Где-то на окраине Империи.

Наблюдающий Иртан.

Пустая дорога ломаной серой летной ложилась под копыта коня. Изо рта вырывались облачка пара, мороз медленно подбирался к разгоряченному от скачки телу сквозь тонкий плащ. Становилось все холоднее. Странное явление для южных провинций, что так близки к теплому морю. За поворотом, наконец, показался город. Конечная точка моего путешествия. Я осадил коня у распахнутых ворот высокого частокола. Свежих следов на земле не видно. Все вокруг ровным белоснежным ковром покрывал иней. Лошадь всхрапнула и попятилась, выдергивая повод из рук. Ну его, потом поймаю. Главное сейчас разобраться с заданием.

Тишина. Первое, что заставляет насторожиться вблизи довольно большого поселения. Ни разговоров, ни детского смеха или привычного лая собак. Я осторожно вошел в город. Пустая улица, петляя, уходила к центральной площади. Хруст промерзшей травы и сухих листьев под ногами казался оглушающим. Я морщился. Хотя если все так, как говорилось в донесении, то привлечь чье-то внимание мне не грозит. Как полагалось по инструкции, я заходил в опустевшие дома. Открытые калитки цветастых оград, распахнутые двери и оставленная еда на столах. Тут явно собиралась отмечать праздник середины осени. Только не срослось. Я потрогал еду на одном из столов. Остывшая, но еще не заледенела, даже с учетом того, что дверь и окна были нараспашку.

С неба, мне на лицо медленно спланировала снежинка, за ней еще одна и еще. Я поднял голову к серому небу. Снегопад в середине осени в прибрежном районе. В Империи снега выпадают только в середине зимы и то не везде, а ближе к северу.

Я, не скрываясь, шел по безмолвному городу. На дороге валялись брошенные вещи, бочки с хмелем и забытые детьми игрушки. Многое довелось увидеть в этой жизни, работа обязывала, но к площади я подходил с замиранием сердца, втайне надеясь, что прогнозы аналитиков не сбудутся.

Утоптанная дорога под ногами внезапно закончилась, переходя в белоснежную мостовую. Я прерывисто вздохнул и окинул взглядом площадь. Белоснежный ковер укрывал промерзшую землю и скрывался на противоположной стороне площади. Черепа. Много человеческих черепов с темными провалами глазниц и оскалом безгубых улыбок. Они ровными рядами уходили к центру, создавая необычный спиралевидный рисунок с выжженным черным пятном в самом центре.

Снег медленно опускался на отполированные неведомой силой кости, делая их еще ярче. В глазах зарябило. Ступить на хрупкую мертвую мостовую я не решился, стоя у самого края. Невольно даже дыхание стало реже и тише. Отчего-то руки затряслись, мешая сконцентрироваться и снять отпечаток Силы. Удалось только с третьего раза. Я мотнул головой и, резко развернувшись, направился прочь из города. Надеюсь, ночных кошмаров не будет. Их и в жизни достаточно. Казалось, что сотни пустых глазниц провожают меня внимательным взглядом. Я повел плечами и резко свернул в один из проулков. Вернуться можно и не видя площади мертвецов.

Стоило ожидать, что после сообщений о проснувшейся Черной башне активизируются фанатики культов тьмы. Империя слишком велика, что бы изловить их всех, как это сделали в трех королевствах. Больше возможности спрятаться, затаиться, до лучших для них и худших для всех остальных времен. Первый круг завершен. Теперь они будут копить силу. По догадкам аналитиков Наблюдающих это займет пару лет. Надеюсь, что у нас действительно есть это время.

Оксана.

Странное чувство, когда ты знаешь некий секрет, но никому не можешь сказать. Не оттого, что страшная тайна, а потому, что никто просто не поверит. Тогда начинаешь сомневаться в своей вменяемости, чувствовать себя жалкой и никому не нужной. Именно так. Люди на корабле даже не подозревали, что что-то случилось. Лишь капитан ходил, задумчиво сверяясь с приборами, которые показывали отставание от графика на целые сутки. Остальные же, довольные тем, что шторм миновал, продолжили жить своей привычной жизнью, не подозревая о том, насколько были близки к смерти. Так же неспешно прогуливалась по палубе пожилая дама, провожая матросов брезгливым взглядом и шипя сквозь зубы на шумных девушек, что обсуждали свои тайны, сидя на носу корабля и громко смеясь. По-прежнему буянили и качали права давешние аристократы, придираясь к любой мелочи. Только Рима жаловалась на сильную головную боль и хмурилась, в этот день, раздавая еще больше подзатыльников, чем обычно. Кир освободил меня от работы на целые сутки. Выглядела я ужасно. На все вопросы о таком плачевном состоянии с честным взглядом говорила, что упала с лестницы во время шторма. Мне верили. Кир заботливо перебинтовывал мне руки и поил какими-то укрепляющими отварами. Я провалялась в каюте целые сутки, поглаживая Зверя и думая о несправедливостях жизни. Избавиться от мерзкого состояния никак не удавалось. Я постоянно крутила браслет на запястье и вспоминала чужое прошлое, ставшее моим. Я пережила это вместе с Каири. Теперь это и мои воспоминания, а они, как известно — жизненный опыт, который и делает человека таким, какой он есть, иногда в одночасье, меняя все.

В этом мире я почти полгода, но никогда раньше моя жизнь не была такой насыщенной. А теперь, будто на горках-аттракционах катаюсь. Вверх-вниз, вверх-вниз. И при этом на бешеной скорости.

— Эй, ты чего? — тряхнул меня за плечо Кир.

— А? — я вздрогнула от неожиданности.

— Я тебя уже минуты две дозваться не могу. Ты чего? — встревоженно оглядел меня он.

— Все хорошо. Я просто задумался, — вымученная видимо у меня получилась улыбка, потому как Кир с тяжелым вздохом присел на край моей кровати.

— Поделись, — глядя в пустоту предложил он. — Легче станет, если расскажешь.

— Да не о чем говорить, — отмахнулась я и собравшись с силами села рядом. Хватит уже дурака валять. Тяжелых повреждений и меня нет. Только легкое переохлаждение и пара царапин. А изображаю из себя умирающего лебедя, пока кто-то за меня работает. — Ты чего хотел? Помочь надо? Устал?

— Ну как хочешь, — пожал он плечами. — Пойдем, поработаешь. Только на глаза людям не часто попадайся, видок у тебя, честно говоря, устрашающий, — мягкая улыбка согрела не хуже черного бриллианта в подземельях. — Только с лицом что-нибудь сделай. Это не мое дело, зачем ты гримом пользуешься, но от него мало что осталось и на лице теперь какие-то разводы странные. Другие могут заинтересоваться. Жду тебя на кухне. Сегодня Риме поможешь. Нам плыть меньше суток осталось, капитан возмущается, зачем тебя на борт взял и считает симулянтом.

Как только Кир скрылся за дверью, я с ужасом кинулась к своему мешку в поисках зеркала. Совсем забыла про маскировку. Мои серебристые узоры — самая яркая примета. И если обычного парня из обслуги никто не заметит, то следы яда Стального леса — великая редкость, могут и запомнить. Я судорожно стерла остатки грима и принялась заново менять свое лицо. Надо будет в Империи прикупить набор, пока не найду места, где спрятаться получше. Там уже в этом надобности не будет, а пока, в порту много глаз, наверняка есть соглядатаи из Трех Королевств.

Мой персональный ад в последний день плаванья был не столь ужасен. Рима меня жалела, и я лишь вела учет продуктов. В зал меня не выпускали, к уборке кают тоже не допустили, переживая за эмоциональное здоровье тех, кто меня встретит. Грим хоть и помог стать похожей на человека, но все же красотой я не блистала. Кир носился по различным поручениям, помогал на кухне и принимал заказы. Тяжело ему из-за меня пришлось. Тем более аристократы вновь закатили истерику по поводу уровня обслуживания. Я скрипела зубами, выглядывая в зал из кухни, и мечтала натравить на них Зверя. Эх, мечты, мечты.

День пролетел быстро. Пассажиры, так же ожидая скорого прибытия в порт, разошлись по каютам, перебирать и упаковывать вещи.

Мы, небольшой компанией собрались на кухне, доедаю очередной шедевр Римы. Ароматные, сочные пироги с какими-то ягодами. Я умяла два куска, благо с такой жизнью, как у меня о потолстении и речи не шло. Тут бы избавиться от торчащих костей и хоть немного стать ближе к людям, а то как скелет хожу. Мне и зелья дома хватило, а еще пребывание у русалок здоровья не прибавило.

— Малой, решил, что делать дальше будешь? — подливая мне чай поинтересовался бармен. Немолодой мужчина с вьющимися седыми волосами и загорелым лицом. Ему бы пиратом быть. Так и вижу его в красной бандане, с саблей и абордажным крюком в руках. Колоритная личность.

— Неф еффе, — ответила я с полным ртом пирога.

— Может с нами поплаваешь? Кир учиться уйдет, новых ребят брать надо, так хоть ты останься, привыкли мы к тебе. Хороший ты парень. — Понял меня бармен.

— Нет, — мотнула я головой, справившись с куском пирога. — Мне в Империю надо было попасть.

— А дальше что? — подкладывая мне еще один кусок, спросила Рима.

— Не решил еще. Если Кир не будет против, то с ним учиться пойду. Он мне рассказал про Наблюдающих. Хорошая профессия. — Раздумывая, влезет ли в меня еще один кусок, ответила я. Вкусно очень, но желудок не резиновый. Да еще после долгой голодовки может и не справиться с таким счастьем.

— Так это ж не так просто! — улыбнулась Рима, умиляясь моей наивности. — Где ты такие деньги возьмешь? Да и образование нужно. Туда ребята после школ идут, да подготовок с личными учителями!

— Попытка — не пытка! — заявила я, откусывая кусок от пирога. Главное не лопнуть от обжорства.

— Откуда ж у тебя такие деньги? — изумился бармен. — Обокрал кого? Потому и убежал из Трех Королевств?

— Никого я не обокрал! Мои, честно нажитые сбережения, ну еще дедушка чуть помог. — Почти честно ответила я. Из денег у меня было родных две сотни золотом от продажи листиков Стального леса с процентами из банка, да еще безделушки бриллиантовые, которые из особняка прихватила. Это фамильные ценности, семейные реликвии, а я — часть семьи, значит они и мои тоже.

— А не врешь? — прищурился мужчина. Я замотала головой, поймав на себе задумчивый взгляд Кира. Что он там подумал? Хотя, если учесть, что он знает про грим, то можно всякое подумать. Я бы тоже подумала и совесть бы не проснулась.

— Тогда пошли со мной на испытания. — Предложил Кир. — Капитан говорит, что по приборам мы на день позже прибудем по непонятным причинам, так что у нас всего день останется на все про все. А там уже и испытания и зачисление. Еще нужно будет места в общежитии забить. Если экзамен пройдем, то до следующего распределения по командам там жить придется.

— Какие команды? — заинтересовалась я.

— Ну, после зачисления и недолгого обучения проводят отборочный экзамен. Так сказать последний, перед финальным испытанием. Там отсеиваются последние слабые стажеры и зачисляются в команды по направлениям. Направлений условно — два. На самом деле — три. Аналитики — собирают данные, следят за колебаниями сил, координируют команды и Наблюдающие, которых делят на загонщиков и исполняющих. Загонщики отслеживают преступников, ведут разведку, а исполняющие — силовая поддержка и те, кто приводят решение суда в исполнение.

— Откуда ты все это знаешь? — удивилась я. Неужели так легко узнать, что твориться за стенами самой независимой структуры мира?

— Я долго готовился, — смутился Кир. — Кроме того, мой папа был аналитиком когда-то.

— Круто, — уважительно кивнула я. Тогда понятно его стремление. Если родители хорошие, то и дети хотят во всем на них походить.

— А сколько тебе лет? — внезапно спросил Кир.

— Мне… — я запнулась. А действительно. Если скажу, что двадцать три, то не поймут. Ни щетины, ни фигуры мужской. Тяну не больше, чем на семнадцать и то с большим натягом. — Семнадцать.

— Точно? — с сомнением оглядел меня бармен. — Я тебе и пятнадцати не дам.

— Конституция у меня такая, — ответила я.

— Кто? — одновременно переспросили все. Я прикусила язык.

— Ну не росту я, — пришлось перефразировать.

— Коширы, что ли в роду были? — еще внимательнее стал разглядывать меня мужчина. — Они долго взрослеют и борода с усами у них не растет. Да не похож вроде.

— Откуда я знаю, кто там у меня был. Какой есть, такой есть. — Стараясь избежать дальнейших вопросов, отмахнулась я.

— Туда как раз с семнадцати берут. — Кивнул Кир. — Только врать не думай. В комнате правды все равно ложь раскроется.

— Не вру я! Мне есть семнадцать! — не выдержала я и повысила голос. Со стороны, наверно, это смотрелось, как желание ребенка быть взрослым и меня наградили снисходительными улыбками. Я, обиженно засопев, уставилась в кружку с чаем.

Последние часы перед высадкой прошли для меня, словно в тумане. Множество народа. Все бегают, кричат. Пассажиры и команда на взводе. Кто-то жалуется на пропажу вещей, плохое самочувствие и вообще на все на свете. Виноваты во всем только я и Кир. Бегали, как вшивые по бане. Наконец, все дела были сделаны, и впереди показалась долгожданная земля. Я выдохнула с облегчением.

Теперь понятно, почему город, в который мы направлялись, назван Южной Короной. Сколько бы я не восхищалась красотой столицы Трех Королевств, но это было настоящее чудо. Огромный город, края которого пропадали за поворотом полуострова. Высокие каменные стены непреступными скалами нависали над тонкой линией берега. За ними, в самом центре города высились семь башен, словно зубцы короны, сверкая позолотой крыш на восходящем солнце. Я восторженно вздохнула. Красиво и немного пугающе. Такие монументальные сооружения даже за десятилетия не возводятся. Империя действительно крута, не зря сюда стекаются морские пути со всего света. Интересно, остальные города-короны такие же? Кир говорил, что их четыре, по счету сторон света. Южная стоит на берегу моря, Северная — в заснеженных горах, Восточная — на краю степей, а Западная утопает в непроходимых лесах. Я завороженно следила, как корабль приближается к городу, в тайне надеясь, что при ближайшем рассмотрении он не будет столь прекрасен. Но ошиблась. За стенами явно следили. Ровные, грубо отёсанные валуны плотно прилегали друг к другу, а появляющийся мох и наросты кораллов явно счищали.

Наш корабль вошел в закрытую стенами гавань огромных размеров. В уши ударил гомон множества голосов, стук топоров, грохот коробок разгружающихся судов. По длинным пирсам сновали люди. Разные пестрые наряды, необычные животные, представители других рас. Я, как турист из глубокой деревни, прильнула к борту и провожала взглядом каждого, кто попадался мне на глаза.

— Держи, — передо мной на бортик упал тощий кошель, жалобно звякнув. — Твоя зарплата.

— Спасибо. — Я не глядя убрала мешочек в карман. Одежду мне пришлось одолжить у Кира. Моя совсем пришла в негодность после приключений на острове.

— Там с вычетом, — напомнил капитан. — Удачи.

— Вам тоже попутного ветра, — улыбнулась я в спину капитану. — Капитан! — когда он уже почти дошел до лестницы, ведущей к штурвалу, окрикнула его.

— Чего тебе, дохлый? — обернулся он.

— Знаете, я как-то встретил одного удачливого пирата, — не знаю, как бы передать свою просьбу начал я. — У него длинные темные волосы, черные глаза и человек он странный…

— Дикий что ли? — видимо, найдя подходящего человека под образ пирата, удивился капитан.

— Да, — уверенно кивнула я.

— И что же? — мужчина от любопытства даже вернулся ко мне.

— Я слышал, как однажды он раскрыл друзьям тайну своей удачи, — почти шепотом продолжила я. Капитан заинтересовался и даже склонился ниже, выдавая горящим взглядом свое нетерпение. — Каждый раз перед плаванием…, - я вновь сделала паузу.

— Ну же, — облизнул капитан губы. — Говори уже.

— Он просит море о помощи и кидает в воду какую-нибудь безделушку, напоминающую о родном доме. Вещь, с которой связаны хорошие воспоминания, что бы обязательно вернуться. — Совсем тихо поведала я в самое ухо капитану. По сходням уже спускался Кир. Черт, опоздаю же. Потом его не найти будет. Забыв о капитане, я бросилась догонять нового друга. Рядом, широкими прыжками бежал Зверь, радуясь концу своего заточения на тесном корабле. Надеюсь, моя история поможет русалкам. Пусть это малая капля, но большего я пока сделать не могу. А там, кто знает, моряки — люди суеверные. Может и приживется моя сказка.

Наблюдающий Иртан.

Как же давно это было. Последний раз я заходил в двери учебного корпуса пятнадцать лет назад. Последний день моей учебы. Те же неровные камни кладки, длинных коридоры, ручки тяжелых дверей, отполированные множеством прикосновений. Ничего не изменилось. Корпус как был, так и стоит, а я вот постарел. Мне почти сорок. Для Наблюдающего уже пенсия. Теперь один путь, либо в наставники, либо в душный кабинет ковыряться в бумажках. Начальство решило так же, и в этом году я был вызван в состав приемной комиссии в принудительном порядке. Сняли с задания. Я только и успел, что передать слепок силы аналитикам. Что ж. Не вечно же мне мотаться по Империи, пора на заслуженный отдых. Только почему же так горько на душе? Будто на помойку выбросили, как отработанный материал. Передавать опыт? Так тут таких наставников хоть одним местом жуй, все они намного старше и опытнее. Так почему же сняли с должности именно меня? За что?

— Иртан, что за дурные мысли одолевают твою светлую голову? — отвлек меня до боли знакомый голос. Не узнать его невозможно. Глубокий, будто звучащий в твоей голове. В первое время у меня даже мурашки бегали, пока не привык. Я вздрогнул и отвернулся от окна, где до этого изучал толпу будущих стажеров. Как же много нынче желающих податься в ряды Наблюдающих.

— Калистар? — удивлению моему не было предела. Внешний вид давнего товарища по корпусу никак не вязался с моими воспоминаниями. Где живые сиреневые волосы? Где прекрасное лицо, которому завидовали первые красавицы Империи?

— Что, не похож? — деланно удивился тот, подтягивая ремень на небольшое брюшко.

— Тебе честно? — усмехнулся я, заметив, как мигнул амулет распознания сокрытой иллюзии. — Прям одно лицо. Совсем не изменился! — Калистар секунду изучал меня внимательным взглядом, а потом засмеялся. Так же, как во времена нашей молодости.

— Поймал, — он улыбнулся, кидая взгляд на мой амулет. — Даже не интересно.

— Что бы ты — и меня обманул? — улыбнулся я в ответ. — Не бывать этому, Листар. Какими судьбами?

— А ты не в курсе? — действительно удивился он.

— Нет, а должен? — уже подозревая неладное, прищурился я.

— Я с этого года главный. Это я настоял на твоем зачислении в штат кураторов. — Радостно сообщил старый друг. Видимо желваки у меня на лице заходили ходуном, так как он невольно сделал шаг назад. — Подожди злиться! — Он поднял руки вверх. — Всему есть свои причины. Давай сначала разберемся с приемом стажеров, это займет всего три дня, и я все тебе объясню. Поверь, ты не будешь разочарован. Но сейчас лучше не забивать тебе этим голову. — Он подмигнул, совсем как в старые времена, задорно, по-мальчишески. На лице довольно взрослого мужчины, которому на вид можно было дать далеко за сорок, это выглядело странно. Не спасало даже то, что я отлично знал, что это лицо — лишь иллюзия.

Я бросил еще один взгляд во внутренний двор. Сколько же их там? Сотни три? Или четыре? В последние годы корпус стал не просто местом подготовки будущих Наблюдающих, но и одним из самых престижных учебных заведений в мире. Каждый старался отправить свое чадо сюда, ведь небольшой значок с изображением золотых весов давал любому возможность встать рядом с самыми могущественными магами и правителями государств. Политика, кругом одна политика. Раньше все было иначе. Теперь же… Как этих ребят, изнеженных аристократов и отпрысков богатейших семей можно подготовить к противостоянию с надвигающейся бурей?

Оксана.

Спустя полчаса мы выбрались из толчеи портовой части и ступили на ровную мостовую основного города. Я крутила головой по сторонам, словно на экскурсию приехала. Не ожидала, что меня можно удивить. Тем не менее, уровень развития Империи меня порадовал. Вполне себе привычные неоновые огни вывесок, магического происхождения, повозки на собственной тяге, словно наш общественный транспорт, где до боли знакомо толкались люди. Я не могла отделаться от нахлынувшего чувства тоски по дому. Кир искренне удивлялся тому, как я все больше мрачнею, глядя на такие удивительные вещи.

Мы сняли два номера в самой простой гостинице, при этом заплатив по пять серебряных монет. Хозяин ни в какую не соглашался снизить цену, мотивируя свою жадность тем, что сейчас сезон приема во всех образовательных учреждениях и сдавать номера дешевле для него — глупость. Мы, возмущавшись, заплатили требуемую сумму и, сгрузив вещи, отправились каждый по своим делам. Кир собирался навестить своих родственников, а у меня намечался грандиозный поход по магазинам. Зверь же растворился в толпе, ища себе приключения по вкусу. Буду надеяться, что он не натворит тут дел.

В свой номер я ввалилась только поздним вечером, сгрузив покупки на пол, прямо у входа. Все необходимое я закупила и к лекарю заглянула. И гримом обзавелась и одеждой. В куче мужских костюмов было любовно завернуто единственное платье. Ну не смогла я пройти мимо. Мне, как девушке, подобные слабости простительны. Да и кто знает, что может случиться. В конце концов, я хотела снять свою маскировку, как только поступлю в учебный корпус. Там прятаться смысла уже не будет. Любой перешагнувший порог здания Наблюдающих, со званием стажера, автоматически становился неприкосновенным. Вот тогда и расслаблюсь. А если не поступлю, то… Вот тогда и думать буду, что делать дальше. А пока — таков мой план.

— Эй? — раздался требовательный стук в мою дверь. — Ты вернулся? Пошли на ужин!

Мой живот радостно поддержал это предложение. За весь день так ничего и не съела.

Мы удобно расположились на мягких потертых диванчиках в общем зале. Я уплетала мясо с картошкой, а Кир вяло ковырял в своей тарелке какой-то салат.

— Ты чего? Дома что-то случилось? — утолив первый голод, я обратила внимание на товарища.

— Нет, все в порядке. — Тихий ответ.

— Тогда что? — не отставала я.

— Все хорошо. — Вымученно улыбнулся он.

— Я вижу, — скептически хмыкнула. — Девушка! — перехватила спешащую мимо нашего столика официантку. — А можно нам вина. — Она рассеяно кивнула и упорхнула дальше. Теперь я понимаю, почему в этом мире все официанты такие замученные. Никогда не пойду на такую работу, только если с голода помирать буду.

— Зачем? — удивленно проводил девушку взглядом Кир.

— Пить будем, — резонно ответила я.

— А зачем? — повторил он.

— А затем! — назидательно подняла я вверх указательный палец. — Что не могу на твою кислую рожу смотреть! Если дома все действительно хорошо, то я не понимаю причин твоего расстройства.

— Завтра экзамены. — Вздохнул Кир.

— Вот именно! — хлопнула я ладонью по столу.

— Так страшно же. Я уже один раз пытался и не поступил. Если и в этот раз не пройду, то еще два года мне и семье работать без выходных. Ты ведь должен понимать каково это. Все ждут, что я поступлю, но… — опустил он голову, явно не разделяя моего воодушевления.

— Смешной ты, — улыбнулась я. — Сам подумай, вот ты сейчас сидишь и страдаешь, даже не зная, что будет завтра. Уже заранее расстраиваешься. Зачем? Настраиваешь себя на провал? Или, может, считаешь, что не достоин там учиться?

— Я достоин! — вскинул он голову, обжигая меня взглядом. — Родители верят в меня! Я столько трудился ради этого!

— Вот! — воскликнула я. — Достоин! Ты столько работал. Я видел, как на этом корабле за копейки корячился, гордости на горло наступал. И что же? Хочешь сказать, все это было зря? Ты зря работал? И родители твои зря работали, копили и отказывали себя в радостях? Нет! Ты — поступишь! Мы — поступим! И не смей думать иначе. Мысль — материальна. Если ты сдаешься без боя, то какой из тебя Наблюдающий?! — на этой веселой ноте официантка принесла мой заказ. Одновременно с этим к столу подсели еще двое типов странной наружности.

— Правильно малой говорит! — опустив на стол двухлитровую кружку с пенистым пивом, заявил здоровенный некто. Я поперхнулась следующей фразой, весь мой запал улетучился. Здоровый мужик в странной одежде из шкур неизвестных животных. Длинные волосы, заплетенные во множество косичек. Крупные черты лица, кривой, видимо не единожды ломаный нос и тяжелый взгляд черных глубоко посаженных глаз. Страшный, жуть. Таким только на большой дороге караваны грабить.

— Э, — выдавила я.

— Я тоже поступать завтра иду! — заявил он и улыбнулся. Ровные белоснежные зубы, будто только от стоматолога. Не ожидала такой улыбки от человека больше похожего на троля из книг. И взгляд потеплел, даже удивительно, как улыбка меняет человека.

— А вы, случаем не троль? — опасливо поинтересовалась я, делая большой глоток вина из кружки.

— Нет, я с Северных Склонов приехал. — Подозрительно посмотрел на меня здоровяк. — И я человек, если ты об этом.

— А-а, — протянула я, переводя взгляд на второго человека, который тоже подсел к нашему столу. — А ты тоже с Северных Склонов?

— А, похоже? — нервно дернул тонкой бровью экзотичный экземпляр мужского пола с зелеными волосами.

— Нет, — уверенно заявил Кир, рассматривая зеленоволосое чудо. У него даже брови и ресницы были зелеными. Незнакомец бесцеремонно налил себе нашего вина в кружку и неторопливо сделал пару глотков. Сморщился. Я фыркнула.

— Так кто ты такой? — не вытерпела я.

— Я из западных земель. Мой народ живет в лесах и редко выходит к людям. — Объяснил, будто одолжение сделал.

— А там все такие? — поинтересовалась я, оглядывая парня.

— Какие? — впился он в меня взглядом бледно-салатовых, почти прозрачных глаз. — Красивые? Да. — И вновь приложился к кружке. — Можешь любоваться.

— Тяжело же живется людям в западных краях, — протянула я. Зелененький продолжал пить, не обращая на меня внимание.

— Почему? — поинтересовался Кир.

— Да ты попробуй ужиться с такими соседями! Сидят в своих кустах, а ты такой, зашел случайно за грибами, ягодами, или просто нужду справить, а они тебе раз! — Кир вздрогнул от неожиданности, — Из кустов выпрыгивают и заявляют в самый ответственный момент, мол, давай, любуйся моей неземной красотой, — я резко перегнулась через стол и наклонилась к самому лицу Кира. — Ох, — закатываю глаза и хлопаю ресницами. — Ну, прямо прохода эти люди не дают. Мы такие красивые, такие особенные, что дальше ехать некуда и переночевать негде. И выпить явно любят, особенно на халяву. — Я кивнула на зелененького, который снова доливал себе вино в кружку и уселась обратно на свое место. — Представил? И как жить-то дальше? А? Целая нация самовлюбленных алкоголиков-гринписовцев. — Я закончила свое выступление.

Через секунду раздался громоподобный смех северянина, а зеленоволосый закашлялся, подавившись очередным глотком. Кир впервые за вечер улыбнулся. Вот и хорошо. Можно и шутом подработать.

— Ты не обижайся, — наклонилась я к зеленоволосому, который обиженно сверкал на меня глазами. — Это я любя. — Он фыркнул и толкнул меня в плечо. Люблю не обидчивых людей. Характер у меня не сахарный, а находиться в компании и постоянно себя сдерживать, боясь нечаянно кого-то обидеть, довольно сложное задание, особенно если на столе присутствует алкоголь. Северянин разлил нам остатки вина по кружкам, допил свое пиво и сделал новый заказ. Так, напиваться в мои планы не входило. Еще Зверя накормить надо. Я, извинившись, выскользнула из-за стола. Поймать девушку-разносчицу было сложно, но я с заданием справилась, попросив отнести в мою комнату кусок свежего сырого мяса. Меня наградили подозрительным взглядом. Но после уточнения, что это для собаки, она кивнула и убежала выполнять поручение, заработав серебрушку.

— Тут это, — заявил северянин, когда я вернулась за стол, убедившись, что Зверя накормили.

— Что? — заинтересовалась я.

— Во-первых, с тебя штрафная. — Подсказал зеленый. Я кивнула и сделала глоток из кружки.

— А во-вторых? — закинула в рот появившиеся на столе сухарики с каким-то соусом. Вкусссно, как сказали бы Хранительницы.

— Кто такие тролли и гринсип-овцы? — хором спросили ребята. Я подавилась гренкой, едва сдерживая смех. И кто меня за язык-то вечно тянет?

— Гринписовцы, — поправила я.

— Ну да, они кто? — нетерпеливо заерзал на стуле зеленый.

— Это орден такой! — запивая застрявшую в горле гренку пояснила я, что бы им было понятнее.

— Что за орден? — сверкнул глазами лесной красавец. Эх, жаль не эльф. Не тянет под описание.

— Переводится с их тайного языка, как «зеленый мир». Они борцы за права и свободу животных. Защитники окружающей среды. — Обвела притихших парней заговорщицким взглядом.

— Я о таком не слышал, — задумчиво протянул Кир. Все согласно кивнули и снова уставились на меня.

— Тайный орден! — заявила я. Ну как еще объяснить им, что в этом мире такой организации не существует. — О нем никто не знает.

— А ты как узнал? — резонно спросил северянин.

— А вот, — сделав таинственное лицо, ответила я.

— Я хочу вступить в этот орден. — Стукнул по столу кружкой зеленый.

— Не получится, — покачала я головой. — Только они сами могут пригласить кого-то в свой круг. При этом дерут бешеные деньги за вступление. Нет денег — нет членства. — Обломала я его, вспомнив, как однажды в интернете поддержала какую-то петицию и с тех пор они мне постоянно писали и звонили, предлагая перевести деньги на их счет. Тогда я поняла, что все крутится только вокруг денег. Никому там не нужны ни животные, ни окружающая среда, за редким исключением тех, кто действительно идейный. В основном же сплошная выкачка денег. Я тяжело вздохнула. Что-то в последнее время часто вспоминаю родной мир.

— А кто такие тролли? — прервал затянувшуюся паузу северянин. Я застонала.

Южная Корона. Один из постоялых дворов.

Изгнанный из Рода.

Корпус Наблюдающих. Столь громкое название для обычной военной школы с магическим уклоном. Одним она дает право подняться, свысока смотреть на обладающих силой. Другим же становится пристанищем и средством выживания. Никогда не думал, что придется ломать голову над тем, что сможет прокормить меня в жизни. Да и зачем это наследнику Ветви? Я должен был сидеть на Пне и править своим народом. Моя семья не одно столетие занимала это место. Оно было моим по праву! Но, в этот раз Лес отвернулся от рода Вирис. Даже не так. Он отказался от меня. Как же получилось, что единственный наследник не слышит голос Леса? Никто мне на этот вопрос не ответил. Я могу различать лишь невнятный шепот. Вот все, что досталось мне в наследство от самого сильного Слышащего.

Я стал изгнанником. Отец выкинул меня из Леса, заставив искать свое место среди людей. Вот так вот просто исключил из рода сына, даже не задумавшись. В чем же тут моя вина? Почему я должен нести самое страшное наказание за то, что родился и вырос не таким, как от меня ожидали?

И вот теперь я прибыл в один из крупнейших городов Империи. Южная Корона. Для меня, что привык к свободе и чистому ветру, оказаться запертым в каменном лабиринте — наихудшее из наказаний.

— Пошли, выпьем! — хлопнул меня по плечу северянин, отвлекая от созерцания унылого и грязного пейзажа. Я скрючился. Ну, вот что у него за привычка, рукоприкладствовать?! Я же сломаюсь рано или поздно от столь сильного проявления чувств. Боюсь представить, как он обнимается. Как еще не прибил кого в порыве страсти.

Тем не менее, он оказался тем, кто смог заставить меня снова дышать. Нескончаемый оптимизм и наплевательское отношение ко всему на свете, кроме оружия. Постепенно, день за днем я заражался этими его качествами и решил начать жить заново. Лес — прошлое. Так я решил.

Зал в таверне, где мы снимали номера, оказался переполнен. Я дышал через раз, стараясь не обращать внимание на смрад. Как же люди живут в такой грязи? Да не только живут, еще и радуются. А еда — отдельная тема. Найти здесь свежие овощи — это как откопать клад.

Я давился несвежим салатом и с отвращение косился на довольного жизнью северянина. Вот уж кому все равно, на какой земле и в каких условиях росла его еда. Мясо тут даже нюхать не хотелось. С моим обонянием — одна тухлая мертвечина.

В общей какофонии звуков, словно порыв свежего ветра, зазвенел голос. Я даже вздрогнул от неожиданности. Чистая душа в таком месте?! Я развернулся, ища незнакомку в зале. То, что это девушка, сомнений не было. На этот счет мой слух еще ни разу не ошибался. Я лучше остальных умел слышать души.

— Что, тоже вдохновился речью пацана? — демонстрируя полупережеванную пищу во рту, ухмыльнулся северянин.

Я с удивлением смотрел на обладателя голоса. Это мальчик? Не может такого быть! Я снова и снова всматривался в тощего пацана и вслушивался в его голос. Неужели не зря отец вышвырнул меня из Леса?! Я не в состоянии отличить женскую душу от мужской? Я нахмурился. Хоть Лес я слышал плохо, но в людях ни разу не ошибался. Нам доступен голос души, а он не может врать. Однако передо мной, воинственно сверкая необычно-светлыми глазами, сидел парень, чья душа звенела, как девичья. Я помотал головой. Наверное, все это от местного вина. Его готовят из тухлых ягод, да еще разбавляют всякой дрянью. И не такое послышится.

Тем временем северянин, который не называл мне своего имени ни разу за год совместного путешествия, подхватил кружку с пивом и решительно направился к столу парня. Я, с отставанием в пару секунд, последовал за ним. Мне стало любопытно.

Мальчишка вдохновленно вещал о смелости, решительности и вере в собственные силы. Будто для меня речь составлял. Я усмехнулся. А может он все же — это она? Включить обаяние не стоило особого труда. Хоть мы и уступаем коширам, но на девушек действует безотказно. Я занял самую соблазнительную с моей точки зрения позу и начал поедать парня глазами. Минута, другая, а эффекта все нет. Я начал злиться сам на себя, с каждым мигом усиливая влияние. Наконец, он обратил на меня внимание, окидывая странным взглядом, будто лягушку, которую собрался препарировать. Я поежился, но преодолев сомнения, подался вперед, усиленно строя глазки. Вот уж чего не ожидал, так это такого наплевательского и неуважительного отношения! Все мои старания были высмеяны. Я медленно закипал, пытаясь успокоить себя отвратительным вином. Особенно обидно было, что меня обозвали непонятным словом. Что-то там связанное с овцами. Толи какая-то неизвестная часть их тела, толи разновидность породы.

Если уж на него не действует мое обаяние, то вызову его на спор чести! В Лесу я был лучшим, всегда выходя победителем. Хоть в чем-то я уверен. В отличие от умения слышать. А сомнений, что это парень — не осталось, не смотря на явную женскую душу. Только мужчина может меня игнорировать. Но ему удалось заслужить еще пару часов жизни объяснением о том, что вовсе не хотел меня обидеть, а наоборот причислил к тайному обществу великих защитников Леса. Раньше я упоминаний о них не встречал. К слову сказать, парень знал удивительно много интересных вещей и очень здраво рассуждал для своего, несомненно, юного возраста. Пожалуй, я не буду вызывать его на спор чести. Слишком мало в этом «мертвом» мире того, что может меня по-настоящему заинтересовать и заставить улыбнуться.

Империя. Южная Корона.

Седой.

Никогда не думал, что вернусь в этот город. Столько лет прошло. Даже и не вспомнить. А город почти не изменился. Все те же толстые стены, внушающие чувство мнимой защищённости, счастливые улыбки туристов, яркие вывески торговцев. Ничто не спасет от того, что приближается. Тьма везде. В каждом доме, в каждом сердце. Она прячется в самых дальних уголках души, иногда вылезает наружу, прикрываясь различными масками. Ревность, зависть, лицемерие. Каждый в своей жизни хоть раз, но выпускал наружу черную частичку своей души. И теперь близится время, когда тьма взбунтуется, выйдет на поверхность, навечно закрепит свои маски и постепенно станет истинным лицом. Что тогда произойдет? Смогут ли люди справиться с этим? Сомневаюсь. Я единственный, кто знает правду, кто знает врага в лицо. Остальные же… Сами виноваты в том, что произойдет.

Я стоял у распахнутых ворот башни корпуса Наблюдающих. Удивительно, как много тут людей. Неужели некогда опасная профессия Наблюдающих теперь стала столь популярна? Люди забыли, что значит зло и тьма. Наблюдающие теперь занимаются ловлей мелких нарушителей и поиском старинных фолиантов по темной обрядам, считая это великой миссией. Магия не бывает доброй или злой. Она просто есть, а как ее использовать решает только человек. Так нас учили раньше.

— Уважаемый, — ко мне подошел один из курсантов старших курсов. — Вы прибыли по назначению?

— Да, — кивнул я, протягивая лист, где значилась моя новая должность в стенах некогда родного корпуса.

— Следуйте за мной, — парень, не оборачиваясь, поспешил вглубь военного замка. Я с замирание сердца сделал первый шаг за ворота. Каково это, вернуться домой спустя столько десятилетий? Да, это был мой дом, я его создал, но теперь я лишь гость. Ирония судьбы.

Оксана.

Утро бывает разным. Кто-то бодро встает, делает зарядку и спешит по своим делам. Кто-то оттягивает будильник до последнего, а потом, опаздывая, носится по квартире, разыскивая второй носок. Мое утро началось с дикого вопля в коридоре и настойчивого стука ногой в дверь. Я разлепила глаза и, скинув с себя тушу Зверя, сползла с кровати. Знала же, что пить вредно. Все об этом говорят. И каждый раз зарекаюсь, что больше ни капли в рот. Но, почему-то память резко уходит в несознанку, когда глаза видят перед собой алкоголь. Забавное свойство человеческого организма, причем проявляется оно ни у одной меня.

— Я уже почти не сплю! — сипло крикнула я двери. Стук и вопли прекратились.

— Мы опаздываем! — сообщил голос Кира из коридора. Я задумалась. Куда мы опаздываем? Куда собирались? Да еще в такую рань. За окном явно раннее утро. Не позднее семи. Мысль, словно кипяток прокатилась по телу. Блин косой, корявый! Сегодня же день икс!

Я носилась по комнате, запихивая все, что попадется под руку в мешок, попутно натягивая на себя одежду и приглаживая торчащие в разные стороны волосы. А хотела пойти, как человек. Помыться, как следует, привести голову в порядок, сделать макияж покрасивее. Куда там. Мечты сопливые. Теперь главное — успеть. День приема. Начинается все это безобразие в восемь утра, а заканчивается прием заявок в девять.

Через пятнадцать минут бессмысленных метаний по номеру я скатилась вниз по лестнице с целью позавтракать. Зверя еле убедила не ходить за мной на экзамен. Скучно ему в четырех стенах сидеть, но я его знаю. С талантом ходить сквозь стены — он не пропадет. Главное, что бы потом проблем не было.

Кир хмуро сидел на нашем вчерашнем месте и гипнотизировал четыре тарелки с остывающей кашей. Я плюхнулась на диванчик и, схватив ложку, принялась набивать рот, особо не разбираясь вкусно или нет.

— А зачем тебе столько тарелок? Я двойную порцию не съем. — Задумалась я о количестве заказанной каши.

— Я еще ребят разбудил, скоро спустятся. — Глухо ответил Кир, ковыряясь в каше и разыскивая комочки, которые складывал на каемочку ровным рядком. Привередливый такой или после вчерашнего еда не лезет?

— А, точно, — кивнула я. — Они же тоже собираются на экзамен.

В этот момент с лестницы не менее громко, чем я скатились ребята. Северянин был еще мрачнее и страшнее, чем вчера, а зелененький цветом лица приближался к цвету волос. Хорошо погуляли. Они так же уселись за стол и молча приступили к завтраку. Их комочки в каше не смущали.

— Сколько у нас еще времени? — поинтересовался северянин.

— До начала приема полчаса. Идти тут минут десять. Успеваем. — Уверенно ответил Кир.

— Это хорошо, — кивнул он. — Слышь, Фей, а ты чего такой бодрый? Вроде самый мелкий, пил с нами наравне, а свеженький? — Заговорил с кем-то здоровяк. Я огляделась вокруг, но никого не заметив пожала плечами. Мало ли как у человека похмелье проявляется. — И чего молчишь? — толкнул он меня в плечо. Я подавилась последней ложкой уже холодной каши.

— Это ты ко мне обращался? — удивилась я.

— Ну да. Мы ж вчера всем клички дали, — улыбнулся он. — Ты меня обозвал этим, как его, которые людей за ноги ловит и с одежкой жрет… — он задумчиво почесал затылок.

— Тролль. — напомнил зеленоволосый.

— Точно! — хлопнул здоровяк его по плечу. Так и сломать недолго.

— А он, — еще один удар по скрючившемуся зелененькому, — Гринпис теперь. Или Гриня, как ты сократил. Я предлагал Писей назвать, но вы меня отговорили. — Я чуть не выплюнула морс обратно, от такого заявления.

— А я тогда фей? — хорошая кличка. Мне подходит. Феи добрые, хрупкие и красивые. В детстве хотела быть или принцессой или феей.

— Ага! — почему-то радостно закивал Тролль, будто великую гадость сделал. Я засомневалась. Может тут феи не такие, как в моем мире?

— А кто такие эти феи? — подозрительно прищурилась.

— О! — воскликнул Тролль. — Это такие маленькие, надоедливые и зловредные существа! — я со стоном уронила голову на стол. Добра тут от людей не дождешься. А здоровяк тем временем продолжил. — Они живут в Грязных болотах, заманивают беспомощных путников в топь. Путают следы и подкидывают пиявок под ноги, что бы человек поскользнулся и свалился в болото. А еще…

— Достаточно! Спасибо, теперь я понял, что ты — настоящий друг! — строя план коварной мести, ответила я.

— Всегда, пожалуйста, — вернул мне улыбку Тролль.

— А Кир у нас кто? — вспомнила я про самого безобидного и ответственного члена нашей компании.

— Мое имя не стоит трогать. Оно мне дорого. Но ты обозвал меня сверчком. — Хмуро ответил сам Кир.

— А почему? — удивилась я.

— Это у тебя надо спросить, — фыркнул он. — Ты говорила о каком-то очень умном и ответственном насекомом, который кому-то там помогал. Из какой-то сказки.

— А, — протянула я. А ведь правда.

— Так, давайте закругляться. А то действительно опоздаем. — Первым встал из-за стола Гринпис. Мы согласно кивнули и, допив морс, поспешили на выход.

Предэкзаменационный мандраж, знакомый каждому, настиг меня только у стен высокой крепости, которая и оказалась тем самым корпусом Наблюдающих. Я присвистнула. Организация занимала одну из тех самых башен-зубцов, что составляли корону города. На негнущихся ногах, в компании притихших парней, я ступила за распахнутые ворота на площадь перед главным входом. Народу здесь толпилось немерено. Видимо не врал Кир про популярность этого местного института.

Мы, немного потоптавшись у самого выхода, вдоль стеночки стали продвигаться вглубь двора. Такого количества различных представителей разных слоев общества я еще не встречала в одном месте. Тут были и замученные дальней дорогой простые люди, которые устало сидели под стенами прямо на своих вещах и разодетые аристократы и богачи, прикатившие в карете и теперь изнывающие от безделья. Удивительно мало было представителей других рас, о чем я сразу же поинтересовалась у осведомленного Кира. Оказывается у других рас больше склонности к магии. Неодаренные дети — редкость. Поэтому сюда отправляют лишь самых слабых, которые потом работают с амулетами, что не доступно таким простым людям, как мы. Я понятливо кивнула. Тролль отыскал уютное место на газоне возле стены, где мы сбросили свои мешки и принялись ждать. Кир вызвался пойти занять для нас очередь. Чего мы ждем — не понятно. Куда потом ломанется вся эта толпа? Сомневаюсь, что тут есть аудитория с таким количеством посадочных мест.

— Приветствую вас, будущие стажеры корпуса Наблюдающих! — раздался чей-то громкий голос. Все собравшиеся на площади, как по команде замолкли и задрали головы вверх, пытаясь рассмотреть темную фигуру на большом балконе над входом в башню. — Сейчас перед вами появятся распределительные листы. Красные — для Наблюдающий, Синие — для Аналитиков. Каждый из вас должен будет пройти к корпусу с определяющим цветом, где и будет проходить экзамен. Предупреждая ваши вопросы, скажу, что распределение на курс происходит по свойствам вашей ауры, автоматически. Так что не стоит пытаться меняться листами или идти на экзамен для другой группы.

Человек удалился с балкона, толпа загомонила, озираясь вокруг в поисках обещанных листков. Через пару секунд раздался хлопок и в воздухе повисли сотни листиков над каждым из будущих студентов. Я ухватила свой и развернула. Красный. Не знаю, хорошо это или плохо. Обернулась на ребят. У всех тоже красные. Значит мы вместе. На душе стало спокойнее. Не хотелось бы мне одной идти на экзамен.

— Пошли, — сжимая лист, словно это золотой билет от Вилли Вонки, сказал Кир и повел нас в обход башни. Мы заторопились следом, вливаясь в неровный строй таких же взволнованных ребят.

— Кир, — ухватила я его за рукав.

— Что? — не оборачиваясь, спросил он.

— А почему я девушек не вижу? — только сейчас до меня дошло, почему на площади мне что-то показалось странным, кроме столь малого количества представителей других рас. Ни одной девушки. Вообще. Одни парни, самому старшему на вид лет двадцать пять.

— Потому что их сюда не берут, — спокойно ответил он. Я споткнулась на ровном месте и остановилась. Вот ведь! Очередное попадалово! Как не берут? Почему не берут? Что за дискриминация? И что теперь? Уйти отсюда? Но ведь я уже тут! Держу в руках этот треклятый лист и иду на экзамен! Уйти, даже не попытавшись? А наказание у них тут есть для такие нарушителей, как я? Надеюсь, это не дыба с виселицей?

— Чего встал? — кто-то грубо толкнул меня в спину, придавая ускорения. Я наткнулась на чью-то спину, получив еще один болезненный тычок под ребра локтем.

— Струсил! — хохотнул кто-то рядом, заметив мое состояние.

— Домой иди, мелкий! Мамке поплачь! — раздалось с другой стороны.

— И чего его в Наблюдающих распределили?! Такому дохляку только в аналитиках сидеть и амулеты перебирать! — ударил третий голос тяжелым камнем.

— Девчонка! — крикнул еще кто-то, рассмеявшись.

— Фей, ты чего? — закрыла мне солнце чья-то широкая тень. — Фей?

— Тролль? — я подняла голову на знакомый голос. Он смотрел на меня с сочувствием.

— Не боись, мелкий, — наградил он меня своим коронным ударом по плечу. В позвоночнике что-то хрустнуло, меня перекосило. — В обиду не дадим. Незаменимым разведчиком в своей команде будешь! Такие на вес золота! А они этого просто не понимают еще. Им мышцы подавай! — по-своему успокоил меня северянин и подтолкнул в сторону входа в трехэтажное крыло с красным флагом над дверями.

Я тяжело вздохнула, выдавила из себя улыбку и вошла в просторный холл. Назад пути нет. Вот не сдам — уйду с чистой совестью. А сдам… проблемы решаются по мере поступления. В очередь, пожалуйста!

Нас поделили на несколько групп по пятьдесят человек и запустили в учебные классы. Всего желающих поступить на нашем потоке было около двухсот. Немало, если учесть, что большинство ушло на аналитический курс. Чем же таким моя аура приглянулась?

Аудитория была большая с огромными окнами во всю стену. Полукруглые ряды столов с тремя проходами посередине. Все в темных тонах. Красное дерево, бордовые шторы, сводчатые потолки. Миленько, готично.

С ребятами мы сели вместе, переглядываясь и молча делясь переживаниями. В класс зашел мужчина. Подтянутая фигура опытного воина, русые волосы с редкой сединой на висках и пронзительные светло-карие глаза. От такого взгляда спрятаться хочется. Он прошел по рядам, разглядывая каждого. Ощущение, будто в душу смотрит, как рентген. Я поежилась.

— Меня зовут Иртан. Я буду наставником для тех, кто пройдет дальше. — Пауза и еще один тяжелый взгляд прокатился по рядам. — Сейчас перед вами появятся листы с заданием. Списать у соседа не получится. Задания отличаются, а листы зачарованы так, что вопросы видите только вы. Времени у вас — два часа. — Вновь знакомый с площади хлопок и на стол опустилась стопки листков. — Приступайте. Время пошло.

Мужчина сел за стол напротив нас и неторопливо стал перебирать какие-то бумаги, делая вид, будто нас тут вообще не существует. Я пожала плечами и достала из сумки местный аналог ручки. Приступим. Сейчас узнаем, чему я научилась за восемь лет школы, четыре — колледжа и пять — института. Чей мир круче в лице единственной представительницы на этом конкурсе интеллектуальных талантов?

Давно же мой организм не испытывал экзаменационного стресса и не напрягал мозг. Голова гудела, как после грандиозного запоя недельной продолжительности. В глазах рябило, а мир раскачивался, словно во время шторма. Первый лист был посвящен языку. С этим особых проблем не возникло, впрочем, как и с математикой. Задачки для третьего класса. Никаких ожидаемых мной интегралов и прочей непонятности. Я даже было расслабилась, но на последних листах меня ожидала настоящая подстава. Назывался сей тест «ситуативные задачи». Что б вас, милые составители, подняло и пристукнуло. Кому, спрашивается, придет в голову задать вопрос «у вас отказали все конечности, но нужно переместить предмет из одной точки в другую. Как вы это сделаете?». Как, как. Хотелось написать очень развернутый ответ.

На первых двух вопросах я честно думала. Долго и проникновенно. Но потом, поняв, что таких вот «задач» больше ста, просто плюнула, включила тумблер чувства юмора и отвечала, что в голову взбредет. В общем, из аудитории я вышла выжатая, как лимон с полной уверенностью в своем провале.

Я сидела на одном из широких подоконников в общем холле и ждала, пока ребята освободятся. Постепенно зал наполнялся народом. Кто-то искренне плакал или радовался, кто-то задумчиво листал какие-то книги, кто-то, как и я, тихо сидел в укромном углу и ни о чем не думал.

— Ну как? — вывел меня из задумчивости неунывающий Тролль.

— Откуда мне знать? — пожала я плечами. — Но думаю, что пошлют меня лесом.

— Да брось! — подошел Гриня. — Ты первым закончил задания! Это же круто!

— Угу, — невесело усмехнулась я. Знал бы ты, зелененький, чего я там написала.

— Теперь идем в комнату правды. Пока соберемся, результаты будут готовы. Там их и объявят. — Поторопил нас выскочивший из аудитории Кир. А я-то думала, куда все ребята уходят, не дожидаясь результатов.

— То есть допрос в любом случае проводят? — удивилась я.

— Да. Там и деньги отдаешь. — Кивнул Кир. — Только после этого тебе говорят, зачислили или нет.

— А я же работу не подписала! — опомнилась я.

— Никто не подписал, — засмеялся Гриня. — Там по ауре отбор. Твоя аура — твоя подпись. Не переживай, не перепутают.

Я облегченно выдохнула. Интересная у них тут система поступления. Мы гуськом шли за всезнающим сверчком. Кто-то нас обгонял, торопясь поскорее узнать свою дальнейшую судьбу. Кир тоже едва сдерживался, что бы не побежать, остальные поддерживали его настрой, а я неприкаянной душой плелась с отставанием в пяток метров, размышляя о своей никчемной жизни.

— О, смотри, какие люди, Рикс! — я врезалась в спину Тролля. Что там происходит?

— Действительно! Это же тот самый парень! — ответил неизвестному Рикс, не менее противным голосом.

— Решил и здесь нам прислуживать? — хохотнул первый. Я высунула голову из-за Троля. Правильно говорят, что земля круглая. Каковы были шансы, что мы вновь встретимся с той компашкой вздорных аристократов с корабля? По моим понятиям — нулевые, особенно в огромной Империи. Но гляди ж ты, вот они, красавчики. Стоят, улыбаются.

— Уважаемые ли, отойдите с дороги, — игнорируя не завуалированные оскорбления, равнодушно ответил Кир.

— Что же это? Не признал старых знакомых? — шагнул вперед Рикс. — Забыл, как на коленях прощения за свою неуклюжесть просил, бродяжка?

— А вы, я смотрю, особой любовью к нему пылаете? В толпе разыскиваете? Сами безрукие, без помощи такого неуклюжего ничего сделать не в состоянии? Что прицепились? — не выдержала я. Теперь мы на равных. Корабль и работа остались далеко позади.

— А это не тот ли самый дохляк, напарник неуклюжего? — прищурился конопатый друг Рикса.

— Он самый! — расплылся в улыбке Рикс.

— Отстаньте вы от них, — скользнул по нам скучающим взглядом третий из компании, поправляя и так идеальную косу белоснежных волос.

— Ребят, что мы время теряем? Они не такие толстые, что бы их не обойти. — Толкнула я Тролля. Он самый большой, его не тронут, побоятся. А мы бочком за ним проскочим. Тролль растерянно переглянулся с Гриней и пожав плечами, словно таран, пошел прямо на застывших посреди дороги парней. Тем ничего не оставалось, кроме как подвинуться. Мы молча продолжили свой путь, слыша позади едки комментарии аристократов в наш адрес. Прибить бы гадов, да мухобойку дома забыла.

Настроение Кира улетучилось, как и не было. Он, мрачнее тучи, вел нас на допрос. Впрочем, вид соответствовал будущему испытанию. Мы прошли в отдельно стоящее одноэтажное здание, сильно смахивающее на тюрьму. Во всяком случае, именно так ее себе представляло мое воображение. Темное здание, темные коридоры, железные двери и мигающие лампы под потолком. Пахло сыростью, затхлостью и еще чем-то неприятным, как из мусорного ведра в разгар жаркого дня. Шутники тут работают. Почему-то мне упорно казалось, что это лишь представление для впечатлительных абитуриентов.

В самом конце самого длинного и особенно темного коридора выстроилась очередь из впечатленных парней. Разговоры стихли. Все то и дело затравленно оглядывались по сторонам. Даже Тролль нахмурился, молча подпирая стену в ожидании своей очереди. Зря некоторые торопились. Здесь вызывали по неизвестному нам порядку. Просто выходил в коридор человек, обводил собравшихся равнодушным взглядом и тыкал пальцем, выбирая нужного. Тяжелая дверь камеры закрывалась с натужным скрипом. Хотелось добавить, что после этого его больше никто не видел, но нет. Выходили из тайной комнаты с завидным постоянством. Я уселась прямо на пол, прислонившись к стене. Вымотал меня экзамен, да еще пассажиры эти с корабля. Стоят вон, бледные, боятся, а на нас все равно косят и пытаются усмешку выдавить.

Только я собралась прикрыть глаза и подремать, как Кир толкнул меня в плечо. Я распахнула глаза и уставилась на чьи-то черные ботинки. Подняла взгляд. Передо мной стоит тот самый зазывала в пыточную камеру. Я поднялась и, извинившись, пошла за молчаливым экзекутором.

Комната оправдала все мои ожидания. Фантазия аплодировала стоя. Темное помещение с длинным железным столом и стулом. Напротив трое мужчин с серьезным видом. Один из них тот самый, что объяснял правила в аудитории. Над столом мерно покачивается тусклая лампа на тонкой цепочке. Я послушно села на единственный свободный стул и уставилась на комиссию.

— Внесите сумму. — Заставил меня вздрогнуть голос безмолвного проводника за спиной. Совсем забыла. Я достала заранее приготовленный кошель с двадцатью монетами из сумки и отдала мужчине. Приняв деньги, он исчез за неприметной дверцей в углу, чьи очертания едва угадывались в темноте.

Сидим. Молчим. Трое мужчин изучают меня, я изучаю их. Справа от меня русоволосый Иртан, слева тощий тип в больших очках. Полуприкрытые глаза, всклокоченные темные волосы и помятая форма, покрытая пятнами. По виду — настоящий сумасшедший ученый. А вот в центре. Неприятный, я бы даже сказала пугающий человек. Черные волосы, длинный нос с горбинкой, тонкие, будто вечно недовольно поджатые губы и глубокая вертикальная складка на лбу. А глаза. Лучше с таки взглядом не встречаться. Черные, словно и радужки вовсе нет, пронизывающий взгляд, от которого в дрожь бросает. Милые тут учителя.

— Итак, — прервал затянувшееся молчание Иртан, — Давайте начнем. Ваше имя?

— Лайрэт, — ответила я. Имя рода я имела право умолчать.

— Имеете ли вы какой-либо злой умысел против корпуса Наблюдающих? — продолжил Иртан, не дождавшись, пока я назову имя рода.

— Нет.

— Имеете ли вы намерения использовать полученную здесь информацию во вред Корпуса Наблюдающих? — остальная комиссия молчала, видимо предоставив право вести допрос русоволосому.

— Нет.

— Имеете ли вы намерения передать имущество корпуса Наблюдающих третьим лицам?

— Нет.

— С какой целью вы пришли в корпус Наблюдающих? — подал голос сумасшедший ученый.

— Учится. — Честно ответила я. Интересно, они со всеми так общаются? Зачем проводить допрос тем, кто не поступил? С целью выявления шпионов?

— Зачем вам учиться в корпусе Наблюдающих? — продолжил свое очкастый. — Дайте более развернутый ответ. Комната — не примитивный амулет определения лжи. Здесь учитываются не только простые ответы «да» и «нет».

— Учиться, что бы получить профессию, работать и жить. Добиться чего-то в этой жизни. Независимость. — Вздохнула я.

— Вы недовольны своей жизнью? — от звука этого голоса я вздрогнула. Мурашки по спине побежали. Черноглазый смотрел прямо мне в глаза.

— Нет. Ведь она у меня есть. А это уже прекрасно. — Не в силах оторваться от этих страшных глаз ответила я. Он хмыкнул и отвел глаза. Я облегченно выдохнула. Такое ощущение, что последние десять секунд моя голова была под лезвием гильотины.

— Кем вы хотели стать, Аналитиком, Загонщиком или Исполняющим? И почему? — продолжил Иртан, видимо вернувшись к стандартному бланку опроса.

— Я не знаю разницы в этих специальностях, поэтому не могу сейчас ответить на этот вопрос.

— Достаточно. — Вновь заговорил черноглазый. — Вы…

— Подожди. — Прервал его Иртан. Тот удивленно приподнял бровь. — Я просмотрел ваши экзаменационные ответы. Вы отлично справились с грамматикой и вычислением. Но некоторые ответы на «ситуативные задачи» поставили меня в тупик. — Внимательный взгляд на меня. Я сижу, молчу. — Вот, например, один из последних вопросов. «Вы в лесу. Вашу команду преследует стая огненных фритхов. Вы должны прикрыть отступление команды, но у вас нет ни специального оружия, ни амулетов против них. Нужно выиграть время для остальных. Что вы будете делать?» Вы помните, что вы ответили?

— Помню, — кивнула я, начиная злиться. В чем смысл этого допроса? Все, что хотели — спросили. По его словам уже понятно, что я не прошла. Чего они меня мурыжат. Взрослые мужики.

— И что же? — вновь пробирающий до мурашек голос черноглазого.

— Цитирую, — кашлянул Иртан. — «Вариант один — лечь и умереть. Пока меня будут есть — команда успеет скрыться. Вариант два — забраться на сосну и кидаться шишками. Потом я ослабну от голода, упаду и меня опять будут есть. Команда за это время уж точно успеет скрыться». Вы издеваетесь?

В допросной повисла совсем уж пугающая тишина. Двое из комиссии смотрели на меня. Сумасшедший ученый по-прежнему медитировал, прикрыв глаза. Все, с меня хватит. Я поднялась, со скрипом отодвигая железный стул.

— Спасибо за внимание. — Поклонилась я, тщательно подбирая слова, что бы не выдать в этой комнате свою принадлежность к женскому полу. — Не смею больше отнимать у вас время. — И направилась к двери. Не получилось. Буду думать, что делать дальше. Жалко двадцати золотых. Пользоваться счетом в банке и оставлять столь явный след очень не хотелось, но, похоже, придется.

— Подождите! — остановил меня голос медитирующего преподавателя. — Вы знаете, кто такие огненный фритхи?

— Нет. — Пожала я плечами. Откуда мне знать, что это за звери такие.

— Откуда вы родом? — тут же спросил Иртан.

— Из России. Это очень далекая и неизвестная в этих краях страна. — Кусая губы, ответила я. Вот еще таких вопросов мне не хватало.

— И там не водятся фритхи? — удивился черноглазый.

— Нет. Там вообще никто из перечисленных в вопросах животных не водится. — Снова начала злиться я.

— Подождите минуту. — Махнул мне рукой Иртан и склонился к уху черноглазого. Сумасшедший ученый тем временем меня с интересом разглядывал.

— Вы приняты. — Несмотря на хмурый вид черноглазого, кивнул Иртан. — Назначение на курс получите позже. В библиотеке непременно получите книги по всем видам живых и неживых существ и подготовьтесь. Так же у вас плохая физическая подготовка. Необходим дополнительный курс тренировок.

Я недоумевающе переводила взгляд с одного преподавателя на другого. В ушах эхом звенели слова «вы приняты». Я? Поступила?

— Стажер, освободите помещение! — вернул меня к реальности резкий окрик черноглазого. Я подпрыгнула на месте и выскочила в коридор, от души хлопнув дверью. У меня получилось!