Вскоре гостей пригласили на ужин. Столы на шесть персон были традиционно сервированы белым фарфором и серебряными приборами. Прозрачные хрустальные фужеры и рюмки сверкали холодными ледяными искрами. Около каждого стола стоял дополнительный стул для губернатора, на случай, если тот пожелает присесть и побеседовать с гостями приватно.
Шампанское игриво пенилось в высоких фужерах – первый тост традиционно был поднят за здоровье Государя Императора. Присутствующие выпили стоя.
После этого зал наполнился оживленными голосами и звоном посуды. Тихая музыка служила приятным фоном для поглощения пищи и вина.
Губернатор степенно обходил всех присутствующих, к некоторым столам он подсаживался, демонстрируя особое расположение.
Он надолго задержался за столом фон Берга и Екатерины. Его Превосходительство не скрывал своего восхищения госпожой Несвицкой. Когда губернатор ушел, барон наклонился к девушке:
– Теперь у вас появится много преданных «друзей». Внимание к вам губернатора не прошло незамеченным. Пользуйтесь моментом – заводите новые знакомства. Они пригодятся не только вам, но и Братству.
– Догадываюсь, что будет представлять собой такая «дружба»…
– Это свет. Привыкайте к лицемерию и двуличию.
– Это же гадко…
– Да, но что делать… Высшее общество, куда многие так стремятся попасть любой ценой, напоминает мне серпентарий.
– Пожалуй, – она невольно улыбнулась, заметив, как на нее стали смотреть те, кто еще недавно ее просто ни во что не ставил. Семейство Розенфельдов мило закивали головами и расплылись в лучезарных улыбках, перехватив ее взгляд. – Надо же, Розенфельды вдруг меня признали…
– Заметил. Они со мной тоже раскланялись. Просто сама любезность и обходительность.
После ужина продолжились танцы. В залах становилось душно. Холодное шампанское и мороженое уже не спасали от жары. Окна были распахнуты настежь, но духота все равно сгущалась.
Барон часто бывал в Дворянском собрании и знал здесь все ходы и выходы. Он повел Екатерину к одному из арочных проемов. За ним открывалась темная анфилада комнат.
– Хотите немного отдохнуть от шума и суеты? – Генрих показал головой в сторону чернеющей арки.
Девушка кивнула.
– Тогда приглашаю вас в другой мир! Не боитесь?
– С вами – нет. – Она доверчиво смотрела на него снизу вверх.
Генрих взял ее под руку и повел по пустым и едва освещенным залам. Отблески уличных фонарей через высокие окна без штор проникали в помещения и наполняли их фантастическими и жутковатыми призраками.
Шум бала остался где-то далеко, жара отступила. Воздух был свеж, пахло влажной штукатуркой – в залах недавно закончили ремонт. Мебели не было, люстры еще не повесили. Но мраморный пол сверкал своей новизной и прихотливым рисунком.
– Похоже на странную сказку, – чуть слышное эхо повторило тихий голос девушки. – Люди где-то рядом, а мы одни и никто не знает, что мы здесь.
Музыка была едва слышна. Екатерина раскинула руки, запрокинула голову и легко закружилась по залу, ощущая себя свободной птицей, парящей в небе.
Сегодня волшебная ночь – можно позволить себе то, о чем давно мечтала и пусть это выглядит как ребячество. Резкая тень девушки взметнулась по стене и закачалась в такт музыке. Бриллиантовые эдельвейсы на шее искрились и переливались в таинственном полумраке.
Екатерина невесомыми шагами подбежала к Генриху и протянула ему руку. Он понял ее без слов, подхватил девушку, и они продолжили легко скользить по полу в вальсе. Им никто не мешал – весь зал был в их распоряжении.
Никогда Екатерина не получала такого удовольствия от танца. Ей было просто очень хорошо. Она ни о чем не думала, а наслаждалась происходящим с ней волшебством.
Они существовали одни в огромном фантастическом мире, вдали от всего, от посторонних глаз и мелких проблем. Некому было укоризненно и осуждающе смотреть на них. Не надо было следовать этикету, и они позволили себе недопустимо приблизиться друг к другу в вихре непонятного и странного танца.
Девушка положила голову на плечо барона и закрыла глаза. Она хотела, чтобы танец продолжался вечно. Екатерина была счастлива и свободна как никогда. На душе у нее было легко.
Вальс закончился. Генрих продолжал держать Екатерину за талию и не отпускал ее руку. Она чувствовала тепло его ладони через тонкий шелк платья. Он бережно привлек девушку к себе:
– Катрин… – тихо и нежно позвал он.
Так он назвал ее впервые.
Она посмотрела ему в глаза, голова ее закружилась, и Екатерину охватило неведомое ранее чувство. Его взгляд завораживал – был нежным и бесконечно добрым.
Девушка положила руки на плечи Генриха и доверчиво потянулась к нему. Она была готова пойти за ним на край света. Если бы он только позвал…
Они молчали, но между ними словно шел безмолвный диалог. Сколько это продолжалось, девушка не знала. Ей казалось, они так много сказали друг другу, ничего при этом не произнеся вслух.
Неожиданно барон отстранился и отпустил ее.
– Простите, я забылся и позволил себе вольность… – он отошел к окну и сел на подоконник, глядя куда-то в темноту.
Она села на другой конец подоконника и вся как-то поникла.
– Ищите замену Полине? – тихо спросила она.
– Нет. Конечно нет… Я никогда не посмею предложить вам ничего подобного. Даже в мыслях. Я отношусь к вам совсем по-другому. – Он продолжал смотреть в окно. Какая-то недоговоренность была в его словах.
– Как же вы ко мне относитесь? – нерешительно спросила девушка.
– Не знаю, не спрашивайте.
– Тогда что это было?
– Наваждение… Я не хотел вас обидеть.
– Не на что обижаться… – она невольно тихонько вздохнула.
– Тогда забудьте…
– Не получится…
Барон встал и подал девушке руку.
– Вы правда не сердитесь на меня?
– Нет. На меня тоже нашло наваждение… – ей стало грустно.
Барон держал девушку за руку, она не отнимала ее. Словно тонкая незримая нить протянулась между ними, и они оба боялись порвать ее.
Вдруг фон Берг насторожился. И наваждение исчезло окончательно.
– А вот и наша третья ведьма… – он снова взял девушку за запястье. – У вас сейчас сердце выскочит… Похоже, это не из-за нее.
– Нет, не из-за нее. И вы это знаете не хуже меня, – Екатерина рассердилась. Что говорить глупости, когда все и так очевидно? И он это прекрасно понимает.
– Знаю. Вам придется научиться владеть своими чувствами, – он старался говорить спокойно, но голос выдавал его волнение.
Девушка сердито вырвала руку и сама взяла за запястье барона.
– У вас тоже с пульсом не все в порядке!
– А я и не спорю. Если угодно – нам обоим надо будет научиться владеть эмоциями.
Девушке этого совсем не хотелось. Не хочет она быть бессердечной и черствой. Не хочет скрывать своих чувств. Но для дела надо…
Екатерина долго не могла унять сердцебиение. Наконец она успокоилась и мельком взглянула в окно. В парке у фонтана одиноко стояла совсем молодая темноволосая ведьма.
– Почти девочка, – заметила Екатерина.
– А в жизни ей уже за сорок… Жена генерала Попова. Муж погряз в изменах, и она не справилась… Теперь озлоблена на весь мир. Думаю, со временем станет очень опасной.
Ведьма растворилась в темноте между деревьями.
Они нехотя вернулись в зал. Было почти три часа утра.
Бал завершался бесконечно длинным котильоном. Барон и его «невеста» в очередной раз привлекли к себе внимание – красивая пара легко и уверенно двигалась в сложном танце. Фамильные эдельвейсы фон Бергов гордо сияли на груди девушки вызывающим холодным светом.
– У меня нехорошее предчувствие, – признался Генрих. – Не хочу сегодня оставлять вас одну. Поедем в поместье… Думаю, нам лучше провести ночь под одной крышей.
– Почему не на мою квартиру? Это ближе…
– Нет. Это вас скомпрометирует.
– Да, я не подумала… Вы сегодня очень благоразумны, – в ее последней фразе прозвучал оттенок упрека и сожаления. Барон посмотрел в сторону и отвернулся.
На улице наконец похолодало. Восток еще не тронула заря. Екатерина куталась в меховой палантин.
Всю дорогу до поместья она была задумчива и пыталась разобраться в своих чувствах. Играет ли с ней барон, как кот с мышью? Или это что-то другое… Он мог воспользоваться моментом, ведь Екатерина тогда просто потеряла голову. Но он поступил благородно. Или безразлично? Возможно, это его очередная лицемерная игра… Но нет, он не лицемер. В этом девушка уже убедилась.
А что она сама думает о фон Берге? Пожалуй, она ему верит. И не только верит… Он ей нравится. Только как человек и возможный друг? А может, это что-то совсем другое? На все эти вопросы она ответить не могла… Или просто боялась чего-то нового и непонятного?
Екатерина постоянно вспоминала их странный танец в сумрачном таинственном зале. Что она тогда почувствовала? Никогда и ничего подобного с ней не происходило. Что-то теплое упало на сердце, да так там и осталось …
Как странно он смотрел на нее. Этот взгляд завораживал и увлекал куда-то в неведомое и прекрасное. Но даже тогда она ему доверяла. Доверяет и сейчас. Возможно, зря, но с этим ничего не поделаешь…