или Размышления о нравах коммерческого телевидения
В дни, когда в Сараево кипели страсти Белой олимпиады, я находился за океаном. Командировка была напряженной, но выпадала свободная минута, и я спешил к телевизору: разве же можно пропустить олимпийские репортажи?
Только вот, хоть и провел у экрана немало часов, сказать, что видел Игры, к сожалению, не могу. И по одной простой причине: если то, чем потчевали американских зрителей (и меня заодно), — Олимпийские игры, то с таким же успехом курица сойдет за павлина.
Я даже не имею в виду рекламу, хотя она то и дело врывалась в программу. Рекламировалось все подряд, и обязательно под спортивно-олимпийским соусом: сигареты, пиво, туристические поездки в Австралию, компьютеры, консервы для кошек, страховые услуги, шампуни, вновь сигареты, вновь пиво. Но, представьте, порой я радовался этой рекламе. Пусть она была пустой и назойливой, зато на полминуты прерывала еще более пустую и назойливую скороговорку очередного спортивного комментатора, давала возможность перевести дух. Потому что репортажи Эй-би-си оказались безвкусным националистическим шоу, начисто лишенным даже внешней объективности и того, что принято называть атмосферой олимпийского праздника.
Хорошо помню тот самый первый репортаж, который я увидел в Америке, — он был посвящен соревнованиям фигуристов. Уже стояли на пьедестале почета победители турнира спортивных пар, уже плыл над «Зетрой» советский гимн, но телекамеры Эй-би-си были направлены не на золотых медалистов — Елену Валову и Олега Васильева, а на вторых призеров — брата и сестру Карразерс. Да и гимна-то слышно почти не было: многоопытный Дик Баттон, сам когда-то знаменитый фигурист, словно не ведая о том, что в такие минуты принято помолчать, яростно доказывал: американская пара лучше, намного лучше, а если она все-таки и не оказалась первой, то лишь потому, что арбитры, представляющие «восточный блок», ее просто-напросто засудили.
Баттон не умолкал. Брат и сестра, для которых, на самом деле, и второе место было большой удачей (так высоко они раньше не поднимались), счастливо улыбались с экрана. Ну а олимпийских чемпионов на пьедестале зрители так и не увидели.
Признаться, это были только цветочки. Запомнился репортаж о хоккейном матче Норвегия — США. Я включил телевизор с опозданием и долго пребывал в полной уверенности, что выигрывают, и с крупным счетом, американцы. Почему? Потому что показывали только их. Даже когда норвежец вышел один на один с американским вратарем, камера следила только за американцем.
Отдаю должное мастерству операторов Эй-би-си: не так-то легко умудриться всю встречу (а она, оказалось, была равной и закончилась вничью — 3:3) следить только за одной командой. Своей, американской.
Запомнилось многое. Неуемные восторги комментаторов и с утра до ночи повторявшиеся интервью с американцами-чемпионами. Если на экранах появлялись трибуны стадионов, то лишь те секторы, где сидели американские болельщики. Раз за разом нам — с помощью видеоповторов — напоминали о победных для хоккеистов Америки Играх в Лейк-Плэсиде: хоть теперь сборной США, что называется, не светило, она все равно — искусственно — оставалась в центре внимания. Еще обозреватели рассуждали о деньгах: на какие гонорары, к примеру, может рассчитывать Скотт Хэмилтон, перейдя в профессиональное айс-ревю.
Американцы, американцы, американцы… Зрителю внушали: представители США — лучшие, они доминируют. На своих, доморощенных, Эй-би-си телевизионного времени не жалела.
Билл Джонсон выигрывает соревнования по скоростному спуску — и нам тут же демонстрируют ленту, снятую загодя: тут и о самом Билле, и о его родителях, и о друзьях. Братья Маре завоевывают золотую и серебряную медали в слаломе: пусть соревнования еще продолжаются, это уже никого не волнует; крупным планом лица Фила и Стива, слезы на лицах, минут на десять слащавое и восторженное интервью. Хэмилтон заканчивает произвольную программу, и к нему спешит уже упоминавшийся Баттон, кричит в микрофон: «Блистательно! Непередаваемо!» «Что вы, — смущенно отвечает фигурист, — я откатал очень плохо, с ошибками, и спасибо судьям за благосклонность…» Его прерывает Баттон: «Не верьте! Скотт катался превосходно, как и подобает американцу!»…
Но вот в последний день Игр я хотел посмотреть репортаж о лыжной гонке на 50 километров. Лыжный марафон — захватывающее зрелище, он по праву венчает Игры. Но… Я ждал у экрана не один час, и безо всякой пользы. Под вечер диктор все-таки сообщил: «Состоялась гонка на 50 километров. Лучший из американцев — Билли Кох — занял семнадцатое место. И это не так плохо, если учесть, что на старт вышли пятьдесят лыжников…»
И всё. О том, кто победил, как выступили фавориты — шведы, финны, норвежцы, наши гонщики, я узнал только на следующий день. Спасибо «Нью-Йорк таймс», опубликовавшей технические результаты.
Между прочим, в том же номере «Нью-Йорк таймс» была помещена рецензия на олимпийские репортажи Эй-би-си. Эта рецензия была злой и довольно-таки честной. Автор обвинял телевизионных боссов в разжигании националистических страстей. И задавал вопрос: кто же транслировал Игры на США: Эй-би-си или то была телестанция «Свободные Олимпийские игры»?
Сравнение солидной американской телекорпорации с подрывными радиостанциями «Свобода» и «Свободная Европа», которые находятся на содержании ЦРУ, было хоть и неожиданным, но точным. Олимпийские репортажи Эй-би-си были, хотели того их авторы или нет, дезинформацией. И, к счастью, многие американцы это поняли.
Все в том же номере «Нью-Йорк таймс» была опубликована и подборка читательских писем. Потом такие подборки стали ежедневно появляться и в других крупнейших американских газетах: в редакции хлынул поток возмущенных откликов. Читатели — они же зрители — обвиняли Эй-би-си в том, что телесеть лишила их олимпийского праздника.
«Я включал телевизор не для того, чтобы слушать медовый комментаторский бред. Не знаю, как у других, а у меня создалось впечатление, что в Сараево выступали только американские парни…»
«Комментаторы ужасны, операторы никуда не годятся. Неужели боссы Эй-би-си не понимают, что обманули американскую аудиторию: вместо Игр нам подсунули черт знает что…»
«Эй-би-си заверяло нас, что будет транслировать репортажи из Сараево ежедневно по три с половиной часа. А на самом деле на соревнования оставалось меньше часа — я проверял по секундомеру. Все остальное время — реклама да нудный комментаторский треп…»
Возмущались, кстати, не только американцы — ведь и в ряде других стран олимпийскими трансляциями занималась Эй-би-си. Вот письмо, опубликованное в австралийской «Сидней морнинг геральд»:
«Что нам показывают: телепередачи с Олимпийских игр или из какого-то американского балагана? С первого же вечера нас пичкают бесконечными нудными интервью с каждым американским спортсменом, сообщают о всяких никому не интересных мелочах, вплоть до того, какие у них подштанники, и каждый кадр, запечатляющий американских спортсменов, сопровождается потоком глупой болтовни об их спортивной удаче. Плюс все это перемешивается с назойливой рекламой. Лишь изредка очень кратко упоминается о каких-то швейцарцах, австрийцах, канадцах, как будто они и в Олимпийских играх-то не участвуют, а лишь случайно заехали в Сараево на пару дней, чтобы немного покататься на лыжах. У телезрителя создается впечатление, что все это шоу было затеяно ради Америки, а спортсмены из других стран просто присутствуют в Сараево для фона…»
Очень хорошо, может сказать читатель, я уже понял: репортажи Эй-би-си были скорее антиолимпийскими, чем олимпийскими. Но Америка от нас далеко — и проблемы, о которых толкует автор, не наши, а американские. Так?
К сожалению, не так. Америка, конечно, далеко, но руки у Эй-би-си длинные. И равнодушным, читатель, если тебе небезразличны олимпийские идеалы, сами игры, оставаться нельзя. Телекороли начинают диктовать условия спортивному миру. И это — опасность для всех.
Вот что писала в комментарии «Олимпийское движение в опасности» австрийская «Фольксштимме»: «В Сараево могущество Эй-би-си, представленной 1200 сотрудниками, проявилось весьма ощутимо даже в составлении программы соревнований. Когда в силу погодных условий прежний план стартов горнолыжников оказался нарушенным, Международная федерация лыжного спорта и Оргкомитет Игр подготовили на основе пожеланий спортсменов и тренеров новый график соревнований. Однако представители Эй-би-си заявили, что данный распорядок дня их не устраивает, поскольку запланированное для проведения состязаний время не является оптимальным с точки зрения рекламы. Этого было достаточно, чтобы МОК во главе с Хуаном Антонио Самаранчем принял решение в пользу американской телекорпорации…»
Сегодня они диктуют, когда проводить соревнования. А завтра?
…Теперь уже даже трудно поверить, что в 1960 году покупка прав на телетрансляцию зимних Игр в Скво-Вэлли обошлась всего-то в 50 тысяч долларов.
За право вести репортажи из Сараево Эй-би-си заплатила… в 1820 раз больше — 91 миллион. Дальше — больше. Лос-Анджелес — 225 миллионов. Уже подписан контракт с Оргкомитетом Белой олимпиады в Калгари — 309 миллионов.
С чего это телебоссы готовы платить такие деньги, ну не от любви же к спорту? Все очень просто: взвинчивать цены Эй-би-си даже выгодно. Большинству ее основных конкурентов подобные суммы не по плечу, и, значит, корпорация становится монополистом. Сама же Эй-би-си, заплатив за Лос-Анджелес 225 миллионов, огребла по меньшей мере 615. Получается, окупила затраты сторицей.
Дело в том, что чем выше стоимость телеправ, тем выше и цены на телерекламу. Тот, кто хочет рекламировать свою продукцию, должен платить Эй-би-си. Лос-анджелесская такса была такая — 225 тысяч долларов за 30 секунд телевизионного времени. И между прочим, это не рекорд. Тридцать секунд во время розыгрыша Суперкубка Национальной футбольной лиги стоят 345 тысяч!
Раз рекламодатели идут на такие расходы, значит, они в накладе не остаются. Эй-би-си олимпийский бизнес, как мы уже выяснили, тоже выгоден. Ну а Международный олимпийский комитет? Почему эта авторитетнейшая международная организация, призванная блюсти интересы, чистоту олимпийского движения, позволяет телекорпорации-монополисту произвольно — под себя — менять время соревнований?
Ответ все тот же: деньги. В соответствии с правилами треть суммы от продажи телеправ организаторы Игр перечисляют Международному олимпийскому комитету. Поделите 225 миллионов на три… Внушительно.
Но ведь кто платит, тот и заказывает музыку…
МОК деньги, конечно же, нужны. Их направляют на развитие спорта в разных странах, на подготовку национальных команд. Хуан Антонио Самаранч в одном из своих выступлений с гордостью сообщил: если денежные поступления от продажи телеправ будут столь щедрыми и в дальнейшем, Международный олимпийский комитет сможет полностью оплачивать стоимость проезда на игры и проживания в Олимпийской деревне всем участникам без исключения — спортсменам, судьям, официальным лицам. Перспектива, что и говорить, заманчивая, но вспомним, кто дает деньги. Те же самые телебоссы, с легкой руки которых в эфир выходят антиолимпийские репортажи.
Какой странный альянс — МОК и Эй-би-си…
Уже упоминавшаяся «Фольксштимме» писала сразу же после сараевских соревнований:
«Сотни миллионов долларов, которые Эй-би-си может позволить себе вложить в организацию трансляций с игр (и которые она с лихвой возмещает за счет рекламы), представляют серьезную угрозу самой идее олимпийского движения, поскольку организаторы все чаще вынуждены идти на уступки и руководствоваться не спортивными, а коммерческими интересами».
И далее:
«Руководство Международного олимпийского комитета все чаще, хотя и с некоторыми оговорками, подчиняется диктату «богатых дядюшек», действуя при этом в направлении, которое может оказаться в долгосрочном плане гибельным для олимпиад».
Что же МОК? Там до времени критику воспринимали болезненно, называли необоснованной. Точки над «i» расставил Лос-Анджелес: у себя дома Эй-би-си просто распоясалась. Творила, что хотела, — других слов и не подберешь.
Вот лишь один — и, поверьте, не самый яркий — штрих. Старт марафонского забега мужчин был назначен на Играх-84 на 17.15. Спортсменов это никоим образом не устраивало. По мнению чемпиона мира австралийца Роберта де Кастеллы, время старта было худшим для марафонцев: жара обволакивает город, смог густеет, так что бежать было не просто трудно — опасно для здоровья.
Выстрел пистолета раздался все же именно в 17.15, вопреки требованиям спортсменов и даже соответствующей международной федерации. На этом настояла Эй-би-си. И все, что называется, скушали. В очередной раз.
Но терпению все-таки пришел конец, когда стараниями олимпийского телемонополиста была раздута небывалая шовинистическая кампания. Трансляции Эй-би-си возмутили весь мир (по данным МОК, за репортажами из Лос-Анджелеса следили два с половиной миллиарда людей в 131 стране).
«Острэлиан файнэншл ревью» (Австралия): «Освещение Игр телекомпанией Эй-би-си — это не журнализм и не дешевое развлекательное представление. Это цинично задуманный трюк, предназначенный для того, чтобы использовать в своих коммерческих целях раздуваемый до неимоверных масштабов национализм американских телезрителей. От просмотра шовинистических версий Эй-би-си остается отвратительный, вызывающий тошноту осадок».
«Фолья ди Сан-Паулу» (Бразилия): «Американский шовинизм дошел до того, что телевидение показывало в повторах (речь идет о волейбольном турнире. — Прим. В. Г.) лишь хорошие передачи мяча командой США. Бразильские спортсмены такой чести не удостоились. Эй-би-си освещает Олимпиаду как шоу самовосхваления США в этих соревнованиях… Если бы СССР и другие социалистические страны участвовали в Играх, то результаты были бы совершенно другими. Но это с самого начала не устраивало Вашингтон, трубящий о спортивных победах американцев».
«Трибуна люду» (Польша): «В телепрограммах Эй-би-си Олимпиада представлялась не как событие международного характера, а как фестиваль американского спорта».
«Хельсингин саномат» (Финляндия): «Телевизионные репортажи из Лос-Анджелеса — сплошная хвалебная песнь американизму. Эй-би-си вела репортажи так, будто проходил открытый чемпионат США по различным видам спорта».
Даже американские газеты вынуждены были признать: репортажи Эй-би-си пронизаны антиолимпийским духом.
«Ю-эс-эй тудэй»: «Повышенно активная реклама Америки стала доминирующей частью Игр по телевидению. Мы видим зрителей на трибунах, одетых в цвета национального флага: красное, белое и голубое. Мы видим зрителей, размахивающих огромными полотнищами флагов либо самозабвенно распевающих национальный гимн».
«Нью-Йорк таймс»: «Олимпиада преподносится в духе устоявшихся традиций Голливуда как сюжет из истории покорения «дикого Запада», в которой «хорошие парни» сражаются с «плохими». «Хорошие парни» — это американцы, а «плохие» — это все остальные, кто приехал в Лос-Анджелес. Посмотрите репортажи с Олимпиады, и в этом «телеэпосе» Эй-би-си спортсмены США либо завоевывают золотые медали, либо вот-вот их завоюют, либо чуть-чуть не завоевали их и обязательно получат «золото» в следующий раз».
Наконец, мнение газеты американских коммунистов «Дейли уорлд»: «Телевидение показало нам не Олимпийские, а Американские игры. Боссы средств массовой пропаганды прекрасно понимали и понимают колоссальное идеологическое значение спортивных побед, особенно олимпийских. Вот почему нам без конца говорили о медалях спортсменов США, словно больше никого на Олимпиаде не было. Возможно, когда-нибудь Белый дом вкупе с Эй-би-си изобретут такие олимпийские игры, в которых будут участвовать только американцы, и таким образом отпадет необходимость соревноваться с представителями других стран».
Возмущение шовинистическим, антиолимпийским характером телетрансляций из Лос-Анджелеса было столь велико, что наконец-то свое слово сказал и МОК. Еще в разгар Игр-84 президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч заявил официальный протест Оргкомитету в связи с тем, что репортажи Эй-би-си были насквозь пропитаны шовинизмом. В письме на имя Питера Юберрота подчеркивалось: «Телекорпорация, обладающая монопольным правом на освещение Игр, выпячивает показатели спортсменов США и замалчивает спортивные достижения команд других стран».
Руководители МОК, думается, вряд ли надеялись на то, что их протест возымеет в Лос-Анджелесе действие: пропагандистско-рекламная машина Эй-би-си была закручена на полную мощь, в раздувании националистических страстей были заинтересованы власти США, и Международному олимпийскому комитету не по силам было бы настоять в тот момент на своем. Речь шла, скорее всего, уже о будущем. Протест МОК обозреватели справедливо посчитали открытой демонстрацией того факта, что международное олимпийское движение впредь не намерено мириться со сложившейся ситуацией.
Хотя, конечно, протестовать легко. Но как освободить международный спорт, игры от телевизионнофинансовой зависимости?
Не случайно ведь руководитель спортивных программ Эй-би-си Рон Арледж однажды бахвалился: «Так много спортивных организаций строят свой бюджет вокруг телевизионных субсидий, что, если мы когда-нибудь заберем деньги, вся система рухнет».
«Система» — это ведь и есть олимпийское движение.
А события между тем разворачивались так, словно кто-то захотел еще раз испытать олимпийский мир на прочность. Стало известно: предлагая организаторам Сеульских игр небывало щедрые денежные взносы, американские телебоссы одновременно требовали кардинальным образом перекроить расписание соревнований Олимпиады-88. Перекроить в собственных интересах и в ущерб спортсменам и болельщикам многих стран.
Суть дела в следующем. Для того чтобы с лихвой возместить расходы на покупку телеправ, телевидение США желало бы вести из Сеула прямые репортажи, — и в удобное для американских зрителей время. А это значит, что финальные старты должны проходить не во второй половине дня, как всегда и было, а в 8–9 часов утра.
Американцы, по сути, выдвинули ультиматум: либо их требования безоговорочно принимаются, либо стоимость телеконтракта резко падает — сразу на несколько сот миллионов долларов. Спортивный мир вновь оказался перед выбором. С одной стороны, финансовые условия телевидения представлялись выгодными, ведь эти самые сотни миллионов можно было бы направить на развитие спорта, оплату проезда и проживания олимпийцев на Играх.
Но, с другой стороны, правомерно ли все измерять в долларах? Согласись спортивный мир на условия американцев, разве не явилось бы это свидетельством полнейшей капитуляции перед напором телевидения? Можем ли мы позволить кому-либо — пусть даже во имя финансового благополучия олимпийского движения — торговать олимпийскими традициями и принципами?
Вопросы были острыми и задавали их многие. Но вот что важно отметить: большинство участников разгоревшейся дискуссии считало, что пора, давно пора дать отпор проникновению коммерческого телевидения в спорт.
Помню, какую поддержку получило заявление члена медицинской комиссии МОК австралийского врача Кена Фитча. В открытом письме президенту Международного олимпийского комитета он писал: «От имени медиков рекомендую МОК не допускать планирования олимпийских мероприятий на время, отвечающее лишь интересам американского телевидения. Перенос соревнований на утро — рискованное дело, создающее угрозу для здоровья спортсменов. Вправе ли мы думать лишь о финансовых выгодах?»
Призыв доктора Фитча был услышан, прежде всего в национальных олимпийских комитетах и международных федерациях. Первый вице-президент ИААФ Леонид Хоменков рассказывал мне о тех жарких спорах, что кипели на заседании совета этой федерации, когда там обсуждался вопрос о времени проведения финальных сеульских стартов. Участники встречи тщательнейшим образом взвешивали все «за» и «против», каждый из них, посвятивших свою жизнь популяризации легкой атлетики, хотел бы, конечно, чтобы в казне федерации было больше таких необходимых средств. Но, задавали они вопрос, какой ценой?
В разгар дискуссии к микрофону подошел Оллан Кассел. Высокий, представительный американец, исполнительный директор Легкоатлетического конгресса США говорил медленно, словно для самого себя окончательно формулировал позицию: «Вопрос, который мы сегодня обсуждаем, и сам по себе очень непрост, мне же он поначалу казался почти неразрешимым. Вы знаете, я сам был спортсменом, в Токио завоевал золотую медаль в эстафете. Знаете и другое: ныне я тесно связан с телебизнесом. Так какой же мне нужно было сделать выбор? В чью пользу проголосовать?»
Кассел несколько секунд помолчал, затем продолжил уже быстрее, как будто хотел поскорее сбросить с себя груз проблемы: «И тогда я представил, что это мне, совсем еще молодому спортсмену, нужно стартовать ранним утром. Ужасно! Поверьте, я не смог бы показать даже удовлетворительного результата, мои друзья по эстафете — тоже. А разве здесь, в совете ИААФ, каждый из нас не представляет прежде всего интересы спортсменов? Нет, деньги такой ценой нам не нужны. Во время голосования я буду среди тех, кто против изменения графика олимпийских стартов».
Американец вернулся на свое место, сопровождаемый аплодисментами. Его точку зрения разделяли все участники заседания. Голосование в данном случае оказалось чисто символической процедурой.
Не собираюсь выступать в роли пророка и потому предпочту обойтись без прогнозов, тем более, что никто, пожалуй, пока не знает, как будут в дальнейшем развиваться взаимоотношения в структуре «телевидение — олимпийское движение». Очевидно лишь, что предстоит борьба, и борьба нелегкая. Но иного пути у МОК нет, иначе откормленный кукушонок, каким сегодня выступает коммерческое телевидение, может наделать бед.
Именно об этом говорили участники первого в истории спортивного движения международного симпозиума, посвященного проблемам средств массовой информации. Симпозиум этот состоялся в самом конце 1984 года в Лозанне.
Впервые руководящие деятели спортивных объединений, представители многоликого мира пишущей и электронной прессы, спортсмены собрались за одним столом, чтобы тщательно рассмотреть весь комплекс вопросов, связанных с ролью телевидения в популяризации массового и большого спорта, идеалов и принципов олимпизма, достойным освещением крупнейших международных спортивных мероприятий, и в первую очередь олимпийских игр.
Встреча была столь важной и столь откровенной по своему характеру, что о ней, безусловно, стоит рассказать особо. Прежде всего вот почему: коммерческое телевидение, нагло эксплуатирующее интерес человечества к спорту, видящее в играх лишь средство обогащения, оказалось под огнем критики. Даже так: вынуждено было занять место на скамье обвиняемых.
Участники симпозиума говорили об опасной тенденции — зависимости олимпийского движения, олимпийских игр от коммерческого телевидения. Речь шла и о том, что в этой ситуации все сложнее приходится некоммерческим телевизионным организациям. Так, некоммерческий Западноевропейский союз радиовещания и телевидения (Евровидение) был вынужден заплатить Оргкомитету Лос-Анджелеса небывалую сумму — почти 20 миллионов долларов. И не случайно генеральный секретарь Австрийской вещательной корпорации Питер Радель подчеркнул в связи с этим: засилье телекомпаний США в спорте создает для европейского вещания дилемму: то ли избирать американский путь и переходить на коммерческую основу, то ли отказываться от трансляции олимпийских игр.
Отмечалось, что, несмотря на развитие спутниковых связей и других современных средств трансляции, телевизионная аудитория олимпийских игр в последнее время не расширилась, а сократилась. Например, зимние Игры из Саппоро передавали 7 стран Интервидения, а через 8 лет из Лейк-Плэсида — всего две: ГДР и Советский Союз. Причина — высокая стоимость телеправ и технических средств.
Осложнилась ситуация и в Западной Европе из-за появления там коммерческих телеорганизаций. Естественно, эти компании могут предложить организаторам более выгодные контракты, чем некоммерческие службы. И ведь перед Играми в Лос-Анджелесе уже возникла опасность, что право телетрансляции соревнований на Западную Европу приобретет одна из итальянских коммерческих компаний. Если этого не случилось, то только потому что МОК вовремя осознал: передача прав этой фирме в колоссальной степени сузила бы телеаудиторию и, по сути, создала бы «элитного» олимпийского зрителя.
Вот выдержки из выступлений некоторых участников симпозиума.
Вилли Дауме, президент НОК ФРГ и член МОК: «Игры в Лос-Анджелесе заставили меня критически взглянуть на роль телевидения. Неучастие ряда ведущих спортивных держав было использовано для раздувания националистических чувств. Каждая золотая медаль, каждая победа хозяев увеличивали число включенных американцами телевизоров, что было в интересах политиков и бизнесменов, которые видят в болельщиках лишь потенциальных покупателей.
После Игр в Сараево агентство ДПА писало, что «благодаря телевидению олимпийские игры потеряли часть своей невинности». Можно сказать и по-другому: если раньше использовать игры в своих интересах пытались лишь политиканы, то теперь к ним присоединились боссы телевидения. Наше олимпийское движение рискует оказаться полностью зависимым от мощных телевизионных организаций, прежде всего телесетей США. Они вкладывают в игры огромные деньги и считают себя вправе требовать от нас уступок. Оказываясь в экономической зависимости от телемонополий, лишившись права принимать важные решения, олимпийское движение сталкивается с огромной опасностью.
Споры о времени проведения соревнований в Сеуле показывают, насколько мы все зависимы от телевидения.
Пока говорят о проведении финалов утром, но на самом деле американцы более всего заинтересованы начинать старты в 3 часа ночи. При этом предпочитают не говорить о болельщиках на стадионах, которые ведь и создают удивительную олимпийскую атмосферу. Так разве мы не в праве предположить, что когда-нибудь придется проводить игры вообще без болельщиков, доведя соревнования до уровня сугубо телевизионных?
А если так, то не заставит ли нас когда-нибудь телевидение ограничить круг видов спорта лишь теми, которые интересуют рекламодателей? Или же сократить число участников? Или телевидение может присвоить себе право назначать арбитров, отдавая предпочтение тем, кто играет на публику? Или, наконец, назначать своих людей на ответственные посты в международном олимпийском движении и влиять на выбор олимпийских столиц?
Если мы допустим, что эти предсказания станут реальностью, не явится ли это концом олимпийских игр?»
Себастьян Коу (Великобритания), олимпийский чемпион: «Огромные суммы денег, получаемые от телевидения, не должны заставить нас впасть в заблуждение. Не деньги должны мы ставить во главу угла, а интересы спорта, интересы спортсменов. Как легкоатлет, участник двух Олимпиад, как член комиссии спортсменов МОК я буду всеми силами бороться с попытками назначить финалы Сеульских игр на утро, чего так хотят американцы. Их предложение — не на пользу соревнованиям. Олимпийские игры проводятся не для того, чтобы служить средством извлечения прибыли для телемонополий. Ради миллионов долларов нельзя жертвовать великими принципами олимпизма.
Мое мнение: коммерческое телевидение представляет сейчас главную опасность для олимпийского движения».
Альберт Шарф (ФРГ), президент Евровидения: «Не печально ли, что даже здесь, на симпозиуме, все время повторяются слова «деньги» и «рынок». Неужели спорт — это прежде всего бизнес? Мы не можем забывать о том, что спорт — важное социальное и культурное явление. Важное, подчеркну, для человечества в целом. Да, спорту нужна прочная финансовая база, но средства — в интересах будущего олимпийского движения — должны поступать из разных источников. Иначе МОК окажется зависимым от телеорганизаций-монополистов.
Люди спрашивают: вот в Лос-Анджелесе Игры принесли доход в размере 250 миллионов долларов, но хорошо ли это? Если в центре Игр оказываются прибыли, не означает ли это, что организаторы забыли о социальной роли Олимпиады? Выступая на нашем симпозиуме, олимпийская чемпионка из Италии Сара Симеони произнесла прекрасные, замечательные слова: «Мы занимаемся спортом, потому что это нам нравится». Отметьте: потому что нравится! Мы должны оберегать мир наших атлетов, служить этому миру, а не наоборот. Итак, цель — служить спорту, спортсменам, а не интересам телевидения, бизнеса, долларов. Почетное право транслировать игры должно быть предоставлено только тем, кто привержен прекрасным идеалам олимпийского движения!»
Лозаннский симпозиум явился, конечно же, лишь первым шагом в борьбе с засильем коммерческого телевидения, отрицательно влияющего на международный спорт. Надеюсь, последуют и новые шаги, иного выхода у МОК и всех других заинтересованных организаций просто нет.
Не дремлют, однако, и те, кто находится по другую сторону баррикад. Заокеанские телеконцерны с ликованием встретили решение властей США отменить ограничения на рекламу (раньше количество рекламных минут в часе программы не могло превышать десяти-двенадцати). Ясно, что теперь дельцы от телевидения будут искать новые лазейки и пути для того, чтобы размыть сплоченность олимпийской семьи. Обязательно будут, потому что видят в телетрансляциях с игр источник поистине гигантских прибылей.
Но преимущество сейчас уже на стороне тех, кто осознает всю опасность антиолимпийской деятельности Эй-би-си и ей подобных. Разбужено общественное мнение. Поставлены острые вопросы. Симптоматично и то, что, выступая на симпозиуме, президент МОК Хуан Антонио Самаранч и Моник Берлю, в то время директор МОК, подтвердили: создавшееся положение требует принятия неотложных решений.
Все это позволяет нам оставаться оптимистами. Верить что в схватке с телебизнесом победит спорт.