Праздник независимости страны, это яркая клякса на картине повседневной жизни. Всё вокруг замирает, чтобы с рассветом солнца вспыхнуть шумом и гамом. Веселье, вывалившееся из квартир на улицу, заполняет пляжи и скверики. Мир вокруг наполняется ароматом жарящегося мяса. Такое впечатление, что сегодня мясной день на гигантской кухне. Дети шумят, собаки выпрашивают свой горячий кусочек и бегут играть дальше. Папы с важным видом стоят возле углей и переворачивают мясо, улыбаясь совсем неизвестным людям. Из открытых машин льётся восточная музыка. Здесь перемешивается всё: и арабская речь, и еврейская. Праздник объединяет и богатых, и бедных. Днём ранее, на заводах и фабриках, день независимости праздновался сосисками и кебабами. Но что такое коммунизм, мы все уже знаем. И то, что жарилось для всех, почти всегда сгорало над огнём. Но даже это не могло испортить праздник. Под вино, да ещё со знаменитыми лепёшками, обмазанными хумусом, со столов сметалось всё. Что может быть слаще халявы для евреев? И это не важно горелая она или перчёная, острая или солёная. Халява! То есть ешь, сколько хочешь, за всё заплачено. Заветное слово делает из непригодной к употреблению пищи сладкую конфетку. Ну что поделаешь? Такие уж мы евреи есть, такими нас создал Бог. Жадные и добрые, мирные и воинственные, весёлые и грустные – впрочем, как и все другие люди. И вот вся страна целый год ждёт прихода праздника горелых сосисок.

Для того чтобы понемножку досталось всем, придумали специальные деньги. Потому, как не всякий может себе позволить роскошный шашлык. Каждому солдату достаётся по сто таких монет. Мы скидываемся и закупаем на все деньги то, что потом съедаем за вечер. Иногда, чтобы подколоть друг друга подсовываем свинину. Евреи ведь не едят свинину. Но кто же устоит от вкусно приготовленного стейка, тем более свято веря, что это баранина? Ну, или делают вид, что верят. Купить мясо не проблема. Порой мы часто покупаем баранину у тех же арабов.

Они хоть и злы на нас, но деньги правят миром. Выкрикивают своё «Аллах акбар», а про себя желают нам приятного аппетита. Режут баранов, в надежде на хороший заработок, потому что знают – в этот праздник евреи особенно нуждаются в мясе.

Кругом царит радость и веселье, а у нас на базе возле домика слышится грузинская песня. Божественный запах жарящегося мяса смешивается с мелодией гор. Эта гремучая смесь заставляет молчать, нюхать и слушать. Чуть грубоватый голос красиво переливается, а его хозяин захватывает носы оставшихся на шабат солдат ароматом божественного шашлыка. Нам пока остаётся только мечтать и облизываться. В этот момент Илия чувствует себя художником. Только перед ним не кисти с красками, а раскалённые угли мангала. Огонь повинуется огромным рукам, ловко переворачивающим шампуры, рождая новую волну аромата. Наш грузин закрывает глаза от удовольствия. Он поёт и жарит, жарит и поёт.

– Илия!

– Что ты хочешь, Влад?

– Ну, скоро ещё?

– Не скоро. Погоди немного. Ещё пол часа, а то сырое мясо будете грызть.

– Илия, мы умрём от голода.

– Ну и умирайте. Придут другие дармоеды.

– Сволочь.

– Я знаю. Я большая сволочь.

Растягивая последнее слово, Илия перевернул шампур. Глянул на поджаристую корочку и улыбнулся своему произведению искусства широкой грузинской улыбкой. Я смотрел, как Илия заботливо отгоняет муху от шашлыков и думал, что вот это и есть его призвание – кормить людей вкуснятиной. Он продолжал петь, оглядывая поджаристые бока, и совсем не обращал внимания на меня с Андреем. А у нас, при виде этих рождающихся коричневых корочек в животе звучал симфонический оркестр. Жир капал сквозь решётку, и на малиновых углях вспыхивали язычки пламени. Илия сразу набрасывался с водой на непослушный огонь. Большой грузин в военной форме весь светился внутренним счастьем, прикасаясь душой к таинству ритуала. Наконец он обратил внимание и на нас с Андреем.

– А ну, марш отсюда! Не смотрите под руку.

Мы притихли. Слово марш звучало чересчур угрожающе, чтобы мы осмелились ответить повару великану.

– Илия, ты чего?

– Цыть мне тут.

– Илия?

Вспыхнул огонь и лизнул алым язычком шашлык.

– Влад, подай мне вино со стола.

Всё, началась военная операция. Сработала привычка взаимовыручки. Я вскочил, и кинутся к столу. Недорогое вино, даже скорее виноградный сок, был молниеносно доставлен в соответствии с приказом. Илия, пробормотав что-то, взял бутылку вина и погасил очаг неповиновения.

– Так его!

Это позволило мне некоторое время постоять рядом с божественным ароматом без вреда для своего здоровья. Но блаженство длилось не долго.

– А ну, марш на место!

Меня прогнали как провинившегося щенка назад к Андрею.

– Ну что?

– Да вот, остался без награды.

– Вот так всегда, Влад. Сначала используют, а когда не нужен, то сразу ступай на место.

– Я всё слышал, – улыбнулся Илия. – И не использовал я никого.

– Ещё как использовал.

– Если кто-то будет сильно умничать, то останется без шашлыка.

Андрея как обрезало. Он замолчал, и утро продолжилось наполняться ароматом мяса.

– Лучше сходите, бездельники, и купите кока колы.

– И правда, Андрей, давай пойдём отсюда.

– А мне, Влад, купите спрайта.

– Злым поварам только вода из-под крана.

– Умнику по имени Андрей ничего не достанется.

– А почему это?

– Такова жизнь, брат.

– Не брат ты мне!

– Это почему?

– Запахами моришь, а кормить не хочешь. Подайте бедолаге хоть косточку!!!

– Сейчас, Андрей, как подам больно.

– А сможешь? Тебе от мангала отходить нельзя.

– Да запросто!

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Пойдём, Влад. Купим этому извергу спрайта.

– Спешите, скоро шашлык будет готов.

– Спешим, спешим.

– Давайте, топайте без оглядки.

Чародей и маг Илия завис над мангалом полным мяса и снова начал петь. Солнце над головами уже поднялось высоко и стало не на шутку припекать. Всё было как обычно на празднике мяса. Оставив повара творца наедине с его искусством, мы потопали к аппарату.

Илия почему-то не очень любил есть то, что готовил сам. Он больше налегал на гамбургеры. Может всему виной были мы с Андреем, которые накидывались на его блюда как стая голодных шакалов. Мы так любим когда Илия готовит, что съедаем всё ещё до того времени, как повар усядется за стол. Да он никогда и не сердится. Ему нравится кормить друзей. Когда мы вернёмся, он принесёт салат, большие ломти лепёшек, подогретые на мангале, и ароматные шашлыки. Мы как всегда съедим всё подчистую, оставив лишь одноразовую посуду. Для нас Илия добряк, а вот для других могучий воин. Я люблю его, хотя вначале дня и получил подзатыльник за то, что положил свежее мясо в холодильник. Если честно, то я даже не догадывался что мясо для шашлыка нельзя класть в холодильник. Оказывается, оно потом не будет таким сочным. Ох и тяжёлая у него рука. Зато я теперь на всю жизнь запомнил, из какого мяса лучше делать шашлык.

Мои размышления прервал Илия. Он повернул свой огромный орлиный нос и втянул воздух. Мы отошли уже далеко, когда он крикнул:

– Где-то жарят мясо.

– Вот мы сейчас к ним и пойдём.

Я толкнул Андрея в бок, что бы подразнить нашего повара.

– А как же я? Вы меня тут одного бросите? Предатели!

Рыба ищет где глубже, а человек где лучше. Мелкое предательство всегда существует вокруг нас. Здесь оно заметно, а в обычной жизни почти не видно.

– Ты, Илия, пока пожаришь мясо, мы от голода умрём. А мы не хотим умирать такими молодыми и красивыми.

– Ох, какие вы же нетерпеливые.

– Илия, ты видел когда-то двух голодных волков?

– Нет, не видел.

– Так вот они перед тобой.

– И всё-таки мне не хотелось, что бы вы перебивали аппетит, – стуча ножом по мангалу, сказал Илия. Это прозвучало как не совсем миролюбивое предупреждение.

– Я вас жду, – внушительно пророкотала грузинская гора. – Пожалуйста, – уже чуть тише попросил Илия с какой-то грустью и отцовской заботой.

Так что больше дразнить нашего повара не хотелось.

– Не бойся, трогать ничего не будем.

Обрадованный Илия вновь запел.

– Я вам верю, голодные волчата!

Великан вернулся к углям и мясу. Он поверил нам, а мы пообещали не трогать чужого, и пошли за колой и спрайтом. Чем дальше мы отходили от нашего мангала, тем голос Илии звучал всё тише, а шкварбочение чужого мяса нарастало всё громче. Где-то рядом жарили баранину.

– Шалом, Влад.

– И вам здрасьте!

Три чернокожих бедуина гостеприимно замахали нам руками. Они явно хотели, чтобы мы нарушили своё обещание.

– Смотри, что у нас.

Стиль приготовления мяса был совершенно иной, но это не означало, что оно получится менее вкусным. Две заросшие голодные морды с головой нырнули в глубокую, большую сковородку похожую на китайскую панамку. Под слоем жира купалось аппетитное мясо вместе с золотистым луком. Его запах так меня пленил, что я секунд пять стоял над едой как вкопанный. Рука автоматически потянулась к лепёшке. Но я тут же вспомнил глаза друга, колдующего над мангалом и то, как он расстроится, если мы наедимся в другом месте. Люди тем и отличаются от зверей, что могут сдерживать свои желания. Эта китайская сковородка-панамка была как испытанием для нас. Такой себе пленительно-ароматный магнит-соблазнитель.

– Дай ка мне крышку.

– Влад, возьми лепёшку.

– Крышку мне дай, мой милый друг.

Хлопнув по сковородке крышкой, я заставил исчезнуть аромат-искуситель.

– Влад, оставайся с нами.

– И будешь нашим королём, – ответил я на русском языке, наконец, став свободным от желания.

– Ты что-то сказал?

– Говорю, спасибо ребята. Мы за колой идём. Может и вам купить?

– Купи, если не трудно.

– Деньги давай.

– Ну, с деньгами каждый может купить, а ты вот без денег попробуй, – с заискивающей усмешкой сказал бедуин.

– Хорошо, я попробую. Аты жди и надейся. Мы потопали.

Тут из магнитофона раздалась какая-то дикарская мелодия. Что-то не то пело, не то гавкало. Мы оставили трёх чернокожих бедуинов ждущих вокруг сковородки команды «Фас» и о чём-то весело спорящих.

– Андрей, не нервничай. Мы в ответе за тех, кого приручили, – пошутил я.

Смех бедуинов резко затих, когда из медпункта вышла Анжелика.

– Привет Анжелика. Давай к нам, – не растерялся Андрей и пригласил даму на праздничный обед.

– Давай к нам, Анжелика, – русские слова смешно прозвучали из уст бедуинов.

– Спасибо мальчики за приглашение. Обязательно приду. Сейчас, только мужу дам инструкцию, как побороть стиральную машинку, – ответила зеленоглазая красавица с рыжими волосами, очаровательной грудью и всем таким, что останавливает взор любого мужчины.

– А чего с ней бороться?

Анжелика подняла руку вверх. Этот сигнал знают все. Звучит он приблизительно так: «Заткнись, не видишь, я разговариваю».

– Анж, мы пойдём. Тебе что купить из напитков?

– Мне, Влад, клубнично-банановый сок.

Она прижала телефон рукой, чтобы муж не нервничал.

– Так значит, мы ждём?

Поднятая вверх рука заткнула рот бедуина.

– Влад, пойдём. И не сердись на них. Сам говорил, что мы в ответе за того, кого приручили.

– Да знаю я!

И мы пошли к заветному аппарату с напитками. Банкомёт легко проглотил банкноту и согласно нажатым кнопочкам выплюнул нам всё, что мы заказали. На обратной дороге мы благосклонно дали бедуинам колу.

– Может, останетесь?

– Нет, нет, – заговорили мы в один голос.

– А вот и я, – выскочила из медпункта Анжелика, одетая как всегда так, что её сразу хотелось раздеть.

– Я с вами, – взяла она под руки меня и Андрея.

Фанта разочарованно макнул свою лепёшку в разогретый жир. Другой бедуин дул на пальцы и глотал горячее мясо. Я похлопал стоящего рядом чернокожего солдата.

– Отомри, Мандей. Мы умные и добрые. Правда, Андрей?

Он рассмеялся, провожая взглядом Анжелику, направившуюся к нашему столу.

– Ты что-то сказал, Влад?

Но я уже начал своё шествие за плавно виляющими бёдрами.

– Да Влад всё шутит, – поддакнул Фанта. – Спасибо за колу, Андрей.

– Ну, спасибо будет много, а двадцать шекелей в самый раз. Хотя, продуктовая компенсация тоже годиться.

– Иди сюда, шут гороховый, – позвал я Андрея, уже тянувшегося лепёшкой к шкварчащей сковородке. – Не будь предателем. Наш гигант тебе этого не простит.

– Прощайте Мандей и Фанта. Придётся вам расплачиваться денежным эквивалентом.

– До завтра Анжелика, вы прекрасны, – выдавили из себя расстроенные эфиопы и включили свою прыгающую музыку ещё громче.

Илия, при виде Анжелики совсем забыл о нас.

– Ах вот вы где, – воскликнул великан, снимая колпак. – Анжелике лучшие кусочки.

Вот так легко он предал нас ради какой-то девчонки.

– Предатель ты, Илия. А мы ради тебя усмиряли свои голодные желудки и стойко держали слово. Хотя мысль полакомиться чужим мясом и посетила наши головы.

– Ай да молодцы. Смотрите, у меня всё готово. Ииии раз!

Илия, словно фокусник, сдёрнул салфетку с огромной тарелки. Перед нашими взглядами предстали уложенные горкой шампура с манящими шашлыками. На второй тарелке лежали румяные стейки. Эти вкусноты напрочь прогнали мысли о предательстве Илии. Стейки были явно не из кошерного мяса, но об этом не хотелось думать. Я потом разберусь с этими мыслями, а сейчас хочется наслаждаться великолепным праздником мяса в день независимости. И этот наш праздник совсем не был похож не праздник горелых сосисок. Усевшись рядышком перед великолепным столом, мы застыли от умиления.

– Илия, ты волшебник!

Поцелуй в щеку был лучшей платой за все старания. Грузинская песня полилась ещё громче, заглушая наше дикое, голодное чавканье.