Возлюбленная леопарда

Гилганнон Мэри

Покоритель женских сердец, рыцарь по кличке Черный Леопард – красив, отважен… и ужасно беден. Единственный выход для него – это выгодный брак с богатой наследницей. Однако судьба распорядилась по-своему: Черный Леопард, застигнутый во время свидания с прекрасной бесприданницей Астрой, вынужден жениться на девушке, чтобы спасти ее честь…

 

Пролог

Где-то неподалеку раздался беспечный девичий смех. Черноволосый мужчина осторожно пробрался сквозь буйные зеленые заросли, стараясь не оцарапаться о кусты ежевики. В каких-нибудь двадцати шагах от него, в небольшом лесном озерце, резвились две купальщицы. Неглубокое озеро не скрывало их прелестной наготы. Вода сверкающими струями сбегала по волосам, по гладкой и свежей коже, по мягким очертаниям грудей девушек, которые смеялись и визжали, плескаясь, как дети.

Рядом находился Стаффордский женский монастырь. Эти очаровательные создания, по-видимому знатного происхождения, судя по всему, были оттуда. Глядя сквозь листву, он почувствовал пронзительное страстное желание. По сравнению с уличными девками и покладистыми служанками, к услугам которых ему обычно доводилось прибегать, две молоденькие барышни были свежими и невинными. Его поразили чистота их кожи, упругость грудей и простодушие лиц.

С трудом сдерживая порыв, он сжал ствол маленького деревца, за которым прятался. Когда красавицы выйдут на берег, их можно будет рассмотреть повнимательнее.

С минуты на минуту подойдет Вилли. Если он наделает шуму, девушки поймут, что за ними подглядывают, и, конечно, бросятся одеваться. От этой мысли захватывало дух.

– Ради Бога, – прошептал он. – Давайте! Выходите! Покажитесь мне!

Одна из девушек, будто услышав эти слова, направилась к берегу и грациозно вышла из воды.

– Какая темная кожа! Как у сарацинки, – ухмыльнулся он.

Ее мокрые черные волосы сверкали на солнце, а кожа действительно была очень смуглой и казалась еще темнее на сгибах. Пока она с томным изяществом шла к одежде, он отметил дразнящую округлость ее мускулистых ягодиц, соблазнительный бархатистый треугольничек и бугорки выступающих сосков.

С надеждой он опять обернулся к озеру и вновь не был разочарован. «Венера!» – пронеслось в голове, когда показалась из воды вторая. Напряженно, до боли в глазах, вглядывался он в каждый дюйм великолепного тела. Пряди светлых волос оттеняли кожу цвета топленого молока и падали на спелые с розовыми сосками груди той самой формы, которая идеально соответствует мужской ладони. Он замер, когда над поверхностью обозначилась тонкая талия, а затем – округлые бедра. Он поспешил перевести взгляд на маленький островок соломенных волос, который легко было принять за едва приметную мягкую тень.

На берегу она отряхнулась, отчего ее тело волнующе затрепетало. Казалось, сама природа создала его для созерцания: податливое, восхитительное, с безупречной кожей. Дерзкий соглядатай поневоле подумал, что если бы он хотел нарисовать в своем воображении совершенную женщину, она вряд ли была бы лучше. Миниатюрные формы манили, суля полноту наслаждения. Даже мимолетный взгляд на нее причинял танталовы муки.

Тем временем смуглянка решила, что пора одеваться, а Венера все еще оставалась обнаженной, нежась под ласковыми лучами солнца. Она расчесывала волосы, пропуская сквозь пальцы ослепительные пряди цвета чайной розы, и оборачивалась на шутливые оклики подруги, открывая спину его восхищенному взору. Две ямочки-близняшки лукаво подмигивали из-под волос, спадающих до бедер и слегка прикрывающих самые прелестные округлые маленькие ягодицы, какие ему когда-либо доводилось видеть, такие тугие и гладкие, такие зовущие, что у него заболели пальцы от желания их сжать.

А когда она присела на горячий камень и вытянула перед собой изысканной формы ноги, рассудок оставил его. Он уже готов был броситься вперед, как зверь на добычу, если бы не тихий шепоток Вилли, раздавшийся у самого уха и спасший его от неотвратимого безумия:

– Так-то себя ведет рыцарь короля? Тебя бы следовало вздернуть на виселице за эдакие штуки.

– Ради нее и жизни не жалко, – тихо простонал в ответ несчастный. – Боже правый, вот истинное совершенство! Она так девственно чиста.

– Ничего удивительного, дурень, ведь она, кажется, монашка.

– Господь не допустил бы такой несправедливости. Женщины, подобные ей, созданы для наслаждения. Вилли положил руку на плечо друга.

– Только не для твоего. Пойдем-ка лучше отсюда, пока ты еще в состоянии перебирать ногами. Иначе никто не поверит, что мы сбились с пути в погоне за ланью.

– Постой, – прошептал он. – Дай хоть минутку полюбоваться. Все равно она скоро наденет платье.

Однако красавица вовсе и не думала одеваться, а по-прежнему сидела на камнях, подставляя себя солнцу с доверчивостью ребенка, и поминутно то встряхивала волосами, то что-то отвечала подруге. Ее груди соблазнительно вздрагивали при малейшем движении.

Вилли вздохнул.

– Ну ладно, тогда оставайся. Когда тебя повесят, обещаю, что даже не вспомню твоего имени.

Время как будто замерло. Он стоял в десяти шагах от прекрасной незнакомки и пожирал глазами каждый дюйм ее тела. Было видно, как бьется пульс на тонкой девичьей шее, как под горячими лучами солнца с божественно прекрасного тела исчезают последние капли воды и сияют голубые глаза, невинные и чистые, как летнее небо. Детская непосредственность мягких и осторожных движений в сочетании с пышностью тела рождала в нем сладостное напряжение.

На какой-то момент он как наяву представил это зовущее, прекрасное тело уже побежденным и предназначенным только для него – розовые губы, влажные и полураскрытые, мягкие груди притиснутые к его груди, стройные ноги, широко распростертые навстречу страсти.

Что-то заставило его очнуться. Она стояла напротив, глядя прямо перед собой, как будто видела сквозь кусты боярышника. Он похолодел, когда девушка сделала несколько шагов навстречу. Что же предпринять? Бежать? Или приветствовать ее и сказать, как она прекрасна и как он наслаждался, глядя на нее? Но ничего такого не произошло – он просто дал ей приблизиться и шагнул из своего укрытия, едва она поравнялась с зарослями кустарника.

Девушка замерла в испуге. Но может быть, потому, что на его лице играла улыбка, крик так и не сорвался с ее губ. С минуту она стояла в оцепенении и вдруг, осознав, что совершенно раздета, издала вопль ужаса и моментально исчезла. Кто бы мог подумать, что эти стройные ноги к тому же так быстро бегают? Он бросил прощальный взгляд на прелестные маленькие ягодицы, прыгающие вверх и вниз в такт бегу, повернулся и скрылся в лесу.

 

Глава 1

Англия, 1248 год от Рождества Христова

Никогда больше не видать ей милого Стаффорда, подумала с грустью Астра де Мортейн, оглянувшись на прощание. Издали монастырь, как чудное видение, бесплотно парил над легкой дымкой, покрывавшей зеленую долину. Мягкий утренний свет вызолотил камни монастырской кладки и поперечный свод нефа маленькой церкви, который устремлялся вверх подобно арке, ведущей прямо на небеса.

Она гордо расправила плечи и отвернулась. Выбор сделан. Сожаления неуместны. Принятое решение неколебимо. Но почему-то к горлу вдруг подступил комок, и из ее голубых глаз хлынули слезы, оставляя на щеках тонкие бороздки. Она смахнула их непослушными пальцами.

– Святый Боже, ты же обещала не плакать! – воскликнула Маргарита Фитц Хаг, подъезжая на прекрасной белой лошади к мулу Астры.

Астра кинула на спутницу взгляд, полный отчаяния.

– Пойми, ведь я провела в Стаффорде всю свою жизнь, – заметила она, оправдываясь. – Так тяжело отсюда уезжать!

Маргарита скривила ротик.

– Кажется, мне этого никогда не понять. Ты ведь не собираешься превратиться в высушенную старую святошу с кислым лицом?

Астра натянуто улыбнулась. Маргарита принадлежала к породе людей, которые искренне полагали, что страшнее участи монахини – только смерть. Молодая светская дама даже не могла представить, как трудно далось недавней послушнице решение уйти из монастыря. Стаффорд был для нее средоточием мира, олицетворяя собой надежность, покой и любовь. Сестры жили одной дружной семьей, а другой семьи у бедной сироты не было. И только ясное осознание, что нрав ее совсем не подходит для смиренного монастырского уклада, подтолкнуло девушку к решению оставить обитель.

И Маргарита сыграла немаловажную роль своим появлением. Если бы не приезд этой знатной особы, которая показала Астре притягательность мирского блеска и вместе с тем помогла осознать греховность ее тайных помыслов, девушка ни за что не отважилась бы оставить монастырское уединение. Но истина состояла все-таки в том, что она не считала себя достойной невестой Христа, а становиться лицемеркой не хотела. Вряд ли ей удалось бы сдержать обеты, поэтому она предпочла их не давать вовсе.

Мул неровно бежал по дороге, и Астра изо всех сил старалась не упасть. Животное вскоре выправило бег, но внутри у нее еще долго что-то ныло. Мысли вертелись вокруг неведомой новой жизни и предстоящих перемен. Что ожидает впереди? Монахини усердно пичкали ее страшными рассказами о дьявольском зле, жестокости и насилии, которые царили за стенами монастыря и, конечно, менее всего стремились обучить правилам светского поведения. Но жаркие обещания Маргариты помочь Астре осуществить мечты о замужестве и обустройстве семейного очага ободряли ее.

Девушка с обожанием взглянула на подругу, которая пришпорила лошадь и, поравнявшись с одним из рыцарей эскорта, завязала легкую беседу. Очаровательная улыбка играла на губах Маргариты, а в манерах сквозило недвусмысленное кокетство. Астра покачала головой. В Маргарите было то, чем сама она не обладала – высокий рост, элегантность, самоуверенность. Красавица восседала на лошади, как прирожденная наездница; жесты, исполненные достоинства и грации, были, по представлениям Астры, чисто королевскими. Рядом с ней бедняжка чувствовала себя робкой и безнадежно неуклюжей.

Насколько могла судить Астра, точно такое же впечатление производила Маргарита и на собеседника, с которым в этот момент кокетничала. Рыцарь смущенно наклонил голову и пришпорил скакуна. Девушка засмеялась, довольная произведенным впёчатлением и натянула поводья, заставив кобылу идти медленнее, пока не поравнялась с Астрой.

– И эту стоеросовую дубину мой отец взял на службу, – пожаловалась она. Затем бросила на Астру быстрый взгляд, и ее веселье мгновенно сменилось озабоченностью. – Ты до сих пор убиваешься, моя дорогая? Пожалуйста, довольно мучений. Вот увидишь, вскоре все обернется к лучшему. Мы приедем в Равенсмор, замок отца. Пару месяцев будем наслаждаться жизнью без всякого надзора, а потом, когда папа устанет от нашего общества, попросим отослать нас ко двору короля Генриха.

Маргарита увидела, как в глазах Астры сквозь пелену грусти пробилась искорка радостного возбуждения. Маргарита бывала при дворе французского и английского королей, Астра же никогда не выходила дальше рынка в Линчфильде, да и то в сопровождении старших монахинь, которые квохтали вокруг нее, как наседки, охраняющие сиротливого куренка.

– Так страшно наделать при дворе каких-нибудь глупостей, – сказала она. – Ведь я и представления не имею, как разговаривать со знатными дамами и держаться с важными господами.

– Не бойся, – важно заявила Маргарита. – Пока мы будем в Равенсморе, я сама обучу тебя всем светским премудростям и раскрою тайны обхождения с королями, королевами, баронами и рыцарями. Кроме того, я попрошу обучить тебя искусству вести хозяйство. А когда ты очаруешь состоятельного и галантного рыцаря и он возьмет тебя в жены, то придется научиться управлять его поместьем.

Астра кивнула в знак согласия, хотя все эти планы казались ей совершенно несбыточными. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что большинство браков заключается из-за денег или ради приобретения земель, а у нее не было ни того, ни другого. Вряд ли выбор знатного господина, подыскивающего невесту, падет на нее; даже в самых смелых мечтах она не метила так высоко, представляя себя замужем в лучшем случае за скромным преуспевающим приказчиком или стареющим купцом. Со своим умением писать и знаниями, приобретенными в Стаффорде, она вполне смогла бы стать завидной помощницей такому человеку. Недостаток приданого с лихвой окупился бы ее навыком разбираться со счетами.

– Мы начнем твое образование немедленно, – от этой мысли Маргарита пришла в восторг. – Сегодня суббота, и уж наверняка в Тэдбери устраивают ярмарку. Мы окажемся там где-то после полудня, и я попрошу наш эскорт остановиться, чтобы перекусить для подкрепления сил. По распорядку турниров через две недели в Тэдбери состоится ристалище, и вполне вероятно, что мы сумеем познакомиться с рыцарями. Там и будет твой первый урок общения с мужчинами.

Астра обернулась и в последний раз с сожалением взглянула на едва различимый вдали монастырь. Возвращаться было слишком поздно. Начиналась новая жизнь.

– Матерь Божья, как пахнет! – воскликнула Астра, когда они подъезжали к Тэдбери.

Запахи требухи, готовящейся пищи, сладостей и духов, которые вперемешку разносил ветер от городской ярмарки, делались еще ядренее на летнем солнцепеке. Маргарита тихо рассмеялась, прежде чем театрально, изображая голосом прожженного авантюриста, ответила:

– Это, моя маленькая, и есть запах приключений!

Астра кивнула, ощутив, как от будоражащих слов подруги по спине пробежал холодок. Да, это именно то, ради чего она оставила обитель. Ей захотелось посмотреть ярмарку, купить что-нибудь совершенно ненужное и вызывающее, потереться в толпе знатных людей и крестьян – о таких приключениях она страстно мечтала.

Приблизившись к перекрестку, авангард кавалькады уже почти повернул на восточную дорогу, ведущую к Рэптонскому аббатству, когда старый рыцарь, сэр Томас де Шилхэм, был вынужден с неудовольствием признать, что самая молодая и драгоценная часть его отряда выказывала явную склонность к грубым развлечениям на городской ярмарке. Лишь с помощью энергичных уговоров Маргарите удалось убедить старика, что она близка к обмороку и не вынесет голода ни минутой дольше.

Ярмарочные балаганчики и павильоны расположились на зеленом лугу, усыпанном маками и васильками. Цветы были изрядно истоптаны, а поле усеяно повозками. По мере приближения всадников к городу запах приготовляемой пищи усиливался, но все же не перекрывал другие, не менее возбуждающие ароматы. Живот у Астры подвело, и как только один из сопровождающих помог ей спешиться, она заторопилась вместе с Маргаритой к съестной лавке. Полки пестрели всеми мыслимыми видами разнообразной снеди. Здесь были сочные мясные пироги и жареная дичь, колбасы со специями и копченая свинина, орехи и засахаренные фрукты, и даже марокканские апельсины. Маргарита проявляла великодушную щедрость, и Астре оставалось только решить, что съесть сначала и что оставить на потом.

– Бери что хочешь, но не забывай, – предупредила Маргарита, – раньше ты никогда таких деликатесов не пробовала. Недолго и заболеть.

Астра молча кивнула, беря очередной кусок божественно благоухающей колбасы. В Стаффорде понятия не имели о подобной пище: большую часть года подавали рыбу в простом соусе, соленую свинину или жесткого волокнистого цыпленка да по праздникам, в виде сюрприза, творог из близлежащего монастыря – вот и все, на что можно было рассчитывать. Теперь же она смаковала каждый оттенок неведомого раньше вкуса.

Утолив голод, подруги решили походить по купеческим лавкам. Чувства Астры предельно обострились. Никогда она не видела такого множества прекрасных вещей – рулоны изысканных тканей: хлопок из Франции и Фландрии, блестящая шерсть и шелк с Востока; мягчайшая кожаная обувь из Испании; тончайшей работы серебряные и золотые украшения, усыпанные жемчугом, гагатом, рубинами и лазуритом. В балаганчиках и павильонах по соседству предлагали более практичные вещи: оружие и доспехи, крестьянскую утварь и веревки.

Съехавшийся на ярмарку народ привлекал Астру не менее чем изобилие товаров. Она смотрела на краснолицых крестьян в деревянных башмаках и простых коричневых камизах, свисавших до голых грязных коленок; самодовольных горожан, щеголявших в нарядах из шерсти шафранового, зеленого и алого цветов; монахов с тонзурами, одетых в грубые сутаны; великолепных священников в парче, бархате и шелке; попадались и знатные господа в превосходных накидках поверх доспехов, разгуливающие с элегантными дамами в чепцах с золотой вышивкой. Астра подмечала малейшие детали, стараясь не очень таращить глаза.

– А теперь выбери себе рыцаря, – произнесла Маргарита, когда их беглый осмотр торговых рядов подошел к концу.

– Я, право, не знаю…

– Чепуха. Сделать это не сложнее, чем выбрать вещь на рынке. Сначала нужно посмотреть товар, а уж потом решить, чего тебе хочется. Я, например, представляю себе что-то большое и сильное. Я устала от намеков на высокий рост; хочу такого человека, на которого могла бы смотреть снизу вверх, а не горбиться, пытаясь изобразить эдакий маленький лакомый кусочек. – Она скорчила гримаску. – Кроме того, я обожаю блондинов, – продолжала она. – Пусть в нем будет даже примесь сакской крови. Говорят, саксы – хорошие любовники и умеют ухаживать за девушками, развлекая их приятными разговорами. Не то, что норманны. – Лицо Маргариты передернулось от отвращения. – Жестокие, беспощадные и невыносимо скучные, вечно одержимые войной; только и думают, как прибрать к рукам побольше земли. Ну а ты, Астра? Какого мужа ты себе представляешь?

Астра минутку подумала.

– Доброжелательного и мягкого, и, конечно, набожного.

– Ну и ну! Астра, ты забыла, что ищешь не духовника, а мужа. Уверена, что тебе стоит подумать о чем-нибудь более важном. Скажем, о его манерах? Или о его внешности?

– Я, право, не знаю, – смущенно ответила девушка. – У меня так мало опыта…

– Ну уж конечно, – понизив голос, насмешливо прошептала подруга. – А как же история с монахами, которых мы выследили? Ты ничему не научилась?

Астра зарделась при воспоминании, которое безуспешно пыталась вытравить из памяти. Она не могла забыть десяток обнаженных мужчин, купавшихся в реке, их бледные, покрытые волосами тела, и особенно интимные части, которые отвратительно болтались и отталкивали так же сильно, как возбуждали воображение.

– По правде сказать, монахи не самые приятные для глаз существа, не так ли? – заметила Маргарита. – Мы ищем совсем другое: прекрасных, мужественных молодых рыцарей. Возможно, они вон там.

Маргарита оживленно направилась к той части ярмарки, где сосредоточились фокусники и менестрели, петушиные бои и танцы. Сердце Астры екнуло, когда они приблизились к запруженной толпой площадке. Если и можно было встретить на ярмарке молодого рыцаря, то скорее всего именно здесь. Сомнения охватили Астру. Она вдруг поняла, что вовсе не готова получить первый жизненный урок прямо сейчас.

– Маргарита! – позвала она подругу. – Мне бы хотелось заглянуть к торговцу пряностями. Маргарита обернулась, нахмурившись.

– Прощаю твою нерешительность только потому, что это твоя первая ярмарка, Астра. Сегодня я лишь посмеюсь над тобой, но помни, уж коль скоро мы здесь, значит, будем делать то, зачем пришли. Я имею в виду поиск мужчин.

Влекомые заманчивым ароматом, который витал над толпой, подавляя грубые испарения от людей и пищи, они отправились на поиски его источника. Толкаясь рядом с прилавком, где среди заморских приправ были разложены гвоздика и имбирь, Астра закрыла глаза, глубоко вдохнула густой сладковатый запах и мысленно перенеслась в далекие экзотические страны. Ее мечтания прервал шепот.

– Ну вот, Астра, и наступило время твоего первого урока.

Открыв глаза, девушка увидела трех приближающихся рыцарей. На них не было доспехов, лишь легкие кольчуги прикрывали грудь. У бедер болтались мечи, которые они придерживали с развязностью и бравадой воинственно настроенных мужчин. Вид их показался Астре угрожающим, а сами они – воплощением зла. Но она тихонько напомнила себе, что никто не посмеет им навредить, покуда рыцари Фитц Хага рядом. Они защитят ее и Маргариту, не так ли? Астра огляделась и с ужасом обнаружила, что эскорта не было и в помине.

– Маргарита, – прошептала она. – Где они? Где люди твоего отца?

– Ах, эти скучные идиоты, – беспечно и слегка иронично ответила Маргарита. – Они все такие же старые, как мой отец. И их почти так же легко обвести вокруг пальца. Мы сделали обманный крюк около лавки с материями.

– Так мы одни и беззащитны?

– Именно так, – подтвердила Маргарита.

Воины между тем приближались. Астра быстро нырнула в балаганчик со специями и притворилась, что изучает мешочек с черным перцем, неистово молясь, чтобы рыцари по возможности их миновали. Но не тут-то было. Трое служак направлялись прямо к ним. Маргарита с подчеркнутой рассеянностью обронила одну из только что приобретенных бархатных туфелек.

– О, какая я неловкая! – воскликнула она. Три рыцаря остановились. Самый крупный из них нагнулся и завладел изящным предметом.

– Моя госпожа, – сказал он, торжественно протягивая туфлю.

– Вы необычайно добры, сэр, – улыбнулась Маргарита и обернулась к Астре. – Ах, дорогая кузина, какая досада, что мы ушли от слежки сэра де Шилхэма и где-то оставили наш эскорт. Теперь нет никого, кто бы мог понести мои вещи, а я сама так рассеянна, что наверняка половину из них потеряю по дороге.

Наивная Астра от удивления не могла вымолвить ни слова. Скверно уже то, что они остались без охраны. Но привлекать внимание этих угрожающего вида мужчин своей беспомощностью?! Может, Маргарита лишилась рассудка?

– Моя госпожа, служить вам – большая честь, – заявил ближайший к девушкам рыцарь. – Молю вас, щедрее тратьте деньги, а мы будем только счастливы донести все, что вы купите.

Астра критически оглядела доброхота. Довольно непривлекательную внешность дополняли светлые волосы и тусклые серые глаза. Было в нем что-то зловещее, какая-то настораживающая неискренность в улыбке, мнимая теплота которой не достигала его жестоких, беспокойно бегающих глаз.

Испуганная девушка незаметно сжала локоть Маргариты, молчаливо умоляя ее отказаться от опасной затеи, но та расценила жест по-своему и решила, что Астре хочется провести некоторое время в обществе кавалеров.

Двигаясь вдоль торговых рядов, трое вояк держались на расстоянии от девушек, следуя сзади. Маргарита весело болтала, останавливаясь время от времени, чтобы купить ленты, расчески, нитки и прочие безделушки, которые с легкостью донесла бы сама. В какой-то момент они почти настигли одного из рыцарей Фитц Хага, но Маргарита ловко затащила подругу в обувную лавку, прежде чем та успела привлечь его внимание.

Астра тяготилась присутствием мускулистых провожатых. Теперь у нее было время присмотреться к рыцарям повнимательнее, но это лишь усугубило отталкивающее впечатление. Они выглядели вульгарными, дурно воспитанными простолюдинами. Неуместные топорные реплики вожака не оставляли никакого сомнения, что он не привык сопровождать знатных дам. Маргарита продолжала беспечно болтать.

Вконец растерявшаяся Астра забеспокоилась еще больше, когда высокий светловолосый рыцарь предложил им сделать небольшую передышку в тени ближайшего леса. Бедняжка взглянула на свою покровительницу в полной уверенности, что та откажется от предложения. К ужасу девушки, Маргарита игриво взмахнула длинными темными ресницами.

– Какая прекрасная мысль, – проговорила она воркующим голосом. – Я уверена, что в лесу намного прохладнее и приятнее, чем на открытом лугу.

Астра поневоле последовала за Маргаритой и тремя мужчинами в тенистый, расцвеченный солнечными зайчиками лес и попыталась убедить себя, что ярмарка совсем близко и, если, прости Господи, приключится какое несчастье, они всегда смогут закричать, и кто-нибудь придет к ним на выручку.

Когда до влажной зеленой прохлады оставалось несколько шагов, Маргарита позволила светловолосому рыцарю взять себя под руку. Пройдя еще немного, она потянулась к нему всем телом, поощряя его неуклюжие объятия. Рыцарь слегка опешил и застыл в молчаливом изумлении, но очень скоро пришел в себя и с жаром поцеловал Маргариту. Астре оставалось только смотреть, не веря собственным глазам. Она-то опасалась, что рыцарь сделает Маргарите неподобающее предложение, но никак не ожидала, что случится наоборот! Что же будет дальше?

Астра поймала на себе голодные, шарящие взгляды двух других. Что-то мелькнувшее в их лицах заставило девушку инстинктивно напрячься, но прежде чем она успела крикнуть в полный голос, один из мужчин схватил ее и зажал рот тяжелой ладонью. Несчастная сопротивлялась, и лишь несколько мгновений оставалось до грубого насилия, когда ей удалось вцепиться зубами в омерзительное тело и сжать их изо всей мочи. Негодяй взвыл и обрушил на голову своей жертвы сокрушительный удар. Девушка вскрикнула и на какое-то время потеряла сознание. Когда она пришла в себя, светловолосый рыцарь укорял державшего ее мужчину.

– Черт бы тебя побрал, Том, не трогай ее! Как мы будем требовать выкуп, если она умрет!

– Выкуп?! Вы собираетесь требовать за нас выкуп?! – завопила разъяренная Маргарита, выражая крайнюю степень возмущения.

– Ах ты, моя породистая пантерочка, – отвечал блондинистый рыцарь, вновь обернувшись в ее сторону. – Ты же сама только что сказала, как дорога своему папочке и как он богат. Я был бы полным идиотом, если бы не попытался проверить, так ли уж сильна родительская привязанность лорда Фитц Хага.

– Что? Ты… подонок! – Маргарита с ненавистью бросилась на рыцаря, которого обнимала всего две минуты назад. Но тот, кажется, не был расположен спокойно сносить тумаки, которыми она щедро его награждала. Он вынул из-за пояса разбойничий нож и приставил его к груди Маргариты.

 

Глава 2

– Послушай, Ричард, ты уже вполне готов. Еще немного упражнений и начнешь терять силы. Ричард отрицательно мотнул головой.

– Ты не понимаешь. Я должен быть неуязвимым на этих состязаниях. Говорят, что лорд Дарли обещал победителю поместье.

– Получить землю за победу – и это все, о чем ты мечтаешь?

– А о чем же еще мечтать? – удивился Ричард. Его темные глаза сверкнули.

– Конечно, звучит неубедительно, когда я говорю, что благосостояние и власть – не главное, но, поверь, счастье не купишь.

Ричард громко расхохотался и хлопнул приятеля по спине. Удар получился весомым, поскольку оба были в полном боевом облачении, за исключением остроконечных шлемов, которые несли в руках.

– Да, Вилли, твои слова и впрямь не убеждают. Ты так безмерно богат, что даже не можешь представить, что значит быть бедным безземельным рыцарем.

– Но, Ричард, я всегда говорил, что готов поговорить с королем, чтобы он наградил тебя поместьем…

– С королем! – Темные глаза Ричарда блеснули презрением. – Я не из Прованса, так что Генрих вряд ли подарит мне хоть что-нибудь. Он настолько озабочен, раздавая замки, поместья и аббатства родственникам жены, что ему нет дела до его верных рыцарей.

Вилли вздохнул. Ричард не преувеличивал. Бесстыдное продвижение королем прованских родственников жены стало в Англии притчей во языцех.

– Когда я думаю обо всех этих подарках… – пробормотал Ричард.

– Посмотри, Ричард! Что это там, впереди?

Друзья застыли на месте, глядя сквозь зеленую, недавно распустившуюся листву. Неподалеку несколько грубых мужланов наседали на двух скромно одетых женщин. Лица бедняжек были бледными и взволнованными; физиономии обидчиков – напряженными и хитрыми.

– Боже праведный, Вилли, это разбойники!

– Похоже, так оно и есть. Женщины одеты, как послушницы. Интересно, что за храбрецы отважились обеспокоить святых сестер?

– Они кажутся столь же святотатственными, сколь и неблагородными, – пробормотал Ричард. – Убить их будет для меня лучшим упражнением.

– Их там трое?

Ричард кивнул, молча надвинул шлем и вытащил из ножен тяжелый меч.

Астра даже не заметила, как подкрались ее спасители. Она тихо молилась, когда стороживший ее человек вдруг упал на спину. Она повернулась и изумленно взглянула на его побелевшее, безжизненное лицо и окрашенную в темно-красное листву вокруг. Удар пришелся точно в голову.

Остальное произошло мгновенно. Светловолосый насильник спешно схватил Маргариту и приставил нож к ее горлу. Глаза Астры в ужасе застыли на поблескивающем лезвии. Какой-то незнакомый рыцарь неожиданно напал на захватчика, и тот грузно осел на землю; его голова раскололась как орех под тяжелым ударом массивного меча. Третий разбойник не стал мешкать и немедленно скрылся в лесу. Интересоваться его дальнейшей судьбой у девушки не было сил. При виде такого количества крови она почувствовала дурноту, и ее стало рвать.

Когда наступило облегчение, Астра осознала, что кто-то твердо и уверенно держит ее за локоть. Предполагая, что это Маргарита, она подняла глаза и обомлела, увидев одетого в шлем рыцаря, который внимательно ее разглядывал. Дрожа от ужаса, она стряхнула закованную в броню руку, поддерживавшую ее, и в испуге воззрилась на высокого воина. В коническом шлеме и наноснике он выглядел угрожающе, живо напоминая монастырской воспитаннице образ дьявола.

Рыцарь продолжал смотреть на нее изучающе. Она могла разглядеть только темные, почти черные глаза, взиравшие с крайней напряженностью, в которой сквозила непонятная озадаченность.

– С ней все в порядке? – спросил второй рыцарь, мягко поддерживая Маргариту, которая повисла на его руках. Как и темноглазый воин, он был одет в устрашающие доспехи, но не выглядел столь же свирепым. Он был меньше ростом, чем избавитель Астры, и его движения казались исполненными изящества и грации. Галантный кавалер отпустил Маргариту и стянул шлем, открывая длинные, прямые коричневые волосы, голубые глаза и прекрасные, почти женственные черты лица.

– Господи, Ричард, сними шлем. Ты пугаешь ее.

Темноглазый атлет в ответ не шевельнулся. Его спутник нахмурился, приблизился к Астре и склонился в вежливом поклоне.

– Моя госпожа, как вы себя чувствуете?

Астра через силу кивнула. Она еще не пришла в себя и дрожала.

Маргарита сжала руку маленького рыцаря.

– Чем мы можем отплатить вам? Если бы вы не появились вовремя… – У Маргариты притворно задрожал голос. – Они собирались потребовать за нас выкуп, но мне кажется… – Она с наигранной застенчивостью взмахнула длинными темными ресницами. – Боюсь, их намерения были гораздо хуже.

– Выкуп? – бросил отрывисто темноглазый спаситель, которого звали Ричард. – Как это возможно? Они что же, надеялись получить выкуп за монашек?

Маргарита издала тихий, соблазнительный смешок.

– Вы думаете, что мы монахини? Нет, мой господин. С тех пор как мы отправились в путешествие из Стаффордского монастыря, мы не связаны со святым орденом. Я – леди Маргарита Фитц Хаг, а это моя кузина, Астра де Мортейн.

Астра почувствовала, что мужчина, все еще державший ее локоть, вздрогнул при упоминании Стаффорда, но она не стала обдумывать почему, безмерно удивленная словами подруги. Маргарита вновь представляла Астру как свою кузину. Эта явная ложь ставила девушку в чрезвычайно неловкое положение. Одно дело лгать компании сомнительного вида простолюдинов и совсем другое – благородным рыцарям, особенно после того как они их спасли. Астра хотела было возразить, но Маргарита заставила ее замолчать, хитро блеснув глазами.

Маленький рыцарь вторично согнулся в поклоне, на этот раз уже с царственной церемонностью.

– Для нас большая честь быть к вашим услугам, высокородные дамы. Я – Вильям де Лэйси, барон Торнбери. А мой спутник, – он указал на атлета, – сэр Ричард Рэйвз, хорошо известный также под именем Черный Леопард, один из храбрейших и самых неистовых рыцарей королевства.

Удивлению Астры не было предела. Господи Иисусе! Они спасены бароном! Бароном и дьяволом! Она снова взглянула на сэра Рэйвза, который так и стоял в шлеме и выглядел по-прежнему устрашающе. Черный Леопард – сколько народу он убил, прежде чем заслужил это ужасное прозвище?

Маргарита, казалось, была слегка застигнута врасплох, услышав имена своих спасителей, но быстро пришла в себя.

– Вы, наверное, приехали, чтобы участвовать в состязаниях, – предположила она. – Я говорила кузине, что здесь должны быть рыцари и кто-нибудь из них поможет нам в беде.

– Но где же ваши люди? – спросил Рэйвз. – Уверен, что вы путешествуете с сопровождением.

– По несчастливой случайности, мы потеряли рыцарей моего отца, а эти ужасные разбойники, – Маргарита с содроганием бросила взор на пару окровавленных тел, лежавших неподалеку, – предложили нам помощь. – Ее нижняя губка задрожала. – Я выгляжу, конечно, глупо.

Я должна была догадаться, что опасно доверять таким дурно воспитанным проходимцам.

– Да, это можно было предвидеть, – сухо согласился лорд де Лэйси. – Вам очень повезло, что мы оказались поблизости. – Он заботливо взглянул на Астру: – Вы в состоянии идти, моя госпожа?

Астра кивнула.

– Вот и славно. Думаю, лучше всего отправиться сейчас на поиски ваших людей.

Сэр де Шилхэм заприметил их, как только они вышли из леса и приблизились к ярмарке. Он заторопился навстречу, его лицо горело, а редкие растрепанные волосы взмокли от пота.

– Леди Маргарита, где вы были? Кто эти люди? Де Лэйси выступил вперед, отвесив старому рыцарю почтительный поклон.

– Ваших дам чуть не похитила шайка бандитов. Мой спутник, сэр Рэйвз, и я подоспели как раз вовремя, чтобы предотвратить несчастье.

Кровь бросилась в лицо сэра де Шилхэма.

– Леди Маргарита, это правда? С огорченным видом Маргарита потупилась. С минуту де Шилхэм смотрел на нее, а потом взорвался:

– На этот раз, мадемуазель, вы зашли слишком далеко. Я поставлю вашего отца в известность обо всех ваших приключениях, как только доставлю вас в Равенсмор. И обещаю: он не будет в восторге. Сию же минуту садитесь на свою кобылу и смотрите, чтобы никаких больше неожиданностей по дороге!

Маргарита применила еще одну действенную уловку, вдруг преобразившись в кроткого и раскаивающегося ребенка, которого подвергли наказанию. Она вежливо поклонилась де Лэйси и Рэйвзу и удалилась изящными, семенящими шажками, с подчеркнутой щепетильностью приподняв край юбки, чтобы не запачкаться о ярмарочную грязь.

Астра хотела было последовать за подругой, но сэр Рэйвз продолжал удерживать ее за руку. Она посмотрела в изумлении, предполагая, что он, может быть, все еще беспокоится о ее самочувствии. Шлем не до конца скрывал его лицо, и под наносником виднелись очертания полных губ, удивительно чувственных, изогнутых в улыбке.

Она невольно нахмурилась, растревоженная выражением его лица. Может быть, он смеется над ней? Астра резко выдернула руку, затем сделала лорду де Лэйси застенчивый реверанс. Только на полпути к лабиринту ярмарочных балаганчиков и лавок девушка вспомнила, что ни она, ни Маргарита не поблагодарили как следует своих избавителей.

– Вилли, я все думаю об этих молодых леди… – начал Ричард, когда они направлялись к палатке, где торговали элем.

– Чертовщина какая-то, – задумчиво размышлял Вилли. – Шилхэм совсем потерял голову! Они, конечно, вели себя глупо, но все же… кричать на леди, дочь твоего лендлорда… Единственное, что я могу предположить, – де Шилхэм вышел из себя от волнения.

– Вильям, я хочу тебе сказать, что знаю этих девушек.

– Знаешь? – Вилли обернулся в изумлении.

– Помнишь дивных юных леди, которых мы видели купающимися возле Стаффорда прошлым летом?

– Нет! Не может быть!

– Сначала я тоже не поверил. Но когда они упомянули, что едут из Стаффорда, я взглянул на них повнимательнее. Я уверен, что леди Маргарита – та высокая, темноволосая девушка, которая вышла из воды первой, а леди Астра – она…

– Твоя Венера, – докончил фразу Вилли. Ричард кивнул.

– Почти невероятно, но это правда. Я нашел ее. Я знаю ее имя. И самое лучшее, что…

– Что она не монашка! – догадливо подсказал Вилли.

Ричард покачал головой.

– Нет. Самое лучшее, что она, несомненно, богата. У лорда Фитц Хага земли в Кенте, Британии и Уэльсе, равно как и в Вестфорде. Трудно представить, что его племянница бедна.

– Богата, невинна и несравненно прекрасна! Кажется, ты нашел женщину своей мечты.

– И в эту самую минуту она держит путь на север! Проклятие! – пробормотал Ричард. – Кроме того, она, возможно, нарушила обеты – вот почему они покинули монастырь.

– Стыдно, Ричард! Не похоже, чтобы ты так легко отказывался от своей затеи.

– Ты прав, Вилли, – согласился Ричард с озорной улыбкой. – Я наверняка никогда не предъявлю права на наследственные земли леди Астры, но, возможно, буду обладать ее телом. В конце концов, это мое право. Держу пари, что я – первый мужчина, который положил глаз на ее прелестную наготу.

– А я почти и забыл про тот случай. Насколько я помню, она тебя застукала, когда ты подглядывал за ней. Поэтому ты отказался снять шлем?

Ричард кивнул.

– Я подумал, сегодня у леди Астры хватает впечатлений и без того, чтобы я открылся ей. Она и так была ни жива, ни мертва при виде убитого.

– Что за необычный сегодня день! Мы спасли двух монахинь от рук разбойников, даже не предполагая, что они вовсе не монашки, а прекрасные молодые наследницы изрядного состояния. Согласись, разве это не достойный повод, чтобы сказать: добродетель всегда вознаграждается.

– Не будь дураком, Вилли. То, что девушки встретились нам в нужный момент, всего лишь слепой случай. Кроме того, мы ведь не получили никакой награды. Сэр де Шилхэм, кажется, не выказал особой благодарности за то, что мы вернули его восхитительную пропажу в целости и сохранности.

– Ты не прав, по-моему, у сэра Шилхэма просто голова кругом пошла от проделок леди Маргариты. Я не удивлюсь, если она удрала от него по собственной воле. Она рисковала жизнью, своей и Астры, шутки ради. Как бы то ни было, если у де Шилхэма не хватило вежливости отблагодарить нас, то лорд Фитц Хаг, несомненно, восстановит справедливость. Бьюсь об заклад, что он окажет нам почести за спасение дочери и племянницы из лап этих зверей.

– Клянусь Богом, ты прав! – откликнулся Ричард с воодушевлением. – Возможно, они попались на нашем пути благодаря Божественному провидению, и Фитц Хаг вознаградит мою храбрость маленьким поместьем или по крайней мере рыцарскими доспехами и боевым конем.

– Боже правый, Ричард, ты можешь думать хоть о чем-нибудь еще? Твоя жадность утомляет.

– Ты утомился? Я знаю неплохой способ приободрить тебя. – Ричард одарил друга веселой улыбкой и показал на один из балаганчиков. – Да я и сам не прочь выпить. Спасать благородных дам из переделок довольно утомительное занятие.

 

Глава 3

– В который раз я провинилась, – вздыхала Маргарита по дороге к Рэптонскому аббатству. – Теперь уж папа наверняка рассердится. Даже не представляю, что скажу в свое оправдание.

Маргарита в совершенстве владела умением в мгновение ока менять поведение. Сейчас она, похоже, искренне раскаивалась, и Астра всерьез недоумевала: что нужно – успокоить или разбранить подругу?

– У меня и в мыслях не было попасть в такой ужасный переплет. Могла ли я предположить, что эти люди – отъявленные преступники?

– Но ведь даже я, хоть и выросла в монастыре, знала наверняка, что им нельзя доверять, – с упреком проговорила Астра. – Зачем ты отправилась с ними в лес, подальше от людей?

– Могла бы предупредить и пораньше. Если ты так хорошо все предвидела, что же не потребовала вернуться обратно?

Астра сжала губы и промолчала. «В самом деле, почему? – спрашивала она себя. – Неужели жажда приключений оказалась сильнее, чем боязнь быть похищенной и изнасилованной? Матерь Божья! Стоило ли покидать монастырь, чтобы вести себя так глупо?»

– Извини, Астра, – сказала Маргарита, помедлив. – Я не права. Ты полностью мне доверилась, а я тебя подвела.

– Нет, это не так, – запротестовала девушка. – Ты ведь не хотела подвергать меня опасности. Все остальное было просто замечательно… ярмарка, еда, все эти прекрасные вещи…

Она не могла не улыбнуться при воспоминании о полученном удовольствии. Маргарита лукаво усмехнулась в ответ.

– О каких это прекрасных вещах ты говоришь! – воскликнула она. – Разве наши отважные спасители не испугали тебя до смерти? В жизни не видела таких широченных плеч, как у того, по имени Ричард. Неудивительно, что его зовут Черный Леопард.

Астра слегка призадумалась.

– Его поведение кажется несколько странным. Он так смотрел, что мне до сих пор не по себе от этого пристального взгляда. – Она чуть поежилась.

– Возможно, блеск твоей красоты настолько ослепителен, что он просто не мог отвести глаз, – высказала догадку Маргарита.

Девушка взглянула на подругу недоверчиво. Их простые серые платья и белые головные накидки были сплошь заляпаны грязью и пятнами крови, собственное потное лицо казалось Астре отвратительным. При воспоминании о разряженных женщинах на ярмарке представлялось совершенно невероятным, чтобы кто-то из мужчин захотел взглянуть на нее дважды. И все-таки интерес сэра Рэйвза был неподдельным. Он смотрел с таким напряженным вниманием, что через прорези в шлеме его глаза казались горящими. А как он держал за руку – Господи Иисусе, она боялась, что он никогда ее не отпустит!

– Не знала, что у мужчин бывают такие прекрасные лица, как у лорда де Лэйси, – призналась Астра. Маргарита согласилась без особого энтузиазма:

– Что ж, он красив, бесспорно, на мой вкус даже слишком. Я бы предпочла увидеть лицо другого, Ричарда. Странно, что он не снял шлем даже по просьбе друга. Можно подумать, он что-то скрывает.

Волнение вновь охватило Астру. Какое же на самом деле лицо у сэра Рэйвза? Может, такое же устрашающе свирепое, как его боевая кличка – Черный Леопард?

Оставшуюся часть пути они проделали без приключений и прибыли в Рэптон вскоре после захода солнца. До боли знакомая атмосфера аббатства подействовала на Астру умиротворяюще. Колокола, возвещающие вечерню, тихое пение молящихся, порядок и покой – Астре показалось, что она снова дома. Девушки поужинали простой и грубой пищей, а потом старый монах провел их в отведенные для гостей покои.

– Боже мой, как будто мы опять в Стаффорде. – Маргарита сморщила носик, обозревая узкую убогую келью. Она с отвращением пнула ногой лежащий на полу соломенный тюфяк, обругала про себя негостеприимную жесткость аскетического ложа и не удержалась от язвительной реплики. – Мы важные гости, а не какие-нибудь кающиеся грешники, могли бы принять нас и получше.

– Аббат Гросберг считает, что комфорт – враг чистого духа, – сурово отозвался монах. – Аббат предлагает гостям тихое пристанище, где можно подумать о своей греховной жизни и помолиться о прощении.

Маргарита закатила глаза и быстро выпроводила келейника, затем со вздохом опустилась на тюфяк.

– Я так устала, что засну где угодно, даже на этом жалком подобии постели.

Астра вздохнула. Она тоже была измучена. День начался очень рано и был так наполнен событиями, что прежде ей бы хватило на год. Она сняла платье и накидку с головы и вытянулась на одной из жестких подстилок, закрывшись тонким грубым одеялом.

Прошло несколько минут, показавшихся вечностью. Дыхание лежащей рядом Маргариты становилось все медленнее и глубже. Астра беспокойно ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. Страх пронизывал ее тело с ног до головы при воспоминании об опасности, которая грозила им в лесу. Сердце Астры тревожно застучало, и мышцы напряглись еще сильнее, когда она представила, что их могли изнасиловать и даже убить! Наверное, ей не следовало оставлять монастырь. Ясно, что с ее наивностью и глупостью мудрено было бы избежать злоключений на сельской ярмарке. А что будет, если ей придется столкнуться с опасностью и несправедливостью при дворе короля? Пожалуй, лучше всего вернуться в Стаффорд, пока не произошло чего-нибудь в самом деле ужасного.

Астра прижала руки к груди и почувствовала, как неистово стучит под ладонью сердце. Боже, какая она трусиха! Легкий испуг – и уже в мыслях спасительное бегство в Стаффорд. Если она сейчас сбежит, с мечтами о муже и семье будет навсегда покончено, остаток жизни пройдет в замкнутом мирке за монастырскими стенами, где время остановилось навсегда. «Нет, – сказала она себе решительно, – я не такая уж беспомощная».

В тысячный раз Астра подумала о своем отце, которого совсем не помнила, но знала, что он был отважным солдатом и глубоко порядочным человеком. Размышления об отце – он утонул, пересекая Ла-Манш в 1233 году, спустя всего лишь месяц после того, как умерла от после родовой горячки мать Астры, – вдохновляли девушку. Много лет назад Брайан де Мортейн отважился на открытое неповиновение злобному королю Джону, отказавшись убить человека, который прогневал монарха. Этот вызов, само собой разумеется, навсегда лишил его расположения властителя, но де Мортейн никогда не выказывал ни малейшего сожаления или раскаяния в своем поступке. Отец до конца был верен своим убеждениям, чего бы это ему ни стоило, и она должна следовать его примеру.

Эта мысль успокоительно подействовала на растерявшуюся девушку. Вернуться в Стаффорд означало бы выбрать более легкую и безопасную дорогу. Ради памяти отца она должна исполнить свое предназначение и смело пойти навстречу новой жизни.

Астра вздохнула, заставила себя расслабиться и, как только напряжение спало, вновь подумала о рыцаре в лесу. Она вспоминала его ладонь на своей руке, опасно поблескивающие темные глаза, смотревшие на нее… По телу неожиданно пробежала томная легкая дрожь. Удивительно! Что все это значит? Она решила утром спросить Маргариту, но передумала: ведь подруга лишь немилосердно ее высмеет.

Вилли де Лэйси чувствовал смутное беспокойство, обводя взглядом обшарпанную, душную пивную. Помимо рыцарей из близлежащих графств, состязания привлекли и менее доблестную часть населения: бандитов, карточных игроков и мелких воришек. Казалось, даже воздух ворсхедской таверны пропитан опасностью. Вилли не мог отделаться от желания постоянно ощупывать заткнутый за пояс кинжал и раздумывал только над тем, когда потребуется пустить его в ход.

За засаленной доской, служившей столом, Ричард, оживленно жестикулируя, обсуждал с каким-то рыцарем различные способы ведения боя и их относительные преимущества на турнирном поле. Вилли осторожно прислушался. По его мнению, турниры были опасным и глупым занятием, но он безуспешно пытался отговорить Ричарда от участия в них.

Он еще глотнул эля и скучающим взором обвел комнату. Его глаза встретились с тяжелым взглядом Гая Фокомберга, который, как говорили, был одним из богатейших молодых людей Англии. Секунду они неотрывно смотрели друг на друга, и беспокойство Вилли еще больше возросло. На него накатила волна зловещей тоски, а мышцы непроизвольно напряглись.

В этот момент Ричард разразился довольным смехом. Разговор коснулся техники ведения любовного боя, а в данном вопросе Черный Леопард был исключительно сведущ. Вилли посмотрел на дверь, намечая план отступления, потому что в глазах Фокомберга было нечто внушающее опасение, а он не хотел, чтобы его друг ввязался в какую-нибудь неприятную историю. Вилли вышел из-за стола. Ричард с удивлением поднял на него глаза.

Вилли придал лицу тихое, беспечное выражение и попытался утихомирить участившийся пульс. Затем, как бы прогуливаясь, он начал двигаться по направлению к двери, прокладывая дорогу среди потных, пьяных солдат, загораживавших путь.

– Опять спасаешься бегством, де Лэйси? Что-то слишком много трусов встречается мне последнее время!

Вилли остановился и нехотя повернулся к обидчику. Фокомберг стоял в десяти шагах от него: рыжие волосы упрямо топорщились вокруг высокого лба, губы, растянутые в презрительной усмешке, алели кровавой прорезью на бледном лице.

– Если тебе есть что сказать, Фокомберг, предлагаю присоединиться ко мне и поговорить на свежем воздухе. – Вилли повернулся обратно к двери, продолжая осторожно продвигаться сквозь толпу. Мужчины заметили его дорогое бархатное блио, тяжелую золотую цепь на шее и расступились.

– Э-ге-ге, хитрозадый ублюдок. Иди-иди отсюда, может, твои люди защитят тебя.

Резкий, ненавистный голос Фокомберга с омерзительной отчетливостью разнесся по враз притихшей таверне. Вилли слышал за спиной затаенное дыхание и возбужденный шепот. Мелкая ссора постепенно перерастала в громкое событие. Два знатных господина друг против друга в неопрятной тэдберийской пивнушке – это зрелище никак нельзя пропустить.

Третий голос перекрыл возню и шепот:

– Что происходит, Фокомберг? Ты что-то сказал барону де Лэйси? Мне показалось, что ты назвал моего друга трусом, или, может быть, я ослышался?

Вилли обернулся в тревоге. Конечно, Ричард не мог не встать на защиту приятеля, черт бы его побрал. Это было совершенно в духе Леопарда – рисковать головой в безнадежной ситуации. Неужели он не понимает, что никто не поддержит его открытое противоборство с Фокомбергом? Кроме того, по большому счету высказывание Фокомберга – сущая правда, и уличный скандал лишь подогреет страсти черни, которая ненавидит всех, кто выше ее.

– Нет, ты не ослышался, Рэйвз. Я действительно назвал де Лэйси трусом. Не думал, что ты настолько глуп, чтобы защищать его. Возможно ли, чтобы ты из вонючего мужлана превратился в такого же чистенького, пушистого угодника мужчин, как и он?

Общий вздох пронесся над толпой. С Фокомбергом предпочитали не связываться, памятуя о его богатстве, связях и титуле, но каждый знал, что Черный Леопард мстителен и никого не боится. Все взоры устремились на Рэйвза. Он в точности напоминал животное, чье имя носил, – напряженный, беспощадный, готовый броситься на врага с необузданной свирепостью.

Вилли показалось, что в глазах Фокомберга промелькнул страх, но не меньшую тревогу испытывал он сам. Не в силах долее смотреть, как Ричард губит свое будущее и, возможно, жизнь, он вскричал:

– Остановите их! Если они подерутся и кто-нибудь будет убит, лорд Дарли отменит состязания.

Полупьяная толпа понимающе зарокотала. Турниры и гак уже были осуждены Церковью. Если здесь прольется кровь, то появится лишний повод запретить их любимое зрелище. Завсегдатаи таверны с беспокойством смотрели на двух воинственно настроенных рыцарей. Но Ричард вынул нож, и не нашлось ни одного смельчака, который бы удержал его.

Нож сверкнул, поблескивая в неясном свете, как серебристая рыба. Фокомберг отпрыгнул назад, страх придал его и без того бледной коже мертвенную белизну. Он сделал легкий, едва приметный кивок головой, и группа мужчин грозной волной нахлынула из-за его спины. Ричард был окружен.

Черный Леопард смерил противников презрительным взглядом, затем холодно и безжалостно посмотрел на Фокомберга.

– Трус, говоришь? Я покажу тебе труса – десять на одного.

Из толпы наблюдающих раздался ропот, недружелюбный и насмешливый. Краска бросилась в лицо Фокомберга, его всего передернуло от злобы.

– Схватить! – прошипел он.

Вилли протолкался вперед, но успел только увидеть, как Ричард скрылся в сумятице молотящих кулаков и озверевших физиономий. Через несколько минут три человека держали Ричарда с заломанными назад руками, его нож исчез, а в глазах крутились черные водовороты ненависти.

– Повстречайся мне на турнире, подонок. Я тебе покажу! – насмешливо сказал Ричард, несмотря на свое положение.

Фокомберг скривил рот, но ничего не ответил и отрывисто кивнул своим людям, которые тут же освободили Ричарда и последовали за хозяином к выходу.

Вилли наконец смог пробраться к другу. Тот с презрением смотрел на дверь, баюкая на груди раненую руку, по которой темной струйкой сбегала кровь.

– Господи, это всего лишь царапина, Вилли. Завтра я даже не вспомню о ней.

Ричард лежал на подстилке около огня, в то время как один из слуг де Лэйси втирал в его спину гусиный жир. Вилли угрюмо смотрел на друга. Рана была неглубока, но в самом неудачном месте – пострадала ладонь правой руки, в которой Ричард должен держать на состязании меч и тяжелое копье. Совершенно ясно, что ножевое ранение ослабит его хватку.

– Тебе не следовало ввязываться, Ричард. Ты нажил опасного врага и получил увечье, – вот и все достижения.

– Не мог же я стоять и выслушивать, как этот надутый мешок с дерьмом оскорбляет тебя. Вилли покачал головой.

– Тебе нужно научиться не обращать на это внимания. Я ведь не могу себя изменить, так что всегда найдется тип вроде Фокомберга, который не откажет себе в удовольствии наговорить мне гадостей.

– Но он назвал тебя трусом! Вилли пожал плечами.

– В его представлении мужчины, подобные мне, отклонившиеся от истинного пути, принадлежат к особому, более низкому роду. Я с детства привык к этому.

– Ничтожный негодяй! Встреться он мне на турнирном поле – и тогда посмотрим, кто окажется трусом!

– Этого, к счастью, никогда не случится, Ричард. Тебе нужно заботиться о собственной репутации. Если ты еще раз выступишь в качестве моего защитника… – Вилли запнулся. – Люди могут сказать, что ты и я…

Ричард твердо взглянул на Вилли.

– Ничтожные, болтливые дураки.

Шлепки ладоней слуги о гладкую, умащенную спину Ричарда громко раздавались во внезапно наступившей тишине. Любовные вкусы Вилли никому из них не хотелось обсуждать вслух.

– Разреши мне позвать кого-нибудь осмотреть твою руку, Ричард. Я хочу убедиться, что не нужно накладывать швы.

– Швы?! – Ричард резко приподнялся. – Ради Бога, Вилли. Я же сказал, это всего лишь маленькая царапина.

– И все же… Было бы лучше, если бы ее осмотрели. Я спрошу прислужницу, нет ли поблизости врача…

– Врача?! Ты, должно быть, сумасшедший! Я не позволю ни одному из этих кровопийц даже приблизиться ко мне раньше, чем буду лежать на смертном одре. – Легкая улыбка пробежала по его губам. – Но в любом случае стоит пригласить сюда служанку. У меня нестерпимая боль в паху, и требуется внимательный осмотр.

Вилли расхохотался.

– Ричард, ты неисправим. Я знаю, что ты попросишь еще для облегчения боли. Это – мех с вином. Давай немного отдохни. У тебя завтра состязания.

Ричард перевернулся на продавленной постели и почувствовал боль в руке. Он размотал тряпичную повязку и осмотрел ладонь. Рана была чистой, не загноилась, но все еще ныла. Мысль, что в израненной ладони придется сжимать копье, не доставляла никакого удовольствия.

Он повел плечами, стряхивая утреннюю скованность, и попытался прогнать одолевавшие сомнения. Победить в сегодняшних состязаниях необходимо, и больная рука не должна нарушить его планы. Раньше он сражался и с более тяжкими увечьями, а теперь, когда может осуществиться мечта всей жизни… Земля, своя земля.

Легкая дрожь пробежала по спине, когда он представил богатый хутор неподалеку от Тэдбери. Он уже как будто видел все это: собственный небольшой, но внушительный замок и вокруг плодородные поля, поблескивающие золотом на солнце, овцы, мирно пасущиеся на лугу, и стадо коров у реки. Осенью дары его плодоносных земель до отказа заполнят дюжину крепких телег, которые поедут на рынок. В обмен он получит золотые монеты, а золото потратит на покупку самых изысканных вещей, которыми и обставит замок.

Ричард вздохнул. Он всю жизнь мечтал о собственном владении, которое возместило бы опасности и унизительную солдатчину, все эти ненавистные годы, когда необходимо было считаться с мнением пустых, ничтожных, тупых людей, ставивших себя выше его; возместило бы даже одинокое детство без отца.

Он крепко сжал руку, упрямо не обращая внимания на пронзительную боль. Он как никогда был близок к достижению давней цели и не может не победить.

Ричард подъехал, когда на турнирном поле завершалась подготовка к состязаниям. Повсюду виднелись повозки и балаганчики, принадлежащие разносчикам мелких товаров и фермерам. Через несколько часов они будут предлагать куски запеченной телятины, пироги с мясом, колбасу, эль, молоко и воду ораве зрителей. На одном конце длинного овального поля рыцари, их помощники и лошади вперемешку толпились около ярко разукрашенного павильона, в то время как на другой стороне прислужники наводили окончательный лоск на огороженной деревянными перилами и украшенной балдахином территории, где рассядется знатная публика. Ричард бросил презрительный взгляд на ряды деревянных сидений, покрытых золотой и пурпурной материей. Фокомберг будет, возможно, следить за соревнованиями именно отсюда, подложив бархатную подушку под свой худосочный зад. И у него хватило наглости назвать Вилли трусом!

Ричард направился к палатке, над которой развевалось темно-красное знамя с вышитыми золотыми драконами. Он будет, как всегда, сражаться под стягом Дьямонта. И это пока все, чем он может отблагодарить семью, давшую ему шанс стать рыцарем.

В палатке грум чистил его огромного боевого коня Султана. Юноша улыбнулся, приоткрыв небольшую щелочку между передними зубами.

– Прекрасный день для боя, господин.

Воин кивнул. Его охватило непривычное волнение. Обычно он не нервничал перед состязаниями и затруднялся объяснить свое нынешнее состояние. Возможно, эти соревнования значат для него слишком много.

Он подошел к груде доспехов и оружия, сваленных неподалеку от входа, пихнул ее носком сапога, наклонился и вытянул огромное копье, с которым предстояло начинать поединок. Длинное и чудовищно тяжелое. Он взвесил его на правой руке, превозмогая тут же возникшую боль. Ничего, в перчатке будет гораздо лучше. Да и потом, какое значение имеет боль – он все равно победит.

 

Глава 4

Вилли стоял на краю поля, в нескольких шагах от зрителей, сидевших на скамьях. Он хотел находиться как можно ближе к сражающимся, именно там, где одержит победу Ричард, осязать пыль, вдыхать запах плоти и крови. Время от времени он смахивал выступающий на лбу пот рукавом котта. Солнце палило немилосердно, хотя до полудня было еще далеко. Пение жаворонков и черных дроздов доносилось с дальнего поля; жужжали мухи, облепив кучи лошадиного навоза.

Зазвучал сигнал горна, и умиротворенное настроение Вилли немедленно улетучилось. Пока знать рассаживалась по местам, ярко разодетые пажи маршировали по полю, неся огромные холсты с изображением библейских сцен: Самсон, разрушающий храм филистимлян, Даниил во рву со львами, змей, вползающий в Эдемский сад. Следом ехали рыцари в сверкающих доспехах на мощных боевых конях. За ними следовали сквайры со знаменами королевских домов: львы, драконы, змеи и скачущие олени трепетали на полотнищах из зеленого, золотого и алого шелка.

Процессия обошла поле по кругу и замедлила шаг, приблизившись к местам для избранных. Вилли взглядом отыскал Ричарда. На его лице было безмятежное, почти ленивое выражение, как будто ему предстояла приятная верховая прогулка по лесу, а не смертельная схватка. Вилли всякий раз удивлялся, как это Ричарду удается смотреть с таким спокойствиём и бесстрастием равным образом на все, что его ожидает. Волосы Ричарда отливали иссиня-черным, а доспехи играли и блестели на солнце. Верхом на черном боевом коне, покрытом роскошной попоной, он выглядел как какой-нибудь сказочный принц, без усилия затмевая собравшуюся поглазеть на бой богатую знать.

Когда Ричард проезжал мимо партера, молодая женщина в прекрасной, расшитой золотом накидке окликнула его. Улыбаясь, он подъехал поближе к деревянной ограде, взял протянутую ему блестящую вуаль и обмотал ее вокруг предплечья; по толпе пробежало возбужденное хихиканье. Ратная слава Ричарда уже снискала обожание более чем полдюжины знатных поклонниц, и они сделали его своим рыцарем. Вильям осклабился, наблюдая, как Ричард завоевывает поцелуи и благосклонность присутствующих дам. Одержать победу в кровопролитном бою, а потом отдать себя на растерзание ревнивым мужьям было вполне в духе его друга.

Рыцари замкнули круг на дальнем конце поля, и следующий сигнал горна возвестил начало состязаний.

Час спустя Вилли переминался с ноги на ногу, протирая покрасневшие от пыли глаза. Боевое поле, посыпанное отрубями, было теперь сплошь покрыто рытвинами.

Предыдущие бои оказались краткими и бесцветными, а толпа могла прийти в исступление только при виде брызгающей крови или поверженного соперника, которого уносили с поля. Теперь все с нетерпением ожидали заключительного боя: Черный Леопард встречался с Вильямом Фитц Жофри, чьим символом был серебряный грифон.

Вилли замер, когда рыцари выехали на поле. Фитц Жофри восседал верхом на невероятных размеров гнедом жеребце, разубранном в голубой сатин с серебряной оторочкой. Даже с приличного расстояния было заметно, что соперник больше Ричарда и гораздо мощнее. Вилли почувствовал, как где-то глубоко внутри пробежал холодок страха. Конечно, Ричард – великолепный воин, превосходный боец, но велики ли его шансы против этого гиганта?

Бойцы торжественно встретились на середине поля, а затем разъехались в противоположные концы. Напряжение среди зрителей нарастало. Вилли бросил взгляд на партер и увидел, что большинство женщин поднялись со своих мест и выкрикивают подбадривающие слова своему фавориту. Толпа была целиком за Ричарда, крича «Леопард, Леопард» и размахивая тряпицами кроваво-красного цвета.

Вилли покачал головой. Пускай Ричард завоевывает симпатии толпы, равно очаровывает и знатных, и простолюдинов, но, к сожалению, никто из них не даст и пенни за нетитулованного рыцаря.

Дарли, герцог Викингемский, выступил за ограждение и бросил пурпурный платок. Рыцари пришпорили коней, и огромные животные ринулись вперед, набрав к центру площадки чудовищную скорость. Вилли почувствовал, что тело его напряглось как бы в ожидании удара. Но в последний момент соперники намеренно разминулись и отправились на исходные позиции, не задев друг друга. Снова атака. Когда Фитц Жофри подъехал ближе, Ричард нанес блестящий удар. Великан покачнулся, но удержался в седле.

Бойцы вновь разъехались и перевели дыхание, затем атаковали в третий раз. Когда они сблизились, над полем повисла зловещая тишина; раздавался только топот лошадиных копыт. Копья скрестились в ужасном ударе, который вышиб обоих из седла. Они упали, выронив оружие.

Тяжелые доспехи не позволяли быстро подняться на ноги. Когда они все же встали, то выглядели ошеломленными и оба слегка покачивались. Вилли показалось, что Фитц Жофри слегка прихрамывает. Он молил Бога, чтобы это оказалось правдой.

Рыцари достали мечи и, приняв от слуг щиты, стали медленно и неуклюже кружиться в осторожном ритме. Спешившись, башенноподобный Фитц Жофри получил преимущество, поскольку обладал более длинным захватом и, похоже, большей силой. Успех Ричарда на боевом поле и в рыцарских турнирах почти целиком объяснялся его блистательной реакцией и безошибочным инстинктом, с которым он предугадывал каждое следующее движение противника. Если же и в самом деле он не успел оправиться после падения, как казалось, то стоило болеть за большого рыцаря.

Пока противники, кружась, выжидали, толпа окончательно потеряла терпение. Бойцы лишь слегка помяли друг другу кольчуги. Чернь же хотела крови и неистовства драки. В сторону рыцарей посыпались выкрики и оскорбления. Ричард начал первым. Он стряхнул с себя оцепенение и замахнулся с яростью, которая вполне оправдывала его прозвище. Фитц Жофри парировал удар меча щитом. Толпа разразилась кошачьими воплями и свистом.

Ричард сделал еще один выпад, и снова Фитц Жофри встретил удар, на этот раз мечом. Ответная атака, казалось, поколебала Ричарда, и меч поник в его руках. Противник отреагировал молниеносно, тяжело опустив оружие на плечо Ричарда. Тот пошатнулся и опустился на колени; его меч упал на землю. Фитц Жофри бросил свой, вытащил из-за пояса короткий кинжал и осторожно двинулся к поверженному сопернику.

Ричард не был готов к нападению. Нащупав кинжал, он силился встать. Толпа затаила дыхание. Ричарду наконец удалось подняться на ноги, и он шагнул навстречу Фитц Жофри, нацеливаясь кинжалом на нижнюю, не прикрытую шлемом часть лица. Удар пришелся по тяжелой металлической кольчуге, защищавшей шею. Ричард, спотыкаясь, отступил назад, и только тогда толпа увидела, что Фитц Жофри успел поразить его ногу. Яркая кровь хлынула из раны.

Фитц Жофри повернулся к трибунам, где сидела знать, и победоносно поднял кинжал. Минуту тишина царствовала над полем, затем разрослись крики: «Фитц Жофри! Фитц Жофри! Грифон, грифон!»

Ричард повалился навзничь на траву. Он лежал почти без сознания, когда Фитц Жофри вскарабкался на своего скакуна и поехал по направлению к трибунам. Вилли с минуту колебался, затем бросился на турнирную площадку к распростертому телу друга.

Слуги подоспели первыми к своему господину, и когда подбежал Вилли, Ричард уже снял шлем и пытался сесть. Он сыпал проклятиями и грозил кинжалом юноше-оруженосцу.

– Убирайся, Николас! Я не так тяжело ранен, чтобы не угнаться за тобой.

– Сэр Рэйвз, пожалуйста! Позвольте мне только помочь вам добраться до палатки.

– Что, я не ясно выразился? – огрызнулся Ричард. – Убирайся!

Нехотя, вобрав голову в плечи, юноша угрюмо удалился. Вилли подошел к раненому.

– Ричард… я…

На долю секунды их взгляды встретились, затем Вилли отвел свой, как до того пришлось сделать испуганному оруженосцу. В глазах Ричарда читалась такая горечь, от которой кровь стыла в жилах. Он боялся, что Ричард обвинит его в неудаче, хотя и сам себя винил. Если бы не рана, его друг выглядел бы гораздо счастливее. И все-таки выиграл Ричард, несмотря на то, что победителем был объявлен Фитц Жофри, – выиграл более важное сражение.

Вилли покидал поле со свинцовой тяжестью в душе. Надо дать Ричарду время немного остыть, а потом убедиться, что его рана хорошо обработана. По дороге как назло повстречался Гай Фокомберг. Вилли послал ему такой ненавидящий, убийственный взгляд, что Фокомберг молча отступил.

Вилли заходил то в одну, то в другую таверну, быстро оглядывая посетителей за заставленными неопрятными столами. Пьяные мужчины с тупыми, налитыми кровью глазами рассматривали его с любопытством, но он не обращал на них никакого внимания, стремясь побыстрее отыскать Ричарда. Леопард покинул поле сражения разъяренный и истекающий кровью, и Вилли не без основания предполагал, что тот сейчас заливает горе в какой-нибудь убогой пивнушке. Он вздрагивал, вспоминая, как кровь сочилась сквозь кольчугу друга. А вдруг несчастный умер от потери крови, прежде чем подоспела помощь.

Почти потеряв надежду, Вилли вернулся в харчевню, где они обычно встречались. Чувство невероятного облегчения переполнило его, когда он заприметил в углу знакомую темноволосую голову и ссутулившиеся за столом массивные плечи. Он поспешил к другу и потряс его за плечо. Голова Ричарда вяло качнулась. В тусклом пламени свечи лицо его казалось необычайно бледным. Вилли затрепетал, увидев на столе лужицу запекшейся крови. Неподалеку лежал кошелек Ричарда, открытый и наполовину пустой.

Подошла служанка. Вилли схватил девушку за плечи и тряс до тех пор, пока от ужаса у нее не застучали зубы.

– Что, к дьяволу, вы с ним сделали? – прорычал он. – Ограбили и оставили истекать кровью?

– О, нет, нет, мой господин, – захныкала девушка, ее огромные карие глаза резко выделялись на побледневшем лице. – Честное слово, я старалась ему помочь. Правда старалась, но он и слушать меня не захотел.

Она с усилием сглотнула, ее тонкая белая шея напряглась.

– Потом я принесла ему вина, он швырнул монеты на стол и стал браниться как сумасшедший. Он скверно обзывался; «шлюха» и «продажная девка» – самое приличное из того, что он говорил. Потом я оставила его одного. И только что пришла посмотреть, все ли в порядке.

– А деньги? Где остальные деньги?

Дрожа, служанка указала на земляной пол, по которому были разбросаны серебряные пенни, поблескивавшие в липкой грязи.

– Прошу прощения. Я вовсе не хотел тебя напугать. – Он ухватил двумя пальцами и мягко приподнял ее маленький, острый подбородок. – Ты мне поможешь?

Девушка отметила аристократический лоск Вилли и нервно улыбнулась.

– Конечно, мой господин, – прошептала она. – Все, что вы попросите, мой господин.

С помощью двух слуг Вилли втащил Ричарда, оставлявшего за собой ужасный кровавый след, наверх. Взгромоздив его на кровать, Вилли внимательно вгляделся в серое безжизненное лицо. Его сердце похолодело от ужаса. Ричард нё должен умереть. Он не может погибнуть от каких-то дурацких ран после всего, что ему пришлось пережить.

Служанка принесла большой деревянный таз, поставила его перед огнем и наполнила согретой водой. С трудом Ричарда раздели, сняли одежду и доспехи – башмаки и наголенники, тяжелую кольчугу, шоссы и подбитый мягкой тканью котт; а затем погрузили в теплую воду. Ричард зашевелился, забормотал, но в сознание не пришел.

– Помой его, – жестко приказал Вилли.

Девушка с осторожностью стала обливать Ричарда водой. У нее перехватило дыхание, когда она коснулась рваной раны на предплечье.

– Какая глубокая, – вздохнула она. – И все еще кровоточит.

– У тебя есть иголка? Глаза служанки округлились.

– Вы хотите, чтобы я зашила рану?

– Если сможешь. Я не знаю ни одного цирюльника в этом квартале, но полагаю, что хорошие швеи делают это не хуже брадобреев.

Девушка сжала губы.

– Но ведь останется глубокий рубец.

– Мне наплевать на этот чертов рубец, главное, чтобы рука работала. Девушка вздохнула.

– Он так хорош собой, такая гладкая кожа.

Вилли воззрился на служанку в некотором раздумье. Неужели она так поглупела при одном лишь взгляде на Ричарда, что боится его заштопать? Впрочем, именно сейчас ее чувства вызывали только раздражение.

– На бедре еще одна рана. Вилли кивнул:

– И эту тоже. Ну что, сможешь?

– Да, – прошептала она. – Только дайте мне его домыть, и я пойду возьму иглу.

Она, кажется, нарочно тянет время. Вилли отвернулся, стискивая зубы от злости. Будет замечательно, если Ричард погибнет от потери крови только потому, что девице понравилась его гладкая кожа!

Наконец мытье закончилось. Они кое-как выволокли его из таза, расплескав половину воды на пол, и уложили на постель. Пока девушка ходила за иглой и шелковой ниткой, Вилли накрыл Ричарда одеялом и присел рядом, рассматривая застывшее, пепельного цвета лицо. Вопрос, действительно ли рана на руке стала причиной поражения, мучил, не давал покоя.

Вернулась служанка. Когда она приблизилась к кровати, Вилли вскочил и взял у нее иглу. Она посмотрела с изумлением, а он поднял одну из свечей, стоявших на полу, зажег и подержал иглу над пламенем.

– Зачем это? Вилли пожал плечами.

– Я слышал, помогает от нагноения. Девушка понимающе кивнула и потянула одеяло. Кровь продолжала сочиться из ран, а кожа приняла серовато-мертвенный оттенок. Девушка присела на кровать и начала шить, от старания даже прикусив кончик розового язычка. Вилли подошел к столу и глотнул вина из меха, который Ричард купил, прежде чем потерял сознание. Это было дешевое кислое пойло де Лэйси вылил остатки в огонь и вернулся к девушке.

Кажется, она хорошо справилась с работой. Стежки были прямые и шли ровно. Он поневоле подумал, что ее восхищение телом Ричарда, возможно, пошло на пользу. Если даже она и не сумеет помочь, то, по крайней мере, не принесет вреда.

Когда она закончила, Вилли поднялся.

– Я должен отлучиться, чтобы устроить кое-какие дела моего друга. Ты сможешь побыть с ним?

Девушка посмотрела вопросительно. Он бросил ей горсть монет.

– Смотри за ним. Если он проснется, дай ему еще немного вина, на этот раз что-нибудь более пристойное. Она поклонилась, и Вилли выскользнул за дверь.

Служанка отогнула одеяло и с любопытством осмотрела раненого. Плечи рыцаря были невероятно широки, грудь вздымалась массивными мускулами. Несмотря на бледность, кожа поблескивала бронзоватым отливом при свете свечи. С опаской взглянув на дверь, девушка стянула одеяло чуть ниже, упиваясь зрелищем его мужских достоинств. Затем вновь с восхищением перевела взгляд на прекрасные черты лица с тяжелым выдающимся подбородком, благодаря которому оно не выглядело слащавым или чрезмерно красивым. Вдруг она заметила шрам, протянула руку и провела пальцем по бледной, розоватой линии, которая, изгибаясь, шла вниз по щеке. Что-то поднялось в ее душе, какой-то древний женский инстинкт подсказал нежную мелодию, которую она почти в полузабытьи начала напевать. Рыцарь сладко зевнул. Чтобы успокоить его, она стала гладить по черным как сажа мягким волосам.

Она прервала тихое пение, потому что неожиданно вспомнила слова песни. Это была колыбельная, которую по ночам пела ее мать, убаюкивая младшую сестру. Девушка слегка улыбнулась и замурлыкала снова.

Когда вернулся Вилли, служанка спала на стуле рядом с кроватью. Ричард выглядел так, будто все это время пролежал без движения, но мертвенный, глинистый цвет сошел с его лица. Вилли присел на край постели и прислушался к дыханию друга: оно было ровное и глубокое. С души Вилли как будто камень свалился, и он разбудил девушку.

Она вскочила, едва он растормошил ее, и таращила полусонные и испуганные глаза, пока не вспомнила, кто перед ней.

– Как он?

Девушка неопределенно пожала плечами и ответила:

– Теперь ему, кажется, лучше, чем раньше.

Вилли облегченно вздохнул.

– Его ранили на турнире? – спросила девушка. Вилли кивнул.

– Ричард завоевал себе имя в бесчисленных сражениях. Его называют Черный Леопард.

Служанка обомлела от неожиданности.

– Так он… он и есть Черный Леопард?

– Не такой уж свирепый на вид, не так ли?

– Ведь он стал одним из победителей, правда? Вилли скривил лицо.

– Почти что победителем, да к тому же выиграл прекрасную лошадь за все свои страдания. Я как раз ходил посмотреть его новую кобылу. Прекрасное существо, нежная, умная и, как поговаривают, быстрая словно ветер. Лорд Дарли привез ее из Святой Земли.

Вилли снова посмотрел на постель.

– Надеюсь, она послужит некоторым утешением за проигрыш. Ричард иногда становится на удивление тупоголовым. Только дурак мог удрать с поля, не дав осмотреть раны. Его счастье, что он не умер от потери крови прежде, чем я нашел его.

Девушка посмотрела внимательно на лежащего без сознания рыцаря.

– Он выглядит сейчас таким мирным, а то вел себя просто как безумный.

– Когда? – спросил Вилли, вдруг снова забеспокоившись.

Девушка кивнула.

– Недавно, перед тем как вы вернулись.

– Разрази тебя гром! Почему ты сразу не сказала, что он просыпался? Что он говорил?

Девушка поняла, что невольно проговорилась и неохотно сказала:

– Он был вне себя, нес чепуху, называл меня именем какой-то женщины.

– Каким именем?

– Мод. Он звал меня Мод. Вилли напрягся.

– Что он еще говорил?

– Он был безумен, говорю вам. Проклинал меня, опять обзывался отвратительными словами, как в тот раз. – Она даже вздрогнула, вспоминая это. – Столько времени прошло, пока он утихомирился.

– Почему он очнулся? Ты заговорила с ним?

Девушка потупилась.

– Да так, чепуха. Я только… Я всего лишь спела ему.

– Что?!

Она застенчиво улыбнулась.

– Ну, колыбельную. Думала его успокоить. А вместо этого он вскочил с бешеными глазами и начал бредить.

Служанка посмотрела на Вилли полувопросительно, полуосуждающе.

– Это не просто от жара или оттого, что вино ударило в голову, его как будто мучит что-то. Что же это такое?

Вилли молчал.

– Я должна знать, – сказала она твердо. – В конце концов, я спасла ему жизнь.

Вилли посмотрел в лицо девушке, от настойчивого взгляда карих глаз ему почему-то стало не по себе. Кому-нибудь такая простушка вполне могла приглянуться. В любом случае она совершила благое дело для его друга – зашила рану, спела… и, кажется, уже влюбилась. Даже без сознания и в бреду Ричард умудрялся обольщать девушек.

– Мод – имя его матери, – сказал Вилли. – Возможно, твоя песня напомнила о ней.

Служанка посмотрела еще более удивленно, чем раньше.

– Но почему тогда он кричал и скверно обзывался, если думал, что я его мать?

Вилли с неудовольствием ответил:

– Потому что его мать была проституткой, и Ричард до сих пор не простил ее.

 

Глава 5

– Маргарита, ты не сказала, что мы едем в крепость! – в изумлении воскликнула Астра, когда они приблизились к мощным стенам Равенсмора.

– Крепость?! Ерунда. Это всего лишь небольшое укрепление. Замки отца в Чирке и Кенте значительно больше.

Астра смотрела почти с благоговейным трепетом на широкий ров, угрюмые серые отвесные стены и внушительные башни. Она раньше никогда не видела замка, и он впечатлял ее почти так же, как собор в Динчфильде.

Подъемный мост опустился, и они пересекли ров. Астра слегка разочаровалась, увидев, что вода, окружавшая замок, была мутной и стоячей, лишь слабый поток пробивался с зеленоватой глубины.

На крепостном дворе было людно и суетно. Слуги сновали туда-сюда, вели животных и несли багаж. Какой-то работник помог Астре спешиться, и она подошла к Маргарите, которая в это время заигрывала с мужчиной, Державшим под уздцы ее лошадь. Девушки вздрогнули от неожиданности, когда по внутреннему двору эхом прокатился громовой голос.

– Леди Маргарита!

Перед ними вырос приземистый, исполненный силы человек. Маргарита склонилась в грациозном реверансе; Астра последовала ее примеру, осматривая мужчину сквозь полуопущенные ресницы. Его фигура была почти квадратной, с массивными плечами, руками и огромной головой, украшенной волнистыми черными волосами с обильной проседью. Темными глазами навыкате и закрученным локоном, падавшим на широкий лоб, он напоминал разъяренного мохнатого быка. Астра оцепенела, потому что побаивалась и недолюбливала быков.

– Маргарита! – снова взревел мужчина. – Все графство гудит от сплетен о вашем недостойном поведении, болтают, что вас чуть ли не выгнали из Стаффорда. Объяснитесь! Чем вы оправдаете свое отвратительное поведение?

Астра съежилась от ужаса, хотя и понимала, что было бы честнее разделить позор с подругой, которая сейчас в одиночестве противостояла отцовскому гневу на виду у многочисленной челяди, столпившейся во дворе. На какое-то мгновение показалось, что Маргарита и вправду струсила. Ее взгляд выдавал изрядный испуг. Она нервно кусала губы, а глаза от страха сделались большими, как куриные яйца.

– Отец… я…

– Молчать! Поговорим позже. – Лорд Фитц Хаг сделал отрывистый жест по направлению к главной башне замка. – Ждите меня в светлице.

Отпустив девушек, барон отправился распекать молодого сквайра, который имел несчастье бездельничать при разгрузке одной из гужевых лошадей. Астра, крадучись, как побитая собака, пересекла внутренний двор следом за Маргаритой. Как только девушки вошли в главный зал, Маргарита обернулась и посмотрела Астре в глаза.

– Ты ведь пойдешь со мной, правда? Астра облизнула пересохшие губы; голос у нее, кажется, совсем пропал.

– Маргарита… Я…

Маргарита в мольбе схватила ее за руку.

– Пожалуйста, Астра. В твоем присутствии он не посмеет дать полную волю своей ярости.

– Я, право, не понимаю, как… – неуверенный голос Астры осекся. Несмотря на сильный страх перед лордом Фитц Хагом, она понимала, что оставить подругу было бы предательством. – Конечно, Маргарита. Я пойду с тобой.

Они поднялись по узкой лестнице, ведущей в светлицу, на четвертый этаж главной башни. Астра дивилась прекрасному убранству внутренних покоев Фитц Хага. Стены были увешаны изысканной работы шпалерами из бархата и золота, на которых красовалась вышитая эмблема Фитц Хагов – величественный баран. Покрытая голубой мягкой тканью мебель стояла вокруг массивного очага. Астра последовала примеру Маргариты и присела на небольшую кушетку.

Девушки смотрели друг на друга. Маргарита в отчаянии ломала свои длинные пальцы. Астра сидела очень тихо и старалась успокоиться, редко и глубоко дыша.

Долго ждать не пришлось. Послышался грохочущий звук на лестнице, и в комнату ворвался лорд Фитц Хаг. Его грузное тело колыхалось от гнева. Астра вцепилась в мягкую материю кушетки и застыла в ожидании предстоящего тяжелого разговора.

Лорд Фитц Хаг глыбой навис над Маргаритой и, нетерпеливо постукивая огромной ножищей, как будто считал свою фигуру и поведение недостаточно угрожающими, прорычал:

– Я жду.

Маргарита героически попыталась начать говорить. Отец оборвал ее прежде, чем она успела произнести хоть слово.

– Так вот об историях, которые мне порассказали люди добрые, моя детка! Я готов поклясться, что речь велась о каком-то чужом ребенке, которого вместо родной дочери подсунули мне когда-то злые колдуньи. Потому что моя дочь никогда не стала бы подменять общинное вино винным уксусом или красть исподнее бедных сестер с веревки для сушки белья.

– Отец, все это просто невинные шутки. Ведь никто не пострадал… и сестра Бланш… она это заслужила. Она была так жестока со мной, папа, это правда.

– Шутки! Неужели? – проорал Фитц Хаг, возвысив голос до крика. – А что ты скажешь о другой истории, когда вы подсматривали за купающимися монахами и спрятали их одежду. Это что? Тоже невинная шутка?

Голос Фитц Хага поднялся до ужасающего крещендо. Астра подавляла в себе желание сползти на пол и укрыться за каким-нибудь предметом обстановки, но Маргарита решительно смотрела в глаза отцу. Ее обычно пухленькие губки стянулись в тонкую полоску.

– Но это еще не все, дочка. Объясни мне, как могла молодая леди, воспитанная при дворе короля, на образование, одежду и украшения которой пошло столько денег, что будь я чуть беднее, то уже давно бы пошел по миру с сумой, – объясни мне, как она могла назначать свидание в лесу ничтожному мальчишке из прислуги?

– Все было совсем не так, папа! Ничего особенного не случилось, кроме пары невинных поцелуев. Спросите Астру – она была там.

Лорд Фитц Хаг развернулся, чтобы взглянуть на Астру. Она неистово вцепилась в кушетку и больше всего желала провалиться сквозь пол.

– Леди Астра?! – как бы не веря собственным глазам, произнес лорд Фитц Хаг и поклонился. – Боюсь, что не успел с вами как следует познакомиться.

Астра не слишком вежливо уставилась на него, от смущения даже забыв подняться и сделать реверанс.

– Представьте, я знал вашего отца, – продолжал любезно поддерживать разговор лорд Фитц Хаг. – Отменно храбрый человек. Отменно. Я сражался вместе с ним в Уэльсе. Однажды уэльские подонки атаковали нас сзади, прижав к Старой стене. Все думали, что положение безвыходное, и приготовились отступать. Правду сказать, и я так думал. Но старый де Мортейн – Маленький Задиристый Петушок, как мы его звали, – никогда не отступал, и он продолжал сражаться. Когда подошло подкрепление, от нашего отряда остались всего-то я, де Мортейн да горсточка мужчин.

При воспоминании о былом широкая улыбка озарила испещренное рытвинами лицо Фитц Хага.

– Поверьте, папа, – прервала его Маргарита, – Астра похожа на своего отца, такая же верная и добродетельная – превосходная подруга. Я бы лучше умерла, чем поставила ее в неловкое положение. У меня даже и в мыслях не было сделать что-либо неподобающее в ее присутствии…

– Я говорю о другом, – перебил отец Маргариты, указывая мясистым пальцем на Астру. – Мне сказали, что ты ее совратила. Из-за тебя эта невинная и набожная молодая особа сбилась с пути истинного, обманом втянутая в самые что ни на есть дьявольские и развратные проделки.

Маргарита побледнела, чувство вины окончательно подавило в ней бесконечные попытки самооправдания.

– Это неправда! – неожиданно запротестовала Астра.

И Маргарита, и лорд Фитц Хаг посмотрели на Астру в недоумении, как будто вообще сомневались, что она способна произнести хоть слово. Поначалу Астра и сама испугалась своего порыва. Она до смерти боялась отца Маргариты, но не могла снести, что на ее подругу обрушиваются все эти ужасные обвинения.

– Маргарита ни к чему меня не принуждала. Я… я присоединилась к ней по собственной воле. – Астра повесила голову, ее слабый голос прозвучал почти шепотом в большой комнате: – И столь же виновата.

Воцарилась долгая тишина. Когда Астра отважилась поднять голову, лорд Фитц Хаг рассматривал ее в недоумении, его тяжелые темные брови поднялись от изумления.

– Преданна, – наконец провозгласил он. – В точности как отец. В этом, Маргарита, ты преуспела. Преданный друг стоит сотни других.

Маргарита отважилась улыбнуться.

– Видите, папа, именно поэтому я хотела, чтобы Астра поехала со мной. Я и думать не могла о разлуке с ней.

– Стыдись, детка. Эта девушка заплатила слишком высокую цену за дружбу с тобой. Из-за твоих так называемых невинных шуточек она потеряла дом и ту скромную долю, которую ее бедный отец – упокой, Господь, его душу – мог ей обеспечить. Теперь ты хочешь сделать ее наперсницей и оставить без будущего, без мужа и собственной семьи.

– Нет, вовсе я этого не хочу. Я возьму Астру ко двору и найду ей мужа.

Лорд Фитц Хаг нахмурился.

– Бесспорно, леди Астра миловидна, происходит из благородной семьи и заинтересует многих мужчин. Но вряд ли кто-нибудь из рыцарей согласится забыть о своих притязаниях ради того, чтобы жениться на миленькой и добродетельной особе, которая едва ли увеличит его состояние.

Он задумался и выглядел смущенным оттого, что так резко и откровенно указал на бедность Астры.

– Кроме того, я не стал бы обольщаться такими мужчинами, которым Астра может понравиться по другим соображениям. Возможно, что даже тяжкий труд экономки в каком-нибудь благородном доме окажется для нее лучшей долей, чем замужество за неблагородным мужчиной.

Маргарита выразительно покачала головой.

– Конечно, мы не позволим Астре выйти замуж за недостойного. Все, что ей нужно, – это скромное приданое. С приданым, красотой и мягкосердечием она выйдет замуж, возможно, даже удачнее меня. – Маргарита тепло улыбнулась Астре. – Вы сами говорили, что мужчины предпочитают мягкосердечных женщин.

– Но настоятельница Стаффорда сказала, что у леди Астры нет родственников и источников дохода. Откуда же ей взять приданое, дочка?

Улыбка Маргариты стала лучезарной.

– Уверена, что вы подарите на свадьбу самой близкой подруге своей дочери небольшое поместье. Разве не так, папа?

Лорд Фитц Хаг снова нахмурился, выбитый из колеи неожиданным умозаключением, которое сделала дочь из поспешно и неосторожно брошенных им слов. Астра собралась возразить, испугавшись, что Маргарита втянет ее в унизительную ситуацию. Но было поздно. Лорд Фитц Хаг решительно кивнул головой.

– Клянусь небесами, ты права. Этот поступок, возможно, вызовет ко мне симпатии сильного молодого рыцаря, который в трудную минуту встанет на мою сторону. Кроме того… – он повернулся к Астре с благожелательной улыбкой, – вы оказываете благотворное влияние на мою дочь. Если бы у Маргариты не было такого друга, как вы, она наверняка попала бы в еще худшую историю. Свадебным подарком будет не слишком дорогая земля. Иначе король Генрих придет в ярость. А ведь именно он в конечном счете должен одобрить мое решение. Возможно, это будет поместье на юге, в русле Темзы, где мне нужен человек для защиты водного пути.

– Но лорд Фитц Хаг, я не смогу…

– Чепуха, – пролаял Фитц Хаг, тут же заставив Астру замолчать. – Вы сможете и примете мое предложение. Как сказала Маргарита, мы вам обязаны. Я возьму бумагу и немедленно запишу свою волю.

Астра ошеломленно смотрела вслед лорду Фитц Хагу, удалившемуся из светлицы так же скоро, как он вошел туда. Ее голова шла кругом от обрывочных, незаконченных мыслей.

– Видишь? – ликовала Маргарита. – Я говорила тебе, что все получится отлично.

– Маргарита, знаешь, я все-таки не смогу принять невероятно щедрый подарок твоего отца. В ответ подруга только рассмеялась:

– Не будь тупицей, Астра. У тебя не получится отказать моему отцу, даже я не могу ему противиться. Он – как явление природы. Ему никто и ни в чем не может отказать.

– Но это несправедливо! Ведь ты хитростью заставила его предложить мне землю.

– Об этом и не заикайся. В данный момент отец уверовал, что это его собственная идея, и ни за что не станет тебя слушать.

– Но, Маргарита, он же не вникнул в суть дела и думает, что я какая-то добродетельная простушка, которую ты ввела в грех. Это же неправда. Ты сама знаешь, что я покинула монастырь по собственному желанию. У меня оставались некоторое время сомнения, но после… случая в лесу… я поняла, что совершенно недостойна служить нашему Господу и не имеет смысла дольше себе противиться.

Астра наклонила голову от постыдных воспоминаний. Вся ее вина и последующее раскаяние сводились к тому, что она не могла отрицать волнения, которое охватило ее при виде того, как розовые губы мужчины прижимались, проникая все глубже, ко рту Маргариты. В тот момент она осознала, что слишком слаба перед властью низменных плотских инстинктов, чтобы когда-либо сделаться монахиней.

– Бедняжка! – издевательски вздохнула Маргарита. – Ты не более недостойна, чем любая из толстых старых куриц, заправляющих в Стаффорде. Вожделение ничуть не худший грех, чем алчность, или обжорство, или тщеславие, а монастырь просто кишит горделивыми, тщеславными и жадными женщинами. Если говорить о жестокости и недостатке христианской добродетели, то я знавала заматерелых солдат, которые выглядели святыми по сравнению с этой стервой сестрой Бланш.

Астра даже заерзала от охватившего ее чувства неловкости, потому что Маргарита сказала правду. Некоторые монахини на самом деле не так уж ревностно следовали христианским заповедям смирения и самоотречения.

– В любом случае глупо об этом спорить, – продолжала Маргарита, поднимаясь с кушетки. – Какова бы ни была причина, по которой ты решила оставить монастырь, я очень рада, что ты это сделала. Мы хорошо повеселимся в Равенсморе… и еще лучше, когда отправимся ко двору.

Она схватила Астру за руку и потащила с мягкого сиденья.

– Первым делом нужно принять ванну. Матушка наверняка убьет меня, если я выйду к обеду в таком виде. Да и у тебя лицо так замызгано, что ты похожа на сарацинку. Астра смущенно потрогала запыленное лицо, когда они вышли из комнаты.

Маргарита привела Астру в просторную, хорошо обставленную комнату, посередине которой возвышалась огромная постель под балдахином, а в углу стояла большая деревянная ванна с клубящимся над ней паром.

– Ваша ванна, моя госпожа, – пригласила Маргарита элегантным жестом.

– Это… Ты так купаешься? – спросила Астра в изумлении.

– Ну конечно, а ты думала, что плескаться в маленьком пруду или, теснясь, тереться в кадушке с холодной водой – это единственный способ помыться? Ох, Астра, как много тебе еще предстоит узнать. Ванна существует не только для того, чтобы смыть с себя грязь, но также и для удовольствия. Снимай одежду. Я принесу тебе один из моих старых халатов, пока не позабочусь о новых платьях.

Астра начала раздеваться, чувствуя легкое стеснение.

– Не будь глупой гусыней, – сказала Маргарита, заметив ее неловкость. – Я уже видела тебя раздетой тысячу раз.

Астра кивнула. Раньше она никогда не смущалась наготы при других женщинах. Возможно, эта застенчивость как-то связана с тем странным щекочущим чувством, которое она испытала прошлой ночью.

Астра вошла в воду и погрузилась в приятную теплоту. Она оперлась спиной на встроенную резную доску и почувствовала, как божественное тепло выгоняет боль из усталых ног. Она не привыкла к верховой езде, и два дня дороги превратили ее бедра и ягодицы в комок дрожащих мускулов.

– А вот и мыло. – Маргарита внесла чашу из слоновой кости, наполненную благовонной пастой, и Астра зачерпнула полную горсть.

– О! Как чудесно пахнет! – вскричала Астра, глубоко вдыхая сладкий аромат трав и еще чего-то.

– Моя мать сама готовит эту пасту из сандалового дерева и лаванды. Ничего общего с отвратительной жирной массой, которую давали нам в Стаффорде. Бери сколько хочешь, у нас полно этого добра.

Астра осторожно принялась умащивать мылом тело. Дотронувшись до грудей, она почувствовала, как загрубели и сморщились ее соски. Она взглянула на Маргариту и с облегчением увидела, что подруга отвернулась.

– Тебе нужно помыть голову, – заметила Маргарита. – Намочи волосы и перекинь через край ванны, чтобы я смогла их намылить.

Астра повиновалась, нырнув с головой под воду. После теплой воды воздух приятно пощипывал холодком. Маргарита выжала из волос лишнюю влагу и принялась втирать мыло. От нежных и ласкающих прикосновений Астра пребывала на вершине блаженства, целиком погрузившись в новые ощущения.

– Хорошо, что впереди целое лето. Как раз успеем подготовить тебя к выезду, – по-деловому сказала Маргарита. – Нужно уделить внимание не только навыкам домохозяйки, но манерам и одежде. Та, которую ты привезла из Стаффорда, годится разве что для печи. Мы обновим все, начиная с камизы. Жаль, что при дворе сейчас в моде длинные платья. Они хороши для высоких женщин, вроде меня и королевы, но такие маленькие пташки, как ты, могут и вовсе потеряться в тяжелых складках. Тебе бы больше подошло короткое блио, чтобы подчеркнуть прелесть изящной фигуры.

– Уверяю тебя, я вовсе не собираюсь одеваться так, чтобы позволить мужчинам составить представление о моей фигуре, – упрямо сказала Астра.

– Что ж, придется распрощаться со своими монашескими штучками, – проговорила Маргарита с укоризной. – Скромность не должна помешать заловить мужа. Мой отец прав, когда говорит, что наиболее уважаемые мужчины ищут состоятельных жен. Поместье, которое папа собирается тебе подарить, будет достаточно респектабельным, но не шикарным. И с помощью твоей красоты мы подыщем подходящего владельца.

– Но настоящему христианину не подобает интересоваться внешностью будущей жены больше, чем ее добродетелями и характером.

– Конечно. Но дело в том, что со времен Евы женщины заманивают в свои сети мужчин именно красотой. Думаешь, как королева достигла этого высокого сана? Неужели ты и впрямь считаешь, что Генрих женился на Элеоноре исключительно из-за ее характера или крови?

Астра мрачно кивнула. Маргарита права. Она должна забыть все, что связывало ее с монастырем и научиться принимать этот неуютный мир, управляемый жестокими мужскими законами.

– Хоть у тебя и немного земли, – продолжала Маргарита, – но красотой ты можешь поспорить с любой другой женщиной при дворе. Рыцари слетятся как пчелы на мед на ангельское личико и дивные золотые волосы, а если к тому же кто-нибудь из них бросит взгляд на прекрасные груди, то через мгновение окажется у твоих ног с предложением руки и сердца!

– Маргарита – ты смеешься надо мной! – зарумянилась Астра.

– Ну, не без того, – хихикнула Маргарита. – И все же доля правды в моих словах есть. Я вспоминаю леди Веронику при дворе короля Людовика, которая говорила, что стоит ей только расстегнуть платье и позволить мужу прижаться лицом к ее знаменитым грудям, как он готов преподнести ей в подарок любые украшения или новые платья, какие она только пожелает.

Смутившись, Астра соскользнула под воду, пытаясь скрыть объект обсуждения. Но у нее ничего не вышло, так как воды было немного, и ее груди плавали на поверхности, а глубокий разрез между ними темнел поверх мыльной воды. На мгновение Астра представила темноволосую мужскую голову, покоящуюся на своей груди, отчего где-то глубоко внутри заныло.

– Возможно, мне вовсе не следует появляться при дворе, – пробормотала Астра. – Если все знатные мужчины терпят, что жены так отвратительно их используют, то я, само собой, не гожусь в супруги знатному господину. Жена обязана привлекать внимание мужа только для продолжения рода, а не для поощрения омерзительного плотского акта.

Руки, намыливающие волосы Астры, на минуту замерли, затем начали подрагивать, и наконец Маргарита открыто расхохоталась. Насмеявшись вволю, она весело сказала:

– Мой отец оказался прав, говоря, что ты, Астра, – сама невинность. Вот будет забавно посмотреть, когда ты ее потеряешь. А это обязательно произойдет, попомни мои слова. Двор полон мужчин, моя прекрасная, и среди них найдется хотя бы один, перед которым не устоишь.

Астра скользнула еще глубже под воду. Угрожающие слова Маргариты эхом звучали в голове, проникая в самые потаенные глубины ее естества. Она дрожала, хотя вода в ванне не успела остыть. Итак, новая опасность и еще одно испытание подстерегали ее. Монахини были правы: мир за стенами обители напоминал болотную трясину, в которой ее душа рисковала безвозвратно увязнуть.

 

Глава 6

– Все еще спишь? Ах ты, соня ленивая! – Астра решительно вошла в спальню Маргариты и, чтобы разбудить подругу, раздвинула полог балдахина, впуская луч дневного света.

– Сейчас встану, честное слово, – сонно ответила Маргарита, выпутываясь из-под одеяла и потягиваясь. – Еще ведь не очень поздно?

– Конечно, поздно! В замке все на ногах с раннего утра. Мы с леди Фитц Хаг уже придумали, что подать к ужину, начали сбивать масло и проверили, хорошо ли почистили Большой зал. После полудня мы просмотрим список оставшихся дел, а потом она научит меня готовить ее восхитительное мыло.

– Мыло! – Маргарита скривилась от отвращения. – Астра, ты даже не представляешь, какой ужасный запах стоит вокруг, когда оно готовится. Целый час, пока варится омерзительный жир, воняет на весь двор. Твои волосы, твоя одежда – все пропахнет насквозь…

– А я потом вымоюсь, – задорно ответила Астра. – Всякая уважающая себя женщина должна знать, как самой приготовить мыло. Твоя мать обещала поделиться особым рецептом, так что я сама смогу варить эту чудесно пахнущую смесь, которая так тебе нравится.

– По-моему, ты слишком серьезно относишься к обязанностям жены, – зевнула Маргарита. – Хозяйке замка нет нужды учиться делать все самой, ведь вокруг полно слуг, готовых исполнять приказания.

– Ты забываешь, Маргарита, что я никогда не стану владелицей такого огромного замка, как Равенсмор. Если и найдется при дворе человек, который захочет на мне жениться, то мы наверняка будем жить в маленьком доме с парой слуг. Мне просто необходимо уметь все делать своими руками.

– Какая скучища! А я-то думала поехать после обеда покататься на лошадях. Раньше у тебя хватало времени проводить со мной целые дни. Признаться, ты бессовестно мной пренебрегаешь.

Астра посмотрела на подругу с раздражением. Так многому предстоит научиться, уж коль скоро она надеется когда-нибудь управлять пусть даже и небольшим домом, а Маргарита вынуждает ее кататься на лошадях, плавать и убивать драгоценные часы на праздную чепуху. Она разрывалась между желанием остаться дома с госпожой Фитц Хаг – или леди Беа, как называли ее в замке, – и необходимостью составить компанию Маргарите в ее развлечениях.

– Давай найдем золотую середину, – предложила она. – Леди Беа покажет мне самое главное в приготовлении мыла, а потом поедем кататься на лошадях.

Маргарита кивнула.

– Пожалуй, будь по-твоему. Потом ты, как и хотела, примешь ванну, и у нас еще останется время поучиться танцевать и обдумать подходящую для предстоящих событий прическу. Я приказала побыстрее дошить твои новые наряды, ведь, чтобы подобрать накидку на голову и сделать прическу, нужно знать, подойдут ли они к платьям.

– Швея уже закончила работу. Я видела, как она укладывала платья в большой сундук.

– Парадные платья уже готовы? Что же ты ничего не сказала?

Астра пожала плечами.

– Я и не знала, что это так важно. Мне казалось, что для верховой прогулки или уборки дома они не потребуются.

– Но разве не интересно поскорее узнать, как они на тебе сидят? – спросила Маргарита и устремилась к сундуку, принимаясь нетерпеливо в нем копаться и разбрасывать повсюду накидки и поддевки. – Разве ты не сгораешь от желания посмотреть, как изысканно будешь в них выглядеть?

– Но у нас уйма времени. Впереди еще целое лето.

– Целое лето? Мы вовсе не обязаны ждать до осени. Почему бы нам не поехать ко двору прямо сейчас?

– Сейчас? – Астра оторопела от неожиданности. – Я только-только начала постигать премудрости управления домом. Мне потребуется весь остаток лета, чтобы быть уверенной, что я хоть вполовину могу все делать так же хорошо, как леди Беа.

– О-о-о, опять Мисс Примерная Домохозяйка завела свою волынку. У тебя и мужа-то еще нет, а ты уже волнуешься, как управлять его домом?

– Думать наперед никогда не вредно. Если будет на то Божья воля и кто-нибудь попросит моей руки, я бы хотела составить достойную партию этому человеку.

– Если уборка, готовка и ведение счетов – твоя единственная забота, то стоит ли вообще брать тебя ко двору. Известно, что большинство мужчин женятся ради земель или денег, но те, кто составляет приятное исключение, больше интересуются прелестными личиками, чем рецептами приготовления мыла.

– Ты говоришь так… так неуважительно. Будто я призовая корова, которую ведут на рынок.

– Думай что хочешь. Если угодно, можешь представить меня фермером, который взялся отвести на рынок прелестнейшую маленькую телочку.

Астра поневоле улыбнулась забавному сравнению, представив привередливую Маргариту в роли трудяги-фермера.

– Пожалуйста, – продолжала настаивать Маргарита, – мне не терпится увидеть тебя в новом наряде. И обещаю, если мы не сумеем сделать из тебя самое обворожительное существо при дворе короля Генриха, что ж, тогда… тогда я сама буду варить мыло!

Лондон! Великий город вставал им навстречу из дымки. Астра видела массивные зубцы серых романских стен и шпили церквей, возносившихся над разбросанными во все стороны лавками и домами. От этого зрелища у нее захватило дух. Она хотела помедлить, чтобы не спеша насладиться представшей картиной, но это оказалось не так-то просто. Дорога была запружена рыцарями, пилигримами и фермерами, и Астра не решилась придержать свою породистую серую кобылу из опасения помешать движению.

Первое впечатление от Лондона было достойным завершением долгого путешествия из Равенсмора. Почти неделю скакали они по провинции, одетой в яркую летнюю зелень. Астра отчасти свыклась с жизнью в седле, но так и не смирилась с главным неудобством кочевой жизни – с грязью. Она решила, что, как только окажется во дворце, первым делом примет ванну.

Всадники во главе с самим лордом Фитц Хагом въехали в город через восточные арочные ворота и довольно быстро продвигались по широкой улице. Астра не успевала смотреть по сторонам. Все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы править лошадью на заполненных толпой улицах. Вокруг кричали и беспорядочно сновали люди, в спешке грубо пихая друг друга, чтобы проложить путь.

– Тебе здесь нравится, Астра? – спросила Маргарита. Ее голос разливался над глухим стуком лошадиных копыт и гулом толпы. – Разве это не впечатляет?

Астра улыбнулась и промолчала, не зная, что ответить. Лондон оказался гораздо более шумным, грязным и зловонным, чем она представляла. Раньше она никогда не видела такого количества зданий и людей. Жестокая агрессивность толпы рождала в ней желание найти какое-нибудь спокойное местечко и перевести дух. Но вместе с тем город восхищал, она впервые ощутила, как жизнь переполняет ее. Новые образы и звуки необычайно обостряли чувства. Толпа делалась все гуще, а ароматы интенсивнее. Невольно потянув носом, Астра успела заметить заманчивые прилавки с едой.

– Там Чипсайдский рынок, – бодро закричала Маргарита. – Мы зайдем туда как-нибудь. Это ни с чем не сравнимое удовольствие.

Фитц Хаг со своей свитой проследовал мимо гигантского собора Святого Павла и повернул на запад. По мере того как они удалялись от рыночной площади, дома вокруг становились все более роскошными. До Астры донеслось дыхание реки – едва уловимый запах воды, глины и водорослей, поднимавшийся над вонью требухи и отбросов.

Теперь они двигались вдоль берега Темзы. Впереди золотом отливали на солнце башни и шпили Вестминстерского аббатства.

Наконец кавалькада достигла королевского дворца и въехала через ворота в большой внутренний двор, кипевший полнокровной жизнью. Похоже, король готовился отбыть на охоту. Дворецкий с озабоченным видом раскладывал горны, копья и другие охотничьи приспособления; грумы вели под уздцы ездовых и гончих лошадей в великолепных чепраках; сокольничьи расположились на каменных скамейках, позволяя соколам в чехлах нежиться под лучами солнца; псари едва сдерживали возбужденных лохматых волкодавов, изящных гончих и поджарых легавых.

Астра в замешательстве от разнообразия впечатлений еще острее почувствовала себя неотесанной деревенской девчонкой. Она вспотела, волосы растрепались, дорожная накидка была покрыта слоем пыли, и даже прекрасная благородная лошадь, которой она правила, не спасала положения.

Они оставили лошадей в дворцовой конюшне и отправились пешком к той части здания, где находились покои королевы. Превозмогая боль в ногах и крайнее утомление, Астра плелась позади всех. Когда она наконец нагнала Маргариту и лорда Фитц Хага, то услышала шум ссоры.

– Что значит нет комнаты? – обрушился отец Маргариты на королевского прислужника, который посматривал исподлобья виноватым взглядом. – Я привез дочь, чтобы она нанесла визит королеве. Она должна остановиться во дворце!

– Сожалею, – проговорил маленький человечек. Его пальцы нервно пощипывали запачканную багровую тунику. – В Лондон приехали многочисленные родственники королевы, и она настоятельно просила разместить их всех в Вестминстере. Осталось совсем мало места.

– Возмутительно! Я послал предупреждение о своем визите несколько недель назад и теперь имею самые серьезные намерения довести происшедшее до сведения короля. – Лорд Фитц Хаг попытался пройти мимо служителя.

– Подождите! – взмолился тот. – Может, что-нибудь еще осталось незанятым, кажется, маленькая спальня. Пожалуйста, постойте здесь, пока я выясню.

Как только человек удалился, Маргарита припала к отцу и захныкала:

– Родственники королевы – они даже не англичане! Почему Генрих позволяет им показывать превосходство над своими подданными?

Лорд Фитц Хаг кивнул, а Астра удивилась, что кто-либо смеет критиковать короля Англии.

Через некоторое время прислужник вернулся и сообщил лорду Фитц Хагу, что спальная комната найдена. Фитц Хаг сердечно его поблагодарил, и слуга провел их внутрь дворца, вниз по узкому заплесневевшему холлу в маленькую угловую комнатку, вся обстановка которой состояла из незажженной жаровни, нескольких полок для посуды, занавешенной кровати и скромного коврика на полу. Слуга удалился, чтобы принести воды. Астра с благодарностью опустилась на постель и начала развязывать заляпанный грязью хлопковый чепец.

– Надеюсь, что эта клетушка нам сгодится, – проворчала Маргарита и критически обвела взглядом комнату. – Прошлый раз, когда мы были в Лондоне, нам отвели покои получше, – она скорчила кислую физиономию. – По-моему, лакей сказал правду – лучшие апартаменты захвачены родственниками королевы. Они наползают в Лондон, как саранча, и даже король с королевой не могут дать от ворот поворот никому из них.

– Вполне естественно, что король с королевой хотят быть в окружении членов своей семьи, – рискнула возразить Астра.

Маргарита вскинула брови.

– Есть достаточно много людей, которые считают, что наиболее значимые и сильные позиции в государстве должны принадлежать англичанам, а не жадным иностранцам. Это как раз одна из причин тех многочисленных неприятностей, которые доставляют королю Генриху его бароны.

– Неприятностей? – удивилась Астра. Хотя они и были одни, Маргарита, отвечая, понизила голос.

– Кое-кто поговаривает о необходимости заключить с Генрихом соглашение, как это было с королем Джоном в Ранимеде. Говорят, что Генриха нужно заставить подчиняться Большой хартии, подобно тому, как вынудили когда-то его отца.

Астра ощутила стеснение в груди.

– Принудить? Ты хочешь сказать, что начнется война?

Маргарита неопределенно повела плечами.

– Если это и случится, то очень нескоро. Бароны слишком заняты грызней друг с другом, чтобы объединиться для общей цели. Но Генрих и в самом деле не пользуется особой популярностью, а королева Элеонора, похоже, и того меньше.

Астра почувствовала, как ее внутренности сжались от ужаса. Ее отец потерял почти все из-за интриг против короля Джона, и она много лет назад приняла твердое решение никогда не ввязываться в политику. Сейчас возможность следовать принятому когда-то решению показалась ей сомнительной.

Вошел слуга с большим ведром воды и деревянным тазом. День был жарким, и Астра поторопилась смыть грязь, покрывавшую ее лицо и руки. Прежде чем сменить одежду, она захотела немного освежиться и распустила шнуровку платья, затем осторожно, стараясь его не замочить, сняла тонкую хлопковую камизу и обнажила грудь. Она заканчивала туалет, когда услышала, как отворилась дверь. Девушка обернулась, надеясь, что горничная принесла свежей воды, но с изумлением увидела стоящую на пороге худощавую молодую женщину. На ней было изысканное бледно-розовое шелковое платье с узором, а голову покрывал тщательно подобранный по цвету розовый с золотым шитьем убор.

Женщина неотрывно смотрела на грудь девушки. Ее застывшие глаза изображали недоумение, казалось, что незнакомая посетительница впервые видит наготу.

– Святая Матерь Божья! – воскликнула дама, неотрывно глядя на Астру. – Что вы делаете в моей комнате?

– В вашей комнате? – Маргарита вышла вперед и надменно оглядела незваную гостью. – Эту комнату предоставили в наше полное распоряжение до тех пор, пока мы пожелаем в ней оставаться.

– А вы, собственно, кто? – с вызовом спросила женщина.

– Я – леди Маргарита Фитц Хаг. Прибыла ко двору навестить королеву. Мой отец – Реджинальд Фитц Хаг, барон Вестфорд.

Маргарита не сводила ледяного взора с серых блеклых глаз высокомерной дамы.

– А я – Изабель Вайпойнт, третья кузина королевы. Она уверяла, что комната будет моей, сколько я захочу. Несколько секунд они мерили друг друга взглядами, как пара собак, готовящихся к драке. Астра, забеспокоившись, встала между противницами.

– Маргарита, кажется, произошла ошибка. Слуга, очевидно, не понял, что помещение уже занято мадемуазель Вайпойнт.

Изабель посмотрела на Астру так, как будто перед ней предстало какое-то вредное и настырное насекомое.

– А это еще что за неряшливое существо? Ваша служанка?

Астра запнулась от неожиданности. Она не сделала этой женщине ничего дурного и не заслужила такого жестокого обращения.

– Эта леди – Астра де Мортейн, – отвечала Маргарита. Ее темные глаза предостерегающе сверкнули. – Моя ближайшая подруга, которая будет здесь жить вместе со мной.

Астра переводила взгляд с одной разъяренной дамы на другую. Казалось, они готовы в любую секунду броситься друг на друга. Этого нельзя было допустить, ведь они только прибыли ко двору, и драка с родственницей королевы может обернуться для Маргариты тяжелыми последствиями. Астра должна была вмешаться.

– Умоляю вас, пожалуйста! – проговорила она, стараясь выглядеть убедительно. – Для ссоры нет никакого повода. Я уверена, мы найдем какой-нибудь выход. – Девушка с отчаянием оглядела узенькую комнатку. – Здесь много места. Я могу спать на коврике, а вы вдвоем – на большой кровати.

Маргарита посмотрела на Изабель, как будто ей предложили спать со змеей. Изабель, в свою очередь, тоже изобразила полное отсутствие восторга. Астра продолжала их урезонивать.

– Что же делать, если во дворце не хватает спальных комнат, а ваша ссора наверняка огорчит королеву. Я уверена, что никто из вас этого не хочет.

Маргарита подняла брови и смерила Изабель презрительным взглядом. Внезапно ее полные губы изогнулись в улыбке.

– Астра совершенно права. У нас, конечно, и в мыслях не было причинять беспокойство ее величеству, не так ли, леди Изабель?

Угловатые черты лица леди Изабель в нерешительности дрогнули. Она не могла разобраться, издевается над ней Маргарита или вполне искренна, и наконец решилась ответить ей натянутой улыбкой.

– Ну конечно, нет. Мы о подобном и не помышляли. С этими словами леди Изабель метнула в сторону Астры недружелюбный взгляд и вышла в коридор.

– Ну и змея! – воскликнула Маргарита. – Ты права, мы не должны причинять королеве беспокойство, но все-таки… Мне претит даже мысль спать в одной кровати с такой омерзительной маленькой гадиной. Она, похоже, доставит нам немало хлопот. Ты видела, как она на тебя посмотрела, едва сюда вошла? Она тебя уже ненавидит.

– Но я ведь не сделала ей ничего плохого…

– Ничего, кроме того, что ты красива, и она никогда тебе этого не простит. Разве ты не заметила, что леди Изабель на редкость дурна собой – острый нос, ужасная, бледная, сморщенная кожа, бесцветные ресницы. Ни один мужчина не обернется, чтобы лишний раз взглянуть на нее. Неудивительно, что она ненавидит женщин вроде тебя, которым не надо прилагать ни малейших усилий, чтобы очаровывать.

На мгновение Астра потеряла дар речи. Как глупо думать, что кто-нибудь может невзлюбить ее за внешность! Однако леди Изабель вела себя нескрываемо враждебно и намеренно назвала Астру «неряшливым существом». Вспоминая унизительную фразу, девушка вспыхнула от смущения и гнева.

– Как гадко со стороны Изабель придраться к моей внешности. Можно подумать, что я совершила немыслимое преступление. Да она просто сварливая стерва со вздорным характером.

– Приятно знать, что ты, оказывается, способна и рассердиться, – хихикнула Маргарита. – А я-то думала, что ты отыщешь какое-нибудь подходящее оправдание для отвратительной грубости Изабель. Конечно, хоть кто-то же должен пожалеть бедняжку за столь откровенную неприглядность. Думаю, никакие ухищрения и наряды не в состоянии сделать эту блеклую, маленькую кроличью физиономию и это костлявое тело хоть немного привлекательнее.

Астра почувствовала укор совести. Невелика заслуга смеяться над тем, кого обделила природа. Но ведь Изабель первой затеяла ссору, а кроме того, Астра знала, что ее собственная неприязнь к этой женщине вызвана более серьезными причинами. Сквозь отталкивающие черты Изабель проступала какая-то внутренняя испорченность. На секунду Астра немного пожалела, что выступила в роли примирительницы. Вовсе не обязательно было наживать врага в лице кузины королевы, ведь ей и без того будет тяжело пробить себе дорогу при дворе.

– Королевская охота возвращается, – произнесла Маргарита, выглядывая из маленького узенького окошка.

Астра задрожала от волнения, когда подошла к окну и посмотрела вниз на бурлящий двор. Плохо или хорошо, но с этого момента действительно началась новая для нее жизнь.

– Правда, прекрасная была охота? – произнес Вилли, когда они с Ричардом спешились и отдали лошадей на попечение слуг.

– О да, – холодно ответил тот. – Я был вне себя от восторга, когда скакал по лесу в обществе короля и свиты из пятидесяти человек в погоне за маленьким испуганным животным.

– Ты сегодня явно не в настроении, Ричард. Из-за чего ты уподобился старой брюзге? Может, тебя беспокоят старые раны?

– Я же сказал, что совершенно здоров. Просто меня раздражает их тупость. – Он махнул рукой в сторону знатных вельмож, толпившихся на дворе. – Все эти люди потворствуют Генриху, раболепствуют и заискивают перед ним, ловят каждый мимолетный кивок или улыбку, которые он походя раздает. Я солдат, Вилли, а не притворный, пресмыкающийся царедворец.

– Боже правый, Ричард. Потише. Ты ведь хочешь получить владение, правда? Говорю тебе, единственный способ заслужить доверие Генриха – это вместе с ним охотиться, разделять с ним трапезу, молиться с ним…

– И мочиться с ним тоже, вне всяких сомнений, – улыбнулся Ричард. – Проклятие, Вилли, у меня больше гордости, чем у всех этих дураков. Я выиграл для Генриха войну – это чего-нибудь да стоит, и не обязан вдобавок к тому целовать королевскую задницу.

– Боюсь, что Генрих из тех людей, которые никогда и никому полностью не доверяют, а, кроме того, у него память двухлетнего ребенка. Он забывает всех, кто оказал ему любезность в прошлом году, в прошлом месяце, возможно, даже на прошлой неделе.

– Меня совершенно не волнует, какие у Генриха проблемы с памятью. Я сыт по горло этими расшаркиваниями и поклонами. Должен же быть какой-то достойный способ получить землю. Я почти решился нанести визит французскому королю…

– О! Да, конечно, Ричард, иди к Людовику, – с издевкой ответил Вилли. – Ему наверняка будет известно, что он имеет дело с бесчестным предателем, но король все равно тебе поверит. Где твоя голова, приятель? Ты пойми, ведь это же откровенная глупость – бросить все, с таким трудом завоеванное, лишь потому, что награда немного запаздывает. Если осточертела жизнь при дворе, предложи Генриху отправить тебя в Уэльс охранять Марч. Ему наверняка нужен верный человек в том неспокойном месте. И если тебе удастся предотвратить там его земельные потери, он, может быть, наконец-то оценит тебя по достоинству.

– Возможно, я смогу иным способом получить то, чего хочу, – задумчиво сказал Ричард. – Скажем, найти богатую наследницу, которая захотела бы выйти за меня замуж. Тогда я смог бы осуществить свою мечту.

– И где же ты собираешься найти богачку, которая пойдет замуж за безземельного рыцаря? Бьюсь об заклад, что ты потрясающий боец и умеешь, как никто, очаровать женщину, но женитьба – совсем другое дело.

– Ну например, я смогу быть полезен состоятельной вдове, – сказал Ричард, защищаясь. – Охранять ее имущество, согревать ее постель.

– И ты думаешь, что будешь по-настоящему счастлив от такой жизни? Неужели ты готов на все, чтобы стать богатым?

– Так поступают многие. Ведь речь-то идет не просто о богатстве, а о настоящей власти. Ты бы понял меня, если бы был в юные годы, так же как я, проклят и оплеван.

– Но с тех пор прошло столько лет. Теперь тебя все уважают за твои боевые заслуги.

– Что мне с того? – ответил Ричард, его лицо вдруг стало жестким и мрачным. – Уважают и даже боятся, потому что я хорошо умею работать мечом, но они знают, что на самом деле я всего лишь бедный нетитулованный воин. В один прекрасный день я все-таки обрету реальную власть, буду по-настоящему сильным человеком, с которым нужно считаться. Я хочу, чтобы даже старый Генрих когда-нибудь склонился перед моей славой.

– Ну, Ричард, в таком случае ты хочешь действительно самую малость! – с иронией сказал Вилли, смотря себе под ноги, пока они шли к кварталу рыцарей.

 

Глава 7

– Ты выглядишь превосходно!

– Не шутишь? – Астра скосила глаза, пытаясь рассмотреть себя в полированном серебряном зеркале, которое Маргарита держала перед ней. – Тебе не кажется, что платье чересчур помпезно?

– Сомневаюсь, что можно выглядеть слишком торжественно для первого представления королю и королеве Англии.

– Но я так странно себя чувствую. – Астра одернула лиф платья. – Я никогда не носила ничего прилегающего.

– Перестань дергать! Камиза в вырезе выглядит достаточно скромно. Не бойся, не вывалишься.

«Это как раз то, чего в самом деле нужно опасаться», – с беспокойством подумала Астра. Спереди платье было зашнуровано так туго, что груди переваливались через край; и хотя льняное нижнее одеяние совершенно скрывало их от нескромных глаз, она чувствовала себя полураздетой. Астра посмотрела вниз и пожалела, что зеркало недостаточно велико, чтобы оценить по достоинству длинные, колоколообразные рукава и пышную юбку с длинными полами, затем погладила пальчиками блестящий розовый бархат, мягкий, как лепестки розы.

Девушка еще раз повернулась перед зеркалом и пристально вгляделась в свое лицо под белой накидкой с аккуратным золотым венцом. Белая материя придавала ее голубым глазам еще большую глубину, щеки от волнения пылали румянцем. Даже самой себе она показалась хорошенькой.

– Если нагляделась, надо отправляться. Отец уже ждет.

– А ты не хочешь посмотреться в зеркало?

– Уже нет времени. В любом случае я совершенно довольна своим нарядом. Этот туалет был создан для моей тетки, которая долгое время пребывала при дворе короля Людовика. У самой королевы нет одеяния прекраснее.

Астра улыбнулась, в восхищении глядя на украшенное золотыми и черными ромбами пышное платье подруги. В золотом головном уборе, усыпанном жемчугом, Маргарита выглядела безупречно.

– Лучше, если бы папа не сопровождал нас, – пробормотала Маргарита, когда они выходили из спальни. – Он всегда вгоняет меня в краску своими бесконечными рассказами о боевом прошлом! – Маргарита округлила глаза.

– Я подозреваю, что после Тэдбери он больше никогда не отпустит нас одних. Маргарита кивнула.

– Что за несчастье! Надо было обо всем рассказать самой, как только мы прибыли в Равенсмор. Сэр де Шилхэм преподнес тот эпизод так, будто мы соблазнили молодых людей заехать в лес, чтобы… Я почти уверена, что он таким изощренным способом пытается вывести папу из себя.

Девушки вышли из покоев и присоединились к придворным, собравшимся в Расписном зале, где король и королева приветствовали гостей перед трапезой. Появился лорд Фитц Хаг и своей впечатляющей фигурой вселил в Астру некоторую уверенность. Но когда подошла ее очередь приветствовать поклоном августейшую чету, девушка настолько смутилась, что смогла лишь слегка кивнуть королю Генриху и королеве Элеоноре.

Королева была просто прелестна – с прекрасными темными глазами и отменно чистой, кремовой кожей, однако несколько тяжеловесная нижняя челюсть позволяла догадываться о недюжинной силе воли, которой обладала эта женщина, несмотря на свою нежную хрупкость. Король оказался мужчиной среднего роста и достаточно плотного телосложения, с рыжевато-коричневыми волосами, обрамлявшими удлиненное, с правильными чертами лицо. Самой примечательной деталью его облика было нависающее над правым глазом тяжелое веко, отчего все лицо выглядело несколько сонным.

– Что за очаровательная, прелестная девушка, – произнесла королева Элеонора, глядя на растерянную Астру.

– Не могу не согласиться с вашим величеством, – откликнулся лорд Фитц Хаг. – Леди Астра выросла в монастыре и одно время намеревалась принять обет.

– Это правда, дитя мое? – спросил король. – Ты действительно хотела стать монахиней?

Астра кивнула.

– Что же заставило тебя отказаться от такой почтенной стези?

Астра не знала, как отвечать. Поговаривали о чрезвычайной набожности короля Генриха. Будет ли монарх доволен, узнав, что она не нашла в себе сил целиком посвятить жизнь служению Господу?

– Думаю, что такая красивая и привлекательная девушка, как леди Астра, лучше послужит Богу и своему королю, если выйдет замуж и создаст семью, – пришел на выручку лорд Фитц Хаг, увидев, что его подопечная молчит. – Не так ли, ваше величество?

Король улыбнулся.

– Конечно, быть женой и матерью – достойный путь для всякой молодой женщины. И теперь, когда леди Астра приехала ко двору, мы считаем своим долгом проследить, чтобы она удачно вышла замуж. Не так ли, моя дорогая? – Король пылко сжал руку супруги.

Королева кивнула и обернулась к нему с ответной улыбкой, и Астра поняла, как они искренно преданны друг другу.

К счастью, церемония представления Астры королевской чете длилась недолго. Они с Маргаритой прошли в холл и присоединились к обществу в Большом зале, где были накрыты обеденные столы.

– Король, кажется, очень тобой заинтересовался, – шепнула Маргарита подруге, когда они протискивались сквозь толпу придворных. – Но это не помешает твоим планам. Большинство рыцарей горят желанием доставить Генриху удовольствие в надежде получить благодарность в виде поместья или другой собственности. Попав к королю в фавор, ты станешь еще желаннее.

– Но я вовсе не старалась как-то особенно понравиться королю, – запротестовала Астра. – Моим монастырским воспитанием я больше обязана бедности, чем собственному благочестию. Я и вправду не понимаю, почему король обратил на меня внимание.

– На него сильное впечатление производят скромность и смирение. Кроме того, король ведь мужчина… – беззастенчиво подмигнула Маргарита. – Уверена, он не остался равнодушным и к твоему женскому очарованию.

– Это просто глупость! Ты целыми днями только и болтала о том, что я украду сердце любого мужчины при дворе. Теперь я смотрю и вижу вокруг множество благородных и прекрасных женщин. Я и представить себе не могу, что кто-нибудь заметит меня среди них.

Маргарита снова подмигнула и засмеялась.

Они заняли места за длинным, стоящим на козлах столом, и слуги немедленно принялись носить им еду. Невиданные блюда выдерживали сравнение только с изысканной пищей, которую Астре довелось отведать в Равенсморе. Ей то и дело приходилось спрашивать Маргариту о кушаньях, которые появлялись как из рога изобилия. Что это за щедро посыпанное специями мясо – дичь или говядина? А вон те нежнейшие потроха – куриные или гусиные? Цапля, павлин, дикий кабан составляли лишь малую толику незнакомой снеди. Напоследок подали сладкий крем и засахаренные фрукты. Астра благоразумно решила вовремя остановиться. Она отложила столовый нож, развернулась на сиденье и принялась разглядывать гостей.

Ее взгляд скользил по роскошным дамским платьям – переливающийся поток розового и голубого, темно-красного и фиолетового, блестящего золотого и глубокого зеленого заполнил зал королевской трапезной; десятки различных фасонов и оттенков оживляли ее, как яркие бабочки расцвечивают весенний луг. Мужчины выглядели чрезвычайно торжественно, чуть ли не театрально. Немногие из них, отдавая предпочтение черным и серым костюмам, подчеркивали богатство одеяния украшениями и изысканной отделкой из серебра или золота.

Однако, казалось, никто из мужчин не чувствовал себя уютно в этих превосходных нарядах. В королевском дворце не разрешалось носить оружие, но Астра быстро заметила, что с легкостью выделяет из толпы военных. Молодые рыцари сидели на своих местах с каким-то особенно беспомощным выражением, напоминая Астре деревенских детей – вымытых и принаряженных для похода в церковь, одетых в стесняющие одежды и непривычные башмаки, но мечтавших только о том, как бы поскорее снова выпачкаться и бегать босиком. Она вскользь оглядывала рыцарей, пока не приметила двух мужчин. Знакомое лицо одного из них привлекло ее внимание. Это были их спасители из Тэдбери. Дрожь возбуждения пробежала у нее по спине.

– Маргарита, здесь лорд де Лэйси! Он сидит за соседним столом!

– Где? Ах! Вижу. А тот огромный, темноволосый мужчина рядом, должно быть, сэр Рэйвз.

Астра посмотрела на мужчину рядом с де Лэйси. Он разговаривал с соседом слева, и пока можно было рассмотреть только невероятно широкие плечи и затылок. Наконец-то она взглянет в лицо Черному Леопарду.

Де Лэйси заметил, что на него смотрят, послал девушкам улыбку и, повернувшись, сказал что-то своему напарнику. Черноволосый рыцарь вздрогнул и повернулся. Астра смотрела какое-то мгновение ему прямо в глаза, их разделяло не больше десятка шагов.

– Ты думаешь, это он и есть? Сэр Рэйвз, я имею в виду, – прошептала Маргарита.

– Матерь Божья, – ответила Астра придушенным голосом. – Это он. Человек из леса!

– Как замечательно! Я всегда жалела о том, что не было времени поблагодарить их за храбрость, этот Шилхэм так быстро утащил нас. Теперь можно будет поговорить с ними подольше.

– Нет! – вскричала Астра и в панике схватила Маргариту за руку. – Ты не понимаешь. Это не сэр Рэйвз, а может быть, и он. В любом случае я не намерена приближаться к этому человеку. Никогда!

– Что такое? Что с тобой происходит, Астра? Твое лицо горит. Ты заболела?

– Я же говорю тебе, что этот человек был в лесу. Ну, тогда, летом, год назад… в тот день мы купались в пруду. Помнишь? Мне показалось, что кто-то подсматривает за нами, и я пошла в лес… и там был он.

Маргарита стала на два тона бледнее.

– Мой Бог! Ты уверена? Может, он просто похож, такого же роста и с таким же цветом волос?

– У него на щеке шрам, – выдавила Астра сквозь стиснутые зубы. – Точно такой, как у того человека – сэра Рэйвза или кем бы он там ни был. Я бы узнала этот шрам и эти насмешливые глаза где угодно.

Маргарита откинулась на спинку сиденья.

– Не могу представить, чтобы благородный рыцарь занимался подобными шалостями. Подсматривать за женщинами близ монастыря! А если бы мы оказались монашками? Ведь мы были совершенно раздеты. Он, должно быть, видел все!

Астра кивнула, почувствовав приступ дурноты. Этот человек видел все. Она была ужасно глупа: не одевшись предстать перед соглядатаем. Но она думала, что это – животное или, на худой конец, одна из монахинь, которая пришла сделать им выговор. Она и помыслить не могла, что в чаще окажется мужчина – могучий молодой рыцарь с горячими, темными глазами и издевательской, голодной улыбкой. Она смотрела на него достаточно долго, чтобы запомнить дьявольскую метку, уродовавшую его гладкую щеку, а потом убежала, как последняя трусиха. От мысли, как должна была выглядеть ее обнаженная спина, дурнота вновь подступила к ней.

– Мы должны немедленно уйти, – прошептала Астра своей наперснице. – Они могут подойти и начать разговор, а я не в состоянии…

– Не будь дурочкой! Покидать зал считается очень дурным тоном. Тебе нечего стыдиться; ведь не ты же подглядывала. Это сэр Рэйвз должен вымаливать у тебя прощение.

– Нет! – снова вскричала Астра, перепуганная до последней степени. – Я даже не могу смотреть ему в лицо…

– Дамы, так шептаться неприлично, – предостерег лорд Фитц Хаг, наклонившись к ним. – Если что-то не так, сейчас же скажите мне, я все улажу.

– Ничего страшного, папа. Просто Астра заметила, что здесь находятся наши спасители из Тэдбери. Сэр де Лэйси и сэр Рэйвз. Они сидят вон там, за соседним столом.

Маргарита благовоспитанным жестом показала на двух мужчин.

– Да это настоящий подарок судьбы! Я немедленно пойду и поговорю с ними. У меня еще не было случая выразить лично свою признательность этим благородным господам.

Астра в ужасе смотрела, как лорд Фитц Хаг поднялся и большими шагами решительно прошел туда, где сидели Де Лэйси и Рэйвз. Рыцари встали и вежливо приветствовали барона. Астра была слишком далеко, чтобы расслышать слова лорда Фитц Хага, но приблизительно догадывалась, о чем он говорил. Она обреченно вздохнула, больше всего желая исчезнуть сквозь дырочки в полу.

– Не расстраивайся, моя малышка, – промурлыкала Маргарита. – Если хочешь, я расскажу отцу всю историю от начала до конца. Тогда он наверняка узнает, что сэр Рэйвз вовсе не такой уж галантный, каким представляется.

– Нет, ты не сделаешь этого! Обещай мне, что никогда никому ничего не расскажешь! Маргарита повела плечами.

– Как хочешь, дорогая. Решай сама. Если мы сохраним молчание, мой отец, равно как и все остальные при дворе, примет сэра Рэйвза как героя.

Это правда, нахмурившись подумала Астра. Если она ничего не расскажет, то этот человек никогда не будет наказан за свой проступок. С другой стороны, она не могла допустить, чтобы еще кто-нибудь узнал о случившемся. Все-таки лучше не говорить ничего, притвориться, что случая в лесу никогда не было.

– У меня нет выбора! Я не смогу вывести на чистую воду сэра Рэйвза, не запятнав своей чести. Остается только надеяться, что нечистая совесть накажет его так жестоко, как он того заслуживает.

– По-моему, твои надежды напрасны, – сказала Маргарита с легкой усмешкой. – Сэр Рэйвз как раз направляется к нам и вовсе не похож на человека, которому совесть доставляет какие-либо беспокойства. Да, этот негодяй выглядит вполне самодовольным.

Тело Астры закоченело от напряжения, она уставилась вниз, на руки, и молила, чтобы Господь послал ей силы. Посреди тихого гула разговоров раздался звук приближающихся шагов и выделились сильные мужские голоса. Она не отрывала глаз от стола до тех пор, пока не услышала, как рядом лорд Фитц Хаг прочистил глотку, а Маргарита зашелестела юбками, вставая, чтобы приветствовать спутников отца.

Астра медленно поднялась, еще медленнее подняла глаза и принудила себя встретить почти гипнотический взгляд, который ей так хорошо запомнился.

Сэр Рэйвз стоял прямо перед ней. Пока Маргарита говорила, он улыбался. Астра старалась не замечать его улыбки и опасных сатанинских глаз, сосредоточив все внимание на изогнутом шраме на щеке сэра Рэйвза.

– Леди Маргарита, леди Астра – какое удовольствие видеть вас вновь. – Де Лэйси слегка поклонился. Астра осознала, что сэр Рэйвз также сделал перед ней легкое движение, как бы передразнивая грациозный поклон.

– Нам также приятно вас видеть, – отвечала Маргарита. – И в, несомненно, более располагающих к беседе обстоятельствах. Мы должны извиниться, что так поспешно оставили вас в Тэдбери. Вы рисковали жизнью ради нашей безопасности, а у нас не было случая должным образом выразить вам свою благодарность. – Она глубоко присела в почтительном реверансе.

– Никакой благодарности не требуется. – Де Лэйси повернулся к другу. – Мы уверены, что сама возможность совершить доброе дело является достойной наградой, не так ли Ричард?

– Конечно. Не говоря уж о возможности находиться в вашем присутствии и вновь наслаждаться вашей красотой. Это вознаграждение выше всякого другого, – мягко добавил спутник де Лэйси.

Ирония, сквозившая в глубоком голосе Рэйвза, была настолько очевидна, что Астра посмотрела на него с вызовом. Его глаза искрились от смеха, в то время как по губам скользила мягкая улыбка. Астра скрежетала зубами при виде такой наглости. Неужели никто больше не понимает, что он издевается? Она бросила взгляд на лорда Фитц Хага, который продолжал кивать и благожелательно улыбаться. Маргарита подавляла зевок и прикидывала, сколько еще придется терпеть унизительный спектакль.

– Господа, как я уже говорил, у меня нет возможности долго оставаться в Лондоне, – сказал лорд Фитц Хаг. – Мне будет спокойнее, если вы присмотрите за моей дочерью и леди Астрой, пока они здесь. Леди Маргарита не всегда принимает лучшие решения. Было бы большим облегчением знать, что кто-то отвечает за нее.

– Ох, папа, уверена, что господа проведут время за более интересными занятиями, – возразила Маргарита с вежливой улыбкой. – Мы будем в полной безопасности. Королева проследит за этим, так что нас не оставят в одиночестве.

– Ерунда. У королевы дюжина женщин, требующих внимания, и она наверняка не сможет смотреть за всеми. Эти господа доказали свое благородство и безупречную честность. У меня гора упадет с плеч, если я буду уверен, что они лично позаботятся о вашей безопасности и благополучии. Лорд де Лэйси, сэр Рэйвз, не будете ли вы столь любезны оказать мне еще одну услугу?

Де Лэйси казался удивленным. Он медлил и смотрел на друга, ожидая, каков будет его ответ. Сэр Рэйвз широко улыбнулся.

– Несомненно, лорд Фитц Хаг, – сказал он с низким поклоном. – Для нас большая честь быть удостоенными таким доверием, и мы сделаем все возможное, чтобы его оправдать.

– Великолепно! – прогремел Фитц Хаг и отвесил сэру Рэйвзу мощный дружеский шлепок по спине, полагая, что грубоватый удар едва ли мог показаться панибратством по отношению к бравому воину по имени Черный Леопард. На случай, если что-то подобное и произошло, торжествующая улыбка Ричарда стала еще шире. – Прекрасно, в таком случае мне необходимо многое успеть за оставшееся время. Я отправляюсь к королю, а вам предоставляю возможность поближе познакомиться.

И лорд Фитц Хаг зашагал от них быстрой и твердой походкой, оставив молодых людей, которые стояли напротив друг друга и перебрасывались оценивающими взглядами. Де Лэйси развел руками, выражая притворное сожаление:

– Увы, молодые госпожи, похоже, вы теперь прикованы к нам.

– Так же, как и вы к нам, – скромно ответила Маргарита.

Астра промолчала. По правде говоря, она сомневалась, что когда-либо вообщё сможет открыть рот. В животе как будто вращалась скрученная веревка со множеством узлов, колени вот-вот были готовы подломиться. Она не отводила глаз от пола. Если бы она молилась сильнее и чуть дольше, Господь, наверное, сжалился бы над ней и заставил сэра Рэйвза испариться.

– Леди Астра, кажется, чем-то очень расстроенной, не так ли? – мягко сказал Рэйвз. – Может быть, следует проводить ее в спальню, чтобы она легла и отдохнула.

Астра вскинула голову, готовая к протесту, но, встретив взгляд темных глаз Рэйвза, почувствовала, как слова замирают в горле. Этот человек оказывал на нее какое-то ужасное воздействие, одним своим видом приводя в состояние полного оцепенения.

– Ричард, мне кажется, что твое присутствие слегка смущает леди Астру. Нам лучше оставить на время достопочтенных дам, – предложил де Лэйси.

– Да, пожалуйста, – Маргарита сочувственно обняла подругу. – Леди Астра выросла в монастыре и только начала постигать прелести внешнего мира. Ей необходимо привыкнуть к свободе и преимуществам королевского двора.

– Конечно, – понимающе сказал Рэйвз. – Я бы не хотел торопить леди Астру.

Он взял ее руку и приподнял для поцелуя. Увидев это, Астра непроизвольно сжала пальцы. Он мягко отогнул каждый пальчик, как лепестки цветка, и перевернул руку ладонью кверху, затем нагнулся и нежно запечатлел поцелуй на протянутой ладони.

От прикосновения губ сэра Рэйвза щекочущее тепло разлилось по руке Астры. Она ее отдернула, но слишком поздно – тепло распространилось по всему телу. Горячий румянец выступил на ее щеках, и внутри все воспламенилось от щемящего чувства. Девушка была близка к обмороку и неровными шагами отошла от Рэйвза.

– Астра, ты хорошо себя чувствуешь? – нахмурилась Маргарита, ее темные глаза выражали беспокойство.

– Да, все хорошо, но мне хотелось бы отдохнуть. Сегодня чересчур утомительный день.

– Конечно, моя малышка, – успокаивающе сказала Маргарита. – Мы прямо сейчас пойдем в спальню.

Де Лэйси и сэр Рэйвз поклонились, и Астра следом за Маргаритой вышла из зала. Сердце сопровождало громкими ударами каждый ее шаг.

 

Глава 8

– Сэр Рэйвз и лорд де Лэйси могут ждать в холле хоть всю оставшуюся жизнь… Я не выйду из комнаты, – упрямо проговорила Астра, порывисто присела на диван и скрестила на груди руки поверх богатого зеленого бархатного костюма для верховой езда.

Маргарита воздела глаза к потолку, как бы умоляя небеса ниспослать ей терпение.

– Не упрямься, Астра. Королева милостива, но наверняка прогневается, если ты будешь упорно прятаться на женской половине и не раскроешь истинную причину своего поведения.

– Сэр Рэйвз вполне заслужил, чтобы я рассказала все королеве. Он просто невыносим! Думаю, он получил истинное наслаждение вчера вечером, глядя, как я краснею и запинаюсь в его присутствии!

– Он гордец, не так ли? Не помочь ли ему сбавить гонор? И всего-то для этого нужно распустить слух, что сэр Рэйвз ничтожный бродяга, который подсматривает за женщинами во время купания. Королева – несмотря на все свое свободомыслие – порядочная ханжа и наверняка выгонит его из дворца.

Астра опустила руки и вздохнула.

– Но я не хочу видеть его страдающим от унижения. Я хочу, чтобы он почувствовал хоть капельку смущения. Кто бы мог предположить, что этот любезный и вежливый человек, который стоял передо мной и целовал руку, когда-либо видел меня раздетой и рассмотрел каждый дюйм моего тела!

Она слегка задрожала.

– Если бы ты была плохо сложена и непривлекательна, возможно, и был бы повод для смущения. Твое же тело создано столь совершенным, что стыдно скрывать его под одеждой. Вовсе не так плохо, что сэр Рэйвз видел твою наготу. Может, теперь его не будут слишком волновать размеры твоего приданого, и он в любом случае попросит твоей руки.

– Неужели ты думаешь, что я могу представить сэра Рэйвза в роли мужа? – Астра встала на ноги, ее голубые глаза сделались огромными от ужаса.

Маргарита неопределенно хмыкнула.

– А почему бы и нет? Он не слишком богат, но с блестящим будущим; похоже, превосходный вояка и со временем заслужит землю. Король отзывается о нем очень хорошо. И к тому же он, без сомнения, красив, можно сказать, неотразим – с такими огромными плечами и темными глазами.

– Ну тогда сама и выходи за него замуж! Я не хочу иметь дело с неискренним, дурно воспитанным деревенщиной.

– Не думаю, что его интересую именно я, – подчеркнула Маргарита. – Да и отец никогда не согласится. Он вбил себе в голову, что я должна выйти замуж не ниже чем за герцога.

– Ох, тоска! – Астра вновь опустилась на диван. – Неужели ты не понимаешь, что я презираю сэра Рэйвза и надеюсь никогда больше с ним не встречаться.

– Ты недостаточно знаешь мужчин. У него может оказаться множество достоинств, о которых ты даже не догадываешься.

Астра вспомнила, как его шелковистые губы касались ее ладони, и подумала, что, наверное, Маргарита относит к числу достоинств такие качества, благодаря которым простой взгляд или прикосновение мужчины повергает в обморок! Господь даст ей силы держаться подальше от сэра Рэйвза.

– Маргарита, помоги решить одну проблему. Твой отец попросил сэра Рэйвза и де Лэйси сопровождать нас, но от одной лишь мысли о том, что придется находиться рядом с этим человеком, мне становится дурно.

– Как хочешь, – согласилась Маргарита, направляясь к двери. – Я передам ему, что ты не поедешь на охоту, поскольку от одного его взгляда тебе делается дурно.

– Нет, так не говори! Не хочу быть жестокой. Нельзя ли придумать какую-нибудь другую причину?

– Ты имеешь в виду какую-нибудь ложь. Уверена, что ты не заставишь меня лгать?

– Конечно, нет. – Астра сцепила руки. – Но, может, тогда ты хоть чуть-чуть смягчишь правду. Объясни, как я была расстроена… происшествием в лесу. Наверняка он поймет мое болезненное состояние.

– Постараюсь, но наверняка сэр Рэйвз будет разочарован. По правде сказать, я думаю, он тобой увлечен искренне.

Маргарита вышла из комнаты. Астра вскочила и принялась ходить взад и вперед по комнате. Теперь, когда все было сделано, ее мучила совесть. Хотя Ричард цинично подсматривал, но он же и спас ее из рук ужасных бандитов.

Возможно, она обязана ему жизнью и была несправедлива, лишив его возможности оправдаться.

Астра подошла к окну в нише и грустно опустилась на небольшую скамеечку. Сочная листва дворцового сада напомнила ей, что она отказалась от волнующего и пышного зрелища – от королевской охоты. И чудесный новый наряд, и уроки верховой езды, которые она брала целую неделю, – все пошло прахом. И это только первая жертва из тех, что ей предстоят, если она будет продолжать избегать компании сэра Рэйвза. Да она просто трусиха, прячущаяся от жизни, только потому, что у нее не хватает смелости противостоять трудностям. Может, лучше смело взглянуть сэру Рэйвзу в лицо и самой потребовать извинений.

При звуке открывающейся за спиной двери Астра в удивлении обернулась и тут же вскочила, увидев на пороге сэра Рэйвза. В жизни он выглядел еще более прекрасным, чем в воображении. Сначала Астра, онемевшая от неожиданности, молча смотрела на него. А потом взяла себя в руки и, стараясь не выдавать волнения, произнесла:

– Что вы здесь делаете?

– Я пришел просить у вас прощения.

Астра лихорадочно подбирала слова. Она, казалось, лишилась способности мыслить, оставшись один на один с этим огромным, пугающим человеком.

– Вам не следует здесь находиться, – вымолвила она наконец.

– Почему?

– Потому что… потому что нам нельзя оставаться наедине.

– У меня не было выбора. Иначе вы никогда бы не увиделись со мной, а я должен поговорить с вами.

Его насмешливая улыбка куда-то исчезла, и от этого он казался еще более пугающим. Девушка отступила назад к окну, чувствуя себя как в западне.

– Пожалуйста, мой господин, говорите.

Сэр Рэйвз стремительно преодолел разделявшее их пространство и остановился на расстоянии протянутой руки. Затем он опустился на колени, склонившись к ее ногам.

– Что вы делаете? – вскрикнула Астра.

– Умоляю простить меня. – Он взял ее руку.

– Не надо!

– Увы, вы ненавидите меня.

– Вовсе нет.

– Никогда не будете со мной разговаривать. Никогда не дозволите касаться вашей руки. Вы должны меня ненавидеть! – Он склонил голову.

– Вовсе нет. Я… я боюсь вас!

Сэр Рэйвз удивленно поднял прекрасные темные глаза:

– Боитесь? И чем же я так опасен?

Астра неотрывно смотрела на него. В самом деле, чем? Этот человек спас ее жизнь, почему же он может быть опасен?

– Не знаю, – ответила она.

И он снова посмотрел как-то по-особенному, смущая и даже как будто причиняя боль, пронзавшую насквозь ее сердце. Она вдруг осознала свою несправедливость.

– Я хочу объяснить… – начал сэр Рэйвз, – … в тот день, когда вы купались, а я смотрел на вас…

Астра покраснела до корней волос и повернулась спиной. Более всего девушка хотела забыть об этом нелепом случае и пережитом ею ужасе, когда она обнаружила в кустах незнакомца.

– Я знаю, что совершил отвратительный, презренный поступок, – вздохнул он. – Я не буду роптать, если вы никогда меня не простите.

– Зачем вы сделали это? – голос Астры окреп. – Зачем вы подсматривали?

– Зачем? И вы не догадываетесь? Я собирался уйти, но не мог сдвинуться с места, пораженный вашей красотой. Смотреть на вас такое несказанное наслаждение. Вы напомнили мне ангела.

– Ангела? – Астра уставилась на него, настолько удивленная, что даже забыла рассердиться. Он кивнул.

– Вся розовая и белая, вы отсвечивали золотом. Я и сейчас припоминаю, как ваши волосы пламенели под солнцем, кожа сверкала белизной, а гладкостью соперничала с мрамором; ваши божественно голубые глаза напоминали чистое летнее небо, – голос сэра Рэйвза сделался сухим и прерывистым от переполнявших его чувств. – Разве не так описывают ангелов – настолько ослепительно прекрасными, что вид их ранит глаза?

– Не могу поверить, что вы приняли меня по ошибке за ангела, – сказала Астра недоверчиво.

Сэр Рэйвз вздохнул, его лицо сделалось грустным и усталым.

– Возможно, по ошибке я принял красоту за доброту. Я видел в жизни столько отвратительного: кровь и боль сражений, ужас пыток…

Он прервался, и Астра вдруг представила свежую рану на его лице, открытую и кровоточащую. Как, должно быть, ему было больно!

– Вы не сможете осудить вдохновение, которое снизошло на меня при виде вашей чистоты и невинности. Когда я увидел, как вы смеетесь с подругой, такая счастливая и беззаботная… мне вспомнилось, что в жизни есть что-то еще, кроме смерти и разрушения.

Сердце Астры смягчилось, ведь будни солдата неприглядны, грубы и жестоки. Что же плохого, если что-то помогло ему на время забыть рутину повседневной жизни.

– Я понимаю, как напугал вас, и сожалею об этом. Я испорченный, самолюбивый человек и иногда веду себя отвратительно.

Астра кивнула. Она понимала, что значит совершать поступки, за которые потом становится стыдно.

– Мы все делаем что-то, о чем после горько сожалеем. Самое важное – просить у Бога прощение и пытаться исправиться.

– Я молил Бога о прощении, но должен знать – простите ли вы меня?

Астра смотрела на Рэйвза, разрываемая противоречивыми чувствами. Раскаяние этого человека казалось искренним. Он стоял коленопреклоненным у ее ног, умоляя о прощении; ей даже показалось, что в его темных глазах промелькнула искорка страха. Имея средство облегчить его боль и зная, что снисхождение к ближнему благословенно, могла ли она отказать страждущему в целительном бальзаме прощения?

– Я… я попытаюсь.

Сэр Рэйвз быстро вскочил на ноги, его сумрачное лицо озарилось блеском улыбки.

– Я знал, что вы не отвернетесь от меня и будете великодушны.

Он схватил ее руку и с неистовством прижал к губам. Астра хотела выдернуть руку, но он действовал гораздо проворнее, приблизившись и поцеловав ее в уста. Она отпрянула:

– Сэр Рэйвз, пожалуйста!

– Зовите меня Ричард, – сказал он, все еще держа ее за руку.

Он стоял перед ней такой огромный, темноволосый, красивый. Его блестящие глаза, глубокие и сверкающие, как отполированное черное дерево, проникали в ее душу.

– Обещайте, что поедете в следующий раз на охоту. Скажите, что дозволите показать вам Лондон.

Она медленно наклонила голову в знак согласия, двигаясь как во сне. Воля, казалось, оставляла ее, когда она смотрела в его восторженное, необычайно чувственное лицо. Он порывисто схватил ее за плечи и еще раз прижался неистовыми, жаждущими губами к ее губам. Жар его дыхания опалил ее, и она застонала:

– Нет, не надо! Пожалуйста, вы не смеете!

Он отступил. Его грудь тяжело вздымалась, рот был влажным, глаза блуждали по ее фигуре, и она знала почти наверняка, что сейчас он представляет ее раздетой. Эта мысль причинила ей боль.

– Вы такая хорошая, такая сладостная, – прошептал он. – Я хочу вас… съесть.

Она поняла скрытый смыл его слов. Куда подевался кающийся грешник, моливший о прощении? Неужели это был всего-навсего спектакль, хорошо разыгранная комедия, чтобы притупить ее бдительность? Поскорее бы он ушел. Ей нужно время подумать и решить, кто же этот человек на самом деле.

– Сэр Рэйвз… уходите.

Он кивнул, протянул руку и погладил ее щеку. Она вздрогнула от прикосновения, а он, грустно улыбнувшись, направился к дверям. Астра с восхищением смотрела на его блестящие черные волосы, широкие плечи, статную фигуру с прекрасно очерченными мускулами. Он напоминал животное – гибкое, исполненное грации и… опасное. Когда дверь закрылась, вместо желанного облегчения осталось чувство потери. Девушка тут же принялась гадать, когда представится случай снова увидеть сэра Рэйвза.

Вернувшись, Маргарита нашла Астру сидящей на подоконнике и печально смотрящей в сад.

– Ну как, моя прекрасная! Я так хотела, чтобы ты поехала с нами. Охота – необыкновенное удовольствие.

Астра перевела взгляд огромных, исполненных тревогой глаз на подругу.

– Он приходил ко мне.

– Кто приходил?

– Сэр Рэйвз. Вымаливал прощение.

– Святая Мадонна! И что же ты?

– Я… я сказала, что постараюсь простить.

Хитрая улыбка забрезжила на лице Маргариты.

– Так он тебе понравился? Ты все-таки оценила его красоту и мужество?

– Бог с тобой, Маргарита, не знаю что и подумать. Он казался таким искренним, так сердечно сокрушался, даже встал на колени.

Астра отвернулась, ее нижняя губа дрожала.

– Но когда услышал, что я постараюсь его простить… набросился на меня… как животное и стал целовать в губы. И эти поцелуи мало напоминали дружеские.

В карих глазах Маргариты заплясали веселые искорки.

– Ну и как, понравилось? Что ты испытывала?

– Я… стыдно сказать.

Маргарита громко рассмеялась.

– Это прекрасно! Мы при дворе всего один день, а тебя уже преследует молодой рыцарь. Уверена, что ты влюбилась.

– Влюбилась! Я едва знаю этого человека. Страшно подумать, но… – Астра снова повернулась к подруге; ее длинные золотисто-коричневые ресницы опустились, скрывая глаза. – …сэр Ричард заставил меня почувствовать не что иное, как похоть. Я не посмею еще хоть раз остаться с ним наедине.

– Да, но ничто не мешает тебе проводить время в его обществе, в чьем-то присутствии, – заключила Маргарита. – Вилли предложил завтра осмотреть Лондон. Ты и сэр Рэйвз можете сопровождать нас, а мы будем вашим эскортом.

Астру мучили сомнения. Хотя она и обещала сэру Рэйвзу увидеться снова, но не была уверена в благоразумности своего обещания. Но зачем же тогда она вообще приехала в Лондон, если не познакомиться с городской жизнью? Просто на этот раз нужно проявить осторожность. Де Лэйси и Рэйвз поклялись охранять ее и Маргариту, и Астра верила, что, по крайней мере, лорд Вильям был человеком слова. Вдруг ее посетила неожиданная мысль. Она пристально посмотрела на подругу.

– Ты, кажется, заинтересовалась бароном Торнбери, и он достаточно состоятелен, чтобы твой отец остался доволен. Не хочешь ли выйти замуж за де Лэйси?

Маргарита нахмурила брови. Легкая морщинка прорезала ее гладкий загорелый лоб.

– Мне нравится Вилли, но я не уверена, что он платит мне таким же интересом. За все время, что мы вчера провели вместе, он ни разу не попытался поцеловать меня или прикоснуться иначе, чем по-братски. – Она пожала плечами. – Возможно, я для него недостаточно привлекательна.

– Может быть, де Лэйси слишком уважает тебя, чтобы давать волю рукам, как делает сэр Рэйвз, – передернулась Астра. – Он и в самом деле похож на зверя. Неудивительно, что его зовут Черный Леопард. В нем есть что-то совершенно необузданное и дикое.

Маргарита улыбнулась везению Астры. Слово «необузданность», по ее мнению, предельно точно описывало мужчину, обещавшего быть превосходным любовником.

Яркий месяц светил на небе, в воздухе разлились благоухание и нежная истома. Но даже прелесть вечера не в силах была выманить нищую публику из грубых таверен, которые, подобно большим неуклюжим кораблям, рядами тянулись вдоль берега. Проходя мимо, Ричард не удержался от гримасы отвращения. Обычно мерзости и затаенная опасность Саусварка возбуждали его. Сегодня все было по-другому. В его мыслях царил образ бледного, источающего свет существа, чьи губы были свежи, как сама весна. По сравнению с ним нищие кварталы Лондона выглядели отталкивающе убогими и жестокими. Ричард не мог отделаться от поднимавшегося над сточными канавами запаха мочи и гниющих отбросов и не обращать внимания на грубые голоса и гогочущий смех из темных переулков.

Его рот жадно подергивался при воспоминании о девушке, которую он только что оставил. Астра представлялась ему пределом мечтаний. Она была невыразимо сладостной, нежной и добросердечной, но под скромной наружностью угадывалась сердцевина из огненной, расплавленной как металл страсти. Если единственный поцелуй так воспламенил ее, что она сгорала от желания, то что же с ней будет, когда ему представится случай обольстить ее. Мечты о спелых, полных грудях, лежащих в его ладонях, о ее раздвинутых стройных ногах причиняли ему почти физическую боль. В какой-то момент окружающая мерзость как бы испарилась, и образ девушки словно окутал его чарами и очистил пресытившуюся душу. Может, она и вправду была ангелом.

Ричард, не обращая внимания на попрошаек и зазывно приговаривающих полуодетых проституток, повернул к таверне «Черный лебедь». Он протолкался сквозь толпу пьяных, хриплоголосых моряков, заполнявших комнату, и направился к дальнему столу, за которым поджидал его Вилли.

– Давно ждешь, Вилли?

– Не так давно, как Рубинчик. Она в поисках тебя заглядывала раз десять. Наверное, влюбилась.

Ричард рассмеялся:

– Думаешь, она предпочитает меня этой толпе подгулявших неудачников? Сомнительный комплимент.

– По крайней мере от тебя так не воняет, как от этих подонков. – Вилли сморщил от отвращения нос.

– Кто-то у нас, как всегда, слишком разборчивый, а? Но должен признаться, что сегодня разделяю твое отвращение к толпе. После того как я собрал сочащуюся амброзию со сладких губ леди Астры, меня вряд ли устроят грубые ласки продажной девки.

Вилли вытаращил глаза:

– Что, и в самом деле все идет так хорошо, как ты говоришь? Леди Астра разрешила себя поцеловать?

– Да, ну конечно, сначала выдержала фасон. Кажется, она была слишком напугана, чтобы более действенно противостоять моим ухаживаниям.

– Да ты просто трудяга, Ричард. Из рассказа леди Маргариты я понял, что Астра собралась провести в королевских покоях остаток жизни, только бы не встретиться с тобой. Каким образом ты заставил ее передумать?

– Ну, мне пришлось некоторое время стоять на коленях, вымаливая прощение. Леди, конечно, растаяла, как масло на солнце. Она на редкость невинна и сладостна, Вилли, и простодушна, как лань. Я бормотал какую-то чепуху о том, что она напомнила мне ангела, а ее красота и доброта – чистый бальзам для души, изможденной отвратительной солдатской жизнью. Леди побледнела и смотрела так, как будто в первый раз меня видит; думаю, она посчитала своей прямой обязанностью простить заблудшего грешника.

– Господи, Ричард, что ты за развратный дьявол! Неужели ты не чувствуешь ни малейших угрызений совести, так безжалостно вводя ее в заблуждение?

– Ничего подобного, – возразил Ричард. – Я искренне верил по крайней мере в половину из того, что говорил. И потом, если она действительно так же богата, как леди Маргарита, я собираюсь жениться на ней.

– Жениться? – Вилли выронил кружку с элем, которая глухо стукнулась о стол. – Ты это что, серьезно?

– А почему бы и нет! Я, похоже, никогда еще не встречал женщины столь же прекрасной и желанной, а в придачу богатой. Я и сам-то не очень верил, что такое бывает, Вилли. Это просто чудесно, как если бы Божья милость вдруг свалилась мне на голову.

– Я и не знал, что ты веришь в чудеса, – отвечал Вилли, прищурившись. – А почему ты так уверен, что леди Астра примет твое предложение? Гораздо важнее, что подумает лорд Фитц Хаг о человеке вроде тебя, который хочет жениться на его племяннице? У него, похоже, совсем другие планы относительно ее замужества.

– Ну возможно, сначала он будет против, но я уверен, что одолею его. Я хочу затащить леди Астру в постель, а потом посмотрим, какие уроки извлечет из этого старый Фитц Хаг. Думаю, тогда он не откажется принять мое предложение.

– Ты что, собираешься соблазнить ее? Боже праведный! Ричард, Фитц Хаг убьет тебя!

– Вряд ли, – отвечал Ричард самонадеянно. – Я кое-что выяснил. Похоже, старик не так грозен, как пытается изобразить. Он изо всех сил старается угодить дочери и позволяет ей делать что угодно, лишь бы она не сердилась. У него хребет не крепче, чем у Генриха. Если я скомпрометирую леди Астру, и она сама признается в этом, уверен, что лорд Фитц Хаг поставит свою подпись под брачным контрактом.

– А как же леди Астра? У нее нет права голоса во всей этой истории?

– Я вовсе не собираюсь ее насиловать, если ты об этом. Она ежеминутно будет наслаждаться, уверяю тебя.

Ричард поудобнее расположился на противоположной стороне стола, намереваясь поделиться с другом всеми тонкостями своего плана. Только он начал говорить, как почувствовал на щеке ласкающую руку.

– Господи, да это ты, Рубинчик?

– Хей, этот подонок признал меня, – смазливая женщина с каштановыми глазами деланно хихикнула, накручивая на палец локон медно-красных волос, и затем расположилась рядом, плотно прижимая огромный бюст к плечу Ричарда. – Я-то уже подумала, что ты решил, будто слишком хорош для меня и отправился искать удовольствий в объятиях какой-нибудь высокородной придворной шлюхи. Даже и не мечтай, дорогой. Ты же сам знаешь: никто не сумеет угодить тебе лучше меня.

– Черт бы тебя побрал, Рубинчик! Никогда так больше ко мне не подкрадывайся! Клянусь, ты украла у меня целый год жизни.

– Ну это ведь лучше, чем если бы я украла твои бубенчики, – промурлыкала женщина. – А ну-ка, как поживает мой любимчик?

И она по-свойски запустила руку между ног Ричарда.

– Уберись, – прорычал Ричард, схватив ее за кисть и отшвырнув в сторону. – Я не принадлежу тебе, как, впрочем, никакой другой женщине, Рубинчик, не забывай об этом.

Женщина положила руки на бедра и надула полные губы, сильно накрашенные красной помадой, из-за которой Рубинчик и получила свое прозвище.

– Какие мы сегодня недотроги, а? Эй, дружок, что это случилось с твоим приятелем? – обратилась она к Вилли визгливым голосом. – Он так долго находился в твоем обществе, что перенял все твои мерзкие привычки? – Она смерила Вилли недоброжелательным взором. – А если я приведу пару мальчиков, оставишь Ричарда в покое?

Быстрым, как бросок змеи, движением Ричард схватил Рубинчик за волосы.

– Проси прощения! – прорычал он. – Немедленно!

Каштановые глаза Рубинчик сверкнули открытым вызовом, затем она пожала плечами.

– Ну хорошо. Прошу прощения, лорд де Лэйси, – сказала она фальшивым голосом и послала Вилли исполненный презрением взгляд, потом развернулась и выскользнула за дверь.

– Ричард, в этом не было никакой необходимости. Я против нее ничего не имею.

– Зато я имею, Боже ты мой!

– Но ты сделал ей больно!

Ричард недоуменно взглянул на Вилли:

– Сама напросилась. Кроме того, я почти святой по сравнению с большинством ее клиентов.

Вилли откинулся назад и отхлебнул еще эля, испытующе глядя на друга. Даже после стольких лет знакомства он не мог сказать, что хорошо знает его, Ричард по-прежнему оставался загадкой. Прелестный и очаровательный, в следующую минуту он становился колким и иногда жестоким. Правда, сам Вилли никогда не испытывал приступы ярости Ричарда на себе да и не хотел бы этого.

Размышляя над планом обольщения леди Астры, он понял, что вовсе не обрадуется, если все сведется к очередному триумфу неотразимых чар Ричарда. Вилли познакомился с леди Астрой совсем недавно, но уже сочувствовал и жалел ее. Прекрасная, невинная девушка не заслужила стать объектом коварства и тайных замыслов Леопарда.

 

Глава 9

– Вряд ли можно признать удачным наше согласие на предложение сэра Рэйвза и лорда де Лэйси показать нам Лондон, – завела Астра разговор на следующее утро, когда подруги одевались. – Помнишь случай в Тэдбери?

– Не глупи, – с неодобрением отозвалась Маргарита. – Тогда были проходимцы, а Вилли и Ричард – благородные рыцари и не причинят нам вреда.

– И все-таки давай возьмем кого-нибудь из людей твоего отца на всякий случай.

– Больший кошмар даже трудно вообразить: романтическое путешествие под надзором отряда вооруженных олухов, которые дышат тебе в спину!

Астра, надевавшая чистую камизу, от удивления приостановила свое занятие и вопросительно посмотрела на Маргариту.

– Романтическое? А я и не знала, что барон Торнбери тебе больше чем просто друг.

– Ты не поняла. Я говорила, что Вилли относится ко мне, как к сестре, но это вовсе не значит, что и я к нему равнодушна.

Астра кивнула.

– Он красив, хорошо воспитан и богат. Твой отец наверняка бы его одобрил.

– И к тому же он не такой, как все. Это мне нравится больше всего.

– Что ты имеешь в виду? Маргарита хитро улыбнулась.

– Хотя Вилли держится довольно прохладно, я решила изменить ситуацию. Держу пари: к исходу сегодняшнего дня сэр Вильям де Лэйси будет подлизываться ко мне так же, как к тебе Ричард. На что поспорим?

– Азартные игры – порочное занятие, – отвечала Астра сурово. – Кроме того, я не в восторге от твоего плана обольстить бедного лорда де Лэйси. Раз он ведет себя по-дружески, значит, намерен быть не более чем другом. Неужели в каждом мужчине обязательно видеть объект завоевания?

– Тьфу! Вечно ты читаешь мне проповеди. В один не самый прекрасный день я стану бесцветной, правильной и скучной замужней женщиной, поэтому сейчас хочу как следует насладиться жизнью!

– Трудно представить тебя правильной и скучной. – Астра подняла голову и вытаращила глаза при виде платья, которое Маргарита вытащила из тяжелого дубового сундука.

– Сохраните нас, святые угодники, – ты ведь не собираешься надевать это!

– А почему бы и нет? – Маргарита расправила складки роскошного сюрко из алой парчи, расшитой золотом. – Думаешь, не подойдет?

– Не подойдет?! Да оно может соперничать с торжественным облачением самой королевы. Но ты представляешь себе улицы, по которым мы будем проезжать? Собираешься волочить такую красивую ткань по лондонской грязи? Да это платье придет в полную негодность, прежде чем сядет солнце!

– Тогда я отошлю его к суконщику или обрежу полы и сделаю короткое блио. Я хочу сегодня выглядеть неотразимо, Астра, и не собираюсь пасовать перед твоей сногсшибательной фигурой.

– Делай как хочешь, но не надейся, что я тоже буду портить новую одежду. Я надену простой серый плащ.

– Только, пожалуйста, не это. – Маргарита вновь принялась рыться в сундуке. – Я не покажусь на улице выряженной как павлин, если ты будешь выглядеть сереньким воробышком. Ты тоже наденешь что-нибудь нарядное. Например, это… – Она раскинула платье из тяжелого шафранового шелка с лифом, сплошь усыпанным жемчугом. – Как раз то, что нужно.

Астра в ужасе смотрела на броское одеяние, не только вызывающе яркое, но и чересчур обтягивающее и открытое для дневного выхода.

– Я вряд ли смогу показаться на улице в таком наряде.

– Э, брось, сможешь, – настаивала Маргарита. – Ты ведь наденешь его для моего удовольствия, не правда ли, малышка?

Астра вздохнула. Конечно, только благодаря щедрости Маргариты ей достались все эти прекрасные одежды, и невежливо отказываться их носить. Девушка покорно потянулась за ярко-желтым платьем.

Дамы закончили туалет и уложили прически, когда королевский дворецкий возвестил прибытие эскорта. Астра напоследок поправила волосы – по настоянию Маргариты она покрыла голову лишь легкой вуалью и венцом – и вслед за подругой направилась к дверям поприветствовать сэра Рэйвза и барона.

Едва Астра заприметила на пороге очертания знакомой фигуры, ее пульс участился, а колени задрожали. На этот раз сэр Рэйвз явился в наряде более подобающем для благородного господина: темная одежда была украшена только коротким мечом на ремне. И все-таки от него исходили угроза и опасность. Астра нерешительно шагнула вперед и ответила на низкий поклон быстрым кивком головы.

– Наши госпожи, вы сегодня особенно изысканны.

– Бесспорно, – тепло улыбался де Лэйси за спиной Рэйвза. – Нам будет завидовать весь Лондон, когда мы появимся в обществе таких прекрасных дам.

Астра вспыхнула, остро переживая, что их наряды так не соответствуют случаю. На лице Маргариты не отражалось ни следа сомнения в собственной правоте – она послала де Лэйси ободряющий взгляд и похлопала по своему роскошному ярко-красному сюрко.

– Господа, вы выглядите так же прекрасно. Из всех галантных рыцарей, находящихся на службе у короля, ни с кем другим я не предпочла бы провести вместе целый день.

Сэру Рэйвзу польстили слова Маргариты, но лорд де Лэйси выглядел смущенным. Астра почувствовала симпатию к этим благородным молодым господам. Она на себе испытала давление сильного характера Маргариты и не завидовала де Лэйси, в случае если его планы на этот день противоречили намерениям ее волевой подруги.

Они решили начать путешествие по Лондону, взяв лодку до Квинхиза. Когда они вышли на берег из маленького суденышка, в нос ударил сильнейший запах рыбного рынка в Билингсгейте. Стоял жаркий, удушливый день, и запах гниющей рыбы казался почти невыносимым. Дамы держали у самого лица золотые коробочки, наполненные ароматическими шариками, но, несмотря на это, Астра испытала большое облегчение, когда они повернули на север и воздух стал свежее.

Маргарита и Вилли дружески болтали, но Астра и ее спутник хранили молчание. Астра не владела искусством поддерживать легкую светскую беседу и к тому же была слишком озабочена, выбирая на грязной дороге места, куда можно наступить. Кое-где потоки из сточных канав пересекали путь, вынося прямо на улицы вместе с грязной водой кухонные отбросы и Бог знает что еще. Попривыкнув держать платье подальше от грязи, она с восхищением принялась оглядываться по сторонам и наслаждаться окружающим видом: массивными, островерхими домами, плотно стоявшими вдоль улицы, церквями, монастырями и школами, цехами и мастерскими лудильщиков, скорняков и портных.

На улицах стояла толчея, все невероятно спешили. Суетящийся народ напомнил Астре ярмарку в Тэдбери. Ей встретились уже знакомые персонажи: знать, приказчики, крестьяне и купцы. Их дополняли калеки и попрошайки, одетые в лохмотья, неряшливые грязные ребятишки, которые слонялись, сбившись в кучки; облаченные в платья, перетянутые кожаными ремнями вооруженные слуги и стражники, следившие за порядком в городе. По дороге им попался отряд слуг шерифа, которые вели заключенного. Руки несчастного были связаны и прикреплены концами веревки к запястью его сторожей.

– Что он сделал? Куда его ведут? – спросила Астра у своего спутника.

– Трудно сказать. Вне зависимости от обвинения его посадят в Ньюгейт. Похоже, вы жалеете этого подонка. Я бы предпочел сразу оказаться на виселице, нежели провести ночь в чертовой дыре Ньюгейта.

Астра пожала плечами. Ее разбирало любопытство при упоминании об ужасах Ньюгейта, но в глубине души она понимала, что не хочет ничего о нем знать. Они дошли до рынка в Чипсайде, и здесь ей предстояло еще одно испытание. У самого входа на рынок болтались живьем подвешенные к перекладине двое мужчин и женщина. Они являли собой жалкое зрелище: языки от жажды вывалились изо ртов, лица перемазаны нечистотами и навозом, которые швыряла в них толпа.

– А эти несчастные страдальцы… – сочувственно спросила Астра, замедлив шаг, – … чем они заслужили такие мучения?

– Тот человек, похоже, торговец рыбой, продававший плохой товар, – ответил Ричард, жестом показывая на гниющего осетра, привязанного вокруг шеи старика. – А другие, – он равнодушно пожал плечами, – возможно, тоже кого-нибудь обманули. Таких людей не стоит жалеть, Астра. Если бы власти жестоко не наказывали проходимцев, алчные купцы отравили бы половину города.

Слова Рэйвза не убедили Астру. Она обернулась и поискала озабоченным взглядом Маргариту и Вилли, плетущихся где-то сзади.

– Не следует ли нам немного подождать? – спросила она, пока Ричард вел ее через шумящую толпу.

– Может, им хочется побыть наедине. Вы не слышали поговорку, что двое – компания, а четверо – уже толпа?

– Трое – толпа, – холодно поправила Астра. – Я думаю, нам лучше держаться вместе – так безопаснее.

Она совершенно верно оценила ситуацию. Действительно, вокруг них давно уже крутилось несколько обшарпанных мужчин и женщин с бегающими глазами и испитыми физиономиями. Вероятно, карманники, воры и другие малоприятные личности. Она засомневалась, действительно ли находится в безопасности рядом с Ричардом, и на всякий случай замедлила шаг, чтобы дать Маргарите и Вилли возможность их нагнать.

Но парочка продолжала плестись сзади, поскольку Маргарита останавливалась посмотреть товары почти перед каждым прилавком. Усилия Астры держать их в поле зрения окончательно пошли прахом, когда на обочине дороги ее внимание привлекла огромная толпа, собравшаяся вокруг грандиозного, напоминающего своей формой кибитку, сооружения, которое оказалось сценой для балаганной мистерии. Задник сцены был гротескно раскрашен, изображая языки адского пламени. На фоне геенны огненной человек в развевающихся белых одеждах с приклеенными золотыми локонами изображал Христа, в то время как другой, в пурпурной мантии и с ярко-рыжими волосами, представлял Понтия Пилата.

Астра смотрела, затаив дыхание, как два актера разжигали страсти публики – обшарпанный Христос вызывал похвалы и симпатии, а Пилата награждали глумливыми насмешками и кошачьими визгами. Она не могла сразу понять, было ли представление явным богохульством или просто вульгарным переложением Священного Писания. Когда она вновь вспомнила о Маргарите, то подруги и след простыл. Ричард, стоявший все это время рядом и с интересом смотревший на зрелище, сейчас придвинулся ближе и взял ее за руку.

– Вы испугались, Астра, теперь, когда мы остались наедине?

Астра слегка отстранилась, глядя неодобрительно и хмуро.

– Вы дали слово защищать меня. Если вы человек чести, то будете охранять меня от всех дьявольских нападок, включая и те, которые гнездятся в вашем собственном сердце.

Несмотря на холодность, с которой она старалась говорить, Астра почувствовала, как у нее забилось сердце. Она опасалась остаться наедине с Ричардом, боялась, что он вновь попытается ее поцеловать.

Он довольно рассмеялся:

– Какое возвышенное милое существо! Ваша чопорность даже бодрит после медоточивой услужливости двора. Я не ошибся в вас, Астра, – вы и в самом деле восхитительно чисты и простодушны.

Девушка посмотрела на него настороженно, не понимая, хочет он польстить ей или поднять на смех.

– Увы, солнце зашло за облака. Скажите, почему вы хмуритесь? Разве вам не понравился Лондон? Астра, размышляя, слегка наморщила лоб.

– По правде говоря, даже не могу сказать. В нем столько же прекрасного, сколько и отталкивающего. Слишком много бедных. Крестьяне вокруг Стаффорда хоть и довольствуются малым, но выглядят далеко не такими голодными и отчаявшимися.

– Город выносит на поверхность как хорошее, так и плохое в людях. Он может стать безысходным местом, если ты – неудачник.

Астра кивнула, чувствуя, как по спине пробегает холодная дрожь. Что же должен претерпеть человек, чтобы соскользнуть на омерзительное дно общества, которое она видела только краем глаза, что могут подумать о ней эти изнуренные попрошайки с вывернутыми суставами и открытыми ранами, одетые в лохмотья; вороватые дети, скрывающиеся в толпе в ожидании, когда опрокинется повозка или хозяин лавки отвлечется от своих товаров, зазывая покупателей; подозрительные мужчины со зловещими лицами – наверняка преступники, способные на любую жестокость или насилие?

Астра позволила Ричарду взять себя за руку и провести через столпотворение. Она с трудом успевала смотреть по сторонам, схватывая на ходу сменяющие друг друга картины разложения и приятного изобилия: окруженные лужами крови и кучами гниющих внутренностей мясные лавки, где продавались парное мясо и домашняя птица; магазины золотых дел мастеров, с ярко сверкавшими от украшений прилавками; ряды, где торговцы мануфактурой выставляли свертки камчатого полотна, шелка и бархата; дешевые питейные заведения, распространявшие запах перестоявшего эля и прогорклого жира.

Они остановились перед собором Святого Павла. Соборная площадь кишела оборванными людьми с запавшими от голода глазами. Когда Астра с Ричардом, прогуливаясь, подошли ко входу, их окружила стайка тощих ребятишек. Ричард вознамерился их разогнать, но Астра остановила его, достав из-за пояса маленький кожаный кошелек, который Маргарита всучила ей накануне.

Она выгребла пригоршню монет и протянула их детям, но черноволосый худой мальчик, на голову выше остальных, сгреб монеты и бросился наутек. Ричард громко хмыкнул. Астра с негодованием обернулась и увидела на его лице сардоническую улыбку.

– Теперь вы и сами убедились в тщетности добрых Дел. Вы не в состоянии помочь даже этим несчастным, потому что их тотчас ограбят. Лондон – жестокий город, где выживает только сильнейший.

– По крайней мере я старалась, – сказала холодно Астра, – и могу войти в церковь с чистой совестью, потому что не отвернулась от ближних и попыталась им помочь.

– Возможно, вам разрешат прочесть проповедь в соборе, – продолжал Ричард. – Проповедь леди Астры де Мортейн о том, как возлюбить своего ближнего. Уверен, что лондонцы будут ломиться в храм, разрываясь от желания услышать, как вы будете трактовать этот предмет.

Астра отпрянула прочь, силясь обуздать гнев, вспыхнувший от саркастических слов Ричарда. Как можно быть таким бессердечным и циничным? Или жизнь в Лондоне делает всех такими?

Она медленно прошла сквозь людный собор. Нефы были заполнены приказчиками и стряпчими, обделывающими свои дела. Астра миновала их, ища спокойствия и; святости в алтарной части. Она опустилась на колени перед оградой и стала молиться, прося у Господа успокоения, терпения и силы избежать искушений и обратить гнев в сострадание. Через несколько минут она поднялась с колен и присоединилась к Ричарду, спокойная и почти примирившаяся с собой.

– Вы, кажется, относитесь к своим молитвам достаточно серьезно, – пошутил Ричард. – Удивлен, что вы нашли в себе силы оставить монастырь.

– Я просто осознала, что не гожусь в монахини.

– Почему же?

Астра посмотрела на Ричарда, и умиротворенное настроение оставило ее. Она вновь попалась в ловушку его горящих полночных глаз.

– Потому что я слаба, – ответила она еле слышно, – и не в силах сопротивляться низменным плотским желаниям.

Ричард ухмыльнулся.

– Верю, – сказал он вкрадчиво. – Несмотря на всю вашу набожность и стремление творить добрые дела, я не могу представить вас монашкой.

Он взял ее за руку и быстро вывел из собора. На улице запахи и шум города накатили на нее. Часть ее души стремилась назад, в собор, дабы обрести умиротворение и безопасность, другая была захвачена толчеей Лондона, грубой повседневностью, бурлившей вокруг. Кипящая энергией жизнь легким покалыванием отзывалась во всем теле, наполняла вены веселящей теплотой. Астра не могла не признаться, что эта жизнь ей интересна, что долгие годы она неосознанно стремилась к тому, что чувствует сейчас.

Они вернулись на рыночную площадь, проходя мимо торгующих вразнос лоточников, предлагавших горячий хлеб, теплые мясные пироги, свежее молоко и эль. У Астры подвело от голода живот. Когда она бросила особенно долгий взгляд на лавку со сладостями, Ричард предупредительно наклонился к ней.

– Вы проголодались? Она кивнула.

– Терпеть не могу есть, стоя на улице. Давайте зайдем куда-нибудь.

Он проводил ее к грязноватому на вид зданию с кричащей вывеской «Красный лев». Заведение было переполнено и не блистало чистотой. Астра помедлила на пороге, с отвращением заметив компанию вульгарного вида муж-чин, играющих в углу в кости. Когда Ричард провел ее мимо, они прекратили игру, уставясь наглыми, оценивающими глазами. Астра прижалась к своему провожатому, испытывая жгучее желание сменить вызывающий наряд на одежду поскромнее.

– Как они смеют, так меня разглядывать? – прошептала она.

– Они восхищаются вами, – шепнул в ответ Ричард. – А может быть, пытаются решить, сколько вы стоите.

– Стою? Что вы имеете в виду?

– Ну сколько стоит уложить вас в постель.

Астра почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. До чего отвратительны эти мужчины, у которых на уме только похоть! Она хотела уйти, но быстро отказалась от своего намерения, сообразив, что на обратном пути вновь столкнется с подгулявшей компанией. Пока Ричард вел ее к столу в дальней комнате, Астра смотрела под ноги, силясь подавить отвращение.

– Что случилось, Астра? У вас красное как мак лицо.

Астре хотелось в ярости ударить его. Но она ограничилась взглядом, настолько холодным и осуждающим, что Ричарду поневоле пришла на ум Матерь Мария, наказывающая провинившегося послушника.

– Нелюбезно с вашей стороны пригласить меня в такое сомнительное место, сэр Рэйвз. Я хочу, чтобы вы вывели меня отсюда и по возможности через черный ход.

Ричард присел и продолжал благожелательно улыбаться.

– Ничего не бойтесь, Астра, я буду защищать вашу красоту даже ценой собственной жизни.

Он протянул руку, помогая ей поудобнее устроиться на скамье. Скорее по инерции Астра ударила его по руке.

Ричард удовлетворенно рассмеялся:

– Ну что же, у кошечки должны быть коготки.

Астра поднесла пальцы к губам, испуганная своим поступком. Что с ней происходит? Она ведет себя как испорченный ребенок! Потрясенная девушка скользнула на сиденье рядом с Ричардом.

– С вами все в порядке, моя госпожа? Астра кивнула.

– Пожалуйста, сэр Рэйвз, нельзя ли дать понять этим мужчинам, что я не продаюсь?

– Ричард… зовите меня Ричард. – Он пожал плечами. – Они и так это уяснили по вашему поведению и догадываются, что вы леди… Кроме того, рядом со мной вы находитесь в полной безопасности.

Голос Ричарда внушал спокойствие, и Астра почувствовала себя вдвойне глупо. Почему она такая чувствительная? Маргарита говорила, что мужчинам свойственно глазеть на привлекательных женщин. Это нужно воспринимать как своего рода комплимент. Она вздохнула.

– Но ведь несправедливо, что мужчины смотрят на любую женщину, как если бы… она назначала цену своей добродетели.

Глаза Ричарда сузились.

– Но они это делают – все до единой. Я не встречал женщины – от высокорожденной принцессы до беднейшей крестьянки, – которая бы не знала себе цену.

– Я не знаю.

– Неужели? Разве вы выйдете замуж за попрошайку, Астра? Или вы хотите сказать, что состояние мужчины не повлияет на ваше решение стать его супругой? – Но замужество – совсем другое дело!

– Брак – это всего лишь обмен собственностью, и тело женщины – часть ее приданого. Когда мужчина женится, он покупает и благосклонность жены. И разве купить проститутку – не то же самое?

Откровенные и грубые слова Ричарда ошеломили Астру, но в них заключалась и доля истины. Большинство браков и в самом деле можно было назвать просто сделкой.

Ричард презрительно скривил рот и продолжал:

– Для меня пожилая богачка, выходящая замуж за молодого, но бедного, не лучше проститутки, продающей себя на улице. Даже хуже. Та хоть честно признается, что делает.

– Как вы циничны! Истинный брак – это освященная Богом связь двух людей, которые по-настоящему нуждаются друг в друге.

– А-а-а, да вы, кажется, говорите о любви, моя госпожа?

Астра отвела взгляд в сторону, не в силах прямо смотреть в искрящиеся смехом темные глаза Ричарда. Он наверняка считает ее дурой, набитой романтическими бреднями.

– Пожалуйста, не смейтесь надо мной, сэр.

– Я был бы последним негодяем, если бы стал смеяться над таким очаровательным и добросердечным существом.

Говоря так, Ричард коснулся ее руки. Астра застенчиво потупилась. Было что-то пугающее в контрасте их рук: его – мозолистой, с загрубевшей коричневой кожей, и ее – бледной и изысканной. Ее маленькие пальчики терялись в его большой ладони и производили впечатление хрупкой незащищенности.

Наконец рыхлая женщина со скучным, плоским лицом подала пищу. Ричард заказал по порции пирога с мясом и по стакану эля. Астра подозрительно покосилась на выпечку, так как кухня харчевни чистотой явно не блистала. Не имевший особых претензий Ричард жадно набросился на пирог, так что по подбородку потекла струйка сока.

– Очень вкусно, Астра. Думаете, я мог бы пригласить вас куда-нибудь, где плохо кормят?

Задетая его словами, Астра изящно откусила от пирога. Выпечка с мягкой корочкой, горячей и сочной начинкой из мяса и разнообразных специй оказалась в самом деле необыкновенно вкусной.

Несколько минут царило молчание. Не забывая откусывать от пирога, Астра посматривала на Ричарда, который быстро поглощал еду с какой-то серьезной мальчишеской сосредоточенностью. Со струйкой мясного сока, блестевшей на подбородке, он казался трогательно юным, вовсе не опасным или угрожающим.

После пирога Астра почувствовала сильную жажду и быстро осушила стакан эля. Наверное, слишком быстро, потому что горькая жидкость оказалась непривычно крепкой и ударила в голову. Тело обмякло, и ей показалось, что она вот-вот соскользнет со скамьи.

– Астра, что случилось?

Девушка помотала головой, пытаясь прогнать охватившую ее ленивую дремоту.

– Может быть, вам нужно на свежий воздух?

Астра кивнула и позволила провести себя через людную таверну. На улице она оперлась на руку Ричарда и перевела дыхание. Голова слегка кружилась.

– Вам нехорошо, – пробормотал он с тревогой в голосе.

– Нет, все в порядке. Это просто… эль. – Опять накатила волна слабости, и она уцепилась за плащ Ричарда, прижавшись лицом к его груди.

– О, я так сожалею. Должно быть, вы думаете, что я жуткая зануда.

– Зануда?! А вы и впрямь с юмором! Да я просто вне себя от радости.

Астра выпрямилась и отстранилась от надежного теплого тела Ричарда. Достаточно было посмотреть на его самодовольную улыбку, чтобы понять, какое он получает удовольствие от ее прикосновений.

– Какие все вы грубые! И вот вы… Только делаете вид, что помогаете, а на уме у вас одно… – Она остановилась, не решаясь закончить фразу. Она боялась даже помыслить о том, что же Ричард действительно хочет от нее. Разгоряченное воображение стало рисовать запретные картины: вот он лежит на ней, юбки беспорядочно разбросаны вокруг, ее ноги обнажены…

С усилием сглотнув, она опустилась на грешную землю и устремила взор на сточную канаву, где жужжали вокруг отбросов мухи. Да, это было ошибкой. Никогда больше она не останется наедине с этим мужчиной. Он обманул ее доверие.

– Отведите меня домой, – холодно произнесла она. – Немедленно отведите меня назад в Вестминстер.

 

Глава 10

– Черт бы побрал мой мерзкий язык! – тихонько клял себя Ричард, прогуливаясь с Астрой по набережной. Что же это за женщина, если она вытаскивает из него на свет Божий все самое худшее? Мог бы и сдержать насмешки над ее добросердечием и невинностью. Это уж точно не самый лучший способ заслужить расположение и затащить в постель.

Он коротко исподлобья взглядывал на идущую рядом Астру, снова и снова удивляясь красоте и волнующему совершенству нежных форм. Он жаждал ее, хотел в самом низменном смысле этого слова, но преуспел пока в том, чтобы рассердить, а не очаровать. Раньше соблазнить любую не представляло для Ричарда никакого труда. Теперь же его постоянно подводил язык. Он то и дело давал промахи. Циничные, жесткие высказывания обнаруживали грубую сторону его натуры, как будто какая-то часть в нем самом пыталась предупредить леди Астру держаться подальше.

Неужели он действительно хочет защитить Астру от самого себя? Почему он так беспокоится? Она всего лишь наверняка такая же лживая и своекорыстная, как и все представительницы ее пола. Кроме того, его намерения отнюдь не бесчестны. Хотя он и в самом деле хочет заполучить ее богатство, но не принесет ей зла, Предоставленная сама себе, она уж точно попадется на крючок ничтожному повесе. Он же будет восхищаться ее красотой и, кроме того, доставит ей массу наслаждения.

Мысль о наслаждении вызвала улыбку, и, очнувшись от мечтаний, он увидел, что Астра смотрит на него с удивлением, написанном на ее прелестном личике.

– Я подумал, – сказал он мягко, – что в Лондоне есть много такого, чего вы никогда не видели. Может быть, вы позволите сопровождать вас еще когда-нибудь?

Астра посмотрела с беспокойством и хотела отказаться от предложения, но почему-то не сказала ни слова.

– Завтра опять ехать с ними в город? Ты шутишь. Сэр Рэйвз – самый невоспитанный человек из всех, кого я только встречала. У меня нет ни малейшего желания провести еще один день в его компании.

– Пожалуйста, Астра, – подлизывалась Маргарита. – Мне нужно немного побыть с Вилли. Он же должен наконец поддаться моим чарам. Я убеждена, что это только вопрос времени.

– А может, он не хочет целовать тебя. Как настоящему рыцарю ему, наверное, кажется неподобающим искать расположения девушки, с которой он только что познакомился.

– А я думаю, что Вилли просто боится меня оскорбить, но как только он привыкнет к моему обществу, то станет раскрепощеннее и смелее.

– Будь ты мужчиной, Маргарита, из тебя бы получился бессовестный обольститель, судя по тому как ты стремишься завоевать первого встречного рыцаря.

Маргарита пожала плечами.

– Ну что поделаешь, если я такая? Это никому не вредит, а меня развлекает. Ну как, согласна, чтобы Рэйвз и де Лэйси прогулялись с нами завтра по городу?

Астра вздохнула, внутренне уже поддавшись на мольбы Маргариты.

– Но почему я должна ехать? – слабо запротестовала она. – Почему бы вам с Вилли самим не посмотреть окрестности?

– Неудобно, если нас увидят покидающими дворец вдвоем. И потом, Вилли не поедет без Ричарда. Они, кажется, очень близкие друзья, такие же, как мы с тобой.

– Матерь Божья, помоги мне, – пробормотала Астра. – Я, должно быть, сошла с ума, что соглашаюсь. Маргарита удовлетворенно улыбнулась.

Их путешествие началось так же, как днем раньше. Рэйвз и де Лэйси присоединились к девушкам в зале, и все вместе они отправились до пристани у Королевского моста, где наняли ботик; затем по воде добрались до доков вблизи основной части Лондона и сошли на берег, чтобы пешком пройтись до Чипсайда. Как только показался рынок, Маргарита, даже не пытаясь скрыть свои намерения, схватила за руку Вилли и толкнула его в густую толпу. Астра следила за подругой, с изумлением покачивая головой.

– Леди Маргарита, похоже, полна решимости, – подытожил Ричард довольным голосом. – И кажется, на этот раз она встретила подходящего человека.

– Почему? – с недоумением обернулась Астра.

– Да так, ничего. Что мне до Вилли с Маргаритой, когда я на вершине блаженства, потому что вы согласились дать мне еще один шанс.

– Еще один шанс?

Ричард повернулся к ней. Его взгляд обволакивал теплой истомой. Уголки губ приподнялись в приветливой улыбке.

– Вчера я обидел вас. Простите. Я не хотел быть грубым и надеюсь, что вы позволите загладить мою вину.

Вся решимость Астры испарилась, как только она заглянула в глубину его темно-коричневых глаз. Несмотря на высокомерность, с которой она отзывалась о Ричарде в разговоре с Маргаритой, Астра не могла скрывать правду от самой себя. А правда заключалась в том, что она снова хотела увидеть Ричарда и могла бы смотреть на него часами, наслаждаясь чистыми линиями его лица, блеском загорелой кожи, волосами, особенной грацией сильного тела. Его притягательная мужественность производила на нее действие, сходное с опьянением от бокала выдержанного вина. Было в нем что-то такое, от чего сердце воспаряло, как птица, а ноги дрожали как осинка на ветру.

Не дождавшись ответа, Ричард взял ее за руку.

– Пойдемте, я хочу показать вам кое-что.

Он провел девушку через давку рыночной площади, мимо заваленных прилавков и нагруженных доверху телег так быстро, что у нее не было возможности даже мельком поглазеть на товары. Они оставили суматошную толчею позади и углубились в город, вниз по дымной, узкой улочке. Астра крепко держала Ричарда за руку, так как чувствовала себя не очень уютно в этом грязном, переполненном районе. Бесцеремонный напор толпы будил острое желание найти какой-нибудь тихий уголок, где можно перевести дыхание.

Ричард замедлил шаг перед маленьким, почти неприметным магазинчиком в конце улицы. Он пропустил ее впереди себя через темный коридор и прошептал на ухо:

– Добро пожаловать в страну чудес, Астра.

Она прищурилась и затаила дыхание. Магазинчик, казалось, полыхал от яркого сияния. Полки и прилавки сверху донизу были заставлены вазами, чашами и другими прекрасными предметами, сделанными из прозрачного и цветного стекла. Они улавливали слабый свет с улицы и преломляли его, отбрасывая на стены перекрещивающиеся лучи, которые возвращались в комнату мерцающими причудливыми узорами.

– Я… я такого никогда не видела, – ахнула она.

– Это из Венеции. Хозяин магазина рассказывал мне, как это делается. Разогревают специальный сорт песка и выдувают из смеси прекрасные формы. Смотрите, как все переливается разными цветами: голубым, красным, зеленым, чуть фиолетовым. – Он взял маленькую чашечку. – Потрогайте ее: на ощупь – холодная, а горит как самый жаркий огонь.

Астра робко потянулась к чашке и дотронулась до хрупкого предмета, гладкого и действительно холодного.

– Господин?! Госпожа?! Я к вашим услугам.

Астра увидела низкорослого лысого человека, появившегося из задней комнаты. Вкрадчивое одутловатое лицо с узкими голубыми глазками напоминало мордочку слепого крота и совсем не соответствовало ослепительному блеску его товаров.

– Я показываю даме эти чудесные вещи, – вежливо ответил Ричард.

Астра в изумлении покачивала головой, медленно обходя магазин. Она никогда раньше не видела такой красоты. На одной из полок лежали миниатюрные украшения, сделанные из цветного стекла. Некоторые были круглыми, другие – овальными, третьи – в виде капель. Она взяла изысканную, не больше ногтя ее большого пальца безделушку, восхищаясь особенным отражением света. Астра поинтересовалась ценой.

– Разрешите мне предложить вам это, – пробормотал Ричард, приблизив губы к ее уху.

– Нет, не могу, – отозвалась она также шепотом с тревожной мыслью, не вообразит ли хозяин магазина, что они любовники.

– Как будто специально для вас сделано, – настаивал Ричард. – Смотрите, здесь, в центре, маленькая звездочка. Это вы, Астра, чудесная звезда. В ответ на ее изумленный взгляд он добавил: – Астра значит по-гречески «звезда», вы разве не знали?

– В Стаффорде я училась читать и писать по-латыни, а не по-гречески. Монахини говорили, что имя мне выбирал отец, но я никогда не пыталась выяснить, что оно означает.

– Превосходный выбор. Подобно звезде, вы чистая и сверкающая, рождающая в мужчинах задумчивость и мечты о тайне и волшебстве.

Астра зарделась. Не следовало поддаваться невыносимой лести Ричарда, но ее будоражили даже не сами слова, а звук его голоса – вибрирующий и бархатный, от которого дрожь пробегала по спине.

– Астра, я в долгу перед вами из-за несчастных обстоятельств нашей первой встречи. Пожалуйста, разрешите мне загладить вину. Пусть этот дар будет моим жертвоприношением на алтарь нашей дружбы.

Касаясь пальцами стеклянного украшения, тут же вобравшего человеческое тепло, Астра заколебалась. Какое красивое! Такое твердое и совершенное!

– Хорошо, – прошептала она. – Если вы настаиваете…

Она посмотрела на Ричарда с сомнением. В глубине его глаз, напоминавших чернотой гагат, мерцали огоньки пламени; полные губы играли теплой улыбкой.

– Решено, – Ричард достал из-под туники маленький кошелек и отсчитывал один за другим серебряные пенсы до тех пор, пока хозяин лавки не перестал кивать, затем спрятал кошелек обратно.

– Спасибо, сэр Рэйвз, – пробормотала Астра.

– Зовите меня Ричард, – ответил он, продолжая улыбаться.

Астра крепко зажала в ладони драгоценную стеклянную каплю.

– Как бы мне сохранить ваш подарок? А что, если я его потеряю?

– Это украшение можно носить в виде кулона на шее, – заметил владелец магазина.

– И у меня для этого кое-что есть. – Ричард снова полез под тунику и на сей раз вытащил длинную золотую цепочку. Он снял ее через голову, взял стеклянное украшение из рук Астры и, осторожно нанизав его на цепочку, протянул ей ожерелье.

– Я не могу…

– Почему? Это не такая уж ценность. Я нашел ее на поле боя и начал носить только из прихоти. Друзья подсмеиваются, что эта цепь приносит мне удачу, но я не верю в такие глупости.

Ричард выжидающе держал ожерелье, но когда Астра хотела его взять, отрицательно помотал головой.

– Я сам надену его на вас.

Смущенная, Астра повернулась спиной и подняла вуаль. Пальцы Ричарда защекотали шею, и цепь, хранившая его тепло, скользнула вниз. Астра покраснела. Было что-то необъяснимо интимное в подношении вещи, которая только что касалась мужского тела. Она знала, что Ричард думает о том же самом. Он широко улыбнулся, его глаза зажглись удовольствием. Она потупилась и почувствовала, как ее лицо заливает румянец. Ожерелье было слишком длинно, и стеклянная подвеска скрылась в ложбинке на груди. Взгляд Ричарда с любопытством последовал за украшением, и это раздражало Астру. Она представила, что горячий, почти горящий кулон стал частью эротических фантазий Ричарда.

Взволнованная происходящим, Астра выдернула ожерелье из-под лифа платья. Подвеска, раскачиваясь, съехала вниз по гладкой материи и наконец замерла на округлой груди.

– Вам очень идет, мадам, – вмешался владелец лавки. – Это отличное дополнение к вашей собственной несравненной красоте.

Астра одарила маленького человечка рассеянной улыбкой, только сейчас вспомнив о его присутствии.

– Что-нибудь еще? – добавил он услужливым голосом.

– Не сегодня. Возможно, когда мы зайдем в другой раз.

Хозяин низко поклонился, на его изборожденном морщинами лице затеплилась едва уловимая улыбка. Астра испытала облегчение, очутившись снова на улице, такой грязной и жалкой. Магазин стал казаться Астре слишком маленьким, невыносимо душным от близкого присутствия Ричарда, наполнявшего ее противоречивыми чувствами.

Она не в силах была отделаться от захватывающей дыхание боли, которую вызывала его близость.

Они побрели назад, на рынок, но не увидели ничего достойного сравнения со стеклянным великолепием магазинчика. Ричард остановился перед телегой со спелыми абрикосами, и девушка привалилась к ней со вздохом.

– Вы устали, Астра?

– Я не привыкла… – проговорила она, – … ко всему этому.

– Моя бедная маленькая бабочка. Я забыл, что вы еще не приспособились к суете и запаху большого города.

Ричард дотронулся до ее плеча, затем его рука скользнула под вуаль и остановилась на затылке. Он начал поглаживать ее шею и сильными движениями умело снял напряжение. Астра закрыла глаза и снова вздохнула, на какое-то время став безразличной к шуму и толкотне, которые водоворотом кружили рядом.

– Я знаю, куда пойти, – пробормотал Ричард. – Не хотите ли вы посмотреть Тауэр?

Астра открыла глаза, в которых угадывалось любопытство. Тауэр был одним из самых старых сооружений Лондона, известных со времен Вильгельма Завоевателя, и служил королевской резиденцией до недавнего времени, когда Генрих, перед женитьбой на Элеоноре, переехал с большей частью домашнего скарба на новое место – в Вестминстер.

– Это совсем рядом, – упрашивал Ричард. – Оттуда поедем к Вестминстеру на ботике.

Любопытство пересилило и жару, и боль в ногах, и неприятные ощущения от струившегося по телу пота, и Астра подала Ричарду руку. Они прошли сквозь лабиринт рынка и свернули на юго-восток по направлению к Темзе.

Спустившись к реке, они немного прогулялись вдоль доков, разглядывая корабли: с вином – из Гаскони, с шерстью – из Фландрии, Эссекса и Кента, огромные суда из Германии и Новергии. Наконёц добрели до Тауэра и в молчании замерли перед ослепительно белой, уносящейся ввысь громадой. На высокой башне развевался королевский флаг.

– Король большую часть времени проводит в Вестминстере, но обновляет Тауэр и строит укрепления, – пояснил Ричард, указывая на кипящий работой двор, где каменщики выгружали из повозок огромные глыбы и гравий. – Когда закончатся работы, Тауэр будет хорошо защищен: рвом и каменными стенами – с севера и запада, а рекой – с юга.

Увидев, как Астра закашлялась от пыли и опустила на лицо покрывало, Ричард добавил:

– Королева Элеонора предпочитает держаться подальше от пыли и шума стройки, слишком беспокойных для нее, но Генрих наведывается в замок довольно часто. Иногда даже берет с собой принца Эдуарда посмотреть на животных в королевском зверинце.

– Зверинце?

– Да, германский кайзер прислал Генриху трех леопардов, выказывая тем самым уважение к английскому флагу, на котором красуются эти животные. С тех пор король добавил к ним тигра, нескольких бизонов и медведей. Одно время там жил слон, но умер. Король, между прочим, настаивал, чтобы слона, поскольку он был королевским, похоронили в Вестминстере.

Астра только покачивала головой от изумления. Она и не представляла, что такие животные существуют где-нибудь, кроме как на страницах книг.

– Хотите посмотреть?

– А можно?

Ричард пожал плечами.

– А почему нет? Вряд ли кто-нибудь заглядывает туда. Большая часть знати думает, что зверинец – всего лишь очередная глупая выдумка короля.

Зверинец располагался в отдельной постройке, которая называлась Львиный Тауэр. Ричард не ошибся: мрачное каменное здание, где содержали зверей, оказалось настолько же пустынным, насколько людными были другие части королевского замка. Едва они сделали несколько шагов внутрь, как из темноты где-то впереди раздался ужасающий рык. Астра застыла на месте, ее тело напряглось, и волосы зашевелились от ужаса.

Ричард рассмеялся:

– Они в клетках, Астра, и нас наверняка не съедят.

Астра изо всех сил вцепилась в руку своего провожатого, осторожно продвигаясь вперед. В первой клетке обитали медведи, очень похожие на тех, каких цыгане водят на цепи, только эти казались более сытыми и покорными, как бы погруженными в меланхолию.

Девушка внимательно осмотрела промозглую маленькую комнату с единственным окошечком, где в тесноте жили животные.

– Разве они здесь счастливы? – спросила она. – Они, наверное, скучают по лесу, по свежему воздуху и свободе, которую когда-то знали.

Ричард рассмеялся:

– Моя дорогая, добросердечная Астра, это всего лишь животные, не осознающие своей неволи.

– Но они чувствуют, – возразила Астра. – Посмотрите им в глаза – разве вы не видите в них безнадежность?

Ричард снова засмеялся, правда, на этот раз не так уверенно, и провел ее в следующую комнату, где по клетке прохаживался одинокий гигантский белый медведь.

– Это Бруин, любимец короля. Разве не прекрасный экземпляр?

Астру не покидало беспокойство при виде мрачного обиталища королевских животных. Еще один грохочущий рык донесся до их ушей. Астра содрогнулась.

– Там – большие кошки. – Ричард потащил ее дальше. Они приблизились к клетке, казавшейся необитаемой при свете факелов, которые мерцали на стенах, отбрасывая зловещие тени. Вдруг из темноты раздалось грозное ворчание, и огромный пятнистый зверь прыгнул вперед, рыча из-за прутьев клетки. Астра поспешно отступила назад, и даже Ричард слегка вздрогнул.

– Это самец, еще есть две самки, они поменьше. Разве он не великолепен? – спросил Ричард.

– Да, – прошептала Астра.

Она никогда раньше не видела такого гармоничного слияния изящества и мощи. Кошачьи глаза блестели, как драгоценные камни, густой, украшенный причудливым орнаментом мех превосходил роскошью самые прекрасные одежды. Но этот зверь был не просто восхитительным чудом природы или безобидной прелестной игрушкой. Его лоснящиеся бока трепетали от переизбытка силы; громадная, жадно раскрытая пасть обнажала зубы цвета слоновой кости, которые, казалось, с легкостью перекусили бы руку Астры. Этот зверь показался ей живым воплощением губительной красоты.

– А его вам не жалко, Астра? Вас не волнует, что он так несчастен в тесной и скучной темнице?

Астра промолчала. Леопард снова издал рык и нервно заходил из одного конца клетки в другой, мягко ступая огромными лапами. Несмотря на ужас, который внушал хищник, в кошачьих движениях улавливалась какая-то беспомощная растерянность, и Астра почувствовала, как вновь нарастает в ней жалость.

– Да, мне его очень жаль. Какая красота и грация пропадают зря! Такое существо рождено быть свободным, а не томиться в мрачной башне. – Она повернулась к Ричарду. – Разве вы не чувствуете? Ведь вас называют Леопардом. А если бы вас посадили в такую же клетку? Разве ваша душа не наполнилась бы скорбью и сердце не разрывалось бы от неудовлетворенности?

– Я – человек, Астра. У животных нет души, хоть вы, очевидно, считаете по-другому. У них нет сознания, нет морали. Этот леопард просто хладнокровный убийца, орудие смерти.

– А вы сами много ли от него отличаетесь? – спросила Астра. – Я видела, как вы убили мужчин в лесу – без волнения и малейшего сожаления. Вы тоже убийца!

Ричард смотрел на нее, пораженный страстностью восклицания.

– Я рыцарь, и моя обязанность, мой христианский долг – защищать слабых женщин, пресекать зло мечом.

Астра вздохнула, осознав вдруг, что затеяла спор, в котором ее поражение было неизбежно. Ричарда с детства приучали оправдывать жестокость и войны, в то время как сама она верила в прямо противоположное.

На некоторое время между ними воцарилось молчание, Ричард дотронулся до ее руки.

– Хотите посмотреть оставшихся зверей?

Астра отрицательно мотнула головой. Вид животных, заточенных в клетки, расстраивал ее, но она не могла как следует объяснить почему.

– Здесь есть еще одно местечко, куда стоит заглянуть, уж коль скоро мы оказались в Тауэре, – произнес Ричард нежным и гипнотизирующим голосом. – И обещаю, что там вы не будете отчаиваться, а сердце ваше развеселится.

 

Глава 11

Они пересекли людный двор и обогнули Тауэр. Дорога привела к заброшенному, но когда-то прелестному саду. В прошлом элегантная живая изгородь теперь вернулась в первобытное состояние, а разнообразная растительность по колено высотой вторглась на садовые дорожки. Буйно разросшиеся сорняки заглушили благородные цветы и травы, но кое-где в беспорядочной зелени еще проглядывали розы, левкои и маргаритки, и их пряный аромат смешивался с мягким запахом нагретой земли.

– В прежние времена, в правление Джона и Изабеллы, это был собственный сад королевы, – сказал Ричард. – Теперь он заглох, но здесь все еще прекрасно и можно спрятаться от городской суеты.

– Действительно великолепно! Кто бы мог подумать, что мы – в Лондоне. Этот сад напоминает мне леса вблизи Стаффорда запахами цветов и воды, а к тому же здесь нет отбросов и мусора.

Астра поморщила нос, с отвращением вспоминая зловоние рынка. Ричард рассмеялся.

– Вам никогда не стать горожанкой, Астра де Мортейн, потому что вы созданы для природы, как прекрасная бабочка – для цветов.

Он неспешно сорвал маргаритку и пощекотал девушку под подбородком. Она тихо рассмеялась, затем смущенно притихла. Волнующее напряжение повисло между ними в воздухе, и сердце девушки неистово забилось. Ричард был совсем близко. До Астры доносился терпкий запах мужского тела. Вблизи его красота казалась еще более поразительной: мягкие темные волосы вились вокруг скульптурно очерченного лица, темные глаза ослепляли, выразительный рот дразнил чувственностью, только на щеке загорелая бархатная кожа была изуродована бледным шрамом. Безотчетно она потянулась и провела пальцем по едва заметной, отклонявшейся под острым углом к скуле линии от шрама.

– Как это случилось?

– Неудачный удар мечом. Или, наоборот, удачный. – Его лицо исказила гримаса. – Обычно, когда противник нацеливается ниже шлема, удар приходится прямо по голове.

Астра не сдержала возгласа ужаса.

– Ненавижу войну. Не понимаю, почему мужчины так охотно воюют, отстаивая свои права на земли и королевства.

– Если бы на всех хватало благ земных, возможно, Не было бы и войн, но их не хватает. Мужчина должен бороться, добывая необходимое.

Беспощадность слов Ричарда удивила Астру.

– И что же вам необходимо, сэр Рэйвз?

– Богатство и власть, конечно. А что же еще?

– Но ведь жизнь гораздо богаче! Жизнь – это любовь и дети… мир… счастье… спокойствие… молитва… забота о несчастных…

– Вы говорите как настоящая послушница, – прервал ее Ричард, сделавшись вдруг резким. – Вы живете в царстве грез, Астра. За пределами Стаффорда многих возвышенных понятий просто не существует. Реальным миром правят алчные и эгоистичные люди, которые не дадут и пенса за ваши прекрасные идеалы. Они берут то, что хотят, а если вы недостаточно сильны, чтобы сражаться с ними, то останетесь ни с чем.

Астра какое-то время глядела на Ричарда, пораженная горечью, сквозившей в его голосе. Эти пессимистические рассуждения, казалось, никак не сочетались с игривым, легким в общении мужчиной, который шутил и льстил ей минуту назад. Ричард перехватил устремленный на него взгляд и улыбнулся, очаровательная маска привычно опустилась на его лицо.

– А мы опять ссоримся. Здесь так приятно, что не хочется спорить. Почему бы нам не найти местечко, где можно посидеть и отдохнуть?

Астра, до крови натершая за целый день ходьбы ноги, с радостью согласилась. Подойдя к деревьям, которые отделяли разросшийся сад от реки, она устало посмотрела на мягкую траву под раскидистым каштаном.

– Я бы с удовольствием присела, но боюсь запачкать травой платье.

Ричард посмотрел на ее элегантный туалет из розового бархата, сдернул с себя тунику, встряхнул ее и заботливо устроил под деревом нечто вроде сиденья.

– Ваше место, моя леди, – пригласил он изящным Жестом.

Астра с испугом взглянула на Ричарда. Гладкая коричневая кожа его совершенно обнаженного торса матово поблескивала от пота. Лоснящиеся мускулы колыхались на груди.

– Пожалуйста, Ричард, это неприлично!

– Почему? Наверняка вы не раз видели работающих на полях крестьян без туник. Почему сейчас что-то не так?

Астра затруднялась с ответом. Возможно, смущало ее то, что Ричард казался неотразимо привлекательным, а находиться наедине с человеком, который пробуждает такое волнение, несомненно, грех.

– Идите сюда. Садитесь, – упрашивал Ричард, располагаясь рядом с расстеленной туникой. – Не смотрите на меня, если это так вас тревожит.

Астра присела на край импровизированного сиденья поначалу с опаской, но постепенно расслабилась и прислонилась к дереву. Какое спокойное прелестное место и как здесь замечательно отдыхать. Она вздохнула и прикрыла глаза, слушая тихий плеск реки и шепот легкого ветерка в ветвях над головой. Ричард растянулся рядом, приблизив лицо, зубы ослепляли белизной по контрасту с загорелой кожей и темно-розовыми, влажными губами.

Находясь в состоянии истомы, Астра как бы покачивалась на волнах и почти заснула, когда ее губы подались под мягким теплым нажимом. Она задрожала, ощутив язык Ричарда на своих губах. Его твердые руки окольцевали ее, не давая пошевельнуться, пока настойчивый язык проникал все дальше. В глубине души она понимала, что означает этот бесстыдный, ощупывающий поцелуй, который разжег неодолимый, охвативший все тело огонь в то время как сомнения едва удерживали ее на грани рассудка. Это ведь всего лишь поцелуй. Разве не так?

Когда Ричард ослабил хватку, она перевела дыхание и глубоко заглянула в потемневшие, ставшие почти черными глаза. Мягкость исчезла с его лица, которое теперь выглядело напряженным и серьезным.

– Тебе понравилось? – От ласкающего шелковистого голоса по ее спине снова пробежала дрожь.

Она опустила ресницы и зарумянилась. Он порывисто поцеловал ее еще раз. Его вездесущий язык скользил между губами, ловил кончик ее языка и затевал с ним шаловливые игры. Нужно было сосредоточить все внимание, чтобы следить за этой игрой. Ее тело покрылось испариной. Она с трудом осознала, что не сидит, а лежит рядом с Ричардом. Рука девушки безотчетно блуждала по твердой, но шелковистой на ощупь спине.

Ричард оторвался от ее губ и проследовал вниз по шее, зарывшись носом чуть ниже солнечного сплетения. Астра ворошила его тонкие, мягкие волосы, гладила шею. Его любопытные губы добрались до впадинки между ее грудями, которые от прикосновения начали как бы пульсировать. Покалывающая боль разлилась от каждого соска и прокатилась волной вниз по телу бешеным, всепожирающим пламенем.

Глаза были закрыты, когда Ричард страстно сжал ее груди с такой жаждой обладания, которая прожигала ткань платья. Передавшееся от него волнение неожиданно прояснило туман в ее голове. Нужно остановиться! Все зашло слишком далеко. Еще немного и он развяжет шнуровку и доберется до обнаженного тела! Эта мысль привела ее в чувство. Она сбросила с себя руки Ричарда, приподнялась и села.

– Ричард! – закричала она, пытаясь встать. Он медленно с удивлением отстранился, несколько озадаченный. Неужели она хотела раздразнить его ложными посулами? Как бы ни была велика его вина, но такое наказание казалось слишком жестоким. Ведь она не возражала, когда он целовал ее. Напротив, даже подбадривала.

Астра прижала руки к горящим щекам, испуганная тем, что едва не случилось по ее вине. Она ведет себя как настоящая распутница. После вчерашних высоконравственных речей Ричард наверняка примет ее за чудовищную лицемерку. Слезы навернулись у нее на глаза.

– Ш-ш-ш-ш, любимая, – успокаивал Ричард. – Не надо плакать.

– Я омерзительное, грешное создание.

– Вовсе нет, ты прекрасная и любимая.

– Я… я не знаю, что на меня нашло. Я никогда не была такой раньше. По правде сказать, меня до вас не целовал ни один мужчина.

– Неужели это оказалось так ужасно, что ты заплакала?

Астра покачала головой. Он не понимал. Ей понравилось, как он целовал ее, слишком понравилось.

– Тогда что же расстроило тебя, Астра? Почему ты плачешь?

– Я… – попыталась она объяснить еще раз, но не могла признаться, что ей просто невыразимо стыдно. Даже Маргарите она не высказывала свои греховные помыслы, а этот человек – она испытующе посмотрела на Ричарда сквозь пелену слез – явно близок к тому, чтобы воспользоваться ее слабостью, которую, кажется, уже распознал.

– Сэр Рэйвз, нам больше не нужно встречаться, – с усилием проговорила она дрожащим голосом.

Некоторое время он смотрел на нее, как если бы его ударили, в глазах появилась боль.

– Это не ваша вина, правда, – добавила Астра, надеясь смягчить удар. – Я вынуждена принимать меры предосторожности и избегать вашего общества из-за собственной слабости.

– Но, Астра, мне казалось, что нас связывает нечто особенное. Я уже чувствовал эту прочную связь, и ты сама призналась, что веришь в любовь. Мы оба многое потеряем, если ты разрушишь нашу зарождающуюся дружбу, не дав ей возможности расцвести.

Он представил дело так, будто она жестоко отвергает его дружбу. Была ли хоть доля правды в этих словах? Может быть, не все исчерпывалось только похотью, как ей казалось, а он и в самом деле испытывал сильное чувство, которое со временем перерастет в любовь.

– Не знаю, – ответила она, еще сильнее смутившись. – Я подумаю.

– Конечно, моя дорогая. – Ричард помог ей подняться на ноги. – Мы должны вернуться в Вестминстер. Похоже, вам нужно отдохнуть перед обедом.

– Время возвращаться во дворец, – сказал Вилли, ведя Маргариту по направлению к реке.

Она кивнула, слишком занятая своими мыслями, чтобы возражать. День прошел совсем не так, как ей хотелось. Вилли де Лэйси оказался не просто «не как все», а представлял сложнейшую загадку. Она кокетничала и блистала остроумием, а получала в ответ не более чем любезную улыбку или вежливую реплику. Раз за разом завлекая его подальше от дороги в какой-нибудь укромный уголок, она надеялась на поцелуй, но безуспешно.

Заметив по дороге маленькую нишу между зданиями за рынком, она устремилась туда и как бы ненароком потерлась грудью о его руку. На его изумленный взгляд она откровенно и недвусмысленно повела бровями и зазывно приоткрыла губы. Вилли недоуменно посмотрел на нее и коснулся ее щеки легким бесстрастным поцелуем, после которого она сконфузилась еще больше.

Остаток дня прошел приятно, но немного странно они болтали, как ни в чем не бывало, ели и любезничали друг с другом, как будто ничего не случилось. Но неудавшийся поцелуй не выходил у Маргариты из головы. Никогда раньше мужчины не вели себя с ней подобным образом. Застенчивые и нерешительные поначалу, они всегда воспламенялись после первого поцелуя. Этот же человек определенно ею не интересовался и снизошел до поцелуя как бы по обязанности!

Возможно ли, что Вилли находит ее непривлекательной? Она знала наверняка, что большинство мужчин считают ее если не красавицей, то по крайней мере хорошенькой, и была уверена, что любой из них как минимум хочет ее поцеловать. Разве что Вилли уже влюблен в другую и слишком ей предан, чтобы изменить даже в малом? Маргарита нахмурилась. Если дело действительно обстоит так, то почему Вилли открыто не сказал ей об этом?

Она бросила взгляд на своего спутника. Вилли не отличался высоким ростом и огромными мускулами, как Ричард, но обладал хорошим сложением и был, по слухам, отменным солдатом, показывая в любом сражении храбрость и неподдельное мужество. Маргарита терялась в догадках. А может, он поклялся хранить целомудрие? Нет, должно быть, что-то еще, какая-то другая причина. Ответ пришел неожиданно.

– Господи Иисусе! – вскричала она, останавливаясь посередине людной улицы. – Вы не любите женщин!

Вилли, смущенно озираясь, взял ее за руку и потянул вперед.

– Мне бы не хотелось, чтобы об этом знал весь город, – пробормотал он.

– Так это правда?!

Вилли посмотрел в ее сторону и кивнул.

– К сожалению, Маргарита, вы правы. Если бы я мог скрыть от вас правду, то сделал бы это.

– Вы… ой! – вскричала Маргарита. – Как интересно!

Вилли состроил гримасу. День был испорчен, даже компанейское чувство и симпатия, которые он начал испытывать к этой девушке, испарились. Он устало обернулся, когда Маргарита заговорила снова:

– Расскажите, а в мужчинах вам нравится то же, что и нам, женщинам?

Он посмотрел на нее в изумлении.

– Вряд ли это подходящая тема для разговора.

– Конечно, вы не обязаны отвечать, но раз уж нам одинаково нравятся мужчины, так почему бы не сравнить вкусы?

– Маргарита, я не думаю…

– По крайней мере скажите, что вы делаете, когда вам кто-то понравился?

Вилли испытующе посмотрел ей в лицо. Не обнаружив никакой насмешки, а только искренний интерес, он тихо ответил:

– Я должен убедиться, что чувства взаимны. Очень опасно приближаться к человеку, не будучи уверенным, что он разделяет ваши желания.

– И что потом?

– На что вы намекаете, леди Маргарита? Она сладко улыбнулась.

– Я хочу знать, что вы делаете с мужчиной в постели? Вилли разразился смехом, неловкость между ними вдруг исчезла.

– Удивляюсь, как ваш отец разрешил вам уйти из монастыря. Подозреваю, он допустил грубейшую ошибку.

– Вы смеетесь надо мной, – надула губки Маргарита, – и не собираетесь ничего рассказывать, да?

– Нет, не собираюсь. Можете прибегнуть к помощи своего испорченного и развращенного воображения.

Маргарита насупилась.

– Я пыталась, но у меня ничего не получается. Мужчина и женщина подходят друг другу наилучшим образом, но мужчина мужчине… – Она покачала головой.

– Возможно, в один прекрасный день, когда вы станете старше, я скажу вам разгадку, – пошутил Вилли, – а сейчас… – его лицо вновь приняло рассудительное выражение, – я буду очень признателен, если вы проявите благоразумие в этом деликатном вопросе. Само собой разумеется, Ричарду все известно, но он в отличие от многих других человек без предрассудков.

Маргарита вздохнула.

– Ричард и вы… вы…

– Любовники? – закончил за нее фразу Вилли. – Нет, Ричард не разделяет мой образ мыслей и мои странности. Если и можно предположить в нем странность, то с точностью до наоборот. Он так сильно увлечен женщинами, как ни один мужчина на земле.

– Но вы кажетесь такими… близкими друзьями.

– Ну да, мы действительно очень близки. – Прекрасное лицо Вилли скривилось в усмешке. – Мы столько раз спасали друг другу жизнь – трудно сосчитать. Женщинам не дано понять, что узы, закаленные в боях, гораздо крепче самой горячей страсти.

Маргарита задумалась.

– И как же вы надеетесь скрывать свое… свою особенность дальше? Вёдь ваша семья – одна из богатейших и могущественных в Англии. На вас будут давить, заставляя жениться, чтобы иметь наследника по мужской линии.

– Возможно, когда-нибудь я и женюсь. Через какое-то время… – Он обеспокоенно взглянул на Маргариту. – Я должен просить вас держать все это при себе, иначе – если что-нибудь станет известно при дворе – меня ожидает великое множество неприятностей. Король Генрих вряд ли правильно поймет меня.

– Конечно. Я самый лучший хранитель секретов, Вилли! Правда, я такая.

Он с сомнением покачал головой, раздумывая, насколько способна эта импульсивная, легкомысленная девица подвести его под монастырь. Сомнения возросли, когда Маргарита разразилась смехом.

– Что? Что такое?

– Я просто подумала, Вилли, как это смешно: в кои-то веки мой отец оказался прав. Он отдал меня на ваше попечение, полагая, что вы – самый надежный спутник! Так оно и оказалось!

Вилли улыбнулся в ответ, заразительный смех Маргариты поднял ему настроение.

– Я рад, что вы столь сообразительны. Не окажете ли мне честь, позволив всегда сопровождать вас? Маргарита пожала плечами.

– С вами очень приятно, тем более теперь, когда выяснилось, что вы не желаете целоваться не по моей вине. Кроме того, есть и другие причины, чтобы утащить вас от Ричарда. Кажется, Астра влюбилась, и я хочу, чтобы они побыли вдвоем.

Вилли покачал головой.

– Я, может, и кажусь безопасным, но Ричард вовсе не таков, и оставлять его наедине с леди Астрой неблагоразумно.

– Почему? Разве вы не доверяете Ричарду?

– Что до меня, то я готов доверить ему все, даже собственную жизнь, но если дело касается добродетели леди Астры…

– Астра справится. При всей своей неземной красоте, она не дура. В Стаффорде я целиком полагалась на нее, чтобы держаться подальше от неприятностей.

Улыбка Вилли поблекла.

– Ну уж ежели мы оказались в доверительных отношениях, Маргарита, я должен предупредить вас. Ричард намеревается соблазнить вашу кузину. Он думает, что, скомпрометировав леди Астру, вынудит вашего отца дать согласие на женитьбу.

– Если Ричард хочет жениться на Астре, то почему открыто не попросит ее руки?

– Ричард полагает, что лорд Фитц Хаг неблагосклонно отнесется к подобному альянсу. Несмотря на успехи на полях сражений, Ричарду пока не удалось убедить короля пожаловать ему землю. Кроме двух лошадей, доспехов и сундука с награбленным на войне добром, у него ничего нет.

– Это, конечно, создает некоторые трудности, но вполне преодолимые. Мой отец согласился подарить Астре маленькое поместье неподалеку от Валлингфорта в качестве приданого. Это, конечно, немного, но им будет где жить, пока Ричард не улучшит положение.

– Маленькое поместье? Это все, что лорд Фитц Хаг может предложить любимой племяннице? А ее собственная семья? Уверен, что у Астры будут земли, которые она получит в приданое от своей семьи.

– Вы ошибаетесь насчет Астры. Она мне не кузина, а очень близкая подруга. Ее родители умерли, и у нее никого не осталось. Она так же бедна, как и Ричард. Отец предложил ей поместье по моей просьбе.

– Что?! Астра не родственница лорда Фитц Хага? Не его наследница?

Маргарита отрицательно покачала головой.

– Я люблю Астру как сестру и надеюсь выдать замуж за человека, не обязательно богатого, но любящего и заботливого. Если Ричард по-настоящему увлечен ею, то наилучшим образом подойдет ей в мужья.

– Вы не вполне меня поняли. Ричард решил жениться ради богатства. Если Астра бедна… – Голос Вилли потух, и на лице отразилось беспокойство. – Не нужно подогревать чувства Астры к Ричарду. Вполне вероятно, что он околдован ее красотой, но я сомневаюсь, что какая-либо женщина сможет заставить Ричарда отказаться от честолюбивых притязаний. Меня волнует, что по вине Рэйвза Астра приобретет репутацию, которая помешает ей найти более подходящего для нее мужчину.

– Ой! Вилли, бросьте! Вы беспокоитесь по пустякам. Не произойдет ничего удивительного, если Астра так очарует Ричарда, что он женится на ней, несмотря на мизерность состояния. Если это настоящая любовь, все остальное приложится.

Вилли наклонил голову, но ничего не сказал. Маргарита была такой же наивной в жизни, как большинство женщин, а у него уже не осталось душевных сил, чтобы разрушать еще чьи-то иллюзии.

 

Глава 12

– Поразительно. Всего один поцелуй, и Астра оказалась в полном моем распоряжении, раскрывшись, как лепестки цветка навстречу солнцу, – ликовал Ричард, оставшись наедине с Вилли в квартале рыцарей.

Вилли зевнул.

– Ну и что же ты для этого сделал? Попытался затащить ее в какую-нибудь грязную аллею?

– Ну разумеется, нет. – Ричард присел на скамью и резко одернул смявшуюся тунику. – Драгоценность вроде Астры требует достойной оправы в виде настоящего романа. Мы прошлись вниз по реке до Тауэра. Уроки любви только-только начались. Сегодня я научил ее по-настоящему целоваться.

Вилли в беспокойстве перебирал перекрещивающиеся подвязки своего блио, пытаясь решить, что делать. Нужно рассказать Ричарду о положении леди Астры, и чем скорее, тем лучше. Однако он побаивался говорить правду. Ричард наверняка расценит сообщение о бедности Астры, как очередной удар неблагосклонной фортуны.

– Ричард, мне кажется, тебе следует кое-что знать. Сегодня я выяснил, что Астра вовсе не родственница Фитц Хага. Она всего лишь миловидная юная девица, с которой Маргарита подружилась в Стаффорде и решила взять под свое крылышко.

Чванливое, самодовольное выражение лица Ричарда разом померкло.

– Что ты имеешь в виду, – спросил он озадаченно. – Если Астра не родня Фитц Хага, то кто же она?

– По всей видимости, никто, и уж явно не наследница. Насколько я понял, у твоей избранницы нет ни гроша за душой.

– Ни гроша? У девушки ничего нет?

– Фитц Хаг вроде обещал ей маленькое поместье в приданое.

– Маленькое поместье? Сохрани Боже, Вилли, но ведь это почти ничего!

– На самом деле Фитц Хаг достаточно щедр. Он предложил поместье Астре, чтобы доставить дочери удовольствие. Редко найдешь благодетеля, который преподносит такие подарки совершенно постороннему человеку.

Ричард выглядел как побитая собака. Он внезапно встал, задумчиво потирая почти греховным движением короткий меч, висящий на боку. Вилли обеспокоенно смотрел на друга, размышляя о том, благоразумно ли поступил, рассказав правду. Де Лэйси не переносил холодного, полного горечи выражения лица Ричарда. Шрам на его щеке задергался – верный признак ярости.

– Из всех проклятых, омерзительных…

– Успокойся, Ричард. Это не самая ужасная из потерь. Твой визит в Лондон, возможно, еще принесет плоды.

– Я и так всегда знал, что она слишком хороша, чтобы быть реальностью, – выдохнул Ричард, не обращая внимания на утешения Вилли. – Большинство богатых наследниц страшны как смертный грех или развращены чуть ли не с рождения, а по-настоящему миловидные женщины всегда бедны.

Вилли одобрительно кивнул.

– Мне жаль, Ричард. Возможно, ты должен одолеть судьбу другим способом.

– Ненавижу этот чертов жалкий город! – сыпал проклятиями Ричард. – Хоть бы началась хорошая война, чтобы я на нее отправился. Может, мне в конце концов удастся получить землю… или надорвать кишки от усилий ее получить!

– Боже правый, полегче! Наверняка все сложится само собой. Если не подвернется ничего другого, то я назначу тебя кастеляном в одном из своих фамильных замков.

– О, великолепно! Тогда я никогда не отмоюсь от сплетен, что я… такой же, как ты.

Вилли побледнел. Ричард продолжал проклинать все на свете, быстро шагая взад и вперед по комнате, но вовремя спохватился.

– Извини, Вилли, я погорячился. Мне наплевать, что обо мне говорят, и я знаю, что ты такой же нормальный человек, как и любой другой, живущий на этой земле. – Он еще походил взад и вперед, затем продолжал: – Я ценю твою щедрость, но мне это не подойдет. Мне нужна моя земля и мой замок. Леди Астра с удовольствием примет благотворительность подруги, но не я.

Вилли хотел возразить, что получить землю от него гораздо уместнее, чем от короля, но решил промолчать. Ричард был очень упрям. А кроме того, Вилли подозревал, что, несмотря на все циничные высказывания о богатстве и власти, которые будто бы превыше всего на свете, в глубине души Ричард хочет от жизни чего-то другого.

– Что ты собираешься делать?

– А что я могу сделать? – огрызнулся Ричард. – Я оказался на том же самом месте, что и месяц назад, когда первый раз попал в Лондон, и снова вынужден выпрашивать подачки у своего лендлорда.

Он прищурил глаза, и выражение, мрачное, как грозовая туча, накрыло его лицо.

– Я недалек от мысли пойти к Генриху и открыто попросить о награде за долгие годы преданной службы.

– Не советую. Король не любит принимать решения под чьим-либо давлением. Именно поэтому он так ужасно обошелся со своим зятем, Симоном де Монфором, который как-то чересчур настойчиво припер Генриха к стене, и король с присущим ему темпераментом и привычкой к скорой расправе начистил родственничку физиономию. Говорили, что именно по этой причине Генрих послал де Монфора в Гасконь с якобы дипломатической миссией. Но все понимают, что он просто хотел убрать его с глаз долой.

– И все-таки король мне обязан кое-чем. Не думаю, что у него хватит наглости отказать достойному человеку перед собранием рыцарей и выставить себя алчным покровителем разных ублюдков, каким он на самом деле и является.

– Ричард, мне кажется… – начал Вилли, но остановился, оценив состояние друга. Когда Ричард в таком настроении, лучше его отвлечь, чем спорить. – А что леди Астра?

Рот Ричарда скривился в горькой усмешке.

– Она слишком хороша для реальной жизни.

– И ты бросишь ухаживать за ней? Ричард пожал плечами.

– Должен бросить. Ведь я никак не могу жениться на Астре, если она бедна.

– Нехорошо получается. Я-то думал, ты станешь о ней заботиться.

Ричард покачал головой.

– Я заботился о женщинах много лет назад, теперь все во мне умерло. Я испытываю к Астре не более чем вожделение и слишком стар и циничен, чтобы позволить своей плоти возобладать над рассудком.

– Но ведь ты отзывался об Астре совсем иначе, нежели обычно говоришь о женщинах. Тебе, кажется, она по-настоящему нравится, ты восхищаешься ею, а однажды даже принял ее за ангела.

– Она и вправду невинна. Но в конце концов она приехала в Лондон всего пару дней назад. – Лицо Ричарда ожесточилось. – Трудно поверить, что ее невинность долго продержится и она не закончит, как и все остальные придворные шлюхи, давая направо и налево.

Вилли, удрученный горькими словами Ричарда, покачал головой. Маргарита ошиблась: истинной любви не существует, а те, кто верит в нее, – просто дураки.

– Прекрасно, ты, похоже, даром времени не теряла, – подшутила Маргарита, когда Астра вошла в спальню, чтобы одеться перед ужином. – Утром ты, помнится, боялась остаться наедине с сэром Рэйвзом. Ну а теперь, пробыв с ним целый день, ты все еще считаешь его необузданным?

Астра вспыхнула и бросила беспокойный взгляд на Изабель, чувствуя ее неодобрение и стыдясь при ней поведать Маргарите о происшедшем.

– И правда, сегодня он казался намного любезнее, – ответила она спокойно. – Провел меня по всему рынку, а потом – вниз к докам.

– Вы были наедине с сэром Рэйвзом? – спросила Изабель, изобразив возмущение. – Как вы допустили подобную оплошность? Наша королева – набожная и добродетельная женщина – не потерпит, чтобы ее фрейлины компрометировали себя подобным образом.

Маргарита с негодованием повернулась, подбирая достойный ответ, но Астра встретила обвинения Изабель с непоколебимым спокойствием.

– Отец Маргариты покорно просил сэра Рэйвза и лорда де Лэйси сопровождать нас. А наедине с сэром Рэйвзом я оказалась случайно, мы просто отстали от Маргариты и Вилли на рынке.

– Случайно! – проворчала Изабель. – Готова побиться об заклад, что это вовсе не было случайностью. Сэр Рэйвз имеет репутацию отъявленного соблазнителя и наверняка все подстроил, чтобы сделать вам оскорбительное предложение.

– Смею вас заверить, что сэр Рэйвз очень хорошо воспитан и исключительно вежлив. В любом случае не стоит слушать сплетни, Изабель. Большая их часть – откровенная ложь. А уж распространять их самой вдвойне стыдно.

Изабель сверкнула глазами и сделала постное лицо.

– А вы, оказывается, вовсе не такая простушка, какой представляетесь. Спросите кого угодно при дворе, и вам скажут, что сэр Рэйвз возмутительный бабник и неразборчивый в средствах охотник за удачей. – Она гордой поступью вышла из комнаты, оставив Астру в раздумье.

– Ой, Астра, – хихикнула Маргарита, – это просто восхитительно! Изабель в самом деле ужасная сплетница. Я получила истинное наслаждение, наблюдая за ее лицом, когда ты сказала, что стыдно распространять сплетни.

Астра покачала головой.

– Не могла же я позволить этой сварливой фурии с кислой, как сыворотка, физиономией говорить, что Ричард… что он… – Астра запнулась и вдруг залилась краской. – Ох, Маргарита, думаешь, это правда? Ричард действительно намеревается соблазнить меня?

– Ну, допустим… – Маргарита в задумчивости прикусила губу. – В любовной игре при маломальской возможности любой мужчина старается обольстить женщину. Отец уверял, что это часть мужской натуры и что мужчины способны сдерживать плотские желания гораздо меньше, чем женщины.

– Боже, помоги мне, я настоящая лицемерка.

– Моя дорогая, что случилось?

– Ох, Маргарита! Стоило мне назвать Изабель лгуньей, как я осознала, что ее слова – чистая правда. Ричард делал мне оскорбительные предложения. И я… Я позволила Ричарду погубить себя.

Маргарита застыла от ужаса и любопытства.

– Нет, ты не сделала этого! Я уверена. Что случилось? Он завел тебя в какую-нибудь грязную харчевню?

– Нет, – сказала жалобно Астра. – Мы сидели под деревьями в саду около Тауэра.

– И он лишил тебя девственности прямо там, на траве?

– Ну конечно, нет! – возмутилась Астра. – Девственность – единственная драгоценность, что у меня есть. Но я позволила ему… коснуться моих грудей. – Она стала пунцовой.

– О! Ну это вполне естественно, – ответила Маргарита с облегчением. – Всего лишь следующий шаг после поцелуя. К несчастью, на мое приданое природа поскупилась, и оно не слишком-то привлекает мужчин. – Девушка посмотрела с сожалением на свою более чем скромную грудь.

– Я совершила такой грех, Маргарита. Во-первых, я разрешила поцеловать себя, потом касалась его обнаженной спины и груди, и он дотрагивался до меня руками.

– Вы были без одежды?

Астра покачала головой.

– Тогда не считается. Не смотри такой букой, дорогая. Подумаешь, разрешила мужчине пощупать свои яблочки. Навряд ли это можно считать потерей добродетели.

Астра тяжело вздохнула.

– Изабель права. Я простушка. Я позволила Ричарду делать все, что он хотел, а потом убедила себя, что это не входило в его намерения. Моя собственная греховная природа ввергла меня в искушение. Изабель утверждала, что у Ричарда ужасная репутация сердцееда, и я вынуждена с ней согласиться. Как же я оказалась в таком неведении о его замыслах?

– Ты не видела правды, потому что не хотела видеть. Наверное, ты просто влюбилась в Ричарда и не способна плохо думать о тех, кого любишь.

– Влюбилась? Что за ужасная мысль! Вовсе не собираюсь я влюбляться в такого человека, как сэр Рэйвз. Ему недостает добродетели и честности. Изабель правильно назвала его неразборчивым в средствах охотником за удачеи!

– Управлять можно только поступками, но не чувствами, Астра. И если ты влюбилась в сэра Рэйвза, то ничего не поделаешь. Хотя, – Маргарита, утешая, обняла подругу, – я не желаю видеть твоих страданий. Может, и к лучшему, если ты не будешь оставаться с ним наедине, по крайней мере в ближайшее время.

Астра вздохнула и, просунув руку под платье, дотронулась до маленькой стеклянной капли, висевшей на шее.

– Наверное, нужно вернуть и это.

– А что это? – спросила Маргарита, придвигаясь к подруге, чтобы получше разглядеть вещицу.

– Стеклянный кулон, который Ричард купил мне в маленьком магазинчике в Чипсайде. Он дал и цепочку, чтобы я не потеряла украшение.

– Выглядит не слишком дорого, хотя очень хорошенькое и тебе идет.

– Но нужно вернуть его, правда?

– Зачем? Это подарок. Кроме того… – Маргарита хитро улыбнулась, – теперь понятно: Ричард все-таки получил, чего добивался. Представляю, как он наслаждался при мысли, что сладкие поцелуи и объятия, которыми ты наградила его, более чем щедрая компенсация нескольких пенсов, истраченных на эту побрякушку.

– Не говори так! – закричала Астра. – Ричард сказал, что каждая женщина имеет цену! Что можно купить любую женскую добродетель, хватило бы только золота! – Она дрожащими руками сорвала золотую цепочку. – Я чуть не продала свою честь за эту дешевую безделушку.

Астра остановила взгляд на украшении и, дрожа от ужаса и негодования, бросила его на кровать. Как близка она была от несчастья. Продлись поцелуи еще несколько минут, и она отдалась бы Ричарду, позволила похитить свою девственность. Отчаяние охватило ее, а в душу закрались сомнения: правильно ли было оставить Стаффорд и приехать в Лондон? Рисковала ли она своей бессмертной душой, находясь в этом опасном мире лжецов и растлителей?

Вздохнув, Астра повернулась к кровати и начала переодеваться. Сейчас нельзя останавливаться. Сегодня званый ужин, очередная возможность встретить достойного и богатого человека. Она не отступится от своей цели только потому, что дорога оказалась трудна и ненадежна. Она вдруг почувствовала себя еще более гордой и смелой, чем прежде.

 

Глава 13

В Расписном зале толпились придворные и знать. Вилли нервно оглядывался, пытаясь подавить растущее беспокойство. Нужно найти Ричарда и предупредить, что ко двору заявился Гай Фокомберг. Этот виллан, вне всяких сомнений, постарается что-нибудь подстроить. Им лучше вовсе не встречаться с Ратстоувом.

Вилли торопливо продвигался вперед, прокладывая путь среди толкающихся придворных. Добравшись до дальнего конца комнаты, он увидел, как король Генрих встает со своего украшенного резным орнаментом трона. Толпа расступилась, давая королю дорогу. Его длинное, зеленое парчовое платье, отороченное собольим мехом, волнами колыхалось при каждом шаге. В какой-то момент стоящие впереди придворные закрыли обзор, а когда Вилли вновь смог следить за происходящим, то чуть не вскрикнул в голос. Прямо на пути монарха, преклонившись на одно колено, стоял Ричард.

Господи Боже мой, он все-таки решился! Отвратительное предчувствие надвигающейся катастрофы охватило Вилли. Сейчас не лучшее время для просьб. Он не успел предупредить Ричарда, что король последнее время пребывал в дурном расположении духа и постоянном раздражении из-за королевы, которая плохо переносила раннюю, самую неприятную пору беременности и вымещала свое состояние на муже.

Вилли не слышал слов Ричарда, но с легкостью догадался, о чем просит его друг. Он перевел взгляд на лицо короля. Генрих смотрел напряженно, но не враждебно. Проблеск надежды затеплился в сердце Вилли. Затем он увидел, как Гай Фокомберг движется в направлении государя, и его надежды растаяли.

Голос Фокомберга отдавался громким эхом в притихшем зале:

– Прошу прощения, ваше величество, но мне кажется неразумным создавать прецедент, жалуя низкородному рыцарю ваш замок. Что же за этим последует – награждение крестьян?

Глумливый смешок рябью пробежал по комнате. Вилли закрыл глаза, проклиная мир, в котором такие люди, как Фокомберг, занимают высшие ступени власти. Когда он снова открыл их, король Генрих рычал, как разъяренный медведь.

– Ты ошибаешься, Ратстоув, – оборвал король. – Я буду награждать опекунством над своей собственностью того, кого сочту достойным. – Его полуприкрытые глаза переметнулись с Фокомберга на Ричарда. – Но за подобную честь нескольких лет военной службы недостаточно.

Король многозначительно взглянул на коленопреклоненного Ричарда, обошел его и выскользнул из комнаты. Вилли облизнул губы с облегчением и в то же время с отчаянием. Могло быть гораздо хуже, но и так достаточно плохо. Ричард не вскочил, не задушил Фокомберга, хотя наверняка хотел. Как бы то ни было, он сдержался, но какой ценой? Вилли с содроганием думал о ярости Ричарда. Ненависть, подобная этой, разрушительна для человека, а она горела внутри Ричарда уже несколько лет.

Вилли осторожно подошел к другу. Ричард поднялся и смотрел вслед королю с убийственным спокойствием; его лицо ничего не выражало. Только подергивание шрама на щеке выдавало истинное состояние.

– Ричард, я…

– Нет, – предупредил Ричард. Его темные глаза сверкали, как раскаленные угли. – Ничего не говори.

– Благодарность небу – король наконец-то прибыл, – пробормотала Маргарита, когда Генрих большими шагами вошел в банкетный зал, ведя за собой толпу знати. – Теперь мы наконец-то сможем сесть. Я крайне голодна.

Астра не отвечала. Еда занимала последнее место в ее мыслях. Едва войдя в зал, она принялась рассматривать собрание, ища знакомого темноволосого рыцаря. Девушка хотела при первой же возможности поговорить с Ричардом, сказать, что ей известны его злонамеренные планы и она не потерпит дальнейших попыток соблазнить ее.

Астра внимательно разглядывала придворных, собравшихся вокруг короля, в основном мужчин, разодетых в роскошные платья до колен и элегантные плащи, отороченные белкой, лисицей и собольим мехом. Король Генрих отдавал предпочтение придворной одежде, но Астра подозревала, что настоящие рыцари, такие как Ричард, никогда не наденут столь громоздкое платье. Мужчины, окружавшие короля, наверное, знатные господа, решила она, и в подтверждение своей мысли тут же услышала шепот Маргариты.

– Честное слово, здесь половина баронов Англии. – Она осторожно кивнула в их сторону. – Тебе нужно попытаться залучить кого-нибудь в свои сети. Они настолько богаты, что им нет нужды жениться ради приданого. Красота, подобная твоей, вполне может привлечь их взгляд. – Она поощрительно похлопала Астру по голубому бархатному рукаву. – Король, кажется, снова тянет волынку, так что самое время представить тебя до трапезы кому-нибудь из титулованной знати.

Прежде чем Астра успела что-либо сообразить, Маргарита схватила ее за руку и повела через зал, плавно огибая группы элегантных дам и джентльменов, ожидающих, когда король займет свое место на верхнем конце стола. Маргарита на полном ходу приблизилась к пожилому господину с прямой спиной и поседевшими волосами.

– Лорд Дарли, – пришла в восторг Маргарита. Она сделала неловкий реверанс и протянула руку. – Мой отец пожалеет, что упустил возможность встретиться с вами.

Мужчина пару секунд всматривался в Маргариту, а потом тепло улыбнулся.

– Маленькая Маргарита Фитц Хаг, как ты выросла! Последний раз, когда я видел тебя, ты умещалась на моих коленях.

– Можно и теперь попробовать, – ответила Маргарита, откровенно кокетничая. – Хотя смею надеяться, что с тех пор я немного прибавила в весе. – Она доверительно дотронулась до платья лорда Дарли и промурлыкала: – Жаль, что отец уже уехал из Лондона. Я знаю, что он считает вас одним из своих самых дорогих друзей.

– Ты все такая же маленькая подлиза, да? – сказал Дарли, продолжая улыбаться. – Какое удовольствие для меня, старика, побыть в твоей очаровательной компании. Впрочем, тебе лучше проводить время в окружении молодых ухажеров. – Он обернулся к двум стоявшим позади мужчинам. – Фокомберг, Ферререс – вы знакомы с леди Маргаритой Фитц Хаг?

– Боюсь, что нет, – тут же отозвался на вопрос лорда Дарли приземистый, рыжеволосый мужчина. Он потянулся за рукой Маргариты и поднес ее к губам. – Я Гай Фокомберг Ратстоув. Разумеется, очарован, – пробормотал он.

Астра подумала, что это, должно быть, самый рыжеволосый человек, какого она когда-либо встречала. По контрасту с волосами его блекло-зеленые глаза казались невыразительными.

Второй, маленького роста со смуглым усталым лицом, наклонился вперед и поцеловал протянутую Маргаритой руку.

– Адам Ферререс Монтгомери. Величайшее удовольствие познакомиться с вами.

Все трое выжидающе смотрели на Астру.

– Ах, где же мои хорошие манеры! – воскликнула Маргарита. – Познакомьтесь, пожалуйста, с леди Астрой де Мортейн, моей лучшей подругой. Астра, это лорд Дарли, и его спутники, лорды Ратстоув и Монтгомери.

Астра коротко присела, затем робко протянула руку. Лорд Дарли едва задел ее легким поцелуем и расцвел теплой отеческой улыбкой. Ферререс ограничился вежливым прикосновением, его глаза оставались безучастными, а Фокомберг крепко схватил руку Астры тонкими потными пальцами и провел мокрыми губами до запястья.

– С превеликим удовольствием, мадемуазель, – сказал он, самодовольно улыбаясь – Что-то не припомню вас при дворе. Где же пряталась такая красавица?

– Астра выросла в Стаффордском монастыре, – охотно вмешалась Маргарита. – Это ее первый выход.

– Вы никогда прежде не бывали в Лондоне? – спросил лорд Дарли.

Астра покачала головой.

– Мне посчастливилось кое-что посмотреть за те несколько дней, что я здесь. Лондон – это замечательно.

– А что, лорд Фитц Хаг уже успел показать вам город?

– Нет, не отец, – отозвалась Маргарита, – Вильям де Лэйси и Ричард Рэйвз были так любезны, что сопровождали нас.

– Де Лэйси?! – на лице лорда Ратстоува появилось настороженное выражение. – А лорд Фитц Хаг знает, что вы проводите время в компании де Лэйси?

– Конечно, – ответила Астра, опасаясь, что их не вполне безобидные прогулки по Лондону неправильно истолкуют. – Лорд Фитц Хаг убедительно просил де Лэйси и сэра Рэйвза присматривать за нами.

– Это все равно, что просить волка постеречь стадо овец, – пробормотал Ратстоув, сощурив зеленые глаза. – Рэйвз – чудовищный развратник, не говоря уж обо всех прочих прегрешениях, а де Лэйси, он…

– Посмотрите, по-моему, король наконец-то решил накормить нас, – резко оборвала разговор Маргарита. – Пойдем занимать места, Астра?

Они вернулись на свое место за столом. Астра присела на скамью рядом с Маргаритой, удивляясь ее бестактности, но и с облегчением избавившись от необходимости просить мужчин присоединиться. Астра боялась, что раз нервничается в присутствии таких важных господ и не сможет проглотить ни кусочка.

– Почему ты так внезапно их оставила? – спросила она Маргариту, пока слуга разливал вино. – Конечно, ты голодна, но можно было обойтись с лордом Дарли и его друзьями повежливее.

– Гай Фокомберг, похоже, недолюбливает Вилли по какой-то глупой причине, – легкомысленно ответила Маргарита. – А я не хочу слушать всякую ерунду о человеке, которого считаю своим другом. – Она проницательно посмотрела на Астру. – Придворная политика – пренеприятнейшее дело, и я стараюсь не ввязываться в глупые мужские ссоры, которые на поверку оказываются еще более ничтожными, чем женские.

Астра посмотрела на тарелку, но аппетит пропал. Придворная жизнь представлялась ей угнетающе сложной. Неужели и она когда-нибудь научится правильно себя вести?

– А где же сэр Рэйвз? – прервал мрачные мысли Астры вкрадчивый женский голос. Она взглянула через стол и увидела леди Изабель, смотрящую на нее с самодовольной улыбкой. – Он, кажется, был вашим постоянным спутником последнее время, но что-то его не видно сегодня. – Изабель фальшиво засмеялась.

Астра стиснула зубы и попыталась вспомнить, что говорится в Писании о другой щеке, которую нужно подставить под удар. По правде говоря, ответить было нечего. Как не сильна ее ненависть, но леди Изабель права. Сэр Рэйвз действительно не пришел в банкетный зал, и вполне вероятно, что он сейчас развлекается в компании с другой женщиной.

«Черный лебедь», как всегда, был полон, за исключением пространства вокруг черноволосого рыцаря, сидевшего спиной к двери. Глядя на подозрительно пустые столы, Вилли догадался, что обитатели таверны уже испытали на себе гнев Ричарда и теперь предпочитали держаться подальше. Он и сам не хотел попасть приятелю под горячую руку, но совесть не позволяла оставаться в стороне: Ричард – его друг, и помочь ему – дело чести.

Вилли осторожно приблизился к Рейвзу, гадая, улеглось ли его раздражение от подзуживающих слов Фокомберга. Ричард угрожающе пошевелился, когда Вилли присел напротив на край скамьи, потом поднял глаза и посмотрел тусклым, невыразительным взором.

– Чего ты хочешь?

– Я пришел поговорить с тобой кое о чем, – ответил Вилли. Он решил, что прямой, бескомпромиссный разговор лучше всего встряхнет друга и отвлечет от яростного самобичевания. – И как долго ты собираешься здесь скрываться?

– Скрываться? – прорычал Ричард, его глаза вдруг зажглись. – А что, лучше вернуться во дворец и придушить Фокомберга голыми руками? Уверяю тебя, это единственно возможный исход, если я вновь окажусь в одной комнате с этим дьявольским отродьем!

– Значит, ты решил сдаться? – намеренно-равно-душным тоном спросил Вилли, задержав дыхание, и заглянул в глаза Ричарда, вновь потемневшие и мертвенные, как адские бездны.

Ричард напрягся, затем снова медленно ссутулился.

– Как я могу надеяться победить высокопоставленного подлеца? – спросил он горько. – Всю жизнь люди вроде Фокомберга вытирали об меня ноги, и мне ничего не оставалось, как стиснуть зубы и терпеть. Я сыт по горло тем, что постоянно вынужден отступать и душить в себе ярость. Ненависть горит во мне так сильно, что иногда кажется, будто она прожгла меня до костей. – Он опять посмотрел на Вилли; его темные глаза теперь наполняла не ненависть, а смертельная боль. – Мне не выиграть сражения. Двор Генриха – это территория Фокомберга, и у него все преимущества.

– Не совсем так, – возразил Вилли. – Генрих не переносит, когда над ним смеются или подвергают сомнению его слова, а Фокомберг сделал именно это. Если ты проявишь терпение и законопослушание, король в конце концов решит наградить тебя каким-нибудь владением, хотя бы для того, чтобы поставить Фокомберга на место. Но тебе нужно оставаться в окружении Генриха, ненавязчиво напоминая, что ты его верный подданный, на которого он может положиться.

– Святый Боже, да меня мутит от мысли, что опять потребуется идти и пресмыкаться перед королем!

– У тебя нет выбора, Ричард. Если не вернешься ко двору, Фокомберг скажет, что ты сбежал, как побитая собака с поджатым хвостом.

– Ах, проклятый сукин сын! Да у меня в кончике мизинца больше смелости, чем во всем его дряблом, никчемном теле!

– Тогда покажи им, Ричард. Пойди в Вестминстер с гордо поднятой головой. Дай им понять, что Леопард еще не побежден.

Ричард кивнул, его глаза зажглись ярким огнем мщения. Вилли ощутил невольный трепет. Иногда белый пламень ярости, который пылал в Ричарде, пугал даже его.

Фрейлины тихо вышивали во внутренних покоях. Королева Элеонора поднялась и вышла в детскую, а зеленоглазая леди Нелл повернулась к Изабель и прошептала ей что-то на ухо. Обе удовлетворенно засмеялись. Леди Изабель разгладила на коленях вышивку и произнесла:

– Я что-то не видела сэра Рэйвза вчера вечером во дворце. Вы ничего о нем не слышали, Астра?

Астра напряглась, чувствуя скрытую угрозу во внешне невинном замечании Изабель, которая, не дожидаясь ответа, продолжала:

– Может, он устал от вас и двинулся на поиски более интересных завоеваний. – Ее глаза округлились, изобразив возмущение. – Ах, Астра, надеюсь, вы еще не отдали то, чего он добивается.

Астра растерялась, но вдруг раздался нежный и убийственно сладкий голос Маргариты:

– Не выдумывайте, Изабель. Ричард не оставил Астру своим вниманием, а просто уехал по поручению короля.

– По поручению короля? – нахмурила брови рыхлая, неряшливая леди Сибилла. – Что-то с трудом верится. Сэр Рэйвз – солдат, а не дипломат!

– И тем не менее это правда, он сам говорил мне об этом, – добавила Маргарита высокомерно.

Изабель окинула Астру долгим снисходительным взглядом, на который девушка даже не обратила внимания, благословляя Маргариту за спасительную ложь. Она бы сгорела со стыда, если бы Изабель узнала, что Ричард воспользовался ее доверчивостью и потом покинул. Мысль о том, что с ней поиграли как с куклой, была нестерпимой. Ричард – лжец, притворщик, сладкоголосый змий, и ей повезло, что он отказался от домогательств, прежде чем опозорил ее.

– Значит, сэр Ричард пользуется благосклонностью короля, если ему доверили какое-то поручение, – промурлыкала Нелл. – Возможно, Генрих собирается подарить ему владение, и тогда он станет абсолютно неотразимым. Красивый, мужественный, титулованный землевладелец Рэйвз завоюет сердца всех дам. – Ах, если сэр Ричард получит собственность, отпадет и необходимость услаждать себя дешевыми девками из провинции. – Изабель скосила на Астру глаза, и они с Нелл принялись чирикать между собой.

Астра чувствовала, как пылает ее лицо, и пыталась подыскать достойный ответ, но не успела, потому что Маргарита поднялась со своего места и, отчетливо выговаривая слова, произнесла:

– Возможно, сэру Рэйвзу приходится прибегать к услугам подобных женщин, чтобы освежиться после ханжеских предложений, которые он в избытке получает при дворе.

Она сладко и невинно улыбнулась в сторону Изабель и жестом позвала Астру.

– Пойдем, дорогая. Похоже, что королеве больше не потребуется наше общество, и, кроме того, здесь стало отвратительно душно.

– О, Маргарита, спасибо, – прошептала Астра, едва они выскользнули в зал. – Всегда я теряюсь с ответом, когда Изабель нападает на меня. Это так неприятно. Я не сделала ей ничего плохого!

– Эта маленькая оса с дурным характером так ревнует тебя, что того и гляди заболеет от злости!

– Ревнует?! – поразилась Астра.

– Конечно. Думаю, она сама влюблена в Ричарда, но знает, что он не потратит на нее и секунды, пока ты рядом.

– Но тогда ее опасения безосновательны. Ричард, как видно, устал от меня.

– Может, и нет, – пожала плечами Маргарита. – Вилли говорил, что Ричард просто заболел.

– Ричард болен?! – Глаза Астры вспыхнули тревогой.

– Ничего серьезного, – успокоила Маргарита. – Что-то с желудком, как сказал Вилли. Ему сейчас гораздо лучше. Вилли полагает, что они оба придут на обед сегодня вечером.

Астра оторопела. Возможность снова увидеть Ричарда посеяла в ней панику. Маргарита, заметив беспокойство подруги, засмеялась.

– Что с тобой, Астра? – спросила она, подшучивая. – Тебя что-то расстроило?

– Я… я вовсе не расстроена, даже почувствовала облегчение, узнав, что болезнь Ричарда несерьезная. Маргарита подняла темные брови.

– Почему же ты беспокоишься? Я-то думала, что у тебя с Ричардом все кончено, и ты собираешься холодно осадить его при первой возможности.

– Мне бы не хотелось, чтоб он был болен!

– Как это Ричард угадал, что нет вернее пути к сердцу леди Астры, чем возбудить в нем жалость. – Маргарита опять засмеялась. – Интересно, как Ричард поведет себя, узнав, что у него есть соперник, Я слышала, они с Гаем Фокомбергом ненавидят друг друга. Посмотрим, что произойдет, когда они окажутся в одной комнате вместе с тобой.

– Думаю, Гай просто из вежливости предложил сесть рядом в прошлые два вечера.

– Из вежливости! – Маргарита даже хрюкнула от удовольствия совсем неподобающим для леди образом. – Он только что не пускает вокруг тебя слюни. Я наблюдала за ним. Ратстоув еще хитрее Ричарда.

Астра вздохнула. Она была удивлена и даже несколько польщена, когда герцог Ратстоув разыскал ее и попросил разрешения присоединиться к ней в обеденном зале. Тогда все казалось невинным, но сейчас она засомневалась. Гай был до приторности льстив и обходителен, но заслуживал доверие еще меньше Ричарда. Было что-то нарочитое в манере, с которой герцог старательно поворачивал в ее сторону голову, говоря приятные слова. Фокомберг выказывал явную заинтересованность в ней, и инстинкт подсказывал Астре, что его цель гораздо греховнее, чем просто ухаживание.

– Святая Мария, – пробормотала девушка, войдя в маленькую спальню и устало опускаясь на стул. – Будь моя воля, я бы сбежала завтра с ужина. Как я смогу справиться с Фокомбергом и Ричардом одновременно или хотя бы с одним из них?

 

Глава 14

– Легче участвовать в сражении, – мрачно думал Ричард, шагая по направлению к трапезной. Он еще даже не видел своего врага, а тело уже пульсировало от напряжения. Чтобы смотреть как ни в чем не бывало в лицо этого самовлюбленного подонка Фокомберга требовалось больше мужества, чем в поединке с дюжиной разъяренных солдат. Его руки инстинктивно шарили по бедру в поисках меча, которого там не было. Может, и к лучшему, что входить в королевские чертоги, имея при себе оружие опаснее столового ножа, было запрещено. Сейчас отсутствие меча помогало Ричарду противостоять искушению, хотя у него достанет силы и жестокости разорвать глотку Ратстоува голыми руками, если представится случай. Его пальцы подрагивали от напряжения.

Нет, думал он решительно, Вилли прав: позволить Фокомбергу разозлить себя до потери рассудка значило бы пасть жертвой его хитроумного плана. Нужно держать себя в руках любой ценой.

Ричард выждал в комнате перед залом и приготовился достойно отразить атаку взглядов и пересудов. Приди он пораньше, и гораздо меньшему количеству зевак пришлось бы пялить на него глаза. Теперь же, похоже, большинство придворных уже заняли свои места. Когда он войдет, все взоры устремятся на него.

– Сэр Рэйвз.

Он повернулся и почувствовал, как мрачное настроение улетучивается при виде приближающейся леди Астры. Она явно бежала. Ее лицо порозовело, а в руках она держала подобранные юбки.

– Вы опоздали.

– Знаю, – выдохнула девушка, покраснев еще сильнее. – А вы? Вы хорошо себя чувствуете?

Ричард приподнял бровь.

– Хорошо?! А почему бы и нет?

– Я слышала от Маргариты о вашей болезни. Вилли сказал ей, что вы страдаете от болей в желудке.

Он улыбнулся и про себя благословил друга за тактичность.

– Я совершенно поправился. Спасибо за беспокойство.

Астра зарделась, и волна страстного желания охватила его. Она так притягательна, так хороша, и было бы так чудесно обладать ею. Но, увы, в жизни чудес не бывает. Он предложил ей руку.

– Мы можем войти и сесть в конце стола, если желаете.

Она засомневалась и со смущением посмотрела на него.

– Не думаю… – запнулась она. – Я предполагала сидеть с Маргаритой и… и… еще одним господином.

Так-так, нашла другого воздыхателя. Ричард пришел в ярость от этой мысли, но вида не подал. Ему не на что жаловаться, у него нет никаких прав, чтобы ревновать. Он пожал плечами.

– Как вам будет угодно, мадемуазель.

Она мельком на него посмотрела, затем повернулась и вошла в зал, шурша шафрановыми юбками. Пытаясь выглядеть беспечным и довольным, Ричард шагнул следом и усилием воли заставил себя смело взглянуть в глаза присутствующим. Он был воином, вступающим в битву, гордым и опасным. Не было человека во дворце, который мог бы его победить.

План сработал. Придворные настороженно проводили его взглядом и снова принялись за еду и разговоры. Он приблизился к столу рыцарей около выхода. Друзья приветствовали его и дали место посередине.

– Эй, Рэйвз! Хорошо, что ты вернулся.

– Да, и я соскучился.

– Ходили слухи, что ты бросил Генриха и решил стать наемником, мол, готов на все и предлагаешься всем вокруг, – подковырнул один.

Ричард ухмыльнулся и потряс головой:

– Пока нет, пусть Генрих еще немного попользуется моей преданностью.

Он отхлебнул вина и расслабился. Все оказалось не так нестерпимо. Вполне можно не обращать внимания на спесивую знать, которая отравила ему жизнь. Здесь, в компании честных и стойких бойцов, он обрел душевное успокоение. И к черту всех баронов и королей!

Рыцарь с широким, изборожденным морщинами лицом окликнул его через стол.

– Не стоило тебе отлучаться надолго, Рэйвз. Не думаю, что ты обрадуешься, увидев, кто занял твое место подле леди Астры.

За столом неожиданно повисла тишина, и мрачное предчувствие стиснуло сердце Ричарда. Почти против воли он рывком вскинул голову в направлении, куда были устремлены взгляды рыцарей.

Астра сидела неподалеку напротив, в окружении знатных дам и господ. Ричард сглотнул. В мгновение ока все рухнуло, его холодная самоуверенность разбилась вдребезги, как венецианская стеклянная ваза. Фокомберг не случайно оказывал Астре особенное внимание, он с толком выбрал предмет для обольщения.

– Вряд ли мои слова тебя хоть как-то утешат, – пробормотал мужчина сзади, – но не думаю, что женщина, которая принимает ухаживания этого сукиного сына, чего-нибудь стоит. Фокомберг – богат, но трус и подонок. Хороший рыцарь вроде тебя лучше дюжины таких, как он.

Настроение Ричарда стремительно ухудшалось. Почему он, ничтожный дурак, позволяет Фокомбергу охмурять бедняжку? Невинная Астра наверняка попадется в искусно приготовленную ловушку. Сначала Ричард не мог решить, кого ненавидит больше – Фокомберга за безжалостное намерение потешиться с доверчивой девушкой, или Астру за наивность, позволявшую принимать ухаживания Фокомберга.

– Проклятие, – выругался он. – Черт побери обоих!

– Что-нибудь не так, сэр Рэйвз? – проворковал веселый женский голос.

Ричард поднял голову и увидел некрасивую молодую особу, одетую в чересчур яркий костюм, бьющий в глаза чересполосицей алых и золотых лент. Дама взмахнула редкими ресницами и с притворной скромностью произнесла:

– Мы все скучали без вас, мой господин. Так приятно, что вы вернулись ко двору.

Ричард от неожиданности потерял дар речи, но потом едва заметная улыбка появилась на его губах.

– Леди Изабель. Как мило, что вы вспомнили обо мне. – Он подвинулся, освободив на скамье место. – Умоляю, сядьте и расскажите обо всем, что я пропустил за это время.

Астра склоняла голову все ниже, притворяясь, что занята едой. Она не смела поднять глаза и встретиться взглядом с лордом Фокомбергом, который несколько минут назад более чем странно посмотрел на нее, как будто догадался о недавнем разговоре с Ричардом. Неужели его угрожающий взгляд вызван ревностью? Господи, если бы он знал и все остальное!

Она отломила кусочек и старалась успокоиться, медленно пережевывая треску. Она до сих пор трепетала от нечаянной встречи с Ричардом. Ах, если бы удалось несколько минуточек побыть с ним наедине! Вернулись воспоминания о теплом, влажном языке, ласкающем ее губы, о властных руках, гладящих грудь. Даже просто мысль о проведенном с Ричардом дне вызывала сладкую боль в теле. Все происшедшее было постыдно, недозволенно, но незабываемо, и вопреки голосу рассудка она надеялась, что когда-нибудь повторится.

Только не Гай! Ее губы скривились в невольном отвращении. Новый ухажер отталкивал ее так же сильно, как Ричард привлекал. В жутких зеленых глазах и похожих на обрубки белых пальцах Фокомберга было нечто настолько омерзительное, что она невольно вздрагивала всякий раз, поднося руку для поцелуя, а при мысли, что он может себе позволить большую раскованность в поведении, ее начинало подташнивать.

Астра мельком взглянула на сидевшего рядом Гая. Он улыбнулся.

– Наверняка попозже начнутся танцы. Вы составите мне пару?

– Боюсь, нет. Извините, мой господин, но мне что-то не по себе, возможно, из-за жирной пищи.

– О, ваши чувства, наверное, сродни моим. – Его зеленые холодные, как у рептилии, глаза ощупали ее.

Астра поднялась, стараясь подавить дрожь ненависти, которую возбуждал в ней этот человек. Надо немедленно уйти! Чем долее она глядела на Ричарда, тем больше убеждалась, как он хорош и тем меньше была способна переносить компанию лорда Фокомберга.

Выйдя из зала, Астра приподняла юбки и побежала через двор в основные покои. Она замедлила шаг, когда достигла узкой, изящно обшитой деревянными панелями; галереи.

«А может, стоит вернуться? Нельзя же быть такой ничтожной трусихой! – вдруг подумала она. – Нет, лучше быть трусливой, чем глупой, – решила она, торопливо поднимаясь по лестнице, ведущей в маленькую спальню. – Нужно все обдумать».

Она вошла в комнату и зажала руками голову. Святая Мария, какая головная боль! Она не солгала Гаю о своем недомогании. Вся эта суета и волнение подкосили ее.

Девушка с трудом сняла платье, умылась, прилегла на маленький коврик и почти заснула, когда услышала в галерее голоса. Один из них принадлежал Изабель. Его дребезжащий ненатуральный звук отчетливо доносился из-за тяжелой двери.

– Как любезно с вашей стороны проводить меня до спальни, Ричард.

– Как я уже сказал, нам по пути. Я хочу повидать леди Астру. Она так неожиданно покинула зал. Леди Маргарита сказала, что она заболела.

– Открою вам секрет, – соблазняюще прошептала Изабель.

Астра приподнялась и напрягла слух.

– Астра вовсе не заболела. Все это только уловка, чтобы попозже встретиться наедине с лордом Ратстоувом.

– У них свидание с Ратстоувом? – в голосе Ричарда слышалось негодование. Астра откинула одеяло, готовая выскочить из комнаты, но вовремя сообразила, что на ней ничего нет, кроме камизы. Стиснув зубы, Астра пыталась нащупать в темноте одежду под лживый говор Изабель:

– Ну конечно. Астра чрезвычайно занята с тех пор, как вы удалились. Она надеется обвести Гая вокруг пальца. Но уж мы-то с вами знаем, как это нелегко. – Изабель громко хихикнула. – Высокородный рыцарь вроде лорда Ратстоува никогда не женится на бедной деревенской мышке. Но если Астра так глупа, что не понимает этого, то вскоре получит по заслугам. Все равно ей одна дорога – в проститутки, учитывая ее тайные наклонности.

Тишина. Астра слышала тяжелое дыхание Ричарда, почти ощущала его ярость.

– Вы полагаете, что леди Астра вовсе не безгрешный ангел?

Изабель дробно рассмеялась.

– Ангел? Думала, что уж вы-то смогли разглядеть ее сущность за фальшивой маской. Монастырское воспитание вовсе не прибавляет ей простодушия и святости. Уверяю вас, Ричард, леди Астра преотлично знает себе цену. Разве вы не замечали, какие облегающие платья она носит? Омерзительная привычка выставлять напоказ свое тело! Она рассчитывает удачно выйти замуж и сделает что угодно для достижения этой цели.

Голос Изабель замер, и Астра представила, как она прижалась к Ричарду, поднося бледное пресное лицо для поцелуя. Представив такое, она в неистовстве бросилась к большому сундуку и попыталась найти плащ при тусклом свете, лившемся из маленького окошка. Но было поздно, Ричард стал прощаться.

– Спокойной ночи, леди Изабель. Покидаю вас, возможно, до завтра.

Астра швырнула плащ на пол, трясясь от возмущения. Она хотела наброситься на Изабель, свалить с ног и колошматить ее отвратительную физиономию; потом постояла с минуту, глядя на закрытую дверь в ожидании, когда войдет зловредная интриганка, и переменила решение. Она засунула плащ обратно в сундук и свернулась калачиком на своем половичке, притворившись спящей и наблюдая сквозь полуприкрытые веки, как Изабель разделась и вскарабкалась на большую кровать. Глаза Астры острыми кинжалами пронзали темноту. Никогда раньше не испытывала она подобных чувств; все ее существо клокотало от безысходной ненависти. Нет, она будет умней и изобретательней, чем порочная Изабель, которая посмела представить ее отпетой распутницей!

Девушка приподнялась на комковатой подстилке, ее мускулы напряглись от желания растерзать лживую Изабель и Ричарда, который целовал эту дрянь. Она воочию представила прекрасный рот Ричарда, вбирающий тонкие и жадные губы соперницы. Да от этой картины можно просто умереть!

Она с головой накрылась одеялом и попыталась успокоиться. Теперь спать! Завтра утром она расскажет все Маргарите, и та поможет найти способ справиться с бедой!

– Маргарита! – прошептала Астра, просунув голову через полог, закрывавший кровать. – Дождись, пока Изабель уйдет одеваться. Мне нужно поговорить с тобой.

Маргарита сонно кивнула и снова погрузилась в сладкую дрему. Когда она окончательно проснулась, Изабель уже ушла, а Астра бездвижно сидела на постели. Ее губы сжались в тонкую, скорбную полоску.

– Моя дорогая, что такое?

– Изабель, – отвечала Астра отстраненным голосом. – Вчера ночью, после моего ухода, она заставила Ричарда проводить ее до спальни и оболгала меня. Я слышала через дверь. Она возвела на меня напраслину, сказала, будто я предлагала свою благосклонность лорду Фокомбергу. О-о-о, Маргарита, она назвала меня ни больше ни меньше – проституткой!

Маргарита с омерзением фыркнула.

– Неудивительно. Я и не сомневалась, что эта интриганка и потаскушка способна на что-то подобное.

– Теперь не знаю, что и делать, – продолжала Астра взволнованным голосом. – Ричард казался очень рассерженным, и потом он… он… Я думаю, он поцеловал Изабель. – Астра обхватила себя за плечи, чувствуя нервный озноб.

– М-м-м-м. Так вот в чем состоял план нашей красотки. Она надеялась заставить Ричарда поверить, что ты его дурачишь, и предложить в утешение свое костлявое тельце.

– Она не сделает этого! Не посмеет после того, как оскорбила меня и наставила Ричарда на путь «истинный». Нельзя же быть такой чудовищной лицемеркой!

– Для людей вроде Изабель – легче легкого, – сухо заметила Маргарита. – Она тебя ненавидит и хочет задеть с помощью Ричарда, а может, и сама влюблена.

Ричард – красивый молодой ухажер, завидная добыча, хотя и беден. Удивительно, что ни одна придворная дама еще не женила его на себе.

– Женила?! Ты, наверное, оговорилась! Всем известно, что Ричард – ловец удачи. Зачем же ему жениться на Изабель?

– Она кузина королевы, а для Ричарда не секрет, что королевская семья очень щедра к своим родственникам.

– Изабель не получит его! Она его не стоит!

– Неужели? А что это ты так разволновалась? Уж не влюблена ли ты в сэра Рэйвза? Астра побледнела.

– Ну конечно, нет! Ричард – порочный человек. Невозможно, чтобы я полюбила такого.

– Правда? Ну тогда скажи, откуда такое вдохновенное желание спасти Ричарда от когтей Изабель?

– Оттуда… я ненавижу ее! – Астра вдруг сама испугалась произнесенных слов. – Матерь Божья, я стала такой же греховной и испорченной, как Изабель!

– Вряд ли. Ненависть – естественное чувство, Астра, чему бы тебя там ни учили раньше.

– Но я… – девушка запнулась, нежные черты ее лица исказились от смущения и отчаяния, – возможно, я вернусь в Стаффорд, Маргарита. Я оказалась недостаточно сильной, чтобы справиться со своими помыслами и чувствами. Мне страшно, что я превращаюсь в чудовище.

– Ну тогда, разумеется, возвращайся в Стаффорд. А жизнь при дворе пойдет своим чередом: Изабель выйдет замуж за Ричарда, но это тебя уже не будет касаться…

– Нет! Она не получит его!

– Тогда борись! Расскажи Ричарду, что за штучка наша Изабель.

Астра кивнула.

– Писание учит, что бороться с дьяволом праведное и благое дело, а намерения Изабель – точно дьявольские. Хорошо, я открою Ричарду глаза на эту бестию!

– Ну вот и славно! Тогда давай посмотрим, как поступить дальше. Скажем, я передам Ричарду записку, в которой ты предложишь ему встретиться с глазу на глаз. Но где?.. – Маргарита с сомнением оглядела их пристанище. – Только не здесь. Будет скандал, если вас обнаружат вдвоем в этой комнате. Тогда, возможно, в королевском саду. Хотя вокруг полно людей, но там достаточно тихо для доверительной беседы. Смахни слезы, Астра, – сердито приказала Маргарита, – и переоденься в новое голубое платье. То, что с серебряной вышивкой на лифе. Если ты задумала бороться, все виды оружия должны быть в полной боеготовности.

 

Глава 15

Как странно, думал Ричард, направляясь к королевскому саду. Он уже был готов отправить записку, прося леди Астру о встрече, когда от нее прибыл листок с точно такой же просьбой. Да, свои обиды он мог перечесть по пальцам, но какое ей до него дело – не догадывался.

Астра сидела к нему спиной среди цветов. Он колебался, опасаясь, что неистовый гнев не позволит ему держаться в рамках приличия. А вдруг Изабель сказала правду, и Астра действительно одурачила его простодушной манерой, заставив поверить, что она не такая, как все остальные придворные гадюки? Много воды утекло с тех пор, когда он в последний раз поверил женщине, и теперь, думая, что Астра обманула его, вновь чувствовал себя наивным желторотым птенцом. И все-таки Ричард решил пойти на свидание. Кто-то ведь должен оградить Астру от Гая Фокомберга. Даже если она и в самом деле так расчетлива, как говорила Изабель, то все равно не пара Ратстоуву. Ричард решительно шагнул вперед.

– Итак, мадемуазель, вы хотели говорить со мной?

При звуке холодного, насмешливого голоса Астра вздрогнула. Задумчиво глядя на дорожку сада, она не ожидала его приближения сзади. Снова Ричарду Рэйвзу удалось застать ее врасплох!

– Ах, да, мой господин, – отвечала она, когда он, пробравшись сквозь живую изгородь, предстал перед ней.

– Ну говорите. Надеюсь, я не напрасно трачу время на встречу с вами.

Сердце Астры неистово застучало. Она не ожидала встретить Ричарда таким рассерженным и грубым. Кажется, он поверил лживым словам Изабель. Но ничего! Как только она объяснится, он снова станет самим собой, ее улыбающимся, очаровательным Ричардом.

Астра глубоко вздохнула и заговорила:

– Прошлой ночью из-за двери спальни мне был слышен ваш разговор с Изабель. Она солгала. Я вовсе не ищу богатого мужа. Лорд Ратстоув ничего для меня не значит. Изабель все подстроила, чтобы вы возненавидели меня и чтобы… добиться вашего поцелуя.

В его глазах она прочла удивление. Они скользили по лицу девушки, как будто выискивая подтверждение правоты ее слов.

– Значит, вы все слышали?

– У нас общая комната, а Изабель говорила довольно громко.

– И вы утверждаете, что ее слова – ложь?

Астра кивнула.

– Изабель почему-то недолюбливает меня. Каждое ее слово – ложь. Лорд Ратстоув, конечно, очень внимателен, но я вовсе не домогаюсь его. Клянусь!

– Но вы вчера сидели вместе на банкете… и позавчера.

– Это устроила Маргарита. Она дружит с лордом Дарли, и герцог попросил Фокомберга присоединиться к нам.

– И он для вас ничего не значит? Астра тряхнула головой.

– Я и не думала, что у него серьезный интерес. Но даже если и так, мне претит его внимание и неприятно то, как он смотрит на меня.

Ричард взял ее руки и подержал в своих.

– Теперь мне намного легче. К счастью, вы распознали греховные намерения Фокомберга, скрытые под галантными манерами. Я не имею права приказывать вам, но, пожалуйста, держитесь подальше от этого человека.

Теплота разлилась по телу Астры. Она полностью была поглощена созерцанием печального и озабоченного лица Ричарда. Жесткая ироничность его выражения уступила место трогательной нежности.

– Удивительно, откуда вы знаете, что я поцеловал Изабель?

Она вспыхнула.

– Я… я догадалась.

Загорелое лицо Ричарда волнующе приблизилось. У Астры перехватило дыхание.

– И вы, не побоявшись неприятностей, назначили мне встречу только для того, чтобы убедиться в верности моих чувств, – прошептал он. – Возможно ли, мадемуазель, что я вам так небезразличен?

Астра силилась вернуть душевное равновесие. Все обернулось вопреки ее планам. Она лишь хотела оградить Ричарда от Изабель и показать, что оценила его умение играть на чувствах и решила покончить с этой игрой. Как бы то ни было, сейчас она не могла заставить себя произнести и полслова.

– Ну признайтесь, Астра, ведь вы хотите, чтобы я поцеловал вас.

Завораживающий голос. Черные озера горящих глаз. Астра как будто соскользнула в их темную тайну, потеряв всякую рассудительность.

– Я… я хочу, чтобы вы поцеловали меня.

Она ощутила легкое, прерывистое дыхание, приятный, еле уловимый запах его тела, а при взгляде на манившую фигуру почувствовала предательскую слабость и дрожь в ногах.

Ее пальцы еще хранили воспоминание о гладкой и шелковистой коже на его груди. Она обняла Ричарда и провела рукой по мощным мускулам под туникой. Теплое прикосновение мягких губ заставило ее поддаться на уговоры ласкающего языка и открыть свои, разрешив ему скользнуть внутрь. Необычные ощущения оглушали и пронзали ее дрожью. Она поняла, что касаниями языка он подражает движениям другой части тела внутри женщины, и с любопытством пыталась вообразить, на что же это должно быть похоже; действительно ли соитие приносит такие неземные ощущения.

Она испытала чуть ли не боль, когда Ричард прервал поцелуй и медленно отстранился. Его дыхание участилось, черные глаза поблескивали искрами удовольствия. Она не понимала, почему он остановился.

– Вам понравилось, Астра? Хотите еще?

Слишком смущенная, чтобы ответить, она неотрывно смотрела в сторону, на пчелу, летающую над бледно-желтой розой, которая росла неподалеку.

– Вам следует быть осторожнее, – Рука Ричарда добралась до выреза ее платья. – Пчелы могут по ошибке принять вас за цветок.

В наступившем молчании она следила за его пальцами, которые скользили по украшению на лифе голубого шелкового блио, игриво повторяя очертания вышитых серебряных цветов. Его рука, путешествующая по гладкой ткани, остановилась отдохнуть на складке хлопковой камизы, которая выглядывала из глубокого выреза. Астра затаила дыхание, следя за игрой со шнурками, стягивавшими платье, и полурастерянно, полуиспуганно ждала, когда Ричард начнет их развязывать; но пальцы протанцевали обратно, слегка потеревшись о выпуклость груди.

– Такой фасон как будто приглашает мужчин развязать шнурки и посмотреть, какие сокровища спрятаны под ним. Вы нарочно надели его, чтобы меня помучить?

Она промолчала. Он сильно сжал ее руку мозолистыми пальцами и едва слышно пробормотал тихим, соблазнительным голосом:

– Я хочу тебя, Астра! Хочу безумно! Но здесь мы – на виду, нужно найти место, где никого нет.

Астра глубоко вздохнула. Она жаждала его не меньше, но не смела предаться греховной страсти.

– Я ошиблась, встретившись здесь с вами, – отступила она. – Кажется, вы все еще находитесь в заблуждении, думая, что я согласна на случайный флирт.

– Нет, я не заблуждаюсь, а уверен, что ты хочешь то, что я тебе предлагаю.

Он потянулся к ней всем телом, пододвигаясь все ближе и ближе, но она хорошо знала магическую притягательность его стальных мускулов, блеска загорелой кожи и темных волос.

– Остановитесь, – вскрикнула Астра, вскинув руки и оттолкнув его. – Вы слишком расторопны для меня, мой господин. Возможно, вам следует подыскать для таких игр кого-нибудь еще…

– … кого-нибудь вроде Изабель?

Астра почувствовала, как защемило ее сердце. Нет. Она не допустит, чтобы его выбор пал на Изабель.

– Что, не нравится? Ладно. Как бы то ни было, мне нужно, чтобы твое желание было таким же неистовым, как мое.

Он раздвинул ноги, притянул ее и зажал между коленями, его пальцы забрались под вуаль и поглаживали девичью шею. Затем он поднял за подбородок ее лицо и внимательно заглянул в глаза. Твердая и горячая плоть, ощущаемая через тунику и платье, уперлась Астре в живот, в то время как его губы жадно искали поцелуя.

Лавина ощущений обрушилась на нее: невыносимые толчки языка, жгучий огонь пальцев, ласкавших шею, напряженная мужская твердь, стремившаяся в нее с неумолимой силой. Она хотела отстраниться и в то же время прижаться, прижаться еще сильнее.

– Астра, – прервал Ричард поцелуй, простонав ее имя.

Астра воспользовалась случаем, отстранилась и взяла трепещущими пальцами его большие руки.

– Ричард, пожалуйста. Ты же сам сказал, что это не подходящее место: здесь нет уединения.

Он кивнул, его мечтательные глаза помутнели, а грудь тяжело вздымалась. Помедлив, он отпустил ее, и Астра внимательно осмотрелась, пытаясь понять, видел ли их кто-нибудь из дворца. Зачем она назначила ему встречу? Ах, да, Изабель! Она намеревалась рассказать, что за притворная дрянь эта Изабель.

– Ричард, ты не должен верить Изабель. Она страшная сплетница.

Он посмотрел озадаченно.

– Ты считаешь, что я нуждаюсь в защите, Астра?

Она засомневалась. Наверное, глупо беспокоиться о таком бывалом человеке, как Ричард.

– Я просто боялась, что ты поверил ее лжи. Но ведь ты не поверил, правда?

Лицо Ричарда стало серьезным, а выражение глаз – задумчивым.

– Я не знаю во что верить, Астра. Когда я с тобой, все идет шиворот-навыворот, а мысли катятся кувырком. Я начинаю сомневаться даже в том, во что свято верил всю свою жизнь.

Он глядел на нее с минуту, прижался снова и коснулся губами уха. Тепло щекочущего шею дыхания, губы, слегка пощипывающие мочку, лишили Астру последних сил для сопротивления. Она беспомощно приникла к Ричарду.

Наслаждение ударило грубо, ослепляюще. Она забыла и о том, что их могут увидеть, и об опасности соблазна. Безвольная и ослабевшая, она воспринимала только сладкое волнение, которое волнами пробегало по телу, угрожая ввергнуть ее в сотрясающий экстаз. Ричард вдруг остановился и спросил, в состоянии ли она идти сама.

– Это только начало, Астра, – прошептал он. – Я едва показал тебе, что нас ждет впереди.

Астра дрожала как лист и с трудом оторвалась от него. Играть в эти опасные игры было настоящим безумием. Куда-то все это заведет? Ричард ни словом не обмолвился о свадьбе, а она не допустит вольности, не заручившись никакими обязательствами.

– Мне нужно, – выдохнула она. – Маргарита ждет.

Астра привела в порядок одежду и заторопилась из сада, летя стрелой, как если бы за ней гнался сам дьявол.

Ричард проводил ее взглядом и закрыл глаза. Кто она? Ангел? Колдунья? Или и то, и другое одновременно? В ее присутствии мысли его погружались в хаос, а душа – в смятение. Он забывал о ее бедности и бесперспективности брака с ней. Держа ее в объятиях, он готов был говорить что угодно, обещать все на свете, лишь бы обладать ею. Встретив Астру, он посмел мечтать о любви и нежности как о высших ценностях. Она изменила его, заставив тосковать по недостижимому, волшебному миру, в который верила сама.

Рэйвз открыл глаза, и чары разом рассеялись. Он не даст женщине настолько ослепить себя, чтобы отказаться от реальных планов – богатства и власти. Именно они сделают его счастливым, а вовсе не утехи любви. Необыкновенное вожделение, которое возбуждала в нем Астра, конечно, чудесное чувство, но всего лишь похоть. Он не позволит плотским желаниям определять его жизненный путь.

Ричард привел в порядок одежду, не обращая внимания на боль в паху. Теперь можно пойти и к Рубинчик, хоть и без толку, потому что он стремился только к Астре, с ее кожей, напоминающей свежее молоко, и невинно голубыми глазами ребенка, к Астре, которую нужно защитить от ужаса и мерзости мира.

Ричард состроил недовольную гримасу. Помоги ему Бог! Кажется, он становится сентиментальным идиотом. Ведь Астра наверняка вовсе не такая чистая, сладостная и прекраснодушная, какова с виду. Она уже показала, что не лишена слабостей своего пола, так почему бы ей не оказаться такой же жадной и тщеславной, как и другие дочери Евы. Ясно, что она ревнует к соседке и больше всего не хочет, чтобы Изабель заняла ее место.

Доказывало ли это, что его ангел столь же корыстен, как и все остальные известные ему женщины? Он не мог ответить на этот вопрос. Как не мог стряхнуть глубокое, страстное, порожденное Астрой желание. Она одурманила и околдовала его. Это становится опасно, но он не разрушит защитную стену расчетливости, которую возвел в сердце, чтобы выжить. Он не будет нежным и мягким с женщинами. Стань таким, и тут же рискуешь размякнуть, ослабеть и превратиться в беспомощного слизняка. Именно это случилось со старым Генрихом, который когда-то был настоящим королем, но стал себя вести как влюбленный мальчишка и сделался подкаблучником, позволил жене управлять своей жизнью и своим королевством и – хуже всего – разрушил страну, обрек Англию на загнивание, в то время как остальная Европа смеялась над ним и его подданными, словно над компанией ни к чему не способных, неуклюжих олухов.

Ричард ощутил во рту привкус желчи. Господь запрещает ему находиться в рабстве у женщины, ни одна из них не сможет управлять им или умалить его силы, даже такая ангелоподобная красавица, как леди Астра.

 

Глава 16

– Где ты была? – сонно спросила Маргарита. Астра сняла плащ и присела на край кровати.

– В церкви. Молилась.

– В такой час? Я-то считала, что одно из главных преимуществ, которые мы получили, покинув Стаффорд, – не вставать спозаранку на молитву. – Маргарита зевнула.

– Я оказалась в затруднении и решила привести мысли в порядок, какое-то время побыв в одиночестве.

Маргарита села на постели и укуталась в меха и одеяла, прикрыв обнаженные плечи.

– Ну и что ты надумала?

– Совершенно ясно, что Ричард опасен. – Астра коротко вздохнула.

Маргарита удовлетворенно ухмыльнулась, но Астра не обратила на это внимания и продолжала:

– Когда я остаюсь с ним с глазу на глаз, то не могу справиться с плотскими желаниями, а он и подавно. – Она оборвала торчащую из розового атласного покрывала нитку. – Ричард не обмолвился насчет женитьбы и, похоже, не собирается делать предложение. Так что любой ценой мне нужно избегать встреч наедине.

– А как же Изабель? Мне казалось, что ты дала себе слово расстроить ее планы.

Астра выглядела подавленной.

– Я сделала, что было в моих силах, Маргарита, – предупредила Ричарда насчет Изабель. Остальное – на его усмотрение. Если он решит жениться из-за приданого, я не смогу этому воспрепятствовать.

– Бедная моя малышка, – пробормотала Маргарита, погладив Астру по руке. – Мы найдем тебе другого поклонника, обещаю. – Хитрая улыбка заиграла на ее губах. – Ну а теперь отдохни. Сегодня вечером нас ожидает такое приключение, что ты забудешь этого сумасшедшего Ричарда Рэйвза.

Астра слабо улыбнулась, не очень-то надеясь, что очередная выходка Маргариты поднимет ее мрачное настроение. Она станет избегать Ричарда, но это было равносильно решению умертвить часть своей души. Он околдовал ее, и не только трепетными поцелуями и прекрасным лицом. За мужественной внешностью и циничными высказываниями Ричарда таилась мальчишеская незащищенность. Астра догадывалась, что он получил глубокие сердечные раны когда-то в прошлом, и страстно хотела облегчить его страдания. За агрессивностью Ричарда угадывалась скрытая от глаз людских душевная боль. Он возбуждал в ней скорее нежность, чем страсть.

Но Астра тут же осадила себя. Ричард – опасный человек, один из тех коварных соблазнителей, которые властны погубить бессмертную душу. Она вспомнила его язык, исследующий ее ухо, и тут же экстатическое чувство захватило самые глубины ее существа. Это запретное состояние было ошеломительно и настолько прекрасно, что осторожность Астры рухнула окончательно. Если бы он не остановился… Святые небеса! Как далеко она позволила бы ему зайти?

Астра сняла блио и прилегла на кровать. Маргарита тем временем вышла из комнаты, в которой воцарилась полная тишина. Мысли Астры кружились в бешеном вихре, но постепенно она успокоилась. Сомнений больше не оставалось: необходимо сказать Ричарду, что отныне они станут встречаться только в присутствии других людей. Это трудно, но она не имеет права поддаться слабости, потому что будущее зависит от ее способности противостоять сладким искушениям Рэйвза.

– Куда мы идем? – задыхаясь спросила Астра, встретив Маргариту в полупустом дворе перед дворцом.

– Ш-ш-ш-ш! Это секрет.

– Что-то мне не нравится, – пробормотала Астра, с беспокойством оглядываясь. – Как раз сейчас мы должны обедать вместе с королевой. Что мы скажем в оправдание за пропущенную трапезу?

– Я уже объяснила её величеству, что мы приняли предложение лорда Дарли отобедать у него дома, неподалеку от дворца, и отправимся туда в сопровождении надежной охраны. – Маргарита подошла к Астре и поправила капюшон ее плаща, чтобы получше скрыть лицо.

– Но кажется, собираемся в другое место? – с упреком сказала Астра. – Ты солгала королеве, чтобы избавиться от подозрений.

Маргарита внимательно посмотрела на Астру.

– Почему же? Мы действительно получили приглашение лорда Дарли. Сегодня вечером у него будут Гай Фокомберг и Адам Ферререс. Если хочешь, мы, в конце концов, можем пойти и к ним.

Астра вспомнила ревнивую ярость Ричарда и отрицательно покачала головой. Даже если с ним все кончено, она бы не хотела выглядеть лгуньей. Кроме того, она целиком разделяла мнение Ричарда о том, что Фокомберг – опасный человек и благоразумнее по возможности его избегать.

Маргарита взяла Астру за руку и повела по направлению к кварталу рыцарей.

– Я бы с удовольствием показала тебе собрание лорда Дарли как оно есть – тоскливое застолье в обществе напыщенных, скучных мужчин, которые ночь напролет обсуждают политику. Мои планы на вечер намного увлекательнее.

Астра обеспокоенно взглянула на подругу. После тех передряг, в которые она попадала с Маргаритой, было крайне неосмотрительно слепо следовать за ней. Сомнения Астры возрастали, и она остановила Маргариту. – Обещай, что нас все время будут сопровождать телохранители! Поклянись на Псалтыри!

– Что такое? Ты мне не доверяешь? – спросила Маргарита оскорбленно. – Ты, моя самая дорогая подруга, думаешь, что я оставлю тебя беззащитной?

– Поклянись, – настаивала Астра. – Поклянись, что нас будут сопровождать все время. Маргарита тяжело вздохнула.

– Ох, ну хорошо, я клянусь – на молитвеннике, на святом распятии, на чем хочешь.

Астра кивнула более или менее удовлетворенная: нарушить святой обет Маргарита не посмеет.

Они продолжали путь; их шаги громким гулом отдавались от плит тихого двора. Они подошли к низкому, темному зданию королевской казармы. Маргарита зашла внутрь, жестом приказав Астре подождать, и вернулась через несколько минут в сопровождении двух хорошо вооруженных рыцарей.

– Де Сайер, Вейланд. Это – леди Астра.

Мужчины слегка поклонились. Как заметила Астра, они были полны сомнений и явно не в восторге от предстоящего ночного путешествия.

– Куда мы направляемся? – снова спросила Астра, когда они дошли до причала Королевского моста, и один из рыцарей кивком головы указал на ялик. – Я бы хотела иметь хоть отдаленное представление о том, что нас ожидает.

– Лондонский мост, – твердо ответила Маргарита и, откинув капюшон, потрясла черными кудрями, выбившимися из-под розовой вуали. – Неужели можно побывать в Лондоне и не посетить этот знаменитый мост?

– Моя госпожа, я думаю… – начал один из рыцарей. Маргарита молча смерила его взглядом.

– Чепуха. Там довольно тихо перед заходом солнца, а город охраняют стражники и военные, чья прямая обязанность поддерживать порядок. Мы будем в полной безопасности.

От мрачных предчувствий у Астры заныло под ложечкой. Она собственными глазами видела, что кое-где в Лондоне тревожно даже днем. А с наступлением темноты, должно быть, еще опаснее. Она обернулась на идущих сзади рыцарей. Они были вооружены до зубов, да и Маргарита обещала все время оставаться в поле их зрения. Может, Астра по наивности преувеличивала опасность? И потом ей самой хотелось увидеть знаменитый мост. Подумав, девушка присоединилась к подруге и двум рыцарям в ялике.

Река мерно перекатывала волны и казалась спокойной в этот вечер. Тем не менее Астра испытала облегчение, когда на причале около Билингсгейта Маргарита сказала, что оставшийся путь они проделают пешком. Был прелестный вечер. Край неба горел ярко-оранжевым, местами фиолетовым закатом.

Минуя Тауэр, они подошли к улице Валбрук, ведущей к мосту. Астра в изумлении воззрилась на дома и магазины, скучившиеся на узенькой подвесной дороге через Темзу.

– Святые небеса – да это целый город! – воскликнула она.

– Только подумай, Астра, на этом мосту живет больше людей, чем во всем Стаффорде.

Астра посмотрела с благоговейным страхом на освещенные лучами закатного солнца стены сбившихся в беспорядочную кучу зданий, которые занимали каждый дюйм пространства моста. Астра подумала, что когда-нибудь с удовольствием расскажет об этом зрелище своим детям.

Они прошли через массивные ворота и начали пересекать мост. Удовольствие Астры вскоре сменилось холодящим ожиданием беды. Дома и магазины, неясно маячившие по сторонам, почти закрывали небо. Улица была настолько узенькой, что два всадника с трудом могли разъехаться. Из отхожих мест распространялось невероятное зловоние нечистот. Астра с огромным облегчением вздохнула, когда они наконец добрались до противоположной стороны и вышли на открытое пространство.

– Ну, теперь вы посмотрели мост, леди Маргарита, – резко сказал старший рыцарь Фитц Хага, – и самое время возвращаться в Вестминстер.

– Но мы ничего не ели. Я голодна. А ты, Астра?

Маргарита посмотрела на подругу, надеясь на поддержку. Астра не знала, как поступить. В глубине души она согласилась с рыцарем, но мысль о том, чтобы немедленно проделать еще раз только что пройденный путь, напоминавший тропинку в лишенном воздуха подземелье, приводила ее в ужас.

– Наверное, нам стоит немного передохнуть.

Маргарита удовлетворенно улыбнулась.

– Вот и славно. Сейчас мы найдем, где поужинать. – Она решительно направилась вниз, к причалу.

– Это Саусварк, моя госпожа, – крикнул ей вслед молодой рыцарь. – В этой части города нет подходящих заведений для знатных дам.

– Ну конечно же, есть, де Сайер, – обернувшись, ответила Маргарита с озорной усмешкой. – Вы же сами говорили, что мужчина может найти в Саусварке все, что захочет.

Де Сайер вспыхнул от издевки Маргариты. Старый Вейланд бросил на Маргариту обиженный взгляд, пожал плечами и обратился к де Сайеру:

– Похоже, леди Маргарита хочет все испытать на собственном опыте.

Астра заволновалась. Ясно, что у эскорта нет ни малейших сомнений относительно возможных неприятностей, но рыцари не спешили что-либо предпринимать, чтобы удержать Маргариту. С крайней неохотой Астра последовала за подругой. С вооруженными до зубов де Сайером и Вейландом по обе стороны, девушка чувствовала себя в большей или меньшей безопасности, но Маргарита, шедшая далеко впереди… Вот за кого она опасалась!

Де Сайер не преувеличивал, думала Астра мрачно. Даже по сравнению с остальными малоприятными района-Ми Лондона омерзительность Саусварка выглядела пугающей. Повсюду лежали кучи навоза и отбросов, толпились ободранные обитатели. Вниз и вверх по улицам бегали орды раздетых, грязных, истощенных детишек. Только путешественники повернули от пристани, как их обступили попрошайки. Маргарита достала из кошелька пригоршню монет и протянула одному из рыцарей, чтобы тот их разбросал. Несчастные образовали кучу и затеяли драку из-за денег. Астра содрогнулась, вспомнив похожую удручающую картину на площади перед собором Святого Павла и замечание Ричарда о сильных, которые выживают.

Они шли мимо вросших в землю пивнушек, жавшихся вдоль узких улиц, и Астра с удивлением замечала в толпе отребья рыцарей в доспехах. Повернув за угол, она краем глаза уловила широкоплечего, темноволосого воина, шагавшего чуть впереди. В тот же момент мужчина обернулся и что-то сказал своему спутнику. Нет, это не Ричард! Тем не менее сильно забилось сердце, и всю ее пронизала жгучая боль. Неожиданно воображение перенесло ее в сад около Тауэра. Вот Ричард снимает тунику, а она не в силах отвести взгляда от глянцевой коричневой кожи и крепких играющих мышц. Вот он наклонился, чтобы поцеловать ее; она протянула руку и коснулась его темно-красных влажных губ. Ее пальцы поглаживают обнаженную шелковистую кожу, и она снова теряет рассудок в пьянящих ощущениях.

Маргарита, поравнявшись с Астрой, наклонилась и прошептала на ухо.

– О чем это Ты так глубоко задумалась? Астра вспыхнула. Заметив румянец на щеках подруги, Маргарита улыбнулась:

– Нет, дай мне самой угадать. Ты думала о Ричарде! Астра начала было возражать, но Маргарита хихикнула и похлопала ее по руке.

– Не волнуйся, моя дорогая. Я и так знаю, что ты не забыла его. Просто Ричард не из тех, кого легко забыть. Я до сих пор считаю, что у него самые замечательные плечи во всем королевстве.

– Маргарита, пощади мои чувства, Любое упоминание о Ричарде расстраивает меня.

– О, я очень этим довольна. Стоит лишь слегка напомнить о сэре Рэйвзе, как твои щеки становятся румяными, а глаза блестят. Наверное, мысли о нем производят в тебе и более замечательные перемены. Возможно, сердце начинает чаще биться, а платье становится жарким и тесным…

– Маргарита! Все, что ты говоришь, очень некстати! Подруга снова захихикала:

– Признайся, что я права, и не возражай… С чего тогда твое лицо так покраснело? Ты все еще любишь его. Готова поспорить на последний серебряный пенни, что это правда.

– Говорю в тысячный раз, Маргарита! Это не любовь, а похоть! Этот человек будит во мне самые низменные, дикие…

– Тише, дорогая. Наш эскорт может подслушать… Астра, до крайности испуганная, зажала рот рукой. От возбуждения она говорила так громко, что оповестила рыцарей Фитц Хага о своем вожделении к мужчине! Она бросила взгляд на Маргариту, которая чуть не валилась с ног от смеха.

– Найди лучше, где поесть, – холодно произнесла Астра. – Иначе я заберу эскорт и уйду.

Маргарита показала жестом на ближайшую таверну.

– Вот эта прекрасно подойдет.

Астре так не показалось. Мрачная пивнушка, называемая «Черным лебедем», выглядела ненамного лучше прочих заведений Саусварка, мимо которых они проходили. Их провожатые направились к таверне, где было полно рыцарей и моряков с грязными ухмылками. Де Сайер и Вейланд обменялись тревожными взглядами, оба пощупали мечи на поясах.

Маргарита выбрала столик в дальнем углу. Краснощекая служанка с вызывающе яркой помадой на губах неторопливо подошла к ним и спросила, чего они хотят. Маргарита проигнорировала дерзкий тон вопроса и заказала еду. Рыцари последовали ее примеру. Астра также утвердительно кивнула на вопрошающий взгляд служанки и в страхе не поднимала глаз, пока она очищала стол от грязных кружек из-под эля. Служанка носила облегающее, узкое платье, выставляющее для всеобщего обозрения огромные висящие груди, поэтому Астре пришла в голову мысль, что женщина предлагает завсегдатаям таверны не только еду.

В ожидании ужина Астра принялась пристально изучать остальных посетителей заведения. В некотором отдалении группа неряшливых мужчин играла в кости, время от времени бросая на Маргариту похотливые взгляды. В углу пьяный завалился под скамейку и громко храпел, а за соседним столом подгулявшие вояки с безжалостными глазами закатывались в грубом хохоте. Один из них поднялся и расправил длинное поджарое тело. Астра оторопело взглянула на непристойную сцену. Теперь, когда высокий рыцарь отодвинулся в сторону, ей хорошо была видна темноволосая девушка, сидевшая на скамье между двумя другими рыцарями, со спущенным до талии платьем и совершенно обнаженными пышными, округлыми грудями.

– Маргарита! – сдавленно вскрикнула Астра. – Это не таверна, а публичный дом. Немедленно уйдем отсюда!

Маргарита бросила взгляд на полуобнаженную девицу и вынесла решение:

– Мы пришли поесть, и мы это сделаем. Я не собираюсь зависеть от банды разбойников, у которых не хватает благопристойности найти комнату, чтобы предаться своим грубым развлечениям.

– Леди Астра права, – сердито вмешался де Сайер. – Здесь неподходящее место для высокородных дам. Если начнутся неприятности… – Он стиснул челюсти. – Нас только двое, мадемуазель. У нас нет никакого шанса выстоять против группы таких, как эти.

– Да, – пробурчал его старший товарищ. – Если вы нам хорошо не заплатите, леди Маргарита, – сверх того, что предлагает ваш отец, – мы не будем участвовать в вашем сумасшедшем увеселении. Эта таверна – выгребная яма. Ни одна уважающая себя женщина не опустится до того, чтобы здесь появиться.

– Оказывается, леди Астра и я недостаточно благородные для вас особы?

Сэр Вейланд вспыхнул. Астра еще раз убедилась, что бойкая и острая на язык Маргарита была слишком умна для этих простых служак, чтобы с ней спорить. К тому времени, когда закончатся их препирательства, наверняка подоспеет пища, и Маргарита решит, что нужно остаться поесть.

Астра прервала их:

– Надо уйти, Маргарита. Я настаиваю. Если ты не позволишь охранникам сейчас же проводить нас домой, больше не считай меня своей подругой.

Маргарита выдавила обиженный короткий вздох.

– Должна признать, что иногда ты становишься настоящим тираном. – Она придвинулась ближе и прошептала: – Я не могу уйти прямо сейчас. Я обещала здесь встретиться кое с кем. Ты ведь не хочешь, чтобы я ушла, нарушив данное слово, а?

Астра издала сдавленный стон. Теперь ясно: Маргарита назначила свидание мужчине, с которым нельзя встретиться во дворце.

– Боже мой, Маргарита, – прошептала она в ответ, – кто он? Что ты наделала? Маргарита хитро улыбнулась:

– Ничего страшного. Это благородный господин, очень уважаемый. Он позаботится о нашей безопасности.

Астра хотела возмутиться, но не успела. Из-за соседнего стола поднялся высокий воин и направился к ним.

– Так скоро уходите? – игриво спросил он.

Сэр Вейланд встал и, схватив Маргариту за руку, стал настойчиво подталкивать ее к выходу. Де Сайер через мгновение тоже был на ногах. Он взял Астру за руку и потащил ее следом.

Непрошеный ухажер двинулся вперед, преграждая им путь. На его лице кривилась дьявольская усмешка.

– Я обращаюсь к молодым дамам. Ничего не отвечая, Вейланд вытащил меч. В комнате просвистело еще одно вынутое из ножен оружие. Верзила вскинул голову.

– Нам нужны только лесистые норки этих подружек. Оставьте их здесь, и вы свободны.

Он добродушно улыбался, обнажая ряд кривых, испорченных зубов.

Астра затаила дыхание, уловив зародившиеся у их эскорта сомнения.

– Святая Мария, Матерь Бога нашего, – молилась она, – не оставь нас этим негодяям!

Ее сердце стукнуло всего раз, прежде чем рыцари Фитц Хага бросились вперед и таверна взорвалась криком вскакивающих и бросающихся в драку людей.

Темноволосая девица за соседним столом истошно заверещала. Ее визг ужасным эхом разнесся под низкими сводами комнаты. Астра и Маргарита стиснули друг друга в объятиях, с отчаянием следя за тем, как их защитники вслепую пробирались вперед, стремясь к выходу.

– Назад! – крикнула Маргарита. Астра обернулась и стремглав побежала за подругой по скользкому, устланному мокрой соломой полу. Впереди маячила краснощекая служанка, изумленно взирая на заваруху. Астра оттолкнула ее в сторону.

Они пробежали по узкой задымленной кухне. Вот уже показался дверной проем черного хода, в котором вырисовалась знакомая мужская фигура.

 

Глава 17

– Астра! Маргарита! Что случилось?

Астра бросилась в объятия Ричарда.

– Помоги нам, Ричард! Спаси нас! За нами гонятся какие-то ужасные люди. Они сейчас убьют рыцарей Фитц Хага!

– Что? Где они?

Бедняжки, задыхаясь, показали вглубь таверны. Ричард вытащил кинжал и бросился через кухню. Подруги с облегчением обнялись. Едва отдышавшись, Маргарита решительно заявила:

– Я пойду назад. Там люди моего отца. Я за них отвечаю.

– Я… – отозвалась Астра, – пойду с тобой.

Девушки осторожно пробрались обратно. Драка, кажется, утихла, но еще слышались угрожающие выкрики. Подруги выглянули из-за двери. Служанка загораживала своей спиной происходящее, но до них отчетливо доносился спокойный, насмешливый голос Ричарда:

– Даже твой трусливый господин, Фокомберг, не вытащит тебя из этой истории, Фитц Варен. Эти женщины не дешевенькие шлюшки, которых ты привык оскорблять в свое удовольствие. Они благородные дамы, фрейлины королевы.

– Похоже на сказку, Рэйвз, – ухмыльнулся противник Ричарда. – Я что-то не слышал, чтобы какая-нибудь из фрейлин королевы забредала в Саусварк поздней ночью.

– Рэйвз сказал правду, – подтвердил один из рыцарей Фитц Хага; Астра точно не поняла, кто это был – де Сайер или Вейланд, но распознала легкий северный акцент. – Леди Маргарита – дочь лорда Реджинальда Фитц Хага. Не думаю, что он будет очень обрадован, если она вернется к нему перепуганной и оскорбленной.

– Леди Маргарита, вот эта? – злорадствовал человек, названный Фитц Вареном. – Простых слов, что это дочь Фитц Хага, недостаточно. Держу пари, она задерет нижние юбки для любого мужика, у которого окажется достаточно большой отросток, чтобы угодить ей. Да и пряничная куколка с ней тоже выглядит лакомым кусочком!

– Заткни свой грязный рот! – сказал Рэйвз.

От ярости Ричарда Астра затрепетала и протолкалась вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть из-за служанки. Но Ричард был виден только со спины и целиком загораживал своего соперника.

– Что это с тобой, Ричард? – снова заговорил Фитц Варен. – Впрочем, ты всего-навсего безродный ублюдок, так что защищать всяких потаскух вроде твоей матери – самое твое дело.

Астра увидела, как задрожали мускулы на спине Ричарда, и догадалась, что он вытащил нож для нападения. Она в ужасе вскрикнула и бросилась в комнату. Меч Фитц Варена, взвившись, блеснул в дымном свете, но Ричард ловко отпрыгнул назад и ринулся навстречу врагу. Раздался ужасный, нечеловеческий вопль. Соперник Ричарда повалился на пол, вцепившись руками в лицо и стеная.

– Нет, – выкрикнула Астра.

Ричард обернулся. Его лицо побледнело.

– Уходи, Астра. Не смотри!

Но было поздно. Астра уже не могла отвести взгляда от раненого, извивавшегося на полу. Обеими руками он держался за лицо, отчаянно пытался вытащить кинжал, который торчал из кровоточащего, разрубленного глаза.

Астра конвульсивно сглотнула. Комната перед ней поплыла. Она оступилась и беззвучно осела на пол. Ричард в два шага преодолел разделявшее их расстояние, встал рядом на колени и дотронулся до ее восковых губ. Отчаяние овладело им. Астра не переносила жестокости и вида крови. Простит ли она когда-нибудь то, что он сделал сегодня?

– Бог мой, с ней все в порядке?

Ричард поднял голову и увидел перепуганное бледное лицо Маргариты. Ненависть заклокотала в нем.

– Зачем? Что за безумная идея овладела вами привести Астру в самое гнусное место Саусварка?

– Я… я… – запнулась Маргарита и в замешательстве посмотрела на рослого блондина, который в это время входил в таверну.

Ричард сверкнул глазами на мужчину, потом снова воззрился на Маргариту.

– Вы что, встречались здесь с Кристианом, да? – продолжал он бросать обвинения. – И вам потребовалась Астра, чтобы замаскировать встречу со своим любовником?

Прекрасное лицо Маргариты потемнело от негодования.

– Нас все время охраняли люди моего отца. И я не представляла, что с Астрой случится что-нибудь подобное. Убеждена, что она упала в обморок от вашего зверства.

– Моего зверства?! А вы предпочитаете, чтобы этот ублюдок изнасиловал вас и Астру?

– Я бы не допустила, – холодно ответила Маргарита. – Де Сайер и Вейланд справились бы с ним.

Ричард с отвращением отвернулся. Он ласково посмотрел на Астру, которая начала подавать признаки жизни, затем поднялся и обратился к избраннику Маргариты:

– Отведи Астру в Вестминстер, Кристиан. Убедись, что ничего дурного с ней не случилось.

Рыцарь кивнул:

– Конечно, Ричард. Я счастлив сделать все, что в моих силах. Только мне нужно вскоре вернуться обратно. Надеюсь, вам не придется брать на себя ответственность за Фитц Варена. – Он обеспокоенно взглянул на раненого, окруженного приятелями. – Мне становится тошно, как только представлю, какую историю раздует Фокомберг. Он наверняка пойдет к королю жаловаться.

Ричард пожал плечами:

– Ему поделом досталось.

Он бросил на Астру прощальный взгляд и стал пробиваться сквозь толпу рыцарей и разбойников. По дороге его схватила Рубинчик.

– Ты был неотразим, любовь моя, просто потрясающ.

– Не сейчас, Рубинчик. – Он стряхнул ее руку.

– Какой из этих оттенков зеленого ты предпочитаешь, Астра? – в раздумье спросила королева. – Этот слишком яркий, а другой чересчур тусклый.

– Все зависит от того, где вы собираетесь эту ткань повесить. – Астра потрогала пальцами блестящий бархат, лежащий поперек стола. – Если комната темная, более яркий оттенок не будет казаться столь оживленным. Свет имеет решающее значение.

Королева Элеонора кивнула.

– Я возьму оба рулона для Вудстока и проверю на месте, в спальной. Кроме того, нужно подобрать подходящую к деревянным панелям краску и соответствующее убранство. – Она вздохнула. – Так много дел! Я рада, что ты пришла мне помочь, Астра, и высоко ценю твое мнение. Несмотря на монастырское воспитание, у тебя хороший вкус.

– Спасибо, ваше величество. Мне очень приятно быть вам полезной.

– Ваше величество, лорд де Лэйси спрашивает, нельзя ли видеть леди Астру, – прервал их разговор вошедший слуга.

– Де Лэйси? – переспросила Элеонора с изумлением. – А разве он не проводит время в компании леди Маргариты?

– Совершенно верно, ваше величество, – отвечала Астра. – Возможно, ему нужен совет по поводу некоторых дел, касающихся Маргариты.

– Ну тогда ступай. – Элеонора махнула рукой, отпуская ее. В самом деле, ты изрядно намучилась с обустройством поместья в Вудстоке. Я не хочу удерживать тебя от невинных интрижек с молодыми людьми, которые обычно плетут придворные дамы.

Астра поклонилась и заторопилась прочь из комнаты. Она была вне себя от волнения, когда вошла в зал с вызолоченным потолком, где ее поджидал Вилли. Зачем он хотел ее видеть? Чтобы предупредить? Неужели слухи о неприятных событиях в «Черном лебеде» уже поползли по дворцу?

Она стиснула потные ладони и подошла к Вилли.

– Лорд де Лэйси, – сделала она реверанс.

– Он уехал, – безо всякого вступления доложил Вилли, даже не позаботясь поклониться или поцеловать ее руку. – Ричард уехал в Уэльс. Король его выслал. Генрих хотел только одного – выгнать Ричарда из дворца.

Астра ничего не сказала. Сильная боль пронзила ее.

– Я считаю, что Ричард впал в немилость из-за вас с Маргаритой. Если бы вы не блуждали по Саусварку, как пара безмозглых младенцев, Ричарду не пришлось бы вас защищать. Человек, которого он изувечил, – наемник одного из злейших его врагов, Гая Фокомберга, герцога Ратстоува. Фокомберг немедленно отправился к королю и рассказал о зверской жестокости Рэйвза и недостойных приемах ведения боя. Король очень разгневался и приказал Ричарду убираться в Уэльс, грозясь наказать еще строже.

Астра сглотнула. Она стала причиной ужасных неприятностей Ричарда и теперь каким-то образом должна искупить свою вину.

– Я пойду к королеве, – сказал она, – и объясню, что сама виновата в случившемся. Ричард всего лишь исполнял свой долг, защищая меня.

Вилли стоял пораженный.

– А как же ваша репутация, мадемуазель? Королева невероятно рассердится, если узнает о приключениях в Саусварке. Она даже может отослать вас из дворца.

– Я… я должна рискнуть, – ответила Астра дрожащим голосом. – Я не допущу, чтобы Ричард страдал по моей вине.

– А как же Маргарита? Вы заденете и ее репутацию, от которой, должен добавить, уже почти ничего не осталось. Нет, Астра, ваши несчастья не улучшат положение дел Ричарда. Он и так опасается, что вы не простите ему еще одного кровопролития в вашем присутствии. Если он только узнает, что из-за него ваше положение при дворе пошатнулось, то огорчится еще больше. Астра заломила в отчаянии руки.

– Что же мне делать? Я не хочу, чтобы Ричард расплачивался за наши с Маргаритой ошибки.

Лицо Вилли смягчилось, и он успокаивающим жестом коснулся руки Астры.

– Извините, мадемуазель. Мне не стоило приходить к вам таким разгневанным. Я знаю, вы не желали причинить Ричарду зла и, похоже, отправились в Саусварк в полном неведении о возможных последствиях этого визита. Маргарита – вот кто должен целиком нести ответственность за несчастья Ричарда. – Он покривил губы. Конечно, она приведет тысячу оправданий, но вряд ли хоть одно из них будет чего-нибудь стоить.

Вилли вздохнул.

– Думаю, будет лучше, если вы ничего не стане предпринимать. Оставайтесь послушной и верной фрейлиной королевы. По всей вероятности, пламень гнева Генриха скоро погаснет, и, если Ричард хорошо покажет; себя в Уэльсе, у нас появится надежда, что король все забудет.

«Если Ричард погибнет в Уэльсе, то его смерть будет на моей совести».

Слеза сбежала вниз по лицу Астры, но она не выпускала из рук четок, даже не заботясь стереть набегающие слезы, которые все сильнее затуманивали взор. Сквозь пелену пламя церковных свечей сливалось в сплошной светящийся ковер. Она представила Ричарда мертвым на затихшем после боя поле, прекрасное тело изувеченным и истерзанным, а сверкающие глаза навеки закрытыми. Новая волна горя охватила ее. Если Ричард умрет, то уже никогда не узнает, как она любит его и, несмотря на отчаянные попытки, не может забыть! Как ей жить без него дальше?

В какой-то момент Астра поддалась искушению и глубоко окунулась в пучину своего несчастья, но потом с досадой стерла слезы. Нужно прекратить глупое нытье и сосредоточиться на молитве. Это единственное, чем она могла сейчас помочь Ричарду. Она будет молиться за него, молиться всем сердцем.

«Ну ведь должна же она где-то быть, – раздраженно думала Маргарита. – Не пошла же она пешком в Уэльс. Для такого поступка у нее слишком много здравого смысла, во всяком случае гораздо больше, чем у этого дурака Вилли. Зачем он рассказал Астре о злоключениях Ричарда прямо в прихожей перед покоями королевы? Мог бы смягчить неприятную новость и уж, само собой, выбрать для разговора более подходящее место!»

Сейчас нужно найти Астру и развеять ее опасения за Ричарда. Ведь Генрих то и дело выходит из себя, однако напрочь забывает о собственном гневе на следующий день. Почему же в истории с Ричардом должно быть по-другому? Генрих скорее всего простит Ричарда, если тот хорошенько повоюет в Уэльсе.

Маргарита раздумывала, как переубедить Астру, которая наверняка уверила себя, что разрушила жизнь Ричарда и сходит с ума от переживаний. Девушка ускорила шаги, пытаясь представить, куда бы она пошла, будучи Астрой. У нее мелькнула мысль о церкви, и она повернула за угол.

Свечи бросали отблески на стены, наполняя узкий неф неземным, мерцающий светом. Маргарита медленно пошла вперед и увидела около алтаря Астру, которая так сосредоточенно молилась, что даже не услышала приближающихся шагов.

Маргарита остановилась в нескольких шагах от коленопреклоненной фигуры подруги. Астра выглядела очень бледной, нежные черты ее лица были как бы вырезаны из слоновой кости, глаза закрыты, а длинные светлые ресницы совершенно спокойны. Мягкие золотистые волосы выбились из-под голубой вуали и локонами падали на щеки. Казалось, что вокруг нее распространяется сияние. У Маргариты перехватило дыхание. Астра предстала как видение – благословенный ангел или воплощение самок Девы Марии.

Губы Астры, творящей молитву, дрогнули, отчего чары сразу рассеялись. Маргарита шагнула вперед и позвала подругу по имени.

Девушка поднялась с колен и спросила:

– Ты уже слышала о Ричарде?

Маргарита кивнула.

– Ах, Маргарита, не знаю, что и делать. Я чуть его не погубила. Если король не простит его или что-нибудь случится в Уэльсе…

– Это не твоя вина! Даже не слушай Вилли. Он иногда ведет себя как настоящий олух. Ричард попал в затруднительное положение исключительно благодаря своему буйному темпераменту. Бесспорно, он защищал нас, но не было никакой нужды выкалывать человеку глаз. В таверне находилось полно других рыцарей, которые, в конце концов, пришли бы нам на помощь. Нет, Ричард просто обезумел. У него зверский характер и, когда Фитц Варен оскорбительно упомянул его мать, он превратился в неукротимое животное.

Астра содрогнулась. В чем-то Маргарита была права. Иногда и она чувствовала в характере Ричарда нечто, не поддающееся приручению, совершенно дикое и непонятное. Он напоминал ей ужасных хищников, угрюмо мечущихся в клетках зверинца короля Генриха.

– Наверняка над Ричардом подсмеивались и раньше, – заметила она обеспокоенно. – Я слышала, что оскорбление противника – всего лишь уловка, чтобы отвлечь его внимание и тем самым ослабить оборону.

Лицо Маргариты приняло задумчивое выражение.

– Дело в том, что в случае с Ричардом непристойное замечание имело под собой основание. Кристиан говорил, что мать Ричарда и в самом деле была продажной.

Глаза Астры округлились.

– Его мать была… одной из таких женщин?

Маргарита кивнула.

– Я не знаю подробностей, но Кристиан уверял, что это правда. Фитц Варен, достаточно хорошо осведомленный о прошлом Ричарда, искусно вывел его из себя. По правде сказать, мне не жалко Фитц Варена, несмотря на его ужасные страдания. Глупо поднимать на смех такого человека, как Черный Леопард.

Астра ощупью добралась до ограды перед алтарем и тяжело оперлась.

– Боже правый! Бедный Ричард. Неудивительно, что он с такой горечью думал о женщинах.

– Ну ладно, теперь ты все знаешь, – небрежно сказала Маргарита. – Ричарду не привыкать к жизненным передрягам, так что небольшая встряска в Уэльсе ему вряд ли повредит. Пойдем, Астра. Ты должна что-нибудь поесть. Королева сказала, что у тебя с самого утра маковой росинки во рту не было.

– Если я только смогу что-нибудь проглотить, – вздохнула Астра. – Внутри все крутится, как в маслобойке. Что бы ты ни говорила, я все равно не перестану беспокоиться о Ричарде. Я отчасти виновата в его несчастьях, потому что, если бы не попросила о помощи, он бы не ввязался в драку с Фитц Вареном.

– Ох, брось, Астра, он выполнял свой долг. Рыцарь обязан спасать беззащитных женщин. Астра крепко сжала четки.

– Но меня гораздо больше тревожит другое. Я боюсь, что Ричард умрет, даже не узнав о моих чувствах.

– И что же ты чувствуешь?

– Я люблю его. Я поняла, что постоянно думаю о Ричарде не из-за вожделения, а потому что глубоко за него переживаю. Когда мне рассказали о его изгнании королем, я на все была готова, лишь бы помочь ему.

– И почему все в жизни так непросто, – вдруг вздохнула Маргарита. – Почему мы с тобой влюбляемся именно в тех мужчин, которые не могут на нас жениться?

Астра недоуменно на нее посмотрела. Маргарита пожала плечами и продолжала:

– К сожалению, это правда. Вилли сказал, что Ричард хочет жениться только на богатой. Хотя, может, он уже успел переменить свое решение. – Она испытующе и проникновенно посмотрела на Астру. – Есть несколько способов заставить мужчину жениться. Например, сначала доставить ему удовольствие, а потом принести ребенка…

Астра посмотрела на подругу в крайнем испуге.

– Нет! Ни за что не соглашусь с таким ужасным замыслом. Принуждать мужчину к браку – ниже всякого достоинства.

– Я не говорю, что нужно прибегать к обману. Просто слегка подтолкнуть.

– Я никогда не поступлю бесчестно. Если Ричард не предложит мне руку от чистого сердца, значит, нашему браку не бывать!

– Может, и предложит. Несколько недель похандрит в Уэльсе, мечтая о тебе каждый день и час, и, в конце концов, убедится сам, что тоже любит тебя. А как только он осознает этот факт, все остальное встанет на свои места, потому что самая большая преграда на пути к вашему браку – упрямство Ричарда.

Астра кивнула, ее глаза подернулись дымкой мечтаний. Она подумала о будущем вместе с обожаемым Ричардом, но тут же отогнала грезы быстрым движением головы.

– Все это ерунда. Я всего лишь хочу открыться Ричарду. Ах, если бы он только не был в Уэльсе!

Маргарита сморщила в задумчивости лоб, затем ее лицо просветлело.

– Королева пригласила тебя сопровождать ее в Вудсток, куда двор выезжает на охоту, а Вудсток гораздо ближе к Уэльсу, чем Лондон. Скорее всего курьеры будут возить донесения с места военных действий. Почему бы тебе не попросить одного из них прихватить послание?

– Но мои чувства настолько личны, что я не смогу доверить их посланнику.

– Ну хорошо, я еще подумаю, наверняка есть и другой способ. Мне бы самой хотелось поехать в Вудсток.

– А разве ты не поедешь?

– Меня королева не просила об этом, – ответила Маргарита, подергивая темной бровью. – Тебя она обожает и, наслушавшись всяких сплетен о моем дурном влиянии, надеется, что несколько недель разлуки со мной пойдут тебе на пользу.

Астра задумчиво посмотрела на подругу, размышляя, действительно ли дела обстоят именно так, как говорит Маргарита.

 

Глава 18

– Черт бы побрал этот Уэльс с его ужасной погодой. – Ричард надвинул капюшон и уныло вгляделся в серые сумерки. Опять собирался дождь – кажется, в тысячный раз с тех пор, как он прибыл сюда.

– Что-нибудь видно? – спросил Том Строкет, дородный рыцарь, деливший с ним тяготы военной службы. Ричард покачал головой.

– Они, похоже, затаились. Выжидают, чтобы напасть из засады, как только мы высунемся. Эти уэльские подонки всегда так делают.

Строкет мрачно кивнул. Капля дождя упала на его большой норманнский нос и повисла на кончике.

– Дьявольский способ воевать. Их не выманишь на честный бой, но зато потом они перебьют нас поодиночке. И глазом не моргнешь, как в одно мгновение тебе перережут кинжалом глотку или воткнут в кишки копье с гусиным оперением. – Он в волнении повел широкими плечами. – Я слышал, некоторые отказываются нести здесь сторожевую службу. Говорят, слишком рискованно. А ты что, добровольцем вызвался? В самом деле такой бесстрашный? Ричард прочистил глотку и сплюнул.

– Я уже воевал в Уэльсе. Если ты способен мириться с мерзкой погодой и отвратительной жирной бараниной с грубой овсянкой, то здесь вовсе не так плохо.

– А когда ты был в Уэльсе?

– Несколько лет назад. Тогда, как и теперь, мы зря потратили время и силы. С тех пор как Генрих в двадцатых годах потерпел поражение, Англии здесь уже не на что рассчитывать.

– Генрих тогда проиграл?

– Не думаю, чтобы он признался в этом самому себе. Не смирившись с неудачей в Уэльсе, он отправился завоевывать Францию, но, увы, в результате потерял больше, чем Джон приобрел в том же Уэльсе за время своего правления. Дело в том, что Генрих не скроен для войны вроде этой. – Ричард слегка поежился. – Он слишком мягкотелый. Чтобы победить, здесь нужно спалить все дотла, устроить резню и убивать до тех пор, пока не поставишь всех на колени. У Генриха на такое не хватит пороху.

– У Генриха не хватает пороху на очень многое, – понимающе добавил Строкет.

В сумеречном свете его голубые глаза встретились с жестким взглядом черных.

– Ты размышлял об этом? – спросил Строкет через минуту. – Ты уже думал о том, чтобы стать наемником, может быть, даже на стороне французов?

– Боже, ну конечно, – проворчал Ричард. – Кто бы не стал об этом думать в моем положении? Я сражался за Генриха долгие годы, и все, что получил за труды, – это доспехи да новую лошадь раз в пару лет. А я ведь не молодею.

– Поговаривают, что король Людовик очень щедр к солдатам. Некоторых из наиболее отличившихся рыцарей он сделал вассалами, дал им в награду прекрасные поместья, даже замки.

– И все-таки, – задумался Ричард, – перейти на его сторону значит предать свою родину и своего короля. Генрих и Людовик сейчас не враждуют, но рано или поздно это случится, и тогда я встречусь с бывшими друзьями на поле боя, только мы окажемся по разные стороны.

Строкет кивнул.

– Если бы придумать какой-нибудь способ разузнать, что творится сейчас во Франции. Может, все – пустая болтовня! Я уже почти решился поехать туда и посмотреть, куда дует ветер.

– Если что-нибудь выяснишь, дай мне знать. Я не гожусь для придворной жизни, в этом я совершенно уверен, и потому должен добывать счастье другими средствами.

– Твои слова звучат горько. Что-нибудь случилось в Лондоне, раз ты дуешься на Генриха?

– Можно и так сказать. Я подошел прямо к нему и попросил о вознаграждении, а он обошелся со мной, как с нашкодившим щенком.

– Тебе, возможно, и в самом деле пора стать наемником.

Ричард кивнул, Он представил себе Астру. Что она скажет, если он предаст Генриха и наймется к французам?

– Что-то тебя еще беспокоит, не так ли, Рэйвз? – Строкет, нахмурившись, задумался. – Я никогда раньше не видел тебя таким мрачным.

Ричард открыто встретил взгляд прищуренных глаз Строкета.

– Наверное, ты думаешь, что я окончательно поддался обстоятельствам. Просто там, в Лондоне, женщина…

– Женщина?! – Строкет грубо захохотал, выказывая явное удивление. – Святая Мария! Рэйвз, что же такое нужно иметь, чтобы завоевать твое сердце – «розочку» из чистого золота?

Ричард осклабился в ответ на соленую шутку Строкета.

– Не совсем. Впрочем, если красоту считать богатством, то ей и золота не надо.

– Может быть, она самое очаровательное создание, когда-либо украшавшее эту бренную землю, не так ли?

Ричард натянуто улыбнулся.

– Конечно.

– И почему же ты не женился на ней?

Глаза Ричарда на мгновение потемнели, пока он решал, стоит ли говорить приятелю правду о том, что Астра не любит его, так как она слишком изысканна и порядочна, чтобы ее привлек жестокий и грубый солдат. Но он только пожал плечами.

– Она бедна. И я не смогу взять ее в жены, пока не обеспечу ей достойную жизнь. Ты же знаешь, как это бывает: после свадьбы появляется орава, которую нужно кормить, а я всегда был солдатом, Том, и у меня есть только меч, доспехи и конь. Как я же могу заботиться о семье?

– Как множество других. Женщина остается дома и растит детей, пока ты на войне, потом и кровью зарабатываешь на хлеб.

– А если меня убьют – что их ожидает? Нет уж спасибо. Моя мать попалась в эту ловушку, и я видел, что с ней стало. Я не обреку ни одну женщину на такую судьбу.

– Тогда держи курс на Францию, друг, – сказал Строкет, подмигивая. – В Англии нет ни одного богача, чтобы его фамилия не была Беренгер или Лусиньяк. Подумай об этом. К тому времени, когда королевские родственники насытятся, Англия, может, уже перестанет существовать.

Том поднялся и пошел по нужде. Ричард, помрачнев еще сильнее, завернулся в пропитанный жиром плащ и сплюнул на землю, пытаясь избавиться от ужасного привкуса кислого вина, которое им давали на обед.

Франция – звучит прекрасно. Ослепительное солнце, аромат цветов, хрустящий хлеб, отличное вино – рай на земле и, если верить Строкету, все еще открытый для завоеваний. Да, здесь было о чем задуматься. Раньше он и мысли не допускал, чтобы предать короля, но после того как Генрих явил себя таким ничтожеством… Король, который позволяет идиотам вроде Фокомберга помыкать собой, перестает быть властителем.

Ричард провел рукой по лицу, вытирая влагу. Больше в Англии его ничто не удерживало. Астра его не любит. Он едва ли забудет выражение ужаса на ее лице, когда она смотрела на Фитц Варена, корчившегося в крови на полу. Нет, она никогда не простит его и теперь наверняка считает чудовищем. Внезапно почти болезненное желание пронзило его. Еще никогда он не желал женщину так страстно, как Астру. На этот раз дело не ограничилось тяжестью в пояснице и зудом в теле. Он хотел чего-то большего, чем просто уложить своего ангела в постель. Обладать ею, слиться с ее душой, навсегда похитить ее чистоту и сладость – вот о чем он грезил сейчас.

Ричард стискивал запястья до тех пор, пока холодный металл копья не впился в тело. Но он еще не сдался – он не позволит Фокомбергу и королю сломить его. Воспоминания давнего прошлого нахлынули на него, в ушах гремело: «Подонок, сукин сын, нищий». До сих пор эти слова ранили его. Казалось, только вчера он был оборванным, нежеланным сыном. Мальчиком, который каждый день задавался вопросом: зачем он родился на этот свет? Сколько раз ему в голову приходила мысль, что не было ли лучше, если бы проклятый кусок материнской плоти убили еще во чреве.

Нет, он не сдастся. Он должен еще раз сделать попытку убедить Генриха. Если ему удастся покончить с уэльсцами, король должен отблагодарить его. Справиться с ними будет очень сложно: для этого нужно перенять их образ мыслей.

Ричард вглядывался в густеющую темноту, и постепенно в его голове стал вырисовываться план действий. Уэльсцы всегда побеждали англичан, коварно действуя исподтишка. А если попробовать вести борьбу теми же методами? Уэльсцы никак не могут ожидать, что маленький отряд англичан подкрадется к ним ночью. Если выяснить расположение их лагеря и подобрать небольшую команду, которая согласится сменить тяжелое вооружение на простые плащи, кинжалы и хитрость…

Сердце Ричарда бешено заколотилось. Вряд ли многие примут такой дерзновенный план, но лучше рискнуть, чем прозябать в бездействии и выжидать очередную атаку. А если к тому же план удастся, награда с лихвой окупит риск. Если Ричард доложит Генриху, что наконец-то банда мародерствующих уэльсцев сметена его силами, монарх вернет ему милость и, возможно, даже наградит по-королевски.

Надежда и приятное возбуждение переполняли его, сменив скованность в мышцах и суставах от дождя и холода.

– Том! – тихо позвал он товарища. – Иди сюда. У меня возникла одна неплохая идея.

Поездка до Вудстока со всей королевской свитой и багажом заняла пять утомительных дней, но Астра не сомневалась, что цель того стоила. По сравнению с нищетой Лондона богатые провинции Мидленда с первозданно чистым и свежим воздухом представлялись почти райскими. Даже земля вокруг королевских владений казалась чисто вымытой дождями. Хотя поместье, как и дворец в Вестминстере, было до отказа забито людьми, но в доме царили прохлада и покой. Астре отвели спальное место рядом с опочивальней королевы, поселив ее вместе с дюжиной других незамужних дам.

Девушка смыла с лица дорожную пыль и переоделась в чистое платье, а затем присоединилась к свите в Королевском зале. Это была великолепная комната с высокими сводчатыми потолками и полом, вымощенным темно-красными плитками. Свет струился в единственное окно, украшенное орнаментом в виде трилистника, и в зале царил полумрак. Бархатная драпировка на стенах удерживала прохладу, не пропуская в покои летнюю жару.

Прибыла королевская чета и села за большой дубовый стол на возвышении, остальные придворные заняли места за рядами стоящих на козлах столов.

В середине трапезы в зал вошло несколько заляпанных грязью воинов и направились к возвышению. Астра увидела, что король потянулся вперед, чтобы поговорить с одним из вошедших. Что-то в нем привлекло внимание Астры. Его плечи были необычайно широки, и, несмотря на неприглядный внешний вид, в его манере держаться угадывалась элегантность благородного рыцаря. Дыхание Астры участилось. Неужели? Может ли это быть правдой?

Рыцарь жестикулировал. Король слушал. Прикрытые тяжелыми веками глаза придавали ему вид полусонного человека, хотя было очевидно, что он буквально впитывает то, что говорил ему мужчина. Рыцарь обернулся, продолжая жестикулировать, и сердце Астры подпрыгнуло. Это был Ричард! Здесь, в Вудстоке, в этой самой комнате!

Астра сцепила руки и попыталась успокоиться. Если рыцари прибыли, чтобы доложить о ходе войны в Уэльсе, то наверняка король попросит их остаться на банкет, после которого начнутся увеселения, и, пока все потянутся из комнаты, у нее будет возможность поговорить с Ричардом. Все это представлялось слишком большим везением, чтобы быть правдой.

Астра увидела, как король коротко кивнул визитерам и вновь с пристальным вниманием обратился к блюду с едой. Удостоверившись, что их отпустили, одетая по-походному делегация поклонилась королю и королеве, спустилась с помоста и пошла через зал. Астра в отчаянии следила за удаляющейся фигурой Ричарда и молилась, чтобы он ушел только затем, чтобы переодеться и попозже присоединиться к гостям.

Слуги внесли на дымящихся блюдах поджаренного кролика, осетра в соусе, каплуна в кляре, свежие огурцы, лук-порей, фруктовый торт и пироги. Астра взяла небольшую порцию и в рассеянности положила еду мимо дощечки. Она ни о чем не могла думать, кроме как о человеке, которого любила и с которым мечтала встретиться.

В продолжении трапезы Ричард не появился, и Астра забеспокоилась, что король приказал рыцарям немедленно отправляться обратно в Уэльс. Она едва не побежала вслед за Ричардом, когда он выходил из зала. Он был так близко – не больше чем две дюжины шагов разделяло их, – и она позволила ему ускользнуть. Беспокойство ее нарастало. Она стала ерзать и привставать со своего сиденья, пока на нее не начали бросать неодобрительные взгляды.

Не в состоянии оставаться в зале ни минутой дольше, она извинилась, вышла из-за стола и выбежала наружу.

Ее сердце екнуло при виде полупустого двора. Кажется, рыцари уже ушли. Оставалась последняя надежда, что лошадям нужен отдых перед дальней дорогой. Расспросив слуг, Астра отправилась по лабиринту аллей и хозяйственных построек позади замка и наткнулась на стойло, где стояло множество лошадей, но не оказалось ни одного воина. Она обратилась к одному из королевских грумов, но он отрицательно покачал головой: нет, он не видел рыцарей в этой части королевского замка.

Уже смеркалось, и отчаяние Астры стало почти безысходным. Убыстряя шаги, она снова пошла к воротам, надеясь спросить стражников, не выезжали ли из замка военные. Она бросила взгляд в направлении темневшего вдали леса и догадалась, где Ричард. Лагерь был разбит в лесополосе между поместьем и большим лесом, где остановились сопровождавшие короля рыцари. Похоже, что Ричард с товарищами из Уэльса встали лагерем там же.

Астра с тоской вглядывалась в палатки и сверкающие лагерные костры. Добраться до Ричарда не было никакой возможности. Она не могла, не привлекая внимания, оставить поместье или надолго отлучиться без того, чтобы не поползли слухи.

Астра вернулась в зал и неохотно села на место. Кое-кто с любопытством покосился на нее, но никаких лукавых переглядываний она не заметила.

Королевское собрание развлекал трубадур, исполнявший излюбленные королевой старинные французские баллады. В этот вечер он пел балладу о Тристане и Изольде. Астра всегда принимала близко к сердцу историю этой трагической любви, но сегодня слова певца были особенно мучительны. Она чуть не всхлипнула, когда он дошел до места, где любовники тоскуют в разлуке. Казалось, это так созвучно ее собственной судьбе. Ричард был рядом, не дальше чем на расстоянии брошенного камня от того места, где она сидела, но с таким же успехом он мог находиться где-нибудь в Святой Земле. Хуже того, он мог вернуться воевать в Уэльс, даже не узнав о ее любви.

Представление закончилось, и король с королевой поднялись со своих мест, чтобы удалиться на покой. Пока толпа придворных покидала зал, к Астре пришла неожиданная мысль. В поместье столько людей, что яблоку негде упасть, особенно в спальных комнатах. А что, если ускользнуть ночью, когда ее вряд ли хватятся? А как выйти за пределы замка, а потом пройти через ворота? Вот теперь она пожалела, что рядом нет Маргариты, но как бы то ни было придется справиться самой.

Пока фрейлины королевы толпились на выходе из зала, Астра в деталях продумала план действий.

– Леди Алиса, – любезно обратилась она к миниатюрной темноволосой девушке, которая семенила позади других женщин. – Подождите, мне надо сказать вам пару слов.

 

Глава 19

– Что случилось, Астра? – большие глаза леди Алисы излучали интерес и обеспокоенность. Астра явно торопилась. Она поднесла палец к губам и отвела девушку в сторону.

– Я хотела бы просить вас оказать мне любезность, – прошептала она. – Вы умеете хранить секреты?

Леди Алиса пожала плечами. Астра глубоко вздохнула, оценивая возможный риск. Тихоня Алиса держалась особняком, но поговаривали, что она частенько покидала дворец для встреч с любовниками. Это могло оказаться пустой болтовней, но было очень похоже на правду. Когда кто-нибудь из рыцарей появлялся поблизости, глуповатая улыбка Алисы становилась лучезарнее, а масляные карие глазки – юркими, как маленькие птички в поисках ветки, на которой удобно примоститься. Из фрейлин королевы Алиса, пожалуй, лучше всех могла охотно и умело спланировать ночное путешествие за пределы поместья.

– Мне нужно кое с кем встретиться сегодня ночью, – начала Астра. – Этот человек вместе с другими рыцарями находится в лагере за воротами. Вы мне не поможете?

Алиса проницательно посмотрела Астре в лицо. Легкая улыбка пробежала по ее губам, когда она ответила:

– Это проще простого. Стражники охотно помогут, если вы объясните, в чем дело. А некоторых, особенно упрямых, всегда можно подкупить.

Подкупить? Сердце Астры екнуло: денег у нее нет. Ни пенни. Алиса поняла по выражению лица, о чем девушка подумала, и самодовольно улыбнулась.

– Эх вы, монашенка, если не деньгами, то долгим горячим поцелуем – все равно в конце концов. Астра почувствовала приступ тошноты.

– Если хотите, я пойду с вами, – предложила Алиса. – В лагере есть один большой сакс, который мне приглянулся, но боюсь, что он вскоре отправится в поход в Уэльс.

Упоминание об Уэльсе прибавило Астре решимости. Нельзя, чтобы Ричард отправился на ужасную войну, так и не узнав о ее чувствах.

– Когда? – угрюмо спросила она.

– Не пропустите звон колоколов к заутрене. Мы дождемся смены караула и выскользнем наружу.

Было совсем не холодно, но Астра едва сдерживала дрожь, когда выкарабкалась из кровати и проскользнула мимо спящих женщин. Алиса шла впереди мягкой поступью человека, привыкшего к ночным похождениям. Астра взволнованно шла следом. Девушки убрали волосы под капюшоны невзрачных старых плащей, чтобы отвратить от себя любопытствующие взоры. Астра живо представила возмущение Маргариты, если бы та узнала, в каком виде пошла ее подруга на встречу с возлюбленным. Но сейчас нельзя было поступить иначе. Алиса придумала назваться посудомойками на случай, если их остановят.

В доме стояла тишина, нарушаемая только храпением, раздававшимся из спальных комнат, и шуршанием крыс и прочей живности, шмыгавшей по полу. Они вышли из апартаментов королевской семьи и, затаив дыхание, прокрались через Большой зал. Лампы с фитилями горели вдоль стен, освещая походившее на пещеру пространство. Алиса провела Астру в кухню. В гигантском очаге горел огонь, присматривавший за ним паж дремал рядом. Алиса осторожно открыла скрипучую дверь, и они, как две мышки, прошмыгнули во двор.

Влажный ночной воздух охладил взволнованное лицо Астры. Она была настороже, чуткая ко всему, что творилось вокруг. Ярко светила полная, как ее называли крестьяне, пшеничная луна, заливая внутренний двор холодным белым светом. Алиса подняла голову к небу и покачала головой.

– Никакой надежды выйти незамеченными. Придется найти провожатого, который нам поможет.

Астра кивнула, напряжение ее росло. Когда они обогнули двор, прошли мимо кладовых, амбара, конюшни и приблизились к воротам, послышалось низкое ворчание. Астра застыла на месте, ожидая нападения собаки.

– Эй, кто там идет? – невнятно проговорил чей-то голос.

Алиса вышла из тени навстречу высоченному, похожему на привидение охраннику.

– Это мы, сэр, – сказала она заискивающе. – Мы с подругой – посудомойки при кухне. У нас важное дело в лагере. Разрешите нам пройти?

Даже при лунном свете было хорошо видно, как плотоядно улыбнулся мужчина.

– Ах, у вас дело! И что же это за важное дело в такой час?

Голос Алисы вдруг соблазнительно завибрировал:

– Один из рыцарей просил нас о… ах… о том, чтобы мы слегка скрасили его одиночество. Вы ведь не хотите разозлить Черного Леопарда, а?

У Астры перехватило дыхание. Она ни словом нё обмолвилась Алисе о том, с кем предстоит встреча!

Вояка немного удивился, потом хохотнул низким голосом, схватил Астру и вытащил из тени, бесцеремонно всматриваясь в ее лицо. Астра похолодела.

– Ну, таких-то курочек он уж точно дожидается, – сказал охранник полуодобрительно, полузавистливо. – Вы и в самом деле миленькие служаночки. Но будет несправедливо, если он получит вас обеих. Среди нас есть не менее одинокие ребята, как я, например.

– Он просил прийти нас обеих, – холодно парировала Алиса. – Вы ведь не будете вставать на пути Черного Леопарда?

Астра не поручилась бы наверняка, но ей показалось, что в глазах мужчины она разглядела страх, впрочем, его лицо тут же скривилось в сальной усмешке.

– Уж я-то наслышан о ненасытных аппетитах Леопарда. Вне всяких сомнений, он ублажит вас обеих одновременно, этот жадный, прожорливый ублюдок!

Астра не могла поверить своим ушам. Нет, все это неправда! Наверняка Ричард не заслужил таких отзывов, просто грубый мужлан ревновал и завидовал, потому и стал так пренебрежительно отзываться о более удачливом сопернике.

– Вы поможете нам? – упрашивала Алиса. – Получите награду.

– Ну ладно, помогу, – проворчал собеседник. – Доставлю вас прямиком в его палатку. Надеюсь, Леопард считает вашу затею стоящей. А если нет… – Его глаза блеснули. – Я получу награду в любом случае.

Алиса кивнула. Мужчина повел их к воротам, что-то тихо сказал караульному и отступил в сторону так, чтобы стражник рассмотрел девушек попристальней. Астра подавляла страстное желание надвинуть капюшон. Он, казалось, экзаменует ее, чтобы удостовериться, достаточно ли она соблазнительна, чтобы представлять интерес для такого известного рыцаря, как Леопард.

Через некоторое время он промычал:

– Ну вот, Рэйвз, кажется, решил вспомнить старые проказы. Прошло уже столько времени с тех пор, как он в последний раз затаскивал в постель сразу двух девчонок.

Астра нахмурилась. И впрямь стоило сказать Ричарду о его возмутительной репутации.

В лагере вовсю кипела жизнь. Несмотря на поздний час, множество мужчин все еще не ложились, играя в кости или беседуя около костров. Путники, не привлекая внимания, двигались между рядов палаток, откуда до Астры доносились всхлипы, ворчание, вздохи, а время от времени – женский смех. Она была рада, что попросила Алису сопровождать ее. Даже если бы ей и удалось выйти незамеченной через ворота, она вряд ли нашла бы палатку Ричарда и не смогла бы в одиночку блуждать среди военных.

Спустя какое-то время провожатый остановился и в задумчивости потер подбородок.

– Что случилось? – прошептала Астра.

– Не могу найти. Думал, что Рэйвз вывесит знамя, чтобы обозначить свою палатку, но ничего такого не видно.

Астре хотелось заплакать от отчаяния. Он не имел ни малейшего понятия, куда идти, и все это время, возможно, водил их по кругу!

– Лучше спросить кого-нибудь, – добавил он. – Подождите здесь.

Астра закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Ясно, что эта вылазка была сплошным безрассудством. К тому времени, когда они найдут Ричарда, наступит утро, и останется слишком мало времени для разговора. Ей не стоило пускаться в такую авантюру. Куда ей до Маргариты, великого мастера любовных интриг. Первая же попытка закончилась так неумело, почти комично.

За ее спиной Алиса зевнула. Астра обернулась, с любопытством глядя на полусонную наперсницу.

– А вы часто устраиваете такие прогулки? Алиса пожала плечами.

– Достаточно часто. Но во дворце все гораздо легче. Я знакома с придворной охраной. Они не такие тупицы. Им достаточно сказать, кого я хочу видеть, чтобы попасть туда, куда мне надо. Ну конечно, за плату.

Астра кивнула, знакомое чувство дурноты поступило к ней. Хотя Алиса одевалась в роскошные одежды и задирала нос в обществе королевы, но была не лучше обыкновенной проститутки.

– Но почему… Почему вы так поступаете? Алиса вульгарно рассмеялась.

– Да мне просто это нравится. Отец хочет выдать меня замуж за какого-то отвратительного старого чудака. Почему мне не провести время с охочим до удовольствий молодым человеком, пока есть возможность?

– А вы любите кого-нибудь из них?

Свет луны был достаточно ярок, чтобы Астра сумела рассмотреть, как нежное лицо Алисы скривилось в презрительной усмешке.

– Любовь для монашек. – Ее карие глаза холодно уставились на Астру. – Вы думаете, ваш драгоценный Ричард действительно печется о вас? Ха! Да вы просто его последнее развлечение. Как только он получит, что ему нужно, его интерес довольно быстро иссякнет. – Скользкая улыбка вернулась на лицо Алисы. – Возможно, потом он будет искать моего внимания, чтобы согреться в постели. Либо мы сможем развлекаться все вместе – то, что французы называют menage a trois.

– И вы думаете, что Ричард на это согласится?! – воскликнула Астра.

– Говорят, что вкусы Черного Леопарда достаточно разнообразны, – промурлыкала Алиса, – и что он не из тех, кому нравится банальность или посредственность. – Она обвела Астру оценивающим взглядом. – Но что меня действительно интересует, так это, какая ему польза от вас. По слухам, вы выросли в монастыре и абсолютно ничего не знаете о мужчинах.

Астра была слишком озадачена, чтобы ответить, да ей и не представилось такой возможности, так как вернулся их охранник и жестом приказал следовать за ним. Они отправились обратно в лагерь, кажется, той же самой дорогой, которой только что пришли, и наконец остановились перед безымянной палаткой.

– Вот жилище Черного Леопарда. Разбудите его и спросите о моем вознаграждении.

Астра глядела в беспокойстве на темную палатку. А что, если провожатый ошибся и там не Ричард? А что, если Ричард вовсе не горит желанием ее увидеть? Хуже всего, если он окажется вовсе не тем человеком, которого она знала, а извращенцем с дикими повадками!

Она посмотрела на своих спутников и поняла, что ее сомнения сейчас никому не нужны. Алиса и сопровождающий выжидали, когда она войдет в палатку и встретится с Леопардом, и, кажется, не собирались ждать долго.

Медленно, осторожно Астра отодвинула в сторону прикрывавшую вход материю и вошла внутрь.

Сначала от темноты невозможно было что-нибудь разглядеть, но постепенно ее глаза привыкли к сумеречному свету, который шел снаружи. Вокруг был ужасающий беспорядок. Повсюду разбросаны оружие и одежда. В углу около входа стоял огромный сундук с шахматной доской на крышке. Прекрасно вырезанные шахматные фигурки валялись вокруг, как надоевшие детские игрушки. Она сделала шаг вглубь палатки и споткнулась о пустой винный мех.

– Кто там ходит?

Она подбодрила себя, глядя в направлении постели, где смутно белела голая грудь Ричарда, но лицо все еще скрывала тень. Она перевела дух и ответила.

– Это я, Астра де Мортейн.

Она услышала, как замерло его дыхание. Прошло мгновение.

– Астра? – наконец спросил он. – Это правда ты? Она кивнула и почувствовала себя полной дурой, ведь он не видел ее в темноте.

– Я пришла поговорить с тобой.

Послышался звук резко откинутого одеяла. Слишком низкая палатка не давала ему выпрямиться, и он осторожно приблизился, нагнув вниз голову.

– Астра? Что ты здесь делаешь?

Астра вздохнула в нетерпении. Она ведь только что сказала – неужели он так недогадлив?

Ричард сделал к ней еще несколько шагов и остановился. Лица до сих пор не было видно, и Астра бросила взгляд на его тело, тут же об этом пожалев. Похоже, Ричард был совсем без одежды.

Астра отвела глаза в сторону.

– Один человек помог мне разыскать тебя. Он ждет вознаграждения.

– Вознаграждения?

Астра стиснула зубы от тупости Ричарда.

– Ну да! Он помог мне прокрасться через ворота и привел к твоей палатке. Я должна дать ему что-нибудь.

Ричард медленно подошел к огромному сундуку и, сбросив шахматную доску с фигурами, открыл крышку и порылся внутри. Он добрел до Астры, ругаясь, когда что-нибудь попадалось ему под ноги, и протянул холодный твердый предмет. Астра, даже не взглянув, что это такое, вышла из-под тента на открытый воздух. Охранник ждал неподалеку. Она сунула ему предмет, оказавшийся отполированным кинжалом.

– Леопард хочет, чтобы ты взял это за беспокойство.

Мужчина кивнул и повернулся уходить. Астра собралась уже вернуться в палатку, но Алиса удержала ее.

– Эй, а мне?

Астра вздохнула и вошла внутрь. Ричард, кажется, нащупывал что-то на кровати. Она слышала в углу шуршание.

– Извини, Ричард. Но там еще женщина – одна из фрейлин королевы. Без нее я бы не знала, что делать. Боюсь, она тоже ждет подарка.

– Хорошо, дай мне только найти лампу, – голос Ричарда звучал сонно и отстраненно.

Вспыхнул свет, осветив наготу Ричарда. Астра закрыла глаза. Снова послышалось шуршание, потом дыхание Ричарда раздалось совсем рядом.

– Вот, – сказал он, беря ее руку и вдавливая в нее еще один твердый предмет.

Астра повернулась к выходу и наконец открыла глаза.

Снаружи ожидала Алиса. Ее глаза полезли на лоб от удивления, когда она увидела брошь.

– Святая Мадонна! Он дал тебе это? – Она смотрела с любопытством на Астру. – Кажется, я была не права, и ты значишь для сэра Рэйвза гораздо больше, чем я предполагала.

Астра с трудом удержалась от резких слов, но сейчас было не время спорить с нахалкой. Нужно только, чтобы она побыстрее ушла.

– А как же твой рыцарь? – спросила она Алису. – Ты сумеешь его отыскать?

– Нет ничего проще, – ответила Алиса, все еще рассматривая брошь из слоновой кости. – А может быть, вернусь назад в поместье. – Она подняла голову, изучая ночное небо. – Все равно дело близится к рассвету, стоит ли без толку терять время. Иди к своему любовнику, Астра, и попытайся как следует ублажить его. Если тебе повезет, он, возможно, сделает тебя своей избранницей.

В голосе Алисы прозвучала такая тоска, что у Астры поневоле сжалось горло.

 

Глава 20

Ричард встретил Астру у входа и, заключив в объятия, попытался поцеловать, что оказалось довольно неудобно в низкой палатке. Упав на колени, он обхватил ее бедра и прижался лицом к груди. Астра смутилась:

– Пожалуйста, Ричард. Я пришла поговорить.

– Говори, – сказал он хрипло, привлекая ее к себе.

Она сопротивлялась, чувствуя учащенное биение сердца. Ричард натянул шоссы, но его обнаженные грудь и плечи мешали Астре собраться с мыслями.

– Ричард, пожалуйста, оденься и выйдем наружу.

Ричард расцепил руки и не торопясь побрел к постели, чтобы взять оставшуюся одежду. Он присел на мешок с вещами и начал одеваться. Наблюдать за ним было странно и неловко. Пока он натягивал тунику и управлялся с подвязками и ботинками, Астра вообразила, что следит за Утренним туалетом своего мужа.

Ричард оделся, пригладил взъерошенные со сна волосы и сказал:

– Я готов.

Выйдя из палатки, Астра озабоченно посмотрела на восток, ища предательских признаков рассвета. Но небо было по-ночному темным, а яркая луна все еще стояла высоко.

Подошел Ричард, постоял рядом, а потом взял за руку и поцеловал. Нежный поцелуй прогнал остатки холода. Ей сделалось жарко и душно. Осмелев, Ричард провел рукой по волосам Астры, отчего все ее тело охватил огонь. Она задрожала и с трудом удержалась на ногах.

– Ричард, мы еще не поговорили, – попыталась она вырваться.

Нехотя он ослабил объятия.

– Любимая, Астра, – пробормотал он, – не могу поверить, что ты и в самом деле здесь. Когда я услышал сквозь сон твой голос, то подумал, что сподобился чудесного видения. Сейчас ты еще больше похожа на ангела, чем прежде.

Искусными пальцами он развязал треугольный платок. Волосы свободным потоком упали на плечи Астры. Он зарылся в них руками, притянул ее ближе и прижал губы к тонкой шее.

– Сейчас, с распущенными волосами, ты такая же, какой я увидел тебя в первый раз. Ты – моя богиня, моя Венера, мой ангел. Разреши мне молиться на тебя, Астра.

От шепота, раздававшегося у самого уха, вниз по ее телу разливались горячие волны. Его руки стремительно прокладывали путь к вырезу платья. Добравшись до открытой верхней части ее груди, он прижался к ней лицом стал легонько пощипывать губами. Астра изнемогала острых, почти болезненных ощущений, колени дрожали. Ричард крепко обхватил ее ягодицы.

Астра застонала, но тут же опомнилась и оттолкнула его.

– Где ваша благопристойность, Ричард? – сказала она сурово. – Мы посреди армейского лагеря. Если меня увидят, нам обоим несдобровать. Будьте поосторожнее и найдите какое-нибудь укромное местечко для разговора.

– Хорошо, – пробормотал Ричард. – Ты права. Пойдем куда-нибудь, где нас никто не потревожит.

Она едва переводила дыхание от неловкости и приятного волнения, когда Ричард подхватил ее на руки. Ее никогда раньше не носили на руках, и она беспокоилась, что слишком тяжелая. Хотя Ричард надежно поддерживал ее, она слышала его учащенное дыхание.

– Молю тебя, не трудись. Я легко дойду сама. Ричард рассмеялся:

– Неужели ты думаешь, что я соглашусь теперь тебя отпустить? Ха! Недели и месяцы я ни о чем другом и не мечтал, кроме как отнести тебя подальше в лес и навсегда заточить в какой-нибудь глуши.

Астра всполошилась. В шутливых словах Ричарда было что-то настораживающее. Он вполне мог похитить ее и держать как пленницу. Ведь украл же он ее сердце, почему бы не поработить также и тело?

Она не представляла, где находится. Вокруг стоял лес, впереди, в просвете деревьев, неправдоподобно ярко светила луна. Он понес ее дальше и опустил на влажную от ночной росы траву.

– Астра, моя любовь. – Ричард покрывал поцелуями ее лицо и шею.

Астра откинула голову, наслаждаясь теплотой влажных поцелуев. Он с жадностью приник к ее губам, просовывая между ними горячий язык. Вездесущие руки блуждали по животу, бедрам, потом непрошено вторглись в вырез платья с нетерпением, которое красноречиво подтверждало опасения Астры. Она оттолкнула его руки:

– Нет, Ричард, мы еще не поговорили.

– О чем? – пробормотал он, осыпая ее сводящими с ума поцелуями.

– Я очень сожалею о случившемся в Саусварке. Я не хотела вовлекать тебя в драку. Если хочешь, я с радостью пойду к королю и объясню, что ты просто исполнял свой долг.

– Ах, Астра, в этом нет нужды, – вздохнул Ричард. – Ради тебя я готов выдержать гнев Генриха. Я только боялся, что ты будешь ненавидеть меня за жестокость.

– Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты нашел другой способ выйти из положения, но я не могу тебя ненавидеть, Ричард. – Она дотянулась до его лица и нежно погладила. – Я… я люблю тебя.

Она почувствовала, как затрепетало его тело. Он отчаянно прижал ее к себе и издал глубокий стон.

– О-о-о-о, Астра, если бы ты только знала, что значат для меня твои слова. Если бы ты только знала.

Он нетерпеливо, почти в безумии гладил ее. Она поддалась страстному желанию, которое вызывали его прикосновения, и позволила расстегнуть на себе платье и обнажить груди. Он грубо стиснул их, затем отступил, любуясь ею.

– Царица небесная, как ты красива! – вздохнул он. – Даже красивее, чем в моих воспоминаниях.

Астра почувствовала, как к ее желанию примешивается ужас. С обнаженной грудью, освещенной ярким светом луны, она ощущала почти такое же смятение, как тогда, когда он впервые увидел ее на фоне лесного озера. Она вдруг ослабла и задрожала.

– Ричард… Я…

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал он. – Я хочу посмотреть на тебя.

– Но, Ричард, – испуганно запротестовала Астра, – мы не должны себя так вести. Это немыслимо. Кто-нибудь увидит нас и может… ох!

Нога Ричарда нечаянно запуталась в подоле платья, и Астра, потеряв равновесие, упала на траву. Падение, смягченное рукой Ричарда, не повредило ей, но она окончательно растерялась от неожиданности.

Ричард отпустил ее, потянулся, снял с себя тунику и отбросил в сторону. Затем поставил колено между ее ног, раздвигая их. Астру охватила паника.

– Что… что ты делаешь?

– Тш-ш-ш. Я только посмотрю на тебя.

Под магическим воздействием низкого, вибрирующего нежного голоса Астра поняла, что сдается. Все сомнения куда-то испарились, и она как будто потеряла сознание и ничего не воспринимала, кроме человека, который неясно вырисовывался над ней. Его плечи распростерлись, как темные крылья; очертания прекрасного тела отливали серебром в лунном свете. В этот момент он казался таким же диким и красивым, как настоящий леопард. Она приподнялась, чтобы приласкать его. Кончики ее пальцев скользили по теплой, мягкой, роскошной, как бархат, коже. Она закрыла глаза и поплыла по волнам реки удовольствия.

– Я мечтала вот так прикасаться к тебе, – прошептала она. – Когда ты уехал в Уэльс, я до смерти боялась, что тебя ранят или убьют… – Голос сорвался от переполнявших ее чувств.

Руки Ричарда поглаживали маленькие груди медленными, ритмичными движениями.

– И я думал о тебе каждую секунду. В мечтах я любил и ласкал тебя. А однажды даже захотел умереть, представив, что на небесах полным-полно таких ангелов, как ты.

Она прижала руки к сердцу.

– Не говори так. Мечтать о смерти – великий грех. Если бы ты умер, часть меня тоже бы умерла.

– Но я обрел небеса здесь, – сказал он, прижимаясь лицом к выемке между ее грудями. – Какие сладостные…

Астра задрожала. В фантазиях она представляла, как Ричард кладет голову ей на грудь, щекочет ее мягкими черными волосами. Теперь это произошло наяву, и она чувствовала, как соски ее затвердевают и начинают болеть. Не в силах противиться страстному желанию она застонала. Как бы отвечая на этот стон, Ричард повернул голову и поцеловал трепещущие груди. Его пальцы двигались вслед губам, лаская, сжимая и поглаживая. От изысканной муки, перемешанной с наслаждением, плоть стала влажной и горячей. Ей едва удавалось сдерживать ответный порыв.

Ричард обреченно вздохнул:

– Ох, Астра, я не в силах это вынести – я хочу познать тебя всю!

Собрав остаток сил, она попыталась присесть, но Ричард придержал ее одной рукой, пока другая шуршала, путаясь в складках платья. Через секунду юбка оказалась задранной до талии, а обнаженные ноги белели при щедром лунном свете.

Астра от стыда не могла пошевелиться. Она лежала почти голая – грудь и бедра обнажены, и лишь узенькая полоска одежды скрывала живот, все, как тогда в лесу. Только теперь Ричард был намного ближе, а его пальцы достигли самого укромного уголка ее тела. Астра почувствовала, как от его взгляда кровь прилила к лицу, а тело горело и лихорадило. Она была близка к обмороку, и наверняка бы потеряла сознание, если бы догадалась о намерениях Ричарда.

Он слегка придерживал ее, держа руку на животе, а губами продвигаясь вверх по бедрам. Она сжала ноги и всхлипнула. Неожиданно где-то глубоко внутри разлился дрожащий, непереносимый жар, от которого не было спасения.

Когда его губы достигли мягкой расщелины между ее ногами, она не рассыпалась на мелкие кусочки, как предполагала, а только издала легкий, похожий на крик раненого животного стон и раздвинула колени.

Он пожирал ее; его язык ласкал и мучил. Неведомые ранее ощущения нарастали и бушевали в ней, как вышедшая из берегов река. Она на ощупь нашла его голову и вцепилась в волосы, пытаясь противостоять неистовому потоку, который угрожал поглотить ее. Ночную темноту, как ей чудилось, прорезывали еле различимые вспышки света, похожие на звезды. Звезды росли и набухали, заполняя собой ночь.

Она конвульсивно подрагивала от ласк. Его лицо покоилось на ее бедре. Она чувствовала легкость и бесплотность, как будто в любой момент могла оторваться от земли и улететь. Каждый кусочек ее плоти хранил воспоминание о прикосновениях Ричарда. На какой-то миг она ощутила его частью себя.

Ричард вновь стал неистово ее целовать, и Астра поняла, что его жажду не так легко утолить и любовная игра только началась. Это открытие пугало и будило любопытство. Она принялась исследовать пальцами его обнаженный торс, раздумывая, сможет ли доставить любимому Удовольствие, подобное тому, которое только что испытала сама. Ричард перехватил ее руку и прижал к себе. Под ладонью оказалось что-то твердое, теплое и как будто Живое.

– Потрогай меня здесь, Астра, – попросил он. – Пожалуйста.

Она стала медленно и нежно перебирать пальцами, когда вдруг звук громких голосов разрезал тишину.

– Слышится вроде оттуда, – резко сказал мужчина. – Не похоже на животных, скорее это женский голос.

– Господи, Роби, да это просто пара любовников наслаждается лунной ночью. Почему бы нам не оставить их в покое?

– Потому что мы не знаем наверняка, кто они. Может, браконьеры, разбойники или даже убийцы, которые замыслили недоброе против нашего короля.

Астра затаила дыхание и сжала руку Ричарда. Если их обнаружат, она будет опозорена. Королева выгонит ее со двора. Астра приподнялась, но Ричард схватил ее железной хваткой.

– Убийцы! Генрих и бровью не поведет, если какие-то раздраженные бароны сговорятся его убить.

– И то правда. Он больше боится сумасшедших, чем своих баронов. Король, похоже, пребывает в блаженном неведении об опасностях, которые поджидают его в собственном окружении… Вот, слышишь! Ты уловил что-нибудь?

Звук, который донесся до мужчин, был треском платья. Ричард впопыхах разорвал его и предпринимал отчаянные усилия укрепить полотнище на волосах Астры, чтобы закрыть ее лицо. Покончив с этим, он придавил ее телом и стал целовать с нарочитыми стонами.

Астра задохнулась, противясь поцелуям. Неужели Ричард надеялся успеть ее изнасиловать за оставшиеся несколько минут до того, как их обнаружат люди короля?

Он задрал ее юбку и прижался горячей плотью к ногам. Астра невольно застонала.

– Черт побери, Жоффри, я же говорил, что это всего-навсего слюбившаяся парочка. Эй ты, вставай, покажись нам!

Медленно, осторожно Ричард поднялся и вышел вперед, закрывая Астру от нескромных взоров.

– Сэр Рэйвз! А мы и не думали, что застукаем тебя за таким занятием среди леса. Шелковые одеяла и мягкая постель гораздо больше соответствуют твоей репутации.

– Девушка – из благородных и желает сохранить инкогнито, – ответил Ричард. – Я понадеялся, что здесь мы будем в большей безопасности, чем среди любопытных ротозеев в лагере.

Астра натянула на лицо разодранную одежду, раздумывая, какую часть ее неприкрытого тела видят мужчины. Хотя Ричард, прежде чем встать, наспех привел в порядок ее туалет, но стражников в любом случае вряд ли подвело бы зрение.

– Извини, что оторвали тебя от такого славного занятия, Рэйвз. Она, похоже, лакомый кусочек.

– Так и есть, – холодно согласился Ричард, – и даже стоит того, чтобы я рискнул за нее жизнью.

– Замужем? – спросил один из мужчин, пытаясь заглянуть за спину Ричарда.

– Возможно, – ответил тот с угрозой в голосе. – Я же сказал, что ее имя должно остаться в тайне.

– Ну, мы, пожалуй, пойдем, – сказал второй рыцарь, удаляясь, – но вашей любезной лучше вернуться в свою постель, а то, как бы домочадцы короля не подняли переполох.

Другой с неохотой последовал за напарником в лес. Астра поднялась. Ноги настолько ослабли, что с трудом держали ее. Несмотря на пережитый страх, тело все еще дрожало от вожделения и неудовлетворенности. Ричард развернулся. Его лицо, кажется, распространяло сияние, потому что Астра отчетливо видела крепко сжатый рот и напряженные от раздумья глаза.

– Опасность была близко, – пробормотал он, – слишком близко.

Но вскоре его лицо смягчилось, и он привлек ее к себе, снова зарываясь в волосы и целуя. Этот отчаянный поцелуй выдавал такой неутоленный голод и страстное желание, что у Астры на глаза навернулись слезы.

Ричард продолжал ласкать ее трепещущую шею. Их глаза встретились. Медленно его рука двигалась по ее телу и, слегка запутавшись в складках юбки, наконец прижалась к горячей, ноющей плоти. Приблизив губы к самому ее уху, он прошептал:

– Ты моя, Астра. С этой секунды и навсегда ты принадлежишь только мне, но нашей свадьбе не бывать до тех пор, пока я не смогу обеспечить тебе достойную жизнь.

 

Глава 21

Когда они достигли поместья, небо на востоке зарумянилось слабыми отсветами утренней зари. Астра, надвинув капюшон плаща и наклонив голову, ждала, пока Ричард обменяется несколькими словами с человеком у ворот. Полусонный стражник открыл проход, даже не взглянув на Астру.

Они незамеченными прошли через двор ко входу на кухню. К удивлению Астры, Ричард явно намеревался идти с ней.

– Не провожай меня. Что, если тебя увидят?

– Наплевать. Я хочу убедиться, что ты благополучно добралась до постели.

Астра покачала головой, но ничего не сказала. Они крадучись прошли через зал. В коридоре, ведущем в крыло, где спали женщины, она остановилась и знаком приказала ему удалиться. Ричард нехотя повиновался, нежно поцеловав на прощание. Из опасения вновь оказаться в его объятиях Астра поспешно высвободилась и заторопилась по коридору.

Ричард вытянул задеревеневшее тело на жестком походном ложе. Холодный утренний воздух, ночь, которую он провел, катаясь по мокрой траве, боль от неудовлетворенного желания – все вместе кого угодно могло бы выбить из колеи. Но душа! Ее переполняло сумасшедшее, исступленное счастье. Астра любит его!

Он блаженно улыбался в темноту и вдруг громко расхохотался. До этой ночи он и сам не знал, как сильно любит Астру, как остро в ней нуждается. Когда она была рядом, его переполняло ощущение силы и радости, все на свете казалось возможным. Благоговейный трепет охватывал его при воспоминании о дрожавших от наслаждения бедрах Астры. Никогда раньше не ведал он такого удовольствия, лаская женщину. Что же произойдет, когда их тела соединятся и девственность Астры будет побеждена его страстью? Он закрыл глаза. Наверное, земля содрогнется и звезды закружатся на небесах в безумном танце в тот сладостный момент, когда он войдет в нее.

Но когда это будет? Король может помиловать его за блестящие победы в Уэльсе и разрешит вернуться в Лондон. И тогда встреча с Астрой наедине станет возможной. Как же все это устроить? Он привык к женщинам, которых не заботило, где и как он овладевает ими. Астра – другое дело. Она достойна наслаждаться любовной игрой в чистой и благоухающей постели с шелковыми одеялами, в красивой и уютной комнате, хорошо освещенной, где он будет смаковать каждый изгиб чарующего тела. Он хотел, чтобы она навсегда запомнила волшебство первой ночи с диким и страстным Черным Леопардом.

Вдруг его начали мучить угрызения совести. Ведь потом Астра будет ожидать предложения руки и сердца. Но как жениться на бедной женщине? А вдруг с ним что-нибудь случится, прежде чем он разбогатеет. Астра останется одна, вдовая, без средств к существованию и вряд ли сможет найти богатого мужа. Еще хуже, если к тому времени появятся дети. Нет, это невозможно! Он не женится на Астре до тех пор, пока не обеспечит ее будущего.

– Астра! Как сильно я по тебе скучала!

Астра вскрикнула от радости и обнялась с подругой.

– Прошло столько времени, дорогая! – воскликнула Маргарита. – Дай мне на тебя взглянуть! Ты все хорошеешь!

– Ну что ты! Мы уехали меньше месяца назад.

– Мне он показался вечностью. Ты и представить себе не можешь, моя прекрасная, как скучно без тебя в Лондоне.

– Нет, не могу. По-моему, в Лондоне всегда интересно.

– Да, правда, и у меня были кое-какие развлечения, – загадочно улыбнулась Маргарита. – В отсутствие несносной Изабель, которая вечно портит все сплетнями, мне удалось немного повеселиться.

– Представляю. – Астра в шутливом испуге закатила глаза. – Надеюсь, лондонский Тауэр по-прежнему стоит на своем месте?

– Шутки в сторону. Лучше расскажи, что было с тобой. Ты видела Ричарда?

– Да… видела…

Ответ прозвучал неуверенно и нервно, несмотря на усилия Астры казаться спокойной. Лицо Маргариты вспыхнуло от воодушевления.

– И что он сказал?

– Не хочу говорить здесь, – запротестовала Астра, оглядывая заполненный народом двор. Во дворец прибывали домочадцы королевы со своим багажом, и поэтому повсюду царил хаос. Сквайры и слуги шныряли туда-сюда, неся тюки, коробки, личную мебель короля и королевы.

– Давай найдем укромное местёчко, – сказала Маргарита. – Я просто умираю от любопытства!

Астра кивнула и покорно пошла за Маргаритой через многолюдный двор. Но когда подруга попыталась увлечь ее в дворцовую церковь, запротестовала:

– Не сюда! Этот разговор не для церкви!

– Почему же? Здесь отличное место для тайных свиданий. Вряд ли кто-нибудь сюда заглянет.

– Но это священное место! – Астра с трудом представляла, как можно в церкви разговаривать о том, что произошло у нее с Ричардом.

– Ерунда! Здесь тихо и укромно. Я не отстану, пока ты не расскажешь все о Ричарде. – Маргарита схватила Астру за руку и потащила мимо рядов скамеек в дальний угол.

– Господи Иисусе, Маргарита. Право, я даже не знаю, как начать.

– Очень просто. Ты откроешь рот и расскажешь.

– Но это… так… так стыдно.

– Стыдно? Вот чудеса!

– Ох, Маргарита, если бы ты знала, что он делал со мной…

Ее подруга забеспокоилась:

– Дорогая Астра. Надеюсь, ты не последовала моему совету позволить Ричарду наградить тебя ребенком. Вряд ли это было бы мудро. Кроме того, если он откажется признать отцовство, то не миновать еще больших неприятностей.

Астра нетерпеливо покачала головой:

– Конечно, нет… Вряд ли от того, что мы делали, я забеременела.

Маргарита кивнула.

– Итак, ты все еще девственница. Большое облегчение. Ну так что же все-таки случилось?

Астра расправила складки дорожного платья, пытаясь успокоиться.

– В каком-то смысле все окончилось не особенно удачно. Нам не удалось поговорить о свадьбе и о нашем будущем. Он был очень страстен, очень притягателен. Сказал, что любит меня.

– Ты встречалась с ним наедине?

– Да. Я ночью ускользнула из поместья и пришла в его палатку.

– Святые Анна, Бригитта и Дева Мария – ты шутишь!

– Мне помогли. Леди Алиса ходила со мной; она уговорила стражника, и он провел нас к палатке Ричарда…

– Леди Алиса? Да, я слышала о ней. Она шлюха.

– Тем не менее она помогла мне и после никому не проговорилась. Мне очень повезло. Мы с Ричардом избежали страшной опасности, когда стража короля обнаружила нас в лесу…

– Королевская стража? – прервала Маргарита, перепугавшись. – Они тебя видели? Астра кивнула.

– Было бы ужасно, если бы они узнали меня. Но Ричард накрыл мое лицо и притворился, что… – Она прервалась, покраснев до корней волос.

– Он притворился, что… ох, – захихикала Маргарита. – Сэр Рэйвз растет в моем мнении не по дням, а по часам. Он защитил твою честь при помощи гениальной проделки… и конечно, она потребовала от него огромного самопожертвования.

Астра сдержала улыбку. Теперь, когда все было позади, ситуация действительно выглядела комично.

– При дворе даже поползли слухи о рыцаре и полураздетой женщине, которых обнаружила в лесу личная охрана короля, но никто меня не заподозрил.

– Полураздетой! Господи, помилуй, Астра, чем же вы с Ричардом занимались?

Астра вспыхнула. Она не собиралась рассказывать все подробности.

– Ричард должен был задрать мою юбку, чтобы все происходящее выглядело убедительным.

– Конечно, должен, – подхватила Маргарита, слегка подпрыгивая от восторга. – Наверное, ему пришлось также снять свои шоссы и лечь на тебя. Иначе стражники подумали бы, что вы просто притворяетесь.

– Господи, Маргарита! Я же сказала, что мы ничего такого не делали!

– Ну да, сказала. Но ты забыла, что я гораздо опытнее тебя и знаю, что с мужчинами можно развлекаться тысячью разных способов, при этом, не позволяя ему последнего.

– Я все еще девственница, Маргарита! Я даже не видела его раздетым! – Если не считать того, что он спал голым в палатке, виновато добавила про себя Астра, и пренебречь тем, что она дотрагивалась до его мужских достоинств.

Маргарита замолчала, напряженно всматриваясь в лицо подруги.

– Я хорошо тебя знаю, Астра. Мне было достаточно одного взгляда. Ты уже не застенчивая, скромная девица. И не важно, довел ли Ричард до конца свое дело, но он превратил тебя в женщину.

– Неужели это так очевидно? – спросила Астра с испугом. – Никто еще не заметил, даже королева. Маргарита улыбнулась:

– Это почти неуловимая вещь, но со временем она станет все более явной. У тебя появился какой-то особый лоск, прелестный цвет лица…

– Я так боялась, что Алиса проболтается, и королева начнет что-то подозревать. Но все обошлось, а Ричард и другие рыцари уехали в Марч на следующий день.

– Но между вами так ничего и не определилось?

Астра отрицательно покачала головой.

– Ричард был пылким и страстным, но мы так и не обсудили будущее. Я все время ломала голову над тем, как его убедить жениться на мне, и, в конце концов, придумала.

Маргарита улыбнулась:

– Ну вот, и ты начала плести интриги и строить козни вроде меня!

– Я знаю наверняка, что Ричард женится на мне, если получит возможность обеспечить будущее, – продолжала Астра, не обращая внимания на колкое замечание подруги. – Он хочет быть богатым, иметь собственное владение и замок. Я собираюсь пойти к королеве и попросить ее о помощи.

– К королеве?

Астра кивнула:

– Все говорят, что она обожает меня. Говорят также, что она правит страной из-за трона Гёнриха. И если ей не удастся убедить короля наградить Ричарда за преданную службу, то это не удастся никому.

Маргарита от удивления даже присвистнула неподобающим для дамы образом.

– Блестяще, Астра! Королева любит тебя до безумия и наверняка употребит все свое могущественное влияние. Если бы Ричард и в самом деле заботился о будущем, то должен был бы, ни секунды не раздумывая, жениться на тебе.

Астра согласилась с лучезарной улыбкой. Мысль о браке с обожаемым Ричардом наполняла ее ощущением необыкновенного счастья. Теперь ей оставалось лишь ждать удобного момента, чтобы привести свой план в исполнение.

– А ты сказала Ричарду?

– Еще нет.

– Может быть, и не стоит. Лучше поговорить сначала с королевой и затем, если она согласится, обрушиться с новостью на Ричарда.

Астра нахмурилась. Несмотря на все пылкие слова и страстную любовь, он ведь так и не сделал ей предложения.

– Я не обращусь к королеве, прежде чем не буду полностью уверена в намерениях Ричарда, – подчеркнула она. – Мне бы не хотелось…

– Все это ерунда, Астра. Ричард позволил себе всякие вольности и теперь просто обязан на тебе жениться.

– Но он очень упрям и может вовсе отказаться, если почувствует, что я приняла решение за него.

– Да, все так, Астра, но иногда женщине приходится брать судьбу в свои руки, – предостерегла Маргарита. – Если хочешь замуж за Ричарда, то ты должна целенаправленно делать все, что потребуется. А если нет, то лучше забыть его и поискать более уступчивого ухажера.

– Забыть? Слишком поздно. Не знаю, плохо ли, хорошо ли это, но моя судьба отныне связана с Ричардом.

– Вот и славно. Должно быть, он сотворил с тобой в лесу нечто из ряда вон выходящее. Я никогда не видела тебя раньше настолько решительной и уверенной в себе. Монахини из Стаффорда ни за что не признали бы в тебе робкую маленькую послушницу.

Астра слегка улыбнулась: если бы Маргарита только знала об этом «нечто».

– Все готово?

Темный, с нависающими бровями человек по имени Репке кивнул:

– Все в точности, как вы просили, сэр. Комната готова: на полу свежий тростник, чистая мягкая постель, лучшее гасконское вино, настоящие восковые свечи и даже шелковое одеяло. – Он посмотрел на Ричарда с игривой улыбкой. – Это, как видно, особенная штучка, если заставила Леопарда так волноваться. Обыкновенно вы обрабатывали их по-простому, на грязном соломенном матрасе.

– Ага, особенная, – ответил Ричард рассеянно. – Для этой дамы ничего не может быть слишком роскошно.

– Дамы? – маленькие глазки Репке блеснули, и он жадно облизнул губы, с которых обильно потекла слюна от такой сочной характеристики.

Ричард послал ему угрожающий взгляд.

– Да, она леди и заслуживает молчания и благоразумия. Надеюсь, ты попридержишь язык. А если нет…

Заканчивать фразу не было нужды, поскольку сладострастный взгляд Репке немедленно сменился ужасом.

– Разумеется, сэр Рэйвз. Я – само благоразумие. – Он коснулся пальцем губ. – Запечатаны. Меня теперь проще убить, чем выжать из меня хоть слово.

Ричард холодно и недоверчиво взглянул на хозяина притона, затем протянул мешочек с монетами. Репке ушел. Ричард задумчиво посмотрел ему вслед. Содержать чистую комнату с несколькими предметами роскоши в Саусварке стоило целого состояния.

Он обвел глазами обшарпанную улицу. На углу две проститутки в огненно-рыжих париках и ярко-красных платьях выставили наружу голые груди, предлагая себя прохожим. Мимо них иссохший, сморщенный человечек катил вонючую повозку, доверху наполненную навозом. Саусварк – сточная канава, источник греха, Содом и Гоморра. Здесь продавалось все что угодно: любовь со всевозможными извращениями, девицы и мальчики, яд и наемные убийцы. Саусварк был средоточием заразы, кошмарной нищеты, несчастий, жестокости и отчаяния, совсем неподходящим местом для невинной Астры.

Ричард глубоко вздохнул. Было бесчеловечно привести сюда нежного ангела, но это единственное безопасное для ее репутации место, пригодное для свидания. В Саусварке каждый волен предаваться своим порокам, и никому ни до кого не было дела. Только Саусварк давал им шанс провести вместе ночь, о которой Ричард мечтал с самого Вудстока.

А что потом? Ричард нахмурился. Он по-прежнему не в состоянии жениться на Астре. Король был чрезвычайно доволен дерзновенной засадой, которую Ричард провел в Уэльсе, но о вознаграждении так и не заикнулся. А без королевской протекции он не мог дать Астре все то, чего она заслуживала: богатство, достойные истинной леди роскошные туалеты, слуг, ожидающих приказаний.

Он принялся прогуливаться по узкой улице, так глубоко погруженный в невеселые мысли, что чуть не наступил в зловонный поток, заполнивший сточную канаву. Ричард выругался и отскочил в сторону. Каким же он стал рассеянным! Наверное, потому, что все мысли его были сосредоточены на Астре. Думая о ней, он превращался в идиота, потерявшего последние остатки разума. А ему надо сохранять бдительность и трезвый рассудок каждую минуту. Этот ублюдок Фокомберг наверняка замышляет что-то недоброе, и необходимо быть во всеоружии.

Вот еще одна причина затащить Астру в постель. Если он, в конце концов, освободится от мучительной похоти, то раздражительность и постоянные сомнения уйдут сами собой и можно будет спокойно заняться решением насущных проблем.

Он остановился, прислонился спиной к стене пивнушки и позволил себе помечтать об исполнении тайных желаний. Сегодня ночью Астра разделит с ним ложе, она будет шептать своим мягким голосом и ласкать его нежными пальчиками. Он заставит ее стонать и дрожать от невыносимого наслаждения всю ночь напролет. Мрачный ужас Саусварка отступит прочь. А когда наутро встанет солнце, он проснется в раю и его ангел окажется рядом с ним. Ее сердце, душа и тело наконец будут принадлежать только ему.

От нарисованной воспаленным воображением картины его сердце воспарило, и он обрел привычное состояние: снова ощутил себя Черным Леопардом, одним из самых отважных бойцов, которые когда-либо служили королю Генриху. В один прекрасный день он станет великим мужем – бароном, влиятельным человеком. И больше никто не посмеет смеяться, плевать ему в лицо или называть выродком. Он добьется славы, богатства и имени, и Астра будет рядом.

 

Глава 22

Астра расшнуровала лиф бледно-фиолетового блио и бросила взгляд на свое отражение в зеркале, взятом взаймы у королевы. Сегодня вечером она предстанет несокрушимо твердой и не позволит Ричарду ласкать и целовать себя до тех пор, пока они не обсудят свое будущее.

Астра расправила плечи и сделала суровое лицо, пытаясь изобразить уверенность в себе, чего на самом деле вовсе не ощущала. Ричард назначил ей тайное свидание и наверняка расценил ее согласие, как уступчивость. Но что бы он там ни думал, она заставит его выслушать себя. Он, конечно же, перестанет беспокоиться о будущем и сделает ей предложение, когда узнает, что она собирается обратиться к королеве с просьбой о помощи. Астра перевела дыхание. Ее дерзновенный план сделал бы честь самой Маргарите.

Правда, ее настораживало, что хитроумные планы Маргариты в самый последний момент обычно выходили боком. Но теперь все слишком серьезно. Она не может продолжать жить, как сейчас, и должна помочь Ричарду устроить их судьбу. Она обожала его, жила только им и мечтала лишь о том, что в один прекрасный день он станет ее мужем.

Астра задумалась. В ее стройном плане крылась серьезная опасность: она слишком сильно любила Ричарда и от его ласк и поцелуев могла растеряться. Итак, нельзя позволить ему сломить свою волю. Она будет решительной и неприступной до тех пор, пока все не определится.

Астра в последний раз оглядела себя в зеркале. Ну что ж, она весьма соблазнительна, не считая, может быть, некоторой бледности. Девушка ущипнула себя, чтобы вызвать на щеках краску.

– А вот это ни к чему. Просто подумай, как Ричард целует тёбя, и твои щечки расцветут, как бутоны роз. Астра чуть не упала от неожиданности.

– Маргарита! Как ты меня напугала! Что, уже пора идти?

– Да. Люди Вилли ждут тебя у заднего выхода из дворца. Они наймут ялик до Квинхиза.

– А что королева? – волнуясь, спросила Астра.

– Твоя мысль сказаться больной оказалась удачной. Королева думает, что ты лежишь в постели с лихорадкой. Я сделала вид, что болезнь серьезная и пообещала проследить за всем, что тебе потребуется. Даже слугам приказано обходить стороной комнату, где ты якобы болеешь.

– Только бы удалось незаметно выйти из дворца…

– Завернись в плащ и двигайся не торопясь. Никто не догадается, что под таким изодранным старым плащом скрывается прекрасная девушка. Подумают, что ты – одна из посудомоек.

Астра кивнула и глубоко вздохнула. Это было первое приключение подобного рода. Даже когда она встречалась с Ричардом в Вудстоке, ее сопровождала Алиса. Мысль о любовном свидании с Ричардом за пределами дворца пугала ее.

Как Маргарита и предсказывала, никто не обратил ни малейшего внимания на Астру. Она вышла через задние ворота и увидела двух ожидавших ее охранников. Девушка отбросила капюшон плаща, показывая лицо. Рыцари встали по обе стороны от нее и препроводили до пристани Королевского моста. Там они помогли ей забраться в ялик, сказали несколько слов гребцу, затем поклонились, и маленькое судно двинулось в путь.

Астра и раньше несколько раз путешествовала по Темзе, но никогда еще так не переживала, как в эту ночь. Темные волны перекатывались вокруг лодки, которая казалась ничтожно маленькой по сравнению с вздувшейся от дождя рекой. Астра вцепилась в борт и изо всех сил пыталась удержать подступавшую тошноту.

Чтобы отвлечься, она смотрела на набережную, на город, открывавшийся в новой перспективе. Почти спустились сумерки, но очертания зданий все еще просматривались сквозь туман. Вдоль доков на якорях стояли огромные корабли. Их мачты врастали в небо, как призрачный лес. Когда они миновали рукав реки, Астра увидела за городом открытые пространства полей и сады, затем берега снова сделались тесными от складов для хранения товаров, прибывших из Франции, Генуи, Венеции и Ливонии.

Впереди замаячил Лондонский мост – девятнадцать каменных арок соединяли оба берега реки. Течение усилилось. Астра затаила дыхание, когда они быстро проплыли под прекрасным мостом. Неожиданно гребец направил лодку к берегу и причалил у дока в Большой гавани.

– Квинхиз, – объявил он скучным голосом.

Астра собралась с духом и неловко выкарабкалась на берег. Она поискала глазами Ричарда. Вокруг причала было пустынно. Ею овладела паника, когда она осознала свое одиночество и беззащитность. Впереди обрисовалась чья-то тень, и девушка уже была готова закричать от ужаса.

– Астра, любимая.

Со вздохом облегчения она припала к Ричарду. От него исходил теплый, прекрасный мужской запах, вселявший уверенность. Горячие губы отыскали ее рот, и она почти забыла о своем решении сопротивляться. Руки Ричарда торопливо скользнули под плащ, но Астра отцепила нетерпеливые пальцы от шнурков платья и отступила на шаг.

– Ричард… я… я должна поговорить с тобой.

– Всему свое время, моя любовь. Сначала надо найти теплое, сухое местечко.

Она согласилась. Туман сгущался, плотно накрывая все вокруг пробирающей до костей сыростью. Ричард взял возлюбленную под руку и повел от гавани вниз по улице. Астра старалась примериться к широким шагам своего спутника и несколько раз пыталась начать разговор, но Ричард просил подождать, пока они не дойдут до места.

– Куда ты меня ведешь? – наконец спросила она.

– В Саусварк.

Астра, с отвращением вспомнив грубые заведения южного берега Темзы, остановилась.

– Что-то не так? – спросил он.

– Саусварк – это скопище греха и всяких мерзостей. Я не хочу туда идти.

– Пожалуйста, Астра. Ты будешь со мной. Я защищу тебя.

– Но почему именно туда? Ведь тебе известна отвратительная репутация этого места.

– Да, отвратительная, но вместе с тем и спасительная, потому что никто из придворных не вздумает нас там искать.

Астра вздохнула и протянула Ричарду руку. Она обессилела от долгой дороги через мост и почти физически ощущала давление домов, нависавших над улицей и заслонявших небо.

– Почему же ты не сказал мне приехать прямо в Саусварк? Я так устала.

– Тише, любимая. Я не мог подвергать тебя риску. А если бы ты прибыла в Саусварк раньше меня? Я содрогаюсь при мысли, что ты оказалась бы в одиночестве в таком месте, – ответил Ричард нежным, ласковым голосом.

Астра решила не спорить, чтобы не выглядеть, как сварливая торговка. Постоянным нытьем вряд ли заслужишь благосклонность мужчины и уж тем более не соблазнишь его сделать предложение.

Наконец они подошли к массивным воротам в конце моста, и Астра вздохнула с облегчением, предчувствуя конец мучительного пути. Выйдя на широкую улицу, она сделала глубокий вдох, но тут же поморщилась от отвратительного запаха Саусварка, ударившего ей в нос.

– Ну еще чуть-чуть, – уговаривал Ричард. – Там тебя ждет сюрприз.

Астра промолчала. Ноги ныли. Она боялась, что к концу пути окажется измотанной и раздраженной, и у нее не хватит сил воспротивиться желанию Ричарда уложить ее в постель. Не говоря уж о том, чтобы держаться от него на расстоянии, до тех пор пока она не убедит его в правильности своего плана.

Она дрожала, идя вслед за Ричардом вниз по узкой аллее. Наступила ночь. Серп луны слабо сиял сквозь туман, едва освещая путь. Орали кошки, их крики по временам напоминали плач ребенка. Где-то внизу раздалось шуршание, и Астре представились полчища крыс, пробегающих мимо ее ног. Она схватила Ричарда за руку и впилась в нее ногтями.

– Подайте! Подайте!

Астра закричала от ужаса, когда из тумана показалось существо, похожее на привидение. Закутанное с ног до головы в лохмотья, оно протянуло вперед руку, напоминавшую птичью лапку, и дребезжащим голосом попросило:

– Подайте! Мадемуазель! Сеньор!

Ричард хотел пройти мимо, но Астра остановилась. Луна пробилась сквозь туман и осветила лицо фантома. Это была женщина, еще не старая. Вместо носа на ее когда-то красивом лице чернел безобразный шрам. В голубых глазах попрошайки прыгало безумие. Она выглядела до крайности изнуренной то ли лихорадкой, то ли просто голодом.

Астра потянула Ричарда за руку:

– Пожалуйста, Ричард, дай ей что-нибудь.

– Господь Всемилостивый! Астра, не могу же я кормить всех прокаженных Саусварка!

– Она не прокаженная, – прошептала Астра. – Ей отрезали нос.

– Тогда это шлюха, которая помогла обворовать своего клиента, – пробормотал Ричард, но все-таки достал кошелек, – Такие клейма ставят на воров.

– Все равно мы должны ей помочь. Если она зарабатывала на жизнь проституцией, то кто же теперь ее захочет?

– Она будет приятно удивлена, – мрачно сказал Ричард, передавая Астре полную пригоршню монет.

Девушка протянула их нищенке задабривающим жестом, как будто приманивала кормом животное. Женщина настороженно присмотрелась, потянулась к деньгам и, быстро схватив монеты, в ту же секунду исчезла в тумане.

– Астра, ты слишком добросердечна. Ты что, собираешься пустить меня по миру?

– Спасибо, – прошептала Астра. На душе у нее потеплело от сознания выполненного христианского долга. Запущенная аллея уже не выглядела такой угрожающей, и девушка начала успокаиваться.

Луна совсем скрылась в облаках. Из домов, мимо которых они проходили, слышались голоса, ругань, смех. По всей видимости, здесь были пивные и съестные лавки. Запах становился все более тошнотворным. Кто-то вылил из дверей помои прямо им под ноги. Ричард выругался и переступил через месиво воняющих рыбьих голов и внутренностей.

– Пресвятая Дева Мария, что за запах! – воскликнула Астра.

– Осталось совсем недолго.

Впереди замелькали чьи-то тени и послышался тихий стон. Ричард притянул Астру поближе и закрыл, как щитом, своим телом. Астра прижалась к нему, но почувствовала облегчение только тогда, когда в лунном свете показалась парочка, обнимающаяся у стены. Бледный серебристый отсвет падал на обнаженные части тел, и Астра поняла, чем занимались любовники. Юбки женщины были задраны, а голые мужские ягодицы ритмично двигались – вперед-назад, вперед-назад.

Они незаметно миновали парочку. Астра как будто приклеилась к своему спутнику. В душе она чувствовала омерзение, а между ног появилась странная боль от образовавшейся там пустоты, которую мог заполнить только Ричард.

Астра услышала, как дыхание идущего рядом Ричарда участилось, и поняла, что он, как и она, испытывал невыносимые муки желания. Сердце забилось с удвоенной силой. Наверное, ее рассудок помутился, когда она надеялась, что оставшись с ним наедине, сможет сопротивляться обоюдной страсти.

– Вот здесь.

Астра недоверчиво осмотрела мрачный двухэтажный дом, без окон и без малейшего признака света. Ричард подвел ее к деревянной лестнице и помог нащупать грубые перила.

– Это черный вход. Другой – заперт. Никто не узнает, что мы здесь.

Ричард помог ей подняться на первую ступеньку. Она принялась карабкаться наверх, путаясь в длинных юбках. Ричард поднимался сзади, готовый подхватить ее, если бы она оступилась. Астра краснела при мысли, что ее виляющий зад находится прямо перед его лицом.

Потребовалось немало усилий, чтобы добраться до верха. Она вспотела, а в шелковые перчатки набились занозы. Наверху оказалась маленькая площадка, а дальше – темный изогнутый коридор. Астра про себя проклинала Ричарда. Стоило ли испытывать столько мучений ради того, чтобы добраться до этого неприглядного места. Но когда отворилась дверь, девушка воскликнула от неожиданности и удивления.

За тяжелой неказистой дверью скрывалась очень приятная комната. Тонкие, мерцающие свечи освещали уютное помещение. В одном углу горела жаровня, в другом – стоял стол с кувшином и двумя оловянными кружками, а в третьем – небольшая кровать, покрытая роскошным шелковым одеялом яркого пурпурного цвета.

– Астра, ты голодна? Я могу попросить принести сюда еду.

Астра покачала головой. Она была слишком взволнованна.

– Эта комната… – Она не знала, как оценить прекрасный романтический подарок.

Ричард вдруг смутился. Этому трудно было поверить, но его обычная насмешливая самоуверенность сменилась трогательной неловкостью. Он самому себе казался скованным, когда подошел к столу и дрожащей рукой разлил вино.

Астра тоже смутилась. Она взяла кубок с вином. Ей пришлось прижать его к себе, чтобы не расплескать. Немного успокоившись, она отпила глоток прекрасного сладкого вина, похожего на то, которое подавали к столу на королевских банкетах. Изысканный напиток сразу же бросился ей в голову, и по всему телу распространилась приятная теплота. Веселящий огонь согрел ее до самых кончиков пальцев.

Ричард смотрел на свою гостью из противоположного угла комнаты, и теперь Астра впервые заметила, как элегантно он был одет. В бархатных шоссах, мягких ботинках из телячьей кожи и алой атласной тунике, зашнурованной на широкой груди, он напоминал скорее принца, чем рыцаря. Только украшенный драгоценностями короткий кинжал у пояса и шрам на щеке выдавали в нем воина. Она как будто впервые увидела сосредоточенный взгляд темных глаз, гладкие высокие скулы, мягкий, слегка пухлый рот. Он был красив, как только может быть красив мужчина. Красив и опасен, как сверкающий кинжал, чьи изысканные линии заставляют на время забыть о его смертоносности.

– Сними плащ, Астра.

Она прошла к столу, поставила вино. Затем выскользнула из разорванного, неприглядного плаща и аккуратно положила его на стул около огня. Ричард стоял рядом и не сводил с нее глаз. На ней было узкое платье, которое обтягивало бедра, плотно сидело на талии и в точности очерчивало форму груди. На этот раз она почти отказалась от украшений, ограничившись тонким серебряным пояском, скромными шелковыми черными перчатками и простой пурпурной вуалью, которую удерживал на волосах серебряный венец.

Глаза Ричарда неотрывно следили за каждым ее движением. Она почувствовала тяжесть во всем теле.

– Волосы. Я хочу видеть твои волосы, Астра.

Она отвернулась, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах. Венец цеплялся за перчатки. Она сняла их и осторожно положила поверх плаща, затем сбросила вуаль и принялась расплетать тугие косы, уложенные вокруг головы. На это потребовалось немало времени. Ричард терпеливо и с напряженным вниманием следил за утомительным процессом. Его грудь слегка вздымалась, как если бы ему было тяжело дышать.

Наконец волосы свободно упали на плечи. Не имея под рукой гребня, она расчесала их пальцами, распутав локоны и завитки. Ее волосы выросли с тех пор, как она оставила монастырь, и стали тяжелыми и неуправляемыми. Они крупными кольцами свивались вокруг плеч, как волны пенистого золотого моря.

– Господи, ты так прекрасна, что я не могу поверить собственным глазам.

Астра отвела взор, превозмогая растущее в ней желание. Их страсть сделалась почти осязаемой и потоками текла через всю комнату. Этот человек, который когда-то видел ее обнаженной, вел себя так, как будто они встретились впервые. Астра задрожала в предвкушении поцелуя, но вдруг вспомнила о цели визита. Нет, она не должна поддаваться страсти, прежде чем не будет спокойна за свою дальнейшую судьбу.

– Ричард, мне нужно поговорить с тобой.

Он медленно приблизился к ней, едва заметно улыбаясь. Она смотрела на его слегка блестевший от пота лоб, влажные полураскрытые губы, ощущала его запах. Он подошел совсем близко, загреб в пригоршню прядь ее волос и поднес к губам.

– Говори.

 

Глава 23

Его дрожащее, изголодавшееся тело было так близко, а глаза напоминали глубокие, темные бездны, кипящие от желания. Она хотела бы броситься в них, но вместо этого оттащила себя от опасного края.

– Я слышала, что ты показал себя героем в Уэльсе. В его глазах промелькнуло изумление, затем короткая вспышка чего-то еще – гнева, горечи?

– Ну конечно, если ты называешь кровопролитие героизмом.

Она вопросительно взглянула на него. Ричард мрачно усмехнулся.

– Кажется, король остался очень доволен моей работой. Пошли даже слухи, что он намеревается наградить меня чем-то более существенным, чем пустые слова благодарности.

Астра перевела дыхание, наступил ее черед. Если план удастся, Ричард получит наконец вожделенную землю, власть и сможет жениться на ней!

Она встретила взгляд Ричарда трепетной улыбкой.

– Говорят, королева вёсьма расположена ко мне. Кроме того, я знаю, что она имеет огромное влияние на решения мужа. Если я пойду к ней и попрошу ее помощи, она может поговорить с Генрихом. Голос Ричарда потеплел:

– Ты хочешь это сделать?! Упрашивать ради меня королеву?!

– Конечно, Ричард. Я люблю тебя и сделаю все, что угодно, чтобы мы были вместе.

Ричард подошел к ней и обхватил ладонями ее лицо.

– Моя любимая, дорогая Астра. Как ты щедра… и как наивна. Думаешь, король каждый день раздает замки направо и налево?

– Но… Мне сказали, что именно так и есть. По крайней мере родственникам. Почему бы не дать один своему преданному рыцарю?

Ричард убрал руки, и его лицо ожесточилось.

– Почему? Да потому что я – один. У меня за спиной не стоит благородная родня, и в моих жилах не течет королевская кровь Генриха Третьего или Элеоноры Прованской.

Астра отступила, испуганная неожиданной вспышкой.

– Но ты говорил… ходят слухи…

– Да! И только! Ничего кроме слухов! Я и на йоту не верю, что Генрих в самом деле хочет пожаловать мне владение. Пройдут годы, прежде чем он решит, что я заслужил что-нибудь, помимо одобрительного похлопывания по плечу.

– Но если я пойду к королеве… Ричард покачал головой.

– Нет. Эго очень любезное предложение, Астра, но я не хочу, чтобы ты унижалась перед Элеонорой.

– Но я готова, Ричард. Я согласна на что угодно, лишь бы помочь тебе.

– Нет! Я не доверяю королеве и не хочу быть ей обязанным, как, впрочем, и Генриху. – Он испытующе посмотрел на Астру. – Тебе не нужно вмешиваться в придворные интриги. Я и так наломал достаточно дров и не хочу, чтобы ты опускалась до уровня остальных гадюк, которые окружают королеву.

– Но как же тогда я помогу тебе? – спросила Астра, окончательно расстроенная. – Почему ты не разрешаешь мне пойти к королеве?

– А ты не подумала, Астра, что затрагиваешь мою гордость? Я не позволю, чтобы женщина, кто бы она ни была, просила ради меня милости!

Астра задумалась. Ричард оказался самым несносным человеком, какого она когда-либо встречала.

– Разве для тебя гордость значит больше, чем наше будущее? Ты сам сказал, что не можешь на мне жениться, пока не получишь собственное владение, а теперь не хочешь для этого ничего делать!

Темные глаза Ричарда сделались почти черными от негодования.

– Если хочешь знать, я уже завоевал милость Генриха… если хочешь знать…

– Меня не волнует, что ты там делал на войне. Я хочу знать, что ты собираешься предпринять теперь, здесь, в Лондоне, чтобы добиться успеха.

Ричард процедил сквозь стиснутые зубы.

– Буду ждать благоприятного случая и надеяться, что Генрих не ушлет меня воевать за него куда-нибудь еще.

– Нет. – Астра вздохнула и посмотрела на свежий камыш, разостланный на полу. Она похолодела от невыносимой мысли, что Ричарда опять отправят на войну.

– Астра, я не хочу с тобой ссориться. Я привел тебя сюда, чтобы побыть наедине… чтобы насладиться друг другом.

Она подняла глаза на Ричарда. Ненависть исчезла, и его лицо светилось нежностью. Он приблизился, и Астра почувствовала, как откликается ее тело. Еще одно объятие – и все пропало! Она сделала шаг назад.

– Ты женишься на мне, прежде чем Генрих отправит тебя на войну?

Лицо Ричарда еще больше смягчилось.

– Если бы я только мог… Но это невозможно. У меня нет ни земли, ни денег, ни перспектив. Я истратил последнее на эту комнату.

– Но ведь у тебя есть кое-какие ценности. Я видела сундук в твоей палатке, набор шахмат, украшения и оружие.

– Да, у меня остались с войны трофеи. Но их все равно не хватит, чтобы купить приличный кусок земли, не говоря уж о том, чтобы построить замок.

– Но у нас есть замок, который обещал подарить лорд Фитц Хаг, – с надеждой прошептала Астра.

– На это нечего особенно рассчитывать. Он лишь обеспечит скромное существование. А я хочу, чтобы у тебя было гораздо больше, чем просто маленький замок, любимая. И еще. Я не могу жениться, пока не одолею свою судьбу.

– И при этом сам пальцем не пошевелишь, чтобы получить то, чего так домогаешься, и мне не даешь пойти к королеве за помощью!

Ричард сжал челюсти и заиграл желваками.

– Я же сказал, что не хочу, чтобы ты умоляла эту шлюху.

– Она вовсе не шлюха. Я не видела от Элеоноры ничего, кроме любезности и доброжелательности.

– Она просто играет с тобой, Астра, – холодно произнес Ричард. – Ты слишком наивна и потому не замечаешь.

– А ты слишком упрям и жесток, чтобы поверить, что человеческое сердце способно к чистым порывам.

– Возможно, – сказал Ричард, смягчившись. – Хотя благодаря тебе моя точка зрения довольно сильно изменилась.

Его глаза блестели от удовольствия, а губы раскрылись в полуулыбке.

– Любимая! – Он обхватил ее за талию и привлек к груди. – Давай не будем ссориться. Обсудим все потом.

Он перебирал губами ее волосы и властно обнимал за талию. Слезы навернулись на глаза Астры. Он был таким теплым, сильным и надежным, но ей нельзя поддаваться.

– Нет! – закричала она, отталкивая его. – Я не разрешаю тебе прикасаться ко мне! Пока не услышу, что ты собираешься на мне жениться.

– Конечно, женюсь.

– Когда?

– Я же сказал, любимая, когда…

– … когда разбогатеешь, – договорила за него Астра. – Это я уже слышала.

Она с презрением посмотрела на него, а затем обвела взглядом прелестную комнату. Ричард привел ее сюда с единственной целью: соблазнить, лишить девственности, не обещая ничего взамен. Он свято верил в магическую силу своих поцелуев и ласк, которые сведут ее с ума и помогут сломить волю. От такой самоуверенности Астра пришла в ярость.

– Ты ошибся, Ричард. Я не дешевая потаскушка, которой достаточно твоей самодовольной улыбки и мягкой постели. Я не продамся за такую ничтожную цену.

Ричард хотел было ее успокоить, но Астра не дала себя обнять и бесстрашно подняла подбородок.

– Ты сказал однажды, что все женщины продажны. Пусть так. Но если ты так жаждешь со мной спать, соглашайся на мою цену. Это – брак или ничего, Ричард. А если тебе дороже твои глупые, тщеславные амбиции, спи один в своей восхитительной шелковой постели!

Ричард глядел на нее с минуту, потом расхохотался.

– Боже правый, ах ты, смешная простушка! А я и не знал, что ты такая горячая. Должно быть, рыжие волосики между ножек делают тебя такой соблазнительно страстной. Да, твоя изысканная розочка такая яркая, что хочется…

– Замолчи! Похотливое, мерзкое, дикое животное! Ричард засмеялся еще пуще.

– Не стоит обзываться. Ты ведь тоже не святая, Астра. Выставляешь напоказ тело, носишь обтягивающие платья и заманиваешь мужчин прекрасными голубыми глазками и приятной улыбочкой.

Ричард протянул руку и мягко потрепал ее по щеке.

– Я ведь знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. От моих прикосновений твоя кожа становится горячей, а губы – влажными.

Его рука двигалась все ниже, поглаживая шею. Она задрожала, когда он дотронулся до чувствительной кожи под волосами.

– Меня, Астра, не обманешь. Я знаю вкус твоих грудочек и сладкого гнездышка; знаю, что желание изводит тебя так же, как и меня. Иначе ты бы не пришла сюда.

Астра собрала остаток сил и отвела глаза от темного, гипнотизирующего взгляда. Если она поддастся, то подтвердит правоту его слов о себе… о женщинах… и вообще обо всем.

Она с решимостью взглянула ему в лицо и холодно произнесла:

– Ну теперь ясно, как я ошиблась в тебе. Мне говорили, что ты мошенник, плут и развратник, но я не обращала внимания и не пресекла вовремя твои дерзкие поцелуи и непристойные разговоры. Я была слишком глупа и не видела, кто ты такой на самом деле.

Маска обольстителя спала с Ричарда. Он сощурил глаза от гнева и начал стаскивать с себя тунику.

– Тогда смотри, кто я такой на самом деле, Астра. Я – мужчина с горячей кровью и безумной болью в паху. И у меня есть кое-что, чего тебе так сильно хочется. Что-то большое, горячее и твердое.

Ричард пошарил руками у пояса, и его шоссы упали.

Матерь Божья! Он стоял совершенно голый, не считая ботинок и бархатных шосс, опущенных до лодыжек. Она пыталась не смотреть, но ее притягивало как магнитом. Она подняла глаза и увидела его буйно восставшую плоть.

– Отведи меня домой, Ричард. От ее слов он сник, как пустой винный мех. Неутоленный голод сменился в его глазах ненавистью.

– Нет.

– Я хочу в Вестминстер. Пожалуйста, проводи меня.

– Тебе придется поискать дорогу самой, На сегодня с меня хватит неприятностей.

Она увидела, как он натянул шоссы и осторожно убрал свое орудие. Все представители сильного пола обращаются со своими мужскими принадлежностями как с драгоценными младенцами, подумала Астра. Это кажется особенно удивительным, если принять во внимание то, как небрежно мужчины обходятся со всеми остальными частями тела.

Они мерили друг друга испепеляющими взглядами. Наконец Астра смирилась с тем, что у нее нет выбора. Ричард, по всей видимости, не собирался провожать ее в Вестминстер, а остаться она не могла.

Неторопливо Астра привела себя в порядок. Собрать волосы без помощи служанки оказалось слишком сложно, поэтому она скрутила их на затылке и заколола булавкой, затем надела вуаль, венец, перчатки и, наконец, плащ.

Ричард не шевельнулся, стоя около жаровни с грустным и каким-то мальчишеским выражением, будто отогреваясь. Она уже готова была его пожалеть, но вспомнила, что из-за него ей предстоит добираться до дома из Саусварка. Ночью. Без провожатого.

Стиснув в ярости зубы, она шагнула за порог. Ее обступила кромешная тьма. Она нащупала лестницу и, дрожа, стала спускаться. Ледяной ужас охватил ее, когда она достигла земли. Темные аллеи Саусварка казались самым опасным и пугающим местом во всей Англии, а может, и в целом мире. Здесь было так темно, что на расстоянии вытянутой руки все тонуло в сплошной черноте. Она услышала знакомый шум беготни под ногами и не могла решить, кого боится больше – голодных, острозубых паразитов-грызунов или паразитов в человеческом облике.

Теперь нужно выйти на улицу, таившую другие опасности, но хотя бы лучше освещенную. Сейчас искать дорогу к гавани – явное безумие. Лучше всего – найти убежище в церкви. Самый жестокосердный служка не посмеет ее прогнать. По древней традиции, даже преступники обретали уют и безопасность за стенами святой церкви, и Астра решила, что там наверняка найдется уголок для неприкаянной молодой женщины.

В кромешной темноте девушка скорее почувствовала, чем увидела открытое пространство аллеи. Послышались голоса, чоканье кружек. Она, должно быть, находилась около пивнушки. Теперь только бы найти вход!

Высокая фигура показалась из тумана впереди нее и загородила дорогу. Астра шмыгнула назад и собралась закричать, когда чья-то жесткая холодная рука заткнула ей рот, а другая схватила за плечо.

– Не кричи, Астра.

В ту же секунду ее тело сделалось мягким, как пудинг, и осело прямо на мокрую землю.

– Ричард! – закричала она, когда он убрал руку.

– Я решил, что не могу позволить тебе рисковать. У меня не хватило бы жестокости оставить на этих улицах без провожатого даже своего заклятого врага, не говоря уж о смиренной мышке вроде тебя.

Астра быстро оправилась от страха, который уступил место кипевшей в ней ярости.

– Скользкая жаба, – прошипела она.

Ричард взял ее за руку и повел по направлению к гавани, улыбаясь в темноте. Когда остыл гнев, он стал даже находить удовольствие во всем случившемся. Скромный маленький ангел удивил его решительностью и выдержкой, но такую он любил ее еще больше. Она проявила отвагу, которой мог бы позавидовать любой мужчина. Теперь стало ясно, что Астра не лицемерка и не интриганка, она чистосердечно верит, что до свадьбы немыслимы посягательства на ее тело. И серьезность, с какой она относилась к своим идеалам, еще сильнее воспламенила в нем обожание.

 

Глава 24

Они приблизились к докам. Дорожка стала грязной и скользкой. Ричард сжал сильнее ее руку и улыбнулся, когда Астра сердито напряглась в ответ. Женщины похожи на лошадей, и самую лучшую прогулку подарит наиболее строптивая. Конечно, поначалу она сбросит тебя пару раз, но когда ты ее объездишь… этого стоит подождать. Эта мысль окрыляла Ричарда всю долгую дорогу в Вестминстер.

До Вестминстера они не проронили ни слова. У входа во дворец Ричард отвесил сдержанный поклон и простился с Астрой так, как будто они были едва знакомы.

Дрожа от холода и усталости, Астра пробежала по коридору и добралась до комнаты, где, как думали все во дворце, она спала. Жаровня не горела, на столе лежали незажженные свечи. В комнате было темно и холодно. Она стянула изодранные перчатки и закоченевшими пальцами с усилием расшнуровала платье. Не снимая камизы, она вскарабкалась на постель и натянула на себя одеяло и меховое покрывало.

Она сомневалась, что вообще когда-нибудь согреется. Руки и ноги превратились в ледышки, и наваленные сверху покрывала не спасали от бившего ее озноба. Она боялась и в самом деле заболеть, но быстро поняла, что неутихающая дрожь вызвана нервным перенапряжением. Сегодня ночью она рисковала своей репутацией и, кажется, даже жизнью. Хуже всего то, что она претерпела столько неприятностей из-за ничтожного, неблагодарного, распутного изверга, которому недостало благородства, чтобы жениться на ней!

Понемногу под действием вновь вспыхнувшего гнева она начала согреваться. Надо было совсем потерять рассудок, чтобы не придать никакого значения слухам о сэре Рэйвзе. Даже ее собственный опыт подсказывал, с каким негодяем ей пришлось иметь дело. Каким же еще мог оказаться мужчина, который подглядывает за молодыми женщинами во время купания в лесу? Или приглашает юную девицу прогуляться вдвоем по Лондону, надеясь обольстить ее в омерзительном, подобном сточной канаве, Саусварке? Ричард заслужил свою незавидную репутацию: он был подлец, бабник, охотник за удачей.

Астра бережно лелеяла и взращивала гнев и отвращение к Ричарду. Упоение ненавистью помогло справиться с ноющей болью, которая не оставляла ее всю дорогу домой. Если бы не ярость, Астра наверняка подумала бы о своем одиночестве, которое она начинала испытывать, если долго не виделась с Ричардом, и испугалась бы еще сильнее, припомнив, что однажды уже безуспешно пыталась его забыть. Сейчас воспоминания о нем только раздражали. Она понимала, что Ричард Рэйвз потерян для нее навсегда, но, несмотря ни на что, она, кажется, все еще продолжала его любить.

Ею неожиданно овладело отчаяние. Она отвернулась к темной, глухой стене и приказала себе не плакать. Ночь, наполненная событиями, тянулась очень долго, и Астра невероятно устала. Постепенно ее тело согревалось, а лихорадочные мысли успокаивались. Туманная ночь близилась к молочному рассвету, и девушка, поглубже зарывшись в мягких одеялах, свернулась калачиком и заснула.

Астра спала долго. Ее разбудила поднявшаяся в комнате суматоха. Она открыла глаза и обнаружила, что на нее смотрит сама королева.

– Астра, моя дорогая, ты слышишь меня?

Астра от неожиданности подскочила с подушки и села на постели, не зная, как отнестись к появлению августейшей особы.

– Ваше величество!

– Слава Богу, тебе лучше. У тебя холодный лоб, наверное, ночью прошел кризис.

– Вам лучше уйти.

– Чепуха, я не боюсь заразиться. Я вынянчила всех своих детей. А у них было столько разных болезней! Да и потом, ведь леди Маргарита навещала тебя и не заболела.

– Я… я… – Астра запнулась, крайне смущенная заботливым вниманием королевы.

– Ложись. Ты все еще очень бледна. Я принесла немного жидкой кашки. Попозже я пришлю придворного врача. Он пустит тебе кровь.

– Нет, пожалуйста, не надо! – вскричала Астра. – Мне уже гораздо лучше. В самом деле, я чувствую себя превосходно!

Она попыталась сесть, стараясь выглядеть образцово здоровой. Королева нахмурилась, но возражать не стала.

– Ты и в самом деле выглядишь лучше, чем я ожидала. Надеюсь, ты к вечеру окончательно придешь в себя и присоединишься к нам в Большом зале. Сегодня ожидается кое-что занимательное.

– Чудесно! С нетерпением буду ждать вечера.

Королева ушла. Астра откинулась с облегчением на подушки. Она испытывала панический ужас перед врачами и совершенно не переносила вида крови. Вечером у нее будет исключительно здоровый вид, даже если для этого потребуется разрисовать щеки красной краской.

Астра поднялась и стала одеваться, когда раздался легкий стук в дверь. Вошла Маргарита, ее глаза сияли. Она плотно прикрыла дверь и села на кровать.

– Ну, рассказывай! Все, до мельчайших подробностей! Он сделал тебе предложение? Ты отдалась ему?

Астра вспыхнула. Она надеялась, что оценит все по-другому при свете дня, когда расскажет о событиях прошлой ночи на ясную голову.

– Боюсь, все вышло не так, как задумывалось. Мы с Ричардом поссорились и, наверное, навсегда.

– Поссорились? Интересно, из-за чего?

– Он не женится на мне. У него находится тысяча оправданий, и ни одно из них не стоит ломаного гроша.

– Ну а ты разрешила ему затащить себя в постель? Астра покачала головой.

– Он жутко разозлился и даже в припадке ненависти угрожал оставить меня одну в Саусварке.

– В Саусварке! Нет, он бы так не сделал!

– В конце концов, он испугался и доставил меня обратно в Вестминстер, но я чуть не погибла в какой-то грязной аллее.

– Астра, Боже, что за несчастье! – воскликнула Маргарита. – В этом есть и моя вина. Я была уверена, что Ричард от тебя без ума и его нужно только слегка подтолкнуть, чтобы он поддался окончательно.

– Ты ошиблась. Ричард Рэйвз – самый упрямый мужчина на свете. Он говорил, что не женится на мне, пока не разбогатеет, и он не отступится от своих слов.

Астра вздохнула. Маргарита протянула руку и погладила ее по щеке:

– Бедная малышка. Ты и в самом деле его любишь, правда?

Астра посмотрела с отчаянием на подругу и поникла головой. При всем желании она не могла отрицать слова Маргариты. Теперь не имело значения, что сделал Ричард и как он ее разозлил, ибо ей уже не изменить своих чувств.

Он похитил ее сердце, нет, саму душу. Без Ричарда мир становился серым и безрадостным, и Астра не хотела жить в таком мире.

– Если ты уверена в своих чувствах, Астра, я знаю, что делать.

– Что?

Маргарита загадочно улыбнулась:

– Мы заставим Ричарда жениться на тебе. Астра посмотрела с испугом:

– Но ведь ты сама говорила, что подарить ему ребенка было бы неразумно.

– Я не об этом. У меня есть другой план. – Маргарита задумчиво погладила меховое покрывало. – Ты знаешь историю сестры короля, леди Элеоноры, и Симона де Монфора?

– Они, по-моему, поженились.

– Им пришлось это сделать. Король застал их в компрометирующей ситуации и вынудил де Монфора жениться на леди Элеоноре. Генрих очень набожный, и хотя их ребенок был зачат много позже, король не позволил запятнать честь сестры.

– Но я слышала, Элеонора и Монфор обожали друг друга.

– Так и есть, моя дорогая. Некоторые полагают, что все было подстроено специально для Генриха. Они надеялись, что король, дабы избежать скандала, будет настаивать на свадьбе сестры с де Монфором, хотя до того решительно возражал.

– Но какое отношение имеет эта история к нам с Ричардом?

Маргарита победно улыбнулась:

– Мы тоже сыграем на благочестивых чувствах Генриха, и он ускорит брак.

– Каким образом?

– Тебя и Ричарда неожиданно застанут во время свидания. Хотя ты и не родственница короля, он испытывает к тебе нежную любовь и заботится как о своей дочери или сестре. Генрих не позволит Ричарду выйти сухим из воды, если будет уверен, что ты обесчещена. Он прикажет ему жениться.

Астра смотрела на подругу, пораженная ее коварным планом. Даже такой храбрец, как Черный Леопард, не посмеет ослушаться своего лендлорда. Если король прикажет жениться, Ричард и вправду попадет в ловушку.

– Ричард любит тебя, – продолжала Маргарита. – Его отказ ничего не значит, кроме ослиного упрямства и тупоумия. Если брак будет неизбежен, он поймет, что женитьба и есть его самое сокровенное желание.

Астра задумалась. Ведь Ричард сам сказал, что собирается на ней жениться, так что она лишь поможет ему действовать в соответствии с собственными словами. Но что-то в этой затее продолжало ее беспокоить.

– Нужно посоветоваться с Вилли, – предложила она. – Он лучше нас знает, что творится в душе у Ричарда.

– У нас не осталось времени. Вилли уехал в Торнбери навестить семью, а мы должны действовать быстро – прежде чем король ушлет Ричарда обратно в Уэльс или ёще Бог знает на какую войну.

Астра поежилась как от холода. Ричард тоже говорил, что король собирается его направить куда-то. Когда это может случиться? Завтра? На следующей неделе? Если Ричард уйдет на войну, она, возможно, никогда больше его не увидит. Астра в задумчивости закусила губу.

– А если я соглашусь на этот план, Маргарита, что именно мне придется делать?

– Сначала пошли Ричарду записку, полную сожалений о вашей размолвке. Предложи встретиться, чтобы поговорить. А когда вы останетесь одни – ловушка готова.

– Не понимаю, каким образом?

– Не будь такой глупой, Астра; ты, разумеется, его соблазнишь!

– Соблазню? Как же я смогу…

– Не бойся, дорогая. Это будет только притворство. Несколько поцелуев и ласк, твое платье и прическа – в беспорядке. Этого вполне достаточно, чтобы никто не сомневался в намерениях Ричарда. – Маргарита широко улыбнулась. – Кто-нибудь придет и застигнет вас врасплох. А ты – в объятиях Ричарда. Естественно, скандальную историю тут же сообщат королю. Он взбеленится, захочет немедленно видеть Ричарда и заставит его восстановить справедливость по отношению к обесчещенной девице. Вот дело и сделано! А ты заполучишь желанного мужа!

Астра покачала головой:

– Если я так сделаю, Ричард придет в ярость. У него обостренное чувство собственного достоинства, и я не уверена, что он простит мне этот обман.

– Велика беда, что Ричард разозлится. По правде сказать, это послужит ему хорошим уроком. Он много лет разбивал сердца молоденьких девушек, так что вполне заслужил взбучку. Кроме того, у меня нет никаких сомнений: он простит тебя, как только вы поженитесь и окажетесь в одной постели. – Маргарита подняла брови и задумалась. – Думаю, ночью ты сможешь его переубедить.

Астра была в замешательстве. У нее перехватывало дыхание, когда она думала об удовольствиях, которые сможет испытать с Ричардом. Ее начало лихорадить, когда она представила, как Ричард прижимается прекрасным лицом к ее телу, гладит, доводит до исступления, как ноющая внутри нее глубина заполняется его возбужденной плотью.

Усилием воли она поборола искушение. Если она послушается Маргариту, то никогда уже не будет достойна любви этого человека. Их брак начнется со лжи, а это неправильно; поступить так было бы бесчестно.

– Нет, я не могу. Я ценю твое участие и помощь, Маргарита, но я не хочу отягощать свою совесть и заставлять Ричарда жениться, заманив его в ловушку.

Маргарита сощурилась.

– Астра де Мортейн! Ты меня удивляешь. Где твоя гордость? Этот человек бессовестно надувал тебя! Он затащил тебя в Саусварк и грозился там бросить одну! Ричард Рэйвз заслужил, чтобы его принудили жениться. Докажи ему, что ты не какая-нибудь дешевенькая шлюшка, которыми он пользовался, а потом отшвыривал в сторону. Пускай поймет наконец, что ты – благородная леди и заслуживаешь лучшего обращения!

Астра вздохнула. Ричард действительно плохо с ней обошелся. Когда-то он спас ей жизнь. Но как забыть минуты длиною в вечность, когда она блуждала в темных аллеях, чувствуя себя беспомощной добычей для жестоких хищников Саусварка! Она негодовала и хотела отомстить за пережитое унижение, но ее совесть противилась.

– Нет. Я должна по-другому убедить Ричарда. Маргарита резко встала.

– Делай как знаёшь, Астра. Продолжай хандрить! Броди по дворцу, грустя о человеке, которого так легко заполучить, если прибегнуть к маленькой хитрости. Но уверяю тебя, я бы на твоем месте непременно помогла любимому человеку обрести счастье. Но ты, похоже, слишком труслива… – Она посмотрела на Астру с сожалением и вышла из комнаты.

Астра поглядела вслед удалявшейся подруге. Злость и сомнения боролись в ее груди. А вдруг Маргарита права? И она из трусости не соглашалась более жестко вести себя с Ричардом? Ведь он скомпрометировал ее и по правилам приличия обязан был сделать своей женой.

Она села на кровать и задумалась о мужчине, который нестерпимо мучил и злил ее. Наверное, Ричард любит ее, и только извращенные представления о женщинах и браке удерживают его от предложения руки и сердца. Ему кажется, что обязательно надо стать богатым, прежде чем жениться. Но если бы он знал, как мало значат для нее прекрасные платья и драгоценности, как скромны на самом деле ее потребности, возможно, тогда бы он переменил свое решение.

С уверенностью, что нашла выход, она встала и расправила платье. Она встретится с Ричардом и умолит его. На этот раз она не позволит гневу затуманить голову и удержится от детских ультиматумов. Она объяснит, как сильно любит его. Скажет, что хочет целиком принадлежать только ему, но не может стать его любовницей, потому что это унизит их обоих. Конечно, Ричард циничен и искушен, но не настолько жестокосерден, чтобы остаться глухим к ее доводам. Она должна воззвать к его чести и достоинству.

Астра счастливо улыбнулась. Маргарита верила, что обольщение и коварство – единственная дорога к сердцу мужчины; как же она удивится, когда узнает, что убеждением и искренностью можно достичь не меньшего.

 

Глава 25

Ему никогда не понять женщин, решил Ричард, пристально разглядывая переполненную едой тарелку. Он готов был поклясться, что Астра рассержена, так сильно рассержена, что не будет разговаривать с ним несколько дней, и выудить из нее хоть слово удастся только уговорами, страстными словами и обольстительной улыбкой. Но сегодня утром она прислала записку с сожалением о размолвке и просьбой встретиться в дворцовой церкви после ужина.

Он обвел взглядом зал в надежде ее увидеть, затем снова принялся за еду, Церковь – не очень-то подходящее место для романтической встречи, но, возможно, в этом и заключается какой-то смысл. Может быть, Астра надеется на слезное примирение, которое последует за очередным обсуждением их несбыточного брака.

Ричард ухмыльнулся. Здесь – явный тупик. Он не женится на Астре, вернее, не может жениться, пока не обеспечит свое будущее, а, следовательно, она не будет с ним спать. Принимая во внимание все эти тонкости, их встреча казалась лишенной всякого смысла.

Он почти страшился увидеть ее снова. Одно лишь присутствие Астры возбуждало в нем такую сильную боль, что жизнь без нее становилась невозможной. Несколько раз Ричард чуть не потерял самообладания и готов был ее изнасиловать. Продолжать встречаться наедине – опасно, однажды он не удержится и рухнет в бездну страсти, насытить которую сможет только познание девственной глубины Астры.

От телесного напряжения, которое возникало каждый раз при воспоминании об Астре, он заерзал на скамье. Проклятие! Что за унизительное состояние! Единственная надежда, что святость церковного помещения умиротворит его.

Ужин подходил к концу, когда за столом около выхода он увидел Астру. Она выглядела чрезвычайно бледной, но, может быть, так только казалось из-за кроваво-красного цвета ее платья. Он обвел взглядом прекрасную грудь Астры в глубоком декольте: прелестная кожа резко контрастировала с яркой тканью. Ричард отер рукавом вспотевший лоб. Если он в самом ближайшем будущем не получит Астру, ему, похоже, угрожает безумие.

В этот вечер публику увеселяла труппа ярко одетых молодых людей, которые показывали чудеса искусства в метании ножей. Двор, затаив дыхание, смотрел, как один из артистов виртуозно метал ножи в обаятельную молодую женщину, Смертоносные клинки проносились мимо нее, лишь чуть не касаясь светлых прядей волос и тонкого, как паутинка, костюма. В другое время Ричард бы заинтересовался такой удивительной и дерзкой меткостью, но сегодня все его мысли были заняты предстоящим свиданием. Он время от времени поглядывал на Астру, ожидая, когда она поднимется и выйдет из зала, но она, похоже, и не собиралась уходить. Неужели метатели ножей настолько очаровали ее, что она забыла о назначенном свидании!

Представление продолжалось. Одного из мужчин привязали к огромному колесу. Колесо подняли и пустили катиться по залу, пока другой бросал ножи в эту своеобразную крутящуюся мишень. Среди зрителей раздавались возгласы страха и изумления, но, когда колесо остановилось, из него целым и невредимым появился артист. Его даже не задело…

Ричард снова поискал Астру глазами. Ее нигде не было. Он так увлекся, что даже не заметил, как она вышла. Не в силах больше ждать ни минуты, он и сам собрался, не привлекая ничьего внимания, покинуть зал.

А в это время труппа готовилась показать самый впечатляющий номер программы. Ножи погрузили в смолу и подожгли. Послышались одобрительные возгласы публики, когда девушка заняла место напротив деревянной доски и приготовилась встретить огненное оружие. Ричард медленно поднялся, оглядывая восхищенную толпу. Они ни за что не заметят его ухода. Крадучись осторожными шагами вдоль стены, он краем глаза заметил, как первый горящий нож просвистел через комнату и воткнулся в доску в дюйме от волос женщины.

Во внутреннем дворе королевского замка было тихо, в застывшем воздухе чувствовалась непонятная угроза. Тишину нарушали лишь звук шагов Ричарда, эхом отдававшихся от каменной кладки, и глухое позвякивание кинжала о бедро. Впереди показались изысканные очертания высоких витражей королевской церкви.

Внутри было тихо. Ричард подумал, что Астра уже пришла и, стоя на коленях, молится перед алтарем. Но там никого не было. Он прошел в молельню. В нишах стен мерцали свечи.

– Ричард?

Астра вышла из тени. Ее лицо покрывала болезненная бледность. Он приблизился к ней и взял холодные как лед руки.

– Что же такое случилось, не терпящее отлагательств, мадемуазель? Вы боялись, что я исчезну, прежде чем вам представится еще один случай меня помучить?

– Ричард… Я… я должна извиниться.

– За что, любимая? За то, что назвала меня скользкой жабой?

– Я не хотела! Я рассердилась.

– Ну конечно, – тихо согласился Ричард. – Ты очень на меня рассердилась.

Он притянул ее ближе к мерцающим свечам, чтобы получше рассмотреть лицо. Она нервничала, но, несмотря на это, оставалась невыразимо прекрасной. Его взгляд скользил по чистым, нежным линиям ее щек, широко открытым глазам, мягкому изгибу маленького рта.

Ричард удержался от поцелуя и, чтобы чем-то занять руки, взял тонкую кисть и начал перебирать маленькие, замерзшие пальчики.

– Мне жаль, любимая, но твой гнев ничего не меняет. Я все еще не могу на тебе жениться. – Он слегка запнулся на последних словах, потому что не хотел причинять ей боль. Но лгать он тоже не станет, не будет обещать только ради того, чтобы затащить ее в постель.

– Ричард, пожалуйста, выслушай меня. Ты хочешь завоевать титул и богатство, но это совсем не обязательно. Я готова выйти за тебя, даже если бы ты был бродягой.

Он вздохнул. Разговор опять грозил перейти в утомительные препирательства.

– Любимая, мне не надо твоих уверений. Просто ты еще плохо знаешь жизнь. – Он сжал крепче ее руки. – Дорогая, неужели ты не понимаешь, как она бывает жестока и горька? Из бродяг получаются плохие мужья. – Он освободил руку и потрогал ее щеку, нежную, как лепестки цветка. – Даже твоя неземная красота поблекнет через год на лондонских улицах.

– Мне все равно, – сказала она упрямо.

– А мне нет. Я не хочу, чтобы из-за меня ты погибла.

– Погибла? – Она отошла в сторону, и он увидел в ее глазах вспышку гнева, подтверждающую очаровательную страстность характера. – Я уже погибла. Ты соблазнил меня, скомпрометировал, бессовестно обманул. И теперь у тебя хватает наглости говорить, что брак меня погубит!

– Астра, я вовсе не это имел в виду…

Он видел, как тяжело она дышит, с трудом удерживая гнев, но когда вновь раздался ее голос, он был мягким и осторожным:

– Тебе знакомо чувство собственного достоинства, Ричард? Обычной порядочности?

Страсть душила его. Как объяснить Астре нежелание скоропалительного брака, не взвалив на ее хрупкие плечи тяжесть своего унизительного прошлого? Это невозможно. Она все равно не поймет, если он не расскажет о матери, о детстве, о насмешках… Он закрыл глаза. Нет. Пусть живет в своем мире прекрасных иллюзий.

– Я не хочу с тобой спорить, Астра, – ответил он устало, открыв глаза и выпуская Астру из объятий. – Наш разговор не имеет смысла. Я не изменю своего решения. – Он грустно улыбнулся ей на прощание и повернулся, чтобы идти.

– Подожди!

Он замер от удивления. Во взгляде Астры сквозило какое-то отчаяние. Она, по-видимому, не догадывалась, чего ему стоило держать себя в руках. Не подозревала, что в любую секунду его страсть могла одержать верх над благоразумием.

– Извини, Астра, – повторил он и собрался уходить.

– Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня! Он застонал, обернулся, и она потонула в желанной теплоте его объятий. Ричард целовал жаждущие лобзаний губы и, нетерпеливо развязав шнурки платья, тер ладонями жаркие, вздувшиеся соски, выдававшие силу ее вожделения, а затем прижал ноющую затвердевшую плоть к ее животу.

Слепой, испепеляющий голод сжигал его. Он подвел ее к стене. Астра застонала от страсти и ужаса. Он отодвинулся и посмотрел на розовые, припухшие губы, прекрасные груди, как бы изваянные из алебастра. Огонь желания поглотил его, он искал ее, как стрела ищет цель.

– Подожди, – вскричала Астра.

Он встретился с ее огромными, дикими глазами. В их загадочной глубине мерцали отблески пламени свечей, которые танцевали, образуя неожиданный рисунок. В следующий момент за его спиной послышались шаги. В испуге он отпустил Астру и шагнул назад.

– Сэр Рэйвз, я бы хотел сказать вам пару слов…

Это был голос его лендлорда, а точнее – короля Англии. Ричард обернулся и упал на колени.

– Мне известна ваша репутация покорителя женщин, Рэйвз, но я не очень-то ей верил. Я думал, что все это – оскорбительное преувеличение, усиленное завистью ваших товарищей. Но, похоже, они правы. Вы – распутник, негодяй и подлец.

– Да, ваше величество, – пробормотал Ричард бесцветным голосом.

– Я не потерплю этого, Рэйвз, – отрывисто сказал король, с трудом сдерживая гнев. – Ни от кого, даже от самого замечательного и храброго из моих рыцарей. Вы исправитесь и оставите в покое невинных девушек.

– Да, ваше величество.

– Теперь, Рэйвз, вы будете утешаться в супружеской постели. Приказываю вам взять леди Астру в жены. И уж коль скоро вы отведали ее прелестей, не вижу причины откладывать свадьбу. Вы оба явитесь завтра в Расписной зал, к трем часам пополудни, чтобы обменяться обетами.

Ричард закрыл глаза. Он слышал, как удалился король и с ним перешептывающиеся придворные. Позади раздался еще какой-то звук. Астра все еще стояла у стены.

Он тяжело поднялся с колен. Мысли разбегались в разные стороны. И вдруг происходящее обрисовалось с убийственной ясностью. Астра заманила его в церковь, сначала умоляла жениться, а потом – чтобы наверняка добиться своего – разыграла маленькую сценку на потеху королю.

Он стряхнул оцепенение и в безумном гневе повернулся к Астре, не смея на нее взглянуть.

– Убирайся отсюда, и будь ты проклята! – пробормотал он.

Шурша юбками, она выбежала из церкви. Когда вдали замер последний звук ее шагов, Ричард перевел дыхание и посмотрел на то место, где еще недавно стояла Астра с глазами, полными страсти, ужаса и… и вины! Да, ее мучило именно это чувство.

Он стиснул руки. В то, что случилось, невозможно было поверить. Прелестный ангел изощренным образом обманул его. И как! Просила о встрече наедине, возбудила своим неотразимым телом, а когда он попытался уйти, позвала обратно и поставила в такое положение, что его вина не вызывала сомнений.

Он оглядел беспорядок в своей одежде, мысленно нарисовал Астру в расшнурованном платье. Ничего удивительного, что король так рассвирепел. Ричард был на волоске от того, чтобы нарушить девственность, здесь, в священных стенах церкви. Король и не догадывался, что Астра все подстроила. Она была грешна, как Ева.

Губы Ричарда кривились теперь в усмешке при мысли об Астре. Ангел, который сегодня обернулся настоящим демоном, чудовищем с глазами как звезды и завораживающим лицом. Она похитила его душу и продала сатане; выставила его дураком, простофилей, безмозглой пешкой. И с этим ничего уже нельзя поделать. У него есть единственный выход – бежать из страны, чтобы не жениться на женщине, которая проделала с ним такое!

Для начала он поиграл в уме с идеей уехать в Париж и сделаться наемником у французского короля, но потом с отвращением отверг эту мысль. Если он отправится во Францию, его объявят предателем и поставят вне закона. Кроме того, это Людовик должен просить Ричарда об одолжении служить, а не наоборот. Нет, Черный Леопард не опустится до унижения.

Лучше жениться на Астре, чтобы успокоить Генриха. И потом, он же и сам этого хотел всего несколько минут назад. Он получит возможность удовлетворить наконец свои желания. Его предательское тело продолжало вожделеть Астру, хотя в сердце была пустота.

Пожалуй, нет, что-то он все-таки чувствовал: это была испепеляющая ненависть. Любовь и нежность умерли, осталось холодное отвращение. Да, теперь лучше всего на ней жениться и заставить Астру расплатиться за то, что она сделала. Он использует ее страсть так, что она сгорит со стыда.

Ричард направился к выходу. Мрачная улыбка застыла на его губах, а лицо покрыла непроницаемая жестокая маска.

Астра неслась к дворцу. Кровь стучала у нее в висках, а дыхание прерывалось частыми всхлипами. Она бежала, но знала, что стремиться теперь некуда. Ужас от пережитого преследовал ее.

Она добежала до спальни и обессиленно привалилась к двери. Перед глазами мелькали подробности унизительной сцены: Генрих, взирающий на ее обнаженные груди, с лицом, побелевшим от гнева; коленопреклоненный Ричард перед королем, который распекает его; опять Ричард, со стиснутыми в ненависти руками прогоняющий ее прочь.

Она опозорена. Ричард наверняка вообразил, что она подстроила хитроумную ловушку. Неужели он действительно мог о ней так думать? Разве… но разве она не была близка к подобному поступку? Она же всерьез обсуждала с Маргаритой, как принудить Ричарда к браку. Кто теперь поручится, что все случившееся не входило в ее планы? Зачем она вернула Ричарда, когда он собрался уходить? Почему не противилась ему, когда он расшнуровал платье и чуть не овладел ею у церковной стены?

Астра прижалась разгоряченной щекой к прохладной двери. Она все испортила. Теперь Ричард, может быть, и женится на ней, но между ними уже не будет прежних отношений. Он полагает, что она обманула его и унизила перед королем.

Король? Астра вдруг задумалась. Почему же король пришел в церковь? Маргарита… Господи Иисусе, Маргарита привела короля! Отчаяние Астры сменилось обидой и гневом. Как же ближайшая подруга посмела пойти против ее желания? Неужели Маргарита такая жестокая?

Шум приближающихся голосов спугнул Астру. Она открыла дверь спальни и вошла. Маргарита сидела на кровати, заплетая косы. Астра выждала с минуту, потом с горечью произнесла:

– Боже правый, Маргарита, что же ты наделала?

Маргарита обескураженно посмотрела на вошедшую.

– Что я наделала?

– Привела короля, чтобы он застал нас.

– Короля? Не понимаю, о чем ты.

– Ну конечно, понимаешь! – Астра бросилась на постель. – Тебе не давало покоя, что я не согласилась обмануть Ричарда. Ты узнала о нашем свидании в церкви и подослала короля. Что ж, я могу тебя поздравить, Маргарита! Твой план сработал замечательно. Король приказал Ричарду жениться. И теперь у меня есть желанный муж. Единственная сложность состоит в том, что он меня ненавидит!

Высказавшись, Астра разрыдалась. И когда Маргарита подошла ее утешить, упала на руки подруги, ибо торе пересилило в ней ненависть.

– Тише, тише, – приговаривала Маргарита. – Все не так плохо, как ты говоришь. Не знаю, что произошло, но наверняка еще многое можно поправить. Садись. Соберись с мыслями и расскажи с самого начала.

Астра взглянула на нее сквозь слезы.

– Ты не знаешь, что случилось? Правда?

Маргарита покачала головой.

– Откуда же мне знать? Я просидела здесь весь вечер. Еда за ужином оказалась для меня слишком тяжелой, и я ушла из зала сразу после тебя.

– Святая Мария! Значит… – Астра проглотила слезы. – Кто же тогда это сделал? Почему пришел король?

– Астра, ты говоришь загадками. Рассказывай по порядку.

Астра глубоко перевела дыхание и начала с принятого ею решения поговорить с Ричардом, а для этого встретиться с ним в церкви. Она выбрала такое место встречи в надежде, что им обоим будет легче держаться в рамках приличия. Астра подробно передала произошедший между ними разговор, упомянула о начале ссоры и решении Ричарда уйти…

– Тогда я окликнула его. Маргарита, это было ошибкой, но я хотела, чтобы он поцеловал и обнял меня, даже зная о возможных последствиях!

– Ну и что же случилось? Астра помолчала.

– Сначала он поцеловал меня, потом расшнуровал платье и прижал к стене. А потом я почувствовала, как он… – Она закрыла глаза, вспоминая подробности. – Он в самом деле собирался…

– И как раз в этот момент вас застал король? Астра кивнула.

– Я первая увидела его и вскрикнула. Ричард отпустил меня только тогда, когда король заговорил. – Она кусала губы, подавляя рыдания. – Генрих невероятно рассердился. Он отругал Ричарда и приказал нам обвенчаться.

Полные отчаяния глаза Астры встретились с глазами Маргариты.

– От неожиданности и испуга я не могла произнести ни слова. Когда Генрих ушел, Ричард закричал, чтобы я убиралась. Он подумал, будто все было мной подстроено.

– Прекрасно, – сказала Маргарита удовлетворенным голосом. – Надо признаться, я поражена тем, как прекрасно идут дела. Конечно, – поспешно добавила она, увидев, что Астра смотрит с укоризной, – я не доводила до сведения короля ничего такого, от чего он заторопился в церковь. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Но человек, впутавший его величество в неприятную историю, кажется, получил совсем не тот результат, на который рассчитывал.

– Ты о ком?

Маргарита посмотрела задумчиво.

– Изабель. Несколько дней назад я подслушала, как она болтала у королевской опочивальни, что королева якобы интересовалась, чем леди Астра и Ричард Рэйвз занимаются наедине.

Астра скрестила на груди руки.

– Значит, она хотела меня опозорить.

– Без сомнения. Но вместо этого навсегда потеряла Ричарда. Правда, смешно?

– А что теперь делать с Ричардом? – угрюмо спросила Астра. – Он ненавидит меня и считает предательницей.

Маргарита пожала плечами.

– Скажи, что произошла ошибка и у тебя в мыслях не было принуждать его к женитьбе.

– Он ни за что не поверит, – вздохнула Астра. – Да я и сама-то себе не верю. Когда король сказал, что мы немедленно должны пожениться… на какую-то долю секунды я испытала невыразимое счастье и облегчение. – Она покачала головой. – Я же хотела, чтобы Ричард пожертвовал собой ради исполнения моего желания. А теперь… Я виновата, Маргарита, почти в той же мере, в какой он меня винит.

Маргарита обняла Астру.

– Не мучайся, дорогая. Настроение Ричарда непредсказуемо. Одно сменится другим, и скоро он вспомнит, что любит тебя.

Астра вздохнула.

– Не думаю. Я причинила ему боль.

– Боль? Каким же образом? Король хоть и рассердился, но не лишил его своей милости; его карьера не разрушена.

– Но я подтвердила его мнение о женщинах и о себе.

– Чепуха, – оборвала Маргарита. – В любовной игре нам приходится иногда хитрить. Мы притворяемся равнодушными к мужчинам и их ласкам. Они говорят, что не хотят жениться и что у них каменные сердца. И те и другие лгут. Это старо как мир.

Астра удрученно покачала головой. Маргарита не понимала ее. Если любовь и в самом деле всего лишь игра, тем хуже. Она полагала, что если Ричард ненавидит, то он потерян для нее навсегда.

 

Глава 26

Золотое платье, украшенное серебряной вышивкой, поражало своим королевским великолепием. Астра даже удивилась предложению королевы надеть его на свадьбу. Впрочем, все, что делала в этот день Элеонора, вызывало изумление. Она обхаживала Астру с самого утра, предлагала воспользоваться своими вещами, взбивала волосы и ухаживала так, как если бы это она была придворной дамой, а Астра – королевой.

Высочайшее внимание, граничащее с навязчивостью, заставляло Астру сдерживать эмоции, но даже в присутствии королевы она не могла преодолеть отчаяние, которое окутывало ее наподобие ядовитого тумана. Глаза то и дело застилали слезы, а в горле стоял ком, который мешал есть и говорить. В день собственной свадьбы она чувствовала себя так, будто ее готовят к похоронам.

Она не видела Ричарда с тех пор и ничего о нем не слышала. Маргарита и королева убеждали, что по традиции невесте и жениху не положено видеться до свадьбы, но Астра знала: исчезновение Ричарда означает только одно – он не простил ее и по-прежнему ненавидит. Она все время вспоминала выражение крайнего отвращения, которое появилось на лице Ричарда, когда он прогнал ее из церкви.

Астра вздохнула и осторожными движениями расправила платье, опасаясь закапать слезами прелестный наряд. Она проплакала ночь напролет. Наконец слезы иссякли.

Она обернулась к вошедшей в комнату Маргарите. Сияющая улыбка Маргариты погасла, как только она взглянула в лицо подруги.

– Астра, тебе нужно полежать! Осталось всего несколько часов до церемонии, а ты выглядишь чрезвычайно утомленной.

Астра послушно кивнула и с помощью Маргариты забралась на кровать. Спальная комната, где она когда-то притворялась больной, казалась такой знакомой, безопасной. Ах, если бы было возможно никогда не выходить отсюда!

– Все готово, – продолжала Маргарита в каком-то лихорадочном веселье. – Королева настаивает, чтобы у тебя была отдельная комната. Уж не знаю, какого барона или герцога ей пришлось для тебя выставить из спальни, но она просто чудесная: такая изысканная. Королева сейчас заботится о всевозможных романтических мелочах. Она так волнуется, что можно подумать, будто это ее собственная свадебная ночь.

– Королева необычайно любезна, – ответила Астра слабым голосом.

– Конечно. Она хочет показать, что не винит тебя в случившемся. Она даже чувствует свою вину в том, что не присматривала за тобой как следует. Теперь-то, конечно, ни у кого не осталось сомнений насчет Ричарда. Все понимают, что он за человек. Надо же додуматься – пытаться овладеть девушкой в церкви!

– Я припоминаю, Маргарита, как ты однажды сама советовала мне соблазнить Ричарда.

– Ну, может быть, я и предлагала что-нибудь в этом роде, но даже и не представляла, что можно зайти так далеко. – Маргарита понизила голос до хриплого, заговорщицкого шепота: – Ходят слухи, что он раздел тебя до пояса, да и сам был наготове.

Астра с омерзением поморщилась:

– Господи, Маргарита! Неужели тебе не противно слушать такие дикие сплетни?

– Ну не сердись! Ты как-то сказала, что все мужчины – животные! – продолжала Маргарита, сияя глазами. – Сегодня ночью, когда муж наконец возьмет тебя, может, это обернется на пользу дела. Потом ты мне все расскажешь, Астра, все пикантные маленькие подробности.

– Да он, наверное, не захочет даже прикасаться ко мне после того, что я сделала. Будет удивительно, если он хотя бы заговорит со мной.

Маргарита покачала головой.

– Ричард может наказать тебя молчанием, но не посмеет пренебречь своими обязанностями, ведь наутро он должен представить доказательство осуществившихся брачных отношений. Если на простыне не окажется крови, то его ожидают еще худшие неприятности. Король решит, что Ричард похитил твою девственность до свадьбы и тогда по-настоящему рассвирепеет.

– Боже праведный, – прошептала Астра. Несчастья нарастали как снежный ком. Ее личная жизнь становилась предметом все более бурных обсуждений при дворе. Ей стало не по себе, когда она представила, что Ричард будет исполнять супружеские обязанности по принуждению.

– Ну а теперь отдохни. Колокола уже прозвонили к обедне, так что осталось недолго. – Маргарита тихонько вышла из комнаты.

Астра со стоном откинулась на постель. А если отказаться от свадьбы? Может быть, опять притвориться больной или умереть… от стыда. Сейчас смерть представлялась ей желанным исходом.

Она боялась остаться с Ричардом с глазу на глаз в роскошной спальне. А ведь только вчера эта мысль воспламеняла ее. Будет ли он зол? Или станет ей угрожать? Ричард вряд ли осмелится причинить ей физические страдания, но, без сомнения, заставит ее страдать другим способом. Она сжалась от страха, представляя, что окажется в темноте наедине с разъяренным Черным Леопардом, больше похожим на зверя, чем на человека. Она вообразила горящие черные, как полночь, глаза, смуглую кожу, подрагивающую от лихорадочной ненависти.

Астра выбралась из постели, встала на колени и принялась молиться.

Ангел! Будь проклят его хваленый разум! Вообразить такое! Да она – дьявольская искусительница в облике богини. Ее невинное лицо скрывает душу ведьмы, а изысканное тело – черное, как грех, сердце.

На церемонии он даже не хотел смотреть в ее сторону! А Астра стояла прекрасная, как роза, в чудесном подвенечном одеянии, которое так подходило к цвету ее волос. Материя оттеняла длинные волнистые пряди и еще больше усиливала общее впечатление: золотое платье на золотоволосой девушке. Ричард вспомнил замечание Строкета о розочке из чистого золота и ухмыльнулся. Нет, сейчас он не должен так думать о ней! Нужно удержать вожделение до сладостного момента, когда он сможет наказать ее.

Долго ждать не придется. Их бракосочетание состоится довольно скоро, потом пир и наконец он сможет унижать ее сколько захочет, хоть всю ночь напролет.

Она смутно догадывалась о намерениях своего жениха и трепетала от каждого его взгляда. Остальные гости приписывали ее волнение вполне понятному девичьему страху. Но Ричард знал, что Астра боялась остаться с ним наедине.

Хорошо. Ему нравится, когда она боится. Он хочет, чтобы она беспокоилась, мучилась и страдала, терзаемая предчувствиями. Это подточит ее силы, сделает слабой, уступчивой, покорной и смиренной. Она согласится на все, будет пресмыкаться пред ним и плакать.

Нет, пожалуй, нельзя позволять ей плакать. Слезы выведут его из себя и смягчат. Довести до слез слишком просто. Его воспаленное воображение рисовало гораздо более изощренные мучения. Он воспользуется ее страстью и покажет ей, какая она на самом деле шлюха.

На женихе было черное платье с серебряной отделкой. Но даже этот траурный наряд оказался ему к лицу. В черных бархатных шоссах и тунике, украшенной серебряной вышивкой, Ричард выглядел как Принц Ночи. Серебро оттеняло блестящие темные волосы и глаза и делало его похожим на гибкое, исполненное грации, разукрашенное жертвенное животное.

Астра вздрогнула, когда он коснулся ее теплой и твердой рукой воина с мозолями от вожжей и оружия. Она вспомнила, как эти шершавые и грубоватые пальцы ласкали самые нежные части ее тела. Теперь его прикосновение было чужим и безучастным.

Он взглянул на нее исподлобья. Напрасно она надела изысканное платье: он и не заметил, как хороша его невеста, хотя женщины вокруг то и дело охали и ахали на разные лады. Несмотря на тревогу, личико Астры выглядело прехорошеньким. Ведь ее выкупали в розовой воде, а потом терли кожу шелковым полотенцем, пока цвет не вернулся на щеки. Вспухшие от слез глаза промыли ореховой водой и приложили лук-порей, чтобы убрать припухлость и красноту, отчего ее глаза засияли, как сапфиры.

Длинные и распущенные волосы вились вокруг плеч и шелковой вуали на тон светлее ткани платья. Придерживаемые бриллиантовым венцом свободно падающие локоны подчеркивали статус невесты-девственницы. Это расстраивало ее. Правда, она и была девственницей, но только в самом грубом смысле. Ричард уже достаточно знал о ней. Она так много позволила человеку, который выглядел теперь мрачным и отстраненным незнакомцем. Насмешливость исчезла из его глаз, сверкающая улыбка поблекла. Она выходила замуж за жестокого, смертельно опасного врага.

Ее колени подогнулись, и, почти теряя сознание, она чуть сильнее сжала руку Ричарда и оперлась на него.

Господи! Неужели она надумала упасть в обморок? Ричард придвинулся ближе, когда она схватила его руку как будто в последний раз в жизни и слегка покачнулась. Он ощущал тепло этой маленькой женщины со сладостными формами, и ему против воли захотелось защитить ее.

К дьяволу! Он не позволит этой развратной интриганке вызвать к себе жалость. Если у нее нет сил стоять, пусть падает вместе со своим притворством.

Он отодвинулся, сцепив руки так, чтобы Астра не могла опереться. Она подняла на него полный страдания взгляд. Складка горечи залегла в уголке его рта. Астра отвернулась. Ее плечи и шея ныли от усталости и напряжения, но она не позволит себе унижаться во время Свадебной церемонии.

Священник произнес слова обета, они ответили: Астра ясным и мягким голосом, Ричард – тусклым и равнодушным. Наступило время поцелуя. Она подняла лицо, как прекрасный цветок, ищущий солнца. Он повернулся к ней и приник к ее губкам с голодной неистовостью, которая вызвала неловкий смех присутствовавших и до того смутила священника, что он отвел глаза и закашлялся.

Кто-то похлопал его по плечу. Ричард оторвался от Астры и, повернувшись, увидел короля, который смотрел угрожающе.

– Всему свое время, Рэйвз. О тебе и так достаточно судачат при дворе.

Астра едва сдерживала слезы. В поцелуе Ричарда не чувствовалось и намека на любовь или уважение, ни капельки воодушевления. Он дал понять, что она – его движимое имущество, собственность, сосуд для семени. Все, что раньше было между ними, показалось вдруг низким и отвратительным.

С тяжелым сердцем она улыбалась и принимала поцелуи и поздравления от людей, которые собрались в Расписном зале. Но когда они перешли в Королевский зал к свадебному столу, стало еще тяжелее. Молодожены сидели на возвышении рядом с королем и королевой. Теперь на них смотрели все и обсуждали холодность Ричарда, который почти с ненавистью подкладывал Астре еду и с ухмылкой заставлял ее есть. Она через силу проглотила кусочек жареного фазана и пирог с куропаткой, а потом оттолкнула от себя блюдо. Ее мутило. Она не представляла, как проведет остаток вечера, не говоря уж о ночи.

– Ричард! Вы выглядите как-то безрадостно. Нет слов, какую прекрасную пару вы составили с Астрой!

Он посмотрел вверх, вежливо улыбаясь застывшей улыбкой очередному поздравляющему, но, увидев собеседницу, оскалился.

– Конечно, превосходная пара! – Он посмотрел через комнату в сторону жены, которая в это время беседовала с королевой. – Наш союз с Астрой освящен навечно таинством брака. Подозреваю, что именно вас я должен поблагодарить за это, леди Маргарита.

– Меня? – удивленно воскликнула девушка. – О чем вы говорите?

Ричард поднес лицо поближе к уху Маргариты, как если бы собрался ее поцеловать. Но его голос звучал угрожающе и горько.

– Не думаю, что Астра сама додумалась до такой хитрости. Ей нужна была помощь. А где же еще ее получить, кроме как не от ближайшей подруги?

– Да, вам пришлось жениться на Астре, – отвечала Маргарита невозмутимо, – но если бы вы хоть на минуту забыли о своей глупой гордыне, то наверняка бы поняли, что должны благодарить Бога.

– Благодарить?! И за что же это, Маргарита? Может быть, за то, что мне в жены досталась женщина, прекрасная как ангел?

– Конечно, и такая же добросердечная и нежная. Астра – редкое сокровище. Единственное, о чем я уже давно беспокоюсь, так это о том, что вы недостаточно хороши для нее. Но надеюсь, вы меня разубедите.

– Довольно скоро! – ухмыльнулся Ричард. – У нее нет ни денег, ни наследства, ничего, что сделало бы ее достаточно привлекательной в моих глазах.

– Тем не менее, она ваша жена, – холодно парировала Маргарита. – И советую обращаться с ней со всем уважением.

– Что-нибудь еще? Не будет ли дополнительных указаний?

Маргарита пожала плечами и собралась уходить.

– Баш на баш, – крикнул ей вслед Ричард. – Скоро вернется Вилли, и я расскажу ему, что вы натворили.

Маргарита остановилась.

– Не впутывайте Вилли. Мы с ним друзья.

Ричард рассмеялся.

– Слава Богу, Вилли застрахован от вашего дружеского обаяния. Представить только, быть равнодушным к испорченным, похотливым женщинам! Да я ему почти завидую!

Маргарита наградила его долгим холодным взглядом и отошла.

Он вернулся к кубку с вином. Вообще-то Ричард редко напивался до беспамятства, но сегодня – дело другое. Вино подогревало его ненависть. К тому времени, когда он поведет Астру в постель, он уже как следует накачается, и никакие запреты или сомнения не заставят его отклониться от намеченной цели.

Астра вернулась за стол. Он посмотрел оценивающим взглядом на ее вновь порозовевшие щеки, на груди, ритмично вздымавшиеся и опадавшие в вырезе платья. Ричард придвинулся, просунул под столом руку между ее ногами и начал тихонько поглаживать. Ее дыхание участилось, а на щеках выступил яркий румянец.

Он наклонился, заглянул в голубые глаза, горевшие от желания и стыда, и улыбнулся, почувствовав, как ожесточается. Теперь он готов.

Астра беззвучно молилась в тихой комнате. Хорошо бы сосредоточиться и забыть угрожающую, полную умело сдерживаемой ненависти ласку Ричарда на банкете.

Слава Богу, наконец-то пришли женщины и увели ее прочь, чтобы приготовить для свадебной ночи. Несмотря на их подхихикиванья и лукавые намеки, ласковые ухаживания подействовали успокоительно. С нее осторожно сняли подвенечное платье и облекли в нежнейшее, украшенное вышивкой ночное одеяние, затем расчесали и аккуратно уложили волосы. Напоследок ей дали глоток вина, помогли взобраться на огромную кровать под балдахином и оставили дожидаться новобрачного.

Комната, приготовленная королевой, отличалась изысканным убранством. Деревянные панели на стенах были украшены великолепной резьбой. Цветы и виноградные лозы оживали в мягком полусвете, который падал от свечей в бронзовых канделябрах. Верхняя часть стен, выкрашенная в благородный голубой цвет, удачно сочеталась с ковром на полу. По стенам просторной квадратной комнаты стояли сундуки, а в центре – огромная кровать, настоящее произведение искусства. Ее столбы покрывали замысловато вырезанные изображения диких животных. Лежа под роскошным ало-голубым балдахином, Астра всматривалась в сказочных драконов и змей на тяжелых занавесях.

Она слизнула с губ остатки вина. Вино прогнало страхи, и ей наконец-то удалось взять себя в руки. Конечно, Ричард накажет ее, но в ней теплилась надежда, что с течением времени она вымолит прощение. Не может быть, чтобы любовь Ричарда враз обратилась в безудержную ненависть. Должен же остаться слабый уголек любви, который она отыщет и постарается раздуть. Она вынесет любое наказание, которое он выберет и отмерит, будет тихой, терпеливой, прощающей и, наконец, усмирит его ненависть силой своей любви.

Христос учит, что благословен тот, кто подставляет для удара другую щеку, либо встречает жестокость – нежностью, а ненависть – любовью. Она последует примеру Спасителя и докажет, что ее любовь к Ричарду сильнее его ненависти. Почти успокоенная, Астра закрыла глаза и задремала.

Тихо горели свечи, отбрасывая на ковер тени, сплетавшиеся в замысловатый рисунок. Астра проснулась от холода. Тоненькое батистовое одеяние свободно пропускало сырой ночной воздух, и девушка решила посмотреть, не потухла ли жаровня. Она соскользнула на край огромной кровати и выглянула из-за занавеси.

На стуле с высокой спинкой в противоположном конце комнаты сидел ее муж и молча смотрел на нее.

 

Глава 27

Астра замерла. Они молча смотрели друг на друга. Его глаза казались сонными и усталыми. В комнате сильно пахло вином.

– Подойди сюда.

Трясясь от холода и страха, она послушалась. На нем все еще был свадебный наряд, но уже помятый и в пятнах. К винному запаху примешивался теплый запах пота. Он холодно, с каким-то отвращением рассматривал нежнейшее белое платье.

– Сними это, – приказал он. Она замешкалась.

– Я уже видел тебя голой. Хочу увидеть снова. Она через голову стянула платье и бросила на пол.

– Я предпочитаю, чтобы на тебе ничего не было, когда ты ложишься в постель. Нет, не так… Я предпочитаю, чтобы ты ничего не носила в моем присутствии. Я хочу наслаждаться тем, за что так дорого заплатил.

Слышать такое было очень обидно. Она отвела взгляд в сторону, ожидая, когда начнется разговор о ее предательстве.

– Подойди ближе.

Она медленно приближалась к нему, пока не оказалась на расстоянии протянутой руки. Глядя на его затянутые в перчатки руки, она почему-то почувствовала себя беззащитной. Его рыскающий взгляд вдруг остановился ниже пояса. Ее била дрожь, но уже не от холода.

– Повернись.

Она знала, куда он смотрит, и сгорала от стыда. Неожиданно он, не снимая перчатки, провел пальцами под ее ягодицами и угрожающе тыкнул между ног. Она затаила дыхание, чувствуя себя, как призовая корова, которую осматривают на рынке.

– Повернись. Подними груди. Покажи их мне. Его глаза горели.

– Сделай так, чтобы твои соски стали твердыми.

– Как…

– Потри их. Представь, что я их целую.

Ее лицо пылало от стыда, потому что трогать себя считалось грехом. Он потянулся и погладил возбужденный сосок, щекоча его самыми кончиками пальцев. Острая, почти болезненная дрожь прошла по ее телу.

– У тебя очень отзывчивое тело, Астра. Очень чувственное! Я догадываюсь, что некоторые вещи будут для тебя почти невыносимыми.

Угроза в его голосе нарастала. Астра закрыла глаза и тяжело дышала, стараясь успокоиться.

– Подними волосы.

Она открыла глаза и послушно откинула за спину заботливо уложенные локоны, чтобы была лучше видна грудь. Он смотрел с легкой улыбкой.

– Потряси ими.

Она вспыхнула от негодования, чувствуя, как из призовой коровы превращается в ярмарочного медведя. Наверняка он не хотел, чтобы она…

– Я сказал, потряси ими! Заставь их попрыгать! – прикрикнул он.

Астра послушалась. Было странно ощущать тяжесть неподвязанных грудей, которые свободно прыгали вверх и вниз.

– Мне нравится, – сказал он удовлетворенно. – Больно?

– Немного, – прошептала она, запыхавшись, остановилась и посмотрела на Ричарда.

Он все еще улыбался, но выглядел как-то болезненно, будто одежда теснила его. В ней пробудилась надежда. Наверное, он скоро прекратит эти странные, извращенные любовные игры и отведет ее в постель.

– Иди, ляг на постель.

Астра с облегчением повиновалась. Но он не последовал за ней, а принялся таскать по комнате мебель: около кровати поставил два сундука, принес два горящих канделябра и поставил сверху, потом раздвинул занавеси балдахина, поднял кресло и поместил его между сундуками. Затем, явно удовлетворенный, снова сел.

В горле у Астры пересохло. По-видимому, Ричард и не собирался ложиться вместе с ней в постель, а намеревался развлекаться в том же духе.

– Ляг ко мне лицом и раздвинь ноги. Чувствуя крайнюю беспомощность и смущение, она подвинулась к краю постели и слегка развела колени.

– Больше.

– Ричард, я…

– Заткнись! Ты – моя шлюха, Астра, и должна отработать заплаченную за тебя цену.

Закрыв глаза, она сделала, как он велел. Холодный воздух обжигал.

– Шире. Гораздо шире.

Она открыла глаза и встретила его взгляд.

– Делай, как я говорю, – прошептал он с угрозой. – А теперь поиграй с собой.

– Что?

– Трогай себя.

– Я… не могу.

– Нет, можешь. Тебе придется научиться себя возбуждать. Ты должна быть готова всякий раз, как только я тебя захочу. Я не собираюсь тратить время на твое удовольствие.

Слышать это было обидно, и теперь стало понятно, что он никогда ее не простит. Ее глаза наполнились слезами.

– Ты ведь знала, что я накажу тебя, не правда ли? – прошептал он. – Знала, что заплатишь за все.

Она затрепетала, затем поджала под себя ноги и обняла руками колени, с трудом сдерживая рыдания. Все ее существо стенало от невыразимой душевной боли. Она физически ощущала его ненависть. Как же она ошиблась, надеясь, что между ними все может быть по-прежнему, после того как он даст выход своему гневу, накричит на нее, пусть даже ударит.

Он с тревогой смотрел на маленькое сжавшееся тело. Он ждал, что Астра начнет защищаться, оправдываться, спорить или сопротивляться. Но ничего такого она не делала, а безропотно повиновалась. Из-за ее покорности он не получил того удовольствия, на которое рассчитывал. Какой толк в унижениях, если она переносила их так храбро, так соблазнительно?

Но он не позволит ей избежать наказания, не позволит жалости одержать верх над мстительностью.

– Ты обманула меня, Астра, – проговорил он, делая длинные паузы между словами. – Принудила жениться.

Я и сам хотел сделать тебя своей женой, но теперь это уже не имеет никакого значения, потому что мне открылось твое истинное лицо. Если бы у меня был выбор, то он не пал бы на тебя. Но у меня его нет. Ты хорошо все рассчитала. Теперь ты моя жена, пока смерть не разлучит нас. Ты счастлива, Астра? Довольна?

– Я ошиблась, – прошептала она. – Я бы хотела, чтобы не…

Он фыркнул от отвращения.

– Раскаиваешься? Ну что ж, по крайней мере, у тебя хватило достоинства пожалеть о своем предательстве. Ты с каждой минутой растешь в моем мнении, Астра. Но этого недостаточно. Ты выставила меня дураком. Неужели ты и в самом деле рассчитывала, что я такое забуду?

– Мне жаль, мой господин. Я не хотела…

– Заткнись! – сказал он горько. – Мне наплевать, что ты там хотела. Ты успешно добыла себе мужа, Астра, но не думаю, чтобы тебе удалось воспользоваться плодами своего успеха. Я сказал тебе как-то, что все женщины – шлюхи. Теперь и ты просто шлюха, за которую заплачено. Ты завладела моим именем и честью, и взамен я сделаю с тобой все, что захочу.

Жестокость его безумных слов напугала Астру, и она закрыла голову руками, подставляя спину как будто для удара. Теперь можно ожидать самого худшего. Она и не догадывалась, что больше всего на свете он хотел приласкать ее, что был на грани удушья от распиравшего его желания и прикладывал невероятные усилия, поддерживая в себе ненависть.

– Давай продолжим, Астра. Начинай все сначала, – сказал он хрипло. – Возбуждай себя, а я посмотрю.

Она выглядела смущенной и безропотной. Подождав немного, он просунул руку между ее ног.

– Вот жалость! Ты даже не намокла.

– У меня не получается. Я чувствую себя грязной, греховной, как будто я…

– Шлюха, – закончил он. – А ты и есть шлюха! Ты – моя шлюха.

– Нет! Я твоя жена! – Она выпрямилась, приняла скромную позу и с вызовом посмотрела на него. Он встретил ее взгляд спокойно.

– Это одно и то же, Астра. Я тобой владею и имею право тебя бить, мучить и использовать так, как пожелаю. Исключая смертоубийство, я могу делать с тобой все, что захочу.

– Король…

– … возможно, покачает головой и прочтет нотацию, но не станет вмешиваться. Давай начинай сначала. Ты испытываешь мое терпение. Я уже чертовски затвердел.

– Может быть, ты разденешься и ляжешь на постель… – попросила она.

– Что, хочешь меня потрогать? Хочешь его увидеть?

Он оттолкнул кресло и начал торопливо раздеваться. Когда он сорвал с себя одежду и взобрался на постель, то с удовольствием отметил испуг, промелькнувший в глазах Астры.

– Тебе нравится это, Астра? Он достаточно большой для тебя?

– Слишком большой, – сказала она, задыхаясь.

– Ты научишься его любить. Я частенько буду объезжать тебя, чтобы ты к нему попривыкла. Но чтобы в первый раз было не так больно, попытайся сделаться мокренькой. Если тебе поможет, потрогай его, но не очень усердствуй.

Он лег на спину и приготовился следить за ее ласками. Сначала робко, но постепенно осваиваясь, ее пальцы касались его так, как только могут касаться пальцы безумно любящей женщины.

– Стой, – простонал он, закрывая глаза.

Нежное, мучительное прикосновение уничтожило остатки притворного гнева. Ее ласки, отливавшие золотом волосы, розовые очертания нежного тела в мягком свете свечей пробудили в нем невыносимое желание.

– Я больше не могу ждать. Это то, чего ты хотела? Надеялась расплескать мое семя, чтобы я оставил тебя в покое? Ничего не выйдет, Астра. Брак не считается действительным, пока я не нарушу твою девственность.

Она бросила на него быстрый, осторожный взгляд и легла на спину.

– Я готова, – сказала она решительно.

Он неуверенно посмотрел на нее. Неужели она думает, что любовная игра закончена? Разозленный, он лег на нее и легким толчком раздвинул ноги.

– Господи! Ты же суха, как Иерусалимская пустыня!

– Извини, у меня нет опыта. Почему ты не поцелуешь меня?

– Потому что меня все это не волнует, – огрызнулся он.

Она отвернулась, и ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Непрошеная жалость наполнила его. Он впервые лежал с женщиной, которая не испытывала желания. Придется все-таки что-то делать. Но как же быть с клятвой не доставлять ей ни малейшего наслаждения?

– Лежи тихо, – прошептал он, лег рядом и приблизил губы к ее уху. – Тебе нравится вспоминать, как я прикасался к тебе, как мои руки скользили у тебя под платьем, трогали соски? Потирали и делали их твердыми?

Ему показалось, что он увидел, как вспыхнули ее щеки и слегка затрепетало тело. Ах, может быть, ему удастся в конце концов победить эту упрямицу.

– Помнишь день, когда я впервые увидел тебя в озере? Знаешь, как ты выглядела? Твои мокрые груди блестели на солнце, а соски казались розовыми. Я умирал от желания взять их в рот и сосать, а потом разложить тебя на берегу и пожирать, пока ты не начнешь умолять меня остановиться.

Астра задрожала.

– Так, оказывается, ты любишь грязные разговоры? Буду знать. Значит, мне не придется тебя ласкать, если ты возбуждаешься от одних только слов.

Несмотря на угрозу, он слегка погладил ее, и Астра немедленно откликнулась на ласку. Улыбка расползлась по его лицу.

– Какая распутница, – пробормотал он хриплым от страсти голосом. – Да у тебя призвание, Астра. Ты станешь очень опытной шлюхой.

Он прижался к ней.

– Тебе нравится представлять, как я внутри тебя, Астра? Может быть, тебе понравится еще больше, когда я наконец тебя поимею?

Он почувствовал, как она оцепенела.

– Что случилось, Астра? – спросил он с издевкой. – Это слово тебя оскорбляет? Нужно поискать другое? На свете так много слов, чтобы описать то, что мужчина делает с женщиной. Он ее покрывает, обрабатывает, объезжает, заламывает. Играет с ней в кто кого, открывает ее замочек своим ключом, отрезает кусочек от ее буханки и сидит в ее седле. Он вставляет свою стрелу в ее колчан, ищет спокойной гавани в ее пятом порту…

Он остановился, продолжая улыбаться.

– Вот видишь, как много затейливых названий. Но я предпочитаю называть вещи своими именами. А именно… – он прошептал прямо ей в ухо, – сегодня ночью я широко раздвину твои ноги, Астра, и заполню тебя до краев. Потом прокачусь на тебе – долго и тяжко, пока ты не запросишь пощады.

Астра не шевелилась, не издавала ни звука, так что было непонятно, жива ли она. Он поднялся с нее и лег рядом, еле сдерживаясь от желания любить ее по-настоящему, целовать и ласкать, наслаждаться ее волнующей красотой. Она смотрела на него глазами, полными ужаса, желания и какого-то еще чувства, которому он не мог подобрать название.

Он решил попробовать еще раз. Ее тело сопротивлялось.

– Черт бы тебя побрал! – выругался он.

– Это не поможет, – отозвалась она шепотом.

– Но я попробую, – настаивал он. Он попытался снова. Она вскрикнула.

– Черт бы побрал твою несносную девственность! – вскричал он.

Прерывисто дыша, он откатился и лег рядом.

– Если бы ты…

– Ласкал и целовал тебя?! – Он повернулся. – Ты этого хочешь? Ты снова поймала меня в ловушку, не так ли? Леди Астра добьется всего, чего пожелает, своим особенным путем, ведь правда?

Она заплакала. Он отодвинулся и попытался призвать всю свою ненависть и злобу. Ричард вспомнил сцену в церкви, оскорбительный, сердитый голос короля, перешептывание придворных, твердость пола под коленями, когда он стоял, как пристыженный мальчишка. Его гнев воспрял, но не настолько, чтобы заглушить всхлипывания Астры. Он должен прекратить этот плач и как-то завершить обряд первой брачной ночи. Хорошо, сегодня он забудет свою клятву, если нужно во что бы то ни стало исполнить супружеский долг, а мучить ее он сможет в любое другое время.

Она дернулась, когда почувствовала, как его рука касается ее больной и израненной плоти. Неужели он надеется, что она вынесет еще что-нибудь?

Но на этот раз касание было иным – мягким, умелым. Постепенно внизу ее живота возобновилось жаркое томление, она расслабилась и медленно скользнула в горячую, пульсирующую бездну.

Она металась и стонала, когда он скользил внутри пальцем в медленном, мучительно-нежном ритме, пытаясь найти сладкую чувствительную точку. Ее мысли спутались, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Другой рукой он попеременно то гладил, то слегка сжимал ее ягодицы. Она стонала и двигалась навстречу его руке, но вдруг затряслась и закричала. Он прижал ее, успокаивая тихим шепотом. Влага хлынула из нее. Он снова довел ее до пика наслаждения, и еще раз.

Потом убрал руку и лег сверху. На этот раз ее тело подалось. Он медленными толчками вошел в нее, и, когда преодолел последний барьер, она застонала. Резкая боль пронзила ее, но стала ослабевать, пока он продвигался вперед. Наконец он конвульсивно вздохнул и с криком обрушился на нее.

Свечи почти догорели, но еще давали слабый свет. Их глаза встретились.

– Ты насытилась, Астра? – прошептал он.

Она погладила его вспотевший лоб и кивнула. Он нащупал вспухшую, истерзанную впадину, снова возбуждая ее к жизни.

– Думаешь, это все, жена? Давай-ка еще раз. Мы только начали. В следующий раз я продержусь гораздо дольше.

 

Глава 28

Когда она проснулась, свечи уже погасли, а угли в жаровне почти догорели. Бледный, тусклый свет просеивался через круглое окошко в углу комнаты.

Она замерзла. Алое шелковое покрывало и все одеяла Ричард натянул на себя. Он спал на спине, одной рукой прикрывая лицо, а другую откинув в сторону. От его тела исходило тепло, и Астре захотелось прижаться к нему. Но она сразу отбросила эту мысль, опасаясь, что, проснувшись, муж рассердится или решит, что еще не насытился.

Он не давал ей заснуть до рассвета, и теперь она чувствовала себя разбитой и как будто сплошь покрытой синяками. Она и не представляла, что супружеское общение может длиться всю ночь и быть столь утомительным.

Дрожа от холода, она придвинулась к краю постели, решив отыскать сброшенное ночное платье, чтобы согреться. Ноги болели и еле двигались, так что приходилось чуть ли не волочить их за собой. Вдруг она заметила на бедре кровавую полосу и удивилась, что крови так немного. Ричард был очень мужествен, и ей казалось, что у нее внутри нет такого большого пространства, чтобы целиком вместить его.

Она закрыла глаза, вспоминая ощущения прошедшей ночи. Сначала – только боль, которая постепенно утихала. Он безостановочно двигался и толкался внутри, пока она не начала чувствовать что-то еще – пульсирующее жадное желание, которое заставляло ее стонать и извиваться. Она постигла смысл слов Ричарда, когда он говорил, что «объездит» ее. Зажав между бедер, он скакал на ней, как на галопирующей лошади.

Она открыла глаза и потерла ладони, чтобы прекратить дрожь, затем осторожно подошла к лежавшему на полу ночному платью и с тяжелым вздохом подняла его. Расправив и натянув его через голову, Астра остановилась, совсем окоченевшая, посередине прекрасной спальни. Она пыталась разобраться в своих чувствах, которые были так же истерзаны, как ее тело. Страх, желание, экстаз – и все за такой короткий промежуток времени.

Ричард пошевелился и пробормотал что-то во сне. Она бросила осторожный взгляд в его сторону. Нет, она не питала иллюзий, что между ними все наладилось. Он по-прежнему будет ее ненавидеть, когда проснется, потому что гнев Ричарда не имел ничего общего с похотью. Разделенная страсть ничего для него не значила. Астра даже опасалась, что вожделение еще больше подогреет его ненависть. Ведь он поклялся не доставлять ей наслаждения, и не смог. Проснувшись, он наверняка придет от этого в ярость.

Она вздохнула. Что произошло? Она любила Ричарда и не хотела причинить ему боль или вывести из себя. Даже его горькие и насмешливые слова оказались бессильны убить в ней любовь. Кроме того, ей была известна причина всех несчастий. Он думал, что Астра поймала его в капкан и посадила, как дикого зверя, в клетку, и пытался изо всех сил отвоевать свободу. Ей стало больно.

Она подошла к постели под шелковым балдахином. Слезы туманили глаза. Ее муж был такой красивый с раскинутыми в стороны прекрасными и гибкими ногами, с гладкой и массивной грудью, на которую она хотела бы положить голову, прижаться и вдыхать дурманящий запах его кожи.

Она с улыбкой посмотрела на его орудие. Наутро в нем не было ничего пугающего. Но ее улыбка погасла, когда она вспомнила, что прошлой ночью он глубоко в ней посадил свои семена. И это ее беспокоило. Будет ли он любить ребенка, который у нее родится?

Она вздохнула и опустилась на постель, стараясь не разбудить мужа. Он пробормотал что-то во сне и убрал с лица руку. Отброшенные на подушку волосы обнажали мощные мышцы шеи и изгиб сильных плеч. Она восхищалась чистотой линий его мужественной фигуры. Ей захотелось поцеловать слегка приоткрытые губы, ощутить его дыхание, пусть даже спертое и кислое от вина. Прошлой ночью он гладил, ласкал, глубоко погружался в нее, но так и не поцеловал, считая поцелуй слишком большой наградой.

Сердце Астры забилось сильнее, когда она крепко зажмурилась, прилегла рядом и поднесла губы к его губам. Он страстно ответил на поцелуй.

– Астра.

Она почувствовала, как напружинилось его тело, и, открыв глаза, встретила холодный, враждебный взгляд. Она отползла к противоположному краю кровати. Ричард сел, бесстрастно ощупал ее взглядом, протянул руку и поднял край ночного платья. В ужасе от его холодного молчания Астра слегка раздвинула ноги, а он, быстро взглянув на кровавую полосу, тянувшуюся вдоль бедра, вытащил из-под нее простыню, скомкал и бросил на пол.

Затем, не говоря ни слова, вылез из постели и начал одеваться.

Астра зарылась в одеяла, пытаясь скрыть боль и отчаяние. Ричард надел измятый свадебный наряд, подошел к двери и кликнул слугу. Когда в комнату вошла престарелая девица, он, указав на простынь, приказал отнести ее королю и, не оборачиваясь, вышел.

Служанка подняла скомканную материю и уже с порога спросила:

– Моя госпожа, могу я принести что-нибудь для вас?

– Одежду, – пробормотала Астра. – Чистое платье и воды. Королева и леди Маргарита знают, где лежат мои вещи.

– Разумеется, моя госпожа.

Служанка ушла. Астра вздохнула и откинулась на мягкие подушки. Она была права, ожидая худшего. Ричард все еще ненавидел ее. Несмотря на пережитую страсть, он остался угрожающим и сердитым незнакомцем. Она снова вздохнула и решила хоть на время сбежать от невыносимой реальности в сон.

Когда она проснулась, начало смеркаться. Комната окончательно выстыла, но было видно, что здесь убирали. Мебель стояла на своих местах, в канделябрах мерцали тонкие свечи. Поперек стула лежало ее голубое платье и чистая камиза.

С неохотой Астра вылезла из теплой постели, умыла лицо, руки и липкие бедра прохладной водой, которую оставила служанка, затем не торопясь оделась.

Необходимость встречаться с другими женщинами была ей в тягость. Всем теперь известно, что она не девственница. Астра смутилась, представив, как служанка приносит кровавое доказательство ее честности королю. Она затянула шнуровку платья, расчесала волосы, заплела их в тугие косы и уложила узлом на голове. Затем закрепила вуаль. Безуспешно поискав, чем бы еще заняться, она не посмела далее откладывать свой выход, распрямила плечи и направилась к покоям королевы. Из королевской спальни доносились голоса. Когда она вошла, все умолкли и уставились на нее: Изабель – с нескрываемым презрением, а остальные женщины – с любопытством.

– Как она бледна, – прошептала одна из придворных дам.

– Неудивительно, – шепотом отозвалась другая. – Говорят, что Леопард такой же зверь в постели, как и на поле битвы.

Раздалось тихое хихиканье, которое стихло, как только вошла королева.

– Добрый день, Астра. Ты посвежела и хорошо выглядишь.

Астра выдавила улыбку.

– Я хорошо спала, ваше величество. Простите, что я так запоздала.

– Ни к чему просить прощение. Теперь ты замужняя женщина, и за тобой будет следить муж. Я вовсе не настаиваю, чтобы ты прислуживала мне каждую секунду.

Астра грациозно присела и отошла к сундуку в углу, чтобы достать вышивку, над которой работала до свадьбы. Она села и сделала вид, что с величайшим интересом изучает наполовину законченное знамя. Когда-то ее вдохновляла эта работа. Фигуры на королевском знамени были приняты династией Плантагенетов незадолго до рождения Генриха III и представляли собой трех золотых леопардов, стоящих на задних лапах на алом поле. Астра мечтала украсить когда-нибудь похожей эмблемой знамя Ричарда. На нем, конечно, будет только один черный леопард, а цвет фона и рисунок орнамента из цветов и листвы она еще не придумала.

Сейчас все это казалось бесплодной затеей. Ричард никогда не примет от нее такой подарок. Легкий вздох слетел с губ Астры. Оторвавшись от работы, она поймала на себе внимательный взгляд леди Алисы, и когда королева поднялась наверх в детскую, фрейлина подошла ближе.

– Что случилось, Астра? Я думала, вы с Ричардом влюблены друг в друга. Вы что, уже поссорились? Астра покачала головой, не зная что сказать.

– Астра, моя дорогая! – В комнату вошла Маргарита в щегольском зеленом атласном платье. – Я и не рассчитывала найти тебя здесь. Думала, ты до сих пор в постели. – Она заговорщицки подмигнула. – Наверняка тебе не пришлось слишком много спать этой ночью!

Астра улыбнулась и изо всех сил попыталась скрыть отчаяние, но это оказалось невозможно. Остроглазая Маргарита нахмурилась и сделала знак следовать за ней в холл.

– Что такое, Астра? – спросила она, когда они остались одни. – Что-то не так с Ричардом?

– Ты же знаешь. Ричард не простил меня.

– Он обижал тебя? Был жесток, когда вы занимались любовью?

Астра отвела глаза в сторону. Как объяснить, что сделал Ричард? На ней не было следов истязаний, и она не лукавя могла сказать, что испытала необыкновенное наслаждение, но все-таки их отношения нельзя было назвать нормальными.

– Нет, вовсе нет. Он вел себя довольно странно… но не бил меня.

– Ну, расскажи подробнее, Астра? Ты получила удовольствие?

– Да, конечно, мне было очень хорошо. Ричард не стал бы принуждать меня против воли и сделал так, что я его захотела.

– И что теперь?

– Он не любит меня, – сказала Астра дрожащим голосом.

– Такого не может быть! Дай ему время, Астра. Его гнев остынет, и он будет, как прежде, восхищаться тобой.

Астра покачала головой, не умея облечь в слова свои дурные предчувствия. Да к тому же легкомысленная Маргарита и не поймет такого человека, как Ричард, с несгибаемой, железной волей под очаровательной, игривой внешностью.

– Нам лучше вернуться, – сказала она, тревожно оглядываясь. – Иначе опять поползут слухи.

На женской половине их появление встретили смешками и хитрыми, понимающими взглядами.

– Наверняка леди Маргарита получила пару полезных советов от новоиспеченной супруги! – насмешливо сказала Изабель. – Впрочем, скорее наоборот. Кажется, она и так уже слишком хорошо знакома с тайнами супружеских апартаментов.

Маргарита вспыхнула и промолчала. Астра испытующе посмотрела на подругу. Впервые вызывающая колкость Изабель осталась без остроумного ответа. Тем временем Маргарита прошла к сундуку с рукоделием и достала оттуда полотно с вышивкой, еще больше удивив Астру. Всем было известно, что леди Фитц Хаг ненавидит вышивание и обычно проводит время в более беспокойных занятиях. Астра нахмурилась и задумчиво вернулась к своей работе.

Удар! Копье Ричарда вонзилось в самый центр красной мишени, укрепленной на квадратном столбе. Тяжелый противовес описал круг и вернулся на прежнее место. Он развернул лошадь и вновь помчался по дорожке. Его тело уже болело от усталости, но только физическое напряжение спасало от непрестанного, сводящего с ума гула в голове.

Он обвел взглядом дворец, видневшийся за тренировочным полем, низкую крышу темного здания казармы и вспомнил прекрасную спальню, из которой ушел всего несколько часов назад. Первая брачная ночь прошла совсем не так, как ему хотелось. Чем сильнее он пытался оскорбить и унизить Астру, тем острее осознавал ее красоту и свою тягу к ней. Показная холодность и грубость, служившие, как казалось, надежной защитой, не сломили нежности и кротости Астры.

Он потряс головой, пытаясь не думать о жене, и во весь опор погнал коня к цели. Сгруппировавшись в седле, Ричард распрямил напряженные, как скрученная пружина, мускулы и со всей силы метнул копье в красный центр. Удар оказался настолько сильным, что механизм сорвало с поддерживающей основы и столб с мишенью и противовес разлетелись в разные стороны.

Ричард ослабил поводья и объехал поле, пытаясь восстановить спокойствие и дать отдых коню. Наконец-то удалось преодолеть беспомощность, которая разъедала его изнутри. Он пустил коня неторопливой рысью и подъехал к группе молодых воинов, ожидавших на краю поля. Приблизившись, он краем уха уловил их восхищенное перешептывание.

– Господи Иисусе, ты видел? Да он просто разнес ее в щепки.

Невероятно! Его противнику не позавидуешь!

– Я же говорил, он самый лучший, – произнес оруженосец Ричарда Николас, охрипшим от распиравшей его гордости голосом. – Леопарду нет равных.

Ричард сдержал улыбку. Все-таки приятно осознавать, что вызываешь такое восхищение. Хотя благоговейный восторг юношей не сослужит хорошую службу на поле боя ни им, ни ему: только ежедневная практика поможет им в трудном бою, а обучиться всем военным премудростям придется самостоятельно.

Ричард придал лицу суровое выражение и подошел к юношам, намереваясь преподать им небольшой урок, когда чей-то насмешливый голос, донесшийся из-за спины, привлек его внимание.

– Отлично, Ричард. Очень хорошо, что ты поддерживаешь форму. Судя по настроению Генриха, вскоре у тебя появится надежда выбиться из простых рыцарей.

На лице Ричарда заиграли мускулы, нижняя челюсть упрямо выдвинулась вперед. Проклятый Ратстоув! Каждый раз он попадается на глаза во время тренировок.

Ричард метнул взгляд в сторону и увидел своего врага. Лицо Фокомберга порозовело от удовольствия, а широкий красный рот растянулся в злорадной усмешке. Ричард сжал кулаки от желания расплющить смеющуюся физиономию, хотя никогда бы не опустился до недостойной драки без серьезного повода.

– Если хочешь помериться силами, Фокомберг, скажи прямо. Выбор оружия – за тобой.

Рыжеволосый мужчина засмеялся, неожиданно дрожащим и женственным смехом.

– Драться с тобой, Рэйвз? Ну уж нет. У меня найдутся дела поприятнее. Через несколько дней я собираюсь объявить о помолвке с очень богатой молодой особой. – Его улыбка стала еще лучезарнее. – Как жаль, что ты не сумел найти богачку, Рэйвз. Потерял последнюю возможность выбиться в люди. Говорят, твоя жена почти нищенка, и мне смешно об этом думать. Я и не подозревал, что ты из тех дурней, которые женятся по любви.

Ричард почувствовал, как от вспыхнувшей ненависти кровь запульсировала в висках, а перед глазами поплыли красные круги. Когда вспышка прошла, он увидел спину удалявшегося Фокомберга. Его незащищенная спина как будто издевалась над Ричардом. Ах, как было бы просто воткнуть кинжал и навсегда покончить с этим ничтожным подонком! Дрожащими пальцами Ричард сжал рукоять кинжала.

Фигура Фокомберга исчезла за казармами. Ричард перевел дыхание и собрался оседлать коня, когда услышал за спиной тихий шепот. Тут он вспомнил о юношах. Волна гнева снова окатила его. Они слышали, как Ратстоув смеялся над ним, и теперь, похоже, сами подсмеивались. Уже весь двор знал, как Астра одурачила его.

Ричард подошел к коню и за уздечку повел животное дальней дорогой через поле. Остановившись в задумчивости у разбитой мишени, он вдруг вытащил кинжал и с неистовством бросился на мешок с песком, который служил противовесом для механизма.

Когда он очнулся, из бесчисленных дырок располосованной рогожи желтыми струйками сыпался песок, Как безумный смотрел он на искромсанный мешок, с удовольствием воображая, что втыкал оружие в бледное, ухмыляющееся лицо Фокомберга.

Затем его мысли потекли в другое русло, и он нанес еще один удар, который на этот раз предназначался прекрасной соблазнительной Астре и кинжал уже представлялся ему его собственным плотским копьем. Он нахмурился. Несмотря на жеманство, Астра была чертовски чувственна, и поэтому, даже когда он старался причинить ей боль, не мог подавить желания ласкать ее и доставлять ей удовольствие. Нет, он не должен упрашивать ее или заманивать любовной игрой. Но как же все-таки преодолеть ее невыносимую уступчивость?

Еще одна сложность заключалась в странной особенности ее тела, которое требовалось уговорить и ублажить, чтобы оно раскрылось для любви. Конечно, всегда оставался открытым и путь грубого насилия. Может быть, и в самом деле стоило ее изнасиловать! Тогда наутро она вряд ли останется такой же нежной и всепрощающей! Тогда она на себе испытает, что значит быть пойманной, загнанной в угол, униженной!

Ричард вздрогнул. Вот это отличная месть! Но он, к сожалению, на такое не способен. Если бы сегодня ночью он применил силу, то, возможно, Астра навсегда утратила бы вкус к любовным играм, не говоря уж о нем самом. Всей его твердости и ненависти все равно не хватало, чтобы причинить ей физическую боль. Какая-то глупая часть его сердца все еще восхищалась ею, все еще жаждала ее сладости. Но ему придется каким-то образом преодолеть постыдные чувства, которые вторгались и разрушали все планы мести. Астра должна заплатить сполна за свое предательство. Он даст ей ясно понять, что ни один человек на свете не смеет унизить Черного Леопарда, а в противном случае будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Он в последний раз пнул мешок с песком, повернулся и зашагал по направлению ко дворцу.

Астра нервно посматривала на рыцарей, сидевших рядом на скамье в банкетном зале. Она ничего хорошего не ожидала от идеи Ричарда усадить ее за стол вместе со своими так называемыми друзьями. Когда она вышла к ужину в Большой зал, муж сделал ей знак присоединиться к группе неопрятных вояк. Ричард встретил Астру довольно любезно, поцеловал в щеку, представил как свою жену и даже помог ей усесться рядом. Но за всей этой любезностью скрывались все те же холодность и враждебность. Улыбка ничуть не смягчала его жесткого взгляда, а в голосе звенела какая-то насмешливая струнка, когда он обращался к ней.

Астра чувствовала себя скованной, но и сами рыцари выглядели не лучше. Разговор не клеился, потому что бывалые вояки поневоле сдерживали брань и грубые выражения, которыми привыкли пересыпать речь. И только Ричард не обращал никакого внимания на царившую за столом напряженность. Он оживленно болтал, втягивал в разговор своих скованных соседей и постепенно перешел к обсуждению планов на более поздний вечер. Он стал разглагольствовать о публичных домах Саусварка, известных самыми скандальными историями в городе. Астра вспыхнула.

– Осторожно, здесь дама, – с опаской сказал один из рыцарей, кивнув в сторону Астры.

– Астра вовсе не против, – заверил Ричард. – Она теперь замужняя женщина и хорошо знает, что происходит между мужчиной и его любовницей.

Астра промолчала и низко опустила голову. Ричард начинал какую-то новую жестокую игру, и она с ужасом гадала, к чему он клонит.

– В Лондоне найдется немало женщин, которых разочарует женитьба Черного Леопарда, – сказал с грубым смехом один из молодых рыцарей. – Что-нибудь передать им, Рэйвз? А может, есть надежда, что ты присоединишься к нам сегодня вечером?

– Только не сегодня, – беззаботно отвечал Ричард. – Пока меня в постели устраивает жена. Я обучу ее всяким занятным штучкам, и у меня не будет необходимости искать удовольствия где-то на стороне.

Вокруг раздались нервные смешки. Астра отложила надкусанный пирог. Теперь ей стали понятны намерения Ричарда, и она почувствовала дурноту.

– Я знаю одну красотку, которая особенно разъярится, когда узнает, что Ричард Рэйвз безнадежно потерян для нее как всякий женатый человек, – заметил кто-то. – Как насчет Рубинчик, Ричард? Ее ты тоже бросишь?

– Ах, Рубинчик, – отвечал Ричард, жизнерадостно улыбаясь. – Да, она лакомый кусочек. Когда-то я считал ее груди самыми замечательными во всем королевстве. Но теперь я знаю, что эта честь принадлежит моей чудесной женушке.

Раздался возглас удивления, затем откровенный смех. Астра боролась с единственным желанием – забиться под стол.

– Да, – громко продолжал Ричард. – Моя жена – исключительная женщина: послушная, страстная и хороша собой, как сама Венера.

– Тебе можно только позавидовать, Ричард, – выкрикнул один из мужчин. – Хотя король заставил тебя жениться, но, похоже, ты заключил выгодную сделку.

Астра затаила дыхание, увидев, как задрожал шрам на лице Ричарда. Напоминание о ее предательстве могло воспламенить его гнев, но в ответ прозвучал подозрительно мягкий и спокойный голос:

– Ты прав, Родрик. Я решил извлечь все возможное из сложившейся ситуации. Я не хотел жениться, но пришлось, зато теперь видны все преимущества брака. Во-первых, жена требует меньших затрат, чем знаменитая Рубинчик. Конечно, среди шлюх встречаются большие мастерицы, но за их дополнительные услуги приходится немало платить, а за мою жену уже заплачено. Теперь осталось только обучить ее кое-каким секретам, а она – способная ученица и страстно хочет учиться.

С нее было довольно. Астра поднялась и хотела выйти из-за стола, но Ричард удержал ее за руку.

– У моей жены только один недостаток, – сказал он с холодной улыбкой, стиснув пальцы на запястье. – Она выросла в монастыре и становится девственно застенчивой и скромной, когда речь касается постели. Но скоро это пройдет. Я покажу ей такое, что у нее не останется никакого стыда.

Ричард разжал пальцы, и Астра, наконец освободившись, подобрала юбки, неловко переступила через скамью и направилась к выходу.

 

Глава 29

На дворе было холодно, а Астра оставила плащ во дворце и теперь дрожала в бархатном платьице, торопясь вниз по темной вымощенной дорожке. Возвращаться в спальню не хотелось. Ричард наверняка вскоре туда придет, но она знала место, где ее вряд ли отыщут.

Вдоль церковных стен мягко мерцали свечи, и привычная обстановка успокоила Астру. Она опустилась на колени перед алтарем и попросила Бога ниспослать ей помощь и дать силу обратить гнев Ричарда в любовь. От молитвы на душе полегчало, и она поняла, что сможет справиться с жестокой насмешливостью мужа.

Но ей все еще не хотелось возвращаться во дворец из опасения вновь повстречаться с Ричардом. Оставалась слабая надежда, что он до сих пор пьет со своими шумливыми товарищами или отправился с собутыльниками в веселый дом и позабыл про нее.

Такой поворот казался Астре желанным и мучительным одновременно. Конечно, спокойнее, если Ричард утолит страсть с проституткой, но ревность… Невозможно представить, что ее муж спит в объятиях другой женщины.

Хотя какое ей дело! Ричард унижал ее публично и с глазу на глаз. Издевки, насмешки, оскорбительная холодность! Надо быть по-настоящему безумной, чтобы после всего этого ревновать. Но она все еще верила, что однажды он преодолеет обиду и возродит свою любовь. Она жила этой надеждой, и разум отступал перед чувствами, какими бы слепыми и сумасшедшими они ни казались. Она беспокоилась и заботилась о своем муже. Она его любила.

Астра тихонько вздохнула. А может быть, Бог наказывает ее за то, что она оставила монастырь и отказалась посвятить Ему жизнь ради желания иметь мужа, романтическую любовь и страсть. Вот и получила по заслугам. Что же теперь жаловаться и стенать!

Астра обняла себя холодными руками за плечи и, собравшись с силами, решила вернуться во дворец. Позади раздался шелест. Она повернулась и разглядела среди теней в полумраке знакомые черты.

– Что, вернулась на место своего триумфа, Астра? Дрожишь от радости, вспоминая, как прекрасно сработал твой план? Какого блестящего успеха ты добилась, заставив меня ползать ниц и целовать королевский зад?

Она покачала головой и попыталась унять дрожь, чтобы ответить как можно спокойнее.

– Ты не прав, Ричард. Я никогда не хотела причинить тебе боль. – Ее голос осекся. – Моя любовь сильна, и я была готова на многое, чтобы привязать тебя, но никак не предполагала, что все обернется таким несчастьем. Я знаю, ты не доверяешь мне больше и сердишься но, по правде сказать, не виню тебя за это.

– Ты не винишь меня Астра, что за дьявольская гордыня!

Она вздрогнула. Любая попытка объясниться казалась безнадежной. Ричард видел все только в черном цвете, не в силах забыть своего унижения.

Он двинулся к ней навстречу. Свет упал на его лицо, такое жестокое и гневное, что Астра от страха как будто приросла к полу. Он сжал горячие пальцы на ее окоченевшем запястье и грубо, властно поцеловал. Жажда любви, несмотря на его суровость, была в ней так велика, что она, преодолев страх, прильнула к нему.

Он целовал ее до головокружения и удушья, с вожделением, которое подпитывалось злобой. В его глазах был холод, а лицо горело от страсти. Затем он ослабил объятия и произнес:

– Иди в постель, жена. Ночь близится.

С каждым шагом он оживлял в себе воспоминания о перенесенных боли и унижении. Это даже хорошо, что она пошла в церковь. Здесь он сильнее чувствовал горечь. Здесь она соблазнила и предала его. Он стиснул челюсти. Жажда мщения так и осталась неутоленной. Ах, как горели от стыда щеки Астры, когда он поднял ее на смех перед другими рыцарями. Но этого слишком мало.

Они спустились во дворец через обитую деревянными панелями галерею. Едва освёщенный факелами дворец был тих. Они подошли к спальне, в которой провели свадебную ночь. Ричард в раздумье посмотрел на Астру и вдруг, резко повернувшись, толкнул ее к стене. Он торопливо развязал шнуровку на платье и разорвал камизу, открывая грудь.

Астра попыталась его оттолкнуть:

– Зачем все это? Мы почти пришли. Я разденусь в спальне. Ты что, не можешь подождать?

– Нет, – холодно ответил он. – Не могу. Я хочу тебя прямо здесь, у стены.

Она отстранила его руки, но он властно взял ее за груди.

– Камизу больше не носи, Астра. Я буду любить тебя сразу, как только пожелаю, и хочу, чтобы для этого было достаточно расшнуровать платье.

– Но это неприлично!

– Но ведь ты же не возражала, когда я раздел тебя в церкви. Ты так торопилась отдаться в полное мое распоряжение. Что же случилось сейчас?

– Я вовсе не торопилась, – возразила она. – И была одета, пока ты чуть меня не изнасиловал!

– Но ты же предполагала, что всякое может случиться, и тебя не очень-то заботили свидетели. Скажи, Астра, а приятно пощекотать себе нервы и показаться голой перед королем Англии?

Она не ответила.

– Боюсь, все твои усилия пошли прахом, Астра. Генрих – набожный, вздорный старый самодур. Он никогда бы не сделал тебя своей фавориткой.

Астра попыталась освободиться от его хватки.

– Что ты говоришь! Мне даже и помыслить стыдно о такой непристойности. Король женат, а Элеонора – мой друг!

– Все начинается с малого, Астра, с крошечной лжи, маленького предательства. Постепенно привыкаешь делать все большее и большее зло. Когда-то и тебе это было известно. Но то, что ты считала омерзительной непристойностью, постепенно становится вполне приемлемым.

– Ты ошибаешься, – слабо запротестовала она. – Я не хотела причинить тебе боль. Я надеялась сделать тебя счастливым.

– Ты лжешь, – ответил он. – Похоть не давала тебе покоя, но твоей эгоистичной, коварной женской натуре необходимо было заманить меня в силки брака, прежде чем отдаться. Да ты просто хитрая шлюшка, которая притворялась чистой и добродетельной девушкой! Но на самом деле тобой управляет эта сладкая, теплая штучка между ног. Ты заставила меня жениться только потому, что хотела со мной переспать, и это был единственный путь успокоить твою ханжескую совесть!

Ричард увидел, как она сползла по стене, пораженная его словами. Он-то хотел ее разозлить, а потом изнасиловать прямо в коридоре. Но теперь глядел с тоской на маленькое, податливое существо, придавленное отчаянием.

Ну нет. Он не должен размякнуть. Он хотел ее, и он ее получит.

Ричард упрямо принялся гладить грудь Астры, лениво наблюдая, как розовые кончики затвердевают от возбуждения. Преодолевая уже слабое сопротивление, он начал задирать юбки. Астра тихо вскрикнула, но он заткнул ей рот поцелуем и толкнул поближе к стене. Его правая рука искала дорогу между ее ногами.

– Что ты делаешь? – спросила Астра умоляюще.

– Делаю тебя мокренькой. Не хочу мучиться, как прошлой ночью.

– Пожалуйста… давай пойдем в спальню. Я разденусь… и сделаю все, что угодно.

– А я хочу здесь. Смирись с этим. Тебе тоже понравится.

– В любой момент кто-нибудь может прийти… слуга… кто угодно…

– Но если тебе так не хочется, почему же ты такая мокрая?

– Я… не знаю!

– Потому что не в силах мне противиться. Ты просто создана для меня, Астра. Для моих рук, губ, для моего…

– Нет!

– Давай, давай, Астра, кричи – насилуют! Я твой муж и имею право тебя взять здесь, прямо сейчас, если захочу.

– Нет!

Паническое состояние Астры возбуждало его. В особенности потому, что скромность, которая якобы заставляла ее так кричать, была насквозь фальшивой, ведь он чувствовал настойчивое приглашение ее тела.

– Господи, ты совсем другая, чем прошлой ночью. Такая мокрая и скользкая, что мои пальцы входят как по маслу. М-м-м-м…

– Ох! Пожалуйста. – Она хрипло застонала, но вдруг резко оттолкнула его и навалилась всей тяжестью ему на грудь. В изумлении он оступился и потянул ее за собой. Астра взвизгнула, когда они оба, глухо ударившись о стену, повалились на пол.

– Чертова сука! – пробормотал Ричард. – Тебя следовало бы хорошенько избить за это.

Астра стремительно вскочила и оправила юбки. К счастью, Ричард, на которого пришелся основной удар, не потерял сознания, а лежал у стены и смотрел на нее злыми глазами.

– Если ты обещаешь подождать, пока мы не доберемся до спальни, я помогу тебе подняться, – прошептала она.

– А что, если моя страсть охладеет? Что, если я больше никогда тебя не захочу?

Она молча смотрела на этого загадочного, переменчивого мужчину. Он начал скованно подниматься, как будто повредил себе что-то.

– С тобой все в порядке?

– Да, все нормально, – ответил он оскорбленно.

Вот и хорошо, подумала она, повернулась и скрылась за дверью спальни. А не попытаться ли перегородить дверь? Нет, пожалуй, лучше не злить его еще больше.

Он замаячил в дверном проеме. Она взглянула в его ненавидящее лицо и отступила.

– Пожалуйста, Ричард… Он плотоядно улыбнулся.

– Ты боишься, моя маленькая женушка?

– Нет, – прошептала она, пытаясь выглядеть храброй. – Почему это я должна тебя бояться? Ты – мой муж.

– Нет, Астра, я не твой муж. Точнее, я твой подневольный муж.

За насмешливой интонацией она вновь почувствовала открытую рану, которую нанесла его гордости. И снова образ загнанного в ловушку зверя вспыхнул в ее воображении.

Астра незаметно отходила бочком, пока не уперлась ногой в один из огромных сундуков, стоявших по углам комнаты. Ричард двигался за ней медленно, с особой грацией кошки, преследующей добычу.

Она затаила дыхание, когда он навис над ней, внимательно рассматривая разорванное платье и наполовину обнаженные груди.

– Я хочу потрогать тебя, – сказал он, как будто сам удивляясь возникшему желанию. – Кажется, я не могу избежать притяжения твоего тела. – Его глаза шарили по ее груди. – А как ты думаешь, Астра, сколько раз мне придется сегодня любить тебя, прежде чем я удовлетворюсь? Пять? Шесть?

Она молча покачала головой, не понимая, что с ним происходит. Он ненавидел и хотел ее одновременно.

Ричард прижал ее к сундуку коленями и, кажется, намеревался докончить начатое в коридоре. Астра боязливо покосилась на открытую дверь.

– Мой господин, пожалуйста, не можем ли мы позаботиться о нашем уединении? Он улыбнулся:

– Боишься, что королевские стражники придут сюда и увидят нас? Может, стоит их пригласить и дать возможность поразвлечься?

Он прижался к ее животу.

– Я бы привязал тебя к постели и разрешил им по очереди попользоваться тобой… или даже лучше, чтобы они смотрели, как мы проводим время вдвоем?

– Не посмеешь… уверена, ты не сделаешь этого!

– Не знаю, не знаю, Астра, – пробормотал он, поглаживая ее щеки мозолистыми пальцами. – По правде сказать, я разрываюсь между желанием показать тебе, какая ты шлюха, и желанием самому поиграть с тобой.

Она молилась, закрыв глаза. Ричард брал ее на испуг, но не был способен на зверства, о которых говорил.

Его пальцы все еще гладили ее лицо, очерчивая линию подбородка.

– Пожалуй, пока я приберегу тебя для себя. Может быть, когда-нибудь попозже, когда я устану и мне захочется более острых ощущений…

Астра вздохнула с облегчением, с неохотой открыла глаза и тут же вскрикнула, потому что Ричард вздернул ее юбки и дотронулся до бедер.

– Открой глаза, Астра… и раздвинь ноги.

Она послушалась и выжидательно смотрела на него, чувствуя неожиданно возникшее желание. Он освободился от шосс и приподнял ее до уровня груди. Неужели он сможет любить ее таким образом? Странная поза удивляла и в то же время возбуждала ее. Она ощущала касание теплой тверди. Он толчком раздвинул пошире ее ноги, притянул к себе и вошел внутрь. Ее рот раскрылся в беззвучном «о», потом она застонала, разрываясь между невыносимым удовольствием и агонией. Такое, казалось, трудно пережить. Ричард замер. Пот выступил у него на лбу.

– Святые угодники! Я не могу двигаться.

Про себя Астра благословила небеса за вынужденную неподвижность Ричарда, иначе наверняка ее тело разорвалось бы на куски.

– Ты слишком неподатливая, – пробормотал он.

Услышав очередное обвинение, Астра возмутилась. На что он жалуется? Сам насадил ее, как бабочку на булавку…

Он опустил руку и, нащупав место сочленения их тел, начал гладить туго натянутые, нежные складки.

– Ох, пожалуйста, – упрашивала она. – Не делай так!

– Почему? – спросил он с притворной нежностью. – Тебе не нравится?

– Боже! Ах! – Она застонала, когда он дотронулся до скрытого во влажной глубине бугорка.

– Лучше подумай о том, как ты громко стонешь, любимая. Ведь дверь все еще открыта.

Астра выглянула из-за его спины и с ужасом увидела распахнутую настежь дверь, но не могла исправить положение.

– Ох, Ричард, пожалуйста, остановись!

– Но я только приступил.

Он начал проникать в нее, и все растворилось в пульсирующем, слепом наслаждении. Она искала объятий и поцелуев, стискивала его плечи, стараясь прижаться к любимому как можно сильнее.

Ричард был сосредоточен и напряжен. Его лицо стало жестоким от страсти, со лба струился пот. Стиснув ее бедра, он подчинял женское тело все убыстряющемуся ритму.

Она вскрикнула, когда он дернулся в последнем конвульсивном броске. Подавленная переполнявшей ее нежностью, она хотела прижать его голову к груди, погладить темные, влажные волосы. Но страх удерживал ее. Физическая близость, кажется, не вызывала в нем таких же эмоций. Неужели и теперь, когда он удовлетворен, в нем осталось место для ненависти?

Он освободился, и непривычная улыбка скривила его губы.

– Это был раз, Астра. Сколько еще мы будем любить друг друга сегодня?

Она опустила юбки и соскользнула с сундука. На дрожащих и подкашивающихся ногах она подошла к двери и, плотно захлопнув ее, обернулась к мужу.

– Пойдем в постель, – мягко попросила она. Он сидел, сонно опершись на сундук, его усталое лицо упрямо сохраняло насмешливое выражение.

– Я попользуюсь тобой еще раз, прежде чем засну.

– Мой господин, я думаю…

– Я же сказал, что ты мне потребуешься еще раз.

Она закусила губы, раздумывая, неужели он хочет еще? Она слышала, что мужчинам требуется некоторое время на восстановление сил. Или он способен, как животное, немедленно повторить все сначала?

– Может быть, мне раздеться?

– Раздевайся, – пожал он плечами.

Ей снова стало страшно. Хотя только что между ними была такая близость, какая почти не мыслима между мужчиной и женщиной, она все еще смущалась в присутствии мужа. Астра стыдливо выскользнула из платья, и на какой-то миг ей показалось, что его глаза, горящие от страсти, остановят биение ее сердца.

– Теперь раздень меня, – коротко приказал Ричард.

Она робко приблизилась, не зная, с чего начать. Она никогда не раздевала мужчин, и мужская одежда ставила ее в тупик.

– Мои башмаки, – подсказал он и послушно поднял ногу.

Астра опустилась на колени и потянула башмак. Потом другой. Когда дошла очередь до туники, Астра изрядно устала и вспотела. Дрожащими пальцами она развязала шнурки на вороте и попыталась снять неподатливую одежду. Ричард даже не пошевельнулся, чтобы помочь ей. Он просто стоял с опущенными руками, которые висели вдоль туловища как плети, пока она изо всех сил тянула за рукава. Ей даже пришлось встать на цыпочки, чтобы освободить застрявшее на массивных плечах одеяние. Выбившись из сил, она вдруг страстно захотела так и оставить его с замотанной головой и уйти. Но вместо этого она призвала все свое терпение, и упрямая туника подалась.

Ричард посмотрел на жену с довольной усмешкой, от которой лицо его принимало мальчишеское выражение.

– Поласкай меня.

Она принялась водить руками по теплой и гладкой коже, внимательно изучая каждый шрам и мельчайшую подробность гладкого загорелого тела. Он нетерпеливо дернулся, схватил ее за руки и потянул их вниз.

– Ласкай меня здесь.

Она осторожно коснулась его уставшей, поникшей плоти и вопросительно подняла глаза. Взгляд мужа снова был холоден и оскорбителен.

– Возбуждай меня.

Она неуверенно задвигала рукой, пытаясь вспомнить ритм их любви. Чтобы преодолеть скованность и неловкость, она попыталась представить на своем месте падшую женщину. Она сжала руку и почувствовала, как под пальцами крепнет и твердеет виновник ее мучительных наслаждений. Ричард откинулся на сундук и закрыл глаза. Ладонь занемела от усталости.

– Возьми в рот, – приказал муж. – Тебе не повредит. Проститутки все время так делают. Астра закрыла глаза.

– Но ведь это – грех.

– Грех? – Он недоверчиво рассмеялся. – Ну тогда половина мужчин в королевстве уже заслужила адскую печку.

– Неужели они так делают?

Его глаза снова сделались жестокими.

– Ну конечно, большинство мужчин никогда бы не осмелились просить об этом своих жен. Это вовсе не входит в обязанности леди. Но ведь ты не леди, а шлюха.

Казалось, что-то оборвалось у нее внутри. Неожиданно ей все стало безразлично. Она не могла больше сносить издевательства и оскорбления. Астра поднялась, выпрямилась и твердо посмотрела в глаза мужа.

– Ты ошибаешься, Ричард. Я – леди и твоя жена, поэтому прошу обходиться со мной с большим уважением!

Секундное недоумение на его лице сменилось яростной вспышкой гнева, глаза потемнели и сделались дикими.

– С уважением! И ты смеешь говорить мне об уважении! Да я потратил всю жизнь на то, чтобы его завоевать. Я рисковал головой, «защищая» свое достоинство, когда меня втаптывали в грязь знатные ничтожества. – Он остановился, задыхаясь от негодования, но постепенно овладел собой и продолжал: – И теперь, когда я с таким трудом чего-то достиг, меня выставили шутом перед Генрихом и высокомерными, льстивыми прихлебателями короля. – Его лицо застыло в гримасе боли. – Неужели ты не видишь, что наделала, Астра? Ты унизила меня в глазах лендлорда и всего английского двора!

Наконец-то перед Астрой предстал настоящий Ричард Рэйвз, не разъяренный, ужасающий Леопард, не очаровательный, льстивый ухажер, а отчаявшийся, страдающий мальчик. При взгляде на него сердце обливалось кровью от жалости. Она в мольбе протянула к нему руки.

– Ричард, пожалуйста, прости меня. Я не хотела, чтобы…

– Нет! – Он бросился к ней. – Ты заплатишь, Астра. Я заставлю тебя заплатить за все!

Не в силах долее сдерживаться она упала на колени и разрыдалась.

 

Глава 30

Ричард заскрежетал зубами, когда Астра бессильно опустилась на ковер. Нужно прекратить этот притворный плач, но как? Каким образом отплатить вероломной женщине, которая заманила его в западню? Как заставить ее пережить все, что выстрадал он, если при виде ее слез сердце смягчается и уходит гнев?

Если бы она дулась на него или кипела от ярости, было бы легко оскорблять и унижать ее. Однако она не борется, не нападает, оставаясь нежной, соблазнительной, желанной.

Ричард закрыл глаза и попытался отвлечься от горестных всхлипываний. Они чем-то напоминали стоны блаженства, исторгавшиеся, когда он вонзался в нее, обезоруженный страстью, позабывший обиды и ненависть, когда экстаз обладания соединял воедино их плоть.

До Астры ему не встречалась женщина, способная так дьявольски поработить его волю. Раньше ему удавалось, сохраняя полную свободу, с легкостью одерживать победу над любой из них. Он упивался любовными играми и в глубине души презирал своих подружек. По его мнению, сама природа создала женщин для плотского наслаждения и уж никак для серьезных и равноправных отношений. Стоит один раз пойти на поводу у какой-нибудь красотки, и кончишь, как старый Генрих, бесхребетным подкаблучником. Нет, он никогда не будет таким.

Астра продолжала рыдать. И без того миниатюрная, сейчас, свернувшись на голубом ковре, она напоминала маленький жалкий комочек. Длинные волосы окутывали ее тело нежным золотистым покрывалом, что придавало Астре особое очарование. При взгляде на бедняжку Ричарду самому захотелось плакать, и к горлу подкатил ком. Пересилив желание утешить ее, он отвернулся и проговорил, стараясь придать твердость своему голосу:

– Прекрати немедленно, Астра!

Она даже не взглянула на него, рыдания не ослабевали.

– Я не выношу сырости. Если ты не перестанешь хныкать, я тебя безжалостно поколочу.

Ответа не было. Эта женщина в очередной раз выставляла его круглым дураком, ведь он знал, что не станет бить ее, и, похоже, она это прекрасно понимала, Не исключено, что именно поэтому она до сих пор сохраняла такое безмятежное спокойствие. Ричард занервничал. Как же наказать ее, дать волю своей ненависти, если ей известны его слабости, и теперь слезами и мягкостью она лишает его мужества?

Он в смятении отступил от женщины, свернувшейся в клубочек у его ног. Астра становилась опасной. Он допустил ее слишком близко, обнаружив боль и отчаяние, руководившие его поступками. Теперь она воспользуется своим знанием и в конце концов превратит Ричарда во всеобщее посмешище.

Оставалось только бегство. Он отыскал одежду и принялся торопливо ее натягивать. Астра продолжала всхлипывать. Не глядя в ее сторону, Ричард втиснул ноги в башмаки и вышел из комнаты, тихонько затворив за собой дверь. В коридоре стало намного легче. Сейчас нужно отыскать друзей и утопить все неурядицы в кружке эля и жарких объятиях какой-нибудь девки. Он поморщился: после ночей, проведенных с Астрой, трудно смириться с мыслью о неряшливых проститутках и грубых завсегдатаях таверн. Господи, как же ему не хватало Вилли!

Наконец холод вынудил ее встать и, спотыкаясь, добраться до постели. Какой бы беспросветной ни казалась жизнь, но закончить ее, замерзнув на ледяном полу, было глупо.

Она закуталась в мягкие одеяла, пытаясь согреться. Все без толку! Ее сердце превратилось в кусочек льда, разнося холод по всему телу. Никогда не забыть ей насмешливое, непримиримое выражение лица Ричарда, не искупить своей вины за его страдания, не утишить мрачную, разъедающую его душу обиду!

Астра прижала руки к губам, подавляя стон от почти физической боли, которую причиняли эти мысли. И все-таки она должна как-то достучаться до Ричарда, заставить поверить в ее любовь, излечить его раны. Ах, если бы он хоть на час забыл про свою ненависть и выслушал ее!

Она горестно покачала головой. Прошло всего два дня с их злополучной свадьбы, теперь лишь время сумеет зарубцевать раны на сердце Ричарда, и если бессильным окажется этот лекарь, то не поможет ничто и никто. Астра внутренне похолодела, когда представила, что муж навсегда затаит обиду и сойдет в могилу, продолжая ее ненавидеть.

Но нет, зачем же так думать? Ведь Ричард когда-то любил ее, и до сих пор в нем теплилась слабая искорка былого чувства. Она ощущала это всем своим существом, его неубывающее желание не вызывало сомнений. Астра зажала ладони между колен, вспоминая восторг их слияния. Это состояние было гораздо больше, чем низменное удовлетворение похоти. Что-то связывало их тела и души неразрывными узами, близость их была столь глубокой и сильной, что над ней не имели власть ни омраченные мысли Ричарда, ни даже сама смерть.

Слабая надежда растопила сердце Астры, согревая ее душу и тело. Вскоре она заснула, почти успокоенная.

Кто-то немилосердно тряс его за плечо. Ричард неохотно выбрался из тяжелых, спутанных сновидений, в которые столь бесцеремонно вторглась чья-то настойчивая рука.

– Уже утро, Ричард. Ночка, наверное, прошла бурно, если ты до сих пор спишь, как полено. Тебе уже дважды могли перерезать глотку, пока ты храпел.

– Вилли! Что ты здесь делаешь? – спросил полусонно Ричард, усаживаясь на твердую казарменную скамью.

– Пришел, чтобы задать тебе пару вопросов. Первая новость, которую я узнал по возвращении в Лондон, была, разумеется, о твоей женитьбе. А вторая, что ты уже успел поссориться с женой и остужаешь гнев, ночуя в казарме.

– Боже мой, Вилли. – Ричард протер глаза. – Это вовсе не повод, чтобы так чертовски веселиться. Моя жизнь кончена. Я женился на этой дряни отнюдь не по своей воле.

– Что я слышу? Ты несчастлив с Астрой? А я-то думал, что ты одурманен этой женщиной.

– Одурманен, околдован, одурачен – как ни назови, а суть одна: я, как беспомощный осел, нажравшийся белены, попался в ловушку, и король заставил меня жениться на Астре.

– Что?

– Ловкость рук. Астра зазвала меня в дворцовую церковь и там соблазнила. К приходу короля все было готово, эта жеманная старая обезьяна Генрих увидел мою теперешнюю жену полураздетой и припертой к стене. Его ханжеское воображение быстро дорисовало остальное, и он не стал тратить времени на вопросы, а по-королевски приказал обвенчаться на следующий же день.

– Господи, все это выглядит довольно прискорбно.

– Ох, в том-то и дело. Теперь и тебе известно, какая мерзкая душонка у якобы чистой и невинной леди Астры, которая ради достижения своей цели охотно пошла на такую подлость. Но ничего, я отплатил ей той же монетой, – добавил Ричард, подергивая ртом. – Астра добилась своего, но я решил обращаться с ней как с проституткой, каковой она по сути и является. Я уже устроил ей парочку веселых ночей, и со временем, надеюсь, она проклянет день, когда меня повстречала. Эта девка предпочтет выставиться на рынке и отдаться любому, нежели делить со мной постель.

Вилли де Лэйси холодно взглянул на друга.

– Ах, вот почему ты теперь ночуешь здесь и бормочешь как сумасшедший сквозь сон, как будто продолжаешь с кем-то спорить? Ричард, ты выглядишь как исчадие ада, и не похоже, чтобы тебе доставляло особенное удовольствие унижение Астры. Она до сих пор тебе небезразлична, но ты из-за своего ослиного упрямства и дьявольской мстительности не признаешься в этом даже самому себе.

– Положим, я действительно все еще хочу ее, но это не имеет к делу никакого отношения. Скоро я утолю свой голод, и влечение к Астре пропадет совсем. Дай мне только еще немного времени.

– Ты хочешь сказать, что почешешь там, где зудит, и все пройдет; не так ли?

– Ну да, что-то вроде того. Теперь, когда я узнал истинную сущность Астры, мне достаточно еще пары ночей, чтобы навсегда излечиться от своей дурацкой страсти.

– Что за ничтожная цель, Ричард. Тебе бы радоваться! Такую любовь другие рыцари ищут всю жизнь, а ты собираешься ее погубить.

– Но я не хочу всерьез связывать свою жизнь с женщиной, – упрямо повторил Ричард. – Это опасно, не достойно мужчины и в конце концов глупо.

Вилли сдержанно кивнул и собрался уходить. Ричард остановил его:

– Постой, Вилли. Ты даже не рассказал мне про свою поездку в Торнбери.

Вилли вздохнул:

– Там все по-прежнему. Отец настаивает на моей женитьбе и теперь вплотную занялся поисками невесты с приданым поприличнее.

– Ну тогда сам найди кого-нибудь. Лондон кишит женщинами, охочими до богатого мужа.

– Это не так-то просто. Ведь я смогу предложить женщине только братские чувства… что же это за брак?

– Но ведь большинство мужчин заключают именно такие браки. Посмотри хотя бы на Глостера, брата короля, который живет с ненавистной женой уже много лет. Но она родила ему долгожданного сына и принесла богатство и славу. Почему бы и тебе не последовать его мудрому примеру?

– Но у меня никогда не будет детей, – горько сказал Вилли. – И мне не так нужна земля, чтобы ради этого я сгубил жизнь молодой женщины, женившись на ней.

– Тогда возьми бедную. Предложи ей роскошные платья и побрякушки, она думать забудет про супружескую постель.

– Не представляю себе подобную сделку. В отличие от тебя, Ричард, я не смогу так цинично относиться к женщине, которая окажется рядом.

– Ты чертовски чувствителен!

– А ты чертовски жесток! – парировал Вилли, удаляясь.

Ричард смотрел ему вслед, раздраженно кусая губы. Неужели он докатился до того, что поссорился с Вилли? Конечно, во всем виновата Астра, С тех пор как он повстречался с ней, все идет кувырком. Ужасное поражение в Тэдбери, бесплодное путешествие в Лондон в погоне за благосклонностью короля, а в итоге заслуженное наказание – женитьба на недостойной женщине. Удача отвернулась от него, исчезла аура непобедимости и славы, которая делала его неистовым и несравненным Черным Леопардом. Что же случилось?

– Королева в курсе твоих семейных неурядиц и намеревается расспросить тебя поподробнее, – предупредила Маргарита.

– Даже не представляю, что ей сказать, – вздохнула Астра и свернула вышивание. – Малейшего намека на истинное положение дел будет достаточно, чтобы она сурово наказала Ричарда, а убедительно лгать, боюсь, не сумею.

– А что, если попытаться повернуть обеспокоенность королевы на благо Ричарду? Например, ты скажешь Элеоноре, что причина недовольства мужа кроется в твоем скромном приданом, и она обратится к королю с просьбой о помощи.

– Нет. Я же говорила, что Ричард запретил мне просить милости у королевы. Он и так-то разъярен, а если я вдобавок нарушу его запрет… – Астра даже вздрогнула, вообразив себе последствия такого шага, который только укрепит неприязнь Ричарда.

– Да, похоже, это тупик, – согласилась Маргарита, мрачно глядя на свою вышивку, и вздохнула. – Ничего не выходит так, как рассчитываешь.

Астра с беспокойством посмотрела на подругу, которой была совершенно несвойственна меланхолия.

– Что случилось? Похоже, у тебя неприятности, а я так погрузилась в собственные проблемы, что даже не заметила твоего состояния.

Маргарита упорно смотрела на льняную сорочку, лежавшую у нее на коленях.

– Я попала в ужасный переплет, Астра, но об этом никто не должен знать, в особенности королева.

– Что такое, Маргарита?

Девушка подняла темные печальные глаза, и горькая усмешка исказила ее губы.

– Со мной случилось как раз то, от чего я тебя предостерегала. Я беременна.

Астра всплеснула руками.

– И как долго?

– По моим расчетам, ребенок появится на свет ближе ко дню Святого Георга.

– Святая Мария! Но у тебя осталось совсем мало времени!

– Времени – для чего, Астра?

– Разумеется, для того, чтобы выйти замуж за отца ребенка, прежде чем кто-либо догадается.

Маргарита поморщилась:

– Вот в этом-то и проблема. Видишь ли, его отец уже женат.

Астра окончательно потерялась и молча смотрела на подругу.

– Ты презираешь меня, Астра? – тихо спросила Маргарита и виновато опустила глаза.

– О чем ты говоришь? Конечно, нет. Правда, я не знаю, как тебе помочь. Единственный путь – выйти за кого-нибудь замуж, и побыстрее.

– А тебе разве не интересно узнать, кто отец ребенка?

– Ну конечно, если только ты сама хочешь мне об этом сказать.

Маргарита вздохнула, ее темные глаза блестели от навернувшихся слез.

– Это – Кристиан де Хастинг, с которым я встречалась тогда ночью, в Саусварке. Ты и сама знаешь, как редко мне везет с мужчинами, а Кристиан оказался как раз в моем вкусе. Он сильный, красивый и благородный. А как изящно ведет беседу и отменно держится! Но и он не смог стать выше придворных сплетен и предрассудков. Нам приходилось встречаться тайно, а на публике сохранять холодность и делать вид, что мы едва знакомы. И все-таки это было райское времечко, несмотря на печальные последствия. Ох, Астра, – запричитала Маргарита, – что же мне делать? Я успокаивала себя, что в случае чего избавлюсь от ребенка, но теперь даже и подумать об этом страшно. – Она с нежностью погладила себя по еще плоскому животу. – Ведь это все, что осталось у меня от Кристиана.

– Господи благословенный! Даже не говори о таких вещах! Избавиться от ребенка – смертный грех!

– Лучше вечно гореть в аду, чем взглянуть хоть раз в лицо разгневанного моего отца, – пробормотала Маргарита.

– Но ведь он любит тебя и, узнав о такой беде, в небесах или под землей отыщет тебе мужа.

– Нет, ему не придется так стараться, потому что я не собираюсь ничего говорить.

– Не собираешься? Но почему? Ты должна все рассказать отцу, ведь только с его помощью возможно найти для тебя подходящую пару. Если ты в ближайшее время не выйдешь замуж, твоя репутация будет погублена.

– Мне все равно, – спокойно произнесла Маргарита. – Я намерена вернуться в Стаффорд и принять обет. Стаффорд – бедное аббатство, и потребуется лишь небольшая часть наследства, чтобы добрые сестры согласились принять меня. Может быть, даже удастся приискать неподалеку дом для ребенка, так что я смогу время от времени его навещать.

На какое-то время Астра лишилась дара речи и молча, в изумлении глазела на подругу. Идея Маргариты была столь же неожиданна, сколь и нелепа.

– Ты, наверное, шутишь! Ведь ты ненавидела Стаффорд, вдобавок у тебя нет ни малейшего призвания к монашеской жизни. Ведь есть и другие пути. Если ты отказываешься посвящать отца в свои проблемы, нам придется найти тебе мужа собственными силами.

– Как? – Маргарита вопросительно приподняла темные брови.

– А что, если попробовать уговорить Вилли? – просветлев, спросила Астра. – Ты рассказывала, что он не женится, потому что не может иметь детей. Вот вы и заключите договор: он простит тебе ребенка, а ты приумножишь его состояние. По-моему, лучшего решения не сыскать.

– Нет, уж лучше стать монашкой.

– Но почему? Маргарита опустила плечи.

– Как бы тебе объяснить? Видишь ли, брак с Вильямом де Лэйси представляется мне практически невозможным.

Астра, не зная, как успокоить безутешную подругу, попыталась обнять Маргариту.

– Дорогая, я готова сделать все, что от меня зависит, Ты и сама знаешь. Но, к сожалению, возможности мои так малы.

– Ничего не поделаешь, – прошептала Маргарита, размазывая слезы по бледным щекам. – Здесь уже никто ничего не сможет поделать.

Нет, решила про себя Астра. Она не смирится с отчаянным положением Маргариты. Пока есть жизнь, есть и надежда. Нужно молиться, и выход обязательно найдется.

 

Глава 31

Астра посильнее запахнула плащ, замерзая на пронизывающем осеннем ветру. В казарме рыцарь с плотоядной ухмылкой сказал, что Вильям де Лэйси отправился проведать одну из своих лошадей, которая в последнее время прихрамывала из-за больной ноги. Астра заторопилась через покрытый навозными кучами двор к конюшням. Неожиданно ей представилась прекрасная возможность поговорить с Вилли наедине.

Она решила все рассказать Вилли, когда за вышиванием размышляла о беременности Маргариты. Хотя подруга отвергла эту идею как совершенно неподходящую, Астра была уверена, что Вилли с радостью женится на Маргарите, узнав о ее несчастье. У Вилли доброе сердце и бесконечное терпение. Астра вспоминала, как он расстроился, когда Ричард отправился на войну в Уэльс. Немногие мужчины способны проявлять подобную заботу о судьбе ближнего.

У конюшни молодая женщина помедлила. Здесь сильно пахло лошадьми, навозом и было гораздо теплее, чем на открытом всем ветрам дворе. С трудом представляя, как можно отыскать человека в огромном темном здании, Астра медленно шла через стойла. «Вилли наверняка взял с собой светильник или факел, если собирался ухаживать за лошадью», – подумала она и стала всматриваться в темные, уходящие вдаль коридоры.

Вдруг ее внимание привлекли чьи-то голоса. Тихие и отдаленные, они доносились достаточно явственно, чтобы служить ориентиром. Астра, вслушиваясь, осторожно двигалась в темноте. Наконец впереди в слабом сиянии светильника она увидела силуэты двух мужчин, которые стояли, почти касаясь друг друга, и приглушенно о чем-то разговаривали мягкими, проникновенными голосами. Что-то в этой сцене настораживало, может, странная близость мужчин.

– Лорд де Лэйси? – прозвенел голос Астры в тишине. Двое замерли. Молодую женщину обуял страх. А что, если эти мужчины – разбойники, замышляющие что-то греховное? Она одна, беззащитна, и никто понятия не имеет, где она находится.

– Кто там? Кто идет?

Астра не узнала голоса, но он прозвучал благородно. Слегка успокоившись, она ответила:

– Это леди Рэйвз. Я ищу лорда де Лэйси. Мне сказали, что он здесь, осматривает заболевшую кобылу.

– Астра, это вы?

К ее облегчению, в призрачном свете показался Вилли.

– Мой господин, извините, что беспокою, но мне нужно поговорить с вами. Дело касается Маргариты.

– Маргариты? – вопрос Вилли прозвучал напряженно и сконфуженно.

– Да. Если пожелаете, я могу прийти и попозже. Но разговор действительно серьезный. Дело не терпит отлагательств.

– Конечно, Астра. Мы с другом и сами собирались возвращаться во дворец. Я сейчас провожу вас туда.

– Если вы не возражаете, Вилли, то лучше поговорим здесь. Маргарита не знает о моем визите, и желательно все сохранить в тайне.

В стойле воцарилось молчание, затем Вилли кивнул:

– Я выйду к вам через минуту.

Он шепотом обменялся несколькими словами со своим товарищем, после чего тот попрощался и исчез в темноте коридора. Астра подосадовала, что хорошенько не рассмотрела его лицо. Ей было чрезвычайно любопытно, что обсуждал Вилли с незнакомцем.

– Слушаю, моя госпожа! Что же привело вас сюда?

Астра глубоко вздохнула, не зная, с чего начать.

– Я пришла просить вашего участия, мой господин. Не для себя, а для леди Маргариты. Кажется, вы ее очень любите, и сейчас она нуждается в помощи.

– Маргарита? Что с ней случилось? – Вилли взял Астру за руку, и молодая женщина отчетливо увидела тревогу на его лице. Значит, она не ошиблась, обратясь к нему за помощью.

– Она собирается… У нее будет ребенок.

Астра мучительно покраснела оттого, что ей приходилось сообщать такую новость постороннему мужчине. По напряженному молчанию Вилли было понятно, что он также очень смущен.

– А отец? – спросил Вилли мягко. – Кто он?

– Он уже женат, – ответила Астра, невольно выдав секрет подруги. Она помрачнела, вспомнив о своем собственном замужестве. Не получится ли у Маргариты все так же несчастливо, как у нее с Ричардом?

Вилли молчал, и Астра продолжила:

– Маргарита должна выйти за кого-нибудь замуж в самое ближайшее время, иначе не миновать страшного скандала.

– Надо обратиться к ее отцу. С таким богатством, влиянием и связями, как у лорда Фитц Хага, найти мужа для леди Маргариты не составит труда.

Астра вздохнула.

– Она не хочет говорить отцу, а носится с абсурдной идеей уйти в монастырь и растить ребенка в тайне от всех.

– В монастырь? – в испуге переспросил Вилли.

– Я и сама знаю, что это – безумие, поэтому пришла к вам.

– Но чем я могу помочь?

Астра глубоко вздохнула.

– Женитесь на ней!

Вилли понадобилась пара секунд, чтобы уверенно ответить:

– Это невозможно.

– Но почему? Вы ведь обожаете ее, восхищаетесь ею, и не похоже, чтобы общество какой-нибудь другой женщины привлекало вас сильнее. – Астра остановилась в раздумье: может быть, Вилли несвободен? – Вы связаны обязательствами? Вы уже помолвлены?

Вилли отрицательно покачал головой.

– Нет. Однажды я был обручен, но разорвал помолвку и компенсировал моральный ущерб, который причинил своей невесте. Дело, видите ли, в том, что я не могу жениться на какой бы то ни было женщине. Я боюсь, что не стану хорошим мужем.

– Ах да, этот ваш недостаток, – понимающе сказала Астра. – Я совсем забыла.

– Недостаток?

– Ну да, болезнь или дефект, из-за которого вы не можете иметь детей. Не думаю, чтобы эта проблема стала решающей для Маргариты. Ведь у нее уже есть ребенок, которого она носит под сердцем. Она вполне этим удовлетворится.

– Ну что вы, моя дорогая Астра, вполне удовлетворить Маргариту очень сложно, тем более такому мужчине, как я.

Астра упрямо скрестила на груди руки.

– Конечно, Маргарита предпочитает огромных, сильных и даже свирепых мужчин. Но теперь она уже не может себе позволить быть столь разборчивой. Главное – выйти за кого-нибудь замуж, и поскорее.

Вилли казался захваченным врасплох, и Астра вдруг осознала, как бестактно прозвучали ее слова.

– Мой господин, я вовсе не имела в виду, что ей совсем все равно. К вам меня привело искреннее восхищение вашими достоинствами. Вы необыкновенно добрый и привлекательный мужчина. Любая почтет за счастье называться вашей женой.

– Вы льстите мне, леди Астра, – отвечал Вилли с тоскливой, горькой улыбкой. – Если бы вы только знали, как большинство людей относятся к таким, как я. Боюсь, что даже вы, небесное создание, преисполнитесь отвращения, когда узнаете, кто я на самом деле.

Астра нахмурилась и нежно коснулась его руки.

– Вы – самый близкий друг Ричарда, он любит вас, поэтому вы и мой друг тоже. Никакие признания не переменят моего мнения о вас и не заставят относиться к вам иначе.

Вилли почти с отчаянием заглянул Астре в глаза, в его взоре была такая боль, что она даже испугалась.

– Ричард глуп, потому что не хочет верить в чистоту и невинность вашего сердца. Но я верю вам и рискну открыть свою тайну. Только дайте обещание никому не говорить о том, что услышите. Иначе недоброжелатели воспользуются моей слабостью, чтобы уничтожить меня.

– Конечно, мой господин. Клянусь.

Вилли обернулся и задумчиво посмотрел на мерцающие тени, игравшие на стенах конюшни.

– Астра, вы когда-нибудь слышали о мужчинах, которые любят других мужчин?

– Ну конечно. Писание учит, что наша христианская обязанность любить других, как своих братьев.

– Нет, Астра, я говорю о любви другого рода, наподобие той, что мужчины чувствуют к женщинам и которую иногда называют вожделением.

– Вожделением? Вы жаждете мужчин? Как это может быть?

Вилли вздохнул:

– Не знаю, но чувствую это с детства. В возрасте, когда впервые пробуждается плоть, мои устремления были направлены не к женщинам, а к сверстникам-мальчишкам. Люди, подобные мне, считаются проклятыми. Церковь полагает соединение мужчин великим грехом, мерзостью. Но… – его голос задрожал, – я ничего не могу с собой поделать.

Астра кивнула. Вилли описал именно то, что происходило между ней и Ричардом: они ничего не могли с собой поделать.

– Расскажите, Вилли, страсть возбуждает ваше сердце так же сильно, как и тело? Вам знакома любовь, подобная моей?

– Да, конечно, хотя часто она гораздо слабее. Ведь мои свидания – быстрые и тайные. Настоящая страсть просто не успевает вырасти за такое короткое время.

Астра немного подумала и решила, что хотя Святая Церковь не приемлет таких, как Вилли, она не вправе его судить.

– Нет, Вилли, я не осуждаю вас, поскольку сама большая грешница. Но мне непонятно, какое отношение это имеет к Маргарите. Вы думаете, ей будет неприятно выйти за вас замуж, из-за вашей…

Вилли кивнул.

– Маргарита – страстная женщина и подходит для мужчин с громадным аппетитом. Выйдя за меня, она будет обречена на воздержание, поскольку все, что я смогу ей дать, – это нежность любящего брата.

Об этом Астра и не подумала. Неудивительно, что подруга так решительно отказывалась идти замуж за Вилли. Это бы означало пройти по жизни рука об руку с мужчиной без малейшей надежды на страсть. Для людей, подобных Маргарите, конечно, легче смириться с участью монашенки.

Астра тяжело вздохнула.

– Благодарю вас за откровенность, Вилли, хотя не могу сказать, что получила облегчение. – Она бросила взгляд туда, где недавно скрылся приятель Вилли. – Человек, который был здесь с вами, он…

– Мой любовник? Да. Теперь вы сами убедились, на какие хитрости нам приходится идти, чтобы украдкой встречаться.

– Мне жаль, Вилли, что я ничем не могу вам помочь, хотя с радостью сделала бы это. Вы – хороший друг; Ричарда, и я вам благодарна.

– Астра, ваши отношения с Ричардом остались прежними?

Астра кивнула.

– Я не хотела оскорбить его, Вилли. Конечно, я желала, чтобы Ричард женился на мне и даже собиралась как-нибудь принудить его. Но, поверьте, я не виновата в том, что произошло. Иногда мне кажется, что он вообще никогда не простит меня и его гневу не будет конца.

– Ричард – очень гордый человек. Должно пройти время, чтобы его уязвленное самолюбие успокоилось.

– Вряд ли мне когда-нибудь станет легче. Дело не только в том, что Ричард считает меня виновной в его унижении. Я разрушила его мечту стать богатым, ведь мое приданое слишком ничтожно.

– Не знаю даже, какими словами утешить вас, леди Астра. Человек, которого называют Черным Леопардом, не такой, как все. Несчастное прошлое наполнило его сердце горечью. Остается только надеяться, что любовь преданной женщины со временем исцелит его раны.

– Пожалуйста, Вилли… – осторожно попросила Астра. – Расскажите мне о Ричарде. Почему он такой бесконечно несчастный?

– А вы ничего не знаете о его детстве? – спросил Вилли.

– Нет. Кое-что я слышала о его матери… она была проституткой?

– Это правда. Мудрее всего было бы не судить бедную женщину за грешную жизнь, потому что причины ее падения остались известными только ей. Но Ричард не отличается мудростью.

Вилли взял Астру под руку и повел через стойло.

– Отец Ричарда, человек благородного происхождения, оставил его мать вскоре после рождения младенца. Опозоренная женщина впала в отчаяние и наверняка лишилась последней надежды, прежде чем решила продавать свое тело. Будучи метрессой одного преуспевающего барона, она обеспечила Ричарду должность пажа в знатно; семействе. Она любила сына и дала ему все, что только было в ее силах.

– Но Ричард ведь так и не простил ее?

– Нет, он не понимает, что выжил и в конечном итоге добился успеха благодаря самопожертвованию матери. Он видит только позор, которым она покрыла его имя. Ричард разрывается между любовью к женщине, родившей его, и неистовым презрением к ней за то, что она торговала своим телом, пускай даже и с мыслью о благе сына.

– Ох, какой тяжкий приговор он вынес своей матери, – пробормотала Астра. – Сердце обливается кровью при мысли о бедной женщине, Она все еще жива?

– Нет, стыд и постоянное ощущение вины за свой грех постепенно лишили ее воли к жизни. Она умерла, когда Ричарду не исполнилось и семнадцати.

– Она никогда не говорила, кто был его отец? Вилли покачал головой, направляясь с Астрой к выходу.

– Она сказала, что Ричард рожден от представителя богатого и влиятельного рода, но не назвала имени. В детстве он внимательно разглядывал лицо каждого встречного знатного господина в надежде обнаружить своего отца. Уж много лет прошло с тех пор, как в нем умерла последняя надежда. И все-таки мне кажется, что Ричард любил свою мать. Говорят, она была необыкновенно красивой, с рыжевато-коричневыми волосами, шелковистой кожей и огромными темными глазами, которые горели как угли.

Убедившись, что Вилли закончил говорить, Астра серьезно произнесла:

– Благодарю вас. Этот рассказ о прошлом Ричарда бесценен, сострадание к нему делает мою любовь еще более сильной и нежной. – Она глубоко и прерывисто вздохнула. – Я была бы счастлива как-то залечить раны, которые кровоточат в его сердце, но теперь опасаюсь, что невольно их разбередила.

 

Глава 32

– Ну что, Вилли, ты готов поразвлечься сегодня ночью в «Черном лебеде»?

Вилли посмотрел на Ричарда, оправляя тунику и стараясь не запутаться в перекрещивающихся подвязках. Друзья одевались в казарме, чтобы идти на ужин в Королевский зал.

– Ты всего три дня женат, и твое место – рядом с супругой.

Ричард ухмыльнулся.

– Предлагаешь взять ее с нами? Прелестная мысль! Я представлю Астру Рубинчик, и рыжеволосая стерва научит ее парочке-троечке фокусов.

– Все шутишь.

– Да нет, искренне надеюсь, что мерзость Саусварка скрасит мое существование. Давай наконец отпразднуем твое возвращение в Лондон.

– Ричард, мне кажется…

– Я схожу пока к своей прелестной женушке, а с тобой мы встретимся попозже у Кингсбриджской гавани. – Ричард похлопал друга по плечу и вышел.

Лицо Вилли перекосилось, когда он представил, как Ричард прощается с Астрой. Сегодня Леопард, похоже, пребывал в ужасном настроении, и бедной женушке придется вынести еще одно дикое проявление его тяжелого характера. Надолго ли ее хватит? Не выучится ли Астра от беспрестанных оскорблений ненавидеть своего мужа?

«Это было бы чертовски досадно, – мрачно подумал Вилли. – Астра заслуживает лучшей участи. В жизни редко встречается такое сочетание красоты и добродетели. Она не посчитала себя оскорбленной и не отвернулась с отвращением даже после моих откровенных признаний. И все эти очевидные достоинства Астры остаются для Ричарда пустым местом. Его ослепляет гнев. Он продолжает обвинять жену в том, что она якобы принудила его жениться на ней. А, в самом деле, зачем ей это понадобилось? – удивлялся Вилли. – Ведь Астра далеко не легкомысленна. Все, что она делает, обдуманно и благородно. Даже если она и вправду заставила Ричарда жениться, наверняка у нее были на то серьезные основания. Кроме того, ее любовь и искреннее желание счастья своему мужу не вызывали сомнений. И если Ричард не сумел распознать характер Астры, он просто близорукий осел!»

Вилли неохотно поднялся со скамьи. Идея Ричарда отправиться в Саусварк казалась ему отвратительной, но идти все-таки придется. Вся надежда на то, что после нескольких кружек эля он сможет вразумить упрямца.

– Ты хочешь меня, жена? – промурлыкал Ричард.

Астра замерла. Она ждала и боялась этого момента. Ричард отсутствовал целый день, и в ней теплилась надежда, что он пытается побороть мрачное состояние духа. Но порочная улыбка, игравшая на его губах, говорила, что ожидания были напрасны.

Она собрала все свое терпение, чтобы встретить очередной шквал его изощренной жестокости. После ссоры она решила несколько дней не встречаться с мужем и приняла предложение Маргариты вернуться в прежнюю спальную комнату. Но вечером в пиршественном зале ее неожиданно остановила королева и спросила об их отношениях с Ричардом. Застигнутая врасплох, Астра не смогла придумать ничего лучше и пробормотала, что как раз сейчас идет в спальню.

Положение оказалось не из приятных. Если она замешкается, королева увидит, что Астра не спешит к мужу, и убедится в том, что Ричард дурно с ней обращается. Поневоле ей пришлось идти в прекрасно убранную комнату, которая ночью превращалась в пыточную камеру.

Внимательно посмотрев на Ричарда, она поняла, что он снова сильно напился: неуверенная походка, белки глаз в красных прожилках, в руках – открытый винный мех.

Астра отступила, пытаясь сообразить, что потребуется от нее сегодня. Ей казалось, что слезы приводили его в бешенство, а покорность возбуждала еще большую жестокость. Что же ей делать?

Он придвинулся ближе, отхлебнул из меха и вытер рот грязным рукавом.

– Разденься, жена. Я хочу любить тебя перед уходом.

Вздохнув, она с усилием расстегнула платье. Как он и просил, Астра теперь носила платье прямо поверх голого тела и постоянно мерзла в холодном дворце. Зато отныне она не сомневалась, что все проститутки для удобства обходятся без сорочки и всегда готовы к услугам мужчин.

– Подойди сюда.

Она подошла к кровати. Ричард все еще держал мех, и это слегка обнадеживало Астру: что он сможет сделать одной рукой?

Он наклонился и, дыхнув ей в лицо винным перегаром, поцеловал. То, что он сделал, вернее было бы назвать прелюдией к любовной игре. Точно таким же поцелуем он пытался соблазнить ее в первую встречу. Его язык как будто развлекался, лениво и неспешно. Тело Астры, как он и рассчитывал, откликнулось дрожью, ее попеременно бросало то в жар, то в холод. Воля оставила бедняжку, когда Ричард коснулся ее колен и резко подтолкнул одной рукой на постель.

Она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Какое безумие, что она так быстро возбуждается! В считанные секунды ее соски затвердевали, а ноги слабели. Осторожными, выверенными и обезоруживающими касаниями пальцев он очерчивал круги по грудям, щекотал напряженные соски, поглаживал живот. Она выгнула спину и приподнялась навстречу его пальцам, которые щекотали, играли, возбуждали, медленно продвигаясь все ближе к влажной, жаждущей впадине. Все в ней содрогалось от желания.

– Что такое, Астра? Ты чего-нибудь хочешь?

– Я… я… я хочу… тебя.

– Нет, жена. Эту ночь ты проведешь одна. – Он улыбнулся хитро и загадочно. – Я сделаю тебя алчной и нетерпеливой, что, как видишь, не составляет большого труда. Ты ошиблась в своем призвании, Астра. Настолько бесстыдно отзывчивая женщина, как ты, не годится в монахини. Как ты думаешь, для чего ты рождена?

– Чтобы быть женой, – прошептала она. – Твоей женой.

Лицо Ричарда окаменело. Он оттолкнул ее и выплеснул остатки вина на голый живот. Астра вскрикнула от неожиданности. Алая, как кровь, жидкость забрызгала простыни.

– Что ты делаешь?! – воскликнула она.

– Собираюсь допить вино.

Астра взвизгнула, когда он стал горячим, обжигающим языком слизывать влагу с ее живота. Там, где он касался ее тела, все трепетало от нового чувственного наслаждения. Двигаясь, как соблазнительный и опасный змий, язык скользил все ниже и погрузился в пупок, отчего Астра завибрировала, будто натянутый барабан. Затем вполз на лесистый холмик, опустошая разум и обращая все в небытие, кружился по ногам, приближаясь к дрожащей огненной пещере, и, наконец, скользнул внутрь, извиваясь и как бы не находя там желанной цели. Астра застонала и забилась в конвульсиях. Ричард стиснул ее ягодицы, не переставая ласкать и подводя к невыразимому триумфу. Вдруг страстный, мучающий рот оторвался от нее. Терзающая острая боль неудовлетворенного желания пронзила ее тело от кончиков пальцев до макушки.

– Пожалуйста, Ричард…

– Что? Удовлетворить тебя? Но разве это входит в мои супружеские обязанности?

Она обреченно вздохнула:

– Зачем ты мучаешь меня?

– Потому что ты заслужила. – Он улыбнулся и, взяв ее руку, прижал к своей напряженной плоти. – Смотри, не только ты осталась безутешной.

– Тогда почему… ты не любишь меня? – Она погладила его, стараясь сделать это как можно соблазнительнее. Ричард отодвинулся.

– Потому что мне нравится тебе отказывать. Я все время размышлял над тем, как ты разгорячила меня, а затем воспользовалась моей страстью, и пришел к выводу, что нет более подходящего и справедливого наказания, чем это.

– Ты оставляешь меня? – прошептала Астра, все еще не в силах поверить, что Ричард уйдет. – Куда же ты направляешься?

– К своей подружке, одной надежной женщине, которая не выдаст меня королю.

Астра почувствовала, как внутри что-то сжимается от горечи и обиды. Ричард собирался провести ночь с другой.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она. – Я сделаю все, что ты попросишь. Я даже… – Она осеклась.

– Все – это что, Астра? – издевательски спросил он и тяжело навис над ней всем своим мощным телом. – Без сомнения, сделаешь, ведь ты – моя шлюха.

Астра закрыла глаза.

– Я не шлюха, Ричард, – сказала она горячо. – Я – твоя жена.

– Но ведь ты не леди. Ты потеряла право на титул, когда замыслила свой шитый белыми нитками номер в церкви. Настоящая леди не обнажает грудь, чтобы соблазнить мужчину в храме. Кроме того, настоящие леди не шныряют по палаткам рыцарей, пока те спят. Также они не встречаются с мужчинами по ночам в злачных местах Лондона.

Астра стиснула зубы, слушая его бессмысленные оскорбления. Ведь она сделала все это из любви к Ричарду, а не из страсти к приключениям. Она хотела возразить, но Он не позволил.

– И еще, Астра, леди не упрашивают мужей переспать с ними. Они довольны, когда мужчины удовлетворяют свои плотские потребности где-нибудь на стороне, и раздвигают колени только для того, чтобы зачать наследника, да и в этом случае неохотно. А ты, Астра, настоящая шлюха. Твои ноги разлетаются в стороны от одного моего прикосновения, ты стонешь и дрожишь от простого поцелуя.

С этими словами Ричард снова подошел ближе и потрогал ее.

– Для меня ты мокрая, всегда мокрая. – Он убрал руку. – Однажды ты чуть не свела меня с ума, а теперь…

Астра услышала, как Ричард встал с постели. Она открыла глаза и увидела, как он вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. К сожалению, она действительно не могла ему противиться вне зависимости от принятых решений. Тело все время предавало ее, но, может быть, оттого, что оно знало правду о Ричарде, о его гневе и потаенных желаниях, о том, что им судьбой предназначено быть вместе, соединившись в единое целое.

– Смотри, куда прешь, мерзавец! – закричал Ричард на встречного пьяницу, который чуть не сбил его с ног.

– Тихо, Ричард, – вступился Вилли. – Ты и сам-то еле идешь. Давай-ка лучше поторопимся, пока ты не свалился лицом в грязь.

Они побрели дальше. Вилли с беспокойством поглядывал на жуткую, белесую от тумана улицу, конец которой терялся в ночи. Хуже некуда бродить в такую погоду. Туман – надежное укрытие для воров, бандитов и убийц, и им с Ричардом повезет, если у них обрежут только кошельки и не перережут при этом глотки.

Вилли вздохнул с облегчением, когда они достигли «Черного лебедя», и обрадовался еще больше, увидев полупустой зал. Почти нет никого из тех, кто сможет затеять драку с Ричардом или проследить, как он поведет шлюху в верхние комнаты. Вилли не хотелось, чтобы до леди Астры дошли грязные слухи. Даже ее ангельское терпение лопнет, если она узнает, что муж на третий день после свадьбы ушел к проститутке.

«Может, Рубинчик развлекает кого-нибудь из клиентов или вообще навеки сгинула в грязной утробе Саусварка», – с надеждой подумал Вилли. Но Рубинчик была на месте и обслуживала каких-то подозрительных типов в другом конце таверны. Наблюдая, как она наклоняется над столом, выставляя полуобнаженные груди, подпрыгивающие под тонким платьем, Вилли испытал непреодолимое отвращение. Как Ричард может хотеть женщину вроде этой? Ту, которая предлагает тело любому завернувшему в таверну? Ту, которая продается всякому, у кого хватит серебра, чтобы заплатить за удовольствие в холодной, грязной комнате наверху?

Вилли потряс головой, дивясь безумию Ричарда и его упрямому неприятию изысканной, прекрасной женщины, на которой он женат. Нужно скорее растолкать этого чудака, заставить его взглянуть на мир без предубеждения и вытащить из пропасти обид и самосожаления.

Рубинчик заметила их сразу, как только они уселись за стол. Она тут же перестала заигрывать с подвыпившими посетителями и подошла медленной походкой, зазывно покачивая бедрами.

– Вот так да! Вы только взгляните на этого пропойцу. А я-то уже решила, что ты нашел другую берлогу, Рэйвз. – Ее губы похотливо дрожали, а подведенные черные глаза впились в Ричарда. – Я соскучилась по моему любимцу. Ни у кого в Лондоне не нашлось такой подходящей затычки для моей бочки, как у тебя, дорогой. – Она потянулась через стол, при этом ее платье распахнулось, обнажая груди. – Верхняя комната открыта. Хочешь, пойдем туда прямо сейчас, или выпьешь чего-нибудь для начала?

– Мы выпьем, – быстро ответил Вилли, а Ричард невразумительно кивнул.

Рубинчик послала Вилли уничтожающий взгляд и пошла за элем.

Вилли приблизился к другу.

– Не могу поверить, что ты сегодня будешь с этой. Рубинчик не стоит и подошвы прекраснейшего существа, которое ждет тебя дома.

– С каких это пор ты стал разбираться в женщинах, Вилли? – надменно вопросил Ричард.

– Здесь не надо особенно разбираться, достаточно иметь глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Рубинчик – обычная мерзкая шлюха, которая раздвигает ноги перед каждым мужчиной.

Ричард сонно моргнул.

– Все женщины делают одно и то же, Вилли, но Рубинчик честнее, чем большинство из них. И мне это нравится. Мне нравится ее честность.

– Честность? – Вилли фыркнул. – Да она ограбит тебя, как только ты заснешь, если только найдет, что стащить. Не льсти себе, думая, что похитил сердце Рубинчик – у женщин, подобных ей, сердца не бывает.

Ричард промолчал и сделал глоток из полупустого винного меха, который держал в руке. Вилли подумал, что если дело и дальше пойдет такими темпами, то завтра утром его друга ожидает мучительное похмелье, Впрочем, нет худа без добра, и Астра получит передышку, пока Ричард будет отсыпаться.

Рубинчик вернулась и бухнула на стол две кружки эля. Она встала поодаль, ожидая, когда Ричард опрокинет свою и поведет ее наверх. Ричард враждебно взглянул на нее и встал.

– Пойду проветрюсь, – пробормотал он.

Рубинчик сверлила глазами его спину, пока он, покачиваясь, шел к двери, и с легкой насмешкой крикнула вслед:

– Если потребуется помощь, любимый, позови.

Женщина повернулась, чтобы уйти, но Вилли схватил ее за руку и дернул вниз, принуждая сесть рядом с собой на скамью.

– Давай поговорим, пока он вышел.

– Мне не о чем с тобой разговаривать, грязный тип!

– Нет есть, – прошипел Вилли, для большей убедительности показывая острый клинок короткого кинжала. – Мы поговорим о Ричарде. Я не хочу, чтобы он и дальше путался с Вашей Похотливостью. Я дам тебе денег, а ты уж будь любезна обрати свое внимание на кого-нибудь еще.

– Но он еще не попрыгал на мне! – в гневе запротестовала Рубинчик. – Я просто умираю от желания провести с ним ночь. Он не такой, как вся эта шваль, которая обычно приходит сюда. Он мой, он – лучший из всех, кто у меня был. С чего я должна его бросать?

– Я же сказал, что заплачу, сука. Золотом.

– Да что ты? Как интересно! А тебе все это зачем? – Рубинчик прищурила с подозрением каштановые глаза. – Почему-то раньше тебя не волновало, что Леопард любил меня ночи напролет. Что с тобой случилось, де Лэйси?

– Три дня назад Ричард женился, и мне не хочется, чтобы он спешил с нарушением брачного обета.

– Леопард женился?

Вилли неохотно кивнул. Он не собирался сообщать ей о свадьбе, но она не взяла денег, и он решил использовать еще один шанс, чтобы отпугнуть ее.

Рубинчик улыбнулась.

– Взял богачку, да? О-хо-хо, мальчик Вилли. Бьюсь об заклад, что Ричард женился на какой-нибудь омерзительной, богатой старухе, Тем более у него есть резон, чтобы вернуться ко мне. Не беспокойся, я окажу ему самое радушное гостеприимство, поскольку у меня есть то, в чем он наверняка так нуждается. Не нужно мне твое грязное золото! – добавила она с вызовом. – Все равно ты позовешь стражников и скажешь, что я украла монеты. На что мне золото?

– Можешь не сомневаться, я позову их, – сказал холодно Вилли, – но мне вовсе не надо обвинять тебя в краже. Я могу сдать тебя как дешевую уличную девку, какой ты на самом деле и являешься. Обритая наголо и в колодках, ты будешь отлично выглядеть, когда тебя повезут на телеге к Смитфилду. – Он намотал на палец ее медный локон. – Не думаю, что Ричард найдет тебя особенно привлекательной без твоих прекрасных кудрей.

Рубинчик слегка побледнела, представив наказание, которое ее ждет за распутство. Она видела таких женщин с обритыми головами, которых волокли по улицам, в то время как толпа швыряла в них отбросы и выкрикивала грязные ругательства.

Рубинчик вздернула голову и взглянула на Вилли холодно и злобно.

– Ты, наверное, забыл, что расплата проститутки не-велика по сравнению с той, которая ожидает таких, как ты. Говорят, любителей мальчиков варят живьем в кипящей воде. Так что прежде чем мне грозить, о себе подумай.

Вилли спокойно встретил дерзкий взгляд, понимая в глубине души ее правоту. К сожалению, ни влияние, ни титул не имели значения в этом споре, потому что его позиция была слишком уязвимой. Но все-таки надо попробовать еще раз отвадить Рубинчик от Ричарда, несмотря на все ее обожание. Может быть, ревность сотрет гордую усмешку с ее лица?

– Кстати, – небрежно бросил Вилли, откидываясь назад, – ты ошибаешься насчет жены Ричарда. Она вовсе не богата, но зато прекрасна, как солнечный день. Иногда мне кажется, что она самая прекрасная женщина на свете.

Рубинчик недоверчиво фыркнула:

– Я тебе не верю. Жена Ричарда наверняка старая и безобразная, а иначе он бы не прибежал сюда сразу после свадьбы.

Вилли пожал плечами:

– Спроси у него сама, если хочешь. Ричард подтвердит, что у его жены лицо ангела и тело богини.

– А ты-то откуда знаешь? Кому-кому, только не тебе судить о прелестях женщин.

– Я лишь повторяю слова Ричарда. Он еле дышит от страсти, когда начинает расписывать красоту своей жены. Я сам слышал, как он хвастался среди рыцарей, что у нее самые лучшие груди во всем королевстве.

– Врешь! – взвизгнула Рубинчик. – Он всегда говорил так о моих!

Вилли презрительно посмотрел на груди Рубинчик.

– А, по-моему, ты начала увядать, красотка. Еще пара-тройка лет – и будешь выглядеть не лучше стельной коровы.

Выражение, появившееся на лице Рубинчик, не оставляло сомнений, что будь ее воля, она с радостью выцарапала бы Вилли глаза. Все еще не желая верить услышанному, Рубинчик проницательно сощурилась и сказала:

– Я не верю ни одному твоему слову, Вилли де Лэйси. Если жена Ричарда красива, почему он не хочет спать с ней?

– Обычная любовная чехарда. Они поссорились, но завтра помирятся, и все пойдет своим чередом. Он женился по такой страстной любви, что даже презрел ее бедность.

Рубинчик закусила губу.

– Нет, она не может быть бесприданницей. Ричард собирался жениться только из-за земли и денег.

– Поверь, у нее нет и серебряного пенни.

Вилли едва сдерживал улыбку. Лицо Рубинчик побагровело от зависти, а накрашенные губы отвратительно прыгали в гримасе ненависти. Вот бы Ричард сейчас увидал ее! А если бы он к тому же вспомнил сладостные, спокойные черты лица Астры, его пыл наверняка бы простыл!

– Где он? – неожиданно спросила Рубинчик и осмотрелась вокруг. – Ему время вернуться.

– Не хочешь пойти его поискать? Заодно расспросишь о жене.

– И спрошу. – Рубинчик с комичным достоинством поднялась со скамьи. – Именно так я и сделаю.

Когда она ушла, Вилли расплылся в улыбке. Ричард раним, а Рубинчик слишком глупа и ревнива, чтобы действовать осмотрительно. Так что отвратительная ссора между ними неизбежна.

 

Глава 33

– Господи, как ты напугала меня! Я подумал, что какой-то злодей готовился напасть.

– Нет, это всего лишь я, дорогой. Почему ты стоишь здесь? Внутри намного теплее. – Пальцы Рубинчик коснулись руки Ричарда.

– Думаю, – ответил он и устало прижался к ней; вино уже наградило его головной болью.

– Вилли сказал, что ты женился.

– Проклятый подонок, не мог держать язык за зубами.

– Как она выглядит?

– Господи, Рубинчик, я не хочу говорить о ней!

– Почему?

Он посмотрел на нее.

– А правда, что она бедна?

– Проклятие! Я же сказал, что не хочу говорить…

– Красива? – перебила Рубинчик. – У нее и в самом деле прекрасное тело?

Ричард с омерзением смотрел в горящее от любопытства лицо. Вилли оказался прав, он чувствовал себя полным идиотом, притащившись сюда. Рубинчик – вульгарная, грубая шлюха, еще хуже Астры. Та, по крайней мере, не приставала.

– Да, она хороша собой. Ну и что?

– А что в ней такого, чего нет у меня?

– Тебе незачем знать.

– Есть зачем, – канючила Рубинчик. – Я имею право знать. Меня ты встретил раньше. Ты мой.

Ричард закрыл глаза, превозмогая слабость. В голове гудело, и перед глазами плыли круги.

– Нет, Рубинчик, я не твой. Ты – приятное развлечение, вот и все.

Рубинчик встала на цыпочки и обняла его за шею.

– Разве между нами не было чего-то большего? Я никогда с тебя не брала денег, только первый раз. Я спала с тобой потому, что хотела этого. Ты – самый лучший, самый замечательный, самый неистовый… мой дорогой Леопард.

Он с отвращением оттолкнул Рубинчик, которая не отличалась чистоплотностью. Теперь ее запах казался ему невыносимым, хотя раньше такие мелочи не имели значения. Приятный цветочный аромат Астры, который впитали его волосы и кожа, навевал дивные воспоминания, и он сам удивлялся тому, что чуть не променял ее на эту девку.

– Боже праведный, – пробормотала Рубинчик, пытаясь сохранить душевное равновесие. – Неужели это правда? Ты ее любишь!

Он стиснул зубы, не проронив ни слова.

– Не могу поверить, что ты оказался таким трухлявым пнем и прельстился хорошенькой благородной сучкой. Да все эти мяукающие, бледнолицые, высохшие щепки не знают даже азов любви…

– Заткнись, Рубинчик. Я сказал, что не хочу это обсуждать.

– Почему? Потому что ты поругался с ней? Не прошло и трех дней с момента свадьбы, а вы уже в ссоре! – Губы Рубинчик расплылись в довольной усмешке.

– Я же сказал, чтобы ты заткнула свою грязную накрашенную пасть!

– Что-то раньше ты никогда не жаловался на мой рот, – издевательски сказала она. – Тебе даже нравилось, как я им управляюсь, заглатывая твой сладкий кусок почти целиком.

– Господи, Рубинчик, чего тебе надо? Ты допросишься, я заткну твой рот кулаком!

– Попробуй, – бесстрашно продолжала разъяренная женщина. – Я не боюсь такого безмозглого осла, как ты. Но ничего, вскоре тебе придется примерить рога. Теперь у твоей прекрасной благородной женушки нет причин держать вместе коленки. Как только ты уедешь из Лондона, она задерет рубашку для любого, у кого хорошо стоит.

Ричард затрясся от гнева и бросился вперед, целясь кулаком в ненавистное лицо. Но прежде чем удар достиг цели, сильные руки схватили его из-за спины.

– Господи, Ричард! Она не стоит этого!

Слова Вилли потонули в ночной тишине. Ричард опомнился. Глупо обращать внимание на слова Рубинчик. Нужно побыстрее уйти из этого грязного местечка, куда-нибудь подальше от зловонного омерзительного Саусварка.

Он оперся на Вилли, сдерживая тошноту.

– Уйдем отсюда, Вилли, – пробормотал он, – Пойдем домой, в Вестминстер.

– Давай, давай. Беги к своей придворной шлюхе, – выкрикнула на прощание Рубинчик, затем повернулась и пошла обратно в таверну, вызывающе покачивая бедрами.

Ричард вытер рукой потное лицо и открыл глаза. Вилли стоял и холодно смотрел на него.

– Ревнуешь?

– Да с чего ты взял? Это твои дурацкие фантазии.

– Думаю, нет. Я слышал, что говорила Рубинчик. Ты хотел ударить ее, потому что потерял самообладание при мысли об измене Астры.

Ричард помотал головой, пытаясь скрыть смущение. Почему он действительно так беспокоится? Почему рассвирепел, подумав о неверности Астры?

– Ты любишь ее, Ричард. Ты болен ею до беспамятства.

– Это от вина.

– Лучше не рассуждай, а прими все как есть. Признайся себе, что любишь Астру.

Ричард облокотился спиной о грубую деревянную стену таверны. Неужели Вилли прав, и он все еще любит Астру, даже после ее предательства? Он не сомневался, что ненавидит ее, но, может быть, в этом-то и была ошибка. План мести не удался: любая насмешка или жестокость по отношению к ней оборачивалась для него сердечной болью. Даже сейчас он чувствовал, как будто истекает кровью от дюжины незаживающих ран. Страдание, застывшее в огромных голубых глазах, ее нежный поцелуй наутро после ночи унижений, отчаяние, сбивающее с ног, – каждая стрела, обращенная против Астры, неизменно возвращалась назад и ранила его. Неужели это и есть любовь?

– Ну пойдем же домой, – упрашивал Вилли. Ричард кивнул и покорно поплелся за товарищем.

Жена спала. В комнате было темно, занавеси над постелью опущены. Закоченевшими пальцами он пытался расшнуровать тунику. В голове вертелись обрывки мыслей. Как подло он ушел от Астры накануне вечером! Она ждала его, молила о любви, а он, смеясь, ушел. Боже, насколько же еще ему хватит сил притворяться, ломать из себя неприступного гордеца!

Он раздвинул полог, пытаясь разглядеть в темноте очертания прелестного тела. До него донесся едва уловимый звук размеренного дыхания и легкий запах духов. Она лежала, являя собой совершенную красоту, все, чего только мог пожелать мужчина в самых несбыточных снах, а он должен отказывать ей снова и снова. С каждым днем ему становилось все труднее оставаться холодным и отстраненным, возбуждать ее желание и отвергать любовь. Он не мог выносить ее слез, но еще больше – спокойной терпимости, широко раскрытых глаз, полных любви и прощения.

Сколько же можно бороться с ангелом? Он устало опустился на постель, стараясь не разбудить ее. Стойкость и самоотверженность Астры вызывали изумление. Другая отвечала бы ударом на удар, попыталась хотя бы ранить словами, пожаловалась королеве. Чтобы избавиться от мучений. Ричард, привыкший считать Женщин слабыми и ненадежными существами, впервые столкнулся с непреклонной волей в прелестном нежном создании.

Усилием воли он стряхнул с себя сентиментальное настроение. Теперь ему придется думать о детях и об устройстве жизни с Астрой. Он не чувствовал, что готов к этому. У него не было средств содержать семью и совершенно отсутствовал отцовский инстинкт, но все-таки ему не хотелось для своего ребенка такой же тяжелой судьбы, какая была у него самого. До сих пор ему везло в бок, но никто не поручится, что его не убьют в ближайшей битве. И что же тогда станет с Астрой? Она так же бедна, как и он, но по глупости и наивности рассчитывает на помощь друзей. Он же не доверит свое будущее никому.

Ветер перемен то и дело проносился над Англией, превращая лордов в бедняков, разрушая великие семьи. Здесь нет безопасности и, казалось, отсутствует надежда на будущее. Ему представлялось чистым безумием рождать детей для тяжких трудов и неисчислимых бедствий, хотя Писание говорит, что в этом и есть предназначение человека.

Ричард закрыл глаза и дал волю воображению. Доводя до отчаяния, перед ним проплывали картины далекого детства: вот какой-то мужчина ворчит и вздыхает в спальной комнате его матери; бессмысленный взгляд ее темных глаз; синяки, которые время от времени обезображивали ее кремовую кожу.

Сначала он просто испытывал безотчетный страх, но, став старше, познал стыд и насмешки других мальчиков, презрение, написанное на лицах рыцарей, которым он прислуживал. Они называли его, больно раня, ублюдком, сукиным сыном. Постепенно стыд породил гнев. Он стал набрасываться на обидчиков и не раз бывал бит. И тогда маленький Ричард поклялся, что когда-нибудь станет сильным и беспощадным и никто не сможет его победить. Упорные упражнения сделали его неустрашимым, сражения закалили волю, но когда цель, казалось, уже близка, он узнал, что силы и бесстрашия недостаточно. Только земля и деньги давали настоящую власть и уважение окружающих.

Тогда он устремил свои усилия к тому, чтобы стать богатым. Это не казалось такой уж несбыточной мечтой. Многие вознеслись, побеждая на полях сражений, другие удачно женились и таким способом обрели счастье. Но от него почему-то удача всегда ускользала. Нерешительный Генрих колебался, опасаясь возвысить бедного рыцаря, а богатые наследницы игнорировали прекрасное лицо и победоносную улыбку. Он снова и снова оставался с пустыми руками.

Теперь все мечты пошли прахом. Он был оседлан, без гроша в кармане, с беспомощной женой, которая искренне верила в чудеса, Святую Церковь и обожала своего мужа. Эта наивная женщина надеялась, что можно сохранить любовь в браке, и простосердечно полагала, что он никогда не пойдет к проститутке, даже в долгой разлуке.

Ее представления о жизни были просто нелепы, и он заранее знал, что время от времени будет ей изменять. Возможно, именно поэтому он болыпе всего противился этому браку. Он не хотел обманывать Астру, разрушать ее веру, очаровательные мечты. Лучше, чтобы она сама потребовала расторжения священных уз, и пусть кто-нибудь другой поддерживает ее фантазии о супружеской жизни. С него довольно!

Но так или иначе сейчас, сидя на постели в темной спальне, он с грустью осознал, что не слишком преуспел в попытках отторгнуть Астру. Она была здесь, мирно спала рядом, ожидая его возвращения. Стоило только отбросить одеяло, и ее податливое обнаженное тело будет в его объятиях.

При этой мысли у него пересохло во рту и восстала плоть. Как можно противостоять такому чертовскому искушению, даже осознавая ужасные страдания, которые ждут их впереди?

Он вздохнул и полез под одеяло. Утром он снова будет холодным и жестоким. Трезвый, отдохнувший и удовлетворенный, он сможет вновь обходиться с ней, как она того заслуживает, а сейчас… Ричард потянулся и погладил теплые, мягкие плечи. Астра вздохнула и придвинулась ближе.

Ей снился чудесный сон. Она – в объятиях Ричарда, и между ними нет злости и горечи. Он нежно ласкает ее, прижимается горячим и жаждущим телом, скользит внутрь и заполняет ее всю. Неистовое пламя охватывает обоих, они извиваются в каком-то безудержном танце, и ночь танцует вместе с ними. Боль, страдания, страх – все, что связывает ее с реальностью, обрывается и она уплывает через длинный коридор света в страну блаженства.

Ричард слился с ней воедино. Она нащупала в темноте его лицо и поняла, что он улыбается. Это сон, подумала она. Наконец-то случилось так, как должно было случиться: близость, умиротворенность, ощущение счастья куда-то вытеснили грубое неистовство плоти. Они взбирались все выше и выше, пока не достигли всепоглощающего, набатного крещендо. Почти болезненный крик сорвался с ее губ. Наконец-то она оказалась в далекой, неизведанной и прекрасной стране, и была там не одна.

Волна отхлынула, оставив их переплетенные горячие тела, Их груди вздымались в бурном ритме единого дыхания. Постепенно Астра пришла в себя. Рядом лежал человек, которого она могла бы узнать с закрытыми глазами, но он все еще оставался чужим. Когда утро прогонит темноту, он вновь будет полон ненависти.

Она вспомнила, как он оставил ее, неудовлетворенную, униженную, несчастную, и ушел к продажной женщине, которую любил больше, чем ее. Вновь показались слезы. Почему он вернулся? Зачем?

Он, должно быть, почувствовал ее отчаяние, потому что протянул руку и слегка погладил по боку, как хозяин, ласкающий собаку. И все-таки этот жест отдаленно напоминал сочувствие. Сегодня не было насмешливых слов и издевательств. Она боялась поверить, но, кажется, что-то изменилось между ними. Она заглянула ему в лицо, пытаясь отыскать ответ, но услышала только тихое, ритмичное дыхание. Ричард спал.

 

Глава 34

– Папа! Вы приехали! – воскликнула Маргарита, встречая отца у входа в королевскую галерею.

– Моя дорогая, – ответил лорд Фитц Хаг и нежно поцеловал дочь. – Что случилось? Твой неожиданный вызов встревожил меня. Я не собирался ехать ко двору раньше Рождества.

– Ничего страшного, – жизнерадостно заверила Маргарита. – Просто Астра вышла замуж, и вы должны передать ей замок на берегу Темзы.

– Ах да, замок! Я и забыл. Хорошо, это не бог весть какое сложное дело. С помощью кого-нибудь из королевских клерков мы окончательно оформим эту сделку. Скажи, Маргарита, а кто ее муж? Надеюсь, он достойный человек.

– Да, очень! Сам король благословил их брак. Леди Астра вышла замуж за сэра Рэйвза, одного из тех замечательных молодых рыцарей, которые спасли нас около Тэдбери.

Фитц Хаг одобрительно кивнул.

– Да, теперь я его вспомнил. Он сам без земли, насколько мне известно. Неудивительно, что им нужен замок.

– Хотя Ричард и беден, но Астра любит его. Ох, папа, это совсем как в песне: красивый, отважный рыцарь и прекрасная девица женятся по любви?

– По любви? – пролаял Фитц Хаг, нахмурив толстые брови. – Все так, но это не самый лучший повод для брака. Надеюсь, у тебя нет таких же завиральных идей.

– Конечно, нет, папа. Проведя несколько месяцев при дворе, я поняла, что в жизни есть гораздо более серьезные вещи, чем мне казалось раньше. Я ждала вашего приезда, отчасти и потому, что хочу обсудить с вами мое будущее.

– Твое будущее? Ага! – одобрительно повторил Фитц Хаг. – Именно об этом и я намеревался с тобой поговорить. Дело в том, что я как раз собирался начать переговоры о твоем брачном контракте. Думаю, он будет на зависть всем придворным.

Глаза Маргариты зажглись.

– Брачный контракт? В самом деле?

– Уверен, что кандидатура жениха встретит твое одобрение, – добавил Фитц Хаг с довольной улыбкой. – Он молод, здоров и приятен на вид. Подозреваю, что ты и сама бы его выбрала.

Маргарита вспыхнула:

– Кто он, отец?

– Гай Фокомберг – наследник одного из самых блестящих семейств Англии. Маргарита открыла рот.

– Вы ведь знакомы, не так ли? – отрывисто продолжал барон. – Я так и думал. Его отец сказал, что он сейчас находится при дворе. Так что же ты о нем думаешь?

Голова у нее шла кругом. Фокомберг. Тот самый, которого ненавидят Вилли и Ричард, от которого Астру бросает в дрожь. Он, без сомнения, очень богат, но удастся ли убедить его, что ребенок…

– Ты довольна, Маргарита? – нетерпеливо спросил отец. – Я потратил уйму сил, чтобы устроить эту помолвку. А именно: я расширил границы земельных владений Фитц Хагов, и ты будешь богатой женщиной, полноправной хозяйкой. Если Фокомберга убьют на войне, тебе не придется вновь выходить замуж. Разве только король прикажет.

– Конечно, я очень довольна, папа, – Она слегка наклонилась и поцеловала его в широкую скулу. – Когда бы вы хотели сыграть свадьбу?

Барон пожал плечами.

– У меня нет точных соображений на этот счет. Твоей матери не терпится поскорее увидеть конец этой истории.

Маргарита подарила отцу свою самую лучистую улыбку.

– Надеюсь, что это случится скоро, папа! Очень скоро!

– Гай Фокомберг?! Астра кивнула.

– Я знаю, что вы его не любите. Но все равно это можно считать счастливым оборотом дела. Маргарита отбросила свою навязчивую идею ухода в монастырь, и теперь я чувствую большое облегчение.

Астра и Вилли де Лэйси прогуливались в королевском саду. Стоял преотличнейший погожий денек, и хотя листья уже опали, теплый, прогретый солнцем воздух, казалось, сопротивлялся неизбежному наступлению осени.

– Хорошо, но я не чувствую облегчения, – пробормотал Вилли. – Бедная Маргарита! Лучше родить ребенка вовсе без мужа, чем объявить отцом такого человека.

– Вы и в самом деле так недолюбливаете Фокомберга?

– Да! Он жесток, как сам сатана, и обращается с женщинами не лучше, чем с собаками. А если Фокомберг узнает, что Маргарита затяжелела до свадьбы? Остается только молиться, чтобы он не избил ее до полусмерти и не заставил избавиться от ребенка!

– Он ничего не узнает, – отвечала Астра убежденно. – Маргарита добьется, чтобы свадьба состоялась в ближайшем будущем, и когда родится малыш, подкупит повитуху, чтобы та сказала, будто роды преждевременные.

– Господи! Сразу видно, что вы выросли в монастыре, Астра, Фокомберг хоть и не блещет умом, но не настолько туп. Наверняка он заподозрит что-то, если ребенок, который ожидается к лету, родится весной и при этом совершенно здоровым.

– Но, может быть, он даже и не обратит на это внимания, потому что к этому времени до беспамятства влюбится в Маргариту.

Вилли холодно усмехнулся.

– Поверьте, Астра, Ратстоув не полюбит никогда и никого, в том числе и свою жену. Маргарите повезет, если он сразу не убьет ее за обман.

– Наверняка вы ошибаетесь, – отвечала Астра дрожащим голосом. – Вы сами знаете, как Ричард был сердит, но он ни разу не унизил меня побоями и даже, кажется, начинает преодолевать свой гнев.

– Рад слышать, что Ричард приходит в себя, но не следует сравнивать его с Ратстоувом. Леопард хоть и ослеплен гневом, но в глубине души – хороший, терпеливый и добрый, как всякий другой достойный человек. Ратстоув выкроен по другой мерке. Астра вздохнула.

– Хочется надеяться, что вы ошибаетесь. Все равно я не смогу отговорить Маргариту от свадьбы. Она чувствует, что это единственный способ избежать унизительного признания отцу. Маргарита уже твердо решила, что игра стоит свеч.

– Почему же? Не думаю, что Фитц Хаг – чудовище, неспособное простить своей дочери оплошность.

– Конечно, он простит. Но Маргарита благоговеет перед отцом и не хочет разочаровать его еще раз и так сильно. Ради этого она готова на все, даже провести остаток жизни в монастыре.

Вилли покачал головой.

– Монастырь покажется раем после того ада, который устроит Ратстоув Маргарите, когда узнает правду. Если вы не можете отговорить ее от безумного поступка, я сам попытаюсь что-нибудь сделать.

Он повернулся, собираясь уходить, но Астра придержала его за руку.

– Я ценю вашу заботу о Маргарите, Вилли, но, по правде сказать, мне хотелось обсудить с вами свои собственные проблемы.

Вилли взглянул на нее встревоженно:

– Что случилось, Астра? Вы же сказали, что отношения с Ричардом стали налаживаться.

– Да, это так. Он успокоился и не дает внешнего повода для обиды.

– Что же?

Астра наклонилась и сорвала полуувядшую астру, подыскивая слова. Ричард обращался с ней любезно, но чем-то неуловимо отличался от того человека, которого она знала прежде и в которого влюбилась.

– Я не имею права жаловаться, но не знаю, как выбраться из сложившегося положения, Вилли. Мне кажется, с Ричардом что-то случилось. Он редко говорит со мной, приходит лишь затем, чтобы заняться любовью. Иногда я ловлю на себе его взгляд, от которого мне становится страшно.

– Страшно? Почему? Она расправила плечи.

– Он смотрит так, словно жалеет меня. Как будто знает, что меня ожидает несчастье, и ему больно от этого.

– Может, он все еще пытается… наказать вас? – спросил Вилли в размышлении. Астра вспыхнула.

– Нет, он больше не доводит меня до слез насмешками или издевательствами. Но он все время молчит, и это меня очень тревожит, Вилли. Я просто не узнаю Ричарда. Он не похож на человека, который когда-то ослеплял меня остроумными шутками и обворожительными комплиментами, а позже истязал циничными разговорами и грубыми издевками в первые дни после свадьбы.

– Я тоже заметил в нем какую-то странность, но не представляю, как можно помочь беде. Кажется, будто Леопарда что-то гложет, но он не может или не в силах об этом говорить.

Глядя на встревоженное лицо Астры, Вилли поторопился ее успокоить.

– Наверняка его меланхолия быстро пройдет. Ричард и раньше был подвержен перепадам настроения, но, в конце концов, всегда вновь обретал легкое и спокойное состояние духа.

– Хорошо, если вы не ошибаетесь, – пробормотала Астра, – но все-таки я не могу избавиться от ужасных предчувствий, которые стискивают мое сердце. Может быть, мои страхи связаны с предстоящей свадьбой Маргариты. Прошу вас, Вилли, побеседуйте с ней. Попытайтесь, пока не поздно, отговорить ее от этого замужества. Вилли кивнул и заторопился из сада.

Двор в Вестминстере бурлил от кипучей деятельности. Дюжина грумов, сквайров и слуг готовились к королевской охоте. Вилли, ловко маневрируя между лошадьми, собаками и людьми, торопился по направлению к высокой элегантной женщине в блестящем черном бархатном костюме для верховой езды. Рукава ее наряда были оторочены алым шелком, а черную вуаль украшали крупные рубины.

– Леди Маргарита!

Она обернулась и послала ему ослепительную улыбку.

– Вилли, подойдите и поздоровайтесь с моим отцом. Он прибыл ко двору сегодня утром.

– Лорд Фитц Хаг. – Вилли склонился в глубоком поклоне.

– Ах, де Лэйси. Теперь я ваш должник. Опекать мою дочь – нелегкая задача, но вы прекрасно с ней справились. Я только что говорил с королевой и рад, что после маленькой эскапады в Саусварке Маргарита надолго успокоилась.

– Служить леди Маргарите – истинное удовольствие, мой господин, – скованно отозвался Вилли.

– Чепуха. Я-то точно знаю, какой характер у моей дочки. Я опасался, что королевский двор, полный разнообразных искушений, вдохновит Маргариту на подвиги гораздо сильнее, чем уединенный деревенский монастырь; и меня удивляет, как вам удалось уберечь ее от того, чтобы не запятнать репутацию.

Вилли встретился глазами с Маргаритой. В ее взгляде сверкнул вызов, и он грустно ей улыбнулся.

– Я должен с вами поговорить, – пробормотал Вилли, склонившись к смуглой руке для поцелуя.

– Де Лэйси, я бы не хотел, чтобы ваши труды по охране чести и достоинства моей дочери остались без должного вознаграждения, – напыщенно проговорил Фитц Хаг. – Мне будет приятно отблагодарить вас.

– Нет, никакой благодарности не требуется, мой господин. Я с радостью служил вам и вашей дочери. Фитц Хаг нахмурился.

– Нет, так не пойдет, де Лэйси. Я должен вас отблагодарить и сделаю это. Подумайте несколько дней, если не можете сказать сразу. – Он широко улыбнулся и подмигнул темным глазом. – Ведь вы не такой простак, чтобы не воспользоваться моими возможностями. Я так доволен поведением Маргариты, что клянусь исполнить почти все, чего бы вы ни попросили. Кроме того, у меня, кажется, вскоре появится повод для веселья.

Вилли почувствовал гулкие удары сердца, когда любезно спросил:

– Позволительно мне узнать, какой это повод?

Лорд Фитц Хаг выдохнул всей грудью:

– Ну разумеется. Через несколько дней я собираюсь объявить о помолвке дочери, но пока мне бы не хотелось разглашать имени счастливца, потому что окончательные переговоры еще не закончены. Достаточно сказать, что эта свадьба будет гвоздем сезона.

– Ну что ж, это хорошая новость, ваша честь. Когда же произойдет счастливое событие?

Лорд Фитц Хаг нахмурился.

– Баронесса предполагала, что свадьба состоится в июле в Равенсморе, но моей Маргарите не терпится.

– Да, папа, – осторожно вмешалась в разговор Маргарита, – я и в самом деле не хочу больше ждать.

Вилли послал Маргарите короткий, понимающий взгляд.

– Я бы на вашем месте не стал торопиться, лорд Фитц Хаг. За несколько недель трудно приготовиться к столь знаменательному событию. Чтобы подписать контракт, потребуется немало времени, а потом все эти хлопоты: примерка платьев, закупка провианта, подготовка развлечений – ведь все должно быть организовано как следует.

Маргарита враждебно посмотрела на Вилли.

– Если отец решил выдать меня замуж, не стоит терять времени на всякие мелочи, правда, папа?

Фитц Хаг пожал плечами.

– Конечно, свадьбу нужно хорошо подготовить, я лично за всем прослежу. Но для меня, по правде сказать, будет большим облегчением побыстрее поставить все точки над i.

Маргарита подарила отцу очаровательную улыбку. Вилли озабоченно замолчал. Ему необходимо поговорить с Маргаритой, и как можно скорее. Он должен спасти ее от брачного обета с человеком, жестоким, как сам дьявол.

Осенний воздух звенел от топота копыт, свирепого лая гончих и позвякивания шпор. Над богатой и праздничной процессией развевались и хлопали на ветру алые и золотые королевские знамена. Самые знатные господа, рыцари и леди в блестящих нарядах из шафранного и пурпурного атласа, золотого и черного шелка, ярко-красного, зеленого и синего бархата скакали длинной цепью вдоль пыльной дороги. Замыкали шествие королевские слуги: псари, сокольничьи, личные вассалы короля. В самом хвосте ехали повозки, тяжело нагруженные всевозможным провиантом. Астра кротко взглянула на мужа, который молча ехал рядом. Ее сердце, как обычно в его присутствии, билось учащенно. Непохожий на остальных в этой блестящей компании, он был одет в довольно потрепанную кожаную тунику и зеленые шоссы, перевязанные перекрещивающимися подвязками. В своей одежде он гораздо больше походил на охотника, чем на рыцаря. Поношенная туника подчеркивала красоту его волос и бархатистость загорелой кожи. Астра подумала, что никогда не видела мужа более прекрасным.

Сегодня он сам попросил ее поехать с ним на королевскую охоту. Задумавшись, Астра отпустила поводья, и почувствовавший свободу черный мерин стал слегка спотыкаться. Она резко натянула уздечку. Не хватало еще упасть с коня, прежде чем начнется охота! В очаровательном зеленом бархатном костюме Астра выглядела истинной леди.

Ричард сидел на лошади с особой грацией профессионального воина, как, впрочем, и всегда. Его горячая кобыла подпрыгивала и вздрагивала от желания пуститься вскачь. Она переступала длинными изящными ногами и мотала из стороны в сторону точеной головой на элегантной, круто изогнутой шее. Астре эта лошадь казалась слишком прекрасной и изысканной, чтобы заставлять ее бежать рысью или пришпоривать, но Ричард поклялся, что его кобыла будет сегодня самой быстрой. Он с гордостью рассказал Астре, что выиграл эту красавицу, привезенную из Святой Земли одним высокородным крестоносцем, на состязаниях в Тэдбери.

Они направлялись через королевский лес на север от Лондона. День стоял на удивление теплый для октября.

Небо было голубое и чистое, а солнце заливало деревья теплыми золотыми лучами. Астра наслаждалась скачкой рядом с Ричардом, стараясь не замечать его немногословие и замкнутость.

Впереди Маргарита изо всех сил пыталась справиться с игривой белой кобылой. Ее лицо озарялось смехом, когда она непринужденно останавливалась рядом с каким-нибудь рыцарем или дамой, чтобы обменяться шуткой. Глядя на ее беспечность, Астра поняла, что Вилли еще не поделился с ней своими опасениями по поводу Фокомберга, потому что даже безмятежная, веселая Маргарита не смогла бы пренебречь таким грозным предостережением.

После разговора с Вилли о будущем муже Маргариты, Астра стала еще больше ценить Ричарда, который, несмотря на свой гнев, никогда не бил ее. А удовольствие, которое он доставлял ей в минуты любви, с лихвой возмещало душевную боль.

Она застенчиво взглянула на Ричарда, вспоминая их предыдущую ночь. Он перехватил ее взгляд и в ответ пристально и страстно посмотрел на нее. Ее тело немедленно откликнулось: груди налились теплой тяжестью, а между ног появилась знакомая боль. Она с удивлением встретила искрящиеся желанием глаза мужа. Впереди их ждал целый день до отхода ко сну, и много миль отделяло обоих от спальной комнаты, Неужели он думает, что она согласится терпеть эту сладкую пытку? Может, это новое наказание, которое он придумал для нее?

Долго гадать ей не пришлось. Головной отряд достиг края леса, и путешествие закончилась. Дамы и господа спешились, чтобы слегка перекусить перед охотой. С соколов сняли капюшоны, собак спустили с поводков, груженные доверху повозки опустошили. Шум и суета наполняли Астру беспокойством. Она никогда раньше не принимала участие в охоте и не имела понятия, что ей нужно делать. Она боялась слезть с коня, потому что не желала вновь обращаться за помощью, когда придет время ехать. Маргарита тем временем спрыгнула на землю и показывала своего красновато-коричневого маленького сокола, который ловко сидел на ее запястье, какому-то невероятно высокому незнакомому рыцарю.

Астра направила лошадь в сторону подруги, но остановилась, когда заметила ожидающего в сторонке Вилли. Она опасалась, что ему не удастся увести Маргариту от рыцаря, и собралась уже прийти на помощь, когда почувствовала на своем колене чью-то руку. Это был Ричард.

– Ты поедешь со мной, леди, – сказал он ленивым, хрипловатым голосом с хорошо знакомыми интонациями. Она кивнула, позабыв о Маргарите.

– Мне сойти на землю? – спросила она. Ричард отрицательно покачал головой:

– Я скоро вернусь. Оставайся как есть, поедешь следом за мной.

Астре раньше не приходилось скакать верхом через лес. В Лондон они ехали по дороге, а в Равенсморе выезжали на верховые прогулки только в открытое поле. Она чувствовала себя в седле не очень свободно и опасалась, что не справится с лошадью в лесной чащобе. Ричард разговаривал в стороне с рыцарями. Она боялась поверить в окончательность произошедшей в нем перемены. Совсем недавно, холодный и грубый, он угрожал сделать из нее проститутку, а сегодня был вновь похож на того Ричарда, которого она знала раньше, соблазнительного и неотразимого. Что все это значило? И почему он так тих и задумчив?

Охотничьи рожки разнесли по лесу мелодичный позывной, и суматоха на поле усилилась. Астра схватила поводья потной ладонью, приготовься к скачке.

– Астра, хочешь пить? Вот немного вина, – произнес Ричард, появившись откуда-то сзади, и протянул ей мех с вином. – Не нервничай так сильно, дорогая, – улыбнулся он. – Я поеду медленно и не оставлю тебя.

– А кто еще поедет с нами? Ричард пожал плечами.

– Не думаю, что кто-нибудь еще захочет лишить себя кровавого зрелища. Большинство из этой банды относится к охоте слишком серьезно и ни за что не упустит возможность убить беззащитное животное.

– А ты?

– Я уже бывал на охоте. Но с тобой – никогда. – Он снова посмотрел на нее тем самым взглядом, от которого в груди замирало сердце.

Позывные сигналы прозвучали снова, и Ричард, вскочив в седло, поехал впереди. В клубах пыли и ярких лучах солнца, основная часть охотников устремилась в лес. Небольшая группа рыцарей и дам последовала за ними. Истоптанное копытами поле опустело. Только слуги копошились у телег с провиантом. Ричард и Астра последними пришпорили лошадей и спустили собак.

Астра дрожала от возбуждения. Легкий ветер дул ей в лицо, принося острый запах опавших осенних листьев и умирающей природы, вокруг раздавался пронзительный лай собак и слышалась перекличка рожков в отдалении – все было внове. Впереди сквозь подлесок мелькал темный круп кобылы Ричарда. Солнце сверкало сквозь полуоблетевшие ветви деревьев. Астра забыла страх и наслаждалась прекрасным днем вдали от зловония и столпотворения Лондона. Они скакали по дивной роще. Сойки и зуйки тихонько перекликались где-то вверху в ветвях, маленькие невидимые зверьки с легким шорохом сновали по земле. Осенний лес казался мирным и тихим. Несколько странствующих паутинок опустилось на ее голову, под копытами лошади слышался хруст опавших листьев и травы. Зелень лета исчезла, но здесь и там сквозь тусклые коричневые и серые ветви виднелись огоньки пронзительно-красных ягод, сверкала желтизна берез и оранжевым пламенем горели клены. Ночью прошел дождь, и, казалось, даже воздух блистает чистотой. Прохладный душ смыл пыль и приготовил деревья к последнему славному дню осени.

Звуки охоты удалялись, становились все глуше, и Астра окончательно забыла цель их верховой прогулки. Она послушно следовала за Ричардом, пытаясь удержаться в седле. Ее лошадь шла неровным шагом, как будто хотела остановиться и наслаждаться вместе с всадницей картинами природы. Астра поняла, что они безнадежно отстали от остальных охотников, и забеспокоилась, но даже тревога не мешала ей восхищаться прелестью осеннего леса.

Ричард натянул поводья и подождал жену.

– Остановимся здесь? – спросил он с легкой улыбкой.

Астра в недоумении сдвинула брови.

– Но другие… мы и так отстали, Мы их никогда не нагоним, если сейчас остановимся.

Он подъехал совсем близко и спросил:

– Тебя это беспокоит? Ты действительно очень хочешь посмотреть, как погибают беспомощные животные?

– Нет, вовсе нет.

Ричард спешился и привязал норовистую кобылу к рябине, затем вернулся и помог Астре слезть с седла. Мгновение она колебалась, прежде чем скользнуть в его объятия. Они стояли лицом к лицу, грудью к груди. Неожиданное возбуждение охватило обоих. Она смотрела на него, но, как ни старалась, ничего не смогла прочесть в темных непроницаемых глазах. Слабая улыбка исчезла, и необычное выражение снова тронуло его черты. Он властно держал ее, водя руками вверх и вниз по спине.

– Ты знаешь, что я собираюсь сделать, Астра?

– Что, мой господин? – шепнула она в ответ.

 

Глава 35

Темные глаза Ричарда блеснули.

– Как раз то, что я хотел, когда в первый раз увидел тебя в лесу. Я положу тебя на мягкую траву и доставлю такое наслаждение, какого ты никогда раньше не испытывала.

– Прямо здесь, мой господин? Ричард кивнул:

– Лучше места не сыскать!

Она нахмурилась. Почему он предпочитал лесную поляну их прекрасной комнате во дворце?

Этот вопрос потерял для нее всякий интерес, когда он наклонил голову и поймал ее губы в свои. Поцелуй был нежным и долгим. Астра прижалась к мужу и почувствовала себя в полной безопасности. Она хотела раствориться в остром, мужском запахе его тела. Он, как ребенка, покачал ее. Было что-то трогательное в манере, с которой он придерживал ее за талию, дотрагивался до шеи и затылка, перебирал пальцами волосы.

Астрой овладела сладостная истома. Она отвечала на осторожные поцелуи и понимала, что все прежнее вернулось, но исчезла торопливость и лихорадочность, уступив место ленивому наслаждению. Время как будто остановилось. Теперь Астра могла погрузиться в спокойное созерцание. Она пробовала вкус поцелуев любимого, открывая все новые контрасты. Все в нем было больше, грубее, сильнее, нежели у нее: властный рот вбирал нежные губы, его сила утопала в ее мягкости, массивные руки целиком обхватывали миниатюрные формы.

Она провела руками по твердым, массивным мускулам плеч, спины и, осмелев, погладила напряженные упругие ягодицы. Ее ласки становились все более страстными и алчными. Ричард вдруг перехватил ее руки.

– Нет, любимая, – прошептал он. – Не торопи меня.

Астра испытующе заглянула в темные, таинственные глаза, которые удерживали и заманивали, как будто играли с ней в опасную и захватывающую игру. Она изогнулась и выставила вперед грудь, отчего глаза его еще более потемнели, стали дикими и сверкающими.

Он опустился на колени, притянул Астру к земле и присел рядом. Дрожащие руки искали застежку на ее платье. Скромный костюм для верховой езды в отличие от открытых придворных платьев застегивался под мышками. Когда он наконец добрался до шнуровки и принялся ее распутывать, она захихикала от щекотки. Этот неожиданный смех снял напряжение. Ричард улыбнулся и прекратил возню со шнурками.

– Знаешь, я бы хотел, чтобы ты распустила волосы.

Она кивнула и начала разбирать прическу. Ричард смотрел, как она снимает вуаль и распускает тяжелые локоны, с легкой улыбкой, смягчавшей страстное выражение в его глазах. Астра испытывала какое-то сонное удовлетворение, позабыв о времени и окружающем мире. Она пребывала сейчас в том фантастическом государстве влюбленных, где всегда пригревает солнышко и не утихает легкий ветерок.

Закончив с волосами, она легла на спину и закрыла глаза. Рядом слышалось глубокое, спокойное дыхание Ричарда. Он терпеливо распускал шнуровку, а она, ослабевшая и покорная, наслаждалась ласковым прикосновением теплых солнечных лучей, которые дрожали золотыми пятнами на ее лице.

Наконец платье отлетело далеко в сторону. Он бережно взял в горсть ее груди и решил не обращать внимания на нарастающую тяжесть внизу живота. Сейчас он стремился продлить наслаждение, хотел запомнить каждую сладостную минуту их близости, каждый изгиб этого восхитительного тела.

Податливые груди слегка волновались под его рукой. Он пристально разглядывал бледно-розовые ореолы и трогал пальцами заострившиеся твердые кончики до тех пор, пока Астра не начала вздрагивать. Разве могла сотворить природа что-то более прелестное и соблазнительное? Он столько раз уже видел ее обнаженной, но все не переставал восхищаться совершенству, возбуждавшему его почти до боли. Он наклонился и попробовал на вкус розоватый сосок. У него закружилась голова от медовой сладости ее кожи. Он сосал и ласкал грудь, повинуясь какому-то давно забытому инстинкту.

Она стонала и металась. Страсть нарастала в ней слишком быстро. Он отодвинулся, улегся рядом и попытался успокоить ее, попеременно прижимая ладони к горячим грудям, пока она не затихла. Тогда он начал снова целовать ее.

Он стремился запечатлеть в памяти форму ее губ. Они раскрывались для него, подобно наполненному нектаром цветку, который протягивает лепестки навстречу солнечным лучам. Он хотел пить влагу чувственного, соблазнительного рта, блуждать в нем языком. Он любил эту женщину в последний раз, мечтал напитаться ее роскошной красотой и одновременно насытить это тело, наполнить его до краев, до изнеможения, до полного истощения сил.

Ее приподнятые, подрагивающие бедра, казалось, молили о наслаждении. Да, сейчас он утолит ее страсть, но все еще не той полнотой, которой она жаждала. Он приподнялся так, чтобы видеть тонкие щиколотки, стройные ноги, округлость шелковистых бедер и светлый в мелких колечках пригорок, за которым скрывались огненные, раскаленные недра. Существовала ли на земле еще хоть одна женщина, которая могла бы сравниться с его Венерой? Ее тело напоминало прекрасную статую, изваянную величайшим мастером. От притягивавшей все его мысли сердцевины, сделанной словно из красного золота, до алебастрового совершенства кожи она казалась божественно прекрасным, редкостным произведением искусства.

Он раздвинул ее колени и чуть не лишился сознания, забыв все на свете. Низменный инстинкт завладел им, и непреодолимое желание погрузиться в шелковистую, розоватую глубину пронеслось как разрушительный ураган. Но он превозмог искушение. Еще не пришло время. Он будет все сильнее возбуждать ее и отразит первый натиск желания, прежде чем подарит последнее ни с чем не сравнимое удовольствие.

Он улыбнулся, чтобы ободрить Астру. Ее зрачки расширились и почти поглотили природную голубизну глаз, лицо оживилось глубоким розовым цветом, а яркие губы слегка припухли.

Сначала он решил ублаготворить ее тело руками. Он соскользнул во влажную тесноту и замер в ожидании. Астра глубоко вздохнула. Затем его пальцы затеяли ритмичный, все убыстряющийся танец на трепещущей твердой шишечке, в то время как ладонь сильно прижималась к набрякшей вздувшейся плоти. Ее тело сотрясалось от возбуждения и стремительно двигалось навстречу его руке, груди подпрыгивали, голова запрокинулась. Она широко развела колени, показывая перламутровые складки, влажные и нежно розовеющие.

Не в силах больше сопротивляться бушующему желанию, он решительно погрузил пальцы внутрь и услышал безумный стон. Забившись в агонизирующих конвульсиях, она вцепилась в его одежду. Он замер и почувствовал, как его руке передаются внутренняя вибрация и толчки сокращающейся плоти, которые постепенно затихли.

Осторожно он освободил руку и дал ей отдохнуть. Астра сомкнула ноги и лениво открыла глаза.

– Любимая, Астра, – произнес он нежно.

В ее взгляде появилось беспокойство. Ричард вспомнил, что и прежде лаской доводил ее до беспамятства только для того, чтобы разжечь страсть и оставить неудовлетворенной или посмеяться над тем, как легко она возбуждалась. И ему вдруг стало стыдно. Неудивительно, что в глазах ее затаился страх. Даже сейчас она была готова к тому, что он вновь поставит ее в дурацкое положение.

– Хочешь еще, Астра?

Она с ужасом отпрянула, и Ричард выругал себя за неосторожные слова.

– Я с радостью сделаю так еще раз, если хочешь.

Она молчала. Он завозился с шоссами, стягивая их, и обнажил готовое к бою копье. Он притянул ее руку и наконец-то позволил себе безоглядно предаться страсти. Ласкающие движения ее пальцев приближали освобождение. На лбу выступил пот, ноги гудели от напряжения, и когда его терпение иссякло, он мягко отодвинул ее руку и накрыл Астру своим телом.

Она почувствовала, что достигла абсолютной гармонии в теплых объятиях любимого. Он двигался глубоко внутри, толкаясь, ища внутренних пределов ее тела, а она стремилась ему навстречу в желании вобрать его как можно глубже, так глубоко, чтобы стерлись последние воспоминания о том, что когда-то они были разделены.

Путешествие началось в медленном спокойном темпе, который постепенно убыстрялся, поднимая ее все выше к пику чистого наслаждения. Ричард со стоном пробивался к последним глубинам, время от времени попадая в особо чувствительные области, отчего Астра взмывала к райским высотам, на которых пылал огонь ее души. В эти мгновения она мечтала умереть и устремиться в небо ослепительным каскадом звезд.

Она задыхалась под тяжестью его тела. Грудь готова была разорваться, борясь за каждый вздох, но она ни за какие сокровища на свете не согласилась бы освободиться от его жарких объятий. Она бы с радостью умерла в них, позволив своей бессмертной душе уплыть на волнах фантастического наслаждения навечно в небеса.

Листок, упавший на лицо, вернул ее к реальности. С грустью, близкой к разочарованию, она осознала, что все еще жива и лежит рядом с человеком из плоти и крови. Чтобы утешиться, она нежно погладила своего бесконечно любимого Ричарда. Он, наверное, очень устал. Ни один воин не сумел бы провести любовную схватку с большей страстью, изяществом и вдохновением.

Ричард очнулся от ласкового прикосновения и приподнялся. Она смотрела на него, пытаясь понять, разделяет ли он хоть малую толику захватившего ее душевного волнения. Он выглядел почти обессилевшим, и она впервые заметила неглубокие морщинки на загорелой коже около темных, притягательных глаз. В его взгляде не было и следа от прежнего гнева или презрения, но в нем оставалась какая-то загадка.

Астра устроилась поудобнее на подушке из опавших листьев. Он, не отрываясь, смотрел на нее, как будто старался запомнить, как она выглядит. Потом протянул руку и, словно не мог преодолеть притяжение ее тела, погладил между бедер. Он помог ей сесть, смахнул засохшие травинки с обнаженной груди и со странной грустью принялся зашнуровывать платье. Закончив это утомительное занятие, он поднял с земли вуаль и разбросанные шпильки. Затем встал, надел на себя шоссы и помог жене подняться. К удивлению Астры, он не торопился уходить, а подвел ее к большому дубу, сел под ним, усадил ее рядом и прижал к себе. Астра устроилась, как в гнездышке, на теплой широкой груди мужа и погрузилась в ленивую, сладкую полудрему.

Ричард удовлетворенно вздохнул. От Астры исходил легкий женский запах, аромат довольства и безмятежности, счастливой невинности детства. Он впервые ощутил желание любить и быть любимым. Долгие годы он считал себя выше этого, строил укрепления, оборонялся. Грубое возбуждение битвы, отовсюду исходящая опасность и близость смерти отвлекали его от потребности любить. Сильный и неуязвимый, он боролся против засасывающего болота повседневной рутины и сердечных привязанностей.

Теперь любовь сокрушила его. Всеми фибрами души он жаждал затеряться в Астре, зарыться в бархатистом, пахучем ее тепле. Это страстное желание было сильнее вожделения, от которого он спасался, погружая свою плоть в ее тело. В нем крылись неизбывная боль души, тоска по нежности и какая-то неуловимая надежда.

Но он не смел поддаться нахлынувшим на него чувствам, не мог преодолеть стыда и отчаяния детства. Любовь опасна и разрушительна. Этот урок он хорошо усвоил, сидя на коленях матери. Мир плохо приспособлен к любви: беспощадная жизнь всегда стремится ее уничтожить. Астра пока не знала этого, и Ричард не хотел разрушать хрупкий замок ее надежд. Поэтому он должен ее покинуть. Его сердце обливалось кровью. В отчаянии он изо всех сил прижал Астру к груди. Нет, только не сейчас. Еще несколько мгновений побыть вместе, послушать биение ее сердца.

Астра обеспокоенно встрепенулась, и Ричард понял, что чуть не задушил ее в порыве нежности. Он слегка разжал руки и вложил все свое отчаяние в долгий пронизывающий взгляд.

 

Глава 36

– Кажется, поджидать женщину совсем не в вашем вкусе, Вилли, – не без лукавства сказала Маргарита. – Смею ли я надеяться, что вы наконец пришли в чувства и ищете моей благосклонности?

Вилли склонил голову и направил лошадь в рощу, где краснели клены. Ему было не до поиска остроумных ответов на ее подшучивания.

Когда все участники охоты остались на почтительном расстоянии, он спешился и подождал Маргариту. Она одарила его сверкающей, живой улыбкой, а затем задумчиво сдвинула темные брови.

– Бог мой, а вы сегодня явно не в настроении. Что случилось? Очередная размолвка между Астрой и Ричардом?

– Нет, я тревожусь не за леди Астру, – нетерпеливо отвечал он, – а за вас, моя госпожа.

Маргарита испуганно посмотрела на него, но тут же рассмеялась:

– Что, вам стало стыдно перед отцом за мои проказы?

Вилли покачал головой.

– Астра сказала мне, что вы ждете ребенка, а его отец уже женат и потому не может вступить с вами в законный союз.

– Ах, вот оно что! Боже, все это – позавчерашние сплетни, Вилли.

– И все-таки это правда.

Маргарита пронзительно посмотрела на него и слегка закусила губу.

– Странно, что Астра рассказала вам о моем позоре. Обычно она проявляла больше такта.

– Она пришла ко мне с просьбой, чтобы я женился на вас.

– Женились на мне?! – Маргарита расхохоталась. – Ох, воистину святая простота! Конечно, подруга надеялась таким образом мне помочь. Она лелеяла мысль поженить нас с того самого дня, когда мы все вместе отправились в город. Ну и что же вы ей сказали?

– Правду.

Маргарита изогнула темные брови.

– Вот как! И что же она ответила?

– Ее доброе сердце не способно осудить даже такого человека, как я. Но она согласилась, что этот брак не подходит для нас с вами.

Маргарита кивнула.

– Астра – почти святая, но отнюдь не простушка. Между ними повисла тишина, но Маргарита быстро обрела свое обычное беззаботное настроение.

– В любом случае все это уже не важно, поскольку отец нашел для меня мужа.

– Я знаю.

– Господи! Что стало с тихоней Астрой? Готова поклясться, что влюбленность так развязала ей язык, что он теперь полощется, как у разносчика с Чипсайдского рынка.

– Не сердитесь на нее. Хорошо, что она все мне рассказала и дала возможность предупредить вас. – Вилли схватил ее за руку. – Я боюсь за вас, леди. Человек, которого ваш отец выбрал вам в мужья, – холодный, самовлюбленный негодяй.

Маргарита смерила Вилли спокойным взглядом эбеновых глаз.

– Нет мужчин без недостатков, Вилли, а досужие языки склонны преувеличивать самые невинные из них, если речь идет о тех, кто богат и обладает властью.

– Это не сплетни. Я знаю этого человека, Маргарита. Он соответствует тому, что о нем говорят. Его страсть – преследовать слабых и беззащитных, чтобы наслаждаться их мучениями.

– Я не такая уж слабая и беззащитная.

– Но вы и сами хорошо знаете, как большинство знатных мужчин относятся к женщинам. Когда вы станете его женой, даже отец не сможет помочь вам. – Вилли перевел дыхание и продолжал: – Фокомберг очень спесивый человек, переполненный сознанием собственной значимости, как надутый петух. Обнаружив, что ребенок зачат от другого человека, он придет в ярость от мысли, что вы выставили его идиотом. И уже не останется никакой надежды хотя бы на видимость уважения и почтения к вам с его стороны. Он будет обращаться с вами не лучше, чем с проституткой, даже не пытаясь сдержать свого жестокость.

Маргарита задумчиво поникла головой.

– Я и сама засомневалась, когда узнала, что мой нареченный супруг молод и горделив. Было бы, наверное, лучше, если бы отец нашел какого-нибудь старого простофилю, довольного тем, что у него здоровая молодая жена и не важно как получившийся наследник. Увы, я не встречала мужчину – молодого или старого, – которому тотчас же и с охотою дала бы брачное обещание.

– Вы не должны выходить замуж за Фокомберга!

– Но отец очень доволен состоявшимся сговором. Да и мне в любом случае нужно – выйти за кого-нибудь замуж. – Она нежно потрогала свой живот. – Я уже на втором месяце и не могу навлечь такой позор на свою семью. С них и так достаточно волнений и неприятностей из-за меня! Нет, я должна выйти замуж ради них.

– Два месяца – не так много. Еще есть время, чтобы…

Маргарита с ужасом взглянула на него:

– Вы предлагаете избавиться от ребенка?

– Многие так делают.

– Нет! – Она обхватила руками свой живот. – Ребенок – это все, что у меня останется от Кристиана. Его я не отдам!

– Если вы любите отца… – начал торжественно Вилли, – если вы заботитесь о ребенке, то примите во внимание, что Фокомберг, выяснив подноготную, будет способен на любое преступление. Боюсь, что вы все равно лишитесь младенца.

Матовая кожа Маргариты слегка побледнела.

– Не представляю, что он способен бить беременную женщину. Неужели этот человек действительно настолько бессердечен?

– Поверьте, это так. Вы не вправе играть в такие опасные игры только потому, что не верите моим словам. Он будет бить вас, пока вы не выкинете плод с риском погибнуть вместе с младенцем. Маргарита, это замужество может стоить вам жизни!

– Вы такой же ужасный, как придворные сплетницы, Вилли. Я – богатая наследница. Если Фокомберг убьет меня, то потеряет и мои земли. Кроме того, он не дурак и вряд ли надеется, что я – девственница. Если потребуется, я расскажу всю правду о ребенке, и ему поневоле придется принять это как свершившийся факт. А так как я не собираюсь наставлять ему рога после свадьбы, то не на что будет и жаловаться.

– Неужели вы способны на такое, Маргарита? – резко спросил Вилли. – Вы можете обещать, что никогда не соблазнитесь другим мужчиной? А что, если этим мужчиной окажется Кристиан? Если вы снова встретитесь при дворе? Неужели вы не поддадитесь искушению остаться с ним наедине?

Темные глаза Маргариты блеснули.

– Господи, неужели вы считаете меня шлюхой, которая не может отказать себе в малейшем удовольствии?

– Я не хотел задеть ваши чувства, Маргарита, моя цель – предупредить. Вы такой же человек, как и все, и, оступившись раз, можете оступиться снова. Фокомберг убьет вас, если обнаружит обман, или заточит в монастырь, как король Генрих поступил с Элеонорой Аквитанской. Для вас лучше выйти замуж за более терпимого человека – такого, у которого, возможно, есть душа, – добавил Вилли с горькой усмешкой.

– Я вряд ли смогу разубедить отца без веских на то оснований. Или вы предлагаете сказать ему, что я жду ребенка?

– Лучше рассердить его сейчас, чем причинить боль потом. Я довольно хорошо знаю лорда Фитц Хага и могу предположить, что он возненавидит себя, когда узнает, что выдал замуж дочь за жестокого, бессердечного человека.

Маргарита задумалась на мгновение, а затем окатила Вилли ледяным взглядом.

– Пора присоединиться к остальным. Если мы пробудем здесь дольше, начнутся сплетни.

Вилли с неохотой согласился. Он видел, что не переубедил Маргариту. По крайней мере, он сделал все, что было в его силах. Разве мог бы мужчина сделать больше?

– Ты пропустила самую захватывающую часть охоты, – укоризненно произнесла Маргарита, увидев Астру, но, посмотрев на пылающее, мечтательное лицо подруги, добавила: – Может быть, ты укротила другого зверя, более таинственного и опасного, которого преследовала несколько месяцев?

– Ох, Маргарита, – шепнула Астра, не в состоянии скрывать своей радости от подруги. – Думаю, Ричард простил меня.

– И мне так кажется. Ты выглядишь такой довольной, как кот, наевшийся сливок. И я этому рада, моя дорогая. Разве я не говорила, что твоя нежная любовь и преданность победят его сердце?

– Да, ты оказалась права. Я так счастлива… Ох, совсем забыла. – Астра виновато посмотрела на Маргариту. – Я не хотела хвастаться, зная, что у тебя дела идут вовсе не блестяще. Вилли говорил с тобой?

Маргарита ничего не ответила, а отвела Астру от взмыленных лошадей, собак с перемазанными кровью пастями и суетящихся слуг. Королевская свита расположилась на короткий привал, перед тем как отправиться обратно в Вестминстер. На изрытом копытами поле для охотников был устроен настоящий пир с огромным количеством холодных закусок, расставленных в оловянной посуде на треногих столах, покрытых сверкающими белизной льняными скатертями.

Маргарита искала в толпе отца. Наконец она обнаружила, что он разговаривает в некотором отдалении с одним из королевских стряпчих.

Она обернулась к Астре:

– Да. Вилли предупредил, что мой… Тот, которому я буду отдана навеки, настоящий негодяй. Он посоветовал мне убедить отца прервать свадебные переговоры.

Астра издала вздох облегчения:

– Слава Божьей Матери. Я опасалась, что ты вовсе не станешь его слушать.

– Но я же не сказала, что последую его совету, – резко парировала Маргарита. – Я все еще собираюсь…

– Что собираешься? Выйти замуж за такое чудовище, как Фокомберг?

– Думаешь, лучше покрыть позором имя Фитц Хагов, принеся им в подоле ребенка?

– Ох, Маргарита, я вовсе не имела это в виду. Не сомневаюсь, что лорд Фитц Хаг подыщет тебе другого мужа, который верно оценит затруднительные обстоятельства и обойдется с тобой разумно и сочувственно.

– Ах, но есть загвоздка – я должна сказать отцу, что беременна, иначе он не поймет, почему я хочу расторгнуть помолвку с Фокомбергом. – Маргарита наклонила голову, и ее голос слегка задрожал: – Разве ты не понимаешь, как сильно ранит его эта новость? Он так доволен состоявшимся сговором и тем, что я не стала с ним спорить. Когда же я сделаю хоть что-нибудь, чтобы он мог гордиться мной, а не сгорать от стыда и сердечной боли.

Слезы навернулись на глаза Астры. Несчастная Маргарита! Кажется, ее подруга безнадежно увязла в ситуации, неподвластной даже ее острому уму. Женщины, прогуливаясь, дошли до столов. Астра увидела, что Ричард стоит, прислонившись к дереву с плеткой в руке. Он улыбнулся ей, и она вдруг решила попросить у него совета для Маргариты, но в последний момент раздумала. Близость, которая между ними вновь установилась, казалась слишком хрупкой. Кроме того, Астра не без оснований полагала, что ее муж без особого энтузиазма отнесется к проблемам Маргариты. Лучше снова поговорить с Вилли. Не исключено, что общими усилиями они наверняка смогут найти какой-то выход для бедной Маргариты.

Она решила немедленно пойти к Вилли, но Ричард сделал ей знак приблизиться. Она направилась к мужу, испытывая знакомое волнение в груди. Неужели когда-нибудь мысль, что этот потрясающий рыцарь принадлежит ей, станет для нее привычной?

Ричард с досадой отметил, что король смотрит в его сторону. Хорошо, что поведение Астры не оставляло сомнений, будто они самая счастливая на земле пара. Никто из придворных, к счастью, не догадывался о тех оскорблениях, которым он подвергал свою жену в первые несколько дней их брака. Тупая боль вины опять сдавила его грудь. Теперь он снова собирался причинить ей боль. Это мучило его невыносимо, и только мысль о том, что для Астры его отъезд будет спасителен, примиряла с необходимостью. Он собирался через пару дней уехать во Францию. Король непременно объявит его предателем и преступником. Тогда с помощью королевы Астра легко аннулирует их брак и будет свободна, чтобы выйти замуж за другого.

Он коротко взглянул на Астру, в тысячный раз удивляясь, как она прекрасна, когда улыбается: голубые и спокойные, как чистейшее небо, глаза, рот, подобный цветущему розовому кусту. Он стиснул зубы, подавляя страстное желание, которое не давало ему покоя. Впереди оставалась единственная ночь, лишь одна ночь, чтобы любить ее.

Потом ему придется забыть любимую, навсегда изгнать из своих мыслей. В реальной жизни нет места той умиротворенной невинности, воплощением которой была она. Оставшись вдовой, Астра наверняка плохо кончит, даже хуже, чем его мать. Поэтому он должен именно сейчас оборвать все узы, пока она молода и прелестна и сможет найти себе более надежного человека. Она нуждалась в состоятельном мужчине, готовом постоянно быть рядом и опекать ее. А что может оставить после себя неимущий воин, погибнув в бою? Ей – бедное вдовство, а ее детям – горькое сиротство.

Боль предстоящей потери спазмой свела его горло, и он закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, которые предательски заблистали на краях ресниц. Он думал даже рассказать своему другу о плане, но вовремя спохватился. Он знал, что Вилли будет возражать, уговаривать его и, в конце концов, вынудит отложить этот отъезд. Это ничего не изменит по сути, но сделает еще более невыносимым неизбежное.

– Ну как впечатления, Вилли? – окликнул он приятеля с сардонической усмешкой. – Хорошая была охота? Достаточно ли крови, чтобы удовлетворить придворных господ и дам?

«Как же улучить минуту, чтобы поговорить с Вилли наедине?» – с тревогой думала Астра, проходя сквозь толпу в банкетном зале. Де Лэйси сидел рядом с отцом Маргариты; Астра расположилась на дальнем конце стола между Ричардом и другими рыцарями. Напротив нее сидела Маргарита, кокетничая еще более вызывающе, чем обычно. Астра рассеянно прожевала кусок переперченного павлиньего мяса и нахмурилась. Ей необходимо поговорить с Вилли сегодня же. Лорд Фитц Хаг в ближайшее время намеревается объявить о помолвке Маргариты. А как только он это сделает, остановить приготовления к свадьбе без громкого скандала будет невозможно.

Она мельком взглянула на своего мужа. Ричард улыбнулся и коснулся ее колена под столом. Астра улыбнулась в ответ, думая о том, как непривычно видеть его столь любезным и любящим после периода гнева и враждебности, которыми он терзал ее сразу после свадьбы. Она не могла не удивляться такой неожиданной перемене в его чувствах по отношению к ней. Сумел ли он простить ее? Смог ли наконец в полной мере принять ее любовь к нему?

Их глаза на мгновение встретились, и снова она увидела в них отблеск неизбывной грусти, который так поразил ее во время дивного свидания в лесу. Она вдруг обеспокоилась, хотя и не могла понять почему. Неожиданно родилась потребность утешить Ричарда, положить его голову на свою грудь, нежно погладить волосы, как если бы он был ребенком.

Астра с трудом подавила эти мысли и целиком сосредоточилась на проблемах Маргариты. Она не подобрала еще тех слов, которые должна сказать Вилли, но твердо знала, что снова попросит его жениться на подруге. Казалось, это единственно верное решение, последняя возможность спасти честь Маргариты и уберечь ее от горького несчастливого брака. Глядя на Фокомберга после охоты, она окончательно решилась на этот шаг. Она не могла забыть победоносное лицо лорда Ратстоува, который держал жалкую тушку окровавленной лисицы. Она сердцем поняла его суть: грубый, жестокий и дикий человек, упивающийся мучениями других. Вилли, если он заботится о Маргарите, просто обязан на ней жениться.

– Ты сегодня такая тихая, любовь моя, – прошептал ей Ричард на ухо. – Что-нибудь беспокоит тебя? – Его рука играла с пальцами Астры, пробуя ее нежные ноготки о свою твердую ладонь.

– Нет, я бы не могла быть счастливее, – сказала она весело. Их глаза снова встретились, и нервный ком застрял в ее горле. Ох, как же она любила этого человека. И кажется, он ее тоже. Эта мысль вновь наполнила ее радостным изумлением.

Между тем слуги очистили столы, и музыканты начали готовить свои инструменты. С тех пор как королева не могла участвовать в охоте из-за беременности, Генрих следил за тем, чтобы музыка как можно чаще услаждала ее слух. Мягкие звуки лютни, тамбурина и флейты вскоре заглушили разговоры и заполнили зал.

– Я буду ждать тебя в спальной комнате, – прошептал Ричард, его рука многозначительно поглаживала бедро Астры.

– Могу ли я остаться чуть подольше и развлечься танцем или двумя? – спросила Астра. Она задержала дыхание, опасаясь, что снова рассердит его.

Его темные глаза на мгновение застыли, затем он улыбнулся:

– Танцы кажутся мне чертовски глупой затеей, изобретенной женщинами, но время от времени предаваться этому пустяку не вредно. Ты разрешишь мне быть твоим партнером?

Астра наклонила голову.

– Милый, кажется, ты не очень благосклонен к танцам, и потому я попрошу Вилли, чтобы он составил мне партию.

Ричард посмотрел с изумлением, но не протестовал. Астра встала и заторопилась к де Лэйси.

– Я должна поговорить с вами, – прошептала она. – Можете ли вы сделать вид, что танцуете со мной?

– Я с трудом могу притвориться, что танцую, – заметил Вилли неуверенно, когда они присоединились к другим парам на темно-красном полу, выложенном плитами. – О чем вы хотели бы поговорить? – спросил он, беря ее руку и начиная танец.

– О Маргарите.

Вилли вздохнул, веселое выражение исчезло с его лица.

– Я пытался, Астра, в самом деле пытался. Я дал ей верное представление о человеке, с которым она собирается заключить брачное соглашение. Но не думаю, что она примет во внимание мое беспокойство.

Астра и Вилли отдалились друг от друга и поклонились, затем встретились снова в центре зала.

– Она никогда не решится сказать отцу о тех обстоятельствах, в которых находится, – прошептал Вилли. – Бедняжка поставила себя перед необходимостью выбирать между Фокомбергом и бесчестием.

Астра кивнула и двинулась к следующему партнеру. Потребовалось некоторое время, прежде чем она снова оказалась лицом к лицу с Вилли.

– Но есть другой путь, Вилли, – прошептала Астра. – Если бы вы все-таки женились на ней, то вся ситуация разрешилась бы наилучшим образом.

Вилли посмотрел изумленно.

– Уверен, что вы понимаете, почему это невозможно, – отвётил он, удаляясь.

Астра послала ему настойчивый взгляд и наклонилась:

– Нет, я не понимаю. Почему вы не можете жениться на ней ради ребенка, продолжая вести прежний образ жизни?

Вилли посмотрел на нее с испугом, затем двинулся к следующей партнерше.

Астра чуть запыхалась, торопливо продвигаясь вдоль линии танцоров, кланяясь и грациозно поворачиваясь. Танец близился к финалу, а она и на шаг не продвинулась к намеченной цели!

Ее тело напряглось, когда она приблизилась к нему.

– Ну, что вы думаете? – прошептала она.

– Вы советуете пойти на фиктивный брак, зная, что мы оба найдем себе впоследствии любовников? Астра кивнула, удаляясь.

– Большинство браков заключается по причинам, далеким от истинной любви, – заметила она, когда снова оказалась рядом. – Если вы оба согласны на сделку, то едва ли у вас возникнут сложности большие, чем в настоящее время. Скорее всего это даже облегчит вам жизнь, Ребенок Маргариты будет служить прекрасным алиби в том случае, если кто-нибудь возбудит слухи о вашей особенности.

Танец кончился. Вилли и Астра поклонились друг другу в финальном па, затем он взял ее под руку и провел от танцевальной площадки.

– Можете ли вы в самом деле спокойно к этому относиться, Астра? Вас не шокирует, что мы нарушим наш священный брачный обет?

– Ох, Господь наверняка поймет вас, Вилли. Я думаю о ребенке, который нуждается в отце, в семье. Что касается вас с Маргаритой, то не могу поверить, что вы не способны обрести счастье.

– У меня с трудом укладывается в голове, что вы можете это предлагать, Астра. Ее голубые глаза сверкнули.

– Каждый заслуживает того, чтобы узнать любовь, Вилли. Без любви мы не более чем дикие животные.

Вилли кивнул, странная легкость распространилась в его груди от слов леди Астры. Их тепло и доброта, казалось, освобождают от безысходного одиночества, которое всегда нависало над ним. С точки зрения сердца, а не холодного ума, Астра оказалась мудрее его. Возможно, ее план, невообразимый сам по себе, имел смысл.

Неожиданно он освободил руку Астры. Она послала ему теплый, ободряющий взгляд, затем кивнула. Он кивнул в ответ и заторопился к отцу Маргариты.

Вилли поклонился королеве, затем Фитц Хагу.

– Мой господин, могу я сказать вам пару слов? Фитц Хаг быстро присоединился к нему. Его широкое лицо, красное от вина, расплылось в улыбке.

– Де Лэйси, слушаю вас.

– Я решился сказать, что хочу получить в качестве награды, сэр.

– Награды? Ах да, награды, которую я обещал вам. Так что же это, Вилли?

– Я хочу жениться на вашей дочери.

Темные глаза Фитц Хага вытаращились от удивления.

– На Маргарите? Вы хотите жениться на Маргарите? Даже зная, какая плутовка и источник всяческих неприятностей эта маленькая лиса?

Вилли кивнул.

– Хорошо. Вот так сюрприз. Как я говорил вам, для предстоящей свадьбы моей дочери сделано немало. Завершено великое множество переговоров, и я уже собирался сообщить об этом ее величеству.

– Но ведь вы еще не объявили о помолвке, – сказал Вилли со страхом. – Помолвка еще не стала публичным фактом, не так ли?

Фитц Хаг потряс головой, быстро соображая. Семья де Лэйси была такая же богатая и влиятельная, как семья Фокомберга. Вилли казался спокойным, достойным человеком и, что греха таить, более подходящим мужем для Маргариты, чем темпераментный, чересчур горячий Гай.

– Скажите мне, де Лэйси, вы говорили уже с Маргаритой? Она знает о вашем предложении?

– Нет, мой господин, она не знает.

Старик нахмурился.

– Я должен довести до вашего сведения, что не выдам Маргариту замуж, если она того не захочет. Если она не согласится на ваше предложение, я не стану ее принуждать.

– Я поговорю с ней, – отвечал Вилли, заранее предполагая какой угодно финт со стороны непредсказуемой Маргариты.

– Но если у нее нет возражений… – покрасневшее лицо Фитц Хага еще сильнее засветилось. – Ваше желание будет удовлетворено, де Лэйси. Теперь, думая об этом, я очень доволен, что не привел свой план в исполнение. Нельзя подобрать лучшего мужа для моей дочери, чем тот, кто надежен и скромен. Это покажется странным, Вилли, но мне прёдставляется, что вы человек, идеально подходящий для этой роли. Разумеется, моя Маргарита нуждается в том, чтобы ее немного приручили. И все-таки я представляю, какое удовольствие получит мужчина, накинувший на нее узду. Фитц Хаг посмотрел на своего будущего зятя, ободряюще подмигнув.

Вилли в ответ только слабо улыбнулся.

– Вы попросили у отца моей руки?

Маргарита выглядела настолько изумленной, что уверенность Вилли стала убывать так же быстро, как приливная волна Темзы.

– Астра предложила это. Она убедила меня, что это единственный способ спасти вас от Фокомберга.

– Я боюсь, что вы ошиблись, Вилли, – ответила Маргарита, сузив глаза. – Я удовлетворена предстоящей помолвкой и полностью уверена, что смогу справиться с моим будущим мужем.

– Вы не знаете этого человека так, как знаю его я. Он просто чудовище, ужасное, дьявольское отродье!

Маргарита крутила свой черный локон с показной беззаботностью.

– Мне нравятся мужчины бездуховные, здоровые, полные жизненной силы. И я уверена, что мы подойдем друг другу.

– Нет, не подойдете, – запротестовал Вилли, чувствуя себя до последней степени расстроенным. – Он будет бить и оскорблять вас до тех пор, пока не сокрушит. Вы благословенны, что выросли в теплом доме, окруженная любовью, и вы не можете представить себе, на что способен такой человек. Фокомберг не станет принимать во внимание ни вас, ни ваши желания и будет жить лишь в свое удовольствие, а если вы посмеете протестовать, он заставит пожалеть об этом.

– Тогда он пойдет своей дорогой, а я – своей. Такое соглашение меня вполне устраивает.

– Вы все еще не понимаете! Ваши планы едва ли осуществятся. Адюльтер не считается преступлением для мужчины, но для женщины немыслим как величайший грех. Если Фокомберг обнаружит, что вы наставили ему рога, скорее всего он убьет вас сразу же.

– Вы забываете, Вилли, – ответила Маргарита, благосклонно глядя на него с соблазнительной улыбкой. – Я еще не встречала мужчину, которого не могла бы подчинить своей воле. Не считая вас, конечно, потому что вы надежно защищены от женского очарования, – добавила она колко.

– Ах вот, оказывается, в чем дело, да? – Вилли пробормотал сквозь стиснутые зубы. – Вы не хотите выходить за меня замуж, потому что не можете манипулировать мной. Вы не воспринимаете своего мужа как равного себе, вы жаждете иметь мужчину, над которым могли бы осуществлять свою власть!

– Вы всегда были очень умны, Вилли. Я рада, что вы наконец увидели истинную причину моих поступков, – промурлыкала Маргарита.

Вилли вздохнул. Он знал, что Маргарита своенравна, но не подозревал, какой упрямой она была на самом деле. Будучи властной, как мужчина, она стремилась к тому, чтобы держать всех под своим каблуком. Что он мог сделать? Да ничего, лишь сказать Астре, что пытался помочь, но потерпел сокрушительное поражение.

 

Глава 37

Проснувшись, Астра поняла, что одна. Впервые она проспала так долго и даже не заметила, когда ушел Ричард. Странно, что он не пожелал ей доброго утра после такой проникновенной близости прошедшей ночью.

Она потянулась, расправляя занемевшее во сне тело, и почувствовала разлитое в ней томное удовольствие. Ее кожа как будто все еще ощущала ласкающие прикосновения Ричарда, а лоно пульсировало в ритме любви. Это была ночь чудес. Ричард любил ее на тысячу разных ладов: быстро и медленно, неистово и нежно. Он не оставил ни единого уголка ее тела забытым или неудовлетворенным.

Хотя доставленное Ричардом наслаждение казалось полным до избыточности, Астра все еще не насытилась. Даже в неистовстве страсти Ричард не позволял ей ласкать и нежить свое тело. Она изнывала от желания тихо обнять мужа, погладить его не с вожделением, а с материнской нежностью, так, чтобы ослабить душевное напряжение и сумятицу чувств, прогнать страх из испуганных глаз. Но когда она пыталась прийти ему на помощь, он прерывал ее тихие ласки очередным взрывом страсти. Всякий раз, когда она хотела его приголубить и усыпить, его плоть обретала упругость, пульсируя от желания. Ричард как будто боялся ее нежности и защищался от нее ненасытным вожделением.

Астра задумалась. Кажется, Ричард поверил ей. Она пробилась сквозь его ироничную маску, но не могла преодолеть смятение чувств, которое скрывалось под ней. Астру охватила тревога оттого, что Ричард не хотел быть понятым. Он полюбил ее, но не принял еще ту любовь, какую она хотела и могла ему дать.

В который раз она возвращалась мыслями к прошлому Ричарда. Почему он стал таким? Рассказ Вилли о матери Ричарда сделал ее любовь более глубокой и проницательной. Теперь за его самоуверенным, задиристым поведением и напускным высокомерием она видела измученного обиженного мальчика, который боялся любить и верить. Она понимала его лучше, чем прежде, но знала, что потребуются долгие годы, чтобы разбить стену обиды и недоверия, окружавшую его сердце. Когда-нибудь Астра сломает ее. Нужно просто любить, и однажды старые раны исцелятся.

Она поднялась с постели, умылась, оделась, убрала волосы и вышла из спальни поискать Маргариту. Сложное положение подруги тревожило ее, и она решила в последний раз попытаться отговорить Маргариту от брака с Гаем Фокомбергом.

В коридоре, ведущем в покои королевы, Астру поджидал Вилли де Лэйси. Он был мрачен, а в уголках нежно очерченного рта залегли упрямые складки.

– Маргарита не желает продолжать разговор, но я придумал, как заставить ее выйти за меня замуж. Что скажете, Астра? Поможете мне?

– Она не стала вас слушать? Вилли отрицательно покачал головой.

– Маргарита на редкость упрямое создание, просто Ричард в юбке. Она уверена, что справится с любым мужчиной, даже с таким дьяволом, как Фокомберг.

– И что же вы намерены делать? Вилли мрачно улыбнулся:

– Пойду к Фитц Хагу и скажу, что Маргарита беременна и я – отец ребенка.

– Отец ребенка… но зачем?

– Только так можно переломить Маргариту. Если Фитц Хаг поверит, что ребенок мой, он вынудит Маргариту выйти за меня замуж даже против ее воли.

Астра казалось ошеломленной.

– А если она будет все отрицать? Если она скажет отцу о вашей неспособности зачинать детей, потому что вы… из-за вашей особенности?

– Я с радостью пойду на такой риск. Маргарита обещала хранить мою тайну, и я верю, что так и будет, как бы она ни разгневалась.

– Она выйдет из себя от бешенства, уверяю вас. – Астра нервно покусала губы. – Маргарита ненавидит любые формы насилия. Ее можно только уговорить или убедить сделать что-либо добровольно, но если вы попытаетесь ее принудить… – Астра вздохнула. – Она рассердится и станет такой же несносной и сумасшедшей, как Ричард.

– Да, мне это известно, и именно поэтому я придумал такой план действий. Хотя мне не по душе то, как вы заставили Ричарда на себе жениться, Астра, но все обернулось к лучшему. Вы созданы друг для друга.

– Так же, как вы с Маргаритой? Вилли пожал плечами:

– Конечно, это не совсем одно и то же, но я склонен думать, что мы очень друг другу подходим, по крайней мере как напарники. Я готов прощать Маргарите шалости, как никто другой. Меня не расстроит, если она заведет хоть дюжину любовников.

– А вы, Вилли, что выиграете от этого брака?

– Во-первых, моя семья успокоится, а во-вторых, утихнут слухи о моих противоестественных наклонностях.

– Да, кажется, здесь немалые преимущества для каждого. И какова же моя роль?

– Вы должны подтвердить мои слова лорду Фитц Хагу. Есть все основания предполагать, что Маргарита будет отрицать мое отцовство. Если так, то вы – единственный человек, способный убедить барона.

Астра поежилась от такой перспективы. Ей придется подтвердить заведомую ложь, принудить к браку свою самую близкую подругу вопреки ее желанию, как когда-то она поступила с Ричардом. Ричард простил ее, но простит ли Маргарита?

– Я сомневаюсь, Вилли. Ложь неизбежно влечет за собой еще более тяжкие грехи. Кто мы такие, чтобы принимать решение за Маргариту и принуждать ее к браку?

– Все обернется к лучшему. Я уверен!

– Возможно. Но я не могу обещать, что буду бессовестно лгать лорду Фитц Хагу, если он спросит меня. Вилли в гневе стиснул зубы.

– Я все равно сделаю это. Если Фитц Хаг мне не поверит, я придумаю что-нибудь еще.

– Желаю вам успеха. – Астра пожала ему руку. – Я буду молиться, чтобы все обернулось к лучшему.

Вилли большими, решительными шагами направился на поиски лорда Фитц Хага, а Астра осталась в коридоре с щемящей тоской в груди. Она тревожилась не только из-за Вилли. Какой-то безымянный необъяснимый страх сжимал ее сердце. Она хотела увидеть Ричарда и убедиться, что с ним все в порядке. Так и не открыв двери в королевскую горницу, она повернулась и заторопилась вниз по коридору.

В беспокойстве Астра дошла до рыцарских казарм. Раньше она никогда не искала Ричарда здесь и неуверенно вступила в мужской мир, где он провел так много времени. Для бодрости она сказала себе, что имеет полное право искать мужа и решительно переступила порог низкого деревянного строения. Тяжелый запах пота, кожи и лошадей ударил ей в ноздри. Этот запах, исходивший от Ричарда, не казался неприятным, но, умноженный телами дюжины спавших вповалку бойцов, он превращался в труднопереносимую вонь.

Помещение скудно освещалось дымящими фитилями ламп, пол лоснился от грязи. Хотя время давно перевалило за полдень, из темного угла доносился храп мужчин, перебравших вина минувшей ночью. Астра остановилась в нерешительности, сомневаясь, что отыщет здесь Ричарда. На его месте она бы не стала проводить время в этом отвратительном бараке без особой надобности. Она собралась уходить, когда какой-то воин, чистивший в углу оружие, поднялся и подошел к ней.

– Госпожа, что я могу для вас сделать?

Сердце Астры замерло при его приближении. Она запомнила этого человека с того вечера, когда в окружении грубых вояк Ричард насмехался над ней. Одна надежда, что он ее не помнит.

– Леди Астра. – Что-то блеснуло в налитых кровью глазах, оценивающе заскользивших по ее фигуре.

Астра вспыхнула и отвела взгляд. Он тоже, очевидно, припоминал обстоятельства их встречи, может быть, даже обдумывал, действительно ли под этим платьем таятся самые лучшие груди во всем королевстве.

Стараясь не обращать внимания на двусмысленность ситуации, Астра подняла глаза и скрыла смущение под маской невозмутимости.

– Я ищу мужа. Вы не знаете, где он? Блеск в глазах мужчины потух, и его ответ прозвучал мягко, почти нежно:

– Нет, моя госпожа. Я видел, как он уехал ранним утром на своей кобыле в доспехах и с оружием в руках. Я подумал, что он отправился потренироваться на поле. – Он махнул рукой куда-то за казармы. – Леопард проводит много часов в упражнениях, чтобы не потерять форму между военными кампаниями.

Астра с любопытством выслушала эти новые для нее сведения о муже. Ей всегда хотелось выяснить, чем он занимается целые дни при дворе. Теперь она знала, что он проводил время, готовясь к войне.

Астра хотела идти, но человек удержал ее за руку. Она застыла на месте, испуганно ожидая его слов.

– Моя госпожа, если позволите, я провожу вас. Ночью прошел дождь, и везде грязно и скользко. Я покажу вам самую короткую и чистую дорогу, чтобы вы не испачкали платье в грязи.

Астра с настороженностью смотрела на рыцаря, ожидая увидеть блеск грубой похоти в его глазах, но с удивлением обнаружила только уважение, граничившее чуть не с благоговением.

Она согласилась, так как не знала дороги и нуждалась в провожатом. Они прошли через двор вниз по дорожке мимо амбаров и прочих хозяйственных построек.

– У вас срочное дело к сэру Ричарду? – спросил провожатый.

– Нет, не особенно, – застенчиво призналась Астра. – Может быть, даже не стоит его тревожить, – сказала она с сомнением.

Рыцарь взял ее за руку и повел вперед.

– Он упражняется с раннего утра, так что с удовольствием передохнет. Да надо быть круглым дураком, чтобы не обрадоваться при виде вас. – Мужчина улыбнулся. – Удивительно, что вы его ищете повсюду после той омерзительной сцены, которую он разыграл с вами после свадьбы. Ему не стоило так распоясываться.

Астра промолчала. Она не любила вспоминать тот ужасный случай и убедила себя, что Ричард не хотел оскорбить ее; всему виной был неистовый гнев, который временно лишил его рассудка.

– Будь вы моей женой, я бы спрятал вас подальше от мужчин, – продолжал словоохотливый воин. – Наверное, Леопард абсолютно уверен в вас, а вы по-настоящему его любите, если стерпели все его измывательства.

Они почти дошли до тренировочного поля. Астра уже различала вдали по краю площадки ряды столбов с мишенями, но ни Ричарда, ни его лошади не было и в помине.

– Его нет, – удивился провожатый. – Я мог бы поклясться, что он здесь. Куда же он мог деться со всем снаряжением?

Астра покачала головой. Смутное волнение в душе нарастало, но она старалась не поддаваться ему.

– Может быть, мы проглядели его, и он ушел на кухню за едой, или в оружейную – за оружием, или… еще куда-нибудь?

Рыцарь пожал плечами и повел ее обратно вниз по усыпанной соломой и навозом дорожке.

– Надеюсь, вы найдете его, госпожа. Жаль только, что испачкали попусту свои башмачки.

Астра посмотрела вниз. За разговорами о Ричарде она изрядно забрызгала платье, а ее туфли промокли и испачкались в грязи.

– Ничего страшного, – сказала она с легкой улыбкой. – Мне следовало сидеть и ждать, а не искать его, ведь я все равно увижусь с ним сегодня вечером в трапезной.

Мужчина проводил ее до казармы.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Я с удовольствием послужил вам, леди. Астра повернулась, чтобы идти обратно во дворец, когда услышала искренний голос рыцаря:

– Не расстраивайтесь, леди Астра. Леопард любит вас. Все мы можем подтвердить это. Он просто дурак, если предал вас.

Астра обернулась на странные слова, но рыцарь уже вошел в казарму. Она помедлила минуту перед грубо по строенным зданием. Что этот человек имел в виду? Почему он думает, что Ричард ее предал? Она пожала плечами и продолжала свой путь. Очевидно, он просто не знал, что Ричард простил ее, ведь хорошие новости никогда не разносятся так быстро, как плохие.

– Как ты могла принимать участие в такой омерзительной интриге!

– Маргарита, правда, я ничего не делала. Я даже не разговаривала с твоим отцом. – Астра стиснула холодные руки, с трудом переводя дыхание. Гнев Маргариты был почти так же невыносим, как ярость Ричарда.

– Как это ничего! Разреши напомнить тебе, Астра, что все мои несчастья начались с твоей болтовни! Если бы ты не выдала Вилли мой секрет, он никогда не стал бы строить козни, чтобы заставить меня выйти за него замуж.

– Он хочет помочь тебе, – заспорила Астра. – Защитить тебя!

– Защитить меня? Ну что ж, он нашел наилучший способ, отправившись к отцу и рассказав ему о моем положении! Боже, сохрани меня от таких защитников!

– Но Вилли нашел самый лучший выход из положения. Твой отец справится со своим разочарованием, а Фокомберг будет мучить тебя всю жизнь.

– Но я сама приняла это решение, – холодно сказала Маргарита. – Не ты и не Вилли!

Астра вздохнула. У нее вдруг заболела голова. Неужели после всех мучений с Ричардом ей придется еще бороться с упрямством Маргариты.

– Восторженный, женоподобный идиот! Я чуть не сказала отцу, кто он такой на самом деле. Сомневаюсь, что после этого отец согласился бы на этот брак!

– Но это было бы жестоко, Маргарита. Ты же обещала Вилли хранить его секрет.

– Да, но я думала, что он порядочный человек, достойный сочувствия и уважения!

– Что… что сказал твой отец, когда узнал о ребенке? – спросила Астра озабоченно.

– Немного, но ясно дал понять, что я должна выйти замуж за Вилли, как только король выразит согласие.

– Разве это плохо? – уговаривала Астра. – Я уверена, что Вилли постарается быть тебе хорошим мужем.

– Да уж, конечно, – саркастически отозвалась Маргарита. – Он, без сомнения, будет выполнять каждое мое желание. Но трудность в том, что одно из них Вилли никак не сможет удовлетворить. Я искала страстного, мужественного рыцаря, неутомимого в постели, но теперь благодаря тебе я буду замужем за евнухом!

– Заведешь любовника, – предложила Астра шепотом.

Глаза Маргариты сузились, а губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Любовника! Астра, горе мне! Неужели Ричард окончательно испортил тебя?

– Но ты сама говорила… – неуверенно начала Астра, смущенная уничижительными словами подруги, – что большинство браков – всего лишь деловое соглашение, и многие женщины заводят любовников. Я думала, что эти слова относятся и к тебе самой.

– Возможно, – холодно отвечала Маргарита. – Но теперь у меня нет выбора. По правде сказать, я более всего возмущена тем, что Вилли так бесцеремонно вмешивается в мою жизнь. Тебе бы понравилось, если бы твою судьбу решали другие? Чтобы твоим будущим кто-то грубо распоряжался? Теперь-то я знаю, как чувствовал себя Ричард, когда ты хитростью женила его на себе…

– Это я женила его хитростью?! – воскликнула Астра. – Если мне не изменяет память, я с самого начала отказывалась участвовать в этой интриге, а ты принуждала меня. Более того, ты даже настаивала!

– Возможно, я предложила план. Но ведь именно ты соблазнила его в церкви, а теперь плетешь заговор, чтобы и меня насильно выдать замуж. Ты слишком самонадеянна, Астра, если думаешь, что имеешь право распоряжаться судьбами других людей.

Астра посмотрела на подругу. Маргарита явно вышла из берегов и уже не могла разумно рассуждать.

– Прошу прощения, – сказала Астра тихим голосом, – но я бы хотела прилечь. У меня раскалывается голова.

Маргарита окатила Астру холодным презрением и, высоко подняв голову, вышла из комнаты.

 

Глава 38

Астра только вошла в спальню, когда ворвался Вилли:

– Ричард уехал! Я искал его повсюду, но не нашел. Хуже всего, он исчез вместе со слугой, оружием и лошадьми!

Астра упала на постель, подкошенная тошнотворным холодным страхом, вмиг накрывшим ее. Она предчувствовала что-то неладное, но до последнего момента отгоняла от себя мрачные мысли. Теперь ужасную правду невозможно отрицать. Ричард оставил ее. Минувшая ночь, наполненная страстью, оказалась прощальной.

– Не могу вообразить, куда он отправился и зачем, – продолжал Вилли. – Я так надеялся, что он переборол наконец все свои сомнения и принял вашу любовь. – Де Лэйси смотрел на Астру глазами, полными нежного участия. – Оставить вас вот так – просто сумасшествие. Он отказался от своего счастья.

– Возможно, Ричард сознательно стремился к этому. Он считает, что недостоин счастья и любви. Вилли застыл в недоумении.

– Неужели вы все предвидели, Астра? Ожидали, что он оставит вас?

Она вздохнула.

– Я понимала, что с ним творится неладное. Ричард был чрезвычайно внимателен и любезен последнее время, но в его состоянии ощущалась какая-то нервозность, а в сердце царило великое смятение.

– Ох, Астра, как мне жаль, – сказал Вилли, опускаясь рядом с ней на постель. – Я не предполагал, что он может покинуть вас. Хотите, я отправлюсь за ним?

Астра покачала головой.

– Ваша свадьба с Маргаритой назначена через несколько дней, и не стоит ее откладывать. Кроме того, если Ричард принял решение, его уже нельзя свернуть с выбранного пути.

– Но, моя госпожа, что же вы будете делать?

Астра стиснула руки. Что, в самом деле, ей теперь делать? Муж ее бросил и не оставил никаких надежд на то, что когда-нибудь вернется. Холодный ужас стиснул ей сердце.

– Буду молиться, Вилли, – сказала она мягко. Вилли опустил голову, повернулся и вышел из комнаты.

Ричард устало смахнул с бровей пот. Им ни за что не добраться засветло до английского порта в Дувре. Придется отложить переправу через пролив. Ричард обернулся. Его оруженосец Николас продолжал отчаянно бороться со строптивой кобылой. Красивой упрямице не нравилось то, как Николас пытается ее оседлать. Она фыркала и мотала головой, пока он прилаживался в седле. Ричард подумал, не лучше ли предложить слуге пересесть на его коня, хотя для Николаса это означало бы замену одного неудобства на другое. Огромный боевой конь не очень-то годился для длительных путешествий. Широкая иноходь Султана, от которой сотрясались все внутренности, была не лучше переваливающейся рыси кобылы.

Он вытянулся и слегка потрепал лошадь по потной шее. Разумнее всего продать обоих животных и купить новых во Франции, но Ричард понимал, что не способен на это. Верный Султан так долго и хорошо ему служил в бесконечных сражениях, что расстаться с ним сейчас было бы равносильно предательству, а дивная кобыла, по кличке Кисмет, досталась в награду за тяжелейшее сражение. Ричард знал нескольких титулованных богачей, которые почли бы за счастье обладать таким породистым животным. Проехаться на Кисмет не отказался бы и сам король, но Ричард не хотел с ней расставаться.

Он с усилием приподнялся на широкой спине коня, пытаясь устроиться поудобнее. Седло было нагружено кое-какой поклажей, которую Ричард взял с собой, и теперь тюки путались у него под ногами. Брать вьючную лошадь показалось ему необязательным, поскольку он прихватил только самое необходимое в надежде обменять на провиант в Гаскони, чтобы хватило на дорогу до Парижа. В глубине души он надеялся, что не придется делать даже и этого, рассчитывая наняться на службу по дороге. Он слышал, что французские провинции то и дело опустошали разбойничьи банды, и путешествие наедине с Николасом, охранявшим все уменьшающиеся запасы его военных трофеев, не казалось ему заманчивым.

Остальные сокровища он оставил слуге Вилли с указанием передать их Астре. Он беспокоился за ее будущее, Хотя с помощью королевской четы расторжение брака займет немного времени, но потом ей потребуются платья и украшения, чтобы найти другого мужа. Он вспомнил свою прощальную записку. Грамотный рыцарь, которого он попросил написать ее, не был искушен в любовных делах, но согласился держать все в секрете до тех пор, пока Ричард не отъедет на приличное расстояние. Это было чрезвычайно важно. Ричард хотел выиграть время. Если Вилли пустится за ним в погоню, он успеет к тому моменту пересечь пролив и убережет себя от бесполезных уговоров вернуться обратно.

Он все еще волновался, что послание не совсем точно передавало его чувства. Убедилась ли Астра, что без него ей будет гораздо лучше? Ясно ли, что именно любовь, а не ее отсутствие заставила Ричарда уехать? Он вздохнул и коснулся груди, чтобы изгнать засевшую в сердце тупую боль. Он и не знал, что оно может болеть так, как будто разрывается на куски. Его тело, казалось бы, насытившееся ее любовью, продолжало тосковать по Астре. Не прошло и трех дней в пути от Лондона, а он уже сгорал от желания увидеть ее снова.

Он старался не думать об Астре, уговаривал себя забыть ее. Хорошо бы сейчас оказаться в пекле изнуряющей жестокой битвы не на жизнь, а не смерть! Обмануть память хоть на время, а потом, глядишь, само собой боль отпустит его, и когда-нибудь Астра останется только прекрасным воспоминанием, очаровательной фантазией, к которой он мысленно будет обращаться, чтобы успокоить израненную душу. Теперь же она – мучение и боль, грызущая его сердце.

Он повернулся и крикнул через плечо:

– Николас! Я вижу впереди харчевню. Остановимся там на ночь.

Банкетный зал гудел от возбуждения. Те, кто не шептался по поводу неожиданной помолвки Маргариты Фитц Хаг и Вилли де Лэйси, обсуждали еще более шокирующую новость – исчезновение Ричарда Рэйвза, бросившего жену спустя две недели после свадьбы.

Астра в напряжении сидела около королевы, которая встала на ее защиту, как только услышала неприятную новость. По правде сказать, расстроенной Астре было не до слухов, которые волнами перекатывались по комнатам. Подтвердились ее худшие опасения. Вилли опрашивал всех подряд и, наконец, обнаружил человека, который подтвердил, что писал по просьбе Ричарда записку. Он дал слово передать ее не раньше чем спустя два дня после отъезда Ричарда, но Вилли угрозами и уговорами убедил его, что Астра должна получить послание супруга немедленно.

Астра сжимала складки своей юбки, как будто ее пальцы все еще держали драгоценный пергаментный свиток с начертанной на нем судьбой. Послание было немногословным, но выразительным. Ричард писал, что оставил ее навсегда и не имеет ни малейших намерений возвращаться. Он хотел, чтобы она ходатайствовала о признании брака недействительным и стерла всякую память о нем из своего сердца; чтобы она вторично вышла замуж и начала жизнь заново. Он любит ее, но не сможет обеспечить заслуженного ею счастья, и потому ей лучше забыть о его существовании.

Астра низко склонилась над тарелкой, пытаясь сдержать слезы. Прошло уже несколько часов с момента получения письма, а страшные слова послания по-прежнему вертелись в голове, погружая ее в отчаяние. Забыть его? Неужели она способна на это? Ричард наполнял ее сердце и душу. Без него она ощущала себя никому не нужной развалиной, пустой раковиной.

– Астра, моя дорогая, если хочешь уйти… иди в спальню… Там тихо, – сочувственно проговорила королева.

Астра покачала головой. Она не будет вести себя как скорбящая, брошенная женщина. Нельзя подать повод для разговоров о том, что она потеряла надежду и не верит больше в возвращение мужа. Кроме того, она обязана присутствовать на банкете в честь помолвки Маргариты. Хотя подруга не разговаривала с ней после ссоры и даже бросала в ее сторону холодные враждебные взгляды, Астра ни минуты не сомневалась в необходимости своего дружеского участия. Да и Вилли требуется ее поддержка. Он нервничал и казался смущенным. Астра догадывалась, что де Лэйси, так же как и она сама, думает о Ричарде и, кроме того, опасается мести Маргариты.

Астра глубоко вздохнула. Им придется все вынести, сказала она себе тихо, все стерпеть.

Трапеза почти закончилась. Вскоре будет прилично покинуть зал и лечь в постель, с облегчением думала Астра. Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча. Она, очнувшись от невеселых раздумий, увидела лорда Фитц Хага, который рассматривал ее с нежной улыбкой.

– Дорогая леди Астра, как вы себя чувствуете?

– Я… хорошо, насколько это возможно в моем положении, мой господин.

Он мягко похлопал по ее плечу.

– Зять уверял меня, что ваш муж вернется. Он слишком сильно любит вас, чтобы оставить надолго.

– Я верю, что так оно и есть.

Лорд Фитц Хаг все не уходил, и Астра поднялась из-за стола.

– Вас что-нибудь беспокоит, мой господин?

Лорд Фитц Хаг кивнул и отвел ее от королевского стола в тихий уголок рядом с жаровней, которая отапливала холодный зал. Немного помедлив, он спросил:

– Что вы думаете, леди Астра, о замужестве моей дочери?

– Вилли – прекрасный человек. Уверена, что она будет счастлива.

Фитц Хаг наморщил широкий лоб.

– Странно все как-то. До меня дошли слухи о де Лэйси… – Барон отвел глаза. – Поговаривали, что этот человек страдает от какой-то болезни, из-за которой не может жениться или стать отцом. Поэтому, когда Вилли сказал, что Маргарита носит его ребенка, я не поверил.

Фитц Хаг внимательно смотрел на Астру своими темными глазами.

– Вы самая близкая подруга Маргариты и наверняка знаете правду. Скажите, кто зачал моего внука?

У Астры пересохло в горле, а язык сделался вдруг большим и неповоротливым. Господи Иисусе, что теперь говорить? Вилли хотел, чтобы она солгала, в то время как Маргарита… А хотела ли этого Маргарита? Она облизала губы и твердо взглянула в лицо старику.

– Правда, мой господин… правда такова: я уверена, что Вилли будет любить ребенка и заботиться о нем так, как никто другой. Он окружит Маргариту заботой и постарается сделать ее счастливой. Я спрашиваю вас, лорд Фитц Хаг, чего еще вы хотите для своей дочери и внука?

Фитц Хаг в раздумье смотрел на неё с минуту, затем отрывисто кивнул:

– Вы мудрая женщина, леди Астра. Я напрасно слушал всякую болтовню. Отец ребенка – де Лэйси, теперь у меня нет никаких сомнений.

Он собрался уходить, но вдруг резко остановился и хлопнул себя по лбу.

– Адский огонь! Чуть не забыл – поместье! – Он схватил ее за руку и потащил к королю. – Все уже готово, бумаги оформлены еще вчера. Я дарю вам Риверсмер на свадьбу. Осталось только получить благословение короля – и дело сделано.

Лорд Фитц Хаг склонился перед королем, Астра поодаль сделала реверанс.

Король кивнул.

Фитц Хаг выпрямился и сказал:

– Ваше величество, Леди Астра мне как дочь, и я не могу оставить ее бракосочетание с сэром Рэйвзом без внимания. Я даю ей в приданое Риверсмер, один из моих родовых замков около Валлингфорта на берегу Темзы. Дарственная будет записана на ее имя, но я надеюсь, что Рэйвз позаботится о безопасности поместья.

Полуприкрытый правый глаз Генриха придавал королю сходство со спящим львом.

– А что, если сэр Рэйвз не вернется? Если он уехал навсегда?

– Ну конечно, он вернется, – громко заявил Фитц Хаг. – Он любит леди Астру и исполнит свой долг по отношению к ней. Уверяю вас. Если что, я самолично брошусь за ним в погоню и притащу его обратно в Англию!

Генрих кивнул. Астра ожидала, что король отпустит ее. Но вместо этого он потянулся вперед и взял ее за руку.

– А вы, леди Астра, надеетесь на возвращение мужа?

Астра встретила взгляд королевских глаз и хотела уверить Генриха, что Ричард непременно вернется, когда рядом раздался грубый возглас:

– Рэйвз – несчастный подонок. Он не вернется никогда. Для леди будет лучше избавиться от него… как, впрочем, и для вас, мой дорогой льеж.

Король выпустил ее руку, и Астра, обернувшись, увидела Гая Фокомберга, который стоял рядом с лордом Фитц Хагом и насмешливо улыбался. Неприязнь Астры к этому человеку сгустилась до откровенной ненависти, и она подыскивала достойный ответ. Но король опередил ее:

– Ратстоув, ты опять вмешиваешься не в свое дело. Атаковать человека в спину – низко и трусливо, и вдвойне недостойно – поступать так перед лицом его жены. Я не желаю, чтобы ты оскорблял леди Астру.

Высокомерное лицо Фокомберга вспыхнуло, а зеленые глаза недобро прищурились.

– То, что я сказал, – истинная правда, ваше величество. Я хотел лишь по-дружески предостеречь леди Астру, напомнив ей, что защищать Рэйвза в данном случае неуместно.

– Мне слишком трудно поверить в искренность вашего сочувствия, – холодно сказала Астра.

– Уверяю вас, я совершенно бескорыстен. – Фокомберг толстыми пальцами ухватил ее за руку. – Я сердечно сокрушался, когда вы вышли замуж за этого человека. Вы попусту растрачивали свою красоту на такого вульгарного развратника! – Он поднял пальчики Астры к мясистым губам.

– Я сам собирался сделать вам предложение… но вовремя отказался от этой затеи, когда обнаружил, что похотливый, как животное, Рэйвз успел запятнать ваше исключительное очарование, – Ратстоув отпустил руку Астры с брезгливым выражением. – А жаль, очень жаль.

Подавив бушевавшую в ней ярость, Астра встретила его взгляд спокойной и любезной улыбкой. В эту минуту в ее голове родился превосходный план мести.

– В самом деле, мой господин? – спросила она нежно. – Я и не подозревала, что вы намеревались жениться. Возможно, вы слишком застенчивы, чтобы открыто подойти к вашей избраннице. – Она слегка улыбнулась и продолжала: – Я поговорю о вас с королевой при первом же удобном случае. Уверена, что она с удовольствием поучаствует в устройстве вашей семейной жизни и подыщет подходящую партию.

Астра сделала реверанс и удалилась, не отказав, однако, себе в удовольствии обернуться и насладиться озадаченным лицом Фокомберга.

– Господи милостивый, не может быть! – Маргарита даже взвизгнула от удовольствия и заключила Астру в объятия. – Это просто прелестно, Астра, просто прелестно. Даже я не придумала бы такой хитроумной мести.

Астра устало улыбнулась.

– А ты уверена, что наказание не слишком жестоко?

– Ах нет! Помяни мои слова, Изабель Вайпойнт сумеет соблюсти в браке все свои интёресы. Кроме того, стоит ей только пожаловаться королеве, и ее величество поставит Гая на подобающее ему место. Ну, расскажи, – добавила Маргарита, – трудно было убедить королеву женить лорда Ратстоува на ее кузине?

– Ох, вовсе несложно. Я сыграла на жалости Элеоноры, рассказав о длительных брачных переговорах, которые семья Фокомбергов вела с Фитц Хагами, а в итоге бедняжке отказали из-за лорда де Лэйси. Затем я вскользь упомянула, что Ратстоув преследовал одно время меня, но с моим замужеством и здесь для него все было кончено. Я расписала его безнадежно застенчивым и уверила, что бедолаге непременно нужна помощь короля, чтобы достойно жениться.

– А Изабель? Как ты ее приплела к разговору?

Астра невинно улыбнулась.

– Я просто сказала, что она казалась очень расстроенной на моей свадьбе, а королева сама додумала все остальное.

Маргарита взорвалась смехом, но вдруг осеклась.

– Ну что ж, ты и в самом деле прищемила хвост Ратстоуву. Но как же Изабель? Она была счастлива таким оборотом событий?

Астра пожала плечами.

– Безусловно. Ратстоув подходит для нее гораздо больше, чем Ричард. Ей нужен муж скорее богатый, чем сильный и красивый.

– Ты расстроена? Ты хотела, чтобы Изабель страдала в браке?

Астра покачала головой.

– Вовсе нет. Изабель не изощренно жестока, а просто испорченна. Кроме того, так или иначе, но она помогла соединиться нам с Ричардом. Если бы она не возбудила во мне ревность, я бы наверняка не поняла так скоро, как много значит для меня Ричард.

– Итак, ты ни о чем не жалеешь, Астра?

– Нет, ни о чем.

 

Глава 39

Господи! К довершению всех несчастий пошел дождь. Солнечная Гасконь осталась позади, и путники устало скакали через неплодородные тусклые провинции в самом сердце Франции. Чем ближе они подъезжали к Парижу, тем сильнее становился холод.

Отвратительный ветер хлестал в лицо. Ричард проклинал все на свете. Теперь стало совершенно ясно, что удача отвернулась от него. С того самого момента, как он покинул Лондон, все шло наперекосяк. Путешествие через пролив было ужасным. Разразился шторм, и море в секунду превратилось в смертельный серый водоворот. Обыкновенно стойкий к морской болезни, Ричард на этот раз оказался почти таким же беспомощным, как Николас. Мужество покинуло его, а тошнота едва не свела с ума. Он провел целую ночь, потный и обессилевший от рвоты, в трюме, где нестерпимо пахло испражнениями, и горячо молился лишь о том, чтобы живым добраться до Франции.

Трясущиеся и мокрые, они с Николасом выгрузились в Кале и пустились в нескончаемое путешествие к резиденции де Монфора в Беарне. Путешествие заняло несколько недель, но и здесь их ждала неудача. Сначала полномочный представитель английского короля в Гаскони отказывал во встрече. Затем де Монфор все-таки сжалился и назначил аудиенцию, но все обернулось против ожиданий Ричарда. Вместо того чтобы пригласить его присоединиться к своему войску, де Монфор грубо допросил прибывшего. Почему тот оказался в Гаскони? Имеет ли он поручения от короля? Зачем оставил Англию?

«Надменный подонок!» – горько думал Ричард, с ненавистью вспоминая холодное высокомерное лицо де Монфора, его резко очерченные упрямые скулы и пронзительные серые глаза, сузившиеся от подозрения. Он обращался с Ричардом скорее как с провинившимся пажом, нежели с доблестным рыцарем, и в конце концов объявил, что не нуждается в его услугах. Ему нужен человек сдержанный и дипломатичный, сказал де Монфор, а не рыцарь, известный своей беспощадностью и дикостью.

Ричард сжал челюсти, вспоминая о пережитом унижении. Ни разу еще ему не отказывали так грубо с тех самых пор, когда он был презренным сыном потаскушки. Ему стало жаль, что он не придал значения многочисленным сплетням, ходившим при дворе о непреклонном зяте короля. Де Монфор, отличавшийся мрачным характером и полным отсутствием чувства юмора, сотни раз выводил Генриха из себя дерзким своеволием. При дворе его не любили, а мужчины держали пари, предсказывая, когда же король положит конец непереносимому чванству де Монфора.

Ричард скитался по Франции около месяца, но так и не нашел никого, кто взял бы его на службу. Усугубляло положение и то, что у него не было ни рекомендательного письма, ни титула, ни сопровождавших. Одинокий неизвестный рыцарь ни в ком не возбуждал доверия и симпатии, и Ричард как никогда ранее чувствовал себя беспомощным и уязвимым. Он замирал в ожидании нападения всякий раз, проезжая через лес или заброшенные земли. А на открытых пространствах полей встречные путешественники при виде Ричарда с Николасом сами дрожали от страха, думая, что повстречались с ворами или разбойниками. Повсюду в Европе дороги были опасными, и путники сбивались в группы.

Но все же с ним ехал Николас. Ричард оглянулся и сквозь пелену хлещущего наискось дождя улыбнулся испуганному оруженосцу. Робкий и тихий Николас с трудом держался на лошади, да и его боевые навыки оставляли желать много лучшего, но он никогда не жаловался, а его преданность не вызывала никаких сомнений. Николас благоговел перед своим господином, и это смягчало уязвленную де Монфором гордость Ричарда.

Да, хорошо просто ехать в компании с молодым парнем! Несколько раз Ричард думал, что мог бы сойти с ума от одиночества. Он привык к шумному братству армейского лагеря и рыцарских казарм, и тишина открытого поля казалась ему непереносимой.

Его мысли то и дело возвращались к Астре, и тогда он так терзался от желания ее увидеть, что еле сдерживал слезы. Он не мог изгнать воспоминаний о ее сладком чарующем запахе, прекрасной глубине голубых глаз, о волнующем единении их плоти. Чем больше он думал о ней, тем сильнее разгоралась его жажда, пока он не довел себя до полного изнеможения.

Теперь ничто в нем не напоминало гордого, мощного Черного Леопарда. Он самому себе казался печальным, изможденным призраком, беспомощно блуждающим по унылым полям Прованса.

– Сэр Ричард!

Ричард обернулся в седле и выругался. Погруженный в размышления о своем несчастье, он не заметил группу мужчин, показавшихся позади. Даже издалека было ясно, что они замышляют недоброе. Разбойники скакали в изодранных в клочья одеждах на неухоженных и тощих лошадях, приближаясь с явным намерением напасть.

Ричард пустил коня в галоп, затем обернулся и оценил разделявшее их расстояние – не больше пятидесяти шагов. Оторваться он уже не сможет. Ему придется драться. Ричард достал меч и в секунду наметил план действий.

– Николас! Оставь меня! Беги!

Испуганные голубые глаза оруженосца впились в Ричарда. Вышколенный годами беспрекословного послушания, Николас пришпорил кобылу, и она полетела во весь опор, как стрела, пущенная из лука. Ричард заметил замешательство своих преследователей, которые приготовились к погоне, но они, наконец решившись, направили неказистых лошадей прямо на него.

Ричард резко дернул коня за уздцы и нападавшие с руганью пронеслись мимо. Затем они развернули лошадей и заторопились назад, окружая его. Разбойников было пятеро. Ричард встретил их самым свирепым взглядом. Они оторопели, но, поборов страх, все-таки окружили его со всех сторон.

Кровожадное неистовство овладело им. Какое-то время Ричард не осознавал ничего, кроме пульсации в руке, сжимающей меч, и беспорядочного месива обступавших его тел. Его оружие не раз и не два вонзалось в самую сердцевину атакующих, но он не был в состоянии оценить потери противника.

Они атаковали, отступали, атаковали снова, как стая волков, огрызаясь, ворча и истощая силы Ричарда. Но каждый раз он отбивал атаки. Пот тек градом с его лба, мускулы дрожали от невыносимого напряжения. Двое упали, но трое продолжали драться, а силы Ричарда были на исходе. Им овладело отчаяние. Неужели придется умереть вот так, в одиночестве, поверженным стаей вороватых шакалов? Астра даже не узнает, что с ним случилось.

Эта мысль придала ему решимости. Он собрал остатки сил и бросился в бой. Хорошо обученный конь почувствовал настроение хозяина и взвился на дыбы, нанося лошади одного из нападавших резкие удары огромными копытами. Лошадь упала на колени, и всадник не успел соскользнуть с седла, как Ричард точным движением меча снес ему голову. Увлекшись сражением, Ричард забыл об угрожавшей со спины опасности и, не успев обернуться, почувствовал лязг разрываемой кольчуги. Сильнейшая боль пронзила его насквозь. Рука с занесенным мечом вмиг ослабла, но благодаря точно рассчитанному удару, уже падая, поразила противника. Тот повалился на землю, смертельно раненный.

Оставался последний. Ричард видел его как в тумане. Голова шла кругом. Пот заливал глаза, а все тело дрожало как в агонии. Глаза разбойника сверкнули торжеством, и он приготовился к последнему решающему броску.

Ричард уже не увидел, как неожиданно рука врага, сжимавшая оружие, поникла, глаза закатились, и разбойник упал замертво, пораженный ножом Николаса, вонзившимся между его лопаток. Сознание покинуло Ричарда. Его плечи обмякли, голова повисла, а тяжелое тело обрушилось с коня на землю.

– Не понимаю, зачем тебе все это? Почему ты хочешь ехать именно теперь? Разве не лучше подождать Ричарда при дворе?

Астра разгладила лежавшее у нее на коленях шелковое знамя. Наконец она довольна своей работой. Выбрать алый фон для черного леопарда оказалось легче всего. Гораздо труднее было подобрать рисунок для обрамления. Она остановила выбор на лютиках, вышив кайму из золотых цветов вокруг готового к прыжку леопарда.

– И почему ты вообще так беспокоишься о нем? – добавила с раздражением Маргарита, не дождавшись ответа. – Ричард отказался от тебя, бросил, как надоевшую любовницу. Зачем ты вышиваешь для него это дурацкое знамя?

– Затем, что я так хочу, – спокойно ответила Астра. – Так же, как хочу уехать в Риверсмер. Ведь замок теперь принадлежит мне. Я собираюсь превратить его в настоящий уютный дом.

– Я уже говорила Вилли, что ты сумасшедшая, совершенно сумасшедшая. Королева страстно желает, чтобы ты осталась при дворе. К тебе будут относиться как к принцессе, познакомишься со всей европейской знатью, будешь одеваться по последней моде…

– Ты не понимаешь, Маргарита. Я устала от светской жизни. Я скучаю по деревне, по лесам и открытым полям, по свежему ветру. Лондон восхитительное место, но мне бы не хотелось жить здесь всегда.

– Ну а если Ричард не вернется? Что ты будешь делать тогда? Не подобает молодой женщине жить одной и безо всякой защиты в дебрях Англии.

Астра едва не расхохоталась. С каких это пор Маргарита стала рассуждать о том, что подобает и что не подобает молодой женщине?

– Я буду не одна. Там есть слуги. Твой отец заверил меня, что управляющий замка – знающий и надежный человек.

– Ты не выйдешь замуж второй раз в Риверсмере, – сказала Маргарита, состроив гримасу. – Там глухое болото, на двадцать миль вокруг не найдешь рыцаря моложе пятидесяти!

– Святая Мария, я и не собираюсь никого искать!

– Расторжение брака! Вот что удерживает тебя, разве не так?

– Маргарита, мы это уже с тобой обсуждали, и ты знаешь мое мнение на этот счет.

– Да пойми же ты, все – в прошлом, Астра. Наверняка королева поможет тебе. Ее дядя – высокий церковный иерарх.

– В любом случае для расторжения брака нужны веские основания. А какие у меня могут быть причины? Мы с Ричардом не близкие родственники, брачная церемония была совершена по всем правилам, и, уж конечно, я не могу сказать, что наш брак – просто формальность!

– Почему же нет?

– С каких это пор ты так поглупела, Маргарита? Никто не поверит, что Ричард не спал со мной. Многие и так думают, что он овладел мной прямо в церковной нише еще до свадьбы!

– А никому и не надо особенно в это верить. Никого особенно не волнует, что было на самом деле. Достаточно того, что брак невозможен при полном отсутствии одного из супругов. Заплатишь Церкви немного денег, и пожалуйста – ты свободна как ветер.

Астра вздохнула.

– Ты не понимаешь, Маргарита. Я не хочу расторжения брака. Ричард навсегда останется моим мужем, и мне не нужно никого другого.

– Может быть, тогда тебе лучше отправиться обратно в Стаффорд, – предложила Маргарита раздраженно, – будешь наконец монашкой?

– Я уже размышляла об этом, – спокойно ответила Астра, не обращая внимания на ернический настрой подруги. – В отчаянии я подумала, что исчезновение Ричарда – это Божье наказание за мой уход из Стаффорда. Я почти решилась вернуться в монастырь и окончательно посвятить жизнь Богу. Но скоро я осознала, что уже отдала сердце Ричарду и все равно не смогу долго скрывать свои истинные чувства.

Астра обратила взор на знамя, лежащее на коленях, и снова разгладила шелковую материю.

– Я верю, что Ричард вернется. Сама не знаю почему, но чувствую это всем сердцем. – Она посмотрела на скептически настроенную Маргариту. – Может быть, я наслушалась романтических историй от миннезингеров, но мне верится, что сильная любовь связывает мужчину и женщину на всю жизнь.

– А если Ричард умрет?

Безмятежное лицо Астры омрачилось, и в глазах блеснули слезы.

– Я каждый день молюсь за него. Я вспоминаю, какой он сильный и отважный, как много выиграл сражений и в каких страшных битвах выжил. Если бы он погиб, я наверняка бы это знала, потому что часть меня тоже бы умерла.

– Господи, – пробормотала Маргарита, судорожно обхватив себя руками, – иногда ты пугаешь меня, Астра. Если то, что происходит у вас с Ричардом, и есть настоящая любовь, мне не надо и сотой ее доли. По-моему, все это причиняет слишком большие страдания!

Астра смахнула слезы и рассмеялась:

– Ох, Маргарита, ты так добра ко мне. Благодаря тебе я начинаю относиться к жизненным проблемам с чувством юмора.

Женщины тепло обнялись и понимающе улыбнулись друг другу. Недавняя размолвка между ними быстро забылась. Непостоянная Маргарита не могла слишком долго сердиться, и они снова стали неразлучными подругами.

– Ну а теперь, может быть, согласишься поехать в Торнбери со мной и Вилли. Я хочу там обосноваться, чтобы семья де Лэйси увидела наследника сразу же после рождения. – Маргарита важно закатила глаза, отчего Астра снова расхохоталась.

– Мне бы очень хотелось, Маргарита, но я должна ехать в Риверсмер. Если Ричард вернется, точнее, когда он вернется, я буду ждать его в теплом и уютном доме, в нашем доме. У него никогда не было настоящего дома. А это так много для него значит!

– Ах! Ты совсем как моя мать и наверняка любишь всю эту домашнюю возню – убирать, следить за стряпней на кухне, варить мыло. Неужели, Астра, ты хочешь растратить всю свою красоту на тяжелый домашний труд? Через год превратишься в затюканную заботами наседку, а я все еще буду элегантной и соблазнительной.

Астра снова рассмеялась, затем уложила в сундук знамя и кое-какие вещи, которые собиралась взять с собой в Риверсмер.

Господи, что же ему теперь делать? Николас де Ферес в ужасе взирал на последствия кровавой бойни. Пять трупов лежали перед ним, и дождь, смешиваясь с кровью, стекал в пенистые лужи. Шестой, победитель, безуспешно пытался встать на ноги. Кровь так и хлестала из открытой раны на спине Ричарда. Похоже на то, что и сам сэр Рэйвз вскоре отправится к праотцам.

Николас обтер трясущиеся окровавленные руки о кожаный плащ и попытался обрести душевное равновесие. Он поймал бегавшего в отдалении коня и порылся в седельной сумке, отыскивая какое-нибудь сухое тряпье. В конце концов он вытащил тунику и побежал к Ричарду. Николас сноровисто разорвал ее на полосы и стянул рану, остановив кровотечение, затем подтащил раненого к коню и попытался взгромоздить его в седло.

Это казалось невозможным: круп лошади находился слишком высоко над землей, а тяжкий груз мускулистого тела Ричарда был неподъемен для Николаса. После трехкратных попыток он выдохся. Юношу охватила паника. Если он не доставит сэра Ричарда куда-нибудь, где обработают его раны, хозяин умрет.

Вдруг в стороне тихо заржала кобыла. Николас решил попробовать по-другому. Он подбежал к кобыле, которая, к счастью, не шарахнулась в сторону как обычно, и, схватив ее за гриву, подтащил к тому месту, где лежал Рэйвз. Оставалось только молиться, чтобы она постояла смирно, пока он управится с Ричардом. Кисмет понюхала распростертое тело и как будто узнала хозяина, но запах крови заставил ее насторожиться. Николас мягко приговаривал и трепал ее шею, как всегда делал Ричард.

Когда лошадь успокоилась, Николас предпринял еще одну попытку. Напрягая каждый мускул, он поднял Ричарда и примостил между собой и кобылой. Она дрожала и таращила глаза, но не двигалась. Последним отчаянным усилием он перекинул Ричарда через седло.

Несколько минут Николас не мог сдвинуться с места и только тяжело дышал. Он сказал себе, что самое трудное уже позади и теперь осталось только скакать за помощью. Он еще раз проверил, устойчиво ли Рэйвз держится в седле, затем надежно привязал его кожаными ремнями к стременам и подвел кобылу к Султану.

Лишь с третьей попытки он оседлал коня. Пошатываясь от усталости и нервного потрясения, Николас пытался привести мысли в порядок и прогнать нависавший над ним черный ужас. Он должен помочь сэру Рэйвзу выжить. Все его будущее зависело от этого человека, который когда-нибудь сделает верного слугу рыцарем. Кроме того, он искренне любил сэра Ричарда и благоговел перед его отвагой и смелостью. Убить четверых в одиночку! Господи, если все обойдется, Николасу будет что порассказать!

Если обойдется… Николас воспрял духом, сосредоточился и внимательно оглядел невзрачный пейзаж, пытаясь решить, в каком направлении двигаться. Что-то темное, похожее на крышу дома, замаячило справа на горизонте, и он пришпорил коня.

 

Глава 40

Ричард умер и попал в ад. Его мучили раскаленными кочергами, которыми тыкали в грудь. Черти отыскали особенно чувствительное место и с визгом терзали его. Тело горело, жажда казалась невыносимой. Он хотел умереть, но это было невозможно, так как он уже умер.

– Дайте ему еще немного воды.

Вдруг мягкие руки приподняли его, и это смущало. Ведь в аду не бывает ангелов, и тем более таких ангелов. Астра?

Но это была не Астра. Незнакомая девушка со светло-карими очами нежно поддерживала его и поила благословенной влагой. Так ничего и не сообразив, он снова погрузился в забытье.

Когда он вновь очнулся, то понял, что жив. До него доносился аромат приготовляемой пищи, сухой и едкий запах дыма. Он лежал у очага. Возможно, в бреду он принял его за жар преисподней, лихорадка до сих пор сотрясала все его тело. Он попытался поднять голову, чтобы осмотреть жилище, но смог только краем глаза уловить чьи-то тени. Они двигались и переговаривались, но он ничего не понимал.

Ричард открыл глаза, и мир встал на свое место, как рама в картину. Николас стоял рядом с ним на коленях и улыбался своей щербатой улыбкой.

– Ну, кажется, вы живы, сэр Рэйвз. Паулина говорит, что вы очень упрямый и живучий, если так долго сопротивлялись смерти.

Ричард повернул голову и увидел девушку, которая, наверное, и была Паулиной, тем благословенным ангелом, подносившим воду. Наяву она оказалась так же прекрасна, как и в его видениях. Девушка радостно улыбнулась.

– Я… я ранен?

Николас кивнул.

– Вам насквозь пробили кольчугу, но и вы не остались в долгу. О, это было великолепно!

Постепенно перед глазами Ричарда всплыли подробности битвы. Он вспомнил, как упали двое, осталось поразить еще двоих. Или троих?

– А что случилось с последним?

Николас пожал плечами почти с застенчивостью.

– Я убил его ножом в спину. Этому я выучился у метателей ножей. Помните, тогда во дворце? Я упражнялся вместе с ними.

– Ты спас мне жизнь.

Николас улыбнулся еще более лучезарно.

– Убить последнего было проще всего. Потом я взвалил вас на лошадь и привез сюда. Хвала Господу, но вы очень тяжелый, сэр.

– А где мы теперь? – Он снова попытался поднять голову и осмотреться.

– На ферме Вильяма и Маргариты де Сэй. А это – их дочь, Паулина. Ее вы должны сердечно благодарить. Она зашила рану и заботилась о вас. Без нее вы бы умерли от потери крови. Копье задело вам легкое.

Ричард откинулся назад и закрыл глаза. Он мог умереть, но не умер, хотя избежать смерти в его положении было трудно, почти невозможно. Он вдруг осознал, какой это подарок – жизнь. Он не погиб неоплаканным, в безвестности на каком-то заброшенном поле во Франции, а получил еще один шанс начать все сначала.

– Ему нужен отдых, – произнес женский голос с сильным южнофранцузским акцентом. Ричард поднял голову.

– Нет, не уходите. Я… я хочу поблагодарить вас. – Он взглядом искал среди теней лицо девушки. Она наклонилась. – Я хочу отблагодарить вас за все, что вы сделали. Скажите Николасу, пусть принесет мою седельную сумку. У меня есть драгоценности, оружие, деньги. Я щедро вознагражу вашу семью.

– Ну вот, видите? – вмешался Николас. – Разве я не говорил, что он богатый рыцарь и сторицей отблагодарит вас за хлопоты?

Девушка покачала головой.

– Нет, платить не надо. Ваше выздоровление – лучший подарок. Я заботилась о вас потому, что помогать ближнему – долг христианина.

– Разве Паулина не прекрасна? – гордо пробормотал Николас. – Она действовала как заправский лекарь: зашила рану и облегчила лихорадку. Я готов биться об заклад: лучше помощи вы бы не нашли даже при дворе самого Людовик.

Ричард снова закрыл глаза. Разве не странно, что он, смертельно раненный, оказался в нескольких часах ходьбы от умелой целительницы? Даже не будучи набожным человеком невозможно не обратить внимания на такой очевидный знак Господнего Провидения. По какой-то неведомой ему причине он спасен. Значит, ему для чего-то еще даровано время.

– Николас, вашему господину нужен отдых.

Ричард ощутил знакомое, ласкающее прикосновение и открыл глаза, ловя взором склонившуюся над ним девушку. Сравнение ее с ангелом напрашивалось само собой. Паулина отличалась исключительной красотой: безмятежные золотисто-карие глаза, прекрасная кожа, полные коралловые губы. Ричард взглянул на Николаса, который смотрел на Паулину с обожанием.

– Теперь я отдохну, – сказал Ричард, слегка улыбаясь и вспоминая, как приказал Николасу оставить себя один на один с шайкой разбойников.

Риверсмер превзошел все ее ожидания. Расположенный на тихом, покрытом травой холме над рекой замок напоминал ей о чем-то давно прошедшем. Старинный дом, обвитый плющом, округлые камни стен вокруг сада выглядели так, как будто хранили воспоминания о временах короля Артура. Поместье было старое и неухоженное, но все здесь пребывало в добром порядке. Управляющий Хэйвард в самом деле оказался честным и преданным слугой. Амбары и закрома ломились от запасов пшеницы, ржи, соленого мяса, капусты, яблок и лука. Пруд был полон рыбой. Запасов провизии с лихвой хватит на всю зиму. В доме с белоснежными стенами стояла кое-какая мебель, а на полу лежала свежая солома.

Хэйвард и его жена Летия тепло встретили Астру и сказали, что лорд Фитц Хаг письмом предупредил их о ее приезде. Они уже переехали в маленький домик у реки и освободили главный дом для нее и лорда Рэйвза. Неясным остался только один вопрос: когда же приедет ее муж и их хозяин?

Астра ответила уклончиво, объяснив, что муж в данный момент находится с важным поручением у короля Франции, но она надеется на его скорое возвращение. Старики кивнули с выражением горячего нетерпения, видимо, чрезвычайно довольные служить столь важной персоне. Но что они подумают, если Ричард никогда не вернется?

Большой дом представлял собой простое двухэтажное здание с большим залом для обедов и развлечений на первом этаже; на втором располагались две просторные комнаты, которые Астра сразу определила как хозяйскую спальню и детскую. Она решила обставить их самой лучшей мебелью. Сейчас здесь было почти пусто, но Маргарита подарила на свадьбу сверток материи, и Астра села шить шпалеры, чтобы украсить скучные белые стены.

На потолок в центре зала она повесила знамя Леопарда, а вокруг – куски алого и золотого атласа. На втором этаже она задрапировала стены тканью глубокого зеленого цвета, чтобы придать комнатам обжитой вид. Она подобрала алое покрывало для узкой кровати и начала расшивать его узорами из цветов, виноградных лоз и листьев, сплетающихся вокруг величественного леопарда.

Дело шло к зиме, и заниматься садом было поздно. Овощи уже убрали, скосили травы, и последние цветы упрямо цеплялись за каменную кладку стен. Все выглядело блеклым и замершим, и Астра с трудом угадывала полуувядшие растения: розы, кервель, розмарин и левкои.

Астру заботило то, что в доме почти не было мебели: в зале стоял лишь основательный треногий стол да пара скамеек и стульев, а большая комната на втором этаже и вовсе была пустой. Астра с вожделением думала о красивых вещах, которые видела на Чипсайдском рынке. Сундуки для хранения домашнего скарба, подсвечники и канделябры, кружки и льняные скатерти. Если бы она знала заранее, то на сокровища Ричарда, которые он оставил, купила бы что-нибудь, прежде чем уехать из Лондона. Теперь ей придется дожидаться наступления весны, чтобы отправиться в Валлингфорт или даже в Оксфорд за необходимыми вещами.

Новые хлопоты и заботы нравились ей больше, чем необходимость думать о платьях, туфлях и вуалях, как раньше, при дворе. Как глупо и беспечно она жила в Лондоне, думая только о том, чтобы соблазнительно выглядеть и удачно поразвлечься, – тщеславное, пустое существование, которое не имело ничего общего с ее теперешней жизнью. Ее прекрасные платья покоились в сундуках. Носить их было негде, а восхищаться некому.

Самым тяжким испытанием для Астры оказалось одиночество. Хотя Летия приискала ей горничную в деревне, но лупоглазая, розовощекая болтушка не шла ни в какое сравнение с Маргаритой. Труднее всего было не днем, а ночью. Долгими холодными зимними вечерами в узкой кровати с разогретыми камнями в ногах Астра тосковала без Ричарда, который согрел бы ее сердце.

Она думала о нем постоянно. Воспоминания были такими яркими и завораживающими, что иногда она начинала сомневаться в их реальности. Неужели в ее жизни был этот могучий, прекрасный, вызывающий головокружение человек? Мыслима ли в обыденности та любовная страсть, которую она себе представляла? Она уже самой себе не верила, что в ее жизнь когда-то вошло такое чудо. Да, она носила его имя, владела драгоценностями, которые он ей оставил, но это мало значило для нее.

Она так надеялась, что беременна, но потом, когда пришел срок, и эта надежда погасла. Почему же Маргарита зачала почти сразу, а ей не удалось, хотя Ричард столько раз любил ее? Как страстно она хотела ребенка, живое, дышащее воспоминание об их любви!

Иногда тоска, перемешанная со страстью, овладевала Астрой настолько, что она не могла удержаться от слез. Одинокими ночами она стискивала изодранную в клочья тунику Ричарда, вдыхая запах любимого тела, и плакала. Могла ли она найти способ удержать его? Неужели он уехал из-за ее предательства? Что она сделала не так, чем отпугнула его? Она размышляла о матери Ричарда, о страдании, которое он испытывал с рождения, и в сотый раз спрашивала себя, как преодолеть его боязнь любви.

Этой длинной тяжелой зимой она познала отчаяние и подумывала даже о том, чтобы вернуться в Стаффорд и постричься в монахини. Что же ей еще останется в жизни, если Ричард не вернется? Жить здесь, в Риверсмере в полном одиночестве она не сможет, а возвращаться ко двору не хочет.

Но всякий раз ее отчаяние постепенно проходило. Утром вставало солнце, прогоняя тоску и одиночество ночи. Она с головой окуналась в разные занятия. Всегда оказывалось, что нужно что-то убрать, почистить, приготовить. Раз в неделю Хэйвард приносил ей на просмотр счета. Ему очень нравилось, что хозяйка умеет читать, писать и складывать, и Астра радовалась, что научилась всему этому в Стаффорде.

Ей доставляло удовольствие обустраивать жизнь в Риверсмере так, чтобы все шло гладко. Это придавало смысл ее существованию и облегчало несчастье. По вечерам она садилась перед огнем и вышивала покрывало, заключая всю свою любовь в маленькие стежки, которыми заполнялся изысканный узор. Иногда она засыпала над работой, но и во сне говорила себе, что она – жена Черного Леопарда, который когда-то любил ее со страстью и неистовством.

С наступлением зимы Астра ежедневно успокаивала себя тем, что теперь в проливе начались шторма, и даже если Ричард решил вернуться в Англию, пройдет много дней и недель, прежде чем он сможет предпринять это путешествие. Затем ему потребуется время, чтобы отыскать ее, и хотя она оставила для него в Лондоне записку, дорога до Риверсмера займет еще несколько дней.

Она считала дни до Рождества, а потом после него. А Ричард все не приезжал.

– Прощай, Паулина. Я обязательно вернусь.

Ричард улыбнулся, глядя, как Николас прощался с прекрасной француженкой. Он сочувствовал юноше, поскольку сам слишком хорошо изведал, что значит уезжать, оставляя свое сердце.

Ричард чуть дольше обычного задержал в ладони маленькую смуглую ручку Паулины и нежно поцеловал ее в щеку. Он был обязан ей жизнью, и никакие драгоценности, которые он оставил ее семье, не могли отплатить все, что она для него сделала. Ее родители, мрачноватые и неприветливые старики, которые поначалу ворчали из-за Ричарда, теперь стояли позади Паулины и вежливо кивали головами на прощание.

Они поскакали на север, прочь от Парижа. Вокруг расстилалась еще по-зимнему голая коричневая земля, но то там, то здесь встречались крестьяне, которые разбрасывали по полям навоз, приготовляясь к весеннему севу. Ричард чувствовал легкую грусть по Англии, по круглым холмам и густым чащам, на фоне которых он вырос и которые всегда принимал как само собой разумеющееся.

Теперь ему казалось, что прежде он не замечал, либо не ценил прелесть аромата приготовляемой пищи, звуки птиц, встречающих наступление нового дня, музыку ветра в деревьях и траве, запах дождя и земли. Хотя рана в спине болела и ноги с напряжением и непривычной осторожностью сжимали бока лошади, он никогда еще не испытывал такого удивительного, пронзительного желания жить. Ему хотелось кричать от восторга, пустить кобылу вскачь по открытым полям. Он чувствовал себя родившимся заново.

Скольким людям, размышлял он, был дарован в жизни второй шанс? Большинство умирает так никогда и не поняв, что значит жить по-настоящему. У многих не находится времени остановиться и насладиться красотой окружающего мира, разлитой повсюду. Люди борются, любят, вожделеют, ненавидят друг друга, домогаясь чужого, распираясь от гордыни, никогда даже не задумываясь над тем, что жизнь – благословенный дар. Но он это, слава Богу, узнал. И это было настоящим чудом. Он молод, здоров, и силы возвращаются к нему с каждым прошедшим днем. Теперь он станет жить по-другому: не будет растрачивать себя попусту в погоне за богатством и землей, не будет ловцом вечно ускользающей удачи, искателем почестей и славы.

Ричард помотал головой, удивляясь нахлынувшему настроению. Горечь, так долго испепелявшая ум, испарилась, и неукротимая воля к жизни бурлила в его теле, заставляя сердце петь от восторга. Все его опасения оказаться во власти женщины исчезли как дым. Теперь он знал, что предложить Астре. Она говорила, что выйдет за него замуж, даже если он будет попрошайкой. Наконец-то он понял тайный смысл ее слов. Их любовь – такое богатство, которого хватит на всю оставшуюся жизнь.

Ричард посмотрел, как его слуга подпрыгивает на спине строптивой лошадки, и улыбнулся. Он не сказал Николасу, что едет домой, к Астре. Он хотел предложить ей именно то, о чем она всегда просила – беззаветную любовь.

Зима, с неизбежными для нее холодами и скукой, тяжело давила на обитателей Риверсмера. Но погода неожиданно сделалась солнечной и мягкой, как бы давая передышку. Однажды утром вдали показались два всадника, которые медленно приближались к Риверсмеру и вызвали всеобщее возбуждение.

Астра изо всех сил подавляла в себе растущую надежду. Путешественники сами по себе еще ничего не значат, сдержанно подумала она. Даже если Ричард вернется, он скорее всего пришлет ей письмо из Лондона. Должно быть, приближается кто-то другой.

Но все-таки ее сердце сжалось от разочарования, когда, стоя в палисаднике и глядя на двор, она поняла, что прибыл всего лишь странствующий торговец, а второй «наездник» оказался навьюченным на спину мула тюком товаров для продажи.

На купце был надет длинный плащ, по всей видимости, скрывавший какой-то телесный недостаток. Астра вздохнула и пошла поприветствовать боязливо сутулившегося мужчину. Прибытие так разочаровавшего Астру купца взбудоражило все поместье. Торговец привез много нужных товаров и нечто гораздо более ценное – новости. Все столпились вокруг него, задавая одновременно сотни вопросов.

– Эй, человек, а у тебя есть соль? А как насчет иголок? Ножей? Каких-нибудь пряностей?

Купец отвечал каким-то странным гнусавым голосом. Астра вышла и прервала общий гвалт.

– Имейте совесть, Летия, Крос, Ян. Негоже заставлять усталого и голодного стоять посреди двора. Отведите его в дом.

Купец повернулся на звук ее голоса, но Астра так и не сумела как следует разглядеть под капюшоном его лицо. Однако странное волнение охватило ее. Что-то в нем настораживало. Он казался на редкость высоким и, несмотря на неуклюжие движения, выглядел очень крепким мужчиной. Она не припоминала, чтобы кто-нибудь из купцов, приходивших в Стаффорд, мог превзойти его ростом.

Все это не важно, подумала она, поворачиваясь, чтобы идти в зал. С нее будет довольно, если у купца окажется хороший товар. Не забыть бы спросить его насчет свечей. Сало, из которого делали свечи в Риверсмере, сильно коптило, а ей хотелось иметь немного свечей из пчелиного воска для спальни.

В следующие несколько минут она погрузилась в круговорот забот. Можно предложить торговцу немного оставшегося от обеда супа, кроме того, позаботиться о свежем хлебе и хорошем эле, потом найти список необходимых покупок и спросить Хэйварда о деньгах. Прежде чем зима окончательно вступила в свои права, управляющий ездил в Оксфорд и продал там кое-что из трофеев Ричарда за серебро. Деньги спрятаны в одной из кладовых, и без Хэйварда их не отыскать.

– Столько шума из-за какого-то купца, – проворчал Хэйвард, доставая пыльную деревянную коробку.

– Христиане должны оказывать гостеприимство путешествующему, – заметила Астра. – Кроме того, он привез множество необходимых нам вещей. Теперь не придется дожидаться весны, когда я поеду в Валлингфорт.

– А как же ваш муж, леди Астра? Разве он не привезет вскоре все необходимое?

Астра вспыхнула и поникла головой, избегая взгляда Хэйварда, Она опасалась, что управляющий начнет сомневаться в существовании лорда Рэйвза. Сколько еще она сможет кормить своих слуг сказками про Францию?

Когда Астра вошла в зал, купец сидел за столом, уставленным едой. Капюшон плаща по-прежнему скрывал его лицо. Астра следила за его загорелыми, загрубевшими пальцами в шрамах, которые то и дело тянулись за хлебом и элем. Господи! Он явно не страдает отсутствием аппетита.

Астра вместе с домочадцами нетерпеливо ожидала конца трапезы, раздумывая, сможет ли сторговаться с этим человеком за сходную цену, учитывая, что он ополовинил ее съестные припасы. Наконец мужчина отодвинул еду и встал. Он прошел к своим узлам, которые были сгружены с мула и свалены в огромную кучу на полу, и схватил самый верхний. Когда он развязал его и разложил содержимое на столе, раздался возглас возбуждения нетерпеливых покупателей.

Люди столпились вокруг стола. У них было мало денег, но они азартно торговались за каждый пустяк, который могли себе позволить. Астра стояла позади, ожидая, пока остальные закончат свои покупки. В уме она еще раз перечисляла вещи, без которых наверняка не смогла бы обойтись в ближайшее время. Она очнулась, когда торговец позвал ее:

– Госпожа, позволите узнать, что бы хотела купить хозяйка дома?

Слуги и крестьяне Риверсмера отошли от стола и выжидательно смотрели. Купец заговорил снова, но уже чистым и звучным голосом:

– Увы, здесь нет ничего подходящего для леди Астры. У меня нет ни украшений под цвет ее голубых глаз, ни ярких лент для ее прёкрасных волос, ни изысканных платьев, чтобы облечь такое прекрасное тело.

Астра заморгала. Купец передернул плечами, выпрямился и стал еще выше ростом. В его голосе слышались странно знакомые нотки, удивлявшие ее даже болыпе, чем произнесенные слова. Она подумала, что, может быть, торговец смеется над ней и в рассеянности перебирала лежавшие на столе вещи, роняя их на пол.

Он обошел стол и шагнул прямо к ней. Астра обмерла в ожидании чуда, но отказывалась верить тому, о чем давно догадывалось ее сердце. Она закачалась, а свет в ее глазах померк.

– Чего же тогда хочет леди Астра? Ее не трогают ни платья, ни украшения. Чего же она хочет больше всего на свете?

Люди вокруг наблюдали, затаив дыхание. Прямо на их глазах с горбатым купцом происходили перемены. Теперь перед ними стоял высокий, стройный, полный сил мужчина, настоящий воин. Они увидели, как упал капюшон его плаща, открывая длинные темные волосы и лицо, благородное и одновременно внушающее страх.

Они замерли от изумления, когда он обнял их хозяйку за талию и крепко прижал к себе.

– Почему ты не предупредил меня? – пробормотала Астра. – Ты появился ниоткуда, и со мной чуть не случился удар. – Она лежала, уютно устроившись на груди Ричарда. Только так они могли вдвоем поместиться на узкой постели.

– Я хотел своими глазами увидеть, как ты поживаешь. Я не был уверен, что ты все еще любишь меня. Я боялся, что ты изменилась.

– Но ведь прошло всего несколько месяцев, Ричард, – пошутила она. – Наверняка ты не думал, что я смогу забыть тебя так быстро.

Их глаза встретились, горячая чернота с нежной голубизной.

– А ты и в самом деле изменилась, Астра. Она подняла голову с его груди.

– Ты больше не хорошенькая монашка, в которую я влюбился. – Он взял ее за подбородок и большим пальцем нежно погладил щеку. – Ты теперь женщина, Астра. Я оглядел Риверсмер и везде находил уют и порядок, которые по силе устроить только настоящей женщине. Ты превратила Риверсмер в нечто большее, чем чистое, процветающее поместье, Астра. Ты превратила его в настоящий дом.

– Ох Ричард, – прошептала она. – Я всегда только и мечтала о доме для мирной жизни с любимым человеком.

Он покачал головой.

– К сожалению, я всегда хотел чего-то другого. И мне потребовалось так много времени, чтобы понять, как важно все это и для меня.

– Я молилась только о том, чтобы ты не умер прежде, чем узнаешь, что тебе нужно на самом деле. Ричард застыл.

– Откуда ты узнала, что я действительно чуть не умер?

– Святая Мария! Неужели ты думал, что я встречу своего мужа и не рассмотрю каждый кусочек его тела. Просто невозможно не заметить эту свежую, только что затянувшуюся рану на твоей спине, а по ее размеру и расположению легко угадать, что она была почти смертельной.

Ричард кивнул:

– Я приблизился к смерти настолько, насколько вообще может приблизиться человек. И все-таки я вернулся, чтобы вновь бродить по жизни. – Он отогнал мрачное настроение и ухмыльнулся. – Когда я очнулся и стал узнавать окружающих, моя первая мысль была о тебе. Вот в этот самый момент я понял, что выживу. Все, о чем я думал тогда, было мольбой к тебе о прощении.

– Стыдись, – засмущалась Астра, пытаясь скрыть удовольствие. – Почему ты не задумался о будущем твоей бессмертной души? Нельзя же всю жизнь прожить только животными страстями.

Ричард поглядел на жену томным и ленивым, как у кота, взглядом, а потом, слегка приподняв ее над собой, погрузил в нее разбухшую плоть и двигался, пока она не задохнулась.

– Ну скажи мне, Астра, что ты думаешь теперь о животных страстях.

– Ох, Ричард, – простонала она. – Как же я по тебе скучала!

 

Глава 41

– Разве это не чудо? – пробормотала Маргарита, протягивая грудь визжащему, краснолицему сыночку Фульку. – Даже Вилли удивился, когда услышал, что король отдает Ричарду замок Фалэз на Марче. Это очень богатое владение. Тебе больше не придется хлопотать по хозяйству или беспокоиться, на какие деньги нанять слуг.

Астра спокойно улыбнулась.

– Огромное поместье мало что значит для меня. Мы с Ричардом решили проводить лето в Риверсмере. Он гораздо больше похож на дом, чем темный, сырой замок. Я бы хотела, чтобы ребенок родился именно там, но повитуха сказала, что он не появится до июля. А зимой, на Рождество, мы отправимся с королем и королевой в Кентербери.

Маргарита передала Фулька на руки няне и разгладила платье.

– Кстати о короле! Ты вряд ли слышала последнюю потрясающую сплетню.

– Какую?

Маргарита наклонилась, ее карие глаза зажглись заговорщицким огнем.

– Гаю Фокомбергу отказано от двора. Как-то случилось, что они ужасно поссорились с королем, и Ратстоув посмел назвать его рогоносцем.

– Не может быть! Маргарита ухмыльнулась.

– Ну, возможно, так оно и есть. Во всяком случае при дворе причину изгнания Фокомберга толкуют именно так. По слухам, с Генрихом случился один из самых сильных припадков гнева: его лицо стало ярко-малиновым, а глаза чуть не выскочили из орбит. Даже боялись за его здоровье.

– А Фокомберг?

– Как ни странно, он уехал из Лондона довольно спокойным. Но ты знаешь этого человека – он не простит Генриху, а будет строить козни каждую минуту, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление.

– По крайней мере отношения между Ричардом и королем пошли совсем по другому руслу, – сказала Астра, слегка встревоженная. – Мне невыносима мысль, что Генрих может иметь на душе что-то против мужа. Как показывает опыт моего отца – ссориться с королями опасно.

Маргарита пожала плечами.

– Генрих сделан из другого теста, нежели Джон. Находятся люди, которые поговаривают, что если бароны со своими подданными соберутся против него, король будет вынужден удовлетворить их требования.

Астра всполошилась:

– Неужели бароны хотят пойти войной против короля?

Маргарита кивнула:

– Вилли говорит, что возбудить недовольство армии будет очень легко, если Генрих не умерит аппетиты своих жадных родственников и не улучшит собственный взбалмошный характер.

– Война! Какой ужас! Ведь от нее пострадают не только такие, как Ратстоув, но и обыкновенные люди.

– Не трусь, Астра. Вилли сказал, что на разбирательства между Генрихом и баронами уйдет много времени. У баронов нет вождя, и под началом такого человека, как Ратстоув, они никогда не объединятся. – Маргарита сделала паузу и аккуратно разгладила свои темные кудри. – Боже мой, почему мы говорим о таких пустяках. Я не видела тебя несколько месяцев. Ты должна рассказать мне все, что случилось после возвращения Ричарда.

– Ну рассказывать почти нечего, Маргарита. Ричард и я живем очень тихо. С тех пор мы не были при дворе. Ричард хотел вернуться в Лондон несколько недель назад, но я плохо себя почувствовала из-за ребенка, и он не решился оставить меня.

– Ты больна? – Маргарита в тревоге сжала ее руку.

– Нет, ничего страшного, – успокоила ее Астра. – Обычная тошнота первых недель. Повитуха даже сказала, что это хороший знак, значит, с ребенком все в порядке.

– Дорогая Астра, как ужасно. Я чувствовала себя прекрасно до самых последних месяцев. Потом, правда, меня разнесло, как последнюю свинью. – Она скорчила гримасу. – Я была просто счастлива, что не интересую Вилли с этой точки зрения. Иначе от смущения я бы не смогла зайти в спальню. Никогда не воспринимала себя такой отвратительной, как тогда.

– А я совсем не чувствую себя отвратительной. Ричард говорит, что я выгляжу соблазнительной как никогда, и я верю, что, по крайней мере, для него это так.

– Ну конечно, Ричард просто обожает тебя. До сих пор не могу поверить в произошедшие с ним перемены.

Надменного, неистового рыцаря больше не существует; теперь Леопард – милое, мягкое существо, совсем как котенок.

– Только не в постели, – застенчиво призналась Астра. – Там он остался таким же, как раньше.

– В самом деле, Астра? Но вовсе не обязательно мне об этом хвастать. Вилли и в самом деле оказался очень снисходительным мужем, и я нашла себе любовника, которым вполне довольна.

– Как идут дела у вас с Вилли? – осторожно спросила Астра.

Маргарита улыбнулась.

– Я же сказала тебе: он очень снисходителен. Он так заботится о моем счастье, что иногда даже превосходит моего отца. Ты оказалась права, милая. Я ни о чем не жалею. Вилли подходит мне так же, как и любой другой мужчина.

– Так ты довольна, Маргарита? – спросила Астра. – Прошел год с тех пор, как мы покинули Стаффорд. Ты счастлива тем, как все обернулось?

– Да, пожалуй. Я встрётила большую любовь, как и ты, но, возможно, не предназначена для нее. Мне кажется, я слишком эгоистична. Так или иначе, мы славно провели время, Астра. Что еще можно хотеть?

«Действительно, что еще?» – подумала Астра, поглаживая свой слегка раздувшийся живот. У нее красивый, любимый муж, вот-вот появится ребенок. Чего еще можно желать?

В зал вошел Ричард. Он охотился с Вилли, его лицо раскраснелось, а волосы очаровательно растрепались на ветру. Он наклонился к жене, обвел ленивым властным взглядом ее цветущее тело и игриво посмотрел на нее.

– Вы, леди, проскучали прекрасный денек. Пойдем со мной, Астра. Порадуешься солнцу и нежному ветерку.

Она с минуту понежилась в лучах его глаз, затем посмотрела на Маргариту. Подруга понимающе усмехнулась.

– Ну иди, Астра. Я не могу держать порознь таких страстных голубков.

Астра встала и отложила работу. Ричард под руку повел ее к двери.

– Хотите проехаться верхом, мадам? – спросил он, когда они вышли на широкий двор.

– Пожалуй, нет, – ответила она с улыбкой сожаления. – Когда я брала уроки верховой езды в прошлом году, то поняла, что не создана быть наездницей. Я каждый раз умирала от страха упасть с лошади.

– Мы можем ехать на дамском седле. Кисмет не будет против.

Астра посмотрела на мужа.

– Что ты замышляешь, Ричард?

– Почему я должен что-нибудь замышлять? – невинно спросил Ричард.

– Ты и сам знаешь, почему. Всегда заманиваешь меня в укромный уголок, чтобы обойтись как обычно.

Ричард ухмыльнулся:

– Ну и что же нам делать? Ведь стыдно проводить такой прекрасный день в доме.

– Ну хорошо, испорченный нахал. Тогда пойдем в сад.

Поместье Торнбери было старым родовым гнездом с таким же, как в Риверсмере, заброшенным садом. Астра шла за Ричардом, минуя разросшиеся розовые кусты и нависающие ветви дуба, пока они не добрались до оранжереи. Яблони стояли в цвету; и благоухающие белые облака парили над ними, как в прекрасном сне. Ричард повел жену под прекрасную крону огромного, сучковатого дерева и привлек к себе.

– С тобой я, как в раю, Астра, – сказал он мягко.

– Ты вряд ли заслужил рая, – пошутила она, дотрагиваясь пальцами до его тонких, шелковистых волос. – Такой грешник, как ты, достоин гореть в аду веки вечные.

– Да, но я уже искуплен. Один прекрасный ангел когда-то взял под опеку мою душу и все еще держит ее в надежном месте.

– А ты уверен, что это был ангел? Он откинулся на спину, чтобы видеть ее лицо, и улыбнулся.

– Ну ладно, предположим, это была дриада. Они выглядят почти так же, разве нет? Астра взглянула на свой живот.

– Я боюсь, что скоро не буду напоминать тебе дриаду. Через пару месяцев я стану довольно увесистой и некрасивой.

Она взглянула наверх и напряженно заглянула ему в глаза.

– Ты доволен, что у нас будет ребенок, Ричард?

– Конечно. Почему бы и нет?

– Я боялась, что каким-то образом он напомнит тебе о твоем собственном несчастливом детстве.

– Ну это совсем другое. У нашего ребенка есть отец, который признает и сможет защитить его, и мать, которая будет любить. Он никогда не испытает таких мук, как я.

– Твоя мать любила тебя, – мягко сказала Астра. – Иначе она никогда бы не сделала свой страшный выбор. Она могла бросить тебя и уйти в монастырь, но стала продавать себя, чтобы купить тебе место в этом мире.

Ричард кивнул.

– Кажется, теперь я это понимаю. Я начал думать, что мой гнев на нее был проявлением детского эгоизма, бессильного спасти любимого человека от боли.

Астра придвинулась ближе и погладила его лицо.

– Ты говоришь о нашем ребенке так, как будто наверняка знаешь, что это мальчик. А что, если родится девочка?

Он улыбнулся:

– Девочка – это прекрасно. Я буду ухаживать за ней, баловать ее и смешить. – Выражение его лица вдруг изменилось и стало жестким. – Конечно, когда она вырастет, я запру ее куда-нибудь подальше. Как отец, я обязан защитить малышку от горячих молодцов, которые попытаются похитить ее сердце.

– Как ты похитил мое, Ричард?

Он озорно улыбнулся и, прежде чем Астра сообразила, что происходит, подставил ей подножку. Астра потеряла равновесие, но Ричард подхватил ее, и они мягко, как яблоневые лепестки, скользнули на землю. Ричард устроился рядом с Астрой, и она ожидала, что он потянется к шнуркам ее платья. Но вместо этого он спрятал лицо на ее груди, со вздохом прижавшись к тому месту, где билось сердце.

Она посмотрела на ослепительный белый цвет над ними и зарыла пальцы в его волосах. Наполнявшее ее тихое чувство казалось бесконечным и вечным, как земля, на которой они лежали.

– Я люблю тебя, Ричард, – шепнула она.

– И я люблю тебя, дорогая, – прошептал он в ответ. – Леопард нашел свою подругу и обрел счастье.

Ссылки

[1] Камиза – нижняя рубаха из домотканой грубой материи. – Здесь и даме примеч. пер.

[2] Блио – верхняя одежда XI—XIII вв.

[3] Котт – средневековая одежда, соответствовавшая у мужчин современной блузе, а у женщин – платью.

[4] Шоссы – средневековые длинные, плотно облегающие ноги штаны-чулки.

[5] Сюрко – средневековое одеяние: у мужчин – короткое, у женщин – длинное и часто без рукавов.