Костас осторожно пробрался в отверстие, стараясь не касаться острых как бритва краев, вырезанных лазерным лучом. Выбравшись наружу, он тщательно проверил руками прочность намагниченной мембраны и вернулся помочь Кате и Джеку. Когда они уже втроем покинули лодку, Костас закрыл импровизированный люк, чтобы в случае повреждения мембраны хлынувшая в отверстие морская вода не затопила субмарину. К счастью, лазер вырезал люк с микрохирургической точностью, так что за протечку можно было не опасаться.

Хоть мембрана и была почти прозрачной, из-за отсутствия естественного света, путь которому преграждала нависающая над платформой скала, стояла кромешная тьма. Мембрана тянулась до корпуса подводной лодки и почти полностью отрезала исследователей от моря.

Участники экспедиции включили фонари на шлемах. Их лучи, отражаясь от кристаллической поверхности и мембраны, создавали ярко-белое свечение. Открывшаяся перед их глазами скала казалась совершенно незнакомой — хоть они и видели ее сотни раз на экране монитора, но там была зеленоватая голограмма, не отражающая многообразия цветов и оттенков, как на старой, пожелтевшей от времени фотографии. А в действительности поверхность скалы сверкала всеми цветами радуги!

Они медленно двигались вперед, постепенно выпрямляясь по мере расширения тоннеля. Мембрана была прочной как скала и обеспечивала довольно комфортный температурный режим, несмотря на струйки просачивающейся возле края платформы воды. Метров через восемь исследователи достигли точки, где край мембраны крепился к выступу скалы с помощью мощной присоски. Костас пошел первым, тщательно проверил состояние вырубленных в скале ступенек и вернулся.

— Почти полное отсутствие морских отложений, нет даже водорослей. Никогда не видел такого мертвого моря. Если снять шлем, то из-за высокой концентрации сероводорода это место сразу вам напомнит свалку гниющих яиц.

Он поправил шлем и, увеличив громкость в наушниках, посмотрел на товарищей, словно желая убедиться, что они хорошо слышат его. Джек пробормотал что-то невразумительное, поскольку был всецело поглощен открывшейся перед ним картиной. Катя молча стояла рядом с ним, в двух шагах от края платформы.

С приходом Костаса света стало намного больше, и они могли подробно рассмотреть поверхность скалы. Прямо перед ними находилась вырубленная в скале прямоугольная ниша, раза в два выше и втрое шире человеческого роста. Она углублялась в скалу метра на три и была отполирована почти до блеска. На задней ее стене угадывались контуры большой двойной двери, которую они уже не раз видели на экране монитора.

Дрожавшим от волнения голосом Катя первой обратила внимание на очевидный факт:

— Это же золото!

Они направили на дверь лучи света и чуть не ослепли от яркого блеска. Катя высветила нижний край двери.

— Думаю, она просто покрыта золотыми пластинами, — спокойно отреагировал Костас. — Сперва их долго ковали, потом обжигали и только после этого прикрепили к каменному основанию двери. В те времена на Кавказе было много речного золота, но даже его вряд ли хватило бы на монолитную дверь из чистого золота. К тому же такая дверь была бы слишком мягкой.

Сквозь небольшие щели по краям двери пробивались тонкие струйки воды, капли которой, отражаясь в лучах фонарей, создавали мириады крошечных радуг. Их калейдоскопическое сияние усиливало блеск золота.

— Дверь закреплена изнутри, а по периметру есть небольшой выступ, — сообщил Костас, нагнувшись над нижним правым углом дверного проема. — Именно поэтому она не рухнула на нас под напором воды. Как мы и предполагали, открыть дверь можно было только внутрь.

Он встал и повернулся к Джеку.

— Нам придется затопить эту пещеру, чтобы выровнять давление воды и в конце концов открыть ее. Вы готовы?

Джек и Катя молча кивнули и стали поворачивать ручку регулятора, чтобы изменить режим подачи воздуха, позволяющий им выжить на глубине более ста метров. Получив первую дозу новой дыхательной смеси, Катя сразу ощутила легкое головокружение. Костас был готов к этому и предусмотрительно поддержал ее за руку.

— Ничего страшного, — успокоил он. — Вы быстро привыкнете. Эта смесь очистит голову, и вам будет легче переводить знаки, которые мы можем здесь увидеть.

Джек и Катя еще раз осмотрели снаряжение и проверили давление в цилиндрах, прежде чем подали сигнал Костасу о готовности встретить поток воды. Костас вернулся по мембране на субмарину и с помощью своих хитроумных инструментов открыл люк. Через секунду они услышали шум воды, обрушившейся на поверхность скалы. Энди повернул ручку насоса высокого давления и направил струю воды в мембрану, предварительно пропустив ее через очистительные химические фильтры.

Когда поток обрушился на участников экспедиции, они прижались к стенке, чтобы вода не сбила с ног и не швырнула на скалу. Через некоторое время уровень воды стал быстро подниматься, и Джек неожиданно застонал от боли.

— Что случилось? — обеспокоено спросила Катя. — Ты в порядке?

— Ничего страшного.

Однако его вид говорил об обратном. Джек скрючился от боли и бессильно прижался к стене. И только когда поток воды заметно ослаб, он сумел выпрямиться. Его дыхание по-прежнему было неровным и хриплым.

— Это случилось во время недавней перестрелки, — признался Джек, с трудом выговаривая слова. — Когда мы ворвались в отсек, я получил пулю в правый бок, но промолчал: в тот момент все равно ничего нельзя было сделать. Пуля пробила кевлеровый костюм, и теперь туда просачивается вода. Но ничего страшного — вода холодная, и скоро все пройдет.

Однако они видели, что дело гораздо серьезнее. Пуля пробила не только водолазный костюм, но и раздробила ребро. Джек потерял много крови и теперь чувствовал, что ему без посторонней помощи не обойтись. Поток холодной воды остановил кровотечение и немного притупил боль, но одновременно вызвал резкое понижение температуры внутри костюма. Все понимали, насколько это опасно.

Джек изо всех сил стремился восстановить дыхание, но от этого становилось только хуже: его охватила слабость, закружилась голова, — и он вновь прижался к стене, пытаясь сохранить равновесие. Это был явный признак кислородного голодания, отягощенного потерей крови. Джек стал задыхаться и судорожно глотать воздух.

«Только не сейчас», — подумал он, закрывая глаза.

Когда вода стала проникать в костюм, Джек вдруг ощутил новый приступ клаустрофобии. Отсутствие открытого пространства лишало его сил и ухудшало общее состояние. Джек отчаянно пытался убедить себя в том, что все дело в психологическом настрое и что это естественный процесс адаптации организма к экстремальным условиям. Расслабься, приказывал он себе, и все пройдет…

Джек тяжело опустился на пол. Хриплое дыхание в интеркоме заглушалось громким журчанием воды. Сейчас он видел перед собой только Катю и Костаса, с ужасом наблюдавших, как быстро поднимается вода в камере. Джек закрыл глаза.

Новый поток воды неожиданно отбросил его назад и стал кружить, словно он попал в центр мощного водоворота. Вода билась завихрениями с обеих сторон от него, а в самом центре прижимала к прозрачной стенке мембраны. Джек открыл глаза и с горечью подумал, что более высокого уровня воды просто не выдержит.

И вдруг он увидел прямо перед собой странный призрак какого-то человека, который таращился на него мертвыми глазами и разводил руками в воде, словно кукла-марионетка. Рот скривился в жуткой гримасе то ли боли, то ли насмешки. Джеку показалось, что этот призрак пытается схватить его обеими руками и утащить в бездонный мрак моря. С каждым новым потоком вода наполнялась белым порошком и сероватыми чешуйками.

Джек чувствовал бессилие противостоять как потоку воды, так и призраку-мертвецу. Это был кошмар, от которого он никак не мог избавиться. В конце концов мертвое тело призрака навалилось на него, и Джек, закрыв глаза, перестал дышать. Рот так и застыл в безмолвном крике.

«Это галлюцинация», — подумал он. Его помутненный, но все еще действующий разум подсказывал, что начался приступ наркотического опьянения, вызванный новой дыхательной смесью и общей слабостью организма в результате потери крови.

«Это тот самый человек, — мелькнула мысль, — которого застрелили в оружейном отсеке. Или труп морского офицера, что был на пороге командного центра…»

Это были призраки, души тех, кто остался, чтобы преследовать их.

Джек крепко зажмурился и старался не потерять сознание в столь ответственный момент. Он вдруг вспомнил случай, который приключился с ним пять месяцев назад. Тогда он оказался на дне горной шахты и тоже испытал шок: взорвался газ, повредив систему подачи воздуха и полностью вырубив освещение, Джека отбросило к стенке. Он стал задыхаться от удушья в непроглядной темноте и думал, что уже наступил конец, но Костас нашел его и вернул к жизни, хотя и не без труда. А потом произошел еще один взрыв, вырвавший Джека из рук его друга и вновь швырнувший на стенку шахты. Потом последовали долгие часы в декомпрессионной камере и еще больше времени на больничной койке, где его часто преследовал один и тот же кошмар — глубокая темная шахта и ощущение конца света от смертельного удушья. С тех пор в трудные минуты его охватывал панический страх перед замкнутым пространством и нехваткой воздуха. Это состояние хорошо знакомо почти всем подводникам. Оно не проходит даже по прошествии долгого времени и является их проклятием, парализуя волю и лишая последних сил. В такие минуты очень важно собрать волю в кулак… и восстановить контроль над поведением, хотя это дается далеко не всем и далеко не всегда.

Джек опять оказался в таком состоянии.

— Джек! Посмотри на меня. Все в порядке. Все закончилось.

Костас уставился в широко открытые глаза Джека и схватил его за плечи. Когда шум воды немного утих и Джек мог слышать свое дыхание, он сделал глубокий вдох и постепенно начал приходить в себя.

«Костас, — подумал он, — значит, я все еще в камере».

— Это, наверное, одно из тел, которые Кузнецов выбросил в море через торпедную пусковую установку, — объяснил Костас. — А труп потом затянуло в нишу скалы. Он находился там до тех пор, пока мощная струя воды не вымыла его оттуда. Не очень приятное зрелище. — Костас показал рукой на покрытое белом порошком бесформенное тело, медленно плывущее в воде по направлению к субмарине. Когда Джек в ужасе оттолкнул его от себя, тело стало распадаться на части и сейчас представляло собой чудовищную бесформенную массу, чудом удерживавшуюся на скелете.

Вместо отвращения Джек неожиданно ощутил огромное облегчение, какое обычно испытывают люди, посмотревшие смерти в глаза и чудом обманувшие ее. Приток адреналина придал ему сил и заставил двигаться.

Незадолго до этого стоявшую рядом с ним Катю отбросило на стенку мембраны мощной струей воды, и, к счастью, она не видела Джека в состоянии панического страха. Джек посмотрел на нее и прохрипел в микрофон все еще дрожавшим голосом:

— Моя очередь испытать шок, не более того.

Она никогда не узнает о кошмарах, которые минуту назад терзали его душу и чуть было не утащили с собой в мрачную бездну. Как не узнает о том, каких невероятных усилий ему стоило вернуться к ним.

Бурлящий поток вскоре прекратился, и вода постепенно стала обретать свою первозданную чистоту, избавляясь от порожденных турбулентностью пузырьков. Костас продолжал пристально следить за Джеком, пока не убедился, что тот полностью пришел в себя. Через некоторое время он наклонился, расстегнул застежки прикрепленных к ногам Джека ласт и подготовил их работе.

А Джек тем временем перевернулся на спину и какое-то время смотрел на пузырьки воздуха, выходившие из его дыхательного аппарата. Они создавали в воде причудливый узор, медленно поднимавшийся вверх, к потолку мембраны, где сталкивались друг с другом и лопались, порождая массу других пузырьков. Вдруг он почувствовал, что прикрепленные на спине баллоны с газом трутся по дну, и быстро повернул краник, регулирующий подачу воздуха в костюм.

Костас оттолкнулся от корпуса лодки и поплыл к скале. Не успел он добраться до нее, как в наушниках послышался резкий звук. Джек даже дернулся от неожиданности, но не испугался, а напротив, ощутил странное чувство легкости. От былого страха не осталось и следа.

— Эй, Микки-Маус, — прокричал он Костасу, — думаю, тебе пора активировать свой модулятор голоса.

Сочетание высокого давления и большой концентрации водорода искажало звук голоса до комических эффектов. Чтобы устранить это, специалисты ММУ разработали компенсационный аппарат, который требовал постоянной подстройки.

— Приношу свои извинения, — шутливым тоном ответил Костас и стал крутить ручку настройки модулятора. — Попробую еще раз. — Отыскав нужную частоту, обеспечивающую хорошую связь, он переключил аппарат на автоматический режим отслеживания соотношения давления и уровня водорода в зависимости от глубины погружения.

— Энди уменьшил магнетизацию, чтобы мембрана стала более гибкой и позволила давлению морской воды выровняться с давлением внутри мембраны. Сейчас здесь девять и восемь десятых бара, а глубина достигает ста метров. На такой глубине дыхательная смесь даст нам работать примерно полчаса.

Они уменьшили яркость фонарей на шлемах, чтобы убрать мешающие отблески и получше рассмотреть детали входа в пещеру. На каждой панели был изображен великолепный символ бычьих рогов, который они видели еще на голограмме. Однако здесь рога выглядели величественнее — в натуральную величину, покрытые золотом и выступающие наружу в форме рельефа.

Костас вынул из сумки с инструментами хитрое приспособление.

— Эту вещь я сделал собственноручно в геофизической лаборатории ММУ, — похвастался он. — Радар позволяет проникнуть в толщу земли благодаря широкому диапазону электромагнитных волн. С его помощью можно узнать, что кроется в земле, оставаясь на ее поверхности. Мы назвали прибор акустическим прожектором. Правда, его сигналы проникают только на пять метров, но при этом позволяют определить характер находящихся внутри предметов и их органическую плотность.

Он вынул из прибора длинную телескопическую антенну и стал водить ею вокруг двери, останавливаясь подольше возле мест соединения створок.

— Все чисто, — гордо объявил он. — На расстоянии полуметра от двери нет никаких препятствий. Полагаю, это и есть толщина двери. В нижней части двери тоже ничего нет.

— Металлическая коррозия? — поинтересовалась Катя.

— Нет, золото не подвержено коррозии даже в морской воде.

Костас спрятал прибор в сумку на ремне, а потом наклонился вниз, схватил нижний конец двери пальцами и попытался ее открыть. Не тут-то было.

— Приехали, — грустно вздохнул он.

Немного отдохнув, Костас вдруг отплыл назад, а потом энергично навалился на дверь, отчаянно загребая ластами. Это продолжалось несколько минут, после чего он окончательно выдохся и устало опустился на дно. Дверь казалась продолжением скалы и никак не поддавалась.

— Ничего не получается, — угрюмо буркнул он.

— Погоди, — спохватился Джек. — Посмотри туда.

Джек наклонился к верхней части двери и какое-то время плавал в плотных пузырьках воздуха, исходящих из дыхательного аппарата Костаса, именно поэтому не разглядев небольшое углубление в двери — слишком маленькое, чтобы его можно было увидеть на голограмме, — размером с блюдце, как раз в центре символа между бычьими рогами. Там сходились обе створки, и создавалось впечатление, что это своего рода замок, запиравший дверь.

Катя подплыла поближе и даже ощупала пальцами углубление.

— Похоже на кристалл со сложной конфигурацией. Здесь множество правильных треугольников, а также ровных плоскостей.

Знаки на кристалле были маленькими и так аккуратно вырезанными, что казались практически невидимыми. Катя провела рукой по хрусталикам, ее движения были медленными, как в пантомиме. И только когда они включили на полную мощность фонари на шлемах, стали отчетливо видны таинственные знаки внутри углубления.

Джек немного отплыл в сторону, и эти знаки вдруг обрели знакомую форму.

— Боже мой, — ошеломленно прошептал он. — Это же символ Атлантиды!

Какое-то время они молча смотрели на изображение, позабыв обо всех неприятностях. Волнующее чувство грандиозного открытия оправдывало все их усилия.

— Мы видели этот символ, когда обследовали основания пирамид на акваподах, — тихо сказал Джек. — Такие символы были вырезаны в окружностях непосредственно перед пирамидами. По-моему, естественно, что этот знак встретился нам и здесь.

— Да, — поддержала его Катя. — Это что-то вроде талисмана, извещающего о святости места.

Костас направил луч света на кристалл и внимательно рассмотрел его.

— Резьба кажется просто невероятной, — пробормотал он. — Силикатные компоненты не могут сохраняться в морской воде в таком виде столь длительное время. В воде с высокой концентрацией серы в результате химических реакций обязательно должен образоваться налет.

Джек пристально смотрел на дверь… Вдруг он радостно вскрикнул, вынул из-за ремня водонепроницаемый пакет и стал разворачивать его.

— Я захватил с собой этот маленький талисман. Вынув из пакета копию золотого диска, обнаруженного на месте гибели минойского судна, он повернул его к свету фонаря, и диск заиграл всеми красками, отражая яркий луч.

— Это и есть ключ к Атлантиде, — торжественно объявил Джек.

Костас взорвался от восторга.

— Конечно!

Он взял диск и поднял его на уровень дверного замка.

— Он в точности совпадает с углублением на двери. Правда, символ на диске изображен зеркально, отпечатан на металле, а сам кристалл тоже имеет зеркальное отражение. Нет никаких сомнений, что диск действительно является ключом к замку на этой двери.

— Да, у меня давно было чувство, что эта вещь может нам пригодиться, — широко улыбнулся Джек.

— Дверь ни за что на свете не поддалась бы нам просто так, — продолжал восторгаться Костас. — Значит, этот диск — наш единственный шанс.

Джек стал усиленно работать ластами, подплыл к двери и остановился как раз перед символом. Катя тут же последовала за ним.

— Есть только один способ выяснить это, — произнес Джек.