Вся долина Миссисипи, в особенности же пространство к западу от реки, состоит из громадной болотистой площади, пересекаемой густыми камышовыми порослями и тощим хлопковым кустарником. Во многих местах равнина завершается озерами или непроходимыми болотами. Почва весьма плодородна, но разлив Миссисипи и ее протоков, усиливаемый еще дождями, позволяет ей высыхать лишь в августе и сентябре под палящими солнечными лучами. Тысячи миль земли остаются восемь или девять месяцев в году под водой, а в течение трех остальных из высыхающих болот и стоячей воды озер поднимаются миазмы, разносящие по окрестности губительную желтую лихорадку. Одно баснословное плодородие высыхающей почвы заставляет колонистов жить в этой зараженной местности. Они строят жилища на сравнительно возвышенных площадях.

Первые пионеры города Елены построили здесь несколько хижин, но мало-помалу городок разросся.

Ферма Лэйвли в шести милях от города была расположена к северу от него, на склоне горы. Маленькая речка опоясывала усадьбу и впадала в Миссисипи. По ту сторону этой речки, прямо напротив дома, возвышался старинный индейский могильный курган, на котором старик Лэйвли собирался устроить беседку. Курган был очищен от кустарника и валежника, и около него были сложены бревна и доски.

Когда в доме все стихло, у реки, среди кустов, послышался шепот. Кто-то ворчал:

- Наконец-то улеглись! А только знаешь, Дэн, мне сдается, что нам здесь несдобровать. Так и кажется, что мы напрасно подвергаем себя большой опасности. Собак здесь много: разом почуют!

- Напрасно трусишь, Коттон! - отвечал другой голос. - Река под боком; прыгнем в нее - и след простыл, особенно при этом ветре. Не бойся же, увидишь, тебе достанется карабин. Вот только страшно мне есть хочется…

- Ты только и думаешь о еде.

- Хорошо тебе говорить! Когда я ел? Украл с голода горсть кукурузы в амбаре и за это получил заряд дроби в икру… И что за жизнь мы ведем? Травят нас, как хищных зверей… Ты задумал ограбить человека, теперь вся полиция против нас на ногах. Тебе еще хорошо, ты белый, можешь всюду зайти, тебя накормят без разговора, а я мулат, у меня тотчас спросят вид… Нет, такая жизнь мне невмоготу, и я вздохну свободно, лишь когда доберусь до благословенной Канады!

- Друг ты мой, до нее далеко, а в Иллинойсе и Миссисипи власти очень строги против беглых рабов. За ними охотятся…

- Знаю, поэтому я и думаю часто: не вернуться ли на остров, с которого мы бежали? Все же там собакам жить лучше, чем теперь нам с тобой.

- Как хочешь, Дэн, но я туда не пойду. Там слишком хорошо награждают доносчиков. Но рано или поздно остров будет открыт, а я давно уже извлек из опыта истину, что платят за музыку всего больше те, которые меньше всех плясали! Нам надо выбираться из штата, и для этого нужны деньги, а для того, чтобы достать их, нужен карабин. Надеюсь, мы добудем его в этом доме.

- Не забудь и пороховницу.

- Разумеется; не дурак же я. Но странно, что собаки вовсе не лают.

- Они собрались все там, у дерева, на котором висит оленина. Слишком хорошо дрессированы, чтобы ее тронуть. Я уверен, они не обратят внимания на меня, когда я проскользну в дом.

- Но если они залают?

- Ну, тогда прыгнем в реку, а потом сойдемся «Под тремя кипарисами».

- О Коттон, если бы ты не зарезал того человека понапрасну, мы были бы уже в Канаде.

- Думай лучше о том, как добыть мне карабин. Я надеюсь, что они все уже в постели.

- Только дай им уснуть хорошенько.

Во флигеле было всего две кровати. Одна из них была предоставлена старому Лэйвли, на другой Уильям Кук поместился вместе с Сандерсом, а Джэмс и старший сын Уильяма, девятилетний мальчик, легли на полу, подостлав под себя медвежью шкуру.

- Запер ли ты дверь? - спросил Уильям сына.

- Нет, - ответил ребенок, - но ведь собаки на дворе.

- Но чего же вы боитесь? - заметил Сандерс, смеясь. - Нас здесь не мало, и мы с оружием.

- Осторожность не мешает, - возразил старый Лэйвли, потягиваясь на кровати. - Воровства много. На днях чуть было не украли карабин у соседа нашего, Бойльса… Ты рассказывал, Джэмс?

- Да, только Бойльс возвратился вовремя, чтобы прогнать грабителей, а они в ту же ночь забрались к старому Госвелю и ранили его тяжело. Унесли, впрочем, только его пистолет и кое-что из одежды.

- И портфель Госвеля, - прибавил Кук. - Денег в нем не было, но зато находились очень важные для Госвеля бумаги: так рассказывает Драпер.

- Где ты видел Драпера? - спросил Джэмс.

- В лесу. Он помог мне взвалить убитого мной оленя на лошадь.

- Кто же эти разбойники? Неизвестно? - спросил Сандерс.

- Подозревают одного белого, по имени Котгон, и мулата, принадлежавшего Аткинсу. - отвечал Уильям. - Коттон зарезал одного человека в графстве Пойнсет. Шериф устроил за ним погоню.

- И напали на след?

- Они пробирались к северу. Убийство совершено между Мемфисом и Бэтсвилем. Но как только местные колонисты и охотники приступили к облаве на них, злодеи должны были повернуть назад. Мы все решили положить конец подвигам этих двуногих акул.

Старик уже спал. Скоро примеру его последовали и другие, и через полчаса в дверь, не запертую по оплошности хозяев, тихо юркнула человеческая фигура.