ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Добравшись до мостика «Гипериона», Дакота вздохнула с облегчением, обнаружив, что там никого нет.

Внешне визуализатор, казалось, не соответствовал сложному миру технологий. И в обращении тоже не требовал каких-то особых знаний. Нужно было взять предмет, установить его на специальный диск и ждать, когда закончится сканирование. Так все просто.

На самом деле все далеко не так просто, как кажется. Стоит поместить статуэтку на диск, и визуализатор выдаст данные не только о материале, из которого фигурка изготовлена, но и массу информации о возможном культурном происхождении и, может быть, даже имя человека, создавшего ее. Больше того, вы получите еще и исключительные данные, например ДНК каждого человека или не человека, когда-либо касавшегося статуэтки.

Таким образом, любое количество артефактов — ювелирных украшений, сувениров и даже произведений искусства — создавалось с расчетом на визуализатор. Кольцо, расположенное на таком диске, могло генерировать широкий спектр чувств, представляющих зрение, слух, память и тактильные ощущения, ассоциируемые с сексом. Порнографией потенциал этой технологии использовался веками. И самое главное — считываемые с диска данные могли быть закодированы под любую основу, что происходило очень часто.

Возможно, именно поэтому инопланетянин передал ей эту статуэтку. В ней, судя по всему, находились какие-то закодированные данные.

Дакота выругалась, удивляясь, как ей раньше не пришло это в голову, и продолжила путь по пустым коридорам в другой конец корабля.

Она сняла с визуализатора чехол и увидела установленный в нише черный плоский диск. Вынув из кармана фигурку, Дакота поместила ее на диск и сделала несколько шагов назад. Прошло несколько секунд, но ничего не происходило.

По-видимому, она ошиблась.

— Дакота…

«Гиперион» вздрогнул, и свет на мостике на мгновение потускнел.

— Пири, что это было?

— Я изучаю.

Свет еще раз моргнул, и Дакота поняла, что визуализатор приступил к сканированию, хотя времени это заняло больше, чем обычно. По его экрану заскользили цифровые и композиционные данные:

СОСТАВ

88 % сплава, содержащего трехвалентное железо, 10 % органического вещества, 2 % другие компоненты.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОСТАВНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ

Неизвестны/не зарегистрированы. Филогенетический анализ органического вещества предполагает, что это гибрид индонезийской кукурузы.

Обнаруженные микроскопические следы почвы

(<0, 0002 % всего состава) — происхождение неизвестно.

Информация в Tax-сети — не обнаружена.

Изготовлено — неизвестно.

Предыдущий или настоящий владелец — неизвестен.

Индекс взаимодействия — ноль/не известен.

Сохранить информацию или повторить сканирование?

— Не обнаружено системных ошибок или сбоев.

— Пири, я чувствую, что-то произошло сразу же, как только я положила статуэтку в визуализатор. Это не может быть совпадением.

— Не обнаружено системных ошибок или сбоев, — педантично повторил корабль. Дакота подавила разочарование и взяла фигурку, скрытую панелью.

Повернувшись, девушка увидела несколько иконок, появившихся на экранах и в воздухе. Похоже, остальных пассажиров корабля также обеспокоили недавние события.

— Послушайте, я не имею ни малейшего понятия, что случилось. Вы когда-нибудь раньше летали на кораблях?

— На орбитальных глиссерах, — ответил Гарднер, уставившись на Дакоту пронзительным взглядом. — Но дело не в этом.

— По моему мнению, дело в том, что это не глиссер, — огрызнулась девушка. — Мне необходимо убедиться, что работает каждая система, этим я сейчас и занимаюсь. Поэтому, если освещение еще раз потускнеет или корабль содрогнется, не слишком удивляйтесь…

— Мне это не очень нравится, мисс Оортхаус, — сердито ответил Гарднер.

— Отлично. — Дакота демонстративно сложила на груди руки. — Хотите подыскать другого пилота? Пожалуйста.

Гарднер молча разглядывал строптивую девицу в течение довольно долгого времени, потом глубоко вздохнул.

— Мала, сенатор и все остальные могут оказаться не такими рассудительными, как я. Если дела пойдут плохо, их реакция непредсказуема.

Он говорил спокойно, словно делился с ней деталями секретной операции.

— Джозеф Марадос уверил нас, что вы одна из лучших. Если вы не будете откровенны, мы все равно выясним источник инцидента, покопавшись в системе. После этого все будет в руках сенатора.

Дакота посмотрела в глаза Гарднера и вдруг поняла, что тот не имеет понятия, что произошло с Джозефом Марадосом. Но разве такое могло быть? Как любой из них мог этого не знать?

Но Гарднер ни слова не сказал о смерти Марадоса. Его беспокоила неожиданная сильная импульсная помеха в компьютерной системе «Гипериона», произошедшая в тот момент, когда она была на мостике.

— Это так. Я действительно одна из лучших, — ответила Дакота. — И могу вам показать все необходимые протоколы и то, что мною сделано с тех пор, как я поднялась на борт. Дело в том, что большую часть столетия корабль потихоньку разваливался на орбите. Он сейчас как собака на трех лапах. Самое удивительное, что им удалось заставить его летать.

Гарднер поднял руки вверх.

— В этом нет необходимости. Я собираюсь поговорить с сенатором Арбензом и могу дать гарантии, что он проведет независимый анализ систем. Вы хотите что-нибудь еще добавить?

— Да, — ответила девушка, выдержав его взгляд и очень надеясь, что вложила в слово убедительное количество раздражения и возмущения. — Это судно — банка с дерьмом. Если вы мне не позволите выполнять работу по-своему, все может закончиться, например, потерей атмосферы. И здесь моей вины не будет, потому что вы не дали мне возможности полностью проверить все системы, Я должна знать, как это все работает, что означает полный контроль над всеми механизмами, за которыми долгое время не ухаживали должным образом.

— Ладно, но если обнаружится хотя бы одна неполадка, которая может привести к серьезной аварии, я хочу узнать об этом первым. Вы понимаете меня?

Дакота кивнула, и Гарднер направился к выходу.

— Пири, кто еще читал новости с Меса-Верде?

— Сенатор Арбенз и Дэвид Гарднер.

Позже она перепроверила бюллетени с Меса-Верде и с изумлением обнаружила, что сообщение о смерти Марадоса исчезло. Дакота еще раз вернулась на свой корабль, но того сообщения, что она читала, больше не существовало. Не осталось даже намека, что такое обстоятельство имело место.

Дакота решила, что иначе как приступом паранойи это все не объяснить. Она не могла справиться с ощущением, что ее связь с реальностью становится все тоньше и тоньше. Получалось, что она прочла одно, а Гарднер и фриголдеры — совсем другое.

Одно из двух, или она сама сошла с ума и Джозеф до сих пор находится на Меса-Верде в полном здравии, или кто-то на борту «Гипериона» почистил полученную информацию, чтобы исключить упоминание об убийстве.

Она оглянулась.

— Выходи, Удо.

Удо Манселл выступил из тени в противоположной части мостика.

— Давно ты меня заметила? — спросил он, направляясь к ней.

— Как только ты пролез в люк для технического обслуживания. Я знаю, где все находится на этом корабле. — Она постучала пальцами по своей голове. — Не забывай.

Удо продолжал надвигаться на девушку, пока не навис над ней, как гора, потом протянул руку и коснулся ее щеки. Она увернулась и отступила назад, теперь между ними находилась панель управления.

— Чего ты боишься?

— А кто тебе сказал, что я боюсь?

— Проблема таких, как ты, в том, что вы не имеете понятия, как разговаривать с нормальными людьми, потому что привыкли к общению со своими имплантатами. Уверен, что тебе не найти равных, когда речь идет об управлении машинами, вроде этого корабля, но что касается обмана, здесь ты словно открытая книга. Поэтому мне не составит труда сказать, когда ты лжешь.

Он продолжал приближаться к девушке, постепенно вынуждая ее пятиться к двери. В последний момент Удо обошел Дакоту и занял позицию между ней и выходом. Она хотела оттолкнуть его и проскочить в дверь, но ему удалось схватить ее за плечо. Инстинктивная попытка ударить Удо кулаком в лицо также закончилась неудачей. Он с легкостью перехватил ее руку. Дакота вырвалась и отскочила в сторону.

С широкой ухмылкой Удо опять направился к девушке.

— Давай рассмотрим некоторые факты. Ты нужна нам, чтобы выполнить специфическую и очень важную задачу. Ты также нуждаешься в нас, потому что сама в бегах. Как сказал этот идиот Гарднер, сам факт, что ты на нас работаешь, по определению делает тебя лгуньей, потому что именно ложь спасла тебе жизнь. Мы оба знаем, что это так.

Дакота бросилась в атаку, когда он снова стал к ней приближаться. Она схватила его за руку и дернула на себя, но Удо опять предвосхитил ее намерение и свободной рукой толкнул девушку в грудь.

Было бы куда удобнее, если бы мостик «Гипериона» не вращался и не обеспечивал их гравитацией, близкой к земной. Ей лучше удавалось драться в невесомости.

Дакота сильно ударилась о пол, а Удо так скрутил ей руку, что она ничего не могла поделать. Он опустился на колено рядом с ней, в свободной руке у него откуда-то появился длинный нож. От ужаса у нее перехватило дыхание, когда Удо поднес к ее шее зазубренное лезвие.

Дакота чувствовала над собой зловонное дыхание. Она попыталась оттолкнуть фриголдера и в тот же миг ощутила острую боль в другом плече.

— Ты это видела? — пробормотал Удо, приближая клинок к ее лицу. — Может быть, тебе интересно узнать, сколько шей я им перерезал?

Дакота прерывисто дышала и молчала.

— Давай сразу перейдем к делу, — продолжил Удо. — Мне очень не нравятся такие люди, как ты. Я видел, что случилось в порту Габриэль и не куплюсь на эту чушь, что на самом деле никто ни в чем не виноват. Вы все — ходячие бомбы замедленного действия. Очень плохо, что ты одна из них. Ведь у тебя до сих пор прежние чипы в голове. Почему бы это, а?

— Меня там не было, — выдохнула Дакота.

— Надеюсь, что так, — усмехнулся Удо. — В противном случае тебя бы уже не было в живых и мы бы не вели эту увлекательную беседу. Гарднер — бизнесмен, он предпочитает не видеть грязную сторону дела. Даже сенатор и мой брат играют по определенным правилам. Я же человек прямой, вижу вещи в истинном свете, и мне плевать на политику. Так что давай все проясним, Мала. Учти, я буду следить за каждым твоим шагом. Как только ты попытаешься причинить какой-нибудь вред или я подумаю, что ты лжешь, считай себя трупом.

— Без меня вам понадобится уйма времени, чтобы управлять таким кораблем, — огрызнулась в ответ Дакота.

Удо расхохотался, и его хватка на мгновение ослабла.

— Управлять кораблем? Если бы только знала… А может быть, настало время тебе все узнать?

— Эй, отпусти ее!

Дакота не узнала голос. С рукой, заломленной за спину, она могла видеть только пол.

— Я сказал, отпусти ее.

Давление уменьшилось, по-видимому, из-за того, что Удо на секунду растерялся от неожиданного вмешательства. Дакота воспользовалась шансом освободиться от хватки фриголдера и моментально перекатилась на другой бок. Удо выругался и сильно ударил ее ногой. Острая боль пронзила бедро. Она вскрикнула, и в тот же миг он схватил ее за волосы.

Дакота увидела, как Лукас Корсо быстро подошел к Удо и обхватил его одной рукой за шею, пытаясь оттолкнуть разъяренного охранника от девушки. Но тот не сдавался и, быстро развернувшись, вцепился Лукасу в рубашку. Ему пришлось отпустить Дакоту, и она воспользовалась свободой, чтобы изо всех сил ударить его живот.

Не теряя времени, она отскочила подальше от Удо и увидела, как Корсо от удара оказался на полу. Но охранник на мгновение повернулся к ней спиной, и Дакота, вспомнив военную выучку, нанесла ему серию коротких ударов в голову.

Никакого эффекта не последовало, у нее осталось ощущение, что она била по гранитной стене. Костяшки пальцев ныли от напрасных усилий.

— Прекратите это! Немедленно! Дакота подняла глаза и увидела Гарднера.

— Удо, позже я с тобой поговорю. А теперь все вон с мостика.

Дакота подумала, выполнит ли Удо приказ или атакует и Гарднера тоже. Судя по тому, как бизнесмен побледнел, его также одолевали сомнения, но он стоял на своем.

— Еще раз повторяю, Удо, — твердо сказал он, повысив голос. — Я не хочу здесь видеть ничего подобного. Если у сенатора Арбенза хватит здравого смысла, он выбросит тебя из ближайшего воздушного шлюза, как только узнает об этом. А до тех пор отправляйся в свой отсек.

Удо стоял, как статуя. Массивная гора ненависти уставилась на Гарднера. Но потом он вдруг расслабился и улыбнулся, словно его попросили прекратить играть с друзьями в карты.

— Я думаю, впоследствии вы сочтете, что мое пребывание на борту принесло много пользы, — ответил охранник неожиданно беззаботно. — До встречи, — добавил он и прошел мимо Гарднера к выходу.

Секунду или две тот стоял с закрытыми глазами, словно восстанавливая дыхание. Корсо сидел на полу, прижимая руку к животу.

— Как вы догадались вернуться назад? — спросила Дакота хриплым голосом. Она сползла по переборке на пол и сейчас сидела, опершись на нее спиной.

Гарднер пожал плечами.

— Я очень мало знаю Удо, но он абсолютно предсказуем. Кроме того, мне необходимо защищать свои инвестиции.

— А стоит оно того? — спросила Дакота, глядя на Корсо, который, в конце концов, тоже был фриголдером, как и остальные. — Я имею в виду, с подобными людьми?

— Не забывайте, что мы находимся на их территории и нам хорошо известно, почему большинство фриголдеров не доверяет вам.

Дакота недоверчиво рассмеялась.

— Почему они тогда меня наняли?

— Если мы не выполним свои обязательства, шансов вернуться домой у нас нет, — объяснил Корсо. — Потеря новой колонии стоит гораздо дороже, чем наши жизни. Именно это и заставляет нервничать таких людей, как Удо.

Дакота по очереди посмотрела на обоих мужчин.

— Давайте проясним ситуацию. Если он позволит себе что-то вроде этого еще раз, я его убью. Вам понятно?

Гарднер с угрюмым видом направился к выходу.

— В таком случае вам следует быть начеку, — заметил он мимоходом. — Качественно выполняйте работу и сведите любопытство к минимуму. Не только ради своего здоровья, но и моего также.

Еще несколько секунд после того, как Гарднер вышел, Дакота продолжала смотреть на дверь. Заметив на лице Корсо широкую усмешку, она разозлилась.

— Что здесь смешного?

— Ничего. Просто мне пришло в голову, что я вечно ввязываюсь в драки, в которых не могу победить.

Дакота на мгновение растерялась, не зная, что сказать или как поступить, но потом ее снова захлестнула волна злости.

— Как я могу что-то делать, если должна постоянно беспокоиться о своей безопасности и ждать нападения от ваших людей? Назовите мне хоть одну причину, почему я должна оставаться здесь после того, что произошло?

Корсо задумчиво посмотрел на нее и пожал плечами.

— Тогда почему вы до сих пор здесь?

Дакота мучительно пыталась придумать ответ, но ничего не получилось. Вместо этого она подошла к Корсо и протянула руку.

— Спасибо, — смущенно пробормотала она.

Корсо принял протянутую руку и, поморщившись, встал.

— Не стоит благодарности. Удо — болван. Если бы это зависело от меня, его бы не было на корабле.

— Тогда, — Дакота пожала плечами, — почему вы мне помогаете?

Корсо удивленно посмотрел на девушку.

— А почему я не должен этого делать?

— Но вы ведь на их стороне.

— Вы думаете, мы с ним союзники? — засмеялся Корсо. — Только не это. Эти люди — мои враги.

— Не понимаю.

— Разумеется, вы же не все знаете, — ответил Корсо, собираясь покинуть мостик.

— Подождите, — остановила она его. — Зачем вы мне это сказали?

Он оглянулся.

— Вы имеете в виду, не будет ли у меня из-за этого неприятностей? Возможно. Но я не смогу выполнять для них работу, если они отрежут мне язык.

Дакота схватила молодого человека за руку.

— Послушайте, может быть, вы мне скажете кое-что…

В усмешке Корсо на сей раз полностью отсутствовала симпатия.

— Просто занимайтесь своей работой, Мала, и держитесь подальше от обоих Манселлов. Они убийцы.

Больше не говоря ни слова, он пошел к выходу.

— Удо сказал кое-что до того, как появились вы, — в отчаянии воскликнула Дакота. — Если бы я только знала… Похоже, есть что-то, касающееся экспедиции, о чем мне не сказали?

Корсо повернулся с абсолютно непроницаемым лицом.

— Значит, Удо поступил необдуманно.

Он вышел, а Дакота еще несколько минут стояла на мостике, чувствуя, как ее одолевают дурные предчувствия.

Корсо прошел немного по коридору, потом остановился и со стоном оперся о переборку. Все тело страшно болело.

Очень плохо, что он оказался запертым на «Гиперионе» с людьми, вроде сенатора Арбенза и Киерана Манселла. А теперь еще и Удо стал его злейшим врагом. Может быть, у меня открылись суицидальные наклонности? Это по крайней мере объяснило бы некоторые вещи.

Люди там, дома, зависели от того, что ему предстояло сделать, и он обязан спасти их от незавидной участи. То, что его угораздило вступить в схватку с Удо, вряд ли поможет народу Фриголда. Он поступил безрассудно…

Будь честен с самим собой. Ты в любом случае поступил бы точно так же.

Он с усилием оторвался от переборки и уныло уставился в одну точку. Больше чем когда-либо ему сейчас хотелось домой.

С каждым днем он все больше убеждался, что Удо является серьезным источником неприятностей. Например, зачем было говорить Оортхаус, что ее наняли не для той работы, которую пообещали. И это в тот момент, когда он угрожал ее убить. Вполне возможно, что теперь Мала попытается исчезнуть, как только они доберутся до изыскательского судна. И тогда… им придется искать другую машинную башку, какого-нибудь глупца или совсем отчаявшегося, чтобы принять их условия, или изобретать другой способ спасения реликта Магов, когда придет время.

Корсо уже достаточно узнал о реликте, чтобы понять, что без Малы их шансы спасти его равны нулю.

Чувствуя, что дрожь не унимается, Дакота отправилась в свою каюту, где приглушила свет и позволила «госту» успокоить себя с помощью эмпатогенов. Через некоторое время она уснула, свернувшись клубком и затерявшись в теплом океане своего подсознания.

Немного позже ее разбудил мягкий голос «Пири Рейса».

— Дакота, мне удалось добиться успеха в расшифровке некоторых сложных кодов, используемых в базах данных корабля. Теперь я могу сообщить тебе информацию об остальных пассажирах. Тем не менее она не будет полной из-за некоторых особенностей кода.

— Меня это вполне устраивает, — безмолвно ответила Дакота.

В ее мозг тут же ворвалась масса информации, на мгновение полностью дезориентировав девушку.

Судя по тому, что обнаружил «Пири», Лукас Корсо был историком. Ксеноархеологом, точнее, хотя она понятия не имела, что это такое…

«Гост» тут же проинформировал ее, что ксеноархеологи собирают информацию, чтобы прийти к пониманию супернауки шоулян, в основном с помощью дистанционного анализа. Корсо, в частности, изучал языки программирования Шоула.

Все это выглядело достаточно скучным, но Дакота никак не могла найти связь с исследованием новой солнечной системы. Ее не покидала уверенность, что где-то в этой информации находится ключ к тому, что не так давно сорвалось с языка Удо.

Что он сказал? Если бы ты только знала…

Может быть, она не хотела знать.

Сейчас ей требовалась конкретная компрометирующая информация на Манселлов, особенно об Удо. Со смешанными чувствами она углубилась в море новых данных в слабой надежде найти что-нибудь полезное. В крайнем случае, может быть, удастся обнаружить подсказку, как себя вести в следующий раз, когда Удо…

— Черт, — вдруг громко сказала она, хотя ее голос прозвучал несколько приглушенно из-за ограниченного пространства каюты. — Так вы меня дурачите.

— Расшифровка именно этих данных оказалась на удивление несложной, — проинформировал ее «Пири». — Обрати внимание, это касается открытых финансовых трансакций между Удо Манселлом и некой влиятельной личностью на борту корабля, к которому мы приближаемся.

Дакота никак не могла разобраться, потрясена она или воодушевлена. Скорее всего и то, и другое. Я полагала, они здесь для того, чтобы осуществлять операции по безопасности. Как же тогда…

— Способы кодирования, используемые Удо Манселлом, давно устарели, — объяснил «Пири». — Виной тому скорее ограниченные возможности властей Редстоуна, чем халатность с его стороны. Тем не менее…

— Да-да, я поняла. Они вынуждены довольствоваться тем, что могут получить. Но думаю, он предпочел бы хранить деньги у себя в штанах на протяжении всей экспедиции, чем позволить кому-то раскопать его секрет.

Дакота не смогла удержаться от широкой улыбки. Если бы кто-то наблюдал за ней в этот момент, он наверняка подумал бы, что она немного не в себе.

Дакота быстро просканировала дополнительную информацию и нашла еще несколько сообщений, где использовались устаревшие способы кодирования. Удо, Удо, Удо.

— Обращаю твое внимание на ссылки о взыскании, касающиеся Удо Манселла.

«Гост» Дакоты переворошил массу закодированной информации, хранящейся в базах данных «Гипериона». Несомненно, очень интересной, но, несмотря на это, ни она, ни «Пири» не нашли ничего, что могло бы объяснить слова Удо, сказанные на мостике. Кроме того, Дакота не смогла обнаружить ровным счетом ни одной детали, касающейся системы, которую они намеревались посетить, даже ее названия.

Девушка чувствовала, как нарастает тревога. Она явно ввязалась во что-то очень плохое.

— Пири, что произошло бы, если бы вся эта информация стала известна на Редстоуне?

«Пири» тут же подкинул ей новую порцию данных. До чего же все запутано в обществе фриголдеров.

— Обрати внимание, насколько разрознена социальная структура Фриголда, и на их кодекс чести, — добавил он.

Дакота кивнула, прикусив губу, чтобы сдержать довольный смешок. Если все, что она нашла на Удо Манселла, станет достоянием гласности на Фриголде, покончено будет не только с ним самим, но и со всеми теми, кто имел к нему хоть какое-то отношение.

Обнаруженных сведений вполне хватало, чтобы скомпрометировать сенатора навсегда.

Это я и называю самым верным способом воздействия на человека, с удовлетворением подумала Дакота.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Днем позже они наконец встретились с изыскательским кораблем.

Его изображение появилось на всех экранах «Гипериона». Дакота сидела в интерфейсном кресле на мостике, а «гост» передавал ей информацию, касающуюся энергии, окружавшей корабль шоулян.

Сам корабль имел сферическую форму, не менее ста километров по периметру. Под огромной изогнутой крышей, поддерживаемой опорами, толщиной в километр можно было обнаружить внушительное, предназначенное для жилья пространство вокруг центральной части, в глубине которой располагался загадочный транслюминальный двигатель, способный переносить корабль сквозь космическое пространство на сверхсветовой скорости.

Ходили слухи, что в центральной части находится еще и жидкость — не пропускающий свет абиссальный океан, в котором живет команда шоулян. Благодаря какому-то трюку их планетарного двигателя «Гиперион» не испытал значительного гравитационного воздействия, когда Дакота в результате маневров, соответствующих стандартным инструкциям, пристыковала его к судну.

Хотя Дакота и не видела Арбенза и Гарднера, у нее не было сомнений, что они очень внимательно следят по мониторам на мостике за стыковкой, в то время как она сконцентрировалась на многослойных данных, передаваемых ее имплантатами.

Дакота чувствовала груз их внимания, ведь сейчас оценивалось ее мастерство пилота. Если она совершит ошибку, ей на помощь придет автоматика и «Гиперион» будет пристыкован автоматически.

Но ошибки Дакота допустить не могла.

Она слилась с «Гиперионом» в одно целое и направила его огромное тело в километровое отверстие в корпусе изыскательского корабля. На мостике временно установилась невесомость, поскольку на время путешествия гравитационный диск был остановлен.

С обеих сторон перед ней появились мощные слои скальной породы и прочного сплава, быстро оставшиеся позади. Через мгновение возникла изогнутая поверхность внутреннего пространства корабля, и «Гиперион» опустился на подушку из энергетических полей.

Промелькнули предупреждающая информация…

Как мышечный спазм, по одному из кормовых отсеков пронеслась вспышка мощной энергии, глубоко в сердце двигателя стало разгораться странное пламя.

Плохо. Очень плохо.

Дакота почти расплавила свой «гост», в полной мере используя его возможности. В этот момент сильнейшая вибрация, сопровождающаяся грохотом, потрясла фрегат. Она слышала, как где-то сзади что-то бормотал и ругался Гарднер.

Наверняка сбой в программном обеспечении. Это то, чего Дакота никак не могла упустить, если только…

«Гиперион» всей тяжестью давил на защитные поля, в то время как главный двигатель угрожал самоактивироваться, а корпус отчаянно скрипел, протестуя против неожиданного стресса. Дакота ввела новые инструкции, изменив данные, и двигатель наконец отключился. Теперь дело было за четким расчетом и интуицией, чтобы установить судно фриголдеров в стабильном положении, так как оно продолжало опускаться.

Что-то явно пошло неправильно, но, слава богу, все закончилось. Дакота судорожно вздохнула, ощутив вкус пота на верхней губе.

«Гиперион» продолжал медленное снижение к месту стоянки, из которого тянулись конструкции в виде ресничек, похожие на голодных актиний. Фрегат еще раз тряхнуло, когда они обхватили его корпус и с легкостью поставили на место. На расстоянии в несколько километров размещалась пара других кораблей, правда, не таких огромных и старомодных, как «Гиперион».

Дакота перекрыла информационный поток и уставилась в окружающую темноту. Во время процедуры посадки «Гиперион», по сути, стал продолжением ее тела. Обычному пилоту понадобилось бы по крайней мере шесть техников и инженеров, чтобы совершить те же маневры, но Дакота с легкостью справилась с этим одна.

Она протянула руку и нажала кнопку, освободившись от специальных креплений, чтобы иметь возможность встать и покинуть мостик.

— Этот сбой был вызван вами? — спросила она сенатора. — Или вы позволили кому-то влезть в системы двигателя?

Арбенз усмехнулся.

— Вы прекрасно справились с работой.

— Вы понимаете, насколько опасно может быть подобное изменение обычного режима?

— На всякий случай была дублирующая команда. Я мог выключить двигатель в любой момент, так что никакая опасность нам не грозила.

— Полагаю, вы хотели убедиться, не провалю ли я задание. Арбенз самодовольно пожал плечами. Дакота почувствовала, как в ней нарастает гнев.

— Но вы его не провалили, — заметил Арбенз. — Все было на высоте. Я бы даже сказал, что качество оказалось именно таким, как обещал Джозеф Марадос.

— Больше никогда такого не делайте, — прошипела Дакота. Гарднер невозмутимо слушал их перебранку.

Арбенз прижал руки к груди.

— Обещаю, больше никаких сюрпризов.

Дакота молча кивнула. Она была так же удовлетворена своим спектаклем, как и Арбенз. Ей доставило удовольствие выражение его лица, когда он понял, что ему не удалось ее провести.

— Давайте разберемся, — потребовала Дакота несколько часов спустя. — Если я правильно вас поняла, мне не разрешено покидать «Гиперион», пока мы находимся на борту изыскательского судна?

Она отправилась за Гарднером в столовую, где он долго беседовал с сенатором, просматривая новости, прокручивающиеся перед ними на экране, помещенном на одной из стен. Остальные стены столовой были украшены изображениями героических подвигов спартанцев, явно совпадающих с системой ценностей Фриголда.

Гарднер посмотрел на нее как на непослушного ребенка.

— Мы, по-моему, с самого начала объясняли вам, что дело очень деликатное. До тех пор, пока мы на борту этого корабля, за нами внимательно наблюдают те, кто очень хочет узнать о наших планах. Не забывайте, существуют наемники, специализирующиеся на слежке за передвижениями таких фрегатов, как этот.

— Значит, вам необходимо держать меня взаперти, потому что тогда у них будет меньше шансов узнать ваши планы, увидев на горизонте приземлившийся гигантский военный корабль.

Лицо Гарднера на мгновение приобрело озадаченное выражение, а Арбенз, не поднимая глаз, просто усмехнулся.

— Послушайте, — сердито ответил Гарднер. — Вы очень ценный кадр, за который нами были заплачены серьезные деньги. Найдутся люди, которые просто схватят вас на улице и разберут ваш череп на части, чтобы выяснить все, что вы уже узнали о нас. За этот корабль также были заплачены большие деньги, чтобы отвлечь внимание от нашей основной цели — получения нового колониального контракта. Вы сознаете, насколько это дорого? Дорого для меня лично и для Фриголда? — Гарднер указал на Арбенза вилкой. — Это ваша обязанность защищать нас от слишком любопытных.

— Тогда, возможно, вы скажете, куда мы направляемся? Или это будет для меня сюрпризом ко дню рождения?

Гарднер бросил на нее сердитый взгляд.

— Что вас так беспокоит?

— Минуту назад я выяснила, что являюсь здесь пленницей, а вас удивляет моя реакция?

— Мисс Оортхаус, вы не пленница, — мягко возразил Арбенз, положив наконец вилку и откидываясь на спинку стула.

— Почему тогда Киеран Манселл остановил меня на пути к воздушным шлюзам и сказал, что я не имею права покидать корабль?

Гарднер вытер рот салфеткой и отодвинул тарелку.

— Послушайте…

— Все правильно, — перебил его Арбенз, пристально глядя в лицо девушки. — Вы можете выходить, но не одна.

Гарднер покраснел.

— Сенатор…

— Не волнуйтесь, мистер Гарднер. Мы привлечем слишком много внимания, совсем не высаживаясь с судна. Скажите, Мала, здесь есть еще носители имплантатов?

— Да.

— Вы можете их чувствовать на расстоянии, а они вас? Гарднер смутился.

— Итак, любой, кого интересует, есть ли у нас на борту машинная башка, уже знает об этом. Наш секрет уже раскрыт, мистер Гарднер.

Но Гарднер оставался непреклонным.

— Мне кажется, здесь слишком много риска.

— Если только она идет одна. — Арбенз повернулся к Дакоте. — Вы можете выходить, но только с Киераном. Для всех нас на время пребывания на корабле будет действовать строгий комендантский час. Мне, кстати, тоже надо выйти по делам.

— Пусть будет Удо, не Киеран, — настаивала она. Арбенз на несколько секунд задержал на ней взгляд.

— С чем связаны эти предпочтения?

— Он менее безобразен.

— Меня это удивляет.

— Почему?

— Просто я слышал о том, что произошло на мостике.

— Я не требую извинений ни от кого из вас. Гарднер наклонился вперед.

— Если вы решили отомстить ему за то нападение, боюсь, не вам решать…

Арбенз поднял руку, жестом попросив Гарднера помолчать. Он улыбался. Ему эта ситуация кажется смешной, с возмущением подумала Дакота. Еще бы, Удо вступает в схватку с маленькой худенькой девушкой. Какой герой.

— Да, это не ей решать, — согласился Арбенз, не глядя на Гарднера. — Но будет неплохо хоть ненадолго убрать Удо с корабля. Вы не согласны?

Гарднер растерялся.

— Между прочим, что вы собираетесь делать на Эссеншене? — спросил он.

— Хочу встретиться со старым другом. Он тоже машинная башка. Если он меня не увидит, его удивит, что я не выхожу из «Гипериона». Поскольку корабль принадлежит фриголдерам, — продолжила она, пожав плечами, — любая машинная башка на Эссеншене решит, что я здесь пленница. Вам так не кажется?

Она добилась своего.

Дакота немедленно отправилась к воздушным шлюзам. Фрегат был сконструирован по образу и подобию изыскательских кораблей. Под воздушными шлюзами находился выступ на корпусе, чтобы пассажиры могли просто выйти на него и почувствовать прикосновение к коже свежего ветерка.

Возникало ощущение, что стоишь внутри покрытого крышей каньона величиной с целый континент. Посмотрев наверх, Дакота увидела слившиеся шары, усеивавшие нижнюю часть поверхности корабля. Метрах в тридцати от того места, где она стояла, все было покрыто травой до самых границ города Эссеншен, метрополии, занимавшей половину пространства, предназначенного для жизни людей. Но вместо массивных стен, отделяющих это место от остального корабля, здесь были слои слабо мерцающей энергии.

Она повернулась и увидела Удо в компании с Лукасом Корсо, выходивших из воздушного шлюза.

— Мне тоже хочется побывать в Эссеншене, — объяснил Корсо, увидев недовольное лицо Дакоты. — У меня не было возможности осмотреть даже последний корабль, на котором я был.

Дакота кивнула.

— Почему бы и нет.

Корсо пожал плечами, и Дакота поняла, что он не привык говорить о себе.

— Очень много работы.

Хотелось бы мне знать, господин археолог, что вы здесь делаете.

— Вы в первый раз находитесь за пределами своего мира и у вас слишком много работы?

Корсо многозначительно посмотрел на Удо, и тот ответил ему сердитым взглядом. Оба мужчины промолчали.

— У меня нет времени играть роль гида, — резко заявила Дакота. — Я собираюсь… — Дальнейшие слова застряли у нее в горле.

Удо криво усмехнулся.

— Людей посмотреть? Сходить куда-нибудь? Черт тебя побери!

— Вы что думаете, я собираюсь сбежать?

— Возможно, но я бегаю быстрее, — захохотал Удо над своей глупой шуткой. — Кстати, а что ты имеешь против моего брата? Мне сказали, что ты хотела в сопровождающие именно меня.

— Каково это — чувствовать себя таким придурком, Удо?

— Замечательно, Мала.

— Вам приходилось бывать на этом корабле раньше? — спросил ее Корсо, пытаясь снять напряжение, возникшее в разговоре.

— Я несколько раз была раньше в Эссеншене.

И я не единственная, кто знаком с этим местом, подумала она и посмотрела на Удо, вспомнив, что ей удалось о нем узнать.

Воздушное такси появилось поблизости от «Гипериона», как только тот совершил посадку. Удо вызвал его и демонстративно забрался первым, устроившись на переднем сиденье прямо за щитком управления, в котором располагались недорогие электронные мозги. Он не такой хитрый, как Киеран, подумала Дакота. Но чванливость просто лезла из Удо Манселла наружу.

Вскоре под ними показался Эссеншен во всем своем убогом великолепии. Если судить по тому, что она видела с высоты в пару сотен метров, город немного изменился со времени ее последнего посещения.

Дакота смотрела на серо-черный бетонный пейзаж, перемежающийся с открытыми пространствами неоднородного зеленого цвета с темными выгоревшими пятнами, оставшимися после гражданской войны, случившейся пятьдесят лет назад. Где-то вдалеке город резко заканчивался около границы с полем, отделяющим человечество от других биологических видов, населяющих корабль, но с другими атмосферами и гравитационными притяжениями.

В настоящий момент две трети города находилось под контролем Консорциума, а несколькими отдаленными районами управляли оставшиеся военачальники. Шоулян, похоже, нисколько не волновало, что происходит внутри их кораблей, по крайней мере до определенного предела. Ядерное оружие находилось под большим запретом, но по городу ходили тысячи слухов, что кому-то из людей удалось проникнуть в сектора, где проживали другие биологические виды, и там они обнаружили непригодные для жизни радиоактивные руины.

Некоторые люди прожили на борту корабля целую жизнь, никогда не покидая пределы этого кусочка жизненного пространства. Изыскательский корабль мог бороздить галактику вдоль и поперек, но как только он покидал пределы того отрезка Млечного Пути, в котором разрешалось обитать человечеству, для него закрывались все порты, пока он не возвращался в пространство Консорциума. Все, что находилось дальше, оставалось тайной даже для долгожителей корабля.

— Что здесь произошло? — удивленно поинтересовался Корсо, глядя вниз через панорамное окно такси. Они пролетали над пустынной местностью, наполовину поросшей травой.

— Борьба за власть, — ответила Дакота. — Консорциум победил, но не так давно.

— Выходит, здесь управляет Консорциум? Дакота пожала плечами.

— Здесь никто не управляет. Все зависит от части города, в которой вы находитесь.

Лукас недоверчиво покачал головой.

— Но кто-то ведь должен контролировать, чтобы в этом месте все было в порядке, хотя бы шоуляне. Это ведь их корабль, в конце концов. Кстати, а где они?

— Корсо, их не волнует ничего, кроме торговых соглашений.

— Тогда…

— Здесь никто ничем не управляет, — с отвращением пробормотал Удо, — потому что здесь ни у кого нет ни авторитета, ни силы, чтобы как-то все уладить. Вот вам монумент худшим аспектам человеческой натуры.

— …что делают шоуляне, чтобы выйти из этой ситуации? — спросил Корсо, не обращая внимания на попытку Удо перебить его. — Со всеми их технологиями, продвинутой до уровня магии наукой? Что у нас есть такое, что им может понадобиться?

— Это извечный вопрос, Корсо, — ответила Дакота. — Никто этого не знает, а шоуляне не спешат делиться с нами своими планами. Возможно, им просто нравится контролировать нас.

— Но ведь они просто… просто рыбы! — воскликнул молодой человек. — Как, ради всего святого, рыбы могут со всем этим справиться?

Дакота пожала плечами и улыбнулась.

— Ответ тот же.

Воздушное такси опустилось ниже уровня самых высоких зданий, окружающих центр города. Крыши некоторых из них достигали верхней части корпуса корабля, где были надежно закреплены. Дакота заметила, что на крышах многих более низких строений сохранились вооруженные посты, с орудиями, направленными на мятежные районы внизу. Молниеносное обследование систем безопасности имплантатов она ощутила как легкое прикосновение к ее мозгу.

Северн. Дакота снова почувствовала его, как и в момент приземления. Он находился где-то снаружи, среди грязных улиц и полуразрушенных зданий в нижней части города, в районе самых сильных разрушений периода гражданской войны. Он, конечно, тоже ее чувствовал.

Воздушное такси изменило курс, подчиняясь мысленной команде Дакоты. Удо стал изумленно оглядываться по сторонам, пока его взгляд не остановился на ней.

— Я отвечаю за это судно, — заорал он. — Прекрати свои выходки!

— Ты здесь для того, чтобы обеспечивать нам безопасность, — огрызнулась Дакота. — Не надо мне указывать, что делать.

Корсо сидел рядом с Дакотой, сбитый с толку возникшим спором. Воздушное такси стало опускаться на энергетическую подушку.

— Мы удаляемся от сектора, контролируемого Консорциумом, — прошипел Удо. — Это место вне закона.

— Тому, кто ищет неприятностей, не стоит обращать внимания на то, в каком районе города мы сядем. Тем более что здесь находится человек, которого я давно не видела.

Она бросила быстрый взгляд на Корсо, вспомнив их разговор после того, как Удо на нее напал. Корсо не переставал оставаться фриголдером, и у нее не было оснований сомневаться в его лояльности к сенатору Арбензу. Тем не менее то, что он ей сказал тогда на мостике, противоречило этому.

Такси мягко опустилось около открытого рынка. Как только Удо распахнул люк, Дакота ощутила запах готовящейся пищи, напомнивший ей о том, что она очень голодна. Смесь ароматов специй, жарящегося мяса и свеженарезанных овощей вызывала обильное слюноотделение.

В воздухе то и дело появлялись сообщения на дюжине языков, затем над одним из зданий буквы преобразовывались в китайских дракончиков, а над другим — в пузатых поваров. Атн, представляющий собой огромный металлический корпус, разрисованный символами и грубой инопланетной живописью, неуклюже пробирался сквозь толпу пешеходов, спешащих по своим делам. Люди машинально отступали в сторону, потому что знали: эти существа не остановятся ни перед чем.

Голод еще сильнее напомнил о себе, когда они вышли из такси. Удо грозно провожал взглядом каждого, кто осмеливался посмотреть в его сторону. Корсо же был ошеломлен происходящим. Она повела их по Хондрит-авеню, длинной оживленной улице, пересекающей восточный район и заполненной толпой скваттеров и беженцев, появившихся в результате самых разнообразных конфликтов на самых разных планетах пространства Консорциума, многие из которых ночевали, а то и вообще жили на улице. Во время гражданской войны это была улица снайперов, куда никто не смел заходить, если только на повестке дня не стояло самоубийство. Оставалось надеяться, что те дни давно канули в вечность.

Дакота прямым ходом направилась к придорожному гриль-бару и через несколько минут присоединилась к Корсо и Удо, жуя наперченное мясо, с которого капал жир. Она широко улыбнулась, увидев, что Удо всерьез взбесился.

Корсо взял ее за руку и прошептал на ухо, рассчитывая, что Удо его не услышит на фоне нескончаемого гула.

— Мала, я вижу, ты что-то затеваешь. Что бы это ни было, прошу тебя, не надо.

Дакота с недоуменной улыбкой посмотрела на него, словно не имела представления, о чем идет речь.

— Пошли скорее, — воскликнула она и схватила Корсо за руку, демонстративно игнорируя Удо. — Мы далеко от дома, и у нас уйма времени. Как насчет того, чтобы я была у вас гидом?

Может быть, и вы мне ответите на несколько вопросов.

Дакота намеревалась оставаться во главе их маленькой группы, опередив Удо, продолжавшего бросать угрожающие взгляды на людей, проходивших мимо. Девушка старалась не обращать внимания на волнение и тревогу, нараставшие с тех пор, как она решила, что единственным шансом выжить будет побег.

Дакота повела их вниз по Йоланд, узкой улочке, стены домов по обеим сторонам которой все еще были испещрены следами от пуль. Из всех окон и балконов свисали баннеры, декларирующие верность генералу Пералте, некоторые из них стелились по земле, испачканные в грязи. В воздухе витал запах гниющих продуктов, привлекающий несметное количество мух. Дакота ждала, что Удо остановит ее, и едва сдерживалась, чтобы не повернуться и не посмотреть на выражение его лица.

Но она не решилась. Не сейчас. Вместо этого Дакота двинулась дальше, чувствуя, как у нее в крови растет количество адреналина. Теперь-то он должен догадаться, куда она их ведет.

Улица неожиданно расширилась и стала менее оживленной. Прямо перед ними находился тупик с дверью в одной из стен. Она была гладкокрашеная, совсем простая и неприметная. Перед ней, как обычно, стояли несколько вооруженных людей, руку каждого выше локтя перехватывала повязка цветов Пералты.

И тут она почувствовала на своем плече руку Удо. Дакота повернулась к нему.

— Дальше мы не пойдем, — прошипел он. — Мы не будем туда входить. — Он кивнул в сторону охраняемого входа.

— Куда? — спросила Дакота с невинным видом.

На мгновение она подумала, что Удо собирается ее ударить. Он буквально дрожал от едва сдерживаемой ярости. Но у него хватило сил сохранить самообладание.

— Мы возвращаемся и…

— Нет, Удо. Я знаю о тебе все. И не вздумай спрашивать откуда.

— Я тебя предупреждаю…

— Но ты ведь ничего не сможешь со мной сделать, не так ли? Я знаю, что нужна вам для чего-то гораздо более важного, чем простое пилотирование вашего корабля. Ты сам мне сказал это. Если бы ты только знала. Помнишь? — Она наклонилась к фриголдеру, получая удовольствие от его смятения. — А это значит, что ты не позволишь, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Дакота повернулась и направилась к двери.

— Стой…

Удо догнал ее. Люди, охраняющие вход, напряглись. Дакота молилась про себя, чтобы он сглупил, как с ним часто бывало раньше. Из-за двери доносилась громкая музыка.

Удо опустил руку, глядя на охранников полным презрения и ненависти взглядом.

Один из них, накачанный парень с бритой головой, кивнул и распахнул перед ней дверь. Музыка загрохотала так, что у Дакоты заложило уши.

— Северн ждет тебя, — сказал он, наклонившись к ее уху.

— Я знаю, — ответила она и вошла внутрь.

Бар Северна остался цел во время гражданской войны благодаря покровительству Пералты. Внутри царил полумрак, все освещение состояло из небольших светильников по периметру помещения и клеток, в которых находились какие-то существа, что-то среднее между людьми и животными. Вокруг в затененных альковах сидели мужчины и женщины. У Дакоты не было необходимости огладываться, чтобы убедиться, что Корсо и Удо стоят за ее спиной.

Неожиданно она почувствовала, как что-то уперлось ей в бедро. Удо приблизился вплотную, так что нож, появившийся у него в руке, был почти незаметен.

— У меня тысяча способов тебя убить прямо сейчас, и никто даже не догадается, что это я сделал, — прошипел он ей в ухо. — Говори немедленно, что надумала.

— Мне известно, что ты приходишь сюда из-за могов, — ответила Дакота сдавленным голосом. — Я все об этом знаю и хочу, чтобы ты сказал, куда и зачем летит «Гиперион».

Давление усилилось. Она представила себе, как острое лезвие ножа рассекает кожу. Другая рука Удо вцепилась в плечо, как стальные тиски.

— А ты в обмен будешь молчать? Это твое условие? — спросил Удо, подталкивая ее к пустому алькову. Изумленный Корсо шел за ними следом.

Северн был совсем близко. Дакота сразу почувствовала его присутствие буквально в двух шагах от себя. Она огляделась и обнаружила, что бывший пилот стоит за барной стойкой в паре метров от их алькова. Сложив на груди руки, он с удивлением смотрел на странную компанию. Подняв брови, Северн словно спрашивал, не подойти ли ему, но Дакота едва заметно качнула головой. Не сейчас.

Татуировок на Северне стало больше, чем в последний раз, когда она его видела сразу после инцидента в порту Габриэль несколько лет назад. Сейчас они покрывали его плечи, грудь, что было хорошо видно в вырезе рубашки, и потом переходили на шею.

В отличие от многих других Северн предпочитал не скрывать, что он машинная башка. Его голова все еще была обрита, с одной стороны на ней красовалась татуировка в виде каких-то диаграмм, отражавшая имплантат, спрятанный под кожей и костями.

Глядя на его голову и лицо, только эксперт смог бы распознать восстановительную работу, проделанную хирургами после того, как он давным-давно стрелял в себя на глазах у Дакоты.

Несмотря на то что Северн был одним из самых легко узнаваемых людей, никто, кроме узкого круга постоянных посетителей, даже не слышал о нем.

Корсо также сидел в алькове, крепко вцепившись в край стола.

— Послушайте, объясните мне, что здесь происходит? — тихо потребовал он.

Дакота проигнорировала его вопрос.

— Удо, послушай меня. Я знакома с хозяином этого бара. Он тоже машинная башка. Мы долго искали друг друга. Если со мной сейчас что-нибудь случится, могу гарантировать, что живым ты отсюда не выйдешь.

Удо оглянулся и встретился взглядом с Северном. Тот медленно покачал головой.

Дакота задумалась, не слишком ли далеко она зашла.

— Мне нет никакого дела до того, чем ты занимаешься в личной жизни. Но ты и все остальные на этом корабле не слишком беспокоитесь о том, чтобы это осталось в тайне.

— Ты не имела права заглядывать в эти файлы…

— Достаточно трудно в них не заглянуть. Тебя раскрыли гораздо раньше. На Редстоуне едва не случился скандал. Мы оба знаем, насколько неприятно тебе будет возвращаться домой, если правда выйдет наружу.

Удо слегка отодвинул от нее нож, но продолжал держать его под углом к бедру. У Дакоты не было сомнений, что, если он ударит в нужное место, ей останется несколько секунд до смерти от потери крови.

— Единственная причина, по которой ты до сих пор жива, — угрюмо заявил он, — это моя работа, заключающаяся в охране твоей жизни. — Нож опять кольнул ее в бедро, и Дакота невольно вскрикнула. — Но ведь иногда бывают несчастные случаи. — Он захохотал, и ей показалось, что у парня не все в порядке с головой. — И вообще, с чего ты взяла, что можешь очернить меня?

— Удо. — Это был Корсо. Он видел то, чего не заметил Манселл. — Удо, убери нож.

— Не лезь не в свое дело, — рявкнул тот. — Иначе сейчас и тебе достанется.

— Удо, оглянись. — Корсо кивнул куда-то за левое плечо охранника.

Тот слегка повернул голову и напрягся, увидев нарезной ствол, направленный чуть ниже его левого уха. Один из людей Северна стоял справа от него.

— Добрый вечер, — пробормотал охранник.

Удо повернулся к Дакоте и обжег ее полным злобы и ненависти взглядом.

— Прости, Лукас, — сказала Дакота. — Но я хочу узнать, есть что-то, касающееся нашей экспедиции, что мне до сих пор неизвестно?

Корсо вздохнул, как будто на его плечи свалился груз.

— Планетарное исследование. — И?..

— И все.

Она повернулась к Удо.

— Мне угрожали люди, гораздо более опасные, чем ты, — сквозь зубы ответил тот.

Дакота опять с улыбкой посмотрела на Корсо.

— А тебе известно, что твой друг обожает секс с могами? Корсо ошарашенно хлопал глазами, не веря своим ушам.

— Простите, что он обожает? Я… — Он не закончил фразу и пожал плечами.

— Удо здесь трахает могов, — повторила Дакота, кивнув в сторону отвратительных существ в клетках в дальнем конце бара.

Корсо никак не мог прийти в себя.

— Эти существа — моги?

— Не сказать, что это зоофилия, но что-то очень близкое к ней, — объяснила Дакота.

— Что-то близкое? — воскликнул Корсо. — Ведь это животные, правда? Или… кто они?

Удо сидел рядом с Дакотой, словно окаменев. Нож теперь лежал перед ним на столе.

— Это незаконное создание генетиков — полулюди, — объяснила девушка. — Низкий интеллект, порочные, глупее обезьян, но немного сообразительнее собак. Существует много скрещенных особей, но самыми популярными стали они. Некоторые из могов созданы специально для борьбы, другие для секса. Что касается конкретно этого места, то здесь, конечно, речь идет о сексе.

Корсо теперь смотрел на Удо совершенно другим взглядом, чем минутой раньше. Дакота не считала себя экспертом по части культуры Фриголда, но ей было известно, что по большей части они глубоко консервативны. На Редстоуне гомосексуализм наказывался мучительной смертью, и большая часть произведений искусства, созданного человечеством за всю его долгую историю, была посвящена разложению, от которого Фриголд пытался избавиться.

Что уж тут говорить, когда речь идет о совокуплении Гражданина с монстром-получеловеком. Дакота даже думать не хотела о том, что сделают с Удо его соотечественники.

Корсо побледнел.

— И Консорциум это разрешает?

— Конечно, нет, — вздохнула Дакота. — Но сейчас мы находимся на территории, не находящейся под контролем Консорциума. Военный диктатор, управляющий этим районом, закрывает глаза на подобную практику, если ему это выгодно.

Корсо покачал головой.

— Не могу в это поверить. Это… у меня просто нет слов.

— Даже если ты и могла бы подтвердить сказанное, — вмешался Удо, злобно глядя в глаза Дакоте, — кто тебе поверит?

— Я уже говорила тебе, что знакома с хозяином этого бара. Северн, правильно?

Удо кивнул. Это имя ему действительно было знакомо.

— Так вот, он тоже машинная башка. Как ты знаешь, мы всегда держимся вместе. Я имею в виду, как бы он смог выжить здесь так долго, если бы не регистрировал каждого, кто сюда входит?

У Дакоты было ощущение, что надавить на Удо она сможет только до того момента, пока его желание отомстить не перевесит чувство самосохранения. А пока она видела, как раздуваются его ноздри и физиономия буквально трясется от ярости.

— Теперь к делу, — сказала она, глядя по очереди на обоих фриголдеров. — Скажите мне правду прямо сейчас, иначе я уйду отсюда, и никто на «Гиперионе» никогда меня больше не увидит. Держу пари, вас это вряд ли устроит.

Они оба словно онемели. Тогда Дакота медленно встала, надеясь, что люди Северна отчетливо видят, что она безоружна.

— В таком случае, прощайте, господа.

— Подожди. — Удо поднял руку. — Тебе некуда отсюда бежать, Оортхаус.

Дакота засмеялась.

— Есть, Удо. Можешь мне поверить. Я затеряюсь на корабле так, что вы никогда меня не найдете. Силы фриголдеров истощены. Половина Консорциума вздохнет с облегчением, когда вы канете в историю. У вас есть более важные дела, чем бегать в поисках кого-то, вроде меня.

— Мы кое-что нашли, — пробормотал Корсо так тихо, что Дакоте понадобилось время, чтобы вникнуть в то, что он сказал.

В альков вошел Северн и облокотился на стол, чтобы с ней поговорить, совершенно игнорируя ее собеседников.

— Ты знаешь, я сделаю все, что ты пожелаешь. О них не волнуйся, ими займутся через пять секунд после того, как ты выйдешь. — Удо попытался вскочить, но человек Северна, стоявший за его спиной, перевернул пистолет и ударил фриголдера по затылку. Голова Удо дернулась, и он стал медленно сползать на пол.

Северн кивнул в его направлении.

— Как зовут твоего друга?

— Удо Манселл. Но он мне не друг. Второго зовут Лукас. Думаю, он совершенно безвреден.

Северн молча смотрел, как Удо потихоньку приходит в себя и усаживается на стул. Его взгляд был устремлен куда-то в одну точку. Судя по всему, Дакота его сейчас совершенно не волновала.

— Удо, я хочу, чтобы ты остался здесь. Я и… Северн вопросительно посмотрел на Дакоту.

— Мала, — ответила она.

— Нам с Малой надо кое о чем поговорить. В следующий раз, если ты попробуешь кое-что еще, Григори воспользуется другой стороной пистолета, откуда вылетают пули.

Дакота выскользнула из алькова и вышла вслед за Северном в дверь в дальнем конце бара, а потом в вестибюль. Она слышала визги могов и громкий смех людей за соседней дверью, все это сливалось с нестройной громкой музыкой. Именно здесь находилась яма могов. И именно здесь Северн занимался своим настоящим бизнесом.

За ними закрылась дверь, Северн повернулся и прижал Дакоту к стенке.

— Что это за фокусы, Дакота. Начинай с самого начала и постарайся ничего не забыть.

— Рада тебя видеть, Крис. Когда это мы виделись в последний раз?

— Никакое долгое расставание не может оправдать подобных сцен. Что, ради всего святого, заставило тебя выбрать именно мое заведение, чтобы устроить здесь скандал?

— У меня не было выбора. Тот, которого зовут Удо…

— Я знаю, кто он, Дакота! — воскликнул Северн. Злость, судя по всему, немного улеглась, и он отошел от девушки. Когда Северн снова заговорил, голос звучал уже намного спокойнее.

— Если люди решат, что не могут прийти сюда и чувствовать себя в безопасности, тогда все мы, каждая машинная башка, в пределах пары сотен световых лет будем иметь серьезные проблемы. Ты прекрасно это знаешь, так ведь? Я потратил много времени и усилий, чтобы создать надежное место, куда каждый из нас может прийти.

— Я в беде, Северн, — грустно заметила Дакота.

— Как и все мы, — согласился тот. — Хочешь рассказать?

— Ты действительно хочешь это узнать? Северн покачал головой.

— Не могу сказать, что горю желанием. Ладно, давай рассказывай.

— Послушай, меня наняла группа фриголдеров. Они хотят, чтобы я пилотировала их корабль — тот фрегат, который прилетел несколько часов назад. Мне сказали, что это стандартное исследование новой планеты, но я им не верю. Они не говорят, куда мы летим, и мне кажется, они что-то скрывают.

— Фриголдеры? — Северн недоверчиво уставился на девушку. — Фриголдеры наняли машинную башку?

— Тот человек, который бывал здесь раньше, я имею в виду Удо. Если выйдет наружу, что он интересуется могами, его жизнь и гроша ломаного стоить не будет на Редстоуне. Мне необходимо надавить на него, чтобы точно узнать, что они затевают на самом деле.

— Итак, ты решила, что лучше всего притащить их для разборок сюда, так? Ну и как твой план, работает?

— Не очень, потому что они продолжают молчать, — призналась Дакота. — Думаю, единственным выходом будет исчезнуть.

Северн с сожалением посмотрел на девушку.

— Да, крепко ты попала, Дак.

— Знаю, — поморщилась Дакота. — Мог бы и не напоминать.

— Но и ты от меня что-то скрываешь. — Он опять подошел к ней, почти прижав к стене. Девушка протянула руку в предостерегающем жесте, чувствуя, как в висках застучала кровь.

— Я тут слышал, что ты последнее время занималась перевозкой запрещенных грузов в нашей системе. А теперь ты здесь, пытаешься сбежать от фриголдеров. Не было ли тебя на Бурдэйн-Роке, когда там произошел взрыв?

— Я… — Дакота почувствовала, как к лицу прилила кровь, и поняла, что выдала себя.

— Проклятие, — выругался Северн и отошел в сторону, бросив такой взгляд на девушку, словно в первый раз ее видел. — Господи, Дак, я слышал, что разыскивают машинную башку. Ты хоть знаешь, что тебя собираются убить?

— Я не имею никакого отношения к тому, что случилось на Бурдэйн-Роке, клянусь тебе, — сказала она дрожащим голосом. — Но сомневаюсь, что Бурдэйн относится к людям, прислушивающимся к здравому смыслу. Фриголдерам был нужен пилот, и по какой-то причине они нуждались именно в машинной башке. Теперь-то я понимаю, что в очередной раз ввязалась в какие-то неприятности.

Северн кивнул, а потом на какое-то мгновение его взгляд стал отрешенным. Дакота поняла, что он получил сообщение.

Хозяин заведения поднял руку, привлекая внимание Дакоты.

— Жди здесь. Мне нужно кое с кем переговорить. Я скоро вернусь, хорошо?

— Хорошо, — жалобно пробормотала девушка. Северн вышел в дверь, ведущую в помещение с ямами

могов.

Проходили минуты, одна, другая… У нее не было сил ждать. На кону стояла ее жизнь.

Дакота решительно открыла дверь, чтобы найти Северна. Помещение очень походило на то, где она оставила Удо и Корсо, за исключением узкого мостика, перерезавшего комнату почти пополам, и большего количества закрытых клеток в нишах с обеих сторон.

Внизу, в альковах, также сидели посетители. В этой части помещения было гораздо больше могов, и она была шокирована тем, что некоторых из них вели на цепях зомби. Ей и в голову не могло прийти, что Северн способен их использовать. С ума сойти, как он изменился со времени их последней встречи. Один только вид этих безголовых монстров вызывал у нее неприятные ощущения.

Могов тренировали, чтобы они могли ходить на задних ногах. Искра человеческого разума была заметна в круглых темных глазах, над небольшим урезанным хоботом. На отполированных клыках и на кожаном ошейнике сверкали небольшие лампочки. Некоторые из них были гораздо больше похожи на людей, чем те, которых она видела раньше, что было еще омерзительнее.

Клиенты Северна оставались в тени альковов. В дальнем конце она увидела множество дверей, ведущих в отдельные кабинеты, где те же самые клиенты могли провести несколько оплаченных часов с монстрами или попытаться выиграть денег, поставив на одного из могов в схватке.

И вдруг Дакота увидела, с кем разговаривает Северн.

Мосс!

Дакота отступила в тень, пока никто из них ее не заметил. Похоже, они спорили, и по выражению лица Мосса Дакота догадалась, что тот угрожает Северну.

Она узнала Мосса почти немедленно, несмотря на перемены во внешнем виде. Большая часть его лица была обожжена, стянутую деформированную кожу покрывали красные пятна. Над одним ухом волосы полностью отсутствовали. Он производил ужасающее впечатление.

От этого уродства можно было легко избавиться, проведя с неделю в больнице, но Мосса, видимо, оно нисколько не смущало. Возможно, он хотел, чтобы его обезображенное лицо было последним, что Дакота увидит перед тем, как он ее убьет.

Вдруг Мосс посмотрел в ее направлении.

Черт! Она забыла о его уникальном зрении. Прятаться здесь в тени было совершенно бесполезно, она с таким же успехом могла стоять прямо перед ним в ярком дневном свете. Его глаза мрачно мерцали, а улыбка перекошенного рта напоминала открытую рану.

Она бросилась назад в вестибюль, а оттуда в бар. Оставалось надеяться, что Северн не позволит случиться на публике ничему плохому, что может негативно отразиться на его прибыльном бизнесе.

Удо и Корсо все еще сидели на своих местах с напряженными лицами. Она поняла, что те несколько минут, пока они оставались одни, показались им самыми длинными в их жизни.

Дакота услышала какую-то возню в комнате за спиной, потом раздались выстрелы, за которыми последовал звук раскалывающегося дерева, и что-то очень тяжелое несколько раз ударилось о стену. Посетители испуганно оглядывались по сторонам. Разговоры стихли. Удо стал подниматься со своего места…

И вдруг дверь, в которую вошла Дакота, содрогнулась от удара. Девушка быстро отскочила в сторону. Теперь она слышала тревогу и ярость через имплантат Северна и даже ловила кое-что из того, что он в этот момент видел и слышал. На секунду ей показалось, что она находится в двух местах одновременно.

Он предупреждает меня, сообразила Дакота, но вместе с этим вдруг осознала, что Северн ее предал. В одно мгновение произошел обмен информацией. Это было подобно признанию перед тем, как совершить проступок.

Мосс прилетел сюда на двадцать четыре часа раньше «Гипериона», поскольку изыскательский корабль показался ему наиболее подходящим местом для поиска Дакоты. Итак, с момента прибытия убийца Бурдэйна пытался проследить каждый возможный контакт, который она могла здесь иметь, и, по счастливому для него стечению обстоятельств, встретился с Северном. Все просто. Северн попытался внушить ложное ощущение, что она находится в полной безопасности, потому что ему гораздо важнее было сохранить свою работу, бар и жизнь.

Кроме того, что Мосса вряд ли можно было назвать специалистом в искусстве ведения переговоров, Северн совершил еще одну ошибку, попытавшись остановить его, когда стало ясно, что Мосс собирается открыть стрельбу. Те повторяющиеся звук, который слышала Дакота, были ударами тела Северна о стену.

Перед Дакотой неожиданно распахнулась дверь, и она оказалась лицом к лицу с Моссом. Электрические перчатки были на месте, между растопыренными пальцами пробегали смертоносные молнии.

Прежде чем Дакота отреагировала, она услышала звук выстрела. Мосса отбросило назад в зияющий дверной проем, а на лице появилась струйка крови. Девушка инстинктивно бросилась на пол и поползла к выходу из бара. Вокруг творилось нечто невообразимое. Посетители в панике пробивались к двери, чтобы поскорее выбраться на улицу. И все это происходило на фоне оглушающей музыки и пронзительных воплей могов.

Дакота остановилась на мгновение, чтобы посмотреть назад. К своему ужасу, она увидела, что Мосс пытается встать на ноги. Судя по всему, пуля только рассекла ему кожу. Одно его ухо было частично оторвано, и кровь струилась по щеке.

Несмотря на ранение, Мосс на нечеловеческой скорости рванулся к ней, ударив по пути Григори электрической перчаткой, чтобы тот не смог еще раз в него выстрелить. Григори вскрикнул, а потом засвистели пули — это охранники у входа открыли стрельбу. Мосс схватил одного из них, умирающего от ран, и прикрылся им как щитом.

Чьи-то руки подхватили Дакоту и поволокли в дальний конец бара, где находились клетки с могами. Посетители, не успевшие убежать, прятались под столами.

Бурдэйн был могущественным человеком, и ему ничего не стоило выяснить, куда она исчезла. Дакота обманывала себя, когда рассчитывала так легко от него сбежать.

Что бы ни задумали на ее счет фриголдеры, девушка понимала, что это не может быть хуже того, что ее ждет, если она попытается спрятаться здесь.

Дакота оглянулась и увидела израненного Мосса, опять поднимавшегося на ноги вместо того, чтобы упасть. Он бросился на трех охранников у главного входа, хотя те продолжали в него посылать пулю за пулей. Или на нем был какой-то необыкновенный бронежилет, или его кожа и кости были укреплены неким загадочным образом.

За своей спиной Дакота увидела Удо, стоявшего на коленях около одной из клеток могов и изучающего механизм замка. В руке у него опять был нож. Клетки стояли на приподнятой платформе, и ей хорошо было видно, как буквально в нескольких сантиметрах от нее беснуются чудовища.

Судя по всему, нож Удо был далеко не простым оружием. Его лезвие замерцало, когда он поднес его к замку, и металл стал плавиться, как масло. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы представить себе, во что превратилось бы человеческое тело после контакта с ним.

Дакота пришла в ужас, когда поняла, что Удо пытается освободить могов, хотя и понимала, для чего он это делает. Завывая на высоких нотах, существа внутри продолжали попытки дотянуться до них ужасными когтями.

Через мгновение дверца первой клетки была открыта, и чудовище, выпрыгнув из нее, устремилось к Моссу. Удо не остановился на этом, и в течение нескольких мгновений разобрался с замками еще пяти клеток. Каждый раз испуганное злобное существо устремлялось прямо ко входу, игнорируя их.

Единственным препятствием к свободе оставался Мосс — вопреки всему он опять поднялся, отбросив тела охранников.

С остекленевшими глазами, перекошенным ртом убийца рухнул под тяжестью первых могов. Через мгновение раздался пронзительный крик, больше подходивший животному, чем человеку, и Мосс полностью исчез под меховой кучей карабкающихся друг на друга могов.

— Пошли скорее! — воскликнул Удо, и они без задержки помчались к выходу подальше от этой безумной сцены.

Любой нормальный человек давно бы попрощался с жизнью, но Дакота чувствовала, что Мосс провожает ее взглядом.

И в этот момент тело пронзила сильнейшая боль. Моссу все-таки удалось схватить ее за ногу своей электрической перчаткой, когда они пробегали мимо.

Удо повернулся и ударил Мосса по голове. Тот отпустил ногу Дакоты и вместо этого вцепился в Удо. Фриголдер выругался и опустился отболи на колени, а Мосс, ухватившись за него, выполз из-под кучи могов.

События менялись молниеносно. Дакота вдруг поняла, что за дело принялся ее «гост». Подчиняясь ему, она встала на четвереньки и поползла в сторону выхода.

Оглянувшись, она опять увидела уставившегося на нее Мосса. Его лицо представляло собой жуткую окровавленную маску. Что касалось Удо, Дакота не могла определить, жив он или мертв.

Несмотря на сверхъестественную способность к выживанию, Мосс выглядел так, словно жить ему осталось совсем недолго. Как искалеченный ангел смерти, он потащил свое переломанное тело к Дакоте, прижав к себе руку, которой досталось особенно сильно.

Не вполне сознавая происходящее, она видела нож Удо, наполовину скрытый еще теплым телом мога с оскаленной пастью, вызывающего ужас даже после смерти. Повинуясь указанию имплантата, Дакота протянула руку и крепко схватила оружие. Через его рукоятку прошла сильнейшая вибрация, от чего у нее застучали зубы.

Мосс уже почти настиг ее, но слишком поздно увидел нож. Дакота повернулась на спину, а он навалился на нее сверху. Собрав последние силы, девушка вогнала в нож в незащищенную шею. Из раны брызнул фонтан крови.

Сил почти не осталось. Нож Удо почти снес голову Мосса с шеи. Тело моментально обмякло, даже не дернувшись. Только перчатки искрили, придя в соприкосновение с мокрым полом. Дакота ахнула от ужаса и отвернулась.

Ее била неконтролируемая дрожь, но она чувствовала, что начинает приходить в себя и даже заметила, что музыка перестала играть.

— Мала, — окликнул ее Корсо, оттаскивая подальше от сцены побоища. — С тобой все в порядке?

Дакота издала хриплый звук, который должен был соответствовать смеху.

— Этот человек хотел тебя убить. Кто он, черт возьми, такой?

— Старый знакомый, — пробормотала Дакота. — Где Удо?

— Он в плохой форме, но, похоже, дышит.

Дыхание Дакоты понемногу восстановилось, так как «гост» взял под контроль нервную систему, чтобы уберечь ее от шока.

— Лукас, я говорила тебе, что у меня есть враги.

— Ты ничего не говорила.

— Но и у тебя тоже есть враги, ведь так? Ты упомянул об этом раньше, или я неправильно поняла? В этой экспедиции ты принимаешь участие не потому, что этого хотел. Ты сказал, что на Редстоуне были люди…

Последние клиенты собирались покинуть бар вместе с охранниками, которые еще держались на ногах. Они попытались открыть дверь, но она оказалась запертой, и Дакота поняла, что это случилось только что. Девушка заставила себя подняться на ноги с помощью Корсо.

Когда он повернул ее к себе, она уставилась в испуганные глаза молодого человека, не заметив, что он отобрал у нее нож.

— Давай проясним этот вопрос, Мала, — хрипло сказал он. — Я лучше убью тебя, чем позволю тебе отказаться от своих обязательств. Арбенз обыкновенный приспособленец, использующий нашу войну с учиданянами, чтобы захватить власть. Но факт остается фактом: он занимает такое положение, что может навредить людям, которых я люблю, поэтому я обязан дать ему то, что он хочет. Ты понимаешь меня?

Дакота отвернулась и опустилась на колени возле Удо. Грудь раненого ритмично вздымалась, но выглядел он неважно. Когда она приподняла веко, зрачок сократился в ответ на тусклый свет, освещающий бар.

Скорее всего никаких серьезных поражений мозга, решила она. По крайней мере не больше, чем было раньше.

— Думаю, выживет. — Дакота опять поднялась на ноги. — И я никуда не собираюсь бежать, Корсо.

— Но ты сказала…

— Все, чего я хочу, это правды. Единственный человек, который может мне в этом помочь, ты. Кроме того, кое-кто недавно собирался это сделать, я права?

Корсо замялся.

— Хорошо. Это была стандартная разведывательная экспедиция, по крайней мере сначала, но… мы нашли там кое-что, чего не ожидали.

— И что же это было?

— Не здесь. — Корсо испуганно покачал головой. Вдруг ноги Дакоты коснулась чья-то рука, и девушка чуть

не подпрыгнула на месте. Она с ужасом посмотрела вниз и увидела, что на нее смотрит Удо.

— Мала Оортхаус. — Голос звучал хрипло и надтреснуто, как, наверное, разговаривал бы камень в пустыне, если бы ему дали способность общаться. — Я вызываю тебя на поединок. До смерти.

Дакота начала было говорить, но Удо медленно покачал головой, и она замолчала.

— Не сейчас. Но когда-нибудь я встречусь с тобой и убью. — Он натужно закашлялся. — На нас напали учиданянские агенты. Это наша история. Ты меня поняла? Если ты выдашь меня, я тоже тебя выдам.

Голова его ударилась о пол, из горла вырвался горловой стон, и в следующее мгновение Удо вырубился.

— Знаешь, он ведь имел в виду и тебя, — сказала Дакота, поворачиваясь к Корсо. — Если проговоришься о том, что знаешь, он и тебя убьет.

— А ты? Ты убьешь меня, если я расскажу Арбензу о том, что тут случилось?

Смущенная, она отвела глаза. Снова довериться кому-то… Страх и одиночество сводили ее с ума, но довериться… разве это не большее сумасшествие?

Убить Корсо — и одним свидетелем меньше. Это же касалось и распростертого на полу Удо. Но если из троих выживет она одна, кто ей поверит?

— Человека, который пытался меня убить, зовут Мосс, — сообщила она Корсо. Похоже, Дакота сообщила бы что-то еще, но до них донеслись возбужденные голоса, и она, схватив Корсо за руку, потащила за собой к задней двери. Он последовал за ней, не сопротивляясь.

— Не знаю, смогу ли поверить твоим объяснениям.

— Я тоже не знаю, насколько могу тебе доверять, но на борту «Гипериона» сейчас будет безопаснее, чем где-либо еще.

Вспышка света — и дверь как будто сдуло. Задымило. В баре появились какие-то высокие фигуры. Первым из дыма вышел Киеран Манселл, за которым последовали вооруженные люди.

Обведя помещение взглядом, он мрачно прохрипел:

— Кому-то придется сильно постараться, чтобы все это объяснить.

Расследование продолжалось едва ли не два дня.

Тем временем Арбенз запер всех на борту «Гипериона» — до «выяснения характера угрозы». Присутствие на изыскательском корабле Консорциума, если и имело место, практически не замечалось. Как смог понять Корсо, местные офицеры Консорциума привыкли закрывать глаза на многое, что имело отношение к Пералте.

Сам же сенатор проводил вне корабля довольно много времени. Никто не спешил оповестить Корсо о том, что происходит, но он уже догадался, что сенатор ведет с Пералтой какие-то переговоры. Пока же молодой фриголдер мерил шагами свою каюту, избегая по мере возможности встреч с подручными Арбенза. От одиночества и приступов отчаяния спасала исследовательская работа.

Кем бы ни были Маги, они по крайней мере на протяжении пары тысяч лет поддерживали отношения с шоулянами, а потом совершенно внезапно исчезли. В добытых на реликте кодах могли содержаться указания относительно того, откуда прибыл этот таинственный гигант.

Но пока открытия Корсо ограничивались несколькими полунамеками, на основании которых можно было строить лишь весьма осторожные предположения. Он, в частности, обнаружил, что реликт врезался в обледенелую луну газового гиганта, уходя от шоулян. Означало ли это, что две эти расы, разделявшие секрет сверхсветовых путешествий, были соперниками?

Возможно, но пока у Корсо были только догадки.

— Мой брат сейчас под успокоительными, — объяснил Киеран во время затянувшегося допроса. При этом он расхаживал по комнате, заложив руки за спину, а Корсо сидел в углу на низком стуле, глядя на него снизу вверх. — Нервная система сильно повреждена, так что ему придется провести в медбоксе несколько недель. Поэтому ждать от него скорых показаний не стоит. Но то, что он все же успел сказать, звучит… противоречиво. Пока у нас есть только показания твои и этой женщины, Малы Оортхаус.

Корсо уже понял, что переговоры Арбенза как-то связаны с отказом генерала предоставить записи систем наблюдения.

— Напомни-ка мне, зачем вы вообще потащились в это заведение.

— Я… уже говорил… нас повела туда Мала. Она собиралась встретиться с кем-то из своих знакомых.

Киеран покачал головой.

— Знаешь, как легко распознать, когда кто-то лжет? Мой брат, мой собственный брат солгал мне. Сказал, что на тебя напал учиданянский агент. — Киеран ударил себя в грудь. — Ты же понимаешь, — заорал он, тыча в съежившегося Корсо пальцем, — насколько важна для нас эта экспедиция. Все может сорваться из-за одной лжи.

Манселл остановился и выжидающе посмотрел на Корсо.

— Если Удо так сказал, то, наверно, так оно и есть.

Побагровев от злости, Киеран сделал шаг вперед и одним ударом ноги выбил из-под Корсо стул. Несчастный вскрикнул, больно ударившись о пол, и попытался закрыться. Манселл стоял над ним, дрожа от гнева, сжав кулаки, с раздувающимися ноздрями. Потом, взяв себя в руки, он поправил стул и отошел в дальний угол комнаты. Взгляд его сверлил серую стену, словно она могла дать какие-то ответы.

— Кто бы ни был этот человек, на борт он проник совершенно незаметно, что говорит о сильных контактах. В любом случае этот… инцидент привлек к нам внимание. Нас заметили.

— А что с Малой?

— Вижу, вы с ней уже на ты перешли, — ухмыльнулся, полуобернувшись, Киеран. — Что с Малой? Она для нас только средство, не более того. Но у тебя долг перед Фриголдом. И перед семьей.

Средство. Слушая Киерана, Корсо понимал скрытый в них смысл. В грандиозном плане сенатора по освобождению Фриголда он такая же пешка, как и Мала.

А значит, как только они сыграют свою роль, ни один из них в живых не останется.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

До входа в систему, известную под именем Нова-Арктис, оставалось несколько дней. Огромное судно сделает остановку, чтобы их высадить, просто притормозив после выхода из транслюминального пространства.

Корсо проводил в работе бессонные ночи и долгие дни. Он вошел в этот ритм и покидал свое рабочее место внутри гравитационного диска только в случае крайней необходимости.

Однажды вечером он случайно столкнулся с Малой в другой части корабля и растерялся, не зная, что сказать.

Он уже решил сразу после первого допроса, что лучше всего будет, насколько это возможно, сохранять дистанцию. После инцидента в баре Северна обстановка на борту «Гипериона» была в лучшем случае напряженная, а в худшем — на грани применения силы.

Поскольку они находились в той части корабля, где отсутствовала гравитация, она проплыла мимо вниз по коридору, как будто не заметив его. Корсо и предположить не мог, что это значит. С одной стороны, он испытал облегчение, но с другой — его это задело. Разве он не заслужил немного большего уважения?

Возможно, его мучили угрызения совести. Ведь он стоял рядом и наблюдал, как его собственные злейшие враги нанимают девушку под ложным предлогом. Делало ли это их союзниками по умолчанию или, в лучшем случае, соучастниками?

Вместо того чтобы заниматься такими сложными размышлениями, Корсо опять углубился в работу — бесконечные исследования, копание в огромном объеме информации, попытки понять, заглянуть в мозг представителей биологического вида, давно исчезнувшего с лица галактики.

А потом произошло два довольно странных события.

В тот день Корсо намеревался проверить и перепроверить фрагменты документов, найденных на борту реликта и намекающих на его внегалактическое происхождение.

Он отправился к входу на мостик и обнаружил там Малу, работавшую с той же программой. Девушка смотрела в противоположную от него сторону и не видела, что он вошел.

Тем временем программа трансформировала мостик в Млечный Путь. Изображения звездных скоплений заполняли все пространство.

Он увидел, что Млечный Путь вдруг сжался, и взгляд Дакоты переместился в сторону, где неожиданно возникли две карликовые галактики Магелланова Облака. Корсо с изумлением увидел линии траекторий, расходящихся в разные стороны от большей галактики. Они множились на глазах, пока тысячи и тысячи таких линий не устремились прямо в сердце Млечного Пути.

Ошеломленный, Корсо сделал шаг вперед. Картина не так уж отличалась от его собственных размышлений по поводу происхождения корабля-реликта.

И все же…

Это не могло быть простым совпадением. Мала никак не могла узнать о существовании реликта или догадаться о совершенно секретных исследованиях.

Но доказательство было перед его глазами, заполняя свободное пространство мостика.

Внезапно все погасло, и мостик приобрел свой обычный вид. Корсо обошел кресло сбоку, где…

От неожиданности он сделал несколько шагов назад.

Мала полулежала в кресле, свесив голову набок, из полуоткрытого рта стекала слюна. Она выглядела так, словно полностью лишилась рассудка. Закатившиеся глаза ничего не видели. Совершенно потрясенный Корсо молча смотрел на нее.

Затем глаза Малы вдруг сфокусировались на нем, у Корсо возникло совершенно сверхъестественное ощущение, что на него смотрит неземное существо. Когда позже у него появилось время подумать, он сделал вывод, что какие-то едва заметные изменения произошли в работе мышц ее лица. Как будто кто-то на короткое мгновение вселился в девушку.

Конечно, это могло быть плодом его воображения, слишком уж мимолетным было ощущение. И все же Корсо не покидало странное чувство, что он невольно стал свидетелем чего-то, не предназначенного для посторонних.

Глаза Малы прояснились. Она подняла голову, как будто только что проснулась. Поморгав, девушка растерянно улыбнулась, словно была приятно удивлена, обнаружив его рядом.

— Чем ты сейчас занималась? — спросил Корсо, стараясь не выдать голосом охватившего его волнения. Это была единственная фраза, которую он ей сказал за несколько дней.

— Я… — Дакота на мгновение задумалась, как будто не могла вспомнить. — Да… обычными делами. Налаживала кое-какие системы корабля.

— И больше ничего? — Корсо почувствовал, как у него забилось сердце. — А как насчет планетарной программы?

— А что с ней?

— Ты только сейчас с ней работала.

Мала бросила на него ничего не выражающий взгляд.

— Я же сказала тебе, что делаю. У меня нет времени ни на что другое. Ты так смотришь, словно в чем-то обвиняешь.

Корсо чувствовал, как нарастает разочарование, но, похоже, девушка искренне не понимала, о чем идет речь.

— Арбенз знает, что ты здесь?

Мала посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Корсо, находиться здесь — моя работа. Зачем я вообще нужна на борту, если меня здесь не будет.

Второй странный случай произошел двумя днями позже.

Прошло несколько часов после того, как «Гиперион» улетел от изыскательского корабля. Частые визиты Арбенза в Эссеншен стали приносить результаты. Киеран без конца проводил продолжительные проверки, требовавшие от каждого практически постоянного присутствия на борту, и Корсо подозревал, что делает он это ради собственного успокоения, чем из-за чего-то еще.

Удо тем временем пребывал в бессознательном состоянии в медицинском отсеке, пока его кожный покров восстанавливали с помощью пересадки клонированных тканей и специальных препаратов для усиления приживаемости. Самым тяжелым моментом было ожидание. Удо был в достаточной мере непредсказуем, и Корсо даже предположить не мог, что тот скажет, когда придет в себя. В итоге здравый смысл все-таки взял верх, Мала была права, предполагая, что Удо слишком много потеряет, если донесет на нее.

В конце концов Корсо устал от замкнутого пространства своей каюты и решил прогуляться по кораблю, побродить по пустынным коридорам и шахтам. Возможно, это могло бы ему помочь избавиться от тревожных мыслей.

После случая с Малой Корсо много работал над собранной информацией, все больше убеждаясь, что ключ к главным секретам реликта следует искать в тех изображениях, которые он видел в течение нескольких мгновений тогда на мостике.

Во время прогулки в кормовой части корабля и незадолго до того, как «Гиперион» покинул изыскательский корабль, Корсо услышал характерный свист, обычный при работе сервомеханизмов воздушного шлюза. Перед этим он делал устный доклад Гарднеру, сенатору и Киерану Манселлу и знал, что никто из них там быть не может.

Озадаченный, он направился туда. Это были те же самые шлюзы, которыми они пользовались для выхода из «Гипериона» в город. Но, когда через несколько мгновений Корсо подошел к шлюзу, там никого не оказалось. Что же он тогда слышал несколько минут назад?

И тут до него донесся звук, как будто кто-то стукнул по металлу. Корсо отправился на звук, не сомневаясь, что увидит Малу, но и там никого не было.

Случайно подняв голову, он заметил миниатюрную фигурку девушки, нырнувшей в одну из шахт. Она достигла коридора верхнего уровня и исчезла из вида.

— Эй! — крикнул Корсо и стал быстро подниматься вслед за ней. Достигнув цели, он едва смог восстановить дыхание, но успел увидеть только удаляющийся силуэт.

Корсо догнал ее и, схватив за руку, развернул к себе. Она удивленно заморгала и, похоже, узнала его только через несколько секунд.

— Что? Что случилось?

— Где ты была? Я слышал, что работал воздушный шлюз. Ты выходила… наружу?

Мала уставилась на него, как на сумасшедшего.

— Нет, я была здесь, проверяла системы перед полетом.

— Мала, я слышал, как закрылся воздушный шлюз. Это значит, что кто-то выходил из корабля, а рядом больше никого нет, кроме тебя. Если не ты, то кто?

Она покачала головой, словно устала слушать вздор.

— У тебя паранойя, Лукас. Это была не я. Проверь бортовые записи, если хочешь.

Когда он это сделал, результат его разочаровал и… встревожил.

Бортовые записи показали его встречу с Малой. И все. Не было ни малейшего намека на то, что кто-то, за исключением Арбенза, входил или выходил из «Гипериона» в течение многих дней. Мала действительно пошла из своей каюты прямиком к двигателям в хвостовой части, мимо воздушных шлюзов. Трое остальных также исключались, а Удо находился в вызванном химическими препаратами сне в медицинском отсеке.

Но Корсо определенно слышал, как работали механизмы воздушного шлюза, что бы ни показывал бортовой журнал. Не могло же это ему просто привидеться?

Как странно. Разве возможно, думал он, чтобы записи в бортовом журнале были сфабрикованы? Или это он впадает в паранойю?

Корсо никак не мог решить, стоит ли рассказывать о своих сомнениях Арбензу, но потом решил не делать этого. Ведь Мала Оортхаус не была врагом. Девушка ничем перед ним не провинилась, и он не мог избавиться от угрызений совести, зная, что скрыл фактически ее дальнейшую судьбу. Чем он лучше сенатора Арбенза?

Ее, конечно, нельзя было назвать обычной. Общество Фриголда установило формальные ограничения на любые социальные контакты между мужчинами и женщинами, поэтому Мала казалась ему слишком откровенной и оттого гораздо более привлекательной, чем знакомые женщины Фриголда.

Ее постоянный страх перед тем, что скрывает Арбенз, породил у Корсо возрастающую уверенность в их незначительности в схеме грандиозных планов сенатора. Как только Гарднер и Арбенз добьются того, чего хотят, они с Малой станут нежелательными свидетелями преступления, пока еще не совершенного. В настоящий момент они просто необходимы, чтобы открыть шкатулку с сокровищами.

Что же делать? Корсо не имел понятия. Можно ли верить, что сенатор сдержит слово и даст ему и его семье свободу? Или обещание всего лишь уловка с целью добиться его подчинения, пока операция не будет завершена?

В итоге Корсо решил молчать и выжидать.

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Со своего места Корсо видел, что Арбенз и Гарднер о чем-то тихо разговаривают, стоя в дверном проеме зала заседаний. Раньше он часто заходил сюда и не раз наблюдал их жаркие дискуссии.

И всегда, стоило Корсо занять свое место, чтобы сделать ежедневный отчет по реликту, их голоса переходили на шепот, прерываемый внезапными паузами, сопровождающимися мимолетными взглядами в его сторону. Если бы он не так желал им обоим смерти, все бы выглядело достаточно комично.

Но в этот раз их не слишком беспокоило, что Корсо все слышит.

Буквально несколько часов назад из Редстоуна пришла новость, что Агирре, город Фриголда на побережье полуострова Маунт-Мор, взят учиданянскими войсками после длительной осады.

Почти в то же самое время разрушительное зондирование практически уничтожило орбитальный фрегат «Роркуал Мару». Вслед за этими печальными известиями появились неизбежные, совершенно безосновательные слухи о переговорах с Консорциумом по поводу его вмешательства в конфликт на стороне Фриголда. Корсо скептически относился к этой идее. В конце концов причин для вмешательства в конфликт у Консорциума не было, а Фриголд не мог выложить такую карту, как, например, Бенвилл.

Корсо стал даже подумывать, что, возможно, Арбенз не так уж не прав, считая реликт единственной надеждой Фриголда на выживание. То, что главная надежда на спасение связана именно с сенатором, было, по его мнению, самой большой трагедией.

После сдачи Агирре врагу сенатора мучили сомнения. Он никак не мог решить, следует ли продолжать полет к Нова-Арктис или необходимо вернуться на изыскательском корабле в Редстоун. В этом случае вся ответственность за операцию должна была лечь на Киерана Манселла. Такая постановка вопроса выводила из себя Гарднера.

— Это совершенно неприемлемая идея, — бушевал он. — Вашему отказу от нашей операции просто не может быть оправдания!

— Дэвид…

— Я не собираюсь оставаться здесь с Киераном и его отвратительным братом, — бушевал тот. — Я вообще не могу понять, зачем они здесь?

— Они здесь, потому что я им доверяю, — так же горячо отвечал Арбенз.

Гарднер недоверчиво расхохотался.

— Посмотрите мне в глаза, сенатор, неужели вы в самом деле хотите, чтобы Киеран и Удо принимали решения в отношении реликта? Они, конечно, отличные говорящие сторожевые собаки, но вы ведь собираетесь возложить на них огромную ответственность. Я правильно вас понял?

Арбенз открыл рот, чтобы ответить, но потом задумался. Аргументы Гарднера, видимо, заронили сомнения. Он сердито покачал головой и занял место за столом напротив Корсо, больше не сказав ни слова.

— Он слишком непредсказуем, чтобы возлагать на него ответственность за жизненно важные решения, — добавил, усаживаясь, Гарднер и, явно волнуясь, привел главный довод: — Возвращение к жизни реликта и победа в вашей войне — это одно и то же, сенатор. Вы принесете гораздо больше пользы Фриголду здесь, чем в Редстоуне.

Мнения Корсо никто не спрашивал. Он активировал голографический дисплей и вывел на него изображение пункта назначения. Планеты и газовые гиганты парили в воздухе над столом, переплетенные между собой нанесенными яркими линиями траекторий.

Последним к собравшимся, как всегда, присоединился Киеран.

— Базовый лагерь на Теоне докладывает, что случаев активности новых систем на борту реликта не наблюдалось, — проинформировал их он. — Мы беспокоились, что он передал сигнал бедствия после нашего первого посещения, но, похоже, то был обыкновенный сбой в мониторинговых системах.

— Отлично. — Гарднер довольно потер руки. — Нам совершенно не нужно, чтобы какая-нибудь информация попала к шоулянам.

Арбенз кивнул Корсо.

— Полагаю, мы преуспели в решении комплексных инженерных задач в отношении компьютерных систем реликта?

— Тех, что доступны на имитаторах, — ответил Корсо. Гарднер наклонился вперед.

— Готово интерфейсное кресло для машинной башки на борту реликта?

— В общем, да. Правда, я еще проверяю кое-что. Но мы не можем быть уверены, что все в порядке, пока не усадим в него Малу. Проблема заключается в том, что большая часть имитатора, с которым я работал, сконструирована на основе догадок. Но пока мы туда не доберемся, это все, что имеется в наличии.

— Ты же понимаешь, — заметил Гарднер, — что ошибок быть не должно.

— Послушайте, мы уже знаем, что, когда дело доходит до собственной защиты, реликт использует очень сложные меры безопасности, — ответил Корсо. — Две исследовательские команды, которые вы туда посылали, исчезли без следа еще до того, как вам удалось взять под контроль хотя бы часть реликта. Конечно, когда мы попытаемся активировать реальный интерфейс, откроется гораздо больше скрытых до сих пор тайн, но и последствия абсолютно непредсказуемы. Тем не менее я совершенно уверен: все, что мне удалось собрать, будет работать. Но факт остается фактом: после того как Мала окажется на месте и мы все подключим, о том, что произойдет дальше, можно только догадываться. Корсо очень тщательно подбирал слова.

— Сенатор, если позволите, могу я задать вопрос? Арбенз кивнул.

— Допустим, нам удастся с помощью реликта достичь своей цели… что будет дальше? Каковы дальнейшие планы, кроме победы над учиданянами? Будем ли мы хранить эти технологии в тайне или поделимся ими с Консорциумом?

Арбенз усмехнулся.

— Ты не имеешь права задавать такие вопросы, — вмешался Киеран. — Твоя работа заключается в…

Арбенз жестом приказал Киерану замолчать и повернулся к Корсо.

— Представь себе прекрасное будущее Фриголда, когда мы сможем добраться до любого места в галактике. Мы сможем завоевать целые миры, создать огромные армии, чтобы поддерживать наше расселение. Я не вижу причин, почему мы должны подчиняться шоулянам. Вся галактика будет у наших ног. Подумай, власть человека распространится по всему Млечному Пути. Прекрасное будущее для всех, если только у нас хватит мужества добыть этот приз.

Корсо выдавил из себя одобрительную улыбку, но на душе было тяжело. Из-за таких вот взглядов Фриголд и оказался загнанным в самый изолированный угол человеческого пространства, по этой же причине они сейчас проиграли войну. Корсо понимал, что у него не хватит мужества сказать, что если, проведав о находке, их не уничтожит Консорциум, то эту работу выполнят шоуляне.

— Я именно так и думал, — солгал он. Киеран поменял тему разговора.

— Нам необходимо поговорить о машинной башке. Меня беспокоит, что у нее такой контроль над «Гиперионом». И я чувствую себя очень некомфортно, когда представляю, что она будет контролировать хотя бы небольшую часть реликта.

— Ты очень мнительный, Киеран.

— Сенатор, — продолжил Манселл, — вы случайно не находились рядом с портом Габриэль во время произошедшего там инцидента?

Арбенз удивленно посмотрел на Киерана. Ему явно не нравились вопросы помощника. — Нет.

— А я был. Эти твари убивали всех, с кем вступали в контакт. Более того, они рвали их на части. Они заполнили улицы города трупами женщин и детей. Они вырезали учиданянский символ единства на телах младенцев, а потом опять вкладывали их в руки мертвых родителей.

— И что ты предлагаешь? — спросил сенатор, поморщившись. — Говори быстрее.

— Я не уверен, что Оортхаус не найдет доступ ко всем секретным штучкам Корсо. Мы можем недооценивать то, на что способны люди с имплантатами.

— Участвовавшие в резне не отвечали за свои поступки, Киеран, — заметил Гарднер. — Виноваты ошибки в технологиях, а не люди, пользовавшиеся имплантатами.

— Их объявили вне закона, потому что они однозначно слишком восприимчивы к внешнему контролю, — продолжал настаивать на своем Киеран. — У нас нет гарантий, что эта женщина не троянский конь, находящийся под контролем наших врагов!

— Киеран, — повысил голос Арбенз, — нравится нам это или нет, мы в ней нуждаемся, и выбирать не приходится. Все наши научные советники согласились, что нам необходима именно машинная башка, чтобы контролировать реликт. Не вижу смысла обсуждать все за и против.

Собственный дед Корсо, Силас, работал в университете порта Габриэль, когда случилась трагедия. Корабль Консорциума приземлился на площади Героев. Впоследствии им пришлось идентифицировать его по анализу ДНК. Силас был не единственным знакомым Корсо, погибшим во время того ужасного происшествия. Большинство фриголдеров знали кого-то или были связаны родством с ранеными и убитыми в тот день.

Изображения кораблей, падающих на порт Габриэль подобно ангелам смерти, месяцами прокручивались во всех выпусках новостей.

Между двумя мужчинами воцарилось сердитое молчание, пока Киеран в конце концов не заговорил первым.

— Простите, сенатор. Я вовсе не хотел усомниться в вашем авторитете.

— Прощаю. Но и по поводу того, что ты сказал, мы подумаем.

— Вот и хорошо, — сказал Гарднер в установившейся тишине. — Кстати, я кое-что выяснил по поводу того, что произошло в баре могов.

Арбенз застонал.

— Дэвид, мы закончили разговор на эту тему.

— Я провел свое собственное расследование, сенатор. Мне удалось узнать, что за человек напал на Удо.

Арбенз недоверчиво посмотрел на него.

— Я провел много времени, пытаясь выяснить что-нибудь о нем, но никто из людей генерала не смог мне помочь.

— У меня собственные источники, — ответил ему Гарднер. — Его зовут Хью Мосс, он служил Александру Бурдэйну.

Корсо опустил глаза.

Киеран и Арбенз переглянулись.

— Как вам удалось это узнать? — спросил сенатор, поворачиваясь к Гарднеру.

Тот слабо улыбнулся.

— У меня возникли кое-какие подозрения, а мои друзья из законодателей Консорциума помогли мне. Дело в том, что у генерала очень выгодные, длительные отношения с Бурдэйном, основанные на торговле и генном разведении могов, так что стоит ли удивляться, что он не захотел говорить ничего компрометирующего одного из своих лучших клиентов.

— Но зачем было Бурдэйну посылать кого-то, чтобы нас остановить? — спросил Киеран, ухватившись за край стола обеими руками. — Или вы хотите сказать, что ему известно о реликте?

Гарднер покачал головой.

— Вы ищете неверные ответы. Давайте вернемся к недавним событиям. Во-первых, новый мир Бурдэйна взорвался в результате террористического акта. Потом возникает Мала Оортхаус в поисках работы, которая поможет ей скрыться из Солнечной системы.

Арбенза его слова не убедили.

— Но ведь это вы, Дэвид, нанимали ее. Почему же вы тогда все это не проверили?

— Я проверил, — коротко ответил Гарднер. — Но у нас было мало времени, если помните, да и машинную башку не так просто сейчас найти. Все, что я о ней узнал, сообщил мне Джозеф Марадос. Так вышло, что его убили как раз перед нашим отлетом из Меса-Верде.

Корсо слушал все это, пребывая в безмолвном шоке. Киеран вдруг наклонился вперед, сделав в воздухе определенный жест рукой, и изображение, установленное Корсо, исчезло. На его месте возникла сводка новостей, регулярно поставляемая с помощью транспондеров.

Киеран посмотрел на Гарднера и покачал головой.

— Сенатор, я постоянно просматриваю новости Редстоуна и всей Солнечной системы, но мне не попадались сообщения о подобном инциденте. Такая новость не могла пройти мимо моего внимания.

— Новости могут быть фальсифицированы, — заметил Гарднер. — Марадос участвовал во множестве финансовых операций как на черном рынке, так и вне него. И когда умирает такая личность, особенно если это насильственная смерть, слухи обязательно просачиваются. Если вы не забыли, я сказал, что у меня есть свои источники информации помимо официальных каналов. Суть в том, что человек Бурдэйна появился, чтобы убить Малу Оортхаус. Арбенза поразили слова Гарднера.

— Но зачем Бурдэйн послал кого-то… Вы хотите сказать, что она может быть ответственна за то, что случилось на Бурдэйн-Роке?

— Почему бы и нет? Нет, мы, конечно, не можем быть уверены на все сто процентов. — Улыбка Гарднера была такой же тусклой, как и его голос. — Но вы сами произнесли эти слова — пока мы в ней нуждаемся. Нравится нам это или нет.

На границе с системой Нова-Арктис изыскательский корабль на несколько минут вынырнул из транслюминального пространства. Времени оказалось достаточно, чтобы «Гиперион» подняли из дока на мерцающей платформе, созданной из энергетических полей и искусственной гравитации, и выпустили на волю через один из множества специальных люков.

Фрегат тут же начал торможение, чтобы отстать от изыскательского корабля шоулян, почти пропавшего из вида, так как он включил ускорение, готовясь к скачку в транслюминальное пространство.

Дакота погрузилась в паутину данных в самом сердце мостика, наблюдая, как вокруг изыскательского корабля в момент его возвращения назад в транслюминальное измерение деформируется пространство. Она узнала наконец их пункт назначения — Нова-Арктис. Эта система имела только номер в каталоге, пока фриголдеры не дали ей имя.

У нее возникло много вопросов для размышлений, порождавших еще больше вопросов.

Прежде всего, кто убил Северна?

Он явно пережил стычку с Моссом. В противном случае она узнала бы об этом немедленно. Еще несколько дней назад его сигнал был слабым, потому что Северн находился в нескольких километрах от нее в центре Эссеншена, но теперь он исчез.

В это невозможно было поверить. Они встречались с ним всего пару раз за несколько лет, прошедших после инцидента в порту Габриэль, но известие о его смерти наполнило сердце горечью, несмотря на его предательство.

Крис мертв!

Сначала она думала, что он умер от ран, нанесенных Моссом во время драки. Но потом ей удалось с помощью «Пири Рейса» проникнуть в местную медицинскую базу данных и узнать правду. Северна убили неизвестные преступники уже после того, как он вышел из больницы.

Кем бы ни были убийцы, они отличались особой жестокостью.

Вполне возможно, что за этим стоял Арбенз или Мосс оказался не единственным агентом Бурдэйна, посланным на борт изыскательского судна. Северн вел опасную жизнь, и у него хватало врагов в городе, все еще разделенном последствиями гражданской войны. Виноватым в его смерти может быть кто угодно.

У нее появилось ощущение, что вся эта вереница смертей тянется к ней. Сначала разрушение Бурдэйн-Рока, потом Джозеф Марадос, а теперь Северн. Достаточно, чтобы сделать человека параноиком.

Сначала она вспомнила слова Корсо о том, что кто-то мог проникнуть на «Гиперион» без их ведома. Тогда ей эта идея показалась глупой. На фрегате существовало несколько мест, куда она не могла проникнуть ни с помощью «госта», ни с помощью систем «Пири».

Еще несколько частей «Гипериона» оставались для нее невидимыми, потому что Арбенз сохранял личный контроль над наиболее важными системами. Возможно ли, чтобы кто-то нашел способ пробраться на борт корабля? Кто-то еще хитрее и коварнее Мосса? Незваный гость, сумевший уничтожить или изменить бортовые записи и теперь выжидающий удобный момент, чтобы убить ее во сне?

Для пользы дела корабль имел слишком много потайных мест. Чувства Дакоты были напряжены до предела, когда она передвигалась по полутемным коридорам и шахтам. Она проверяла и перепроверяла базы данных систем безопасности, включая собственные незаконные изменения. Конечно, несмотря на ее усилия, существовали любопытные упущения и сбои, которые легко было пропустить, если бы она не искала что-то не совсем обычное.

Отбрасывать возможность, что кто-то получил доступ к системам безопасности без ее ведома, тоже было нельзя. Дакота вздрогнула от этой мысли.

Но нет, это невозможно. Только другая машинная башка могла обладать таким уровнем знаний.

Она часто вспоминала разговор с Корсо о том, что он находится на борту корабля только по принуждению. Молодой человек открылся ей совсем с другой стороны. Он был не таким, как остальные.

Несмотря на симпатию к Корсо, она избегала его после возвращения из Эссеншена, опасаясь очередного предательства. В конце концов он ей ничем не обязан и клятв верности не давал.

Хотя во время допросов Корсо солгал насчет того, что произошло в баре Северна. В тех нескольких случаях, когда их пути пересекались, Дакота замечала, что он смотрит на нее с интересом, считая, что она занята своими делами и не обращает на него внимания.

Прошло очень много времени с тех пор, как она с удовольствием думала об интимной близости с другим человеческим существом. То были долгие годы одиночества, когда она не могла доверять никому. Жизнь, полная предательств, не позволяла уступить физическому желанию или кратковременной страсти. Дакота взяла себя в руки и старалась избегать Корсо, время от времени посещая свой корабль, чтобы снять напряжение, но в сердце и мыслях у нее царил хаос.

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 03.06.2538

Инцидент в порту Габриэль — 2 часа

Оперативная группа Консорциума прорвалась через стратосферу Редстоуна на хвостах яркой плазмы. Восходящее солнце вспыхнуло в летящих следом мощных линзах, перекачивавших в режиме реального времени терабайты визуальной информации Орбитальному командованию вверху и Серкус-Рингу на поверхности.

Северн находился примерно в семнадцати километрах на восток от Дакоты — крохотная точка над горизонтом. Нервные шуточки, черный юмор… Легион объединенных «гостом» сознаний, державших постоянную связь друг с другом.

Что чувствовал каждый, чувствовала и она. Что узнавал каждый, тут же становилось известно ей. Все это происходило автоматически в полном соответствии с комплексной иерархией, известной как дерево угрозы/значимости.

Каждую секунду Дакота ощущала в своем сознании…

…Алехандро Нахарио, занятого постоянной проверкой сводок безопасности и анализом угроз, информация о которых поступала из командного пункта «Зимней ночи», и не обращающего внимания на язвительные комментарии в адрес солдат Фриголда.

…Тессу Фауст, еще одного пилота, следящую за экранами и траекторией снижения. Девушка очень устала, и у нее еще с прошлой ночи болит голова.

…Криса Северна, внимательно наблюдающего за работой трансивера, используемого для создания помех в системах раннего предупреждения учиданян.

Конечно, Северн был прав насчет нестабильности ее отношений с Джозефом Марадосом. Не так давно Джозеф опять обратил на Дакоту внимание, и она снова охотно приняла его настойчивые ухаживания.

В памяти остался запах его кожи. Ревность Северна несколько смягчала неприятные чувства из-за его собственных отношений с Тессой Фауст.

— Я сегодня видела шоулянина в «Серкус-Ринге», — пробормотала Дакота, прижимаясь к обнаженной груди Джозефа. — Зачем он здесь?

— Секретная информация, — сонно пробормотал Джозеф.

— Не морочь мне голову. — Дакота ткнула его локтем в бок. — Он здесь, чтобы понаблюдать со стороны, ведь так? А разве не они всю эту кашу заварили?

Джозеф вздохнул и стал поворачиваться на бок.

— Ты зачем спрашиваешь? Хочешь склонить меня на сторону учиданян?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Дак, мы все знаем о Договоре, но у нас есть работа, и нам надо ее выполнять.

— Что меня бесит, так это имена, которые они себе дают.

— Шоуляне? — Джозеф снисходительно улыбнулся. — Они инопланетяне, Дак. У них так принято. Вряд ли ты чего-нибудь достигнешь, если будешь разбираться, как работает их мозг.

— А я в этом не уверена, — возразила Дакота, опираясь на локоть. Спать ей уже не хотелось. — Понимать, что они говорят, это одно, но иногда… у меня создается впечатление, что они потешаются над нами. Я не поверила своим ушам, когда услышала, как этот инопланетянин себя называет.

Джозеф опять повернулся на спину и закрыл глаза. Сначала Дакота решила, что он уснул, но через несколько секунд Джозеф ответил.

— Должен согласиться, что Продавец Экскрементов Животных не то имя, которое может вызвать уважение.

— Дело не в этом. — Дакота яростно ударила кулаком по подушке. — Они смеются над нами. Мы им совершенно не нужны, а нам без них никак не обойтись.

— Согласен. Но что мы можем сделать?

Дакота возмущенно фыркнула и легла на подушку. Какое-то время они лежали, молча глядя в потолок.

— Ты знаешь, я себя здесь чувствую словно рыба, которую вытащили из воды. Мне не по себе. Такое ощущение, что мне не следует здесь быть.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джозеф.

— Если помнишь, я из Беллхейвена. И здесь оказалась не по своей воле.

Джозеф сочувственно кивнул — он, как и все в Консорциуме, хорошо знал историю Беллхейвена.

Первому поколению колонистов Беллхейвена предстояло осуществить обширную программу терраформинга, рассчитанную на то, чтобы повысить среднюю глобальную температуру в новом мире. Когда через несколько десятилетий разразилась первая гражданская война, работы пришлось прекратить. Старейшие, вышедшие из войны победителями, обратились за помощью в завершении проекта к Консорциуму. Тому самому Консорциуму, от которого они и бежали на Беллхейвен.

Цену за помощь назначили немалую. Задолго до появления Дакоты на свет Беллхейвен приобрел солидную репутацию как основной разработчик технологий внедрения имплантатов. В обмен на согласие привести планету в состояние более или менее пригодное для проживания Консорциум потребовал и получил, конечно, право на использование специально подготовленных носителей имплантатов для миротворческих целей.

Дакота никогда не представляла себя солдатом. Она была машинной башкой, человеком, способным наделить тупую технику человеческим интеллектом. Дакота предпочитала не думать о том, что значили все эти соглашения для нее лично. И вот результат. Она далеко от дома и толком не понимает, что ей предстоит делать.

В то утро, перед самым пробуждением, ей приснилось, что она попала в незнакомый город и одета в длинное светлое платье с рукавами, спадающими до земли. Здания, похожие на стальные одуванчики, упираются в бледно-голубое небо, как будто стремятся к солнцу, дающему не только свет и тепло, но еще любовь, доброту и мудрость.

Сама идея посмотреть на раскаленное светило ужасала Дакоту. Поэтому она не поднимала глаз, зная, что свет — живой, умный и все о ней знает, знает каждую ее мысль, поступок и желание, все, что она переживала, испытывала, думала и делала — как хорошее, так и плохое.

И, несмотря ни на что, этот свет любил ее.

Она двигалась в нескончаемой толпе. Миллионы людей толпились на улицах, уходящих в нереальную, исчезающую даль. Их одежды поражали разнообразием цветовой гаммы. И лица у всех были безмятежными, добрыми и довольными. Дакота отчаянно старалась отыскать ангела из ее предыдущего сна.

В какой-то момент к ней пришла мысль, что свет, согревающий и освещающий улицы, и есть Бог. Мысль эта не стала каким-то откровением — ощущение было такое, что она знала об этом всегда.

Идя между невообразимо высокими зданиями, Дакота вдруг с ужасом осознала, что для этих людей она просто призрак, невидимый и не заслуживающий того, чтобы находиться в их городе ангелов. И свет, продолжая любить ее, сказал, что не считает ее равной настоящим обитателям города.

Дакота оцепенела, не находя в себе сил принять эту правду. Чувство потери было таким невыносимым и глубоким, что она зарыдала призрачными слезами, не в силах смириться с ощущением безысходности. Девушка протянула призрачные руки и провела призрачными пальцами по стене цвета алебастра. И из-под пальцев во все стороны разбежались вдруг черные трещинки. Стена потемнела, начала крошиться и разваливаться на глазах.

Глубоко внутри нее лежала ужасная черная пустота, которая никак не могла сосуществовать с этим идеальным городом. По крайней мере до тех пор, пока она не сумеет доказать, что достойна изливающегося на нее прекрасного, благостного света.

Доказать, что она тоже чиста сердцем.

Десантный корабль несся над унылым ландшафтом Редстоуна. Некоторые пилоты, включая Северна, стали получать сигналы тревоги. Через имплантаты Дакота ощущала его страх.

Крис?

Нет ответа. Он прервал контакт, и его примеру последовали еще трое. Дакота почувствовала, что впадает в панику. Где-то там что-то пошло не так. Из Серкус-Ринга поступил сигнал: о проблеме там знают и уже меняют строй атаки.

Все это не имело смысла. Протоколы строя, загруженные в ее имплантаты, могли быть применены только в том случае, если какой-то из их кораблей будет уничтожен. Но сенсорные системы упрямо показывали, что все они в строю. Что делать!

Еще две машинные башки оборвали связь с ее «гостом». Что-то еще более ужасное, чем паника, охватило Дакоту. Она чувствовала, как под гермокостюмом на коже выступил холодный пот. Может быть, Северн и остальные сбиты, а учиданяне исказили телеметрию, чтобы она считала, что они на месте?

Дакота послала сигнал тревоги орбитальному кораблю и другим десантным судам. Присланные ответы оказались туманны и невразумительны, как будто она вдруг потеряла способность понимать обыкновенную человеческую речь.

А потом Дакота увидела ангела, идущего от горизонта, — золотого, ужасного и прекрасного. То же самое существо, что приходило к ней во сне. Того самого, кого она искала в городе.

Он шел под серебристыми корпусами судов вооруженных сил Консорциума с расправленными белоснежными крыльями на фоне раскрашенного рассветом неба и был, наверное, не менее километра в высоту. Меч в огромной руке искрил молниями. И Дакота сразу поняла, что когда он убивает, то убивает с любовью и добротой.

Ничего прекраснее видеть ей еще не приходилось.

В подсознании зазвучал незнакомый голос, говорящий на языке одновременно чужом и узнаваемом. Именно на нем ангел общался к ней во сне. Все, что забылось после пробуждения, немедленно вернулось. И Дакота открыла правду в Оратории Учиды. Откровение истины отражалось во всем — в воздухе, которым она дышала, в ускорении электронов и квантовых матрицах внутри схем ее «госта» и даже в ткани самой Вселенной.

Правда Учиды наполнила ее великой радостью и ужасающим, захлестывающим сожалением, что так долго, так долго истина была скрыта от нее.

Дакота заблокировала связь, как и все остальные, прервав контакт с командованием. Все, что сейчас имело значение, это призыв ангела к бою. Она была готова с радостью последовать за ним, совершенно безразличная к своей судьбе. Слезы всепоглощающего счастья бежали по ее щекам, и она чувствовала их соленый вкус.

Ангел приказал ей спуститься на землю, и она под опасно острым углом направила шлюпку к земле. Другие повторили ее маневр. Одна развалилась, опустившись так быстро и под таким крутым углом, что корпус разорвало на части от удара о землю.

Каким-то образом ее шлюпка выдержала. Дакота наблюдала бесконтрольный спиральный спуск других шлюпок, стремительно мчавшихся к своей судьбе, как серебряные падающие звезды. В голове звучала песня, призывающая забыть об опасности.

Внизу находилось поселение фриголдеров под названием порт Габриэль, расположенное на одном из многочисленных притоков могучей реки Ка, разделяющей континент пополам. «Гост» напомнил ей, что Кардинал-Пойнт все еще находится по меньшей мере в тысяче километров к востоку. Но ее это уже не волновало.

Сверкающий меч ангела указал другую цель — порт Габриэль. Небесный полководец призывал своих праведных воинов на битву. Все оборудование вокруг нее жужжало и искрило, орбитальное командование тщетно пыталось восстановить контроль над флотом.

Консорциум теперь стал врагом, он всегда был врагом, но она не понимала этого раньше. Остальные — те, кто выжил, — восстановили работу своих «гостов» с помощью специальной сети, изменившей связь таким образом, чтобы миновать орбитальное командование.

Подсознательно Дакота понимала, что у солдат Фриголда, оказавшихся в ловушке в задней части шлюпки и отчаянно пытавшихся взломать замок, началась паника. Не слыша их угроз и мольбы, она летела к горному хребту, вздымавшемуся на западе от порта Габриэль.

В ответ на ее самоубийственное падение автоматика попыталась подключить экстренные протоколы спуска. Дакота поняла: машина считает, что она ранена или ей угрожает опасность. Но до всего этого ей не было никакого дела. Она купалась в счастье, какого никогда раньше не испытывала.

Шлюпка исчезла, и Дакота вернулась на ту самую рыночную площадь, которую постоянно видела во снах. Мимо проплывали ангелы, огромные, как облака, и скрытые плотными массами ничего не замечающих людей.

Было что-то, что ей следовало знать. И только теперь Дакота поняла, что Бенвилл — ученый, создатель «гост»-технологии — с большим желанием и удовольствием присоединился к учиданянам.

Краткий миг откровения сменился таким же кратким мигом сомнений. Вспышка проснувшегося здравого смысла заставила усомниться в команде ангела. Что если ангел ненастоящий? Что если это галлюцинация, вызванная моими имплантатами? Что если Бенвилл дал что-то учиданянам, и они теперь могут обманывать меня, заставлять верить во что-то… во что-то, что я…

Мысль появилась и исчезла. Она снова была в своей десантной шлюпке, несущейся к земле на ужасающей скорости.

Удар она не запомнила.

Сознание возвращалось медленно.

Дакота закашлялась, чувствуя сильное головокружение и тяжесть в легких. Она не могла дышать. Сообразив, что шлюпка разбита, девушка стала лихорадочно шарить рукой в поисках дыхательной маски. Напялив ее, Дакота через несколько секунд ощутила, как в легкие стал поступать кислород.

Надо же, была в секундах от смерти. Еще немного, и все. То, что она жива, просто чудо.

Дакота подвигалась, определяя, нет ли ушибов или других повреждений. Шлюпка лежала под углом в сорок градусов. Биомедицинские мониторы проинформировали, что у нее перелом ребер. Появились пропитанные специальным гелем бинты для перевязки.

Дакота отстегнула фиксирующие ремни и вывалилась из кресла. Она слышала, как снаружи завывает ветер. Глаза слепил яркий солнечный свет, проникающий через огромную щель в корпусе шлюпки.

Дакота нащупала аварийную кнопку и несколько секунд в оцепенении наблюдала, как панель люка поднимается вверх, Потом осторожно встала и увидела, что от удара шлюпки в промерзшей почве образовалась воронка около тридцати метров в длину, черный след пересекал узкую дорогу, разделяющую небольшую снежную равнину и скалы, за которыми вплоть до горизонта росли огромные деревья с пышными кронами.

Ледяной воздух обжег легкие. Она смотрела на горизонт, чувствуя хлесткие удары по выбритому черепу резких порывов очень холодного ветра. В небо поднимались столбы черного дыма от разбившихся десантных шлюпок. Вдалеке виднелись здания порта Габриэль и изгиб реки, на которой он стоял.

Через специальную сеть, частью которой являлась Дакота, «гост» проинформировал ее, сколько пилотов, благодаря воле Бога, выжило, и напомнил о тех, кто обрел покой в Его ласковых объятиях. И что еще очень нескоро Дакота присоединится к ним в вечности. Последние слова наполнили сердце девушки радостью.

Следовало, однако, подумать о том, что есть еще опасность замерзнуть до смерти, поскольку ее костюм, конечно, защищал от холода, но в недостаточной степени. Она дотянулась до карманов, расположенных на бедрах и голенях, и вытащила еще один костюм, изготовленный из сверхтонкой ткани, предназначенный для защиты и выживания в самых суровых условиях.

Затем проверила оружие. Она слышала голоса, доносившиеся из задней части шлюпки — значит, выжившие были и среди солдат Фриголда.

Девушка заметила, что и ее десантная шлюпка оставила в небе свой черный инверсионный след. Она прошла мимо разбитого командного модуля к задней части шлюпки, мимоходом заметив, что он практически отрезан от остального корабля.

Когда Дакота добралась до места, около аварийного входа суетились несколько человек. Они громко кричали друг на друга, пытаясь опустить тела из шлюпки на землю. На борту находилось две дюжины фриголдеров, и, судя по всему, сейчас они были либо мертвы, либо ранены. Тела лежали везде, многие без дыхательных масок.

К ней повернулись закопченные, испачканные лица, солдаты что-то сердито кричали. А на расстоянии, далеко от них, опять появился ангел. Теперь он был выше гор. Ангел медленно шел, собирая души погибших.

Фриголдеры продолжали кричать, совершенно не замечая его присутствия. Дакоте было их жаль.

— Сколько выживших? — спросила она.

— Что произошло, черт возьми? — вместо ответа воскликнул один из фриголдеров с искаженным яростью лицом. Он поднялся с колен от одного из тел и подошел к девушке, сжав кулаки. Лицо молодого человека покраснело, что было хорошо видно в тех местах, где его не закрывала маска.

— Ошибка в системе, — ответила она, стараясь вложить в слова соответствующую случаю порцию озабоченности и отчаяния. — К сожалению, системы Орбитального командования иногда дают сбой по разным причинам. Сколько выживших?

— Немного. — Фриголдер смотрел на Дакоту так, словно хотел ее прихлопнуть как муху, но, слава богу, у него хватило здравого смысла не делать лишних движений. Он оглянулся через плечо на своих четырех товарищей, все еще пытавшихся вытащить тела наружу. — Только пятеро остались на ногах, большинство мертвы. Похоже, при ударе о землю срезало шасси и…

Он так и не закончил предложение.

Для Дакоты самым неприятным в убийстве этого бедняги был тот факт, что он никогда не увидит Царства Божьего. Натренированным жестом она достала из наплечной кобуры пистолет и сделала три коротких выстрела, разукрасив его грудь быстро расползающимися темными пятнами. Он камнем упал на землю.

Солдаты немедленно бросились к своему оружию, но на стороне Дакоты была внезапность. Она выстрелила еще раз, целясь в голову одного из них. Остальные попытались скрыться, но Дакота убила их выстрелами в спину.

Она никогда никого раньше не убивала, но сейчас на это ушло буквально несколько секунд.

Дакота спустилась на землю и увидела пару лежащих на земле раненых фриголдеров. Их вытащили и уложили рядом друг с другом, не забыв надеть дыхательные маски. Чувствуя, как ее душу переполняет умиротворение, она покончила с ними, использовав по одной пуле для каждого.

Где-то вдалеке Дакота заметила отблески света в ветровых стеклах. Вереница машин неторопливо ползла по дороге из порта Габриэль.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

В системе Нова-Арктис доминировала желтая звезда, которую сопровождала свита из восьми планет, включая два скалистых внутренних мира, несколько газовых гигантов и этот замороженный снежок не более двух тысяч километров в диаметре, с трудом цепляющийся за орбиту протяженностью в сто лет.

Фриголдеры хотели колонизировать второй внутренний мир и даже придумали для него название — Ньюфолл. В самом имени звенели отголоски надежд целого народа, но должно было пройти еще немало времени, прежде чем тонкий слой атмосферы смог бы поддерживать жизнь.

Дакота сидела на своем рабочем месте, наблюдая за танцем цифр и информационных данных, отражающих торможение корабля при входе в новую систему. Перед ней висело изображение пятого от звезды мира — подобного Юпитеру, газового гиганта Даймаса. В медленном, величественном шествии вокруг солнца его сопровождали шестнадцать лун. В настоящее время они находились на векторе сближения с четвертой луной — замороженным миром, который фриголдеры называли Теона.

«Гиперион» уже несколько дней сбрасывал скорость, и Дакота беспокоилась, как бы они не опоздали, если, чтобы не пройти мимо Даймаса, потребуются еще какие-то маневры на орбите. Страхи не оправдались, поскольку термоядерный двигатель корабля — в отличие от всего прочего — находился в полном порядке. Корабль вышел наконец на цель.

На мостике Дакота обнаружила Гарднера, изучавшего изображения Теоны. Заостренные пики горных систем пробивались через льды, покрывавшие поверхность маленького мира. Согласно имеющимся сведениям, подо льдом находилось значительное количество воды, а под океаном, на глубине в несколько десятков километров, располагалось ядро из скальных пород и железа.

— Там, внизу, ничего нет, кроме льда и небольшого количества аммиака, — кивком головы Дакота указала на дисплей. — Вы уверены, что хотите именно туда?

— Абсолютно уверен, — раздраженно ответил Гарднер. — Просто пилотируй корабль, Мала.

«Мы кое-что нашли». С того самого дня, как они покинули Эссеншен, в голове Дакоты все еще вертелись слова Корсо. Итак, они что-то нашли, но что?

К Ныофоллу из грузовых отсеков были направлены разведывательные корабли и транспортные судна обеспечения с оборудованием для терраформинга, что поддерживало официальный повод появления «Гипериона» в системе Нова-Арктис. Дакота видела их траекторию на другом экране.

Последние проверки подтвердили, что фрегат выходит на орбиту вокруг луны.

Минимальное человеческое присутствие уже отмечалось на поверхности Теоны. Около одного из полюсов была организована наземная база, причем большая часть жилых и рабочих помещений находились под толстым слоем льда.

Для спрятавшихся в тесных помещениях людей Нова-Арктис была всего лишь яркой звездочкой, то и дело исчезавшей, когда луна пряталась за своим родителем. В данный момент они наслаждались летним теплом, хотя температура на поверхности едва поднималась выше абсолютного нуля.

На мостик пришел Арбенз.

— Я только что обнаружила присутствие еще одного корабля на пограничных частотах, — проинформировала его Дакота. — Он пока на другой стороне от Даймаса, но мы пересечемся через пару часов.

— Это «Агарта», — ответил сенатор. — Он здесь, чтобы подстраховать нас.

Имплантат тут же предложил ей порцию свежей информации, касающейся «Агарты». По размеру корабль был меньше «Гипериона», но вооружен до зубов. Вообще-то он составлял немалую часть боевой мощи Фриголда в войне с учида-нянами, но тем не менее находился сейчас в другой звездной системе, в десятке световых лет от дома и не принимал участия в конфликте, где, наверное, был крайне необходим.

Одного этого было достаточно, чтобы подтвердить догадку Дакоты: находка имела для фриголдеров огромное значение. Более того, «гост» предоставил ей изображения того, что представлялось на первый взгляд масштабными горными разработками на поверхности Теоны. Темный шрам разрезал белоснежную поверхность планеты в непосредственной близости от базы. Дыра выглядела очень и очень глубокой.

— Пири, как прошла твоя интеграция с «Гиперионом»?

— Дубликаты копий моих программ незаметно загружены в память «Гипериона» в соответствии с твоими инструкциями. Все системы остаются номинальными.

«Гост» Дакоты продемонстрировал, как фальшь-копия сознания «Пири» — «Пири-Бета», назвала ее про себя Дакота, — интегрировалась с оригиналом на борту корабля. Если все сложится удачно, Арбенз и остальные никогда не узнают, что она сделала.

Дакота решила протестировать копию Бета.

— Нам надо отправить шаттл на поверхность луны, — сообщила она ему.

— С удовольствием подтверждаю получение приказа. Дакота застыла на месте, закусив губу.

— Пири-Бета, можешь повторить последнее сообщение?

— Подтверждение приказа.

— Ты никогда раньше не употреблял такие слова. Пожалуйста, повтори дословно, как было сказано, когда я попросила подготовить шаттл.

— Системные журналы предлагают ответ «Подтверждаю приказ».

Дакота отключила связь с «гостом» и задумалась, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.

Ощущение, что где-то что-то идет не так, засело в мыслях, как большой голодный паук.

— Что-то не так?

Гарднер и Арбенз уставились на нее.

— Небольшое нарушение в телеметрии, — ответила Дакота. — Наверное, незначительный сбой, но я сейчас посмотрю, что там такое. Ага, шаттл готов. Мы можем подняться на борт через несколько минут.

— Спасибо, Мала, — сказал Арбенз, глядя на нее так, словно скрываемый ею обман только вскрылся во всей своей ужасной полноте. Дакота повернулась и быстро покинула мостик.

Оставшись в одиночестве, она шумно выдохнула и обхватила себя руками и поежилась, словно попала вдруг в порыв сквозняка. Что-то в том, как «Пири» построил ответ, напомнило ей… шоулянина, с которым она встретилась на Бурдэйн-Роке.

Идя по коридору, Дакота думала о том, что на борту «Гипериона» существует что-то, совершенно необъяснимое, что, судя по всему, и вызывает все эти странные сбои в системах корабля.

Все, кроме Удо, который еще отдыхал в медицинском отсеке, поднялись на борт шаттла. Киерана сейчас гораздо чаще можно было найти у брата, где они проводили много времени за разговорами, потому что Удо пришел в сознание. Его нервная система сильно пострадала при стычке с Моссом, и невидимые микрохирурги трудились вовсю, восстанавливая поврежденные проводящие пути и приживляя новую кожу.

Киеран тут же взял шаттл под контроль, бросая на Дакоту злобные взгляды, словно желая лишний раз продемонстрировать, до какой степени он ей не доверяет. Интересно бы знать, что такого мог наговорить Удо своему брату во время их многочасовых бесед.

Корсо вошел последним и устроился в специальном противоперегрузочном кресле рядом с Дакотой в кормовой части шаттла. С недавних пор он предпочитал держаться на расстоянии, избегая разговоров и позволяя себе разве что какие-то малозначительные замечания. Она же, напротив, пыталась идти на контакт, надеясь получить от него больше информации, но эти попытки только приводили к неловким ситуациям.

Я слишком долго была одна, сделала вывод Дакота. Прятаться от людей в крошечном корабле в компании одного лишь «госта» — такой образ жизни вряд ли можно считать здоровым. Время, проведенное ею на борту «Гипериона», было, пожалуй, самым продолжительным опытом общения с людьми…

Дакота отогнала воспоминания, заставив себя наблюдать на ближайшем экране за быстро удаляющимся «Гиперионом». Выпуклый горизонт Теоны проступал все отчетливее, поскольку нос шаттла был направлен сейчас прямо на луну. Вскоре Дакота почувствовала первые признаки гравитации.

Арбенз с трудом повернул голову в своем кресле и встретился взглядом с Лукасом.

— Мистер Корсо. С этого момента вы являетесь экспертом, поэтому я даю разрешение сообщить Мале Оортхаус все, что ей необходимо знать.

Он перевел взгляд на Дакоту.

— То, что мы собираемся вам показать, замечательно и беспрецедентно для человеческой расы. Причина, по которой мы предпринимали такие строгие меры безопасности, скоро станет для вас понятной. — Сенатор попытался изобразить улыбку. — Боюсь, нам пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, чтобы доставить вас сюда, но не стоит тревожиться по этому поводу. Очень скоро вам все станет предельно ясно. — Он выдержал паузу, словно желая подчеркнуть важность момента. — Откровенно говоря, мы нуждаемся в вашей помощи.

Арбенз опять отвернулся и заговорил с Гарднером. Киеран вел шаттл. Судя по долетавшим до Дакоты репликам, речь идет о персонале, уже работающем на луне.

Она повернулась к Корсо.

— Ну, рассказывай. Я слушаю.

Он растерянно улыбнулся и отвел глаза.

— Работы у нас много, так что, по-моему, будет лучше, если я объясню все постепенно. Прежде всего, хочу заверить, что тебе абсолютно ничто не угрожает.

— Ты как-то упомянул, — прошептала она, — что вы здесь кое-что нашли.

Шаттл тряхнуло при входе в верхние слои тонкой атмосферы луны.

— Больше никогда об этом не говори, — пробормотал он. — Мы нашли древний космический корабль. На нем, судя по всему, функционирующий транслюминальный двигатель.

Дакота уставилась на него в ожидании кульминации, но ее не последовало. Она чувствовала какой-то скрытый подтекст, но никак не могла понять, что ее беспокоит.

Из плывущего в пространстве космического тела Теона превратилась в планету с невыразительным, унылым пейзажем, нарушаемым только зазубренными горными кряжами в том месте, где падение древнего метеорита вызвало подъем из-под замерзших вод части скального ядра. Корабль стремительно приближался к базе фриголдеров у подножия одного из таких кряжей. Когда судно стало опускаться в док, вокруг него поднялся столб пара. Шаттл сильно накренился, потом началась вибрация, от которой у Дакоты даже застучали зубы.

Системы связи донесли пронзительные голоса — Киеран Манселл разговаривал с кем-то на повышенных тонах. Потом раздался щелчок, и голоса смолкли.

— Они готовят подводный аппарат, — объяснил Корсо. Он едва успел подняться со своего кресла, когда Дакота

схватила его за руку.

— Я хочу, чтобы ты знал: если со мной что-нибудь случится, когда мы выйдем из шаттла, ты умрешь первым.

Корсо с трудом вырвал руку.

— Отлично. А пока для начала давай все-таки выйдем отсюда.

Штат базы на Теоне составлял двенадцать человек. Половина из них готовились вернуться с шаттлом на орбиту и подождать на борту «Агарты», пока челнок не вернется, доставив прибывшую с Ньюфолла сменную команду. Крохотные помещения и коридоры станции были заполнены людьми, готовившимися к отлету.

Арбенз провел их через толпу улыбающихся молодых людей и женщин, горящих желанием сообщить об их готовности умереть за правое дело Фриголда. Дакота с неприязнью смотрела и слушала, стараясь не обращать внимания на любопытные, иногда не слишком дружелюбные взгляды в свою сторону. Ее поразило, что Корсо смотрит на них с такой же неприязнью.

Сенатор, не желая терять ни минуты на пустяки, повел прибывших дальше. Вскоре к ним присоединилась пара человек из обслуживающего персонала станции, и Арбенз направился к лифту, явно предназначенному для перевозки тяжелого оборудования. Как только все вошли в кабину, лифт быстро скользнул вниз.

Прошло несколько минут. Дакоту интересовало, на какую глубину они спустятся. Она посмотрела на Корсо и увидела на его лице такое же встревоженное выражение.

Что-то зацепило внимание, как бывало, когда она ощущала присутствие другой машинной башки, как будто кто-то издалека, точнее из глубины, пытался вторгнуться в ее сознание.

Наверно, нервы, решила Дакота, не найдя другого объяснения странному ощущению.

Наконец лифт остановился, и вся компания оказалась в предкамере с металлическими стенами, в конце которой находился воздушный шлюз и целый ряд встроенных в стену шкафчиков. Двое работников станции подошли к ним и достали гелевые скафандры, необходимые для защиты от гипотермии.

Она надела один из них и сразу же почувствовала тепло.

Один за другим они протиснулись в узкую дверь и оказались в прямоугольной пещере, вырубленной в скале. В центре камеры темнело заполненное водой пространство, окруженное металлической платформой с ведущими вниз ступеньками. Герметичный туннель из какого-то прозрачного материала соединял воздушный шлюз и платформу.

Сенатор повел их прямо к скважине — это слово более всего подходило для описания заполненного водой отверстия. Вот и порыбачим, подумала Дакота, с трудом сдерживая истеричный смех. Когда они подошли к дыре, вода в ней забурлила и заклокотала.

Дакота с изумлением увидела, как из глубины поднимается подводный аппарат. Из-под платформы к нему выдвинулось что-то вроде мостика на шарнирах, конец которого состыковался с аппаратом.

Через несколько мгновений открылся люк, и оттуда появились три фигуры в гелевых скафандрах. Сенатор вышел вперед, поднялся на платформу и пожал каждому из них руку. Двое мужчин и одна женщина, составлявшие команду подводного аппарата, явно обрадовались, увидев Арбенза.

Ступив на платформу, Дакота посмотрела вниз, на темную, бурлящую воду. По всему периметру отверстия размещались уходящие вниз нагревательные элементы — очевидно, чтобы предохранить воду от замерзания.

Не хотелось даже думать, какую толщу льда пришлось пробурить фриголдерам, чтобы добраться сюда. Бездонный океан под ними существовал уже целую вечность. От одной только мысли о предстоящем спуске в эту преисподнюю у Дакоты по коже пробежали мурашки.

Она повернулась к стоявшему рядом Корсо.

— Если вы на самом деле нашли корабль, — прошептала она, — какого черта он делает на такой глубине? И как вы его вообще нашли?

— Просто повезло, — ответил Корсо. — «Агарта» была первым кораблем Фриголда, прилетевшим в Нова-Арктис. Здесь у них начались какие-то проблемы с двигателем, и они послали сигнал бедствия на одной из аварийных частот, а реликт ответил. Конечно, его сигнал был очень слабым; удивительно, что его вообще услышали. Команде удалось вычислить координаты источника сигнала только через две недели.

— Ого. — Дакота почувствовала, что ее пробирает дрожь, не имеющая ничего общего с низкой температурой. Межзвездный корабль? Корабль, о котором не знают шоуляне?

Да ведь это то же самое, что найти Священный Грааль. Нет, даже больше. Сверхсветовая технология становилась реальностью.

Войдя вслед за остальными в аппарат, она уже не могла не думать о километрах черной воды под ними. Дакота заняла место в тесной кабине. В углу размещалась панель управления, оснащенная дисплеями с инфракрасным и сонарным изображением карт горного рельефа над ними и под ними. По внутреннему устройству подводного аппарата Дакота поняла, что он управляется автоматически.

И вдруг она опять ощутила чье-то присутствие далеко-далеко внизу, в глубинах ледяного подземного океана. Что сродни чувству человека, который, попав в пустой дом, чувствует, что там есть кто-то еще, но никого не видит. «Гост» просканировал локальный трафик, но, кроме низкоуровневого шума автоматики, ничего больше не отмечалось.

По-видимому, каким-то совершенно непонятным для нее образом «гост» общался с реликтом. Нечто, находящееся глубоко внизу, в настоящий момент пыталось сообщить о своем существовании.

Дакота посмотрела на остальных, размышляя, может ли кто-нибудь из них испытывать нечто подобное. Безумие, конечно. По спине пробежали мурашки.

Корсо опять сел рядом и, повернувшись к ней, нахмурился — наверно, охватившее ее беспокойство проступило и на лице, чего она не могла себе позволить.

— Что случилось? — негромко поинтересовался он. Она чуть не засмеялась.

Ничего, просто что-то инопланетное подает мне сигналы из глубин бездонного океана в мертвой системе. И что ты об этом думаешь, придурок?

— Если вы на самом деле нашли разбившийся космический корабль, на ваши головы, как только эта новость выйдет наружу, свалятся тонны дерьма. Скажи мне, что это не шоулянский корабль, иначе я прямо сейчас начну писать завещание.

— Это не шоулянский корабль, — ответил Корсо после секундного колебания.

— Ты серьезно? — Она с изумлением уставилась на него, но тотчас поняла, что фриголдер не шутит. — Выходит, они не единственные, кто владеет сверхсветовыми технологиями, так? Значит, все их заверения были большой ложью?

— Реликт не похож ни на один шоулянский корабль, но у него есть двигатель, который одним махом может перенести корабль в другой конец галактики. Правда, у него имеются кое-какие внешние признаки, типичные для шоулянских кораблей, но это может сойти за простое сходство. Плюс корабль старый. Очень старый.

— Насколько старый?

— Я бы сказал, что ему примерно сто шестьдесят тысяч лет.

— Сто шестьдесят тысяч лет? И мы оба знаем, что это значит, верно?

— Вот ты мне и скажи, — прошептал он, глядя на нее как-то странно.

Столько информации и все сразу. Свернуться клубочком в теплом полумраке «Пири Рейса» и хорошенько подумать.

— Забудь. — Дакота тяжело вздохнула. — Я сейчас почему-то подумала о новой звезде в Магеллановом Облаке. — Воспоминания о том, как она смотрела в телескоп Лэнгли — хотя прошло столько лет, и Беллхейвен находился далеко-далеко — все еще оставались настолько четкими, словно это было вчера.

На лице Корсо сохранялось озабоченное выражение, отчего Дакота почувствовала себя неловко.

— Ну хорошо. Реликт относится примерно к тому же периоду, но это не повод связывать его с чем-то, случившимся в другой галактике. — Дакота никак не могла понять, почему он так странно смотрит на нее. — Если только у тебя нет других идей на этот счет.

— Ты смотришь на меня так, будто я только что попыталась откусить тебе нос.

Корсо вздохнул и понизил голос, так что его слова были едва различимы на фоне шума двигателя подводного аппарата.

— Мала, я видел тебя на мостике «Гипериона», когда ты изучала карту Магелланова Облака. Ты проводила линии траекторий к этой части созвездия Ориона. Зачем? Почему ты так заинтересовалась той новой?

— Не помню, чтобы делала что-то подобное. По-моему, ты перетрудился. Тебе уже мерещится черт знает что.

Несколько секунд Корсо пристально смотрел ей в лицо. Но ничего, кроме недоумения, увидеть не смог.

— Ты больше ничего не хочешь сказать?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сердито отрезала она.

— Ладно. — Корсо махнул рукой. — Забудь. — Откинувшись на спинку сидения, фриголдер на несколько мгновений закрыл глаза, а когда открыл их, продолжил уже спокойнее: — Послушай, до того как мы попадем на реликт, я хочу предупредить тебя. На борту есть такие защитные системы, которые мы не можем перенести на поверхность из-за опасения, что активируются программы самоуничтожения. Они используют искусственные гравитационные поля, которые могут буквально раздавить кого-то или что-то, если сочтут это угрозой, и хотя мы смогли проникнуть довольно далеко, тем не менее факт остается фактом.

— Спасибо за предупреждение, но мне хотелось бы знать, что именно со мной может случиться, когда мы попадем на борт этой штуки. Знать до того, как я рискну жизнью.

— Гарантирую, с тобой ничего не случится, Мала, — ответил Корсо.

Если фриголдер и пытался скрыть ложь, получилось у него плохо.

Дакота взорвалась.

— Немедленно доставьте меня наверх, — воскликнула она, поднимаясь со своего места и направляясь к пульту управления. — Что бы вы ни задумали, я под этим не подписывалась.

Арбенз кивнул Киерану. Тот встал и кулаком ударил девушку в лицо. Прежде чем упасть, Дакота увидела побледневшее, ошеломленное лицо Корсо. В следующее мгновение она уже стояла на коленях, а Киеран выкручивал ей за спиной руку и делал это до тех пор, пока не уложил ее лицом на пол.

В животе заворочалось что-то кисловато-противное, и Дакота еле сдержала приступ рвоты. Киеран еще немного нажал, и она вскрикнула — боль была такая, словно он выкручивал руку из плечевого сустава.

Гарднер смотрел на нее сверху вниз со своего места — с жалостью и отвращением.

— Все это время, мисс Меррик, вы думали, что мы не узнаем, кто вы на самом деле? Неужели можно было не заметить, как отчаянно вы стремились убраться из Солнечной системы через день или два после взрыва Бурдэйн-Рока? Неужели вы всерьез полагали, что нам не удастся узнать, что человек, который хотел убить вас и чуть не убил Удо Манселла, состоял на службе у Александра Бурдэйна?

Дакота молча смотрела в пол, находившийся в миллиметрах от ее носа, стараясь восстановить дыхание.

— Не так уж сложно установить связь между событиями, если знаешь, где искать, — продолжил Гарднер. — Марадос принимал участие в конфликте в порту Габриэль. Северн тоже там был. Вывести заключение относительно вашего прошлого не составляло труда. Полагаю, вы убили Джозефа Марадоса, а потом использовали свои замечательные способности, чтобы замести следы. Таким образом, вы убрали еще одного неудобного свидетеля вашего преступления. Вы убрали данные о его смерти из архива, чтобы мы не заподозрили вас. Но у меня есть свои источники информации помимо официальных каналов.

— Мы знаем, что ты была в порту Габриэль, Дакота, — раздался звенящий от ярости голос Киерана. — В глазах народа Фриголда ты грязная убийца. На твоих руках наша кровь.

— Это неправда, и вам это известно. Я не убивала ни Джозефа, ни кого-то другого, — попыталась возразить Дакота. — Я не знаю, кто его убил…

Арбенз пробормотал что-то невнятное, и через секунду она ударилась лбом о пол. В глазах потемнело… Следующий, не менее болезненный удар не заставил себя ждать.

— Осторожнее, нам нужно, чтобы она была в сознании, — воскликнул сенатор. — Дакота? — Теперь его голос звучал совсем близко, и она поняла, он наклонился к ней. — Ты меня слышишь?

Дакота застонала, потом с трудом кивнула, чувствуя во рту горечь желчи. Уголком глаза она видела Гарднера и еще двоих, присоединившихся к ним на поверхности. Гарднер стоял с застывшим, как каменная маска, лицом и не смотрел в ее сторону, а в глазах ученых читались любопытство и легкая неприязнь.

— Ладно, достаточно. К сожалению, мы все еще нуждаемся в тебе. Как любит говорить Киеран, политика и война часто идут на компромисс. Как только ты поймешь, что здесь происходит, а Корсо объяснит все в деталях, возможно, ты еще окажешься на нашей стороне.

Уж будьте уверены, этого никогда не случится. Но вслух она ничего не сказала.

— Мы привезли тебя сюда с одной целью, и ты поможешь нам достичь ее. А если считаешь, что сможешь нас перехитрить, Киеран всегда сумеет убедительно объяснить, насколько плоха эта идея.

Что-то острое вонзилось в нижнюю часть позвоночника, и Дакота закричала. Это была самая сильная боль, какая только существовала во вселенной. Она слышала себя как будто со стороны.

Но Арбенз еще не закончил.

— Ты хотела скрыться от Бурдэйна. А мы хотим получить транслюминальный двигатель. Помоги нам добыть его, и ты свободна. Более того, в наших глазах ты станешь героиней, освободившей человечество от тяжелых ограничений шоулянского эмбарго. Ты сможешь разделить с нами наш триумф.

Дакота поняла, что он ждет ее ответа. Пока она собиралась с силами, чтобы заговорить, в аппарате воцарилась тишина, глубокая, как вакуум в межзвездном пространстве.

— Вы просто убьете меня потом, — с трудом пробормотала она. — Вы ведь фриголдеры, поэтому никто не верит в то, что вы говорите.

Арбенз усмехнулся.

— В таком случае ты научишься мне верить, Дакота. Что бы ты о нас ни думала, мы верны чести. Ты такая же жертва Консорциума, как и все, кто остался там, на Редстоуне. Война с учиданянами никогда не случилась бы, если бы шоуляне не прибегли к этому дурацкому пункту договора. Это касается как тебя, так и нас. Консорциум позволил учиданянам украсть наш мир, и они забрали одну очень важную вещь у тебя — твои имплантаты.

Его тон становился все мягче и проникновенней, отчего Дакоте делалось еще хуже. В голове рождались планы самой жестокой и кровавой мести.

— Так что, когда я обещаю, что ты будешь в безопасности, значит, так оно и есть, — закончил Арбенз. — Я говорю это как человек чести и как сенатор Фриголда. У тебя есть мое слово, и все, что тебе остается, это помочь нам.

Дакота выслушала все это без комментариев. Вскоре она почувствовала, что хватка Киерана ослабла. Она подняла глаза и увидела потрясенное лицо Корсо. А Киеран и Арбенз вернулись на свои места, как будто ничего не случилось.

Она стала подниматься. Корсо попытался ей помочь, но Дакота оттолкнула его. Едва сдерживая слезы ярости, ужаса и стыда, девушка с трудом дотащилась до своего места. Чем больше она боролась с собой, чтобы скрыть чувства, тем больше ненавидела себя за слабость.

Дакота сфокусировала взгляд на затылках мучителей и решила, что обязательно их убьет.

— Мне очень жаль, — пробормотал Корсо.

— Чего тебе жаль? Ты все знал заранее, — прошептала она в ответ.

— Мне до недавних пор тоже ничего не говорили. Киеран и Арбенз о чем-то разговаривали с двумя фри-

голдерами со станции. Их совершенно не интересовало, что Корсо и она могут сказать друг другу.

— Ты шпион, — бросила она Корсо обвинение. — Твоя работа заключается в том, чтобы доносить обо всем, что я сказала или сделала.

— Нет! — Он решительно покачал головой. — Я здесь, чтобы спасти реликт. Это все, что меня интересует.

В шуме двигателя подводного аппарата что-то изменилось. Он замедлял ход. Сонарные карты на дисплее показывали крутой обрыв в темноту. Они быстро приближались к подводному склону горы. В опасной близости от пропасти был хорошо виден странный, неземной силуэт — казалось, еще чуть-чуть, и он нырнет в бездонную глубину.

Через несколько минут аппарат остановился. Открылся люк. Арбенз и Гарднер вышли первыми, сразу за ними последовали два работника станции. Киеран вышел последним вслед за Дакотой и Корсо.

Они вошли в металлический цилиндрический проход, расположенный сразу за корпусом аппарата. Стук шагов эхом отражался от стен прохода. Дакота поморщилась, казалось, звук рвет ее мозг на части. То и дело возвращалась острая боль в плече и спине, боль настолько сильная, что Дакота вонзала в ладони ногти, чтобы не выдать свое состояние.

Экран в дальнем конце прохода демонстрировал расширенное внешнее изображение реликта. В профиль центральная часть корабля напоминала огромную слезу с большим количеством выпуклостей, произвольно разбросанных по корпусу. Не было видно ни одного иллюминатора или каких-то внешних приспособлений. С одной и другой стороны располагались изогнутые ответвления, гораздо более длинные, чем центральная часть. Дакота подумала, что их недостаточно надежный вид обманчив. Они выглядели скорее как некая абстрактная скульптурная композиция, чем часть межзвездного корабля. Проход, в котором они находились, также напоминал змею, состоящую из скрепленных между собой сегментов, связывающих подводный аппарат и реликт, причем первый в сравнении со вторым выглядел как мелкая рыбешка, сопровождающая огромного кита.

— Что ж, пришло твое время, Корсо, — сказал сенатор, повернувшись к молодому человеку. — Ты — специалист. Покажи, на что ты способен.

Лукас кивнул, наблюдая, как медленно открывается люк в корпусе реликта. Дакота увидела перед собой очередной проход с бледными, безликими стенами, которые как будто лепились к странным, скрученным полосам из неведомого материала, отдаленно напоминавшим мышечную ткань.

Все выглядело чужим, нечеловеческим, но, как ни удивительно, не отталкивающим. Единственное, что портило впечатление, это безобразная, словно вырванная в стене дыра в том месте, где люди, очевидно, подключали приборы.

Но больше всего ее поразил тот факт, что при отсутствии источников освещения она прекрасно видела весь проход, до самого конца, где он поворачивал в сторону.

После секундного колебания Корсо уверенно, как человек хорошо знакомый с внутренним устройством корабля, двинулся вперед и вывел на экран изображение внутренней части корабля. Нетрудно было догадаться, что перед ними схема реликта с выделенными цветом коридорами и каютами, представляющими собой лишь незначительный фрагмент огромного судна.

Корсо был напряжен и явно нервничал, а Дакота снова почувствовала что-то, как будто за бледными стенами прятался чужой, непонятный разум. Изливающийся отовсюду свет вызывал ощущение уязвимости и беззащитности. Куда спрятаться, если вокруг тебя нет теней?

Корсо дотронулся до чего-то на панели, расположенной ниже экрана. Появились новые изображения, судя по всему, других помещений реликта. Их сопровождали абсолютно непонятные строки, написанные, как Дакота решила, на инопланетном языке. Ее «гост» осторожно определил часть текста как древнюю форму машинного языка шоулян.

Корсо снял перчатки и вытер руки о гелевый костюм, еле слышно что-то пробормотав. Здесь было довольно тепло — еще один признак того, что системы корабля все еще функционировали.

— Итак, — сказал Корсо, вынимая что-то из кармана. — Наступает момент истины.

Он поместил предмет — серую коробочку размером едва ли больше человеческого пальца — в нишу под экраном. Через мгновение слабое, но вполне различимое жужжание наполнило воздух. Дакота ожидала, что в коридоре вот-вот появится какое-нибудь рассерженное чудовище, чей многовековой сон столь бесцеремонно прервали люди. Но ничего подобного не произошло, если не считать появления новой серии изображений и малопонятных данных, молнией промелькнувших на экране.

Вслед за ними снова появилась та же самая карта, только теперь часть коридоров и помещений были окрашены в зеленый цвет, тогда как на первом изображении они были голубыми. Арбенз и Гарднер заулыбались, что-то радостно закричали, и даже Киеран выдавил из себя слабую улыбку.

— Отличная работа, Корсо, — воскликнул Арбенз, похлопав его по плечу. — У нас есть доступ на главную палубу или к двигателям?

Корсо покачал головой.

— Нет, но это гораздо больше того, что можно было ожидать. Тем не менее сенатора это заявление нисколько не обескуражило.

— Опробуем интерфейс машинной башки.

Дакота уставилась сначала на Арбенза, потом на Корсо, но тот, избегая ее взгляда, лишь стиснул зубы и, как ей показалось, виновато вздохнул.

— Вперед, Лукас. — Сенатор повернулся к Дакоте и вкрадчиво улыбнулся. — Я не зря сказал, что тебе это понравится. Мы приготовили кое-что особенное и хотим, чтобы ты доставила этот корабль на Редстоун.

Ошеломленная услышанным, Дакота просто кивнула.

Звук быстрых шагов снова наполнил тишину, когда Корсо повел их дальше по коридору в самое нутро инопланетного монстра. Маленькие обслуживающие роботы скакали впереди, очевидно, проверяя, не поджидает ли за поворотом какая-нибудь опасность.

— Кто бы ни построил этот корабль, это были не шоуляне. Но они контактировали с ними. В операционных системах реликта содержатся трансляционные протоколы, позволяющие общение между машинами обоих видов. Это что-то вроде Розеттского камня — ключ к пониманию того, кто они и откуда появились.

— У них есть какое-нибудь имя? — спросила Дакота, когда они прошли в другой коридор, где в разорванной щели находился еще один экран.

— Мы не смогли пока это расшифровать, — ответил Корсо. — Но решили называть их Магами. — Он посмотрел на экран и повернул направо; остальные последовали за ним.

От нетерпения Дакота покрылась гусиной кожей. Остановились они в месте пересечения коридоров. Корсо поднял руку. Указания были небрежно написаны на карточках, прикрепленных к стенам. Дакота увидела закругленные двери, выглядевшие скорее оплавленными, чем сконструированными подобным образом, и ведущие во внутренние помещения.

— Здесь нам удалось подключиться к главной подсистеме управления, — объяснил Корсо, кивая на одну из дверей. Дакота увидела инструменты, сваленные у входа.

Корсо повернулся к Арбензу.

— Отсюда начинается новая территория. Я не могу гарантировать, что если мы решим идти дальше, то не столкнемся с какими-то неожиданными проблемами.

Киеран кивнул.

— Реликт уже доказал, что умеет убивать, сенатор. Может быть, вам лучше вернуться назад?

Арбенз покачал головой.

— Если бы что-то должно было произойти, это уже случилось бы. Кроме того, данная часть реликта безопасна, не так ли Киеран?

После недолгого колебания Киеран согласился.

— Мы надеемся, что это так. Но твердых гарантий нет.

— Этого для меня достаточно. Мистер Корсо, техники уже выполнили ваши указания. Рабочее место для машинной башки готово.

Корсо неуверенно кивнул.

Арбенз повернулся к двум сопровождавшим их работникам станции.

— Лунден, Иванович, поручаю вам убедиться, что помещения под зеленым кодом безопасны для технической группы. Следуйте стандартным процедурам и, бога ради, не теряйте друг друга из вида, как это случилось в тот раз.

Когда они ушли, Арбенз обратился к Гарднеру.

— Дэвид, нам надо кое-что обсудить. А вы, Корсо, проверьте интерфейс. Мы подождем здесь.

После недолгих колебаний Корсо жестом предложил Дакоте следовать за ним. Бросив быстрый взгляд на Киерана, она пришла к выводу, что тот без раздумий применит силу в случае ее отказа подчиниться.

Вслед за Корсо Дакота вошла в абсолютно безликое помещение с низким потолком. В центре стояло интерфейсное кресло, точно такое же, как на борту «Гипериона». Из-под него тянулись кабели, исчезающие в отверстиях в полу.

Корсо дотронулся до кнопки с одной стороны кресла, и панели, как лепестки, отошли в стороны, открыв сиденье внутри.

— Клянусь, тебе ничего не грозит, — твердо заверил он, оглядываясь на дверь. — Я много раз проверял все и перепроверял. Эта штуковина… этот корабль создан специально для управления машинной башкой. Или по крайней мере кем-то подобным.

Дакота дотронулась до одной из панелей и кивнула.

— Что-то ты не очень удивлена, — заметил Корсо.

— Инопланетным эквивалентом машинной башки. Ты это имеешь в виду?

Вообще-то фриголдер был прав. Дакота уже догадывалась, что между ней и тем, кто пилотировал когда-то корабль, есть что-то общее. Только так можно было объяснить странные ощущения, которые она испытывала с тех пор, как шаттл совершил посадку на Теоне.

— Верно. — Корсо как-то странно посмотрел на нее. Она начала было садиться в кресло, но остановилась.

— Что может помешать мне улететь на корабле прямо сейчас, если я смогу его контролировать?

Корсо растерянно заморгал.

— Там есть… предохраняющее устройство. Полный контроль остается за нами.

Дакота сомневалась, что он сказал правду, но решила действовать осторожно — степень откровенности Корсо еще требовалось проверить.

Она устроилась на сиденье между стальными лепестками, а фриголдер наклонился к панели. Его щека оказалась у самого ее лица, и Дакота уловила запах холодного пота.

— У меня от этого места… мурашки по спине, — пробормотала Дакота. — И еще от этого света…

Он закончил регулировку и отошел в сторону.

— Это всего лишь корабль, хоть и очень древний. А теперь послушай меня, — прошептал Корсо, опять наклоняясь к ней. Голоса остальных доносились из коридора. — Я видел, как ты изучала Магеллановы Облака на мостике «Гипериона». Я пытался выяснить, откуда эта штука прилетела, и у меня есть серьезные основания полагать, что именно оттуда.

— Магеллановы Облака?

— Можешь представить мое удивление, когда я увидел то, что увидел.

Дакота повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Клянусь, Лукас, я не знаю, о чем ты говоришь. В самом деле не знаю.

Он вздохнул и покачал головой.

— Ладно.

— Лукас, это правда. Конечно, он ей не верил.

— Ну что ж, — сказала она устало, — значит, ты считаешь, что реликту столько же лет, сколько новой звезде в Магеллановом Облаке?

Корсо ответил так же устало.

— Похоже, что так.

— Чтобы прилететь сюда из соседней галактики, понадобились бы столетия — с каким угодно двигателем.

— Да, именно поэтому я сначала и не поверил. Зачем вообще лететь в такую даль? Но когда я увидел… — Он опять посмотрел на нее и снова вздохнул. — Послушай, сейчас не важно, откуда именно его сюда занесло. Важно, какое расстояние он пролетел.

— И все-таки главное другое — зачем, — эхом повторила Дакота. — Что могло подвигнуть их лететь сюда? И… о!

— Вот именно. Если они от чего-то бежали, то, по-видимому, причина, заставившая их покинуть родную планету и забраться в такую даль, очень и очень серьезная.

— Например, взрыв сразу нескольких звезд? Корсо отступил от панели и удовлетворенно кивнул.

— Пока я не узнаю больше, это всего лишь спекуляция.

— Как ты думаешь, нам сохранят жизнь после того, как мы выполним для них эту работу? — спросила Дакота. — Неужели ты действительно хочешь, чтобы такой человек, как Арбенз, наложил лапу на действующий транслюминальный двигатель? А ты не думаешь, что шоуляне просто сотрут вас с лица Редстоуна, как только узнают о том, что вы сделали?

— Здесь есть встроенный рычаг управления, — объяснил Корсо, игнорируя ее вопросы. — Вот он. Если случится что-то неожиданное, убери с него пальцы, и контакт сразу же прервется.

— Предположим на секунду, что предохранительное устройство не сработает и ты не сможешь помешать мне получить полный контроль над кораблем. Как тогда ты меня остановишь?

— Есть несколько вариантов. Во-первых, «Агарта» или «Гиперион» расстреляют тебя, прежде чем ты успеешь что-то предпринять. Не забывай, над нами два километра льда, который нам пока, при всем старании, удалось лишь только поцарапать. А во-вторых, — он одарил ее сардонической улыбкой, — никто, включая тебя, не знает, как управлять транслюминальным двигателем.

— Нам надо поговорить, Лукас. — Ей не составило труда подбавить в голос нотку тревоги. — Я не знаю, что случилось с Джозефом Марадосом. Клянусь, я не имею ничего общего с этим преступлением. И еще, что бы ни обещал тебе Арбенз, он не собирается оставлять нас в живых.

— Я уже говорил — у меня нет выбора. И не хочешь ли ты сказать, что Арбенз лжет, когда обвиняет тебя в изменении бортовых записей для сокрытия следов преступления?

Доводов, которые бы прозвучали в достаточной мере убедительно, у нее не нашлось.

— Ладно.

Выражение его лица вдруг изменилось, взгляд метнулся в сторону двери. Она оглянулась и увидела Киерана.

— Что ж, — деловито заявил Корсо, — сначала нам нужно провести калибровку.

Панели-лепестки сложились над Дакотой, так что теперь вся информация извне поступала к ней только напрямик через имплантат.

— Активирую связь между тобой и реликтом. — Голос Корсо, измененный электронными фильтрами, донесся откуда-то из темноты. — Помни, если что-то пойдет не так, если обнаружится любая необычная активность, встроенная система безопасности немедленно отключит интерфейс. Кроме того, тебе достаточно снять руку с рычага, и все моментально закончится.

— Понятно.

Ей с трудом удавалось сохранять внешнее спокойствие — внутри же все напряглось в предвкушении того, что могло ждать за дверью, которая уже начала открываться.

Каким-то особенным чувством она ощутила, что между ней и кораблем установилась связь, и…

…информация нахлынула могучей волной, плотной, густой массой с отдельными, едва различимыми деталями. Ее дрожащие пальцы сжали рычаг.

Чувства и впечатления погибшего пилота ударили в мозг, столкнув ее в ревущий водоворот скорбей и потерь. Звезды мелькали, проносясь мимо, их очертания и цвет менялись в объективах транслюминального пространства.

Свет заполнил небо над чужим берегом. Энергия солнца, которую оно должно было отдать за миллион лет, высвободилась в один короткий миг, превратив океан в пар, а горы и землю в пылающий костер. Потом перед ней промелькнули другие образы: иные, древние миры.

Дакота видела существ, которых и вообразить не могла, мертвых и забытых так давно, что и представить невозможно. Она помнила места, стертые в пыль еще до начала времен. Она видела, как миры, некогда бывшие центрами огромных империй, превращались в обугленные осколки, вращающиеся на орбитах вокруг выгоревших мертвых солнц.

Грудь ее вздымалась, воздуха не хватало, а лепестки, казалось, сжимались все крепче.

Дакота пыталась рассортировать продолжавшую поступать информацию. К счастью, поток стал уменьшаться, и вездесущий свет реликта опять прокрался под веки. Лепестки кресла опустились, и Корсо склонился над ней, чтобы снять с головы нейронный шлем.

— Проклятие, — воскликнул он, переводя дыхание. — Я бы назвал это значительным успехом. Если верить показаниям приборов, ты была единым целым с реликтом.

— Со мной все в порядке, — пробормотала Дакота.

— Не знаю, что именно на тебя так подействовало, но это был полный контакт.

Дакота посмотрела за плечо Корсо и увидела Киерана, пристально всматривающегося в ее лицо. Она решила не слишком откровенничать насчет того, что ей пришлось испытать.

— Со мной все в порядке. Я просто не могу разобраться с тем, что увидела.

— Что случилось? — спросил Киеран, когда Дакота стало медленно выбираться из кресла.

— Калибровка. Это значит, что реликт открыл ей доступ.

— Но она была там не больше пары секунд. Корсо пожал плечами.

— Ровно столько и понадобилось.

— И что? Она может теперь управлять кораблем?

— Нет, все не так быстро. Но будем надеяться, что через несколько дней у нее получится.

— Вместо «будем надеяться» лучше сказать «точно». Подобрав под себя ноги, Дакота уселась на пол около интерфейсного кресла.

— Он как будто живой, — тихо пробормотала она. У нее все еще шла кругом голова. — Если применить человеческие эмоции, я бы сказала, что настроен он пусть не совсем враждебно, но определенно настороженно. Может быть, даже боится.

— Ты что-нибудь выяснила? Узнала, откуда он прилетел, кто его создал, функционирует ли его двигатель?

Дакота покачала головой.

— Все произошло слишком быстро и сумбурно. — Она поймала его взгляд. — Но думаю, ты был прав, когда говорил, что они от чего-то убегали.

Новые в Магеллановых Облаках возникли в таком небольшом пространстве и за такой короткий промежуток времени, что согласно одной из самых популярных конспирологических теорий речь может идти о преднамеренно спровоцированном звездном взрыве. Сторонников у этой теории набиралось немного, поскольку трудно поверить в существование межзвездной цивилизации, располагающей технологиями разрушения целых солнечных систем.

Дакота обвела взглядом бледные стены вокруг себя, вспоминая промелькнувшие образы и ощущения, пережитые в мгновения контакта. Неужели Маги способны на такие ужасные разрушения? Что-то холодное и темное коснулось ее души.

Глядя на вошедших Арбенза и Гарднера, Дакота поняла, что они совершенно не представляют последствий того, что собираются сделать. Эти люди напоминали солдат накануне битвы, уже празднующих победу над хорошо вооруженным противником, имея в наличии одну винтовку на всех.

Вот если бы увести реликт из-под носа не только у шоулян, но и у фриголдеров. Но, если она изыщет такую возможность, что ждет человечество? Будет ли польза от запрещенных технологий? Не навлечет ли она гнев Гегемонии Шоула на весь биологический вид?

С другой стороны, функционирующий транслюминальный двигатель откроет людям дорогу к звездам… хотя последующая месть шоулян может означать конец Консорциума.

Очевидно, что здесь происходит нечто большее. То, в чем ее обвиняет Корсо, бессмысленно. Она не изучала галактические карты. Сразу после того разговора Дакота попросила «гост» просканировать записи на мостике и не нашла ничего, кроме собственных секретных изменений.

Но зачем Корсо лгать? Дакота ничего не могла с собой поделать, мысли постоянно возвращались к многочисленным загадочным сбоям, происходившим с тех пор, как она появилась на «Гиперионе». К тому, как странно отреагировал корабль на попытку просканировать безделушку инопланетянина и почти безупречные изменения в бортовом журнале, которые, как она полагала, были сделаны Арбензом или одним из его людей по совершенно непонятным для нее причинам.

А как странно разговаривала с ней копия интеллекта «Пири», загруженная в память «Гипериона»… эти любопытные грамматические конструкции, так напоминающие речь шоулянина, с которым она встретилась на Бурдэйн-Роке.

Она старалась не думать об этом, убеждая себя, что вся проблема в ее собственном воображении. От прочих вариантов ее бросало в дрожь.

Дакота отвлеклась от тягостных размышлений и поняла, что Корсо спорит с Арбензом.

— Сенатор, мы не имеем представления о том, какую инфраструктуру, какие ноу-хау использовали Маги при создании этого корабля или двигательных установок. Вывезти реликт из Нова-Арктис — это одно, скопировать же технологии гораздо сложнее. Они на тысячу лет опережают наши собственные. В настоящий момент мы слишком мало знаем.

— Так что вы предлагаете? — спросил Гарднер.

— Ждать. Годы, если необходимо, — немедленно ответил Корсо. — Изучать реликт последовательно, часть за частью. Создать здесь как прикрытие исследовательскую базу. Мы в любом случае собирались в течение ближайших десятилетий перевезти на Ньюфолл все население Редстоуна…

Арбенз рассвирепел.

— Мы находимся в состоянии войны, мистер Корсо. Нас вынудили сражаться за свое выживание. Если мы не можем разобрать на части этот корабль и понять, как он работает, значит, наш народ не заслуживает ни Редстоуна, ни Ньюфолла.

— Думаю, — ответил Корсо, тщательно подбирая слова, — в Сенате есть люди, которые видят ситуацию иначе. Вам потребуется заручиться согласием всего правительства, прежде…

— Их здесь нет! — заорал Арбенз, покраснев от злости. — Бог подарил нам шанс подняться с колен. Или мы преуспеем в том, что здесь делаем, или по меньшей мере умрем с честью. — Арбенз попытался взять себя в руки. — Достаточно. Я больше не потерплю никаких возражений.

Дакота посмотрела на Гарднера. Что же все-таки заставило бизнесмена поверить, что он может выиграть от сделки с фриголдерами? В этот момент он выглядел потрясенным.

— Сенатор, — вдруг сказал он, — я бы попросил вас заткнуться.

— Гарднер…

Все разваливается, подумала Дакота. Они здесь всего пару часов и уже ругаются. Гарднер не уступал.

— Без моей финансовой и технической поддержки, сенатор, у вас нет ничего, понимаете? Ничего. Я устал от ваших непрекращающихся мелочных дрязг. Если есть возможность извлечь пользу из того, что мы нашли на борту реликта, то этим будут заниматься мои исследовательские команды и мои контакты. Вы меня понимаете? У вас нет денег, а у меня есть.

— Деньги у вас, может, и есть, а как насчет завещания? — ехидно заметил Арбенз.

— У нас совместное предприятие, — ответил Гарднер. — Если со мной что-нибудь случится и я не свяжусь со своими партнерами по бизнесу в оговоренное время, ваши шансы чего-то добиться или куда-то улететь с этим кораблем равны нулю. Вы ведь это понимаете, не так ли?

Дакота напряженно выжидала, какой поворот примут события. Но Арбенз просто улыбнулся, словно они хорошие друзья, а этих последних нескольких часов споров и угроз вовсе и не было. Но улыбка вышла неприятная.

— Думаю, сегодня мы увидели достаточно, — сказал сенатор, переключая внимание на Корсо. — Какой у нас следующий шаг на техническом фронте?

— Калибровка проверена. Все в порядке. Теперь нужно отрегулировать интерфейс, чтобы Ма… чтобы Дакота могла учиться контролировать реликт. Если нам это удастся, появится неплохой шанс эксплуатировать весь корабль и не опасаться, что он нас убьет.

— Отличная работа, Корсо. Но помните, мы должны спешить.

Корсо задумчиво кивнул.

— Многое можно сделать прямо сейчас.

— Отлично. А мы тем временем вернемся на корабль. Киеран, я хочу, чтобы ты остался здесь и приглядывал за происходящим. Если случится что-нибудь необычное, угрожающее жизни, немедленно эвакуируйтесь. Рисковать нет смысла.

— Что касается тебя, — продолжал сенатор, поворачиваясь к Дакоте, — то ты поднимешься с нами на «Гиперион» и будешь там до тех пор, пока снова не понадобишься здесь. Не делай ничего, что могло бы нас расстроить, и не навредишь себе.

— Вы не можете меня убить, сенатор, — голос ее, несмотря на все старания, дрогнул, — потому что слишком во мне нуждаетесь.

— Это правда. — Арбенз холодно улыбнулся. — Но мы можем устроить тебе такую жизнь, что ты будешь жалеть, что не умерла.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

На борту подводного аппарата, пока он поднимался из черных глубин океана, Дакота сидела в одиночестве, в стороне от всех, чувствуя облегчение оттого, что ее не замечают. Гарднер и Арбенз негромко переговаривались на своих местах.

Что если она ошибается? Что если фриголдерам, при всех их варварских наклонностях, удастся увести корабль?

Люди давно мечтали найти способ украсть у шоулян транслюминальные технологии или, еще лучше, создать свои собственные. Это была почти детская мечта, но теперь фантазия неожиданно ворвалась в реальную жизнь.

Единственное, что смущало Дакоту, это нежелание Арбенза учитывать тот факт, что рано или поздно шоуляне узнают о находке фриголдеров и накажут их за это.

Аппарат остановился на территории главной базы, и вскоре Дакота оказалась по другую сторону воздушного шлюза.

Беспилотный шаттл доставил ее на «Гиперион» в сопровождении двух военных, парней, явно привычных к стероидам.

На борту между тем шла активная проверка всех систем, проводила которую команда из полудюжины специалистов. Впрочем, «Пири Рейс» успокоил ее во время удаленной связи, сообщив, что ни одно из тайных изменений в архивах памяти не обнаружено.

Хотелось бы ей разделять уверенность машины.

Странно, военные сразу же оставили ее и даже не стали провожать в жилой отсек, как она ожидала. Сначала Дакота подумала, что этот шаг служит демонстрацией неожиданного доверия, но потом до нее дошло, что сейчас и «Гиперион», и лунная база мало чем отличаются от настоящей тюрьмы.

Никто не остановил ее, когда она отправилась в грузовой отсек в надежные объятия «Пири Рейса». Где бы они ни находились, Дакота всегда знала, что это родной дом, единственная константа в ее бесприютной жизни, исполнитель всех ее желаний.

Она позволила ему погладить ее по волосам и положила голову ему на колени.

И тут же пришли слезы.

А потом она уснула.

Ей снилось, что она пытается выбраться из большого здания, все выходы из которого заблокированы. Кто-то гнался за ней.

Потом из темноты с ревом выскочил монстр и убил ее. Но прежде она успела изрядно его покалечить. Проснувшись, Дакота долго лежала в темноте, глядя в пустоту, чувствуя в себе невесть откуда взявшуюся решимость.

Еще не все закончено, сенатор. Не так скоро.

Перед тем как уйти, Дакота открыла доступ к потоку информации, подготовленной для нее «гостом».

— Установи связь с базой данных интерфейса на борту реликта, приказала она «Пири-Бета». Определи маршрут и зашифруй через «Пири-Альфа». (Пири-Альфа, зашифруй и уничтожь маршрут после шифровки. Никаких следов.)

— Дакота, я заблокировал «Пири-Бета» с этого момента. Мне кажется, он инфицирован и может заразить системы корабля, если позволить полный обмен данных.

— Но кто…

— Госпожа Меррик, — заговорил «Пири-Бета». — С восхищением и многократно приветствую. Сообщаю о радости повторного знакомства после долгих приключений.

Дакота остолбенела, и тут же ощутила выброс в кровь адреналина.

— Я так и знала, что ты здесь, чертова рыба. Это ты, да? Ты дал мне ту дурацкую статуэтку. Я знаю. Но как ты это сделал? Как попал сюда?

Впервые в жизни даже стены «Пири Рейса» казались ей тюрьмой.

— Это было просто. Я интегрировать мою бесплотную сущность в фигурку, пустяк, подаренный доблестной и многоуважаемой в преддверии путешествия из путешествий, достойных одобрения поисков того, что не должно быть найдено, чистейшего пламени, важнейшего знания, того, что так ценно для нас, твоих друзей.

Потом мне быть уже совсем нетрудно переместиться из вышеупомянутой безделушки, в тесных пределах которой содержалось закодированное репрезентативное зеркало моей души, в намного большую обитель, океан мысли и стали, «Гиперион», в котором я ныне и пребывать дабы соблюсти установленный порядок вещей.

Всю эту информацию Дакота впитывала в состоянии шока. Она уже поняла — то, что разговаривало с ней, скорее всего проникло в системы «Гипериона» в тот момент, когда она положила статуэтку в визуализатор.

Она была права, подозревая, что на борту находится шпион. И вот теперь выясняется, что Дакота сама, ничего не подозревая, пронесла его на «Гиперион».

Но это не объясняло, почему она придавала такое значение фигурке, когда думала о ней. И почему, черт возьми, статуэтка казалась ей такой знакомой?

— Пири-Альфа, обеспечена ли наша безопасность от этой штуки?

— Мои системы более надежны, чем системы «Гипериона», — ответил корабль.

Неужели ей только показалось, что заявление прозвучало с некоторым оттенком высокомерия?

— Он пытается определить физическое местонахождение «Пири Рейса», — продолжил корабль. — Тем не менее мы остаемся совершенно невидимыми для внешних сил, за исключением непосредственного зрительного наблюдения со стороны членов экипажа.

Дакота ненадолго задумалась.

— Я всегда полагала, что искусственный разум невозможен, — сказала она громко, тщательно подбирая слова. Необходимо получить как можно больше информации от того, что поселилось в базах данных «Гипериона». Если ему удалось пробраться достаточно глубоко, он может нарушить работу систем жизнеобеспечения корабля и лишить их воздуха или наполнить все коридоры, шахты и жилые помещения смертельной радиацией… Бог его знает, что еще может он сделать или уже сделал за эти долгие недели. — По крайней мере, я думала, что технологии «гост» единственные…

Ответ опять пришел через «Пири».

— Существовать множество разноуровневых манифестаций «разума», управлять которыми может его творец. Большая Рыба может создать Маленькая Большая Рыба и манипулировать ею. Я, моя дорогая Дакота, одна из самых больших и голодных Больших Рыб, какие только есть. Владеть такими знаниями значит страдать от них, поэтому ограничение данного ноу-хау есть добро для многих видов и для твоего тоже.

— Понимаю. — Итак, она разговаривает с машинным разумом. Отлично, еще один секрет, который шоуляне оставили при себе.

— Понимание внутри ваших мыслей необыкновенно приятно, — сообщил инопланетянин. Перед ее мысленным взглядом начало формироваться визуальное изображение шоулянина, передаваемое через системы «Гипериона» и отфильтрованное ее имплантатом. Это было то самое существо, с которым она встретилась на Бурдэйн-Роке.

— Удовольствие получать от понимания, что глубоко в приветливых, но холодных глубинах лежать то, что вы искать, чтобы летать далеко. Чрезмерность знания приходить ко мне на крыльях познания, полученных ту самую реверберацию, с помощью которой ваши коллеги обрели понимание того, что лежит внизу.

— Так, значит, вам известно о реликте.

— В таком важном и тонком вопросе, мисс Меррик, я должен поинтересоваться, сочтете вы это удовольствием — удовольствием пожизненной продолжительности — помогать мне в разрушении, предотвращающем дальнейшее исследование той Большой Плохой Рыбы, что стала причиной многих затруднений и осложнений в вашей жизни.

— Вы… — Дакота напряженно пыталась понять, о чем говорит инопланетянин. — Вы хотите, чтобы я уничтожила реликт? Вы это имели в виду?

— Ваше понимание и согласие будет правильным и милосердным. Существовать деликатные методы, которыми это дело можно решить и разрушение вышеназванного реликта получить. Применять их следовать точно и осторожно, поскольку провал нельзя допустить.

— Но зачем разрушать его? Почему бы не… — Дакота сглотнула подступивший к горлу, комок. — Почему бы не позволить фриголдерам перебраться сюда? И зачем вы вообще все это мне говорите?

— Еще раз повторять, дорогая мисс Меррик, многие необходимости сами за себя говорят. Знать — хорошо, а не знать гораздо лучше. Согласны?

Невежество — счастье? Замечательно.

— Примите во внимание потенциальное вознаграждение за особенное внимание, проявленное к выполнению этой задачи. Удовольствие от долгой жизни в теплых морях становится еще приятнее от исключительного подарка частичных прав нераскрытой, но разрешенной шоулянской технологии.

— В обмен на мое молчание. — Уничтожь реликт, предай фриголдеров, сбеги и будь богатой, если удастся поймать этого монстра на слове.

— Подумать о выгодах галактической торговли, поддерживать которую желают шоуляне — самые Большие, самые Могучие Рыбы из всех. Узнать Гегемония Шоула о попытке восстановить реликт привести к штрафным мерам, оставив человеческую рыбешку заброшенной в абиссальных водах без возможности пересекать моря вакуума. Конец торговли, конец всего! Кошмар! Горе всем! Но! Но это плохо для Шоула. Гораздо лучше спрятать несвоевременную находку от всех глаз, замести под коврик размером с планету и уйти, посвистывая, да?

— И вот тут вам нужна я, верно?

— Величайшая справедливость из ваших уст.

— Я помогу вам сорвать миссию Фриголда, и мы притворимся, что ничего не произошло. Сделаем это потихоньку, шоуляне как бы ничего не заметят, все будет шито-крыто, никаких наказаний не последует, эмбарго вводить не придется, торговля будет продолжаться, и все будут довольны и счастливы. Как просто.

— Не помочь в этой ситуации значит вызвать серьезные нежелательные последствия для всего вашего биологического вида.

Спорить с ним Дакота не могла — противопоставить логике было нечего. Но согласиться означало смириться и помогать чужакам, которых она ненавидела.

Если она поможет фриголдерам, инопланетянин, проникший каким-то образом в системы «Гипериона», задушит зарождающуюся межзвездную человеческую империю и уничтожит все доказательства существования реликта.

Если она будет работать с инопланетянином и выведет из строя реликт, то обеспечит долгое и безбедное существование хрупкой межзвездной сети человеческих колоний. И если о ее поступке станет когда-либо известно, она удостоится ненависти и презрения большей части человечества за помощь шоулянам.

С другой стороны, разве у нее есть другой выход, кроме как помочь инопланетянину? Она же ненавидит Киерана Манселла и сенатора, а тут такая возможность отомстить…

Думала Дакота долго, а инопланетному разуму хватило такта молча ждать, пока она на что-то решится. Дурацкая ситуация, Дакота даже рассмеялась в какой-то момент, только вместо радостных в этом звуке веселья слышались истерические нотки.

Если она поможет инопланетянину, ее шансы остаться в живых возрастут и у нее появится время как следует все обдумать и, может быть, отыскать какой-то способ выбраться из всей этой путаницы.

И все же, все же…

Чего-то здесь не хватало. Дело было не в том, что шоулянин сказал, сколько в том, чего он не сказал. Она не могла сразу определить, о чем идет речь, но у нее осталось чувство, что инопланетянин скрывает от нее нечто важное. Возможно, докопавшись до секрета, она обратит его в свою пользу.

— Даже если я помогу вам, мы не станем союзниками, — сказала она. — Поэтому не оскорбляйте меня таким предложением, вы меня поняли? Вся эта заварушка случилась из-за вас. Переселение учиданян, их война с Фриголдом — все произошло из-за ваших долбаных колониальных контрактов. — Она откашлялась, почувствовав во рту неприятный привкус чего-то горького и холодного. — Я помогу вам, но не потому, что хочу этого.

Нейральный мостик имплантата заполнили впечатления и ощущения шоулянина, в большей части своей непонятные и неразборчивые, но в основе всех их лежали вполне доступные человеку удовлетворение и триумф. С ними играли как с неразумными щенками.

И тут Дакота поняла, что ее мучило.

Здесь ведь только один шоулянин, а где все остальные? Почему они посылают только одного своего представителя, да и того в виде программного призрака, вместо целого корабля или флота?

Если только шоуляне не настолько могущественны, что один их представитель способен противостоять целой цивилизации. Но нет, это не тот случай.

Все, что делал этот шоулянин, он делал тайно, исподтишка. Он проник на «Гиперион», использовав Дакоту (хотя остается вопрос, откуда ему было известно, что ей однажды придется согласиться работать на фриголдеров), и потом оставался практически незаметным во время всего путешествия до Нова-Арктис.

Почему он настаивает на ее участии в этой шараде?

Что скрывает?

Оцифрованная тень, мыслившая себя Продавцом Экскрементов Животных, с насмешкой смотрела на Дакоту. Даже если она наткнется на правду, у нее уже не будет выбора, кроме как подчиняться его распоряжениям.

Продавец создал себе подходящее виртуальное окружение — иллюзию безграничного водного пространства, вечной тьмы, копирующей мягкие объятия материнского океана. Существо, разговаривающее с Дакотой, было очень близко к оригиналу: все бортовые схемы, подпрограммы и протоколы «Гипериона» плюс несколько скрытых шоулянских нейропроцессоров, без которых человеческие компьютерные системы испытывали бы недостаток ресурсов при обработке данных, были задействованы для создания его образа.

Ментальные процессы непостижимого уровня сложности были каким-то поистине магическим образом помещены в крошечное виртуальное окружение. Нечто подобное получилось бы при сжатии Спящего до размеров амебы. Ограниченный подобным образом, оцифрованный Продавец даже не испытал сожалений по поводу краткости — по необходимости — своего существования в данной форме.

Вывод из строя реликта и сверхсветового двигателя обычными средствами был чреват риском разоблачения, поскольку шоулянский мониторинг сетей внутри транслюминального пространства существовал прежде всего для обнаружения возникающих в подобных случаях излучений.

Этого допустить никак нельзя. Последующее расследование, несомненно, привело бы к нежелательным разоблачениям давно и тщательно скрываемых разногласий и фракций внутри самой Гегемонии, для которой Продавец всегда становился главной фигурой, когда дело касалось грязной работы.

Гораздо лучше, чтобы основные массы шоулян по всей галактике никогда не узнали правду, содержащуюся в реликте, никогда не узнали об ужасном преступлении, совершенном давным-давно, пусть даже из самых высоких и благородных побуждений. Уничтожение последних выживших представителей целой цивилизации — и даже знания о ее существовании — было достаточно серьезным решением.

Спящие предрекали, что в недалеком будущем будет обнаружено нечто крайне значительное, и вот это произошло. Здесь. И это несмотря на то, что другие копии Продавца находились в прочих местах, наблюдая за прочими потенциально горячими точками недалекого будущего.

Теперь, однако, можно было с полной уверенностью говорить, что Спящие имели в виду Дакоту.

Целью Торговца было повернуть ситуацию так, чтобы действия Дакоты и фриголдеров не повлияли на безопасность и стабильность Гегемонии Шоула. Будущее до известной степени предсказуемо, но далеко не предопределено.

Корсо поймал себя на том, что размышляет, каково это, жить в мире без теней. Имитаторы «Гипериона» не точно отражали сводящую с ума реальность. Каждая поверхность здесь была освещена с одинаковой интенсивностью и без явного источника излучения.

Он много экспериментировал, например садился на корточки и пытался заблокировать всепроникающий свет, опуская голову на грудь или закрывая ее руками. До какой-то степени это срабатывало, но он быстро пришел к выводу, что воздух в реликте не совсем прозрачный и скорее всего виной тому какой-то светящийся газ. Теория имела бы смысл, если бы воздух, закачанный в реликт посредством систем фильтрации, оставался визуально светящимся за пределами корабля, но как только вы выходили в туннель, ведущий к подводному аппарату, свечение исчезало. Человек будто попадал в мир снов.

— Если верить показаниям карты, мы получили доступ к почти двум третям реликта, — сообщил Киеран, наблюдая за работой Корсо. — А к мостику приблизились?

— Вы полагаете, здесь есть нечто подобное, — ответил Корсо. — Но даже у шоулян нет ничего похожего на наш мостик. Нам очень мало об этом известно, и, возможно, они просто плавают в центральном пространстве, повинуясь какому-то своему древнему инстинкту, и подают команды в соответствии с протоколами, о которых мы тоже почти ничего не знаем.

— Тогда по крайней мере должен быть какой-то центральный пункт, откуда можно контролировать корабль, — продолжал отстаивать свою точку зрения Киеран.

Корсо вздохнул и вернулся к работе, продолжив проводить физическую регулировку нейронных схем в интерфейсном кресле. Киеран вместе с сенатором, похоже, уверовал, что заставить это чертово ископаемое улететь с Нова-Арктис и вернуться домой в блеске славы — плевое дело, требующее лишь энергичности и исполнительности.

Один момент привлек его внимание. Корсо хотел изменить кое-что, чтобы улучшить прохождение потока данных между человеком и реликтом, и наклонился к лежавшим рядом на полу инструментам. Едва он дотронулся до них, как они вдруг стали отодвигаться от него, сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Ошеломленный, Корсо смотрел, как они скользят по светлой, похожей на мраморную поверхность. И почти потерял равновесие, когда пол неожиданно качнулся под ногами.

Из противоположного угла на него с немым изумлением уставился Киеран. Пол восстановил стабильность, но только на мгновение. Потом стал резко крениться.

В первый момент Корсо подумал, что реликт соскользнул в бездну. Ужас перед бездонной глубиной был настолько силен, что он застонал и, чтобы удержаться, попытался ухватиться за ножку интерфейсного кресла.

Корабль продолжал заваливаться на бок. Киеран, упав на колени, беспомощно поехал в противоположный угол, за ним последовало оборудование, с помощью которого Корсо проводил регулировку. К счастью, техническая команда, устанавливавшая кресло, прикрепила его к полу, но Корсо промахнулся и через мгновение присоединился к Киерану.

Немного придя в себя, он понял, что все эти явления ограничиваются пределами комнаты. Открыв рты, они с изумлением смотрели на вход.

И Киеран, и Корсо оставили защитные костюмы в коридоре. И костюмы, и бумаги, брошенные сотрудниками станции, решительно отказывались скользить по полу. Точнее, с полом в коридоре ничего не происходило.

И тут — словно этого было мало — из стен стали появляться монстры.

Сигнал тревоги «Гипериона» Дакота ощутила, как щекотание в горле.

Она уже около часа плавала в тишине и темноте собственного корабля. Поначалу в голову лезли только мысли о мести, но потом они отступили перед твердой, холодной решительностью.

Вся эта компания третировала ее так, потому что боялась ее. И это уже хорошо.

Через некоторое время она погрузилась в вызванное «гостом» состояние медитации, состояние почти вегетативное, в котором ее сознание поддерживало лишь периферийную связь с «Гиперионом».

В полусне перед ее мысленным взором проплывали видения, в большинстве своем малопонятные. Она вспомнила короткий момент контакта с тем, что жило глубоко в памяти реликта. Даже ее «гост» не мог в полной мере усвоить или осмыслить тот интенсивный, всепоглощающий поток сенсорной информации. Понимание тем не менее приходило, только очень медленно.

Дакота полностью очнулась, когда сигнал тревоги стал более настойчиво требовать ее внимания.

На борту реликта случилось что-то серьезное. Выход энергии из его систем рос в геометрической прогрессии. Дакота со страхом поняла, что выходит он через корпус, причем всплески энергии так велики, что их можно сравнить со вспышками на солнце.

Очень быстро стало ясно, что любой контакт с людьми на реликте полностью утерян. Несколько секунд Дакота колебалась. Арбенз скорее всего уже в курсе развития ситуации, но если нет, он накажет ее за недонесение срочной информации.

Что делать?

Решение пришло само собой. Автоматизированные системы уже распространили сигнал тревоги и на наземную базу, и на «Агарту».

— Подо льдом отмечаются необычные гравитационные флуктуации, — сообщил «Пири-Альфа», — источник которых находится внутри реликта…

Она сообразила, что все челноки находятся сейчас на борту «Агарты», там же, где и весь экипаж. Дакота вызвала изображение места, где покоился реликт. Ничего необычного. Горный кряж выглядел таким же мирным, спокойным и мертвым, как и тогда, когда она увидела его в первый раз.

Но что-то там все же было. Она не знала, живое оно или нет, но это что-то было в курсе ее присутствия. Даже находясь на орбите, Дакота ощущала его как некую затаившуюся в темноте, у границы распространяемого костром света, древнюю тварь, монстра.

Даже находясь далеко, Дакота знала — ему нужно от нее что-то. Но что именно, она не имела понятия.

— Дакота, я получил несколько зашифрованных сообщений с «Агарты». Начальное сканирование их содержания показывает, что они могут быть важными. Ты хочешь их посмотреть?

— Пожалуйста, Пири.

Стена, в которой находилась дверь, теперь стала потолком, что сводило к нулю шансы выбраться в коридор. Интерфейсное кресло торчало из того, что раньше было полом, а теперь стало стеной. Киеран и Корсо стояли рядом друг с другом, тяжело дыша. Прошло всего несколько секунд с тех пор, как взбесилась гравитация.

Корсо почувствовал, что все начинается опять. У него свело желудок, к горлу подступила тошнота. Поверхность под ними, недавно бывшая стеной, стала медленно смещаться.

Корсо попытался ухватиться за нее, но тщетно. Материал, из которого был сконструирован реликт, не давал такой возможности.

Отдельные части оборудования заскользили в дальний угол сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Выход так и остался вне досягаемости.

В какой-то момент Корсо услышал тихое жужжание, постепенно становившееся сильнее и объемнее, пока не превратилось в сильнейшую вибрацию. По-видимому, они какими-то своими действиями спровоцировали нечто вроде тревоги.

Второй всплеск оказался таким же внезапным и неожиданным, как и первый. Стена, на которой они находились, сделалась потолком, вход расположился справа от них, но все равно вне пределов досягаемости.

Они упали, как камни, с одной стороны комнаты в другую.

Корсо сильно ударился, Киерану повезло не больше. Он столкнулся с креслом, прежде чем свалиться рядом с Корсо, как поломанная кукла.

Выход был теперь у них над головой. Корсо изо всех сил старался что-нибудь придумать…

Потом поверхность стены, находившаяся над ними, начала деформироваться, выталкивая из себя длинные, изогнутые щупальцы, которые начали сплетаться. Все это напоминало фильмы о росте растений с пропущенными промежутками времени. Эти и другие нераспознаваемые формы вызывали у Корсо ощущение исходящей от них враждебности.

Киеран закашлялся, открыл глаза, приложил руку к груди и поморщился.

— В следующий раз, когда комната начнет двигаться, — сказал ему Корсо, — делайте то, что я скажу.

— Что ты имеешь в виду? — Киеран удивленно уставился на него.

— В первый раз, когда все это началось, нас бросило в тот угол, — объяснил Корсо, указывая наверх. — Потом в этот. Этого, конечно, недостаточно, чтобы точно вычислить, куда нас понесет в следующий раз, но есть шанс, что, если это случится опять, нас бросит на стену, где находится выход.

Им не пришлось долго ждать, чтобы проверить выводы Корсо.

Следующие секунды Киеран и Корсо провели в тишине и нарастающем напряжении. Поверхность, на которой они лежали, начала мягко колебаться, Корсо едва сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда почувствовал, что ему в бедро упирается что-то, похожее на щетку.

А потом снова заскользили инструменты и оборудование…

Мир опять перевернулся, но на этот раз в том направлении, на которое надеялся Корсо. Когда они снова стали падать, Корсо заставил себя рвануться к выходу, зная, что он все еще слишком далеко, в нескольких метрах, но если ничего не сделать…

При падении ему удалось ухватиться за косяк дверного проема и повиснуть на нем. Гелевый костюм словно приклеился к полу, в отличие от него, почти потерявшего ощущение гравитации.

Что-то потащило вдруг Корсо назад в комнату, и он понял — это Киеран пытается, ухватившись за него, подтянуться к выходу.

— Оставайся на месте и крепче держись, — прохрипел он.

Корсо оглянулся — стены, пол и потолок трансформировались в массу колышущихся лепестков, напомнивших ему актиний. Он застонал от боли, потому что в этот момент Киеран перевалился через него и выкатился в коридор.

На какое-то мгновение Корсо показалось, что тот собирается оставить его в комнате. Но Киеран, теперь крепко стоявший на ногах, схватил соотечественника за плечи и вытащил из плена.

Оказавшись за пределами комнаты, Корсо сразу почувствовал свой вес и ахнул, ощутив сильную боль в груди и плечах. Киеран выглядел не лучше.

— Надо выбираться отсюда, иначе крышка.

— А как же Лунден и…

— А что с ними? — фыркнул Киеран. — Они солдаты и знают, как позаботиться о себе.

По коридору прокатилась несильная вибрация. Корсо заглянул в комнату и увидел, что отростки, напоминающие щупальца, схватили его инструменты. Помещение как будто превратилось в пищеварительный орган неведомого морского беспозвоночного. У Корсо перехватило дыхание, когда он представил, что было бы, задержись он там еще на несколько секунд.

Они медленно пробирались к выходу. Между тем вибрация трансформировалась в глубокий нарастающий гул, как будто некое существо, намного старше человека, пустилось за ними в погоню.

В конце концов реликт заговорил.

Сначала Дакоте показалось, что он просто сообщает о своем присутствии всем, кого это может заинтересовать. Но потом стало ясно, что сигнал передается на частоте, не используемой ни одним из известных межзвездных приемопередатчиков тахионной связи. Она сама никогда бы не заметила сигнала, если бы ее «гост» не вел мониторинг реликта по всему доступному частотному спектру.

Кроме того, информация была настолько хорошо зашифрована, что даже имплантат не смог понять, о чем идет речь. Догадаться, с кем пытается связаться древний корабль, было невозможно.

— Есть ли у нас возможность выяснить, что он сообщает и кому? — спросила она у «Пири-Альфа».

— Нет. Тем не менее сигнал по своей природе направленный.

— Направленный? Ты имеешь в виду, что он на что-то нацелен?

Корабль предложил карту системы Нова-Арктис. Линии шли от Теоны и Даймаса по направлению к одной из внутренних планет. Не к Ньюфоллу, а к миру, находящемуся в самой глубине системы, крошечному скалистому шарику почти у самой короны солнца, вокруг которого он двигался по орбите. Имя этой планеты было Икария.

И что же, черт возьми, там может быть?

Когда о неожиданно прервавшейся связи с реликтом стало известно, с «Агарты» на ледяную поверхность Теоны были отправлены две команды из шести человек.

К этому моменту прошло двадцать минут с тех пор, как была потеряна связь.

Одного подводного аппарата маловато, подумал Гарднер, отходя в сторону и наблюдая за ходом спасательной операции. Но все так спешили… Люди работали быстро, не покладая рук, опасаясь, что шоуляне уже идут по следу и вот-вот окажутся здесь. Им элементарно не хватило времени, чтобы доставить все необходимое.

Гарднер мог прекрасно обойтись без Киерана Манселла — кровожадного психопата и сукиного сына, но заменить Корсо было некем. Именно его знания должны стать ключом к секретам реликта. Оставить его внизу, с Киераном в качестве охранника было явным недосмотром. Теперь придется ждать, пока команды пройдут все процедуры и попадут на борт подводного аппарата. Потом долгий спуск к реликту, и только тогда они смогут узнать, что там происходит.

От всей этой операции отдавало неорганизованностью и паникой.

Он посмотрел на сенатора Арбенза. Важный, с поджатыми губами, самодовольный и напыщенный. Над ним можно было бы посмеяться, если бы Гарднер не знал, насколько сенатор опасен. Несколько месяцев назад Фриголд, разбитый и отчаявшийся, стоял на грани краха, а теперь его народ верил, что он — избранник судьбы, закаленный в войне и назначенный на роль покорителя звезд.

Как трогательно и жалко. Хоть смейся. Сейчас Фриголд нужен ему… но на каком-то этапе что-то придется сделать. Оставить транслюминальный двигатель в руках сенатора и его друзей равносильно тому, что дать ребенку поиграть с ракетной установкой. И то, и другое чревато большими неприятностями.

Согнувшиеся под тяжестью вакуумного оборудования, люди вошли на базу и через сеть коридоров добрались до ожидавшего их подводного аппарата. Вслед за сенатором Гарднер тоже вошел в него.

— Должно быть Корсо запустил что-то в систему, вот она и сработала — пробормотал Гарднер. — Одному Богу известно, что там случилось. Я давно говорил, что у нас нет планов на случай непредвиденных ситуаций.

Арбенз бросил на него раздраженный взгляд. Напряжение между ними нарастало. Гарднер давно понял, что Арбенз даже думать не хочет о возможном провале. Для него есть только победа.

— Вы правы, одному Богу известно, что там случилось внизу, мистер Гарднер, но не забывайте, что Бог на нашей стороне.

— Или, возможно, учиданяне и Бурдэйн также прознали о реликте после тех утечек секретных сведений, о которых вы забыли мне рассказать.

Гарднер знал, что приблизился к опасной черте, но держать язык за зубами становилось все труднее и труднее. Он уже отправил домой зашифрованное сообщение о подготовке флота, чтобы отобрать контроль над реликтом у фриголдеров.

Но партнеры слишком осторожничали, слишком боялись привлекать внимание к тому, что здесь происходит, и старались избежать вовлечения потенциальных конкурентов в борьбу за непредсказуемый приз. А убедить их в обратном не было времени.

— Не беспокойтесь, мистер Гарднер, — язвительно заметил Арбенз, — как только двигатель будет в наших руках, вы получите свою долю прав на технологии и производство.

Гарднер кивнул с ледяным видом.

Корсо и Киеран уже почти достигли прохода к внешнему воздушному шлюзу, когда опять взбунтовалась гравитация.

Это происходило уже в четвертый раз с тех пор, как они выбрались из операторской. На какое-то время гравитация исчезла полностью, заставив их провести несколько панических секунд в свободном полете.

Хуже всего, что они находились в той части корабля, которую до этого момента считали безопасной. Предположение оказалось ошибочным, и принимаемые реликтом контрмеры эффективно охватывали всю структуру.

Если их не разорвало на кусочки, когда стал переворачиваться проход, то причиной тому было исключительно везение. Процесс шел достаточно медленно, и у них хватило времени, чтобы на него отреагировать. К несчастью, проход оказался достаточно длинным и превратился в глубокую вертикальную шахту, хотя они и бежали изо всех сил.

Киеран толкнул его на пол и упал сам, поэтому вместо того, чтобы упасть вертикально, они съехали вниз и грохнулись о дно с такой силой, что Корсо на пару секунд потерял сознание. Когда он пришел в себя, Киеран тащил его за плечи к воздушному шлюзу. Через пару метров Корсо смог подняться. Где-то впереди раздался лязгающий звук, и он понял, что это вернулся подводный аппарат.

Вернулся вне графика — значит, кто-то сообразил, что у них проблемы.

Завернув за последний угол, они опять чуть не упали, так как дверь воздушного шлюза резко распахнулась, и им навстречу устремились несколько фриголдеров в тяжелой экипировке. Несмотря на серьезность ситуации, вид вояк, старающихся маршировать друг другу в затылок, вызвал у Корсо смех.

— Быстро назад! — заорал Киеран, махая руками.

Лица спасателей были не видны за щитками, но после секундного замешательства они попятились и стали возвращаться в подводный аппарат.

За поворотом завыло — то, что преследовало их, приближалось. Что-то наподобие чудовищного призрака, подбирающегося к ним по извилистым коридорам реликта.

Корсо взглянул на экран, кое-как установленный в проделанном в стене иссечении, и заметил, что внутренние помещения реликта поменяли очертания. Ранее существовавшие коридоры и отсеки исчезали с карты прямо на глазах, а вместо них появлялись новые.

Заметил он и то, что Лундена и Ивановича нигде нет. От их тел не осталось ни малейшего следа, как случилось и с остальными людьми, исчезнувшими в утробе реликта.

Киеран побледнел и потерял сознание. Корсо склонился над ним — пульс есть, но зрачки расширены, а дыхание частое и прерывистое. Корсо и сам чувствовал себя не лучше, но ужас помог на время забыть о боли. Один из солдат, заметив, что произошло, поспешил к Киерану и дотащил его до аппарата.

Корсо был абсолютно уверен, что реликт примет его программы, и до сих пор не мог поверить, что упустил нечто важное. Но поймет ли это сенатор, когда потребует ответа?

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда Дакота вошла в медицинский отсек, Корсо с отсутствующим выражением смотрел на рабочий экран, который держал обеими руками. На плече у него лежала специальная повязка, анестезирующая и заживляющая поврежденные ткани.

И Корсо, и Киерана несколько часов назад доставили на «Гиперион», поскольку условия и возможности для лечения здесь были лучше, чем на Теоне.

Возле каждой стены медицинского отсека стояли боксы, в которых размещались все необходимые для лечения приспособления. В одном из них все еще находился Удо, но через день или два его уже должны были отпустить. Судя по показателям, выздоровление шло медленно и трудно.

Его брат пребывал в несколько лучшем состоянии. Киеран лежал в отделении интенсивной терапии под свисающей с потолка регулируемой палеткой с автодоком. Шарнирные руки последнего были в данный момент сложены, что придавало устройству сходство с отдыхающим металлическим пауком. Изучая его жизненные показатели, Дакота подумала, что было бы неплохо придушить его собственной подушкой. По крайней мере никто бы не назвал такое убийство негуманным.

В отличие от братьев, Корсо не только пришел в сознание, но и сидел, хотя и был очень бледен, словно из него выкачали всю кровь.

Она долго смотрела на него, сдерживая копящееся в груди волнение, пока он наконец не поднял глаза и удивленно заморгал, словно решая, радоваться ее появлению или огорчаться.

— Как ты? — спросила она.

— Бывало и лучше.

— Слышала, что случилось. Что там пошло не так?

— Ничего. — Корсо покачал головой и отвел глаза, замыкаясь. — В этом-то и проблема.

Дакота молчала, дожидаясь объяснений.

— Я делал все правильно, — неохотно продолжил он. — То, что случилось… этого не должно было случиться. Это похоже на… саботаж. — Он пожал плечами. — Тщательно спланированный саботаж. Другого объяснения у меня нет.

— А ты знаешь, что реликт передал сообщение как раз в тот момент, когда мы потеряли с вами контакт?

Он изумленно уставился на нее.

— Сигнал был очень тщательно выверен и направлен в сторону внутренней системы, — объяснила Дакота, кивнув на экран. — Что думаешь?

Корсо тоже перевел взгляд на экран. Вид у него был смущенный.

— Я ничего об этом не знаю. Они не…

Дакота молча смотрела на него, но потом решила, что больше медлить нельзя.

— Нам предстоит долгий разговор, Лукас, но там, где нас никто не сможет найти. За последнюю пару часов много чего случилось, поэтому они и скрывают от тебя информацию.

Она взяла Корсо под руку и попыталась помочь ему подняться с кровати. Индикаторы на стене замигали красным, и он выдернул руку.

— Эй…

— Ты хочешь выйти отсюда живым или нет? — прошипела она. — Мне не нравится приносить плохие новости, но факты говорят о том, что мы оба…

Дакота оглянулась на Киерана, до сих пор лежавшего без сознания в медбоксе. Рядом с ним ей всегда становилось не по себе. Она опять схватила Корсо за руку и потянула с кровати. Его нога соскользнула на пол. Он оттолкнул ее.

— Черт! — Корсо поморщился от боли. — Да что с тобой такое? Постой… подожди минуту. — Он осторожно поднялся.

— Нет времени, — бросила она и потащила его к двери. Он, спотыкаясь, поплелся за ней. Они вышли в коридор, и Дакота, схватив фриголдера за плечи, прижала к стене. — Теперь слушай, — прошептала она. — Я проверила трафик тахионной сети между «Агартой» и Редстоуном, и если то, что мне довелось услышать, правда, то мы с тобой покойники. А теперь скажи, кто такой сенатор Мартин Корсо? Твой родственник?

Корсо замер, глядя на Дакоту широко раскрытыми глазами.

— А Мерседес Корсо?

— Где ты слышала эти имена?

— Однажды ты сказал, что сенатор Арбенз и все остальные — твои враги. И еще ты говорил, что тебя силой заставили принять участие в экспедиции. Не хочешь рассказать поподробнее?

Корсо сделал движение, чтобы схватить ее за горло, но она перехватила его руку и отвела в сторону.

— Я скажу, как узнала об этом, но сначала тебе необходимо успокоиться. Думаю, мы с тобой в одинаково паршивом положении. И можешь поверить, у меня есть основания так говорить.

Он горько рассмеялся.

— Мы едва знакомы, но за это время я не услышал от тебя и слова правды. Ты даже на борт попала под чужим именем…

— А знаешь почему? Потому что я машинная башка. Меня всю жизнь учили ею быть. Я из Беллхейвена. У меня была престижная работа, да только потом Консорциум закрыл экспериментальные программы, и мы все оказались по уши в дерьме.

Она судорожно вздохнула — в ее прошлом было много такого, о чем не хотелось вспоминать.

— С тех пор мне приходится иметь дело с людьми, которые относятся ко мне, как к какому-то монстру. Я не виновата в том, что случилось на Редстоуне, но нас всех, даже тех, кого там не было, серьезно наказали. Каждый день, просыпаясь, я в деталях вспоминаю, что случилось. Да, Лукас, я появилась на борту под чужим именем, но лишь потому, что на корабле полно фриголдеров из Редстоуна.

Корсо мягко снял руку Дакоты со своего плеча.

— Сенатор Корсо — мой отец, а Мерседес — младшая сестра. Они — моя семья, все, что от нее осталось, и правительство Фриголда, которым управляет Арбенз, держит их заложниками. Если я не сделаю то, что требует сенатор, их убьют.

— Выходит, тебя шантажируют? — Да.

От лица отхлынула кровь. В один момент все изменилось. Все. Она бросила взгляд на Киерана через прозрачную дверь. Цветные индикаторы его нервной, дыхательной и мышечной систем время от времени мигали.

— На Редстоуне недавно произошло несколько событий. Не думаю, что Арбенз или остальные собирались тебе об этом сообщить.

— Что там произошло? Что-нибудь с моим отцом? — Оттолкнув ее от себя, он шагнул к компьютеру, установленному у входа в медицинский отсек.

— Лукас, если ты поговоришь с Арбензом, он поймет, что я обхожу его сенсорные блоки. А новостей еще много. Сюда идет флот.

Корсо резко повернулся и уставился на нее. — Что?

— Послушай, пожалуйста. Мне удалось проникнуть в транспондер тахионной сети на борту «Агарты». Через него Арбенз связывается с Редстоуном. Вот только шифруются они слабо.

Корсо опять повернулся к коммуникационной панели. Пальцы пробежали по сенсорной поверхности. Быстро промелькнули идентификационные коды и авторизация, а потом на экране возникло несколько сообщений.

— У меня нет доступа к архивной информации, — сообщил он через мгновение.

— Говорю же тебе, они стараются что-то от тебя скрыть. Я могу это доказать.

Он со злостью посмотрел на девушку.

— У меня все меньше и меньше оснований доверять тебе.

— Тогда кому ты доверяешь? Корсо долго молчал.

— Не знаю, — в конце концов ответил он.

— Если они послали сюда флот, значит, им известно о реликте. Другой причины я придумать не могу. Пока они далеко, но скоро будут здесь. Может быть, это учиданяне, а может быть, кто-нибудь другой. В любом случае у нас в запасе не больше двух дней. И это значит, что вся операция под угрозой.

— Знаю, это глупо, но я тебе верю. По крайней мере мне так кажется. — Его взгляд становился все более осмысленным, из чего Дакота сделала вывод, что действие противошоковых препаратов заканчивается.

— Ты можешь нормально передвигаться? — спросила она.

— Думаю, да.

— Отлично. Пойми, ты в такой же опасности, как и я.

— Они… их нет в живых?

— Кого?

— Отца и сестры. Скажи мне…

— Сначала мы уйдем в какое-нибудь безопасное место…

— Я никуда не пойду, Дакота. Мне нужно…

— Все кончено, Корсо! — крикнула она. Ее голос эхом отразился от переборок. — Все кончено, — повторила она более спокойно. — Подумай об этом. Вся операция с самого начала строилась на риске. А теперь секрет вышел наружу. Твой босс — кровожадный псих с манией величия. И он намерен выступить против цивилизации, контролирующей нашу чертову галактику. Когда все провалится и сенатор вознамерится найти виновных, как думаешь, с кого он начнет?

Корсо горько усмехнулся.

— Но нам некуда бежать.

— Ошибаешься. — Она убрала руку с его плеча. Они находились на гравитационном кольце «Гипериона». Дакота повела его по коридору к центру колеса, где гравитация падала до нуля.

Как ни странно, Корсо послушно следовал за ней. Его глаза были полны печали.

— Скажи мне по крайней мере, куда мы идем.

— В грузовой отсек.

— Зачем? Какая разница…

Она колебалась какое-то время, но потом напомнила себе, что он все-таки фриголдер.

— Доверься мне.

Корсо посмотрел через окошко в грузовой отсек, заполненный оборудованием и оружием, и, нахмурившись, кивнул в сторону дальней стены.

— Вот там. Похоже…

— Это мой корабль, — ответила Дакота.

Он наморщил лоб, словно пытаясь вспомнить что-то.

— Ты его хотела показать? Что он здесь делает? Как вообще тебе удалось протащить корабль на борт?

— Все, что мы хотим сказать друг другу, скажем на корабле, где нас никто не подслушает. Если за нами попытаются наблюдать, я узнаю об этом сразу же. В судовой декларации ничего нет, для всех остальных «Пири Рейс» просто не существует. Никакие внешние системы контроля его не обнаружат.

— Но ты же его видишь, — возразил Корсо. — А если предположить, что кто-нибудь случайно посмотрит в это же окошко?

— До сих пор этого не случилось.

Она подвела его к комплексу воздушных шлюзов, ведущих в разгерметизированное пространство, где он надел легкий скафандр. Дакота сделала то же самое; об украденном гермокостюме она решила пока не рассказывать. Через несколько секунд они поплыли к «Пири Рейсу».

Странно… Впервые в ее корабле был кто-то еще. Корсо с изумлением оглядывал компактное помещение. Потом, сняв скафандр, повернулся к Дакоте.

— Рассказывай.

— Корабль называется «Пири Рейс». Кроме меня только ты знаешь о его существовании, и мне хотелось бы, чтобы все так и оставалось.

Корсо сдержанно кивнул.

— Ты сказала, что Арбенз поддерживает двустороннюю связь с Редстоуном.

— Воспользуйся тем экраном. — Дакота указала на коммуникационную панель. — Можешь узнать все последние новости из тахионной сети.

Корсо поспешно сел на обтянутую мехом переборку, и через мгновение экран повернулся к нему. Появилось несколько иконок. Пока он читал, Дакота нервно кусала губы.

— Пири, у тебя есть основания сомневаться в информации с Редстоуна?

— Никаких. Независимые наблюдатели Консорциума, находящиеся в столице Фриголда, подтверждают сообщения о перевороте.

Корсо затих перед экраном, полностью сосредоточившись на чтении новостей. Время от времени Дакота, устав от ожидания, подходила к нему и тоже поглядывала на монитор.

Похоже, что для сенатора Арбенза все кончено. Нападение на «Роркуал Мару» и приближение учиданян к столице стали последней каплей. Группа либеральных — по стандартам Фриголда, разумеется, — сенаторов совершила переворот.

— Я должен быть там, — взволнованно пробормотал Корсо.

— Но это невозможно. Послушай, здесь ведь не сказано, кто был казнен…

Он посмотрел на нее так, что она замолчала.

— Все и так ясно. Провоенная фракция убила всех заложников, когда начался штурм Сената. А это значит, что среди них были и отец, и сестра. — Он покачал головой. — Они мертвы.

— Значит, ты не обязан делать то, что приказывает сенатор Арбенз. У него нет никакого…

— Я знаю, — резко ответил он, и Дакота решила, что ей лучше помолчать.

Некоторое время Корсо сидел, глядя в пространство остановившимся взглядом.

— Я знал, что так все и будет. Меня эта новость даже не удивила.

— Что ты имеешь в виду?

— Арбенз и братья Манселлы были связаны с эскадронами смерти. Они хотели террором добиться политических перемен. Это старая политическая стратегия. Я нисколько…

Корсо пожал плечами и вздохнул.

— Я нисколько не удивлен. — Он поднялся. — Мне надо идти.

— Куда? — спросила встревоженная Дакота.

— Мне нужно… мне нужно кое-что сделать.

Наверно, такое же выражение было и у нее, когда они забрали ее имплантаты. Выражение человека, у которого отняли самое дорогое. Но было в его взгляде что-то еще, для чего она не могла найти слов.

— Хочешь, чтобы я с тобой пошла?

— Нет, — резко ответил он. — Но не сомневайся, я никому не расскажу о корабле. Даю слово.

Она молча кивнула. Корсо надел легкий скафандр и вошел в крошечный воздушный шлюз «Пири Рейса». — А потом вернешься?

Лукас посмотрел на нее как-то странно, но кивнул. Ей хотелось верить, что он вернется, но она не сомневалась в обратном.

Никого не осталось. Все погибли.

Это никак не укладывалось в голове. К горю привыкаешь не сразу — он усвоил эту простую истину на собственном опыте, после смерти Кары.

Лукас подумал, что теперь и его жизнь можно считать законченной. Он не пропустил выражение лица Дакоты, когда покидал ее корабль, но если бы она узнала, что у него на уме, то наверняка попыталась бы остановить.

И, что еще хуже, он мог бы позволить ей уговорить себя.

Переворот или нет — здесь, в Нова-Арктис, сенатор имеет над ними полную власть. С другой стороны, и он, и Дакота все еще необходимы Арбензу для реализации его планов.

Корпус «Гипериона» почти по всей длине был оснащен блистерами со специальными наблюдательными приборами, направленными на звезды и замерзшую поверхность Теоны. Это были единственные устройства на борту фрегата, которые позволяли увидеть настоящую реальность, а не получить порцию лживой, фальсифицированной информации.

Оказавшись в коридорах корабля, Корсо немедленно отправился к одному из наблюдательных пунктов, заставив себя на время забыть о потерях, отгородиться от горьких мыслей.

Однако, несмотря на все попытки взять себя в руки, слезы упрямо текли по щекам. Впрочем, фрегат был такой огромный, что шанс столкнуться с кем-нибудь из членов экипажа оставался невелик даже после прибытия пополнения.

Наконец он оказался около одного из блистеров, поднялся по лестнице в помещение с низким прозрачным потолком, открывавшим звезды, и, проигнорировав предупреждение, вошел. Как только люк за ним закрылся, вспыхнул тусклый свет, и Лукас скользнул в удобное тепло кресла, автоматически наклонившееся, чтобы предложить наиболее полный обзор Вселенной.

Заиграла тихая музыка, то нарастая, то убывая, напоминая приливы и отливы океана. Сил не хватило даже на то, чтобы приказать «Гипериону» убрать раздражающий звук.

В том, что он задумал, не было ничего сложного.

Блистеры были слабым местом в корпусе старого корабля. Текущее обслуживание, проведенное перед вылетом из Редстоуна, свелось к устранению мелочей и выполнению минимально необходимых работ в рамках отпущенных средств.

Автоматическое предупреждение свидетельствовало об опасности: для того чтобы выбить блистер и оказаться в вакууме глубокого космоса, больших усилий не требовалось. Расположенные на панели рядом с креслом переключатели давали возможность контролировать взрывные болты, которые могли отделить блистер от корпуса, открывая таким образом запасной выход. К тому времени, когда сигнал тревоги заставит команду корабля прибежать к блистеру, будет уже поздно.

Он дотронулся до кнопки, и кресло немного приподнялось, предоставив ему лучший обзор. Открыв панель и воспользовавшись кодом по умолчанию — он использовался для большей части оборудования на борту (Дакота была совершенно права: состояние системы безопасности на «Гиперионе» оставляло желать много лучшего), — Лукас приложил палец к кнопке аварийного сброса, которая должна была сорвать болты.

Но через несколько секунд убрал руку и закрыл панель.

Даже если он умрет, у Арбенза все равно будет шанс использовать протоколы, которые Лукас уже создал, чтобы восстановить системы наведения реликта и увести его из системы Нова-Арктис. Он выполнил свою работу безупречно. Но если атака реликта на него и Киерана была намеренным актом саботажа, кто ее организовал?

Он долго сидел под изогнутым куполом блистера, глядя на собственное отражение. Рука опять потянулась к панели.

Лукас уже наверняка знал, что не сделает этого. Если сенатор сможет добиться своей цели и без него, то самоубийство становится бессмысленным.

Мысли опять вернулись к Сэлу. Корсо не сомневался, что и он мертв. Как это часто случается между людьми, которые общаются много лет, ему не требовалось физическое присутствие друга, чтобы вести с ним долгие споры.

Конечно, Сэл выиграл и этот спор. Так было всегда.

Корсо нажал кнопку, и люк снова открылся. Он спустился и отправился к Дакоте.

Арбенз вошел в операционный центр лунной базы, чувствуя себя как в тумане от хронического недосыпания. Антон Лоурекас, врач базы, сделал ему восстановительный укол, события развивались уже независимо от его воли, и ситуация грозила полностью выйти из-под контроля.

В центре его ждал Гарднер, что стало еще одним малоприятным сюрпризом.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что я не смогу переговорить со своими партнерами? — закричал Гарднер. Арбенз поморщился, пытаясь принять подобающий моменту рассерженный вид, но получилось плохо. — Ваши связисты категорически отказали мне в доступе к тах-сети и…

— С полным основанием, — пробормотал Арбенз, проходя мимо и кивком здороваясь с тремя техниками, работающими в противоположном конце помещения.

— Я с вами разговариваю, сенатор. И требую… Арбенз резко повернулся.

— Мы не одни, мистер Гарднер, и если вы не в состоянии контролировать себя, я вас отправлю на «Гиперион». Вам ясно?

Гарднер побагровел. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар.

— Не посмеете.

— Еще как посмею, Дэвид. И если ваши партнеры решат, что их это не устраивает, они могут прилететь сюда сами. — Из-за спины Гарднера он махнул рукой охраннику, который сделал пару шагов со своего места около входа в операционный центр.

— А теперь послушайте меня, — продолжил Арбенз, немного смягчив тон. — Я полагаю, что сюда приближаются экспедиционные войска на борту другого изыскательского судна. Значит, нам придется смириться с тем фактом, что наш маленький секрет раскрыт.

— Нужно связаться…

— Нет, мистер Гарднер. Мы будем сидеть очень тихо, чтобы не позволить им узнать о реликте, в случае если им это еще неизвестно.

— Но они наверняка знают, если летят сюда.

— Нам известно только, что они летят сюда и что у нас мало времени. — Не стоит ему знать о перевороте на Редстоуне. — Итак, больше никаких требований, мистер Гарднер. Я понятно объяснил?

Губы у Гарднера задрожали, лицо покраснело, он готов был взорваться, но вид стоящего неподалеку охранника заставил бизнесмена прикусить язык и подумать о другой форме выражения протеста. Гарднер резко повернулся и выскочил из операционного центра.

Арбенз облегченно вздохнул.

— Сэр, — окликнул его подошедший техник. — Сигнал с реликта. Мы обнаружили цель.

— Продолжайте.

— Сигнал малой мощности сфокусирован на внутреннем мире этой системы. Вот здесь. — Техник указал на экран.

Арбенз наклонился, чтобы посмотреть.

— Но это просто скалистый шар.

Икария двигалась по орбите, удаленной от своего солнца на несколько десятков миллионов километров. С какой стати реликту посылать туда сигнал?

— У Икарии очень небольшой период вращения вокруг собственной оси, что естественно для тела, расположенного так близко к солнцу. Сигнал был направленным, и мы смогли обнаружить глубокие трещины на темной стороне планеты. Передачи идут через промежутки, равные трем тысячам секунд. И каждая совпадает с вращением планеты.

— По-моему, там все давным-давно выжжено, — задумчиво заметил Арбенз.

— Трещины очень глубокие. Нам повезло, что они оказались на линии света и тени именно сейчас.

Арбенз вздохнул.

— Что же там такое, в этих трещинах? Возможно ли, что там находится еще один реликт?

Техник пожал плечами, явно не зная, что ответить.

Одной из самых больших проблем, вставших перед ними, оказалось извлечение реликта из-подо льда. Работы начались сразу же после обнаружения находки, но теперь уже было ясно: времени на их завершение потребуется гораздо больше, чем предполагалось вначале.

А вот если у них сейчас появится шанс найти еще один корабль с транслюминальным двигателем, находящийся на открытом пространстве и готовый к полету…

Итак, если они решатся на эту авантюру, нужно поторопиться, пока сюда не прибыл неизвестный флот. Наверное, лучшим вариантом было бы отправить на Икарию «Гиперион» или «Агарту» — причем как можно быстрее — и выяснить все, пусть даже ценой задержки работ здесь.

Время бежит слишком быстро.

— Я хочу знать все, — сказал Корсо, вернувшись на «Пири». — Все, что ты мне еще не рассказала.

— Почему ты думаешь, что есть еще что-то? — спросила Дакота дрогнувшим голосом.

Лукасу показалось, что она плакала. По крайней мере глаза у нее точно покраснели.

— Потому что слишком много стоит на кону, чтобы продолжать обманывать, — огрызнулся он. — У нас серьезные проблемы. Если есть что-то еще, чего я не знаю, расскажи мне сейчас, иначе, если я узнаю об этом позже и сам, ты останешься один на один со всем этим кошмаром. Поняла?

— Я никогда не делала того, что не полагалось… Лукас засмеялся.

— Где бы ты ни появилась, тебя повсюду сопровождают смерть и разрушения. Я могу понять, почему ты ненавидишь сенатора. Теперь он потерял власть надо мной, и я сделаю все, что смогу, чтобы отобрать у него транслюминальный двигатель, но без твоей помощи мне не обойтись. Так что начинай, Дакота. Я хочу знать все. С самого начала.

Она согласно кивнула и заговорила.

Дакота рассказала ему о шоулянине, о Бурдэйн-Роке и подарке инопланетянина, о пульсации давления в системе, когда она поместила фигурку в визуализатор. И о разговоре с цифровым двойником инопланетянина, проникшим в системы «Гипериона».

Слова текли сплошным потоком, будто сломав какую-то ментальную плотину, и черный прилив памяти, как вышедшая из берегов река, разливался и разливался. Она рассказала о потере первых имплантатов и страшной депрессии, охватившей ее после этого, о просьбе инопланетянина помочь уничтожить реликт…

Гнев Корсо понемногу рассеялся; в конце концов он подошел к ней и неожиданно улыбнулся.

— Что здесь смешного? — обиженно спросила Дакота, не понимая, что так развеселило Корсо в ее рассказе.

— Посмотрел бы я на Арбенза, когда бы он все это услышал.

— Забавно, — сердито ответила девушка.

— Как думаешь, почему шоулянин выбрал именно тебя? Мне кажется, это не случайно. Похоже, он специально отыскал тебя на Бурдэйн-Роке, чтобы передать эту побрякушку.

— Неужели ты считаешь, что я не думала об этом. Думала, и много. Но, если не предположить, что шоулянин может предсказывать будущее, твоя догадка ничуть не лучше моей.

— Слишком много вопросов без ответа, — продолжил Лукас. — Во-первых, сама идея, что в компьютерных системах «Гипериона» поселился некий искусственный разум. Откровенно говоря, мне трудно в это поверить.

— Почему?

Он посмотрел на нее так, как будто она задала ужасно глупый вопрос.

— Я могу предположить, что шоуляне знают секрет создания искусственного разума. Но в компьютерных системах «Гипериона»? Могу дать гарантию, что для этой цели понадобилось бы что-то гораздо более продвинутое, чем используемые в Консорциуме технологии. И зачем было так долго ждать? Почему не захватить нас, когда мы летели сюда в их собственном корабле?

Дакота пожала плечами.

— Я тоже об этом думала. Мне кажется, что шоулянин, с которым я разговаривала, по какой-то причине работает один. Больше мне ничего не приходит в голову.

Она подняла голову и увидела скептическое выражение на лице Корсо.

— Лукас, все, что я тебе рассказала, правда. Если ты мне не веришь, значит, ты больший дурак, чем я предполагала.

Корсо поднял руки вверх.

— Сдаюсь.

Он выдвинул экран и повернул его к Дакоте.

— Хочу поделиться с тобой некоторыми мыслями. Я проанализировал информацию с реликта. Главный вопрос, на который мы должны ответить, это какие отношения были у шоулян и Магов. Была ли это встреча двух разных биологических видов, независимо друг от друга разработавших транслюминальные двигатели? Так вот, имеющаяся информация свидетельствует скорее о том, что Шоул украл у Магов сверхсветовые технологии.

— Шутишь?

— Все доказательства здесь, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана. — Мне кажется, я набрел на историю Магов. Только имей в виду, мне много пришлось додумывать.

Дакота вспомнила, как перед ее глазами, когда она сидела в интерфейсном кресле на борту реликта, словно прошла жизнь целой цивилизации.

— Тогда рассказывай.

— Мне удалось сузить границы времени, когда был построен реликт, — начал он. — И выяснилось, что это случилось за несколько тысячелетий до того, как шоуляне, по их уверениям, создали транслюминальный двигатель.

— Значит, все верно. Сверхсветовыми технологиями владели другие биологические виды…

— А потом они случайно столкнулись с шоулянами, которые теперь заявляют, что они единственная цивилизация во всем Млечном Пути, имеющая транслюминальный двигатель, — закончил за нее Лукас.

— И ты в этом абсолютно уверен? Корсо пожал плечами.

— Трудно сказать. Очень мало было времени, чтобы как следует изучить имеющиеся данные. Тут работы на десятилетия.

Дакота почувствовала страшную усталость. Ее до сих пор била дрожь после нападения Киерана. Последнее время она часто испытывала полный упадок сил.

— Пропади все это пропадом, — тихо сказала Дакота и, подвинувшись поближе к Корсо, опустила голову ему на грудь. После секундного замешательства он обнял ее за плечи.

— Знаешь, — пробормотала она, — я ненавижу фриголдеров. Серьезно. Я действительно ненавижу вас всех. Понимаешь?

— Я могу судить об этом, — сухо ответил он, — по тому, что ты положила руку на мой член.

* * *

Все началось с неловкой возни, во время которой Лукас сильно ударился локтем об угол сиденья. Потом они с хохотом скатились вниз, и Дакота прижалась к его лицу. Именно так она это помнила: сценарий классического первого поцелуя. Как отличались его объятия от искусственных ласк Пири! Судя по тому, с каким энтузиазмом Корсо откликнулся на ее инициативу, ему тоже этого недоставало.

В течение последующих нескольких минут ее подозрение укрепилось — у Корсо также был слишком большой перерыв в отношениях с женщинами. Энтузиазма ему было не занимать, а вот навыки парень подрастерял. Впрочем, на это никто не обращал внимания. В рекордное время она освободилась от одежды, пока Корсо со сконфуженным выражением на лице возился с ремнем.

В конце концов разделся и он, и Дакота, недолго думая, вскарабкалась на него верхом, чем, похоже, еще больше смутила своего партнера. Она сообразила, что Лукас не имеет представления о сексе при нулевой гравитации.

Он ахнул от удивления, когда Дакота быстро развела бедра (некоторые вещи, подумала она, никогда не забываются), и он глубоко проник в ее тело.

— У нас дома мужчина обычно…

— Там, откуда я родом, мужчина обычно помалкивает и делает свое дело, — выдохнула Дакота.

Полностью обескураженный, Корсо выглядел так глупо, что Дакота захихикала, как будто в корабль кто-то закачал закись азота.

Какой кошмар, подумала она, я совершенно забыла, как прекрасны естественные, ничем не ограниченные чувства. Глубоко внутри Дакота почувствовала горячую влагу и поняла, что он кончил, но не испытала разочарования. Она осталась в том же положении, балансируя на нем, потом наклонилась вперед, положила руки на грудь Лукаса — едва не улетев при этом в сторону — и через несколько секунд достигла желаемого.

Несколько секунд ее сотрясали судороги оргазма, потом где-то за глазами, в глубине мозга, как будто что-то взорвалось. На разгоряченной коже выступили капельки пота. Она вцепилась в него ногтями, несмотря на гримасу боли, исказившую лицо Лукаса.

Когда Дакота наконец отпустила его, он выдохнул с явным облегчением.

— Прости, я не хотела…

Корсо откашлялся.

— Я… да нет проблем. Я даже не заметил.

— Лжец.

Губы Корсо тронула улыбка.

— Шлюха.

Она усмехнулась. — Да?

Потом они просто парили в теплом коконе уютного спального отсека.

— В чем дело? — спросила она, чувствуя его беспокойство.

— Никак не могу уснуть при нулевой гравитации. И, откровенно говоря, мне немного не по себе в этом меховом интерьере.

— Это все?

— Пожалуй, нет, — немного помедлив, ответил он. — Я почти не сплю с тех пор, как оказался на «Гиперионе». Постоянно просыпаюсь и мечтаю о том, чтобы оказаться дома, в своей кровати.

— Да, мне это тоже знакомо. — Дакоте сон в невесомости казался самой естественной вещью на свете. Единственное, чего ей не хватало, это кого-то теплого рядом — вот тогда у нее было бы все, что нужно для комфортной жизни.

— Знаешь, я тут подумал кое о чем, — пробормотал он. — Да?

— Если в отношении «Гипериона» все именно так, как ты сказала, выходит, что любая информация, которую я получил от реликта, возможно, уже известна твоему другу-инопланетянину.

— О чем ты?

— Может быть, это шоулянин заставил реликт атаковать нас, используя то, что ему удалось найти в хранилищах данных «Гипериона»? Но это только гипотеза. Как проверить, я не знаю.

— Подумай. Ты можешь запросить хранилища данных «Гипериона» прямо отсюда, даже послать команду реликту на низком уровне. Все будет замаскировано под обычные командные сигналы подсистем. Откровенно говоря, у фриголдеров нет средств, чтобы разоблачить обман.

Корсо напряженно размышлял о чем-то, потом вдруг сказал.

— Знаешь, я был не совсем честен, когда сказал, что реликт не может лететь прямо сейчас.

Дакота превратилась в слух.

— Ты имеешь в виду…

— Да, я солгал.

— Зачем?

— Хотел осложнить ситуацию для сенатора. Ты должна меня понять. Гипотетически контролировать реликт можно с мостика «Гипериона». Я имею в виду, что интерфейсное кресло «Гипериона» можно связать с тем, что находится на реликте.

— Но то кресло было выведено из строя реликтом, когда он вас атаковал. Я видела записи.

— Это одна из причин, почему я сказал «гипотетически». Каждый раз, когда команда возвращалась на реликт после предыдущих атак, все оборудование находилось в исправном состоянии. «Гиперион» не определяет неодушевленные предметы, вроде интерфейсного кресла, как враждебные, может быть, потому, что они неорганические. То есть ты можешь установить связь «кресло-кресло» с мостика и контролировать реликт таким образом.

— Короче, ты хочешь сказать, что мы можем прямо сейчас… взять и улететь? — взволнованно спросила Дакота.

Лукас нахмурился.

— Теоретически и практически — разные вещи. И даже если нам удастся увести его, следует подумать о том, что делать с реликтом дальше? Не говоря уже о том, что нам самим необходимо как-то попасть на него, чтобы сбежать. И теперь мы знаем, что он может быть смертельно опасным даже в лучшие времена.

Глаза Дакоты загорелись надеждой.

— Мне вовсе не обязательно сидеть в интерфейсном кресле на мостике, чтобы контролировать «Гиперион».

Корсо смутился.

— Правда?

— Послушай, интерфейсные кресла нужны в первую очередь из соображений безопасности. Без них возможность захвата корабля машинной башкой многократно увеличивается — ведь чужаку достаточно просто проникнуть на борт. Для предотвращения подобных случаев и придумали интерфейсные кресла. Но не все так просто. Для получения доступа к системам управления требуется особое разрешение. Нужно быть назначенным пилотом.

— Которым и являешься ты.

— Которым и являюсь я.

— И ты действительно можешь контролировать «Гиперион», находясь в любом месте?

— Больше того, если я могу управлять «Гиперионом» из любого места, то при установке связи «корабль-корабль» с мостика у меня появляется возможность удаленно управлять и реликтом.

Корсо рассмеялся и удивленно покачал головой.

— С тех пор как был построен «Гиперион», многое изменилось, — объяснила Дакота. — Нынешние интерфейсные кресла уже не те, что до сих пор стоят здесь. Мы можем воспользоваться этим.

— Очень хорошо, но это не поможет нам оказаться на борту реликта и избежать новой атаки.

Помогло, как часто бывает, озарение.

— «Пири» — крошечная песчинка по сравнению с изыскательским кораблем. Почему бы не закрепить его на корпусе реликта перед транслюминальным скачком? У нас на борту есть фуллереновые кабели для крепления корабля к небольшим астероидам или к поверхности более крупных тел. Не вижу причин, почему бы не сделать то же самое в нашем случае.

— Но это не все, что нам понадобится, — возразил он. — Даже если тебе удастся осуществить задуманное и установить связь с реликтом, это вовсе не решает проблему безопасности «Пири Рейса», потому что на «Агарте», «Гиперионе» и Теоне очень быстро узнают, что ты делаешь. Кроме того, неизвестно, как отреагирует на все это спрятавшийся в стеках инопланетянин. Кроме того, для установления связи тебе так или иначе придется побывать и на мостике, и в интерфейсном кресле, а значит, пройти мимо команды.

Корсо так увлекся, что не замечал нелепости ситуации: они обсуждали жизненно важные планы, плавая голыми в обитом мехом пространстве корабля.

— У тебя пораженческое настроение. Если мы спровоцируем сбой в работе основных систем «Гипериона», такой же, с каким мне пришлось иметь дело после появления на борту, все сенсоры, все системы безопасности и все записывающее оборудование на корабле на какое-то время выйдут из строя. Шоулянин оглохнет, онемеет и ослепнет, по крайней мере на пару минут, пока стеки будут недоступны. У нас будет достаточно времени, чтобы создать скрытую связь между кораблем и реликтом.

— И все-таки риск чертовски велик, — указал Корсо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но все больше волнуясь с каждой секундой. — Скажи мне, пожалуйста, каким образом ты собираешься обойти команду.

— А почему их должно беспокоить, что я выполняю свою работу, находясь в интерфейсном кресле?

Он нахмурился, а она поняла, что победила в их споре.

Дакота почувствовала присутствие шоулянина, когда возвращалась из грузового отсека по центральной шахте, проходящей по всей длине корабля, на мостик.

— Ты, — тихо сказала она в пустоту, — что-то скрываешь.

— Напрасные обвинения больше пены на воде, — ответили спрятанные в стенах динамики. — Обвинять есть унижать себя в глазах присутствующей рыбы.

Она ухватилась за перекладину и, сделав резкий поворот под прямым углом, оказалась в другой шахте. Интересно, не услышала ли команда корабля ее разговор с инопланетянином через системы связи и почему он выбрал именно такой способ общения? Если услышали, начнется паника, а значит, усыпить их бдительность будет труднее. Дернул ее черт устроить себе эти проблемы, вместо того чтобы держать рот закрытым.

— Послушай, мне кажется, ты слишком стараешься. Решишь головоломку? — спросила она, чувствуя, как адреналин ударил в голову. Хотелось выбраться на корпус и промчаться от носа до кормы. Но на самом деле Дакота испытывала ужас.

— Головоломку? Способ занять долгие часы вечности, — последовал ответ.

— А еще лучше, две головоломки. Вот первая. С тех пор как мы впервые встретились с шоулянами, у нас было очень мало контактов с вашими представителями. Возможно, чуть более двух десятков. Все же основные, поворотные события в истории Консорциума происходили так или иначе в присутствии кого-то из ваших, как будто вы сами их каким-то образом вызывали.

Вообще-то Дакота скептически относилась к теориям заговора, одну из которых только что изложила в сжатом виде.

Однако обстоятельства благоприятствовали выдвижению и еще более смелых идей.

— Сначала вы без всяких объяснений выселили учиданян с их планеты. Потом они поселились на Редстоуне и попытались выжить фриголдеров, что вас не должно было интересовать, как мне кажется. Тем не менее накануне инцидента в порту Габриэль штаб Центрального командования почему-то посетили ваши представители.

Переведя дыхание, Дакота продолжила:

— В следующий раз я видела одного из вас на Бурдэйн-Роке, и теперь люди обвиняют меня в том, что там случилось. Сейчас, когда мы находимся буквально у черта в заднице, а под ногами у нас жизнеспособный инопланетный корабль, вы — вот же сюрприз! — снова здесь. Ведь это происходит каждый раз, так?

— Пролить свет на вопрос?

Дакота стиснула зубы. Манера разговаривать инопланетянина начала ей действовать на нервы.

— Ты ведь тот, кто называет себя Продавцом? Ты был на Редстоуне, а потом на Бурдэйн-Роке, а теперь ты здесь, как зловещая тень, повсюду преследующая меня. Как там твое полное имя?

Дакота знала его, но почему-то ей хотелось услышать, как существо повторит его.

— Продавец Экскрементов Животных, — спокойно ответил он. — И ты права.

— Знаешь, — сказала Дакота, решив воспользоваться возможностью дать выход своему гневу, — по-моему, это показатель того, насколько мало вы считаетесь с нами, как с расой. Даже имя, которое ты используешь, когда находишься среди нас, трудно воспринять иначе, как безвкусную шутку.

— Принужден указать, обстоятельства наших отношений остаются неизменными, ты и я и никто больше. Согласна?

Дакота уже почти подошла к мостику. Она замедлила шаг, зная, что сейчас встретится с командой Арбенза, а что им говорить, не имела ни малейшего представления, хотя оснований не допустить ее к интерфейсному креслу не видела. Если же она ошибается… Ладно, там будет видно.

— Что случилось с расой, построившей реликт? — спросила Дакота, сознавая, что существо искушает ее. — Где они сейчас? Транслюминальный двигатель был у них задолго до того, как вы, по вашим заявлениям, сами создали такую же технологию. Что вы от нас скрываете?

Безопасная линия связи через «гост» позволяла ей наблюдать за работой Корсо, который скрытно, оставаясь на «Пири», копался в стеках «Гипериона». Ей пришлось дать ему такую возможность. Корсо точно знал, что требуется. Все прочие соображения перевешивало его знание компьютеров.

Продавец не попался на крючок и вместо прямого ответа продолжал вести себя так, словно все ею сказанное либо не имело значения, либо никак его не касалось.

Дакота разозлилась, но потом напомнила себе, что преимущество на стороне чужака. Если он каким-то образом догадается, что они спланировали установить контроль над реликтом…

— Предмет нашей заботы состоит в том, чтобы реликт не существовал больше никогда. Обычными средствами уничтожить объект невозможно, что влечет необходимость изыскания альтернатив.

Дакота добралась до гравитационного кольца.

— Кто построил реликт, Продавец? Все карты у тебя. Почему бы не сказать?

— Оставь в покое этот вопрос. Необходимость думать о полном разрушении реликта. Обстоятельства благоприятствуют нам, поместив его на самом краешке могучей бездны. Самое удобное средство уничтожения — послать его в дружеские, бездонные объятия океана. И реликту придет конец. Как насчет того, чтобы достичь согласия по этому вопросу? Помещение туда обычных взрывных средств, конечно, необходимость. Или активация дополнительных двигательных систем, чтобы позволить такой несчастный случай. Все должно быть сделано одной Дакотой, спасенной мной от темноты смерти на астероиде. Уверенный отказ помогать нашей заботе равен бесстыдству в ответ на мою доброту при спасении жизни.

Пусть себе болтает. Главное сейчас — отвлечь его от того, чем занимается Корсо.

Другие ее опасения оказались излишними, что выяснилось, как только она вошла на мостик. Команда была мертва.

Необычно было уже то, что панель экстренного доступа, когда она подошла к мостику, оказалась активированной. Дакота дезактивировала ее вручную. Панель отъехала в сторону, но то, что открылось за ней, заставило Дакоту замереть от ужаса. Чтобы понять, что тут случилось, большого ума не требовалось: Продавец запечатал выход и откачал воздух.

Судя по положению тел, двое из членов команды пытались открыть аварийный выход изнутри. Они лежали у двери, глядя незрячими глазами вверх, с высунутыми языками.

По крайней мере у меня есть защитный костюм. Продавцу о нем вроде бы неизвестно.

Дакота осторожно прошла между телами. Еще четверо умерли возле открытой половой панели в попытке пробиться к обходной схеме.

— Прискорбное, но необходимое происшествие. — Голос инопланетянина прогремел из переговорной системы мостика. — Позволение им вмешаться в необходимое разрушение реликта было бы непростительной беспечностью.

Дакота кивнула, не в силах произнести ни звука. Как будто поперек горла стал какой-то сухой комок.

Она наблюдала за тем, как стали раскрываться лепестки интерфейсного кресла. Во рту появился неприятный вкус.

— Послушай, и на «Агарте», и внизу, на луне, уже знают, что команда мертва. Меня даже близко не подпустят к реликту, а управлять им отсюда невозможно.

— Интерфейс вопреки заведомой неправде ожидает тебя в своих объятиях и уже соединен с идентичным устройством на борту реликта. Все необходимые для уничтожения объекта манипуляции ты можешь осуществить отсюда.

Она похолодела, поняв, что инопланетянин опережает их по крайней мере на один шаг.

— А что будет, когда Арбенз сюда явится? Кого, ты думаешь, он обвинит в этом… в этой бойне?

Конечно!

Ее подставляли. Подставляли точно так же, как и на Бурдэйн-Роке.

Шоулянин уничтожает таким образом свои следы, чтобы возложить ответственность за разрушение реликта и убийство команды на нее. Корсо был недалек от истины, когда говорид, что за ней тянется кровавый след.

— Чтобы достичь максимального несчастья, — продолжил Продавец, — и предотвратить немедленное отделение Дакоты, теперь абсолютно необходимо полное сотрудничество.

«Гост» подал сигнал — есть сообщение от Корсо. Но прежде чем у нее появилась возможность его прочитать, Дакота почувствовала, как что-то как будто сдавливает ее мысли.

Она потрясла головой, потом посмотрела вверх и увидела генерированное компьютером изображение шоулянина, плывущего по экранам, расположенным по периметру мостика.

— Если я сделаю то, что ты хочешь, за мою жизнь никто не даст и горсти песка. Я…

Дакота замолчала. Надо что-то сделать. Что-то очень срочное. Она…

…стояла около раскрытого интерфейсного кресла, причем совершенно не помнила, как пересекала мостик, чтобы подойти к нему.

От Корсо поступило еще одно сообщение, маркированное как очень срочное. Она заколебалась и опять ощутила давление в голове, а потом…

…потом оказалась в полной темноте.

Дакота сидела в активированном интерфейсном кресле, абсолютно не помня, как забиралась туда, как накрывали ее лепестки. Она ахнула от неожиданности, почувствовав себя похороненной заживо.

Более того, она уже была соединена со вторым интерфейсом, установленным на реликте. Целая вселенная информации ждала ее команды, готовая излиться…

А потом все исчезло.

— Дакота! — Это был Корсо. Он говорил из «Пири Рейса». — Я активировал аварийную ситуацию в системе, раз ты в кресле. Что там случилось? Почему ты не отвечала? Я уже подумал, что потерял тебя.

— Я… не уверена… Отключилась на пару секунд. Со мной говорил шоулянин. Вся команда мертва.

— Что? Подожди секунду, пока я… Черт! — Видимо, он просмотрел записи с мостика за несколько мгновений до того, как системы на борту вышли из строя. — Что там случилось?

— Не имею понятия. Ко мне это не имеет никакого отношения, уверяю тебя.

— Черт! Ты установила соединение?

— Нет. Но сейчас это сделаю.

— Послушай, наши дела плохи. С Теоны прибыл вне графика шаттл. Сейчас, должно быть, уже стыкуется.

— Наверное, прилетели, чтобы выяснить, что с командой. Я даже не знаю, как долго они мертвы.

— Тебе надо быстро вернуться сюда, пока тебя не обнаружили.

Всего лишь одна мысленная команда, и реликт уже связан с «Пири Рейсом», минуя «Гиперион». Как будто повернул кран, а оттуда струя объемом с океан. Нечто подобное она испытала тогда на борту реликта.

Дакота постаралась справиться с эмоциями и тут же почувствовала, как управляющие данные с интерфейсного кресла на борту реликта без помех объединились с ее «гостом». Она словно получила новые ноги — неумелые, слабые и медлительные.

Но так или иначе теперь Дакота контролировала реликт.

— Все готово, Лукас. Связь установлена.

Но вопреки ее ожиданиям ничего не изменилось. Вместо того чтобы чувствовать радость победы, Дакота испытала легкое разочарование.

Лепестки кресла раскрылись. Изображение Продавца исчезло. Экраны и световые индикаторы состояния по всему мостику окрасились в серый, тусклый цвет. Бледно-красное аварийное освещение придавало царившему вокруг кошмару еще более ужасный вид.

— Послушай. У нас возникли дополнительные проблемы, — проинформировал ее Корсо. — Системы «Гипериона» восстанавливаются гораздо быстрее, чем я ожидал.

— Ты серьезно?

— Более чем. Сейчас я вижу только что-то похожее на список потенциальных траекторий и орбит. Такое впечатление, что большую часть вычислительной мощности поглотило что-то большое. Похоже, ты не соврала насчет искусственного интеллекта.

Дакота в шоке ухватилась за спинку кресла.

— Хорошо хоть теперь ты мне поверил.

— Прости. В настоящий момент важно знать, в какой степени ты контролируешь реликт.

— Трудно сказать. Сейчас все как-то по-другому.

— А точнее?

— Заткнись, Лукас. Я пытаюсь определить.

Дакота закрыла глаза и сосредоточилась на связи с реликтом.

Он предстал перед ней огромным и темным, как дом с приведениями, ожидающий гостей. Внутри у него циркулировала огромная энергия, но на ее мысленные запросы реликт отвечал очень слабо.

— Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что кто-то пытается заблокировать мой контроль над реликтом.

Корсо выругался.

— Собираюсь вытащить столько данных из реликта, сколько смогу, в случае если связь будет утеряна. Похоже, мы недооценили твоего друга. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это вернуться сюда, пока тебя не схватили парни с шаттла.

Цунами информации обрушилось в память «Пири Рейса» из-подо льда луны. Но удовлетворения не чувствовалось — только усталость и опустошение. Нескольких часов сна оказалось явно недостаточно. А если прибавить сюда, что он чуть не погиб на борту реликта, а до этого случай с Дакотой, когда Киеран мучил и бил ее… все это вместе взятое лишило его способности сконцентрироваться.

«Пири» приготовил ему порцию амфетамина. Корсо надеялся, что хоть это поможет немного взбодриться. Корабль Дакоты умел многое, но и у него были ограничения. Корсо, например, не имел возможности поспать, ему необходимо было контролировать связь с реликтом до тех пор, пока продолжается сеанс.

«Пири» подал сигнал минутой позже. Лукас еще раньше запрограммировал корабль так, чтобы тот дал знать, если в огромном потоке информации проскользнет что-нибудь особенно интересное. Он дотронулся до экрана и пробежал глазами появившийся текст.

На первый взгляд это напоминало или цикл мифов, или простое перечисление событий.

Лукас присмотрелся внимательнее, и увиденное подтвердило его предположение, что Маги действительно происходили из Большого Магелланова Облака.

Скорее. Скорее, нетерпеливо повторял Лукас, ероша волосы. В работе компьютера то и дело возникали паузы, потому что «Пири» перескакивал от одного блока данных к другому.

Корсо пришел к выводу, что шоулянин гораздо быстрее вылечивает системы «Гипериона», чем ожидалось. Усевшись за пульт управления, он продолжал что-то бормотать, пытаясь заставить системы аварийного обеспечения принимать откорректированные команды в попытке предотвратить, или по крайней мере приостановить, внедрение инопланетного разума в хранилища данных…

И тут «Пири» дал сбой. Раздался треск, а потом главный экран потемнел на некоторое время, прежде чем восстановилось изображение.

— «Пири»! Отчет о состоянии.

— Все системы функционируют.

— Что случилось? На несколько секунд все вышло из строя.

— Все системы функционируют, — повторил «Пири». — Уровень данных, загруженных в мои стеки, достаточен для возникновения задач распределения ресурсов.

У Корсо на лбу выступил пот. Основные системы «Пири» значительно отличались от того, что у них было на Редстоуне. Присущие ему возможности делать выводы и анализировать намного опережали все, с чем Корсо приходилось работать до сих пор.

— Пири, используй протоколы интерпретации для отбора самого важного, сохрани это, а остальное удали!

Береженого бог бережет, решил он. Еще немного, и инопланетянин восстановит контроль над «Гиперионом», а потом сообразит, что данные стекаются в грузовой отсек.

— Прекрати работу интерфейса через пятнадцать секунд. Зачисти все следы. Понятно?

— Понятно, — последовал ответ. Оставалось только дождаться Дакоту.

Он остановил взгляд на последних полученных с реликта данных и забыл выдохнуть.

Дакота уже выходила с мостика, когда обнаружила, что по коридору к ней приближается Удо Манселл. Его лоб пересекал длинный шрам, розовый и сглаженный после лечения. На лице — свежие заплаты приживленной кожи.

Она ахнула от неожиданности и попятилась.

— Когда ты…

Не говоря ни слова, он ударил ее кулаком в лицо, и Дакота рухнула на металлическую решетку, служившую полом мостика «Гипериона».

Она перекатилась, встала на четвереньки и потрогала нос. Крови, к счастью, не было.

Действие лекарств еще не прошло, и Удо явно недоставало концентрации, отчего он выглядел несколько дезориентированным. Похоже, он выбрался из медицинского отсека лишь несколько минут назад.

— Ты что, за идиота меня держишь? — заорал он, сжимая кулаки. — Снова взялась за свое, да? Думаешь, тебе и это сойдет с рук?

— Я не…

Удо сделал шаг вперед, отвел ногу и изо всех сил ударил ее в ребра. Она отлетела от переборки, хватая ртом воздух, которого уже не осталось в легких.

— Я в курсе всего, что здесь происходит. Скажи спасибо моему дорогому братцу. Он приходил ко мне, и мы разговаривали. Киеран все мне рассказал о твоих уловках. Ты даже одного из своих убила. Теперь он сам на койке и едва ли скоро поднимется. Итак, где Корсо? — продолжал орать Удо. — Где он? Отвечай!

— Я не знаю, Удо, — взмолилась Дакота. — Ради бога, успокойся. Киеран сказал тебе…

— Мне и без него все ясно, ты, шлюха безмозглая. Где Корсо? — Удо наклонился, потрясая кулаками. — Его не определяют системы наблюдения. Итак, где, мать твою, Корсо?

Корсо отошел от панели, оцепенев от испытанного шока.

Он потер глаза. Как странно, что женщина, управляющая сейчас кораблем, бывшая изначально его врагом, стала самым близким человеком из всех, с кем ему когда-нибудь приходилось встречаться.

И тут он впервые заметил статуэтку.

Дакота не отличалась склонностью к порядку. Человек, попавший в ее корабль, постоянно сталкивался с чем-нибудь: декоративные вещички либо крепились на стенах, либо плавали, держась на тонких цепочках. Сувениры и предметы, представляющие, возможно, некую художественную ценность, лепились, похоже, наугад, на первую подвернувшуюся под руку свободную поверхность. Остальное свободно курсировало по кораблю, выжидая удобного момента, чтобы стукнуть гостя по голове в самый неподходящий для него момент.

Он тут же понял, что фигурка сделана учиданянами, и тут ему пришло на память, что Дакота упоминала, как получила ее от шоулянина на Бурдэйн-Роке. Статуэтка явно была сделана по образу и подобию известной скульптуры Белль Тревуа.

Белль Тревуа родилась на Леверьере II во время конфликта диаспоры более ста лет назад. Ее родители, благочестивые члены Москба-Орг, потеряли все нажитое во время осады космопорта Хаббард, после чего перешли вучиданянскую веру, требовавшую обязательного установления имплантатов «Свет Истины».

Это было нелегким решением, учитывая убийство на Леверьере нескольких других новообращенных. Война бушевала вовсю, и в учиданянах повсюду подозревали шпионов. С другой стороны, семья руководствовалась чисто прагматическими соображениями: поскольку учиданяне не принимали участия в конфликте, они могли получить свободный пропуск на орбиту.

К несчастью для Белль, родители поступили крайне неразумно, разрешив учиданянским священникам-медикам внедрить дочери имплантаты, которые полностью стали контролировать ее лимбическую систему, генерируя беспрерывное религиозное исступление. Слухи распространились быстро, и единичные случаи насилия против учиданян на Леверьере II вылились в течение нескольких недель в откровенные бесчинства, подогреваемые всеобщим возмущением.

Белль и ее родителям пришлось искать спасения в храме в самом сердце столицы Вилль-Д'Эгилье. Переговоры, организованные Консорциумом, чтобы как-то разрулить ситуацию и положить конец массовым беспорядкам, провалились. Когда события полностью вышли из-под контроля, мятежники ворвались в храм и убили всех, кого там обнаружили, включая Белль и ее родителей. Причем произошло это за несколько часов до того, как их собирались вывезти на орбиту на межорбитальном транспортном корабле.

Случай, что и говорить, безобразный. В последующие десятилетия учиданяне провозгласили Белль Тревуа мученицей и сделали несчастную девочку символом их страданий. Ее статуи с протянутыми к небу руками можно было найти в большинстве учиданянских храмах по всему Консорциуму, по крайней мере в тех, которые не были запрещены. Даже Корсо, вполне лояльный фриголдер, признавал, что преступления, совершенные против учиданян, гораздо более жестоки, чем те, в которых их обвиняли.

И вот она опять перед ним, в корабле Дакоты. Белль Тревуа в виде простой религиозной иконки…

Он долго смотрел на фигурку. Что-то в ней было не так.

— Пири, — громко окликнул его Корсо. — Где Дакота взяла эту статуэтку?

— На Бурдэйн-Роке.

— Напомни мне, как это было.

— Ей дал ее один шоулянин. Корсо долго соображал.

— Была ли их встреча записана каким-то образом?

— Да, — четко ответил корабль.

— Я могу посмотреть записи?

— Нет. Требуется разрешение Дакоты.

Ладно. В любом случае корабль подтвердил слова Дакоты.

Надо подумать. Белль стала невольной мученицей, потому что сама не выбирала веру. Веру ей навязали в результате интеллектуального насилия.

— Порт Габриэль, — воскликнул Корсо. — Дакота была в порту Габриэль, так?

— Да.

— Там произошли массовые убийства.

— Правильно.

Чувствуя, что так у него ничего не получится, Корсо решил действовать интуитивно.

— Пири, было что-нибудь в этом инциденте имеющее отношение к Белль Тревуа?

— Учиданянское транспортное судно под названием «Белль Тревуа» разбилось там во время первой войны с фриголдерами за несколько лет до инцидента.

Лукас кивнул, вспомнив полузабытые уроки истории. Учиданяне давным-давно установили небольшую скульптуру Белль как раз на том месте, где разбился корабль. Она до сих пор стоит там, приобретя еще большее значение после инцидента. В течение последующих лет скульптура регулярно возникала в выпусках новостей и статьях о кровавой бойне в порту Габриэль.

— А как насчет записей, когда Дакота помещала фигурку в визуализатор на мостике?

— Эти записи были удалены. Этого он не ожидал.

— Удалены? Но кем?

— Дакотой.

— Тебе не кажется странным, что инопланетянин решил отдать статуэтку, изображающую Белль Тревуа, женщине, чьи имплантаты полностью противоречат учиданянской идеологии? Почему он так поступил?

— Вопрос не понят.

Корсо забыл, что разговаривает не с живым человеком, а с машиной. Тем не менее он продолжал размышлять вслух.

— Все бы ладно, если бы Дакота не уверяла, что не знает, кого изображает статуэтка и откуда она появилась.

Если и существовал символ, более всего ассоциирующийся с несчастьем в порту Габриэль, то им, несомненно, была эта скульптура.

— Пири, скажи мне, возможно ли внедрить в инертное вещество контактный вирус, который смог бы проникнуть в схемы «госта» машинной башки тем же образом, как считывается информация с визуалитора?

— Проводились теоретические исследования таких технологий. Тем не менее все попытки идентификации надежного метода внедрения без использования технологий формирования изображения оказались безрезультатными.

Корсо никак не мог выбросить из головы мысль, что нечто, проникшее в системы «Гипериона», точно так же поселилось в имплантатах Дакоты. Такое предположение висело на тонюсенькой логической цепочке, но в свете крайне необычного поведения Дакоты представлялось вполне обоснованным.

Корсо опять надел скафандр и торопливо направился к мостику.

В спешке да еще при невесомости он разогнался так, что с силой врезался в переборку перед спуском в вертикальную шахту. Занимаясь исследованиями, проводя в своей каюте бессонные ночи, он так и не научился управлять телом в зонах нулевой гравитации «Гипериона».

Ударившись еще раз о стену в дальнем конце другой шахты, Корсо оказался в соединяющем проходе, где ощутил привычную тяжесть в ногах.

Приближаясь к мостику, он услышал крики и попытался отвлечься от ужасной тайны, которую открыл ему реликт.

Жуткая и отвратительная картина предстала перед ним. С полдюжины тел застыли в разных позах, и выражение лиц говорило о том, что смерть их была далеко не милосердной.

В самом центре хаоса стоял, тяжело дыша и пошатываясь, Удо Манселл. Рядом с ним лежала, скорчившись, Дакота. Увидев Корсо, Удо несколько секунд всматривался в него, словно не узнавая, потом протянул в его направлении дрожащую руку и заорал:

— Ты! Ты следующий!

— Отпусти ее. Без нее нам не удастся заполучить реликт. Арбенз убьет тебя, если ты покалечишь ее.

— Чертова шлюха! — сквозь зубы пробормотал Удо с искаженным яростью лицом.

Дакота была в сознании, но, похоже, плохо понимала, где находится и что происходит. Ее мутный взгляд бесцельно блуждал по мостику.

Корсо рванулся вперед, чтобы защитить девушку, но Удо свалил его одним ударом, выпустив при этом Дакоту.

Поднявшись, он увидел, что Дакота смотрит через него с тем же спокойным, отрешенным выражением на лице. Смотрит на что-то, находящееся очень далеко от мостика «Гипериона». Такое же выражение было у нее и тогда, возле воздушных шлюзов.

— Она совсем нам не нужна, — невнятно произнес Удо. — Ее надо убить.

Неожиданно Дакота ожила. Двигаясь с нечеловеческой скоростью и проворством, она вскочила и молниеносно повернулась к Удо, у которого едва хватило времени, чтобы открыть от удивления рот. Лицо ее оставалось при этом совершенно бесстрастным.

В руке Удо как по волшебству появился нож, и он уже приготовился нанести удар, но Дакота в доли секунды оказалась вне пределов досягаемости.

Корсо, остолбенев, наблюдал, как она прыгнула на спину растерявшемуся врагу, зажала его шею между бедер и обхватила голову руками. Одно неуловимое движение…

Что-то хрустнуло, и Корсо на мгновение закрыл глаза. К горлу подступила тошнота.

Удо не успел и пальцем пошевелить. Даже при пониженной гравитации, скорость, с которой она двигалась, поражала.

Удо дернулся, выронил нож и повалился на пол. Дакота, однако, успела спрыгнуть раньше, чем его тело ударилось о решетку, и повернулась к поверженному противнику. Голова его была повернута под неестественным углом, а сам он больше не подавал признаков жизни.

Дакота уставилась на него холодным, колючим взглядом, и у Корсо возникло очень неприятное ощущение, что существо, которое смотрит сейчас глазами девушки, намерено расправиться и с ним.

Внезапно ее внимание переключилось на кого-то за спиной Корсо. Она двинулась вперед, и он поспешно отступил в сторону и оглянулся — у входа на мостик стоял Гарднер. Дакота бросилась на него, и они оба покатились по полу.

Корсо беспомощно огляделся, пытаясь найти хоть что-нибудь, заменяющее оружие. Он заметил небольшой ящик с инструментами, стоявший около частично распотрошенного пульта управления, и неуверенно направился к нему.

Гарднер отчаянно сопротивлялся, пытаясь оттолкнуть от себя Дакоту и дико вопя. Когда Корсо подошел ближе и ухватил девушку за куртку, она внезапно отпустила Гарднера и прыгнула к нему. В пустых глазах не было и намека на узнавание.

Удар, которого Корсо даже не заметил, свалил его на пол. Длинные пальцы, те самые, что недавно ласково скользили по его спине в любовных объятиях, потянулись и с силой сжали самый чувствительный орган.

Лукас вскрикнул и, недолго думая, пустил в ход инструмент из ящичка. К счастью, ее голову железка задела по касательной. Но удар оказался достаточно сильным — из горла Дакоты вырвался хриплый стон, глаза закатились.

Она, однако, пришла в себя очень быстро и опять бросилась на него.

Корсо ждал до последней секунды, потом решил, что все попытки миром решить проблему скорее всего закончатся его смертью. Он взмахнул железкой, и та во второй раз встретилась с головой Дакоты, которая моментально рухнула у его ног.

— О господи! — Гарднер трясся от страха. — Я думал… Я думал, что она собирается меня убить.

— Именно это она и собиралась сделать, — пробормотал Корсо. — Мне нужно…

Что мне нужно? Отнести ее в медицинский отсек? Нет, Арбенз наверняка прилетит сюда на шаттле, да еще и подкрепление с собой привезет.

«Пири Рейс» по-прежнему оставался самым надежным местом. Но даже если удастся беспрепятственно доставить ее туда, с кем ему придется иметь дело? С Дакотой или с кем-то гораздо более опасным?

— Куда вы собрались? — спросил Гарднер, увидев, что Корсо тащит Дакоту с мостика.

— Если Киеран Манселл или кто-то еще поднимет на нее руку, вам, мистер Гарднер, придется попрощаться с транслноминальным двигателем.

— Остановитесь немедленно. Остановитесь! — грозно закричал Гарднер. — Остановитесь или я…

Несмотря на боль, Корсо расхохотался, наблюдая за тем, как Гарднер в бессильной ярости размахивает кулаками. Что бизнесмен трус, ни для кого не было секретом.

— Вам же некуда идти, — взмолился Гарднер срывающимся голосом. — Есть вещи более страшные, чем смерть. Они же ваши соотечественники.

— Двое моих соотечественников были мертвы, когда мы только ступили на «Гиперион», — ответил Корсо. — И вам это хорошо известно. Так что заткнитесь, мистер Гарднер. — Ему удалось наконец вытащить Дакоту в коридор. — Кстати, вы им тоже абсолютно не нужны. Так что примите это к сведению.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 03.06.2538

Через 25 минут после инцидента в порту Габриэль

Прикрывшись ладонью от яркого солнечного света, Дакота посмотрела на приближающиеся вездеходы. И только тогда заметила стоящую на постаменте скульптуру у дороги. Сама статуя была не больше двух футов высотой, словно крошечная фигурка взобралась на верхушку гранитного пьедестала и в порыве триумфа или отчаяния воздела к небесам бронзовые руки.

Хотя Дакота никогда раньше не видела ее, но сейчас узнала с первого взгляда.

Самое любопытное, что совсем недавно, еще несколько минут назад, она понятия не имела ни о значении скульптуры, ни даже о том, кто в ней запечатлен. Но все это, конечно, было до того, как учиданяне просветили ее знанием Священного Предназначения.

Скульптура представляла мученицу Белль Тревуа. Стилизованная фигурка с гладким, невыразительным лицом и угловатым телом. За ее спиной, словно лучи солнца, вставали языки полыхающего пламени.

Вандалы не обошли ее своим вниманием. Весь постамент покрывали граффити фриголдеров. Надписи вроде «мозготрахнутая сучка» и «гореть тебе в аду» оказались самыми приличными. Стилизованный металлический огонь погнули и покорежили, а то, с помощью чего все это было сделано, валялось рядом в траве — какие-то ржавые железяки и камни.

Информацию загружал мягкий, ангельский голос. Она узнала, что именно на этом месте давным-давно разбилось орбитальное транспортное судно «Белль Тревуа». Те, кто здесь погиб, обрели покой в объятиях Божьих.

Установленная и тут же оспоренная граница, отделяющая Фриголд от Учидана, проходила всего в семидесяти пяти километрах к востоку. Поселение фриголдеров, порт Габриэль, находилось в тринадцати километрах, как сообщил Дакоте «гост».

Оттуда же приближались вездеходы.

Дакота услышала вдруг знакомый мысленный сигнал. Крис Северн! Жив. Она широко улыбнулась. Ему даже не нужно было ничего говорить — она ощущала то же самое Святое Предназначение, что нес с собой и он.

Они опять вместе, наследие Учиды спасло их от самих себя. От переполнявших ее чувств Дакота разрыдалась, не обращая внимания на то, что слезы тут же замерзали на щеках.

Первые транспортные вездеходы должны были добраться до нее через несколько минут, но дорогу за ее спиной блокировало разбитое орбитальное судно. При необходимости конвой мог и сойти с дороги, но в данный момент между ним и следующим, лежащим западнее, поселением фриголдеров стояла только она.

Дакота опять посмотрела на разбитую статую, и не почувствовала ничего, кроме отвращения к тем, кто надругался над святыней.

Со стороны ближайшего пачкающего небо столба дыма появились три фигуры. Дакота почувствовала, что все — ее товарищи и среди них Крис Северн. Время от времени он поднимал руку и махал ей. Дакота отвечала ему; ее лицо под дыхательной маской расплылось в счастливой улыбке.

Она слышала приближающийся звук работающих двигателей. Ведущий вездеход, должно быть, уже заметил, что дорога блокирована. Колонна растянулась на пару километров, тем не менее машин оказалось меньше, чем показалось сначала. Может быть, дюжина или около того, но они были очень большие, с круглыми колесами. Она видела, как одна из них осторожно съехала с дороги и медленно покатила на юго-восток.

Пока Северн и двое других шли к ней, ведущий вездеход, сверкая серебряным корпусом под ярким солнцем, замедлил ход, приблизившись к разбитому судну. Она видела силуэты людей в широких окнах, они указывали на нее и жестикулировали. Женщины, мужчины и много детей.

Вдалеке опять появился ангел с мечом в руке, идущий в сторону порта Габриэль. Ее друзья тоже заметили его.

Ангел заговорил с ней.

— Как тебя зовут, дитя?

— Дакота, Господи.

— Скажи мне, где сейчас остальные войска фриголдеров? И сколько людей Консорциума сейчас на орбите?

Дакота попыталась проконсультироваться со своим «гостом», но тот не отвечал. Зато в голове зазвучали громкие, умоляющие и сердитые голоса, глушившие ее мысли и требовавшие ее внимания.

Она решила, что не хочет их слушать, и отключила.

— Я не знаю. Не знаю. Я… Я не могу это выяснить.

— Ты должна мне сказать! Я… Что?

— Господи?

В голове у нее как будто спорили двое. Один из голосов, несомненно, принадлежал ангелу.

Что-то явно было не так. Дакота застонала и стиснула руками голову.

— Мы теряем ее.

Что? Дакота не могла понять, кто это сказал. Она…

Ее затопила волна блаженства. Решимость сделать все возможное во имя ее новой веры мгновенно вернулась.

— Дакота.

Опять с ней говорил ангел. Опять все было в порядке.

— Дакота, если ты не можешь нам ничего сказать, ты подводишь своего Бога.

Она оцепенела от горя. — Что?

— Если тебе нечего сказать, то и в рай ты никогда не попадешь. Ни сейчас, ни потом, никогда.

Дакота разрыдалась — чувство было такое, словно из нее вырвали душу.

— Ты должна сказать нам все, что знаешь. Но она больше ничего не могла сказать.

— Простите меня. Я не лгала, когда говорила, что не могу больше ничего сказать. Простите меня, пожалуйста. Я…

— Значит, тебе не видать вечной жизни.

Дакота упала на колени. Еще никогда в жизни ей не было так плохо и одиноко.

— Что я могу сделать?

— Единственная возможность спасти душу — это убивать врагов. Ты должна их убить, Дакота. Они никогда не придут к Богу, а у тебя еще есть шанс. Убей их всех!

Люди выходили из ближайшего транспортного вездехода, развернувшегося боком на дороге. Одежда типичная для фриголдеров — мешанина ярко-оранжевого и темно-серого и обязательная дыхательная маска. Они выглядели растерянными и испуганными. Только у некоторых было оружие. У Дакоты мелькнула мысль, что они вовсе не похожи на солдат, которых ей необходимо уничтожить, скорее наоборот, что это простые мирные жители. Те, у кого было оружие, направились к ожидавшей их посередине дороги девушке.

Неожиданно небо над их головами осветили вспышки пламени, как будто там рождались и мгновенно погибали множество крошечных звезд. Безмолвная битва развернулась высоко в небе Редстоуна.

В голове опять раздались голоса, ее начальники приказывали немедленно сложить оружие. Дакота снова пришла к выводу, что легче отключить их, чем разбираться, что им от нее надо.

Какой-то мужчина выступил вперед, крепко сжимая в руках автомат. Что-то в его позе подсказало, что он умеет с ним обращаться. Все остальные толпились за его спиной.

Дакота сделала шаг навстречу.

— Мы попали в аварию, — сказала она, когда расстояние между ними уменьшилось. — Кто вы?

Человек с автоматом остановился и бросил на нее подозрительный взгляд.

— Вы из Консорциума? Я начальник этого конвоя. Мы вывозим беженцев из порта Габриэль.

Он заглянул за спину Дакоты, но она успела затащить тела убитых фриголдеров внутрь корабля.

— Там есть эти… с имплантатами?

— Почему вы спрашиваете? — поинтересовалась Дакота. Она продолжала приближаться к нему, но он не опускал пистолет. Из транспортного вездехода все еще выходили люди, среди которых было много испуганных детей.

Сейчас они стояли почти лицом к лицу, и Дакота слышала усталость в его голосе.

— Нас предупредили, чтобы мы уезжали из города. Прошло сообщение, что они тронулись и убивают людей. — Он кивнул в сторону столбов дыма. — У меня такое чувство, что дела у нас не так хороши.

Мужчина в первый раз внимательно посмотрел на Дакоту, и она сообразила, что ее бритая голова частично видна под тонким слоем изоляции. С таким же успехом она могла нести плакат со словами «Я — машинная башка».

Фриголдер резко отступил и направил на нее автомат. Костяшки пальцев побелели, дуло смотрело ей в грудь.

Выстрел прозвучал непонятно откуда.

Из-за разбитого корабля никто не заметил подошедшего Северна.

Плечо фриголдера окрасилось кровью, и он, вскрикнув, упал на землю.

Беженцы, сообразив что к чему, бросились назад к транспортному вездеходу, из которого только что вышли.

«Гост» сообщил, что в напарниках у Северна Элисса и Брайон. Брайону, похоже, крепко досталось при приземлении, но Святое Предназначение вело его вперед. Несмотря на сильную боль, глаза парня светились верой. Все трое были вооружены.

Крис подбежал к Дакоте и обнял ее, все еще сжимая в руке пистолет, которым только что убил фриголдера.

Со стороны вездехода, куда пытались вернуться беженцы, раздались выстрелы. Ближайшая к нему машина стала разворачиваться на большой скорости, дав задний ход, и попала в яму. Люди, как муравьи, разбегались в разные стороны. Она пожалела, что не может достать их на этом расстоянии.

Дакота и трое ее друзей укрылись за корпусом орбитального судна. Их преследовали выстрелы, и они тоже стали отвечать. Послышался звон разбитого стекла, за ним пронзительные крики.

Элисса лежала на полу в луже крови, один из фриголдеров влез на крышу вездехода и послал меткий выстрел в удобный момент. Брайон вскочил и с криком, вместившим всю меру его страдания, уложил снайпера длинной очередью.

Огромные колеса забуксовали и заскользили в кювет в нескольких метрах от изуродованной статуи Белль Тревуа. Брайон вытащил из куртки тонкую черную гранату и, собрав последние силы, бросил ее в вездеход. Когда парня стала бить сильнейшая дрожь, Дакота заметила, что его гермокостюм поврежден. Трясясь от холода, Брайон забрался под корабль.

Теперь их осталось двое.

Они оставили Брайона и вышли из укрытия. Когда фаната взорвалась, переднюю часть транспорта подбросило на пару метров вверх, а потом она рухнула, разлетевшись фонтаном покореженного металла и битого стекла. Из расколовшегося вездехода на промерзшую землю вываливались тела беженцев. Дакота и Северн побежали к разбитой машине.

Расправа продолжались недолго. У обоих были пистолеты, стрелявшие небольшими зарядами взрывчатого вещества, которыми они и воспользовались по максимуму. Жертвы еще кричали, но большинство оказались в ловушке горящего вездехода.

Они сгорели, как сгорела и Белль Тревуа от рук мятежников, поджегших ее в храме. Они сгорели как мученики, но только ни одного из фриголдеров не ждало спасение.

Некоторые даже ухитрились выбраться из вездехода и пытались бежать, но Дакота и Северн, преодолевая препятствия в виде уже лежавших на земле обгоревших трупов и стреляя без остановки, не давали уйти никому. На большинстве беженцев даже не было защитных костюмов и дыхательных масок, так что они могли пробежать не больше пары десятков метров, прежде чем их убивал лютый холод. Другие пытались ползком добраться до кювета и спрятаться, но и там их настигала смерть. Конечно, можно было и не утруждать себя, но Дакота хотела выполнить задание ангела как можно лучше.

А потом наступила тишина, нарушаемая только треском пламени, пожирающего обнаженные останки вездехода, и дующего с гор завыванием ветра.

Ангел исчез, как будто его никогда и не было.

— Дак… Дакота. Послушай меня, Дакота.

Северн упал на колени, уставившись на обгоревшие останки вездехода и его пассажиров. Дакота в жуткой растерянности стояла рядом, не зная, что делать дальше.

В воздухе стоял резкий запах гари. Она опустилась перед Северном на колени и положила ему на плечо руку.

— Что это было?

— Ангел. Куда он ушел?

— Я не знаю, Крис. С тобой все в порядке?

— Нет. — Его била сильнейшая дрожь. Он поднес пистолет к груди, удерживая его двумя руками, как ребенка. — Случилось что-то очень плохое, Дак. Очень плохое.

Дакота сначала хотела сказать, что он ошибается, но нарастающее чувство тревоги остановило ее. В эти первые моменты она пока не могла разобраться в том, что произошло.

В голове опять проснулись голоса, о чем-то умолявшие ее. Она ничего не понимала, но игнорировать их было все труднее.

— Все будет в порядке, Крис. С нами все…

— Нет. Не будет. С нами больше никогда не будет все в порядке. — Он опять обвел взглядом залитый кровью пейзаж, как будто видел его в первый раз. — Что здесь произошло?

— Мы выполняли… Замысел Божий?

Нет, это было что-то другое. Но что тогда?

Дакота крепко зажмурила глаза. Где-то на границе сознания она слышала сигнал тревоги, требовавший полного ее внимания. Дакота попыталась его отогнать, но не смогла.

Потом к ней вдруг вернулось ощущение веры, чуда и Святого Предназначения. Это было как пробуждение после ночного кошмара.

Она повернулась к Крису и открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но прежде чем Дакота успела произнести хоть звук, он засунул пистолет себе в рот и нажал на курок. Дакота вскрикнула, когда его тело силой выстрела отбросило на обочину дороги.

Она покачнулась и упала на землю, скребя пальцами промерзшую землю, задыхаясь под маской от глухих, с металлическим отзвуком рыданий.

Через некоторое время ей удалось взять себя в руки. Она — Дакота Меррик, машинная башка. И она пилот Консорциума.

Вокруг нее лежали тела. Среди них было слишком много детей.

Дакота подползла к Северну. Слабый пульс еще прослушивался, но он был обречен. Возможно, это и к лучшему.

Она поднялась, осмотрелась и пошла прочь от разбитого вездехода и своего судна — в направлении порта Габриэль.

Столбов дыма стало еще больше. Дакота остановилась и посмотрела на статую у дороги. Ее руки все так же тянулись к небу в безмолвной мольбе. Начинался дождь.

Дакота запомнила все. Запомнила слишком много.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Через несколько минут Дакота стала приходить в себя. Корсо почувствовал, что она вцепилась ему в плечо, когда нес ее к служебному лифту, который должен был поднять их к гравитационному кольцу и нулевой гравитации.

Дакота что-то пробормотала. Корсо инстинктивно напрягся. Через мгновение девушка открыла глаза и уставилась на него.

— Корсо?

Он чуть не зарыдал от облегчения. То, что вселилось в нее, если не ушло совсем, то по крайней мере ослабило свой контроль.

— Нам надо спешить, Дакота. — Он затащил ее на подъемник — открытую платформу, используемую для перемещения оборудования из центральной части корабля к внутренней окружности кольца или к мостику.

Подъемник очень медленно двигался, но уменьшение силы тяжести ощущалось.

Дальше — труднее, он как будто катил камень против течения. Корсо оттолкнулся от стены в дальнем конце шахты, потянув за собой Дакоту, но проблема состояла в отсутствии синхронности движений. Как только он решил, что все в порядке, Дакота дернулась и увлекла их обоих к боковой стене.

Корсо изо всех сил старался — и, надо сказать, удавалось это ему гораздо чаще, чем не удавалось, — принимать удары на себя, чтобы она не набила себе синяков. После нескольких минут таких маневров он чувствовал себя так, словно его отделали два взбешенных здоровяка с кулаками из камня.

Дакота застонала и опять открыла глаза, теперь взгляд был более осмысленным.

— Назад… Пири, — пробормотала она.

— Конечно, Дакота. Мы туда и направляемся.

Он едва не закричал от радости, когда они наконец добрались до переходов и шахт, окружающих грузовой отсек.

— Корсо… — пошептала Дакота. — Подожди, я…

— Мы уже почти на месте.

На Корсо все еще был защитный костюм. Оказавшись в шлюзе перед грузовым отсеком, он с изумлением заметил, что воздух выходит слишком быстро. Корсо запаниковал, сообразив, что не успеет одеть костюм и на Дакоту.

Но тут произошло нечто очень странное.

Черная маслянистая субстанция, появившаяся из-под одежды, в одно мгновение растеклась по телу Дакоты, пока не покрыла ее полностью. Даже волосы исчезли под этим потоком. Пузырящаяся субстанция заполнила рот и ноздри, в считанные секунды создав гладкую тонкую мембрану. Корсо моментально отпустил ее и даже попятился к стене шлюза, с изумлением и страхом наблюдая за происходящим. Дверь в грузовой отсек открылась.

Первой его мыслью было, что маслянистая субстанция, поглотившая Дакоту, имеет отношение к инопланетянину, проникшему, как она утверждала, на «Гиперион» и захватившему корабль. Вполне возможно, что внутри нее пряталось это жидкое чудовище, а никакой не коварный шоулянин.

Сама Дакота, однако, никаких признаков беспокойства не проявляла, не билась, не сопротивлялась, что было бы естественно, если бы она, например, задыхалось. Кроме того, грудь ее спокойно поднималась и опускалась.

Заставив себя преодолеть ужас, Корсо протянул руку и ухватился рукой за край ее куртки.

Их уже ищут, и очень скоро, выяснив, что больше искать негде, придут в грузовой отсек. Он затащил Дакоту внутрь и понес к «Пири Рейсу».

Внешний шлюз корабля автоматически заработал, как только они оказались внутри.

Уже находясь в безопасности, Корсо сташил с головы шлем и воспользовался моментом, чтобы восстановить дыхание. Тело ныло и болело. Дышалось с трудом. Постепенно боль отступала или по крайней мере делалась переносимой.

Дакота уплыла от него все еще в полубессознательном состоянии, остановившись там, где путь преградила обитая мехом переборка. Покрывавшая ее маслянистая жидкость ушла, наверное, схлынула в те тайные резервуары, из которых и появилась. Решив принять меры предосторожности на случай, если Дакота снова начнет буйствовать, Корсо поместил ее в противоперегрузочное кресло и для надежности привязал. Кожа была липкой на ощупь, но дыхание ритмичным и спокойным.

— Пожалуйста, развяжите Дакоту, — раздался голос «Пири». — Исполни мою просьбу, — продолжил он, — иначе я буду вынужден использовать против вас контрмеры.

— Это же я, Лукас Корсо. Она ранена. Ее «гост» скомпрометирован.

Он подплыл к стене и ухватился за поручень.

— Дакота дала мне необходимые привилегии доступа. Ты можешь принимать мои команды.

Дакота пробормотала что-то неразборчивое и попыталась сбросить ленты.

— Тем не менее я требую, чтобы вы освободили хозяйку корабля. Предупреждаю, я оснащен средствами принуждения.

— Пири! — закричал он, вложив в это слово все разочарование и гнев, вспомнив, сколько усилий и терпения понадобилось, чтобы дотащить Дакоту до грузового отсека. — Посмотри записи с мостика. Ты узнаешь, что там случилось. Я унес ее оттуда.

— Начинаю предпринимать контрмеры. Предупреждение.

— Послушай, что я тебе говорю! Схемы «госта» Дакоты заражены.

Корсо направился к интерфейсу программирования.

— Пожалуйста, не приближайтесь к интерфейсу.

— Пири, я прошу тебя, доверяй мне.

Конечно, умолять машину бесполезно, но Корсо не мог удержаться.

— Посмотри сам и увидишь, прав я или нет. — Он протянул руку к пульту управления и дотронулся до экрана, сразу вернувшегося к жизни.

Корсо почти не сомневался, что Пири прихлопнет его как муху, но ничего не случилось. Очевидно, его информация прошла мимо алгоритмов безопасности, и корабль счел ее достаточно веской, чтобы отсрочить активацию контрмер.

— Я разблокировал сигнатуры хранилищ данных с момента, когда «Гиперион» был инфицирован. Сравни их с сигнатурами данных имплантатов Дакоты и сделай вывод.

Прошло несколько секунд.

— Проведена корректировка инфицированных сигнатур, — ответил «Пири». — Пожалуйста, оставайтесь на месте.

Голова Дакоты внезапно запрокинулась назад, словно по ее телу пробежал ток большой силы. Зубы оскалились в непроизвольной гримасе, мышцы на руках и шее напряглись под кожей, как стальные тросы.

— Пири! — Дакоту били судороги. Было видно, что она страшно страдает. — Пири! Остановись! Что ты…

Глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит, сквозь стиснутые зубы рвался крик.

— Оставайтесь на месте, — предупредил его корабль. — Я просто вычищаю инфекцию из имплантатов Дакоты.

— Но ты убиваешь ее!

— Физические реакции, которые вы видите, есть результат нервного шока, возникшего в процессе исследования и обновления.

Корсо подплыл поближе и попытался ослабить повязки. Что бы там ни делал «Пири»…

Что-то ударило его по лбу, и через мгновение он обнаружил себя в противоположном конце каюты.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — спокойно сказал «Пири», — или следующий удар будет последним в вашей жизни.

Корсо поднял руку и дотронулся до лба. Интересно, чем это корабль так его ударил? Он осмотрелся и увидел крошечную серебристую стрелу, скрывшуюся на его глазах в специальной выемке.

Дакота опять дернулась и вскрикнула.

— Позволь мне, пожалуйста, хотя бы отнести ее в мед-бокс.

— В этом нет необходимости.

На губах у Дакоты выступила пена. Смотреть на это было невыносимо, и Корсо отвернулся.

Внезапно девушка вскрикнула, напряглась как будто от электрического разряда, а потом успокоилась и опять обмякла в кресле.

Корсо смотрел на нее, затаив дыхание.

— Процесс закончен, — неожиданно объявил «Пири».

— И что? Как она теперь?

— Требуется более тщательное обследование, чтобы определить, нет ли повреждений мозга после недавних травм головы. Инфекция уничтожена.

Корсо поспешно освободил Дакоту и бережно перенес в медбокс. Она лежала у него на руках, как поломанная кукла.

Он сорвал с нее одежду и распахнул дверь. Тело ее мгновенно облепили тонкие сенсоры. Иглы скользнули под кожу, пока остальные приборы вели зондаж. Корсо быстро вышел — сенсоры напоминали те щупальца, что вылезали из стен реликта.

— Пири, мне нужен полный доступ к твоим системам управления.

— Это запрещено.

— Черт тебя побери, Пири, я…

— Корсо.

Голос был едва слышен. Он посмотрел на нее с надеждой. Она еще не могла сфокусировать внимание, но сейчас смотрела прямо на него. Корсо заметил, что один из сенсоров проник ей в нос, другой в рот, третий в горло. Она дернулась, но сразу опять успокоилась. Лукас подошел и взял ее за руку. Физический контакт, казалось, успокоил ее.

— Пири, — выдохнула Дакота. Ей с трудом удавалось произносить слова из-за сенсоров, блокирующих горло. — Лукасу Корсо позволен полный доступ ко всем системам. Подтверди, что понял.

— Подтверждаю, — тут же последовал ответ.

— Дакота, я…

Сенсор проник в вену на ее руке, и глаза закрылись. Она крепко уснула, так как седативные препараты уже начали действовать.

Корсо проснулся через несколько часов от резкого звука. Он лежал, свернувшись клубком, в том же противоперегрузочном кресле, где привязывал Дакоту. На экране мелькали данные о состоянии здоровья девушки.

Сон постоянно прерывался ночными кошмарами, вызванными тем, что удалось узнать во время последней перезагрузки в базы данных «Пири Рейса».

Корсо чувствовал, что никому не может рассказать об этом, и стер эту запись сразу же, как прочитал и осознал все ее страшное значение.

Несмотря на то что Дакоте довелось пережить, тело и мозг практически не пострадали. Схватка с Удо и вмешательство «Пири» ей не повредили.

— Системы «Гипериона» подвергаются агрессивному анализу со стороны источников, находящихся в данный момент на мостике, — проинформировал «Пири». — Похоже, они пытаются определить ваше местонахождение.

— Сколько человек сейчас на борту корабля?

— Шесть, включая Дэвида Гарднера, Киерана Манселла и сенатора Арбенза. Данных на трех остальных не имеется, но они вооружены и экипированы по-военному.

— Возможно, это охранники с «Агарты». Они уже искали где-нибудь поблизости от грузового отсека?

— Кроме вас и Дакоты, в грузовом отсеке не было ни одного человека с тех пор, как мы отбыли с Меса-Верде. Тем не менее за последние несколько минут грузовой отсек несколько раз сканировался.

— Но они ведь не могут обнаружить тебя?

— Визуальные данные показывают частично истощенные ионные ячейки, — ответил «Пири».

— И как долго это может продолжаться?

— До тех пор, пока кто-нибудь не придет, чтобы лично убедиться.

— Что получится, если мы прямо сейчас попробуем выбраться из «Гипериона»? Какие у нас шансы?

— Прогноз не очень хороший, — последовал ответ. — Мое оборудование рассчитано главным образом на противодействие визуальному наблюдению. Независимо от этого шансы быть обнаруженными на выходе из «Гипериона» очень высоки. Мне нечего противопоставить огневой мощи «Агарты» или «Гипериона». Рекомендую оставаться в грузовом отсеке.

Итак, или они остаются здесь, пока их не найдут, или покидают «Гиперион» и их расстреливают из всех орудий.

Корсо встал и отправился в медбокс. Дакота дышала ритмично и спокойно. Раны и синяки быстро заживали.

— Можешь сказать что-нибудь новое о состоянии Дакоты?

— Она выздоравливает, но пройдет еще несколько часов, прежде чем Дакота полностью придет в себя.

— У нас нет столько времени. Мы не можем ее разбудить прямо сейчас?

— Это нежелательно.

— Мне не важно, желательно это или нет. Мы можем ее разбудить?

После недолгой паузы он ответил: — Да.

— Тогда сделай это.

— Но такие действия противоречат правилам безопасности…

— Пири, она дала мне все полномочия. Сделай это.

Огоньки в медбоксе изменили цвет с красного на зеленый. Сенсоры медленно отошли от неподвижного тела. Технология быстрого заживления дала эффект, но до прежней формы Дакоте было еще далеко.

Корсо очень не хотелось будить девушку так рано, но без ее помощи выпутаться из нынешней ситуации он не мог.

— Можешь предположить, что именно попало в имплантаты Дакоты?

— Наверняка сказать трудно, — ответил корабль. — Я зарегистрировал два конфликтующих процесса. Один имеет общие признаки с инфекцией, обнаруженной в хранилищах данных «Гипериона», тогда как второй более близок к конфигурации данных реликта.

— Что? Два процесса? Объясни поподробнее.

— Как выяснилось при первичном обследовании, в «гост»-имплантаты Дакоты произошло два внедрения, — бесстрастно объяснил «Пири». — Они были стерты, насколько это возможно, вместе с разнообразными ловушками и блокировками памяти.

Грудь Дакоты вдруг поднялась, спина выгнулась. Корсо с трудом отогнал воспоминания, которые были все еще свежи в памяти. Возможности для секса на Редстоуне определялись жесткими социальными ограничениями, установленными во Фриголде. Это, конечно, сказывалось на качестве интимных отношений, поэтому тот секс с Дакотой показался ему чем-то необыкновенно прекрасным. Она как будто утоляла некий глубинный голод, превратившийся в потребность более сильную, чем вожделение, но о происхождении которого оставалось только догадываться.

Крышка бокса с шипением поднялась. Корсо вдруг вспомнил, что недавно сказал «Пири» — блокировка памяти. Веки Дакоты затрепетали, и вот она уже смотрит на него.

— Корсо… — Девушка закашлялась, затрясла головой. Из легких исторглась тонкая струйка жидкости — вместе с остатками лечебных препаратов. Корсо взял ее за руки и помог подняться. Она сильно дрожала.

— Я… я здесь давно? — прохрипела Дакота, оглядываясь, словно никогда здесь не была.

— Не очень. Я принес тебя сюда с мостика пару часов назад. Нас ищут и рано или поздно найдут.

— Проклятие!

Он помог ей устроиться в противоперегрузочном кресле.

— Нам надо убираться отсюда. Корсо покачал головой.

— Невозможно. Они расстреляют нас с орбиты, как только мы покинем «Гиперион». Я потому и разбудил тебя пораньше, чтобы ты что-нибудь придумала.

Дакота попыталась сосредоточиться, а потом вдруг слабо рассмеялась.

— Верни меня в медбокс и разбуди, когда с Вселенной все будет кончено. Господи, мы в полном дерьме.

— Нет… пока нет. И мне нужна твоя помощь, Дакота, если мы не хотим в него попасть. Прежде чем что-то делать, я хотел бы задать тебе несколько вопросов.

— Не мог бы ты для начала найти мне какую-нибудь одежду?

— Да, конечно.

Корсо пробрался в спальный отсек, где попал в водоворот из чистой и не очень одежды. Он схватил брюки и более или менее приличную футболку и быстро вернулся. Дакота свернулась в противоперегрузочном кресле. Сначала ему показалось, что девушка спит, но она открыла глаза и сердито посмотрела на него.

— Принес одежду или просто явился поглазеть, как извращенец?

— Прости. — Корсо протянул тряпки.

Она покачала головой и с трудом улыбнулась.

— Это была шутка. Не обижайся. Ты сказал, у тебя есть вопросы?

— Мне хотелось бы поговорить о Джозефе Марадосе. Улыбка моментально сползла с ее лица.

— Что тебя интересует?

— Кто-то поработал с блоками новостей, пока мы еще были в Солнечной системе. Из архивов «Гипериона» удалено сообщение о его смерти.

Она нахмурилась.

— Послушай, ты как будто в чем-то меня обвиняешь.

— Давай посмотрим правде в глаза. Ты вела себя очень странно.

Дакота засмеялась, но как-то резко и неискренне.

— И это мне говорит фриголдер?

— Дакота, я тебя ни в чем не обвиняю. Нам просто необходимо во всем разобраться. Кто-то проник в системы связи и удалил некоторые пункты.

В ее глазах мелькнули растерянность и страх.

— Если уж на то пошло, я тоже кое-что заметила и подумала, что на борту, наверное, есть чужой.

— Никакого чужого не было. Все изменения внесла ты сама.

Она вспыхнула.

— Послушай, я не отрицаю, что могла кое-что изменить, чтобы защитить себя. Но есть и другие корректировки, не имеющие ко мне никакого отношения. Причем обнаружить их без «гост»-имплантата практически невозможно.

— Итак, ты считаешь, что во всем виноват шоулянин. Дакота кивнула.

Корсо покачал головой.

— Он только часть всего этого, но не все. На подходе к Нова-Арктис я видел, как ты выходила из шлюза в грузовой отсек. Я тогда подошел к тебе, но ты на меня даже не посмотрела. Как будто я был невидимкой. Точно так же ты вела себя, когда я застал тебя на мостике за разглядыванием карт

Магелланова Облака. И самое главное, что ты этого не помнишь.

— Корсо, но это глупо. Я… — На ее лице проступило и тут же исчезло выражение неуверенности. — Послушай, я не понимаю, на что ты намекаешь.

— Когда я встретил тебя около шлюзов, после убийства Северна прошло менее часа.

— Ради всего святого, Лукас! Ты же знаешь, чем он занимался. В таком бизнесе долго не задерживаются.

— Ты помнишь, что случилось недавно на мостике?

— А что?

— Ты помнишь, как убила Удо Манселла?

— Я… — И опять на ее лице промелькнуло сомнение. — Да, — ответила она на этот раз более уверенно. — Помню. Я… не знаю. Понимаешь, я не забывала. Просто не могу разобраться. У меня в голове все смешалось. Только…

— Что? Может быть, ты не воспринимала события как реальные? У тебя было такое лицо, как будто ты не сознавала, что происходит вокруг. И когда я застал тебя на мостике и около шлюза грузового отсека, тоже…

Дакота с отчаянием затрясла головой.

— Я ничего этого не помню. Помню только, что Удо напал на меня. Потом… — Она замолчала и прикусила губу.

— В чем дело?

— Ни в чем, — ответила она, уставившись в одну точку. — Я не могу… — Она обхватила голову руками.

— Не можешь вспомнить?

Дакота бросила на него враждебный взгляд.

— Лукас…

— У тебя до сих пор проблемы с памятью? После того как ты убила Удо, мне пришлось слегка ударить тебя по голове, чтобы притащить сюда. Я много дерьма повидал за свою жизнь, но ни с чем подобным еще не встречался. Даже дома.

— Я не убивала Северна, клянусь. Не понимаю, почему ты решил, что это моих рук дело. Пойми, мы с ним когда-то были близки. То же самое касается и Джозефа Марадоса.

Она немного успокоилась.

— У меня не было причин убивать никого из них, — более решительно заявила Дакота. — Но что касается Удо, здесь совсем другое дело.

Тут я с тобой согласен, подумал Корсо, но вслух сказал другое:

— Ты хотя бы понимаешь, что я только что просил твой корабль избавить тебя от вирусов?

Дакота резко вздернула голову. — Что?

— Я говорю, что не только «Гиперион» был инфицирован, но и ты, вернее, твой «гост».

— Но это значит…

Он понял, что до нее стала доходить вся опасность сложившейся ситуации.

— Понимаешь, никто здесь не обладает теми возможностями, что есть у тебя. И контролировать тебя через «гост» тоже никто не может. Но есть факты, указывающие на то, что временами твое сознание отключается.

— Но я же помнила все, что случилось в порту Габриэль. Вот что самое страшное. Пойми, учиданяне не только превратили меня в убийцу, но и сделали так, что я убивала с удовольствием.

— Но ведь так не должно быть, верно? Как насчет психической реакции «бегства», когда твое сознание думает, что ты делаешь одно, а в действительности происходит совершенно другое?

Дакота резко повернулась и попыталась его ударить, но Корсо успел перехватить ее руку и притянул девушку к себе.

Она ухватилась свободной рукой его за рубашку и зарыдала. Он прижал ее к себе, погладил по спине.

— Прости меня, Лукас. Мне снились ужасные сны — не хочу, чтобы они оказались реальностью.

Он отпустил ее. Дакота отплыла к противоположной стене, поймав на лету дрейфующий клочок меховой обшивки. Корсо помолчал немного, потом спросил:

— Что именно ты помнишь?

— Я списывала все на игру воображения. Меня мучили кошмары о Северне и Джозефе. Я видела, как все случилось, но притворялась, что мне это только привиделось, потому что в реальности такого никак не могло быть.

Она вдруг напряглась и повернулась к нему.

— Статуэтка.

Корсо промолчал. Она медленно отплыла от стены, глядя мимо него, как будто его и не было там. Лицо ее как будто застыло, и в этом неподвижном спокойствии было что-то страшное.

— Статуэтка, которую мне дал инопланетянин, Белль Тревуа.

— Знаю. Я…

— Теперь я вспомнила. — Говорила она тихо, но от ее голоса у него мурашки побежали по спине. — То есть начинаю вспоминать. Продавец знал, что я была на Редстоуне. Он играл со мной. Я узнала фигурку Белль Тревуа, как только открыла коробочку, но потом дотронулась до нее и… забыла.

Она смотрела ему в глаза.

— Эта тварь трахнула меня, Лукас. Не представляю, как он узнал, что я попаду сюда, но все было спланировано до мелочей, начиная от Бурдэйн-Рока.

Губы дрогнули в кривой усмешке.

— И теперь я хочу его уничтожить.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Прошло несколько минут.

— Надо выбраться на корпус корабля, — неожиданно сказала Дакота и, выхватив уплывший в угол скафандр, подтолкнула его в сторону Корсо. — Прямо сейчас.

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Послушай, я тебе все объясню по пути. Хорошо?

Начав стаскивать с себя одежду, она заметила, как напрягся Корсо, когда ее тело стала покрывать темная жидкость, но, по-видимому, он был не в том настроении, чтобы задавать вопросы. Вот и хорошо — у нее не было настроения объяснять. Должно быть, Корсо видел действие технологии бандати, когда нес ее в грузовой отсек.

— Я хотела поговорить с тобой об этом, — заметила она как бы между прочим.

Корсо присмотрелся, чтобы разглядеть предмет, зажатый у Дакоты в руке, и похолодел, когда понял, что это блок дистанционного управления. Он машинально похлопал себя по карманам и понял, что у него его больше нет.

— Я нашла его в твоей одежде, когда мы разделись. Эта вещица, как я понимаю, предназначена для того, чтобы прерывать связь между мной и интерфейсными креслами, так?

Корсо молча кивнул.

Дакота хитро улыбнулась.

— Полагаю, сейчас самое время сказать тебе, что он бы не сработал.

— Твой имплантат?

— Мимо него ничего не пройдет незамеченным, — ответила она холодно. — После того, что ты мне сказал в реликте, я сразу подумала, что, возможно, ты принесешь что-нибудь подобное.

Корсо отвернулся и надел гермокостюм. Они вышли в грузовой отсек, а потом в основной шлюз.

Снаружи Теона выглядела по-другому; казалось, достаточно протянуть руку и можно дотронуться до ее ледяной поверхности. Дальше в темноте проступали серо-оранжевые полосы газового гиганта Даймаса. Дакота могла разговаривать с Корсо через крохотный транспондер, связанный с «гостом» и расположенный в горле.

За изгибом корпуса корабля были видны три новые, мерцающие довольно ярко звездочки — приближающийся неизвестный флот.

Судя по развернутым в сторону внутренней системы двигателям, они тормозили.

Через окошко в шлеме Дакота видела лицо Лукаса. Перепуганный, он отчаянно дергался, и только закрепленные на талии вытяжные тросы удерживали его вблизи корабля. На вид очень тонкие, но необычайно крепкие серебристые тросы выстреливались из специального контейнера на поясе, с их помощью можно было закрепиться на любой поверхности. Дакота присоединила его трос к своему, чтобы он все время следовал за ней, и двинулась к цели.

— А может, лучше, — тяжело дыша, заметил Корсо, — если я буду просто держаться за поручни?

— Даже не думай. У тебя нет опыта передвижения при нулевой гравитации или работы в открытом космосе. Уплывешь куда-нибудь, а у меня нет времени с тобой нянчиться. Тросы надежны и работают безотказно.

— Ладно, — согласился Корсо. — Скажи, а какого черта мы выходили из корабля?

— Попробуй догадаться.

— Ну… предположим, ты опасаешься, что «Пири Рейс» также инфицирован. А он может слышать нас здесь?

— Нет. До тех пор, пока мы находимся на этой частоте.

— «Пири» сказал, что твои имплантаты сейчас свободны от инфекции.

— Возможно, он лжет. — Дакота помолчала немного, пытаясь собрать клочки воспоминаний в единое целое. Потом осмотрелась, напряженно размышляя. Сюда, решила она, поспешно продолжив путь вокруг корпуса корабля.

— Послушай, — снова заговорил Лукас, — если «Пири» инфицирован, то мы, считай, уже покойники. Твой корабль — единственно возможный способ сбежать. Хотелось бы верить, что он чист. Этот «Пири»… поллюция параноика. Судя по тому, что я видел и слышал, твоя система контрнаблюдения сама себе не верит.

— Так оно и есть. Ей ведь приходится иметь дело с весьма изощренными технологиями зондажа. К тому же, как говорят, параноики живут дольше.

Из самой глубины стеков «госта», до сих пор отключенных от ее сознания, всплыл ментальный образ служебного люка и его номер. Дакота помедлила, определяясь, куда двигаться дальше. Решение пришло неожиданно.

— Эй, куда мы направляемся? — По голосу чувствовалось, что Корсо в панике.

Она отозвалась на ходу.

— Шоулянин, которого я встретила на Бурдэйн-Роке, носил имя Продавец. Во всем, что происходило с тех пор, как он дал мне эту чертову фигурку, виноватой оказалась я. Инопланетянин разрушил Бурдэйн-Рок, а свалили на меня, потому что именно я привезла Убийцу Великанов на борту своего корабля. Потом он влез в мою голову и заставил убить Джозефа Марадоса, который пытался прикрыть меня. То же самое произошло с Крисом Северном. Ты прав, Лукас. — Слова вырывались у нее с горькой злостью. — Я действительно его убила.

— Судя по всему, память потихоньку возвращается?

— Да, можно и так сказать.

Они проходили мимо блистера. Вероятность того, что как раз сейчас там окажется Арбенз или кто-то еще, была крайне мала, но Дакота все равно сжалась от страха.

Она оглянулась через плечо и увидела, что Корсо все еще тащится за ней, пристегнутый тросом. В действиях фриголдера появилась некоторая уверенность.

— Везде, где я появляюсь, случаются несчастья. Инопланетянин скрывает свои следы, используя меня, как марионетку, заставляя делать то, что ему нужно, поэтому никому и в голову не приходит копать глубже.

Она остановилась и подождала своего спутника. По мере того как они продвигались по выпуклому корпусу «Гипериона», Теона исчезала из вида. Позади сопел Корсо, чувствовавший себя, по-видимому, так, словно его втаскивали на километровую башню с вращающимся у вершины колесом.

Дакота решила поговорить с ним, чтобы отвлечь от неприятных мыслей.

— Вопрос вот в чем. За разработку «гост»-имплантатов взялись только потому, что создать искусственный интеллект не удалось даже за пятьсот лет развития компьютерных технологий. «Гост» — своего рода попытка обойти проблему. Так?

— Да, — прохрипел Корсо. — Искусственное бессознательное, которое обрабатывает данные и обращает твое внимание только на что-то действительно важное, правильно?

— Правильно. С учетом этого делаем вывод, что стеки «Гипериона» не могут содержать нечто столь сложное, как тот разум, что связывался со мной. Остается предположить, что у него есть внешнее убежище, не связанное со стеками.

Дакота заметила входной люк и испытала вдруг очередной приступ дежа вю. Она спустилась в люк, постоянно оглядываясь на Корсо, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Он сложил руки и ноги, чтобы тросы могли его тянуть следом за ней. Дакота улыбнулась. Корсо походил на некое костлявое морское существо, неуклюже пробирающееся по дну океана.

— Это еще одна причина, по которой мы оказались здесь? — спросил он.

— Да. Держись.

Запирающий механизм у люка очень простой, без каких-либо заумных приспособлений, поэтому и открывался очень легко. Дакота подняла крышку и уставилась на нечто напоминающее нервную клетку серебристо-серого цвета, тело которой состояло из кристаллических полупрозрачных волокон, глубоко уходивших в панель управления внутри люка.

— Черт, — прошептал Корсо, оказавшись у Дакоты за спиной, — это еще что такое?

Дакота с отвращением смотрела на то, что появилось здесь во многом благодаря ей.

— Это Продавец, Лукас. Или, точнее, его копия, связанная через эту панель с подсистемами «Гипериона». Нам нужно уничтожить его.

Ей вдруг вспомнилось, как она убила Джозефа Марадоса.

Ей удалось ускользнуть из доков Блэк-Рока буквально за несколько минут до отлета шаттла на «Гиперион» и незамеченной вернуться в офис Джозефа. Дверь открылась бесшумно, а сам он не успел даже удивиться, как она набросилась на него, скрытая под черной жидкостью гермокостюма.

Джозеф не смог даже подняться — она выхватила из ниши церемониальный нож и перерезала ему горло. Он отшатнулся, попятился, думая спрятаться за столом, но покачнулся и упал, обливаясь кровью. Бросив нож, Дакота взяла с окна с видом на Меса-Верде тяжелое украшение и ударила Джозефа по голове. Ее инфицированный «гост» изменил системы безопасности «Гипериона». Судя по их данным, она как будто бы уже давным-давно была на борту шаттла.

На самом же деле она прибыла туда за несколько секунд до отлета.

Позже она убила Криса Северна — прямо в медицинском отсеке — и, вырезав сердце, засунула его в рот мертвого Криса, чтобы замаскировать свое преступление под ритуальное убийство, совершенное уголовниками.

При всем при этом Продавец не принял в расчет возможность физического контакта еще с кем-нибудь другим. Чем больше Дакота думала об этом, тем увереннее приходила к выводу, что стратегия чужака отдает поспешностью и больше напоминает экспромт, а не является результатом тщательного планирования.

Интересно, понимает ли Продавец, что она собирается сделать? Хотелось надеяться, что да.

Дакота сняла рюкзак, покопалась в нем, достала инструмент, похожий на монтировку и, склонившись над люком, попыталась поддеть чужака. Тварь сопротивлялась, обвивая щупальцами инструмент и тщетно стараясь вырвать его из рук Дакоты.

Через несколько минут борьбы Корсо пришел ей на помощь. Продавец стал сопротивляться еще яростнее, но в конце концов им удалось его вытащить из люка и отправить в плавание в космическое пространство, подальше от «Гипериона». Существо двигало щупальцами, стараясь ухватиться за пустоту, и Дакота что было сил толкнула его в сторону Теоны.

— Все? — спросил Корсо с отвращением, провожая взглядом мерзкое создание.

— Думаю, что да.

— И ты сама его сюда поместила?

— Конечно, под контролем Продавца, — подтвердила Дакота. — Однажды, когда я еще была на Меса-Верде, он вложил мне в память адрес, и я пошла туда и взяла ящик. Эта тварь находилась внутри. — Она пожала плечами. — Оставалось только выбрать подходящий момент.

Она вдруг заметила, что Корсо не обращает внимания на ее рассказ, и проследила за его взглядом. Как оказалось, они были не одни.

Три фигуры в бронированных скафандрах двигались к ним. Все трое были вооружены до зубов.

Дакота резко развернулась, но поняла, что выхода нет.

Сможет ли гермокостюм бандати поглотить кинетическую энергию пуль?

Да, а потом ты чудесным образом улетишь домой.

Если в ближайшее время не вернуться в корабль, зарядка закончится, и она останется в вакууме абсолютно голой. Единственный способ спастись — это пройти через шлюз.

Слава богу, теперь она сама владела своим рассудком. За это следует поблагодарить Корсо. Дакота никак не могла решить, было ли то чувство, которое она испытывала к нему, любовью или просто восторженной благодарностью за помощь в избавлении ее мозгов от поселившегося там паразита.

Что ж, время покажет… хотя жить им вряд ли осталось больше нескольких часов.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Должен признать, ты меня удивила. В самом деле.

Арбенз отошел от Дакоты, которая лежала, скорчившись, на полу после удара в живот. Сенатор сделал знак своему помощнику, и тот опять шагнул к ней. Синяки на лице Киерана побледнели, ссадины зажили после пребывания в медицинском отсеке. Он размахнулся…

Она тщетно пыталась защититься от ударов руками, но этого явно было недостаточно.

У Корсо и Дакоты не оставалось иного выхода, как позволить трем фигурам в бронированных костюмах затащить себя в грузовой отсек. Бежать им все равно было некуда. Безумный план — украсть реликт — сорвался после того, как инопланетный разум, проникший в базы данных «Гипериона», убил команду, чем привлек на орбитальный корабль Арбенза с солдатами, а в имплантатах Дакоты обнаружился инопланетный разум.

А сейчас осталась только боль и неизбежность смерти.

Их приволокли в складское помещение около грузового отсека. У Киерана явно был немалый опыт пыток при нулевой гравитации, поэтому он зафиксировал себя на месте, ухватившись за переборку, чтобы не отлетать в сторону после каждого удара.

После Дакоты опять настал черед Корсо, лежавшего в углу после того, как Киеран зверски его избил. Три солдата с «Агарты» с каменными лицами стояли у дверей, наблюдая за происходящим.

— Я поражен, — признался сенатор, — что подобные события так долго проходили мимо моего внимания. Мне просто стыдно за себя.

Он покачал головой.

— Но самое большое разочарование для меня — это ты, Корсо. Предательство собственного народа — самое страшное преступление.

Он наклонился прямо к пленнику, хотя тот и находился в полубессознательном состоянии.

— Скажи мне, зачем ты это сделал?

— Вы опоздали, сенатор, — пробормотал Корсо. — Вы даже не сможете вернуться на Редстоун.

Арбенз выпрямился, его лицо пошло пятнами от гнева. Размахнувшись, он изо всех сил ударил Корсо по голове.

— Сколько времени, ты думала, пройдет, пока мы найдем спрятанный в грузовом отсеке корабль? — заорал он, поворачиваясь теперь к Дакоте.

Вошедший в этот момент Гарднер застыл у порога, прижав одну руку к груди, а второй бессознательным жестом прикрыв от ужаса рот.

— Сенатор… — хрипло произнес он. — Сенатор, хочу напомнить вам, что мы до сих пор в них нуждаемся.

— Нуждаемся в них? — Арбенз резко повернулся к нему. — Вы понимаете, что сделали эти двое? Они устроили заговор против моих людей. Мы найдем другой способ справиться с реликтом.

— У нас нет времени, сенатор. Сейчас они нам нужны больше, чем когда-либо.

Арбенз уставился на него непонимающим взглядом.

— О чем вы говорите?

— Вы до сих пор не знаете? — недоверчиво спросил Гарднер. — Я именно поэтому здесь. Включились двигательные системы реликта.

— Включились? — прохрипел Корсо, пытаясь принять вертикальное положение.

Киеран рванулся к нему, но Гарднер схватил его за плечо.

На мгновение Дакоте показалось, что Киеран сейчас убьет его, но сенатор и охранник обменялись взглядами, и Манселл с перекошенным от злобы лицом отступил.

Гарднер повернулся к сенатору.

— Пока вы тут охотились друг за другом, остальные уделяли внимание вопросам первостепенной важности. Двигатели реликта заработали, но без нашего участия. База на Теоне зафиксировала точно такие же возмущения гравитонов, как у изыскательского корабля перед прыжком в транслюминальное пространство. Что реликт сделает дальше, остается только догадываться.

Арбенз нахмурился.

— Еще не время, мистер Гарднер.

У Гарднера глаза чуть не вылезли из орбит.

— Вы не слышали, что я сказал? Сенатор, реликт ожил. Корсо здесь единственный человек, который может объяснить, что происходит внутри этой штуки.

— Если вы не перестанете вмешиваться не в свои дела, вас тоже арестуют.

Гарднер не сразу, но все же понял, что Арбенз говорит серьезно.

— Не надо думать, что я выжил из ума, мистер Гарднер, — угрюмо сказал сенатор. — Я борюсь за будущее своего народа, и меня не интересует ничье мнение.

Арбенз переключил внимание на Корсо, игнорируя Дакоту, и этот факт заставил ее предаться размышлениям, хороший ли это знак или ее участь уже решена.

— Мистер Корсо, — начал Арбенз официальным тоном, — вы ничтожный кусок дерьма, позор Фриголда.

Потом он повернулся к Дакоте, которая прикрылась руками в ожидании новых ударов.

— Я был идиотом, не ожидая от тебя ничего серьезного. Ты убила Удо, но я представляю, что сделает с тобой за это Киеран, и мне даже жаль тебя.

Сенатор повысил голос.

— Мне следовало догадаться, что Бурдэйн пошлет шпионов, — продолжил он, — и я знаю, что это его флот сейчас приближается к нам. Если и существует человек, у которого достаточно средств и ресурсов, чтобы узнать о реликте, то это, конечно, он.

Судя по выражению на лице Гарднера, он чувствовал себя единственным здравомыслящим человеком в сумасшедшем доме. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Киеран вдруг схватил его за руку и завернул ее за спину, ударив при этом о стену. Гарднер взвыл от боли.

Сенатор едва заметно улыбнулся.

— Ради бога, подумайте. Вы ведь саботируете собственную миссию! — пропыхтел бизнесмен.

— Вот здесь вы ошибаетесь, мистер Гарднер, — почти весело воскликнул сенатор и, повернувшись к Корсо, приказал: — Скажи ему.

Корсо непонимающе уставился на Арбенза, прикрывая лицо руками в ожидании нового удара.

— Я… Я не знаю, о чем вы говорите.

— Киеран, помоги мистеру Корсо вспомнить, что он от нас скрыл.

Киеран отпустил Гарднера и схватил Корсо за волосы, заставив опуститься на колени. Потом достал нож и запрокинул его голову назад, как будто собираясь перерезать ему горло. Но вместо этого сделал небольшой надрез на шее молодого человека, как раз над плечом.

Этого оказалось достаточно, чтобы Корсо пронзительно вскрикнул. Дакота отвела взгляд, не в силах унять дрожь.

— Итак, скажи ему, Корсо, — повторил Арбенз. — Когда ты проник в хранилище данных реликта, тебе не удалось замести все следы, как ты надеялся. Фактически, если бы не ты, мы могли бы вообще пропустить такую важную информацию.

Корсо задыхался, качал головой, по плечу текла кровь из раны. Арбенз кивнул Киерану, и через мгновение раздался еще один наполненный болью вскрик. На этот раз порез прошел от уха до челюсти.

Дакота скрипнула зубами. Стон Корсо был больше похож на вой раненого животного, чем человека. Он пробормотал что-то невнятное.

Киеран опять поднял нож.

— Говори!

— Нет! Подожди. Хорошо. — Корсо закашлялся. — Хорошо. — Он посмотрел на Дакоту и пробормотал: — Мне очень жаль.

Дакота не имела понятия, чего ему жаль.

— Почему вы им сами не скажете? — спросил Корсо сенатора.

— Потому что я предпочитаю, чтобы это сделал ты. Начинай.

Дакота смотрела и молчала.

— Я нашел информацию, скрытую в хранилищах данных реликта. Но я был бы сумасшедшим, не предприняв попытки скрыть ее от всех, — добавил он, глядя в глаза Арбензу. — Это очень опасно, очень.

— Киеран…

— Хорошо. Хорошо, — воскликнул Корсо, отодвигаясь от ножа, все еще угрожавшего его лицу, — я знаю, что случилось с цивилизацией, создавшей реликт. Или, вернее будет сказать, догадываюсь.

— То, что мы нашли, даже лучше, чем транслюминальный двигатель, — радостно объявил Арбенз, больше не в силах сдерживать восторг.

Пару секунд Корсо смотрел на Арбенза с отвращением, потом вздохнул и продолжил:

— Несколько столетий назад мы расщепили атом и решили, что нашли недорогой источник дешевой энергии. Прошло совсем немного времени, и его превратили в оружие, в секунды превращавшее города в пепел. То был договор с дьяволом, способ получения дешевой силы, но такой, которая могла нас всех уничтожить за очень короткое время. Нечто подобное случилось и у Магов.

Гарднер посмотрел сначала на Арбенза, потом на Корсо и покачал головой.

— Не понимаю.

Корсо снова заговорил; казалось, что каждое слово вырывается прямо из его души.

— Я скорее бы умер, чем сказал это, если бы сенатор сам не обнаружил информацию. Транслюминальный двигатель одновременно является оружием, по сравнению с которым атомная бомба — простой фейерверк. Вот в чем заключается главный секрет шоулян. Уверен, именно поэтому они так старались не позволить овладеть им прочим расам как возможным конкурентам.

Арбенз так разволновался, что уже не мог молчать.

— Мистер Гарднер, то, что мы нашли, меняет все. Именно в этом предназначение фриголдеров — найти реликт. Такова Божья воля!

— Ничего подобного, — возразил Корсо. Голос его дрогнул и по щекам побежали слезы. — Все ясно как день. Если корабль, оснащенный транслюминальным двигателем, материализуется в сердце звезды, даже очень стабильной, его последующее разрушение инициирует определенные процессы, в результате которых появляется новая звезда.

Арбенз просто излучал триумф.

— Новая, мистер Гарднер! Возможность взрывать целые звезды! То, что мы здесь нашли, это не средство для межзвездных путешествий. Реликт может разрушить сами звезды и миры вокруг них. Это открытие — величайшее событие в истории Фриголда.

Гарднер наконец понял, о чем идет речь, и лицо его приняло испуганное выражение.

— Ладно, сенатор. Допустим, что это правда, хотя мне трудно поверить. Кого именно вы собираетесь прикончить этим оружием?

— Никого, — ответил Арбенз. — В этом-то и заключается преимущество владения таким оружием. Никто не посмеет выступить против нас. Надо быть сумасшедшим, чтобы даже попытаться.

— А что, если кто-нибудь еще выяснит, как сделать то же самое? — не выдержала Дакота. — Что, если шоуляне узнают, что вы собираетесь сделать, и пригрозят разрушением Редстоуна? Или какой-то другой звезды в Консорциуме?

Арбенз удивленно посмотрел на Дакоту.

— Шоуляне не сделают ничего. У них одна забота: продолжать хранить секрет, как делали это долгое, долгое время. Они-то уж должны знать, на что способен транслюминальный двигатель. Так что в худшем случае мы будем находиться в состоянии равновесия — ни они, ни мы не сойдем с ума настолько, чтобы начать войну, которая уничтожит и их, и нас.

Дакота с ужасом слушала Арбенза, а тот вел себя так, будто его только что попросили позаботиться о Втором пришествии.

— Вы ошибаетесь, — возразил Корсо, пытаясь встать во весь рост около стены. Киеран бросал на него угрожающие взгляды, но оставался на месте. — Это может случиться, потому что подобное уже имело место в Магеллановом Облаке.

Все присутствующие, за исключением Дакоты, повернулись к Корсо. Пока он объяснял, она смотрела на остальных.

— Мы все знаем о новых звездах в Магеллановых Облаках, — продолжил Корсо в полной тишине. — Одна за другой они появлялись в одном и том же секторе соседней галактики; более дюжины звезд взорвались без видимых причин. Более того, эти звезды не должны были взрываться. Большинство из них относилось к звездам главной последовательности. Выдвигались предположения, что взрывы звезд — продукт деятельности некоего интеллекта, но то были не более чем спекуляции. Теперь у нас есть доказательства, зафиксированные в навигационных и исторических данных на борту реликта. Исходя из этого, я не вижу причин сомневаться, что Маги бежали от войны и полного уничтожения.

— И вы знаете это наверняка? — спросил Гарднер.

— Я могу только пересказать то, что узнал из материалов, сохранившихся на реликте. Но они многое объясняют.

— Ты лжешь, — процедил сквозь зубы Арбенз.

— Послушайте! — воскликнул Корсо. — Маги улетели от войны, разрушившей значительную часть галактики, и вы думаете, что вам удастся контролировать оружие, способное совершить такое? — Он рассмеялся. — Находка реликта — это самое плохое из того, что случалось когда-либо с человечеством. Если шоуляне не решат уничтожить нас, мы это сделаем сами, даю голову на отсечение.

Дакота не могла не обижаться на Корсо за то, что он скрывал от нее такую информацию, хотя в глубине души понимала, что поступила бы точно так же на его месте. С Арбензом разговаривать бесполезно, он на грани помешательства, а вот Гарднер явно понимает, в какое дерьмо они все вляпались. Ничего удивительного, что шоуляне пришли в ужас, когда узнали, что кто-то раскрыл секрет транслноминальных межзвездных перелетов. Результатом этого открытия могла стать война в невиданных масштабах. Звезда за звездой, взрываясь в бесконечной ночи, распространяли бы смертельную, уничтожающую жизнь радиацию по всему Млечному Пути — мимолетная мистерия ночного неба, полного миллионами непознанных миров.

Затрещал коммуникатор. Сквозь помехи пробился голос. Один из солдат поднес к уху палец.

— Сенатор. Сообщение с Теоны. Они говорят, что реликт готовится к взлету.

В этот момент Дакота вдруг поняла, что Продавец еще здесь. Возможно, реликт действует сам по себе. Но более вероятно, что шоулянин пробрался в компьютерные сети корабля Магов.

В висок ударила резкая боль, и в уголке глаза опять как будто что-то вспыхнуло. Она бы, может быть, и не придала этому значения, если бы не тот факт, что каждый раз, когда Продавец устанавливал над ней контроль, она испытывала точно такие же ощущения.

Благодаря «Пири» Дакота вспомнила, что следовало за этими вспышками. Ее сознание как будто отключалось, а сама она превращалась в сомнамбулу, марионетку.

Но в этот раз было по-другому, и она четко сознавала, что с ней происходит.

Что-то от Продавца все еще оставалось в ее имплантатах и пыталось снова установить над ней контроль.

Арбенз и Гарднер ссорились, стоя друг напротив друга, а Киеран Манселл в это время спокойно разговаривал с солдатами.

Джозеф Марадос однажды ей сказал, что надо быть сумасшедшей, чтобы не предпринять каких-то мер против возможных попыток контролировать ее через имплантаты. Он был прав. И она предприняла такие меры.

Цена, однако, была высокой; ей и в голову не могло прийти, что она может когда-нибудь решиться на столь крутые меры.

— Апрель — самый суровый месяц, — прошептала она едва слышно, и все же один из солдат бросил на нее подозрительный взгляд.

В ответ на пароль в уголке глаза выскочил флажок.

— Я покажу вам страх в пригоршне пыли.

Солдат подошел поближе, и Дакота опустила голову, чтобы он не видел, как шевелятся ее губы.

Второй флажок. И за ним запрос на подтверждение.

Выполнить эту просьбу было совсем просто — подтвердить полушепотом.

Солдат направил на нее пистолет. Теперь и Киеран оглянулся на Дакоту.

Она произнесла.

— Вспомните Флебаса, такого же красивого и высокого, как вы.

Третий, красный флажок. Последнее предупреждение.

Оставалось произнести последнее предложение. С ней говорил «Пири Рейс».

— Дакота, ты должна еще раз подтвердить просьбу об уничтожении указанной тобой схемы в имплантатах. Я хотел предупредить, что приближающийся флот готовится к бою. Цель — «Гиперион». Если вывести имплантаты из строя, твои возможности эффективно маневрировать в такой ситуации против враждебных сил будут сведены к нулю.

— Спасибо, Пири. Тем не менее, подтверждаю. Солдат придвинулся, грязно выругался и ткнул ее ногой в плечо. Киеран пронзил ее хмурым взглядом. Его рука потянулась к спрятанному в кармане куртки ножу. Дакота подняла глаза на солдата.

— Шанти-шанти-шанти, — произнесла она, закончив фразу.

В голове у нее как будто щелкнул выключатель — высшие функции имплантатов исчезли, оставив тусклую, бессмысленную пустоту.

— Сенатор Арбенз, — воскликнул один из солдат. — База на Теоне сообщает, что флот готовится к атаке.

— Что за глупости, — взорвался Киеран. — Если бы это было так, то автоматические системы «Гипериона»…

Киеран, Гарднер и Арбенз уставились друг на друга, и в этот самый момент по всему кораблю зазвучали сигналы тревоги. Киеран прокричал что-то невнятное и бросился к двери, но она не открывалась.

— Мы заперты.

— Чушь, — воскликнул Арбенз. — Разнесите ее к чертовой матери.

Солдаты переглянулись и двинулись к двери, направив оружие на запирающий механизм. Через мгновение помещение заполнили гром и молнии. Дверь продержалась несколько мгновений, а потом, рассыпавшись на куски, вывалилась в коридор.

Я схожу с ума, с отчаянием подумала Дакота, чувствуя, как «гост» продолжает самоуничтожение.

Ощущение было такое, словно она умирает, будто падает в бездонную пропасть, где когда-то обитала чья-то душа.

А потом, когда Дакота уже решила, что все кончено, что-то еще проскользнуло на свободное место в ее голове. Что-то темное, тяжелое и враждебное.

Она вскрикнула от ужаса.

Только теперь это был не шоулянин. Что-то совершенно другое заняло место стертых ею функций «госта».

Откуда-то из дальнего конца коридора донеслись громкие звуки взрывов, сопровождающиеся раскатистым гулом, становившимся громче с каждой секундой. Гадать не приходилось — взрывная декомпрессия. Атмосфера «Гипериона» уходила в космос.

У Дакоты был гермокостюм бандати, но с Корсо скафандр сорвали, как только их вернули на борт «Гипериона». Сохранить ему жизнь в ближайшие несколько минут будет непростой задачей.

— Это твоя работа? — заорал Арбенз на Корсо. — Для тысяч поколений фриголдеров твое имя станет синонимом слова «предатель». Ты это понимаешь?

— Это ты предатель! — взорвался Корсо. — Ты убийца, трусливый лицемер. — Грохот стал оглушающим. Мощный поток воздуха сбил Дакоту с ног, когда она попыталась подняться.

— Неудивительно, что мы оказались в ловушке на бесполезной скале, где нам диктуют, что делать, психически нездоровые люди, вроде тебя, — продолжил Корсо. — Шоуляне знают все, сенатор.

Дакоте показалось, что сенатора сейчас хватит удар.

— О чем ты говоришь?

— Слушайте его, — вмешалась Дакота из-за спины сенатора.

Арбенз резко повернулся к ней.

— Шоуляне знают все, что происходит, — добавила она. — В системах «Гипериона» полным-полно компьютерных шпионов.

Умереть можно и хуже, подумала Дакота. Было совершенно ясно, что ни она, ни Корсо живыми из этой комнаты не выйдут. Или солдаты размозжат им головы, или кончится воздух. Но даже в такой ситуации ей доставило огромное удовольствие увидеть выражение лица Арбенза.

Не обращая внимания на них обоих, Киеран схватил сенатора за плечо.

— Нужно бежать на мостик! — закричал он. — Его можно загерметизировать вручную, а потом уже оттуда попытаться восстановить контроль над кораблем.

Солдаты достали дыхательные аппараты и нацепили маски.

— Барнард, Лунги, вы идете с нами, — приказал Киеран.

— А что с этими будем делать? — спросил Гарднер, указывая на Корсо и Дакоту.

— Черт с ними, — ответил Арбенз. — Они… И в этот момент все погрузилось в темноту.

В одно мгновение они оказались в аду. Дакота наощупь двинулась к Корсо, но без имплантатов темнота казалась необыкновенно густой.

Корсо сначала сопротивлялся, но успокоился, когда узнал ее голос.

— Это наш шанс, — шептала она, прижавшись губами к его уху. Ее слова звучали тихо и неразборчиво, поскольку атмосферное давление быстро падало.

Дакота потащила его, как она надеялась, в правильном направлении, врезаясь в чьи-то тела. Ее хватали чьи-то руки, она отталкивала их, отбивалась, когда кто-то вцепился в лицо. Но в конце концов, несмотря на полную темноту, Дакота стала что-то различать. Каким-то острым предметом ее ударило в плечо, она протянула руку и ощутила что-то теплое и липкое.

В суматохе им удалось выскочить в коридор, где было также темно. За спиной у нее тяжело дышал Корсо. В какой же стороне грузовой отсек? И все же ситуация улучшилась.

Что случилось? Вопрос не давал покоя.

У нее не было сомнений, что в отказе почти всех систем корабля виноват Продавец, с другой стороны, они ведь избавили «Гиперион» от присутствия шоулянина, выбросив его в космос. Без полуорганической машины, которую она уничтожила, инопланетному разуму не удалось бы выжить и функционировать в стеках корабля.

По-видимому, Продавец оставил по всему кораблю ловушки на случай подобной ситуации. На его месте она поступила бы именно так.

Воздух становился все более разреженным, и Дакота решила, что пришло время для гермокостюма. Несколько секунд, и ее избитое, кровоточащее тело оказалось в черных, маслянистых объятиях. Корсо от неожиданности отдернул руку.

Пожалуй, костюм следовало надеть сразу, как только погас свет. Было бы гораздо легче выбираться из кладовки, потому что линзы на глазах позволяли видеть стены и приборы, попадавшиеся по пути, в инфракрасном излучении.

Кожа Корсо светилась тускло-оранжевым светом. Наконец-то она смогла убедиться, что идет в правильном направлении.

Корсо из последних сил старался не отстать, хотя его дыхание становилось все более затрудненным. Но мощное гудение вырывавшегося наружу воздуха стало тише. Через минуту или две они оказались в невесомости.

Дакота крепко ухватилась за Корсо, и они нырнули в вертикальную шахту, которая должна была значительно сократить путь.

А потом, слава богу, загорелось аварийное освещение.

Наконец они добрались до воздушного шлюза, и Дакота затащила туда Корсо. Измученное тело протестовало против любых усилий. К счастью, воздушные шлюзы были оборудованы аварийным ручным управлением, независимым от корабля.

Дакота нажала на кнопку. Долгие секунды ожидания показались вечностью. Потом раздалось шипение, превратившееся в гул, продолжавшийся совсем недолго.

Она заплакала от облегчения. Корсо почти в бессознательном состоянии держался за стену рукой.

Пустота в том месте, где был «гост», недолго оставалась безмолвной. Присутствие проникшего в мозг чужака вызывало ощущения, сходные с теми, что она испытала тогда на реликте. Дакота прислушалась и убедилась, что это то же самое существо. И с ним пришло новое знание.

Она слышала другие голоса, похожие на голос реликта, но другие. Они приходили из глубины внутренней системы.

Похоже, в Нова-Арктис существовало много реликтов.

Отогнав все мысли, Дакота попыталась представить грузовой отсек. Но вместо четкой, точной, объемной карты перед ее мысленным взором возникло нечто неоформленное, размытое, короче, отрывочные воспоминания несовершенной человеческой памяти.

Она открыла шкаф, надеясь найти запасной скафандр, но его там не оказалось. Дакота выругалась и захлопнула дверцу. Оглянувшись на Корсо, она увидела, что он лежит около нее буквально полумертвый. Но другого выхода не было, они должны выйти в безвоздушное пространство грузового отсека.

Если ей не изменяла память, «Пири Рейс» находился очень близко от выхода из шлюза.

— Корсо, Корсо, ты слышишь меня? — Она потрясла его за плечо.

Веки затрепетали, и Дакота поблагодарила небеса.

— Послушай меня. В грузовом отсеке совершенно нет воздуха. Понимаешь?

Его голова слегка дернулась, что, должно быть, означало кивок.

— Я слышу, — прошептал он.

— Нам придется двигаться очень быстро. Очень быстро. Но это займет не больше полминуты или около того. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась довольно жалкая. — Сможешь выдержать столько?

— Но у меня нет костюма, Дакота, нет…

— Именно это я и имею в виду, — ответила она, протягивая руку к панели управления. — Когда скажу, ты делаешь пару глубоких вдохов, хорошо? Вдыхаешь, как следует вентилируешь легкие, а потом выдыхаешь. Я доставлю тебя за пару секунд, клянусь.

— Ты сумасшедшая, — пробормотал Корсо.

— Возможно. А на твоем любимом Редстоуне люди не пытаются доказать, что они доблестные воины, проверяя, сколько ядовитого воздуха могут вдохнуть, не потеряв сознания или вообще не протянув ноги?

— Это совсем другое дело.

— А мне кажется, почти то же самое. Опасность, конечно, есть, но на этот раз у тебя нет выбора. Если только ты не предпочтешь остаться в воздушном шлюзе в ожидании, когда нас снова найдут те маньяки.

— Другого выхода нет?

— Тебе это хорошо известно! — рассердилась Дакота. — И у нас больше нет времени для споров. — Она нажала кнопку и стала отсчитывать десять секунд до разгерметизации. — Давай, Корсо! Дыши глубоко, полностью выдыхай. Быстрее! Делай, что я говорю!

Корсо с трудом поднялся на ноги.

— Сумасшедшая, — пробормотал он, а потом заставил себя глубоко дышать, как можно дальше загоняя воздух в легкие. Несмотря на злость, Дакота видела, что ему страшно.

Раздался предупреждающий сигнал, а потом недолгое шипение. Глаза Корсо расширились, и он сделал глубокий выдох. Воцарилась полная тишина, дверь отъехала в сторону, открыв грузовой отсек, освещенный красным тревожным светом. Корсо с маниакальной энергией бросился в помещение грузового отсека.

Дакота последовала за ним. На мгновение она потеряла из вида корабль, но очень быстро увидела тусклый корпус «Пири Рейса». Она лихорадочно помогала себе руками. Корсо почти удалось добраться до цели, но, видимо, времени все-таки не хватило, движение рук и ног становилось все медленнее и медленнее. Дакота в панике бросилась к нему. Слишком долго они двигались на одном адреналине.

Добравшись до корабля, она потянулась к аварийной панели у входа и ударила по ней кулаком. Люк открылся, и Дакота втолкнула Корсо внутрь.

Он лежал около нее в полуобморочном состоянии, а она ждала, когда восстановится давление. Оставался последний выход, и она приступила к искусственному дыханию. Через несколько секунд он задвигался, грудь стала подниматься и опадать более заметно.

Наконец внутренняя дверь открылась, и костюм Дакоты исчез в порах кожи.

— Пири, готовь медбокс!

Она закинула одну руку Корсо себе на плечо и потащила его к медбоксу, изнемогая от напряжения. К счастью, световые индикаторы показывали, что внутри все готово к работе. Одним неимоверным усилием она затащила Корсо внутрь.

Он вдруг попытался оттолкнуть ее слабыми руками.

— Дакота, со мной все в порядке. Я… — Тут он согнулся пополам и стал кашлять. Его буквально выворачивало наизнанку. — О господи, с меня хватит. Мне казалось, что я уже умер.

— Все закончилось, на какое-то время мы в безопасности. — Она тихонько похлопала его по плечу, чтобы немного ободрить.

Еще через несколько секунд Корсо уснул. Дакота закрыла дверь в медбокс и отправилась к пульту управления. У нее замирало сердце от одной мысли, что придется пилотировать корабль без имплантатов, предугадывающих каждую ее мысль и действие.

— Пири, с этого момента отвечай только на голосовые команды.

— Принято.

Теперь, без моментальной реакции на ее мысленные команды, все казалось таким трудным, замедленным. Но с этим уже ничего нельзя было поделать.

— Все основные системы на «Гиперионе» вышли из строя. Я хочу, чтобы ты поискал какие-нибудь независимые от них механизмы, открывающие люки грузового отсека наружу. Потом открой их и приготовься покинуть «Гиперион» по моей команде.

— Принято.

Секунды переходили в минуты, пока Дакота ждала, не находя себе места от беспокойства. Она разорвала старую рубашку и использовала полосы ткани, чтобы перевязать кровоточащее плечо: Киеран порезал ее ножом, когда они в темноте пытались выйти в коридор через вывороченную дверь.

В конце концов двери грузового отсека стали медленно открываться.

Дакота медленно вывела «Пири» в открытый космос, вспоминая полузабытые, не предусматривающие наличие имплантатов навыки пилотирования. После этого корабль взял курс на внутреннюю систему. «Гиперион» отвалил в сторону.

Если бы кто-нибудь на его борту или на борту «Агарты» обратил на них внимание, их могли бы запросто уничтожить. Но если сенатор и его команда остались живы, они, по-видимому, были слишком заняты собственными проблемами.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Нельзя сказать, что Арбенз испытывал удовольствие, принося в жертву трех солдат.

Но они были солдаты, а кроме того, фриголдеры, люди, готовые при необходимости отдать свою жизнь. Без его личного руководства силы Фриголда, размещенные в Нова-Арктис, не смогли бы исполнять свои задачи. Так что ему просто необходимо остаться в живых. То же касалось и Киерана, самого мощного оружия в распоряжении сенатора.

Вот Гарднер — дело другое. Вообще-то он совершенно бесполезен, но, к несчастью, им не обойтись без его технической и финансовой поддержки. Ради него пришлось принести в жертву солдата. Что ж, бизнесмену это зачтется, и когда-нибудь он еще заплатит по счетам.

Один из солдат стал сопротивляться, и Киерану пришлось убить его. Другой вроде бы тоже проявил нерешительность, но Киеран убил его быстро и чисто. Третий исполнил свой долг как истинный фриголдер.

Последний воздух уже выходил из «Гипериона», когда Гарднер, Арбенз и Киеран поспешно стащили с солдат боевые скафандры и напялили на себя. Они были стандартного размера, но сконструированы таким образом, что могли изменять размер в соответствии с фигурой человека, который его носит.

Костюм сел как влитой, подладившись под особенности тела, не сковывая движений и не причиняя ни малейшего дискомфорта. Все трое закончили тем, что надели складные шлемы.

Арбенз посмотрела на тела, плавающие рядом, и решил, что однажды дети Фриголда увидят в парках, расположенных во всех мирах Фриголда по всему Млечному Пути, памятники гордым, мужественным воинам.

Киеран вел их по темным коридорам и вертикальным шахтам к мостику. Инстинкт подсказывал ему, что, кто бы ни был ответственен за внезапную разгерметизацию корабля, его больше здесь нет.

Достигнув мостика, Киеран без особых осложнений реактивировал главные системы, и сразу стало ясно, что хранилища «Гипериона» изрядно опустошены. Еще яснее было то, что неприятельский флот уже почти рядом.

Как только Киеран заблокировал двери и на мостике восстановилось давление и появился воздух, Арбенз стянул с головы шлем.

— Киеран, посмотри, не собирается ли этот флот поприветствовать нас. Ты сможешь увести нас с орбиты, если возникнет необходимость?

— Двигатели в настоящий момент отключены, а системы вооружения функционируют.

— А что если они начнут стрелять? — спросил Гарднер, побледнев и вытаращив от страха глаза.

— Они ждут, чтобы мы начали стрелять первыми, — уверил его Арбенз. — Но в этом случае в истории нас назовут агрессорами. Киеран, вызови «Агарту». Я хочу узнать, пытался ли флот связаться с ними или нет.

Киеран кивнул с отсутствующим видом и приступил к выполнению задания.

— Сенатор, корабли принадлежат Александру Бурдэйну. Они требуют немедленной капитуляции, в противном случае обещают начать обстрел.

Гарднер заволновался еще сильнее.

— Сенатор, мы должны что-то делать. Нельзя же просто сидеть и ждать!

Арбенз поспешил к пульту управления, над которым на дисплее отображалась карта системы Нова-Арктис. Векторы приближения флота Бурдэйна были выделены мерцающим зеленым светом.

— Киеран, думаешь…

— Я хочу убедиться, что не забыл тренировки на имитаторе, сенатор, — ответил Киеран, предупреждая следующий вопрос Арбенза. — Приближаются три корабля, но вооружен только один. Больше того, два других всего лишь транспорты. Полагаю, они не ожидали, что мы доставим сюда такие военные ресурсы.

— Ты имеешь в виду, что они не считают нас достаточно хорошо вооруженными? — спросил Гарднер из-за спины Киерана. В его голосе звучали истерические нотки, что не прошло мимо ушей Арбенза.

Киеран проигнорировал вопрос Гарднера, продолжая обращаться к сенатору.

— По всем показателям «Гиперион» представляется им мертвым. Мы можем этим воспользоваться.

— Где сейчас «Агарта»?

— По отношению к флоту Бурдэйна она сохраняет выгодную позицию, находясь на противоположной стороне Теоны, — сообщил Киеран. — Топлива они, конечно, расходуют много, но я уверен, что флот Бурдэйна пока ничего о них не знает. Их вектор приближения сфокусирован исключительно на «Гиперионе».

Арбенз кивнул, довольный тем, что инстинкт воина не подвел Киерана.

— Мы подождем, пока они подлетят поближе, а потом устроим им сюрприз.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Корсо снилась радостная встреча с семьей на Редстоуне. Он обнимал отца, на котором все еще была тюремная роба, и узнавал близких и родственников, которых не видел много месяцев.

Один за другим они прощались с ним, махали руками и улыбались. Потом все выстроились на краю траншеи. На детях были яркие цветные дыхательные маски, из которых поднимались розовые облачка пара. Но через несколько секунд из-за дерева с огромной кроной выскочили солдаты и одного за другим расстреляли всех.

Корсо смотрел, как падают его убитые родственники, а потом услышал звук заработавшего экскаватора.

Он проснулся с ощущением слабости и головокружением. Не помогала и возросшая тяжесть, связанная с ускорением, наращивая которое, они все больше удалялись от Теоны и «Гипериона». «Пири Рейс» на максимальной скорости мчался к внутренней системе. Корсо предпочел бы, чтобы они направились к Ньюфоллу, но эта планета располагалась в дальнем конце Нова-Арктис, слишком далеко для двигателя «Пири».

После того как Дакота объяснила, каким образом лишилась имплантатов, последовало долгое молчание.

— Надеюсь, теперь-то ты сообщишь, куда мы направляемся? — пробормотал Лукас. — Как я понимаю, лететь нам некуда.

Пошевельнувшись, он обнаружил, что надежно зафиксирован в одном из противоперегрузочных кресел. Внимание Дакоты было сосредоточено на дисплее, где вражеский флот маневрировал на орбите Теоны.

«Гиперион» казался совершенно безжизненным, но у Лукаса даже сомнений не возникало, что сенатор жив. Тем временем «Агарта» по совершенно непонятным причинам только начала уходить с орбиты на противоположной стороне Теоны.

— Сейчас все объясню, — ответила девушка. — Но сначала мне надо тебе кое-что сказать, а потом ты скажешь, безумие это или нет.

Корсо чувствовал себя настолько измотанным, что у него не было сил спорить, и он просто махнул рукой.

— Предположим, далеко отсюда случилась война с использованием оружия, способного уничтожать звезды, — продолжила Дакота. — Выжившие сбежали сюда, но шоуляне уничтожили противника, таким образом установив технологическую гегемонию. — Она оглянулась на Корсо. — Зачем они это сделали?

— Самозащита? — Лукас пожал плечами. — Возможно, Маги были агрессорами.

Дакота покачала головой.

— Слишком просто. Все меняется с того момента, когда мы узнали, что транслюминальный двигатель является оружием. Самый главный вопрос, почему только шоуляне владеют технологией сверхсветовых перелетов?

— Потому что они украли ее у Магов, — ответил Лукас, как будто констатируя очевидный факт.

— Но если Маги смогли это сделать, почему у шоулян ничего не получилось? Почему им пришлось красть технологии?

— А ты как считаешь?

— Я считаю, — ответила Дакота, — что если какая-то раса смогла создать транслюминальный двигатель, то это могли сделать и другие. Десятки и даже тысячи других. Исходя из того, что мы знаем о двигателе, с полным основанием можно заявить, что половина Млечного Пути могла бы стать безжизненной пустыней. А галактику на тысячи световых лет заполняли бы мертвые миры.

Корсо натянуто улыбнулся.

— Возможно, так оно и есть, откуда нам знать? Ты ведь исходишь из того, что другие так же агрессивны, как и люди?

Дакота сухо засмеялась.

— А ты считаешь, что это не так?

Корсо с удивлением посмотрел на девушку.

— Скажи, что с тобой случилось, когда я поместил тебя в интерфейсное кресло? У меня такое впечатление, что ты что-то скрываешь.

— Ладно, расскажу, — согласилась она. — Я как будто оказалась в одном из миров Магелланова Облака. Связь длилась всего несколько секунд, но мне показалось, что я пробыла там дольше. Намного дольше.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, я так толком и не успела обдумать увиденное. Впечатление было такое, словно я лет десять провела в уже не существующем мире. И как будто все о нем знаю.

— И эта информация сохранилась после уничтожения «госта»?

— Это то, что сохранилось в моей собственной памяти. Даже при функционирующем имплантате большая часть этой информации могла показаться бессмысленной, по крайней мере на первый взгляд. — Она покачала головой. — Мне даже не кажется, что это Маги создали транслюминальный двигатель. Думаю, они его где-то нашли.

Вопреки ее ожиданиям Корсо совсем не удивился.

— В исторических записях реликта проскакивали намеки на это, — подтвердил он. — Вроде бы ерунда, но…

— Но теперь твое мнение изменилось?

— Да, сомнений очень много. Она кивнула.

— Есть еще одна идея. А что если Маги, когда обнаружили транслюминальный двигатель, просто попали в ловушку?

Корсо бросил на нее скептический взгляд, и она поспешила закончить мысль.

— Представь себе, что ты хочешь избавиться от конкурирующей расы. Может быть, для того, чтобы не позволить им стать достаточно могущественными и управлять всей галактикой, как сейчас шоуляне. И ты делаешь следующее: прячешь что-нибудь, например реликт, в таком месте, где оно рано или поздно будет найдено видом, имеющим возможность совершать перелеты в космическом пространстве, но только на субсветовой скорости.

— Ничего подобного мне в жизни слышать не приходилось, — фыркнул Корсо. — Почему ты считаешь…

— А вот почему. Шоуляне могут владеть транслюминальным двигателем, но даже они не понимают в полной мере, как он работает. Думаю, сам реликт на Теоне не является такой ловушкой, но давным-давно Маги наверняка нашли что-то очень похожее на него, и вот это было ловушкой.

— Знаешь, даже когда мы были на борту реликта, я понятия не имел о его разрушительной силе. Может быть, у тебя были идеи на этот счет?

— Нет, Лукас, никаких идей у меня не было. Но как только сенатор заставил тебя признаться в том, что ты узнал, все те фрагменты и обрывки информации, полученные от реликта, начали складываться воедино. Подумай сам: реликт — это как сундучок с сокровищем, спрятанный на необитаемом острове. Приманка для крыс.

— И ты все это узнала за те несколько секунд в кресле?

— А почему бы и нет? — возразила Дакота. — Ты не можешь отрицать, что в этом есть смысл, если проанализировать все доказательства.

— Почему тогда шоуляне не уничтожили самих себя?

— Потому что они были осторожны. Очень осторожны. Возможно, только избранные знают правду. Создатели технологии, обнаруженной Магами, рассчитали все так, чтобы любая агрессивная раса уничтожала себя сама.

— И именно это случилось с Магами?

— Да, но некоторые из них выжили и убежали сюда. А шоуляне теперь рыщут по галактике в поисках мест, где могут быть спрятаны эти ловушки. И вовсе не обязательно, что они это делают из жадности или для того, чтобы сохранить свое могущество; возможно, причина в том, что если не они, то кто-то другой может натолкнуться на эти опасные технологии и спровоцировать войну, опасность которой мы лишь теперь начинаем понимать. Войну, в которой не выживет никто. Войну, после которой передавать предупреждение будет уже некому.

— Судя по твоим словам, ты, похоже, на стороне шоулян.

— Нет, я лишь пытаюсь сказать, что чем больше мы узнаем, тем более сложной представляется вся картина.

— Не знаю. — Корсо покачал головой. — Слишком многое надо нужно принимать в расчет.

Дакота согласно кивнула.

— Вот тебе еще одно доказательство. Статья шесть колониального контракта шоулян.

Корсо посмотрел на нее с недоумением.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы не знаем точно, почему шоуляне настаивают на этом пункте, потому что он кажется совершенно бессмысленным. Они дали учиданянам один из своих миров, а через два десятка лет опять отобрали его. Почему?

— Продолжай.

— Потому что они там нашли еще одну ловушку, такую же, как и та, на которую натолкнулись Маги. Это объяснение все ставит на свои места.

Корсо покачал головой.

— Но в Солнечной системе места много. Почему?..

— Даже шоуляне не в состоянии обыскать все системы в галактике. Гораздо легче подождать, пока ее начнут заселять, а потом тщательно обследовать на предмет присутствия там ловушки. Все вновь открытые миры заселяются только с их помощью. Выходит, у них полно времени, чтобы тщательно изучить каждый камешек и каждую песчинку. Поэтому, обнаружив оружие в системе учиданян, они не стали рисковать и поспешили избавиться от свидетелей.

Корсо покачал головой и отвел взгляд.

— Может быть, ты и права.

— Я уверена в этом на все сто процентов.

— В таком случае что ты предлагаешь? Что нам делать?

— Не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Сначала я просто была против того, чтобы Арбенз наложил лапу на реликт Теоны, а теперь мне ясно, что и ты не хотел этого. Но сейчас у нас появились еще более веские основания помешать сенатору в его планах.

— Я не это имел в виду. Предположим, ты завладела реликтом, что дальше? Ты его уничтожишь, как того хотел шоулянин, или мы отдадим его человечеству, чтобы оно могло совершать перелеты на огромные расстояния?

— У меня нет готового решения, — призналась Дакота! — Но сейчас для нас главное остаться в живых. Сенатору придется иметь дело с флотом, и я не знаю, кто одержит победу, но, как только все будет кончено, победители вспомнят про нас.

— А теперь скажи мне, зачем мы направляемся во внутреннюю систему?

— Помнишь, как я пришла к тебе в медицинский отсек и сказала, что реликт во время атаки на вас отправил какой-то сигнал?

— Да, — осторожно ответил он. — Но я так и не выяснил, что это был за сигнал.

— Похоже, наш реликт не одинок. Возможно, он даже является частью флота. То сообщение было отправлено в сторону одного из внутренних миров Нова-Арктис, Икарию.

Корсо понадобилось время, чтобы осмыслить полученную информацию.

— Но ты ведь не знаешь наверняка, есть там что-нибудь или нет, — возразил он в конце концов.

— Это шанс.

— Какой шанс? — воскликнул Корсо. — Нам некуда лететь. Ты спасла мне жизнь. Я благодарен тебе.

— Нам никогда не получить контроль над реликтом на Теоне, — ответила Дакота. — Но у меня есть основания считать, что на Икарии возможностей будет больше. Если повезет, мы сможем оживить и этот.

Корсо открыл и закрыл рот. Она усмехнулась.

— Но если ты предпочитаешь вернуться и сдаться… Он покачал головой.

— Нет, оставайся на курсе. По крайней мере выиграем время для передышки.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Флот Бурдэйна ворвался в систему Нова-Арктис стаей серебристых ангелов мщения. Корпус флагмана ощерился плазменными орудиями, направленными на безжизненный силуэт «Гипериона», все еще висящего на орбите Теоны.

Они пересекли систему на максимально возможной скорости и теперь начали торможение, переключив двигатели на реверс и стараясь не промахнуться мимо газового гиганта Даймаса. Солдаты в тускло-серых защитных костюмах находились в противоперегрузочных креслах внутри двух сопровождающих кораблей.

Выйдя из торможения, все три корабля медленно развернулись в направлении Теоны, одновременно держа на прицеле «Гиперион» и лунную базу далеко внизу.

Арбенз хмурился, глядя на Киерана, все еще находившегося на своем посту у пульта управления на другом конце мостика. Неподалеку, уйдя в собственные мысли, сидел Гарднер. Думает, как от нас избавиться, решил сенатор.

Киеран оторвал взгляд от пульта.

— Сенатор, у меня не выходят из головы слова этой Меррик о том, что шоуляне запустили вирус в системы «Гипериона»…

— Мы подумаем об этом позже, — рассеянно ответил Арбенз. — Сейчас наша главная забота — флот. Мне очень хотелось бы знать, кто передал Бурдэйну информацию о реликте.

— Сенатор!

Арбенз оглянулся на Гарднера, с изумлением уставившегося на коммуникационную панель управления.

— Что случилось, мистер Гарднер? — с раздражением спросил он.

— Реликт, сенатор. Посмотрите скорее.

Арбенз сделал знак Киерану, и тот быстро вывел на большой экран изображение Теоны.

Теону сотрясали сильнейшие толчки. Над тем местом, где находился реликт, по льду расходились трещины. Дежурный офицер наземной базы уже отдал приказ об эвакуации.

Впервые за долгое время Грегора Арбенза посетили сомнения. События развивались гораздо быстрее, чем он предполагал.

У персонала размещенной на Теоне базы было всего лишь несколько секунд, чтобы оценить происходящее как сильнейшее землетрясение. Изменить свое мнение им не удалось, так как база вместе с несколькими кубическими километрами льда и скал в одно мгновение испарилась, впервые за полмиллиона лет открыв звездам и холоду бурлящий океан.

На девственно белой поверхности Теоны появилось громадное черное пятно с кипящей от соприкосновения с вакуумом водой.

Из самого центра пятна поднимался раскаленный добела неведомой энергией силуэт, похожий на моллюска из ночного кошмара. Вода скатывалась по его корпусу, моментально превращаясь в лед по мере того, как реликт прокладывал путь сквозь обломки и облака раскаленного пара, выраставшего в гигантский гриб на изломанном горизонте Теоны.

— Сенатор, я настоятельно прошу вас отдать приказ «Агарте» немедленно открыть огонь по реликту, — в меру отпущенной решимости заявил Гарднер.

Арбенз вздохнул и заставил себя отвернуться от экрана. Поскольку флот Бурдэйна не открывал огонь, а Киеран сохранял номинальный контроль над системами вооружения и двигателями, он предпочел бы отсидеться. Для наблюдателей со стороны «Гиперион» выглядел абсолютно безжизненным.

Похоже, их уловка удалась, и флот, судя по всему, готовился к сближению. Между тем Арбенз не мог не думать о том, что они будут делать с инопланетным чудовищем, только что сожравшим базу на Теоне.

Тем временем «Агарта» должна была вот-вот появиться в поле зрения.

— Мистер Гарднер, вы не можете распоряжаться на борту военного корабля суверенного Фриголда. Вы здесь в роли советника, и я рекомендую вам не забывать об этом.

Гарднер вскочил и оказался лицом к лицу с сенатором.

— Если вы не уничтожите этого монстра до того, как он совершит прыжок из этой системы, все наши договоры будут аннулированы, и вам самим придется оплачивать свои счета.

Сенатор несколько мгновений молча смотрел на Гарднера, а потом вдруг расхохотался.

— Во имя всего святого, зачем нам уничтожать корабль, за которым мы прилетели?

Киеран молча стоял рядом в ожидании приказа. Похоже, Гарднер забыл о нем.

— Этот реликт контролируется какими-то враждебными силами. Что, если он сделает скачок прямо в сердце звезды? Что, если он попытается уничтожить нас всех?

Сенатор посмотрел на него с сожалением.

— Вы забыли упомянуть еще одну возможность, гораздо более реальную. Что, если Дакота Меррик сама контролирует реликт?

Гарднер, вытаращив глаза, застыл с открытым ртом.

— Вы полагаете, все дело в том, что кто-то просто пытается украсть реликт? — прошептал он. — У нас есть все основания считать, что он угрожает уничтожением целой солнечной системы, вы, безумец. Меррик сказала, что шоуляне с самого начала знали, что мы нашли, и сейчас они намерены защитить свою тайну. Если вы немедленно не начнете действовать, у нас отличные шансы умереть в этой забытой богом дыре.

Сенатор рассвирепел.

— Кроме вас, машинной башки и Корсо, во всей системе не найдется ни одного человека, который не был бы готов пойти на смерть, чтобы доказать, что он достоин находиться здесь. Мы не боимся смерти. По крайней мере умрем с честью. Не мешало бы и вам подумать об этом.

— Нет. — Гарднер яростно тряс головой, отступая от сенатора. — Нет! Вы — безумец. Я хочу переговорить со своими партнерами. Прямо сейчас.

— Это невозможно. Мы под прицелом. Разве вы этого не заметили?

— Вы обязаны…

— У меня есть обязанности только перед Фриголдом, — твердо ответил Арбенз. — Вы можете вернуться к себе. Как только мы разделаемся с флотом, я планирую вывести реликт из строя. У него должен быть транслюминальный двигатель, но пока он летает не быстрее «Гипериона» или «Агарты».

Арбенз отвернулся от Гарднера, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Но не тут-то было — упрямый бизнесмен не желал уступать так легко.

— С кем, по-вашему, вы так разговариваете, сенатор? Что вы собираетесь делать без моей помощи? Неужели не понимаете, что убиваете нас?

— Откровенно говоря, я вам не доверяю, мистер Гарднер. Гарднер помрачнел.

— Пропади вы пропадом. Корсо был прав — вы готовы нас всех убить в угоду своей чертовой чести! Наше сотрудничество закончилось.

Секунду или две Арбенз смотрел на него с нескрываемой злостью, потом вдруг покачал головой и рассмеялся.

— Случались ли у вас моменты абсолютного просветления, мистер Гарднер? Вот я все думал, кто мог рассказать Бурдэйну о существовании реликта. А теперь удивляюсь, насколько был слеп, когда сомневался, что во всем виноваты вы.

Гарднер ничего не ответил, но Арбенз и не ждал ответа.

— Киеран, — кивнул он своему помощнику.

Тот обхватил Гарднера за шею и повалил на панель управления. Бедняга извивался в его руках, пытаясь вырваться.

Арбенз подошел поближе и изо всех сил ударил Гарднера в живот. Бизнесмен осел в руках Киерана, но, увидев Длинный нож, который тот вытащил из ножен и передал сенатору, стал вырываться с удвоенной силой.

— Не принимайте это на свой счет, Дэвид. Вы оказались гораздо храбрее, чем я думал. Но мы больше не можем вам доверять. Чтобы спасти вас, я отнял жизнь у преданного фриголдера. Теперь пришел ваш черед платить по счетам.

Киеран резко закинул голову Гарднера назад, обнажив его горло. Арбенз не был садистом, поэтому все сделал очень быстро, сделав глубокий надрез недрогнувшей рукой. На пол хлынула струя крови. Тело несколько раз дернулось, прежде чем застыть в неподвижности.

Киеран осуждающе посмотрел на сенатора.

— Вы должны были дать ему возможность защитить себя.

— Здесь не место и не время следовать традициям, — резко ответил тот. — Ты подготовил все системы?

Киеран кивнул.

— Нам нужно немедленно эвакуироваться.

— Пока не время. — Арбенз покачал головой. — Мы останемся здесь до тех пор, пока тот, кто отвечает за этот флот, не будет готов приступить к осмотру корабля, если они намерены это сделать. И до тех пор, пока «Агарта» не отвлечет их внимание, мы будем слишком доступной целью, если рано покинем корабль.

* * *

Дакота уже рассказала Корсо о незваном госте у себя в голове. Потрясенные, они наблюдали затем, как поверхность удаляющейся луны закрывает купол из пыли и мусора.

— Реликт?

— Наверное, он. Продавец, по-видимому, завладел им, потому что ему больше негде спрятаться. Но сам реликт — спрятанный в нем искусственный разум — все еще общается со мной. То же самое происходит и с другими реликтами на Икарии. — Она подняла глаза на Корсо. — Похоже, они хотят, чтобы я пришла к ним.

— Но твой «гост»…

— Физически схемы продолжают функционировать, — улыбнулась Дакота. — Вместе со всеми протоколами и тому подобным. Короче, другие корабли Магов примут меня в качестве пилота. Никакие интерфейсные кресла не нужны. Только я.

Корсо покачал головой.

— Не знаю, что и сказать. Я понимаю, что у меня нет выбора, поэтому придется поверить в то, что ты говоришь.

Дакота молча смотрела в одну точку.

— Я не сумасшедшая, Корсо. Продавец может контролировать реликт на Теоне, но, может быть, мне удастся убедить один из тех, что находятся на Икарии, вытащить нас из системы.

Поверхность Теоны заволокло облаком, бледные щупальца медленно окутывали маленький мир, распространяясь за пределы зияющей глазницы, которую реликт прожег в многокилометровой ледяной темнице, где пребывал в многовековом заточении. Высоко над ним дрейфовал темный, безжизненный «Гиперион».

Три корабля из флота Бурдэйна маневрировали, чтобы приблизиться к бездействующему судну фриголдеров, продолжавшему посылать сигналы бедствия и сообщения о сбое в работе всех систем жизнеобеспечения. Флот Бурдэйна готовился к высадке и давал последние предупреждения.

Ему никто не отвечал. Прежде чем покинуть мостик, Киеран намеренно оставил включенными несколько каналов связи, что позволяло кораблям противника видеть последствия резни.

Тем временем в дальнем от ближайшего корабля вражеского флота конце «Гипериона» произошел короткий всплеск энергии — аварийный модуль включил двигатель.

Через несколько минут флагман флота Бурдэйна приблизился к «Гипериону» на расстояние в тысячу метров. В этот момент двигатели корабля внезапно вернулись к жизни, и он начал движение. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее «Гиперион» помчался наперерез флагманскому кораблю.

И в это же самое время командующий флотом по телеметрической системе дальнего действия обнаружил «Агарту», появившуюся из-за Теоны.

Именно оттуда в направлении оставшихся двух кораблей флота Бурдэйна были выпущены ракеты.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— Что-то происходит, — заметила Дакота.

Корсо смотрел на дисплей — выстроившиеся в столбики цифры сообщали, что «Гиперион» неожиданно вернулся к жизни. Теона уменьшилась до размеров булавочной головки, и даже Даймас стал меркнуть и отдаляться. «Пири Рейс», используя оставшееся топливо, уносил их вглубь системы Нова-Арктис.

То, что они наблюдали сейчас на экране, было получено с помощью системы глубокого оптического сканирования, установленной на корабле фриголдерами. Она-то и позволяла им следить за приближением трех неопознанных кораблей, осторожно выходивших на орбиту «Гипериона».

— Почему они не стреляют? — удивился Корсо.

— Потому что на борту «Гипериона» слишком важная для них информация. По крайней мере, думаю, они так считают.

— Я говорю не о них, — объяснил Корсо, — а о сенаторе. Он не из тех, кто сдается без борьбы.

— Если он еще жив, — равнодушно заметила Дакота.

— Арбенза так просто не убьешь. Посмотри, — вдруг воскликнул он, показывая на экран, где система обнаружения выделила изображение крошечного корабля, покидающего «Гиперион». — Да, он явно что-то задумал.

* * *

«Гиперион» был запрограммирован на столкновение с флагманским кораблем флота Бурдэйна. При других обстоятельствах команда могла бы просто изменить курс, чтобы уйти с его траектории. Но они не приняли в расчет «Агарту», уже выпустившую три ракеты с ядерными боеголовками.

Флагман Бурдэйна оказался зажатым в классические клещи. Лучевые пушки, поспешно развернувшись, открыли огонь, и все три ракеты исчезли во вспышках яркого пламени.

Но было слишком поздно. Все решило секундное колебание. Двигатели «Гипериона» работали на максимальном ускорении, невозможном, если бы на борту остался кто-нибудь живой.

Флагманский корабль попытался уйти с дороги. И ему это почти удалось.

«Гиперион» врезался в него на огромной скорости, и корпус флагмана смялся от удара, как бумага, выпустив воздух. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно два корабля слились друг с другом в одно целое.

Тем временем «Агарта» выпустила еще несколько ракет по двум оставшимся кораблям. И в этот момент термоядерные двигатели флагмана вскипели, отдав всю свою энергию одному-единственному взрыву невероятной силы.

По всему корпусу «Гипериона», от носа до кормы, пробежали световые линии, и магнитные камеры выбросили в пространство огненные плевки плазмы.

Наблюдая за всем этим по главному экрану «Пири Рейса», Корсо так сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. Столкновение «Гипериона» и флагманского флота противника вызвало взрыв такой силы, что фильтры «Пири» на несколько мгновений ослепли. Корсо пришлось обратиться к цифрам, чтобы получить истинную картину происходящего.

После этого сражение превратилось в заурядную перестрелку. «Агарта» замедлила ход, а один из неприятельских кораблей безжизненно дрейфовал, не сумев отразить выпущенную в него ракету. Судя по разрывам корпуса, живых там не осталось. «Гиперион» и флагман превратились в пылающий ком, медленно смещающийся в сторону притягивающей его Теоны.

Корсо перевел взгляд на другой экран. «Пири» набрал огромную скорость, а его сравнительно небольшая масса позволяла проходить между мирами, не отклоняясь. Встречи с другими кораблями, которые могли находиться на орбите Ньюфолла, опасаться не приходилось — в этот момент планета находилась в противоположном конце системы.

А вот Икария находилась прямо перед ними, крепко привязанная к орбите материнской звезды. Мир этот напоминал Меркурий, и атмосфера, если она когда-то и существовала, давно уже сгорела.

Корабль Дакоты был, к счастью, оснащен небольшим запасом исследовательских микрозондов — крошечных автоматических устройств, которые могли выдержать гораздо более высокие скорости, чем корабль вроде «Пири Рейса» или его команда. Они были готовы спуститься на любую планету и доставить оттуда информацию обо всем, что удастся обнаружить или запечатлеть.

Битва на орбите Теоны закончилась так же быстро, как и началась. «Агарта» выпустила еще несколько ракет, уничтоживших оставшийся неприятельский транспорт, и уже изменила курс, чтобы следовать за реликтом, на этот момент оставившим орбиту Теоны. Направляясь к сердцу системы Нова-Арктис, он должен был пройти в нескольких миллионах километров от «Пири Рейса».

Системы дальнего обнаружения регистрировали потрескивание плазмы на обшивке реликта. Хотя «Агарта» и шла с опасным для экипажа ускорением, за реликтом оставалось большое преимущество.

Все явно указывало на то, что реликт готовится к транслюминальному прыжку.

Корсо мог бы поставить любые деньги, что целью инопланетного корабля является сердце самой системы Нова-Арктис. У Дакоты уже не возникало сомнений, что шоулянин готов уничтожить всю систему, чтобы скрыть доказательства кражи транслюминального двигателя у еще более древней цивилизации.

Корсо получил еще одну порцию информации. В отчаянной попытке остановить или изменить курс реликта с Ньюфолла в его сторону послали сигнал. Использовались протоколы передачи данных, которые он сам же помогал создавать. Тот, кто передавал сигнал, знал, что делает. Почти наверняка это был еще один ученый-фриголдер, пытающийся спасти свою жизнь.

Корсо посмотрел на панель. Используя собственную копию этих же протоколов, он мог запросто заблокировать передачу с Ньюфолла.

Ощущение было такое, словно его души коснулись ледяные пальцы — у него есть возможность не дать своим соотечественникам шанс найти путь к первому реликту.

Как оказалось, ему совсем не хотелось это делать.

Экстремисты на Редстоуне свергнуты. Арбензу не удастся вернуться домой триумфатором даже с транслюминальным двигателем. Только арест и бесчестье ждут его за страшные преступления.

Возможно, у Редстоуна все-таки есть шанс выбраться из мрака и стать равноправной и уважаемой другими членами сообщества частью Консорциума.

Оглянувшись на спящую Дакоту, он медленно убрал руки от панели управления.

Однако, открыв глаза, она сообщила, что вовсе и не спала, а пребывала скорее в состоянии транса.

Что на самом деле происходило в ее голове или в опустевших схемах ее «госта»? Корсо не знал и знать не мог. И это пугало его больше всего.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Чувство было такое, словно она попала в чей-то сон.

В течение нескольких часов ее «гост» потихоньку возвращался к жизни. Нет, конечно, прежних привычных функций он уже не выполнял, но что-то или кто-то пытался заговорить с ней. И этот голос шел с далекой Икарии.

Большинство испытываемых ею ощущений воспринимались как непонятные и чуждые: например, синэстетическое возбуждение определенно предназначалось кому-то, наделенному иными органами чувств. Но среди всего этого хаоса стали появляться отрывки информации, бывшие на удивление ясными.

Она училась понимать Магов.

Реликты на Икарии обращались к ней сквозь вакуум и холод космоса. Долгое время они ждали кого-то, вроде нее.

Дакота ощущала давление горячих камней на свою кожу. Она лежала на дне глубокой долины, в трещине глубиной в километры, проходящей по линии древнего геологического разлома в коре Икарии.

Ее было три… нет, их было три. Это были машины, такие же, как на Теоне, — частично органического происхождения, не живые, но, безусловно, думающие.

Дакота открыла глаза и осмотрелась. Корсо наконец уснул, несмотря на бесконечное ворчание по поводу постоянного ускорения. Голова была как ватная, но она знала, что общалась с далекими реликтами гораздо дольше, чем ей это казалось.

Из показаний приборов Дакота узнала, что «Агарта» идет в том же направлении. Погоня за «Пири Рейсом» им ничего не давала, следовательно, они преследовали реликт.

Дакота рассмеялась про себя. Неужели они на самом деле думают, что смогут его догнать?

Прямо перед ними находилась Нова-Арктис; звезда, конечно, увеличилась в размерах, но и сейчас была едва ли больше булавочной головки в бесконечной ночи. Очень скоро «Пири Рейс» совершит поворот, ляжет на нужный курс и начнет долгое торможение.

Тем временем исследовательские мини-зонды посылали информацию с орбиты Икарии. Дакота принялась поспешно изучать полученные данные. Да, вот они, еще три корабля, точно такие же, как реликт с Теоны, но погребенные в глубоких трещинах испещренной кратерами поверхности Икарии.

Исследовательские ракеты опускались все ниже и ниже, посылая все более подробную информацию, пока притяжение Икарии в конце концов не уничтожило их.

Проснулся Корсо.

— Они точно такие же, как реликт с Теоны, правда?

— Да, выглядят так же. А ты обратил внимание, какой курс выбрал реликт с Теоны?

Корсо нажал несколько клавиш на панели управления. Реликт откорректировал траекторию. Она пролегала мимо Икарии, и совершенно очевидно, что путь реликта лежал к ядру солнца.

Корсо вскочил и выругался.

— Он слишком быстро там окажется. Нам не хватит времени…

— Перестань паниковать, — воскликнула Дакота. — Для прыжка в транслюминальное пространство еще рано. На это могут понадобиться часы, а то и дни.

* * *

Самым интересным аспектом существования в виртуальном виде цифровой двойник Продавца считал отсутствие необходимости беспокоиться о собственной безопасности.

Тайные уголки хранилищ информации реликта имели неограниченные возможности, значительно превышающие простое удовлетворение любопытства. В их глубинах Продавец обнаружил аккумулированные сведения о культуре, претерпевавшей за почти два миллиона лет бесконечные взлеты и падения. Их империя управляла бессчетным множеством миров, прежде чем погибнуть и превратиться в пыль, чтобы опять возникнуть через огромный промежуток времени и даже выйти за пределы своей галактики.

Людям нравилось называть обитателей звезд Магами. Подходящее имя, принимая во внимание чудеса, на которые они были способны. Но при всем при этом некоторые вещи остались далеко за пределами их внимания. Империя создавалась с мучительной медлительностью. Им понадобились сотни тысячелетий, чтобы освоить свою галактику на субсветовой скорости. Империя тысячи раз погибала, потому что целые цивилизации вступали друг с другом в войны, узнавая о том, что у них общие предки, через столетия после окончания противостояния.

Тем временем реликт мчался к цели в самом сердце Нова-Арктис. Виртуальный Продавец ни о чем не беспокоился, даже о своем неминуемом уничтожении.

Я нахожусь здесь в ожидании скорого конца своего существования. Является ли отсутствие озабоченности этим свидетельством того, что я не являюсь мыслящим существом? А разве способность сознавать себя — то есть существовать — означает, что я такой же живой, как мой оригинал?

Утомившись от философских размышлений, Продавец опять углубился в хранилища реликта, в истории бесконечного количества миров на протяжении миллионов дет. Он прожил вместе с ними виртуальные века, когда развитие шло гигантскими шагами, пока большая часть Вселенной за пределами галактики еще только ползком приближалась к этой цели.

Трагедия состояла в том, что Продавец из плоти и крови никогда не узнает о богатом опыте, полученном его двойником. Все доказательства существования культуры Магов были намеренно уничтожены несколько тысячелетий назад. Лучше превратить целую цивилизацию в пыль, чем позволить кому-то предположить существование в космосе спрятанных тайников.

Поддавшись соблазну, Маги уничтожили себя сами.

Они точно так же случайно натолкнулись на сундучок с сокровищами высоких технологий, как это случилось теперь с людьми. Сокровище было погребено в сердце астероида, в камере явно искусственного происхождения, и показалось им даром самого провидения.

Столетие назад Продавец провел много времени в глубоководной мировой библиотеке, которую сами Маги называли Восстановленной Печалью Утраченной Памяти. Там он обнаружил истории сотен могущественных межзвездных цивилизаций, соперничающих с Шоулом ныне и существовавших задолго до него, хроники их расцвета, падения и нового подъема — непрерывного пульса жизни, подобного биению сердца самого Бога. Все это затерялось в глубинах древности.

Среди множества выдвигаемых предположений, от рассудительных, сухих, основанных строго на фактах, до совершенно безумных, одно показалось Продавцу наиболее приемлемым. И вовсе не потому, что отличалось особой достоверностью, просто напугало оно его больше остальных.

Заключалась эта теория в том, что транслюминальный двигатель был сконструирован расой, создавшей саму Вселенную. Маги называли их Создателями. Двигатели работали на той же самой энергии, что питала изначальный хаос, из которого и возникла реальность. Возможно, двигатель являлся средством, с помощью которого эти древние, богоподобные существа могли облетать свое творение.

К несчастью, через несколько миллионов лет Создатели обнаружили «крыс в подвале» — жизнь во всем своем поразительном многообразии.

Пришлось приступить к установке ловушек, разбросав их в самых разных местах по всей Вселенной в надежде, что эта сеть, эти силки помогут отлавливать самых любопытных и неосторожных. Если бы древние Маги удосужились заглянуть в архивы собственных библиотек, они, возможно, смогли бы продлить свое существование, отыскав спрятанные сокровища и уничтожив их заранее, до обнаружения другими. Именно этим и занимались шоуляне в течение всей своей зафиксированной истории.

Плохо только, что люди обнаружили корабль Магов, а не один из тайников Создателей.

Продавец присутствовал во время Двенадцатой Схизмы, около семнадцати тысячелетий назад (почти юношей в возрасте всего несколько тысяч лет, когда бремя существования еще не давило такой тяжестью), когда среди молодого поколения правящей элиты Шоула распространился культ Создателя. Тысячи были доведены до смерти или убиты в течение следующего тысячелетия, чтобы информация о разрушительном потенциале двигателя не получила дальнейшего распространения.

И если эта звезда и все древние корабли, спрятанные среди ее миров, будут разрушены, сколько времени пройдет, прежде чем какая-то другая раса обнаружит очередной клад Создателей раньше шоулян? Трагедия реальности состояла в том, что шоуляне всего лишь пытались отсрочить галактических масштабов конфликт, который даже Спящие считали неизбежным.

Пусть умирают звезды, думал Продавец, бесцельно дрейфуя среди теней давно исчезнувшей, полузабытой цивилизации. Пусть все начинается сначала, чтобы через несколько миллионов лет из нашего праха возникли новые расы, которые, блуждая впоследствии по нашим запечатленным воспоминаниям и древним руинам, будут удивляться тому, что мы так быстро позволили уничтожить себя. Но пройдет время, и они повторят наш путь.

А потом поступил сигнал, прервавший долгие годы его напрасных скитаний.

Время пришло.

Искусственный Разум приготовился к смерти.

«Агарта» приблизилась к ним, бросив тень на вектор кросс-системы «Пири-Рейса». Дакота изменила траекторию, чтобы Икария оставалась между «Пири Рейсом» и звездой, по чьей орбите она двигалась. Сейчас они тормозили, развернув двигатели к Нова-Арктис и наметив точку выхода на орбиту вокруг Икарии.

По мере того как часы превращались в дни, на их экранах появилась Нова-Арктис, похожая на раскаленный желтый шарик с темным пятном в центре. Это пятно постепенно увеличивалось, превращаясь в ореол пламени по всей окружности увеличивающейся в размерах Икарии.

Телескопы дальнего действия Икарии выведи изображение испещренной кратерами поверхности на экраны «Пири», используя фильтрующие технологии, чтобы получить визуальную карту огромной трещины на поверхности планеты, образовавшейся от сильнейшего удара несколько миллионов лет назад. Это была полость, равная двум третям экватора мертвой планеты.

Дакота не отрывала взгляда от экрана. Все, что им оставалось сделать, это спуститься в трещину. Найти возможность попасть на борт одного из реликтов, выяснить, как на них летать, и покинуть систему на скорости света до того, как вся система взорвется.

Совсем просто.

До ее сознания дошел голос Корсо.

— …трещина, в которой находятся другие реликты? — Он указывал на голографический дисплей. — По сравнению с этой штукой Долина Маринера на Марсе кажется незначительной царапиной. Что-то должно было так ударить по этой планете, что почти раскололо ее пополам. Дакота пожала плечами.

— Ну и что? Корсо вздохнул.

— Посмотри внимательнее.

Трехмерное изображение Икарии сменила трещина.

Планета вращалась очень медленно, поэтому день на поверхности продолжался около года. Солнечный свет переползал через горизонт со скоростью улитки. Одно полушарие плавилось от близкого соседства с материнской звездой, в то время как на другом до наступления рассвета царил мрак и жуткий мороз.

— На темной стороне планеты эта трещина еще больше углубляется, возможно, до восьми — десяти километров. Мы сможем спрятаться там, если реликт ударит по звезде.

Дакота скептически фыркнула.

— Спрятаться? От новой? Лукас, мы практически за соседней дверью от звезды. Если ты закричишь, там тебя услышат. Икария просто испарится.

— Но не в одно мгновение, — возразил Корсо. Она заметила нездоровый блеск в его глазах. По-видимому, он принял слишком большое количество барбитуратов, чтобы усмирить тревогу. — На это может понадобиться день или два, правда? А мы выиграем несколько дополнительных часов в этой трещине.

Дакота попыталась подобрать подходящие слова, но почему-то у нее не получилось; вместо ответа она пожала плечами и отвернулась, не в силах справиться с нахлынувшей безысходностью. Выживут они или нет — какая разница?

Каждый из них в какие-то моменты чувствовал, что сходит с ума.

Приборы указывали, что вокруг корпуса реликта зародилась транслюминальная энергия. И Дакоте вдруг пришло в голову, что изыскательские корабли очень редко приближались к внутренней части любой системы, если в этом не было крайней необходимости. Возможно, шоуляне просто нервничали, когда оказывались так близко к звезде, находясь на борту транслюминального судна.

Казалось невероятным, что нечто столь крохотное способно стать причиной таких масштабных разрушений, но чем глубже она погружалась в мыслесны оставшихся на Икарии кораблей Магов, тем больше проникалась убежденностью, что такое возможно.

Теперь встал вопрос о посадке на поверхность. Если бы Корсо не находился в таком стрессе и не был одурманен препаратами, он бы осознал очевидную проблему. Дело в том, что «Пири Рейс» был сконструирован таким образом, что просто не мог совершить посадку на планетарное тело. У них едва хватит топлива, чтобы попасть на орбиту, но даже если они смогли бы совершить посадку, огромная тяжесть разорвала бы их корабль на части.

Значит, нужно придумать что-то другое.

Как только Дакота закрывала глаза, вместо темноты она видела инопланетные звездные базы — огромные цитадели, разбросанные по всем мирам, колоссальные корабли, по сравнению с которыми даже шоулянские казались карликами.

— Реликт! — воскликнул Корсо. — Он исчез с экранов!

Дакота прильнула к мониторам. Реликт с Теоны действительно пропал.

А вот «Агарта», следуя за «Пири», повторяя каждый их шаг, приближалась к красной линии. Сомнений не оставалось, корабль, как Дакота и ожидала, направлялся за ними к темной стороне Икарии.