На пути ему встретился хромой мальчик с повязанной на шее лимонной кожурой, который тащил полную креветок лодку и попросил его открыть ладонь. Артур не стал противиться, но рука его так сильно сжимала кусочки стекла, что теперь в ней ничего не было, словно плоть поглотила их, или же как будто они растворились в поту, тем не менее, посреди ладони сочилась кровавая струйка. С этого дня он более не сжимал руку, но старался спрятать ее от глаз, либо надев перчатку, либо прижимая руку к телу или засовывая ее в карман, и, когда был уверен, что никто его не видит, совал ее в водосточную канаву, а потом она много дней оставалась немытой.

В другой раз ему попалась одноглазая девочка, державшая в левой руке венок из маргариток, а в правой венок из щепок. Она попросила его выбрать, и он получил венок из щепок, который собрался надеть себе на голову, но венок оказался слишком мал, и он вернул его девочке. Вечером его голова раздулась, особенно сильно над глазами, у висков, и даже ниже, возле щек, из остатков бумаги он сделал что-то вроде забрала, но встречавшиеся на пути бродяги говорили ему, что оно в пятнах ржавчины.