Новая затея искателей приключений

После благополучного возвращения из опасного космического путешествия Медвежонок, Гагагав и Моль сразу же стали самыми настоящими героями. Все только и говорили об их невероятных приключениях и подвигах. Однако больше других смелостью троицы восхищались два неуступчивых бельчонка, которые накануне новогоднего праздника разбили ёлочную верхушку-звезду. В честь героев они даже сочинили песенку и теперь не без гордости распевали её по несколько раз на день.

Моль так полюбила эту песню, словно та была соткана не из мелодии и слов, а из натуральной шерсти. В особый восторг она приходила от куплета, в котором пелось, что она бесстрашнее самого Чёрного Карлика. В этом месте Моль обычно заносчиво поднимала головку, увенчанную тонкими усиками, подбоченивалась крылышками, всем своим видом как бы говоря: «Да если б не я, разве на ёлке сияла бы сейчас эта великолепная звезда?!»

Но отшумели рождественские праздники с весёлыми маскарадами, играми, сладкими подарками, и слава наших героев начала меркнуть. Даже бельчата перестали петь свою песенку. Медвежонка, Гагагава и другие игрушки поснимали с ёлки, и они вновь оказались в тесных и тёмных картонных ящиках. Что касается Моли, то она вообще, не сказав никому ни слова, куда-то исчезла. Наши отважные путешественники не на шутку приуныли.

И вот как-то раз Медвежонок и Гагагав услышали по радио сообщение, которое их очень заинтересовало. Радио обычно слушала вечерами сторожиха детского сада. Она была глуховата, поэтому и включала его на полную громкость.

Приятный голос диктора сообщил, что в настоящее время учёные готовят научную экспедицию в район падения метеорита. Но поиск загадочного космического пришельца осложняется, потому что он упал в озеро, расположенное неподалёку от детского сада «Ягодка». Так как сейчас зима и озеро сковано прочным льдом, начать поисковые работы планируется лишь в конце весны.

«Изучение упавшего на землю метеорита, – сказал в заключение этого сообщения диктор, – позволит учёным получить очень ценные и нужные сведения, которые помогут науке разгадать многие загадки космоса».

– Слышал? – толкнул в бок Гагагава Медвежонок.

– Да уж не глухой, – грустно вздохнул тот.

– Вот бы и нам, это самое, тоже отправиться на поиски упавшего метегорита.

– Не «метегорита», а метеорита, – поправил друга Гагагав.

– Нет, метегорита, – стоял на своём Медвежонок. – Помнишь, когда за нами гнался Чёрный Карлик, а наша ракета вошла в атмосферу Земли, он вспыхнул, как факел, и стал гореть. Значит – ме-те-го-рит!

– Постой, постой, – встрепенулся Гагагав, – а где упал этот метегорит, то есть метеорит, о котором по радио сообщили?

– В озеро, неподалёку от детского сада «Ягодка».

– Так ведь это наш детский сад!..

– Правильно! И озеро рядом есть, – подпрыгнул от радостной догадки Медвежонок.

– Эй, герои, не мешайте спать, – добродушно проворчал Дед Мороз, который лежал на дне ящика. Спасая свою шубу от чересчур прожорливой Моли, он предусмотрительно залез в полиэтиленовый пакет, крепко завязав его изнутри. – Если не спится, идите в другое место и болтайте там хоть до следующего нового года.

Медвежонок и Гагагав принесли свои извинения и последовали мудрому совету старика. Выпрыгнув из картонного ящика, они выбрались затем из кладовки, пересекли комнату, посреди которой несколько дней тому назад стояла нарядная ёлка, и взобрались на широкий подоконник.

За окном водили хоровод снежинки, добросовестно укрывая всё вокруг белым пушистым покрывалом.

– Вот уж не думал, что злой и жадный Чёрный Карлик может представлять ценность для науки, – сказал Медвежонок.

– Для науки всё представляет ценность, – глубокомысленно заметил Гагагав. – Поэтому нам во что бы то ни стало нужно помочь учёным отыскать Чёрного Карлика. Тем более что мы с ним прекрасно знакомы и знаем, можно сказать, в лицо.

– Но ведь он на дне озера.

– Ну и что! Я, к примеру, прекрасно плаваю и ныряю.

Гагагав стал демонстрировать, как он это делает, и чуть было не свалился с подоконника на пол. От неминуемого падения его спасли несколько резких взмахов крыльев. Они-то и помогли восстановить равновесие.

– А я, это самое… воды боюсь, – робко признался Медвежонок. – Как-то раз один хулиганистый малыш из старшей группы швырнул меня в аквариум, и я там чуть не…

– О чём это вы тут шушукаетесь? – раздался вдруг знакомый нагловатый голосок, и на подоконник откуда-то сверху спикировала Моль.

Она сообщила, что летала в гости к своей закадычной подружке, поселившейся этажом выше, в кабинете заведующей. Точнее, под её новым ковром. Ковёр этот оказался ужасно большим, очень красивым, но, самое главное, необычайно вкусным. Даже вкуснее Дедморозовой шубы и вязаной шапочки прижимистого Чёрного Карлика.

– Вот о Карлике мы как раз и говорим, – прервал гастрономические воспоминания Моли Гагагав.

И единственный и неповторимый вместе с Медвежонком посвятил Моль в их план помочь учёным отыскать Чёрного Карлика, а точнее, то, что от него осталось и сейчас лежит где-то на дне озера.

Выслушав друзей, Моль с глубокомысленным видом засеменила туда-сюда по подоконнику. Наконец остановившись, она с явным превосходством посмотрела на Медвежонка и Гагагава и громко произнесла:

– Задачка, конечно, не из легких, но решение есть! Нужно строить подводную лодку, а лучше – батискаф.

– А зачем нам шкаф строить, если вон он – в углу стоит, – кивнул в сторону старенького шкафа, в котором хранились всевозможные игры, Медвежонок.

– Не шкаф, а батискаф. Это такой самоходный подводный аппарат, который применяется специально для научных исследований.

– И откуда ты всё знаешь? – поинтересовался Гагагав.

– Я же вам уже неоднократно рассказывала о том, что моя молодость прошла в библиотеке. В то время я жила в толстой-претолстой книге под названием «ЭНЦИКЛОПЕДИЯ». Читая её, я узнала об очень многих вещах, в том числе и о батискафе. И даже его устройство запомнила.

Моль вспорхнула к запотевшему оконному стеклу и кончиком крылышка шустро нарисовала схему диковинного подводного аппарата.

– Ну что ж, – внимательно изучив рисунок, привычно почесал перепончатой лапой за ухом Гагагав. – Приступаем к строительству батискафа.

 

Испытание батискафа

Первые две недели у искателей приключений ушли на то, чтобы раздобыть все необходимые для сборки батискафа детали и материалы. В кладовку сносилось всё, что попадалось на глаза и могло пригодиться: винтики и гаечки, трубочки и стёклышки, кусочки резины и пластмассы и даже пустые серебристые банки из-под «Кока-колы». За отдельными частями будущего батискафа Гагагаву даже приходилось летать на свалку, расположенную на задворках большущего, шумного и чадящего завода. Здесь можно было найти превеликое множество очень интересных технических вещиц, которые бесцельно ржавели и приходили в негодность.

Медвежонок тоже не сидел, сложа лапы, а отремонтировал электродвигатель, снятый с поломанной и пылящейся в кладовке игрушечной гоночной машины. Он приделал к движку гребной винт, и теперь его можно было смело ставить на батискаф. Потому что батискаф без двигателя – это не батискаф вовсе, а самое обыкновенное корыто.

Отличилась и Моль. Она не только поучала друзей, что, в каком порядке и как нужно делать, но и сама собрала небольшой, очень яркий светильник – вещь для настоящих подводных исследователей весьма нужную. Ведь на большой глубине, как известно, темно и почти ничего не видно.

В общем, работа кипела. Едва за окнами детского сада послышался звон весенней капели, строительство батискафа было завершено. Подводный аппарат, очень похожий на самолёт, только с винтом сзади, посверкивал стёклами иллюминаторов, ожидая своего первого погружения.

Довольные Медвежонок, Гагагав и Моль никак не могли налюбоваться своим ныряющим детищем. Они ходили вокруг аппарата, удовлетворённо хмыкая и поглаживая его обтекаемые металлические бока.

– Надо наш батискафчик испытать, – наконец, проговорил Гагагав. – Мало ли что! Вдруг он течь даст или, наоборот, погрузиться не сможет.

– Сможет. – Медвежонок что есть силы хлопнул лапой по стенке подводного аппарата.

– Он же железный, а железо в воде тонет. Этот закон природы любой малыш с пелёнок знает.

– И всё же, где нам его окунуть? – озабоченно почесал гусиной лапой за лохматым собачьим ухом Гагагав.

– Может, в луже, – предложил Медвежонок. – Снег сейчас тает, и во дворе разлилась огромная лужа.

– Лужа не подойдёт, она мелкая.

– А почему бы нам не испытать батискаф в аквариуме? – высказалась Моль. – Он большущий, и лететь к нему не больше минуты.

– Ты что, эту махину по воздуху понесёшь? – усмехнулся Медвежонок.

– По воздуху вряд ли, – задумчиво проговорил Гагагав, – а вот на грузовике…

Не говоря больше ни слова, троица отправилась в игровую комнату за грузовой машиной.

В просторном, размером с дворовую песочницу, аквариуме, в рощице изумрудных водорослей беззаботно резвились рыбки. Глазастые звездочёты плавали наперегонки с шустрыми вуалехвостами, а серебристые скалярии играли в прятки с алыми барбусами и радужными гуппи. И вдруг сверху на бедные рыбьи головки плюхнулось нечто огромное, странное и непонятное. Рождая фейерверки воздушных пузырьков, это непонятно что стало медленно опускаться на дно. Обитатели аквариума в панике бросились врассыпную. Они в отчаянии бились о прозрачные берега, ища спасения за пределами своего любимого стеклянного дома.

А в это время Медвежонок и Гагагав сидели внутри напугавшего рыбок батискафа, внимательно наблюдая за его первым экспериментальным погружением. Через боковые иллюминаторы аппарата они видели Моль, которая, как угорелая, порхала вокруг аквариума.

– Включите светильник! – истошно кричала она. – Проверьте рули!

Но ни Гагагав, ни Медвежонок, отделённые от взволнованного крылатого «конструктора» слоёным пирогом из стекла, воды и металла, абсолютно ничего не слышали.

И тут произошло совершенно непредвиденное. Батискаф вдруг резко накренился, издал булькающий звук и, словно оглушённая взрывом рыба, перевернулся кверху пузом. Отважные испытатели зависли вниз головами прямо посередине аквариума.

– Балласт! Какая же я тупица! Какая балда! Я совершенно забыла про балласт! – выкрикнула Моль и стремглав полетела за подмогой. В этой ситуации ей мог помочь только самый большой и самый сильный.

Битый час бедной Моли пришлось потратить на то, чтобы разбудить Слонёнка, сладко спавшего в одном из картонных ящиков. Она кричала ему в самое ухо, танцевала на его широком лбу рок-н-ролл и даже пыталась укусить. Но всё без толку! Слонёнок спал так крепко, как будто выпил накануне ведро снотворного. Наконец Моль догадалась пощекотать ему крылышками кончик хобота. Слонёнок скривился, чихнул и нехотя приоткрыл один глаз.

Его богатырский чих отбросил тщедушную Моль в самый дальний угол кладовки, и она угодила в липкие сети притаившегося там Паука. Так ничего толком и не поняв, Слонёнок недоуменно повертел единственным проснувшимся глазом, перевернулся на другой бок и вновь безмятежно засопел.

– Попалась, молишка-глупышка! – радостно потирая мохнатые лапки и облизываясь, прохрипел простуженным голосом Паук.

– Я не глупышка, – бесстрашно возразила Моль, пытаясь освободиться. – Я, может, подводный аппарат сконструировала. А такое – не каждому по плечу.

– Подумаешь, какой гений среди удобрений! – Пауку явно нравилось украшать свою речь рифмами. – Нашла чем хвастать. Аппарат-мармелад-шмаргелат. Да до тебя здесь столько народа перебывало… И бабочки-артистки, и сверчки-скрипачи, и муравьи-строители, и прочие таланты и поклонники, – хищно ухмыляясь, хозяин паутины подбирался всё ближе и ближе. – Так вот, для меня всё это – еда. Просто еда. Мой завтрак, обед и ужин.

– Но ведь, если вы меня того, ам-ам… сорвётся важнейший научный эксперимент и… и тогда никто… никогда не узнает…

– Где могилка твоя, – грубо прервал рассуждения Моли Паук. – Всё, хватит болтать! Я голоден и хочу…

Договорить мохнатый разбойник не успел. Дверь кладовки распахнулась, и в помещение ворвался взъерошенный разгорячённый Гагагав. В одной из лап он держал светильник, который сделала Моль. Его ослепительно яркий луч заплясал по комнатке, высвечивая все самые тёмные углы и закоулочки.

– Ходят тут разные собакообразные, – зло пробурчал Паук и бросился наутёк.

– Где же она? – растерянно бормотал Гагагав. – С ней наверняка что-то случилось…

– Я здесь, здесь! – из последних сил закричала Моль, трепыхаясь в противных липких путах.

Гагагав направил луч туда, откуда раздавался знакомый писклявый голос – и сразу всё понял.

Через минуту друзья – целые и невредимые – уже сидели возле своего поблёскивающего каплями батискафа и обсуждали пережитое.

Медвежонок и Гагагав наперебой рассказывали Моли, что едва та улетела за подмогой, в комнату вошла сторожиха. Заметив в аквариуме непонятный посторонний предмет, бабуля выловила его и отнесла в игровую комнату, высказав по пути всё, что она думает о малолетних шалунах и проказницах.

Моль, в свою очередь, объяснила Медвежонку и Гагагаву причину их внезапного переворачивания в подводном аппарате.

– Я забыла, что нужен балласт. Груз, который делает любое судно более устойчивым, – честно призналась она.

– Как игрушку Ванька-встанька, да? – спросил Медвежонок.

– Правильно! – похвалила Моль. – И в энциклопедии об этом сказано… Но это ещё не всё. Нам нужно придумать устройство, которое бы могло схватить нашего космического знакомца. Ведь мы будем находиться внутри батискафа, а Чёрный Карлик – снаружи.

Гагагав по привычке почесал за ухом и, немного подумав, сказал:

– К батискафу нужно приделать две механические лапы. Вот!

– И приделаем, – деловито заверил друзей Медвежонок.

 

В подводной западне

И вот наступил долгожданный и волнующий день, когда Медвежонок, Моль и Гагагав доставили своё техническое чудо на озеро, которое к тому времени почти что полностью сбросило свой ледяной панцирь. На борту батискафа красовалась надпись – «УДАЧА». Такая же надпись была и на новеньких скафандрах – большом и маленьком, которые заботливый Гагагав сделал специально для Медвежонка и Моли. Себе он скафандр делать не стал, так как прекрасно плавал и нырял, обходясь без него.

Уже перед самым погружением куда-то исчезла Моль. Медвежонок и Гагагав в поисках беглянки чуть с ног не сбились. Наконец, она появилась, таща за спиной внушительных размеров рюкзак.

– Фу-у! Чуть не забыла, – вытирая крылышком вспотевший лоб, пролепетала она. – Вот память девичья.

– Ты это чего, дополнительный балласт захватила? – спросил Медвежонок, помогая Моли просунуть негабаритный груз в люк батискафа.

– Никакой это не балласт, а свитер. Причём чисто шерстяной. Если будет холодно, я его надену, а если голодно – съем.

Последний раз внимательно осмотрев покачивающийся на волнах подводный аппарат, отважные исследователи забрались внутрь, задраили люк и начали постепенное погружение.

За двойными стеклами иллюминаторов замаячили морды рыб и лупоглазых лягушек. Озёрные жители с нескрываемым любопытством взирали на пожаловавших в их подводное царство странных гостей.

– Курс – середина озера, – по-капитански бодро скомандовала Моль сидящему за штурвалом Гагагаву. – Будем прочёсывать дно по спирали – от центра к краям.

– А мне кажется, лучше зигзагами, – предложил Медвежонок. – От одного берега к другому.

– Пока вы тут спорите, я проверю, как действуют механические лапы, – проговорил Гагагав.

За иллюминатором как раз возник большущий пятнистый рыбий хвост. Гагагав дёрнул за рычаг, и механические лапы, очень похожие на клешни рака, вцепились в него мёртвой хваткой. Подводный аппарат передёрнуло и, виляя из стороны в сторону, как консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту глупыми озорниками, он понёсся вслед за огромной рыбиной.

Обезумевшая от боли и страха щука металась по озеру, стремясь освободиться от непонятной штуковины, присосавшейся к ней, словно пиявка. Она то резко уходила на глубину, то стремительно поднималась вверх, то выписывала самые замысловатые кренделя. Отважных исследователей швыряло внутри батискафа, словно горошины в детской погремушке. Если бы Медвежонок и Гагагав были не игрушечными, то обязательно понабивали бы себе шишки и синяки. Что касается Моли, то бедняжка зависла в воздухе, буквально чудом уворачиваясь от падающих на неё со всех сторон предметов и друзей. Любая встреча с ними могла окончиться для Моли весьма печально.

Наконец, Гагагаву удалось дотянуться до рычага. Механические лапы нехотя разжались. Щучий хвост, обиженно вильнув, исчез, и батискаф замер в густых зарослях камыша.

Как наши герои ни пытались, но освободить «Удачу» из цепких объятий камышовых стеблей так и не смогли. Гагагав запускал двигатель, приводил в действие механические лапы, однако батискаф упорно продолжал оставаться на месте. Тогда друзья, что было сил, принялись его раскачивать изнутри, но и этот хитрый манёвр тоже ничего не дал.

– Кажется, приплыли, – уныло проговорил Гагагав.

Моль мысленно начала подсчитывать, на сколько дней ей хватит припасённого свитера, если кушать его экономно.

Медвежонок включил светильник и прильнул к иллюминатору. Рядом примостилась и Моль. Насколько хватало луча, простирались камышовые джунгли. Они были пугающе угрюмы и безжизненны.

– Да-а, – вздохнул Медвежонок, – угодили в капкан.

– Смотрите, смотрите! – завопила Моль. – Глаза! Чьи-то глаза!!

– Где глаза? – дуэтом спросили Медвежонок и Гагагав.

– Да вон же, справа.

И действительно, справа к батискафу приближались глаза. Они принадлежали явно не рыбе и не лягушке, а какому-то крупному мохнатому зверю.

– Кто бы это мог быть? – то ли самому себе, то ли друзьям задал вопрос Медвежонок.

– Это же бобр! – воскликнула всезнающая Моль. – Ещё бабушка рассказывала мне, что бобровый мех очень вкусный и питательный. А у этого зверюги именно такой мех.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Гагагав.

– Интуиция. А она меня ещё никогда и нигде не подводила.

– Вот когда я целиком был собакой, а может, гусем, то у нас в старшей группе была очень похожая меховая игрушка, но её почему-то все называли бегемотом.

Любопытный мохнатый зверь, раздвигая могучим упитанным телом камыш, подплыл поближе, но, не обнаружив в странном светящемся объекте ничего для себя интересного, повернул обратно.

– Эй, куда?! Постой! – забарабанили по иллюминатору и стенкам батискафа его невольные пленники.

Бобр передумал уплывать и вытаращился на ходившую ходуном «Удачу».

– Я знаю, что надо делать, – шёпотом проговорила Моль, и в её крошечных глазках засверкали хитринки.

– Что?

– Надо его разозлить.

– Зачем?

– А вот сейчас увидите.

И Моль, вплотную прижавшись к стеклу иллюминатора, стала корчить бобру безобразные рожи. Гагагав тоже не растерялся – он растянул в стороны свои уши и вывалил длинный, как мочалка, язык. А Медвежонок, в свою очередь, стал очень смешно копировать, как неуклюже плавает обладатель вкусной деликатесной шубы.

Такого откровенно наглого поведения бобр никак не ожидал. Он вмиг рассвирепел и бросился на своих незнакомых обидчиков. Мощный удар его широкого, как лопата, хвоста заставил «Удачу» покинуть тихую «камышовую пристань» со скоростью пушечного ядра. Хорошо, что друзья сделали батискаф на совесть, а не то он бы раскололся, словно грецкий орех.

– Ура! – радостно заорали исследователи глубин. – Наша уловка сработала!..

«Допустим, не «наша», а моя, – мысленно возразила Моль. – Ох, и любят у нас присваивать чужие гениальные идеи!»

Рассекая зеленоватую толщу воды, «Удача» стремительно неслась в неизвестность.

Неожиданно подводный аппарат завертелся юлой. Бешеный водоворот раскручивал его всё быстрее и быстрее, одновременно увлекая за собой в глубину. Вместе с мутными бурлящими потоками воды батискаф провалился куда-то вниз, в тартарары.

 

Пещера змееящеров

Пролетев несколько метров по воздуху, «Удача» с троицей отважных искателей Чёрного Карлика на борту вновь плюхнулась в воду и камнем пошла на дно. Однако дна батискаф так и не достиг, сев брюхом на что-то твёрдое и массивное.

Медвежонок включил светильник, который во время их неожиданного низвержения в бездну погас, и стал пристально осматривать окружающее забортовое пространство.

– Кажется, мы сели на мель, – объявил он.

– Которая находится в озере, которое, в свою очередь, находится под озером, в которое упал осколок Чёрного Карлика, который нам нужно найти, – протараторила Моль. – Ой!

«Удачу» шатнуло, и её обитатели почувствовали, что она довольно быстро стала подниматься вверх.

– Я же не подавала команды «Всплытие»! – закричала Моль.

– Да он сам, – проворчал Гагагав. – Это не батискаф, а лифт какой-то. То вниз, то вверх…

Подводный аппарат продолжал идти вверх и вскоре вынырнул из воды. Однако вместо того, чтобы спокойно покачиваться на её поверхности, стал подниматься всё выше и выше.

– По-моему, это самое, мы куда-то летим, – шёпотом произнёс Медвежонок. – Вместе с мелью, на которую сели.

– Вместе с мелью и вместе с Молью, – глупо пошутил Гагагав.

Наконец батискаф замер, и его обитатели увидели, что находятся на голом скалистом островке, неожиданно выросшем посередине подземного озера. Озеро это занимало гигантскую пещеру, своды которой, увешанные причудливыми сталактитами, терялись в густой непроглядной мгле.

Гагагав открыл люк, и друзья покинули борт своего чудо-аппарата. Моль, выхватив у Медвежонка светильник, сразу же принялась обследовать поверхность островка, только что поднявшегося вместе с батискафом из озёрной пучины.

– Весьма странно и непонятно, – бормотала она, ползая вдоль и поперёк. – Всё покрыто какими-то узорчатыми твёрдыми пластинами и… дышит, словно живое существо…

Внезапно над водной гладью взметнулся фонтан брызг и ринулся на наших героев. Не успели они прийти в себя от ледяного душа, как рядом со своим пластинчато-узорчатым островком увидели чью-то огромную голову, каждый глаз которой был размером с их батискаф, а может, даже и больше. Торчавшая из воды голова восседала на долговязой, утыканной грозными шипами шее и с нескрываемым любопытством рассматривала пришельцев.

– Тык, тык, ты… кто? – трепеща от страха крылышками и усиками, пролепетала Моль.

– Я змееящер. А зовут меня Кеша, – приветливо улыбнулось чудовище.

«Очень приятно!» – хотели сказать Моль и Гагагав, но вместо этого у них одновременно вырвалось: «Ой!!!», потому что оба вдруг почувствовали, как островок, на котором они стояли, вначале заходил ходуном, а затем двинулся навстречу растянутой в улыбке зубастой пасти змееящера. Водоплавающий Гагагав тоже ощутил толчки, но сохранил спокойствие и смело спросил:

– Кеша, а ты случайно не знаешь, почему наш островок такой непоседливый?

– Какой островок? – удивленно заморгал глазищами Кеша. – Это моя спина! Вы же приводнились, то есть приземлились, а ещё точнее, приспинились прямо на неё.

– Так это ты вынес нас на поверхность?

– Конечно. Ведь сильное подводное течение могло унести вас очень далеко отсюда…

– Если ты и дальше будешь шевелить своей спиной, то подводному течению обязательно удастся это сделать, – заметил Медвежонок.

– Кеша, а ты вправду змееящер? – поинтересовалась вновь осмелевшая Моль.

– Зачем же мне врать?

– Но в энциклопедии, внутри которой прошли лучшие дни моей юности, было написано, что змееящеры и прочие динозавры давно вымерли.

Кеша слегка плюхнул своим трехметровым хвостиком по воде, и родившаяся волна окатила экипаж «Удачи» с головы до пят.

– Так какой я: живой или вымерший?

– Ещё какой живой! – тщательно отряхивая с крылышек брызги, подтвердила Моль.

– И такой большой, как, это самое… – Медвежонок никак не мог подобрать нужное сравнение. Как заправский рыбак, демонстрирующий размеры пойманной рыбы, он раскинул лапы в стороны.

– И вовсе я не большой, а маленький. Мне только шесть месяцев, – признался змееящерёнок.

– Каким же ты станешь, когда вырастешь? – полюбопытствовал Гагагав.

– Как папа!

Едва Кеша произнёс эти слова, как вода неподалёку закипела, с шумом взметнулась вверх, и на поверхность выглянула ещё одна голова, посаженная на длинную худосочную шею. Голова была точной копией Кешиной, только в несколько раз крупнее.

– Кто посмел обидеть моего малыша?! – прогромыхала гигантская голова, и со свода пещеры посыпался град камней.

– Меня никто не обижал, папа. Просто я им сказал, что, когда вырасту, стану таким же большим, сильным и умным, как ты.

– Кому это им?

– Во-о-он им, – кивнул Кеша на выступавший из воды островок своей спины, на котором примостились Медвежонок, Моль и Гагагав вместе с батискафом.

Жёлтые немигающие глаза папаши-змееящера приблизились к крошечным храбрецам и принялись поочерёдно сверлить взглядом каждого. Невероятных размеров пасть чудовища угрожающе демонстрировала два ряда острых зубов.

– Кто вы и с чем пожаловали? – вновь сотряс пространство пещеры громоподобный голос.

Медвежонок, Моль и Гагагав, преодолев охватившее их на какое-то время оцепенение, представились и, перебивая друг друга, рассказали о цели своего путешествия и о том, как они здесь оказались.

– Насколько я понял, вы ищете небесный камень, который упал в наше озеро как раз перед Новым годом? – спросил Кешин папа. В то же мгновение сталактит, похожий на висящего хвостом вниз крокодила, сорвался с потолка и с шумом плюхнулся в воду.

– А разве метеорит упал не в то, верхнее, озеро? – удивился Гагагав.

– Думаю, что, как вы его назвали, мереотит…

– Метегорит, – поправил змееящера-старшего Медвежонок.

– Ну да, мегеротит вначале угодил в ваше, земное, озеро, а затем, пробив его дно, в наше, подземное.

– И я вам, между прочим, об этом же говорила, – не забыла показать перед друзьями свою сообразительность Моль. – Ведь говорила же? А?

– Значит, осколок Чёрного Карлика здесь?! – обрадовались Гагагав и Медвежонок.

– Он был здесь, но его нашли и доставили во дворец Бульконыра. У Бульконыра, – взрослый змееящер испуганно посмотрел по сторонам и перешёл на шёпот, – везде есть глаза, уши и даже носы.

– А ещё его злые стражники забрали маму, – из глаз Кеши двумя водопадами хлынули слёзы.

– И теперь она томится в железной клетке, в зверинце Бульконыра, – глаза Кешиного папы тоже наполнились влагой.

– Бульконыр, Бульконыр, – проворчала Моль. – Кто он такой, этот Бульконыр?

– Вы не знаете, кто такой Бульконыр? Бульконыр Одиннадцатый?! Это же наш повелитель. Всемогущественный и всесильный волшебник, который в мгновение ока может любого превратить во что угодно. Говорят, теперь, когда он стал обладателем упавшего с небес камня, его чародейские силы удесятерились.

– И даже вы, такой большой и сильный, его боитесь?

– Ещё бы мне его не бояться! А вдруг Бульконыр повернёт вспять подземную реку, которая приносит нам рыбу, и мы умрём голодной смертью. Или превратит меня в летучую мышь, крысу, болезнетворную бактерию. Кто тогда вырастит моего малыша? Кто его воспитает?

– И всё-таки, как нам попасть к вашему повелителю? – спросил Гагагав. – Может, для науки он пожертвует упавший с небес камень?

– Гиблое дело вы затеяли, – сочувственно вздохнул змееящер-старший. – Выпросить что-либо у Бульконыра ещё никому не удавалось. И попасть к нему – ох, как непросто! Нужно проплыть по кишащей хищными рыбами и осьминогами стремительной подземной реке, преодолеть три дюжины водопадов, порогов и водоворотов. Но так уж и быть, я помогу вам, только при одном условии.

– Каком?

– Коль вы отправляетесь во дворец Бульконыра, передайте, пожалуйста, весточку жене моей, Матильде, томящейся в неволе. Если, конечно, останетесь живы и вам представится такой случай.

– Обязательно передадим. Даже не сомневайтесь.

– Тогда в это опасное путешествие вы отправитесь в моей… пасти.

– В чём, в чём?! – изумлению троицы смельчаков не было предела.

– В моей пасти, – для наглядности змееящер распахнул вооруженную частоколом острых зубов пасть. – Ваше водоплавающее устройство свободно в ней поместится.

Медвежонку, Моли и Гагагаву ничего не оставалось, как принять это необычное предложение папаши-змееящера. Они забрались в свой батискаф, и через мгновение «Удача» исчезла в кромешной утробной тьме.

 

Во дворце Бульконыра Одиннадцатого

Дворец повелителя подземно-подводного царства был выстроен посередине внушительных размеров пещерного озера. Большая часть дворцовых помещений находилась под водой, а меньшая – над ней. Поэтому неудивительно, что тронный зал почти от края до края был заполнен водой и больше походил на плавательный бассейн. На его мрачных, изъеденных сыростью стенах и потолке беспрестанно играли в догонялки рождённые водой блики.

На торчавшем, словно коряга, из бассейна-зала троне, лениво развалившись, восседал Бульконыр Одиннадцатый и с кислой миной слушал своего первого советника. Напоминающий речного рака, только полупрозрачный, как захватанный гранёный стакан, первый советник, застыв в привычном подхалимском поклоне, докладывал:

– Я, ваше величество, подготовил указ вашего величества о переименовании Дальней Перламутровой пещеры в пещеру, которая отныне и во веки веков будет носить наилучезарнейшее имя вашего величества.

– Правильно… А почему так поздно об этом додумался?

– Так ведь до этого имя вашего наискромнейшего величества было присвоено трём озерам, двум рекам, проливу, заливу и вашему уникальнейшему зверинцу… Осмелюсь доложить, ваше величество, что численность содержащейся в нём живности постоянно растёт и требует всё больших и больших расходов…

– Кто требует?! – взревел Бульконыр, и глаза его хищно сверкнули. – Кто осмелился? В царстве великого и могущественного Бульконыра Одиннадцатого может требовать только сам Бульконыр Одиннадцатый.

– Но я только хотел сказать… – лепетал первый советник, по-рачьи пятясь назад.

– Молчать, если хочешь со мной говорить! Да я… Да стоит мне только захотеть, и я превращу всех этих требовательных и тебя вместе с ними в мерзопакостных червяков, в жалких микробов, в…

– Нисколечко не сомневаюсь, ваше наичародейское величество.

– Стоит мне сейчас попросить вот этот посланный мне небесами волшебный кристалл, – Бульконыр ткнул пухлым кривым пальцем в камень, висящий на витой золотистой нити на его груди, – и ты, старый дурак, превратишься в…

Но договорить царю не дала появившаяся непонятно откуда летучая мышь. Она бесшумно спланировала на спинку трона и, зацепившись когтистыми лапами за какой-то выступ, повисла вниз головой как раз на уровне уха своего грозного повелителя.

Это была не простая летучая мышь, которыми обычно кишат многие пещеры, а начальник особого отряда осведомителей по кличке Вампир. Многочисленные агенты этого отряда рыскали вдоль и поперёк всего подземно-подводного царства, выслеживая, подслушивая, вынюхивая. Так что Бульконыр всегда был в курсе всех происходивших событий, стычек и интриг.

Вот и сейчас главный доносчик царства о чём-то тихонько верещал ему на ухо. По всему было видно, что новость не на шутку расстроила Бульконыра. Он беспокойно заёрзал на троне, словно его мягкое сиденье неожиданно превратилось в морского ежа.

– Поймать! – захлебнулся от ярости Бульконыр.

– Поймали, – продолжая висеть вниз головой, по-солдатски послушно вытянулся в струнку Вампир.

– Арестовать!!

– Арестовали.

– Превратить в навозных жуков!!!

– Это уж по вашей, чародейской, части, ваше всемогущество.

– Где же сейчас эти негодяи?..

Из плескавшейся у подножья трона воды вынырнул огромный и плоский, как блин, электрический скат. В окружении Бульконыра он занимал пост начальника подводной стражи. Скат очень больно бился током, и поэтому все его безумно боялись. Когда он проплывал по подводным коридорам и залам дворца, всё живое разбегалось и пряталось кто куда. Даже сам Бульконыр побаивался метающего молнии начальника стражи, только виду не подавал.

– Ваше наимудрейшее, наихрабрейшее, наисильнейшее величество, – в такт словам скат совершал плавные волнообразные движения, – полноправный владыка и повелитель семи подземных озёр, пяти водопадов, трёх…

– Короче! – рявкнул владыка и повелитель.

– Спешу доложить, что в Дальней Перламутровой пещере, то есть, тысячу раз извиняюсь, я хотел сказать в пещере, носящей отныне ваше досточтимое имя…

– Ещё короче!!

– … были задержаны три злоумышленника, передвигавшихся на диковинном подводном устройстве неизвестной конструкции. Внешность злоумышленников оказалась столь необычной, что, помня волю вашего наиавгустейшего величества, я осмелился отправить их в ваш зверинец для, так сказать, пополнения его уникальнейшей коллекции.

– Следовательно, к двумстам пятидесяти пяти прибавить три, – принялся вслух подсчитывать молчавший первый советник, который стоял поодаль по пояс в воде.

– А с какой такой целью прибыла в наши подземно-подводные владения эта злоумышленная троица? – поинтересовался Бульконыр.

– Сказали, что это тайна, которую они могут поведать только вам, ваше величество. Лично!

– Хм… Вот незадача! – стал рассуждать Бульконыр, поправляя съехавшую набекрень корону. – Если я прикажу отрубить злоумышленникам головы… Головы-то у них есть?

– Так точно, ваше наидобрейшество! Все три головы, как одна. То есть у каждого по одной голове на троих.

– Если головы им – вжик! – то я никогда не узнаю тайну. И тогда меня замучит бессонница. Тайн в моем царстве ни у кого быть не должно! Тайна – это всегда возмутительно и подозрительно.

 

Заточение в зверинец

Знаменитый на всё подземно-подводное царство зверинец великого и могучего Бульконыра располагался в левом крыле мрачного и сырого дворца. Какой тут только живности не было: и плавающей, и бегающей, и ползающей, и летающей, и даже светящейся в темноте. Пленники томились в больших и маленьких вольерах, клетках, аквариумах и террариумах, с грустью вспоминая свою былую жизнь на свободе.

Медвежонка и Гагагава стражники заперли вместе в клетке из толстых металлических прутьев, а Моль, во избежание её побега по воздуху, определили в прозрачный стеклянный ящик. Хорошо хоть запасливая бабочка догадалась прихватить с собой в неволю шерстяной свитер и теперь за обе щеки уплетала один из его рукавов.

Батискаф тоже был доставлен в зверинец и заперт в частично погруженную в воду клетку-бассейн. На его борту вместо прежнего названия «Удача» теперь красовалось более короткое – «ДАЧА». Видимо, во время подводного путешествия буква «У» где-то нечаянно потерялась.

Этот факт Гагагав прокомментировал так:

– Ну вот, как только удача нас покинула, мы оказались за решёткой.

– А Моль за стеклом, – дополнил Медвежонок и вдруг вскрикнул: – Смотри!

Вода в находившейся по соседству огромной клетке-бассейне вспенилась, забурлила, и на поверхность вынырнула голова тонкошеего чудовища.

– Да это же змееящерица! Матильда! – радостно закричали пленники.

– Прекратить шум и гам! – тут же раздался хриплый окрик охранника. Затем он закашлял и, бряцая оружием, удалился.

Голова, которая по своим размерам значительно уступала голове змееящера-папы, но была чуть больше Кешиной, пронзила пленников подозрительным взглядом и полушёпотом спросила:

– Откуда вы меня знаете?

– Мы знаем вашего мужа и сына. И мы привезли вам от них письмо. Честно-честно.

– Где же оно? – Матильда стала испуганно озираться по сторонам.

– Вот. Держите! – Гагагав извлёк из-под крыла твёрдую костяную пластину треугольной формы, с обеих сторон испещрённую причудливыми знаками – точно такими же пластинами по всей своей длине была утыкана спина змееящерицы – и бросил её в клетку Матильды. Пластина, удачно пролетев между прутьями решётки, плюхнулась в воду, как раз рядом с адресатом.

Прочитав письмо, Матильда не на шутку расстроилась.

– Мой малыш! Моя крошка! – зарыдала она. – Кешенька… Неужели я никогда больше тебя не увижу?..

Наконец, Кешина мама немного успокоилась и от всей своей гигантской динозавровой души поблагодарила Медвежонка и Гагагава за весточку от родных.

– Я вижу, вы не здешние. Что же вас привело в зловредное царство Бульконыра?

– Мы ищем упавший с неба камень, – объяснил Гагагав. – Ваш муж…

– Его зовут Арнольд.

– Очень приятно. Так вот, ваш муж Арнольд сообщил нам, что этот камень находится сейчас у Бульконыра.

– Тс-с, тише, – перешла на шёпот Матильда. – Опять камень, этот проклятый отвратительный небесный камень. Из-за него я оказалась здесь, в этой тюрьме, официально именуемой зверинцем… Я видела, как он упал в наше озеро, и первой его обнаружила. Но царские шпионы тут же донесли об этом куда следует. В своих доносах они утверждали, что камень этот наделён невиданными волшебными свойствами и что якобы я мечу на царский трон. И вот я – в заточении, а камень – в лапах у Бульконыра. Ведь по законам нашего царства никто из подданных не имеет права обладать тем, чего нет у самого повелителя.

– А этот упавший с небес камень и вправду волшебный? – поинтересовался Медвежонок.

– Точно не скажу. Я ведь его ни о чём не просила, никого ни во что не превращала. Правда, едва он у меня оказался, у меня разболелась голова, я стала раздражительной, пренебрежительной. Даже Кешу ни за что ни про что отшлёпала.

– А вы не знаете, где Бульконыр хранит небесный камень?

– Говорят, он с ним не расстаётся ни днём, ни ночью. А ещё говорят…

– Э-э, а ну-ка прекратить крамольные речи, – на каменистой дорожке, разделяющей клетки, вновь возник стражник. В его суровом облике явно просматривалось что-то крысиное. – Мы живём, как в масле сыр. Славься вечно, Бульконыр! – назидательно продекламировал он. – Всем выучить наизусть и каждый день повторять по тысяче сто тринадцать раз. Ясно?!

– Так точно! – по-военному рявкнули Медвежонок и Гагагав. – Нужно выучить и каждый день повторять: мы живём, как Бульконыр, славься вечно, масложир!

– Балбесы! Тупицы! Кретины! Я лишаю вас права учить наизусть это прекрасное стихотворение. А ты, чудо-юдо озёрное, если будешь марать имя нашего всемогущественного и великого повелителя, лишишься своей глупой головы.

А в это время, утолив голод, Моль, как заправский арестант, заложив крылышки за спину, ходила взад-вперёд по своей стеклянной камере-одиночке. Она мучительно искала выход из создавшегося безвыходного положения.

«О том, что нам нужен небесный камень, Бульконыру лучше вообще не заикаться, – размышляла она. – Предложить ему что-нибудь взамен? Но что? Батискаф? Свитер, вернее, то, что от него осталось? Но он и так у нас всё забрал, и нас самих тоже забрал… в свой ужасный зверинец. И потом, я же сказала начальнику подводной стражи о тайне, которую сообщу только лично его величеству. А тайна для его величества должна быть по-настоящему величественной. Что же придумать? Что сообщить, чтобы Бульконыр принял нас как самых дорогих гостей, а не держал в застенках, как отпетых преступников?..»

Моль прислонилась к стеклянной стенке и начала биться головкой о её скользкую холодную поверхность, лихорадочно перебирая в памяти все возможные и невозможные варианты спасения.

– А что, если?.. Умница! Сто раз умница! Гений! – похвалила она сама себя вслух и радостно захлопала блёклыми крылышками. – И Бульконыр клюнет. Обязательно клюнет! Не может не клюнуть! Да, не зря я провела лучшие дни моей юности в библиотеке!

Моли сию же секунду захотелось поделиться с друзьями своим гениальным планом спасения из плена. Это желание жгло её похлеще горчичников, если бы таковые ставили простудившимся шифоньерным бабочкам. Чтобы привлечь внимание Медвежонка и Гагагава, Моль крылышками и лапками стала подавать им всевозможные знаки. Когда те наконец-то повернулись в её сторону, пожирательница шерстяных и меховых изделий попыталась без слов, понятными, с её точки зрения, жестами рассказать им, что пришло в её мудрую начитанную головку.

– Что это с ней, Гагагав? – удивился Медвежонок.

– Одно из двух: или переела, и теперь у неё болит живот, или умом тронулась.

– Как это – «тронулась»?

– А так. Мы вот с тобой вдвоём сидим, болтаем о том о сём. Можем поспорить, подраться, помириться. А она, бедняжка, одна-одинёшенька. Вот у неё нервишки-то и сдали…

Возле прозрачного каземата Моли как из-под земли вырос крысоподобный стражник. Понаблюдав за её изощрёнными кривляньями, он подошёл вплотную и, приоткрыв чуть-чуть дверцу, хмуро спросил:

– В чём дело? Почему буяним?

– Мне необходимо срочно встретиться с твоим повелителем, – стала громко выкрикивать Моль в надежде, что её слова долетят до слуха Медвежонка и Гагагава. – Это очень, супер, архиважно!

– Для кого?

– Прежде всего, для Бульконыра Одиннадцатого. Но и для тебя тоже.

– Это ещё почему? – тупо уставился на маленькую пленницу стражник.

– Потому что, если ты сейчас же не сообщишь его величеству мою просьбу, то его величество кое-куда не попадёт. А вот ты, наоборот, попадёшь. Или на плаху, или, в лучшем случае, в зверинец! Вон в ту ржавую свободную клетку. Понял?! Болван!!!

 

Аудиенция с повелителем

Ночь пленники провели более-менее спокойно. Медвежонок свернулся клубком, Гагагав лёг на одно крыло и укрылся другим, а Моль с головой забралась в недоеденный свитер. Зато ранним утром наших героев и других обитателей зверинца разбудили громкий чеканный топот и песня-марш. Оказалось, что в зверинец собственной персоной пожаловал сам Бульконыр Одиннадцатый.

Восемь могучих мускулистых носильщиков тащили безвкусно облепленные самоцветами носилки, на которых под пёстрым балдахином восседал повелитель подземно-подводного царства. Впереди, позади и по бокам от носилок шли вооружённые до зубов крысоподобные стражники. Они самозабвенно горланили песню:

Громыхающе-поющая процессия, немного потоптавшись на месте, наконец замерла и притихла. Носильщики мягко опустили носилки с царём на небольшую площадку возле скалы, из которой сочилась вода, распыляясь в мельчайшие брызги.

Бульконыр распорядился привести троицу новеньких, и вскоре Медвежонок, Моль и Гагагав предстали пред государевы очи.

Пока пленников вели на аудиенцию, Моль успела шепнуть друзьям, что придумала ну просто гениальный план спасения.

– Вам следует либо набрать в рот воды, либо с умным видом поддакивать тому, что я буду излагать Бульконыру, – наставляла она их шёпотом.

– Я могу молчать и не набирая в рот воды, – пообещал Медвежонок.

Внешность великого и могущественного повелителя подземно-подводного царства вызвала у отважных путешественников не столько страх, сколько неуместную весёлость. Медвежонка даже начал душить смех, но Гагагав вовремя толкнул его в бок, и тот принял подобающий моменту облик.

Бульконыр походил на страдающую ожирением жабу, к голове которой по ошибке пришили беличьи, с кисточками на концах, уши, а к спине – веерообразные рыбьи плавники. Между ушами царя поблескивала драгоценными камнями явно не его размера корона. При малейшем движении она съезжала ему то на нос, то на затылок. Близко посаженные монаршьи глазки смотрели на всех и каждого с нескрываемым отвращением, словно все окружающие только и делали, что отравляли ему жизнь.

На огромном брюхе Бульконыра на витой золотистой нити висел иссиня-чёрный камень. Моль буквально прилипла к нему взглядом. В какое-то мгновение ей даже показалось, что из глубины его тёмной мути на неё, не мигая, смотрит злобный лик Чёрного Карлика.

– Н-ну, – надменно выдавил из себя Бульконыр.

– Вон он, камень, – не открывая рта, проговорил Медвежонок.

– Вижу, – еле слышно произнёс Гагагав.

– Заткнитесь! – цыкнула на них Моль и, склонившись в глубоком лакейском поклоне, обратилась уже к Бульконыру:

– Ваше величество, я и мои друзья прибыли в ваши владения с единственной чистой и благородной целью: собрать о вашем величестве все необходимые сведения…

– Что, шпионить за мной, величайшим из могущественных и могущественным из величайших?!

– Да никто не собирается шпионить! Нам необходимо собрать о вас, ваше величество, данные для… энциклопедии.

– Совершенно верно, – стал подыгрывать Моли Гагагав.

– Какой ещё эн-ци-лок-пе-дии? – навострил свои беличьи уши Бульконыр, и его корона тут же сползла на затылок.

– Межконтинентальной энциклопедии самых выдающихся правителей подлунного, подземного и подводного миров.

– Это вам, это самое, не фунт изюма, – подал голос и Медвежонок.

– Что ж, имя Бульконыра в энцило… энциклопедии – это весьма престижно и почётно… прежде всего, для энциклопедии… А на какую букву поместят наше величество?

– Раз вы, ваше величество, Бульконыр с порядковым числом одиннадцать, значит на букву «Б».

– Ну уж фигушки! – взвился, как ужаленный, Бульконыр. – На «Б» мы не согласны. Категорически! Мы хотим лицезреть себя в энцило… в этой книге только на букву «А», причём на самой первой странице.

– Но…

– Никаких «но». Я ведь не просто Бульконыр, а Бульконыр Адиннадцатый. Так кто вам не даёт написать наоборот: Адиннадцатый Бульконыр. Наихрабрейший, наимудрейший, наискромнейший… Впрочем, все необходимые данные о нашем величестве вам подготовит наш первый советник. Первый советник!

– Я тут, – мгновенно откуда-то из-за спины повелителя возник тот.

– Подготовишь вот им о нас всё, что попросят. Для энцило… Тьфу, мерзкое слово!..

– Но, ваше наивеличественное величество, – некстати вмешалась энциклопедически образованная Моль, – слово «одиннадцать» всегда начиналось с буквы «О», а не с буквы «А».

Бульконыра словно передёрнуло током. Он стал бледно-салатным, его корона оказалась аж на носу.

– Плевать и чихать! – он жестом поманил к себе первого советника. – Подготовь указ нашего величества о том, что с сегодняшнего дня слово «одиннадцать» должно начинаться с буквы «А». Ну а ежели кто из подданных ослушается и будет писать по-прежнему, мы превратим его в ничтожную козявку, в бактерию, в… Я такой!..

Затем Бульконыр распорядился поселить составителей Межконтинентальной энциклопедии в самых лучших покоях его дворца, а доставивший их подводный аппарат перенести в тронный зал. Что и было незамедлительно исполнено.

 

Дерзкое похищение

Устроившись в отведенных им апартаментах, Медвежонок, Гагагав и Моль, не теряя времени, встретились с первым советником Бульконыра. Друзья обрушили на него град вопросов, ответы на которые многое прояснили и помогли определить дальнейший план действий.

Помимо официальных скупых биографических сведений о подземно-подводном повелителе удалось выяснить также достаточно много других интересных подробностей и деталей. Так, например, стекловидный советник подтвердил, что болтающийся на животе Бульконыра чёрный камень – и есть тот самый посланный ему небесами волшебный кристалл. Что с тех пор, как его величество стал владельцем камня, он ни на минуту с ним не расстаётся. Что чаще всего Бульконыр спит не в верхней, а в нижней подводной опочивальне, которую охраняют два огромных электрических ската.

Как только первый советник, пятясь назад, удалился, друзья принялись обмозговывать варианты и способы похищения осколка Чёрного Карлика. То, что любимая спальня Бульконыра находилась в подводной части дворца, значительно осложняло ситуацию.

И всё-таки совместными усилиями дерзкий план похищения был разработан, причём до мелочей. Требовалось лишь тщательно подготовиться, дождаться ночи и удобного момента. Хотя в подземно-подводном царстве, откровенно говоря, такие понятия, как «ночь» и «день», были весьма условны. Если его величество бодрствовал, считалось, что это день, если же отходил ко сну – по всему царству объявлялась ночь.

Наконец, дворцовая жизнь затихла, и всё погрузилось в сон. Выждав ещё какое-то время, бесстрашная троица покинула место своего обитания и никем не замеченной пробралась в тронный зал. Медвежонок деловито нёс под мышкой большой клубок ниток, на шее Гагагава красовалось ожерелье из бельевых прищепок, одна Моль шла налегке, то и дело бросая жадные взгляды на клубок.

Тронный зал был погружён в зловещий мрак. В его дальнем углу высилась тёмная громада царского трона, возле которого сонно покачивался на волнах батискаф. В столь поздний час подводный аппарат ну никак не ожидал появления своего экипажа.

Гагагав осторожно приоткрыл люк, и Моль юркнула внутрь. Через мгновение она появилась облачённой в лёгкий водолазный костюм. Медвежонок отмотал от пухлого клубка немного ниток, которыми Гагагав несколько раз обвязал Моль вокруг талии. Резко подёргав за клубок, Медвежонок удовлетворённо проговорил:

– Теперь не потеряетесь. Чуть что, я вас быстро вытяну, как рыбак рыбу.

«Ирония судьбы, – пронеслось в голове у Моли. – Вместо того чтобы аппетитная нитка находилась внутри моего живота, она – снаружи».

Вот с этими мыслями Моль вместе с Гагагавом исчезла в таинственной подводной мгле. И чем дальше удалялись искатели метеорита, тем всё меньше и меньше становился клубок в лапах Медвежонка.

Попетляв по подводным коридорам и залам дворца, освещаемым льющимся непонятно откуда жидковатым светом, Гагагав и Моль добрались наконец до царской опочивальни.

В тот же миг дорогу им преградили два плоских, как блины, стражника. Их глаза и зубастые пасти излучали в полумраке откровенную злобу и ненависть. Но Гагагав не растерялся, он сгрёб электрических скатов своими широкими крыльями в охапку и, поймав за длинные пикообразные хвосты, ловко соединил их тремя бельевыми прищепками. Из хвостов посыпались молнии и искры. Это скаты, пытаясь расцепиться, в дикой злобе били друг друга током. Они извивались и корчились от боли, пока без чувств не распластались на полу. Путь в царскую опочивальню был свободен.

В соответствии с разработанным планом внутрь царских покоев должна была просочиться только крошка Моль, что она благополучно и сделала. Гагагав остался снаружи и, словно заправский стражник, застыл у двери.

В глубине опочивальни Моль увидела широкую, как палуба корабля, кровать и резво заработала ластами. В кровати безмятежно похрапывал Бульконыр Одиннадцатый. Его жабьи губы ритмично вибрировали, посылая вверх стаи воздушных пузырей. Повелитель был в болотного цвета ночной рубашке и такого же цвета колпаке с прорезями для ушей.

Небесный камень лежал на толстом Бульконыровом пузе и вместе с ним то резко вздымался вверх, то проваливался вниз. Поэтому как Моль ни пыталась срезать прыгающий осколок Чёрного Карлика, ей это так и не удалось.

Ждать, пока Бульконыр соизволит повернуться на бок, и камень окажется на подушке, Моль не стала. Она отплыла на некоторое расстояние и, собрав воедино все свои силёнки, торпедой ринулась на Бульконыра. Удар пришёлся в левый царский бок, однако повелитель продолжал дрыхнуть на спине, как приклеенный. Моль повторила манёвр с правого бока, затем ещё раз и ещё с левого. Наконец, царская особа что-то недовольно пробулькала и – о чудо! – медленно перевалилась, едва не придавив своей необъятной тушей бесстрашную маленькую подводницу.

Камень, как и предполагала Моль, оказался на подушке, но Бульконыр машинально накрыл его своей перепончатой лапой. Тогда Моль бросилась к изголовью и, ухватившись за колпак, стала стягивать его с монаршей головы. Бульконыр опять что-то ворчливо пробулькал и, не просыпаясь, обеими лапами вцепился в ускользавший непонятно куда «сонный» головной убор.

Моль только и ждала этого момента. Она тут же рассекла витой золотистый шнур, на котором висел магический небесный кристалл, и, обхватив его всеми своими лапками, устремилась к выходу. Даже сквозь стекло скафандра было видно, как торжествующе сияет её личико.

«Я гений похищений! – сама себя мысленно расхваливала Моль. – Теперь я стану самой знаменитой молью на планете. Мои портреты попадут во все газеты и журналы. Меня покажут по телевидению…»

Оказавшись в коридоре, Моль хотела было подать условный знак Медвежонку – трижды дёрнуть за тянувшуюся к нему нить – но Гагагав почему-то остановил её. Хитро подмигнув, он исчез за дверью царской опочивальни, осторожно подплыл к спящему Бульконыру и ловко соединил концы витого золотистого шнура, на котором ещё минуту назад висел небесный камень, обыкновенной бельевой прищепкой.

«То-то удивится его наигрознейшее величество, когда проснётся», – не без ехидства подумал Гагагав.

Пока гусепёс проказничал в царской опочивальне, Моль крест-накрест надёжно обвязала осколок Чёрного Карлика своей нитью. Бабочка заметно нервничала. Во-первых, Гагагав грубо нарушил разработанный ею план, а во-вторых, у неё в скафандре заканчивался запас воздуха, и она могла просто задохнуться, не доплыв до тронного зала.

Гагагав появился с такой самодовольной улыбкой, словно он только что установил мировой рекорд по розыгрышам. Не мешкая, он вместе с Молью ухватился за нить, чтобы подать сигнал Медвежонку, и тот начал бы их выуживать. Однако осуществить задуманное друзья так и не успели, потому что со всех сторон к ним стали стремительно приближаться мерцающие огоньки.

Через мгновение похитители камня оказались в плотном кольце хищных глубоководных рыб. Их круглые глаза, причудливой формы плавники и даже громадные пасти с рядами острых, загнутых назад зубов светились в полумраке зловещим фиолетоватым светом. Тела подводных разбойниц защищала толстая чешуя, из которой в разные стороны беспорядочно торчали острые шипы, иглы и пластины.

Рыбья свора молча рассматривала Моль и Гагагава, пока одна из рыб – необычайно тощая и одноглазая – не подала голос:

– Эй, чужестранцы! Что вы делали в покоях нашего всемогущественного повелителя?!

– Мы охраняем сон его величества, – не растерялся Гагагав. – Так что проваливайте отсюда восвояси.

– Ты врёшь, лопоухий урод! И за это жестоко поплатишься. И ты тоже, малявка, – одноглазая рыба пронзила страшным взглядом Моль. – Сон Бульконыра всегда охраняют только скаты.

– Но у скатов кончился электрический заряд, и начальство прислало нас.

– Наглая ложь! Сейчас мы разорвём вас на сто, нет на пять раз по сто, а лучше на тысячу крошечных клочочков и кусочков.

От предвкушения битвы глубоководная братия затряслась мелкой нервной дрожью и хищно защёлкала зубами, готовая по первому же кличу ринуться на наших беззащитных героев.

Спасло Моль и Гагагава явно чудо. Какая-то неведомая сила вдруг рванула нить с метеоритом, за которую они держались, и стремительно повлекла их за собой. Мощным потоком воды Моль отбросило куда-то в сторону, а Гагагав, мёртвой хваткой вцепившись в осколок Чёрного Карлика, помчался по подводным дворцовым лабиринтам со всё нарастающей скоростью.

Рыбья свора вместе со своей одноглазой предводительницей абсолютно не ожидала такого поворота событий. Распахнув от изумления светящиеся пасти, глубоководные разбойники какое-то время тупо смотрели друг на друга, а затем, свирепея от ярости, ринулись за беглецами. Ни один из них не заметил шмыгнувшую в стенную нишу и притаившуюся там кроху Моль.

«Что же произошло? – принялась рассуждать бабочка, едва шум погони утих. – Ведь мы с Гагагавом никакого условного знака Медвежонку не подавали. Значит… значит, за нитку потянул кто-то другой. Да и не мог Медвежонок тянуть так быстро. А если это был не Медвежонок, то кто же? Кто и, главное, куда утянул Гагагава вместе с небесным камнем?!»

Вопросы, вопросы, вопросы… Один загадочней другого – они буквально роились в её крошечной голове. Ответов на них энциклопедически образованная Моль, увы, пока не находила.

 

Вампир разлучает друзей

В то время как Моль и Гагагав, рискуя жизнью, пробирались в подводную царскую опочивальню за небесным камнем, на оставшегося в одиночестве Медвежонка неожиданно нахлынула волна грусти. Он сидел на Бульконыровом троне, зачарованно глядя на худеющий, в лапах разматывающийся клубок, словно это был телевизор, по которому демонстрировался фильм о его жизни. Перед взором Медвежонка пёстрой чередой проносились родной детский сад, большая нарядная ёлка, весёлые лица ребятишек… Ему вдруг очень-очень сильно захотелось домой, в свой картонный ящик.

«Спал бы я сейчас в тепле, – размышлял он, – а не торчал бы в этом холодном и сыром дворце… И, это самое, метегорит мы вовсе не для себя разыскиваем, а для науки…»

Так размышлял Медвежонок, и в подобных его размышлениях не было ничего удивительного. Ведь это только настоящие медведи летом бодрствуют, а зимой спят в своих берлогах, посасывая то одну, то другую лапу. Наш же был не настоящим, а игрушечным, причём предназначенным исключительно для рождественской ёлки. А такие медвежата, между прочим, спят практически круглый год – с середины января до конца декабря.

– Бр-р-р! – зябко поёжился Медвежонок. Он не заметил, как под мрачным, покрытым толстым налётом плесени потолком тронного зала появилась зловещая чёрная тень.

Бесшумно снижаясь, она сделала несколько плавных кругов над ничего не подозревавшим Медвежонком и вдруг, камнем упав вниз, выхватила у него из лап клубок.

– Отдай! А ну отдай!! – истошно закричал тот и кинулся вслед за крылатым похитителем. Но, не пробежав и трёх шагов, оступился и бултыхнулся в воду. Случилось именно то, чего Медвежонок опасался больше всего, что мог увидеть только в самом кошмарном сне. Его мохнатая шубка стала жадно впитывать в себя воду и тянуть на дно.

Главный доносчик Бульконырова царства Вампир, вцепившись когтистыми лапами в клубок, летел с такой скоростью, словно его ужалила бешеная оса. Однако тащить за собой длинную, отяжелевшую от влаги шерстяную нить, на другом конце которой к тому же болталось нечто таинственно тяжёлое, становилось всё труднее и труднее.

Ах, если бы летающий сексот знал, кого он сейчас спасал от неминуемой гибели! Если бы только знал! Его прямо на лету хватил бы удар. Но он не знал и даже не догадывался, и поэтому продолжал добросовестно месить своими перепончатыми крыльями холодный и сырой воздух дворцовых помещений.

А на противоположном конце нити нёсся по подводным лабиринтам бесстрашный Гагагав. Банда светящихся глубоководных рыб с их наглой одноглазой предводительницей осталась далеко позади и вскоре совсем исчезла из виду. Гагагав больше не оглядывался назад, а зорко смотрел только вперёд, чтобы случайно не врезаться в какое-нибудь препятствие и не разбиться в лепёшку. За себя лично гусепёс переживал меньше всего, ведь он был игрушечным и не ведал боли. Его волновал метеорит, который нужно было доставить учёным целым и невредимым.

А ещё Гагагаву не давала покоя судьба Моли. Что с ней? Осталась ли она жива или стала добычей банды кровожадных светящихся рыб? Его подводный «полёт» начался столь внезапно и стремительно, что он даже не успел прийти бедняжке на помощь…

Вампир уже окончательно выбился из сил. Он судорожно взмахивал крыльями, тужился, пыжился, но даже на чуть-чуть не продвигался вперёд.

Виной тому был, конечно же, Гагагав. Это он, заметив в одном из подводных залов статую Бульконыра – отлитый в бронзе повелитель был изображён верхом на морском коньке с саблей наголо – ловко обмотал её нитью вдоль и поперёк. Весело подмигнув бронзовому истукану, Гагагав отвязал осколок Чёрного Карлика, спрятал его под крыло и поплыл по длинной анфиладе, ведущей в тронный зал.

Вампир продолжал исступлённо дёргать и тянуть строптивую нить.

– Какой у нас, особистов, неимоверно тяжкий, каторжный труд, – возмущённо верещал он. – А кто нас ценит? Кто уважает?.. Но всё равно я выведу их на чистую воду! Всех выведу!.. Вот проклятье! И за что эта нитка там, под водой, зацепилась?

Сделав в воздухе замысловатый кульбит, летучая мышь полетела назад, в тронный зал. Здесь Вампир в изнеможении опустился на гигантскую люстру. Переведя дух, он принялся быстро перебирать лапами тянувшуюся из воды нить, приговаривая:

– Я не я, если не распутаю клубок заговоров и интриг этой подозрительной троицы…

Нить шла довольно легко и быстро.

– Я распутаю, непременно распутаю, – злобно приговаривал Вампир, всё сильнее запутываясь в бесконечных нитяных петлях и узлах. Вскоре он оказался словно внутри кокона и уже не мог пошевелить ни крылом, ни лапой.

– Эй, кто-нибудь! Спасите! Помогите! – стал звать на помощь Вампир, но ответом ему была мёртвая тишина.

 

Что такое ООО?

Но давайте вернёмся к оставшейся в подводных царских покоях малютке Моли. События, живым участником которых она стала, промелькнули с такой быстротой, что бедняжка какое-то время пребывала в шоке. Вскоре, однако, она пришла в себя и стала вновь трезво оценивать обстановку.

«Всё шло точно по моему гениальному плану, – рассуждала Моль. – Эх, если бы не эти злые зубастые фонарики! Это они всё испортили! Что же теперь делать? Добираться самой в тронный зал, но я не найду дорогу… И потом, я могу встретиться с прожорливой рыбьей бандой или электрическими стражниками. Такие проглотят и не подавятся! И здесь оставаться нельзя – запас воздуха на исходе. Значит, надо действовать! Надо что-то экстренно предпринимать!»

Моль решительно подплыла к двери царской опочивальни. Оглядевшись по сторонам, она потянула за массивную золотую ручку и вновь просочилась внутрь.

Бульконыр по-прежнему лежал на боку, извергая изо рта и носа стаи пузырей. Вместо волшебного небесного камня на его подушке лежала обыкновенная бельевая прищепка. Однако на сей раз царская персона нашу героиню уже не интересовала. Внимание Моли было привлечено к кривоногому перламутровому столику, на котором разноцветными кнопочками светилось некое хитроумное устройство. Под каждой кнопочкой имелась табличка с надписью. «Начальник стражи. Палач. Главный доносчик. Лейб-лекарь. Шеф-повар. Спецсвязь, – быстро читала Моль. – Ага! Спецсвязь! Кажется, это то, что мне нужно».

Моль пошарила взглядом и на ближайшей полке обнаружила внушительных размеров пакет, сплошь залепленный сургучными печатями. Одного взгляда на этот пакет было достаточно, чтобы в её разумной головке созрел ещё один гениальный план. Она всем своим тельцем навалилась на кнопку «Спецсвязь» и вдавила её до упора.

– Дежурный курьер номер пять слушает, – ожило устройство и замигало огоньками.

– Именем Бульконыра Одиннадцатого, – стараясь придать голосу грубоватый оттенок, проговорила Моль и боязливо покосилась на спящего монарха, – срочно доставь секретный пакет в тронный зал на подводный аппарат «Удача».

– Сей момент будет исполнено, ваше наигрознейшее… – Раздался щелчок, и хитроумное устройство отключилось.

Моль пулей бросилась к пакету с сургучными печатями и выволокла его за пределы опочивальни. Сделав сбоку пакета крошечный надрыв, она юркнула внутрь и затаила дыхание.

Курьер номер пять, внешне напоминавший то ли кальмара с головой креветки, то ли креветку с туловищем кальмара, лихо домчал царский пакет в тронный зал. Положив его на каменный парапет, он постучал в люк батискафа и торжественно произнёс:

– Срочно пакет от его наимогущественного величества!

Курьер повторил ещё раз и ещё. Никто не отзывался.

– Может, я ошибся адресом, – проворчал он. – Вот креветочная моя башка! Конечно, ошибся! Мне было велено доставить пакет на подводный аппарат «Удача», а это вовсе не «Удача», а чья-то «Дача».

Курьер сгрёб пакет и вместе с ним исчез под водой. Хорошо хоть наша героиня успела из него незаметно выскользнуть и спрятаться в тени своего водоплавающего технического детища, потерявшего в невероятных передрягах первую букву названия.

Едва курьер номер пять скрылся под водой, Моль сбросила с себя водолазный костюм и жадно набрала полную грудь, пусть сырого и холодного, зато самого настоящего воздуха. Бабочку буквально распирало от гордости, что её невероятный по своей дерзости план удался. Чувство гордости омрачало лишь неукротимое чувство голода. После всех приключений и треволнений Моли до коликов в животе хотелось есть. Она прогоняла прочь все аппетитовозбуждающие мысли и желания, но они всё равно возвращались. Эх, как бы сейчас пригодился вкусный шерстяной клубок, в который она сама же превратила прихваченный с собой свитер и с помощью которого ей с Гагагавом удалось похитить у Бульконыра осколок Чёрного Карлика! Но вкусного клубка не было, как не было на месте и Медвежонка. Где он? А где сейчас Гагагав? Пугающая тишина тронного зала настраивала на самые грустные предположения.

От холода и голода Моль начал бить озноб. Она попыталась проникнуть в батискаф, но силёнок открыть задраенный на совесть люк у бедняжки не хватило.

Неожиданно откуда-то сверху донёсся препротивный писк. Моль задрала головку и прислушалась. Звуки явно исходили из чрева гигантской люстры, висевшей посередине тронного зала. Ни минуты не раздумывая, бесстрашная бабочка взмахнула крылышками и взмыла вверх.

Подлетев ближе, она увидела, что на люстре копошится, пыхтит и попискивает нечто странное. У этого нечто не было ни головы, ни лап, ни крыльев. Внешне оно очень походило на большой шевелящийся клубок ниток. От такой неожиданной находки у Моли перехватило дыхание, и она чуть замертво не грохнулась вниз.

Присев на люстру на безопасном расстоянии от живого клубка, она не без любопытства спросила:

– Эй, ты кто?

– Я?

– Ну а кто же ещё?

– Я очень большой начальник, – ответствовал клубок.

– А что ты там делаешь, внутри?

– Запутался. Я окончательно запутался в коварных нитях дворцовых интриг и заговоров…

Моль обошла говорящий клубок с тыла, отмотала от него немного ниток и, возвратившись на место, принялась уплетать их за обе щеки.

– Я ухватился за нить страшной государственной тайны, – то ли хвастался, то ли жаловался клубок. – Я пытался её распутать, но эти подводные интриганы и льстецы, эти безмозглые выскочки оборвали её… И вот теперь я, шеф ООО…

– А что такое это самое ООО? – громко чавкая и причмокивая, поинтересовалась Моль.

– О глупое и несчастное существо! Ты не знаешь, что такое ООО? В нашем подземно-подводном царстве его знают все – от мала до велика, – клубок перешёл на шёпот. – ООО – это особый отряд осведомителей.

– Значит, ты главный ябеда Бульконырова царства?

– Самый главный, – уточнил клубок. – Поэтому, если ты спасёшь меня, то получишь вознаграждение.

– Какое? – полюбопытствовала Моль.

– Я определю тебя в Бульконыров зверинец, в самую лучшую клетку.

– Нет уж, извини-подвинься. Сам сиди в клетке. – И тоном большого знатока добавила: – В клетке, между прочим, из чистошерстяной пряжи, тройного кручения.

Моль сытно икнула и спикировала с люстры вниз.

И правильно сделала, потому что именно в этот момент возле батискафа вынырнул Гагагав, который тащил на себе беднягу Медвежонка. Силы покинули гусепса, и он без чувств упал на мокрый каменный пол рядом со спасённым другом, который и вовсе не подавал признаков жизни.

 

План спасения

Медицинские познания Моли были значительно слабее её познаний в науке и технике. Однако это не помешало ей оказать друзьям первую медицинскую помощь грамотно и, главное, своевременно.

Спустя каких-нибудь пять минут отважная троица уже сидела внутри своего батискафа. Каждый рассказывал друг другу о передрягах, в которых пришлось побывать, и, как водится, чуточку привирал, но без этого ведь и рассказывать-то совсем неинтересно.

– Теперь я точно знаю, кто тебя, Гагагав, спас от банды подводных головорезов! – воскликнула Моль. – Сам шеф ООО – особого отряда осведомителей. Вот!

– А мне твой фокус-покус с царским пакетом понравился, – не скрывая восхищения, сказал Гагагав. – Я бы до такого ни за что не додумался!

– А меня, это самое… течением куда-то понесло, понесло… Так что, если бы не Гагагавка… – с благодарностью проговорил Медвежонок.

– Итак, будем считать, что разработанная мною… то есть нами операция в целом прошла успешно, – подытожила Моль. – Осколок Чёрного Карлика – у нас. Теперь нам нужно отсюда выбраться. И чем быстрее, тем лучше.

Задачка эта оказалась не из легких. Гагагав и Медвежонок помнили дорогу только до Дальней Перламутровой пещеры. А вот дальше, в пещеру Кеши и его папы Арнольда, дорогу не знал ни один из них. Не знала её и Моль, ведь путь из пещеры змееящеров к столице Бульконырова царства она вместе с друзьями проделала в пасти Кешиного папы.

– Матильда! – таинственно произнесла Моль. – Только она может нам помочь!

– Но она же, это самое… в зверинце, – выкрикнул Медвежонок, и в его голосе чувствовалась безысходность.

– Тс-с! – Моль предостерегающе прикрыла свой рот лапкой. – Я знаю, кто поможет нам её освободить. Летим, Гагагав! Мне нужна твоя помощь.

Полёт наших крылатых героев был недолгим и лежал к гигантской люстре, внутри которой обитал говорящий шевелящийся клубок. Гагагав тотчас же доставил его на борт подводного аппарата.

Друзья быстро распутали мокрую шерстяную нить и извлекли на свет божий главного доносчика Бульконырова царства по кличке Вампир. Тот, в свою очередь, просверлил каждого из них злобным взглядом и свирепо процедил:

– А-а, заговорщики! Я знал, что вы затеваете государственный переворот или ещё хуже. Меня не проведёшь! Все нити заговора тянулись к вам. Но вы поплатитесь! Жестоко попла…

Вампир вдруг запнулся на полуслове, бегающий взгляд его пронырливых глаз застыл на лежавшем неподалёку небесном камне, опутанном крест-накрест мокрой шерстяной нитью. Без сомнения, это был камень самого Бульконыра. Тот самый, наделённый великой волшебной силой, мутно-чёрный кристалл, который бы он узнал даже с закрытыми глазами.

– Узнаёшь? – тоном прокурора спросила Моль. – Итак, шеф трижды «О», ты обвиняешься в государственной измене, а именно: в похищении главного атрибута власти у ныне правящего монарха Бульконыра Одиннадцатого.

– Это поклёп! – истерично взвизгнул обвиняемый.

– У нас есть показания двух свидетелей, – Моль кивнула на Гагагава и Медвежонка.

– Шантаж! Подтасовка фактов!

– Хватит играть в кошки-мышки! – От волнения Моль взлетела, но, стукнувшись о низкий потолок батискафа, возвратилась на место. – Следствием установлено, что все нити этого тяжкого преступления ведут к тебе, Вампир. Надо быть слепцом, чтобы не увидеть, что ты и похищенный у царской особы камень опутаны одной и той же нитью… Чистошерстяной, тройного кручения.

И тут нервы самого главного царского доносчика не выдержали. Он распластался на полу батискафа и, униженно переползая от Моли к Гагагаву, а от Гагагава к Медвежонку, стал противным голосом причитать:

– Не губите! Смилуйтесь! Искуплю! Оправдаю! Услужу!

– Хватит скулить! – прервал его Гагагав, занимая место за штурвалом. – Нам нужно попасть в зверинец. Ты поплывёшь с нами и покажешь дорогу.

– И не только, – вклинилась в разговор Моль. – Нам нужно освободить Матильду. Поэтому охранникам зверинца ты скажешь, что по указу Бульконыра её переводят во внутренние покои дворца.

Вампир угодливо кланялся, поддакивал и обещал, что всё выполнит в самом наилучшем виде. Он даже выдал своим обвинителям страшный секрет – сегодняшний ночной пароль. Стражнику нужно было сказать: «Дуррлы-муррлы кабриолет», а он должен был ответить: «Багги-магги драндулет».

Батискаф с отважными героями и пленником на борту погрузился и помчался по подводным коридорам и залам Бульконырова дворца.

 

Моль становится «волшебником», а Медвежонок и Гагагав теряют головы

Новый отчаянный план наших находчивых героев, несмотря на уйму подстерегавших их повсюду опасностей, тоже удался на славу. Они освободили из заточения Матильду, а в её клетке оставили мерзкого и трусливого главного царского доносчика, надёжно привязав его к ржавой решётке. Причём так, как ему больше всего нравилось, – вниз головой.

Вскоре Моль, Гагагав и Медвежонок, вместе с Матильдой, добрались до Дальней Перламутровой пещеры, где решили немного перевести дух. Знали бы они, что в это самое время во дворце Бульконыра начался самый настоящий переполох. Устроил его – нет, не Вампир, который продолжал спокойно висеть с кляпом во рту в клетке Матильды, – а не кто иной, как креветкоголовый курьер с порядковым номером пять.

Возвратившись с пакетом назад, он битый час околачивался близ царских покоев, не решаясь потревожить сон его наигрознейшего величества. Наконец, он догадался обратиться непосредственно к своему вышестоящему начальству – куратору курьеров, которого за глаза все они называли Куркурычем. Крепко о6озлённый тем, что его подняли с постели среди ночи, Куркурыч очень долго бранился и даже наградил радивого служаку-курьера несколькими увесистыми тумаками.

– Тебе, тупорылый, было приказано отнести пакет на «Удачу», – буквально захлёбывалось от крика вышестоящее начальство. – Нет «Удачи» – оставляй на «Даче». И, пока я глазом моргну, ты должен смотаться туда и назад!

Неудачливый курьер торпедой понёсся в тронный зал, но ни «Удачи», ни «Дачи» там не обнаружил. Тут-то он и поднял тревогу.

Дворцовые помещения огласил протяжный вой сирен. По надводной и подводной частям дворца в панике засновали до зубов вооружённые стражники, заметались явные и тайные агенты, зазвенели орденами и медалями генералы и министры, засуетилась полусонная челядь. Сам Бульконыр Одиннадцатый в ночной рубашке и колпаке, поверх которого он впопыхах напялил корону, словно сумасшедший, бегал по залам своего огромного дворца и благим матом орал:

– Воры! Разбойники! Прохиндеи! Украсть дачу!.. Мою! Головы! Всем! Отрубить! Немедленно! Сию минуту! Стража! Палач!.. Я вам покажу!!! Я превращу вас в жалких бактерий! В мерзких слизняков! В…

Бульконыр привычно схватился за болтавшийся на его груди камень и обомлел – на его месте висела обыкновенная бельевая прищепка. Такого изощрённого, такого подлого надругательства над монаршей персоной он, конечно, вынести не мог. Владыка и повелитель подземно-подводного царства стал ловить своим жабьим ртом воздух, закатил глаза и мешком рухнул на пол.

На поимку наглых чужестранцев, которые хитростью и обманом завладели небесным камнем самого государя, были брошены самые отборные силы Бульконырова царства. Сотни острозубых пастей, когтей, щупалец и кровожадных глаз ринулись во все концы подземно-подводных владений. Огромная Матильда и её крошечные спасители были довольно быстро обнаружены и окружены вопящей, свистящей, шипящей, бряцающей оружием хищной братией.

Гагагаву и Медвежонку при виде такого скопища страшилищ стало как-то не по себе. Даже Матильда отпрянула к скале и затряслась всеми своими чешуйками и роговыми пластинками.

Одна только Моль сохраняла удивительное хладнокровие и загадочно улыбалась. По всему было видно, что в её мудрой головке уже созрел очередной гениальный план спасения. Она что-то заговорщически шепнула Гагагаву, затем Медвежонку и нырнула во чрево батискафа. Бульконырово воинство неистово загалдело.

Через мгновение Моль появилась, пыхтя под тяжестью метеорита, и громко, развязным тоном, произнесла:

– Эй, вы, образины и вурдалаки! Вот он – небесный камень!

Бульконыровы головорезы немного попритихли и, как зачарованные, уставились на мутновато-чёрный кристалл.

– Тот, кто владеет им, обладает сверхмагической силой. Я могу любого из вас превратить в самое отвратительное чудовище, в кикимору озёрную, в ничтожнейшую козявку… – Моль грозно осмотрела всё воинство. – Но я не буду этого делать. Зачем тратить волшебную силу на то, что до меня сделала сама природа… Однако если хоть кто-нибудь из вас двинется сейчас с места, то в тот же миг лишится своей глупой головы.

– Враки это всё! – недоверчиво махнул крылом Гагагав и демонстративно сделал шаг.

И в тот же миг на глазах у всех его голова закачалась и… слетела с туловища. Стоявший рядом с ним Медвежонок попытался её поймать, но тут же потерял свою собственную голову.

Безголовые друзья принялись ползать и на ощупь искать свои отвалившиеся части тела. Гагагав нащупал и водрузил себе на тощую гусиную шею внушительную голову Медвежонка, а Медвежонку больше ничего не оставалось, как приделать к своему туловищу длинноухую собачью голову Гагагава.

Бульконырово воинство затряслось от страха так, что со сводов Дальней Перламутровой пещеры посыпались камни. А затем, давя друг друга, задало стрекача.

Как только последний из царских ратников исчез, Гагагав и Медвежонок обменялись головами и принялись хохотать, да так заразительно, что к ним присоединилась и Моль. Одна Матильда ничего не могла понять и недоумевающе поглядывала на громко хохочущую троицу.

Наконец, отсмеявшись, Моль объяснила ей, что Медвежонок и Гагагав не настоящие зверушки, а игрушки, которые при желании можно разобрать, а потом вновь собрать. Так что трюк с отпавшими головами, который так напугал головорезов Бульконыра, на самом деле был проще пареной репы. Такой трюк запросто мог бы проделать любой годовалый ребёнок окажись в его ручках Гагагав или Медвежонок.

Отделавшись от погони, члены экипажа «Удачи-Дачи» быстро заняли свои места. Матильда аккуратно определила их диковинный подводный аппарат в свою обширную пасть и поплыла против течения бурной подземной реки, берущей своё начало в её родной пещере.

Там, в подземном озере, жили любимый муж Арнольд и обожаемый сыночек Кеша, потерявшие, наверное, уже всякую надежду на её возвращение.

 

Колдовская сила небесного камня

В пещеру змееящеров наши герои добрались без особых приключений. Если не считать одного-единственного казусного момента, когда Матильда, видимо, забыв, что находится у неё в пасти, случайно… чихнула. В то же мгновение подводный аппарат с тремя её спасителями покинул своё уютное убежище со скоростью ураганного ветра. Хорошо хоть на его пути не попалась скала, которая помогла бы ему превратиться в лепёшку. Пролетев расстояние, равное пяти длинам самой Матильды от кончика носа до кончика хвоста, батискаф благополучно плюхнулся в воду и, подхваченный водоворотом, завертелся волчком. Наши герои тут же стали подавать световые сигналы, и вскоре были вновь поглощены вместительной зубастой пастью змееящерицы.

Встреча освобождённой из Бульконырова плена Матильды с её длинношеим семейством была столь радостной, что вызвала самую настоящую бурю. От объятий и поцелуев гигантских динозавров пещерное озеро не на шутку разбушевалось. Огромные штормовые волны швыряли и вертели батискаф, словно ничтожную былинку. Трём его обитателям невольно пришлось выделывать редчайшей сложности сальто и кульбиты. Каждый из таких акробатических номеров мог закончиться, по крайней мере, для Моли, весьма и весьма плачевно.

Наконец Гагагав сообразил дёрнуть за рычаг «Погружение», и подводный аппарат провалился в спасительную глубину. Буря осталась наверху, ну а здесь, внизу, было абсолютно тихо и спокойно. Лишь изредка за бортом проплывали стайки невиданных рыб и черепахообразных существ.

Через некоторое время ушлый рулевой заметил в подводной скале небольшой грот. Он умело завел в него батискаф и выключил двигатель. Чтобы «Удачу» случайно не вынесло оттуда подводным течением, Гагагав привёл в движение механические лапы и цепко ухватился ими за какой-то острый каменный выступ.

– Братцы! А ведь мы настоящие мо-лод-цы! – улыбаясь от уха до уха, радостно закричал Гагагав.

– Мы не просто молодцы, а самые-пресамые, самые, ну это самое… – поддержал друга Медвежонок, который никогда не отличался особым красноречием.

– Тоже мне молодцы нашлись, – каким-то язвительно-презрительным тоном проговорила Моль. В лапках она сжимала осколок Чёрного Карлика, ради которого отважная троица, собственно говоря, и отправилась в путешествие. – Да если бы не я, не моя врождённая гениальность, не мои выдающиеся способности!..

– Что это с ней? – спросил ошалевший Гагагав.

– Может, она того, – Медвежонок выразительно покрутил лапой возле уха.

– Да как ты можешь, вонючая мохнатая тряпка, набитая опилками, мне, владычице небесного камня, говорить такое! – Моль преобразилась до неузнаваемости. Она стала напыщенной, её усики заносчиво взметнулись высоко вверх, а глазки-бусинки засверкали ненавистью и злобой.

– О, Чёрный Карлик, преврати это жалкое безмозглое создание в огородное пугало!

В тот же миг Медвежонок исчез, а на его месте появилось одноногое огородное пугало, облачённое в грязное тряпьё.

– А тебя, Гагапёс, или, как там тебя, Гусегав, я велю камню расчленить на мелкие части, на молекулы, на…

Ждать, пока Моль осуществит своё преступное намерение, Гагагав не стал. Его совершенно не прельщала перспектива превратиться в кучу молекул. Он ловко выхватил у Моли волшебный камень и спрятал его под крыло.

И тут же с ним случилась странная метаморфоза. Он зло пнул огородное пугало, с нескрываемым презрением посмотрел на Моль и в одно мгновение превратил её в грязно-серый клубок ниток с такими же грязно-серыми уродливыми крыльями. Гусепёс буквально упивался своим неожиданным могуществом и волшебной силой.

– Теперь все, все будут меня бояться, – злобно хохотал он. – И гигантский змееящер, и Бульконыр, и даже заведующая детским садом. Я вам всем покажу, где раки зимуют!

На радостях Гагагав стал подбрасывать сделавший его всесильным осколок Чёрного Карлика. Совершенно неожиданно не подававшее никаких признаков жизни огородное пугало изловчилось и в один момент завладело волшебным камнем.

Уже через секунду Гагагав был превращен в непонятное рогатое существо, не имевшее ни лап, ни крыльев, ни шеи и передвигавшееся, как червяк.

– Самое сильное, самое могущественное, самое страшное и вообще самое, самое, самое – теперь я! – объявило огородное пугало. – Я самое мудрейшее среди мудрейших!

В то время как мудрейшее в мире пугало восхваляло себя до небес, нитяный клубок с крыльями раскрутил лассо, метко набросил его на камень и с силой рванул к себе. Вырвавшийся, словно из пращи, осколок Чёрного Карлика разнёс в щепки штурвал и рикошетом врезался в иллюминатор. Стекло иллюминатора не выдержало, и в батискаф мощным потоком хлынула вода.

И тотчас наши герои, как по мановению волшебной палочки, вновь обрели свой первозданный вид. Гагагав метнулся к совсем растерявшемуся Медвежонку и буквально затолкал друга в его водолазный костюм. В свой, точно такой же, только крошечный, Моль моментально облачилась сама. Ну а Гагагаву по причине его водоплавающего происхождения водолазный костюм, как известно, вообще был не нужен.

В считанные секунды экипаж покинул своё терпящее бедствие подводное судно и, стремительно пронзив толщу воды, вынырнул на поверхность.

– Папа! Мама! Вот же они, вот! – донёсся до их слуха голос Кеши.

На помощь друзьям бросилась вся семья змееящеров.

– Куда вы подевались? Мы вас ищем везде и всюду!

– Наш батискаф получил пробоину и затонул, – сообщил печальную новость Гагагав.

– Самое главное, что вы все целы и невредимы, – обрадовался Кеша.

Многотонный малыш любезно предоставил потерпевшим кораблекрушение в качестве нового плавсредства свою утыканную треугольными костяными пластинами спину, где наши герои временно и расположились.

– Но вместе с батискафом затонул и небесный камень, – вздохнул Медвежонок.

– Жаль! – посочувствовала Матильда. – Получается, все ваши подвиги, все усилия пошли насмарку.

– Почему насмарку?! – прогрохотал змееящер-папа. – Они освободили тебя. Они лишили злого Бульконыра возможности нагонять на всех страх, издеваться и унижать…

– Наконец мне… Ой, нам удалось разгадать тайну этого отвратительного космического пришельца, – вступила в разговор Моль. – Каждый, кто обладал этим камнем, становился злым, жадным, себялюбивым и завистливым. Он начинал люто ненавидеть и презирать всех вокруг, мог принести много бед и несчастий.

– Вот и хорошо, что он утонул! – проговорил Кеша.

– Конечно, хорошо, – поддержала маленького змееящера Моль. – В воде волшебные силы камня значительно слабее. Я это заметила. Когда мы с Гагагавом похищали его из подводной Бульконыровой опочивальни, его злые чары на нас совершенно не действовали…

– Точно, точно, – поддакнул Гагагав.

– Они проявились в батискафе, когда камень высох.

– А в результате каждый из нас потерял свой облик и стал такое вытворять!..

– Даже вспоминать стыдно, – пробормотал Медвежонок.

– Но как только в наш батискаф хлынула вода, камень потерял свою колдовскую силу, – продолжала рассказывать Моль, – и мы снова стали такими, какие есть на самом деле.

– А если бы мы отдали небесный камень учёным? – спросил Гагагав.

– То совершили бы непростительную ошибку. Мало ли к кому он мог попасть! Сколько несчастий и бед мог принести!

А чтобы никто никогда не смог больше найти зловредный осколок Чёрного Карлика, неразлучная троица искателей приключений попросила Кешиного папу завалить вход в подводный грот, где остался её затонувший батискаф, огромными каменными глыбами. Что тот с большим удовольствием сделал одним ударом своего мощного хвоста.

 

Вслед за миражом

В глубокий овраг, раскинувшийся неподалеку от земного озера, с которого как раз и началось невероятное путешествие трёх наших маленьких храбрецов, по длинным и запутанным подземным ходам их вывела Матильда. Она долго не могла распрощаться с Молью, Гагагавом и Медвежонком и напоследок даже всплакнула.

Стояла чудная весенняя ночь. Мелодично журчали ручьи, а в небе таинственно мерцали знакомые и незнакомые звёзды. Отдельные звёздочки, словно спелые яблоки, неожиданно срывались со своего места и куда-то спешно улетали. Наверное, торопились в гости к своим друзьям.

– Куда нам теперь идти, не пойму, – задумчиво поскреб затылок Медвежонок.

Гагагав и Моль тем временем кружили над оврагом, чтобы сориентироваться на местности.

– Наш детский сад вон там, за озером, – глядя в темноту, доказывала Моль.

– Где ты видишь озеро? Оно во-о-он там, – показывал совершенно в противоположную сторону Гагагав.

К единому мнению друзья так и не пришли, поэтому вынуждены были опуститься на грешную землю.

– Чем блуждать в темноте, лучше здесь до утра посидим, – предложил Гагагав. – Недаром в сказках пишут, что утро вечера мудренее.

Никто не возражал. Только Моль пожаловалась, что насквозь продрогла, и тёплый шерстяной свитерок ей бы сейчас отнюдь не помешал.

Медвежонок задрал голову вверх, к звёздам, и мечтательно произнёс:

– Где-то там, в космических далях, мои друзья…

– Не твои, а наши, – поспешила поправить его Моль.

– Правильно, наши. Ведь они всех нас выручили из беды.

– Вырвали из лап этого отвратительного Чёрного Карлика, – тоже ударился в воспоминания о космическом путешествии Гагагав.

– Ах, как бы я хотела сейчас их увидеть! – вздохнула Моль.

Внезапно одна из звёзд хитро подмигнула и стала стремительно увеличиваться в размерах. Посланный ею тонкий серебристый луч осветил наших героев, а затем, скользнув в сторону, вычертил в ночном пространстве огромный экран. С минуту он переливался всеми цветами радуги, и вдруг Моль, Гагагав и Медвежонок отчётливо увидели своих космических друзей – хохотунчиков с планеты Конопатая Хохотунья. Они приветливо махали им своими разноцветными щупальцами и, как всегда, заразительно хохотали. Постепенно изображение хохотунчиков стало таять, зато все чётче и чётче проступало изображение их родного детского сада. Оно было настолько правдоподобным, что хотелось подбежать, распахнуть дверь и войти внутрь.

Наша троица так и сделала, но детский сад почему-то отодвинулся чуть дальше.

– Спасибо, хохотунчики! – радостно прокричал Медвежонок.

– Они нас обманывают, а ты им – «спасибо», – недовольно пробурчала Моль.

– Ты среди нас самая начитанная, а понять, это самое, не можешь… Да это они нам так правильную дорогу к «Ягодке» указывают.

И наши герои бодро зашагали за бегущим перед ними миражом. А чтобы не скучно было шагать, они прямо на ходу стали сочинять песенку. Первый куплет придумал Гагагав:

Топавший рядом с ним Медвежонок продолжил: