Следующие три недели оказались сущим адом. Хотя, с другой стороны, так было даже лучше, ведь у меня не оставалось времени думать. Во-первых, следовало осмотреться и сделать ремонт в апартаментах Элсаммерз. Как и моя комната в Барраторе, они были великолепны, но мне хотелось избавиться от всего, что напоминало о бабушке. Я заменила постельное белье на то, что мне подарили на день рождения; заказала тяжелые бежевые и белые портьеры и избавилась от потемневшего сусального золота, которым было покрыто решительно все.
А потом мне поручили обставить комнату Виолетты Ли, которая прилегала к моей. Остальные вампиры, к счастью, должны были разместиться в том же крыле, но дальше вглубь дворца. С чего все взяли, что я знаю, какой должна быть комната обращенной в вампира восемнадцатилетней девушки?
А потом был визит врачей, который стал самым унизительным событием в моей жизни. Сначала меня спросили о мигренях, и я порадовалась тому, что мне припишут что-то, что поможет справляться с дикими головными болями после видений, но нет. И не успела я оглянуться, как мне в руку уже вводили контрацептивный имплант.
А как же заседания Совета? На них я чувствовала себя овцой в стае волков. На первых двух заседаниях, которые я посетила, единственной темой, которая обсуждалась, было то, от чего же именно я спасала мир. Меня это очень беспокоило, ведь я не знала, как вообще должна его спасать.
Общение с психологом было… странным. Психолог-Сейдж все время рассказывала, как посещала лекции Фрейда, и постоянно задавала вопросы о моем детстве. Мне же хотелось говорить только о нависшей над королевством угрозе и придумать способ, который помог бы контролировать мои видения.
А Фэллон… Фэллон проводил много времени в моей комнате.
Мои ноги дико болели от туфель на каблуках, в которые меня втиснула служанка. Да и все эти сборы, одевания и причесывания напомнили то, как одевала меня бабушка, когда мне было шесть лет. Неудобный чопорный наряд, затянутые в косы волосы, которые закрепляются в прическу многочисленными шпильками, втыкаемыми мне в голову: «Ну правда, почему не сделать это при помощи магии?»
И все это ради короля, который чуть не убил вторую Героиню.
В заполненном до отказа холле дворца я была не единственной недовольной. Члены Совета поправляли свои ленты, а младшие дети семьи Атенеа, которые были выстроены в шеренгу перед родителями, все время толкались и жаловались мамам. Наследник престола даже не соизволил взять с собой книгу, которую всегда носил, чтобы, нахмурившись, прятаться за ней.
— Вампиры не очень-то сильны в связях с общественностью, не так ли? — пробормотал стоявший рядом со мной Фэллон, с абсолютно спокойным выражением лица оглядываясь по сторонам. Именно такое выражение мне предстояло освоить после первого урока по общению с прессой, на котором я побывала вчера.
— По крайней мере все перестали таращиться на нас, — прошептала я в ответ, не удосужившись даже повернуться и посмотреть на принца.
— Круто, никаких папарацци, выясняющих подробности нашей личной жизни. Но не переживай, будет тебе взамен толпа вампиров, которая заполонит весь дворец! Они же не были в Атенеа несколько десятилетий. И зачем им приезжать сейчас?
Конечно, из-за Виолетты Ли.
Было сложно не заметить горечь в его голосе. Может, я просто еще не успела настолько сильно устать от прессы, ведь мной она интересуется не так давно. А Фэллон продолжал что-то недовольно говорить об Аманде.
— В прошлые выходные ты неплохо поладил с вампирами, — заметила я.
— Их было всего восемь, и мы были на их территории. А теперь их три сотни — и на этот раз у нас дома!
— По крайней мере мы знаем, что Виолетта Ли не заносчивая стерва, как большинство из них.
Я смотрела прямо перед собой, но почувствовала, как Фэллон сердито взглянул на меня.
— Мы понятия не имеем, как она изменилась после обращения. В конце концов, она ведь связана судьбой с самым большим придурком на земле.
Я попыталась скрыть свой смех за притворным кашлем — ежедневное общение со старшими братьями и сестрами Фэллона явно отрицательно влияло на меня.
Фэллон посмотрел на меня и закатил глаза.
— О силы небесные, теперь я не смогу выбросить эту картинку из головы…
Но времени на это у него не осталось, потому что лакей стукнул посохом об землю и громогласно произнес:
— Его Величество Король Владимир из второго измерения и Леди Героиня Виолетта Ли.
И все остальные.
Последний раз я видела короля вампиров, когда была совсем маленькой, и тогда он показался мне очень страшным. Но и сейчас он предстал передо мной не менее высоким и угрожающим. Волосы у него были с проседью, а глаза, которые в моих воспоминаниях были светлыми и пронзительными, теперь стали темными пятнами в складках морщин. Ближайшее окружение вошло вслед за ним. Все вокруг — за исключением меня, Виолетты Ли и двух королей — преклонили колени.
Короли подошли друг к другу, и Виолетта Ли проследовала за Владимиром, бегая глазами по комнате, потом посмотрела на двух королей, затем на меня. Но как бы она ни отводила взгляд, я все равно видела темные мешки у нее под глазами. Я была поражена: это не было похоже на всеми узнаваемое страшное, слегка желтоватое лицо вампира. Нет, она выглядела очень больной.
Я прошла вперед вместе с Ллириадом и, широко улыбаясь, пожала руку королю вампиров, как будто это было просто приятной встречей на прогулке. Потрескавшиеся губы Виолетты не шевельнулись. Она даже не заметила, что Ллириад стоит перед ней.
— Отэмн… — произнесла она голосом, который был тише шепота. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, будто увидела привидение.
— Виолетта… — сказала я мягко. Мне хотелось закричать, убежать.
Она подошла ближе, платье болталось вокруг ее костлявых коленей.
Джинсы ей больше идут.
Она мне не ответила, только убрала челку с глаз.
Рядом с ней, слегка согнувшись, стоял Каспар Варн. Его руки были выставлены перед грудью, словно он в любой момент готов был броситься вперед и поймать ее. На кого бы он ни смотрел, его глаза оставались черными и злыми.
Неожиданно в задних рядах началась какая-то суматоха, и в арочном проеме показались две фигуры. Послышались шипение и ворчание, как если бы на сцену театра вышел главный злодей пьесы.
Словно холодный порыв ветра пронесся по теплой, вибрирующей, наполненной магией комнате. Это были люди. Мужчина средних лет, одетый в костюм.
Майкл Ли!
А рядом с ним стояла девушка, которая была немного младше меня, с таким же изможденным лицом, как у Виолетты Ли, но вокруг ее головы был повязан шарф с розовым рисунком.
Она сверкнула на меня глазами.
— Ведьма! — выкрикнула она. — Посмотри, что ты сделала с моей сестрой!
Каспар тут же выпрямился и встал между девушкой и Виолеттой.
— Лилиан Ли, — пробормотал он, как бы извиняясь передо мной. — Нам нужно идти, если…
Лилиан Ли? Никто не предупредил меня, что они приедут с ее отцом и сестрой!
— Разумеется. Для вас накрыты столы…
Виолетта пошла быстрее, чем казалось возможным для столь хрупкого тела, потом повернулась ко мне.
— Нет! Я хочу сказать… я не хочу пить, вернее есть. Я просто хочу отдохнуть.
В поднявшейся после криков Лилиан суматохе, когда все стали подниматься с колен, никто и не заметил нас, зажатых между двумя правящими семьями. И только Ллириад посмотрел на меня и слегка кивнул. Зная, что мы можем скрыться в боковом проходе, я взяла Виолетту за локоть и потащила сквозь толпу.
Сначала я решила, что это был просто разряд статического электричества, но боль поднималась вверх по руке до самого плеча. Мне хотелось отпустить Виолетту, но я не могла, моя рука будто приклеилась к ней. Тем временем считавшиеся непроницаемыми барьеры вокруг моего сознания обрушились и вспыхнули. Я могла исследовать каждый уголок ее сознания — любая коробка, на которую я смотрела, тут же открывалась. На меня обрушилась лавина эмоций и картинок, которые я не хотела видеть, — это было личное. Я чувствовала прижатое к ее губам запястье, соленый привкус крови и внезапный укол отвращения, которое ощутила, когда в моей голове проплыл образ лорда Фабиана Ариани. Но чаще всего я видела Каспара Варна. Каспара Варна и ее. Как они целуются. Обнимаются. Трахаются. Так это называла она, не я. Ее слово прозвучало в моей голове.
Мы замерли посреди толпы, а потом Виолетта взяла меня за руку и крепко обняла. Она была выше ростом и, наклонившись, прошептала мне на ухо:
— Прямо за тобой стоит мертвая королева вампиров. Она говорит, что мы с тобой связаны. Она говорит, что ты можешь говорить с ней через меня.
Голос ее дрожал, и, отстранившись, я увидела, что Виолетта не отрываясь смотрит мне через плечо. Я обернулась. Там никого не было.
И хотя глаза мои ничего не видели, в голове возникла картинка комнаты, в которой рядом со мной и Виолеттой стояла невероятной красоты женщина в платье изумрудного цвета — покойная королева вампиров и мать Каспара… и одна из невинных, которым суждено было погибнуть.
Ваше Величество… — подумала я.
— Леди Героиня, — откликнулась женщина на картинке. — Виолетта не может долго меня видеть. Молю вас, спасите ее! Она увядает. Вам ведь знакома темнота, которая поглощает разум… Спасите ее! Без вашей поддержки она не сможет спасти мой народ от войны.
Я и себя-то спасти не могу! Я не могу остановить войну здесь! Я с трудом понимаю, с каким врагом мне предстоит столкнуться…
— Миледи, вы с Виолеттой похожи. Вы обе видели смерть и были на ее пороге. Вы знаете о ненависти между людьми и темными существами. И у вас обеих есть силы, равных которым не было и нет. Подумайте, подумайте, как вы похожи! Вы с каждым днем становитесь все сильнее, ей тоже это под силу.
Женщина на картинке медленно исчезала, и, хотя Виолетта все еще не отпускала меня, наша связь стала ослабевать.
— Фэллон, — позвала я, чувствуя, что они с Каспаром догоняют нас. — В моем сознании ведь остались коробки, правда? Оно все еще закрыто, так?
— Конечно. Что случилось? Ты выглядишь такой напуганной.
— Я потом тебе расскажу.
До дальней части западного крыла дворца, где располагались наши комнаты, было далеко. Мы шли молча, если не считать едва различимых комментариев Виолетты касательно размеров дворца. Из-за нашей связи обе мы нервничали, обеим было неловко.
Что, черт возьми, это было? Это ее дар некроманта? Но я-то почему все видела? И вообще, где Иглен, когда он так нужен?!
Я толкнула дверь, и мы оказались в гостиной, которая была похожа на мою, только выкрашена в более насыщенные тона. Ее окна выходили на восток, где раскинулся ландшафтный сад, а мои — на юг, там виднелись горы и озера.
В комнате нас ждали три служанки и домоправительница. Все сделали реверанс, и домоправительница представилась.
— А это горничные, которые будут прислуживать вашим фрейлинам. Разумеется, когда вы их выберете, — сказала она.
Бедняжка Виолетта Ли побледнела и умоляюще посмотрела на меня, а домоправительница тем временем продолжала рассказывать о прелестях апартаментов.
— Как в дурацком отеле, — услышала я негромкий комментарий Каспара.
— Я думаю, мы будем устраиваться, — перебила я домоправительницу.
Она тут же поняла намек и поспешила удалиться вместе с горничными.
Каспар подошел к большому столу, который помещался в эркере, и налил два бокала крови из светлой закупоренной бутылки, которая стояла рядом с вином. С суровым видом он протянул один из них Виолетте.
— Ты снова видела маму? Что она сказала? — настойчивым тоном спросил он.
Виолетта кротко кивнула.
— Ничего важного.
Я изо всех сил старалась не смотреть на нее, когда почувствовала, как ее решение солгать всплыло в моем сознании, будто его приняла я.
— Мне не хочется пить, — уклонилась Виолетта от протянутого ей бокала.
Вампиры умерли бы, если бы по их венам не текла магия и они не поглощали энергию других. Сердце у них не билось, дышать они не могли. Они вдыхали, только выражая эмоции, словно первобытный инстинкт подсказывал им, что с кислородом все наладится. Но для них это было всего лишь плацебо, это знал даже ребенок-Сейдж. Поэтому когда я услышала, что Виолетта стала дышать быстрее, у меня волосы стали дыбом.
Лицо Каспара потемнело. Глаза же его все это время оставались черными.
— Виолетта! — прорычал он.
Вошедший Фэллон остановился в дверях.
— Пей, — сказал Каспар категоричным голосом и взял ее за плечо.
Виолетта тихо пискнула и попробовала сделать шаг назад, но он крепко держал ее. Она покачала головой и сжала губы, как отказывающийся от еды ребенок.
Она была выше меня, но выглядела такой маленькой и напуганной, что мне захотелось протянуть руку и вырвать ее из лап Каспара. Однако когда он поднес бокал к ее губам, я поняла, что ее пугала кровь, а вовсе не вампир, с которым она была связана.
Я чувствовала ее отвращение. Я не возражала против того, что вампиры пили кровь, но моим единственным желанием сейчас было вырвать у него бокал и выбросить его в окно или вылить содержимое в раковину.
Я готова заболеть, если придется. Есть нормальную еду…
Сдавленно вскрикнув, она сделала несколько глотков и закашлялась, выплюнув бóльшую часть крови, которую Каспар вытер рукавом у нее с подбородка.
— Детка, с этим нужно заканчивать, — пробормотал он.
Я неосознанно отступила назад.
Детка? Как покровительственно…
Эту мысль перекрыл ее трепет в моей груди. Страх отступил, по крайней мере на время, но он всегда оставался где-то рядом, словно легкий отлив, предвещающий новый прилив.
— А вы почему еще здесь?
Грубый тон Каспара вырвал меня из моих мыслей, точнее мыслей Виолетты.
Я подняла на него глаза и несколько раз непонимающе моргнула. Возвышаясь на целую голову, он недовольно смотрел в мою сторону, удерживая Виолетту одной рукой, а другой сжимая наполовину пустой бокал.
— Не смей так с ней разговаривать! — послышался угрожающий голос.
Фэллон, двигаясь со скоростью, не уступающей вампирской, преодолел комнату и, оказавшись рядом, обнял меня за талию.
— Она — Героиня, а не одна из твоих никчемных придворных.
Каспар подчеркнуто медленно поставил бокал на журнальный столик и шагнул к принцу.
— Ты имеешь что-то против того, как я управляю своим будущим королевством, маленький mearc’stapa?
Хотя Фэллон был ниже вампира, он не боялся оскорблений и сделал шаг вперед.
— Вы больше не в Варнли, Ваше Высочество! — прорычал он. — Здесь мы не нарушаем правил, потому что, в отличие от вас, не можем прикрыться тайной нашего существования. Больше у вас секретов нет. Помните об этом, когда находитесь в компании единственных своих настоящих друзей в этой практически безнадежной ситуации!
Каспар коротко выдохнул через плотно сжатые зубы и кивнул.
— Вот видишь? Именно поэтому я ненавижу это место, — сказал он, поворачиваясь к Виолетте. — На каждом углу чертовы подростки читают тебе мораль.
Ее губы растянулись в первой со времени приезда улыбке.
— Приятно знать, что ты так высоко ценишь мое мнение, — презрительно усмехнулась она, скрестила руки на груди и ушла.
Дверь захлопнулась, и я почувствовала, как пол подо мной слегка завибрировал.
— Ах, посмотрите на этих настоящих друзей, вот уж помогли так помогли! — произнес Каспар тем же саркастическим тоном и последовал за Виолеттой.
— Добро пожаловать в Атенеа, кровопийца, — едва слышно пробормотал Фэллон, с шумом выходя в коридор.
Недоумевая, я стояла посреди гостиной. Из соседней комнаты доносились крики, и я чувствовала гнев, который передавался по загадочному каналу, соединяющему меня и Виолетту. Но теперь, когда она была далеко, его оказалось легче блокировать, хотя при желании связь восстанавливалась так же легко.
Кажется, судьба переоценила мои таланты миротворца…
Внезапно комната завертелась, и я схватилась за ближайший диван, чтобы не упасть.
Острая боль пронзила лоб и окружила глаза, вынуждая меня закрыть их. Я едва успела сесть, как мое сознание переместилось далеко за пределы комнаты.
Кри-дом ходил взад-вперед по комнате и бормотал что-то себе под нос. Только этим он и занимался последний час.
Вдруг он повысил голос, резко повернулся и оказался лицом к лицу с сидевшим на диване Нейтаном.
— Почему Виолетта Ли еще жива? Как она оказалась в Атенеа? Почему события пошли не так, как я их предвидел?
Глаза Нейтана следили за тем, как учитель ходит от стены к стене.
— Вы ведь сами говорили, что дар предвидения Отэмн Роуз скоро превзойдет ваш. Возможно, это уже случилось. Может, она увидела ваш план и переиграла вас.
Нейтан замер, когда кри-дом стремительно подошел к нему.
— Тоже мне новость! У меня было две недели, чтобы прийти к этому выводу.
Нейтан вжался в спинку стула, слишком поздно вспомнив, что в присутствии учителя благоразумнее держать защитный щит.
— Именно поэтому мне и нужна Отэмн Роуз. Она настолько могущественна, что способна изменить судьбу и остановить войну. Но она нужна нам живой, ведь только она может свергнуть Атенеа. Зачем мне было убивать бабушку, если не для того, чтобы спровоцировать рост могущества внучки?
Нейтан расслабился, когда кри-дом сел рядом с ним, налил из графина и предложил бокал своему протеже.
— Но я думал, что вы против вмешательства в судьбу… Разве не поэтому вы хотите остановить осуществление Пророчества о Героинях? Вы ведь верите, что нам суждено пережить войну, чтобы потом начать все заново?
Провидец внимательно смотрел на ученика, восхищаясь наивностью его суждений и думая о том, как долго еще у Нейтана будет это детское видение мира… и как его можно уничтожить.
— Что я говорил тебе о смерти людей? Это всего лишь сопутствующие потери, так же как и необходимость изменить судьбу, которую предсказал мой предок Контанал.
Кри-дом вскочил на ноги и подошел к своему любимому окну. Оно выходило на каньон, который был границей тектонических плит, где земля разверзлась и из ее недр вырывался пар, погружавший всю их постоянно растущую общину в вечное облако влаги.
— Но именно судьба привела тебя ко мне. Человек, разделяющий мои взгляды и так тесно связанный с Леди Героиней, не мог случайно встретиться на моем пути. Это — судьба, и именно ты приведешь ее ко мне.
Нейтан встал и пересек комнату, чтобы присоединиться к учителю у окна. Он едва справлялся с теплом, которое расползалось в груди. Оно исходило от пламени, что разгорелось в нем, когда он стал Экстермино.
— Я не подведу. Я видел, что сделала с ней нынешняя система, какой угнетенной стала она… Перемены необходимы.
Кри-дом по-отечески положил руку на плечо Нейтану.
— И они произойдут.
Я открыла глаза и увидела наклонившуюся надо мной Виолетту Ли, которая держала стакан воды. Но глаза ее были такими же остекленевшими, как поверхность стакана, в котором плескалась вода.
Наконец она, казалось, заметила, что я пришла в себя. Она встряхнула головой, и по нашей связи я почувствовала ее обеспокоенность.
Инстинктивно я подумала:
— Это было видение. Ты видела его?
Ее рука слегка задрожала.
— Они идут за тобой.