Это дело заняло у него почти неделю, но Адам добился своего. Оказалось, достаточно трудно получить лицензию на брак для обычного человека без титула, не имеющего особых связей с архиепископом Кентерберийским. Потребовалось несколько долгих утомительных дней на ожидание решения коллегии юристов гражданского права в Лондоне и преодоление бесконечных бюрократических препон. Можно подумать, он пытался получить разрешение нанести ужасное оскорбление человечеству, а не просто жениться на женщине, которую любит.

Но он все-таки завершил дело. Теперь Адам держал в руке специальное разрешение, в котором фигурировали его и Марианны имена. Оно сохраняло силу в течение трех месяцев, но Адам надеялся, что ему не потребуется много времени, чтобы убедить Марианну принять его предложение.

Адам снял комнату в ближайшей гостинице, пока ожидал получения лицензии. Он не хотел, чтобы Марианна увидела его на Брутон-стрит, пока он не подготовится к встрече с ней. Если бы она узнала, что он дома, то, возможно, попыталась бы встретиться с ним, придя к нему через парадный подъезд. А он не желал этого! Адам решил оставаться вне дома, пока не сможет предстать перед ней, готовый во всем признаться, сделать ей предложение и предъявить лицензию на брак. Теперь он был во всеоружии и в качестве дополнительного стимула купил огромный букет ее любимых розовых лилий.

В течение нескольких дней Адам готовил свою речь. Он хотел донести до Марианны свои чувства. Хотел, чтобы она знала, как он любит и уважает ее; как сожалеет об обмане, хотя и не намеревался обманывать ее; как ему хочется, чтобы та единственная ночь их страстной любви повторялась каждую последующую ночь до конца жизни.

Адам всегда был уверен в своем успехе у женщин, однако ему еще никогда не приходилось обнажать свою душу перед женщиной, которую он любит. Он чувствовал себя неуверенно, как впервые влюбившийся школьник. Грудь его сжималась от волнения. Что, если Марианна пошлет его к черту?

Впервые за многие годы Адам постучал в парадную дверь дома номер семь по Брутон-стрит. Эта встреча была слишком важной, чтобы тайком перелезать через балкон. Он хотел, чтобы все выглядело торжественно, прилично и достойно.

Дверь открыл дворецкий Файфф. Только слегка приподнятые брови, которые мгновенно приняли прежнее положение, свидетельствовали о его удивлении при виде Адама у парадной двери.

– Добрый день, Файфф. Я пришел повидать миссис Несбитт, если не возражаете.

– Сейчас посмотрю, дома ли она, сэр. Следуйте за мной в гостиную, где можете подождать.

Адам понял, что Марианна дома, но Файфф решил сделать вид, что, возможно, ее нет, на случай если она не захочет его принять. Прежде Марианна никогда не отказывалась от встречи с ним. Что будет на этот раз?

Марианна не ожидала, что Адам заявится к ней через парадный вход, но обрадовалась, что он поступил именно так. Это давало ей время подготовиться. Когда лакей объявил, что Адам ожидает в гостиной, Марианна послала его приготовить карету. При этом ему было сказано, чтобы он известил ее, как только экипаж будет подан к входу. Потом с помощью служанки Роуз она быстро переоделась.

Марианна размышляла, что означает столь официальный визит Адама? Похоже, он намеревался сказать ей нечто важное. Или он раскаялся? Она надеялась, что возможно то и другое, и старалась подавить волнение. Она не должна показывать ему свои чувства, если хочет, чтобы ее план сработал.

Частью этого плана являлся наилучший внешний вид. Марианна надела новое белое батистовое платье, которое по ее мнению было особенно впечатляющим. Плиссированное, с пышным жабо, оно выглядело модным и шикарным. Кромка с белой вышивкой была собрана в красивые складки. В общем, это было довольно милое платье, но еще лучше выглядел гусарский плащ из голубого бархата с розовой шелковой подкладкой и голубой бахромой. Марианна скрепила его края, завязав у горла розовые ленты. В целом наряд представлялся изысканным и исключительно модным. Последним штрихом явилась шляпа в виде мавританского тюрбана из такого же голубого бархата с розовой окантовкой.

В таком наряде Марианна была готова встретиться с кем угодно. Не будет преувеличением сказать, что она выглядела потрясающе. Именно этого она и добивалась с учетом той роли, которую хотела сыграть в наказание Адаму.

Она слегка коснулась ушей, нанося аромат туберозы, когда вернулся лакей и сообщил, что карета подана. Прекрасно! Теперь предстоит выход на сцену. Только бы хватило твердости до конца сыграть роль, которую она определила для себя. Сейчас не помешало бы стимулирующее средство Вильгельмины.

Марианна еще раз оглядела себя в зеркале, взяла перчатки и сумочку, сделала глубокий вдох и двинулась вниз по лестнице в гостиную.

Нервы Адама были напряжены до предела. Марианна заставляла его ждать вот уже двадцать минут. Он полагал, что следует радоваться, если она вообще согласится встретиться с ним, однако ожидание было мучительным. Слишком взволнованный, чтобы сидеть, он уже протоптал дорожку на ее ковре, шагая взад и вперед.

Адам услышал звук подъехавшей к подъезду кареты. Проклятие! Неужели она ожидает еще какого-то визитера? Он искренне надеялся, что нет. Иначе придется отложить свое признание и предложение до следующего раза, что было крайне нежелательно. Он собирался выяснить, как Марианна относится к нему, и не успокоится, пока все не определится.

Адам посмотрел в окно и увидел у дверей карету Марианны. Должно быть, она собиралась куда-то ехать. Вероятно, он вынужден ждать ее, потому что она готовилась к отъезду. Но должна же она уделить ему хотя бы несколько минут, чтобы он мог излить перед ней свою душу?

Адам возобновил хождение, мысленно репетируя свою речь. В холле послышались шаги, и мгновение спустя появилась Марианна. Она просияла, увидев его, и выглядела так впечатляюще, что у него перехватило дыхание.

– Адам! Как приятно видеть тебя, да еще в этой гостиной. Это так необычно! Однако, боюсь, я не смогу уделить тебе время сейчас. Какие чудесные лилии! Ты принес их мне? Какой ты внимательный.

Она протянула руку, взяла цветы и на мгновение погрузила в них свое лицо, потом подняла голову и улыбнулась. На щеках ее отчетливо обозначились ямочки. Адам никогда не видел ее такой счастливой и красивой.

– Ты превосходно выглядишь, дорогая, в этом ослепительном плаще.

Марианна кокетливо улыбнулась:

– Он довольно привлекательный, не правда ли? Признаюсь, он мне очень нравится. Я хотела выглядеть сегодня наилучшим образом. Однако, Адам, к сожалению, я должна уехать.

– Надеюсь, ты уделишь мне минуту, дорогая. Я хочу сказать тебе что-то очень важное.

– О? Тогда поторопись, я действительно очень спешу. Ты можешь говорить, пока я ставлю эти лилии в вазу. А потом я должна бежать!

Чувствовалось, что Марианна была возбуждена, когда подошла к покрытому мрамором комоду, положила на него лилии, открыла дверцы у основания и достала китайскую фарфоровую вазу. Она стояла спиной к Адаму, занимаясь цветами.

– Так в чем дело, Адам? Если ты пришел сообщить мне, что расторг свою помолвку, то я уже знаю. Слух об этом прошел несколько дней назад. Полагаю, это обстоятельство не разбило твое сердце.

Адам хотел, чтобы Марианна повернулась к нему, но, видимо, она решила, что китайская ваза не подходит, и теперь изучала вазу, кажется, из севрского фарфора с розовыми и светло-бирюзовыми оттенками.

– Нет, не разбило. Как ты знаешь, мое сердце никогда не было тронуто любовью к Клариссе.

Марианна взглянула на него через плечо и улыбнулась:

– В таком случае ничего трагического не произошло. – Она снова повернулась к цветам и начала устанавливать их в вазу один за другим.

– Марианна, тебя не затруднит повернуться ко мне? Я предпочитаю разговаривать с тобой лицом к лицу.

– О? Хорошо. – Она пожала плечами и перенесла вазу с цветами на чайный стол. Потом повернулась к нему и улыбнулась, продолжая заниматься лилиями.

Это было не то, на что рассчитывал Адам. Он хотел, чтобы она сосредоточила на нем все свое внимание, глядя ему в глаза. Несомненно, услышав то, что он намеревался ей сказать, она перестанет возиться с цветами.

– Марианна, я хочу, чтобы ты знала, как я рад, что моя помолвка расторгнута.

– О? Ну конечно, эта девушка совершенно не подходит тебе. Я говорила об этом с самого начала. – Марианна недовольно взглянула на букет, достала из вазы часть цветов и начала заново устанавливать их.

Все шло не так, как планировал Адам. Внимание Марианны то и дело отвлекалось цветами и это смущало его. Однако он не должен отступать от главной темы разговора.

– Да, она действительно не та женщина, какую я хотел бы. Я влюблен в другую.

Марианна продолжала размещать цветы в вазе, не поднимая головы и никак не реагируя. Проклятие!

– Понимаешь, я был влюблен в другую женщину многие годы и только недавно осознал это. – Внезапно отрепетированная речь вылетела у него из головы, и слова сами по себе полились стремительным потоком, тогда как она продолжала поправлять лилии. – Разве ты не понимаешь, Марианна? Это ты, это всегда была ты. Даже при жизни Дэвида. Я не могу с уверенностью сказать, когда именно это случилось, но, вероятно, я влюбился в тебя с первой встречи. И конечно, скрывал это. Я не мог предать дружбу с Дэвидом и потому прятал мои чувства к тебе так глубоко и так долго, что почти забыл о них, и убедил себя, что ты для меня только близкий друг и не более. После смерти Дэвида я продолжал хранить мою любовь к тебе в тайне даже от самого себя. Только когда я связал себя помолвкой с Клариссой, а ты решила найти себе любовника, эти давно похороненные чувства снова ожили. Я понял, что совершил большую ошибку, решив жениться на другой женщине. Но теперь, когда помолвка расторгнута, я больше не хочу скрывать свою любовь. Я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Я люблю тебя. Я не смогу жить без тебя, Марианна. Ты – самое главное в моей жизни, и я был дураком, не сознавая этого. Я многие годы под разными предлогами скрывал свою любовь, боясь отказа с твоей стороны, чувствуя себя виноватым в предательстве памяти о Дэвиде и считая себя недостойным твоей любви. Теперь же главное то, что я люблю тебя больше жизни и хочу быть с тобой до конца дней своих, если ты примешь меня.

Адам прервал поток слов, чтобы перевести дыхание. Марианна по-прежнему не отрывалась от цветов. Она достала один стебель из букета и переместила его на другую сторону, потом вытащила другой, ища для него новое место. При этом она не произнесла ни слова.

– Марианна!

Ответа не последовало.

– Марианна?

Она подняла голову и глуповато хихикнула.

– О, дорогой. Кажется, ты что-то говорил? Прости, я отвлеклась.

– Отвлеклась?

Марианна снова окинула букет критическим взглядом, потом одобрительно кивнула и поставила вазу на небольшой столик у окна.

– Возможно, ты сочтешь меня самым невежливым созданием на земле, – сказала она, натягивая перчатки, – но, боюсь, я не слышала ни одного твоего слова. Я сегодня ужасно рассеянная.

– Я просил тебя выйти за меня замуж, черт побери! – расстроено выпалил Адам.

Марианна приподняла голову и снисходительно улыбнулась ему:

– В самом деле? Как мило с твоей стороны, Адам. Должно быть, ты очень огорчен тем, что твоя помолвка аннулирована. Я польщена твоим предложением занять место Клариссы. Но, откровенно говоря, даже если бы я была заинтересована в замужестве, я не могу сейчас ни за кого выйти замуж, поскольку слишком занята установлением личности мужчины, забравшегося в мою постель в Оссинге.

– Но, Марианна…

– Видишь ли, он доставил мне такое невероятное наслаждение, что я должна непременно найти его и дать понять, что хотела бы быть его любовницей.

– Но, Марианна…

– Понимаешь, я не перестаю думать о нем. Он просто фантастический любовник.

– Но, Марианна…

– Только между нами – я почти уверена, что это был сэр Невилл Кеньон. Надеюсь, сегодня мне удастся убедить его признаться в этом. Вот почему я так спешу.

– Но, Марианна…

– Надеюсь, ты простишь меня, мой друг, но я не хочу заставлять его ждать ни минуты.

Она стремительно направилась к двери и вышла из гостиной, прежде чем Адам успел что-либо сказать.

– Я знаю, ты умеешь представить себя в выгодном свете, – донесся голос Марианны, когда она спускалась по лестнице. – Прощай. Пожелай мне удачи!

И она исчезла.

Адам стоял ошеломленный посреди комнаты. Он не мог поверить в то, что сейчас произошло. Марианна даже не стала слушать его признания в любви и не восприняла всерьез предложение выйти замуж.

Но так ли это?

«Даже если бы я была заинтересована в замужестве, я не могу сейчас ни за кого выйти замуж».

Даже если бы была заинтересована. Это означает только то, что она не заинтересована. Возможно, таким ответом она надеялась смягчить свой отказ и сделала вид, что не в состоянии серьезно отнестись к его предложению.

И, черт побери, она все еще думает, что в ее постели был Кеньон!

Надо было сказать ей всю правду. Адам намеревался сделать это, но она не дала ему такой возможности. Он выбрал неподходящее время. Ему не следовало делать важные заявления, когда она спешила и была явно рассеянна. Надо снова прийти к ней и предпринять еще одну попытку.

– О Боже, Грейс, мне никогда не было так тяжело. После того, как Марианна покинула свой дом, она сказала кучеру, чтобы тот отвез ее к Грейс Марлоу. Она не знала, куда еще можно поехать. Каждый раз, когда у нее возникала потребность поделиться с кем-то, кроме Адама, своими переживаниями, она отправлялась к Грейс. Остальные подруги обычно тоже собирались там, но сегодня Марианна прибыла к ней одна в расстроенных чувствах и нуждалась в сочувствии. Грейс радушно приняла ее и мягко настояла, чтобы Марианна выпила чашку подкрепляющего чая.

– Бедняга, должно быть, остался с разбитым сердцем, – сказала она.

– Ну, ты ведь знаешь, я хотела проучить его. Однако, Грейс, мне было ужасно тяжело притворяться, что я не слышу его, когда он говорил мне о своей любви. Я готова была заплакать, когда он говорил, что любит меня больше жизни, что не сможет жить без меня.

– О! – Грейс вздохнула. – Звучит ужасно романтично. Не представляю, как ты смогла удержаться и не броситься в его объятия.

– Мне пришлось призвать на помощь всю свою волю, уверяю тебя. А также потребовалось немало сил, чтобы не разразиться слезами. Что теперь делать с человеком, который с таким чувством говорил о своей любви? И еще он сказал, что всегда любил меня, Грейс. Многие годы. А я не догадывалась. Даже когда Дэвид был жив, я была немного увлечена Адамом, но мне не приходило в голову, что он втайне любил меня. Это явилось для меня настоящим откровением. Я не знаю, что теперь делать.

– А ты тоже любишь его?

– Думаю, да, но…

– Что – но?

– Как же Дэвид? Я не хочу, чтобы кто-то заменил его в моем сердце.

– А ты и не должна отказываться от него. Дэвид навсегда останется твоей первой любовью. Этого не изменишь.

– Нет, конечно. – Однако сможет ли она принять другую любовь?

– В таком случае тебе не надо разрываться.

– Но Адам хочет, чтобы я вышла замуж за него. Грейс застонала.

– Только, пожалуйста, не говори, что ты связана договором никогда больше не выходить замуж. К тому же тогда речь шла о том, что мы должны поддерживать друг друга, если члены наших семей будут принуждать кого-то из нас вступить в брак. Но если Адам любит тебя, а ты любишь его…

– Это не имеет значения, – сказала Марианна. – Я не могу снова выйти замуж, Грейс. И это никак не связано с нашим договором. Просто… не могу.

– Почему?

– Я миссис Несбитт и хочу оставаться ею. Мне не нужен другой муж.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Однако мне хочется иметь любовника… Адама.

Грейс посмотрела на нее неодобрительно. Она так и не смирилась с желанием подруг иметь любовников, но, будучи мягкосердечной, никого не бранила за это.

– Полагаю, ты не будешь мучить его долго, – сказала она. – Мужчина, который искренне любит тебя, заслуживает большего.

– Я знаю. И обещаю не оставлять его в сомнении слишком долго. Пусть помучается еще пару дней. Этого будет достаточно, чтобы понять, каково находиться в смятении чувств:

Адам снова навестил Марианну в конце дня. Он увидел ее карету и понял, что она дома. Однако непреклонный Файфф оставил его ожидать у двери, пока справлялся, может ли хозяйка принять визитера. Вернувшись, он сказал, что миссис Несбитт занята подготовкой к очередному балу, который Благотворительный фонд вдов устраивает в Хенгстон-Хаусе, и потому не может принять Адама в данный момент.

Это был явный отказ. Бал состоится еще не скоро. Просто она не хочет видеть его. Адам был шокирован таким неожиданным отношением к нему. Он приготовился встретить отказ, но не думал, что будет отвергнут так бесцеремонно. Это глубоко задело его.

Тем не менее, он не собирался отступать. Она еще не знает, что это он был в ее постели в Оссинге. Если его признание в любви не трогает ее, то пусть она хотя бы узнает правду о той памятной ночи.

Мысль о том, что она считает своим любовником сэра Невилла Кеньона, была невыносима. Кеньон! Помилуй Бог! Нет, она непременно должна узнать, кто на самом деле был в ее постели и научил наслаждаться сексуальной близостью.

Он встретил Марианну в Хенгстон-Хаусе. Она стояла в ряду с другими патронессами, а также с лордом и леди Хенгстон, принимавшими гостей. Марианна, очевидно, решила снова ошеломить его своей красотой. На ней было шелковое платье персикового цвета, которое поблескивало в свете свечей. Поверх него она надела длинную мантию без рукавов из тонкой сетчатой материи, и все в целом выглядело просто великолепно. Марианна улыбнулась и протянула ему руку.

– Могу я надеяться на танец в этот вечер? – спросил Адам. Он убедит ее пройтись по залу вместо танца и воспользуется случаем, чтобы рассказать ей правду.

– Я очень сожалею, Адам, но боюсь, все танцы уже обещаны мной на сегодня. Может быть, в следующий раз.

Другие гости, ожидавшие, когда смогут пройти вперед вдоль ряда встречающих, поджимали сзади, и у Адама не было возможности ответить. Но он отчетливо расслышал смех других патронесс. Может быть, она рассказала им о его предложении и они смеются над ним?

Проклятие!

Несколько раз за вечер Адам пытался поговорить с ней между танцами, но она все время находилась в группе людей и явно не желала отделяться для приватной беседы. Он увидел приближающегося к ним Кеньона. Марианна наклонилась к Адаму и прошептала, прикрываясь веером:

– А вот и сэр Невилл. Вероятно, он решил воспользоваться своим правом на танец. Может быть, мне удастся выведать у него правду. – При этом глаза ее задорно блестели.

Адам не выдержал:

– Это был не Кеньон в твоей постели в Оссинге, черт побери! Это был я.

Ее глаза блеснули поверх веера, и она засмеялась.

– О, Адам, ты вечно насмехаешься надо мной!

И Марианна пошла танцевать с Кеньоном, улыбаясь молодому человеку. Можно сойти с ума. Она не хочет верить ни одному его слову. Что с ней происходит?

Адам был озадачен. Он не ожидал, что общение с Марианной будет таким мучительным. Он решил – пусть лучше она прямо отвергнет его и попросит уйти из ее жизни или примет его и сделает самым счастливым человеком на свете. Марианна не делала ни того ни другого. Она держит его в чудовищной неопределенности, и он не знает, что она в действительности думает о нем. Она не приняла всерьез ни его предложения, ни признания относительно Оссинга.

Адам пребывал в растерянности, однако не собирался сдаваться. На следующий день он нашел цветочника с туберозами и послал Марианне небольшой букет с запиской: «Это действительно я был в Оссинге. И это была восхитительная ночь. Ты пахла так же приятно, как эти цветы. Я люблю тебя».

Позже в тот же день он снова пришел к ней. Казалось, Файфф готов был закатить глаза к небу при виде Адама на пороге, однако сохранил свою сдержанность. Он опять заставил Адама ждать у двери, вместо того чтобы сразу пригласить войти. Это был нехороший признак.

– Сожалею, сэр, – сказал он, вернувшись, – но миссис Несбитт нет дома.

Сердце Адама упало. Ее нет дома для него.

– Вы можете оставить визитку, если хотите.

Черта с два он оставит визитку! Адам уже послал ей записку, в которой сообщил все, что ей необходимо знать. Какого отказа еще дожидаться? Он в гневе выбежал из дома и услышал, как Файфф захлопнул за ним дверь.

Итак, все кончено. Он сделал все возможное. Больше не о чем говорить. Его откровенность положила конец их дружбе. Марианна смущена его пылким признанием и больше не желает видеть его. Адам сам разрушил все. Надо было держать рот на замке и не выдавать своих чувств.

Он действительно считал, что не сможет жить без нее, однако придется научиться делать это. Проклятое поместье в Дорсете снова замаячило перед ним. Наверное, лучше укрыться там, чем с болью наблюдать, как их теплая дружба перерастает в вежливое знакомство.

Черт бы ее побрал за то, что она заставила его чувствовать себя таким дураком, и за то, что не захотела принять его!