Глава 13

Вадиму снилось, что он бежал. Бежал по какому-то полю заросшего травой по самый пояс. Он осознавал что спит, местность была ему абсолютно незнакома, и он раньше вообще никогда не бегал в траве, но продолжал бежать. Он бежал неизвестно куда, откуда, зачем и почему. За ним никто не гнался и он никого не догонял.

Осознав это он остановился. Небо над головой тут же затянуло тучами, в лицо тугой волной ударил холодный ветер, трава заколыхалась точно вода, над головой оглушительно ударил гром и яркая молния разломила небеса напополам.

Куликов упал, инстинктивно укрывая голову руками. Буйство природы нарастало, гром гремел уже не переставая, часто сверкали молнии ослепляя глаза.

Буйство стихии трансформировалось в мешанину боя. Зловеще свистели падающие снаряды и мины, взрывы перепахивали поле, вздымая к небесам тонным земли. Стучали пулеметы, и над головой свистели трассирующие пули.

Вадим хотел встать и убежать прочь от этого кошмара, но не мог. Ноги не слушались его. Он пополз на локтях совершенно не соображая куда ползет и есть ли в этом вообще какой-то смысл, а они безвольно волочились следом.

Близкий взрыв обрушил на него комья земли.

Куликов остановился, рывком перевернулся на спину и дико закричал.

Проснувшись от собственного крика, точнее хрипа – все, что он смог издать наяву, Вадим обнаружил себя в палате. Ноги жутко болели, но сил на то чтобы чуть приподняться, осмотреть и ощупать их, не было. Впрочем, боль спустя какое-то время немного отступила и он чуть успокоился.

На соседней койке стонал еще один раненый. Даже в тусклом свете, что вливался в палату с улицы и сквозь зашторенное белой простыней застекленную дверь, Вадим видел, как тот обильно исходит потом ворочаясь из стороны в сторону. Куликов хотел было его разбудить, чтобы прервать кошмары товарища по несчастью, что тому наверняка снятся, но не мог. Руку поднять целая история, а еще нужно что-то взять, дотянуться…

Вдруг стало холодно. Особенно сильно стали мерзнуть ноги. Холод начал подниматься все выше и выше. В живот словно положили кусок льда. Резануло сердце. Казалось его сковало ледовой коркой и с каждым ударом сердца эта корка ломалась доставляя мучительную боль. Сердце стало биться реже… начались перебои…

Вадим схватился за грудь и в этот момент увидел напротив себя, в ногах, темный силуэт. Он чуть колыхался в такт ударам сердца.

Холодный пот прошиб Вадима от осознания того, кто перед ним.

— Отпусти меня… — прохрипел он, после очередного мучительно-болезненного сбоя в работе сердца, сделав судорожный вдох и выдох, после которого изо рта вылетело облачко пара. — Мое время еще не пришло… Прошу…

Но Смерть не отпускала его. Сердце сжалось, будто кто-то взял его в руку и сдавил пальцами.

— Я сам… я сам приду к тебе, когда придет время… Обещаю!

Через бесконечно долгое мгновение давление на сердце ослабло, оно стало работать ровнее, исчезло ощущение оледенения. Сначала в сердце, а потом холод покинул все остальное тело.

Темный силуэт сдвинулся к соседней койке. Раненый на ней замер, судорожно дернулся и выдохнув облачко пара, затих.

Куликов зажмурился, даже отвернулся, а когда открыл глаза, оказалось что уже день. По палате ходят медсестры, выполняя свою ежедневную работу по уходу за ранеными.

"Приснится же", — с невероятным облегчением подумал Вадим.

Он повернулся в сторону соседа и замер. Койка была пуста.

— Сестра… — прохрипел он внезапно пересохшим ртом. — Сестра…

— Да?

— Где… где мой сосед?

— Успокойтесь…

— Где мой сосед?!!

— Умер этой ночью…

В горле встал ком. Ни сглотнуть, ни вдохнуть, ни выдохнуть…

— Вам плохо? — забеспокоилась медсестра.

— Я в норме… Спасибо, — сипло вздохнув ответил Вадим.

Виденное не было сном. Куликов в этом был полностью уверен и то, что сосед умер, являлось тому подтверждением.

"Кому расскажешь, не поверят, — подумал Вадим. — Впрочем, никому и ничего не стану рассказывать. Ведь тогда придется рассказать и о… договоре".

Вадим тряхнул головой.

— Вот ведь глупости же лезут.

Куликов, почувствовав себя в силе, приподнялся, чтобы опереться спиной о спинку койки и обомлел. Там где должны находиться его ноги, одеяло имело совершенно ровный вид. Нет никаких соответствующих ногам бугорков.

Резкое движение рукой и одеяло полетело на пол.

Крик застыл в груди.

Руки мелко задрожали, по всему телу выступил холодный пот и Вадим рухнул на подушку. Лицезреть плотно обмотанные уже чуть окровавленные бинтами короткие культи ног было выше его сил.

— Зря я выпросил у смерти отсрочку… Лучше бы она забрала меня с собой…

* * *

"Бойся желаний своих…" – вспомнил Вадим глубокую философскую мысль неизвестно кем и когда сказанную.

Куликов вспомнил, как в свое время желал подобного исхода: тяжелого ранения с потерей ноги или руки, лишь бы остаться в живых и не участвовать в начавшейся войне, убраться от нее прочь, как можно дальше, лишь бы только жить.

Но тогда у него были деньги. Целое состояние, на которые можно было жить даже таким увечным, не чувствуя ущербности. Ведь деньги даруют многое, даже уважение окружающих, несмотря на физическую неполноценность.

А что сейчас? Денег нет, все счета выбили из него особисты перед тем как отдать в штрафбат, отправив на верную смерть. Теперь он нищий никому ненужный калека.

"Вот и сбылись твои желания, — с ожесточением подумал Куликов. — Радуйся же! — кричало его второе "я". — Теперь война для тебя закончилась. Как ты того и хотел, скоро отправишься в безопасность, за Урал! Гип-гип-ура!"

Слезы сами потекли из глаз. Никакой радости не было и в помине.

Какая-то медсестра молча подошла и укрыла его сброшенным одеялом и так же молча ушла по своим делам.

Доктор обходя палату что-то спрашивал у раненых, отсутствие ответа для него тоже ответ, он ставил пометки в больничных картах, назначал лечение и двигался дальше, обходя нескончаемые ряды с ранеными.

Вадим, находясь в состоянии глубокой апатичности, послушно пил подаваемые таблетки, подставлял руки для установки капельницы, ел, "ходил" на перевязки…

— Здравствуй…

Чье-то приветствие добиралось до сознания целую вечность. Наконец осознав, что рядом кто-то стоит, Вадим повернул голову.

Что-то внутри колыхнулось при виде женщины и затихло. Куликов вернул голову в исходное положение и вновь уставился в потолок, наблюдая за тем, как по нему ползают мухи.

— Ты не узнал меня? — неуверенно спросила она. — Это я…

— Я помню тебя. Что ты хотела?

— Поздороваться…

— Поздоровалась?

Елена кивнула.

— Тогда всего хорошего.

Вадим сам не понимал, почему неприветлив и даже груб с ней, но ничего не мог с собой поделать. Не то чтобы он обвинял ее, она абсолютно ни в чем не виновата, но…

"Что ей нужно? Зачем она пришла? — почему-то зло спрашивал себя Вадим. — Посмотреть на меня, калеку?"

Елена Акжал постояв еще пару секунд, помявшись с ноги на ногу, развернулась и быстро ушла. Но от ее ухода Куликову легче не стало, даже наоборот.

Тут еще сосед из новеньких, занявший опустевшую койку, встрял:

— Знакомая? Хорошенькая… Ну и зачем ты ее обидел? Она что ли виновата в твоем горе? Максим, — представился он.

Куликов продолжал смотреть в потолок. Он отвлекся от этого занятия, когда напротив его койки встал какой-то капитан с рядовым за спиной, держащего в руках небольшую картонную коробочку.

— Куликов Вадим? — уточнил капитан.

— Да…

— Сообщаю вам, что полевым судом вы амнистированы…

— А то, — едко хмыкнул Вадим. — Какой прок от калеки? В штрафбате мне делать нечего, а в тюрьме за мной еще ухаживать пришлось бы. Морока одна. Лучше и дешевле амнистировать и выбросить.

Капитан никак не отреагировал на реплику и с невозмутимым видом продолжил:

— А также, за боевые заслуги, вам возвращаются все ваши прежние награды и… восстанавливают в звании.

— Тоже мне великая честь…

Капитан протянул руку и рядовой поспешно вложил в нее ту самую коробку.

— Держите… товарищ старшина.

Вадим нехотя принял коробку и тут же не глядя, бросил ее в верхнее внутреннее отделение прикроватной тумбочки.

— Благодарю, товарищ капитан.

Капитан нахмурился и резко развернувшись, пошел вон.

— Ого! Так ты бывший штрафник?!

Видя, что Куликов никак не реагирует, сосед на это ничуть не обиделся. Пошарившись в тумбочке, он выудил из нее коробку и открыл.

— Ну ни фига себе, сколько железа! Как же тебя такого орденоносца и героя в штрафбат упекли?! Ну а раз амнистировали, да еще награды вернули и в звании восстановили, значит, ты провернул что-то из ряда вон выходящее! Что, ты сделал старшина?!

"Хм-м, действительно, раз командование так расщедрилось (хотя если подумать это пустая мелочь), значит нам все удалось? — впервые проявил заинтересованность Куликов к тому что он с товарищами совершили. — И как там остальные из нашей дюжины? Кто еще уцелел кроме меня?"

* * *

Президент в очередной раз окинул взглядом собравшихся на плановом совещании. Все держатся напряженно. Ни у кого из них нет хороших новостей. Впрочем, Владимир Орлов уже давно их не ждал этих хороших новостей. Противника удалось задержать, но ценой больших потерь и полным разрушением половины Красноярска.

Президент прекрасно понимал, что это временно и противник со дня на день прорвет оборону и город будет полностью стерт с лица земли. Каждую следующую атаку китайцев сдержать становится все сложнее. Враг, пользуясь неисчерпаемым человеческим ресурсом а также пользуясь всяческими хитростями и уловками, теряя сотни тысяч, даже миллионы солдат, продолжает усиливать давление и они так или иначе добьются результата.

"И ведь ничего нельзя сделать", — думал президент, прекрасно зная, что в генеральном штабе ломают головы десятки лучших аналитиков, пытаясь придумать хоть какой-то план, но тщетно. Как говорится, против лома нет приема.

Безысходность и неизбежность поражения уже давно поселилась в душе. Президент Владимир Орлов все чаще впадал в тихую панику от осознания того, что им не остановить эту орду. Сомнут.

Но что же делать? Запросить помощи у американцев? Но, им только дай палец, они всю руку отхватят. А аппетит как известно растет во время еды, и вслед за рукой будут поглощены остальные части тела России. Американцы лишь отсрочка неизбежного, они обязательно воспользуются слабостью России, так же как китайцы и возьмут себе все до чего смогут дотянуться. Но другого выхода похоже действительно нет. Надо начинать более плотные переговоры о военной помощи…

"Сибирь мы все равно потеряем, — размышлял Владимир Орлов. — Так хоть китайцам ничего не достанется. А американцы… их после того как силенок подкопим можно попытаться выгнать".

Министры и военные делали доклады. По ним выходило, что промышленность и люди работают на износ. Внедряются новейшие технологии, появляются новые системы вооружения вроде тяжелого роботизированного экзоскелета "Витязь".

Боец в таком комплекте защиты больше походил на брутального космического десантника из фантастических фильмов с соответствующим калибром и мощностью вооружения. Солдат в такой броне, будет стоить десятерых в боевом плане. Разработка вообще-то была американской, но разведчики смогли ее умыкнуть и проект немного модернизировав под промышленные возможности России пустили в производство.

"Беда только в том, что вскоре "витязем" просто некому будет пользоваться, — апатично подумал президент. — И даже они не смогут спасти положение. Мы просто не успеем произвести необходимое количество комплектов. Их ведь нужно наклепать миллионы, десятки миллионов…"

Президент отвечал на автомате, решал возникающие проблемы и вскоре заседание закончилось. В комнате остался только глава ГРУ Гвоздин.

— Что у вас Тимофей Якович?

— Помните я вам как-то показывал снимки китайской погодной установки в пустыне Алашань. Те странные следы тяжелой техники вокруг…

— Что-то такое припоминаю, — кивнул президент. — Что-то удалось прояснить?

— Как бы вам сказать, товарищ верховный главнокомандующий… и "да" и "нет".

— Можно поконкретнее? Сегодня был тяжелый день, и у меня нет желания разгадывать шарады.

— Простите… просто информация действительно несколько своеобразная, если не сказать больше. Итак, входе спецоперации были взяты в плен китайский генерал и еще один офицер штаба… не без помощи еще одного пленника.

— Да, генерал докладывал мне…

— Да, но он не доложил вам одну любопытную вещь, посчитав ее бредом…

— О чем вы?

— О серолицем китайце в звании старшего полковника.

— Который отказался говорить и умер при применении спецсредств?

— Да. Китайский капитан, что помог нашим бойцам взять в плен генерала с серолицым, утверждает что они, эти серолицые… — тут сам Гвоздин замялся, не зная как продолжить.

— Ну же, говорите.

— Что они не из нашего мира, а из параллельной реальности и погодная установка есть ни что иное как Врата, — быстро выпалил глава ГРУ, сам прекрасно понимая как все это звучит. Он к слову сказать и сам не разобрался верить этому или нет.

Президент посмотрел на Гвоздина с широко открытыми глазами, в которых читалось безмерное удивление, если не сказать больше.

— И вы поверили в это? — после долгой паузы спросил наконец Владимир Орлов. — Это же чистейшей воды бред. Ваш китайский перебежчик просто сошел с ума.

— Я все прекрасно понимаю… Но это не вопрос веры товарищ президент и не умопомешательства. Есть косвенные доказательства…

— Вы это серьезно Тимофей Якович?!

— Да.

— И в чем же заключаются эти доказательства?!

— В его генах. А гены врать не умеют.

— Гены?

— Да…

Гвоздин вынул из своего портфеля две распечатки все усеянные какими-то полосками и протянул Владимиру Орлову.

— Что это?

— Это генетические карты, товарищ президент.

— И что я должен увидеть, если я вообще не специалист по этим делам?

— Одна из карт принадлежит обычному китайцу, а вторая… необычному, скончавшемуся серолицему китайцу. Его набор генов отличен от обычного, это увидит даже не специалист, карты очень разные и это никакая не аномалии. Он – чужой.

Президент посмотрел на листы, но так ничего не разобрав, положил их на стол.

— Ученые, серьезные ученые физики, к слову сказать, не отрицают вероятность параллельности пространства… Что касается конкретики, то вспомните снимки погодной установки, — продолжил глава ГРУ. — Неправда ли странно, что она прекращает работу при использовании нами ядерного боеприпаса больше одной килотонны. Совпадения? Или… портал настолько тонко настроен, что любое внешнее воздействие для его работы фатален? Вспомните хорошее оснащение ПРО китайцев которых у них не могло быть и это наверняка только верхушка технологического айсберга. Просто они до поры до времени не хотят предъявлять нам все, чтобы остальной мир не испугался и не помешал им накопить достаточно сил. Настоящая цель не мы, а вся Земля. Представьте товарищ президент, Землю… другую Землю, переселенную также сильно как нынешний Китай или Индия со всеми вытекающими последствиями нехватки ресурсов. Но они нашли выход – наша Земля. И они собираются захватить ее. А установка эта – портал, через который они проникают к нам. Отсюда и следы тяжелой техники, которых там в принципе быть не должно. Они все провернули очень ловко, добились даже уничтожения спутников на орбите нашими руками, сами-то не могли иначе попали бы под удар всех остальных как явный агрессор. Ядерные бомбы они не применяют даже не потому что не хотят напрягать мировую общественность применением запрещенного оружия от которого всем аукнется, а именно потому что взрывы влияют на тонкую структуру устройства… коридор между мирами искажается или вовсе на время закрывается, пока все не успокоится. Они потому и не развернулись до сих пор в полную мощь, потому что мы им мешаем долбая ядерные взрывы на своей территории.

— Ну хорошо, — сокрушенно кивнул президент, после долгой паузы во время которой пытался как-то примириться с полученной информацией. — Допустим все так оно и есть на самом деле, как бы бредово это ни звучало. Допустим, что нашу Землю хотят захватить жители из… параллельного мира. Что нам теперь делать? Что изменилось для нас в глобальном плане? У нас появился выход из тупика поражения?

— Нужно уничтожить установку.

— Это понятно, но как? Как вы уничтожите эту установку, если мы не смогли пробить обычные цели?! Ее в таком случае наверняка охраняют особенно тщательно?!

— Это так и над этим нужно хорошо подумать. Главное что появилась конкретная цель… Это дорогого стоит. А если все же не получится, то мы можем воспользоваться генетическим оружием против этих серолицых, когда они вступят в игру. Для нас с таким расхождением генома это будет безопасно.

— Слушаете, а может плюнуть на все и действительно воспользоваться генетическим оружием? — подавшись вперед, с горящими глазами предложил президент.

— Вы меня, конечно, извините, товарищ президент, а вы уверены, что в вас самом нет китайской крови? Вообще монголоидной, по которой мы будем бить самым широким спектром для лучшего поражающего эффекта? Сколько своих граждан мы убьем, что называется для ровного счета, которые работают и служат верой и правдой? Рикошетом может ударить очень больно по самим "чистокровным" русским… Если не убьет, то инвалидами сделает. И потом китайцы могут пойти на аналогичный шаг, мы им только руки развяжем, и тогда…

— Да, я понимаю, — кивнул Владимир Орлов с потухшим взглядом. — Закрутится такая карусель что мало не покажется никому и снова будут виноваты русские… Спускать крючок этого оружия еще рано…

 

Глава 14

— Слушай старшина, — уже в который раз обращался к Вадиму сосед по имени Максим, абсолютно не расстраиваясь по тому поводу что Куликов с ним общаться не желал. — А врачиха эта симпатичная, хоть и азиатка… Ты с ней знаком? Точно знаком, иначе чего бы это она с тобой стала здороваться? — кивал Максим, разговаривая скорее с самим собой. — Слушай, раз тебе она безразлична, то может я ей займусь, а? Ты не против?

Вадим закрыл глаза. Сосед начинал будить в нем первые яркие чувства, может это и хорошо, ведь происходило своеобразное возвращение к жизни, но чувство что он в нем будил – яростная злость и желание прибить своего соседа, доделав за китайцев плохо исполненную ими работу.

— Это хорошо, что ты не против, — продолжал разглагольствовать Максим. — Слушай старшина… раз такое дело, одолжи пару медалек, а? У тебя их много… а у мне вот с наградами не повезло, не дали даже самой зачуханной медальки, хотя если честно, то и не за что было… Я верну, честное слово. Просто покрасуюсь перед цыпой, познакомлюсь, а когда она клюнет как сорока на блестящие железки и надобность в них как таковая отпадет, тут же отдам. Договорились?

Приняв молчание за знак согласия, Максим стал сноровисто шарить рукой в тумбочке в поиске коробки с наградами Вадима Куликова. Достав коробку, он начал выбирать понравившиеся медали и ордена.

Сосед справа, мужик лет пятидесяти, наверное, доброволец, чьего имени Вадим не знал, и знать не желал, лежащий с ожогами второй степени, что-то неодобрительно проворчал.

— Да ладно, — пренебрежительно отмахнулся от него Максим. — Я же сказал что временно, это просто шутка…

После чего продолжил ворошить награды.

— За отвагу… Георгиевские кресты… Да ты полный кавалер оказывается! Нет, Георгиевские кресты оставим… Что еще, Орден мужества, пожалуй возьму и… медаль Суворова. Думаю, хватит. Перебарщивать тоже не стоит верно?! Как говорится, все должно быть в меру… А без меры можно быстро скатиться до расфуфыренного индюка. К тебе старшина это естественно не имеет никого отношения, ведь все эти медали и ордены ты заработал честно, своей кровью…

Наглый сосед стал цеплять медали к своей форме. Нацепив награды, он накинул камуфляжку поверх больничной пижамы.

— Ну как я тебе?! По мне так совершенно другое дело! Я прямо-таки выше ростом стал и сил прибавилось. Ну ладно старшина, бывай… если к вечеру не вернусь, не стоит волноваться, — подмигнул Максим Вадиму.

Взяв свои костыли, псевдо-герой заковылял из палаты. Куликов испытал разве что облегчение оттого, что исчез этот нудный проходимец. Ну, разве что глубоко в душе что-то неприятно шевельнулось…

— Зря ты ему позволил… да еще награды дал, — снова неодобрительно покачал головой сосед справа.

Вадим ничего не сказал. Облегчение от отсутствия говорливого соседа слева оказалось недолгим. Буквально через пять минут Максим вернулся в палату с хмурым видом.

— Ну ты даешь?! — приглушенно засмеялся сосед справа. — Кролики и те дольше работают! А ты за пять минут управился! Ты что рекорд ставил? Если так, то поздравляю!!!

Рухнув на койку, неудавшийся Казанова, кисло улыбнувшись своему визави, разочарованно пробормотал:

— Вот это облом…

— Что, — хохотнул сосед, — она оказывается замужем за главным врачом?! И он тебе герою липовому пообещал в следующий раз ампутировать кое-что что болтается между ног?!

Максим тоже посмеялся.

— Да нет… не знаю кто у нее муж и замужем ли она вообще, но то что она не слабо так беременна, это к гадалке не ходи. Даже удивительно, как я это сразу не заметил…

Куликова словно током ударило.

"Беременна?!" – эхом пронеслось в голове Вадима.

— Слышь, старшина, я там одну сестричку приметил толстозадую, дай я эти медальки еще потаскаю, а?

Вадим начал приподниматься и наконец ему удалось принять более вертикальное положение.

— Ладно, ладно, уже снимаю! — по-своему понял активность Куликова Максим.

Он действительно снял позаимствованные награды и положил их обратно в коробку, а коробку в тумбочку. Вадим не обратил на это никакого внимания, он искал свободное инвалидное кресло.

— Сестра, — обратился он к вошедшей медсестре. — Коляску… Срочно!

Видимо прочитав что-то в безумном взгляде больного, сестра без лишних слов тем более возражений скрылась из палаты и вскоре вкатила кресло.

Перебравшись на этот стул с колесами и укрыв обрубки ног одеялом из-за одного их вида еще раз испытав спазм в груди, Вадим резко обратился к Максиму.

— Где ты ее видел?

— Кого?

— Ну не сестру твою толстожопую, конечно, — пришел Вадиму на помощь сосед.

— А-а, докторшу эту?! Ну там…

Плюнув на невнятные пояснения Максима, только время с ним терять, Вадим заработал руками и буквально выскочил из палаты в коридор, чуть кого-то не сбив.

— Потише Шумахер!

Вадим быстро осмотрелся и остановил взгляд на одиноко стоящей у окна женской фигуре. Это была она, он узнал ее даже со спины. Постояв несколько мгновений в нерешительности, вновь вспомнив что он теперь калека, (к чему он ей такой?) Вадим заработал руками.

— Елена…

Елена Акжал резко обернулась.

— Прости меня… Сам не знаю, что на меня нашло…

— Молчи… Ничего не нужно говорить. Я все понимаю… И ты снова оказался прав, — сказала она, улыбнувшись сквозь слезы.

— О чем ты?

— О том что мы второй раз встретились после твоего ранения.

— А-а, — протянул Вадим, тоже вдруг повеселев, вспоминая свое "пророчество", что они встретятся только в случае его тяжелого ранения.

Куликов взглядом указал на живот Елены, немо спрашивая: "Мой?"

Акжал улыбнувшись и погладив живот, кивнула.

— Кто?

— Не знаю еще… не смотрела. Хочешь верь, хочешь нет, так заработалась, что о беременности сама узнала всего пару недель назад, когда помощница спросила о моем положении, списывая все симптомы на переутомление. Ну или не хотела замечать…

Вадим поверил. Работы у врачей, особенно у хирургов, много, чертовски много.

— Пойдем, узнаем?

— Почему бы и нет?! — согласилась Елена. — Кабинет УЗИ как раз свободен!

* * *

И грянул гром. То чего так все ждали, страшились и всеми силами старались избежать, свершилось – китайцы прорвались на левый берег реки Енисей и надежно закрепились на захваченном плацдарме несмотря на все попытки их оттуда выбить.

Поток раненых резко увеличился и о времяпрепровождении с Еленой Вадиму пришлось забыть. Отстояв по многие часы за операционным столом она буквально валилась с ног и начисто отключалась, что неудивительно учитывая тяжесть работы и ее положение. Куликов даже стал беспокоиться, как бы с ее ненормированным режимом работы не случилось беды, то есть выкидыша.

На второй день, когда стало окончательно ясно что китайцев уже не выбить с занятых позиций все окрестные санчасти и госпиталя стали готовить к эвакуации. Началась невообразимая суматоха, все куда-то бегали, кричали, ругались…

Все же до чего неудобно быть безногим. Эта невероятная беспомощность злила до ужаса. Любое препятствие что для обычного человека и незаметно вовсе, становятся непреодолимым, особенно это касается лестниц в условиях когда лифтов просто нет.

Машин выдали мало, всем окружным госпиталям транспорта не хватало, так что всем пришлось набиваться максимально плотно, как сельдям в банке.

— Блин, такая суматоха, что можно подумать, будто китайцы через пару часов уже будут здесь, — ворчал Максим, выкатывая Вадима из здания. — Носятся так, будто их за жопу раскаленными щипцами прихватили. Беготни много, а порядка мало.

Куликов полностью с ним согласился. Эвакуацию можно провести тише и с большей расстановкой. Но глаза у страха велики, большинство врачей гражданские, вот и торопились убраться из опасной зоны как можно скорее. Хотя китайцы появятся здесь еще не скоро. Если командующий фронтом Колдунов будет и дальше как раньше столь же грамотно управлять боем, то китайцам потребуются недели, если не месяцы, чтобы прорвать оборону и вырваться из города на оперативный простор.

"А бой там не слабый идет", — отметил Куликов, вслушиваясь в отдаленные бухающие звуки.

Над головой в сторону города пронеслись самолеты и они только добавили суматохи.

Наконец под вечер, когда уже начало темнеть, они все оказались у железной дороги. Перед ними притормозил состав спешащий на запад с огромными красными крестами на фоне белых квадратов.

— Грузимся! Остановка всего десять минут!!! Пошевеливайтесь!

И снова началась сумятица, зачастую пустая беготня. Раненых грузили по вагонам. Потом оказывалось, что они уже переполнены и несчастных солдат у которых от тряски и грубого обращения вскрывались свежие швы таскали из вагона в вагон пока не обнаруживалось свободное место.

Куликова тоже успели потаскать вдоль всего состава, пока наконец не нашлось место и для него, на верхней полке, где его положили вместе с таким же как он тяжело раненым, то есть с отсутствием обеих конечностей.

— Ничего, — сказали санитары, что его носили, — вам тут вдвоем как раз места хватит.

Ну что сказать, в общем они были правы. Ног-то у них нет, а если они примут полусидящее положение, так и действительно вполне вольготно получается.

Запах только в вагоне раздражал. Вроде и окна приоткрыты, и вентиляция наверняка работает, но смесь из запахов гнили отмирающей плоти, медикаментов, застарелого кислого пота, блевотины, мочи и кала никуда не исчезала. Этот с позволения сказать аромат сводил с ума.

— Демон?! Ты?!! — удивился сосед по койке.

Куликов пригляделся и тоже немало удивился, узнав в исхудалом землистого цвета лице старого сослуживца-нацика с которым начинал тянуть лямку контрактной службы. Оба были "любимчиками" инструктора, в том смысле, что он любил на них оттягиваться доводя до белого каления.

"Может оно и к лучшему, — невольно подумал Куликов по поводу придирок инструктора Коржакова, — ведь выжили только мы вдвоем. Ну и бывший инструктор наверняка тоже на этом свете еще обитает. Хотя как знать…"

— Бард?

Юрий Бардов кивнул.

— Выжил все-таки тогда, — продолжил Бардов. — Я слышал, что через вас тогда китайцы прорвались, сразу как только мы ушли. Думал, вас там всех китаезы порешили и тебя заодно.

— Выжил, как видишь, и ты прав, нас там действительно почти всех положили. Нас собственно для того туда и поставили.

— Ну да… Из штрафбата по ранению, как искупивший кровью или за выслугу?

— За выслугу с искуплением кровью, — невесело усмехнулся Вадим. — Два в одном.

— Понятно.

— Ну а ты как?

— Да как все…

Вадим кивнул и не настаивал на продолжении. Вспоминать как отрывает ноги приятного мало. Хоть он не помнил и спросить не у кого. Всю группу раскидало волею случая.

— Ты чего задергался? — спросил Бардов, заметив нервозность поведения Вадима.

— В сортир хочу… Как туда кстати попасть?

— Да, нам с этим делом непросто… Тебе как приспичило, по большому или по маленькому?

— По маленькому…

— Тогда не вопрос, — ответил Юрий Бардов и пошарив рукой под матрасом достал пустой пакет от капельницы. — Вообще санитаров надо звать, а их не всегда дозовешься… сволочей. Так я по маленькому приспособился в эти пакеты делать, потом открываешь окно и выбрасываешь.

— Оригинально, — искренне восхитился придумкой Барда Куликов.

— Только не промахнись и не пролей… с непривычки.

— Постараюсь.

Было неудобно, тем более что приходилось корячиться вслепую под одеялом, но Вадим не оплошал, в конце-концов сидеть в луже мочь тоже не хочется.

А поезд продолжал катить по рельсам, словно в погоне за Солнцем, уже давно скрывшемуся за горизонтом.

* * *

Поезд с ранеными часто останавливался уходя в "карманы", пропуская составы спешащие на восток. Бесконечным потоком на фронт текли боеприпасы, оружие, продовольствие, медикаменты и т. д. и т. п. все что требуется для ведения боевых действий. Ну и войска конечно.

Состав стоял по нескольку часов на пустынных полустанках, и казалось, этот их путь на запад будет длиться вечно. И действительно, путь который в былые времена занял бы неделю, если не меньше, растянулся на целый месяц.

Во время вынужденных остановок из состава не редко выносили носилки с полностью укрытыми одеялами телами.

В крупных городах от Омска и далее по пути следованию из поезда выносили тяжелых раненых, коим долгое путешествие противопоказано, то есть по сути они вообще были нетранспортабельны. Считалось, что они успеют подлечиться здесь в дали от фронта и что война сюда докатится еще не скоро. А когда подлечатся, то их довезут до госпиталей за Уралом, куда собственно и ехали.

С Еленой Вадим виделся редко. Дело тут даже не в Юрии Бардове от которого у нее остались негативные воспоминания после их первой встречи. Бардов, когда они занимались зачисткой города от китайского населения, тогда обошелся с ней крайне грубо, приняв ее за китаянку и хотел сдать полиции. Все проще, она медик и большую часть времени занималась своими больными, коим в пути сильно поплохело.

Но как бы долог и утомителен ни был путь по просторам бескрайней страны, (половину которой уже оттяпали китайцы и вот-вот заглотят остальное), он закончился.

С жильем в Воронеже, где они остановились, точнее, куда направили работать Елену со всем их госпиталем, проблем не возникло. Правительство под натиском миллионов беженцев было вынуждено пойти на непопулярные меры и временно реквизировать условно свободную жилплощадь, чтобы расселить всех нуждающихся в крыше над головой. То есть квартиры сдающиеся частниками в аренду, гостиницы и дачи. Впрочем люди прекрасно понимая что жизнь в условиях войны штука жесткая, предпочитали отдавать свои городские квартиры и переезжали на дачи поближе к земле. Земля как известно кормит, а то что проблемы с продовольствием будут, они собственно уже есть о чем свидетельствовала введенная система распределения по талонам предметов и продуктов первой необходимости, и проблемы будут только усугубляться, сомневаться в этом не приходилось ни на минуту.

Вот в такую оставленную квартиру они и вселились.

Семейная жизнь шла ни шатко, ни валко, большую часть времени Елена пропадала в госпитале, а Вадим сидел в квартире и смотрел телевизор. Он бы и рад устроиться хоть на какую-то работу, но отсутствие ног этому очень мешало.

За станком на заводе не постоишь. Любая другая работа с активным передвижением тоже не подходила, специальных знаний чтобы впрячься в какую-нибудь "бумажную работу", нет. Можно было заниматься какой-то неквалифицированной работой, сидеть на месте, что-то чистить, закручивать, паять, но и тут его ждало разочарование – сказались последствия многочисленных контузий, после часа работы в глазах начинало мутиться, а в ушах шуметь.

Навалилась чудовищная депрессия. Видя это подавленное состояние Вадима, Елена как то вечером присев рядом, и отобрав пульт, отключив телевизор, попросила:

— Поговори со мной…

— О чем?

— О чем угодно. Например, о то, что тебя гложет.

— Ты же знаешь… — Куликов красноречиво стрельнул глазами в сторону своих культей. — Что тут неясного? И я не хочу плакаться тебе в жилетку по одной и той же причине…

— Ты уверен, что дело только в этом, в отсутствии ног?

Куликов с удивлением взглянул на Елену и призадумался.

— Даже не знаю… Но ты кажется права… — после долгой паузы сказал он. — Конечно, отсутствие ног само по себе дико удручает, но я ведь еще из-за их отсутствия стал бесполезен… Да, пожалуй, в этом все дело… Я гирей повис на твоей шее… нет-нет, не возражай, я знаю что это так. Я теперь вроде паразита… точно глиста в кишках, который ест, пьет, потребляет другие ресурсы организма, но ничего не дает взамен. Я ничего не даю обществу которое меня содержит и в большинстве своем вкалывает до седьмого пота, как ты например, несмотря на свое положение. Противно.

— Ты не прав, — возразила Елена. — Оно обязано тебе. Все что ты получаешь, не так уж много кстати, самый минимальный паек, ты получаешь заслуженно и государство обязано о тебе всячески заботиться. Ведь ноги ты потерял не абы где и как, не по пьяни отморозил в сугробе, а в бою. Ты защищал государство и граждан от врага…

— Я все это знаю и понимаю, — отмахнулся Куликов поморщившись. — Но подобные "адвокатские" рассуждения не удовлетворяют меня. Как бы то ни было, заслужил я заботу государства или нет, не важно, я обуза. А я не хочу быть обузой, простым потребителем вроде овоща, хотя нет, овощ полезен, его съедят и насытятся, а я сорняк. И давай не будем об этом.

— Хорошо… — согласилась Елена, но потом все же добавила: – Жаль что все роботизированные протезы уже давно закончились.

Вадим кивнул. Действительно жаль. Перед самой войной в России стали выпускать "инвалидки" – роботизированный экзоскелет для таких как он и даже полных паралитиков. Но с началом войны производство переориентировки на военные заказы, когда во время партизанства в Забайкалье он получил боевые экзоскелеты отечественного производства. Но они естественно предназначены для здоровых солдат.

Вот он и сидел дома, как обуза, паразит, получая самый минимальный паек. С такой жизни недолго спиться, а то и вовсе в петлю полезть. Новости этому кстати тоже очень способствовали, но не смотреть их Куликов не мог. Это наверное что-то сродни садомазохизму: тебе после этого плохо, но нужно еще…

"…После многомесячной обороны, бесчисленных атак противника потерявшего миллионы солдат, пал Красноярск, — вещал хмурый диктор. — Наши войска вынуждены были отступить, чтобы не оказаться в окружении после прорыва противника в районе Лесосибирска к северу и Абакана к югу от Красноярска…"

Во время прослушивания этого сообщения Вадим чуть не сломал зубы, так сильно он сжал челюсти. Все-таки китайцы смогли их продавить на других направлениях. Впрочем, с таким численным превосходством это немудрено. Тут даже никаких особых военных хитростей применять не надо. Просто долби стену молотком, она рано или поздно проломится. Так и тут.

Ну а дальнейшие сводки были и того хуже. Китайцы после расширения плацдарма и накопления достаточных сил, продолжили развивать наступление, покрывая в день минимум по сто километров, практически не встречая достойного сопротивления.

Хоть какое-то противодействие смогли организовать только в горах Кузнецкого Алатау и Западных Саян, что к югу между Красноярском и Томском. Впрочем, китайцы с этим районом заморачиваться не стали, просто блокировав его несколькими армиями для последующего планомерного прочесывания, а основными силами двинулись дальше на запад.

На северных и западных равнинах китайские танковые кулаки сметали любые спешно возводимые оборонительные рубежи российской армии. У российской армии при полевом лобовом столкновении с КНА не было никаких шансов по определению. Это в горах китайцев можно было успешно сдерживать небольшими силами, планомерно уничтожая огромное количество живой силы и техники, что неспособно развернуться в боевые порядки и дать полноценный отпор. Теперь китайцы возвращали долги.

"…Противник после ожесточенных и кровопролитных боев окружил Томск, Новокузнецк, и Бийск… Сейчас за города развернулось ожесточенное сражение"

Вадим отключил телевизор и закрыл глаза. То что китайцы возьмут города не могло быть никаких сомнений как и в то что следом за ними падут Новосибирск и Барнаул.

Жутко захотелось выпить, нет, напиться вдрызг, забыться… Ощущение собственной бесполезности в очередной раз больно полоснуло душу, словно остро заточенным ножом.

"Но что я могу? — спрашивал себя Куликов и не находил ответа. — Если бы только у меня были ноги…"

Но увы, чудес не бывает и ноги ему дать никто не мог. Медицина тут бессильна. Разве что техника…

"А почему бы и нет? — с надеждой подумал Вадим. — Есть роботизированные экзоскелеты для инвалидов, есть боевые для полноценных солдат, так почему не может быть боевых роботизированных экзоскелетов для инвалидов?"

* * *

Мысль о том что он единственный кто додумался до такого совмещения и использования свободного человеческого ресурса, который еще может быть использован в войне показалась Вадиму натянутой.

"Наверняка работы по данной тематике уже ведутся", — подумал он.

Для того чтобы убедиться в этом и пообщаться с единомышленниками, кто, несмотря на свои увечья, еще может послужить Родине, Куликов полез в Интернет.

Какого же было его удивление, когда после получаса поисков он не нашел ничего на данную тему, ни сайтов, ни форумов, ни на официальных ресурсах Министерства обороны, как бы ни искал, какие бы запросы не задавал поисковой системе.

— Этого не может быть…

В интернет-кафе зашел еще один увечный, потерявший на войне левую руку. Куликов чтобы проверить свою догадку вживую, подсев к товарищу по несчастью.

— Здорово камрад.

— Привет… — хмуро отозвался тот. — Чего надо?

— Вадим. Вадим Куликов.

— Анатолий… Чего надо-то? Если денег нужно, то не дам…

— Да я не за этим. Работу пришел искать?

— Нет блин, порнухи скачать. Чего надо?

— Мне надо чтобы ты ответил на вопрос, который тебе, возможно, покажется несколько идиотским, но ответь на него.

— Ну?

— Как бы ты отнесся к идее вновь встать в строй?

— Ты прав… Как к самому что ни на есть идиотскому, — тихо но с угрозой ответил Анатолий, видимо внутренне закипая. — Ты мою руку видел? Правильно, не видишь, потому что ее оторвало к дьяволу крупнокалиберной пулей!

— Успокойся камрад, вторая рука при тебе.

— Я уже навоевался и с меня хватит! Ясно?!

— Ясно…

— Или ты еще сам не навоевался?!

— Навоевался, но…

— Отвали вообще! А то я не посмотрю что ты безногий!

Вадим отвалил. Он вернулся на свое место и застыл перед монитором. Что ему делать? Написать письма в различные инстанции с предложением использовать инвалидов в войне? Но, похоже, только он один согласен снова встать в строй. Остальные либо не хотят "навоевавшись" либо просто в принципе не могут допустить такую мысль, что они увечные снова могут встать в строй на защиту своей страны, даже если бы хотели.

"Почему бы и нет?" – подумал в конечном итоге Вадим и стал писать письмо.

Когда он, увлекшись написанием, закончил, то обнаружил что за его спиной стоит Анатолий и читает его письмо. Точнее уже давно прочитал и с непонятным выражением лица смесью задумчивости, удивления и чего-то еще, смотрит на Куликова.

— Слышал когда-нибудь, что чужие письма, тем более из-за спины читать не хорошо?

— Слышал. Но к данному случаю этот принцип морали не приемлем. Ты вообще это серьезно про роботизированные боевые экзоскелеты?

— Серьезнее не бывает. Не думаю что это так уж технически сложно.

Анатолий подсел на не занятый стул у компьютерного места, так как Вадим сидел в своей инвалидной коляске.

— Верно… к тому же любая техническая проблема так или иначе решаема… И что, никто до тебя не додумался до этого? — в свою очередь удивился Анатолий.

— Можешь проверить сам.

Анатолий проверил и через некоторое время задумчиво подтвердил:

— Действительно. Наверное все дело в инертности мышления. Раз солдат, то он должен быть полностью дееспособен, а не какой-нибудь калека. Давай, отсылай письмо по адресам, что наметил и будем делать по данной тематике свой сайт и форум.

— Чего это ты? — несколько опешил под напором нового знакомца куликов.

— Я погорячился… прости что наехал на тебя. Но прочитав письмо, взглянул на твой вопрос под данным углом и подумал, что возможно ты прав. Если нас действительно обеспечат подобными боевыми роботизированными комплексами, то почему бы и нет? В конце-концов, что мы теряем? Только серую, и беспросветную жизнь никому ненужных инвалидов неспособных даже шнурки самостоятельно завязать, а некоторым, как тебе, даже ботинки не нужны… Коростин моя фамилия.

Вадим пожал единственную руку Коростина.

Сайт без всяких излишеств и простенький форум Анатолий Коростин создал за каких-то полчаса. Быстро, учитывая что у него всего одна рука.

— Как сайт назовем?

— Феникс?

— Не пойдет… такой адрес уже есть, — ответил Анатолий введя название и получив соответствующее предупреждение о совпадении. — Еще есть предложения?

— Э-э… Восставшие из пепла.

— Оригинально, — согласился Анатолий и ввел название. — Порядок.

— Первым сообщением поставим твое письмо как обращение, только немного отредактировав. Какой ник себе возьмешь? Или настоящее имя вставишь?

— Давай смесь из имени и ника. Вадим "Демон" Куликов.

— Прикольно. Поставь свой пароль.

Вадим ввел комбинацию цифр.

— Готово. А я пожалуй стану просто Оптимус-Прайм.

Куликов невольно хмыкнул. От скромности его новый товарищ точно не умрет.

— Программистом был?

Коростин кивнул.

Еще некоторое время потребовалось, чтобы распространить ссылки на сайт, по другим популярным ресурсам и форумам начиная от различных обществ инвалидов и заканчивая социальными сетями и пустозвонными форумами в которых треплются ни о чем.

— Ну вот и все, — устало откинувшись на спинку стула произнес Коростин. — Теперь остается только ждать.

— Долго?

— Кто знает? Если свободен, то давай завтра встретимся здесь же в это же время. Посмотрим. Если зарегистрируется хотя бы десяток человек, то дело небезнадежно.

— Договорились, — кивнул Вадим.

Ждать результатов долго не пришлось. В первые же сутки существования сайта "Восставшие из пепла", зарегистрировалось около сотни человек. Через неделю их уже насчитывалось несколько тысяч и число продолжало стремительно расти. Покалеченных войной, но несломленных оказалось достаточно много. Объявились знакомцы Вадима и он был рад узнать, что хоть кто-то из них уцелел.

Не все из зарегистрировавшихся стали сторонниками Вадима и Анатолия. Примерно четверть из них проклинали их и требовали, чтобы они заткнулись, закрыли свой интернет-ресурс, дабы этой идеей не воспользовались власти

"Дураки и жалкие трусы, трясущиеся только над своей шкурой", — думал о таких людях Куликов.

Им Куликов ответил, что власти проинформированы отдельно, так что можно больше не истерить.

Не заставил долго ждать ответ от властей. Обычно ответа от государства не дождаться, проходят недели и месяцы, прежде чем какой-то чиновник, а точнее его помощник, соизволит витиевато отписаться. А тут два дня и пришел ответ с обещанием подумать над предложением самым серьезным образом. Судя по скорости ответа, сомневаться в положительном решении размышлений не приходилось.

 

Глава 15

Куликов оказался прав. Не прошло и месяца как ему и еще нескольким добровольцам, в коих не было недостатка, стоило только кинуть кличь на форуме, предложили поучаствовать в испытаниях модернизированных под инвалидов "витязей".

Для испытаний отобрали весь спектр увечных, от самых легких у кого отсутствовало лишь запястье или ступня, до самых тяжелых как Вадим лишившихся обеих ног или рук. Взяли даже одного ветерана которому ампутировали обе ноги и обе руки – туловище с головой, с говорящим ником Буй. Вот уж кому действительно не повезло, так не повезло, даже покончить с собой целая проблема. Но если все будет в норме, даже он сможет встать в строй и получить дополнительный стимул к жизни, заключающийся в уничтожении врага. Хотя случай с Буем это скорее эксперимент ради эксперимента, чтобы понять, насколько широки границы интегрирования человеческого тела, точнее того, что от него осталось в железно-композитную оболочку сервдоспеха

При таком раскладе в строй могут вернуться до девяноста процентов инвалидов получивших тяжелые ранения. Исключения составят разве что те, кто получил повреждение нервной системы, так что не отвечают за моторику и ослепшие вследствие физической утери или поражения сетчатки. Глаза, увы, протезировать практически невозможно (технологии в этой области медицинского восстановления и техногенного протезирования до сих пор не вышли за пределы экспериментов). Вместо глаза остается только вставить стеклянные бусы.

Отобранную дюжину добровольцев с похвальной оперативностью свезли в какой-то секретный центр под Мурманском, подальше от все приближающегося фронта.

Военные торопились и буквально вечером того же дня, не успели добровольцы, как следует разместиться в своих номерах, их собрали в демонстрационном зале, точнее гараже. Только вместо машин, возле стены стояло двенадцать "витязей".

Куликов невольно восхитился их мощью, одним свои видом внушавших трепет, и в то же время горько пожалел, что солдат бросили и продолжают посылать в бой по сравнению с ним просто голыми.

— Здравствуйте товарищи… — поприветствовал их офицер стоящий рядом с "витязями" с деревянной указкой в руке.

— Здравья желаем, товарищ майор, — вразнобой ответили добровольцы.

— Я – майор Довженко Сергей Михайлович. Отвечаю за наш с вами проект…

— Скажите товарищ майор, а под каким кодовым названием он проходит? — с усмешкой спросил один из добровольцев известный Вадиму по форуму под ником Валет. У него отсутствовала левая нога выше колена и кисть правой руки.

— У нас долго думать не стали и назвали его аналогично вашему форуму "Восставшие из пепла". А вы думали, что как-то унизительно по отношению к вам?

— Была такая мыслишка, — кивнул Валет.

— Ладно товарищи солдаты, времени сами понимаете в обрез… — тут майор все же невольно смутился, потому как большинство добровольцев откровенно ухмыльнулись, кто-то даже хохотнул. — Простите… времени очень мало. Уже сегодня пройдут первичные примерки костюмов на которые в нужных местах нужно нашить датчики, а сейчас я вкратце расскажу о технических характеристиках "витязей". Итак, перед вами роботизированный боевой экзоскелет "витязь". Масса – сто пятьдесят килограмм, кевларовая броня с нанонапылением способна выдержать автоматную очередь с десяти шагов. Вопрос только в том, сможете ли вы устоять… Комплекс полностью герметичен и снабжен фильтрами, способные защитить вас от действия ОВ в течении двадцати четырех часов. На случай если придется преодолевать водную преграду по принципу водолаза, имеется кислородный баллон рассчитанный на десять минут ровного дыхания. Одной батареи хватит на сутки активного движения "витязя". Всего батареи две. Как только одна разряжается автоматически подключается вторая, а первая переходит в режим подзарядки. Для каждого из вас подготовлен индивидуальный "витязь", отличный от стандартного тем, что вашу отсутствующую конечность заменит сервомотор. Его действие будут контролировать датчики, о которых я уже упомянул, реагирующие на изменение электрического потенциала какой либо мышцы что раньше отвечали за то или иное движение: сгибание-разгибание руки или ноги, соответственно напряжение этих уцелевших мышц дадут команду сервомотору согнуть или разогнуть ногу или руку "витязя". С пальцами конечно сложнее, но и это решается, главное привыкнуть задействовать ту или иную мышцу. Ну, вы поняли, да?

Нестройный хор добровольцев подтвердил слова майора.

— Теперь насчет оружия. Понятно, что обычный АК для "витязя" все равно, что детская игрушка, да и мощности с дальнобойностью, не говоря уже о емкости магазина, ему в нынешних условиях боевых столкновений уже откровенно не хватает, так что вы первое время будете вооружены модифицированными пулеметами "печенег" с автоматически выпадаемыми после опустошения дисковыми магазинами на двести патронов. Пулеметы как вы можете видеть, слегка модернизированы специально для вас. К плечу его понятно не приставить, не прицелиться обычным манером, стрелять придется, что называется от пуза, потому вместо прицела стоит видеодатчик. Информация с него по специальному шунту будет поступать на визир вашего шлема. Это очень необычно и тоже придется привыкать. В будущем, для вас, я имею ввиду вообще для "витязей" изготовят более подходящее оружие, с большим калибром, а не этим 7,62. Собственно как мне недавно стало известно, работа по пулемету уже практически завершается, и вот-вот приступят к испытанию первых образцов. Так что ждать вам не долго осталось.

— Как все же быстро во время войны происходит внедрение в производство технических новинок, даже самых незначительных, — тихо и горько усмехнулся Куликов.

— А то, — хохотнул в ответ Анатолий Коростин. — Когда сидишь голой жопой на раскаленной сковородке волей-неволей начинаешь шевелиться, чтобы не поджариться… и уже не важно сколько на это бабла тратится, лишь бы не подгореть.

— Вот только жаль, что до войны никто не хочет шевелиться и вялость военного и политического руководства приходится оплачивать нам своей кровью и кусками тел…

— Что верно, то верно.

— А сейчас прошу в примерочную.

Добровольцев проводили в комнаты, где их ожидали до полудюжины врачей и компьютерных специалистов, они попросили раздеться и началось обследование и выявление мышц что отвечали за те или иные действия утерянных конечностей.

— Произведите процесс сгиба ноги…

— Разогните…

— Поднимите ногу…

— Опустите…

— Сядьте…

Каждое действие замеряли хитрыми приборами, приложив электроды к коже. Что-то записывали.

Попросили надеть эластичные дырчатые шорты и стали примерять в эти дырочки свои датчики. Потом все действия пришлось повторять заново. И снова записи, уточнения параметров и т. д. и т. п.

Вадим покинул их выжатый как лимон. Впрочем, он был не один такой и кому-то, как тому же Коростину или Валету пришлось еще тяжелее, ведь им нужно было как-то имитировать работу пальцев (ведь как-то нужно нажимать на курок). А как это делать, если все мышцы, отвечающие за эти действия, утеряны вместе с рукой? Но как-то извернулись.

"А уж как пришлось Бую?!" – ужаснулся Куликов, вспомнив о самом увечном их товарище, который вообще без рук и ног.

Вадим уже и не надеялся, что Буй сможет остаться вместе с ними и примерить "витязь", не говоря уже о том, чтобы воевать. Но как показало будущее, Вадим рано списал его со счетов. Бую пришлось несладко. С ним занимались дольше всех, но в конечном счете он не только смог примерить "витязь", но и успешно воевать в нем.

* * *

Весь следующий день также прошел в сплошных примерках и отладках электронных и механических систем. Требовалось добиться того, чтобы сила импульса полученного от человеческого тела соответствовало скорости, мощи и быстродействию реакции сервомоторов экзоскелета. А то на первых порах получалось, что Вадим хотел лишь приподнять ногу "витязя", чуть-чуть напряг соответствующие мышцы, а сервоприводы совершали настоящий пинок.

Было довольно необычно наблюдать, как судорожно, все еще не обладая необходимой плавностью движений, дергается на стенде твой "витязь", в то время как ты сидишь в десятке метров от него, одетый во все те же дырчатые шорты, напичканных различными датчиками от которых тянулся целый пучок кабелей, подключенных к компьютерам.

Но технические специалисты свое дело знали туго и к вечеру реакции "витязей" не только Куликова, но и остальных добровольцев стали более адекватными, что не могло не радовать.

— Ну вот, как мне обещали спецы, завтра вы сможете примерить свои стальные тела, — с нескрываемой радостью пообещал майор Довженко, после совещания с техниками.

— Мы сможем пройтись?! — с плохо скрываемым желанием спросил Валет.

— Не так быстро… Сначала освоитесь с комплексами, побарахтавшись подвешенными на стендах. И только после того как специалисты убедятся, что все системы работают нормально, вы сможете самостоятельно проверить их в деле и то сначала в страховочных лесах. Никто тянуть не собирается, но и спешить тоже нельзя иначе вы угробите не только себя, но и "витязей". А они стоят немалых денег.

— Это как раз понятно…

— Понятно-то вам может понятно, но это действительно очень дорого, особенно ваши модификаты. Наша промышленность конечно не может справиться с таким массовым заказом точной продукции, потому большую ее часть приходится закупать за границей. Россия платит за все золотом и прочими ценностями из своих хранилищ.

— Хорошо наверное нагреют свои лапки европейские и американские сволочи… — буквально прорычал Валет. — Мало того, что мы закрываем их собой от китайской чумы, как и сотни лет назад от татаро-монгольской, так они еще и обдирают нас. Вот с-суки…

— Плевать, — отмахнулся Коростин. — Золото и прочее барахло, что пыль. Это все наживное. Главное не потерять страну, свою землю. Если потеряем, то нам уже никакие запасы золота с драгоценностями не помогут…

Несмотря на значительные неудобства, добровольцы ощущали эмоциональный подъем. Казалось, они даже забывали о своих увечьях. Правда пока дело не доходило до бытовых проблем, но и тогда они казались лишь небольшой неприятностью, по сравнению с тем что их ожидает.

Технические специалисты вновь замучили их проверками, дополнительными настройками всех систем. Приходилось по нескольку раз входить и выходить из "витязя", как то делали космонавты со скафандром, то есть со спины.

— А как же в полевых условиях мы все это будем делать? — спросил Леший, боец при ногах, но потерявший обе руки. — Я уже не говорю о перезарядке боекомплектов? Железными пальцами мы все эти цинки с патронами помнем как алюминиевые пивные банки. Не говоря уже о том, что не зарядим ни одного патрона.

— У каждого из вас будет группа технической поддержки.

— Вот как? — удивился Анатолий и не только он. — И кто же эти…

Коростин замялся, не зная как охарактеризовать работников по сути тылового обеспечения, в то время как настоящие парни должны воевать, если уж даже они – инвалиды, идут в бой.

Но майор его понял и подняв руку призывая к молчанию, пока кто-то не брякнул лишнего, пояснил:

— Группы технической поддержки в большинстве своем состоят из женщин…

— О, это другое дело! — с ухмылками загомонили добровольцы.

— Они будут заниматься полным обслуживанием. Вы же как пилоты самолетов и вертолетов будете только воевать.

Все вопросы о "тыловых крысах" тут же отпали сами собой. Женщины есть женщины. Конечно, пошли слухи о создании добровольческих женских подразделений или как их еще называли "ватаги амазонок", но у мужчин это не вызывало ничего кроме стойкой неприязни у кого грубой. У кого иронично-снисходительной.

Каждый понимал, что женщине на войне не место по определению. Они просто не приспособлены к боевым действиям не только физически, но и психологически. Как они себя поведут когда кругом свистят пули, рвутся гранаты и снаряды, осыпая осколками и землей, а тебе самому надо стрелять по врагу? Воображение не рисовало ничего хорошего.

Вадим, например, в принципе не мог представить женщину в полной экипировке с оружием в руках, бегущей в атаку. Получалась какая-то пародийная картинка.

Нет, если женщины и могут служить в армии. То исключительно во вспомогательных частях, то есть в подразделениях связи, медицины, как обслуживающий персонал и так далее, но не более. Стрелять они должны только в тире.

В конце-концов дело женщины рожать, растить детей, заниматься домом, а не умирать. Если они будут гибнуть в боях наравне с мужчинами, то кто тогда восполнит понесенные этносом потери, кто сохранит генофонд и возродит нацию из пепла?

Или может все эти размышления просто мужской шовинизм?

На третий день им действительно позволили испытать свои "витязи". Вот только со стороны это могло показаться смешным. А разве не смешно видеть стальных неуверенно стоящих на ногах монстров в… этаких детских ходунках, в которых дети учатся ходить, чтобы они не падали? Впрочем, в каком-то смысле они действительно стали детьми, привыкая к своему телу и учась управлять своими движениями. Большинство, не будь страховки, действительно попадало бы на бетон площадки. А поднять сто пятьдесят кило брони, плюс пилота внутри тоже весящего немало (за исключением разве что Буя), не просто.

Но шло время и после многих часов практики, прерывавшихся только на сон и прием пищи, движения становились точенее и вскоре пилоты уже могли свободно двигаться без ходунков, точно эта стальная оболочка их собственное тело с соответствующим спектром движений. Они могли ходить, бегать, садиться, приседать на колено и даже ложиться быстро вставая.

Чрез неделю усиленных занятий пришло время стрелковой подготовки – последнего этапа обучения, перед отправкой на фронт.

Выведение картинки с прицельного видеодатчика пулемета на визир шлема, действительно доставило немало хлопот, но мозг ко всему приспосабливается и вскоре все могли показать хороший результат на стрельбище.

Наконец их обучение закончилось. Это отметили небольшим банкетом, на который прибыл какой-то генерал.

— Спасибо вам… — сказал он. — Вы даже не представляете, как много значит и стоит, не в денежном плане, хоть и не без него, ваш пример, — позволил себе шутку в этот торжественный момент генерал.

— Его благодарите, — кивнул Анатолий Коростин в сторону Куликова. — Он основной затейник и катализатор вашего проекта "Восставшие из пепла". Если бы не он…

— Еще раз спасибо, — уже персонально Вадима благодарил генерал. — Вы настоящий патриот.

Вадим на это лишь мысленно усмехнулся, пробурчав что-то соответствующее моменту, подумал:

"Знали бы вы, что бы я вам сказал на это еще год назад…"

"А патриот ли я?" – спросил себя Вадим и не нашел ответа.

Все же его устремления, желание вновь попасть на войну, отвечали несколько иным критериям. Он просто не хотел быть бесполезным, прозябать на периферии жизни.

Но по крайней мере слово "патриот" больше не вызывало в нем активного неприятия, как было раньше.

Да и что такое патриотизм? Что значит быть патриотом? Горланить как в свое время тот же нацик Юрий Бардов, лозунги вроде: "Россия для русских" и тому подобное? Или же это нечто иное.

— Ваш опыт действительно неоценим. Официально сообщаю, что военным и политическим руководством России принято решение о внедрении в производство модифицированных "витязей".

После банкета к ним подошел майор Довженко. Чуть помявшись, он сказал:

— Принято решение, послезавтра ваша группа отправляется на фронт…

Пока шли испытания модернизированных под инвалидов "витязей", китайцы естественно на месте не стояли и продолжали развивать широкомасштабное наступление. Вслед за Томском и Новокузнецком были окружены и заняты города Новосибирск и Барнаул с Бийском. Сейчас китайцы штурмовали Омск. Суя по всему следующей их целью, дабы не оставлять неподконтрольные районы под боком, станут северные города: Нижневартовск, Сургут и Тобольск. Видимо на защиту кого-то из них и собирались отправить "витязей".

— Только реальные боевые испытания покажут, на что мы годны? — скорее констатировал Куликов.

— Да, — не стал отрицать майор очевидных вещей. — Вас прикомандируют к Первой роте тяжелой пехоты Тридцать седьмой мотострелковой бригады.

— Надо же, — хмыкнул кто-то захмелевшим голосом. — Вот уж правду говорят, все развивается по кругу… то есть по спирали. Снова произошло деление пехоты на легкую и тяжелую как стародавние времена. Вы нас еще гоплитами назовите…

 

Глава 16

Счастье. Был ли счастлив Вадим, когда узнал, что он снова попадет на войну? Да… наверное.

Война для него не являлась самоцелью, он не патологический убийца, которому только дай возможность пустить китайцу кровь и выпустить ему кишки. Нет, война для него только возможность, способ доказать прежде всего саму себе, и уже потом окружающим, что ты еще человек, а не домашнее ручное животное вроде хомяка. Хомяк которого держат в клетке-квартире и кормят ничего не требуя взамен, потому что ты хомяк и в принципе ничего не можешь делать, только и можешь бесцельно бежать по замкнутому кругу колеса-существования. На такое он не согласен. Лучше уж пуля в лоб или на войну, где тоже могут и даже скорее всего убьют, но в данном случае ты хоть что-то успеешь сделать полезное.

— Да-а, — протянул кажется Крюк, — если техника и дальше будет развиваться подобными темпами, то очень скоро можно будет увидеть настоящие боевые шагающие машины как в компьютерных играх, книгах и фильмах с ракетными батареями на плечах, магнитными пушками на руках и реактивными движками в ногах.

— Не удивлюсь, — согласился с ним Оптимус-Прайм. — И честно говоря я предпочел бы водить именно такой робот.

— А то!

Отделение "витязей" в составе военного конвоя транспортировали в кунге обычного КАМАЗа к линии фронта на соединение с первой ротой тяжелых пехотинцев, со своими роботизированными доспехами. Обслуживающий персонал обещали придать уже на месте, а пока с ними был только один техник помогавший входить и выходить из доспехов, но он сейчас сидел вместе с водителем. Впрочем бойцы скооперировавшись сами могли произвести эти нехитрые операции, помогая друг другу, как при мелких бытовых проблемах.

— Кажись подъезжаем…

— Облачаемся? — скорее предложил Валет.

Вадим кивнул.

Бойцы стали расползаться по своим "витязям". Представать калеками перед новыми сослуживцами не хотелось. Лучше сразу выйти, что называется во всей красе и сразу показать, что они кое-чего да стоят, чем потом безуспешно доказывать, что ты не верблюд.

Вадим сохранил в отделении свое прежнее звание, и на руках своего "витязя" он нарисовал старшинские полоски.

В отделении нашелся один сержант, и один ефрейтор, также отметившись по примеру своего командира.

Грузовик встал. Открылась и хлопнула дверь с пассажирской стороны. Открылся полог и технический специалист открыл задний борт.

Вадим ухватившись за специальный поручень спрыгнул вниз. Прыгать в "витязе" то еще удовольствие, но иначе никак, иначе их будут выгружать при помощи подъемника.

Вслед за Куликовым выпрыгнули остальные тяжелые пехотинцы.

— Не стоило утруждаться, — сказал подошедший к ним офицер. — Все равно сейчас грузиться будем… Значит вы и есть мое пополнение?

Вадим открыл забрало шлема. Это был командир первой роты тяжелой пехоты капитан Рюмин.

— Так точно товарищ капитан.

— Ну… хоть что-то. Ладно бойцы, вылезайте из своих скорлупок и пойдем знакомиться.

— Извините, товарищ капитан, но сначала мы хотели бы познакомиться со своим обслуживающим персоналом.

— Чего так?

— Надо еще кое-что выгрузить, чтобы мы могли… пойти вслед за вами.

— Ах да… сейчас.

Через пять минут, после того как капитан Рюмин переговорил с кем-то по рации, прибыла группа из двадцати четырех женщин различного возраста, от двадцатилетних девчат, до сорокалетних женщин, одетые в старый камуфляж с крупными зелено-черно-коричневыми пятнами.

— Вот это ваши, по две на "витязя". Знаете, как нас из-за них стали звать?

— Как?

— Султанами, — засмеялся капитан. — Типа у каждого свой гарем.

— Понятно.

Рация капитана вновь захрипела и командир роты тяжелых пехотинцев наскоро попрощавшись побежал по своим делам.

— Ну что барышни, разгружаемся…

Женщины не без помощи бойцов разгрузили личные вещи, большую часть которых составляли инвалидные коляски. Женщины с недоумением воззрились на них.

— Зачем это? — спросила одна из них.

— Для нас… помогите выйти…

Женщины засуетились и стали помогать.

— О боже! — хором воскликнули помощницы Буя.

Остальные не смогли сдержать смеха, видя растерянность женщин.

Наконец все оказались в своих креслах на колесах.

— Ну, везите, куда нас там капитан звал.

Выражение лица, особенно глаз капитана надо было видеть. Глаза стали большими-большими, а лицо вытянулось раза в полтора.

— Едрен батон… что за дерьмо?!

— Вас разве не информировали, товарищ капитан?

— Информировали конечно! Но я не думал что будет плохо до такой степени! Думал все будут примерно как этот, — указал он на бойца у которого не было только ступни. — Или вот этот… — добавил он показав на потерявшего только кисть руки. — Но никак не такое!

Указал капитан сразу обеими руками на Буя.

— Это же черт знает что такое! Это никуда не годится! Совершенно никуда!

— Полегче капитан… Не приведи господи, конечно, но ты сам однажды можешь стать таким как я. И тогда вместо того чтобы умолять соседей по палате придушить тебя подушкой как беспомощного котенка, ты всегда сможешь потребовать, дать тебе возможность погибнуть на поле боя с оружием в руках, уничтожая врагов, тех кто сделал тебя таким. Для этого ты приложишь все усилия, все свое терпение и злость. А дадут тебе такую возможность или нет, зависит от того, как хорошо я покажу себя в реальных боевых условиях.

Капитан вздрогнул, невольно представив себя без рук и без ног, беспомощного, лежащего на койке и умоляющего окружающих добить его. Лучше сразу смерть.

— На поле боя нам не нужны поблажки товарищ капитан, — добавил уже Вадим. — Просто помните, таких как мы тысячи, десятки если не сотни тысяч и большинство из них, если представится такая возможность, вновь встанут в строй. Мы – никем неучтенный резерв, последняя надежда. Вопрос только в том, мы – реальный спасательный круг или же соломинка.

— Ладно… я понял. Обещаю, что дам вам возможность показать все, на что вы способны.

— Большего мы не просим.

* * *

Китайцы начали штурм Нижневартовска по отработанной схеме еще на Томске, Барнауле и Новосибирске, но что-то противопоставить ей, найти эффективное противоядие, обороняющиеся до сих пор не могли. Не хватало ни сил, ни средств. Единственное чего смогли добиться, и то не сразу, так это избавиться от несения ненужных, даже глупых потерь, когда врага встречали на самой окраине, собираясь настрелять его до кучи еще на подступах.

Сначала китайцы брали под контроль воздушное пространство. Самолеты барражировали на всех высотах высматривая замаскированные огневые точки русских, способные перемолоть любое количество пехоты и техники.

Пилоты свое дело знали и они уничтожали обнаруженные огневые позиции сами, а если не могли, передавали координаты цели ракетным дивизионам и цели все равно уничтожались.

Спрятаться на западно-сибирских равнинах и возвышенностях дело непростое.

Когда угроза для атакующих сил сводилась к минимуму, окраину города накрывали из реактивных систем залпового огня, уничтожая любой намек на сопротивление в момент входа в город китайских штурмовых бригад.

Собственно после того как окраина начинала полыхать в город под прикрытием танков и прочей боевой техники входила пехота и уже на улицах завязывались кровопролитные бои. Защитники прекрасно понимали что отстоять город невозможно, впрочем их цель заключалась в нанесении максимального урона живой силе противника, из расчета даже не один к двадцати одному – "норматив очко", а один к тридцати, пятидесяти, ста наконец, для чего город нужно держать предельно долго.

Первыми врага встречали как всегда штрафники. Старой советской формы им уже не хватало, но командование извернулось и одело их в старую серо-синюю милицейскую форменную одежду, коей были полны склады МВД, после того как милицию переименовали в полицию и ей соответственно пошили новую форму.

"Такой цвет одежды гораздо предпочтительнее в городских условиях, особенно в сумерках, дыму пожаров и газа, чем та, что носил я", — невольно подумал Вадим.

— Выходим на рубеж, — послышался голос капитана Рюмина, — сейчас они начнут бить в глубину города слой за слоем. Нам нужно проскочить этот опасный момент.

Штрафники получили соответствующий приказ и сводные отряды побежали навстречу пожарам и врагу, что тоже должен вот-вот ворваться в город на своих БТРах и БМП, не говоря уже о танках.

— Ну б… сейчас мы зададим прикурить этим ё… китаезам! — захохотал бежавший рядом с Вадимом штрафник, явно из зэков, то и дело поглядывая на "витязя".

Наличие тяжелых пехотинцев в рядах штрафников на удивление здорово поднимало их боевой дух.

Снаряды от последующих комбинированных залпов китайских РСЗО и вправду начали падать сразу за первыми разрушенными кварталами. Взлетала земля, падали вырванные с корнем и сбитые ударными волнами тополя, сверху летел выбитый от попадания в дома кирпич, бетон и шифер… Шрапнель, выбивала крошку, рвала древесину в щепу, кассетные снаряды заполняли улицы и дворы тучей осколков, от которых невозможно скрыться.

Но, несмотря на разверзшийся вокруг ад разрывов, "витязям" и штрафникам с незначительными потерями среди последних, что замешкались на старте или зачем-то намеренно отстали видимо думая что впереди опаснее, удалось проскочить огненную полосу и выйти на рубеж.

Впереди уже слышался рев двигателей бронетранспортеров и танков, въезжающих в город.

Дополнительные приказы никому не требовались, что называется не первый день замужем, солдаты быстро рассредоточивались среди руин, занимая выгодные позиции.

"Витязи" затаились в мертвых зонах. Их до поры до времени китайцы видеть не должны. В конце-концов "витязи" создавались не для тупой перестрелки из-за укрытий, они прежде всего предназначены для атакующих действий.

Но вот завязались первые перестрелки. Застрочили башенные пулеметы БТРов и БМП, загрохотали взрывы автоматических и ручных гранатометов. Вскоре дело дошло до подствольников и ручных гранат. Ожесточение и накал боя достиг своего пика.

Китайцы лезли вперед как всегда не обращая внимания на свои немаленькие потери. На передовые рубежи выходили все новые и новые подразделения. А значит, сейчас на задних рубежах китайцев скопилось большое количество солдат готовящихся вступить в жестокий бой.

Пространство плотно затянуло дымом от пожаров и разноцветной дымовой завесы, в пелене которой предпочитали действовать китайцы. Что ж, сейчас она как никогда на руку обороняющимся.

— Рота! — вышел в эфир Рюмин. — Наш выход! Вперед!

— За мной, — приказал Вадим и его отделение "витязей" пользуясь вражеской дымовой завесой как своей, выскочив из укрытий, рванули в долгожданную атаку.

Дюжина тяжелых пехотинцев буквально, группами по двое, ворвалась на вражеские позиции и открыла сокрушительный огонь из своих пулеметов и многозарядных автоматических ручных гранатометов "булава", что всего три дня назад, поступили на вооружение "витязей", сконструированные специально для них. Стрелковое же оружие пока еще не поступило.

Шквал огня буквально смел китайские отряды, что дожидались своей очереди вступить в бой. "Витязи" точно демоны, неуязвимые для пуль, стремительно пронеслись по тылам, сея смерть и ужас в души выживших китайцев. Стрелки расстреливали видимых врагов, в то время как гранатометчики больше работали по засевшим в зданиях врагам, забрасывая в окна осколочные гранаты.

Упоение боем. До сего момента Вадим не понимал данного выражения, но сейчас, чувствуя себя всесильным, чуть ли не всемогущим и неуязвимым, он действительно испытывал упоение боем. Хотел драться, стрелять и убивать, еще и еще.

Подтянулись штрафники, зачистивших небольшие группки затаившихся китайцев, и "витязи" израсходовав практически весь боекомплект смогли отойти для перезарядки. Вадим например как раз менял последний дисковый магазин к своему пулемету. Опустевший диск автоматически выпадал из гнезда, после чего пулемет следовало вставить в специальную скобу на ноге и прижать к картриджу, в котором умещалось десять магазинов. Щелчок и пулемет готов к дальнейшей работе. Жаль только что работы нет. Китайцы получив по зубам отступили под прикрытие танков и бронемашин, а против них "витязи" в лобовом столкновении все же слабоваты.

Но главное не это. Куликов чувствовал что они – восставшие из пепла, только одной этой схваткой выполнили задачу максимум. Они доказали что могут сражаться наравне с полноценными солдатами, у которых все части тела еще на месте.

* * *

Во время очередного заседания в командном бункере президент Владимир Орлов впервые за всю войну наконец услышал если не хорошую новость, но по крайней мере приятную.

— Товарищ президент, продвижение противника в направлении Нижневартовкс-Сургут-Ханты-Мансийск значительно замедлилось, — доложил министр обороны.

— С чем это связано?

— С вступлением в бой тяжелой пехоты. "Витязи" очень осложнили жизнь противнику. В условиях городских боев им нет равных. При поддержки легкой пехоты и бронетехники они буквально творят чудеса. Уровень потерь противника, где действуют "витязи" повысился в два раза.

— Замечательно. Значит нужно производить как можно больше данных боевых бронированных экзоскелетов.

— Так точно товарищ верховный главнокомандующий. Хочу заметить, что также с наилучшей стороны себя показали э-э… восставшие из пепла. Они действуют наравне со здоровыми солдатами и даже лучше.

— Вот как? Даже лучше? — удивился президент.

— Так точно. Они более яростны и бесстрашнее своих здоровых товарищей. Считаю, что нужно ускорить программу "Восставшие из пепла", поскольку ее эффективность доказана.

— На сколько новых солдат мы сможем рассчитывать в данном случае?

— Минимум на миллион, тем более что их численность постоянно увеличивается, после каждого сражения, за счет новых раненых.

— Ясно… Что ж, даю добро.

Золотовалютные запасы страны таяли с ужасающей быстротой, но все понимали, что в сохранении запасов нет никакого смысла, если война будет проиграна – все достанется победителю. Россия в случае проигрыша сожмется до Калиниградской области.

— Но уважаемые товарищи, — продолжил президент, — "витязи" и "восставшие из пепла" это только отсрочка неизбежного. Вряд ли они смогут кардинально переломить существующее положение, даже если мы всех солдат облачим в эти бронированные боевые экзоскелеты…

— Я не совсем согласен с данным мнением товарищ президент, — заявил министр обороны.

— То есть вы хотите сказать, что это реальный шанс?!

— Да. Если мы сумеем оснастить подобной броней… Нет, более качественной, чем данные первые версии "витязей" всю армию, и ускорить внедрение новых систем вооружения, прежде всего электромагнитных орудий, то я считаю, что нам вполне реально выстоять против китайцев и более того, обратить их движение вспять.

— Если успеем…

— Так точно, если успеем.

— Мне бы вашу уверенность… Но я все же считаю, что обнадеживаться и считать что с помощью "витязей" можно переломить ситуацию и отбросить, победить врага, не стоит. Враг слишком силен и многочисленен. Да противник потерял миллионы, даже десятки миллионов солдат, но у него их еще сотни. И они наверняка тоже не сидят сложа руки и наверняка тоже начнут делать что-то подобное, особенно увидев и испытав на себе в полной мере эффективность "витязей".

Генералы вынуждены были согласно кивнуть.

— А что европейцы с американцами? — спросил кто-то из гражданских министров.

— Переговоры ведутся… Но открывать второй фронт никто из них не собирается… Максимум на что они согласны, это поставлять различную продукцию по ленд-лизу за золото и прочие ресурсы. Но неизвестно что произойдет быстрее: кончится золото или мы проиграем. Даже американцы, которые готовы были вступить в войну, чувствуя себя за морями-океанами в безопасности как на острове, в конечном итоге, со сменой президента, передумали.

— Почему?

— Неизвестно. Может просто струсили. В конце-концов никто не хочет терять голоса избирателей, только что сев в президентское кресло. Новому президенту хочется в нем остаться и на второй срок. А избирателям понятное дело не понравится, что их отправят куда-то воевать за тридевять земель, морей и океанов с китайцами. Ведь отправлять придется не несколько бригад, а армии. Понять же, что через какое-то время китайцы сами придут к ним, переплыв этот самый океан, разобравшись с нами, они не в состоянии. Многие так вовсе откровенно радуются что нас уничтожают… Вот так и перебьют всех китайцы по одному как в свое время монголы, подмяли под себя разрозненные русские княжества, не говоря уже о других гораздо более сильных государствах. Так что мы можем рассчитывать только на самих себя. Вот я и спрашиваю, есть хоть какие-то результаты, наработки, предложения?

Генералы и министры молчали. Ничего нового они придумать были не в состоянии.

Президент посмотрел на главу ГРУ. Но Гвоздин лишь отрицательно качнул головой.

— Понятно… Что ж, тогда все свободны.

 

Глава 17

Подходила к концу осень 2044 года. Бесконечные в своем числе отдельные бои за улицы, кварталы и в целом города, слились в одну затянувшуюся схватку с небольшими перерывами на отступление из одного города в другой, отходя все дальше на запад.

Китайцы продолжали наступать, но наступление с некоторых пор давалось им особенно тяжело. Если в Нижневартовске они, образно говоря, споткнулись о "витязей" и из-за их незначительной численности пошли дальше просто с несколько меньшей скоростью, то в Сургуте, Нефтьюганске и Ханты-Мансийске когда число "витязей" в составе обороняющихся войск постепенно увеличивалось, захватчики обильно поливали каждый пройденный метр своей кровью.

Солдаты видели и чувствовали возникшие трудности у врага, и в души их потихоньку начинала возвращаться или вернее оживать, почти умершая вера в возможность победы. Хотя после очередных поражений после упорнейших боев, она точно цветок начинала вновь увядать.

— Ну вот, и прижали нас китайцы к Уралу, — глухо пробормотал Валет, поглядывая на вершины, что высились на западе и вот-вот проглотят заходящее Солнце.

Войска, на очередном оборонительном рубеже, у самого подножия Уральского хребта, готовились дать очередной решительный бой китайцам. В частности Первый отдельный батальон тяжелой пехоты, бывший еще пару месяцев назад всего лишь отдельной ротой при бригаде, готовился защищать город Серов.

— Да если так пойдет дальше, то они до Урала не дойдут, раньше всех похороним, — воинственно заявил Буй и взмахнул своим дисковым мечом. — Всех в капусту порубаем!

Буй, что без рук и без ног из доспехов, в коих он чувствовал себя почти полноценным человеком, предпочитал не выходить, только если на сон, да профилактические работы с сервдоспехом. Все остальное время он находился внутри "витязя" оттачивая движения с новой игрушкой – дисковым мечом. Меч этот представлял собой обычную стальную полосу на которую ремонтники наварили старые диски для распиловки досок, коими он разжился на разбомбленной лесопилке неподалеку.

— Ты потише махай своей дурой! Бошки нам поотрубаешь! — вскрикнул Валет шарахаясь в сторону, когда Буй присел рядом с ним у костра.

— Не ссы, не отрублю.

Буй вставил полутораметровый меч в специальный паз на ноге поверх картриджа с пулеметными дисками, что также приделали ремонтники. Получились не только ножны для меча, но и дополнительная защита для картриджа.

— Мы этих китайцев под уральскими горами закопаем!

— Ну, это ты горячишься, — усмехнулся Оптимус-Прайм.

Он тоже как и все прочие тяжелые пехотинцы как мог модернизировал своего "витязя". Реальное боевое применение выявило недочеты, которые приходилось как-то нейтрализовывать уже на месте. В частности оказалось слабым бронирование сочленений. Их дополнительно защищали наплечниками от китайских бронежилетов.

— Нас еще слишком мало, чтобы реально не только остановить их продвижение, но и отбросить назад, — продолжил Анатолий. — Да и не нужно это пока делать.

— То есть как это не нужно?!

— А зачем стоять насмерть в насквозь простреливаемой долине? Зачем нести лишние потери в соотношении один к десяти? Нам это не выгодно… Лучше отступить в горы, и устроить там китайцам сущий ад, тем более я думаю всем известно, что в уральских горах без дела все это время не сидели и создали несколько рубежей обороны, перед которыми енисейские оборонительные рубежи просто меркнут. Да и горы сами по себе сплошные оборонительные линии. Нахреначим косоглазых в них еще миллионов двести-триста и вот тогда, после того как самый последний наш солдат будет оснащен в подобные доспехи, а еще лучше лучшие, простите за каламбур, китайцев можно вытеснять назад, и гнать их поганой метлой обратно в их поднебесную, а еще лучше сразу на небеса.

Бойцы хохотнули.

— Думаешь сумеем? — с надеждой спросил Буй.

— По крайней мере, мы сделаем для этого все возможное. Ведь так, братва?

Четверка бойцов-инвалидов, все, что осталось от тестовой дюжины в самом начале, синхронно кивнули. Большинство погибло и только двое из троих раненых, после того как залечат тяжелые раны (им оторвало уцелевшие конечности), возможно, вновь смогут вернуться в строй.

— Чего только пополнение к нам не поступает? — озабоченно поинтересовался Валет.

Он пытался приделать три штыка к правой руке своего "витязя", так чтобы это не мешало функциональности и уже придумал крепление, которое осталось приварить. В идеале он хотел, чтобы штыки выдвигались по желанию, а не торчали все время, но это слишком сложно и ненадежно. Из-за этого приспособления его уже в шутку начали называть Росомахой.

С холодным оружием для "витязей" действительно вышла промашка. Ими доспехи просто не оснастили. В конце-концов разработчикам сложно было представить, что тяжелым пехотинцам вообще придется вступать в рукопашную. С кем? Да и зачем? Если уж на то пошло, хватит одного удара, чтобы выбить из человека дух, переломав ему все кости. Даже если бить через бронежилет, не говоря уже о том чтобы по голове.

— Может их по другим подразделениям распределяют, — предположил Буй. — Фронт большой, "витязи" везде нужны.

— Или что вероятнее, они еще не готовы, — предположил Оптимус-Прайм.

— Что именно? Броня или сами люди?

— Думаю, что и то и другое. Предпочтение все же отдается здоровым солдатам, кому броню изготовить быстрее и дешевле, не говоря уже о том, что они буквально через пару дней освоения могут вступить в бой. В то время как нашим братьям по несчастью, нужны недели, а если по-хорошему, то месяцы на притирку к "витязям".

Валет кивнул.

— А то я думаю, не отказались ли там наверху от нашего проекта…

— Ну, это вряд ли! Такой резерв и не задействовать! Это же считай преступление!

Вадим Куликов слушал в целом оптимистичные разговоры и молчал, не встревая со своими тяжелыми мыслями. Он очень хотел верить в то, что говорил Анатолий Коростин, но те знания, что он обладал, мешали этому.

Его беспокоили серолицые китайцы, а точнее то что они до сих пор себя никак не проявляли. Когда это было возможно: удавалось отбить недавно захваченный район, квартал, дом, отбить атаку, Вадим внимательно осматривал убитых китайских солдат в надежде найти среди них серолицых. Но тщетно. Среди убитых были только желтокожие.

А жаль. Ведь если бы среди убитых были серолицые, значит они уже в деле, значит потенциал желтокожих китайцев уже почти исчерпан. Но он не исчерпан, даже наполовину. А значит, серолицые даже не начинали свою игру в то время как силы русских уже на пределе.

Это было страшно.

Вот еще одна причина страха. Вадим достал из кармана небольшую фотографию Елены и их новорожденного сына названного в честь отца. Куликов смог узнать о рождении ребенка родившегося аж два месяца назад только вчера, когда смог получить доступ в сеть и просмотреть личную почту с многочисленными письмами от жены. Она естественно беспокоилась и Вадим смог наконец развеять ее страхи.

"Хотя какой смысл, — невольно подумал он. — Уже завтра меня могут убить…"

Но вот сын. Его продолжение. Какая судьба его ждет в случае поражения в войне? Понятно, что ничего хорошего. А что ждет Лену? Об этом вообще лучше не думать…

Сам он делал себе щит из все тех же китайских бронежилетов. На стальную раму прикреплял три бронника. Мешать такой щит почти не будет, а вот защита хорошая. По крайней мере не чувствуешь себя голым посреди поля по которому стреляют все кому не лень. По крайней мере будет меньше попаданий.

Его примеру собирались последовать остальные бойцы.

— Буй, тебе вообще хоть раз приходилось добираться до противника, чтобы получить возможность снести ему голову своим мечом-кладенцом? — спросил Оптимус-Прайм, посмеиваясь над товарищем.

— Нет, — признался тот, вставая и вновь выхватывая меч. — Но ведь такая возможность может появиться в любой момент, а меча нет. И потом, мы можем оказаться в трудной ситуации, в окружении при этом выйдут боеприпасы и что тогда? Искать что под руку подвернется? Или пулеметами как дубинами будем отбиваться. Вы как хотите, а у меня уже есть нужный инструмент. Так что как ни посмотри, вещь нужная. Пусть будет, он мне не мешает.

Впрочем, вскоре модернизация доспехов вышла за рамки разумного. Нашлись в батальоне тяжелой пехоты оригиналы, которые стали заниматься чистым украшательством для психологического устрашения врага. Хотя на взгляд Вадима это было не столько страшно сколько смешно. Сам он впрочем тоже не избежал общего помешательства…

Например, это касалось коровьих рогов найденных на скотобойне, что некоторые приделывали к своим шлемам. Кто-то где-то достал целую связку рыжих лисьих хвостов и нацепил их на плечи а две шкурки накинул на спину, кто-то присобачил шипы к спине и на руки, в ход шли цепи развешенные как аксельбанты (кстати хорошая защита стыков корпуса и руки от пуль и осколков, и цепи стали самым популярным украшением), и так далее и тому подобное. Фантазии у бойцов хватало.

Такое украшательство стало для солдат отдушиной с элементами соревновательства и все старались перещеголять друг друга.

Вскоре произошло естественное разделение украшений по взводам, как правило бойцы ориентировались на своих командиров. Так появились "быки" получившие свое прозвище из-за нацепленных рогов, "ирокезы" – метелок от веников на головах, и так далее и тому подобное.

Так что ничего удивительного в том, что в какой-то момент тяжелые пехотинцы стали походить не на боевое подразделение, а на банду дикарей а-ля хэви-металл. Впрочем, командование после пары слабых попыток навести порядок с внешним обликом личного состава, на эти чудачества махнуло рукой и в дальнейшем смотрело сквозь пальцы, видимо решив последовать принципу: чем бы дитя не тешилось, лишь бы… воевало.

* * *

— Ну вот, началось… — вздохнул Валет-Росомаха, поднимая голову к небесам. — Не прошло и трех дней.

Солдаты тут же поспешили забраться в свои доспехи и выбрать более надежные укрытия.

Над головами прогремели ракеты от РСЗО от слабосильных и простых "катюш", до суперсовременных и мощных "суннами" и улетели на восток, чтобы погрузить в огонь не один гектар площади, желательно с вражескими войсками.

На этот раз огневая поддержка, как заметили все, оказалась на удивление мощной. Ракеты навстречу врагу летели отовсюду, по нескольку залпов. Впрочем удивляться особо нечему. В предгорьях Урала уже достаточно мест, где можно надежно скрыть залповые установки от взора врага и, их можно засечь только в момент стрельбы.

То тут, то там в небесах, насколько хватало глаз, по всей ширине фронта, высоте и глубине стали взбухать огненные шары. Это работали системы противовоздушной обороны, сбивая самолеты и крылатые ракеты жаждавших добраться до РСЗО и уничтожить их. Впрочем, всех врагов уничтожить не дано и некоторым расчетам залповых реактивных установок не повезло, если судить по поднявшимся в небо черным столбам дыма.

Противостояние дальнобойного и высокоточного оружия длилось часа два, после чего накал их битвы пошел на убыль. Наступало время столкновения цариц полей, танков и артиллерии.

В наступившей темноте стали отчетливо видны нити расплывающегося и затухающего голубоватого свечения остающиеся после пролета болванки электромагнитного орудия. Орудия, установленные на гусеничных платформах от БМД и БМП естественно постоянно перемещались с места на место, практически после каждого выстрела, потому как остаться на одном месте слишком долго – значит подписать себе смертный приговор. Ответный хирургически точный выстрел не заставит себя долго ждать. Так что привычных стационарных пушек просто не делали.

Такая перестрелка длилась еще час, пока шло наступление вражеской пехоты. Обе стороны несли потери, о чем иногда свидетельствовали взрывы. В большинстве случаев орудие на шасси или танк погибали без светопреставления – болванки не взрываются сами по себе.

То что у китайцев взрывов было больше, они в конце концов продвигались по чистому полю и были видны в прицельных устройствах как на ладони, не добавляло в душу радости. Китайцев слишком много. Они могут позволить себе такие потери.

— Интересно, — вдруг задумчиво произнес Буй, — а снаряд от этих электромагнитных пушек может вырваться в космос, если выстрелить вертикально вверх?

Кто-то хмыкнул над глупым и пустым вопросом.

— Тебе в эту минуту больше не о чем подумать?

— Представь себе, только эта мысль в башке и крутится. Никак не избавиться. Разве что только ответ узнать.

— Вряд ли, — сказал Оптимус-Прайм, отвечая на вопрос.

— Думаешь, энергии не хватит?

— Хватить-то хватит. Десять секунд и болванка уже на высоте ста километров и улетает дальше в безвоздушное пространство…

— Тогда в чем дело?

— Дело в том что она скорее всего сгорит на полпути к границе космоса из-за трения о воздух.

— Ах вот оно что! Об этом я как-то не подумал…

Окраина Серова заполыхала в огне.

— Вперед! — тут же раздалась команда капитана.

Поспешать действительно следовало. Китайцы, наученные опытом прошлых штурмов, значительно сократили время между обстрелом окраины и переносом огня далее вглубь границ города. Но и обороняющиеся не лыком шиты.

Впрочем, на этот раз китайцы снова учли прошлый опыт и второй залп пришелся не в глубину, а по уже обстрелянным кварталам.

— От суки! — крикнул кто-то, когда взрывы начали полыхать вокруг. — Подловили все-таки…

Батальон тяжелых пехотинцев понес достаточно ощутимые потери. "Витязя" убить довольно сложно, но не в том случае, когда происходит почти прямое попадание. Метр или десять метров не играет роли, их просто сдувает точно пушинку ветром и разбивает о руины, плющит о стены… Почти всех повалило с ног, кого-то засыпало битым кирпичом или придавило бетонными и кирпичными стенами, перекрытиями…

Хорошо, что пехота поддержки из штрафников отстала, иначе от нее бы вообще ничего не осталось в таком огненном шквале.

* * *

— Эй, камрад, ты как, живой?! — крикнул кто-то и с силой постучал костяшками пальцев по бронестеклу шлема.

Вадим очнулся от глухого стука по стеклу и открыл глаза. Вот только сфокусировать их оказалось делом непростым. В голове шумело. Подташнивало. На губах чувствовался привкус крови.

"Еще одна контузия, — отстраненно подумал он. — Плевать… Одной больше, одной меньше…"

Близкий взрыв свалил его с ног, еще один взрыв раздавшийся еще ближе разрушил стену порушенного после первого залпа китайских РСЗО дома, и завалил его битым кирпичом.

Посветлело. Это штрафник что пытался определить, жив ли Вадим, протер забрало шлема рукой, очищая его от пыли.

— Живой, я спрашиваю?!

— Да… живой…

Куликов попытался пошевелиться, но его почти похоронило под обломками. Тем не менее, чуть растолкав груду кирпича, Вадим наконец смог выбраться и после нескольких неудачных попыток, встал на ноги.

Сразу стало видно, что видеоприцел "печенега" неисправен, его скосило на бок, но это полбеды, отсутствие сигнала показало, что его еще и разбило. Ну да ничего, как раз на такой случай, в магазинах каждый десятый патрон являлся трассером. В темноте это особенно хорошо.

— Ну вот, другое дело, — облегченно сказал штрафник. — А то мы думали, что одни уже от китайцев отбиваться будем.

Куликов оглянулся. В пределах видимости действительно не было видно ни одного тяжелого пехотинца.

— Буй, Валет, Оптимус-Прайм! Здесь Демон, как слышите меня? Прием!

— Слышу тебя Демон… Это Оптимус-Прайм… Помоги мне…

Вадим оглянулся и увидел руку "витязя" махающего из стороны в сторону, точно утопающий из воды.

— Вижу тебя! Сейчас приду!

К счастью сочленения ног не пострадали, хотя несколько дополнительных защитных элементов сорвало, и Вадим смог прийти на помощь напарнику. Схватив его за руку, он буквально вырвал Коростина из-под обломков.

— Спасибо…

— Цел?

— Как будто да…

— Где остальные? Буй! Валет!

— Здесь Буй… Со мной все в порядке… Только чуток оглушило…

— Видишь Валета?

— Валета прямо на моих глазах разорвало прямым попаданием…

— Ч-черт… Ладно… пусть земля ему будет пухом… точнее… — замялся Вадим, понимая, что от Валета ничего не осталось, что можно было бы похоронить в землю. — Занимаем боевые позиции. Китайцы уже в городе…

И снова бой. Дым, взрывы, стрельба, крики…

Китайцы быстро определили, что русские тяжелые пехотинцы понесли ощутимые потери и потому атаковали с утроенной энергией. Но надолго их все же не хватило и после взятия городских окраин, бой перешел в позиционную перестрелку.

— Что-то эти сволочи задумали… — шептал Оптимус-Прайм. — Как пить дай, задумали…

Но выяснить что задумали китайцы не удалось. Последовал приказ на очередную контратаку китайских позиций и "витязи" под прикрытием чужой и своей дымовой завесы, при поддержке легкой пехоты штрафников, ринулись вперед.

Демон, Буй и Оптимус-Прайм сбились в одну группу и работали тройкой, а не подвое как предписывала тактика взаимодействия "витязей". Это их и спасло. Тяжелых пехотинцев явно ждали и обрушили на них шквал огня из всего что было в наличии у китайских солдат: автоматов, пулеметов, гранат подствольных и ручных, а также ручных гранатометов. Спасала только дымовая завеса и ответный огонь троицы при хорошей подвижности и усиленной защиты, в частности щита Куликова.

Пули летели со всех сторон, впивались в навесную броню, рикошетили от шлема, осколки гранат летали плотными облаками. Но казалось ничто, не могло поразить и убить закаленных в боях тяжелых пехотинцев. Они чувствовали себя словно рыбы в воде в этом море огня.

Буй и Оптимус-Прайм работали из гранатометов, поражая аналогичных стрелков из "карманной артиллерии", а Вадим работал из пулемета, а отсутствие прицела его нисколько не смущало и не сказывалось на точности, он прекрасно обходился без него.

Втроем они организовали своеобразную подвижную круговую оборону – танец смерти, многие из китайцев кто его увидел, погибли. Опыт прошлых боев, позволял им действовать слаженно, даже в таком кошмаре, не терять друг друга из вида и вовремя приходить на помощь товарищу, если тот оказывался в сложном положении.

Когда штрафники смогли отбросить китайцев с передовых укреплений стало чуть полегче. Штрафники поддержали "витязей" огнем и они наконец получили возможность отойти.

— Буй, Оптимус-Прайм, отходим, на перезарядку… У меня последний магазин к концу подходит…

— У меня тоже, — отозвался Оптимус-Прайм.

— Хорошо, отхо…

— Буй! — мгновенно отреагировал на незаконченную фразу Вадим, тем более что ее поглотил звук разрыва, а это значит только одно…

Краем глаза Куликов уловил, как падает Буй от прямого попадания подствольной гранаты в грудь.

Вадим бросился к Бую, хотя уже понимал, что товарищу уже ничем не помочь, тем более что граната кумулятивная. От такой спасения точно нет.

— Отходим Демон! — не своим голосом закричал Коростин. — Отступаем!!!

Только оказавшись возле Буя Вадим осознал истинную причину надрыва в голосе Анатолия Коростина. Из-за угла порушенного здания выходил… тяжелый пехотинец. Китайский.

"Вот кого китайцы ждали, чтобы разделаться с нами не теряя понапрасну людей", — подумал Вадим в это мгновение.

А в следующий миг ему стало страшно. Даже не от того, что китайский тяжелый пехотинец уже целился в него из гранатомета и вот-вот выстрелит. Куликов вдруг осознал, что перед ним не симметричный ответ противника на появление на поле боя "витязей", слишком уж они были… совершенны. В них чувствовалась та завершенность конструкции, полная функциональность, что так порой недоставало "витязям". А это значит…

Куликов чисто инстинктивно подставил свой изрешеченный пулями и порезанный осколками щит под выстрел гранатомета своего визави. Кумулятивная грана при соударении в одно мгновение прожгла дыру в щите Вадима и плазменная струя, пройдя тощее препятствие, распылилась, превратившись в высокотемпературное огненное облако, опалившее, буквально полностью поглотившее тело "витязя".

Вадим устоял, поскольку изначально стоял на коленях перед погибшим Буем, и стоило только огненному облаку схлопнуться, тут же открыл ответный огонь из пулемета. Но "печенег" выдал только короткую очередь на двадцать выстрелов и пластиковый одноразовый магазин автоматически выпал. Все он пустой. Гранатомет Буя отлетел слишком далеко, до него не дотянуться, не успеет, только зря подставится под очередной выстрел, который станет смертельным.

Вадим прекрасно понял что ему не уйти, не отступить к своим, несмотря на то что его безусловно прикроют и уже прикрывают уцелевшие в бою солдаты. Но врагов вокруг слишком много и этот китайский тяжелый пехотинец не применит воспользоваться представившейся возможностью подстрелить русского в спину.

В этот отчаянный миг, Вадим больше не думал, позволив инстинктам и подсознанию взять над собой верх. Он уже столько раз умирал, что все потеряло всякое значение.

Исходя дымом, словно он только что выбрался из преисподней, (броня, что была вся изорвана пулями и осколками, опаленная плазмой кумулятивной гранаты исходила вонючим черный дымом), Куликов выхватил меч Буя, которым он так ни разу и не воспользовался по назначению, бросился вперед, на своего персонального врага.

Китайский тяжелый пехотинец выстрелил еще раз, но под воздействием инстинктов, вошел в боевой режим и уклонился от гранаты, как от первой, так и последующей.

Враг, осознав что не успевает, попытался перейти на свой пулемет, но не успел. Вадим вплотную сблизился с китайцем и нанес сокрушительный удар мечом в голову противника. Удар оказался настолько силен и страшен, что наваренные на стальную высоколегированную полосу распиловочные диски раскрошились, а шлем китайской тяжелого пехотинца сорвало с креплений.

"Так я и знал, — совсем уж где-то на задворках сознания промелькнула слабая горькая мысль, как только Вадим увидел лицо сраженного мечом солдата. — Серолицые…"

Параллельно пришло понимание того, что это не спецподразделение или какие-то ударные войска, а обычные рядовые солдаты. То есть вся армия серолицых облачна в такие вот доспехи. И они вступили в игру…

— Демон!!! Отходи черт бы тебя побрал! — достиг сознания голос напарника.

Опомнившись, Куликов подхватив оружие своего визави стал отступать стреляя по другим тяжелым пехотинцам китайцев.

В последний момент, когда он уже почти добрался до мертвой зоны, его "витязю" оторвало ногу, а вторую сильно покалечило. Но Оптимус-Прайм уже перезарядившийся выдав серию из гранатомета по противнику, подскочил к нему и схватив за руку стал отступать не прекращая стрельбы.

— Ну ты мать твою, реально Огненный Демон! — захохотал Коростин, когда он наконец все-таки смог дотащить Куликова в безопасное место.