День уже наступил. Яркое солнце нестерпимо палящими лучами обливало дом Робертса. В густых ветвях деревьев и в чашечках цветов, подобно бриллиантам, искрились последние капли росы, испарявшейся под этими жгучими потоками света.
На дворе с громким квохтаньем бродили дикие черные индейки, вылупившиеся из яиц, найденных в лесу. Марион, кормившая их с крыльца маисовым зерном, залюбовалась этими красивыми птицами, веером развернувшими свои радужные хвосты и с нетерпением толпившимися у ее ног в ожидании обычной порции пищи. В густых кустах орешника оживленно копошилась стая мелких пташек, перепархивавших с ветки на ветку, оглашая воздух неумолчными криками и пением. Серебристо-серые белки, с умными остренькими мордочками и на диво пушистыми хвостами, то и дело перелетали с быстротой молнии с ветки на ветку, вспугнутые каким-нибудь подозрительным шумом.
Обе женщины, и дочь, и мать, очень были заняты приготовлениями к близкой свадьбе. С засученными рукавами, подвязав передники, они с раннего утра хлопотали над различными соленьями и вареньями, не желая ударить лицом в грязь перед многочисленными гостями, которые должны были собраться на свадебный пир. Старания их не пропали даром, и домовитая мистрис Робертс с гордостью могла любоваться рядами разных блюд, горшков, тарелок, бутылок и банок со снедью, загромождавших столы. Женщины торопились покончить со своими занятиями, пользуясь полнейшей свободой, так как сам Робертс уехал еще с утра и они оставались вдвоем.
Скромно одетая и причесанная Марион, скрасившая свой будничный наряд только розой, воткнутой в волосы, решила отдохнуть немного и вышла на порог дома подышать свежим воздухом. Марион замечталась о чем-то и грустно поникла головой. Глаза ее были безучастно направлены на дорогу, а думы - далеко-далеко, вовсе не с тем, кому она вручала свою судьбу.
- Что, он все еще не идет? - прервала ее размышления мистрис Робертс, возившаяся с каким-то таинственным блюдом.
- Кто он? О ком вы говорите, мама? - рассеянно спросила девушка.
- Как о ком? Да все о нем же, о Саме, которого я послала с приглашением к мистеру Гарперу. Мне кажется, что ему нечего гордиться, и раз мы удостаиваем его своим приглашением, то он давно должен был бы прийти!
- Кто, матушка? Сам?
- Да не Сам вовсе, а мистер Гарпер! Что за непонятливая девушка!
- Но ведь он болен…
- Ну, так вместо него мог прийти его племянник, новый начальник Регуляторов! Ты тоже была больна, и деликатность требует, чтобы он навестил тебя. Все равно ему нечего делать!
- Что вы! Он ведь должен ухаживать за больным дядей!
- Ну да, я знаю, ты всегда готова его защищать, особенно после того происшествия с пантерой. Но ведь всякий на его месте сделал бы то же самое. Положим, он спас тебе жизнь, я не думаю отрицать этого и очень благодарна ему, однако после этой истории с Гитзкотом…
- Ну так что ж? - с упреком произнесла Марион.
- Я знаю, ты опять готова заступиться за нею! - отвечала мать. - Но скажи, пожалуйста, отчего же, если совесть его чиста, он не кажет сюда глаз?! По крайней мере мистер Роусон в этом отношении одного со мной мнения!
- А между тем он должен был бы защищать его больше всех! - горячо произнесла молодая девушка. - Именно это мне и не нравится в мистере Роусоне!
- Он это делал! Даже очень горячо защищал!
Марион потихоньку смахнула горячую слезу, набежавшую при воспоминании о любимом человеке, обвиняемом в нечестном деле. В это время за деревьями раздались голоса, по которым можно было узнать, что приближаются Баренс, Гарпер и негр, посланный за ними.
- Ах, Боже мой, гости уже пришли, а у меня ничего еще не готово! - засуетилась старушка при их приближении. Тем не менее она вышла навстречу и приветствовала их, как и подобает хорошей хозяйке.
- Простите, мистрис Робертс, - сказал, учтиво раскланиваясь, Баренс, - что я решился прийти без приглашения. Но, узнав о том, что у вас соберутся мои друзья, я осмелился…
- Полно, мистер Баренс, я всегда рада вас видеть. Приглашения же не послала потому, что думала, что вы уедете на собрание Регуляторов. Будьте добры, господа, войдите, пожалуйста, в комнаты! Мой муж скоро приедет и очень обрадуется, увидев вас уже здесь!
Потом у гостей с хозяйкой завязался общий разговор о различных домашних делах. Баренс не упустил случая рассказать несколько необычайных случаев о виденной им колоссальной величины спарже, о гигантских кочанах капусты и вызвался помочь хозяйке справиться с нарезанием салата в огороде. После их ухода Гарпер и Марион остались одни.
Давно уже мечтала девушка по душам поговорить с симпатичным ей стариком - дядей Брауна - об их общем дорогом «друге» и, узнав, что Гарпер придет раньше других, прямо сгорала от нетерпения поскорее увидать его, но теперь, когда он был здесь, когда наступила минута начать желанный мучительно-приятный для нее разговор, волнение охватило ее. Марион чувствовала, что сердце ее сжимается от тревоги, что слова нейдут с ее уст, еще более смущалась и молча стояла перед Гарпером, тоже молчавшим.
Однако, видя необходимость так или иначе заговорить о Брауне и чувствуя, что посторонний разговор о пустяках и невозможен, и неуместен, старик поборол чувство неловкости и в замешательстве начал довольно бессвязно:
- Итак, мисс Марион, вы выходите замуж! Ваши родители выбрали вам хорошего жениха, то есть вы выбрали… нет, я хотел сказать, что мистер Роусон очень почтеннейший господин. Итак, мисс Марион, вы выходите замуж, и я очень рад, что вы выходите замуж. Браун лучше пускай утешится как-нибудь! Эго не беда… он еще очень молод. Ну, да пусть все будет так, как желают ваши родители. У Брауна теперь серьезное дело. Знаете, он поклялся во что бы то ни стало отыскать убийц Алапаги и Гитзкота. Если ему удастся это, мы, да и вся страна, должны будем сказать ему большое спасибо. Нелегко поймать этих мерзавцев!
- Сам мистер Браун не виновен ни в чем, не правда ли? - с тревогой в голосе спросила Марион.
- Он виновен?! - вздрогнув, спросил Гарпер. - Надеюсь, что вы не думаете этого? Да скоро и все убедятся в его правоте. Я мог бы еще допустить, что мой племянник, при своем вспыльчивом характере, пошел на убийство, но раз дело коснулось кражи, то я сразу и бесповоротно решил, что он, мой дорогой Биль, не мог этого сделать. Нет, нет, Браун невиновен в убийстве! Скоро, к счастью, все выяснится!
- Регуляторы теперь для этого и собираются?
- Да, но усилий одних белых оказывается недостаточно. Будь краснокожий здесь, все пошло бы удачнее!
- Недавно мистер Роусон говорил нам, что такое скорое исчезновение индейца наводит на некоторые подозрения.
- Ого, как он добр на подозрения! - недружелюбно произнес старик. - Знаете ли, мисс Мариан, я готов дать голову на отсечение, что краснокожий тут ни при чем!
- А что, мистер Браун не оставил своего намерения отправиться в Техас? - спросила Марион.
- К сожалению, нет! - с печальным вздохом ответил Гарпер. - Несмотря на все мои уговоры, он отвечает упорным отказом, и теперь мне придется в одиночестве коротать остаток моей жизни!
- О, мистер Гарпер! - воскликнула девушка, беря его за руку. - Простите меня, что я послужила невольной причиной этой разлуки!
В голосе Марион слышались слезы, выражение ее лица было так печально, что старик не решился ни в чем упрекнуть ее, эту жертву долга и чужих расчетов. Он привлек ее к себе, нежно поцеловал в лоб и произнес:
- Полно, дитя мое! Никто не думает обвинять вас в этом. Я знаю, как тяжела вам самой эта разлука. Но что делать! Пожалуй, и лучше, что дело приняло такой оборот. Не падайте только духом, дорогое дитя!
Много усилий потребовалось старому Гарперу, много горя, много бедствий видавшему на своем веку, чтобы удержаться от слез при виде печали этой чистой прекрасной девушки.
К счастью, в эту минуту в комнату вошли вернувшиеся с огорода мистрис Робертс и Баренс. Гарпер окончательно справился с собой и встретил их уже совершенно спокойно. Старушка смеялась над рассказами о необычайных приключениях и вещах, которыми так и сыпал Баренс, однако было заметно, что она смеется больше из вежливости, на самом деле находя подобное бесстыдное вранье грехом.
Тем временем под окнами раздался топот двух лошадей, и к дому подъехала Эллен в сопровождении слуги-мулата.
Обе девушки, давно уже подружившиеся, радостно бросились друг другу в объятия. Мистрис Робертс тоже приветливо встретила Эллен, тем более что знала, со слов Роусона, о невозможном обращении с этой милой девушкой.
Баренс был хорошо знаком с вновь прибывшей, а Гарпер даже никогда не видал ее.
Эллен, поздоровавшись с гостями, осведомилась у своей подруги, не опоздала ли она, и попросила извинения.
- Все равно, дорогая моя, - успокоила ее старушка, - часом раньше, часом позже - разница не велика. Спасибо за то, что не забыли нас! Завтра мы вместе отправимся в дом, где будут жить молодые. Там, вероятно, многого не хватает, и нам порядочно придется похлопотать. Да оно иначе и быть не может: бывший хозяин этого дома - холостяк, где же ему было содержать его как следует. Потом мы поедем к судье, где мистер Роусон скажет проповедь, а потом состоится и самый обряд венчания. По окончании церемонии мы все отправимся в дом молодых, где вы, моя милая, надеюсь, проведете недельку-другую, не так ли?
Мистрис Робертс, однако, пока была недовольна только одним: почему так долго не возвращаются мистер Роусон с ее мужем. По ее просьбе наконец Баренс взял рог и трижды протрубил в него. Вскоре в лесу раздался протяжный звук ответа, а затем послышался крик самого Робертса.
Спустя несколько минут показались и оба всадника, галопом скакавшие к дому в сопровождении целой своры радостно визжавших и лаявших собак.