Для родителей Лолиты известие о близком замужестве дочери стало ударом едва ли не большим, чем для матери Макара. Нет, они, конечно же, знали и чувствовали, что у Лолиты кто-то есть. Они даже знали кто именно, несколько раз заметив Макара и его джип у их подъезда.

Но, честно говоря, ни старый Отто Паркс, ни Хельга не думали, что их дочь может решиться на столь важный шаг с такой легкостью. Особенно после того прискорбного случая с Петром, о котором они, естественно, старались вспоминать как можно реже.

Хельга с интересом и азартом наблюдала за приготовлениями дочери и старалась ей хоть чем-нибудь помочь. Она сама выгладила для Лолиты блузку и приготовила крепкий кофе с гренками. Она заставила Лолиту надеть нательный золотой крестик на длинной тоненькой цепочке. Она сама попыталась проследить за тем, как Лолита нанесет макияж и не переусердствует ли, чем повергла девушку в уныние и раздражение.

Но не зря говорят, что мать и дочь понимают друг друга сердцами — через секунду обиды были забыты, и Хельга, и Лолита с радостью обсуждали выбор помады — белоснежный костюм Лолиты и такая же блузка в сочетании с ее почти белыми волосами и загорелой золотистой кожей позволяли девушке сделать выбор в пользу любого оттенка.

— А кольт-то тебе зачем? — подшучивала над Литой мать, увидев, что дочь проверила его наличие в сумочке вместе с паспортом. — Неужели ты в первый же вечер хочешь пристрелить своего будущего мужа?!

— А как же! А вдруг он откажется на мне жениться? — смеялась девушка, обнажая красивые зубы. — Тогда ему не жить.

А перед самым уходом на работу к ней в комнату постучал отец и, подойдя, поцеловал Лолиту в лоб.

— Послушай, дочка, — сказал старый Паркс. — Я пока не знаю твоего парня… Ты говорила, он журналист? И, если я правильно понял, сын хороших родителей?.. Ты не обижайся, я очень хочу для тебя счастья.

Отто Паркс немного помолчал и продолжил.

— Однажды ты нас с матерью огорчила. Сильно огорчила, — заметив протестующее выражение на лице Хельги, он поднял руку, останавливая возможные возражения жены. — Да ты знаешь об этом сама. И я не про то. Я рад, что сегодня ты делаешь все по-разумному, официально. Так, как принято у людей. Так, как принято у нашего народа и как делали мы с матерью. И я очень хочу, дочка, чтобы у тебя все получилось так, как ты задумала.

Он снова поцеловал ее, и Лолита расплакалась. Если бы не отличная тушь от «Ревлона», это была бы катастрофа!

— Спасибо, папа! Спасибо, мама!

И вдруг она вспомнила самое, возможно, главное, о чем сказал ей вчера Макар и о чем она совершенно забыла, озабоченная инцидентом на даче.

— Ой, я ведь совсем забыла! — вскричала девушка, хватаясь за голову. — Мама, папа! Ведь Макар нас всех — меня, вас, своих родителей — приглашает сегодня в ресторан отпраздновать нашу, так сказать, помолвку! Он просил к шести всех собраться дома, чтобы мы могли заехать и забрать вас.

— Дочка, и ты молчишь! — Хельга изобразила жуткое негодование. — Сама все утро собираешься, а мне ни слова! Тебя саму за такие поступки пристрелить мало…

— Лита, мне очень жаль, но к семи я вернуться никак не смогу — очень важные переговоры, — Паркс прикинул что-то в уме и добавил: — Оставьте мне в прихожей, на столике у телефона, адрес и название этого ресторана. Если до девяти я успею вернуться домой, обещаю к вам приехать. Иначе отдуваться придется одной маме…

— Папа, постарайся!

— Лита, я же сказал!.. Ну, дамы, не буду вас задерживать. Мне пора, до свидания, — и отец исчез за дверью, торопясь к поджидавшей его внизу машине.

— Ты знаешь, дочь, мне кажется, отец действительно доволен сейчас тобой, — заметила Хельга, глядя ему вслед.

— Да, мама, и я очень счастлива.

Макар заехал за ней ровно в десять, как и обещал, но на этот раз не остался ждать Лолиту внизу, у машины, а поднялся в квартиру.

Открывшей ему Хельге он подарил огромную прекрасную только что привезенную из Голландии розу, чем совершенно покорил старую женщину. А учтивая короткая речь с просьбой разрешить ему подать заявление на вступление в брак с их дочерью и изысканный вид Кравцова окончательно добили ее.

— О, молодой человек, я с радостью и надеждой вручаю вам руку самого дорогого для меня человека, — только и смогла сказать Хельга.

— Я очень надеюсь видеть вас вечером в ресторане…

— Да, я обязательно буду.

— Мы заедем за вами, госпожа Хельга, в шесть часов вечера, если вы не возражаете. — Макар был олицетворением галантности и вежливости, и Лолита невольно залюбовалась им. Но, оставшись с ним наедине, не преминула шепнуть на ухо:

— Макар, личико попроще сделай! — и прыснула со смеху, развеселив и Кравцова…

Никогда не сталкивавшимся с работой ЗАГСов молодым людям все это показалось просто ужасным. Они стояли в очереди, как за колбасой в худшие времена, чтобы оформить заявление о своем серьезном намерении.

— Так, Кравцов Макар Степанович… Паркс Лолита Оттовна… — девушка-регистратор черканула что-то в своей записной книжке и тут же вернула документы будущим молодоженам. — Бракосочетание ваше состоится третьего ноября, в… Так, выбирайте время: осталось до одиннадцати и после пятнадцати.

Когда Макар, переглянувшись с Лолитой, наугад назвал пятнадцать тридцать, девушка добавила:

— Паспорта принесете за неделю, заодно подтвердите серьезность намерений. Все, вы свободны. Следующие! — крикнула она в сторону открытых дверей кабинета.

— Как на конвейере! — невольно вырвалось у Лолиты, когда они вышли на улицу и приблизились к джипу.

— Да не говори. — Макар нажал кнопку блокировки замков, и машина, мигнув подфарниками, открылась и снялась с режима сигнализации. — Но мы с тобой — не на конвейере. А ну-ка, залезай на заднее сиденье! У нас сегодня праздник? Праздник! Так, может, ты там найдешь что-нибудь?!

Лолита уже давно заметила, что на заднем сиденье «Чероки» лежали какие-то огромные свертки. Теперь, развернув упаковочную бумагу, она ахнула от восторга и удивления. Во-первых, ее ждал огромный, мастерски составленный букет, видимо, той же фирмы, торгующей голландскими цветами, в которой была куплена подаренная утром матери розочка.

Во-вторых, разодрав множество оберток, Лолита добралась до духов «Бьютифул» фирмы «Эсти Лаудэр».

И, наконец, точно так же провозившись с огромным пакетом из бесчисленного количества упаковочных материалов и, исстрадавшись от нетерпения, девушка достигла главного — в маленькой бархатной коробочке ее ждали золотые часики от «Ля Круа». Модель выглядела потрясающе: она сумела соединить в себе традиционность и футуризм, элегантность и необычность, ценность и практичность. Лолита была сражена.

Она сидела на заднем сиденье, с ног до головы заваленная обрывками оберточной бумаги, и глазами, полными счастья и любви, глядела на Макара. Слов у нее не было.

— Эти часики — волшебные, — улыбнулся Макар, чтобы помочь девушке прийти в себя. — Я купил их специально для того, чтобы время летело быстрее. Оглянуться не успеешь — а уже наступит третье ноября и ты будешь моей женой!

— Макар, ты чудо! — опомнилась вдруг Лолита и с визгом бросилась к парню на шею, чуть не перелетев с заднего сиденья на переднее. — Макарушка, спасибо, милый! Ты — волшебник!

В награду Кравцов сорвал сладкий и бесконечно долгий поцелуй.

Поцелуй такой горячий, такой искренний и страстный, что обоим пришлось отдохнуть несколько минут, чтобы восстановить дыхание.

Этот маленький ресторанчик, может быть, даже скорее клуб, благодаря почти постоянному составу клиентов, Макару подсказал его друг из отдела экономики.

«Если хочешь спокойствия, если желаешь зальчик на двадцать-тридцать человек с отдельными кабинками, если желаешь отличную кухню и сервис и все это по высшему разряду — лучше «Черного аиста» нет. Деньги, надеюсь, найдешь, а со столиком я могу договориться — пару раз писал про них, так что мне они не откажут», — пообещал друг и, действительно, сдержал обещание.

«Черный аист» и впрямь превзошел все ожидания.

Расположенный в самом центре, он был достаточно дорогой, чтобы отпугнуть ценами публику попроще, и довольно маленький, чтобы стать пристанищем для всякой шушеры — московские бандиты любят простор и размах. А потому клиенты тут были люди серьезные и спокойные, а сервис и кухня поражали действительно европейским уровнем…

В уютной кабине за столиком собрались Светлана Васильевна, Хельга, Макар, Лолита и, конечно же, вездесущая Наташа, которая ну никак не могла пропустить такого шикарного мероприятия. Отцы, как и следовало ожидать, задерживались, но обещали быть с минуты на минуту.

Беседа, завязавшаяся за салатами и приправленная отличным холодным и очень сухим мозельским вином, вертелась, как и следовало ожидать, вокруг молодых.

— Я так рада, так довольна за Лолиту, — говорила Хельга, — вы себе представить не можете! Так или иначе, но в последнее время я с ней мало виделась: у меня работа, у нее агентство, а плюс еще и Макар, который уводил нашу дочь на целые вечера, а то и на выходные… Знаете, — обратилась она к Светлане Васильевне, — когда я в первый раз увидела Макара, то воскликнула — о, Господи! Вот это мужчина!..

— Я понимаю… — Кравцова старалась держаться дружелюбно, но нотки некоторой отчужденности нет-нет да и проскальзывали в ее голосе. Хельга это великолепно чувствовала, а потому подсознательно говорила много и про что угодно, зачастую как будто специально поддразнивая Кравцову.

Макар все это видел и понимал, но внешне оставался вполне спокойным. Лолита успела его предупредить, чтобы он не удивлялся, — эти две женщины ревнуют их друг к другу. А те, чтобы не ссорить и не делить между собой молодых, не сговариваясь, переносили неприязнь и недовольство друг на друга.

Спасти положение могло только появление мужчин, но они все не приходили.

— Вы мне льстите, — пытался шутливо успокоить всех Макар, но ему это не очень удавалось.

— Хотя он совсем не такой, как другие, какие были у Лолиты. Кстати, дочь, он не в курсе твоих приключений?

— Что? — вздрогнула Светлана Васильевна.

— Ну да, — именно Кравцовой стала объяснять ситуацию Хельга. — Первый парень Лолиты как бы задал уже определенный образец, и все остальные ее друзья, как мне казалось, были на него похожи…

— Вы говорите про Петра? — заинтересовался вдруг Макар.

— Да…

— Он мне очень понравился. Я с ним встречался как-то у Лолиты несколько недель тому назад.

— Ну, он неплохой, наверное, — Хельга заметила гневный взгляд дочери и поняла, что зашла, видимо, слишком далеко. Но ох как не просто остановиться женщине! — Мне его иногда не хватает…

— Мама, успокойся, пожалуйста! — Лита не выдержала. — Все ведь хорошо! О чем ты вообще?!

Над столиком повисло неловкое молчание и, чтобы разрядить обстановку, Макар спросил:

— Вкусно?

— Да, отлично… Очень… — женщины ответили в один голос.

Снова заговорила Хельга.

— Когда Лолита с Петром расстались, я сначала немного огорчилась, а затем подумала — мой-то результат не хуже!

Лолита даже перестала жевать, с удивлением уставившись на мать. Кравцова вообще испытывала нечто вроде шока.

— А вы что, несколько раз были замужем? Жили с разными мужчинами? — спросила она.

— Да, четыре раза… чуть не вышла замуж! — громко расхохоталась Хельга. — Один раз даже из костела сбежала, вовремя одумалась… Хотя, конечно, это шутки, а на самом деле все не так просто…

Помолчав немного, Хельга продолжила:

— Лолита, конечно же, вам все рассказала?

— Рассказала нам? Что?

— Про ее брата, про Ральфа.

— Мама! — умоляюще посмотрела на нее дочь.

— Да, — ответил за всех Кравцовых Макар.

Паркс вдруг замолчала и буквально на глазах погрустнела. Старая боль темнела в ее глазах, и все за столиком разом поняли, о чем она думает. Голос ее теперь звучал глухо и печально, совершенно утратив игривые нотки:

— Конечно, меня это так поразило тогда… Когда я увидела Макара в первый раз… Вы знаете, он так похож на брата Лолиты, на нашего Ральфа. А вы разве не заметили?!

За столиком повисла гробовая тишина. Молчание было таким тягостным, таким неловким, что впору было заканчивать этот «праздничный» ужин, даже не дожидаясь отцов.

Макар налил себе полный стакан вина и пил большими глотками, стараясь ни на кого не смотреть.

— Нет, но Ральф, конечно, не был таким красивым…

Лолита в сердцах бросила приборы, резко повернувшись к матери:

— Мама, ну почему ты мне всегда все портишь?! За что ты меня ненавидишь, в конце концов?! Ты думаешь, мне и так не тяжело? Ты думаешь, мне все время нужно напоминать про ту ужасную ночь?..

Девушка тяжело и взволнованно дышала, ее глаза покраснели и было видно, что слезы вот-вот готовы хлынуть из глаз.

Макар нежно положил ей руку на пальцы и слегка сжал их, стараясь успокоить и утешить девушку, и она действительно с благодарностью взглянула на него и попробовала улыбнуться, но тут-то как раз выдержка и подвела ее, и девушка горько расплакалась.

— Я прошу прощения! — тихо сказала Хельга. — Я не хотела этого, видит Бог!

— Может быть, хорошо, что мы наконец-то все встретились, — Макар играл оптимиста, до конца пытаясь спасти вечер, испорченный неудачным разговором.

Тут уж не выдержала Хельга — расплакалась и она. Лолита стала утешать ее, приобняв за плечи и насколько можно сдерживая собственные рыдания:

— Все в порядке, мама. Все хорошо!

В этот момент Макар вдруг увидел, что слезы наворачиваются и на глаза его матери, а рядом уже начинала хлюпать носом Наташка. Макар закричал:

— Женщины, вот этого я уже не вынесу! Перестаньте, прошу вас! В конце-то концов, вы что, совсем забыли, зачем мы здесь собрались? У нас сегодня праздник! Мы будем пить шампанское или нет?!

Общими усилиями женский коллективный плач был прекращен, и остаток вечера, особенно когда появился Кравцов-старший, прошел замечательно. Отец Лолиты заглянуть в «Черный аист» так и не сумел…

Степан Николаевич получил коллективное задание проводить госпожу Хельгу домой и, учитывая поздний час, решил воспользоваться такси.

Они сидели рядом на заднем сиденье и некоторое время молчали, пока, наконец, тишину не нарушила мать Лолиты:

— Мне показалось, что вашей жене я не слишком понравилась. Не так ли?.. Все было действительно ужасно!

— Нет-нет, что вы! Нам было очень приятно с вами познакомиться, Хельга.

— Но… Вы, наверное, понимаете, что это такой шанс для Лолиты: наконец-то с Макаром она может начать новую жизнь, стать счастливой. Было бы очень плохо, если бы что-нибудь ей помешало…

Она смотрела прямо ему в глаза, и Степан Николаевич почувствовал, что у него неприятно засосало под ложечкой: глаза Хельги как будто пронизывали его, проникая куда-то в самую глубину души. Он не выдержал и отвел взор.

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

Она помолчала, а затем довольно жестко произнесла:

— Я думаю, понимаете. Я все время наблюдала за вами, вы уж извините! Вы не можете даже просто посмотреть на нее… Вы должны уйти с дороги, Степан Николаевич! Вы не можете им мешать, не имеете права!.. Я прошу вас! Пожалуйста!

Он молчал, и она тоже не проронила больше ни слова.

Лишь у самого дома Парксов, когда Кравцов попытался услужливо помочь ей справиться с дверцей «Волги», она тихо сказала:

— Степан Николаевич, извините, я не буду больше об этом говорить, но все-таки прислушайтесь к моим словам. Я вас прошу.

Макар выпил, в нарушение всех своих правил, довольно много, а потому вел машину медленно и аккуратно.

Он отвез мать и сестру домой, а затем вместе с Лолитой они поехали к нему, в его маленькую квартирку.

Всю дорогу они молчали, и тишина в салоне автомобиля нарушалась только грохотом и звоном «Металлики» — из всего набора дисков Макар сегодня выбрал самое тяжелое, что только нашел…