— Как мило, что ты заглянул, — сказала Пердита.

Бобби закрыл за собой дверь.

— Я же сказал, что зайду.

Пердита села на кушетку, вытряхнула «Мальборо» из пачки, лежавшей на кофейном столике, и прикурила от красной зажигалки «Бик». Бобби прошелся по комнате. Набойки на каблуках и носках его ботинок гулко стучали по деревянному полу.

— Все еще злишься? — спросил Бобби.

Пердита рассмеялась:

— Все еще трахаешь шестнадцатилеток в задницу?

Бобби засмеялся, продолжая ходить кругами.

— Ни одна малолетка не пыталась меня покоцать.

— Хотела б я тебя прирезать.

— Что Тони?

— Хуана звонила. Они еще на недельку останутся.

Бобби остановился и уставился на семейную фотографию на стене.

— Решили задержаться подольше в коровьем городе, а? Это ты?

Пердита повернула голову, бросила взгляд, потом отвернулась:

— Да.

— Сколько тебе здесь? Двенадцать?

— Почти. Одиннадцать с половиной. Десять лет назад в пансионе.

— Мм-да… Аппетитная ты, должно быть, была штучка.

— Никто не пробовал.

— Жаль.

Бобби развернулся, нагнулся и уткнулся лицом в Пердиту сзади.

— Кобра ждет, чтоб ужалить, chica, — сказал он.

Пердита курила, скрестив ноги. Бобби накрыл руками ее маленькие груди. Пердита состроила равнодушную мину. Он сжал пальцами ее соски, заставив их напрячься. Она прижгла ему сигаретой левое запястье.

Бобби отпрыгнул, потом схватил Пердиту за волосы и стащил с кушетки на пол. Они не произнесли ни слова. Она попыталась встать, но Бобби поставил правую ногу ей на грудь, и принялся дуть на обожженное запястье. Пердита оттолкнула его ногу, откатилась и поднялась. Она встала и плюнула в него.

Бобби осклабился.

— Я знал, что мы снова подружимся, — сказал он.