Папство и буржуазное общество (1878–1958)
Отход папства от прошлого и подключение его к историческому «сегодня» произошли во время понтификата Льва XIII. В последней трети XIX века папа осознал необходимость и возможность новой политики «разрешения и связывания». Идейной идеологической основой позднего сближения церкви, папства с деформированным за счет внутренних противоречий буржуазным обществом был неотомизм. К концу века папа успешно вывел церковь из изоляции. Это стало возможным благодаря историческому процессу, происходившему в последней трети XIX века, в результате которого усилились консервативные силы в ущерб радикальным, демократическим и либеральным направлениям. В буржуазном обществе укрепилась готовность к отказу от прежнего лаицизма и к соглашению с клерикализмом. Таким образом, папство вновь стало духовной мировой державой и вследствие этого могло превратиться в важный фактор международной политики, хотя этому в течение полувека препятствовала его враждебная позиция по отношению к итальянскому национальному государству.
Позднее подключение к буржуазным преобразованиям носило критический характер. Программу преодоления опасностей, вытекающих из «нового связывания», выдвинул Пий X, первый папа XX века и последний святой среди пап. Однако наряду с важными пастырскими последствиями внутреннего реформирования церкви в идейно-политической области наступил регресс. Папство снова стало нетерпимым по отношению к современным теологическим и христианским политическим тенденциям, стремившимся ускорить реальное обновление.
В бурные годы первой мировой войны (1914–1918) папство, несмотря на все свои попытки, не смогло оказывать никакого влияния ни на воюющие стороны, ни на завершившую войну Парижскую мирную конференцию. В период революционного кризиса, развернувшегося в мировом масштабе под влиянием Октябрьской социалистической революции в России, новый папа, Бенедикт XV, понял, что для устранения этой опасности, грозившей и консервативной церкви, следует открыть широкую дорогу направлениям, мобилизующим народные массы, организованные в христианско-демократическое и христианско-социальное движения.
Политические условия начала 1920-х годов были весьма противоречивы. Среди возможных альтернатив папство снова выбрало путь, «привязывающий» к светской власти. В послевоенной Европе — и вне ее — свои отношения с отдельными государствами папство регулировало конкордатами, и в интересах их установления оно ограничивало христианские политические движения.
Понтификат Пия XI, охватывающий период между двумя мировыми войнами, был периодом создания объединения, более ретроградного, чем все предыдущие. Фашизм сделал возможным решение в 1929 году римской проблемы, но это привело к ликвидации немецких католических движений. В годы второй мировой войны (1939–1945) Пий XII, понтификат которого довольно резко критикуется некоторыми исследователями, при том, что он декларировал нейтралитет и молчаливо одобрял войну фашистских держав против СССР, однако, не являлся союзником фашистов.
В новых исторических условиях, после 1945 года, Пий XII все более радикально стал выступать против прогрессивных идей, что привело внутри церкви к ужесточению позиций, к ликвидации теологических направлений, ориентированных на осовременивание церкви. Автократическое мировоззрение Пия XII и такое же управление им церковью снова вовлекло церковь и папство в тяжелый конфликт с современным миром, с эпохой.
Новая политика «разрешения и связывания» (Лев XIII, 1878–1903)
Нет никакого сомнения в том, что наиболее выдающимся папой XIX века был Лев XIII (1878–1903). Собравшиеся после смерти папы Пия IX кардиналы достигли согласия в том, что им следует избрать такого папу, который благодаря гибкой политике смог бы снять накопившееся внутри церкви напряжение, решить конфликт между церковью и обществом, вывести папство из состояния изоляции и включить его в русло международной политики. К 1870-м годам пропасть между церковью и современной культурой стала еще глубже; бурно шел процесс отхода светского мира от церкви, и в буржуазном обществе — но главным образом среди рабочих — безверие стало общим явлением. Для церкви жизненно важным вопросом явилось отвоевание отошедшего от христианства мира и с этой целью — поиск диалога с гражданским обществом. Для гибкого и умного осуществления двуединой задачи (поворот к обществу и внутреннее совершенствование) нужен был новый папа, который не унаследовал бы от своих предшественников состояние изоляции и поведение, осуждающее общество.
Епископ Перуджи, кардинал Джоакино Печчи, обладавший великолепными умственными способностями, широким кругозором и блестящими качествами государственного деятеля, прошел хорошую школу жизни, чтобы вполне соответствовать поставленной перед ним сложной задаче. «Папа королей и глав государств» происходил из богатой и знатной графской семьи, чьи владения находились близ Рима. Его учебой руководили иезуиты, однако он сам не стал иезуитом. Он потрясающе быстро сделал карьеру. По рекомендации кардинала Пакка папа Григорий XVI назначил 27-летнего молодого человека своим домашним прелатом. В курии он оказался в окружении Ламбруччини и уже через год стал правителем Беневенто. С 1841 года, будучи епископом, он стоял во главе Перуджи, где в его задачу входила ликвидация движения «Молодая Италия» («Gioventi Italia»).
В 1843 году молодого 33-летнего прелата папа назначил апостольским нунцием в Бельгии (одновременно с присвоением сана архиепископа). Сложившиеся там проблемы были довольно сложны; особенно обострилась борьба внутри бельгийского католицизма между ультрамонтанами и либералами по вопросу о школах. Нунцию Печчи пришлось проводить ультрамонтанскую и реакционную линию Рима, что было практически невозможно осуществить. В 1848 году по просьбе бельгийского короля-протестанта он был отозван. Тем самым его дипломатическая и куриальная карьера потерпела фиаско. Папа назначил его епископом Перуджи, что для Печчи означало 30-летнюю ссылку в провинцию. Хотя в 1853 году он получил от Пия IX кардинальский сан и у него было большое желание приехать в Рим, его противник, государственный секретарь Антонелли, постоянно ему в этом препятствовал. Лишь после смерти Антонелли, в 1877 году папа назначил кардинала Печчи на должность камерленго, одного из руководителей курии. (Камерленго — кардинал, управляющий папским имуществом, стоящий во главе Апостолической камеры. Когда папа умирает и когда папский престол оказывается незанятым, камерленго не прекращает своей деятельности, а создает кардинальскую комиссию в количестве трех членов, которые, сменяя друг друга каждые три дня и придерживаясь старшинства, управляют имуществом Святого престола и представляют его права, а также организуют избрание папы.)
Проанализировать жизненный путь Джакомо Печчи до его избрания на папский престол важно потому, что накопленный им за эти четыре десятилетия опыт в области церковной политики он успешно использовал во время своего пребывания в течение двадцати пяти лет на папском престоле. В годы своего пребывания в промышленно развитой Бельгии, а затем во время своих поездок в Англию, Францию и рейнские провинции он вступил в контакт с современной западной цивилизацией и парламентской демократией, столь отличавшимися от итальянской. Он заметил, в какой изоляции находится церковь от реальной жизни и насколько чужд всему этому дух римской курии. Он понял: для церкви жизненно важно вырваться из этой изоляции и вновь принять участие в формировании жизни общества. Неудачный опыт дипломатической работы в Бельгии заложил основы его философского подхода к церковному правлению. Здесь он впервые осознал, насколько важно в деле управления вселенской церковью искусство балансирования между противостоящими силами, насколько важен поиск компромиссов, сопровождающихся взаимными выгодами.
Будучи изгнан из курии в Перуджу, он хорошо использовал свой накопленный в течение 31 года епископской деятельности опыт при решении конфликтов, возникавших между Римом и Италией. Еще пребывая в сане епископа, он проложил путь к согласию между церковью и современной культурой, буржуазным обществом. Помимо того, что он понимал значение социальных вопросов, он в Перудже, присоединившейся в 1860 году к Пьемонту, искал возможность обрести соответствующий модус вивенди с Итальянским государством. Такой жизненный путь давал основание полагать, что кардинал Печчи, и став папой, пойдет по пути осовременивания и, повернувшись лицом к миру, сумеет вывести папство из того катастрофического банкротства, в которое завели его предшествующие понтифики.
Став камерленго, Печчи после смерти папы руководил подготовкой к новому конклаву. Его непосредственного предшественника избирали еще в Квиринале, в котором ныне жил итальянский король. Нужно было решить, где же должен заседать конклав. В Ватикане, Риме и вообще в Италии ли? По предложению Печчи приняли решение, что конклав должен проводиться в Ватикане, в чудесной Сикстинской капелле, и что папой изберут итальянского кардинала.
Уже на второй день заседания конклава над Сикстинской капеллой поднялся белый дым, и это было сигналом для любопытных римлян, что новый папа избран. 21 апреля 1878 года Лев XIII издал свою первую энциклику «Inscrutabili Dei», в которой очертил программу своего понтификата. (Лев XIII во время своего 25-летнего понтификата опубликовал достаточно большое количество энциклик, сделав общепринятой эту форму папского обращения к католикам во всем мире.) Этим способом он излагал аутентичную точку зрения церкви почти по всем вопросам церковного правления, веры и морали, проблемам общества, государства и политики. Программа Льва XIII была направлена на согласование, примирение церкви и современной культуры, чтобы тем самым возвратить церковь и папство в общество, оторвать их от тягостного прошлого и присоединить к настоящему. Он хотел привести к согласию церковь и культуру, чтобы вновь христианизировать современный мир, а христианство осовременить. Для осуществления этого церкви пришлось понять и осознать те глубокие общественные, политические и духовные изменения, которые происходили в буржуазную эпоху. Понимание и осознание этого позволило ей присоединиться к гражданскому буржуазному обществу и буржуазному государству. Благодаря этому церковь и папство вновь могли принимать активное участие в жизни общества; найти позитивный ответ на животрепещущие проблемы капиталистического общества (классовая борьба, эксплуатация и др.).
Этот поворот, эту новую политику «разрешения и связывания» папство смогло осуществить тогда, когда буржуазия эпохи империализма, развивавшегося в последние десятилетия XIX века, уже не была революционной; она в первую очередь стремилась к консервации своей власти, своего строя. Идеологической проекцией этого стало бегство от рационального к иррациональному, в том числе к религии.
С помощью каких средств папа Лев XIII хотел осуществить эту политику «разрешения и связывания»? Возобновляя традиции существовавшего в свое время либерального католического движения и приспосабливая их к требованиям времени, он сформулировал новые принципы. Он вывел церковь и папство из изоляции: политик и дипломат в роли первосвященника, Лев XIII вступил на путь примирения с либеральными правительствами и буржуазными странами, на путь сближения с ними. Методами этой политики присоединения к современному миру (отвлекаясь от Италии) были поиск баланса, создание компромиссов, сопровождавшихся взаимными выгодами, а также приспособление к существующему положению. Причем все это делалось так, чтобы не нанести ущерба основным интересам церкви.
Среди пап Нового времени Лев XIII был действительно властелином духа, который по всем мировым проблемам занимал определенную позицию, выражал свои взгляды по каждому вопросу светской жизни. Он обосновал и по сей день действующую концепцию церкви относительно классовой борьбы, эксплуатации, собственности, труда, государства, права на свободы и т. д.
Активность папства, начавшаяся при Льве XIII внутри церкви, берет свое начало с Пия IX, но с понтификатом Льва папская верховная власть раскрылась во всей своей полноте. Продолжалась централизация папской власти, последовательная реализация папской верховной власти в руководстве вселенской церковью, главным образом в области церковного управления. Во времена Льва XIII централизм Рима укрепился во всех областях. С ростом куриального централизма папа Лев XIII продолжал осуществлять политику своего предшественника внутри церкви, но намного эффективней. Главным образом он ограничил юрисдикцию епископов по отношению к римским центральным (куриальным) ведомствам, более того, даже по отношению к нунциям.
Лев XIII, осознавая свою власть и видя свое предназначение в спасении современного мира и в возвращении его церкви, вновь пожелал объединить современное общество под моральным верховенством папства. Его идеалом был Иннокентий III, который в зените средневековья поднял папство на вершину светской власти и приблизился к осуществлению Христианской республики. В конце XIX века Лев XIII стремился к созданию своего рода духовной и моральной Христианской республики.
Не случайно Лев XIII, теологически обосновывая власть папства, сделал философско-теологическую систему Святого Фомы Аквинского, томизм, официальной философией церкви. Лев XIII в значительно большей степени, чем его предшественник, был приверженцем неосхоластики и томизма. В своих наиболее важных энцикликах Лев XIII всегда ссылался на Фому Аквинского как на высший и непререкаемый авторитет.
В своей энциклике от 4 августа 1879 года «Aeterni Patris» Лев XIII провозгласил томизм нормой католической теологии, определив, что основой христианской философии может быть лишь учение Фомы Аквинского. Одновременно энциклика предписывала изучать томизм в университетах и в других учебных заведениях, где готовились кадры священников.
15 октября 1879 года папа в письме, адресованном префекту конгрегации по учебным делам, кардиналу Де Лука, приказал создать Академию имени Святого Фомы Аквинского по изучению и распространению томизма. Академию открыл в 1880 году брат папы, иезуит кардинал Печчи. Академия попала в руки доминиканцев (в свое время и Фома был доминиканцем), и именно им папа доверил комментированное издание произведений Святого Фомы Аквинского (Editio Leonina).
Целью томизма было объединение веры и знания, точнее, обращение результатов науки на укрепление веры, сделав ее более современной. Руководствуясь этим, папа действительно активизировал и церковные науки, ибо был убежден в том, что церкви нечего опасаться светской науки. В 1879 году по указанию Льва XIII была реорганизована Ватиканская библиотека и был облегчен доступ к ней. В 1879 году он поставил во главе Ватиканского архива ученого, кардинала Иозефа Хергенрётера, которому было поручено подготовить к 1881 году открытие архива для избранных и считающихся достойными исследователей. Открывая архив, папа хотел сделать более успешной исследовательскую работу в области церковной истории, преследуя при этом апологетические цели. В своей булле от 18 августа 1883 года «Saepe numero considerantes» он изложил требования, предъявляемые к католической истории церкви.
Папа не только приказал включить в систему обучения теологов обязательное изучение томизма, но и оказывал поддержку итальянским, бельгийским и французским католикам в их борьбе против светской школы. Подобным же образом он относился и к печати, считая ее средством культурного и идеологического влияния и воспитания масс. Папские высказывания по вопросу о христианской ответственности журналистов, об использовании возможностей, скрытых в печати, сформулированы в духе крылатого выражения: «Scriptus scripta opponenda» («Написанному противопоставлять написанное»).
Побуждение к научным исследованиям и нетерпимость, эти два начала нашли свое общее проявление в энциклике о Библии «Providentissimus Deus» от 13 ноября 1893 года, в которой папа вновь призвал католических ученых к укреплению кредита апологии, к изучению Библии, чтобы ликвидировать научное отставание в этой области по сравнению с некатолическими исследователями, чтобы католические ученые вели борьбу с ними, используя научные аргументы. В духе энциклики была создана временная комиссия, состоящая из трех кардиналов и сотрудников-теологов, задачей которых было стимулирование работ в области библейской критики. Координационное руководство этими исследованиями было создано, как поначалу представлялось, для выступления против атеистической критики Библии. Однако вскоре выяснилось, что речь шла о большем: об ограничении свободы научных исследований.
Ватикан уже во время опубликования энциклики о Библии, в 1893 году, осудил работы наиболее значительного католического исследователя Библии того времени — Альфреда Луази, и его вынудили отказаться от занимаемой должности. Дискуссия особенно обострилась после появления в 1896 году книги Луизи под названием «Histoire du Canon de L'Ancien Testament» («История канонизации Ветхого завета»). В 1902 году была создана постоянная Библейская комиссия для руководства и надзора за экзегетическими исследованиями с церковных позиций. Этот шаг, направленный против науки, был предпринят Львом XIII уже на закате жизни, когда у него проявилась склонность к ригоризму; он свидетельствовал также об укреплении позиций интегралистов в курии. (Библейская комиссия при Пие X превратилась в подлинную вторую конгрегацию «Индекса».)
На рубеже XX века против проводившегося до этого курса Льва XIII в области и теологии и церковного управления выступил интегрализм. Результатом этого явилось осуждение в 1899 году так называемого американизма. (Американизмом называли направление, которое хотело приспособить учение католической церкви к американским условиям, где католическая религия была лишь одним вероисповеданием из многих. Так, например, для практического склада ума американских янки — при преимущественном влиянии более рациональных протестантских вероисповеданий — были совершенно неприемлемы некоторые догматы, противоречащие современному образу мышления.) Цель американизма состояла в том, чтобы сделать католицизм конкурентоспособным и в американском обществе с некатолическими конфессиями. Однако усиливающиеся в Риме нетерпимость и подозрительность привели к оценке американизма, поддержанного и балтиморским кардиналом Й. Гиббонсом, как заблуждения, что и дало повод Льву XIII осудить американизм в письме от 22 января 1899 года, адресованном Гиббонсу.
Лев XIII, несомненно, был в первую очередь папой-политиком и в этой области добился успехов. Принципиальные основы его практической деятельности в области политики находили свое отражение в энцикликах о государстве, об отношениях между государством и церковью, о политике и общественных вопросах. К концу XIX века произошло отделение церкви от государства в Соединенных Штатах Америки, Англии, Голландии и Бельгии. Во Франции республика была нейтральна по отношению к церкви, но французский католицизм раскололся на две партии: на католиков, приверженцев «Силлабуса», и на либеральных католиков. В Германии «Культуркампф» ждала своего разрешения, а в Австро-Венгерской монархии в программе ультрамонтанства стояла задача ликвидировать остатки иозефизма.
С целью упорядочения отношений с отдельными государствами пришлось в интересах создания нового союза отказаться от прокламированных «Mirari vos» связей со старым общественным строем и монархией. Еще в своей первой энциклике о государстве и политической власти Лев XIII также рассматривал церковь как единственно совершенное общество (Societas perfecta). Энциклика «Diuturnum illud» (1881) излагала постулаты, касающиеся происхождения и природы политической власти, а также свойств и задач христианского государства. В ней подчеркивалось, в противовес принципу верховенства народа, что государство и власть имеют божественное происхождение и самая подходящая форма правления — это монархия. Сближение в то время носило еще оборонительный характер, поскольку папа считал церковь самым эффективным охранителем государства от революции. Сближению способствовало то, что и внутри католических слоев появились новые, буржуазные элементы, побуждавшие церковь учитывать веяния эпохи.
Энциклика от 1 ноября 1885 года «Immortale Dei» возвестила об изменении концепции папы: впервые он указал на то, что церковь не связана ни с какой формой государства, она может принять любую форму государства, если оно обеспечивает свободную деятельность церкви. Государство и церковь в равной степени суверенны в своей области деятельности, в этом суть разделения труда и суть новой связи (нового «связывания»). Энциклика, подчеркивая божественное происхождение власти, обозначила основы союза между государством и церковью. В своей энциклике от 20 июня 1888 года «Libertas praestantissimum» о человеческой свободе Лев XIII сделал еще один шаг в сторону признания всех форм государства. В ней папа признал позитивные стороны неантирелигиозного либерализма, права человека на свободы и парламентскую демократию. В энциклике от 10 января 1890 года «Sapientiae christianae» слышится новая тональность, когда говорится об обязанностях христиан — граждан государства: папа призывает верующих христиан признавать буржуазное государство, активно участвовать в государственной жизни.
На формирование концепции Льва XIII о государстве главным образом оказало влияние положение во Франции. Французская Республика приняла большое число антиклерикальных законов, против которых папа неоднократно протестовал. Лев XIII попытался вначале положить конец раздорам во французском католицизме, чтобы затем урегулировать и отношения с государством. Католицизм сторонников «Силлабуса» во Франции влился в движение «Аксьон Франсез» («Французское действие»), которое было боевой организацией французских роялистов-католиков. Созданная Шарлем Моррасом в 1898 году организация с 1908 по 1914 год издавала газету под названием «Д'Аксьон Франсез». «Аксьон Франсез» во главе с Моррасом было крайне правым националистическим движением, национализм которого носил расистский характер.
Это движение, являясь монархистским, роялистско-католическим, резко противостояло либеральному и демократическому буржуазному обществу, республике. Католическая церковь из-за крайнего национализма и расистской теории с самого начала с неодобрением восприняла «Аксьон Франсез». В этом случае Лев XIII был сторонником примирения с либеральной властью, сближения с ней. В 1885 году Лев XIII запретил консерватору и монархисту графу Альберту де Муну создавать католическую партию, ибо она, по всей вероятности, стала бы радикально антиреспубликанской. Папа призвал де Муна обратить лучше внимание на социальные вопросы. (Де Мун и его сподвижник маркиз Ла Тур дю Пин начали создавать католические рабочие кружки антидемократического характера и патерналистского толка, под опекой образованных классов.)
Во Франции Лев XIII отклонил мысль о создании самостоятельной католической политической партии. Папа вначале аннулировал союз, который заключил Григорий XVI с Французской монархией, затем призвал французских католиков поддержать республику. Это нашло отражение в энциклике от 16 февраля 1892 года «Au milieu des Sollicitudes», обращенной к французскому епископату. Однако энциклика в еще большей степени способствовала дальнейшему углублению внутренних противоречий между французскими католиками: реакционные националисты сплотились вокруг «Аксьон Франсез», в то время как католики, осуждавшие либерализм и буржуазную демократию за их враждебное отношение к христианству и социальную несправедливость, создали движение «Democratic chretien» вокруг газеты «Силлон».
Создание в 1889 году II Интернационала лишь ускорило сближение между папством и буржуазным государством, способствовало примирению церковной и светской власти. Энциклика «Au milieu» уже благословляла переход к защите буржуазного общества, к объединению вокруг этой идеи. Тем самым — по крайней мере в принципе — закончилась вековая борьба между церковью и буржуазным обществом. Политика объединения оказала большое воздействие и в других странах; казалось, что чаяния либеральных католиков осуществляются.
Лев XIII после 1886 года одобрил самостоятельность католических политических партий (за исключением Франции и Италии). Он считал, что политика (и партии) относятся к прерогативе государства, а не церкви. Идеальной католической партией он считал германскую партию Центра, ибо, будучи в своей основе католической, она не носила выраженный конфессиональный характер; в политических же вопросах она сохраняла автономию по отношению к высшему церковному руководству. (Точно такие же автономные католические партии действовали в Италии, Бельгии и Голландии.) Позицию Льва XIII по отношению к Центру выразил в 1879 году кардинал Франзелин:
1. Папа заявил, что в чисто политических вопросах Партия центра совершенно свободна и независима от Святого престола.
2. В отношении церковной политики постоянной обязанностью Центра является борьба за отмену или пересмотр антицерковных законов.
Партия Центра оказала большую службу Ватикану также в прекращении «Культуркампф», доставившей столь много неприятностей Ватикану. К 1887 году Бисмарк постепенно сократил число антицерковных законов. В 1880 году он отменил майские законы. В 1882 году Бисмарк восстановил дипломатические отношения между Святым престолом и Пруссией (но не Германской империей). И здесь к сближению его побудила необходимость сплочения против рабочего движения. В 1875 году в Готе была создана Социалистическая рабочая партия Германии в результате объединения лассальянцев и эйзенахцев. Объединение придало новые силы разобщенному до того времени германскому рабочему движению. С помощью рабочей партии развернулось профсоюзное движение, создавались различные кооперативы и рабочие просветительские общества. В рабочее движение включалась рабочая молодежь и женщины, что уже непосредственно затронуло церковь. В 1878 году Лев XIII в одной из своих первых энциклик, «Quod apostolici muneris», еще придерживаясь позиций своих предшественников, резко осудил социалистическое рабочее движение и назвал правильными выступления властей против него. В это время в Германии был принят и введен в действие исключительный закон против социалистов. Оба эти события совпали во времени не случайно. Политика объединения в Германии ознаменовалась успехом; Лев XIII на тайном заседании консистории 23 мая 1887 года с удовлетворением констатировал, что «Культуркампф» закончилась.
Рассматривая оборотную сторону политики Льва XIII, направленной на приобщение к эпохе, можно обнаружить непримиримое противостояние по отношению к буржуазной Италии, строгое соблюдение положений «Non expedit!» и попытки реставрации светской власти папы, Папского государства. В своей программной энциклике Лев XIII среди основных целей папства отметил восстановление светской власти папы.
Итальянские католики, принимавшие участие в государственной и муниципальной жизни, думали, что восстановление небольшой части Папского государства могло бы быть достигнуто внутриполитическим путем. Лев XIII отверг эту возможность; для него римский вопрос был вопросом внешней политики, который следует решать дипломатическим путем, при содействии великих держав. В уже упомянутой первой энциклике, а также в своем письме (от 5 июня 1887 г.), адресованном новому и очень способному государственному секретарю кардиналу Рамполла дель Тиндаро при вступлении его в должность, Лев XIII с помощью исторических аргументов обосновал право на существование Церковного государства. Конкретные аргументы он черпал, главным образом, из неогвельфовских концепций Росмини и Джоберти. Он не хотел реставрации всего Церковного государства, а лишь части его — от правого берега Тибра до моря, во главе которой он, как союзный князь, вошел бы в состав Итальянского королевства. Тем самым наступило бы примирение между папством и Италией. Для реализации своей концепции он хотел опереться на великие державы, и прежде всего на Германию и Австро-Венгрию, но те не пожелали пожертвовать своей великодержавной союзнической политикой (Тройственным союзом, заключенным с Италией) ради интересов Льва XIII. С 1898 года папа стал чаще смотреть в сторону Франции; приверженцем французской ориентации в первую очередь был Рамполла. (Ватикан одновременно с этим поддерживал хорошие отношения и с царской Россией.)
При решении принципиальных вопросов Лев XIII с успехом устранил те препятствия, которые стояли на пути примирения с государствами. Папа и его государственный секретарь развили активную дипломатическую деятельность, Ватикан вновь стал фактором международной политики. Однако даже им не удалось добиться того, чтобы папство смогло вернуться за стол международных переговоров и выполнять роль международного арбитра. Отчужденное отношение папы к Италии, его союз с русским царизмом и с императорской Германией, а также поддержка французского буржуазного государства, противостоявшего демократическому католическому движению, свидетельствуют о том, что его попытки примирения с современным государством и буржуазным прогрессом — что отчетливо видно в случае с Францией — носили тактический характер. Папа и папство по-прежнему, в основном из-за своей консервативной сути, стояли на зыбкой почве политики сближения.
Из всего этого также следует, что папство лишь тогда обратилось к социальному вопросу, проблемам рабочего класса, когда их решение оказалось уже в руках сил, находящихся вне церкви, — в первую очередь социалистического рабочего движения. Несомненно, что внутренние противоречия капиталистического общества — как раз вследствие успехов развернувшегося международного рабочего движения — рано пробудили внимание Льва XIII к этой проблеме. Однако в энциклике «Quod apostolici muneris» 1878 года он еще только предостерегал от социализма, осуждал его, но не внес никаких позитивных предложений относительно решения социальных вопросов. Деятельность группировок французских, германских и австрийских консервативных католиков, занимавшихся социальной политикой, побудила папу принять предложение австрийского герцога Франца Куфштайна. Лев XIII должен был создать комиссию по рассмотрению социальных вопросов с точки зрения учения церкви. (Разработка тезисов о труде, о собственности, о перераспределении прибыли и т. д.) В 1885 году начались заседания указанной комиссии, так называемого Фрейбургского союза, о результатах которых постоянно информировали папу. Но еще не были завершены предварительные работы, как в 1890 году Лев XIII, побуждаемый политическими соображениями, решил издать энциклику о социальных вопросах. Он хотел упредить события, для того чтобы инициатива и в этой области не ускользнула из рук церкви. Германский император Вильгельм II созвал в 1890 году в Берлине международную конференцию по защите рабочих, чтобы сверху управлять законодательством в области социальной политики. (Другая причина такой спешки заключалась в том, что в Бельгии и Германии между рабочими объединениями конфессионального характера и межконфессиональными христианскими профсоюзами вспыхнула острая дискуссия. Стороны обратились к папе за решением. Лев XIII хотел в ходе дискуссии в принципе уяснить эти вопросы.)
15 мая 1891 года появилась энциклика «Rerum novarum» по рабочему вопросу. Обращение папы было вызвано тем, что рабочее движение превратилось в международный политический фактор. Создание II Интернационала показало, что массовые рабочие партии отдельных стран, основываясь на социалистической программе, вступили в политическую борьбу за решение социальных вопросов. Энциклика «Rerum novarum» не просто содержала осуждение социалистического движения, но и очерчивала новую общественную концепцию, которая служила в качестве более современной теоретической основы для борьбы против рабочего движения. До этого для церкви имущественные различия были естественными, и в них она не видела социального вопроса. Соответственно с этим и задача церкви ограничивалась лишь благотворительностью. Эта позиция оказалась несостоятельной — ведь результаты профсоюзного движения и классовой борьбы показывали другое. Поэтому энциклика «Rerum novarum» признала права рабочих на профессиональное объединение, приняла к сведению существование классов и наличие противоречий между ними, то есть истинное, реальное положение. Энциклика искала ответ на вопрос, каким образом можно было бы исключить классовую борьбу из общества, ликвидировав тем самым помехи, ставшие на пути развития капитализма. Согласно энциклике, для преодоления классовых противоречий и примирения с целью достижения общественного благоденствия следовало бы руководствоваться формулой христианской любви.
Эта концепция обещала быть подходящей для того, чтобы расширить массовую базу католических партий и церкви среди трудящихся классов. (Именно поэтому «Rerum novarum» рассматривают как один из наиважнейших документов католицизма Нового времени, важным этапом поиска им ответа на вопросы эпохи.)
«Rerum novarum» считала возможным окончательно решить социальный вопрос путем изменения общественного положения рабочих без политической борьбы, путем его депролетаризации. Для этого и государство и церковь должны оказывать рабочим совместную помощь. В энциклике подчеркивается, что, пока это не осуществится, важным основным принципом является правомерность идеи взаимопомощи рабочих. Тем самым энциклика отвергает положение об оказании сверху опеки, о благотворительности; она признала право рабочих бороться всеми легальными средствами, включая и забастовки, за достойную оплату их труда. Тем самым самостоятельные организации рабочих получили конкретное признание. Поэтому энциклика «Rerum novarum» стала важной вехой, ибо через нее папа объявил о намерении церкви решить центральную общественную проблему капитализма, рабочий вопрос. Эта позиция обусловила временное оттеснение на задний план консервативно-благотворительного направления.
Однако дальнейшее усиление социалистического движения во Франции и выход там на поверхность противоречий, порожденных политикой сближения, побудили Льва XIII отказаться от проводимой им на рубеже XX века политической линии. В энциклике «Graves de communi» 1901 года появляется политический ригоризм и трактовка христианской демократии уже как демофилии. Участие отдельных лиц в общественной жизни энциклика еще допускала, но только в деполитизированном смысле. Вновь оказалось, что связи между церковью и буржуазным государством не имеют под собой достаточно прочной основы. Во всех кризисных периодах буржуазной демократии церковь находилась в лагере противников демократии, республики и парламентаризма. Отождествленность церкви с буржуазным строем в первую очередь касалась опасности, угрожающей этому строю снизу: по отношению к социализму она была полной, а относительно других направлений — скорее критической.
Во время понтификата Льва XIII католическая церковь стала действительно вселенской церковью. Папа оказывал широкую поддержку миссиям. (Об этом свидетельствуют три его энциклики.) Широкое распространение миссионерства во многих странах совпало с осуществлением империалистической колонизации. Восстания против колонизаторов были направлены также и против католических миссий. Так было, например, в Китае во время Тайпинского восстания 1850–1864 гг. и «боксерского» восстания 1901 года. Несомненно, что католические миссионеры выполняли также значительную культурную работу, но их несомненное участие в разрушении старой, традиционной культуры и веры служило интересам колонизации.
Лев XIII страстно мечтал в духе Иннокентия III вновь объединить христианские церкви под папской тиарой. В 1879 году опять соединились с Римом армянские католики. Папа главным образом стремился к тому, чтобы вернуть в лоно католической церкви греко-католиков и христиан восточного обряда. И в опубликованной в 1896 году энциклике «Satis cognitum» Лев XIII рассматривает вопросы единства с православными христианами.
Подводя итоги исторического по своему значению понтификата Льва XIII, можно констатировать, что он вывел папство из состояния изоляции; он повернул католическую церковь лицом к современности. Понтификат Льва XIII создал предпосылки для деятельности и влияния пап XX века. Однако получилось так, что из широкомасштабных целей Льва XIII — решение римского вопроса, примирение с Французской Республикой, уния с отколовшимися христианами — ни одна не была осуществлена при его жизни. Что же касается внутренних проблем церкви, то они прояснились во времена правления последующих пап.
Адаптационные помехи (Пий X, 1903–1914)
После «папы королей и глав государств» на престол взошел человек, являвшийся его абсолютной противоположностью: выходец из народа (отец был сельский сапожник), углубленный в себя и исступленно набожный, позднее причисленный к лику святых Пий X (1903–1914), был папой маленьких людей, папой приходских священников. Пий X был первым папой XX века, который путем внутреннего реформирования и укрепления церкви стремился устранить помехи, уже проявившиеся к концу понтификата его предшественника на пути адаптации церкви к буржуазному обществу.
Джузеппе Сарто не взбирался по ступенькам куриальной иерархической лестницы и не прошел все стадии папской дипломатии, он последовательно занимал все должности духовного пастыря итальянской церкви, от капеллана в Томболе до кафедры патриарха в Венеции. Для него большой честью явилось назначение в возрасте 32 лет священником довольно бедного и малодоходного прихода Зальцано. Затем он попал в капитул города Тревизо; будучи каноником, он ознакомился с деятельностью епископского управления, семинарии, духовником, а затем и ректором которой он стал. В 50-летнем возрасте в 1885 году Джузеппе Сарто был назначен епископом Мантуи. Он привел в порядок запущенную епархию, систематически посещал ее приходы, оживил религиозную жизнь. В 1893 году папа назначил его патриархом Венеции, в связи с чем Сарто получил сан кардинала. Его церковное правление в Венеции обратило на себя внимание благодаря сотрудничеству с политическим руководством города, с Синьорией и бургомистром. В результате этого католики Венеции активно включились в общественно-политическую жизнь.
На конклаве 1903 года партия сторонников политической линии Льва XIII сплотилась вокруг кардинала Рамполлы, в то время как кандидатом интегралистской оппозиции был кардинал Готти. Как свидетельствует исторический опыт папства, у Рамполлы было немного шансов, ибо он хотел во имя интересов церкви произвести изменения, создать новое правление, которое начало бы свою деятельность с «чистого листа» (tabula rasa). Однако однозначная французская ориентация Рамполлы побудила Франца-Иосифа объявить Рамполлу нежелательной для центральных держав кандидатурой. 2 августа на заседании конклава архиепископ Краковский, кардинал И. Пузина объявил вето императора Австро-Венгрии. Рамполла резко протестовал против вмешательства, и число отданных за него голосов под воздействием инцидента временно увеличилось. Это, однако, было уже лишь протестом оскорбленного конклава, лагерь государственного секретаря все более уменьшался. Как обычно бывает, в порядке компромисса наибольший шанс выпал на долю кардинала, меньше всего претендовавшего на папскую тиару. В конце концов 4 августа 1903 года кардинал Сарто получил требуемое большинство в две трети и, став папой, взял себе имя Пий X. Поскольку избрание имени само по себе означает уже и программу, то новый папа тем самым подчеркивал свое желание придерживаться деяний святых и страдавших Пиев, главным образом Пия IX.
Будучи по складу характера исключительно духовным пастырем, папа при избрании по желанию народа направился было на внешний балкон Ватиканского дворца для благословения «urbi et orbi», не подумав о том, что выход из ватиканских покоев может быть расценен как символический «отказ от ватиканского плена». Кардинал-декан в испуге напомнил папе о политических последствиях его поступка, в связи с чем Пий X благословил народ тоже лишь с балюстрады, восприняв роль пленника, которую исполняли его предшественники.
Это интермеццо также свидетельствует о том, что вставший во главе церкви бывший провинциальный приходской священник вообще не был знаком с курией и методами управления вселенской церковью. Пожалуй, именно это и его глубокая набожность способствовали тому, что пришедший извне человек, который глазами священника, знающего итальянскую действительность и повседневную жизнь церкви, понял такие внутренние проблемы церкви, которых не замечал беглый взгляд предшественника, мыслившего категориями европейского масштаба.
Пий X свой новый ватиканский курс начал с того, что сместил Рамполлу с должности главы Государственного секретариата, а его партию удалил из Ватикана. Государственным секретарем он избрал также аполитичного и глубоко консервативного испанского кардинала Мерри дель Валя. Все это свидетельствовало о том, что Пий X критически судил о политической активности своего предшественника, считал ее бесполезной, и свою задачу видел не в политической деятельности, а в проведении внутреннего обновления церкви.
В энциклике Пия X «Е supremi apostolatus cathedra», опубликованной 4 октября 1903 года в связи с его вступлением на престол, была изложена программа консервативного реформаторского папства. Ее центральной мыслью было: «Instaurare omnia in Christo!» («Все обновить во Христе!»), средствами и областью осуществления виделась не церковная политика, а углубление религиозной жизни и обновление пастырской деятельности, стремление сделать их эффективными. Так, энциклика считала важной задачей воспитание такого католического клира, который сначала в самом себе сформировал бы жизненные идеалы христианской святости, прежде чем приниматься за воспитание таких качеств в других. В отношении государственной власти Пий X проявил нейтральность, хотя и симпатизировал консервативным монархиям. В то же время он однозначно дал понять, что для выполнения церковного предназначения в роли духовного пастыря необходима полная свобода.
20 января 1904 года была издана конституция «Commissum nobis», в которой кардиналам под угрозой отлучения было запрещено представлять на конклаве вето иностранного государства. Тем самым было окончательно ликвидировано эксклюзивное право. Этим постановлением Пий X хотел оградить церковь от влияния светской власти (имея в виду, кстати, вето в отношении кандидатуры Рамполлы на последнем конклаве). В булле «Vacante sede apostolica» от 25 декабря 1904 года Пий X закрепил существовавший до того порядок избрания папы и в еще большей степени усилил положение о недопустимости оказания внешнего влияния на выборы.
Период от смерти папы до интронизации нового папы — sede vacante и конклав — протекает вплоть до наших дней по правилам, установленным Пием X. Как только папа умирает, его лицо немедленно покрывают белым саваном. Камерленго маленьким золотым молоточком три раза стучит по лбу умершего и обращается к нему по имени. Затем объявляет: «Папа действительно мертв!» После этого труп усопшего бальзамируют, переодевают и помещают на катафалк в базилике Святого Петра. Из папских регалий берут рыбацкий перстень (папский перстень с печаткой) и разламывают его. В период sede vacante (вакансии папского трона) церковью управляет комиссия кардиналов, состоящая из трех членов, во главе с камерленго. Функция кардинала-государственного секретаря со смертью папы автоматически прекращается.
По умершему папе служат девять траурных месс, и во время девятой мессы тело его предают вечному покою. Обычно в течение 15 дней, но не позднее чем на 19-й день после смерти папы начинается конклав. Организация его также входит в обязанности камерленго. Конклав проводится в Сикстинской капелле. Не только капеллу, но и примыкающее к ней крыло Ватиканского дворца оборудуют для этой цели. Кардиналы во время конклава проживают в своих кельях, здесь же они едят; в их распоряжении находятся слуга и секретарь. Маршал конклава, который всегда назначается из княжеской семьи Чиги, следит за порядком. Внутренний надзор осуществляют сменяющие друг друга три самых пожилых кардинала.
Накануне конклава кардинальский корпус собирается на мессу, которую служит кардинал-декан, обращающийся с просьбой к Святому Духу снизойти на членов конклава. Придворный прелат на латинском языке читает проповедь и напоминает избирающим папу кардиналам об их обязанностях. На другой день они торжественно направляются в Сикстинскую капеллу; при этом они поют «Veni Sancte». В капелле кардиналам вновь зачитывают закон о выборах папы, после чего каждый из них дает клятву его соблюдать. Затем тремя ударами колокола подают сигнал закрыть двери помещений конклава; в это время церемониймейстер провозглашает «Extra omnest». Кто вошел в помещение, где проводится конклав, может покинуть его лишь в случае очень тяжелой болезни, но вернуться уже не имеет права. После закрытия дверей дежурный кардинал обходит помещения и проверяет, не скрывается ли там кто-либо из посторонних. (Выборы и впредь могут проводиться тремя способами: провозглашением, путем соглашения или голосованием — scrutinium.)
В Сикстинской капелле у каждого кардинала имеется отдельное место за столиками с балдахинами, расположенными вдоль стен. На каждом столике стоит письменный прибор. Церемониймейстер раздает заранее отпечатанные бюллетени для голосования. На них по-латыни имеется надпись: «Elego in Summum Pontificem Rev. num», под которой пишут имя того, кого желают избрать. Бюллетень (scrutinium) свертывают, помечают и, произнеся краткую молитву, опускают затем в урну, стоящую посредине зала. К больным кардиналам бюллетени приносят в их келью и в свернутом виде относят в зал и бросают в урну. Если нет большинства в две трети плюс один голос (сам за себя никто проголосовать не может!), сразу же проводят еще один тур голосования. Ежедневно можно проводить по два голосования утром и по два вечером. В случае отрицательных результатов голосования использованные бюллетени смешивают с влажной паклей и сжигают в печке с выходящим наружу дымоходом. Появившийся черный дым извещает, что предстоит новый тур голосования. Если выборы прошли успешно, то бюллетени не смешивают ни с чем и поэтому во время их сожжения образуется белый дым (сфумато). Кардиналы — за исключением избранного — опускают над своими столиками балдахины. Кардинал-диакон спрашивает избранного, принимает ли он избрание и какое имя он себе берет. Если на вопрос он отвечает утвердительно, то ему приносят папское облачение, надевают на него паллий и кардиналы подходят к нему поцеловать руку.
Обычная повседневная одежда папы представляет собой белую, сшитую из тонкой хлопчатобумажной ткани сутану с пелериной, с подвернутыми рукавами, белые чулки, белый колларе, белый шелковый пилеолус, белый шелковый пояс с золотыми кистями, украшенный вышитым или нарисованным папским гербом. Сутану изготовляет придворный портной, пояс и сандалии (туфли) обычно папа получает в подарок от аристократических семей или от монашеских орденов. Сандалии изготовляют из пурпурного шелка или красного бархата с золотой вышивкой, на передней части — крест. Поверх сутаны папа носит моззетту (пелерину) красного цвета, зимой из красного бархата, отороченного соболем, а летом — легкую шелковую, без оторочки. В торжественных случаях моззетту и широкую красную столу он надевает на стихарь. Вне помещения, например во время прогулок в Ватиканском саду, папа носит длинное белого цвета пальто или алый плащ из шарлахового сукна, красную шляпу, украшенную кисточками золотого цвета. Литургическое одеяние папы еще более разнообразно и многоцветно.
Новоизбранный папа получает также регалии своей власти. Каждая из них обладает особым значением. Наиболее важной регалией папства является паллий, который папа носит всегда, это символ его власти. При избрании паллий накидывают папе на плечи, и, начиная с этого момента, он фактически становится папой. Новый перстень новому папе дарит город Рим. Начиная с XIII века и вплоть до Григория XVI папы использовали камень перстня также как печать.
Прямой пастырский посох — символ епископства, рыбацкий перстень — символ единения с церковью, а тиара, которую папа получает позднее, при интронизации, — показатель его княжеского достоинства.
Самый старший по возрасту кардинал-диакон с внешней лоджии собора Святого Петра объявляет ожидающей на площади толпе: «Annuntio vobis gaudium magnum! Habemus Papam!» («Я сообщаю вам великую радость! У нас есть папа!»). Он также сообщает имя избранного кардинала и имя, какое взял себе новый папа. Затем на лоджии появляется новый папа и прежде всего благословляет «Urbi et orbi» («Город и мир»).
В первое воскресенье после избрания в соборе Святого Петра происходит интронизация папы. Перед коронационной мессой во время прохождения процессии совершается целый ряд церемоний. Вершиной обряда является момент возложения кардиналом-диаконом тиары на голову папы. (Раньше начало понтификата исчислялось со времени интронизации.)
Пий X после вступления на трон с неожиданной активностью взялся за реформаторскую деятельность. Реформы нового папы касались всех функций капеллана, приходского священника, каноника и епископа, то есть тех функций, которые папе были известны из практики, ибо он сам их исполнял.
Первым его практическим шагом была реформа церковной музыки. Своей энцикликой 1903 года («Inter sollicitudines») он объявил григорианскую церковную музыку музыкой официального богослужения. Пий X создал в Риме высшую школу церковной музыки. Большое внимание он уделял внутреннему углублению священнической жизни, дисциплине клира и выполнению обязанностей, связанных с их призванием. Впервые в 1904 году в Риме папа велел провести в своей епархии визитацию (контрольную проверку), в ходе которой было отчислено по непригодности большое число церковных лиц. Папа сделал обязательной проведение во всех итальянских епархиях строгой визитации. Затем последовала реформа в более чем 300 итальянских духовных учреждениях, а также реформа семинарского обучения. (Работа продолжалась в течение 1907–1908 годов, когда были созданы центральные семинарии и реорганизованы епархиальные семинарии, в процессе чего проводилась также унификация учебного процесса.) В соответствии со временем были внесены изменения и в литургию. В 1904 году папа дал указание организовать новое издание литургических книг (редактирование текстов духовных песнопений было возложено на французских бенедиктинцев). В своей булле «Divino afflatu» от 1 ноября 1911 года Пий X предпринял модернизацию бревиария (молитвенника): он сократил и по-новому сгруппировал молитвы, уменьшил число праздников и восстановил авторитет воскресенья.
Целый ряд реформ был направлен также на углубление религиозной жизни мирян. В своем пастырском послании «Acerbo nimis» от 15 апреля 1905 года он уделяет внимание вопросам религиозного воспитания. В декрете от 20 декабря 1905 года с целью интенсификации религиозной жизни он настойчиво требовал как можно чаще, по возможности ежедневно, причащаться. В августе 1910 года в специальной энциклике папа занимается вопросом о первом причастии детей; наиболее подходящим возрастом для этого он установил семь лет. В 1907 году он принимает новые меры, направленные на укрепление христианского брака и обручения (декрет «Ne temere» от 2 августа 1907 года). С целью вовлечения мирян в духовно-пастырскую деятельность иерархии, в регулирование общественной и религиозно-нравственной деятельности, подчиненной непосредственно церкви, Пий X в 1905 году создал организацию «Католическое действие» («Actio Catholica»).
Вторая группа реформ папы затрагивала область управления церковью. С целью эффективности управления он посчитал необходимым сделать церковное право обозримым. В своем послании от 19 марта 1904 года, начинавшемся словами «Arduum sane», он объявил о начале церковно-юридической кодификационной работы. Целью работы была систематизация и унификация ставших неясными канонов и модернизация устаревшего Кодекса канонического права. Членами комиссии по разработке Кодекса он назначил известных кардиналов, теологов и ученых в области канонического права. Секретарем комиссии стал кардинал Пьетро Гаспарри. Реформа канонического права служила делу римской централизации. Когда Пий X поручил Гаспарри руководить этой работой, он сообщил ему, что ждет от кардинала не поспешной, а основательной работы, которую не обязательно закончить при его жизни.
Наиболее важной практической реформой в области церковного управления явилась реформа Римской курии. Пий X своей конституцией от 29 июня 1908 года, начинавшейся со слов «Sapienti consilio», осуществил давно назревшую, но ставшую совершенно неотложной после ликвидации Папского государства реформу. В соответствии с ней, Римская курия (Curia Romana) включает в широком смысле Папскую капеллу (Capella Pontificia), то есть лиц, участвующих и помогающих при папском богослужении, и вообще придворную иерархию, в более узком смысле — папский придворный персонал (Familia Pontificia). Во главе последнего стоят два дворцовых кардинала — датарий и государственный секретарь. За ними рангом ниже следуют члены папской тайной палаты: папский главный гофмейстер, главный камергер, папский аудитор, мажордом апостольского святого двора и два стоящих у трона папы князя (князь Орсини и князь Колонна). Затем следуют дежурные тайные камерарии, светские камерарии, начальники папских отрядов телохранителей (командиры дворянской гвардии, швейцарской гвардии, дворцовой гвардии и папской жандармерии) и, наконец, папские прелаты.
Куриальные чиновники по своему рангу относятся к трем категориям: куриальные кардиналы; высшие чиновники (officiales maiores или прелаты); низшие служащие (officiales minores) или чиновники в обычном смысле слова.
Римская курия, центральное управление церковью, осуществляет руководство через святые конгрегации (Sacra Congregacia), через церковные судебные трибуналы (Tribunale) и, наконец, через различные церковные ведомства.
Сикст V в начале контрреформации разделил куриальное правительство на 15 конгрегаций, число и состав которых на протяжении времени постоянно менялись. Число конгрегаций к середине XIX века достигало 30, при восшествии Пия X на престол их было 21. После ликвидации Папского государства конгрегации, вызванные к жизни необходимостью управлять государством, потеряли свой смысл. Изменение ситуации, церковное управление XX века потребовали произвести модернизацию курии, носившей феодальный характер.
Задачи в определенной пропорции были вновь перераспределены и точно описаны. Деятельность конгрегаций Пий X определил следующим образом: подлежащую обсуждению тему префект соответствующей конгрегации в письменном виде сообщает кардиналам и консультантам конгрегации. После истечения срока, предоставленного для изучения документа, на генеральном собрании, на котором председательствует старший по возрасту кардинал, после обстоятельной дискуссии выносится решение, за которое голосуют утвердительно или отрицательно. Язык обсуждения, как правило, итальянский (возможно, латинский); при этом ведется протокол. Круг задач каждой отдельной конгрегации подробно регламентируется соответствующими канонами. Ход дел в конгрегациях обычный, административный.
Структура конгрегаций следующая: конгрегация состоит из многих назначенных папой кардиналов, во главе с кардиналом-префектом. Поскольку председателем конгрегации является сам папа, то непосредственно руководит конгрегацией кардинал-секретарь. Префектом наиболее важной конгрегации, Священной канцелярии, является сам папа, но и руководство некоторыми другими, в данный момент наиболее важными конгрегациями, может взять на себя папа. При префекте действует секретарь. К конгрегации относятся куриальные и некуриальные кардиналы; число их меняется в пределах между 10 и 30. Число консультантов, подготавливающих специальные вопросы, обычно в два раза больше, чем число кардиналов, членов конгрегации. Папа Пий X сохранил или же реорганизовал следующие конгрегации:
1. Sacra Congregatio S.Officii (Конгрегация священной канцелярии: высшее ведомство по делам веры). Осуществляет надзор за чистотой веры и морали, выносит суждения по этому вопросу. Решает вопросы, связанные с браком. Со времени понтификата Бенедикта XV ведет также дела Конгрегации «индекса».
2. Congregatio Consistorialis (Консисторская конгрегация). В результате реформы она стала второй по значению конгрегацией. В ее задачу входит решение всех вопросов церковной организации, назначение администраторов, коадьюторов, проверка, предшествующая назначению епископов. Осуществляет общий надзор над епископами.
3. Congregatio de Disciplina Sacramentorum (Конгрегация дисциплины таинств). Толкование и защита учения о семи таинствах — такова задача конгрегации; основана Пием X. В сферу деятельности конгрегации входит также, например, освобождение от поста.
4. Congregatio Concilii (Соборная конгрегация). Задача конгрегации — толкование и осуществление решений Тридентского собора. Ее юрисдикция распространяется на дела, связанные с дисциплиной и моралью духовенства и верующих. Сюда относятся также дела о церковном имуществе, о пошлинах и сборах; местные и региональные соборы.
5. Congregatio Religiosorum Sodalium Praeposita (Конгрегация монашеских орденов). Ведает всеми делами, касающимися монахов и монашеской жизни, за исключением сферы деятельности конгрегации пропаганды веры. Ее самостоятельность была восстановлена Пием X.
6. Congregatio Propaganda Fide (Конгрегация пропаганды веры). В задачу конгрегации входит руководство проповедованием веры среди язычников, церковное управление территориями, не имеющими самостоятельных иерархий. Пий X изъял из ее юрисдикции епархии Соединенных Штатов Америки, Канады и Русской Польши, выделив их в самостоятельные иерархии.
7. Congregatio Sacrorum Ritum (Конгрегация обрядов). Она ведает вопросами литургии, литургических книг, а также задачами, связанными с осуществлением церемонии причисления к лику святых и блаженных.
8. Congregatio Caeremonialis (Конгрегация церемоний папского двора). Задачей конгрегации является организация церемоний, в которых принимает участие папа или которые совершают кардиналы. Префектом этой конгрегации является кардинал-декан. Она разрабатывает протокол приема в Ватикане королей и глав государств.
9. Congregatio de Seminariis et Universitatibus Studiorum (Конгрегация семинарий и университетов). Ее задача: регламентация и надзор за процессом учебы и научной деятельности в этих церковных заведениях, а также присуждение университетских степеней.
10. Congregatio Indicis (Конгрегация Индекса). В функции конгрегации входит церковное обсуждение и запрещение книг; конгрегация просуществовала до 1917 года.
11. Congregatio pro Negotiis Ecclesiasticis Extraordinariis (Конгрегация по чрезвычайным (особым) церковным делам). Вначале занималась исключительно чрезвычайными французскими церковными делами, вызванными Французской революцией. В 1814 году Пий VII распространил ее юрисдикцию на всю церковь. Пий X вновь ограничил ее деятельность только чрезвычайными церковными делами. В ее задачу входят переговоры с правительствами, например при назначении спорных кандидатур епископов, подготовка конкордатов. Ее префектом всегда бывает кардинал-государственный секретарь, а членами обычно только куриальные кардиналы. Эта конгрегация, по существу, является министерством иностранных дел папы.
Пий X по-прежнему рассматривал конгрегации как основные звенья церковного правительства. В ходе реформ папа не только упорядочил конгрегации, но и отделил друг от друга церковный суд и законодательство. В 1910 году он специально реорганизовал и трибунал Romana Rota.
Куриальные суды (Tribunale) состоят из судей, которые могут быть не обязательно кардиналами. Sacra Poenitentiaria — во главе с главным пенитенциарием — представляет собой орган, занимающийся прощением грехов, исповедью и паломничеством, она по своей деятельности скорее напоминала административную, а не судебную инстанцию. «Signatura Apostolica» — это высший кассационный суд, высший суд церкви. Sacra Romana Rota, собственно говоря, является куриальным судом, где практически рассматриваются судебные дела.
И наконец, функцией куриальных учреждений, возглавляемых кардиналами, является то, что они готовят и рассылают соответствующие документы по делам, решаемым папой или конгрегациями, словом, выполняют служебную роль по этим делам. Их деятельность носит административный характер. Следовательно, куриальные учреждения — это исполнительные органы; руководство ими не коллегиальное.
Куриальные учреждения следующие:
1. Apostoli Cancellaria — одно из самых старых учреждений. Размещается в отдельном дворце; во главе ведомства стоит кардинал-канцлер. Задача канцелярии — рассылка апостолических писем.
2. Dataria Apostolica существует с XIII века. Располагается в отдельном дворце, во главе с кардиналом-датарием. Работает с теми апостолическими письмами, которые не посвящены консисторским вопросам.
3. Camera Apostolica ведает имуществом Святого престола. Руководит этим учреждением кардинал-камерленго, который в период sede vacante берет на себя руководство церковным правительством.
4. Officium Secretariae Status (Папский государственный секретариат), возглавляемый кардиналом-государственным секретарем, постепенно на протяжении XIX века превратился в наиболее важное ведомство курии. Государственный секретарь стал опорой церковного правительства папы, главным образом в политических вопросах, выполняя роль своего рода премьер-министра. Структура государственного секретариата следующая: а) Отдел чрезвычайных церковных дел; б) Отдел общих церковных дел; в) Отдел апостолических посланий. К последнему относятся два секретариата: секретариат папских посланий и секретариат латиноязычных писем.
Пий X упорядочил правовые основы чиновничества и внес изменения в налоговую систему. Он реформировал также таксу, довольно высокий сбор, налагавшийся на папские документы; при определении сбора основополагающим стало материальное положение заявителя. (Новый кодекс канонического права в канонах 246–264, а также в канонах 1598–1605 регламентирует организацию и деятельность курии.)
1 января 1909 года по инициативе папы вышел в свет официальный бюллетень Святого престола «Acta Apostolicae Sedis», в котором публикуются официальные заявления папы, а также открытые решения и постановления куриальных ведомств.
3 декабря 1909 года папа в двух декретах постановил, что епископы должны, согласно единому правилу, представлять систематические и обязательные письменные донесения Святому престолу о положении в своих епархиях, а также отдал распоряжение об обязательном периодическом заслушивании в Риме епископов.
Мероприятия, направленные на углубление религиозной жизни и на модернизацию центральной церковной власти, предусматривали укрепление единства учения и управления церковью, с тем чтобы папа мог эффективно бороться с ересями. Защищая чистоту веры, папа продемонстрировал несгибаемость, что вовлекло его в тяжелые церковно-политические конфликты, и это вновь отрицательно сказалось на отношениях между папством и миром. Пий X называл научные методы и современные философские достижения в области теологии модернизмом, который разъедает, по его мнению, основы всей христианской веры, ибо это становится прибежищем для тех революционных и атеистических идей, которые в равной степени угрожают существованию буржуазного общества и церкви. Под влиянием революции 1905 года в России позиция папы стала еще более жесткой по отношению к современным католическим направлениям, ибо они симпатизировали русской революции. Пий X, идя вслед за своим предшественником, также осудил американизм.
Модернизм вел свое начало от помыслов прогрессивных теологов, стремившихся согласовать католическую теологию с современной наукой. Наиболее значительным представителем среди них был профессор Католического института француз Альфред Луази, который, идя по стопам протестантской библейской критики, применял метод исторической критики при изучении источников веры. Наиболее значительная работа Луази увидела свет в 1902 году, это была книга под названием «L'evangeli et l'eglise» («Евангелие и церковь»). В ней Луази сделал попытку с помощью средств современной науки подвергнуть анализу Священное писание. В 1903 году Рим включил его работу в Индекс запрещенных книг, а папа осудил применение научных методов в теологии. (Другие модернисты, такие, как французы Леруа, Альберт Хутен, итальянец Ромоло Мурри, англичанин Джордж Тиррелл, немец Дёллингер, хотели совместить современные буржуазные философские системы с католическим вероучением и этикой и провозгласили относительность догматов по сравнению с абсолютистской концепцией церкви.
Для правильного культивирования экзегетики (толкования Библии) и для воспрепятствования критики Библии, подрывающей основы незыблемости христианской религии, папа 27 марта 1906 года в своем апостолическом послании «Quoniam in re biblica» установил для теологов 18 правил изучения Библии и определил также методы ее изучения. Он одновременно осудил историко-критический метод. В 1907 году папа поручил ордену бенедиктинцев пересмотреть Вульгату, а 7 мая 1909 года создал папский Институт по изучению Священного писания.
Борясь с модернизмом, Пий X обязал строго и твердо придерживаться схоластики. Программа интегризма, поддерживаемая папой (в защиту цельности учения), основанная на сектантском толковании неотомизма, исходила из того, что на все вопросы частной и общественной жизни ответ следует искать в вере. Это означало, что все стороны культуры и политики — в рамках «Католического действия» — непосредственно подчиняются церковной иерархии. Другой ее целью было исключение модернизма даже административными средствами.
Первым выражением официального интегристского направления можно считать изданный Пием X 3 июля 1907 года декрет «Lamentabili sane exitu» и приложенное к нему осуждение 65 модернистских тезисов. 65 тезисов представляли собой извлечение из экзегетики и истории догматов, а также, главным образом, из произведений А. Луази и других французских авторов, включенных в 1903 году в «Индекс». 28 августа 1907 года папская инквизиция отдала распоряжение, что те священнослужители, которые и впредь будут приверженцами перечисленных заблуждений, подлежат отстранению от должностей.
Еще более одиозной была энциклика от 8 сентября 1907 года, начинавшаяся словами «Pascendi dominici gregis», которая со всей резкостью объявляла модернизм источником и скопищем всех ересей. Большая часть энциклики была сформулирована французским иезуитом кардиналом Бийо, который в 1927 году — из-за того, что Пий XI осудил «Французское действие» («Аксьон Франсез») — отказался от кардинальского звания. Согласно этой энциклике модернистом считается каждый, кто положительно относится к современным идеям. Энциклика «Pascendi» в значительной степени представляла собой комментарий к декрету «Lamentabili». Она состояла из двух частей. В первой, теоретической, части излагалась суть модернизма и давалась его критика как агностицизма, который исключает веру из средств познания. Во второй части энциклики перечислялись административные контрмеры, с помощью которых папа хотел уничтожить модернизм не только дидактическим способом, но и законодательным путем. Предписывалось подозреваемых в модернизме преподавателей удалять с кафедр; семинаристам запрещалось посещать лекции в светских университетах; ужесточалась церковная цензура. В каждой епархии, как того требовала энциклика, создавались так называемые consilium vigilantiae, в задачу которых входило отыскание следов модернизма.
Пий X ввел действительно духовную диктатуру. 7 марта 1908 года на празднике Святого Фомы в Риме торжественно был отлучен от церкви Луази. В Италии и Франции из университетов были удалены известные профессора. Папа объявил модернизмом и так называемый реформаторский католицизм, который хотел привести церковь в соответствие с прогрессом в общественной и политической области, не нанося ущерба традиционному учению церкви. В результате этого в «Индекс» попали книги немца Альберта Эрхардта «Католицизм и 20-й век», а также три работы венгра Оттокара Прохаски.
Во главе антимодернистских атак стоял кардинал Умберто Бенини. По настоянию интегристов 1 сентября 1910 года папа в послании, начинавшемся со слов «Sacrorum Antistium», потребовал, чтобы священники, префекты и теологи давали антимодернистскую присягу. Того, кто возражал, отлучали от церкви. Против модернистов была предпринята по масштабам и характеру настоящая средневековая травля, жертвами которой пало много таких теологов, которые обвинялись в ошибках лишь за то, что не поддержали неотомизм, хотя модернистами вообще не были. Кардинал Бенини — с ведома Пия X — создал тайную службу «Sodalitum Pianum», которая быстро превратилась в устрашающее учреждение. (Папа укрепил эту насчитывавшую около 1000 человек организацию, подчинив ее консисторской конгрегации.) Интегристская тайная служба имела досье на каждого чем-то выделяющегося теолога и церковного деятеля; ее филиалы действовали в Милане, Фрейбурге, Вене, Берлине, Кельне, Женеве, Брюсселе и Париже.
Пий X, используя также административные средства, ликвидировал модернизм, проявившийся в политическом католицизме. О возврате папы к реакционной соотносительно с эпохой политике свидетельствует тот факт, что во Франции на первых порах его симпатии были на стороне «Французского действия». В то же время в своем послании от 25 августа 1910 года, адресованном французским епископам, папа запретил движение прогрессивных католиков «Sillon». Но в католическом движении во Франции была потребность большая, чем когда-либо раньше. В 1904 году были прерваны дипломатические отношения со Святым престолом, национализированы церковные школы, а в 1905 году был принят закон об отделении церкви от государства. Закон обеспечивал свободу совести и вероисповедания, а также полную свободу церкви, но лишил ее государственной поддержки. В отделении церкви от государства папа видел лишь отрицательные стороны, поэтому в 1906 году он выступил против него и запретил также французским католикам организовываться в автономные церковные общества (энцикликами «Vehementer nos» и «Gravissimi officii numere»).
Противоречиво складывалась политика папства в Италии. Для осуждения итальянского модернизма существовали также политические причины. Мурри и итальянские христианские демократы противились тому, чтобы папа вмешивался в политические дела; они хотели организовать автономную, народную и демократическую партию. Однако папа упорно отклонял мысль о создании итальянской католической политической партии. Что касается основных принципов, то он был приверженцем «Non expedit!» («Не разрешать!») и верующих-католиков желал во всех отношениях подчинить иерархии. Органом этого движения было «Католическое действие», предложенное папой в троицын день, 11 июня 1905 года, в энциклике «Il fermo Proposito». В 1906 году папа осудил Мурри, а в 1907 — отстранил его от должности священника. В 1908 году Мурри и его единомышленники добровольно покинули церковь, но Пий X отлучил их от церкви, ибо Мурри дал согласие на избрание его депутатом парламента.
В действительности же Пий X был с самого начала не против политики, а лишь против прогрессивной католической политики. С момента вступления на папский престол он ослабил трактовку «Non expedit!», основываясь на положительном опыте Венеции, признавал возможность участия в политике на уровне местного самоуправления. Более терпимым к национальному государству его сделали народное происхождение, естественный итальянский патриотизм и то, что он прежде никогда не входил в курию. Пий в первую очередь выказывал понимание там, где речь шла о сплочении буржуазных сил против социалистов. В 1905 году в связи с успехами социалистов он разрешил католикам при поддержке церковной иерархии участвовать в парламентских выборах там, где избранию кандидата-социалиста и антиклерикала другими путями нельзя помешать. В 1909 году уже 24 депутата, называвшие себя католиками, заняли место в парламенте (из 484). В 1913 году пакт католиков и либерала Джолитти на парламентских выборах означал дальнейший подрыв принципа «Non expedit!».
Интегристская линия папы втянула Святой престол в новый конфликт, на этот раз с Германией. 26 мая 1910 года Пий X в своей так называемой Борромеус-энциклике («Editae saepe») вновь обрушился на модернистов, называя их лжереформаторами. Им он противопоставил одного из вождей контрреформации — Сан-Карло Борромео, объявив его истинным реформатором. Протестанты нашли некоторые положения энциклики оскорбительными и в восхвалении памяти Борромео усмотрели рецидив духа религиозных войн.
Пий X хотя и половинчато, но тем не менее поддержал консервативно филантропические конфессиональные рабочие объединения (но не христианские профсоюзы) в так называемой дискуссии о профсоюзах, развернувшейся в Германии и Голландии. В энциклике от 24 сентября 1912 года «Singulari quadam» он считал приемлемыми лишь такие межконфессиональные профсоюзы, члены которых одновременно вступали и в католические рабочие объединения.
Не располагавший должным международным политическим опытом Пий X поставил церковь в области политики в трудное положение. Не говоря уже о конфликте с Францией, связи Ватикана почти со всеми остальными странами были заметно нарушены. Стали напряженными отношения с Германией, Россией и Соединенными Штатами. В 1910 году Испания, а в 1911-м Португалия порвали дипломатические отношения со Святым престолом. После начавшегося потепления в отношениях с Италией папа все же не смог коренным образом изменить прежнюю негативную позицию.
Плохие воспоминания о связанных с именем Пия X преследованиях в XX веке еретиков, гонениях на модернистов остались в памяти, несмотря даже на то, что в 1954 году Пий XII, отдавая должное его действительно непреходящим внутрицерковным реформам и глубокой религиозности, причислил Пия X к лику святых.
Период между войной и миром (Бенедикт XV, 1914–1922)
Накануне первой мировой войны, начавшейся 28 июля 1914 года, папство оказалось почти в полной международной изоляции. Поэтому понятно, почему на конклаве, собравшемся в первые дни войны, вновь одержало верх политическое направление, желавшее поставить во главе церкви папу-дипломата. Им стал архиепископ Болоньи кардинал Джакомо делла Кьеза, принявший имя Бенедикта XV (1914–1922), понтификат которого протекал под знаком мировой войны и ее последствий в условиях революционного кризиса.
Делла Кьеза происходил из древней генуэзской аристократической семьи. Вначале он изучал право, чтобы посвятить себя адвокатской деятельности, затем избрал себе священническое поприще и в Грегорианском университете начал осваивать теологию. Затем занимался изучением церковного права в привилегированном римском аристократическом колледже, который являлся частью римского дипломатического института. Рамполла заметил его в 1882 году и привлек к работе в Конгрегации по чрезвычайным делам, где вскоре делла Кьеза стал доверенным сотрудником Рамполлы. Кьеза почти два десятилетия работал вместе с Рамполлой. В конце концов в 1901 году делла Кьеза стал заместителем государственного секретаря. После смерти Льва XIII Рамполла был освобожден от занимаемой должности, однако Пий X оставил Кьезу вплоть до 1907 года. Хотя он и сотрудничал с новым государственным секретарем, Мерри дель Валем, тем не менее в 1907 году его удалили из курии, ибо он не был согласен с методами, применявшимися против модернистов. В декабре 1907 года Пий X назначил его архиепископом Болоньи. До самого его удаления из курии в государственном секретариате без него трудно было обойтись, ибо новая администрация вначале не была знакома с делами. Архиепископство Болонское после куриальной карьеры считалось понижением. На удалении Кьезы из курии настоял Мерри дель Валь, ибо в нем он видел лидера партии Рамполлы. Так Кьеза стал архиепископом крупного промышленного города, хотя до этого не был ни епископом, ни даже приходским священником. Пий X не любил сурового аристократа. Признаком его недоверия к нему может служить и то, что Кьеза не получил сан кардинала, который обычно давался при вступлении в должность архиепископа Болоньи. И лишь во время своей последней консистории, в мае 1914 года, папа Пий X ввел его в круг кардиналов. Тем не менее ссылка в Болонью способствовала тому, что 3 сентября 1914 года самого «свежеиспеченного» кардинала избрали папой.
Бенедикт XV во многом походил на папу Льва XIII, но без его масштабности и успехов. Государственным секретарем нового папы стал известный церковный правовед кардинал Гаспарри. 8 сентября 1914 года Брнедикт XV в своем первом пастырском послании «Ubi periculum», обращенном к католикам всего мира, настойчиво потребовал восстановления мира. Он заявил о строгом соблюдении нейтралитета Святым престолом в условиях противоборства сражающихся сторон. Несмотря на то что и курия раскололась на две партии — партию, симпатизирующую Антанте, и сторонников центральных держав, — папа соблюдал независимость и нейтралитет.
И в его энциклике «Ad beatissimi» от 1 ноября 1914 года при вступлении на престол центральной мыслью было осуждение войны и настойчивое требование восстановить мир. По его мнению, основной причиной войны были дехристианизация мира, безверие. А касаясь восстановления внутреннего мира в обществе, он, ссылаясь на энциклику Льва XIII, выступавшего против классовой борьбы, настойчиво требовал достижения согласия.
Папа вновь осудил модернизм, но порвал с методами Бенини и положил конец гонениям на еретиков со стороны интегристов. (В 1920-х годах Бенини стал для Муссолини основным источником информации.) Программная энциклика, в которой подчеркивалась авторитарность папы и необходимость обсуждения римского вопроса в качестве проблемы реставрации, скорее отражала старые позиции. Бенедикт XV во время своего понтификата стремился к синтезу ведущих идей, излагавшихся Львом XIII и Пием X.
Значительная часть правления Бенедикта XV была заполнена вопросами войны и мира. В его деятельности прослеживается два направления: с одной стороны, он отчетливо определил принципиальную позицию церкви в вопросе о войне и мире; с другой — предпринимал дипломатические шаги, обращенные к правительствам, с целью установления мира. Папа не делал — и в силу своей позиции и не мог делать — различия между группировками империалистических держав.
В декабре 1914 года папа в своем послании «Cum de fidelibus», направленном бельгийскому кардиналу Мерсье, выразил свое участие в связи с германской агрессией, постигшей Бельгию. Страны Антанты — главным образом антипапски настроенный Клемансо — обвиняли папу в германофильстве, ибо он не осудил открыто и торжественно агрессию. С конца 1914 года папа с целью уменьшения страданий, вызванных войной, сотрудничал со Швейцарией и с международным Красным Крестом. Папа предложил организовать взаимный обмен небоеспособными ранеными военнопленными.
В начале 1915 года Бенедикт XV попытался выступить посредником между Австро-Венгерской монархией и Италией, чтобы помешать вступлению Италии в войну. Однако его посол Эудженио Пачелли не достиг успеха в переговорах с дряхлым Францем-Иосифом и венгерским примасом Яношем Чернохом. Когда Антанта вновь обвинила папу в симпатиях к центральным державам, папа Бенедикт XV в своей консисторской речи (22 января 1915 года) вновь подчеркнул свой строгий нейтралитет. В 1915 году Италия вступила в мировую войну на стороне Антанты. Это еще более побудило папу соблюдать нейтралитет и сделало невозможным вмешательство во внутренние дела Италии. Связь Святого престола с иностранными государствами стала намного труднее. В то время как Великобритания основала временное посольство в Ватикане, послы центральных держав (Австро-Венгрии, Баварии и Пруссии) были отозваны из Италии и перемещены в Лугано (Швейцария). Папа надеялся, что в процессе послевоенного нового регулирования станет возможным достичь компромисса с итальянским государством путем реставрации Папского государства в том или ином виде. Итальянское королевство упредило это, оговорив в лондонском тайном соглашении от 26 апреля 1915 года (пункт 15), что приглашение папы на будущие мирные переговоры ставится в зависимость от позиции итальянского правительства. После вступления Италии в войну нейтральная Испания предложила папе переехать в Эскориал. Убедить папу покинуть итальянскую столицу старались главным образом центральные державы. Руководитель партии Центра Эрцбергер предложил папе Лихтенштейн.
12 декабря 1916 года центральные державы призвали папу принять участие в мирном посредничестве. Папа не дал согласия на это и не поддержал компромисс, односторонне благоприятный для центральных держав, что было весьма отрицательно воспринято в Берлине и Вене. (Само собой разумеется, что предложение о мире было ранее отклонено и Антантой.)
Победа буржуазно-демократической революции в России, вступление Соединенных Штатов в войну и мирное посредничество социал-демократов в Стокгольме в мае 1917 года заставили Бенедикта XV подключиться к этим мирным посредническим действиям, направленным на достижение согласия между воюющими державами, и в этом направлении папа оказал воздействие и на партию Центра. Причиной внезапно возросшей активности было стремление противодействовать усилению революционных движений, происшедшему в мире вследствие кризиса, вызванного войной. В результате предварительной осторожной разведки, проведенной папой, выяснилось, что Австро-Венгрия (министр иностранных дел Чернин), а также Эрцбергер готовы с одобрением отнестись к посреднической миссии папы. Подготовке этой акции было подчинено назначение Пачелли в мае 1917 года нунцием в Мюнхен. Пачелли вел переговоры с германским канцлером, императором Вильгельмом II и императором-королем Карлом IV. Он мог доложить в Ватикан, что подготавливаемая мирная акция пользуется поддержкой со стороны центральных держав.
1 августа 1917 года Бенедикт XV направил мирную ноту державам, участвующим в войне. В ее вводной части папа подчеркивал свою независимость и отрицал принадлежность к какой-либо стороне. Он исходил из того, что продолжение войны может привести к крушению европейской христианской цивилизации. В войне он усматривал наказание миру за отход от христианства. Он внес конкретные предложения относительно всеобщего и взаимного разоружения, международного арбитражного суда; эти предложения, по его мнению, составят основы безопасного и прочного мира. Он внес предложение об обеспечении свободы морей. Папа отклонил принцип репараций и коллективной военной ответственности. Он предложил, чтобы противоборствующие стороны взаимно отказались от компенсаций за ущерб, нанесенный друг другу. (Хотя к тому времени такой ущерб, главным образом, был причинен немцами нейтральной Бельгии и оккупированной Франции.) Что касается военных преступлений, то папа придерживался принципа разделяемой ответственности.
Говоря о территориальных вопросах, папа предложил возвратить оккупированные во время войны территории: немцы уходят из Бельгии и Франции, а Антанта возвращает Германии немецкие колонии. (В отношении Эльзас-Лотарингии, принадлежности Триеста и Триента, о Балканах и Польше ничего сказано не было.)
В Берлине ноту папы приветствовали, в Лондоне в принципе не отказались от переговоров. Однако президент Вильсон отклонил посредничество папы, ибо он уже приписывал заслугу достижения мира себе. Во Франции и Италии шаг папы расценили как услугу, оказанную немцам: даже часть французских епископов открыто подвергала критике ноту папы. В конце концов оказалось, что новое берлинское правительство серьезно и не помышляет о соглашении, и, таким образом, мирная акция папы потерпела полную неудачу. 24 декабря 1917 года Бенедикт XV в своей рождественской речи перед кардиналами с горечью вспоминал о своих безуспешных попытках. После этого папа уже не делал никаких предложений о мире.
В ноябре 1918 года закончилась вооруженная борьба. В своей энциклике от 1 декабря 1918 года «Quod iam diu» папа призвал к публичной молитве за успех мирной конференции, за прочный мир, основанный на общих принципах христианской справедливости. Однако папа был вытеснен из завершающего процесса империалистической войны, закончившейся империалистическим миром. При посредничестве американцев 1 июня 1919 года итальянский премьер-министр Орландо посчитал возможным передать папе территорию под гарантию Лиги Наций. (Однако неясно было, то ли под этим понимался лишь Ватикан, то ли территория вплоть до Тибра.) Однако падение Орландо внесло изменение и в планы реставрации.
Папа с оговорками воспринял мирную систему, разработанную под Парижем, он также держался в отдалении от Лиги Наций. (Его вступлению в Лигу Наций и возвращению на арену международной политики воспрепятствовали Франция и Италия.) Новая европейская система урегулирования привела к тому, что решение «римского вопроса» стало еще более актуальным делом. Критическое мнение папы о Парижском мире нашло свое отражение в его энциклике на троицын день (20 мая 1920 года) «Pacem, Dei munus». Он указал на отсутствие действительного примирения, на зыбкость мира и не в последнюю очередь на оскорбительное игнорирование прав Святого престола. В годы войны приостановилась также миссионерская деятельность. Папа Бенедикт XV свою энциклику от 30 ноября 1919 года «Maximum illud» посвятил реорганизации миссий, находящихся за пределами Европы.
В заслугу Бенедикта XV может быть поставлено то, что революционные и национальные изменения 1918–1919 годов церковь перенесла без особых потерь и не была втянута в конфликт с новыми государствами. Положительное воздействие политики сближения и нейтралитета, проводимого Львом XIII по отношению к форме государства, дало после войны свои плоды. Это помогло главным образом католикам Германии и Австрии не относиться враждебно к общественным изменениям (к буржуазным либеральным и демократическим республикам, возникшим вместо монархий), а воспринимать их как реальность.
Папа пошел на примирение также с ведущей державой континента — Францией. В мае 1920 года он причислил к лику святых национальную героиню французов Жанну д'Арк. Вскоре после этого в 1921 году были вновь восстановлены дипломатические отношения между Святым престолом и Францией. Папа побуждал немецкий Центр поддерживать демократию и республику, а президент, социал-демократ Эберт со своей стороны способствовал тому, что в 1920 бывшее посольство Пруссии в Ватикане было преобразовано в представительство всей Веймарской республики. В 1920 году была образована берлинская нунциатура. Наряду с протестантской Англией и Голландией дипломатические отношения со Святым престолом установила и синтоистская Япония.
Бенедикт XV делал все для того, чтобы после войны установить хорошие отношения со старыми и новыми государствами преобразованной после войны Восточной и Центральной Европы. (Это, естественно, не относилось к Советской России и в 1919 году к Венгерской советской республике.) В 1919 году была образована нунциатура в Варшаве (первым польским нунцием стал Акилле Ратти). В Венгрию также был направлен нунций. Благодаря блестящей дипломатии Бенедикта XV папство вновь стало пользоваться международным авторитетом; в начале 20-х годов число послов, аккредитованных при Святом престоле, достигло 25 человек.
Бенедикт XV примирился не только с великими державами, но и с прогрессивными католическими движениями. Внезапному росту массового влияния католических партий наряду с углублением религиозности, вызванным войной, способствовало также и то, что они прежде находились в оппозиции или же вовсе не существовали. Так что на них не лежала тяжким грузом ни принадлежность к той или иной правительственной партии, ни ответственность за войну. Католические партии после 1918 года, как правило, выполняли роль центристских партий; в связи с обострением борьбы между трудом и капиталом они стали манить массы верующих альтернативой третьего пути. Папа проявил понимание в отношении католических партий нового типа, которые своими успехами обязаны обещаниям найти возможный путь между капитализмом и социализмом посредством создания христианского общественного строя, возвращения мира к христианству.
Германская партия Центра, поддерживавшая демократию и реформистские устремления трудящихся, сыграла большую роль в том, что революционная волна в Германии пошла на убыль. Именно такие успехи Центра побудили Бенедикта XV содействовать в начале 1919 года — вопреки сопротивлению кардинала Гаспарри — созданию Partito Popolare Italiano (Итальянской народной партии). Несмотря на то что большинство в курии в принципе по-прежнему отклоняло возможность создания итальянской католической политической партии, Бенедикт XV 20 января 1919 года оказал поддержку сицилийцу Дон Луиджи Стурцо в формировании Итальянской народной партии при условии, что партия не должна включать Ватикан в сферу своей политической деятельности, кроме того, программа партии не должна носить ни церковный, ни конфессиональный характер, а должна быть чисто политической, демократической, социальной и межконфессиональной. Одновременно с этим папа отменил запрет на участие католиков в парламентских выборах. Уже в ноябре 1919 года Народная партия получила более 100 мандатов. Тем, что Бенедикт XV разрешил создать в Италии католическую политическую партию, он достиг примирения с парламентской демократией.
Благодаря живому реформаторскому духу предшественника Бенедикта XV последнему не пришлось много трудиться над упорядочением внутренней жизни церкви. Самым значительным в этой области было то, что папа в своей конституции от 27 мая 1917 года «Providentissima Mater» объявил об утверждении нового Кодекса канонического права, который был введен в действие 19 мая (на Троицу) 1918 года. В работе над источниками кодекса и в редактировании нового сборника законов выдающуюся роль сыграл венгр Юстиниан Шереди. Шереди в сравнительно молодом возрасте, будучи монахом-бенедиктинцем, оказался в Риме, где стал любимцем кардинала Гаспарри, будущего государственного секретаря. Шереди долгие годы отдал работе над кодексом, одновременно выполняя также обязанности советника венгерского посольства в Ватикане по каноническому праву. По всей вероятности, именно благодаря его успешной куриальной деятельности и дружбе с Гаспарри в 1927 году папа назначил его архиепископом Эстергомским, князем-примасом, а вскоре и кардиналом; таким образом, Шереди опередил многих епископов, имевших гораздо больше шансов на это, чем он.
Бенедикт XV принял важное решение в области церковного управления, распустив в 1917 году пользовавшуюся дурной славой Конгрегацию Индекса и передав церковную цензуру книг в юрисдикцию Священной канцелярии. Однако количество конгрегаций не уменьшилось, ибо в начале 1917 года папа образовал новую конгрегацию под названием Sacra Congregatio de Propaganda Fide pro negotiis Ritum Orientalium. Эта конгрегация по делам восточных церквей была образована в соответствии с посланием «Dei providentis» от 15 января 1917 года. Она осуществляла полную юрисдикцию над различными католическими церквами восточного обряда. Папа Пий XI в 1938 году реорганизовал эту конгрегацию, назвав ее Sacra Congregatio pro Ecclesia Orientali (Священная конгрегация по восточным церквам).
Обладавший великолепным даром церковного оратора, Бенедикт XV в своей энциклике от 15 июня 1917 года («Humani generis») регламентировал церковные проповеди и запретил вести с кафедры политическую агитацию. Свою энциклику «Spiritus Paraclitus», опубликованную в 1920 году в связи с 1500-летием со дня смерти отца церкви Святого Иеронима, папа посвятил теологам: он предупредил их о необходимости согласовывать в интересах веры традицию и новые научные результаты. Папа Бенедикт XV восторженно относился к классической литературе, к итальянскому языку. Он был прекрасным знатоком Данте. В своей энциклике по случаю 600-летия со дня смерти поэта «In praeclara», опубликованной 30 апреля 1921 года, он обратил внимание на глубокую религиозность поэзии Данте.
В момент неожиданной смерти в январе 1922 года папы-дипломата, хорошо понимавшего реалии эпохи, все пути были открыты перед новым хозяином Ватикана; вопрос был в том, по какому из них он поведет церковь?
Понтификат Пия XI (1922–1939)
На конклаве, закончившемся 6 февраля 1922 года, победителем вышел кардинал Акилле Ратти, который, будучи архиепископом Милана, поддерживал там прямую связь с местной фашистской группой, возглавляемой самим Бенито Муссолини.
Политическое прошлое нового папы, принявшего имя Пия XI, позволяло предвидеть, в каком направлении будут развиваться события на новом этапе истории папства, занявшем почти два десятилетия: осуществление еще более, чем прежде, ретроградного обновления.
Акилле Ратти был дворянского происхождения, но вырос в мелкобуржуазной семье. Большую часть своей жизни он провел, занимаясь науками в тиши миланской Амброзианской библиотеки. (В библиотеке он работал с 1888 года, а в 1907 году стал ее префектом.) Однако привлек он к себе внимание не научными успехами, а как альпинист. В 1911 году его назначили заместителем префекта Ватиканской библиотеки, а в 1914 году — ее префектом. Когда Ратти был уже шестьдесят один год, его вызвал папа, пригласив из тишины библиотеки на дипломатическую службу. (Согласно меткому замечанию Бенедикта XV, Ратти из ученого, занимавшегося дипломатией, стал дипломатом-ученым.) В апреле 1918 года его назначили апостолическим визитатором Польши и ее приграничных территорий (Прибалтики). Его деятельность была не безуспешной, ибо в июне 1919 года Польша принимала его уже в качестве нунция. (В это время он стал титулованным архиепископом.) Во время конфликта, возникшего вокруг Силезии, варшавский нунций оказался недостаточно тактичным, вмешался в дела, и в 1921 году папа был вынужден его отозвать. В виде компенсации папа в июне 1921 года назначил его архиепископом Милана и возвел в сан кардинала.
Конклав 1922 года, затянувшийся и бурный, посчитал избрание кардинала Ратти компромиссом — ведь он не принадлежал ни к одной партии курии. Преемственность правительственного курса новый папа обеспечил тем, что назначил своим государственным секретарем Пьетро Гаспарри. Однако вскоре выяснилось, что в бывшем папском библиотекаре дремала огромная энергия. В достижении своих целей он был последовательным и решительным, наряду с ученым доктринерством для него была характерна упрямая непримиримость. Сразу же после своего избрания Пий XI появился на внешней лоджии собора Святого Петра и впервые с 1870 года оттуда провозгласил благословение «Urbi et orbi». Своим символичным выходом из «заточения» он дал понять, что намерен урегулировать «римский вопрос».
Когда в 1922 году папа Пий XI вступил на престол, казалось, что послевоенная стабилизация капитализма будет достигнута еще не скоро. Это открывало благоприятные возможности для политики Ватикана. Примирение с Советским Союзом (договор в Рапалло 1922 года) оказалось временным явлением, ибо в 1922–1923 годах вновь возникла угроза войны. Между созданными на месте Австро-Венгерской монархии государствами и Ватиканом возникли спорные вопросы из-за новых границ церковных епархий. В результате поражения и распада центральных держав оказались потерянными традиционные консервативные политические партнеры Ватикана (Германия, Австро-Венгрия), в которых существовал традиционный союз между троном и алтарем.
В первую половину 20-х годов — точнее до 1924 года — демократические и либеральные направления в Европе находились в состоянии упорной борьбы с консервативно-реакционными политическими силами. В год избрания Пия XI, как раз в 1922 году, из этой борьбы вышли победителями наиболее консервативные политические направления в ведущих капиталистических государствах: во Франции — правительство Пуанкаре (январь 1922), в Англии — консерваторы (октябрь 1922), в Италии в результате фашистского государственного переворота — Муссолини (октябрь 1922), в Германии — правительство Куно (ноябрь 1922) и, наконец, в Испании — диктатура Примо де Риверы (с 1923 года).
Следствием этой ситуации стало то, что консервативное времен понтификата Пия XI (наиболее похожего на Григория XVI) папство вновь сблизилось с реакционными и консервативными державами. Этот сдвиг вправо вызывал опасения еще и потому, что на поверхность вышел фашизм, проявившийся сначала как консервативное авторитарное направление, но в процессе развития ставший тоталитарным как в Италии, так и в Германии, обнаруживая также возможности по созданию широкой коалиции, в том числе и с католическими партиями и организациями.
Соответственно с этим и внутри церкви был реализован беспрецедентный абсолютизм. Этот направленный внутрь абсолютизм сочетался во внешней политике Ватикана с системой конкордатов, точно так же как это было при Григории XVI. Все это на долгое время, вплоть до II Ватиканского собора, заслонило действительные проблемы церкви. Абсолютизм Пия XI осуществился прежде всего в трех областях: в неотомистской теории государства, в движении «Католическое действие» и в конкордатах.
Пий XI в своей энциклике «Ubi агсапо Dei» от 23 декабря 1922 года начертал основное направление, придерживаться которого он хотел, став папой. (После этого последовало бесчисленное количество энциклик по вопросам религии, морали, общества и политики.) Подзаголовком энциклики служили слова: «Pax Christi in regno Christi» («Мир Христа в царстве Христа») которые формулировали конечную цель папства, а именно папа должен объединить человечество под духовным и моральным господством церкви и Рима. Что же конкретно означало царство Христа? Абсолютную моральную и идеологическую власть папы над церковью и верующими, в то время как политика в обществе принадлежит консервативной светской власти.
Согласно новому разделению труда, как говорится в энциклике «Ubi агсапо Dei», церковь уходит из политики и хочет осуществлять свое воздействие в области религии; поэтому она отвергает также все автономные католические общественные и политические движения. Религиозно-нравственную и благотворительную деятельность верующие могут продолжать строго под контролем иерархии. Государство и церковь при определении своих отношений нового типа исходят из того, что причиной противоречий между отдельными государствами, так же как и причиной противоречий внутри общества, является классовая борьба, которая проистекает из-за отхода от законов Бога, от норм религиозной морали. Основой для общественного мира и для мира между народами может стать рехристианизация общества. Государство должно для этого предоставить полную свободу церкви, а церковь в обмен на это должна поддерживать государство в деле восстановления и укрепления порядка.
Из энциклики «Ubi агсапо Dei» Муссолини тоже понял, что настало время для примирения с Ватиканом. Фашисты отказались от прежней враждебности по отношению к церкви и сосредоточили свое внимание на захвате власти, а после «Марша на Рим» в 1922 году повернулись лицом к церкви с целью расширить массовую базу фашистской власти. В начале 1923 года правительство Муссолини ввело обязательное преподавание закона Божьего, распустило франкмасонские ложи. Своей активной борьбой против коммунистов и социалистов, неприятием либерализма и франкмасонства и, наконец, обещанием сделать католицизм государственной религией фашисты полностью завоевали доверие Пия XI. В соответствии с энцикликой «Ubi агсапо Dei» папа бросил на произвол судьбы Итальянскую народную партию, которая становилась все более радикальной в общественных вопросах, и Муссолини благодаря этому в 1923 году смог запросто исключить ее членов из правительства и из органов власти. Основатель партии Дон Стурцо под давлением Ватикана ушел от руководства партией, а затем и эмигрировал. Ставшая тотальной фашистская диктатура в течение 1925–1926 годов полностью ликвидировала Народную партию и христианские профсоюзы. Эта дата не случайно совпала с решением «римского вопроса» — с датой начала серии Латеранских переговоров об окончательном примирении государства с церковью.
Между тем папа приступил внутри церкви к осуществлению царства Христа. В своей энциклике «Quas primas» от 11 декабря 1925 года он дал интерпретацию актуализированной для церкви христологии и определил содержание праздника Христа-царя. Этот же курс был продолжен энцикликой «Miserentissimus Redemptor» от 1928 года о наиболее почитаемом празднике Сердца Иисуса, об углубленном изучении христологии. Частью почитания Иисуса Христа стало объявление 1933 года юбилейным Святым годом в связи с 1900-летием смерти Иисуса на кресте.
Пий XI был сторонником возможно большего числа юбилеев, и за время своего понтификата он объявил о целом ряде «святых годов». В 1925 году проводился очередной четвертьвековой юбилей, но в 1929 году он объявил о внеочередном Святом годе для углубления религиозной жизни. (Целью Святого года было привлечение в Рим сотен тысяч паломников; наряду с прибылью от туристов праздник служил демонстрацией моральной власти папы.) Объявленный папой Святым 1933 год был продлен и на 1934-й, с тем чтобы праздник закончился в 1935 году под руководством легата Пачелли в Лурде и оказался таким образом объединенным с культом Марии и царством Христовым.
Этой же цели централизации и усилению набожности служили во времена Пия XI систематически проводившиеся каждые два года евхаристические конгрессы. Во главе международных католических празднеств, проходивших под знаком евхаристии (почитание святого таинства причащения), стоял папский легат. Конгрессы демонстрировали вселенское единение церкви и папский централизм. (С 1881 года они проводились упорядоченно, но систематически стали проводиться лишь с 1922 года. В 1938 году такой конгресс состоялся в Будапеште.) Юбилеи, праздники Святого года и евхаристические конгрессы превратились в международные католические массовые движения, которые хотели показать духовное единство всех верующих, гарантом чего является папа.
Папа Пий XI превзошел всех своих предшественников в деле канонизации святых. Он провозгласил 500 блаженных и 33 святых, среди них иезуита Белларминта, а также англичанина Томаса Мора. В энциклике о празднике всех святых Пий XI в качестве примера, которому должен следовать современный человек, поставил святых времен средневековья и контрреформации.
Пий XI большое внимание уделял развитию церковных наук и использованию современных средств массовой коммуникации; способствовал культивированию латинского языка, изучению схоластической философии. В 1936 году он создал Папскую академию церковных наук. Одной из наиболее важных задач которой является также подготовка церковных дипломатов. В области светских наук Пий своим кровным делом считал прежде всего развитие Ватиканской библиотеки. В 1935 году была открыта новая астрономическая обсерватория в Кастель Гандольфо. Еще в 1913 году была введена в строй радиостанция «Радио Ватикана», перед микрофоном которой часто и охотно выступал Пий XI. Оснащению Ватикана современной техникой помогли значительные суммы, предоставленные папе в соответствии с Латеранскими соглашениями.
Пий XI осознал значение печати в деле формирования общественного мнения. Он уделял много внимания журналистам. В 1936 году в Риме была проведена Неделя католической печати и Выставка католической печати. Пий XI много говорил о киноискусстве. В эпоху расцвета кино папа в своей энциклике «Vigilanti cura» от 29 июня 1936 года признал огромные возможности кинофильмов в оказании воздействия на массы. Считалось допустимым показывать фильмы соответствующего религиозно-нравственного содержания и политической направленности. Поэтому папа рекомендовал создать государственную цензуру фильмов. А епископам рекомендовалось постоянно публиковать список кинофильмов, считавшихся хорошими, равно как и таких, которые они считают плохими, вредными и которые не должны предлагаться верующим. В рамках «Католического действия» также существовал список запрещенных фильмов.
В числе энциклик папы Пия XI можно найти целый ряд взаимоувязанных между собой посланий о воспитании молодежи, о браке, о семейной жизни и общественном строе. В энциклике «Divini illius magistri» 1929 года подчеркивалось, что право воспитания христианской молодежи в первую очередь принадлежит церкви, семье и лишь в последнюю очередь государству. Энциклика «Casti connubii» о браке и семье, опубликованная в 1930 году, идеализировала традиционный союз между мужчиной и женщиной, морально благословляя господство в нем мужчины.
По общественным вопросам папа чаще делал заявления под воздействием мирового экономического кризиса (1929–1933). Энциклика «Quadragesimo anno» от 15 мая 1931 года — в 40-ю годовщину «Rerum novarum» — связывала решение социального вопроса с корпоративной реорганизацией общества, с осуществлением сословного общества. Сословное государство, корпоративная сословность с самого начала являлись основной идеей теории государства, выработанной церковью. И в основных социальных энцикликах папа на первое место выдвигает принципы организации общества, которые государство применяет к работодателям, а в конечном счете — к рабочим. В то же время социалистическое рабочее движение выдвигало на повестку дня вопрос об изменении отношений между заинтересованными сторонами — рабочими и работодателями, возлагая решение этого вопроса на эти стороны. Энциклика же «Quadragesimo anno» запрещала католикам воспринимать социализм, осуждала его и указывала выход в депролетариатизации пролетариев. В роспуске пролетарских организаций самообороны она усматривала возможность ликвидировать классовую борьбу. Пий XI понимал, что церковь потеряла рабочий класс, и это он справедливо назвал скандалом XX века; однако своими предложениями по решению этой проблемы папа еще больше оттолкнул от церкви трудящиеся массы. Возвращаясь на платформу Пия IX, Пий XI рассматривал социальный вопрос не как общественную и политическую проблему, а как вопрос филантропического характера. Об этом свидетельствует также энциклика «Caritate Christi» от 31 мая 1932 года о христианском милосердии как главном средстве врачевания социальной несправедливости.
У построенной Пием XI системы идей не было адекватной теологически-идеологической основы. Различные соображения, изложенные в папских энцикликах, не соединялись в единую систему. Пию XI удалось унифицировать и систематизировать лишь организацию по претворению в жизнь царства Христова, организацию «Католическое действие». Папа считал основной опасностью эпохи и источником любой опасности лаицизм. Рехристианизация светского общества согласно вышеуказанным принципам должна осуществляться в рамках «Католического действия». Задача «Католического действия» состоит в активизации верующих путем подчинения во многих странах независимых католических организаций непосредственным целям иерархии и папства. Организация движения «Католическое действие» после 1925 года проходила под знаком деполитизации католических движений и в духе интегризма. Конкордаты и «Католическое действие» были проявлением одной и той же концепции. Конкордаты были направлены на обеспечение привилегий католической церкви в той или иной стране и на подчинение духовной жизни в ней Риму. «Католическое действие» хотело добиться того же и в других областях, не подчиненных непосредственно церковной иерархии.
«Католическое действие» объявило, что верующим-католикам следует выйти из политических партий и профсоюзов; это был удар по прогрессивным католическим движениям. «Католическое действие» придерживалось следующей концепции: приспособление к реакционной власти в первую очередь отвечает итальянским условиям, обобщает их. Там, где отделение церкви от государства уже произошло, «Католическое действие» лишь значительно приумножило число религиозных организаций, но не уменьшило общественно-политической активности верующих. Больше всего ущерба было нанесено итальянскому католицизму, ибо это привело к ослаблению Итальянской народной партии, а затем, сделав возможным ее ликвидацию, объективно проложило путь фашизму.
В результате происшедшей после первой мировой войны перегруппировки сил Франция вновь стала ведущей державой континента. Важной дипломатической задачей, стоявшей перед Ватиканом, была нормализация отношений с французами. Урегулированию связей с Французской Республикой в значительной степени способствовала энциклика «Maximam gravissimamque» от 18 января 1924 года. В ней признавались и легализировались церковно-приходская организация, автономное управление церковным имуществом. Тем самым косвенно признавалось отделение церкви от государства. Гарантийное соглашение в духе энциклики было подписано в феврале 1924 года.
Однако это примирение вызвало сопротивление консервативной националистической и монархистской части французского католицизма. Во главе сопротивления по-прежнему стояла организация «Французское действие» («Action Frangaise») во главе с Шарлем Моррасом. Наибольшее влияние «Французское действие» имело в период между двумя мировыми войнами. Рим, правда, осудил, взгляды Морраса, которые противоречили не только католическим моральным нормам, но и республиканским принципам, тем не менее часть французских католиков подпала под его влияние. («Французское действие» в 30-х годах приобрело фашистский характер, и в 1936 году правительство Народного фронта распустило это движение. Его сторонники в 1940 году поддержали Петэна.) С целью предостережения этой части французских католиков Пий XI в сентябре 1926 года опубликовал написанное Пием X в 1914 году, но сохранявшееся в тайне осуждение. Моррас выступил с протестом в адрес папы, но напрасно. «Французское действие» мешало политике сближения французских католиков с Ватиканом. В начале декабря 1926 года состоялось подписание нового соглашения о модус вивенди между Ватиканом и Францией. В 1926 году папа заставил иезуита кардинала Бийо подать в отставку, ибо он открыто критиковал папу за осуждение им «Французского действия». 5 января 1927 года Пий XI включил в «Индекс запрещенных книг» большинство произведений Морраса, а в 1929 году вновь охарактеризовал «Французское действие» как атеистическое и новоязыческое, запретив католикам участвовать в этом движении.
Все это показывает, что политика папы приспособилась к обстановке, сложившейся после 1924 года, когда в главнейших буржуазных государствах — хотя и попеременно — к власти пришли более умеренные политические направления. В первой половине 30-х годов обстановка вновь изменилась; в то время как во Франции папа поддерживал республику, в Испании он выступил в защиту свергнутой в 1931 году монархии. Испанская Республика провозгласила отделение церкви от государства, что папа в своей энциклике «Dilectissima Nobis» от 3 июня 1933 года подверг осуждению.
Идеологические основы политики конкордатов, проводившейся папой Пием XI, были разработаны консервативным кардиналом Оттавиани в его книге, опубликованной в 1929 году. Сам Пий XI наиболее подробно изложил свое понимание вопроса о конкордатах в энциклике «Quinquagesimo ante anno» 1929 года.
Как после Венского конгресса 1814–1816 годов, так и после подписания мирного договора под Парижем, завершившего первую мировую войну, курия формировала свои отношения с отдельными государствами с помощью конкордатов. Но если прежде конкордаты заключались лишь для урегулирования чрезвычайных обстоятельств, то ныне эти конкордаты стали нормальной, общепринятой формой отношений. Характерной чертой новых конкордатов явилось то, что они были направлены на достижение тесного сотрудничества между государством и церковью по определенным и точно сформулированным вопросам. При осуществлении договоров Ватикан и местные церкви опирались в первую очередь на «Католическое действие». Новые конкордаты показывают позицию папы в области политики: добровольное ограничение церковью своих политических интересов и деятельности для достижения союза с государственной властью. Политика конкордатов Пия XI походила на политику Григория XVI также и в том, что они оба лишали этим католиков способности бороться за свою веру и противостоять преследованиям. Исторические интересы папа принес в жертву сиюминутной победе.
Пий XI исходил из опыта XIX века, доверяя больше авторитарным режимам, чем либеральным государствам. Однако вскоре выяснилось, насколько сомнительными оказались политические ценности системы конкордатов, опиравшейся на эти режимы.
При Пие XI были заключены следующие конкордаты: в 1922 году с Латвией, в 1924 году с Баварией, в 1925 году с Польшей, в 1927 году с Румынией и Литвой, в 1928 году с Чехословакией (модус вивенди) и Португалией, в 1929 году с Италией и Пруссией, в 1935 году с Югославией и, наконец, в 1937 году с Эквадором (модус вивенди). Благодаря наличию прежних и вновь подписанных договоров Ватикан располагал широким кругом дипломатических отношений. В 1937 году (согласно папскому Ежегоднику) папские нунции действовали в следующих странах: Аргентине, Австрии, Бельгии, Боливии, Бразилии, Чехословакии, Чили, Колумбии, Коста-Рике, Никарагуа, Панаме, на Кубе, в Эстонии, Франции, Германии, Гватемале, Гаити, Гондурасе, Сальвадоре, Ирландии, Италии, Югославии, Латвии, Парагвае, Перу, Польше, Венгрии, Португалии, Румынии, Швейцарии, Венесуэле и Эквадоре.
Кризис конституционности и возможность создания корпоративного государства сформировали условия для достижения компромисса между папством и Итальянским государством. Пий XI с самого начала проявил понимание в отношении Муссолини и его партии. Придя к власти, Муссолини отказался от своих антицерковных позиций; главным образом после кризиса Маттеотти 1924 года отношения между Муссолини и церковью — даже несмотря на принципиальные оговорки, существовавшие с самого начала, — продолжали укрепляться. Новый режим быстро завоевал симпатии со стороны консервативной партии курий, ибо отверг все то, против чего церковь десятилетиями боролась с помощью «Non expedit!».
Одновременно с установлением тоталитарной фашистской диктатуры летом 1926 года начались переговоры, направленные на решение «римского вопроса». Со стороны Ватикана переговоры вел государственный секретарь Гаспарри, но важную роль в серии переговоров, состоявших из 110 заседаний и длившихся три года, играл юрист Франческо Пачелли, брат будущего папы Пия XII.
Три документа соглашения между итальянским правительством и Святым престолом подписали 14 февраля 1929 года в Латеранском дворце государственный секретарь Гаспарри и Муссолини. Латеранские соглашения — с изменениями по частным вопросам — действуют и в настоящее время. В соответствии с общим договором Италия признала суверенитет папы над так называемым государством-городом Ватикан. Тем самым было восстановлено Церковное государство площадью в полтора квадратных километра. Территория государства-города Ватикан (Stata della citta del Vaticano) включала собор Святого Петра, расположенные рядом с ним папские дворцы, Ватикан и Латеран, музеи и парки. Ватикан и Италия взаимно обменялись послами.
Конкордат означал, по сути дела, что «римский вопрос» закрыт. В 44 статьях он регламентировал отношения между государством и церковью, обеспечивал полную свободу церкви и объявлял католическую религию государственной религией. Святой престол имел право устанавливать отношения с духовенством и со всем католическим миром. Представители церкви освобождались от военной службы. Выбор личности архиепископа и епископа является прерогативой Святого престола, и если со стороны государства нет политических возражений, то они посвящаются в сан, но присягают затем непосредственно главе государства. Святой престол признает произведенную до сего времени секуляризацию церковного имущества. Государственные законы подлежат ревизии и должны быть согласованы с настоящим конкордатом. Церковное имущество освобождается от налогов. Государство признает законность церковного брака. В соответствии со статьей 43 государство признает организации, относящиеся к «Католическому действию». Однако церковь вновь запрещает всем священникам и монахам, функционирующим в Италии, вступать в какие-либо политические партии или участвовать в их деятельности.
Конкордат был дополнен специальным финансовым соглашением, согласно которому Италия обязалась выплатить Святому престолу 750 миллионов итальянских лир наличными и одновременно ассигновать пятипроцентный итальянский твердый государственный заем на сумму в один миллиард итальянских лир.
Благодаря Латеранским соглашениям было достигнуто полное взаимопонимание между фашистским государством и папой. Конкордат и финансовое соглашение обеспечили церкви большие выгоды, однако настоящий политический капитал нажил на этих соглашениях фашизм.
7 июня 1929 года была опубликована конституция государства-города Ватикан. Вооруженные силы нового государства предназначались скорее для зрелищ и для поддержания традиций. В государстве наряду с папской добровольной дворянской гвардией и дворцовой стражей существует также папская жандармерия, которая реально обеспечивает общественную безопасность. Раньше в Ватикане охрану несла папская стража, швейцарская гвардия, имевшая большое прошлое; ее численность колебалась в пределах 100–110 человек. (Гвардейцами могли стать лишь мужчины католического вероисповедания, законнорожденные, граждане Швейцарии, холостые, здоровые, ростом минимум 174 см, в возрасте от 24 до 30 лет.)
С 1870 по 1929 год Папское государство официально не существовало; таким образом, папы не имели и государственного флага. С 1929 года папское знамя представляет собой цветное полотнище, состоящее из двух разделенных по вертикали частей одинакового размера, одна из которых золотая, а другая серебряная. На серебряном поле — папский герб: трехвенцовая тиара с двумя перекрещенными ключами. Когда-то папский стяг объединял цвета Сената и города Рима: красный и желтый. В 1848 году цвета знамени были изменены на национальное трехцветье: зеленый — белый — красный. После возвращения папы из Гаэты папский герб вновь оказался на флаге. Знамя святой матери-церкви используется лишь во время больших праздников, например на празднике Тела Господня, однако оно было и на папском флагманском корабле во время морского сражения у Лепанто. Это — красное шелковое полотнище, двуконечное, с золотыми и красными кистями. На нем шесть звезд и папские ключи. (До 1870 года это был также военно-морской флаг папы.)
Восстановленное Папское государство имело право вручать высокопочитаемые во всем мире награды и ордена. Папа, будучи главой государства, присваивал также дворянские звания, титулы графов и маркграфов.
Апостольский Святой престол может награждать следующими пятью рыцарскими орденами и двумя медалями:
1. Ordine Supremo del Cristo (или Milizia di N.S.G.O.) — Высший орден Христа. Он был учрежден еще в 1319 году папой Иоанном XXII. Высшая награда папы. Имеет лишь одну степень; как правило, его вручают правителям. (К 1939 году этим орденом было награждено 39 человек, в том числе итальянский король Виктор Эммануил.)
2. Ordine dello Speron d'Oro (или Milizia Aurata) — орден Золотой шпоры. Время его учреждения теряется в тумане веков, но папа Пий X восстановил его. Орден имеет только одну степень. Его обычно получали главы государств, правители, министры, политики. Орден, например, получили Муссолини, Дольфус. В числе первых Пием X был награжден граф Нандор Зичи, а в 1939 году Пий XI наградил этим орденом главу венгерского государства Миклоша Хорти.
3. Ordine Piono — орден Пия: учрежден Пием IX в 1847 году. Орден имеет три степени: рыцарь большого креста, командор и рыцарь.
4. Ordine di San Gregorio Magno — орден Святого Григория Великого. Учрежден Григорием XVI в 1831 году. Имеет те же три степени, что и предыдущий; его могли получать как военные, так и гражданские лица.
5. Ordine di San Silvestro Papa — орден Святого папы Сильвестра. Этот орден был также учрежден Григорием XVI в 1841 году. В 1905 году орден был реформирован Пием X; имеет три степени.
Папскими наградами также являлись: 1) Почетный крест Pro Ecclesia et Pontifice, учрежденный папой Львом XIII, и 2) медаль Бенемеренти, как отличительная награда папы.
Значение юридически восстановленного Церковного государства особо подчеркнул папа Пий XI в своей энциклике «Quinquagesimo ante anno», опубликованной в конце 1929 года. Соглашение между Итальянским государством и папой действительно имело историческое значение. Из спора, длившегося с 1870 года, папство вышло без принципиальных уступок. Фашистское государство уплатило высокую цену за то, что смогло нажить конкретный политический капитал на соглашении, что, несомненно, способствовало укреплению положения Муссолини. На майских выборах 1929 года фашисты одержали внушительную победу.
Вскоре, однако, выяснилось, что полное согласие иллюзорно. Относившийся скептически к фашизму государственный секретарь Гаспарри в начале февраля 1930 года ушел в отставку. Его преемником стал берлинский нунций Эудженио Пачелли. Впервые папа столкнулся с фашистским тоталитаризмом на почве нарушения свободы «Католического действия» и монополизации воспитания молодежи. Против ущемляющих мер папа выступил с протестом в своей энциклике «Non abbiamo bisogno». Объектом критики папа сделал экстремизм фашистского режима, затрагивающий церковь, но Пачелли поспешил сгладить открытый конфликт. Он направил к Муссолини в качестве посредника ответственного за дела ватиканской печати иезуита Таччи Вентури. 2 сентября 1931 года мир уже был достигнут. Ватикан частично выполнил требования фашистов: католические общественные организации сохранялись лишь формально, и они были еще строже подчинены иерархии. (Духовенству и «Католическому действию» вновь было запрещено заниматься любой политической и общественной деятельностью.)
До 1937 года между Итальянским государством и папством мир казался нерушимым, ибо фашистский корпоративный режим многое перенял из того, что Пий XI излагал в отношении общества в энциклике «Quadragesimo anno». Они достигли согласия и в вопросе о деполитизации общества, причем возникла иллюзия, будто фашистское государство стало католическим государством. Этому способствовало также то, что как Пий XI, так и Пачелли были согласны с авантюрой Муссолини в Абиссинии.
Но поскольку в результате войны итальянский фашизм все более становился зависим от германского нацизма, в итальянском фашизме появились и нацистские элементы. Появление в Италии таких отвратительных явлений, как теория расизма и расовые законы, обусловило к концу жизни Пия XI возникновение нового конфликта. Папа усматривал в расистских законах нарушение конкордата, а в более широком смысле — и христианской морали. Расовые законы и их трагические последствия рассеяли иллюзию о том, что возможно внутреннее согласие между фашистским государством и католицизмом. Католицизм без отказа от своих основных принципов не мог примириться с фашизмом, означавшим самый крайний вариант национализма, основанный на расовой теории. Ведь христианство — со времен апостола Павла — представляло собой общечеловеческие начала, противоположные национальной узости, ненависти; поэтому уже по своей природе оно должно было выступить против расовой теории, против любой формы дискриминации.
Еще более критически сложились отношения Ватикана с Германией, а также с немецким фашизмом. Папскую политику в послевоенной Германии непосредственно осуществлял Эудженио Пачелли, бывший вначале нунцием в Мюнхене, затем в Берлине, а позднее ставший кардиналом-государственным секретарем. С самого начала его целью было заключение имперского конкордата, однако осуществить это до 1933 года, до перехода власти в руки нацистов, он так и не смог.
Приходу нацизма к власти способствовали буржуазные партии, в том числе и партия Центра. С 1928 года руководство партией перешло в руки консерваторов и становилось все более реакционным. Немецкий епископат в прошлом запретил католикам примыкать к нацистам, однако в 1931 году этот запрет был отменен (в связи с усилением влияния левых, коммунистов и социалистов). Идеи, изложенные в «Quadragesimo anno», были с радостью встречены руководством партии Центра, главным образом Папеном, с помощью которого Гитлер очутился в кресле канцлера. В Германии церковь большую опасность усматривала в «языческом большевизме», чем в «языческом нацизме».
Гитлер пришел к власти 30 января 1933 года и сразу же предложил папе заключить имперский конкордат. Предложение было благосклонно воспринято в Риме. Весенние события в Германии весной 1933 года убедили курию в том, что нацизм и Гитлер являются непримиримыми противниками большевизма, а католицизм не затрагивают, скорее даже желают сотрудничать с ним.
Переговоры о конкордате со стороны Германии вел вице-канцлер Папен, а со стороны Ватикана — кардинал Пачелли, который учитывал также советы прелата Кааса, бывшего руководителя партии Центра. Соглашение было достигнуто весьма быстро. 20 июня 1933 года Папен и Пачелли уже подписали имперский конкордат. Таким образом, церковь признавала нацистский режим, обеспечивая тем самым права немецкой католической церкви. Со стороны Гитлера предварительным условием для заключения конкордата был роспуск партии Центра и остальных католических общественных и политических организаций. Все это составляло органичную часть «Gleichshaltung». В обмен на добровольное подчинение и самороспуск нацисты — на бумаге — обещали церкви полную свободу в области воспитания религиозности, религиозной морали. Имперское правительство было щедрым на уступки — бумага все стерпит; Пачелли был германофилом, а ватиканская дипломатия еще не встречалась с такой утилитаристской машиной, как нацистская администрация. Конкордат явился большим успехом Гитлера в области внутренней и внешней политики, но в то же время и трагическим заблуждением Пия XI и его государственного секретаря! С помощью конкордата Гитлер сломил сопротивление католиков внутри страны, с чем Бисмарку пришлось сражаться на протяжении десятилетий, а за пределами страны конкордат представил новый режим в пристойном виде. Немецкие католики с помощью папы стали лояльными подданными Гитлера.
В период между 1934 и 1937 годом Ватикан старался заставить Гитлера соблюдать договор, но без малейшего успеха. А когда наступил черед ликвидации школ, католической печати и организаций религиозно-морального характера — главным образом молодежного движения, — Пию XI ничего не оставалось, как выступить с публичным и торжественным протестом. Папа по настоянию Бертрама, Фаульхабера, Галена и других известных немецких епископов в конце 1936 года принял решение в специальной энциклике объявить перед всем миром обиды, нанесенные немецкой церкви, и торжественно осудить церковную политику нацистов. Энциклика на немецком языке «Mit brennender Sorge» от 14 марта 1937 года была в основном составлена архиепископом Кёльна, кардиналом Фаульхабером. В энциклике папа решительно и резко осудил «новоязычество» национал-социалистов, тоталитаризм, расовую теорию и расистские преследования, а также преследования религии и церкви. Хотя речь шла не о торжественном бичевании фашизма, тем не менее энциклика произвела весьма сильное впечатление. Со стороны фашистов она вызвала гневные нападки, а у антифашистов пробудила надежды. В мае 1937 года, выступая на конференции в Фульде, берлинский епископ граф Пройзинг предложил конференции немецких епископов объявить «Культуркампф» против нацистов. Большинство епископов, лучше знавших намерения папы, отклонило это логичное предложение не только потому, что боялось последствий конфронтации, но и потому, что идентичность основных политических интересов оказалась сильнее принципиальных разногласий.
Безусловным фактом является то, что конкордаты — главным образом в Италии, Германии и Австрии — в значительной степени способствовали укреплению фашистского государства. Как в 1801 году для Наполеона, так и для Муссолини и Гитлера намного важнее был сам факт заключения договора, признание, чем содержание конкордата. После того как папство ликвидировало католические политические и общественные организации, защищающие интересы католиков, реакционные власти получили свободу действий в отношении церкви и верующих. Конкордаты, заключенные с фашистскими правительствами, оказались хрупкими. Моральное оружие не остановило политиканов, выступавших с властных позиций, перед нарушением договоров.
Вскоре обнаружилось, насколько иллюзорными были надежды, что с помощью конкордатов и «Католического действия» можно-де сохранить влияние церкви. Европа фашистов коренным образом отличалась от Европы Меттерниха. Начиная со второй половины 30-х годов в нацистской Германии церковь была вновь оттеснена «в ризницу», в католическое гетто, в полном смысле этого слова. Иллюзия относительно конкордатов основывалась на вере, что в системе, централизованно управляемой из Рима, католики смогут сохранить свои особые позиции. В Ватикане не поняли опасность, проистекающую из такой изолированной системы. Созданная с помощью государственного секретаря Пачелли система ограничила и саму церковь, сделав ее снова неспособной положительно влиять на насущные вопросы эпохи.
Наиболее тяжелым последствием близорукой политики явилась оппозиция по отношению к антифашистскому Народному фронту. Принципиальное осуждение атеистов-коммунистов, составлявших часть этого движения, содержалось в энциклике «Divini redemptoris» от 19 марта 1937 года. Однако теоретическая и практическая позиция была сформулирована не только по отношению к Советскому Союзу, но в еще большей степени это было попыткой создать противовес успешной антифашистской политике Народного фронта. Энциклика появилась непосредственно в результате успехов Народного фронта в 1935–1937 годах во Франции и Испании. Но французское правительство Народного фронта не предпринимало никаких действий против церкви; более того, Французская коммунистическая партия, являвшаяся руководящей силой Народного фронта, продолжала вести политику, направленную на сотрудничество с католиками. Таким образом, отношения на уровне правительств тоже не претерпели изменений во времена Народного фронта. Однако подобное поведение французских коммунистов и социалистов не было повсеместным. Так, пришедший к власти в 1936 году испанский Народный фронт провел целый ряд антиклерикальных и антицерковных мероприятий. Ватикан считал правительство испанского Народного фронта создателем очага коммунизма и поэтому с самого начала стал на сторону Франко и фалангистской партии. Испанские события лишь вновь убедили папу в том, что парламентская демократия не способна воспрепятствовать социалистической революции и что последнюю могут остановить лишь основанные на авторитарных принципах, почти диктаторские буржуазные режимы. Это служит объяснением тому, что в 1937 году папа Пий XI осудил как коммунизм, так и фашизм за их враждебное отношение к церкви и религии.
Энциклика «Divini redemptoris» была вызвана не только антикоммунизмом, но и паническим ужасом, ибо, как считал папа, возникла страшная угроза вероятности коммунистической мировой революции: после Советского Союза к власти могут прийти коммунисты в Мексике, Франции и Испании. Такая сознательная или неосознанная фальсификация сути антифашистского Народного фронта была порождена стремлением Ватикана удержать католиков от демократической сплоченности, от союза с революционными силами. Энциклика явилась тяжелым ударом по тем прогрессивным католическим силам, которые, исходя из христианских принципов, считали возможным, более того, необходимым добиваться сплочения с Народным фронтом. Энциклика категорически исключала возможность такого сплочения: «Будьте осторожны, Достопочтимые Братья, чтобы верующие не оказались обманутыми. Семена коммунизма плохие. Ни в каких сферах с ним нельзя сотрудничать, если мы хотим спасти христианскую культуру» (подчеркнуто мной. — Е. Г.). Таким образом, основная цель состояла в том, чтобы отделить от Народного фронта католические массы, удержать их от присоединения к нему и тем самым воспрепятствовать их участию в борьбе с фашизмом.
После того как Пий XI в энциклике «Mit brennender Sorge» выступил с протестом против преследования немецкой католической церкви, заклеймил тоталитарные системы и осудил расистские законы и расовые преследования, во всем мире это пробудило большие чаяния и надежды. В 1938 году папа создал комиссию, состоящую из теологов, для разработки проекта энциклики, осуждающей расовую дискриминацию и антисемитизм. Это не могло не вызвать в кругах Ватикана впечатления, что Пий XI намерен более решительно выступить против нацизма и фашизма, более четко отмежеваться от фашизма. Подходящим для этого поводом могла бы явиться 10-я годовщина подписания Латеранских соглашений (11 февраля 1939 года). Однако любивший юбилеи тяжело больной папа унес свои намерения и планы с собой в могилу; 10 февраля он скончался, и осуждение не состоялось. (Скорее порождением фантазии журналистов, чем реальным ходом событий, можно считать версию, согласно которой папу убил, сделав ему по поручению Муссолини смертельный укол, домашний врач Пия XI доктор Петаччи. Якобы дуче хотел таким образом сорвать запланированную папой акцию. Действительно, доктор Петаччи был отцом любовницы Муссолини — Клары Петаччи; по всей вероятности, Петаччи, находясь в окружении папы, шпионил в пользу фашистов.)
Несмотря на конфликты с фашизмом, папа Пий XI, главным образом под воздействием Пачелли, считал, что споры представляют собой лишь внутренние раздоры в лагере борцов против коммунизма. Главными силами мировой борьбы против коммунизма Ватикан считал фашистские диктатуры, и в первую очередь Германию. И прежде всего ради этого он был готов предоставить моральную и идеологическую поддержку со стороны церкви. Такой основной общностью интересов можно объяснить одобрение папой агрессии в Абиссинии, итальянской и германской фашистской агрессии в Испании и, наконец, молчаливое одобрение в марте 1938 года нацистского аншлюса Австрии, желающей осуществить концепцию «Quadragesimo anno». На евхаристическом конгрессе 1938 года в Будапеште легат Пачелли провозгласил дух примирения в интересах готовящегося мюнхенского соглашения, что в той ситуации лишь ободрило агрессоров. Мюнхенское соглашение в Ватикане восприняли как средство избежать войны. Однако новое разочарование уже не постигло Пия XI. Когда папа лежал на катафалке, сапоги солдат вермахта уже гулко стучали по мощеным улицам Праги.
Поиск выхода и безвыходность (Пий XII, 1939–1958)
2 марта 1939 года в конце третьего заседания конклава по избранию папы над Сикстинской капеллой поднялся белый дым. Дуайен кардинальского корпуса Гранито ди Бельмонте появился на Балконе Благословений и с традиционными словами обратился к стотысячной толпе, собравшейся на площади Святого Петра: «Annuntio vobis gaudium magnum! Habemus Pontificem!» («Сообщаю вам большую радость! У нас есть папа!») Новым папой стал государственный секретарь кардинал Эудженио Пачелли, принявший имя Пия XII (1939–1958).
Символический по своему значению выбор имени верно выразил намерения нового первосвященника: декларирование преемственности духовной и политической линии своего предшественника, правления Пия XI. Согласно традициям церкви, как правило, государственных секретарей предыдущих пап не избирают папами, ибо они уже связаны с определенной политикой. В случае с Пачелли члены конклава руководствовались именно этим, желая подчеркнуть его избранием преемственность и продолжение церковной политики Пия XI. Новый папа во время своего длительного понтификата продолжил политическую линию Пиев, причем примером для себя в проводимой церковной политике он взял Пия X, которого объявил святым.
Эудженио Пачелли происходил из древней римской аристократической семьи; даже будучи папой, он правил в аристократическом стиле. Пий XII был целиком и полностью папой-политиком, находившимся всю свою жизнь на церковной внешнеполитической службе. В результате 12-летнего пребывания в Германии он и во время последующего 20-летнего понтификата, несомненно, оставался германофилом, окружив себя и в Риме немцами. Поэтому уже и общественное мнение того времени называло его, коренного римлянина, «немецким папой». Его другой характерной чертой была непримиримая ненависть к марксизму и коммунизму, которую он не смог пересилить даже после окончания «холодной войны». Кардинал Пачелли во время своей почти 10-летней деятельности на посту государственного секретаря определял политику Ватикана. Так что в 1939 году он имел такой политический авторитет, что его избрание почти для каждого считалось решенным делом.
Все же конклав прошел не совсем гладко. Когда кардиналы уединились для избрания преемника, начал разворачиваться польский конфликт, непосредственно вызвавший мировую войну. На конклаве французские епископы, несмотря на то что им были известны прогерманские симпатии Пачелли, выступили в его поддержку, ибо ему приписывали выступления Пия XI против крайностей фашизма. Эта партия ждала от него более решительного продолжения несмелых действий его предшественника против фашизма. Однако кардинал Тиссеран, который лучше знал Пачелли, отметил одностороннее германофильство кандидата. Поэтому он предпочел бы видеть на папском троне парижского нунция, кардинала Мальони, ибо тот был приверженцем демократии. Руководитель традиционалистской партии курии кардинал Оттавиани также не был в восторге от кандидатуры Пачелли, располагавшего слишком большой властью; поэтому он предложил кандидатуру Тиссерана. Тайны конклава неизвестны, фактом остается лишь то, что Тиссеран возражал против кандидатуры Пачелли. Согласно отдельным источникам, лишь он один голосовал против Пачелли. Согласно мнению других, он также голосовал за него, но с условием, чтобы государственным секретарем Пия XII стал профранцузски настроенный кардинал Мальони, который и исполнял функции госсекретаря вплоть до своей смерти в 1944 году. После его смерти — в нарушение существовавшего до того времени порядка — Пий XII не назначил нового государственного секретаря, а автократически руководил курией. Заместители государственного секретаря Тардини и Монтини были его непосредственными сотрудниками. Римский аристократ — папа возродил также непотизм, вызывавший в середине XX века большую антипатию. Он слишком большую свободу дал своим родственникам, главным образом в области экономики и финансов; кроме того, на него оказывали неблагоприятное влияние его немецкие фавориты.
Папа Пий XII был несомненно автократическим главой церкви, политическим идеалом которого была консервативная монархия. Его монархистские взгляды видны из того, что одним из первых его решений была реабилитация 10 июля 1939 года «Французского действия», что поощрило и во Франции фашистские силы. В 1940 году, после разгрома Франции, Ватикан признал режим Петэна. За спиной Петэна группировались не только фашисты, но и консервативные реакционные силы, от Морраса и до большинства католических епископов включительно. Католическим консервативным силам нового французского государства Пий XII оказывал широкую поддержку, видя в этом шаги, направленные к созданию новой, христианской Европы. Все это способствовало тому, что французские епископы — за небольшим исключением — сотрудничали с правительством Виши.
О симпатиях папы к монархии свидетельствует то, что уже 7 июня 1941 года было подписано соглашение с фашистским режимом Франко, далеко не однозначно относившимся к церкви. (За этим соглашением последовали новые в 1946 и в 1953 годах.) И позже Пий XII выступал за монархию, считая ее идеальной христианской формой государства.
Поведение Пия XII во время второй мировой войны под воздействием обстоятельств изменилось и было таким же противоречивым, как, например, Черчилля или Рузвельта. Церковь с точки зрения судеб и будущего человечества в критический период — и в моральном и в идейном отношении — считала свою позицию оправданной. Она усматривала в этой мировой катастрофе наказание обеих воюющих сторон за проводимую ими политику.
Во время польского конфликта Пий XII делал дипломатические шаги, направленные на решение кризиса политическими средствами. 3 мая 1939 года папа направил в адрес великих держав (за исключением Советского Союза) ноту о созыве международной конференции, но Гитлер и Муссолини уклонились от переговоров. Ватикан хотел заставить и польское правительство пойти на уступки — на передачу немцам Данцига (Гданьска). В течение августа папа в частых радиообращениях предупреждал мир об опасности войны. «С миром еще ничто не потеряно, но с войной можно потерять все!» — прозвучало предостережение папы, но оно натолкнулось на глухоту.
Когда 1 сентября 1939 года началась вторая мировая война, правительства Франции и Англии обратились с просьбой к папе объявить Германию агрессором. Пий XII отказался, сказав, что Ватикан не может непосредственно вмешиваться в международную политику. Католическая Польша с ее антинемецкими настроениями не вписывалась в концепцию папы. Когда вспыхнула война, папа объявил о своем нейтралитете, и ватиканская дипломатия официально до самого конца войны не сделала никакого заявления в поддержку той или иной стороны. Однако несомненно, что молчание папы или заверения его о нейтралитете и о мире объективно поощряли агрессора, благоприятствовали ему.
Нейтралитет Пия XII нельзя сравнивать с нейтралитетом Бенедикта XV во время первой мировой войны: тогда два блока противостоящих империалистических держав вели несправедливую с обеих сторон империалистическую войну, в которой папство и не могло заявить о своей позиции. Однако теперь речь шла совершенно о другом. Эта война со стороны фашистских агрессоров была направлена на уничтожение и порабощение народов, в то время как сражавшаяся против них антифашистская коалиция вела справедливую борьбу, заслуженно ожидая моральной поддержки со стороны папы. Однако Пий XII отождествлял борьбу народов против фашизма, представлявшего угрозу для их существования, с нападением агрессоров. Это было глубокое заблуждение.
В историю папства новейшего времени вошел обычай, согласно которому папа при вступлении на престол в своей программной энциклике излагает основные принципы своего правления. В понтификат Пия XII этого заявления пришлось ждать восемь месяцев, пока 20 октября 1939 года он не опубликовал апостолический циркуляр, начинавшийся словами «Summi pontificatus». Он констатировал, что люди изо дня в день во все большем количестве отворачиваются от веры в Иисуса Христа и даже порывают с признанием ее законов, не следуют им. Эта дехристианизация, религиозный и моральный агностицизм, подрыв или отказ следовать моральным нормам, кодифицированным католическим учением, является источником бед сего мира. Несомненно, что в программной энциклике нужно было изложить позицию и по самым актуальным вопросам эпохи, имеющим судьбоносное, решающее значение для католической церкви, так как шла вторая мировая война. Следовательно, было далеко не безразлично то, что новый папа подтвердил Латеранские соглашения, достигнутые между Ватиканом и правительством Муссолини, которые он расценил в полной мере соответствующими интересам церкви, и объявил, что достигнуто полное примирение между фашистским государством и церковью.
Папа подверг анализу возникший кризис и приведшие к нему «заблуждения», а также источники заблуждений. Пий XII считал современную концепцию о государстве наиболее опасным для католицизма лжеучением. «Таким образом, отвергая божественный авторитет и обязующую силу законов, неизбежно приходят к тому, что государственная власть оказывается безграничной и приписывает себе права, не отвечающие ни перед кем». Церковь проповедует и провозглашает уважение законов и повиновение земным властям, которые получили свое начало от Бога. Следовательно, Бог и выражающая божественную волю церковь дает власть государству и руководителям государства, но одновременно определяет и границы этой власти. Задачей государства является «контролировать частную и индивидуальную стороны национальной жизни, сдерживать и развивать, гармонично направлять их на общее благо каждого».
Государство как таковое — не самоцель, а именно средство осуществления общественного блага (bonum commune). Из этого также явствует, что интересы общественного блага устанавливают пределы государственной власти. Следуя за ходом мыслей, изложенных в апостолическом циркуляре, приходишь к выводу, что и в этом отношении Пий XII опирается на представления своих предшественников, на энциклики Льва XIII «Immortale Dei» (1885) и Пия XI «Quas primas» (1925). Однако Пий XII трактует предназначение Матери-церкви в значительно более усеченном виде, чем его известные предшественники; так как он считает, что призвание церкви заключается лишь в том, «чтобы осуществить возрождение души, с учетом изменившихся условий времени и отнюдь не новых человеческих потребностей». Церковь по-прежнему не отказалась от того, что католицизм должен намечать идейные и моральные основы государства. Это требование существует относительно любой светской власти, именно поэтому церковь осуждает тоталитарные государства точно так же, как и социалистические государства, — ведь они с ролью церкви, по сути, не считались.
Чтобы избежать неправильного толкования, мы должны подчеркнуть, что очевидной целью политического поведения Пия XII и его заявлений во время войны была защита интересов римско-католической церкви и через это, прежде всего, защита христианской цивилизации. Эта естественная задача была сформулирована, в частности, папой в период войны во время рождественских радиовыступлений, обративших на себя серьезное внимание.
На рождество 1939 года Пий XII подверг критике прошлую либеральную эпоху Европы, которая характеризовалась дехристианизацией. А в выступлении 1940 года он определил основные принципы, на которых может основываться новый порядок в Европе. Согласно утверждению папы, действительным, историческим и интеграционным духом Европы является католицизм, хранителем и гарантом которого выступает Рим. В завоеванной немцами половине Европы в то время фашизм знаменовал собой новый политический строй, с которым не могли быть совместимы христианские моральные устои. В рождественской речи 1940 года Пий XII заявил, что божественные законы в равной степени обязательны для личностей и народов и являются настолько общими, что предоставляют широкое поле деятельности и свободу различным политическим формам, если они не противоречат законам.
Отношение Пия XII к итальянскому фашизму на первых порах было спокойным. Целью папской дипломатии было удержать Италию от войны. Когда это не удалось, папа занял позицию строгого нейтралитета. Несмотря на то что вступление Италии в войну ограничило дипломатические возможности папы, это нисколько не помешало ему свободно маневрировать. Так, например, отношения между Ватиканом и Англией складывались хорошо, правительство Черчилля поддерживало постоянную связь с папой. Отношения с Соединенными Штатами были не столь безоблачными; американцы проявляли недовольство нейтралитетом папы. Между Соединенными Штатами и Ватиканом дипломатические отношения не поддерживались. После того как и Соединенные Штаты вступили в войну, возникла необходимость в установлении систематических связей. Ватикан — в самой середине войны — принял личного представителя президента Рузвельта, Майрона Тэйлора, остававшегося в Ватикане вплоть до освобождения Рима.
Быстрые успехи немцев в войне против Советского Союза осенью 1941 года вызвали заметное облегчение в Ватикане. На первом этапе войны, ознаменовавшемся успехами фашистов, существовало полное молчаливое согласие между Пием XII и немцами. (Это находит свое подтверждение в отрицательном отношении Пия XII к Атлантической хартии.) Однако зимой 1942/43 года произошел неблагоприятный для фашистских государств поворот в ходе войны, хотя это еще далеко не означало поражения Германии. Эти месяцы были периодом молчания в Ватикане. Соответственно с этим в рождественском обращении папы по радио 1942 года уже заметен поиск дороги к миру, а также поиск общественного развития после достижения мира. В обращении уже излагались не только основные принципы обеспечения мира, но и основные католические принципы переустройства в послефашистский период. В этих принципах предлагались не контуры корпоративного общества, а оговаривалась необходимость восстановления буржуазных свобод.
2 февраля 1943 года немецкие армии капитулировали под Сталинградом, 13 мая сражавшиеся в Африке армии держав «оси» также сложили оружие. 10 июля союзники высадились в Сицилии, и тем самым война достигла итальянской земли. Папа после развертывания сил антифашистской коалиции и морально отягощенный антисемитизмом фашистских держав, перешедшим в геноцид, уже не мог устоять на позиции нейтралитета.
Пий XII, взяв в общем за основу гуманистические принципы христианской веры и руководствуясь обобщенными понятиями, осудил расовую теорию и расовые преследования, в том числе антисемитизм и преследования евреев. Тем самым он и в Италии, и в других странах способствовал тому, что католическое духовенство, церковные организации, а также верующие оказывали гуманитарную помощь жертвам преследований, помощь, о которой нельзя забывать и которую нельзя недооценивать. Однако папа не бросил на чашу весов весь свой моральный авторитет против геноцида, не отмежевался вместе с церковью от фашизма торжественно и открыто, не протестовал против депортации евреев в концентрационные лагеря и против их физического уничтожения.
Торжественный протест, который в других случаях так часто звучал, теперь был бы наиболее уместным.
Уже с того времени идет активное обсуждение причин молчания папы. В дискуссиях часто сталкивались эмоции, а не на фактах основанные аргументы. (О том, молчал ли папа или нет, смогут дать ответ недавно предпринятые поиски в Ватикане архивных документов.) Посвященные уже теперь утверждают, что Пий XII не молчал. Кажется вероятным, что Пий XII считал открытый и торжественный протест делом бессмысленным. Этим, по его мнению, он бы ничего не изменил, в то же время можно было ожидать, что в случае его выступления, которое Гитлер объяснил бы как нарушение конкордата, это привело бы к дальнейшим преследованиям католиков. Пий XII не хотел вмешательством в немецкие дела нарушать строгий нейтралитет даже в этом вопросе, затрагивающем общие принципы гуманизма.
С лета 1943 года Ватикан оказался вблизи зоны военных действий. 19 июля 1943 года был совершен первый американский воздушный налет на Рим. В результате бомбардировки оказалась разрушенной также церковь Сан Лоренцо фуори ле Муре. Пий XII немедленно поспешил на место разрушений. В полном торжественном облачении первосвященника он опустился на колени перед еще дымящимися обломками и совершил молитву, утешил пострадавших, раздал даяния среди жертв бомбардировки. 25 июля 1943 года пала фашистская диктатура Муссолини. Сразу же под воздействием изменившихся обстоятельств Пий XII способствовал тому, чтобы руководитель разгромленной фашистами Народной партии де Гаспери, который в период между 1929 и 1943 годом находился во внутренней эмиграции и был служащим Ватиканской библиотеки, приступил к созданию антифашистского, демократического католического движения «Христианская демократия». Однако нацисты не смотрели безучастно на развитие событий, а вошли в Рим. 13 сентября немецкий гарнизон окружил Ватикан, и папа практически стал пленником немцев. После таких событий папа Пий XII выступил на рождество с речью, которую он произнес в еще оккупированном фашистами Риме.
В конце 1943 года в Тегеране совещались Сталин, Черчилль и Рузвельт. Рождественская речь Пия XII, естественно, находилась под воздействием исторической по своему значению конференции. Тегеранская встреча закончилась компромиссом, в соответствии с которым с целью успешного завершения войны, по крайней мере, на том этапе была отвергнута возможность сепаратного мира с немцами, но многие вопросы, главным образом касающиеся послевоенного устройства, остались нерешенными. Папа хотя лишь косвенно, но решительно выразил свою симпатию к союзникам, ожидая от их быстрой победы достижения мира. Этому также способствовало участие католических организаций в антифашистском Движении Сопротивления. В итальянском Движении Сопротивления, добившемся серьезных военных успехов, сражались католические массы, и одним из руководителей этого движения был христианский демократ. Успехи Движения Сопротивления в значительной степени оказали влияние и на поведение Ватикана.
1944 год был годом решающих побед союзников над фашистскими государствами. 5 июня 1944 года союзники вошли в Рим. Пий XII в молитве, произнесенной на площади Святого Петра, возблагодарил Бога за освобождение. На другой день после освобождения Рима, 6 июня 1944 года, союзники высадились в Нормандии: начался последний этап войны. После освобождения Рима война, частично и в Италии, продолжалась еще почти год. В Северной Италии развернулось широкое антифашистское, национально-освободительное движение, перешедшее в народно-демократическую революцию. Изменилось и положение Святого престола: Пий XII получил полную свободу маневра, его речи теперь уже не были обусловлены позицией по отношению к фашистским оккупантам.
В течение 1944 года Пий XII во многих случаях высказывал стремление церкви реализовать католическое учение во всех сферах общественной жизни. Папа подчеркивал, что церковь как прежде, так и теперь располагает аутентичным социальным учением. В центре учения Пия XII об обществе стояла возможность решения социальных проблем с помощью реформ, что можно обнаружить и в его выступлении по радио в пятую годовщину начала войны, 1 сентября 1944 года. Согласно папе, христиане могут идти по пути излечения общественных систем, низвергнутых в катаклизм войны, с помощью органичных реформ. Ссылаясь на «Rerum Novarum» как на единственно верный постулат, он утверждал, что любой общественный и экономический строй должен непоколебимо основываться на христианских принципах морали и на католическом учении о собственности.
Наряду с описанием концепции справедливого общества, обновленного с помощью органичных реформ, Пий XII самым подробным образом рассмотрел вопрос сотрудничества, сложившегося в антифашистском движении между христианами и нехристианами, католиками и другими христианскими конфессиями. В 1944 году папа принял во внимание это сотрудничество, однако в своей речи предупредил о его нежелательных последствиях и ограничил пределы такого сотрудничества. Границы такого сотрудничества устанавливаются в зависимости от специфических католических интересов. Важность заявлений заключается в том, что это все прозвучало уже тогда, когда еще продолжалась борьба с фашизмом. И именно в ходе этой борьбы католические массы и значительная часть их политических руководителей поняли, что лишь последовательное антифашистское, демократическое обновление может стать и для них выходом и что сплочение с левыми силами, некатоликами, или даже с атеистами не противоречит их религиозным чувствам, их христианской сути. Пий XII выступил против сплочения, достигнутого в тяжелых боях в рядах Сопротивления.
Рождественское выступление Пия XII в 1944 году по радио является свидетельством поворота в сторону демократии. Папа изучил, как соотносится католическая и политическая доктрина с буржуазной демократией, с ее вариантами, представленными победившей англо-саксонской демократией.
Основной тон рождественского радиовоззвания папы 1944 года теперь уже из освобожденного Рима — однозначное и открытое признание усилий союзных держав и стремление к послевоенному возрождению. Народы, констатировал папа, хотят в условиях демократии эффективно сотрудничать в обустройстве судеб как личности, так и сообщества. Пий XII, следуя курсу своих прежних выступлений по радио, теперь уже более отчетливо заклеймил тоталитарно-диктаторские системы, но он также напомнил о том, что церковь еще ни одну систему не осуждала до тех пор, пока она оказывалась способной содействовать общему благу. Если народы желают жить в условиях демократии, то церковь обязана изложить свои моральные взгляды на демократию. «Церковь не запрещает умеренные демократические системы, — заявил папа, — если они не выступают против католического учения о происхождении и осуществлении общественной власти».
Пий XII совершил явный поворот от корпоративных, авторитарных диктатур к буржуазной, или, как называют христианские партии, к христианской демократии. Пий XII теперь уже в сильных и победивших Соединенных Штатах усматривал тот фактор, который и в международном плане сможет заполнить вакуум, возникший в связи с ликвидацией фашистских держав, и окажется способным противостоять возросшей международной военно-политической мощи Советского Союза и его авторитету и, наконец, сможет поставить заслон мировому революционному процессу. Внутриполитическим соответствием внешнеполитическим переменам явилось признание антифашистской буржуазной демократии, дополненной христианскими идеями.
Пий XII и после войны продолжил свою прежнюю практику: он стал ежегодно использовать рождественский праздник для того, чтобы в своей обширной речи по радио подвергнуть анализу политическое положение и познакомить мир со своей позицией. В рождество 1945 года, первое мирное рождество за годы понтификата Пия XII, оценил положение следующим образом: он сказал, что война окончилась, но еще нет настоящего мира, а лишь послевоенный период. Это относится и к международному положению, ведь мы еще стоим на пороге заключения мирных договоров, и это относится и к внутреннему положению отдельных стран: народы находятся в процессе народно-демократических преобразований, в состоянии революционных изменений. Основные предварительные условия прочного и истинного мира Пием XII были сформулированы и изложены в трех пунктах: 1) основанное на справедливости взаимопонимание; 2) право на самоопределение; 3) устранение тоталитаризма.
С восстановлением мирного положения Пий XII посчитал необходимым укрепить высшее руководство католической церкви. Со времени вступления на престол папа не назначал кардиналов, количество которых во время войны значительно сократилось. 18 февраля 1946 года на тайной консистории по предложению папы голосами 27 кардиналов были избраны 32 новых кардинала. Они были из 19 стран, в том числе 6 из Латинской Америки, 4 из Соединенных Штатов Америки (прежде был всего 1) и 3 немецких кардинала. Тогда же кардинальское звание получил и архиепископ Эстергомский Иожеф Миндсенти. Из общего количества 69 кардиналов 27 были итальянцами, 7 — латиноамериканцами, 5 — из США. Папа, назначая новых кардиналов, выразил явное доверие американскому клиру и косвенно государственному руководству, а также политике Гарри Трумэна. Но таким же важным ареалом он посчитал Латинскую Америку и побежденную Германию. Пий XII и после 1945 года симпатизировал немцам. Об этом свидетельствуют не только кардинальские назначения, но и то, что в 1957 году ФРГ вновь признала имперский конкордат 1933 года.
Заявления папы 1946 года в связи с обострившейся политической борьбой были сконцентрированы вокруг предстоящих выборов в Италии и Франции. Позиция Пия XII не вызывала никаких сомнений: вопрос заключался лишь в том, до каких пределов намерен он идти, вмешиваясь в этот вопрос, а также будет ли достигнуто единство между акциями церкви и христианско-демократическими партиями.
2 июня 1946 года в Италии состоялись народные выборы по вопросу, быть ли стране монархией или республикой. Заявления папы однозначно свидетельствовали о том, что церковь охотнее восприняла бы монархическую форму правления. Пий XII за день до выборов, 1 июня 1946 года, используя традиционную речь по случаю именин, обратился с призывом к итальянскому и французскому народам.
Папа констатировал, что послевоенные изменения противоречат курсу, который он и католическая церковь считают правильным. Массы, принимающие участие в политической борьбе, папа с необычной резкостью сравнил со «стадом обманутых, неразумных овец». Однако успех революционных масс не должен являться причиной для тревоги. «Будьте уверенными! Не малодушничайте! Вас много, больше, чем это кажется по внешним признакам… Вы сильны, более сильны, чем ваши противники, ибо ваши внутренние убеждения и все, что сюда относится, истинные, искренние, твердые, покоятся на вечных принципах, а не на фальшивых концепциях, сбивающих с пути конструкциях, обманных лозунгах, на сиюминутных подсказках или удобных соображениях. С вами Бог!» — так вдохновлял свой лагерь папа. Пий XII, ссылаясь на единство и силу церкви, ободрял верующих. «Завтра граждане двух великих наций (итальянской и французской) плотными рядами поспешат к урнам. О чем же в основном идет речь? — задал вопрос папа. — Речь идет, собственно говоря, о том, что кто-либо из этих народов, кто-либо из этих двух латинских братьев, обладающих более чем тысячелетней христианской культурой, захочет и впредь созидать, опираясь на прочную скалу христианства… или, наоборот, они будут стремиться отдать свои будущие судьбы бесчувственной всемогущей власти материалистического государства, без возвышающегося над природой идеала, религии и Бога. Из этих двух возможностей воспоследует первая или вторая в зависимости от того, кто появится из урн: передовые бойцы христианской культуры или ее разрушители. Ответ находится в руках избирателей, и они за это несут возвышенную, но какую тяжелую ответственность».
Выступление Черчилля в Фултоне и вышеуказанное заявление Пия XII на протяжении 1946 года можно уже рассматривать как явления, предшествующие началу «холодной войны». На выборах 1946 года, правда, не с помощью общественно-экономической программы Пия XII, христианские партии добились действительно серьезных успехов. Источником успехов этих партий, в частности, было то, что они в конечном счете пользовались поддержкой со стороны церкви, не отождествляясь с нею. Таким образом, верующим массам была предложена приемлемая и обнадеживающая альтернатива в виде христианского общества.
1947 год принес решающие изменения в международной жизни. Были заключены мирные договоры с отдельными бывшими фашистскими государствами. В восточноевропейских странах ускорилась народно-демократическая революция. В странах Западной Европы в течение 1946–1947 годов положение еще не прояснилось, перспективы развития были еще проблематичны. Так, например, в 1946 году на выборах во Франции Французская коммунистическая партия вышла на первое место. И в Италии количество голосов, поданных за коммунистов и социалистов, достигло числа голосовавших за христианских демократов. Однако в 1947 году левые, хотя они и сохранили свои позиции, неоднократно терпели поражение, и в 1947 году коммунисты были удалены из правительства. Антифашистская политика Народного фронта потерпела поражение. Одним из факторов этого было выступление американцев и их союзников против Советского Союза, что было сформулировано и на стратегическом уровне в известном послании Трумэна конгрессу в 1947 году после неофициального заявления Черчилля. Во время раскола, происшедшего в мире, Ватикан вновь отступил от официального к тому времени нейтралитета и примкнул к лагерю сторонников «холодной войны». Одним из наиболее важных документов, подтверждающих этот факт, является опубликованная тогда переписка между президентом Гарри Трумэном и Пием XII. Письма были опубликованы американской стороной, которая хотела тем самым продемонстрировать взаимное согласие между Соединенными Штатами и Ватиканом и необходимость совместного выступления против Советского Союза и левых движений.
Письмо президента Трумэна от 6 августа папе вручил личный представитель президента в Ватикане Майрон Тэйлор. Трумэн в риторической форме, но недвусмысленно призвал папу выразить свою солидарность с политикой Соединенных Штатов и к тесному сотрудничеству. В вводной части президент охарактеризовал как успешное сотрудничество между Соединенными Штатами и Ватиканом, которое началось еще во время войны.
Он также выразил намерение совместно сотрудничать «со всеми моральными силами, представляющими интересы свободного мира». Если эти силы не объединятся, писал Трумэн, то их место займут такие властные структуры, которые выступают против моральной силы. Трумэн подчеркнул, что «мое желание, как избранного руководителя народа Соединенных Штатов, вновь выразить уверенность в том, что вместе с Вашим Святым Престолом и со всеми имеющими добрые намерения учреждениями мира мы будем сотрудничать в интересах прочного мира. Прочный мир может основываться исключительно на принципах христианства. Мы посвятим все наши духовные силы и материальные ресурсы делу осуществления этого принципа…». Трумэн признал основные принципы морали христианства, он также призвал папу сделать солидарное заявление о союзе и сотрудничестве. Трумэн дал также определение формулировке «общий враг»: «Мы должны верить в то, что человечество будет жить в мире, а не в цепях лжи, а именно в цепях коллективного устройства жизни». Враг, следовательно, — это коллективистский коммунизм, Советский Союз и международное коммунистическое движение. Согласно президенту, задачей папы в антикоммунистическом едином фронте является обеспечение идейных основ сотрудничества для осуществления этой деятельности.
Пий XII незамедлительно ответил на письмо Трумэна. В своем письме от 26 августа 1947 года он выполнил пожелания американского президента. «Ваше Превосходительство желает сотрудничества со всеми теми силами и державами, которые могут способствовать решению этой задачи. Никто более нас не надеется на успех и счастливое достижение цели, и мы обещаем, что окажем вам всю возможную помощь, и всем сердцем просим Божьей помощи». Следовательно, Пий XII присоединился к блоку, возглавляемому Соединенными Штатами. Каковы же идейные основы этого шага? Согласно папе, во-первых, то, что обе стороны стремятся к достижению такого прочного мира, основой которого является христианская вера и соблюдение основанных на ней буржуазных прав. Во-вторых, то, что «буржуазное общество божественного происхождения и приспособлено к самой природе». Таким образом, защита буржуазного строя является общей основой, и неизбежным следствием нарушения такого порядка является война.
В последующей части своего письма папа воздал должное сплочению в мировом масштабе сил, возглавляемых Соединенными Штатами и направленных на уничтожение «несправедливости и лжи», то есть на уничтожение коммунизма. «Совершенно определенно, что Ваше Превосходительство, — писал Пий XII, — найдет в Божьей церкви полного радости, искреннего, готового к сотрудничеству партнера». В чем состоит это сотрудничество? Папа отвечает следующим образом, опираясь на 2000-летнюю историю церкви: церковь часто противостояла греховным властям, подвергалась преследованиям, но оставалась неустрашимой и несгибаемой. «Церковь не может заключать компромисс с объявленным врагом Бога… Тот человек лучше всего служит своей родине, который наиболее верно служит Богу… Церковь тем, что и впредь будет руководить людьми и народами и направлять их с помощью всех имеющихся в распоряжении средств на соблюдение своих обязанностей по отношению к Богу, деятельно способствует установлению мира во всем мире и вечному благоденствию человечества». Задачей Соединенных Штатов и их союзников является организация и руководство экономической, политической и военной сферой, а задачей папы является укрепление веры в каждом отдельном католическом народе и в международном масштабе, защита внутреннего буржуазного строя, считаемого христианским.
Одним из бросающихся в глаза последствий вышедекларированного «священного союза» явилось то, что папа стремился направить верующих католиков, католические организации и партии против их прежних союзников, а затем полностью подчинить их иерархии. Идя этим путем, Пий XII прямо вмешивался в дела католических церквей Восточной Европы. Он не только поощрял конфронтационную политику Миндсенти и питал ее надеждами на американскую помощь, но и, например, подстрекал к сопротивлению демократическому правительству польский епископский корпус, обладавший намного большим, чем венгерский епископат, влиянием. Проявления у папы рецидивов «холодной войны» не вызывали однозначного одобрения среди верующих католиков и ставили в тяжелое положение христианско-демократические партии, лишь косвенно воспринимавшие, скорее в политическом плане, политическую линию Соединенных Штатов. Доверие папы к де Гаспери и к христианско-демократической партии поколебалось, ибо тот выступил против авторитарных концепций Пия XII. Папа противопоставил католической партии организацию «Католическое действие», во главе которой стал противник де Гаспери, Луиджи Джедда (интриган и реакционер Джедда длительное время был «ухом» Пия XII, проявляя себя как последовательный интегрист. Именно Джедда возродил методы Бенини).
Запреты на коммунистическую деятельность, изложенные в рождественской речи папы 1947 года, Ватикан в течение 1948 года сформулировал и в официальной форме. На заседании Священной канцелярии 5 июня 1948 года было сделано предупреждение о том, что § 3 канона 1325 запрещает католикам без предварительного разрешения участвовать во встречах католиков и некатоликов, на которых выступают с обсуждением проблем, противоречащих делу веры. А § 2 канона 731 и канон 1528 запрещают совместное участие католиков с некатоликами во всех культовых действиях. Упоминание о канонических запретах в более широком смысле слова ограничивало общественно-политическое сотрудничество с некатоликами.
В 1949 году завершилось формирование двух мировых систем; были созданы Федеративная Республика Германии и Германская Демократическая Республика, образовался блок НАТО. Антикоммунистические взгляды и политическая линия Пия XII приобрели еще большую жесткость после того, как на Рождество 1948 года органы государственной безопасности Венгрии арестовали примаса Миндсенти по подозрению в антигосударственном заговоре. Пий XII в своем послании от 2 января 1949 года, начинавшемся словами «Acerrimo maerore» и адресованном венгерскому епископату, осудил свершившиеся события и заявил в связи с этим протест. Процесс Миндсенти явился новым поводом для выступления папы не только в защиту венгерской церкви, но и против всех социалистических стран. 12 февраля 1949 года он опубликовал апостольское послание, поощрявшее участников открытого процесса Миндсенти. В этом послании содержался вывод, что католические церкви Восточной Европы оказались в тяжелом положении и что церковь нуждается в военной защите западных держав. Выступление папы в поддержку НАТО оказало также влияние и на решение христианских демократов, побудив большинство партии принять решение о вступлении Италии в НАТО. В своей февральской речи Пий XII дошел до объявления «освободительной войны» против социалистических стран справедливым деянием.
14 февраля 1949 года Пий XII в своей речи, начинавшейся словами «In hoc sacrum», на коллегии кардиналов в тайной консистории торжественно заклеймил суровый приговор, вынесенный кардиналу Миндсенти. 16 февраля, выступая перед дипломатическим корпусом, аккредитованном в Ватикане, Пий XII в своей речи, начинавшейся словами «Nous apprecions a sa valeur», изложил свою позицию по вопросу об осуждении кардинала Миндсенти. 20 февраля верующие римско-католического вероисповедания организовали на площади Святого Петра, как и в других странах Запада, демонстрацию верности в поддержку Миндсенти. Папа в своей речи, начинавшейся словами «Ancora una volta», выразил протест церкви в связи с осуждением и заключением в тюрьму Миндсенти. Эти заявления показывают, что Пий XII пришел к убеждению, что для сохранения человеческих ценностей война неизбежна. Папа резко выступил против пацифизма, возникшего в католических кругах, заклеймив это как предательство и дезертирство.
13 июля 1949 года, когда антикоммунистическая истерия достигла своего апогея, Конгрегация Священной канцелярии опубликовала постановления, осуждающие коммунизм. Согласно этим постановлениям, под угрозой отлучения от церкви запрещалось: 1) вступать в коммунистическую партию и симпатизировать ей; 2) распространять, читать или публиковать книги, газеты, журналы или листовки, излагающие теорию и практику коммунизма, а также писать статьи в эти издания. Те католики, которые действуют вопреки этому, считаются ниспровергателями христианской веры и подвергают себя опасности отлучения со стороны Папского престола, так как коммунизм материалистичен и выступает против христианства. Кроме того, коммунистические руководители, читаем в декрете Конгрегации Священной канцелярии, хотя на словах иногда утверждают, что они не возражают против религии, тем не менее и теоретически, и практически выступают в равной степени врагами Бога и истинной веры и церкви Христовой. 28 июня 1949 года конгрегация приняла вышеуказанный декрет, а 30 июня представила его на рассмотрение Пию XII. Папа утвердил декрет и приказал опубликовать его.
Запрет 1949 года явился пиком политики, «холодной войны», проводимой католической церковью и в то же время логическим следствием линии поведения Пия XII. В 50-х годах католическая церковь не могла, а Пий XII и не хотел ничего изменить для того, чтобы преодолеть эту замкнутость, ликвидировать все углубляющийся раскол между церковью и миром. Нетерпимость и усиливающееся непонимание престарелым папой серьезных социальных проблем и вопросов, связанных с научно-технической революцией, создало большие трудности для межконфессиональных католических христианско-политических партий и профсоюзов.
В 50-х годах Пий XII считал, что «Католическое действие» является единственной серьезной и надежной силой против коммунизма. Когда в 1949 году де Гаспери хотел сформировать правительство вместе с социалистами, папа открыто это осудил. Однако де Гаспери считал, что конфессиональный фронт, который желал создать Джедда, вызовет создание антиклерикального фронта. В 1952 году Джедда с ведома Пия XII оказал сильное давление на де Гаспери, требуя чтобы христианские демократы образовали союз с правыми партиями, в том числе с монархистами, а также с неофашистами. Подобный шаг расколол бы итальянское общество на две части, и христианско-демократическая партия окончательно потеряла бы демократический и антифашистский характер. И когда все же в 1957 году была образована левоцентристская коалиция (правительственный блок с социалистами), Пий XII с неодобрением отнесся к этому шагу. Пока был жив папа, Ватикан не признавал эту форму правления.
В основном подобным же образом Пий XII относился и к внутреннему общественно-политическому развитию, происходящему в остальных европейских странах. Он поддерживал христианских демократов лишь до тех пор и постольку, пока и поскольку они действовали против коммунистов. Тогдашняя политика Ватикана оказывала вредное влияние на французскую христианско-демократическую партию, на МРП, которая на выборах 1951 года потеряла половину своих избирателей.
В 50-х годах папа приветствовал начавшуюся в международном плане капиталистическую интеграцию, которая привела к созданию Европейского экономического сообщества. В интеграции Ватикан усматривал победу католических воззрений, и в роли защитников интеграции выступали в первую очередь французский и западногерманский католицизм. Папа в экономическом и политическом сплочении Западной Европы искал возможность создать противовес социалистической мировой системе, оказывавшей все большее влияние. В то же время интеграция, с точки зрения внутренних политических факторов, была санкционированным папой средством подъема капиталистической экономики.
В то время как Пий XII в «христианской малой Европе» приписывал себе ведущую роль в морально-идейном плане, в мировой политике он оказывал поддержку противникам сил социализма. Во время корейской войны папа предупреждал человечество о возможности ядерной войны, но при этом у него слышался не призыв к мирному сосуществованию, а стремление, опираясь на атомную монополию Запада, полностью окружить и парализовать социалистическую мировую систему. Папа выступал со своих позиций и во время событий, происходивших внутри отдельных социалистических стран. Так, в частности, венгерские события 1956 года он объявил борьбой за свободу, мобилизовав в поддержку их католическое общественное мнение во всем мире, посвятив этим событиям две свои энциклики.
Заявления, речи и труды Пия XII, посвященные общественным вопросам, в течение двух десятилетий его понтификата составили три объемистых тома. Однако он, в отличие от своих предшественников в социальных энцикликах, не занимался изложением учения церкви о социальных вопросах, социализме и рабочем классе. Отсутствие энциклик по социальным вопросам свидетельствует не только об отсутствии программы, но и о том, что Пий XII не мог согласовать позицию тотального отрицания социализма с требованиями католических трудящихся масс о срочных изменениях, поэтому он предпочитал молчать.
Пий XII больше занимался политикой, чем внутренними вопросами церкви. Во время войны он предоставил теологам еще большую свободу, чем его предшественник. Своей энцикликой «Mystici corporis» от 29 июня 1943 года о понятии католической церкви, о сущности церкви он вызвал бурную дискуссию. Ведь папа трактовал церковь как мистическое тело Христово, и этот тезис часть теологов поставила под сомнение. В энциклике «Divino Afflante spiritu» от 30 сентября 1943 года Пий XII предоставил большую свободу в применении научных методов, главным образом в области изучения Библии. Однако начиная со второй половины 40-х годов Пий во всех областях отверг принцип cogestio (совместное правление, сотрудничество). Так, своей энцикликой «Mediator Dei et hominium» от 27 ноября 1947 года он попытался на основании авторитарного принципа закрыть длившуюся на протяжении двадцати лет дискуссию о литургической реформе. В энциклике папа отклонил принцип концелебрации и установил строгий иерархический порядок и в литургии. Он считал естественным существование непреодолимой пропасти между духовенством и мирянами. «Однако то, что верующие участвуют в евхаристических действиях, еще вовсе не значит, что они обладают священнической властью», — читаем мы в энциклике. Папа считал заблуждением мнение, согласно которому священством обладает или первоначально обладал каждый христианин. Ошибочно считать, что священническая иерархия возникла лишь позднее, а не была создана Христом. Эти утверждения в энциклике уже были направлены против новых церковно-исторических исследований и теологических изысканий.
С конца 40-х годов и в теологических взглядах Пия XII произошел консервативный, реакционный поворот. Его энциклика «Humani generis» от 12 августа 1950 года содержала осуждение философских заблуждений Нового времени, возвращая тем самым церковь к курсу, проводимым Пием IX («Quanta сига») и Пием X («Pascendi»). В Ватикане проникновение новейших результатов науки в теологию и в историю церкви рассматривали как проявление модернизма, и энциклика папы вызвала настоящие преследования неомодернистов. Идейно-идеологический поворот совпал с дальнейшим ужесточением политической позиции папы и с ликвидацией прогрессивных католических движений.
Жертвой новых преследований «еретиков» стал ушедший от строгого томизма антифашист и христианский демократ Жак Маритэн (который после 1945 года был также послом Ватикана во Франции). Самого значительного католического философа эпохи, тоже француза Тейяра де Шардена, папа также осудил, многие из работ Тейяра были занесены в «Индекс запрещенных книг», более того, он был даже удален из Европы. Но заставили замолчать и немцев братьев Ранер, теолога Ганса Кюнга, историка в области догматики Иозефа Ратцингера, иезуитов французов де Любака и Даниэлу, доминиканца Ива Конгара, а также кардинала Шухарда (взгляды последнего были позже реабилитированы II Ватиканским собором). Наиболее известным из числа демократических и социальных инициатив было движение французских священников-рабочих, начавшееся с целью отвоевания рабочего класса в форме своего рода хождения в народ. Французское движение священников-рабочих было ликвидировано Пием XII в середине 50-х годов.
Пий XII был покровителем чудес и святых, он догматизировал в атомную эпоху новейшие постулаты веры. Так, он настойчиво и с особым пристрастием способствовал углубленному почитанию Девы Марии. В конце 1950-го Святого года он в апостолической конституции «Munificentissimus Deus» провозгласил догмат о телесном вознесении Марии. В своей энциклике «Fulgens corona» (8 сентября 1953 года) папа провозгласил 1953/54 год «Годом Марии» в связи со столетием провозглашения догмата о непорочном зачатии. В энциклике от 25 марта 1954 года «Sacra Virginitas» трактовался вопрос о сущности девственности, необходимой для святого религиозного образа жизни, и о целибате. В своей энциклике от 11 октября 1954 года «Ad coeli Reginam» он вновь заявил, что тело Девы Марии Бог взял на небо. В это время папа ввел обряд почитания царицы Марии и церковный праздник по этому поводу. В энциклике от 2 июля 1957 года «Le pelerinage de Lourdes», посвященной явлениям Богоматери в Лурде папа призвал весь католический мир усилить почитание Марии.
Духовным завещанием Пия XII оказалась энциклика от 14 июля 1958 года «Memissime juvat», в которой папа выступил против ослабления международной напряженности, против мировой социалистической системы, призывая духовенство и верующих смело бороться за свободное выполнение предназначения церкви.
Пий XII понял огромное значение и возможности современных средств массовой информации, в первую очередь радио, для идейного воздействия на массы, как для проповеди веры, так и для изложения учения церкви. Техника открыла перед Пием XII неизмеримо большие возможности, чем имелись у прежних пап. В энциклике «Miranda prorsus» от 8 сентября 1957 года говорилось о роли и значении кино, радио и телевидения в деле провозглашения веры. Однако Пий XII понимал не только возможности, но и опасности, поскольку эти же средства используют и левые, атеистические силы для распространения своих идей.
Последняя речь Пия XII прозвучала 5 октября 1958 года перед делегатами конгресса пластических хирургов. Этот акт, который можно считать символическим, охарактеризовал всю деятельность папы, проповедовавшего слово Божие. Его католические апологеты подчеркивают, что одной из наиболее значительных черт Пия XII было то, что он по любому возникающему вопросу, как по самому абстрактному, так и по самому повседневному, выступал в высшей степени компетентно, ибо папа считал, что в понятие морали входит все, что делается в мире. Однако профессионализм выступлений папы (при критическом подходе к ним) выглядит весьма сомнительным.
Пий XII, главным образом после 1944 года, когда произошло углубление кризиса существующего общества, использовал всевозможные поводы и темы, чтобы войти в духовную связь со своими верующими, до предела используя все современные средства коммуникации. При помощи радиовыступлений, речей на открытии и закрытии национальных и международных конгрессов он вступал в самый непосредственный контакт с верующими и, таким образом, во многих случаях улаживал те серьезные противоречия, которые к тому времени возникали среди верующих как в Европе, так и за ее пределами, главным образом среди итальянских верующих, в пользу последних. Из этого отдельные католики сделали вывод, что Пий XII — универсальный ученый, учитель мира, который по любому вопросу высказывается профессионально. Внимание Пия XII действительно было обращено на все… но ведь известно, что нельзя объять необъятное, что даже папа, на какой бы прекрасный аппарат научных консультантов он ни опирался, не мог профессионально реагировать на все происходящее в мире. Собственно говоря, его целью было не это, а то, что, восприняв социальное и политическое учение своих предшественников, их философское мировоззрение, он всегда соотносил это с конкретным предметом, используя соответствующую католическую точку зрения, стараясь дать необходимую идейную ориентировку. Техника его выступлений была такова: он вначале кратко очерчивал проблему, затем поднимался до теологических высот, после чего приступал к формулированию католической идейной позиции, которую он считал правильной. После этого становится понятным, что суждения, высказываемые им и основанные на принципах неотомизма по вопросам науки, экономики, общества, политики, философии и повседневной жизни, на деле демонстрируют в еще большей степени разрыв между жизнью и верой, между действительностью и учением церкви.
Столкновение между силами обскурантизма и прогресса внутри католической церкви произошли во второй половине 50-х годов. В последние годы понтификата Пия XII уже стало ясно многим иерархам церкви, что линия Пия XII ведет к полной изоляции церкви от мира. Однако изменения могли произойти лишь после смерти папы, которая наступила 9 октября 1958 года.
Часто упоминавшиеся шоковые действия Пия XII, антикоммунизм и косный консерватизм которого наносил ущерб вселенской церкви, и та опасная пропасть, которая образовалась между представляемой им позицией и миром, выдвинули перед церковью необходимость коренных преобразований. Необходимо было определить предназначение церкви в современном мире, но для этого было нужно начать внутри церкви реформы, рассчитанные на перспективу. Не мир формировался согласно представлениям церкви и Пия XII, а церковь, возвещающая слово Божие, должна обустраиваться соответственно потребностям мира. Инициатором обновленческих устремлений, взломавших эти препятствия, были открывший окно в мир папа Иоанн XXIII и созванный им II Ватиканский собор. Политика в области ослабления напряженности постучала и в бронзовые ворога Ватикана.
