- Мне бекон не нравится, - сказала Шарлотта, откусывая кусочек блинчика. – Я его разик пробовала. Очень соленый.

- Вот почему он нравится мне. – Майкл положил в рот кусок хрустящего бекона. – Ням.

Натали откинулась на спинку кабинки в закусочной «Прибрежный вид», пока Мэг Касл наполняла ее кружку кофе.

- Спасибо.

- Пожалуйста. Принести что-то еще?

- Думаю, нам хватит.

Разговоры посетителей смешивались со звоном тарелок и кофейных кружек и запахами кофе и жира. Субботним утром здесь всегда было многолюдно, и Натали хотела бы, чтобы Майкл выбрал более уединенное место для своей второй встречи с Шарлоттой. Место, где они не вызывали бы нескромные взгляды и приглушенный шепот.

Натали откусила от своего английского маффина, пока Майкл беседовал с Шарлоттой. Ей не требовалось слышать шепот, чтобы понять, что другие посетители сплетничают об их с Майклом прошлом и будущем. Ей не нужно было слышать собственными ушами, что они говорят о Майкле и о ней, и о «большом парне, живущем в старом доме Аллегреццы».

Очевидно, четыре дня назад Тед принес свою кошку и фотографии домой и рассказал матери, что увидел в «Гламурных снимках и картинках». Его мать разболтала все своим подругами, и на следующий день Натали, Майкл и «большой парень» стали главной темой разговоров в городе, повсюду - от англиканской церкви на Пайн до салуна «Хеннеси» за углом.

Натали подула на свой кофе, сделала глоток. Несколько лет ей удавалось избегать сплетен. Она пережила скандал с Майклом и развод. Пережила сплетни о своем участии в его проблемах с законом и доказала, что она честная бизнесвумен, хорошая горожанка и мать-одиночка, которая усердно пытается вырастить своего ребенка. Она не давала сплетникам Трули поводов для болтовни. До того дня, как «большой парень» поцеловал Натали перед ее бывшим мужем, ее лучшей подругой, Тедом Портером и его лысой кошкой. Теперь она предположительно была вовлечена в любовный треугольник. Спасибо Блейку, который в настоящий момент отсутствовал в городе.

- Я могу написать свое имя целиком.

Шарлотта отодвинула свою тарелку в сторону, освобождая место для детского меню. Порылась в цветных мелках, которые Натали принесла в сумочке, и начала писать на бумажном меню. Понадобилось несколько минут, но она справилась. Вроде как. Некоторые буквы были выше остальных и, когда не хватило места, Шарлотта написала половину своей фамилии вверху.

- Вот. – С улыбкой она повернула меню и пододвинула его через стол к Майклу. – Шарлотта Элизабет Купер.

- Ого. – Майкл изучал надпись, пока ел картофельные оладьи. – Очень хорошо. – Он посмотрел на Натали. – Другие дети в школе тоже могут написать свое имя целиком?

- Некоторые. – Он ничего не знал о развитии и достижениях пятилеток, и вопрос только подчеркивал отсутствие Майкла в жизни ребенка. – Мы с Шарлоттой работали над этим все лето.

Майкл перевел взгляд на дочь.

- Что еще ты можешь написать?

Та пожала плечами и откусила блинчик.

- Я могу рисовать осень хорошие картинки. – Отпила молока и слизала молочные усы с верхней губы. – У тебя есть бумага, мам?

Натали покопалась в сумочке и вытащила конверт от счета на электричество.

- Рисуй на обратной стороне.

- Ладно. – Шарлотта выбрала синий мелок и занялась делом.

- Что вы двое делаете на День благодарения? – спросил Майкл.

- Наверное, просто останемся дома. Моя мама теперь живет с тетей Глорией.

- Я слышал. Как твоя мать?

Ее мать ненавидела зятя, и Натали была твердо уверена, что это чувство взаимно и появилось задолго до ареста Майкла. Мать винила его в том, что Натали так и не пошла в колледж. Винила во всем, в чем только могла, и даже в том, что не было его виной.

- Мама хорошо. Она продала свой дом, после того как вышла на пенсию, и купила прицеп. – Сидеть здесь, в закусочной, где они ели подростками, было дико и некомфортно. Натали знала мужчину, сидевшего напротив. Знала, что у него есть родинка на плече и треугольник из веснушек на колене. И все же не знала его вовсе. – Они прицепили его к грузовику дяди Джеда и втроем очень много путешествуют. – Натали не знала того Майкла, что сбежал от нее, так же, как не знала этого Майкла. – Они, наверное, все еще будут в Аризоне на День благодарения.

Ее матери нравилась та площадка для кемперов. Шарлотте тоже, но Натали не могла придумать худшего способа провести этот праздник.

- Тогда вы должны прийти к моим родителям на День благодарения.

Кроме как провести его с Куперами.

- Нет. – Натали покачала головой.

Майкл сверкнул ласковой улыбкой, которой пользовался, чтобы растопить сердце Натали. Теперь это не действовало.

- Это мой первый настоящий праздник за долгое время, я был бы рад провести его с вами, девочки.

А Натали была бы рада провести его в штанах от пижамы и футболке. Весь день. Она всегда закрывала фотомагазин на несколько дней после праздника и хотела просто побездельничать.

- Шарлотте даже не нравится индейка. – Они собирались устроить день фастфуда и есть картофельные шарики и пиццу. – Мы просто хотим побыть дома.

- Ты собираешься провести этот день со своим бойфрендом? – Улыбка Майкла пропала.

Натали не стала утруждаться и говорить ему, что Блейк не ее бойфренд. Если это поможет удержать Майкла от того, чтобы пытаться очаровать ее и влезть к ней в жизнь, Натали согласна.

- Он - не твое дело.

- Если он находится рядом с моим ребенком, то мое. – Майкл откинулся на спинку и взял кружку.

Он внезапно стал заботливым отцом?

- Не надо. – Натали отодвинула тарелку и подалась вперед. – Не начинай говорить, кто в … - Она замолчала, вспомнив о маленьких и больших ушах посетителей вокруг. - …ты знаешь чьей жизни. Тебя не было рядом пять лет.

- Теперь я тут и никуда не денусь.

Точно.

- У меня нет к тебе никакого доверия. – Она села прямо. – Я воспитала… ты знаешь кого… сама, и ты не можешь вернуться в наши жизни и начать указывать мне. – Она бросила взгляд на Шарлотту, которая все еще была занята рисованием. – Если ты будешь здесь в это время в следующем году, тогда поговорим.

- Я сказал, что буду здесь.

- Я услышала. – Натали бросила салфетку на стол и огляделась, чтобы удостовериться: никто не подслушивает. Потом продолжила. – Может, ты и забыл прошлое, но я нет.

- Я не забыл. Я живу с ним каждый день. – На лбу Майкла появилась скорбная морщинка. – Я живу с сожалением и стыдом, и тем, что не могу изменить. И могу только возместить убытки и показать людям, что я изменился.

Это может занять много времени, подумала Натали. А потом почувствовала себя виноватой, потому что Майкл казался искренним. Хотя он был искусным лжецом и в прошлом уже обхитрил ее.

- Я закончила. – Шарлотта перевернула конверт. Она нарисовала солнце, три тщедушные фигурки и шарик черной шерсти с короткими ножками. – Это мама и я. – Она указала на две хилые фигурки с желтыми волосами, одна длиннее другой. – Это Спа-ки – моя собака. – А потом она указала на другую фигуру. – А это Блейк.

Майкл посмотрел на Натали, а Шарлотта продолжила болтать.

- Блейк – мой лучший друг. Он собирает какашки Спа-ки, - сказала она, набирая скорость, чтобы мать не успела ее остановить. – Однажды Спа-ки съел мою ленту «Хэлло Китти», и она оказалась в его какашках. Блейк увидел ее и сказал осень плохое слово!

- Шарлотта, это отвратительно. – Она оказалась среди сплетников и двух любителей какашек. Прямо красный день календаря. – Пожалуйста, не говори об этом за столом.

Шарлотта захихикала и прикрыла рот ладошкой, как будто просто не могла справиться с собой.

Уголки губ Майкла приподнялись, и он начал смеяться.

- У меня была собака, которая ела камни. Ты помнишь Генри, Натали?

- Конечно.

Генри был весьма противным биглем.

- В какашках Генри всегда были камни.

Шарлотта повалилась набок на Натали, как будто Майкл сразил ее своим чувством юмора.

- Твой папа все время натыкался на них газонокосилкой.

- Майкл, - предупредила Натали.

- Один раза косилка отбросила камень в сад бабушки и разбила голову глупому гному.

Шарлотта села прямо и сделала большие глаза.

- Бабушка разозлилась?

- Ага. Она склеила все обратно. Хотя так и не смогла найти один глаз. Думаю, у нее все еще где-то есть этот дефектный гном.

- Хочу его увидеть.

- Может быть, если ты придешь на День благодарения, я покажу его тебе.

- Мы сможем пойти, мама?

Натали нахмурилась.

- Я подумаю об этом.

- Это всегда значит нет, - вздохнула Шарлотта.

- Мне многое нужно искупить, Натали.

Майкл посмотрел на картинку, которую нарисовала Шарлотта, и Натали знала, о чем он думает. Что это он должен быть на рисунке вместо Блейка. Если бы он принимал другие решения, то был бы на картинке вместе с Шарлоттой и Натали. Или не был бы. Майкл скучал с Натали и нашел другую. Он мог говорить, что изменился, мог даже действительно так считать, но не мог изменить историю. Свою или ее. И Шарлотта права. «Я подумаю об этом», - всегда значило нет.

***

«Ковбои» и «Вороны» сталкивались шлемами на широкоформатном экране телевизора Рона Купера. Или это были «Стилеры» и «Львы», а может, «Пакерс» и «Райдерс». Натали не знала и не хотела держать в голове расписание футбольных матчей. В основном потому, что ее оно не интересовало.

Она положила ножи, вилки и льняные салфетки на праздничный стол Куперов. В юности Натали была чирлидером, но никогда не фанатела от спорта.

Так как же в итоге она оказалась здесь? Накрывая стол, пока Карла жарит индейку, а Майкл и Рон смотрят игру, и все выглядят и ведут себя так, будто они счастливая семья? Как так получилось, если она ясно сказала «нет» за завтраком с Майклом на прошлой неделе?

Она сказала ему, что они с Шарлоттой останутся дома. Дома, в уютных пижамных штанах и овечьих тапочках. Но каким-то образом оказалась в столовой Куперов, одетая в коричневое платье, туфли на каблуках и колготки. Натали завила волосы и накрасилась. И все потому, что на одну секунду слабости почувствовала себя эгоистичной и жестокосердной. В эту секунду в закусочной «Прибрежный вид» она почувствовала себя плохо, потому что Шарлотта нарисовала Блейка вместо Майкла и сказала ему, что подумает о Дне благодарения. Все знали, что «я подумаю об этом» значило «нет». Так же, как «посмотрим» значило «нет», а «может быть» - «меня можно в это втянуть».

Очень плохо, что никто не сказал об этом Карле. Она позвонила на следующий день после завтрака, чтобы сообщить, какое блюдо Натали должна приготовить на День благодарения. Конечно, любимое Майклом клюквенное желе. Натали с Шарлоттой попытались сделать его в формочке в виде петуха. Оно не застыло как следует и в итоге больше походило на кровавую массу.

- Я рада, что вы пришли сегодня. – Карла обняла Натали за плечи. – Так мило, что вся семья вместе.

- Карла. - Натали покачала головой, кладя на салфетку последние нож с вилкой. В другой комнате Майкл и Рон кричали из-за игры, идущей по телевизору, и в первый раз с момента возвращения в Трули Натали почувствовала себя неуютно и не на своем месте в доме Куперов. – Я бывшая жена. Больше не часть семьи.

- Конечно часть.

Карла и Рон помогли Натали со стольким, что сейчас она даже не могла все припомнить, но теперь ситуация должна была измениться. Майкл вернулся домой. Он их сын. Они всегда будут на его стороне, и правда состояла в том, что Натали не была частью их семьи. Не была их кровью. Она поправила нож и повернулась к бывшей свекрови.

- Карла, вы с Роном оказали мне огромную помощь за последние пять лет, и я хочу, чтобы вы знали, что я благодарна за все, что вы сделали.

- Мы были счастливы помочь.

Натали сглотнула. Она не хотела портить День благодарения, но чувствовала необходимость все прояснить.

- Несколько месяцев назад Майкл разговаривал со мной о том, чтобы снова быть вместе.

Карла улыбнулась и поставила свечи в центр стола.

- Он сказал мне. Мы с Роном будем в восторге, если это случится.

Именно этого Натали и боялась.

- Этого не случится, Карла.

- Я знаю, ты думаешь так сейчас, но …

- Я не изменю своего мнения, - перебила Натали. – Я не люблю Майкла.

Карла выпрямилась, ее улыбка увяла.

- Может быть, не сейчас, но ты могла бы влюбиться снова.

Натали покачала головой:

- Нет. Этого никогда не случится.

Карла моргнула несколько раз, и ее карие глаза наполнились слезами.

- Он изменился. Он сожалеет обо всем, что сделал, и признает свои ошибки.

- Искренне на это надеюсь. – Дерьмо. Она заставила Карлу плакать. В День благодарения. Натали попыталась сгладить свои слова. – Разве вы не хотите, чтобы Майкл нашел женщину, которая сможет любить его так, как он этого заслуживает? – Как это случилось? Как она стала плохим парнем? – Я не та женщина.

- Но ты даже ни с кем не встречалась все эти годы.

Ее желание найти правильного мужчину дало Куперам ложную надежду?

- Я не хотела приводить мужчину в жизнь Шарлотты, пока отношения не окажутся серьезными, но это не значит, что мы с Майклом когда-нибудь будем вместе. Не будем.

Казалось, из Карлы выпустили весь воздух прямо тут в гостиной, как будто Натали ткнула в нее булавкой. По щекам потекли слезы, и Карла пробормотала что-то о разбитом сердце, прежде чем выбежала из комнаты.

- Что..?

Натали просто хотела поступить правильно. Она хотела, чтобы новая глава в жизни каждого началась с правильного шага. С хорошей отправной точки. Но вместо этого испортила День благодарения. После все, что было возможно, пошло не так. Карла сожгла булочки, а индейка получилась сухой как фанера. Шарлотта вертелась на стуле и не ела, расплескала молоко, затем принялась стягивать пышное платье через голову.

- Пластите, - сказала она из-под большой пышной юбки.

- Простите. - Натали поправила дочь, возможно, более строго, чем обычно.

Она убрала беспорядок и увела Шарлотту на кухню для разговора. Губы у Шарлотты задрожали, и она ударилась в слезы. Великолепно, и кого Натали заставить расплакаться следующим?

Они с Шарлоттой вернулись за стол, пока Рон с Майклом болтали ни о чем, как будто все были одной большой счастливой семьей. Сидевшая напротив Натали Карла в одной руке вертела нож, а другой вытирала глаза. Ладно, может быть, все это вертение ножа Натали просто вообразила.

- Я купила для Шарлотты фильм про фей. Диснея, – сказала Карла, положив нож с вилкой на тарелку и отодвинув ее в сторону.

Она не предложила им забрать фильм домой.

- Шарлотта устала. Мы можем посмотреть его в следующий раз.

- Я хочу остаться и посмотреть фильм про фей, мам. - Шарлотта повернулась и посмотрела на Натали. – Он мой любимый. Я буду себя вести осень хорошо. Обещаю.

- Милая, я устала. – Натали вдохнула и выдохнула. Виски сжало тупой болью, и она бы лучше согласилась, чтобы ее побили по голове садовым гномом Карлы, чем провела на одну секунду больше необходимого с Куперами. – Мы можем посмотреть его в следующий раз.

- Я отвезу ее домой позже, – предложил Майкл.

Натали посмотрела в карие глаза бывшего мужа. На его лице не было слащавой ухмылки или чарующей улыбки. Он просто смотрел на нее в ожидании ответа.

- Пожалуйста, мамочка.

- Хорошо.

Натали сдалась, потому что хотела домой так сильно, что боялась стать следующей ударившейся в слезы. Кроме того, она сможет отмокать в ванной одна-одинешенька несколько часов подряд без постороннего вмешательства. Или подремать, или посмотреть что хочет по телевизору, или посидеть в тишине.

- Шарлотта может переночевать здесь, - вмешалась Карла.

Прежде чем Натали успела сказать нет, Шарлотта спрыгнула со стула.

- Ура! Я смогу посмотреть кино про фей два раза. Или даже пять. – Она загарцевала, затрясла головой и сорвалась с места, проскакав галопом из столовой в кухню, подстегиваемая своим возбуждением.

- Все это слишком быстро. – Натали чувствовала, что на нее давят, подталкивают, и ей это не нравилось.

- Она все время ночует тут, - напомнила Карла.

Верно. У Шарлотты здесь имелась собственная комната. Дочка хотела остаться, и не говорила ли Натали «нет» только потому, что понимала: ей манипулируют? Это было нечестно по отношению к Шарлотте.

- Ладно, - уступила она, совсем не чувствуя себя счастливой по этому поводу. Положила салфетку на стол и встала. – Я помогу тебе с тарелками, прежде чем уйду.

- Не стоит.

Внезапно радостная Карла тоже встала и почти выталкивала Натали за дверь. Возможно, из страха, что Натали передумает.

- Пусть Шарлотта позвонит мне вечером, прежде чем отправится спать, - сказала Натали, когда застегнула куртку и взяла свою черную сумочку.

- Конечно.

Она поцеловала Шарлотту на прощание, и Майкл отправился проводить ее до машины. Каблуки Натали проваливались в снег на подъездной дорожке Куперов. Майкл поддержал ее под руку. Это был жест джентльмена. То, что он сделал бы для любой женщины. Вот только Натали не была любой женщиной. Было время, когда его прикосновение заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Время, когда оно вызвало бы мурашки на ее руке. Сегодня Натали просто почувствовала себя некомфортно.

- Прости, что испортила праздник твоей матери и заставила ее плакать, - сказала Натали, когда они подошли к ее «субару».

- Что произошло?

Майкл не надел куртку. На нем была лишь синяя рубашка и темно-синие брюки. Холодный ветер раздувал рукава рубашки, шевелил короткие волосы и окрашивал щеки Майкла румянцем. Он выглядел хорошо. Привлекательным, как тот мальчик, к которому Натали бегала на свидания, и мужчина, за которого она вышла замуж.

- Она надеялась, что мы можем снова сойтись. Я сказала ей, что этого не случится.

Майкл засунул руку в карман брюк.

- Возможно, это моя ошибка. Она знает, что я хочу вернуть свою семью.

- Мы не семья, Майкл. – Натали указала на него, потом на себя. - Я не замужем за тобой. Ты бросил меня ради счета в иностранном банке и более молодой женщины. Почему кажется, что только я одна помню об этом?

Он, нахмурившись, посмотрел на свои ботинки.

- Я помню, Натали. Помню, что сделал. С тобой и моей семьей, и людьми, которые доверили мне свои деньги. – Майкл покачал головой. – Я мог бы рассказать тебе, почему сделал это, но сейчас неподходящее время.

Натали не думала, что время хоть когда-то будет подходящим.

- Ты сказал, что бросил меня, потому что я была скучной.

Майкл поднял глаза.

- Я не помню этого.

- А я помню.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

- Ты не была скучной. И это не имело к тебе никакого отношения. А только ко мне.

- Не имело ко мне никакого отношения? – Он серьезно? – А мне казалось, что это имеет ко мне самое непосредственное отношение.

- Я имею в виду, это была не твоя вина. Я позабыл все принципы и ценности, которые внушили мне мои родители. Я потерял себя и потерял тебя. – Он чуть сгорбился от холода. – Потерял многое.

Натали тоже много чего потеряла.

- Ты когда-нибудь сможешь простить меня?

Она пожала плечами. Майкл сказал немного кроме того, что сожалеет, и Натали не была уверена, что хочет, чтобы он сказал больше. Не была уверена, что он мог сказать что-то, что заставило бы ее простить непростительное.

- Если бы ты бросил только меня, я, наверное, смогла бы тебя простить. Я не идеальна. И совершенно точно делала ошибки. Но ты бросил Шарлотту. Ты бросил своего ребенка и не вернулся. – Она моргнула, чувствуя, как в глазах защипало. – Я люблю этого ребенка так сильно, что мое сердце не может этого выдержать. Каждый раз, когда смотрю на нее, моя любовь становится все больше. Она – все для меня. Все, а ты бросил ее, как будто она была ничем. Я не думаю, что когда-нибудь смогу простить тебя за это.

- Тогда она не была реальной для меня. – Майкл сделал шаг вперед и взял руки Натали в свои. – Это не оправдывает меня. Мы так усердно и так долго старались зачать ее. Но к тому времени, как ты забеременела, моя жизнь катилась совсем по другой дорожке. – Он сжал ее руки и покачал головой. – Я думаю, мы забыли, каково это - быть вместе. Забыли, как все легко было между нами. Забыли, что любили друг друга с десятого класса.

Натали не забыла, каково это быть с ним. И она не была несчастлива. Она была слишком поглощена своими таблетками от бесплодия и попытками зачать ребенка, чтобы думать о том, что несчастлива.

- Я спрашивала себя, не было ли это слишком для тебя. Всегда задавалась вопросом, что если, пока я была так занята попытками зачать ребенка, ты был несчастлив, а я этого не заметила?

Не то чтобы это оправдывало даже часть того, что Майкл сделал, поэтому Натали перестала строить догадки несколько лет назад.

- С тобой всегда было так легко. – Он обнял ее за талию и притянул к себе. – Я скучал по тебе, Нат.

Натали позволила ему держать себя несколько секунд. Пока холодный ветер шевелил верхушки сосен, она позволила себе почувствовать тяжесть его руки и его щеку, прижавшуюся к ее виску. Ощущения были странными. Как будто кто-то, кого она должна была знать, но не знала. Она не любила Майкла. И не ненавидела. Она просто хотела домой.

Натали высвободилась из объятий.

- Прекрати, Майкл.

- Я люблю тебя и хочу вернуть.

Она посмотрела ему в глаза и сказала правду. Ради него, себя и Шарлотты.

- Я не люблю тебя, Майкл. – Она ранила его и не испытывала никакого удовольствия, видя боль, мелькнувшую в его карих глазах, которые когда-то любила больше всего. - Я не думаю, что ты любишь меня. Я думаю, как ты и сказал, со мной просто легко.

- Не говори мне, что я не люблю тебя, Натали. Я провел много времени в тюрьме, приводя в порядок свою голову. – Он шмыгнул носом и опустил руки. – Ты любишь его? Того большого парня, который убирает собачьи какашки?

Блейка? Любит ли она Блейка? Натали посмотрела на свои туфли и вытащила ключи от машины из кармана. Ноги начинали замерзать.

- Любишь?

Она очень боялась, что да, но бывший муж был последним человеком, с которым она хотела бы поговорить об этом. Особенно учитывая, что Блейк не чувствовал к ней ничего подобного.

- Иди домой, Майкл. Здесь холодно, и у меня уже ноги окоченели.

- Ты любишь его, Нат?

Она также знала Майкла. Если она не ответит во второй раз, он сам додумает. Натали посмотрела на него.

- Да.

Майкл прикрыл глаза, и Натали испугалась, что он расплачется. Сначала Карла, потом Шарлотта, а теперь Майкл. Натали сегодня выбила десятку.

- Завтра я привезу Шарлотту домой. – Он открыл для Натали дверцу машины, его темные ресницы казались подозрительно мокрыми, а румянец на щеках немного слишком ярким. – Сперва позвоню.

- Счастливого Дня благодарения, - сказала Натали, как будто не было уже слишком поздно.

Она села в машину, и Майкл захлопнул дверцу. Нет ее вины в том, что все плачут, сказала Натали себе, заводя двигатель. Шарлотте пять лет, и она могла заплакать по любому поводу. И не вина Натали в том, что плакали Карла с Майклом. Она не любила Майкла, и это была его вина, а не ее. Было время, когда он значил для нее все. Время, когда она бы отдала ради него что угодно. Майкл был ее любовником и лучшим другом, а Натали была счастлива провести всю жизнь, любя его. И не ее вина в том, что теперь она его не любит.

Натали включила заднюю передачу и посмотрела назад. Но если это не ее вина, то почему она чувствовала себя так плохо?