Это северное утро в шведской столице было не менее прозрачным и безмятежным, чем в лежащем на тысячу километров восточнее и мало кому известном городе Волхове. В залах международного аэровокзала господствовали типичные для таких мест беспорядочное движение и суета. Последние пассажиры, зарегистрированные на рейс „САС 3314“ Стокгольм — Токио проходили на посадку. Среди довольно разношерстной публики преобладали японцы, всем своим видом олицетворяющие очередной процент населения этой страны, удовлетворивший неистребимую страсть к познанию Запада. Среди немногочисленных европейских лиц выделялся статью и благородной сединой американский сенатор Джон Ф. Робертс. Обычно он весьма гордился и даже наслаждался своей внешностью, особенно припоминая ещё не столь отдаленные молодые годы и впечатление, производимое им на вашингтонских и провинциальных дам. Однако сейчас сенатор дорого бы дал за возможность нацепить фальшивую бороду или даже чулок с прорезями для глаз. Его лицо слишком часто мелькало в газетах, что при определенных условиях могло сорвать всю порученную миссию. К счастью, иные соотечественники, садящиеся на этот рейс ему не встретились, но какое-то смутное беспокойство сенатора не покидало. Более всего ему хотелось побыстрее пройти в первый класс авиалайнера, отвернуться к окну и сосредоточенно подумать о предстоящих переговорах. Сенатор чрезвычайно не любил таких кульбитов судьбы, но карьера государственного мужа иногда делала их неизбежными. Секретные переговоры с китайцами действительно должны были проходить в Токио, но отправиться туда должен был сенатор Райт, который, однако, уже второй день балансировал на грани жизни и смерти в столичном военном госпитале после позавчерашней автокатастрофы. Сенатор Райт был известен широкой общественности как убежденный демократ и борец за права человека, поэтому его переговоры с китайцами могли рассматриваться как угодно, но только не в качестве пролога к заключению широкомасштабного договора о военном сотрудничестве. В последнее время слухи об этом просачивались в вашингтонскую прессу и достаточно было одного смышленого журналиста, увидевшего инкогнито летящего в Токио известного сторонника сближения с Китаем сенатора Робертса, как утечка информации может стать решающей, что совершенно излишне при нынешнем раскладе политических сил. Поэтому о его отъезде знал в Вашингтоне строго ограниченный круг лиц, да и маршрут сенатор выбрал не самый ближний. Официально сей почтенный законодатель находился на кратковременном отдыхе на своем ранчо в Нью-Мексико.

Втайне радуясь тому, что он не встретил никого из своих болтливых и приставучих соотечественников, уже в третий раз избравших сенатора в Капитолий, мистер Робертс протянул свой паспорт шведскому пограничнику и тотчас невольно вздрогнул. Два мужских голоса, внезапно прозвучавших позади, не могли принадлежать никому иному, как только уроженцам Среднего Запада США. Сенатор быстрым движением схватил протянутый ему обратно паспорт и, втянув голову в плечи, почти бегом направился в зал ожидания.

Впрочем, два человека, стоящих позади не обратили на сенатора ни малейшего внимания. Им не угрожала опасность быть узнанными, но и они всячески старались избегать любых посторонних контактов, ибо сама специфика их работы подразумевала необходимость оставаться неизвестными широкой общественности. Сотрудники ЦРУ США Майкл Траст и Филип Браун с шифрованными инструкциями и 500000 долларов наличных денег летели в Токио для встречи с представителями китайских политических эмигрантов, чьи некоторые коллеги-диссиденты выполняли для США разведывательную работу на континенте.

По сути предстоящей деятельности два джентельмена и сенатор являлись антиподами, но они ничего не знали ни об этом, ни друг о друге вообще, восходя на борт полностью готового к вылету авиалайнера „Боинг-747-400“ скандинавских авиалиний.

На неприметного таможенного чиновника, схватившегося при его появлении за телефонную трубку, сенатор не обратил ни малейшего внимания.