Мышь разбудила Белку, Зажигалку, остальных. Что затевает их упрямый враг? Его известная злобность подсказывала им что-либо самое страшное. Волнение росло и росло к рассвету, когда прилетела Сорока.

– Я повторяю – он хочет завладеть поливальной установкой! – сказал Нож.

Мышь вскинула передние лапки:

– Тише! Мне передают…

В ее голове раздавался шепот:

– Хозяин положил меня в карман, вышел из дома. Мы на улице. Я все время боюсь – он уловит, что я включился, но теперь уличный шум глушит слабые звуки, я этим пользуюсь. Конечно, хозяин идет в Тиргартен, раз он взял меня с собой. Только там ты можешь попасться ему на глаза, и тогда я понадоблюсь. Но я не подчинюсь ему!

Прибор сказал еще:

– Сигнал угрозы – шуршащий звук. Я буду передавать его иногда. Если ты его услышишь ясно, значит – хозяин рядом, опасность близка!

Мышь пересказала услышанное друзьям. Сорока и другие птицы полетели высматривать фигуру браконьера. Известие, принесенное Сорокой, было таково: в Тиргартене пока малолюдно, лишь во дворе служебного здания собираются служители. Тип подошел туда.

– Мы должны быть вблизи! – прошептал Нож.

Белка обогнала его, за ним следом бежали Мышь, Зажигалка, Шашлык с Котлеткой и Булочка. Когда подоспели к зданию, Белка, которая не таясь бывала всюду, проскочила во двор и взобралась на росшую здесь сосну. Остальные спрятались под кустами, высаженными вдоль ограды.

Во дворе толпились люди в одинаковой рабочей одежде. Белка на сосне разводила передние лапки и мотала головой, показывая друзьям, что не видит врага. Сорока опустилась около ограды рядом с прилегшим Ножом:

– Его уже нет здесь.

– А если он выдал себя за служителя и получил робу?

Люди брали в сарае свернутые шланги, гаечные ключи, шли к воротам. Несколько человек уже вышли со двора.

– Я не успел разглядеть цвет их носов, – признался Шашлык.

Остальные могли сказать то же самое. "Упустили или упустим?" – терзалась в панике Мышь. Вдруг в голове у нее коротко прошуршало.

– Вот он! – вырвалось у Мыши.

Сорока и Нож опознали одну из фигур, в этот миг выходивших из ворот. Ее заслонили, но взлетевшая Сорока увидела типа с высоты: у кого еще было такое брюхо? Придерживая рукой на плече шланг, свернутый петлями, в другой руке держа гаечный ключ, Съем Все зашагал по лугу. Он не забыл переложить в карман рабочей куртки прибор, чье название переводится на русский язык тремя словами, из которых два куда как длинны. Лучше, по примеру немцев, обойтись без перевода одним английским названием "трэкер".

Трэкер ждал случая еще раз подать сигнал Мыши.

Ножу, Зажигалке, всей компании, конечно, было не под силу угнаться за переодетым браконьером. Но Сорока, то высоко взмывая, то садясь на верхушки деревьев, следила за ним и посылала к друзьям птиц-гонцов. Те показывали, куда двигаться. Когда он оставил позади аллею под названием Поперечная, Нож сказал:

– Идет к гостинице!

По всему Тиргартену устроены выходы подземных труб оросительной системы, краны расположены вровень с поверхностью земли. Съем Все подходил к тому, который ближе к гостинице. Поднять крышку над краном, подсоединить шланг – и, пожалуйста: поворачивай вентиль, поливай участок.

Сорока понимала замысел типа. Надо задержать его до прихода друзей! Она спланировала в кусты раскидистого тиса, среди которых прятались кролики, и поспешно заговорила с ними.

Съем Все присел на корточки около крана, действуя гаечным ключом, открыл крышку.

– Что-то я тебя не узнаю, – сказал Кран. – Ты новенький здесь?

– Да. Первый день.

Скрепив с Краном конец шланга, переодетый браконьер стал разматывать шланг, направляясь к деревьям, окружавшим маленькую гостиницу. Он не сводил глаз с просвета между ними: пущенная туда струя должна была попасть прямо в окно.