Надежда Петровна сидела с завязанной головой и дрожала от злости. Раздался звонок. Она подошла к двери и открыла глазок, в который всегда разглядывала приходящих. На площадке стояла бабушка. Пастушкова Надежда Петровна открыла. — Извините, пожалуйста, — смущенно сказала бабушка. — Вот какой случай… — Очень кстати пришли. Будете свидетельницей!.. — Надежда Петровна втащила бабушку в переднюю. — Медведкины сговорились меня убить. Вот!.. — Она взяла с подзеркальника капусту и репку и показала бабушке: — Видите? Это они подбросили специально для того, чтобы я получила сотрясение мозга! — Это не Медведкины… — виновато сказала бабушка. — Это я. — Вы?.. Не может быть! Не защищайте!.. — Надежда Петровна подозрительно смотрела на бабушку: — А кролика, скажете, тоже вы?.. — И кролика, — созналась бабушка. Надежда Петровна задохнулась от возмущения: — А крокодил чей? — Катенькин, — сказала бабушка. — Вон из моего дома! — крикнула Надежда Петровна и швырнула в бабушку кочан капусты. — Вот так я вышвырнула этого кролика, и так буду вышвыривать всех, кого мне еще подбросят!.. Так и передайте! — Она захлопнула дверь. Бабушка заморгала глазами и машинально подняла капусту. Она представила себе плачущую Катеньку и стала стучать в дверь. — Бессовестная! — крикнула бабушка. — Мучительница! Дверь не открывалась. — Никому от нее в доме житья нет!.. — разошлась кроткая бабушка и стучала кочаном в дверь — Отдайте кролика!.. Отдайте, говорю! Худо будет! Не позволю ребенка обижать!.. Побуйствовав перед дверью, бабушка заплакала и пошла домой. — Зажарила и съела, бессовестная! — сказала она, всхлипывая.