Доктор Крашер сидела в своей комнате, сосредоточив все внимание на медицинском трикодере. Она включала его, слышался щелчок, и вспыхивал красный свет, затем выключала, и свет постепенно гас. Потом повторялось все снова.

Неслышно вошла консул Трой и молча села напротив доктора.

– Я почувствовала твое настроение за две палубы отсюда, – спустя какое-то время сообщила она.

– Извини, – доктор Крашер попыталась улыбнуться, но это плохо у нее получалось. Она вновь схватилась за трикодер, потом отложила его в сторону и нашла в себе силы сказать:

– Я действительно себя хорошо чувствую.

– Сомневаюсь, – произнесла Трой. – Твой сын исчез в дебрях голопалубы, и ты переживаешь. Это естественно.

– Он с Дейтой и капитаном. У него все будет в порядке. И со мной тоже.

– Один мудрец сказал: доктор, который лечит себя, дурачит своих пациентов, – улыбнулась Трой.

– Когда Джорди прорежет дверь? – осталась серьезной Крашер.

– Может быть, через час. Он не устает напоминать нам, что сплав тритиля – это не папиросная бумага.

Они помолчали. Доктор опять было потянулась к трикодеру, но передумала. Чтобы как-то отвлечь ее, Трой пригласила в Тен Форвард. Крашер нахмурилась.

– На корабле много кампанелл, кроме того, Райкер может связаться с нами обычным способом – через знаки различия, – мягко сказала Трой.

– Но ведь сейчас рабочее время.

– Ты нуждаешься в отдыхе, не отказывай себе в этом. Если ты понадобишься, тебя найдут.

Крашер барабанила пальцами по столу. Трой, лукаво улыбаясь, наблюдала за ней.

– Хорошо, – наконец согласилась она и, сжав руки Трой, вышла из комнаты.

* * *

Очевидно, компьютер был не в состоянии догадаться о намерениях Дейты и Пикара, и они благополучно достигли палубы отдыха и развлечений. Здесь, на большом открытом пространстве, они чувствовали себя в большей безопасности.

– Ну, теперь мы можем поговорить с тобой о замедленной реакции более подробно.

– Это только теория, сэр. И у нас будет больше шансов на успех, если мы попробуем связаться с Весли при помощи знаков различия или кампанелл.

– Мы должны воспользоваться этим шансом. Это наша надежда, – говорил Пикар, поглядывая вокруг. – Вдруг ему представилось, что все это большое пространство наполнено.., привидениями. Они наблюдают за Пикаром и Дейтой, стерегут их...

Вообще палуба для отдыха и развлечений была самым большим помещением на "Энтерпрайзе".

При помощи компьютера секции пола можно было легко трансформировать в бейсбольное поле, баскетбольное, да практически для любого вида спорта нетрудно было приспособить эти заменяемые конструкции. А соревнования на корабле были по-прежнему популярны между людьми, ведь, что ни говори, но мир голосимуляций может и прискучить. А музыкальные концерты или спектакли! Они вызывали не меньший интерес, чем спортивные состязания. И это несмотря на то, что уже давным-давно существовало такое искусство, как кино!

Все это Пикар, конечно, понимал, но такое большое открытое помещение на корабле казалось ему некоторым излишеством. Он дотронулся до кампанеллы. Послышался щелчок.

– Это э.., мистер Пикар. Капитан Крашер отдал приказ всем немедленно собраться на палубе отдыха. Немедленно.

– Мистера Пикара нет в списке команды, и он не имеет права отдавать подобные приказы, – был ответ.

– Почему же... – с раздражением в голосе начал Пикар, отдавая себе отчет в том, что это вряд ли поможет делу. Глубоко вздохнув, он предложил:

– Мистер Дейта, может быть, у вас получится лучше?

– Хорошо, сэр. – Дейта дотронулся до кампанеллы.

– Слушаю вас, командир Дейта, – был ответ. Дейта слово в слово повторил приказ Пикара. Компьютер возразил:

– Сбор всех членов экипажа противоречит инструкциям.

Они немного подумали, потом Дейта сказал:

– По меньшей мере каждый третий член экипажа может быть сейчас свободен от дежурства. Для нас и этого должно быть достаточно.

– Пусть так.

– Компьютер, – приказал Дейта. – Капитан Крашер приказывает всему свободному от дежурств персоналу собраться на палубе отдыха. Немедленно.

Спустя мгновение приказ гулким эхом прозвучал по всему кораблю, дублируясь каждой кампанеллой и каждым персональным средством связи на знаках различия. Пикар не мог не поразиться тому обстоятельству, что компьютер и сейчас всеми силами старался соответствовать настоящему "Энтерпрайзу".

Группами в несколько человек и поодиночке члены экипажа стали появляться на палубе отдыха. Вулканцы, а за ними и другие представители разных видов живых существ служили на корабле уже в течение многих лет, но в результате тщательного изучения этого вопроса ученые Звездного Флота пришли к выводу, что люди чувствуют себя намного лучше, если принадлежат к одной расе. Это не стало обязательным правилом, но было принято как факт.

Хотя команда "Энтерпрайза" состояла в основном из людей, на корабле сложилась традиция брать с собой роботов. Ворф, например, был клингоном, а консул Трой – наполовину бетазойка. На корабле было несколько бензитцев с дымящимися газовыми трубочками для питания вокруг шеи. Сейчас, собравшись все вместе, они выглядели внушительно, хотя количество их на корабле не превышало одного процента.

Дейта и Пикар, стоя на другой стороне, наблюдали, как прибывали члены команды. Первые несколько человек, казалось, двигались нормально, хотя и с небольшим замедлением. Но уже через некоторое время Пикар, наклонившись к Дейте, сказал:

– Да, я теперь тоже вижу.

Теперь это можно было заметить уже невооруженным глазом: собравшиеся двигались так, словно находились под водой. Они стояли, как курсанты, на своем первом балу в Академии. Видеть все это было очень тяжело.

– Они не настоящие, – заметил Дейта.

– Да. Но кажутся...

В следующую секунду послышался сильный хлопок, и яркая вспышка света заставила Пикара прикрыть глаза.

Открыв их вновь, он увидел, что стоит в чистой голопалубе.

– Интересно, настоящая она или опять симуляция? – подумал он.

– Капитан, – послышался голос. Оглядевшись вокруг, он заметил Весли, идущего прямо к нему из дальнего угла голопалубы. Неподалеку стоял Дейта.

– Рад вас видеть, мистер Крашер, – сказал Пикар, пожимая его руку. – Где вы были?

– В моей комнате, сэр, или в ее симуляции. Трое бугименов охраняли меня, но я не знал, что они хотят от меня. Они тоже не знали этого, как и того, что им делать после победы.

– У нас, – вставил Дейта, – была такая же проблема.

Весли с подозрением огляделся вокруг:

– Это настоящая голопалуба или симуляция?

– Сейчас узнаем, – сказал радостно возбужденный Пикар и скомандовал:

– Компьютер, выход...

Пикар не успел договорить, как двери голопалубы приоткрылись, дав возможность лейтенанту Ля Форжу ворваться внутрь. Он все-таки смог устоять на ногах, улыбнулся и пошел к ним навстречу.

– Рад видеть вас, мистер Ля Форж! – приветствовал его Пикар.

– Взаимно, капитан. Мы старались пробиться в голопалубу с тех пор, как потеряли с вами связь. – Ля Форж оглянулся:

– Наверное, вам ужасно надоело торчать здесь все это время? Что тут смешного, Вес?

Весли покачал головой.

– Это длинная история, Ля Форж. Дейта расскажет тебе все технические подробности. А пока приказываю опломбировать все голопалубы на корабле до тех пор, пока мы не выясним, что же случилось с этой.

– Хорошо, сэр.

Дейта и Ля Форж, увлеченно беседуя о быстродействии компьютера, о световых и энергетических потоках, о чипах, отошли прочь.

– А что делать мне, сэр? – спросил Весли.

Пикар пристально посмотрел на Весли, понимая, как трудно будет ему выполнить его приказ:

– Иди домой. Подумай над тем, чему ты сегодня научился. А заодно над тем, как опасны могут быть плохо продуманные эксперименты.

– Есть, сэр, – обреченно сказал Весли.

Вначале Пикар хотел, чтобы Весли, увлекающийся техникой, отправился с Дейтой и Ля Форжем. Он наверняка бы мог рассказать что-то нужное, но потом, поразмыслив, решил, что будет лучше, если Весли хорошенько подумает над своими ошибками и промахами и поймет и осудит их сам. Может быть, это пойдет ему на пользу.

Проскользнув в дверь голопалубы, Пикар улыбнулся служащему, убиравшему мусор, а добравшись до памятного перекрестка коридоров, на мгновение остановился, побранил себя за глупость и отправился дальше.

Никто в медблоке не мог сказать Весли, где доктор Крашер, пока наконец дежурный не сообщил, что она, кажется, собиралась в Тен Форвард вместе с консулом Трой.

Весли поехал туда, и ему доставляло большое удовольствие ходить по коридорам, встречаться с людьми, просто знать, что поблизости нет бугименов. Возвращение в реальный мир было для него большой радостью, такой, что трудно было даже поверить в это. Он обязательно подумает над тем, что сказал ему Пикар. Он вообще-то и так думает слишком много. Во всяком случае, так говорила иногда консул Трой. Но сейчас ему нужно подумать о бугименах, изобретение которых сначала показалось ему хорошей идеей. Вообще он всегда предпочитал иметь дело с чем-то новым, а не с компьютерными ромуланцами и ференджи. И если Звездный Флот использует подобные обучающие программы, то почему бы Весли не воспользоваться ими? Конечно, он мог допустить какие-то отклонения в программе, но ведь Дейта не сделал бы этого. Пока Весли ясно было только одно: ни ошибки в программе, ни сам материал ее не могли быть причиной того, что случилось на голопалубе. Что-то неверно было изначально. А для того, чтобы выяснить это, Весли необходимо было подключить Джорди и Дейту.

Турболифт вдруг застрял так, как если бы кто-то стучал по нему снизу. И несмотря на то, что Весли был поглощен собственными мыслями, он машинально отметил, что бугимены здесь ни при чем. Вызвав ремонтное бюро, он сообщил о неполадках, нисколько не сомневаясь, что они будут вскоре устранены. Однако тревога почему-то осталась...

Благополучно прибыв на десятую палубу в Тен Форвард, Весли встал в дверном проеме, привыкая к полумраку и отыскивая глазами мать. Она первая заметила его и, бросившись к нему, крепко обняла, сильно смутив этим.

– С тобой все в порядке? – отстранившись, спросила доктор, с любовью глядя на сына.

– Конечно, мама. Только давай присядем, а то все смотрят...

– Ну, хорошо.

Они шли между столиками, и присутствующие приветствовали их, однако делали это без той доли восхищения или обожания, как обычно встречают вернувшихся из опасных переделок. Видимо, все дело было в том, что с ним не произошло ничего особенного, просто неординарное приключение.

Консул Трой улыбнулась ему так, что он вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком.

– Рада тебя видеть, Вес. Мы волновались.

Весли кивнул и смутился опять. На этот раз оттого, что его приняли за героя. Вот капитан был герой. Профессор Болдуэн был герой. А он? Всего лишь мальчишка, нахватавшийся вершков.

Гвинан принесла ему чистый эфир. Она улыбнулась, потрепала его по плечу и ушла.

Весли вытащил голубой пластиковый корабль из напитка и насадил его на вишню. Насколько он помнил, кораблики всегда были зеленого цвета. "Приди в себя, – сказал он сам себе. – Бугимены ушли. Ты дома. Расслабься".

– Ты собираешься рассказывать нам обо всем, или мне придется расспрашивать тебя так, как я делала это в детстве?

– Мам! – крикнул Весли, сильно покраснев.

Он рассказал о пережитом, а мать и Трой прерывали его возгласами удивления или восхищения по поводу удачных ловушек или оригинальных решений. Они посмеялись, а мать сказала:

– Ну что же, в следующий раз я постараюсь завладеть вниманием капитана, – имелась в виду история с Фондой Хоув.

Весли кивнул. Он догадался, что отношения матери и капитана выходили за рамки служебных и дружеских отношений, но думать об этом ему было трудно.

– Так как же вы выбрались? – продолжала мать. – Вас спас Джорди?

– Он старался, но немного опоздал. – Весли почувствовал облегчение, когда заговорил о технической стороне дела. – Дейта и Пикар дали чересчур большую нагрузку на компьютер. – Он даже наклонился вперед, как будто хотел сказать что-то по секрету. – Дейта заметил, что чем больше людей производит компьютер, тем медленнее они движутся. Тогда они решили заставить компьютер сделать достаточно много людей, а поскольку для этого нужно очень много энергии, компьютер перегрузится и вынужден будет вычеркнуть из своей памяти бугименов, которые и сами есть производные компьютера.

– В некоторых программах голопалубы присутствуют сразу несколько сотен людей, – засомневалась доктор.

– Наверное. Но это высокоэффективные программы. Видно, программа с бугименами не такая.

– Возможно, – проговорила Трой.

– Возможно, – как эхо, откликнулась доктор.

– Капитан назначил сбор всего экипажа на палубе отдыха, и когда прибыло достаточное количество людей, последовала яркая вспышка, и вся симуляция исчезла.

– Замечательная история, – заметила Трой. – Ты действительно герой.

– Не я. Дейта, капитан – вот герои.

– Никто из них не сражался со своими детскими страхами, – Трой выглядела серьезной.

– Действительно, – согласилась мать.

– Но это произошло по моему желанию.

Некоторое время они молча потягивали напиток. Весли поглядывал в окно на радугу из звезд. Они все еще шли на скорости пять к Альфа Мемори, и у Шубункина было время, чтобы опросить Болдуэна. Однако некстати пришедшее воспоминание о вибрации турболифта и голубом пластиковом кораблике вновь выбило его из колеи. Ему необходимо было как можно скорее встретиться с Джорди и Дейтой.

– Каков же итог этой истории? – спросила мать. – Узнал ли ты то, что тебе было необходимо?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты хотел проверить свои командирские способности. Удалось ли тебе это?

– Моя собственная программа утерла мне нос, ма.

– На этот раз.

Это замечание несколько воодушевило Весли, потому что он настолько устал от своих переживаний по поводу неудач с бугименами и потери корабля в программе с "Кобаши мори", что и не надеялся, что у него будет еще шанс.

– Я напишу новую программу с бугименами сам, без "помощи", – громко сказал Весли, скорее всего, для самого себя.

– Опыт – великий учитель, – поддержала его Трой.

В голове Весли возникли новые идеи и пути их реализации, поэтому он почувствовал настоятельную потребность немедленно поговорить с Дейтой и Джорди.

– У тебя все получится, милый, – мать улыбнулась и погладила его по плечу.

– Да, – улыбнулся в ответ Весли.

* * *

Прибыв на вахту капитанов, Пикар с облегчением узнал, что дисфункции компьютера распространились только на голопалубу.

– Скорость по-прежнему пять. Все в порядке, – доложил Райкер.

– Есть что-нибудь от Звездного Флота относительно капитана Монта?

– Вероятно, командир Монт посетил экзери год назад с дипломатической миссией. Служба безопасности подозревает, что вернувшийся оттуда и был наемным убийцей.

– Но согласитесь, что трудно скрываться под чужим именем. Ведь как-то надо было избегать компьютерной проверки.

– Наверное, он был достаточно умен, чтобы подставлять для проверок других людей, а потом использовал их подтверждения.

Пикар кивнул в знак согласия.

– Другие подробности?

– Пока не выяснили, сэр.

Капитану очень нужно было знать, остались ли у профессора на корабле другие враги, и тот факт, что это еще не выяснено, конечно, не мог удовлетворить его.

– Номер один, я буду вместе с Шубункиным и профессором в экзолаборатории на палубе номер пять. – Он собрался уходить.

– Как хорошо, капитан, что вы вернулись.

– Да, у меня было небольшое приключение, но я никуда не исчезал. – Пикар тряхнул головой – "Энтерпрайз" был его домом.

– Я очень заинтересовался, когда услышал, и, если вы не против, хотел бы поговорить с вами об этом.

Статус капитана на корабле позволял Пикару не делать того, что ему не хотелось, в частности, обсуждать происшедшее. Однако простое человеческое желание поделиться возобладало, тем более, что случившееся должно было послужить основой для составления инструкций как руководства к действию в подобных случаях. Возможно, и Трой поддержала бы его в этом.

– Хорошо, номер один. – Он уселся в командирское кресло и собирался с мыслями, пока Райкер пристраивался рядом с ним.

Если не считать попискивания и пощелкивания, на вахте капитанов было абсолютно тихо. Младший лейтенант Уинстон Смит стояла у пульта управления, а лейтенант Перри – у оперативного отсека, который нужен был на случай непредвиденного события, когда главный компьютер не справится сам и потребуется вмешательство человека.

Мерцающие на главном звезды, казалось, плыли навстречу, хотя на самом деле "Энтерпрайз" на высокой скорости рассекал черноту космического океана.

Рассказывая своим ясным, хорошо поставленным голосом, Пикар заметил, что Уинстон Смит и Перри слегка повернули головы, прислушиваясь, но не принял это в расчет, понимая, что так или иначе, но все будут знать о случившемся, потому что слухи и сплетни, как обычно распространяются быстрее всего.

* * *

Весли наконец распрощался с мамой и Трой и спустился в техническую лабораторию. Бывшие там Джорди и Дейта наблюдали высвечиваемые на экране параметры работы систем спутника голопалубы главного компьютера.

– Нашли что-нибудь? – поинтересовался Весли.

Не отрываясь от экрана, Дейта сказал:

– Программа с бугименами убрана, стерта в тот момент, когда компьютер был занят заполнением палубы отдыха.

– Ни одной сколько-нибудь значительной аномалии, – заметил Ля Форж. Он оторвался от контрольной панели и начал набирать новый код, на экране дисплея появились новые данные.

– Мне кажется, все замечательно, – сказал Весли.

Ля Форж озабоченно покачал головой.

– Наш корабль – наиболее сложная система из всех, когда-либо созданных в Федерации, и программа управления им – соответственно. Она чудовищно многообразна по своим функциям, и главный компьютер все время обменивается информацией со своими помощниками – компьютерами, записывая даже ту информацию, которая, может быть, никогда не будет востребована. И каждый год я вынужден очищать компьютер от подобной чепухи...

– Вы выражаетесь несколько метафорически, – Дейта выглядел слегка встревоженным.

– Может быть, – согласился Ля Форж.

– Никаких значительных аномалий, – подвел итог компьютер.

– Может быть, но... – И Весли поделился с Дейтой и Ля Форжем своими наблюдениями о турболифте и пластиковом кораблике. – Стоит это принимать во внимание или нет? – поинтересовался он.

– Я думаю, нет, ведь бугимены ушли. Так, Дейта?

– Похоже, что так.

Ля Форж покачал головой и сказал:

– Не знаю, почему я разрешаю пессимистам посещать свою лабораторию. – И громко:

– Компьютер, начинаем программу мачете.

Дейта выглядел удивленным.

– Программа пошла.

– Если вы здесь ничего не найдете, значит, дело все-таки в программе с бугименами.

– Не вижу какого-нибудь иного решения, – сказал Ля Форж.

– А я думаю, – сказал Дейта своим размеренным голосом, который даже иногда раздражал Весли, – что программа с бугименами не имеет отношения к дисфункциям на корабле.

– Ты запомнил всю программу? – спросил Ля Форж.

– Конечно. Андроид никогда ничего не забывает.

– Я наслышан об этой программе.

– Черт возьми! Я же сам закладывал ее в голопалубу. Надо посмотреть на нее.

– Я бы тоже хотел попробовать, – тихо произнес Весли.

– Что? Бугименов? Обучающую программу?

– Обе, – подтвердил Весли.

Глаза Ля Форжа были прикрыты, но впечатление создалось такое, что он искоса посматривает на Весли.

– Лучше будет, если я сначала взгляну на нее, Вес. Дейта не ошибается, но иногда даже правильный код может вытворять невероятные вещи.

* * *

Райкер слушал рассказ Пикара с некоторым изумлением. Он пользовался обучающими программами Звездного Флота не чаще, чем любой другой офицер, однако гордо заявил, что своими внутренностями чувствует, когда имеет дело с симуляцией, а когда – с реальностью.

– Короче говоря, это напоминает ночные кошмары, – сделал он вывод из злоключений Пикара. – Не знаешь, проснулся ты или еще дремлешь.

Вывод этот не понравился Пикару, но он улыбнулся:

– Ты выражаешь мысли философски. Прямо как Чуан-джи.

Райкер чувствовал себя не очень уютно, когда Пикар преподавал ему уроки истории.

– Он вулканец? – с надеждой в голосе спросил Райкер.

Пикар отрицательно покачал головой.

– Нужно знать историю, номер один. Чуан-джи – философ древней Земли, живший в четвертом веке до нашей эры в Китае. Это он говорил, что спящий человек похож на бабочку, а дремлющая бабочка напоминает человека.

– А-а-а, – протянул Райкер.

– Да, так и есть.

Пикар приказал Райкеру нести службу, а сам пошел в лабораторию экзобиологии, ворча про себя, что Академия недостаточно внимания уделяет гуманитарным наукам.

Поздоровавшись с секретным агентом службы охраны, он вошел внутрь лаборатории. Шубункин и Болдуэн обсуждали модель корабля с планеты серебряной слезы. Указывая на верхнюю часть корабля прозрачной палочкой, Болдуэн продемонстрировал, как она становится такой же, как палочка, то есть прозрачной, а дотронувшись до какой-то миниатюрной детали корабля, он приподнял ее на несколько дюймов выше всей модели.

– Если поверить выкладкам, – рассказывал Болдуэн, то члены экипажа корабля должны выглядеть примерно как мы, причем с таким же уровнем развития чувств и мышления. Это подтверждается и теми показателями, которые мы смогли сделать при первом контакте. Тридцать два процента за человека. Но нужны дополнительные исследования и более точные приборы, чтобы утверждать, что они обладают телекинезом.

– Даже больше для нас, чем для них, – включился в разговор Пикар. – Я слышал, что они умеют развивать скорость без затрат энергии. Без видимых затрат, – поправил он сам себя.

– Да, да, – почему-то раздраженно сказал Шубункин. – Мы докопались до этого и нашли нужную аппаратуру. – Он взял палочку из рук профессора и указал на артефакт ближе к задней части корабля, который на модели выглядел, как небольшой цилиндр. – Насколько мы поняли, именно данный прибор накапливает этот вид энергии.

– Какой энергии?

Болдуэн хоть и покачал головой, но согласился с Шубункиным. Выглядел он каким-то опустошенным.

– Той самой энергии, которая является продуктом взаимодействия центрального механизма и головного мозга субъекта. Кто знает, к чему это ведет?

Они напряженно всматривались в модель корабля.

Пикар заметил:

– Приборы указывают, что гуманоиды спят, когда корабль находится в полете. Если принять во внимание тот факт, что деятельность мозга каким-то образом влияет на скорость полета, то, возможно, во время сна и происходит подпитка энергетической системы.

Шубункин посмотрел на Болдуэна, желая увидеть, как он отреагирует на предположения капитана. Профессор пожал плечами. Тогда Шубункин сказал:

– Мы пока не можем найти чего-то очень существенного, очень важного в этой головоломке. Непонятно, кто создал этот корабль.

– А как насчет жителей Тантамона-4? – спросил Пикар.

– Согласно дневниковым записям профессора, туземцы не могут быть строителями.

– Тогда, возможно, их предки?

– Дегенерация потомков? – предположил Шубункин.

– Не может быть. Болдуэн не нашел ни одного артефакта повышенной сложности, кроме этого одиночного корабля. Так?

– Верно, ничего не скажешь, – профессор сделал комический жест рукой и закатил глаза.

Шубункин, конечно, проигнорировал это и сказал:

– Наблюдения самого профессора подтверждают тот факт, что жители планеты скорее преуспели в сотрудничестве, чем в соревновании. И не одни они используют этот метод. На планете Земля и на многих других он преобладает. Я же нашел свидетельство соревнования на корабле.

– Ваше свидетельство – голая теория.

– Это закон экзобиологии!

– Подобной теории привержены люди, никогда не работавшие в этой области!

– Джентльмены, прошу вас! – Пикару пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным. Спокойно, с сарказмом Шубункин сказал:

– У профессора своя собственная теория. – Это был вызов.

– Это не моя теория, это видно по инфойверу корабля, – зло возразил профессор. Однако его замечание не возымело действия. Впрочем, он другого и не предполагал.

– Вы не можете разобраться в инфойверах, а я могу. Я не специалист по компьютерам. И даже если вы объявите, что во всем разобрались, это не будет означать, что дело в действительности обстоит так. Нам по-прежнему нужны дополнительные сведения.

– Инфойвер всего лишь инструмент. Но есть же собственная логика. И это я хорошо понимаю. Одно лишь мне остается понять: почему вы становитесь столь воинственным, когда я высказываю предположение, что гуманоиды д'Орт'д не более чем слуги других более развитых существ.

– Слуги, сделавшие подобный корабль, – ехидно заметил Шубункин. – Я говорю, что нам необходимо узнать еще чье-либо мнение.

– Одного из ваших так называемых экзобиологов?

Было понятно, что эти двое провели время не зря, войдя во время дискуссии в такой азарт, что не собирались уступать друг другу ни в чем.

– Может быть, мистер Дейта сможет помочь вам. Он специалист и знаток компьютеров и их составляющих.

– Что же, мне это предложение нравится, – устало сказал Болдуэн.

Шубункин безразлично пожал плечами и сложил руки на груди.

Пикар дотронулся до знаков различия:

– Мистер Дейта!

– Я здесь, капитан.

– Не могли бы вы прийти в лабораторию экзобиологии на палубу номер пять?

– Уже иду, сэр.

Через некоторое время вошел Дейта. Как обычно, лицо его ничего не выражало.

– Ну, может быть, мы теперь доберемся до истины, а, мистер Дейта? – сказал Пикар.

– Разве мы с вами уже встречались, сэр? – Дейта был изумлен.

Пикар похолодел. Он быстро взглянул на Дейту и, тщательно выговаривая слова, сказал:

– Это профессор Болдуэн. Мы забирали его с Тантамона-4. Ты сопровождал его в конференц-зал.

– Я? – не мог опомниться Дейта.

– Ты, – подтвердил Пикар.

Болдуэн и Шубункин недоуменно смотрели на них.

– Что-то не так, капитан? – спросил Шубункин.

– Как вы знаете, Дейта – андроид. Он ничего прежде не забывал.