— Зинуль, ты как? — подняла её чуть свет к телефону Татьяна. — Где вчера была? Неужели гуляла? Что, сама? Ночью?

— Не одна, Танюш!

— А с кем, говори же! — требовала подруга.

— С Валерием!

В трубке повисло молчание.

— Тань, куда ты пропала? — позвала Зина.

— Здесь я. Только я не расслышала. С кем ты гуляла?

— Да с Валерием, который Димыч. Это фамилия у него такая, а звать Валерием, — объясняла Зина.

— Так! Значит, у меня выпытать не получилось — за тебя взялся! Но ты, надеюсь, не раскололась? — шумела на том конце провода Татьяна.

— Нет, ты не поняла! Он такой мне праздник устроил! Цветы принёс, шары подарил! — мечтательно мурлыкала Зина.

— Шары? Это серьёзно! Я еду к тебе!

Из трубки понеслись короткие гудки.

Через час пришедшая Татьяна устроила Зине допрос с пристрастием. Её интересовали мельчайшие подробности вчерашнего вечера.

— А знаешь, я думаю, ему можно верить! — вполне серьёзно изрекла она после паузы. — Если бы он хотел тебя использовать, то выпытал у тебя всё там, наверху, на «чёртовом колесе»!

Зина с удивлением подняла глаза, а Татьяна, больше не сдерживаясь, расхохоталась и бросила в неё подушку. Зина ответила. В комнате поднялся шум и визг, пока в дверь не заглянула встревоженная Клавдия Петровна. Её изумление ещё больше развеселило обеих, они упали на диван, продолжая смеяться. Женщина улыбнулась, покачала головой и нехотя удалилась в кухню. Внезапно Зине вспомнился рассказ отца о метателях ножей. Сразу став серьёзной, она пересказала историю Татьяне.

— Да! Это уже горячо! Только кому из артистов надо было убивать трёх таких разных людей? Или убийц трое? — задумалась подруга. — Кстати, кто твоего отца привёл в эту студию, не знаешь? Может, к тому человеку обратиться, чтобы он нам помог с информацией? Уверена, таких метателей у нас в городе не так много.

— Надо дождаться отца с работы. Может, и сведёт нас. Только вдруг это какой-нибудь заезжий артист?

— А это мы сейчас узнаем. У меня есть знакомая в департаменте культуры. Она должна знать, приезжали ли к нам цирковые артисты в последние две недели.

Татьяна поискала в мобильнике нужный номер и позвонила. Разговор с приятельницей о жизни завершился вопросом, ради которого и был сделан звонок. Выключив телефон, Таня сказала:

— Оказывается, в городе этим летом гастролёров ещё не было; заключили контракт с цирковой труппой из Москвы на август.

— Выходит, наши! Значит, ждём папашу с работы, — решила Зина. — Я вот всё думаю: потом, когда мы найдём преступника, как мы его задерживать будем?

— Да-а! — почесала лоб Татьяна. — Я как-то об этом не подумала. Выходит, мы должны всё-таки обратиться к органам?

— Куда? — не поняла Зина.

— Да к Кречетову или к Валере твоему, который Димыч.

— Тань, а ты не потеряла камешки?

— Нет, с собой теперь ношу, — поправила бюстгальтер подруга. — Как твои глаза? Уже лучше? Ты помнишь, как предостерёг тебя дедушка: мол, глаза береги!

— Помню! А я ещё подумала, что из-за тетрадей ослепну, — засмеялась Зина.

— Нравишься ты мне сегодня! Глаза хоть и красные, как у кролика, зато весёлые. И смеёшься ты много. А вдруг Димыч — твой суженый, о котором нам говорил тот дедушка? Ведь сходится и то, что вы знали друг друга раньше, но не думали друг о друге. Знаешь, я за тебя так рада, так рада!

Зина с нетерпением ожидала возвращения с работы отца и, едва заслышав его голос, выскочила в коридор. Мама выглянула из кухни и тут же спряталась: пусть поговорят наедине отец с дочерью. Зина напомнила папаше его рассказ за вчерашним ужином.

— А кто привёл тебя в цирковую студию? — поинтересовалась она.

— Так Вера!

— Какая Вера? Дочь твоей второй жены?

— Да, она. Она занимавась в этой студии.

— А ты можешь меня познакомить с этой Верой? — попросила дочь.

— Не пойму, зачем тебе? Не хочешь ли и ты заняться цирковым искусством или хочешь подработать? Не советую, дочка, да и Квавдия не пустит.

— Пап, ну подумай, как это сделать, и быстрее. За меня не бойся. Мне просто интересны эти люди, да и с Верой надо познакомиться. Всё-таки она замещала меня много лет, — уколола родителя Зина.

Отец, поужинав, заглянул в комнату к дочери:

— Если тебе так надо, то я готов отвести тебя в студию хоть завтра.

— А работа? — удивилась Зина.

— Я в субботу не работаю.

— А когда? Мне надо предупредить Таню.

— Как вам будет удобно. В субботу они занимаются цевый день, а по вечерам у них представление.

— А сегодня нет?

— В будние дни по вечерам репетиции.

— А давай не будем откладывать и пойдём сегодня!

Отец согласился, желая закрепить оттаявшие отношения с дочерью. И она бросилась к телефону сообщить новость подруге. Та, как обычно, была готова на всё, как стойкий оловянный солдатик.

Репетиции цирковой студии проходили в длинном сером бетонном здании, похожем на склад. Всякий, входящий внутрь, попадал сначала в узкий проход между громоздкими ящиками с реквизитом, а миновав его, оказывался в огромном, свободном от стен и больших предметов помещении, тускло освещённом с высокого потолка длинными люминесцентными лампами. Здесь было прохладней, чем на улице. Молодые голоса множило эхо, превращая в неясный гул. Каждый артист занимал определённое место и, даже перемещаясь, не мешал другим.

В глазах пришедших запестрело от ярких красок и быстрых движений. Слева три парня и две девушки, одетые в трико разного цвета, отрабатывали акробатический этюд. Справа в полосатом обтягивающем костюме жонглировала белыми и красными кеглями изящная блондинка. Безусый парнишка в чёрных шортах и белой майке, похожий на школьника пятидесятых годов, крутил на длинном шесте тарелку, которая внезапно слетела и чуть не попала в папашку, успевшего вовремя отшатнуться. Несколько стройных, но с хорошо развитой мускулатурой парней репетировали силовой номер, перебрасывая друг другу увесистые гири. Дальше две молодые толстушки дрессировали пару похожих на хозяек болонок, заставляя их по сигналу кувыркаться. Чуть не задев вошедших, с криком «алле» проскакал, делая сальто в воздухе, резвый и прыгучий, как мячик, коротышка в синем комбинезоне. Вдалеке под музыку синхронно танцевала группа одинаково одетых девушек. На них за что-то сердился невысокий брюнет лет тридцати.

— Где же Вера? — пытаясь перекричать шум, спросила отца Зина.

— Я пока её не вижу, — крикнул он в ответ и обратился к циркачке, крутящей на себе штук семь разноцветных обручей: «Вы не подскажете, где Вера?».

— Не знаю, в гримёрке посмотрите, — ответила та и, сбившись с ритма, уронила несколько тяжёлых колец.

Отец направился в конец помещения, к двери, которая время от времени открывалась, выпуская молодых артистов. Вот и сейчас створка распахнулась, и из неё выпорхнуло милое создание с гривой рыжих вьющихся волос, слева приподнятых и заколотых крупным белым зажимом. Зина и Таня оторопели. Это была девушка, которая танцевала с Антоном в кафе «Южная ночь»! Движения её были легки и изящны. В белой пышной короткой юбке и синем бархатном жилете, похожая на фарфоровую куклу, она двинулась к группе танцующих девушек, но внезапно поменяла направление и пошла навстречу Лисянским.

— Здравствуй, Вера! — приветливо закричал Виктор Иванович. — Познакомься. Это моя дочь Зина, а это её подруга Таня.

— Здравствуйте, очень приятно, — произнесла без энтузиазма Вера, почти не глядя на отчима. — Какими судьбами?

— Вот Зиночка попросива познакомить с тобой… Как мама?

— У нас всё очень хорошо! Лучше не бывает! — гордо заявила девушка. — А у вас дело ко мне или как?

Вмешалась Таня:

— Здесь очень интересно, мы, можно, посмотрим?

Вера пожала плечами:

— Смотрите, а мне надо репетировать.

И она лёгкой походкой направилась к танцевальной группе, а Зина и Таня попросили Виктора Ивановича показать им метателей ножей.

У стены в конце помещения невысокий стройный мужчина лет тридцати пяти, но уже с залысинами на висках, одетый в чёрный спортивный костюм, учил худенького паренька брать правильно в руку узкий нож и с замахом кидать в пробковый щит.

— Александр Ввадимирович! Здравствуйте! — расплылся в улыбке отец и протянул для пожатия руку.

— Виктор Иваныч! Как давно вас не видел! — приветливо воскликнул тот. — Вы насчёт работы? Пока нет. Я уже не выступаю: руки уж не те, а учеников, как видите, толковых нет.

Мужчины о чем-то ещё разговаривали, а подруги со стороны наблюдали за упражнениями паренька, который, действительно, казался плохим учеником и ни разу не вонзил нож в красный круг, нарисованный на поверхности щита.

В полупустом троллейбусе, сидя впереди Виктора Ивановича, почти касаясь лбами друг друга, девушки подводили итоги визита в цирковую студию. «Всё сходится на Антоне!» — пришли к выводу обе. В пользу этого выбора свидетельствовало присутствие в студии рыжей Веры, дочери убитого директора кафе и посудомойки Кати. Антон мог взять у циркачей ножи. Вот вопрос: зачем он убирал друг за другом этих людей? Какая общая тайна связывала их? Ну не маньяк же Антон, чтобы устранять своих жертв направо-налево?!

Решили, не откладывая в долгий ящик, зайти в кафе и поговорить с матерью Веры, если та ещё не ушла. Предупредив отца, что проводит Таню, Зина вышла вслед за подругой на её остановке. В «Южной ночи» гремела молодёжная вечеринка: в темноте ритмично мигали огни, бухали ударные, в смоге обнимались в танце пары. Девушки пробрались к бармену, и Таня прокричала:

— Позовите, пожалуйста, кухрабочую Екатерину Васильевну!

Бармен продолжал крутить шейкер, не поднимая глаз. Татьяна, кивнув, положила на стойку две сотни — парень сгрёб купюры и наклонился к ней:

— Идите на улицу — со двора вход в подсобные помещения. Она к вам выйдет.

Подруги обошли здание вокруг и увидели в прямоугольнике света открытой двери посудомойку в большом клеёнчатом переднике и высоких резиновых перчатках. Зина поздоровалась с усталой женщиной, спросила:

— Вы помните меня? Я дочь Виктора Ивановича. Вы приходили к нам домой и мне рассказывали о своей жизни.

Катя минуту стояла молча, вглядываясь в лицо девушки, потом кивнула:

— Это вы? Я вас сначала не узнала! Так это вы меня вызвали? А зачем? Что-то с Виктором?

— Нет-нет! С ним всё в порядке. Екатерина Васильевна! Я сегодня познакомилась с вашей дочерью, с Верой. Чудесная у вас дочь, красивая! А давно она с Антоном Владимировичем знакома?

— А зачем это вам? — с подозрением спросила женщина.

— Понимаете, — заговорила Таня, — Антон может оказаться не тем человеком, за которого себя выдаёт! Как бы он не навредил вашей Вере!

— Не может Антон навредить. Он хороший человек! — твёрдо сказала Катя.

— Поверьте нам, мы не из праздного любопытства вас спрашиваем об Антоне! — продолжала убеждать Таня. — Давно ли ваша дочь знает его?

— Давно! И мы можем сказать о нём только хорошее. А вы не имеете ли виды на него сами? — намереваясь вернуться в здание, бросила на ходу женщина.

Зина схватила её за руку:

— Подождите минутку, мы вам докажем, что вы заблуждаетесь!

Посудомойка повернулась к девушкам:

— И где ваши доказательства? Да быстрее, а то меня уволят!

— Вы знаете, что перед убийством вашего директора убили уборщицу Свету? — начала Зина.

— Ну, слышала!

— Что связывало Свету и Антона?

— Думаю, ничего!

— А он был у неё дома за два дня до убийства!

Екатерина Васильевна слегка удивилась и с недоверием спросила:

— А вы откуда знаете?

— Его по фотографии опознали соседки: он приходил к Свете ночью.

— По фотографии? Им, что, занимается милиция?

— Нет, это мы показали фотографию Антона, — призналась Зина.

— Ничего не понимаю! Зачем это вам?

— Это потом мы скажем, а то получается: мы отвечаем на все ваши вопросы, а вы ещё — ни на один наш! — взяла инициативу в руки Татьяна. — Так давно ваша дочь знает Антона? И как они познакомились?

— Уже два года! А как познакомились, точно не знаю. Вроде, случайно, в студии. Верочка уже три года занимается в цирковой студии, всё себя ищет: то одно попробует, то другое. И всё как будто у неё получается, а она берётся за следующее. Хотела отправить её в столицу учиться, так денег нет.

— А Антон как оказался в студии? — вернула Таня Екатерину Васильевну к теме разговора.

— А я и не помню, а может, и не знала! Это всё? Пойду я! Работы много. Прощайте, — сказала женщина и нырнула в здание.

— Ну вот, что и требовалось доказать, — подытожила Таня.

— Да, похоже, мы на верном пути, — согласилась Зина.

Обе двинулись к остановке. Стоять в ожидании транспорта пришлось долго. Наконец подъехал полупустой троллейбус. Зина, простившись, вошла в него и села у окна. Двери со скрипом закрылись — Татьяна, помахав ей рукой, отправилась домой.

Зина, сойдя на своей остановке, побрела, как обычно, по тротуару вдоль дороги, думая о событиях последних дней. Внезапно рядом завизжали тормоза, сзади её обхватили сильные руки и, оторвав от земли, затолкали в салон через сидение водителя, защёлкнув на ней ремень безопасности. Всё случилось так неожиданно и быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Машина рванула с места и помчалась по дороге в город, оставив позади её родной дом и дорогих родителей.