Глаза всех присутствующих были устремлены на сцену, и всеобщее внимание было приковано к чудесному голосу Анджелики Каталани, исполнявшей партию Сюзанны из оперы «Женитьба Фигаро». Однако Адам не мог сосредоточиться на представлении. Ряд обстоятельств отвлекал его, и особенно тревожил лорд Хопвуд, сидевший слишком близко к Марианне.

Эта пара прибыла в театр порознь: Марианна вошла в фойе с леди Сомерфилд, ее племянницей и еще одной молодой женщиной. Однако в дальнейшем Хопвуд постоянно находился рядом с Марианной, и было ясно, что в этот вечер он не оставит ее. Подобным образом вел себя и Юстас Толливер по отношению к леди Госфорт. Адам мог поспорить, что последние были любовниками. Он заметил их тайные прикосновения и пылкие взгляды. Была ли Марианна в таком же положении? Планировала ли она любовное свидание с Хопвудом? Может быть, даже сегодня вечером?

Когда она предложила Адаму и Клариссе места в ложе Сомерфилд, он был благодарен за приглашение и доволен тем, что Марианна, казалось, намеревалась провести время с Клариссой, чтобы получше узнать ее. Он не желал быть свидетелем того, как продвигаются дела Марианны по части соблазнения мужчин. Поскольку область ее поиска пока не сузилась до одного человека, Хопвуду определенно отводилась не последняя роль в этой игре.

Обсуждая его кандидатуру, Адам поддразнивал Марианну, говоря, что Хопвуд слишком стар для нее, и сейчас он оставался при своем мнении. Впрочем, главное не возраст, а как человек чувствует себя. Хопвуд, которому было чуть больше сорока, не проявлял достаточной жизненной энергии. Он с большой осторожностью управлял каретой, а когда ездил верхом, обычно сдерживал лошадь и крайне редко пускал ее галопом. Его никогда не видели в спортивных заведениях, таких как боксерский зал Джексона или школа фехтования Анджело. Видимо, он не отличался хорошим здоровьем и потому не годился для целей Марианны. В общем, Адам пришел к выводу, что Хопвуд никак ей не подходит.

Адам наблюдал, как тот взял руку Марианны и накрыл своей ладонью. Она повернулась к нему с улыбкой и не убрала свою руку, черт бы ее побрал!

Странно было видеть ее с другим мужчиной. Адам привык к тому, что она принадлежала Дэвиду и всегда находилась рядом со своим мужем, поэтому казалось неестественным видеть ее с кем-то другим. Это выглядело оскорблением его покойного друга. У Адама возникло желание ухватить Хопвуда за шиворот и пинком под зад швырнуть его через барьер ложи вниз в партер – все ради Дэвида. Но его друг мертв, и Марианна теперь никому не принадлежит. В том числе и тому, кто сейчас держит ее за руку.

Адам нахмурился и коснулся руки Клариссы. Та слегка вздрогнула, и это было ее единственной реакцией. Он сокрушенно вздохнул. Почему она не такая отзывчивая, как Марианна? Особенно после того, как он получил полное право прикасаться к своей невесте, в отличие от Хопвуда, касающегося руки Марианны. Уже целую неделю Адам сопровождал Клариссу по городу, а она не проявляла никакой заинтересованности в нем. Кларисса мило улыбалась и охотно отвечала на его попытки завязать разговор, однако сама крайне редко начинала беседу. Адам полагал, что она должна уже перестать стесняться его.

Помолвка была устроена обычным образом. Все было оговорено и согласовано с родителями Клариссы, прежде чем договориться с ней. Их никогда не оставляли вместе, и Адаму предоставили возможность побыть с ней наедине всего несколько минут, чтобы он мог сделать ей предложение. Кларисса любезно согласилась, и он надеялся, что она должна быть довольна предстоящим браком, учитывая поддержку родителей. Тем не менее, каждый раз, касаясь Клариссы, он чувствовал ее напряженность. А когда пытался поцеловать ее, она подставляла ему плотно сомкнутые, неподатливые губы и потом быстро отстранялась.

Положение было довольно тяжелым. Адам всегда имел успех у женщин, однако, казалось, не мог покорить свою будущую жену. Конечно, она очень молода, но ему встречались и более молодые девушки, которые открыто флиртовали с ним и старались соблазнить. Адам полагал, что в данном случае поведение Клариссы определялось в большей степени невинностью, чем молодостью. Он подозревал, что она имеет наивные представления об отношениях мужчин и женщин и ему предстоит обучить ее.

Он внимательно разглядывал ее профиль в то время, как она смотрела на сцену. Ее светлые волосы были собраны в пышный пучок на затылке, а несколько вьющихся локонов ниспадали на шею. Адам был очарован этой красивой шеей, и у него возникло желание провести по ней языком.

Потом он посмотрел на шею другой женщины, которую давно знал и которой не переставал восхищаться. Темные волосы Марианны были уложены в более сложную прическу, пронизанную бусинками в виде крошечных цветков. При этом ее прелестная шея была открыта. Платье сзади имело глубокий вырез, обнажая элегантную линию плеч и спины со светлой гладкой кожей, подобной дорогому фарфору. И хотя она сидела под некоторым углом к Адаму, не позволявшим видеть ее бюст, он помнил, что спереди был такой же вырез, как и на спине. Она оделась, чтобы соблазнять мужчин, и потому Хопвуду предоставлялось зрелище мягких женских выпуклостей, а также горла, на котором красовалось колье с изумрудами, подаренное Дэвидом.

Адам тоже мог созерцать обильные прелести Клариссы, хотя они вследствие ее молодости и невинности были скрыты глухим воротом. Именно очарование юной девушки привлекло его настолько, что он решил обручиться с ней.

Можно сойти с ума, если продолжать сравнивать Клариссу с Марианной. Они были совершенно разными, уникальными в своем роде, и каждая по-своему красива. Несправедливо сравнивать девушку со зрелой, искушенной женщиной, познавшей мир и имеющей опыт общения с мужчиной.

Адам оторвал свой взгляд от затылка Марианны, сидевшей рядом с Хопвудом в непосредственной близости, и сосредоточился на обольщении своей нареченной.

Его рука по-прежнему накрывала руку Клариссы, и он начал медленно поглаживать ее пальцы. У девушки вырвался легкий вздох, но при этом она продолжала смотреть на сцену. Адам расстегнул пуговку ее перчатки и, коснувшись открытой кожи, принялся водить по ней пальцем, описывая маленькие круги. Сначала Кларисса напряглась и, казалось, совсем перестала дышать, потом постепенно расслабилась, и Адам мысленно поблагодарил Бога. Надо только проявить терпение. Он должен помнить о ее молодости и дать ей время привыкнуть к нему. Адам продолжал ласкать ее таким образом до конца первого акта.

В антракте он встал вместе с остальными находящимися в ложе мужчинами и предложил обеспечить дам прохладительными напитками. Адам был доволен, увидев, что Марианна вместе с более молодыми женщинами – племянницей леди Сомерфилд, мисс Теркилл, и ее подругой, мисс Уиллингсли – собрались вокруг Клариссы. Та, вероятно, будет вести себя более раскованно с девушками, близкими ей по возрасту. Адам взглядом поблагодарил Марианну, и она понимающе улыбнулась.

Направляясь к двери ложи, Адам уловил, что Хопвуд положил руку на обнаженную спину Марианны и, наклонившись, что-то говорил ей. Адаму стало не по себе, оттого что этот мужчина прикасался к ней таким интимным образом.

Однако он обязан сдерживать свои эмоции. Его не должны касаться личные дела Марианны, и Адам не понимал, почему ее поиски любовника так задевают его и не дают покоя.

«Потому что ты влюблен в эту женщину. И всегда любил ее».

Эти слова Рочдейла звучали в его голове. Это, конечно, не так. Адам восхищался ею, уважал ее, заботился о ней. Но Марианна была женой его лучшего друга. Он никогда не предаст Дэвида, влюбившись в нее.

Вопреки всему следовало признать, что его влекло к ней. Так было всегда, но ради друга он подавлял это чувство, и с годами оно фактически исчезло. Теперь, видя, как другие мужчины смотрят на нее с восхищением и даже с вожделением, Адам осознал, что это давно скрываемое чувство снова ожило. Помолвка с Клариссой означала, что он не имеет права давать волю своим прежним эмоциям, и потому ему остается только совершать довольно глупые поступки, чтобы оградить Марианну от потенциальных любовников.

Адам повернулся и вышел изложи вместе с Толливером. Хопвуд последовал за ними.

– Послушай, Хопвуд, – сказал Адам, когда они шли по заполненному людьми фойе, – кажется, у тебя есть поместье в Суффолке, не так ли?

– Рада видеть тебя здесь, – сказала Эвелина Вудолл, покинувшая свою ложу, чтобы пообщаться с другими женщинами. Она бросила взгляд в направлении пустого кресла лорда Хопвуда. – Ты потрясающе выглядишь сегодня и пользуешься вниманием весьма привлекательного мужчины. Я горжусь тобой, дорогая.

– В самом деле? Ты не считаешь, что я предательница?

– По отношению к Дэвиду? Вздор. Он, несомненно, одобрил бы твое решение. И я тоже одобряю.

Марианна пожала руку своей золовки.

– Спасибо, Эвелина. Мне приятно сознавать, что хотя бы один член семьи Дэвида не считает меня бессердечной.

– Никто из нас не думает так о тебе, дорогая.

– Даже твоя мать?

Эвелина пожала плечами.

– Она, в конце концов, смирится. Дай ей время. Марианна не верила, что мать Дэвида когда-нибудь поймет ее, однако промолчала. Эвелина поговорила немного об опере, затем попрощалась и пошла с визитом в другие ложи. Марианна подошла к подругам и встала рядом с Беатрис и Пенелопой.

– Значит, это будет лорд Хопвуд? – шепотом произнесла Пенелопа.

– Тише, – сказала Марианна и посмотрела в направлении Клариссы и двух других молодых женщин, стоявших рядом с невестой Адама. – Эти девушки могут услышать.

– Они слишком заняты обсуждением шляпок и кружев, – заметила Беатрис, взглянув через плечо на троицу. – Их нисколько не интересует, о чем говорят взрослые женщины. Они уверены, что три почтенные вдовы не могут обсуждать ничего более интересного, чем рецепты отваров от боли в суставах.

– Если бы они только знали, о чем мы говорим на самом деле, – сказала Пенелопа со смехом и посмотрела на девушек. – Признаюсь, меня удивляет, почему Кэйзенов выбрал эту девицу Лейтон-Блэр. Жаль, что он будет растрачивать свою мужскую энергию на эту глупую хохотушку!

В этот момент послышалось знакомое хихиканье, как подтверждение данной характеристики. Марианна с трудом сдержала стон.

– Я тоже так думаю, – сказала она. – Но Адам, похоже, очень увлечен ею. Она мила и застенчива.

Пенелопа пожала плечами.

– И все же мне жаль его. Марианна, я хочу услышать, что ты скажешь о лорде Хопвуде, пока он не вернулся.

– Мне нечего сказать. – Марианна настолько понизила голос, что ее подруги были вынуждены наклониться к ней. – Лорд Хопвуд очень внимателен ко мне, но, кроме коротких прогулок по парку, фактически мы впервые проводим вместе так много времени. Он нравится мне.

– Он очень привлекательный мужчина, – сказала Беатрис.

– Думаю, с ним будет приятно общаться, – согласилась Пенелопа.

– Он целовал тебя?

– Нет еще.

– В таком случае подожди, пока он не сделает это, и тогда решишь, стоит ли с ним продолжать общение, – посоветовала Пенелопа. – Я всегда так делаю. Мужчина должен уметь целоваться, как вы считаете?

– Я согласна, – сказала Беатрис. – В поцелуе проявляется особая интимность. У меня, например, от поцелуев Сомерфилда слабели колени.

– Толливер тоже прекрасно целуется, – сообщила Пенелопа с довольной улыбкой. – У него очень проворный язык.

– Значит, у вас уже есть любовники? – спросила Марианна.

– Молодой шотландец вполне оправдывает мои ожидания, – заметила Пенелопа.

– Поздравляю, – сказала Беатрис.

– Я не думаю, что смогу так быстро завести роман, – посетовала Марианна. – Мне надо получше узнать джентльмена, прежде чем вступать с ним в интимные отношения.

– Я вполне согласна с этим, – заявила Беатрис. – Даже если любовник способен доставить наслаждение, это не столь важно, если не испытываешь к нему нежных чувств.

– Чепуха, – сказала Пенелопа. – Вы обе слишком привередливы. Вспомните, мы не собираемся искать мужей. Мы хотим лишь немного развлечься.

– Верно, – согласилась Беатрис, – но я предпочитаю, чтобы отношения с мужчиной длились дольше, чем несколько недель.

– Я тоже, – поддержала ее Марианна. – И я буду продолжать привередничать, если не возражаете. Я уже разочаровалась в нескольких джентльменах, которых считала перспективными.

– Почему же? – спросила Беатрис. – Что случилось?

– Первым был Тревор Фицуильям.

– А, поэт, – сказала Пенелопа с задумчивым вздохом. – Великолепный мужчина!

– Может быть, – с сомнением произнесла Марианна, – но я не могу считать положительным мужчину, который не обращает ни малейшего внимания на то, что я говорю. Этот мерзавец прислал мне огромный букет гардений, хотя я совершенно определенно говорила, что моими любимыми цветами являются лилии.

– Возможно, в этом был особый смысл, – предположила Беатрис. – Вероятно, он решил, что, поскольку все другие мужчины дарили тебе лилии, следует быть оригинальным.

– Особенно после того, как я сказала, что от гардений начинаю чихать.

Пенелопа улыбнулась:

– О, дорогая!

– Мне кажется, он игнорировал все, что я говорила о цветах, поскольку сочинил сонет, в котором сравнивает мою кожу с лепестками гардении.

– По-моему, это звучит очаровательно, – сказала Беатрис.

– Если бы он был более внимателен ко мне, то мог бы включить в поэму более приятное сравнение. Как он смел игнорировать тот факт, что эти чертовы цветы заставляют меня страдать? Нет, я не могу общаться с мужчиной, который в большей степени интересуется своими стихами, чем мной.

– Мудрое решение, – согласилась Пенелопа. – Такой мужчина, вероятно, будет игнорировать и твои любовные потребности, думая только о том, как самому побыстрее прийти к финишу.

Все трое громко рассмеялись, и несколько голов повернулись в их сторону, отчего подруги теснее сомкнули круг.

– Был еще сэр Артур Денни, – сказала Марианна.

– А что с ним произошло? – поинтересовалась Пенелопа.

– Он повез меня на прогулку в парк и все время рассказывал о петушиных боях, которые посетил накануне.

– О! – Беатрис поморщилась от отвращения.

– Он подробно описывал каждый удар шпорами или клювом и со смаком рассказывал о пролитой крови и вырванных перьях. Я думала, меня стошнит.

– Какой ужас! – возмутилась Пенелопа.

– Это говорит о бесчувственности мужчины, – заключила Беатрис.

– Конечно. Он даже не обратил внимания на то, что я побледнела. Хуже того: я, вероятно, даже позеленела, но и это не остановило его. А когда я попросила сменить тему, он засмеялся и стал обсуждать еще более отвратительные вещи. Я не могла дождаться, когда распрощаюсь с ним, и никогда в жизни не выскакивала так быстро из кареты.

– Как может такой мужчина обращаться с женщиной в постели? – поинтересовалась Пенелопа.

– Надеюсь, никому из нас не придется это узнать, – ответила Марианна.

– Таким образом, твой выбор остановился на лорде Хопвуде, – подытожила Беатрис.

– У меня на примете есть еще несколько джентльменов, – сообщила Марианна. – Например, Сидни Гилкрист и лорд Джулиан Шервуд, которые пока ничем не отвратили меня. Я думала, что мной заинтересовался также лорд Олдершот, но в последнее время он почему-то избегает меня.

– Если у тебя ничего не выйдет с лордом Хопвудом, рекомендую заняться лордом Джулианом, – сказала Пенелопа. – Он определенно самый красивый мужчина, и его штаны между ног заметно оттопыриваются.

– Пенелопа!

– Только не говорите, что, глядя на мужчин, не обращаете на это внимания. А вот и Толливер! – Пенелопа направилась к выходу из ложи, где стоял Юстас Толливер, разговаривая с двумя другими джентльменами.

– Надеюсь, лорд Хопвуд не разочарует тебя, – сказала Беатрис, обращаясь к Марианне.

– Я тоже надеюсь. – Марианна взглянула на трех молодых женщин, которые дружески болтали без умолку, и кивнула в их сторону. – Похоже, они хорошо поладили друг с другом.

Беатрис улыбнулась:

– Эмили любит поговорить. И эти две девушки тоже ужасные болтушки. Им интересно знать все подробности каждого бала. Порой все трое крайне утомляют меня своими разговорами. – Беатрис сделала паузу и некоторое время наблюдала за своей племянницей и ее собеседницами. – Мисс Лейтон-Блэр на три или четыре года старше Эмили, но кажется такой же юной.

– Да, она выглядит очень молодо для своего возраста. Думаю, ей двадцать или двадцать один год. Признаюсь, мне трудно представить ее в качестве жены Адама.

Беатрис удивленно приподняла брови.

– По-моему, ты отнеслась бы так к любой другой женщине, на которой он решил бы жениться. Вы долгое время являетесь близкими друзьями, и потому ты не можешь судить объективно.

– Вероятно, ты права, но меня раздражает этот брак. Я злюсь на Адама за то, что он выбрал девицу, которая не способна предложить ему что-либо, кроме своей молодости и красоты.

– Напрасно ты так реагируешь, Марианна. Не стоит делать такие предположения. Ты не знаешь, какие интимные отношения сложились между ними.

– Я хорошо знаю Адама и не представляю, что он сможет найти удовлетворение в браке с этой безропотной молодой девицей. Кларисса не из тех женщин, которая могла бы возразить ему, поспорить с ним, высказать свое мнение.

– То, что ты ведешь себя с ним подобным образом, не означает, что он и в браке рассчитывает на такое же общение. Может быть, он хочет иметь покорную жену, как большинство мужчин.

Марианна не считала, что Адам хочет именно такую жену. По крайней мере она не верила в это. Для него был примером ее брак с Дэвидом, в котором они были равными партнерами, имея много общего, но в то же время могли не соглашаться друг с другом и спорить. Они делились своими мыслями, и каждый знал внутренний мир другого. Вот такой брак хотел бы иметь Адам, и она желала ему этого, не веря, что нечто подобное будет у него с Клариссой.

– Знаешь, Беатрис, мне кажется, она даже немного побаивается его.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю, но Кларисса всегда как-то скована в его присутствии.

– На публике, а наедине с ним она, возможно, ведет себя совсем иначе. Большинство из нас поступает так же. Не стоит беспокоиться о них, Марианна. У них все будет хорошо. И у тебя тоже.

– Ты права. Просто мне досадно, оттого что моя длительная дружба с Адамом уже никогда не будет прежней.

Беатрис коснулась ее руки.

– Вероятно, она не будет прежней, но не прекратится совсем. Было бы неплохо подружиться и с этой девушкой. Если ты хочешь сохранить Адама в своей жизни, тебе необходимо принять Клариссу.

– Я знаю. Может быть, стоит поговорить с ней немного сейчас. – Марианна встала и подошла к трем молодым женщинам, которые притворялись, что не замечают криков молодых людей из партера, старавшихся привлечь их внимание. Марианна встала рядом с Клариссой.

– Молодые люди не меняются, – сказала она. – В мое время они так же кричали из партера.

Кларисса повернулась к ней и улыбнулась:

– Они кажутся мне ужасно глупыми.

– О, они полны энергии и просто развлекаются. А вы предпочитаете более зрелых мужчин, не так ли? Таких, как мистер Кэйзенов?

Кларисса покраснела.

– Да, я предпочитаю его. И не важно, что он немного старше меня.

Марианна рассмеялась.

– Немного? Дорогая, он почти на шесть лет старше меня.

– В самом деле?

– Это действительно ничего не значит, если вы любите его. Он будет для вас прекрасным мужем. И ему очень повезло, что у него будет такая красивая молодая жена.

– Благодарю, вы очень любезны. Марианна махнула рукой.

– Не стоит благодарить. Лучше расскажите, как вам нравится нынешний сезон?

– О, мы побывали на различных балах и приемах, кроме того, мистер Кэйзенов водил меня в галереи и музеи. Там было очень много интересного и поучительного.

– Поучительного? – Марианна улыбнулась – Видимо, многое изменилось с тех пор, когда я была девушкой. Нам меньше всего хотелось чего-то поучительного в течение сезона. Теперь все иначе, не так ли? В мое время девушки искали встреч с молодыми людьми, и каждая хотела, чтобы ее избранник обязательно имел титул. Никто не думал встречаться с тем, кто ниже баронета, невзирая на богатство. – Она слегка усмехнулась. – Правда, я была уже обручена, когда приехала в город на мой первый сезон, и меня не волновали такие вещи. Думаю, современные девушки тоже не беспокоятся по поводу титулов, не так ли? Мистер Кэйзенов не обладает ни титулом, ни значительным богатством.

Кларисса приподняла подбородок.

– Нет, меня не беспокоит отсутствие у мистера Кэйзенова титула, хотя его дед был графом. А его состояния вполне достаточно, чтобы исключить возражения моего отца.

– Да, разумеется. Я не возражаю против мистера Кэйзенова. Как вы знаете, он один из моих ближайших друзей. Я только хотела похвалить вас за то, что вы не гонитесь за титулами и богатством, как девушки в мое время, а некоторые и сейчас. Многие даже соперничают между собой, стараясь привлечь внимание молодых людей из партера. Таких, например, как лорд Эшуорт или сэр Джордж Лоустофт. Улыбнитесь, дорогая! Они оба смотрят на вас в бинокли.

Кларисса хихикнула.

Голоса вернувшихся в ложу джентльменов заставили их отвернуться от шумной толпы внизу и занять свои места. Лорд Хопвуд, выглядевший весьма озабоченным, протянул Марианне бокал вина и помог ей сесть.

– Прошу прощения за задержку, – сказал он, – но я получил тревожное известие.

– О Боже! Что случилось?

– Вероятно, вы знаете, у меня есть поместье вблизи Хайема в Суффолке. Я только что узнал, что недавние дожди вызвали наводнение и поместье оказалось затопленным. Возможно, мой дом под водой.

– Боже милостивый! Какой ужас.

– Я должен уехать завтра рано утром. Хочу прибыть на место как можно скорее и оценить размеры ущерба.

– Да, конечно.

– Боюсь, это означает, что я не смогу сопровождать вас на вечерний прием у Миссенденов. Мне ужасно жаль, я так ждал этого.

– Я тоже сожалею, милорд, но прекрасно понимаю вас. Вы не должны беспокоиться в отношении меня.

– Вы очень любезны. Но кроме этого приема, боюсь, я не смогу остаться с вами даже до конца представления. Я вынужден покинуть вас прямо сейчас, чтобы приготовиться к путешествию. Надеюсь, вы простите меня.

Он встал, взял ее руку и склонился над ней.

– Я к вашим услугам, мадам.

Когда шторы на двери ложи закрылись за ним, Марианна тяжело вздохнула и поймала взгляд Пенелопы. Ее подруга вопросительно приподняла брови. Марианна покачала головой. Еще одно разочарование. Сможет ли она когда-нибудь найти подходящего мужчину? Сможет ли быть действительно веселой вдовой?

Снова поворачиваясь к сцене, она мельком взглянула на Адама. На лице его сияла удовлетворенная улыбка.