Ларсель

Ну вот, последняя страница прочитана. Я захлопнул книгу и на минуту прикрыл глаза, переваривая содержимое. Детектив — жанр для меня новый: и понимаешь, что чушь, и оторваться невозможно. Это же надо такое придумать: главный герой, непобедимый следователь особой службы короля, с легкость выходит из самых сложных ситуаций, попутно убивая злодеев и соблазняя красоток. Вот и в этом романе, последнем из десяти уже прочитанных мной за время пребывания в квартире мастера Валериана, бравый полуэльф сиганул с обрыва в бушующие волны, уходя от банды контрабандистов. Доплыл до стоящего на рейде корабля дроу, покорил красотку Земфиру, случайно оказавшуюся капитаном, и с помощью её матросов разгромил банду.

Затем вернул деньги в королевскую казну и в награду получил отпуск, который провел в охотничьем домике короля вместе с неотразимой Земфирой. Последние страницы именно этому «отдыху» и были посвящены. С такими подробностями, что мне, кажется, срочно придется принимать холодный душ.

Да, очень «познавательная» литература. Я встал, поставил книгу на полку и подошел к окну. Налетевшая майская гроза разогнала студентов жесткими струями дождя по корпусам общежития, голубые вспышки молний все еще сверкали где-то над морем. Уже стемнело, напротив, в окнах женского общежития зажглись огни, и девичьи силуэты угадывались за легкими занавесками.

Там кипела жизнь, слышался смех, звучала музыка — кто-то играл на гитаре, а я стоял и вспоминал события двухмесячной давности.

Дверь распахнулась, и в общую комнату нашей казармы влетел в сопровождении охранников Советник Фрестондин. В гостиной, где по вечерам собирались свободные от работы тайлы, сразу стихли разговоры. Советник посмотрел на каждого из нас тяжелым взглядом, и, когда пришла моя очередь, я почувствовал себя так, словно он липкими пальцами прикоснулся к моим мыслям. Семеро тайлов замерли по стойке смирно с каменными лицами, скрывшими досаду. Трисс, наш командир, только что вышел по зову Правителя, и мы уже успели слегка расслабиться после его ухода.

Я натянул перчатки и тоже встал, приветствуя Главного Советника. Последнее задание оказалось простым, отвезти деньги и забрать в условленном месте пакет. Правда, по дороге назад мне не повезло, нарвался на бандитов. Или это им не повезло? В общем, пакет я доставил вовремя, и только что закончил наносить на ладонь очередной рит — так называется элемент татуировки. Чернила и игла остались на столе, возле которого я стоял.

— Через два дня по приказу правителя отправляется делегация в Левонию. Все вы поступаете в мое распоряжение.

Странно, что он сказал это вслух. Мы так привыкли к мыслепередаче, что мне иногда кажется, что некоторые из нас разучились говорить — настолько редко они это делают. Это удобно: иметь постоянный контакт опекаемого с телохранителем, или в бою, когда за шумом битвы не расслышать приказа. Но в мирной жизни я стараюсь все-таки разговаривать нормально — так проще скрывать свои мысли. В прямом контакте это сделать намного сложнее. И обмануть практически невозможно — вся твоя сущность выставлена напоказ, и нет места для личного. Есть еще один способ — не думать вообще, но он больше подходит покойнику. За свою трехсотлетнюю жизнь я научился прятать то, что не предназначено для других, за ворохом пустых фраз и мыслеобразов. Держишь в голове картинку, ну, к примеру, блюдо с едой, и никто не догадается, что в этот момент ты думаешь о том, как надоела тебе такая жизнь. Но это мой секрет, не знаю, как остальные тайлы справляются, эту тему мы всегда обходим стороной.

Советник не успел их уловить. Тайлы для него ничем не отличаются от меча — та же твердость, надежность и верность руке, лежащей на рукоятке. Мы просто оружие, и никаких мыслей нам иметь не должно. Тем временем Фресто продолжал:

— Все инструкции получите завтра. А пока — вот! — сопровождающий его охранник вышел вперед и поставил на стол передо мной поднос с настойкой.

У меня потемнело в глазах, и пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы прийти в себя. Предыдущую порцию отравы — иначе эту гадость и не назовешь — я принял еще три дня назад, перед уходом на задание, и меня уже ощутимо ломало. Нет, руки пока не тряслись, но пустота внутри уже завязала внутренности узлом. Симптомы меня пугали, раньше я мог почти месяц обходиться без настойки, а теперь…. Не знаю, не понимаю, что происходит. Или я постарел, или что-то более сильное содержится в зелье. Я усмехнулся, моё сегодняшнее свободомыслие неудивительно: очередная доза опоздала.

Рука сама потянулась за фиалом с зеленой жидкостью. Сильный аромат мяты не мог перебить вкус и запах авесты — травы, обладающей слабым наркотическим действием и усиливающей наши способности. Но, если принимать её всю жизнь…. Хотя, разве это жизнь! Никто из нас долго не живет, несмотря на нашу кажущуюся неуязвимость, убивают нас довольно часто. Четыре сотни лет пока никто из нас на этом свете не продержался, и это при средней продолжительности жизни иллинов в тысячу лет. Самому старшему, нашему командиру Триссу, триста восемьдесят один год. Я что-то задержался…

Советник удовлетворенно ухмыльнулся. Понравилось ему, вероятно, с какой скоростью мы разобрали стеклянные фиалы, толстостенные пузырьки с круглым дном, стоящие в специальных углублениях подноса. Но мне уже стало безразлично — отрава начала поступать в кровь. Напряжение медленно стекало с меня, расслабляя мышцы живота и стирая ненужные мысли. Я дождался, когда Советник выйдет, сел за стол и спокойно стал складывать чернила и иглы в футляр.

— Ларсель! — Касс, самый молодой тайл, ему только исполнилось сто лет, сел рядом со мной. Для него это задание будет первым за пределами Иллинадора. Раньше его за границу не выпускали. — Расскажи мне о людях. Какие они?

Я задумался. Что мне ответить тебе, наивный мальчик? Если бы не драконы, мы бы уже давно освободили этот мир от их присутствия.

— Ты хочешь знать какие они? — тихо повторил его вопрос. — Люди слабые, некрасивые, короткоживущие. — Я помолчал минуту и добавил:

— Но их намного больше, чем нас. И на их стороне драконы.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, показывая, что сказать мне больше нечего. Касс понял, и не стал настаивать на продолжении разговора.

Драконы… Я видел их восемьдесят лет назад. Последняя битва подходила к концу, жалкие остатки людского войска не смогли остановить нас, и мы были уверены в том, что уже победили, когда на горизонте показалось темное облако, а на поле битвы открылись порталы, из которых повалили дроу.

Сражаясь, я не сразу понял, почему стало так темно. А потом было уже поздно — с неба полил огонь, сжигая все на своем пути. Драконы — а это были они — отбросили нас назад.

Мы возвращались по выгоревшему лесу, еще дымились черные стволы вековых деревьев Иллинадора. Я шел в компании таких же обожженных и раненых тайлов. Живых маги порталами отправляли вглубь страны, в еще зеленые леса, где был оборудован госпиталь. Всю неделю после атаки драконов мы прочесывали пепелище в поисках выживших, хоронили мертвых. Фрестондин с небольшим отрядом вернулся во дворец, прихватив с собой двух плененных нами драконов в человеческой ипостаси. Светлый Правитель остался с нами и работал наравне со всеми. Мы брели к порталу по щиколотку в пепле, уже отчаявшись найти воду — дольше находиться в этом аду смысла не имело. Нас сотрясал непрерывный кашель. Серые от копоти лица моих спутников, полумертвых от усталости и жажды, казались гипсовыми масками. Мы почти дошли, когда над нами пролетел дракон с седоком на спине, развернулся в воздухе и приземлился, выбрав свободный от деревьев участок.

Тайлы приготовились к последнему бою, прикрывая Правителя собой. Дракон на несколько минут исчез в облаке пыли, и сквозь серый туман полыхнуло синим. Сильным порывом ветра нас бросило на землю, я тоже не устоял, опустился на колени, прикрывшись руками от летящего в лицо колючего пепла. Нас накрыло черной волной. Время остановилось, и казалось, что это сама смерть кружит над нами в черном балахоне. Когда ветер стих, и мы смогли открыть глаза и осмотреться, оказалось, что наша группа находится в центре круга, по периметру которого стоит до самого неба стена из пепла. Поднятый магией дракона ураган уходил все дальше от нас, наконец, стена оторвалась от земли, и, подчиняясь его воле, сбилась в шар и улетела на восток, на миг заслонив собой солнце.

Мы помогли Правителю встать. Странная буря не только очистила землю, но и унесла грязь с наших лиц и одежды.

Дракон и его спутник стояли в сотне локтей от нас, окруженные мерцающей пленкой силовой защиты.

— Мы пришли с миром! — он поднял руки вверх, показывая, что безоружен.

Ниэль приказал нам опустить мечи и вышел вперед:

— Я Правитель Иллинадора, Астаниэль Дер-Сонтериль Зантером. Кто вы?

— Повелитель дроу, Валериан.

— Король Левонии, Станислав. — Сверкнул синими глазами его спутник.

А в небе уже появились еще несколько драконов.

Все вместе мы прошли через портал в столицу, и еще несколько дней великие обсуждали экономические и политические проблемы, прежде чем договор о мире был подписан.

Вот тогда, охраняя Правителя, я и насмотрелся на драконов.

Но это рассказывать Кассу я не стану — пусть летописи почитает.

Через два дня наша делегация, в количестве двадцати пяти иллинов, отправилась на север, в столицу Левонии, Керсов. Нам предстояло две недели трястись в седлах. Шестеро тайлов, и я в том числе, поступили в полное распоряжение Советника. Остальные четверо охраняли посла и его спутников.

Дорога казалась безопасной. Командир пограничной заставы людей дал нам солдат для сопровождения. Ночевали в гостиницах, тавернах, а иногда просто разбивали лагерь на обочине. Комнаты доставались обычно только послу и Советнику, мы довольствовались легкими палатками. Спали по очереди, к походной жизни нам не привыкать.

Удивляло другое — нас совершенно не боялись. Даже отголосков былой ненависти, с которой мы часто сталкивались после войны, я не заметил. А ведь именно мы, тайлы, во время войны шли впереди и вырезали целые деревни.

Взрослые смотрели на нас с любопытством, впрочем, никто не стоял вдоль дороги с открытым от удивления ртом. Просто бросали взгляд и шли дальше по своим делам. Только дети стайками бежали за нами, когда мы проезжали очередную деревню, и показывали на нас пальцами. Перед первым населенным пунктом Тарис остановил нас и предупредил о том, что через деревню мы едем шагом. Сначала я не понял, но когда увидел первую стайку детей, приблизительно из двадцати ребятишек разного возраста, понял, что посол был прав: любопытство гнало детей прямо под копыта лошадей, и несколько раз нам приходилось останавливаться и ждать, когда очередного чумазого голопузого малыша уведут с дороги.

Я никогда не видел столько детей сразу. Атрес, еще один из молодых тайлов, вел себя сдержанно. По приказу Правителя он охранял посла, и очень ответственно к этому относился.

А вот Касс ехал, широко открыв глаза. И часто я ловил его мысль — как ты мог их убивать?

Мог, мальчик, тайлы полученные задания не обсуждают. Мы не имеем права выбора. Приказ есть приказ, и нарушить его нет возможности. Потому что… даже думать об этом не хочу. Не могу. Я нашел в поясе очередной фиал с отравой и выпил его содержимое. Сладковатая жидкость притупляет чувства, спасает от мук совести, делает переносимой любую боль. Но не избавляет от желания жить. Ты потом это поймешь, Касс, если проживешь достаточно долго. Пустая бутылочка отправилась обратно на пояс. Я расслабился, отпуская поводья и разрешая моему коню самому выбирать путь на пыльной дороге.

В Керсов эльфы въехали рано утром, город уже проснулся и встретил их шумом маленьких рынков, стуком колес по булыжным мостовым, грохотом пустых бутылок в тележке молочника, запахом свежего хлеба и только что смолотого кофе. Открывались лавки, молоденькие горничные уже стояли в очереди за теплыми круассанами у дверей в булочную. Спешили на рынок кухарки с плетеными корзинами, в надежде купить свежую рыбу из утреннего улова на обед. Теплый весенний ветер шевелил усыпанные цветами ветви вишен в садиках возле домов. Дети спешили в школу — скоро первый урок, серьезные и не очень, аккуратные девочки в форменных платьях, растрепанные мальчики с учебниками в руках бежали по дороге, и их веселый смех летел над улицей, как пожелание хорошего дня.

Старый Карел повернул ключ и удовлетворенно причмокнул — дубовая дверь открылась тяжело, давно не смазанные петли громко скрипнули, колокольчик приветливо звякнул. Полуэльф не спешил входить, он ждал, пока душный ночной воздух в лавке сменится свежим утренним ветром. Ему нравилось стоять, опираясь на палку черного дерева возле окна и отвечать на приветствия:

— Доброго дня, уважаемый! — прокричал ему пробегавший мимо с груженной тележкой зеленщик.

— И тебе удачной торговли! — ответил Карел и помахал тому вслед.

— Здравствуйте, дедушка Карел! — засмеялись, пробегая мимо дочки его соседа, мясника. — Папа просил передать, что сегодня у него будет свежая свинина. Приходите к нам в магазин! — прокричали они хором и помчались дальше.

— Спасибо, шалуньи, обязательно приду! — улыбнулся Карел и оперся двумя руками на трость. Возраст! Раньше он был о-го-го, а теперь? Жизнь пролетела незаметно, жену он давно похоронил, детей тоже. Внук уехал и пропал еще 30 лет назад. Может, умер давно.

Полукровки живут дольше людей.

Промчалась почтовая карета — но Карелу уже давно никто не писал писем. Он с легкой тоской посмотрел ей вслед и замер — в конце улицы показалась кавалькада. Ехали не спеша, но и не плелись шагом. Прохожие останавливались и с интересом разглядывали всадников. Особенно оживились девушки возле булочной — это же эльфы! Карел изменился в лице. Старый солдат хорошо помнил последнюю войну. Напряглись руки, держащие трость, распрямилась спина. С ненавистью полуэльф вглядывался в лица всадников с белыми волосами. Желтоглазый почувствовал его взгляд, и от удивления широко открыл глаза. "Я тебя помню, убийца!" — подумал Карел, и тайл вздрогнул. Полуэльф не опускал взгляда до тех пор, пока делегация не скрылась за поворотом.

" А ведь он меня услышал!" — усмехнулся своим мыслям Карел, хотел плюнуть им вслед, но передумал — пусть лучше перед лавкой будет чисто. Не стоит оно того! Он вошел вовнутрь и закрыл за собой дверь.

Город мне понравился, это не правда, что иллины, или, как нас называют люди, эльфы, любят покой и уединение. Иногда хочется суеты и шума. Нас встретили на дворцовой площади. Тарис спрыгнул с коня и улыбнулся встречающему нас вельможе, как старому другу. А может, так оно и есть? Выражение лица Тариса при этом настолько отличалось от вытянутой рожи Фресто, что я тоже не удержался от улыбки.

Делегацию поселили в южном крыле дворца. Послу и Советнику достались лучшие апартаменты, все остальные жили в комнатах по двое. Меня поселили вместе с Кассом. Он сам попросил, и я не смог ему отказать.

Вечером был бал. Король мне понравился, вот только королева выглядела испуганной, что необычно для эльфийки. Но она полукровка, это все знают.

Нас рассматривали, как экспонаты в музее, Кассу очень понравилось быть центром внимания, но я приказал ему держать себя в руках — для нас это не отдых, а работа, и расслабляться нельзя, особенно после того, как я заметил охрану с арбалетами на опоясывающем бальный зал балконе. Все-таки нам не доверяют. Я зауважал короля — умно.

Неделя пролетела незаметно. Завтрак и ужин нам приносили в комнаты, на обеде в присутствии короля мы стояли за спинами посла и его спутников. Прислуга нас побаивалась и на вопросы не отвечала. А вопросы были, по поводу необычных для нас продуктов или стирки белья. Прошло два дня, пока мы разобрались, что к чему. Пришлось просить о помощи посла.

Когда Советник позвал в свою комнату меня и еще троих моих товарищей, я понял, что пришло наше время. Я не удивился — ожидал, что наш визит в Левонию имеет своей целью не только установление дружеских отношений. Королева Этериэль замирала испуганной ланью каждый раз, когда видела Советника, это бросалось в глаза и наводило на определенные размышления. За прошедшую неделю королева только дважды присутствовала на обеде, причем король, на вопрос о причине её отсутствия, отмалчивался или переводил разговор на другую тему.

Мы пошли на набережную. Фресто показал нам группу молодых людей и приказал, развязав скандал в таверне, куду ребята только что вошли, выкрасть одного из них. Нам были даны четкие указания, что делать потом. Оказалось, что в порту стоит нанятый Советником бот, который за отдельную плату доставит пленника и одного из нас на шхуну, стоящую на рейде, под флагом Брославии. Мы выждали полчаса и тоже вошли в таверну. Группа молодых людей увеличилась еще на парочку — рыжего полуэльфа с девушкой. Двое из ребят оказались дроу — интересно, что они тут делают.

Нам еще не успели принести заказ, когда девушка встала и громко заявила, что ей срочно нужно в уборную, без стеснения сообщив об этом всем посетителям таверны. Я проследил, как она, покачивая бедрами, нетрезвой походкой покидает зал. Через минуту с улицы раздался свист, и компания молодежи отправилась на выход. Мы тоже встали, не особенно волнуясь, один из нас остался снаружи. Но выйти мы не успели. Идущий последним пьяный полукровка споткнулся и, пытаясь поймать равновесие, опрокинул кружку пива на сапоги Риса.

Я стоял последним и ждал, что Рис разберется с помехой, когда мы получили сигнал об атаке, и в голове у меня прозвучало: "Дракон! Они уходят!"

Одновременно с этим полукровка вонзил нож в сапог Риса и кувырком ушел за дверь. Мы остались внутри.

Пока Рис выдергивал кинжал, мы потеряли несколько драгоценных секунд. Дверь сдалась после третьего удара, и первое, что мы увидели — это как полукровка вонзил саблю в горло нашего товарища. Я успел выстрелить отравленной иглой, уверен, что попал, но рыжий отбросил меня порывом ветра. Я отлетел, приложился спиной и головой о стену соседнего дома и отключился.

Пришел в себя от запаха гари — Рис, Азим и Рек были мертвы. Я бросился вперед, не думая, что делаю, когда сверху раздался голос:

— Стоять! Шевельнешься, сожгу на хрен! — прошипел дракон, вытягивая шею в мою сторону. Я почувствовал, как загустел окружающий меня воздух, сковывая тело и не давая возможности вдохнуть полной грудью. Обездвиженный, я безучастно наблюдал, как рыжий полукровка медленно опускается на землю, синяя вспышка озаряет его и меня: дракон исчезает, а появившийся на его месте Повелитель кидается к упавшему и берет его на руки. Мое сознание затуманилось, и второй раз я очнулся уже на берегу. Первой моей мыслью было удивление, что я всё ещё жив. Связанные за спиной руки почти потеряли чувствительность, запястья горели огнем от попавшего под веревки соленого песка. Дергаясь всем телом, я пытался ослабить узлы, но сделал только хуже. Мои телодвижения привлекли внимание дракона, стоящего на коленях возле меня. Не церемонясь, он затянул узел еще туже и встал.

— Папа, пора отсюда сматываться, — прохрипел лежащий неподалеку от меня рыжий.

Полукровка — сын Повелителя? Я был уверен, что он мертв, сам попал в него, а яд, которым смазаны наши иглы — смертелен для всех. Отерон, так его зовут, единственный сын и наследник дракона. Я перестал вырываться — бесполезно, и поймал себя на мысли, что уже давно не слышу Советника. Пока мы были в таверне, его голос звучал в моей голове постоянно, требуя подробностей и отвлекая.

— Возьмем его с собой?

Ощутимый удар по ребрам заставил меня дернуться. Кляп во рту помешал мне выругаться, а хотелось. Очень. Повелитель коротко переговорил с сыном, подошел и… все. Дальше провал в памяти.

Меня окружала темнота, настолько плотная, что, казалось, протяни руку и коснешься вязкой субстанции. К рукам и ногам медленно возвращалась чувствительность, я пошевелился — свободен, не совсем, конечно, но, по крайней мере, ни цепей, ни веревок на мне нет. Голова болела, во рту пересохло, но все это мелочи по сравнению с тем, что я все еще жив. Нащупал под собой толстое шерстяное одеяло, голова лежала на набитой сеном наволочке, аромат сухой травы смешивался с запахом еды. Пахло мясом, вот только где оно, ничего же не видно.

Я сел, предварительно проведя руками вокруг. Из одежды мне оставили рубашку и штаны. Сапоги сняли, а жаль, там было довольно много чего спрятано. Голова кружилась и пульсировала болью в месте удара. Над ухом я нашел шишку — вот она, причина моего беспамятства.

Медленно встал и подумал, что было бы неплохо исследовать свою камеру. Шесть на шесть шагов — вот размер моего мира. Две двери, обе заперты, окна нет, только под самым потолком вентиляционное отверстие, из которого в комнату проникал чистый прохладный воздух. Я догадался об этом по легкому сквозняку.

Дверь приоткрылась, и в свете факела, горящего с той стороны, я увидел

направленный на меня арбалет.

— Оставайся, где сидишь. Двинешься — пристрелю, — отрывисто проговорил один из стражников, пока второй ставил на стол в углу поднос с едой и, что меня порадовало, горящей свечой.

— Жри, убийца.

Я промолчал — удивительно было бы услышать что-то другое. В миске лежало тушеное мясо, а в кружке вода, я отпил половину. Шанс, что меня отравят, был минимальным. Если бы Повелитель хотел меня убить — уже был бы мертв. Голова все еще кружилась, есть не хотелось совсем, вместо этого я лег и провалился в сон.

Первый день в плену прошел… нормально, а вот к вечеру я почувствовал, что проваливаюсь в дыру. Пояс с фиалами забрали вместе с оружием и сапогами. Последний раз я принимал отраву четыре дня назад, и по идее, должен был еще несколько дней оставаться в норме. Что-то пошло не так, за свою жизнь я много раз оставался без допинга, иногда месяцами пропадал на заданиях. Тут возможны два варианта: либо меня все-таки отравили, либо Советник стал добавлять в настойку более сильные добавки, я уже думал об этом раньше, но никогда еще не испытывал такого, как сейчас. Руки дрожали, мысли путались, судороги выкручивали мышцы. Меня бросало то в пот, то в жар, и внутренности скрутило так, что хотелось завыть в голос, и только остатки гордости не позволяли этого сделать.

Сколько продолжался этот кошмар — не имею ни малейшего понятия. В какой-то момент я перестал понимать, где нахожусь, периоды беспамятства становились все продолжительнее, чередуясь с короткими промежутками боли и страха. Несколько раз заходили стражники, но реагировать на них не осталось сил. И на еду тоже — рот пересох так, что вместо стонов, которые я уже не мог сдерживать, вырывались хрипы.

Я очнулся, когда чьи-то руки меня посадили и поднесли к губам кружку с вином. Не сразу сообразил, что от меня хотят. Перед глазами все плыло, яркий свет слепил, но я заставил себя выпить все, что было в кружке. Голос я узнал — Повелитель сам кормил меня с ложки размоченным в бульоне хлебом. Смешно? Тогда мне было не до этого. Мне полегчало достаточно для того, чтобы ответить на пару вопросов Повелителя. Среди моих «гостей» оказался Дмитрий, и вот он, главный сюрприз — он родной сын Отерона, который тоже был здесь, рыжий цвет волос исчез — "маскировка? зачем?" — и внук Повелителя.

Одноглазый, которого я сначала принял за охранника, сел на кровать и, по просьбе дракона, стол растирать мне руки. Ясный синий цвет радужки, точно, как у нашего посла, навел на некоторые размышления: похоже, что в нем тоже есть наша кровь. Уж очень необычный для людей цвет. Когда все ушли, я вспомнил, где мог его видеть — у короля Левонии такой же. Его брат? Но ведь официально объявили, что он пропал, и лицо… было мне знакомо. Отец нынешнего короля, Станислав, после войны…. Да, похож, очень похож на него мой одноглазый гость. Я рассмотрел его хорошо, пока он держал меня за руки, и я уже не сомневался, что он брат короля.

Так что же здесь происходит? Пока ясно одно — не все наша разведка раскопала.

Пока я даже не пытался анализировать факты, не то состояние. Если выживу, обязательно обдумаю все, что узнал.

Время в плену тянулось медленно, через день мне стало легче, я заинтересовался предложением Повелителя начать новую жизнь. Он удивил меня еще раз — сыну бога я принес клятву не задумываясь.

Итак, я теперь живу у Повелителя в Академии, он требует называть его мастером Валерианом и относится ко мне без предубеждения. Я опасался, что принц Отерон не примет меня, что наша стычка в таверне будет иметь негативные последствия, но он сказал:

— Ларсель, ты солдат и действовал по приказу. Мстить лично тебе глупо, тем более, что тебе предстоит охранять моего сына. Отец принял твою клятву, а я полностью доверяю его мнению.

За неделю я перечитал массу книг, возобновил тренировки, правда, в помещении это не то, но выйти я пока не рискнул. Аглая, приходящая уборщица и кухарка Повелителя, сначала напугала меня своей чрезмерной заботой и жалостью к "бледному, заморенному супостатами ельфу". Слово «супостат» пришлось искать в словаре, благо, у мастера хорошая библиотека.

Кормила она меня на убой, не иначе, и все время заглядывала мне в глаза. Я не удержался, спросил. Оказалось, она считала, что мои глаза желтые от истощения, и проверяла, не поменяли ли они цвет.

Пришлось объяснять, что для нас такой цвет нормален и не зависит от количества съеденного. Старушка расстроилась, невольно я разбил её мечты увидеть меня с зелеными глазами. Но кормить меня не перестала, и только вздыхала, умиляясь моему хорошему аппетиту.

Академия — это город в городе. Здесь царят свои законы, кстати, изданные отдельной книгой — её я тоже прочитал.

Спешащие на занятия девушки стайками вырываются из дверей соседнего корпуса: в ученических мантиях, с учебниками в руках разбегаются они по аллеям городка, только прически у всех разные. Среди темных и светлых встречалось много рыжих, модно, наверное, а вот синие или красные — удивили меня вначале, пока я не заметил нечто уникальное. Худенькая высокая девушка с несколькими десятками тонких косичек, покрашенных в разные цвета, радугой промчалась под окном, оставив меня стоять, открыв рот. Жаль, что с высоты третьего этажа лица не разглядеть. Вместе с подругами она скрылась за поворотом.

Не успел я поставить книгу на полку, как щелкнул замок. У домработницы сегодня выходной, так что это либо сам Повелитель, либо Отерон. Но вот что я не ожидал услышать — это женский смех. Я остался в гостиной, прислушиваясь к тому, что происходит возле дверей.

— Катерина, ты мне мешаешь!

— Да? — удивленно протянула его спутница. — Интересно, в каком месте я тебе мешаю.

Последовавший за этим сдавленный смешок и звук поцелуя как магнитом притянули меня к двери.

— Катерина, подожди, не сейчас!

— Ну что ты вырываешься, все равно Мастера нет дома, у него медовый месяц! Вся Академия стоит на ушах, мои подруги пьют успокоительные настойки собственного изготовления, в основном, на вине, и скоро окончательно сопьются.

Рон засмеялся, пропуская девушку вперед:

— Проходи, только мы здесь не одни. У мастера живет эльф. Ларсель! Ты где, иди сюда!

— Ой, — смутилась девушка, заметив меня в проходе. Я с интересом рассматривал первую, увиденную мной вблизи, студентку. Непонятного цвета ученическая мантия скрывала фигуру, волосы небрежно заколоты на затылке, а на тонких пальчиках с короткими ногтями, которыми она вцепилась в косяк двери, чернильные пятна. Она с любопытством осмотрела меня с головы до ног, но не узнала. А вот я сразу понял, спутницей Рона была та самая девушка из таверны, которая вышла первой.

— Катерина, позволь тебе представить бывшего тайла, — на слове «бывшего» он сделал упор, — Ларселя. А это моя девушка Катерина.

Я склонил голову в знак приветствия. Но девушке этого было явно недостаточно, она смело протянула мне руку и сказала:

— Очень приятно познакомиться!

Рон, в ответ на мой вопросительный взгляд, едва заметно кивнул, и только тогда я решился осторожно пожать перепачканные чернилами пальцы. Она улыбнулась и, забрав руку, повернулась к Рону:

— Кто-то тут кричал, что он голодный, как собака.

— Кать, иди чайник поставь, приготовь что-нибудь, а мне нужно Ларселю два слова сказать. Извини нас, мы скоро.

Девушка послушно ушла на кухню, а Рон за рукав потащил меня в гостиную и прошептал:

— Она не знает, кто я, не выдавай меня. Для всех я мастер Клим, преподаватель фехтования.

— Почему?

— Я еще не решил, нужно ли ей об этом знать, тем более что с учительством мне придется завязывать, и возвращаться к моим прямым обязанностям. Достаточно того, что отец тут весь год пропадает. Но я хотел сказать тебе кое-что еще. Один из телохранителей Дмитрия вернулся к жене — ей рожать скоро, так что я пришел за тобой. Собирайся, ты идешь со мной.

— Хорошо, но мне будет нужно оружие.

— Твои железки у меня в квартире, если Катерина их не выбросила, заберем по дороге. — Он уже повернулся уходить, но вспомнил еще что-то, — Да, не забывай, что официально Дмитрий наследник престола Левонии, а не Дрейи. О том, что он мой сын — не знает никто.

— Вы здесь из-за него? — догадался я.

— Ты мне не выкай, не люблю. По крайней мере, в неофициальной обстановке. Да, я здесь чтобы быть ближе к Диме.

Я поймал его взгляд и понял, что ради сына он горы свернет. Отерон кивнул, показывая, что разговор окончен, и мы прошли на кухню, где Катерина уже намазала маслом хлеб и теперь тонко нарезала на доске острым ножом сыр и копченую грудинку. Бутербродов получилось много, девушка положила на масло листики салата, колечки помидора, потом накрыла мясом и прозрачными ломтиками сыра.

Рон протянул руку к тарелке и получил легкий подзатыльник:

— Не лезь, сейчас чайник закипит, и будем кушать.

— Кать, а ты не выбросила те железки, что я недавно принес?

— Нет, но мне очень хотелось это сделать. Ну почему мужчины всегда так носятся со своим оружием?

Вопрос заставил нас улыбнуться, Рон поймал Катю за руку, притянул к себе и поцеловал в нос:

— Чтобы защищать своих близких, милая. Ты нас кормить будешь, или мы только любоваться твоими бутербродами будем?

— Неужели и к твоему сердцу можно подобраться только через желудок?

— Не только! — воскликнул Рон. — Но через желудок намного приятнее.

Они рассмеялись, а я вопросительно посмотрел на Катю.

— Ларсель, ты, наверное, не знаешь этой поговорки: путь к сердцу мужчины лежит через желудок — это значит, что сытого легче захомутать. Правда, Клим?

— Катерина, ну чему ты учишь эльфа? Ему и так несладко пришлось.

В её глазах появилась жалость. Ко мне? Как может человеческая девушка жалеть меня, убийцу?

Именно этот момент выбрал чайник, чтобы закипеть. Катерина легко вырвалась из объятий Отерона и побежала к плите. Я с восхищением смотрел на неё, до тех пор, пока не заметил, как гаснет улыбка сидящего напротив меня Рона, и взял себя в руки.

Вкусно! Я, кажется, начинаю любить простую человеческую еду, без наших выкрутасов. Тарелка опустела очень быстро. Я поблагодарил девушку и направился в спальню собирать вещи.

Несколько пар штанов, полдюжины рубашек и запасные сапоги. Жаль, плащ пропал, а денег у меня нет. Нашел в шкафу мастера черную куртку — подойдет. Все это я сложил в большую сумку из парусины, лежавшую там же.

Катерина и Рон на кухне не заметили моего возвращения. Принц, сидя на подоконнике открытого настежь окна самозабвенно целовал тесно прижавшуюся к нему Катерину. Все, что я собирался сказать, вылетело у меня из головы, настолько гармонично смотрелась эта пара.

Ладонь Рона скользила, лаская, по гибкой спине Кати. Мантия задралась, оголив тонкие лодыжки стоящей на цыпочках девушки. Я не смог себя заставить отвести взгляд и с жадностью наблюдал за ними.

Эльфы не являются сторонниками внешнего проявления чувств, и целующаяся на моих глазах парочка была мне более чем любопытна. К сожалению, все мои знания об отношениях между мужчиной и женщиной почерпнуты из книг. Я усмехнулся, вспомнив подборку книг, присланных мне Повелителем, когда я сидел в подвале замка Отерона. Он явно хотел надо мной поиздеваться. Ему удалось.

Рон оторвался от губ Катерины и зарылся лицом в её пышные волосы. Шпильки давно вылетели из прически и теперь лежали на полу у их ног. Наконец, принц открыл пьяные от возбуждения глаза, заметил меня и отодвинул девушку. Катерина смутилась и покраснела.