В пятницу, после дня рождения Джози, в день, когда я должна лететь в Нью-Йорк, Харпер устраивает истерику, которая не имеет никакого отношения к моему отъезду. Или к тому, что я пропущу поход за угощениями в понедельник, из-за чего я мучаюсь чувством вины. Вместо этого – жизнь, знаете ли, всегда подражает искусству – выясняется, что она потеряла свою любимую мягкую игрушку, прямо как девочка из «Кролика-обнимашки», ее любимой книги Мо Виллемса.

– Где ты его последний раз видела? – спрашивает Нолан.

Этот вопрос меня всегда ставит в тупик. Для бьющейся в истерике четырехлетки он сложноват.

– Хочу Крооооля! – воет она в ответ.

– Я знаю, милая, – я заглядываю под диван, прекрасно понимая, что он туда бы не влез, – мы его обязательно найдем. Обещаю.

Нолан кашляет и говорит:

– Наверное, нам не стоит давать никаких обещаний. Если тебя интересует мое мнение.

Сердце у меня падает. Стоя на коленях, я смотрю на него, думая, что они только что вернулись из совместного похода в Леголенд.

– Нолан, – медленно говорю я, – ты пытаешься что-то до меня донести?

– Может быть, – осторожно отвечает он, явно пребывая в панике.

– Нолан, пожалуйста, ради всего святого, не говори, что Харпер брала Кроля в Леголенд, – я встаю и смотрю ему в глаза.

Нолан смотрит на меня в ответ, но не отвечает. Я лихорадочно соображаю, что делать, и меня окатывает волной ужаса. Я напоминаю себе, что Харпер рядом со мной, что ее не похитили, что мы говорим о мягкой игрушке, а она не живая.

– Я уверен, что он был в машине, – выглядит Нолан совсем неуверенно.

– Насколько уверен?

– На сто процентов. Я его видел в зеркало заднего вида.

На секунду я расслабляюсь.

– Подожди. По пути туда или обратно?

Нолан скребет в затылке и пожимает плечами.

– А вот тут не знаю.

– Нолан! – я прижимаю ладони ко лбу. – Сколько раз я говорила тебе не разрешать ей выносить Кроля из дома? Если он пропал, это катастрофа!

– Я не знал, что она взяла его с собой.

Я вздыхаю и пытаюсь придумать выход:

– Ты звонил в Леголенд?

Харпер начинает реветь еще громче.

– Конечно. Несколько раз. Я оставил несколько сообщений и поговорил с сотрудником рецепции.

– И?

– Пока его никто не принес.

– То есть он остался там.

– Я не знаю, Мередит. Я увез ее, чтобы ты спокойно собралась.

Я отворачиваюсь.

– Харпер, солнышко. Иди сюда.

– Где Крооооль? – рыдает она, вытирая глаза кулачками. Все лицо у нее в соплях и слезах.

– Я понимаю, милая. Мы с папой очень постараемся его найти.

Она говорит, что очень, очень скучает по Кролю.

– Я понимаю, – я смотрю на часы и чувствую ледяной камень в желудке.

– Когда у тебя самолет? – спрашивает Нолан раз в третий.

– В семь. Но я, очевидно, не могу уехать.

– Почему?

Я спрашиваю, серьезно ли он, он отвечает: «Да».

– Твое присутствие здесь ничего не изменит.

– Как мило, Нолан, – я прикусываю губу, – спасибо.

– Я имею в виду, ничего не изменит с чертовым кроликом, – говорит он себе под нос.

Тут звонит телефон, и я кидаю взгляд на определитель номера. Джози. Решив, что хуже уже не будет, я беру трубку.

– Привет, Джози. У нас тут кризис, – сразу говорю я.

– Что случилось?

– Мы потеряли Кроля.

– А, – она явно думает, что мы просто сунули его не на место, а вовсе не забыли в гребаном Леголенде.

Я ухожу, чтобы Харпер меня не слышала, прикрываю трубку рукой и объясняю всю полноту проблемы.

– А еще у меня самолет через пару часов.

– Куда летишь?

– В Нью-Йорк.

– По работе?

– Нет.

– А зачем тогда?

Я мнусь, не понимая, почему я не подготовила ответ, и наконец говорю:

– Мне нужно отдохнуть пару дней.

– Пару дней? Ты что, пропустишь Хеллоуин?

– Да, но костюм бабочки для Харпер готов… и за угощениями всегда ходит Нолан, а я просто выделяю конфеты. Ерунда.

– Ну ладно.

– Ладно, – мне не нравится ее тон.

– Ты едешь с Эллен?

– Нет. Одна. А может, и вообще никуда не еду, не знаю.

– Из-за Кроля?

– Точно, – я смотрю на Нолана, – из-за Кроля.

– Хочешь, я приеду? – спрашивает она после паузы.

– Зачем? – выпаливаю я и тут же жалею об этом.

– Забей.

– Извини. Я просто спросила, хочешь ли ты поискать Кроля. Вряд ли мы его найдем.

– Нет. Я просто хотела побыть с Харпер. Чтобы ты уехала. Я бы ее отвлекла.

Я отвечаю не сразу. Не потому, что я не мечтаю принять ее предложение всей душой. Мне тяжело признать, что она нам нужна. Мне нужна. Но беспокойство за Харпер перевешивает, и я говорю:

– Это было бы круто.

– Ладно, – быстро говорит она, – я почти дома. Выведу Ревиса… приеду через сорок пять минут, нормально?

– Да. Спасибо. Скажу Нолану.

– Хорошо, – она молчит, а потом делает еще более великодушное предложение, – я могу остаться на ночь, если Нолан не против. Буду вместо Кроля.

Я почти готова сказать, что никто не способен заменить Кроля, но потом понимаю, что тетя Джози как раз может оказаться исключением.

– Ты правда сможешь? – я проглатываю остатки гордости. – Это будет очень круто. Спасибо, Джози.

Мой самолет приземляется в Ла-Гуардия около десяти вечера. Я сразу включаю телефон и проверяю сообщения, надеясь на хорошие новости на кроличьем фронте. Ничего. Ни слова из Атланты. Только эсэмэска от Эллен, в которой она желает мне счастливого полета и говорит позвонить, если я в чем-то не разберусь в квартире. Я благодарю ее и пишу Джози и Нолану одинаковое сообщение о Кроле и Харпер: «Все еще числится пропавшим без вести? А она как?»

Через тридцать минут, когда я уже получила свой чемодан и встала в короткую очередь на такси, я понимаю, что мне так никто и не ответил. Я уже предполагаю худшее, но говорю себе, что я все равно ничего не могу сделать. Поэтому я сую телефон в сумку, закрываю глаза и вдыхаю ни с чем не сравнимый запах Квинса – смесь выхлопных газов, мусора и фалафеля. Я пытаюсь вспомнить, когда я была тут последний раз, и понимаю, что больше двух лет назад, когда мы с Ноланом, Эллен и Энди ездили на финал Открытого чемпионата по теннису. После игры мы поехали на Манхэттен на метро и зашли в паб «Барроус», рядом с квартирой Эллен, взяли бургеров и пива. Вечер был отличный, и я до сих пор его вспоминаю, хотя я так устала, что не могла веселиться. Мне хотелось только спать.

И сейчас я чувствую то же самое. Правда, на этот раз я могу просто лечь спать. И проспать весь следующий день. Или всю неделю. В первый раз после рождения Харпер я никому ничего не должна, по крайней мере, у меня нет четкого расписания. Но, залезая в такси и говоря водителю адрес Эллен на Восточной десятой улице, я понимаю, что все не так просто. Несмотря на свободу и возможность спать, несмотря на билборды и здания, которые кружатся вокруг меня, я чувствую себя такой же одинокой и брошенной, как бедный Кроль.