– Черт бы побрал этот Уэльс с его ужасной погодой. – Ричард надвинул капюшон и уныло вгляделся в серые сумерки. Опять собирался дождь – кажется, в тысячный раз с тех пор, как он прибыл сюда.

– Что-нибудь видно? – спросил Том Строкет, дородный рыцарь, деливший с ним тяготы военной службы. Ричард покачал головой.

– Они, похоже, затаились. Выжидают, чтобы напасть из засады, как только мы высунемся. Эти уэльские подонки всегда так делают.

Строкет мрачно кивнул. Капля дождя упала на его большой норманнский нос и повисла на кончике.

– Дьявольский способ воевать. Их не выманишь на честный бой, но зато потом они перебьют нас поодиночке. И глазом не моргнешь, как в одно мгновение тебе перережут кинжалом глотку или воткнут в кишки копье с гусиным оперением. – Он в волнении повел широкими плечами. – Я слышал, некоторые отказываются нести здесь сторожевую службу. Говорят, слишком рискованно. А ты что, добровольцем вызвался? В самом деле такой бесстрашный? Ричард прочистил глотку и сплюнул.

– Я уже воевал в Уэльсе. Если ты способен мириться с мерзкой погодой и отвратительной жирной бараниной с грубой овсянкой, то здесь вовсе не так плохо.

– А когда ты был в Уэльсе?

– Несколько лет назад. Тогда, как и теперь, мы зря потратили время и силы. С тех пор как Генрих в двадцатых годах потерпел поражение, Англии здесь уже не на что рассчитывать.

– Генрих тогда проиграл?

– Не думаю, чтобы он признался в этом самому себе. Не смирившись с неудачей в Уэльсе, он отправился завоевывать Францию, но, увы, в результате потерял больше, чем Джон приобрел в том же Уэльсе за время своего правления. Дело в том, что Генрих не скроен для войны вроде этой. – Ричард слегка поежился. – Он слишком мягкотелый. Чтобы победить, здесь нужно спалить все дотла, устроить резню и убивать до тех пор, пока не поставишь всех на колени. У Генриха на такое не хватит пороху.

– У Генриха не хватает пороху на очень многое, – понимающе добавил Строкет.

В сумеречном свете его голубые глаза встретились с жестким взглядом черных.

– Ты размышлял об этом? – спросил Строкет через минуту. – Ты уже думал о том, чтобы стать наемником, может быть, даже на стороне французов?

– Боже, ну конечно, – проворчал Ричард. – Кто бы не стал об этом думать в моем положении? Я сражался за Генриха долгие годы, и все, что получил за труды, – это доспехи да новую лошадь раз в пару лет. А я ведь не молодею.

– Поговаривают, что король Людовик очень щедр к солдатам. Некоторых из наиболее отличившихся рыцарей он сделал вассалами, дал им в награду прекрасные поместья, даже замки.

– И все-таки, – задумался Ричард, – перейти на его сторону значит предать свою родину и своего короля. Генрих и Людовик сейчас не враждуют, но рано или поздно это случится, и тогда я встречусь с бывшими друзьями на поле боя, только мы окажемся по разные стороны.

Строкет кивнул.

– Если бы придумать какой-нибудь способ разузнать, что творится сейчас во Франции. Может, все – пустая болтовня! Я уже почти решился поехать туда и посмотреть, куда дует ветер.

– Если что-нибудь выяснишь, дай мне знать. Я не гожусь для придворной жизни, в этом я совершенно уверен, и потому должен добывать счастье другими средствами.

– Твои слова звучат горько. Что-нибудь случилось в Лондоне, раз ты дуешься на Генриха?

– Можно и так сказать. Я подошел прямо к нему и попросил о вознаграждении, а он обошелся со мной, как с нашкодившим щенком.

– Тебе, возможно, и в самом деле пора стать наемником.

Ричард кивнул, Он представил себе Астру. Что она скажет, если он предаст Генриха и наймется к французам?

– Что-то тебя еще беспокоит, не так ли, Рэйвз? – Строкет, нахмурившись, задумался. – Я никогда раньше не видел тебя таким мрачным.

Ричард открыто встретил взгляд прищуренных глаз Строкета.

– Наверное, ты думаешь, что я окончательно поддался обстоятельствам. Просто там, в Лондоне, женщина…

– Женщина?! – Строкет грубо захохотал, выказывая явное удивление. – Святая Мария! Рэйвз, что же такое нужно иметь, чтобы завоевать твое сердце – «розочку» из чистого золота?

Ричард осклабился в ответ на соленую шутку Строкета.

– Не совсем. Впрочем, если красоту считать богатством, то ей и золота не надо.

– Может быть, она самое очаровательное создание, когда-либо украшавшее эту бренную землю, не так ли?

Ричард натянуто улыбнулся.

– Конечно.

– И почему же ты не женился на ней?

Глаза Ричарда на мгновение потемнели, пока он решал, стоит ли говорить приятелю правду о том, что Астра не любит его, так как она слишком изысканна и порядочна, чтобы ее привлек жестокий и грубый солдат. Но он только пожал плечами.

– Она бедна. И я не смогу взять ее в жены, пока не обеспечу ей достойную жизнь. Ты же знаешь, как это бывает: после свадьбы появляется орава, которую нужно кормить, а я всегда был солдатом, Том, и у меня есть только меч, доспехи и конь. Как я же могу заботиться о семье?

– Как множество других. Женщина остается дома и растит детей, пока ты на войне, потом и кровью зарабатываешь на хлеб.

– А если меня убьют – что их ожидает? Нет уж спасибо. Моя мать попалась в эту ловушку, и я видел, что с ней стало. Я не обреку ни одну женщину на такую судьбу.

– Тогда держи курс на Францию, друг, – сказал Строкет, подмигивая. – В Англии нет ни одного богача, чтобы его фамилия не была Беренгер или Лусиньяк. Подумай об этом. К тому времени, когда королевские родственники насытятся, Англия, может, уже перестанет существовать.

Том поднялся и пошел по нужде. Ричард, помрачнев еще сильнее, завернулся в пропитанный жиром плащ и сплюнул на землю, пытаясь избавиться от ужасного привкуса кислого вина, которое им давали на обед.

Франция – звучит прекрасно. Ослепительное солнце, аромат цветов, хрустящий хлеб, отличное вино – рай на земле и, если верить Строкету, все еще открытый для завоеваний. Да, здесь было о чем задуматься. Раньше он и мысли не допускал, чтобы предать короля, но после того как Генрих явил себя таким ничтожеством… Король, который позволяет идиотам вроде Фокомберга помыкать собой, перестает быть властителем.

Ричард провел рукой по лицу, вытирая влагу. Больше в Англии его ничто не удерживало. Астра его не любит. Он едва ли забудет выражение ужаса на ее лице, когда она смотрела на Фитц Варена, корчившегося в крови на полу. Нет, она никогда не простит его и теперь наверняка считает чудовищем. Внезапно почти болезненное желание пронзило его. Еще никогда он не желал женщину так страстно, как Астру. На этот раз дело не ограничилось тяжестью в пояснице и зудом в теле. Он хотел чего-то большего, чем просто уложить своего ангела в постель. Обладать ею, слиться с ее душой, навсегда похитить ее чистоту и сладость – вот о чем он грезил сейчас.

Ричард стискивал запястья до тех пор, пока холодный металл копья не впился в тело. Но он еще не сдался – он не позволит Фокомбергу и королю сломить его. Воспоминания давнего прошлого нахлынули на него, в ушах гремело: «Подонок, сукин сын, нищий». До сих пор эти слова ранили его. Казалось, только вчера он был оборванным, нежеланным сыном. Мальчиком, который каждый день задавался вопросом: зачем он родился на этот свет? Сколько раз ему в голову приходила мысль, что не было ли лучше, если бы проклятый кусок материнской плоти убили еще во чреве.

Нет, он не сдастся. Он должен еще раз сделать попытку убедить Генриха. Если ему удастся покончить с уэльсцами, король должен отблагодарить его. Справиться с ними будет очень сложно: для этого нужно перенять их образ мыслей.

Ричард вглядывался в густеющую темноту, и постепенно в его голове стал вырисовываться план действий. Уэльсцы всегда побеждали англичан, коварно действуя исподтишка. А если попробовать вести борьбу теми же методами? Уэльсцы никак не могут ожидать, что маленький отряд англичан подкрадется к ним ночью. Если выяснить расположение их лагеря и подобрать небольшую команду, которая согласится сменить тяжелое вооружение на простые плащи, кинжалы и хитрость…

Сердце Ричарда бешено заколотилось. Вряд ли многие примут такой дерзновенный план, но лучше рискнуть, чем прозябать в бездействии и выжидать очередную атаку. А если к тому же план удастся, награда с лихвой окупит риск. Если Ричард доложит Генриху, что наконец-то банда мародерствующих уэльсцев сметена его силами, монарх вернет ему милость и, возможно, даже наградит по-королевски.

Надежда и приятное возбуждение переполняли его, сменив скованность в мышцах и суставах от дождя и холода.

– Том! – тихо позвал он товарища. – Иди сюда. У меня возникла одна неплохая идея.

Поездка до Вудстока со всей королевской свитой и багажом заняла пять утомительных дней, но Астра не сомневалась, что цель того стоила. По сравнению с нищетой Лондона богатые провинции Мидленда с первозданно чистым и свежим воздухом представлялись почти райскими. Даже земля вокруг королевских владений казалась чисто вымытой дождями. Хотя поместье, как и дворец в Вестминстере, было до отказа забито людьми, но в доме царили прохлада и покой. Астре отвели спальное место рядом с опочивальней королевы, поселив ее вместе с дюжиной других незамужних дам.

Девушка смыла с лица дорожную пыль и переоделась в чистое платье, а затем присоединилась к свите в Королевском зале. Это была великолепная комната с высокими сводчатыми потолками и полом, вымощенным темно-красными плитками. Свет струился в единственное окно, украшенное орнаментом в виде трилистника, и в зале царил полумрак. Бархатная драпировка на стенах удерживала прохладу, не пропуская в покои летнюю жару.

Прибыла королевская чета и села за большой дубовый стол на возвышении, остальные придворные заняли места за рядами стоящих на козлах столов.

В середине трапезы в зал вошло несколько заляпанных грязью воинов и направились к возвышению. Астра увидела, что король потянулся вперед, чтобы поговорить с одним из вошедших. Что-то в нем привлекло внимание Астры. Его плечи были необычайно широки, и, несмотря на неприглядный внешний вид, в его манере держаться угадывалась элегантность благородного рыцаря. Дыхание Астры участилось. Неужели? Может ли это быть правдой?

Рыцарь жестикулировал. Король слушал. Прикрытые тяжелыми веками глаза придавали ему вид полусонного человека, хотя было очевидно, что он буквально впитывает то, что говорил ему мужчина. Рыцарь обернулся, продолжая жестикулировать, и сердце Астры подпрыгнуло. Это был Ричард! Здесь, в Вудстоке, в этой самой комнате!

Астра сцепила руки и попыталась успокоиться. Если рыцари прибыли, чтобы доложить о ходе войны в Уэльсе, то наверняка король попросит их остаться на банкет, после которого начнутся увеселения, и, пока все потянутся из комнаты, у нее будет возможность поговорить с Ричардом. Все это представлялось слишком большим везением, чтобы быть правдой.

Астра увидела, как король коротко кивнул визитерам и вновь с пристальным вниманием обратился к блюду с едой. Удостоверившись, что их отпустили, одетая по-походному делегация поклонилась королю и королеве, спустилась с помоста и пошла через зал. Астра в отчаянии следила за удаляющейся фигурой Ричарда и молилась, чтобы он ушел только затем, чтобы переодеться и попозже присоединиться к гостям.

Слуги внесли на дымящихся блюдах поджаренного кролика, осетра в соусе, каплуна в кляре, свежие огурцы, лук-порей, фруктовый торт и пироги. Астра взяла небольшую порцию и в рассеянности положила еду мимо дощечки. Она ни о чем не могла думать, кроме как о человеке, которого любила и с которым мечтала встретиться.

В продолжении трапезы Ричард не появился, и Астра забеспокоилась, что король приказал рыцарям немедленно отправляться обратно в Уэльс. Она едва не побежала вслед за Ричардом, когда он выходил из зала. Он был так близко – не больше чем две дюжины шагов разделяло их, – и она позволила ему ускользнуть. Беспокойство ее нарастало. Она стала ерзать и привставать со своего сиденья, пока на нее не начали бросать неодобрительные взгляды.

Не в состоянии оставаться в зале ни минутой дольше, она извинилась, вышла из-за стола и выбежала наружу.

Ее сердце екнуло при виде полупустого двора. Кажется, рыцари уже ушли. Оставалась последняя надежда, что лошадям нужен отдых перед дальней дорогой. Расспросив слуг, Астра отправилась по лабиринту аллей и хозяйственных построек позади замка и наткнулась на стойло, где стояло множество лошадей, но не оказалось ни одного воина. Она обратилась к одному из королевских грумов, но он отрицательно покачал головой: нет, он не видел рыцарей в этой части королевского замка.

Уже смеркалось, и отчаяние Астры стало почти безысходным. Убыстряя шаги, она снова пошла к воротам, надеясь спросить стражников, не выезжали ли из замка военные. Она бросила взгляд в направлении темневшего вдали леса и догадалась, где Ричард. Лагерь был разбит в лесополосе между поместьем и большим лесом, где остановились сопровождавшие короля рыцари. Похоже, что Ричард с товарищами из Уэльса встали лагерем там же.

Астра с тоской вглядывалась в палатки и сверкающие лагерные костры. Добраться до Ричарда не было никакой возможности. Она не могла, не привлекая внимания, оставить поместье или надолго отлучиться без того, чтобы не поползли слухи.

Астра вернулась в зал и неохотно села на место. Кое-кто с любопытством покосился на нее, но никаких лукавых переглядываний она не заметила.

Королевское собрание развлекал трубадур, исполнявший излюбленные королевой старинные французские баллады. В этот вечер он пел балладу о Тристане и Изольде. Астра всегда принимала близко к сердцу историю этой трагической любви, но сегодня слова певца были особенно мучительны. Она чуть не всхлипнула, когда он дошел до места, где любовники тоскуют в разлуке. Казалось, это так созвучно ее собственной судьбе. Ричард был рядом, не дальше чем на расстоянии брошенного камня от того места, где она сидела, но с таким же успехом он мог находиться где-нибудь в Святой Земле. Хуже того, он мог вернуться воевать в Уэльс, даже не узнав о ее любви.

Представление закончилось, и король с королевой поднялись со своих мест, чтобы удалиться на покой. Пока толпа придворных покидала зал, к Астре пришла неожиданная мысль. В поместье столько людей, что яблоку негде упасть, особенно в спальных комнатах. А что, если ускользнуть ночью, когда ее вряд ли хватятся? А как выйти за пределы замка, а потом пройти через ворота? Вот теперь она пожалела, что рядом нет Маргариты, но как бы то ни было придется справиться самой.

Пока фрейлины королевы толпились на выходе из зала, Астра в деталях продумала план действий.

– Леди Алиса, – любезно обратилась она к миниатюрной темноволосой девушке, которая семенила позади других женщин. – Подождите, мне надо сказать вам пару слов.