Охотники разделились: старый Лэйвли и Кук вместе с Красавчиком шли по одному берегу речки, Джэмс и Сандерс - по другому. Собака плелась равнодушно, вяло обнюхивая землю.

- Мало толку от вашего Красавчика! - сказал Сандерс. - Он какой-то сонный.

- Подождите! Едва нападет на след, совершенно преобразится.

- Мудрено здесь подметить что-нибудь вообще, один камень. Целая армия пройдет, не оставив следа.

- Вы полагаете? - сказал Джэмс, усмехнувшись. - Правда, что городские джентльмены совершенно теряются среди лесов.

Он ободрился, указывая спутнику на кучу камней, лежавших на дороге.

- Как вы это поймете? - спросил он.

- Что такое? - сказал тот. - Ничего особенного не вижу.

- А я вам скажу, что здесь пробежал олень с четверть часа назад.

- Почему же вы это знаете?

- А потому, что один камешек сбит с места. Одна сторона его, сырая от прикосновения к земле, теперь обращена вверх. Камешек выбит с места пробегавшим животным. А что это был олень, можно судить по следам его копыт на мхе. Но что это?..

- Идите сюда! - крикнул Джэмс отцу и Уильяму. - Я нашел кое-что!

Старик и его зять переправились вброд, и Джэмс спросил у них:

- Когда шел у нас дождь в последний раз?

- Третьего дня вечером, - ответил Лэйвли.

- Как вы думаете, мог камень оставаться мокрым с того времени? - продолжал Джэмс, указывая на влажную поверхность одного плоского прибрежного камня. - Не должен ли был высушить его ветер?

- Разумеется! - сказал Лэйвли. - Значит, мы напали на след.

- Без сомнения! - воскликнул весело Уильям. - Разбойник вылез здесь из воды, у этого плоского камня. Сюда, Красавчик! Докажи свою удаль!

Собака обнюхала место, скоро выпрямила уши, осмотрелась вправо и влево, взглянула пристально на хозяина, замахала хвостом и завыла.

- Ну, чует волка! - сказал Джэмс.

- Волка или негра, - ответил Уильям.

Он протрубив в рог, и по этому сигналу им подали с фермы лошадей. Лишь только Красавчик увидел, что все готовы к отъезду, он глухо пролаял, помчался прыжками вперед, но тотчас же побежал рысью, не поднимая морды от земли. От внимания охотников ничто не ускользало, и они заметили отпечатки человеческих ног на болотистой почве. Вскоре Красавчик остановился, поджидая хозяина. Подскакав ближе, Уильям увидел явные следы привала: земля была истоптана и покрыта золою и угольями, вперемешку с костями и перьями - кто-то жарил в ел здесь дрофу.

- Ну, - сказал Уильям товарищам, - этот молодец позавтракал лучше нас! Но как мы не слышали выстрела, которым он убил эту птицу?

- Он успел уйти слишком далеко от нас, - отвечал Джэмс, - но зато потерял много времени из-за своей жадности… Но позвольте! Еще новое открытие: негодяев - двое. На земле отпечатки обуви. Башмаки с высокими каблуками… Вперед! Мы скоро нагоним беглецов!

Он поскакал во весь опор, Красавчик несся за ним, наконец Уильям крикнул:

- Видите их? Вон, бегут!.. Вперед же, скорее, надо взять их живыми!

Коттон и Дэн не замечали преследования, но мулат вдруг остановился, говоря испуганно:

- Слышишь, Коттон?

- Что такое? Что еще пригрезилось, трус?

- Топот конский.

- Вздор! - возразил Коттон, побледнев немного. - Где тебе слышится? С какой стороны?

Мулат припал ухом к земле, но поднялся тотчас же, лепеча с ужасом:

- Бежим! Бежим! - И бросился со всех ног вперед.

Коттон теперь уже сам слышал лошадиный топот и

бежал вслед за товарищем, думая в то же время, что единственным средством к спасению была возможность заставить охотников погнаться по двум следам. Он заботился только о том, чтобы уйти самому, предоставляя мулата его собственной участи; с этой мыслью, в ту минуту когда Дэн опередил его на несколько шагов, он прыгнул с крутого обрыва вниз, в густую чашу каштанового кустарника. Может быть, ему и удалось бы спастись таким способом, потому что никакой всадник не мог последовать за ним туда, но Уильям признал мигом свой карабин, а в человеке узнал известного грабителя, Коттона. Молодому фермеру были хорошо известны все окрестные тропинки, и он по-вернул лошадь назад, чтобы спуститься с обрыва и перерезать путь беглецу.

Сандерс, которого интересовал более белый, чем негр, пустился тоже за Уильямом.

Дорога, выбранная Коттоном, была почти недоступна для верховых, но всадник был до того привычен к преодолению препятствий, что не сдерживал своей лошади.

Уильям уже нагонял беглеца, Красавчик почти хватал его за ноги; но Коттон остановился и выстрелил. Он был замечательно метким стрелком и прицелился верно, но крупные капли пота падали со лба на глаза, и это помешало верности пули: она задела слегка висок Уильяма и пробила насквозь шляпу Сандерса.

Решительная минута наступила, но Кук понимал, что стрелять на скаку бесполезно; он решил свалить разбойника ударом приклада по голове и поднял свое ружье за ствол. Но в эту самую минуту лошадь его споткнулась, и Уильям покатился к ногам своего врага. Гибель молодого фермера была неизбежна, несмотря на то, что Красавчик бросился с бешенством на защиту своего хозяина, но Сандерс приближался поспешно к месту схватки, и это изменило положение дела.

Коттон не подозревал, конечно, что Сандерс не имел против него никаких враждебных намерений; поэтому, повинуясь только чувству самосохранения, он швырнул свой разряженный карабин в Красавчика, отскочившего с жалобным воем, подхватил ружье, выпавшее из рук Уильяма, спустился в глубину оврага и побежал по болотистой равнине. К его удивлению, всадник его не преследовал.

Между тем Джэмс продолжал гнаться за мулатом; старик Лэйвли не отставал от него. Видя их уже в двадцати шагах от себя, Дэн остановился, встал за ствол дерева и крикнул, направляя в противников свой пистолет:

- Прочь! Размозжу голову первому, кто подступит!

Но молодой человек и его отец привыкли сражаться с

индейцами и усвоили их тактику. Они тоже спешились и спрятались за деревья. Дэн увидел среди листьев дуло карабина старого Лэйвли, уставившееся прямо в него, и бросился плашмя в траву.

- Джэмс! - крикнул старик сыну. - Он долго пролежит так, притаясь, я не могу попасть в него, мне видно лишь самое дуло его пистолета. Не можешь ли подстрелить его в ногу? Только он бы тебя не задел!

В это время раздался топот лошади. Сандерс скакал в ту сторону, и это погубило мулата. При движении, которое он сделал, чтобы взглянуть на нового противника, Джэмс выстрелил, и пуля пробила ногу мулата. Сандерс ударом приклада раздробил ему руку и добил бы его, если бы его не удержал старик Лэйвли.

- Лежачего не бьют, - сказал он, - притом этот человек наш пленник!

- Но его товарищ убил вашего зятя! - возразил Сандерс.

Известие было неверным, потому что Уильям уже подъезжал к группе, держа в руках дорогой карабин. Он спросил мнимого мистера Гэвса, почему он его покинул или не выстрелил в убегавшего Коттона. Сандерс отвечал, что не мог бы попасть в беглеца… К тому же он считал Уильяма смертельно раненым.

- Поэтому вы и предоставили меня моей участи? - насмешливо спросил молодой человек. Он рассказал обо всем, что случилось, и советовал не преследовать более Коттона, потому что Красавчик не пошел бы на охоту за белым. Притом бедная собака была сильно ушиблена карабином, пущенным в нее беглецом, и теперь ступала с трудом. Было решено поэтому перенести мулата на ферму. Он потерял много крови. Старик Лэйвли сделал ему, как умел, перевязку, но раненый ослабел и лишился чувств. Фермеры устроили носилки из конских попон, и маленький караван отправился к ферме. Но Джэмс объявил своему отцу, что не может оставить Коттона безнаказанным; он просил старика извиниться за него перед дамами; сам он считал необходимым продолжать погоню тотчас же. Он закинул карабин за плечо, вскочил снова на лошадь и помчался по прежней дороге. Его охотничья сметка помогла ему найти след: кое-где на траве виднелись капли крови; ясно было, что Коттон ранен и что он сделал себе перевязку на том камне, далее которого крови уже не было видно. Молодой человек понял, что ему придется употребить всю свою ловкость и догадливость, чтобы наверняка схватить его.