Волк с железной головой

Жил на свете пастух. Однажды пас он овец, как вдруг вышел из леса волк с железной головой и говорит:

— Ну, Петар, сейчас я тебя съем!

Петар взмолился:

— Повремени немного, волк! Не трогай меня сейчас, а приходи лучше на свадьбу и уж тогда ешь.

Волк согласился, потому что надеялся на свадьбе не одним только Петаром полакомиться.

Вот пришла пора Петару жениться, а он и думать забыл про волка. Но когда сваты везли через лес невесту, вышел из чащи волк с железной головой и говорит:

— Слезай, Петар, с телеги, сейчас я тебя съем!

Тут Петар, чтобы спасти невесту и сватов, соскочил с телеги и бросился бежать, а волк — за ним. Бежит Петар, бежит да на бегу обернется, а волк за ним по пятам мчится. Бежали они так до глубокой ночи. Вдруг заметил Петар избушку— и скорей туда.

Вошел и видит — сидит перед горячей печкой старушка и голыми руками огненные угли разгребает. Это была мать ясного солнца. Петар впопыхах оторвал от рубахи полу и обмотал ею руки старухи, чтоб их не очень угли жгли.

— Откуда ты взялся? — спрашивает она Петара.

— Несчастье привело меня к тебе: за мной по пятам гонится волк с железной головой.

Выслушала Петара старушка, накормила его ужином, и легли они спать.

Утром собрался Петар в дорогу, а мать ясного солнца протянула ему красный платок и говорит:

— Вот тебе, Петар, платок. Как подойдешь к воде, махни им — вода и расступится, перейдешь ты на другую сторону посуху. А на другом берегу махни опять платком, и вода сольется. Так же делай, когда подойдешь к лесу.

Поблагодарил Петар мать ясного солнца и пошел.

Но только отошел он от избушки, как волк с железной головой скок из кустов и за ним вдогонку. Бежал Петар, бежал, пока не остановился перед рекой. Махнул он красным платком, что подарила ему мать ясного солнца, расступилась вода в разные стороны, и прошел Петар по сухой дорожке на другой берег. Снова махнул он платком — вода сомкнулась, а волк с железной головой остался на другой стороне. Петар пошёл дальше, а волк прыгнул в воду, переплыл реку — да за ним. Бросился Петар бежать, а волк его настигает. Как вдруг увидел Петар избушку — и с ходу в нее. А в избушке жила мать серебряного месяца.

— Бог в помощь, мать серебряного месяца, — сказал Петар и поцеловал ей руку.

— Спасибо за доброе пожелание, райская душенька! Что скажешь хорошего?

— Да ничего, — ответил Петар. — Гонится за мной волк с железной головой, вот и я решил в твоей избушке спрятаться.

Мать серебряного месяца накормила его ужином, и легли они спать.

Утром собрался Петар в дорогу, а мать серебряного месяца протянула ему хлебец и сказала:

— Возьми этот хлебец. Попадешь в беду — ложись спать, а хлебец под голову положи — увидишь, что будет.

Петар поблагодарил ее и — в путь. Только отошел он от избушки, а уж волк его дожидается. Припустился Петар бежать, а волк за ним, вот-вот схватит его. Вдруг впереди густой лес. Петар махнул красным платком — деревья перед ним расступились. Махнул он платком снова — деревья сошлись плотной стеной, так что и муравью сквозь чащу не пробраться. Но у волка — железная голова, железные челюсти и зубы железные. Начал он грызть деревья. Грызет волк, грызет, только щепки летят. Лec-то большой — конца-края не видать, но волк знай дерево за деревом валит, в самую гущу пробирается.

А Петар вошёл в лес, положил хлебец под голову и лёг спать. Проснулся он утром и видит: стоят перед ним лев, медведь и рысь, смотрят на него и хвостами помахивают. Разломил Петар хлебец на три равные части и отдал им.

А волк с железной головой целую ночь всё деревья грыз и добрался до самой середины леса. Махнул Петар опять красным платком, расступился лес, и вышел пастух со своими зверями в поле. Снова махнул платком — сомкнулся лес и закрыл волка. А Петар со зверями пошёл домой.

По пути, когда стемнело, попалась им избушка. Вошли они и видят — сидит на скамейке бабка.

— Добрый вечер, матушка!

— Дай бог тебе доброго здоровья. Откуда идёшь, Петар?

— Ах, и не спрашивай, матушка! Гонится за мной волк с железной головой, — ответил Петар и рассказал старушке о своих несчастьях, не подозревая, что перед ним — мать того самого волка с железной головой. Наконец и говорит он ей: — Закрыл я его в самой чаще.

А хитрая старуха прикинулась, будто её всё это и не касается. Говорит она Петару:

— Поступай ко мне в пастухи! Пастух у меня ушёл, и некому пасти моих овец.

А Петар и слышать не хочет. Говорит, что домой торопится — осталась там у него молодая жена.

Но старуха опять начала его уговаривать, пообещала ему хорошую плату, он и согласился. Когда собрались спать ложиться, говорит волчья мать:

— Петар, дай мне красный платок, я спрячу его, а то потеряешь.

Петар и слышать об этом не хотел. Да уговорила его старуха, и дал ей платок.

А когда молодец заснул, волчья мать крадучись вышла из дома, пошла в лес и выпустила из чащи своего сына.

Утром Петар погнал в поле овец, а волк и спрашивает совета у матери, как бы ему до Петара добраться, как бы ему льва, медведя и рысь перехитрить — охраняют они пастуха.

— Знаешь что? — сказал волк матери. — Давай выроем в поле яму и прикроем её ветками. Начнёт Петар доить овец — выскочу я из ямы и съем его.

Как задумали, так и сделали. Выкопали глубокую яму, покрыли её досками, и волк спрятался в ней. Но когда Петар стал доить овец, лев, медведь и рысь легли прямо на ветви, что яму прикрывали, волк и остался ни с чем. Вот погнал Петар овец, а волк выбрался из ямы, пришёл к матери и говорит:

— Давно бы прикончил его, да боюсь льва, медведя и рыси: как бы не попортили они мою шубу. Знаешь что, мать? Когда утром погонит он овец пасти, пожалуйся ему, что тебе, мол, одной страшно дома сидеть, попроси оставить с тобой зверей. Запри их в доме, тогда уж я с ним разделаюсь.

Стал утром Петар выгонять овец на пастбище, а волчья мать ну его уговаривать — оставь да оставь зверей со мной! Я их хорошо накормлю. Петар ни в какую, а старуха не даёт ему покоя, уж и так и этак упрашивает. Согласился Петар и пошёл в поле один. Только переступил порог, а волк с железной головой — за ним. Заметил его Петар, бросился бежать в лес и — что делать! — взобрался на высокое дерево. А волк подскочил к дереву и давай грызть ствол. Грызёт он его железными зубами и приговаривает:

— Теперь ты от меня не уйдёшь!

Зашаталось дерево. Петар скинул с ноги опанок, бросил его волку и говорит:

— Полакомься, волк, моим опанком, а я пока оповещу лесных жителей — зверей и птиц, — что настала моя смерть. — И заголосил Петар во всё горло.

Услышала рысь его крик и говорит льву и медведю:

— Кажется мне, зовёт нас хозяин.

— Да полно! Облопалась ты, вот и снятся тебе всякие небылицы! — говорят ей те.

А волк съел опанок и снова за своё:

— Спускайся, Петар, всё равно я тебя съем!

Петар бросил с дерева и второй опанок и говорит волку:

— Погрызи, волк, мой опанок, а я оповещу лес и птиц о моей близкой кончине! — И закричал опять Петар.

Говорит медведь:

— Сдаётся мне, что нас хозяин зовёт!

— Да замолчи же ты, — ответил лев. — Наелся до отвала, вот и чудится тебе во сне всякий вздор!

А волк сгрыз и второй опанок. Бросил ему Петар шляпу и закричал в третий раз. Теперь его услышал и лев и говорит своим приятелям:

— А и в самом деле нас хозяин кличет.

Кинулись звери к дверям, а они на запоре. Выкопали они тогда дыру под стеной, выскочили из дома и бросились на голос своего хозяина. Подбегают, смотрят, а дерево уж едва держится, едва-едва стоит. Набросились звери на волка с железной головой и растерзали его на клочки. А Петар слез с дерева и направился к избушке, где мать волка жила. Тут звери и старуху разорвали.

Стал Петар свой платок в избушке искать, да нашёл не только платок, а еще и золота без счёта.

Нагрузил он золото на осла, погнал овец перед собой и двинулся домой вместе со львом, медведем и рысью.

С тех пор зажил он весело и счастливо со своей молодой женой.

 

Девушка-лебедь

У одного царя был сын.

Как только царевич подрос, отправился он в лес охотиться, да заблудился. Долго скитался он по дремучему бору, пока не очутился в неведомом краю. Там, на высокой горе, стояла избушка, а в ней жил старичок-белячок, волосы до земли, борода до пояса.

— Бог в помощь, дедушка! — поздоровался царевич.

— Бог в помощь, сынок! Издалека ли путь держишь? — отозвался старичок.

— Пошёл я охотиться, да заблудился и набрёл на твою избушку.

— Поступай ко мне на службу, — сказал старичок.

— Ладно, — согласился царевич.

— Ну что ж, — говорит старичок-белячок, — видать, счастье занесло тебя ко мне. Если честно прослужишь мне три года, приищу тебе невесту, и заживёте с ней на славу.

Остался царевич служить у старичка.

Утром чуть свет старичок разбудил молодца, дал бич и велел идти к озеру щёлкать что есть мочи о землю. В этом, мол, и будет состоять его служба.

Вечером царевич возвратился в избушку, а старичок его спрашивает:

— Усердно ли поработал?

— Да, — ответил царевич.

— Ну, а что ты там видел?

— Ничего.

— И то хорошо, — сказал старичок.

Поужинали они и легли спать.

Рано утром старичок опять приказал царевичу взять бич и идти стеречь озеро. Пошёл царевич, ходит у озера, бичом пощёлкивает.

Около полудня прилетела на берег стая лебедей. Сняли лебеди рубашки, выкупались и улетели. А как вернулся царевич вечером домой, старичок спрашивает его опять:

— Ну, как, верно ты мне служил?

— Да, — ответил царевич.

— А кого ты видел на озере?

— Стаю лебедей.

— А ещё что видел?

— Сняли с себя лебеди рубашки, вошли в воду, искупались, потом надели рубашки и улетели.

— И то хорошо, — сказал старичок.

Поужинали они и улеглись спать. На следующий день поднялся старичок чуть свет, разбудил царевича, приказал ему идти стеречь озеро и говорит:

— Уж три года минуло с тех пор, как ты ко мне нанялся. Ступай к озеру. Когда прилетят лебеди, разденутся и пойдут купаться, подкрадись незаметно, возьми рубашки и принеси их мне. Смотри, если хочешь быть счастливым, будь осторожен.

Послушался царевич, пошёл к озеру и стал пощёлкивать бичом. Около полудня опять прилетели лебеди, сняли с себя рубашки и поплыли к середине озера купаться, а царский сын незаметно подкрался к рубашкам, схватил их и отнёс старику. Как только старичок притронулся к лебединым рубашкам, птицы превратились в прекрасных девушек и пришли к старику просить, чтоб отдал он им рубашки. Возвратил старичок рубашки девушкам, оделись они побыстрее, превратились в белых лебедей и улетели. Только одной, самой красивой, не дал он рубашку. А потом отвёл царевича в сторонку и говорит ему:

— Бери себе в жёны эту девушку-лебедь. Вот тебе её рубашка и приданое. Но рубашку спрячь подальше от жены; если она найдёт её, то наденет, обернётся лебедем и улетит. Нигде её больше не найдёшь.

Царевич поблагодарил старичка, сунул рубашку за пазуху, приданое взвалил на плечи, а жену взял за руку. Вывел их старичок из лесу, и в скором времени царский сын со своей молодой женой благополучно добрался до дому.

Царь с царицей несказанно обрадовались сыну. Они думали, что он погиб в лесу.

Рассказал он родителям о том, как служил у старичка и как добыл себе девушку-лебедь. А потом отдал матери лебединую рубашку, чтоб её берегла, и строго-настрого наказал нипочём не отдавать её жене — не то превратится она в белую лебедь и улетит и царевич никогда уж её не увидит. Зажили царевич со своей женой-лебедью припеваючи.

Однажды царевич поехал поохотиться, а жена осталась со свекровью и ну к ней ластиться:

— Дай мне, матушка, рубашку! Никуда я из дому не выйду, только потешусь немного. Бог наградит тебя за это счастьем.

Но свекровь так и не дала ей рубашку.

Вскоре царевич снова отправился на охоту, а жена его ну ласкаться к свекрови, ну уговаривать:

— Дай мне, матушка, рубашку. Никуда я из дому не выйду, только покрасуюсь в ней немного! Бог пошлёт тебе за это здоровья!

Но и на этот раз не уговорила она свекровь.

Долго ли, коротко ли, собрался царевич в третий раз на охоту, а жена осталась дома со свекровью и так уж начала её умолять и приговаривать:

— Дай мне, матушка, рубашку! Заклинаю тебя твоим единственным сыном, моим дорогим мужем, никуда я со двора не выйду, а надену — стану красивей.

Поверила ей свекровь и дала рубашку. А та скорее набросила на себя рубашку, обернулась лебедем и говорит:

— Прощайте, матушка, ищите меня на стеклянной горе, — вылетела в окно и была такова.

Вечером возвратился царевич домой, рассказала ему мать, как жена умоляла её, как выманила у неё рубашку, обернулась белой птицей и улетела.

Услышал это царевич — сердце сжалось у него от горя. Вскочил он на коня и полетел через лес к старичку-белячку, волосы до земли, борода до пояса.

— Помоги тебе господь, дедушка! — закричал он ещё с седла.

— Бог в помощь, сынок! — ответил старик. — Что хорошего?

— Пришёл я к тебе, — говорит царский сын, — спросить, не знаешь ли, где стеклянная гора находится?

— Сынок, — отвечал старик, — я царь тридцати двух ветров. Если есть где-нибудь на свете стеклянная гора, отнесут они тебя туда.

Вот зашумели деревья, и явился первый ветер:

— Здравствуй, царь ветров!

— Бог в помощь, мой верный слуга ветер! Скажи-ка мне, не видел ли ты где на свете стеклянной горы?

— Нет, не видал! — отвечает ветер.

Тут с шумом прилетел второй ветер:

— Добрый вечер, царь ветров!

— Бог в помощь, слуга мой ветер! Не встречал ли ты где на свете стеклянной горы?

— Не встречал, — провыл в ответ ветер, — но слышал, что есть такая гора на свете.

Вдруг застонали деревья, склоняясь до земли. Это примчался северный ветер.

— Добрый вечер, царь ветров! — поздоровался он со старичком.

— Бог в помощь, — ответил старик. — Не видел ли ты, слуга мой ветер, стеклянную гору?

— Видел, засвистел ветер. — Только сейчас оттуда прилетел.

— Завтра отнеси туда, мой верный слуга, на своих крыльях этого человека.

А утром перед зарей поднялся северный ветер, подхватил спящего царевича на крылья, отнёс его к стеклянной горе и тихо опустил у её подножья. Проснулся царевич и видит — перед ним стеклянная гора. Стал он карабкаться вверх. Добрался с трудом до середины и сорвался! Полез во второй раз, поднялся выше половины, да опять вниз слетел. Собрался он с силами — в третий раз решил попробовать. Потихоньку, потихоньку и добрался царевич до вершины. Видит — стоит маленькая избушка, а около неё бабка сидит.

— Здорово живешь, бабуся!

— Спасибо на добром слове, сынок! Что хорошего скажешь?

— Эх, бабуся, одно плохое! Улетела от меня девушка-лебедь и велела искать её на стеклянной горе! Не скажешь ли ты мне, где она? Ведь девушка-лебедь — моя жена.

— Э-э, сынок, напал ты на верный след. Да у меня триста девушек-лебедей, и все друг на друга похожи. Выведу их перед тобою. Узнаешь среди них свою жену, забирай её с собой, а нет — не сносить тебе головы!

Так тосковал царевич по девушке-лебеди, что подумал:

«А, была не была! Двух смертей не бывать, а одной не миновать. Всё равно не житьё мне без милой, лучше уж погибнуть!»

Затрубила бабка в рожок, и тотчас же лебеди белой тучей закрыли небо. Со свистом и шумом рассекали они воздух крыльями и опускались вниз. А как только коснулись земли, превратились в девушек, и все на одно лицо. Красавицы стали в ряд, а бабка взяла царевича за руку, водит от одной к другой и спрашивает:

— Она?

— Нет, не она.

— Она?

— Не она!

— Может быть, эта?

— Нет.

Наконец подошли они к самой красивой девушке. Спрашивает бабка царевича:

— Не эта ли?

А девушка улыбнулась царевичу и незаметно подмигнула ему.

— Эта, — сказал царевич.

— Подумай хорошенько!

— Она.

— А не ошибся ли ты?

— Нет.

Тут бабка махнула рукой, девушки превратились в лебедей и улетели, а перед царевичем осталась его жена. Бросились они друг другу в объятия, крепко поцеловались, а царевна-лебедь шепнула мужу на ухо:

— Будут потчевать — не притрагивайся к еде, пока я сама не принесу тебе обед.

А бабка и говорит царевичу:

— Счастье твоё, что узнал ты свою жену, царевич, не то не сносить бы тебе головы. Да она ещё пока не твоя. Не укараулил ты жену, когда жила в твоём доме, а теперь, если хочешь получить её, выполни три задачи. Видишь вон тот высокий холм? Перенеси его до вечера к стеклянной горе.

Взял царевич лопату, пошёл к горе и начал копать. Да разве с таким делом за день управишься! Сел он отдыхать, сидит и вздыхает. Глядь — идёт маленький мальчик и несёт ему еду. Но царевич сказал:

— Не буду я из твоих рук есть! — и отослал его домой.

Вскоре пришла царевна-лебедь, принесла мужу обед. Увидела она, что царевич печальный да хмурый, и говорит:

— Не тужи, царевич. Поешь и ложись спать. Вечером, когда вернёшься с работы, бабка тебя спросит: «Ну как, выполнил ли ты мою задачу, слуга?» А ты ей смело отвечай: «Давно уж всё сделано. Давай мне ужинать, да побольше, не то тебя с голодухи проглочу».

Царевич пообедал и лег спать, а царевна-лебедь поскорее тайком прокралась к своим сестрам и упросила их выручить её из беды. Девушки-лебеди пошли за помощью к тридцати двум ветрам, и ветры тот же час перенесли холм к стеклянной горе.

Солнце уже село, когда проснулся царевич. Видит — работа его выполнена. Поднял с земли лопату и зашагал к бабке. Подошёл к избушке и кричит:

— Эй, с добрым вечером, бабка! Готов ли ужин?

— А справился ли ты со своей задачей?

— Конечно. Подавай скорей еду, голод меня одолел, хоть тебя целиком проглочу.

Удивилась бабка, да делать нечего — принялась поскорее собирать на стол.

Утром разбудила она царевича и говорит:

— Отправляйся, мой слуга, вон к той горе, выруби весь лес, дров напили, наколи и в поленницы сложи.

Взял царевич топор на плечо и пошёл в лес. Стук да стук топором — до полудня три дерева свалил. Сел царевич на дерево, сидит пригорюнившись и вздыхает. Да разве вырубить ему этакой лесище? Глядь — вчерашний мальчик, откуда ни возьмись, с узелком идёт. Но царевич не стал есть из его рук и отправил мальчика домой. Тут появилась царевна-лебедь — несёт ему обед. Увидела она, что муж её печальный да хмурый, и говорит:

— Не заботься ни о чём. Поешь да ложись спать, а вечером отправляйся к бабке и делай всё, как вчера.

Поел царевич и завалился спать. Царевна-лебедь снова потихоньку собрала своих сестёр, а те упросили ветры свалить лес. Дунули ветры и мигом повалили весь лес, а девушки-лебеди нарубили дров и сложили в поленницы. Солнце уже село, когда царевич проснулся. Увидел он, что леса как не бывало, взвалил топор на плечо и отправился к бабке. Подошёл царевич к избушке и закричал во всё горло:

— Эй, бабка, добрый вечер! Готов ли ужин?

— А закончил ли ты работу, слуга? — спросила бабка.

— Давно уж! Давай поскорее еду — проголодался я, не дашь — тебя проглочу!

И бабка кинулась со всех ног подавать ему ужин.

На третий день говорит бабка царевичу:

— Сегодня потрудись-ка ты, мой слуга, на поле. Сожни хлеб, обмолоти его, провей, зерно смели, чтобы я тебе смогла лепёшку на дорогу испечь.

Взял слуга серп и побрёл на поле. Около полудня опять принёс ему мальчик еду, но он обедать не стал и отослал его обратно. Пришла жена и принесла обед. Наелся царевич досыта и завалился спать, а царевна-лебедь собрала девушек-лебедей, сжали они хлеб, перенесли снопы на гумно и упросили ветры обмолотить их. Обмолотили ветры пшеницу, провеяли её, запустили ветряную мельницу и смололи зерно. Солнце уже село, когда проснулся царский сын и пошёл к бабке.

— Добрый день, бабка! — заорал он ей во всё горло. — Выполнил я и третью твою задачу. А теперь пошли девушек-лебедей, пусть принесут муку, да замеси мне лепёшку побольше.

Бабка перепугалась, затрубила в рожок. Прилетели девушки-лебеди, и она им велела принести муку и замесить лепёшку. А жена знаком подозвала царевича к себе и говорит:

— На ночь запрёт тебя старая в конюшню — будет она битком набита конями, волами да людьми. Начнут они на тебя нападать, да ты не бойся: крикни на них погромче и сдачи дай.

После ужина и говорит бабка царевичу:

— Вот что: постереги мне ночью скот. Смотри, если не досчитаюсь, не сносить тебе головы, а если все на месте будут, получишь коня и лепёшку — вези свою красавицу домой!

Пошёл царевич в конюшню.

Около полуночи напали на царевича и люди, и кони, и волы. Закричали, заржали, замычали, да не на трусливого напали. Прикрикнул на них царевич и стал раздавать оплеухи направо и налево. Боролся он с ними целый час и, наконец, усмирил. На заре пришёл царевич к бабкиной избушке, стал в дверь стучать и ругать бабку, что не открывает. Перепугалась старая и думает:

«Вот ведь наказание какое! Этот молодец сильнее и злее меня. Отпущу-ка я его домой. Пусть уходит, пока меня не убил!» Отворила бабка царевичу дверь, а он как заорёт на неё:

— Испекла ли, карга, лепёшку?

— Всё готово, царевич, — ответила та, дрожа от страха.

— Давай мне её, я пойду! — ещё громче закричал царевич.

Старая пошла в избушку за лепёшкой, а жена подскочила к царевичу и шепчет на ухо:

— Сейчас выведет старая целый табун быстрых и красивых коней, да смотри выбирай самых неприглядных.

И правда. Появилась старая на пороге, вынесла лепёшку, а потом вывела коней и говорит:

— Выбирай коней для себя и для жены.

И царевич взял двух самых неказистых.

Но в них-то и заключалась волшебная сила.

Сели царевич с женой на коней, взяли лепёшку и полетели в родные края.

И жили они потом в своём царстве долго и счастливо.

 

Плешь

Жил-был царь. У него было три дочери. Двух старших он выдал за царевичей, а младшей решил оставить царство, так как она была самой красивой. И был у царя слуга по прозванию Плешь, потому что был он плешивым. Этот слуга работал в саду и никакой другой работы не делал. Но сад у него был так обработан, точно там трудилось десять человек. И все этому дивились. Царевна часто глядела из окна в сад и думала: «Как красив сад и как он хорошо обработан! А работает всего один человек, да и тот ростом с карлика».

Однажды утром царевна увидела из окна Плешь и спрашивает его:

— Скажи мне, Плешь, как это ты ухитряешься один так хорошо содержать сад?

— Царевна, если хочешь узнать, встань пораньше и увидишь, — отвечает Плешь.

На другое утро царевна, не сказавши отцу с матерью, встала пораньше, выглянула из окна в сад, и вот что она там увидела. Вдруг появился конь, могучий, как змей, принес богатое платье и оружие для Плеши и привел трех или четырех слуг обрабатывать сад. Плешь надел богатые одежды и тут же изменился до неузнаваемости: плешь на его голове исчезла и стал он таким молодцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Сел он на коня и начал гарцевать по саду. А конь под ним так и играет, а из ноздрей искры сыплются.

Царевна как увидела его, так и влюбилась, но никому и словом не обмолвилась. Только когда стали за нее женихи свататься, она, наконец, объявила, что выйдет замуж только за Плешь. Услыхали это царь с царицей, стали смеяться над ней и бранить ее:

— Как это ты выйдешь за слугу, да еще за такого, как Плешь? Ты хочешь осрамить все наше царство?

Но она ничего не хотела слушать и сказала:

— Или он, или никто.

Понял царь, что ничего с ней не сделаешь, обрядил дочь в крестьянское платье, дал ей немного земли за городом и выдал за Плешь. Тот посадил там сад, поставил хижину и зажил с царевной, оставаясь простым садовником: носил в город овощи и тем зарабатывал на пропитание. Но стоило ему свистнуть — и прибегал конь, могучий, как змей, приносил богатое платье, и Плешь становился самым прекрасным человеком на свете.

Прошло время. Неожиданно на царя напали враги, да еще с двух сторон, так что неизвестно было, в какую сторону спешить на помощь. Царь подумал: «Моих старших дочерей я выдал за царевичей, они мне теперь помогут. А вот от третьей, на которую я больше всего надеялся, помощи ждать нечего! Выдал я ее за какое-то ничтожество!»

Царь был очень озабочен нагрянувшей бедой и издал приказ, чтобы каждый, кто может держать саблю, шел в войско. Отряд за отрядом выходили навстречу врагу. Но царь получал дурные вести — войска его терпели поражение. Наконец он сам отправился воевать. За ним поехали и стар и млад. Отправился и Плешь на какой-то старой кляче.

Все над ним смеялись.

— Ну, теперь все пойдет на лад! Сам Плешь в поход собрался. Он разобьет врага и принудит его к миру.

Пришли на место, стали лагерем. Плешь тоже раскинул палатку. Простояли спокойно три дня, а на четвертый начался бой. Плешь свистнул, и перед ним явился конь, могучий, как змей. Плешь быстро переоделся в богатое платье, опоясался саблей и ринулся в бой. Вражеское войско всколыхнулось. Трудно сказать, кто больше уничтожал врагов: Плешь ли саблей, или конь копытом, — только враги дрогнули и побежали без оглядки.

Дошла до царского шатра весть, что нашелся юнак, который победил врага. Царь велел привести избавителя и обещал ему в награду все, чего бы тот ни попросил. Не успели первые посланцы уйти на поиски, как пришли другие и объявили, что юнак этот— Плешь. Царь удивился, не поверил.

— Если бы это был Плешь, он пришел бы ко мне.

А Плешь велел ему ответить:

— Когда поедем домой, я поскачу рядом с царем.

Заключили мир с врагом, поехали домой. Плешь свернул палатку, поклажу, что у него была, и взвалил все это на клячу. Свистнул — и перед ним явился конь, могучий, как змей. Плешь надел богатое платье, сел на коня и подъехал прямо к царю. Тут все увидели, что Плешь-то и есть тот юнак.

Царь заплакал от радости, и все вернулись домой веселые. Царь еще при своей жизни передал Плеши царство, и он стал царем.

 

Медвежий приемыш

Было это давным-давно. Пошли однажды деревенские женщины в горы собирать дикую марену. Одна женщина несла на руках своего сына, совсем еще маленького. Бродить с ним по горам было трудно. Вот женщина и подумала:

«Положу я сына под этим старым буком. Пусть спит».

Положила мальчика и начала собирать марену. Собирает и прикидывает, как она выкрасит мареной холсты в красный цвет. Богатый цвет у марены! И отошла женщина от мальчика очень далеко.

Около бука была большая мшистая пещера, и жил в той пещере медведь. Он долго нюхал воздух, потом поскреб затылок, подумал, осторожно вышел из пещеры, схватил мальчика и унес к себе.

Вернулась женщина — нет мальчика! Позвала подруг. Долго искали они мальчика, но так и не нашли. Ушла женщина со слезами домой.

А медведь начал с тех пор заботиться о мальчике и кормить его медвежьей пищей. Медведь был Добрый, и скучно ему было жить одному, сосать лапу. А теперь появилась забота, и медведь был этому рад.

Прошло время, мальчик вырос и захотел спуститься с гор — посмотреть на белый свет. Но медведь его не пустил — мал еще и слаб, каждый может его обидеть!

Мальчик послушался медведя, остался в пещере. Сидит, играет в камушки, а каждый камушек такой, что его не всякий силач подымет.

Прошло еще время. Снова просится мальчик на волю. Медведь не стал его отговаривать, а вывел из пещеры и говорит:

— Вон видишь бук? Если вырвешь его с корнем, тогда ступай куда хочешь. А не вырвешь — поживешь еще у меня.

Мальчик схватился за дерево, потянул в одну сторону, потянул в другую — ничего не может поделать. Стоит бук, как железный, всеми корнями за землю держится.

Вернулся мальчик в пещеру, пожил еще немного, говорит медведю:

— Теперь я, кажется, силы набрался. Вырву дерево.

Пошли они к старому буку. Медвежий приемыш обхватил его раз-другой и вырвал. Ветви обрубил и говорит медведю:

— Славная будет дубина. Особенно если ее железом обить.

Жалко было медведю расставаться с приемышем, да делать нечего — отпустил. Поднял медвежий приемыш дерево на плечо и пошел в долину.

Шел он долго и вышел на широкое поле. Такое было большое поле, что на нем пахало несколько сот пахарей.

Подошел медвежий приемыш к пахарям и спрашивает:

— Нет ли у вас чего перекусить прохожему человеку?

— Садись, отдохни. Скоро нам привезут обед. Нас так много, что одним едоком меньше, одним больше — нам все равно. Всем хватит.

Только они это сказали, как пыль поднялась на дороге и по ней заскрипел обоз. Лошади и ослы везли обед пахарям.

Посмотрел медвежий приемыш на этот обоз и усмехнулся:

— Скудно едите, пахари! Такого обеда на меня одного и то не хватит.

Пахари удивились его словам. Покачали головами, отвечают:

— Не может один человек съесть столько. Никак не может! Тут еды наготовлено на нас всех, на четыреста пахарей.

— Попробую, — говорит приемыш. — Если хоть крошка останется, буду у вас бесплатно работать десять лег. А если съем, отдадите мне все железо, что есть на ваших плугах.

Пахари подумали, согласились и побились с ним об заклад.

Телеги подъехали. Тогда медвежий приемыш крикнул:

— А ну, давайте сюда все, что у вас есть!

Пахари кинулись к возам, стали вытаскивать горшки, кувшины, котлы с пищей и подавать приемышу. А он сел на обочину и начал есть. Ест и покрикивает:

— Поворачивайтесь! Я ждать не привык!

Половину телег разгрузили, а приемыш все кричит:

— Мало! Еще есть хочу!

Съел медвежий приемыш обед за четыреста пахарей в один присест, собрал крошки, высыпал себе в рот и приказал, чтобы тотчас пахари снесли ему все железо со своих плугов. Притихли пахари, испугались, собрали железо. Завязал медвежий приемыш железо в мешки, повесил мешки на дубину, перекинул ее через плечо и пошел, посвистывая, дальше.

Шел медвежий приемыш, шел и дошел до кузницы. Вывалил железо из мешков на землю и говорит кузнецу:

— Скуй из этого железа наконечник для моей дубины.

Кузнец и подмастерье подумали, что столько железа не увезет и десяток коней, но промолчали — человек, видно, не здешний, силач, и связываться с ним не стоит.

Кузнец подмигнул подмастерью, и тот спрятал половину железа в углу кузницы, под мусором. А кузнец сковал наспех наконечник из другой половины железа. Медвежий приемыш насадил наконечник на буковый ствол, кинул дубину за облака, а сам стал на четвереньки и ждет, когда упадет на него эта дубина. А кузнец с подмастерьем спрятались: им от одного свиста, когда дубина понеслась за облака, холодно стало на сердце.

Прошло много часов, и дубина с ревом упала приемышу на спину. Толстый бук, конечно, не сломался, а железный наконечник треснул в семи местах. Рассердился медвежий приемыш, вскочил, схватил дубину и так ударил по кузнице, что она крякнула, расселась и полетели от нее во все стороны щепки. Увидел медвежий приемыш под мусором припрятанное свое железо, забрал его и пошел дальше. А кузнецу напоследок сказал:

— Это тебе за обман.

Нашел другого кузнеца, отдал ему все железо и приказал сделать новый наконечник, но только без плутовства. В этом оказалось пятьсот пудов.

Насадил медвежий приемыш наконечник на дубину и снова запустил ее в облака. А сам стал на четвереньки и ждет, когда дубина грохнет его в спину.

Ждал он много часов, пока не услышал страшный свист и вой в небе. Дубина упала приемышу на спину, отскочила выше леса. Весь народ ахнул. Дубина ударила приемыша второй раз, опять подскочила, но ни сама дубина, ни наконечник не раскололись, не погнулись. Медвежий приемыш пожал руку кузнецу, сказал:

— Вот за это спасибо! С такой дубиной я теперь самый сильный человек на свете.

Вскинул медвежий приемыш дубину на плечо и пошел дальше. Дошел до такого большого поля, что надо оглядываться во все стороны, чтобы все это поле увидеть. На огромном этом поле пахал всего один человек на паре волов.

— Эй! — крикнул медвежий приемыш. — Как же ты, чудной человек, один со своей парой волов вспашешь такое поле?

— Помаленьку вспашу, — ответил пахарь.

— Поесть не найдется?

— Сейчас дочь принесет мне обед. Я ем не так чтобы очень много. Поделюсь с тобой.

Тут медвежий приемыш расхохотался:

— Чудак! Да я недавно съел обед, что наготовили ка четыреста пахарей. И то мне показалось мало. Твоего обеда мне на один глоток не хватит. Вот, гляди, в этой дубине вместе с наконечником тысяча пудов, а я ее за облака забрасываю. Я сильнее всех на свете.

— Ты своим обжорством не хвастайся, — ответил пахарь. — Смотрю я на тебя и вижу, что силы у тебя, как у комара.

Рассердился медвежий приемыш, замахнулся на пахаря дубиной, а пахарь схватил ее за наконечник и так сжал, что из-под наконечника брызнул буковый сок. Пахарь взял дубину и осторожно положил на землю:

— Как бы не сломать. Жидкая у тебя игрушка.

Застыдился медвежий приемыш, уставился в землю, молчит. Дочь пахаря принесла на поле обед. Пахарь говорит:

— Садись, молодец. Обедай.

Медвежий приемыш взял ложку, поглядел на обед, подумал: «Такой обед раз глотнуть — и все!»

Начал есть. Медвежий приемыш ест, а пахарь ему не уступает. Ели, ели, наелись досыта, а даже половину того, что принесла дочь пахаря, не съели.

Посмотрел медвежий приемыш на девушку — красивая была дочь у пахаря — и говорит:

— Отдай за меня твою дочь.

— Отдать бы я отдал, да у нее есть жених. По имени Усач.

— Ну и что ж, что Усач! Стоит мне раз махнуть дубиной — от вашего Усача скорлупы не останется.

— Все может быть, — говорит пахарь, а сам смотрит куда-то за гору и смеется.

Оглянулся медвежий приемыш, даже привстал, — из-за горы будто лес подымается. Пригляделся медвежий приемыш — а это один только человеческий ус! И на нем триста шестьдесят пять птичьих гнезд! Потом вылез из-за горы второй ус, а за ним сам Усач. Подошел Усач к пахарю, поздоровался и говорит девушке:

— Разморился я от жары, лягу вздремну часок, а ты погляди, чтобы кто-нибудь гнезда не разорил, птиц моих не обидел.

Усач лег, задремал. Медвежий приемыш схватил свою дубину и изо всей силы ударил Усача по голове. Усач заворочался, говорит:

— Меня комар укусил. Отгони его!

Медвежий приемыш второй раз Усача ударил.

Усач тронул то место, куда пришелся удар, и снова говорит:

— Вот злой комар, спать не дает! Отгони его, я же прошу.

А когда медвежий приемыш в третий раз ударил Усача, тот рассердился и крикнул девушке:

— Смеешься ты, что ли! Сколько раз тебя просить, чтобы ты прогнала комара!

— Да это не комар, а человек тебя бьет, — сказала ему невеста.

— Человек! Ну погоди, вот сейчас встану и хлопну его, как муху. Придержи-ка его.

Испугался медвежий приемыш, вскочил и бросился в поле. Дубину свою взять позабыл. Усач гонится за ним по пятам, кричит:

— От меня не уйдешь!

Медвежий приемыш бежит так, что темнеет в глазах. Впереди блеснула река. Добежал до берега, заметался. Что делать? Смотрит — древний-предревний старичок на току пшеницу веет деревянной лопатой. Медвежий приемыш — к нему:

— Дед, переправь на тот берег. За мной Усач гонится.

Дед поглядел на медвежьего приемыша и говорит:

— Напугался, хлопец? Как овца перед волком. Ну, ладно. Садись на лопату.

Сел медвежий приемыш на лопату, а дед махнул лопатой и перебросил его на другой берег реки. Упал медвежий приемыш в траву, оглянулся, а на том берегу будто выросли две высокие рощи — усы Усача. А над усами тучами птицы кружат — вылетели из гнезд.

«Где бы спрятаться? — подумал медвежий приемыш. — Пришибет он меня непременно».

Смотрит — впереди по вспаханному полю идет человек, шапкой тучи задевает. На шее у человека висит мешок с зерном. Он засовывает в мешок руку, одну горсть на землю кидает, а вторую — себе в рот. Бросился к нему медвежий приемыш:

— Спаси меня, добрый человече! За мной Усач гонится, хочет убить.

Сеятель нагнулся к самой земле и только тогда увидел медвежьего приемыша. Осторожно взял его и кинул в мешок с семенами. И опять пошел шагать по полю, сеять. Одну горсть — в землю, другую — в рот. Забыл сеятель, что в мешке медвежий приемыш сидит, взял его с горстью семян и бросил в рот. Приемыш пискнул со страху; заметался и провалился в какую-то яму. Это было дупло сломанного зуба. Забился в него медвежий приемыш, дрожит, думает: «Э-э, видно, я не самый сильный человек на свете. Есть и посильнее меня».

Вечером сеятель вернулся домой, сел ужинать и говорит своей дочери:

— Зерно мне, что ли, в дупло попало. Дай, голубка, мою зубочистку.

Дочь принесла ему жердь с железным наконечником. Засунул ее великан в рот, начал зуб чистить. Приемыш ухватился за жердь, вылез из дупла на язык, выскочил изо рта и по великаньей бороде спустился на стол. Хозяйская дочь его заметила, закричала:

— Глянь, какая козявка стоит на столе!

Пригляделся старик-великан и узнал медвежьего приемыша. Даже испугался, говорит:

— Твое счастье, что ты провалился в дупло. А то я совсем позабыл, что ты у меня в мешке. Мог тебя проглотить. Вот был бы грех!

Медвежий приемыш осмелел и спросил:

— Много таких, как ты, великанов на свете?

— Ну, какой я великан! — ответил ему старик. — У нас на деревне я, пожалуй, меньше всех. Старость к земле гнет. Разве такие великаны на свете бывают!

— А какие бывают? — спросил приемыш.

— Мне, правду сказать, довелось видеть великана в своей жизни всего один раз. Поехали мы за солью на тридцати подводах, и застала нас в пути непогода. Дождь, ветер с гор. Деревень нет на сорок верст. Где заночуешь? А ночь подходит темная. Злая ночь. И вот один из наших заметил большую пещеру. Такая была пещера, что всем обозом мы в нее заехали. Ночь провели у костра, обсохли, обогрелись, кое-кто и поспал. А утром, как рассвело, глядим — а это совсем не пещера, а человеческий череп. Вот это, думаем, был великан! Выехали из пещеры, смотрим — темно стало. Что за напасть! А это идет великан, солнце головой закрыл, даже холодно на земле стало. Подошел он к черепу, взял его и закинул куда-то, как яичную скорлупу. Да еще и рассердился. «Кто это, — кричит, — на мой двор всякий мусор валит!» И где тот череп упал, никто из нас не видел. Где-то за самым краем земли. Вот! А ты говоришь, что я великан. Какой я великан! Я человек обыкновенный.

Когда услышал медвежий приемыш такие слова, совсем он присмирел, на всю жизнь. И перестал хвастаться и считать себя самым сильным человеком на свете.

 

Путник и хозяин

Шел однажды человек зимой через дремучий лес.

Настала ночь, и он промерз до костей. Набрел, наконец, на чей-то дом. Постучался.

— Пусти переночевать, прозяб я. Заплачу тебе, сколько попросишь, только без лишнего.

Хозяин его впустил, но от денег отказался.

— Я впущу тебя погреться, — сказал он, — дам тебе ужин и ночлег, но ты должен ответить на все мои вопросы. Ответишь — хорошо, не ответишь — берегись, получишь оплеуху.

Что делать? Путник согласился, и хозяин повел его к богатому столу. Поужинали, поговорили о том, о сем, хозяин и спрашивает:

— Ну-ка, скажи мне теперь, что это такое? — И показывает на кота под столом.

— Кот! — отвечает путник, а сам думает: «Ну, это всякий ребенок знает!»

— Нет, не кот, — отвечает хозяин, награждая его здоровенной оплеухой, — это, друг мой, чистота!

Гость удивился: что это с хозяином? А тот показывает на кувшин с водой:

— А это что?

— Вода!

— Нет, — говорит хозяин и угощает его второй оплеухой. — Это доброта!

— Скажи-ка, а это что такое? — спрашивает хозяин, показывая на огонь.

— Огонь!

— Нет! — И снова оплеуха. — Это, друг мой, красота! Посмотрим, знаешь ли ты, что это там наверху. — И хозяин показывает на чердак.

— Чердак! — отвечает гость и получает четвертую оплеуху.

— Нет, это высота!

Путник, видя, что этому конца не будет, встал из-за стола и попросил хозяина пустить его во двор поразмыслить. Хозяин его пустил. Выйдя во двор, гость схватил большого кота и привязал ему к хвосту горящую лучину. Кот со страху бросился прямо на чердак, а путник вернулся в дом и говорит хозяину:

— Чистота взяла красоту и понесла на высоту. Давай скорее доброту, чтобы убить красоту.

Хозяин никак не поймет, что тот хочет сказать, так как уже забыл, что сам ему говорил недавно. Рассердился на него и кричит:

— Да говори ты по-человечески!

Тут уж гость вышел из себя:

— А! Так ты тоже не знаешь!

Наградил хозяина четырьмя здоровенными оплеухами, а потом объяснил:

— Твой дом горит, приятель!

И ушел.