Утром Карин и Аня шагали к клинике. Был уже ноябрь. Холодный ветер срывал с деревьев последние листья.

Когда они остались в приёмном покое одни, Карин покосилась на дверь и заговорщицки прошептала подруге:

— Итак, предоставь всё мне, как договорились! Понятно? От этого зависит всё.

— Да-да, я поняла.

Вошла Сюзанна, бросилась к сестре, взяла её за руку:

— Боже мой, ну что случилось?

— У неё вдруг начались схватки, — сказала Карин. — По срокам ещё рано, ведь у неё только тридцать три недели.

— Адские боли, — жалобно пролепетала Аня.

— Сейчас придёт доктор Леман. Мы сделаем всё что можно, не волнуйся.

Сюзанна подключила биометрический прибор, измерила у Ани все показания: давление, пульс, температуру.

Вскоре в приёмную проскользнул доктор Леман. Увидев Аню, он просиял:

— Добрый день, госпожа Раймунд! Чем могу быть полезен?

За Аню ответила Карин:

— У неё тридцать три недели, и сегодня утром внезапно начались схватки. Я очень за неё боюсь.

— Так-так, — невозмутимо сказал врач и взглянул на показания прибора. — Преждевременные схватки на тридцать третьей неделе не редкость. Хорошо, что вы сразу пришли, мы примем срочные меры. Хм... у вас уже бывали в этой беременности схватки?

— Нет.

— С каким интервалом они следуют?

— Минут через пять — десять, доктор, — ответила Карин.

— Так... И вы на тридцать третьей неделе? — Он полистал её карту.

— Я уже говорила, — в голосе Карин слышалось раздражение.

— Очень больно, — снова пожаловалась Аня.

— Скоро пройдёт, — пообещала Сюзанна. Карин принялась возмущаться:

— Ужасно несправедливо устроена человеческая сексуальность: мужчина получает удовольствие, а женщина потом страдает.

— Да, Карин, — усмехнулась Сюзанна, — но вы, феминистки, в корне измените ситуацию.

— М-да, — пробормотал доктор Леман, — немного удовольствия получают всё-таки и женщины, а?

Карин отреагировала враждебно:

— Оставьте эти ваши сексистские намёки!

Он испуганно втянул голову в плечи и обратился к Сюзанне:

— Что показал вагинальный осмотр?

— Ничего особенного. Матка закрыта.

— Хм, хм, и пациентка на тридцать третьей неделе! Немного рановато. Немного чересчур рановато. А вы что думаете, госпожа Раймунд?

— Я бы предложила вот что: положить её на первый пост и сделать капельницу, ослабляющую схватки, господин доктор.

— Нет, — вмешалась Карин. — Никаких химических воздействий! Только щадящие средства.

Доктор Леман обратился к Ане:

— Вы тоже так считаете, госпожа Раймунд?

— Да, она тоже так считает, — ответила за неё Карин.

Врач пожал плечами:

— Думаю, вначале попробуем постельный режим и таблетки. Если не поможет, назначим капельницы.

— А таблетки нельзя исключить? — спросила Карин.

— Ни в коем случае, — возразила Сюзанна. — С преждевременными схватками не шутят.

— Тогда я хотела бы, чтобы моя подруга лежала в спокойной одноместной палате.

Сюзанна кивнула:

— Посмотрим, что получится.

Стемнело рано. Марк открыл дверь и улыбнулся, увидев Регину.

— Привет, входи! Ивонна как раз укладывает Лизу.

Регина вошла в маленький домик на краю Старого города. Деревянные балки на потолке и резные деревянные двери со старинными ручками создавали неповторимую атмосферу. У молодого человека были светлые локоны и красивые изящные руки. В правом ухе поблёскивало маленькое колечко. Он принимал Регину с безукоризненной вежливостью, что было ей очень приятно.

— Позволь, я помогу тебе снять пальто.

— О, спасибо, Марк!

— Там похолодало, да?

— Да, но у вас тут тепло. — Она потёрла руки, получая в этот миг удовольствие и от зимы.

Из детской комнаты вышла Ивонна и обняла её.

— Как хорошо, что ты пришла!

— Рада тебя видеть, Ивонна. Лиза уже спит?

— Нет, она ждёт, что Марк расскажет ей на ночь сказку. Без неё она не засыпает.

Женщины заглянули в комнату. Четырёхлетняя девочка лежала в постели и, широко раскрыв глаза, слушала, что вполголоса рассказывал ей Марк. Над кроваткой мигала электрогирлянда.

— Он придумывает всё новые истории, — шепнула Ивонна. — Для меня загадка, как он их изобретает.

И они на цыпочках удалились.

Регина прошла за подругой в гостиную.

— И почему самые интересные мужчины всегда оказываются голубыми? — шепнула она, прикрывая за собой дверь.

— Я сама этому удивляюсь. Но для нас ситуация идеальная: никто никому не стоит поперёк дороги.

— Роберт находит ваше жилищное сообщество скандалёзным. Он считает, что это ненормальные отношения.

— Почему? Напротив, всё отрегулировано.

— Голубые не укладываются в его буржуазные представления. Вокруг Ани и Карин он всегда устраивает театр. Лесбиянок ненавидит ещё больше, чем голубых.

Ивонна засмеялась:

— Что они ему сделали? Неужто не расплатились по кредиту в его банке?

Регина села на мягкий диван. На низком столике горели свечи и курились благовонные палочки. Прозрачный чайник стоял на подогревателе. Ивонна наполнила две чашки.

— Надеюсь, тебе нравится зелёный чай?

— Да, спасибо.

Она села рядом с Региной и нежно погладила её по животу:

— Ну, как там твои девочки?

Будущая мать улыбнулась:

— Они там подолгу пинаются. Наверно, спорят из-за лучшего местечка.

— Ты думаешь? — сказала подруга приглушённым голосом. — Может, наоборот, ласкаются.

Регина вздохнула.

— Что-то вид у тебя не очень счастливый.

— Ах, не знаю. С тех пор как я забеременела, у нас с Робертом постоянные распри. Попрекает меня весом. Сам же ни с чем не считается. Курит больше, чем прежде, иногда по три пачки в день. Вся квартира прокурена, что моим детям, конечно же, вредно. А с тех пор как он узнал, что у меня двойня, к нему хоть вообще не подходи. Взвивается из-за любого пустяка.

Ивонна посмотрела на неё с сочувствием.

— А как у тебя было с Клаусом? Ну, когда ты была беременна.

— А, тогда у нас всё было в порядке.

— Он вёл себя по-другому?

— Что ты имеешь в виду, Регина?

— Мы... ну, мы с Робертом...

— Что вы с Робертом?

— Он уже полгода не притрагивается ко мне.

— Не спит с тобой? — Ивонна придвинулась ближе.

— Да.

— Хочешь сказать, ему мешает твоя изменившаяся фигура?

— Может быть.

— А мне так ты кажешься очень красивой. — Она придвинулась ещё ближе и снова погладила её живот.

— Хотя бы обнял разочек!

Ивонна обвила подругу руками и нежно поцеловала в губы. Регина не пошевелилась, но почувствовала, как в ней поднимается сладкая истома. Какая нежная кожа у её подруги! Рука Ивонны коснулась её груди:

— Тебе нравится?

— Да.

Ивонна принялась расстёгивать ей блузку.

— Но если Роберт...

— Тс-с-с!

Ласковые руки Ивонны были уже повсюду, и Регине хотелось только одного: чтобы это длилось как можно дольше.

— Если Роберт узнает, он меня убьёт.

— Роберт? Да кто он такой, этот Роберт?!

Поздно вечером Сюзанна ещё раз заглянула на первый пост навестить сестру. Её смена давно закончилась. В коридоре ей встретился доктор Маузер.

— Господин доктор, как дела у моей сестры? — спросила она.

Доктор задумчиво склонил голову.

— Не очень хорошо. Схватки продолжаются несмотря на таблетки, а от капельницы госпожа Раймунд отказывается. Если ей не станет лучше, переведём в родовой зал и будем стимулировать роды.

Сюзанна удивилась:

— Но если у неё не утихают боли, почему она отказывается от капельницы?

Врач взглянул на часы:

— Если вы хотите знать моё мнение, виной всему эта романтическая придурь типа «назад к природе». К счастью, вторая бабёнка, эта «эманцыпе», наконец ушла. Вот зубастая! — сказал он и убежал по своим делам.

Сюзанна призадумалась. Когда она вошла в палату, Аня лежала в кровати, тяжело дыша.

— Ну что, Аня, лучше не становится?

— Нет. Я так боюсь, Сюзанна!

— Почему ты отказалась от капельницы? Сколько можно терпеть эту боль и подвергать себя риску преждевременных родов?

— Я не хочу никакой химии, Сюзанна. .

— Но ребёнка ты хочешь? — И вдруг у Сюзанны словно глаза открылись: — Или, может, ты хочешь спровоцировать роды, чтобы получить дом? — Она решительно шагнула к тумбочке и выдвинула ящик. Там лежали в Целости и сохранности все таблетки, которые Аня должна была принять в течение прошедших четырнадцати часов. Сюзанна в ярости задвинула ящик. — Я требую объяснений, Аня!

Та испуганно хлопала глазами.

— Ну! Я жду!

Лицо у Ани скривилось, и она заплакала. Сюзанна взволнованно жестикулировала:

— Ты сама-то понимаешь, что устраиваешь своему ребёнку?! Если он родится на тридцать третьей неделе, у него могут быть трудности с дыханием. Всё равно, как если бы тебя душили, Аня! Его придётся интубировать и выхаживать в детской клинике. Из-за плохого снабжения кислородом его мозг подвергается повышенной опасности. А это значит, что твой ребёнок может оказаться слабоумным.

— Прекрати! — взмолилась измученная Аня.

— Но это ещё не всё. У него могут быть проблемы с глотанием, и кормить его придётся через зонд. У него может проявиться выраженная желтуха новорождённых и...

— Перестань! — крикнула Аня.

Сюзанна вышла из палаты и побежала на первый пост.

— Где доктор Маузер? — спросила она у ночной сестры.

— Он только что ушёл домой, госпожа Раймунд. Что случилось?

— Тогда я позвоню доктору Леману.

Доктор Леман удивился:

— Почему же ей не становится лучше? Ведь она уже четырнадцать часов принимает таблетки!

— Получает. Но не принимает.

— Тогда это очень серьёзно. Что будем делать?

— Нам не остаётся ничего другого, как начать вливать витамин Е, господин доктор.

— Хорошо, дайте мне дежурную медсестру!

Дежурная выслушала, взяла капельницу, флакон, необходимые ампулы из шкафчика и направилась к палате.

Вскоре появился и сам Леман. Сюзанна молча показала ему таблетки в тумбочке. Он кивнул и ни о чём не спросил. Бережно взял руку всё ещё плачущей Ани, нащупал вену, ввёл иглу и подсоединил капельницу. Раствор начал медленно поступать в систему кровообращения.

Когда он ушёл, Сюзанна придвинула стул и села возле кровати. Потом дотронулась до руки сестры.

— Надеюсь, сейчас всё успокоится. Скоро тебе станет лучше.

Аня, всхлипывая, выдавила:

— Я не хотела, но Карин сказала, что всё обойдётся.

— Конечно, Карин у нас просто эксперт по родам. Кроме того, она дипломированный специалист по социальной педагогике. Многостаночница!

— Сюзанна, я не хотела...

— Ну хватит, Аня, — она протянула сестре носовой платок.

— У Карин есть знакомая студентка-медик, тоже феминистка.

— И что?

— Она знает средство от язвы желудка с побочным действием — вызывать у беременных женщин преждевременные роды.

— Боже правый!

— Это был единственный способ родить раньше Регины. Та студентка сказала, что нет никакого риска.

— Для неё-то конечно нет. Аня, бедняжка! И всё это только из-за дома! Из-за него ты подвергаешь опасности здоровье и жизнь своего ребёнка!

— Но Карин сказала...

— Ах, Карин и её щадящие средства! Не смеши меня!

— Но Карин сказала...

Сюзанна в гневе вскочила:

— Замолчи про свою Карин! Чем дальше, тем больше я задумываюсь, что она за человек, эта Карин. От Роберта ещё можно было ожидать, что он как коршун начнёт кружить над этим домом. Но Карин?

— Ты должна её понять, Сюзанна.

— Я пытаюсь. Но что-то у меня не получается. Как вы вообще добились этой беременности?

— Это Себастьян, коллега Карин. Мы его... вернее, я его соблазнила, чтобы забеременеть.

— Он знал об этом?

— Нет.

— А потом узнал?

— Собственно, потом я собиралась с ним порвать.

— А несобственно?

— Мне было его так жалко и... Сюзанна, я ведь всю жизнь спала лишь с женщинами и только и слышала, как мужчины бесчувственны и эгоистичны в постели. Но Себастьян совсем другой. Он такой нежный, чуткий... Он ведь и переспал-то со мной только для того, чтобы утешить меня после моей утраты.

— Какой утраты?

— Я наврала ему, что Карин меня бросила.

— Аня!

— Я знаю, этого нельзя было делать, но Карин хотела, чтобы мы получили дом.

— И что теперь с этим Себастьяном?

— Не знаю. Карин слышать не может его имени.

— А у него есть подруга?

— Да, святая Хельга.

— Кто-кто?

— Ну, её зовут Хельга. Мы так её называли между собой, потому что Себастьян носит её на руках... вернее, носил.

— Она об этом знает?

— Как только я прошла тест на беременность, Карин немедленно продала Себастьяна.

— Зачем она это сделала?

—Ты должна её понять. Для неё весь мир — это заговор против женщин. Поэтому она стремится отомстить любому мужчине, над которым получает хоть капельку власти.

— И как отреагировала святая Хельга?

— Она прогнала Себастьяна.

— Да, час от часу не легче. История принимает самый подлый оборот. И что теперь будет с Себастьяном?

— Не знаю. А что тут сделаешь, Сюзанна?

— Ты должна принять решение — Карин или он.

— Я не могу. Я люблю Карин, но... он мне тоже нравится, и он отец моего ребёнка.

— Мне жаль Себастьяна. Как раз он-то — самая беззащитная и невинная жертва во всех ваших подлых манипуляциях. Ох и подставила же ты его! Боже мой, подумать только, какой ящичек открыла наша мать своим идиотским распоряжением!

— Теперь этот ящичек уже не закрыть.

— Да уж!

Сестры замолчали. Сюзанна постояла у окна. Потом снова села и спросила:

— Одно мне непонятно. Карин-то зачем вообще нужен этот дом?

— Она хотела... мы хотели вместе открыть феминистское книжное издательство, а денег на это у нас нет.

— Ах, вон откуда ветер дует! Я должна была догадаться. И поскольку Регина опередила тебя с беременностью, Карин хотела в последний момент подставить ей ножку и подбила тебя на это злоупотребление медикаментами.

Аня села в постели.

— Ты должна её понять. Женское книжное издательство — это мечта всей её жизни. Только так она могла приобрести себе имя как автор. И когда Теодор...

— Теодор?

— Ну, это неважно.

— Какое отношение к этому имеет Теодор?

— Никакого.

— Не ври.

Аня протяжно вздохнула:

— Сюзанна, я не хочу наносить Карин удар в спину.

— Какое отношение к этому делу имеет Теодор? Если ты не скажешь, я у него самого спрошу. Он у меня не выкрутится.

— Ну хорошо. Однажды вечером после той летней гриль-пати он объявился у нас.

— И что?

— В том случае, если я рожу раньше сестры и дом достанется мне, он предложил мне за него полмиллиона.

— Полмиллиона евро? — удивлённо переспросила Сюзанна.

— Да.

— Но дом столько не стоит. Как он мог предложить за него полмиллиона?

— Мы тоже задали ему такой вопрос. Он объяснил, что у него есть деньги и время и что он хотел бы поспекулировать участком в таком элитном районе.

— И вы ему поверили?

— И да и нет. Но Карин увидела во всём этом только деньги. Она рассчитывала тысяч на триста, а тут вдруг такое предложение. Ты должна её понять. Это, может быть, единственный шанс в её жизни основать женское издательство.

Сюзанна покачала головой.

— Как всё это дурно пахнет! Этот Теодор ведёт двойную игру. Знать бы только какую.

— Да, это действительно странно. Но я знаю не больше того, что рассказала тебе.

— Ну ладно. Сама всё разузнаю.