Глава 5
После того как первое удивление прошло, Иан решил, что Джиллиан заболела, и без лишних вопросов провел ее в гостиную. Когда она рассказала о случившемся, он сначала удивился, а потом рассердился. У него была мысль попросить экономку сходить в школу во время каникул и зажечь там свет, но нежелание вмешиваться в жизнь Джиллиан удержало его. Теперь гнев Иана был частью направлен на него самого. Это была бы лишь малая доля того, что он мог для нее сделать. Взломщик не вошел бы в школу, если бы увидел, что в здании кто-то есть.
Иан спросил:
— Вы в состоянии пойти со мной? Лучше, чтобы вы были там. Вы можете точно сказать, что случилось.
— Да, я пойду.
Стивен услышал голос Джиллиан и вбежал в дом вместе с Брэнди.
— Здравствуйте, — произнес он и внезапно смутился.
Брэнди бросился к ней и чуть не сбил ее с ног. Джиллиан погладила его и заставила себя спокойно ответить:
— Привет!
— Спасибо за подарок.
Она прислала Стивену несколько французских пластинок с музыкальными сказками. Они были веселые и забавные, и она знала, что ему понравятся.
Иан сказал:
— У него не было вашего домашнего адреса, иначе он бы написал и поблагодарил вас. — Он не упомянул, что съездил в Бакстон и купил ей вазу из алого шпата. Это должен был быть подарок от Стивена. Иан надеялся, что Джиллиан не догадается, насколько ваза дорогая. Мальчик может подарить ее попозже.
Стивен взял Брэнди за ошейник.
— Он рад, что вы вернулись. И я тоже, — добавил он.
Джиллиан поймала взгляд Иана. Ему не терпелось вернуться в школу. Они не хотели, чтобы о случившемся узнал Стивен. Иан повернулся к сыну:
— Я отвезу мисс Уорд в школу. Ей надо принести топлива для печки. Когда придет миссис Пирсон, попроси ее постелить в свободной комнате. Мисс Уорд будет ночевать у нас.
Джиллиан собиралась возразить, но Иан уже пошел к ее машине за вещами. Вернувшись, он снова обратился к Стивену:
— Ты побудешь один, пока не придет автобус из Шеффилда. Не возражаешь?
Тон Стивена был таким же небрежным, как у отца:
— Нет, не возражаю.
— И не выходи из дому. Я не хочу, вернувшись, услышать жалобы миссис Пирсон на то, что она не могла найти тебя.
Стивен резко ответил:
— Я не буду выходить.
То, что он опять убегал из дома, еще больше расстроило Джиллиан. Когда они с Ианом были в машине, она спросила его об этом.
Он пожал плeчaми.
— Обычно он исчезает, когда я занят работой. Вероятно, ему кажется, что ему не хватает внимания, и он пытается добиться его таким образом.
— Миссис Пирсон терпелива с ним?
— Слишком терпелива. — Иан искоса взглянул на Джиллиан. — Вам не повезло с возвращением домой, если, конечно, вы можете считать школу домом.
— Нет. — Джиллиан скорчила гримасу отвращения.
— И кто вас за это осудит?
Нелегко было заходить в школу во второй раз, даже с Ианом. Она была благодарна ему за то, что он предложил ей переночевать в его доме.
Иан зажег масляную лампу и внес ее в класс. Когда он увидел разгром, его лицо окаменело.
— Похоже, сломали ваш кукольный домик и унесли все со стен. Что-нибудь еще?
Джиллиан пыталась спокойно оглядеть комнату. Похоже, унесли все детские рисунки, игрушки и рабочие тетрадки детей, над которыми они трудились весь триместр. Комната выглядела точно так же, как перед началом работы. Джиллиан могло здесь никогда не быть. От нее ничего не осталось. В голове мелькнула безумная мысль, что могла вернуться ее предшественница и опустошить комнату. Она неловко начала:
— Вы не думаете, что мисс Стэншоу…
Иан догадался, что она хочет сказать, и с изумленным видом перебил ее:
— Ничего подобного. Она могла быть немного не в себе, но злой ее нельзя было назвать. — Иан улыбнулся. — Приструните ваше писательское воображение!
— Я не… — начала было Джиллиан.
— Именно так. Вы представили, что она вновь завладела этим местом, выкинула все ваши вещи. Будьте честны!
Его насмешка успокоила Джиллиан. В его словах было много правды. Иан продолжал:
— Вы не поладили с Дэвенпортом. Я не могу представить, чтобы он дошел до такой идиотской мести, но время от времени он сильно напивается. Вполне вероятно, что он мог это сделать. Или Тим.
— Нет! — горячо возразила Джиллиан.
— После рождественского представления он оказался в вашем черном списке.
— Я рассердилась на него, но я не держу на него зла.
— Зато он может держать. Вы поговорили с ним после пьесы?
— Да, на следующий день. Он избегал встречаться со мной. Все дети знали почему. Нужно было все прояснить, и мы так и сделали.
— Все могло кончиться для вас, но не для него.
Джиллиан оглядела класс.
— Все равно я не верю, что одиннадцатилетний ребенок…
— У него есть старший брат Алекс. Они могли все спланировать.
Джиллиан нахмурилась. Ей была больше по душе мысль, что Дэвенпорт ворвался в школу, будучи пьяным, нежели Тим хладнокровно все просчитал. Иан сухо добавил:
— Они вовсе не кроткие овечки.
Джиллиан подобрала кусок разбитой рамки.
— У него бы не хватило силы.
— Алексу четырнадцать. Да и Тим, будь у него топор… Ладно, не будем никого подозревать, пока не узнаем. Но я совершенно убежден в своей правоте. — Иан направился к телефону. — Придется сообщить полиции.
Джиллиан остановила его.
— Нет, Иан!
Мысль о полиции, если здесь замешан Тим, ужаснула ее.
Иан удивленно взглянул на нее.
— Но вы должны дать им знать. Это вторжение в дом. Что вы намерены делать? Сидеть и говорить, что ничего не случилось? Прочитать маленькому хулигану лекцию по этике и погладить его по головке?
— Мы не знаем, что это Тим.
Иан вышел из себя:
— Нет, мы не знаем, зато полиция все выяснит. Кто бы это ни был, его надо поймать и дать понять, что такие вещи не проходят даром.
— Они сделали это мне, а не вам, — тихо произнесла Джиллиан.
Было очевидно, что Иан обеспокоен так, словно это произошло с ним. Он полностью связывал себя с Джиллиан. Он не мог оставаться в стороне и дать ей поступать по-своему. Если бы он видел Дэвенпорта, то мог бы силой остановить его. Если это был сын Дэвенпорта, то его вина не такая большая, однако мальчика надо призвать к ответу. Иан поднял трубку.
— Надо сообщить в полицию.
Джиллиан рассердилась:
— Это мое дело. Пожалуйста, не вмешивайтесь! Я не хочу связываться с полицией. — Она попыталась отнять у него трубку.
Иан положил ее на рычаг. Раздражение заставило его говорить грубо.
— Ладно, значит, вы не хотите полицию. Думаете, что вашего влияния хватит, чтобы вызвать у мальчика раскаяние. Если он был не прав, то несколько ваших слов все исправят. А если это был сам Дэвенпорт, то вы не сообщите в полицию, чтобы не травмировать Тима. Вы слишком сентиментальны, Джиллиан. Люди не станут раскаиваться, увидев ваш неземной свет, они снова придут и разрушат школу.
— А вызов в суд их остановит? — с горечью спросила Джиллиан.
— Да, скорее всего. По крайней мере, они подумают дважды.
— Возможно, это не имеет отношения к Дэвенпортам. Сюда мог забраться кто угодно. Кукольный домик могли взять на растопку.
— И специально выбрали все детские работы, чтобы поддержать огонь? — Иан мечтал, чтобы Джиллиан взглянула правде в глаза. — Если бы это был какой-то бродяга, то вы бы не испытывали угрызений совести из-за того, что нужно вызвать полицию?
— Нет.
— Значит, бедняга, забравшийся в дом, вызывает у вас меньше жалости, чем намеренные действия злоумышленников?
— Иан, пожалуйста!
Ее серые глаза сверкали, но он выдержал ее взгляд.
Джиллиан отвернулась.
— Я проверю весь дом. Если это был бродяга, могли остаться следы.
— Отлично. Мы отложим звонок в полицию, но только на время. — Иан взял лампу и последовал за ней на кухню.
Он заметил чашку с водой на столе и почти поверил в версию о бродяге. Но Джиллиан объяснила, что это она заходила сюда.
— Посмотрите в буфете, может, пропала какая-нибудь еда, — предложил он.
Насколько Джиллиан помнила, все в буфете осталось по-прежнему. Похоже, в гостиную никто не заходил. Оставалось подняться наверх. Иан пошел с ней, держа лампу. Она оставила на кровати сложенные одеяла. Ее расчески и туалетные принадлежности были в ящике маленького стола. Она выдвинула его.
— Похоже, все на месте.
Иан указал на соседнюю комнату.
— Что у вас там?
— Ничего. Мебели там нет. Только стол для письменной машинки и стул.
— Вы взяли рукопись с собой?
Внезапно Джиллиан охватило дурное предчувствие. У нее пересохло во рту, и она не смогла ответить. Она взяла у Иана лампу и зашла в комнату. Картонная коробка, в которой она хранила рукопись, валялась на полу пустая. На столе были разбросаны исписанные листы и копирка.
— Боже, нет! — прошептала Джиллиан.
Ее лицо похолодело, и она начала дрожать. В этот ужасный миг перед глазами промелькнули все месяцы работы. Иан взял ее за руку и усадил на стул. Все его раздражение улетучилось. Он был очень встревожен.
— Вы уверены, что не убрали ее в безопасное место, а потом забыли?
— Я думала, тут безопасно. Книга не имеет никакой ценности, она важна только для меня.
Джиллиан чувствовала себя опустошенной. Мысль о том, что книгу читает Дэвенпорт, была невыносима. Это была очень личная вещь, более личная, чем разгром в классе. Его она могла пережить, но это…
Иан, чьи книги основывались на фактах, знал рабочую сторону этого ремесла и понимал, что сейчас испытывает Джиллиан. Он обладал достаточным воображением, чтобы уловить интимный аспект ее работы. Если виноват Тим, то он не станет читать книгу. Дэвенпорт может ее прочесть, но ни за что не признается. Кто бы это ни был, в конце концов он уничтожит рукопись.
— Они не могли сделать мне ничего хуже, — прошептала Джиллиан.
Иан не знал, как ее утешить. Джиллиан оглядела комнату, вспоминая, какой она была в первый день. В окно светило вечернее солнце. Она представила стол, у которого сейчас стояла. С большими трудностями в шеффилдской квартире была закончена четвертая часть книги, но она считала, что здесь легко доведет работу до конца. Это оказалось не так легко, как она предполагала, но она все же справилась. После рабочего дня, прежде всего она принималась за книгу. Она медленно продвигалась вперед. Герои книги стали живыми людьми, вероятно, бессознательной проекцией ее самой. Она вспомнила смятение, когда обнаружила, что Иан стал главной частью книги. Она этого не хотела.
Джиллиан посмотрела на Иана, стоящего в тени. Он не пытался утешить ее, потому что сказать ему было нечего. Он вышел из тени и взял ее руки в свои, нежно поглаживая большим пальцем ее ладонь. Это было его первое прикосновение. Его кожа была грубоватая и теплая.
Джиллиан отдернула руки и разрыдалась. Ее слезы жгли его. Иан не мог на нее смотреть и прошел в спальню. Ее тень отражалась на стене — огромная темная тень, согнувшаяся на стуле, с лицом закрытым руками.
Через некоторое время он вернулся в комнату.
— Простите, Иан, — прошептала она.
— Кто бы это ни сделал, я мог бы изрубить его на кусочки, — тихо ответил он.
— Если это был Тим, он не знал.
— Но на этот раз вы дадите мне вызвать полицию?
— Я хочу вернуть свою рукопись, если она еще существует. Не могли бы мы сначала пойти к Дэвенпортам? Спросить их?
Ее здравый смысл снова возвращался к ней. Даже полиция не выдвинет подобного обвинения.
— Мы просто объясним им, что случилось, посмотрим на их реакцию.
Иан пристально взглянул на нее. Ее лицо было очень бледным и заплаканным.
— Хорошо. Но может, мне лучше сначала отвезти вас домой? Я могу один сходить к Дэвенпорту. С вас и так хватит.
— Я тоже пойду. Я лучше вас знаю Тима и почувствую, если он говорит правду.
Они спустились вниз, и Джиллиан включила фонарь, пока Иан гасил лампы. На улице стало еще холоднее, и облака медленно плыли по небу. Иан включил в машине обогреватель и подал ей плед.
— Думаю, вам было бы лучше поехать домой.
Он беспокоился о ней, но Джиллиан, чувствуя себя опустошенной, не могла отвечать ему.
На ферме Дэвенпортов был собственный электрический генератор, и свет горел почти во всех окнах первого этажа. Сам мистер Дэвенпорт открыл дверь и удивленно уставился на них. Иан грубо спросил:
— Мы можем войти в дом? Нам нужно кое о чем вас спросить.
— О чем? — Если он притворялся, то вполне убедительно.
Дэвенпорт отступил в сторону и провел их на кухню. Старший сын мастерил на столе пластиковую модель самолета, а Тим лежал на животе на коврике у камина и смотрел телевизор.
Дэвенпорт убрал звук. Тим, увидев, кто пришел, со смущенным видом поднялся. Джиллиан устало сказала:
— Привет, Тим.
Он не ответил.
— В чем дело, Роско? — потребовал Дэвенпорт, не обращая на Джиллиан никакого внимания.
Иан вкратце рассказал ему и добавил:
— Мисс Уорд больше всего беспокоит рукопись. Класс можно отремонтировать за несколько дней, а книга совсем другое дело.
Дэвенпорт побагровел от злости:
— Вы хотите сказать, что я имею к этому отношение?
— Мы ничего не хотим сказать. Мы просто перечисляем факты.
— Но почему именно здесь?
Иан вспылил:
— Ради бога, Дэвенпорт, хватит ходить вокруг да около! Мы бы уже связались с полицией, если бы я настоял. Может, вы хотите, чтобы они допрашивали вас?
Джиллиан быстро сказала:
— Ваша ферма ближайшая к школе. Если бы там были незнакомые люди, вы могли бы заметить.
Все время она глядела на Тима. Он неловко переступал с ноги на ногу, избегая встречаться с ней взглядом. Дэвенпорт внимательно посмотрел на Тима, потом проговорил:
— Значит, кто-то разгромил школу. Не могу сказать, что мне жаль. Если бы у меня был транспорт для мальчика, я отправил бы его в другую школу в этом триместре. — Он повернулся к Джиллиан: — Мне никогда не нравились ни вы, ни ваши методы, но я не громил эту чертову школу. Я не такой дурак.
Похоже, он говорил правду. Джиллиан спросила:
— А Тим может поручиться за себя?
Тим хмуро ответил:
— Я не был около школы. — Он быстро взглянул на нее и сразу отвернулся.
Иан спросил:
— И ты не знаешь, где может быть рукопись, стопка листов?
— Нет.
— Ты уверен?
Дэвенпорт не выдержал:
— Слушайте, Роско, он же вам сказал, что не знает!
Старший мальчик поднялся и направился к двери, но Иан приказал ему вернуться:
— А ты, Алекс, ничего не знаешь?
Кулаки Дэвенпорта в карманах брюк сжались.
— Что вы хотите от детей? Письменного подтверждения? Если вы не прекратите, Роско, я привлеку вас за клевету!
— Значит, вы не возражаете, если я свяжусь с полицией? — тихо спросил Иан.
Дэвенпорт быстро взглянул на сыновей. Казалось, он был не уверен.
— Так как же? — повторил Иан.
Джиллиан попробовала еще раз:
— Мы с Тимом могли бы поговорить наедине?
Дэвенпорт не ответил.
— Пожалуйста!
Он накинулся на нее:
— Нет! — После чего повернулся к Иану: — Ладно, я не уверен. Если сегодня вечером я с вами не свяжусь, тогда вызывайте полицию. — Он направился к двери. — А теперь проваливайте!
Джиллиан была обеспокоена.
— Если я ошибаюсь, тогда простите.
— Вы всегда имели зуб на мальчика!
— У нас были разногласия насчет пьесы, но это ваша вина. Если Тим имеет к этому отношение, то надо винить не его, а вас.
Дэвенпорт не ответил. Он знал, что она говорит правду. В машине Джиллиан натянула на колени плед. Разговор получился неприятным, и у нее по-прежнему не было уверенности в Тиме. Но Иан был совершенно уверен.
— Дэвенпорт выбьет из него правду и, возможно, позвонит нам сегодня вечером. Если он не уничтожил рукопись, вы можете еще ее вернуть.
— Это маловероятно.
После первого шока наступила сильная апатия. Вокруг было темно и тоскливо, и ночное небо плотно заволокли тучи. На ветровое стекло налипло несколько хлопьев снега. Иан понимал, что она чувствует. Он мог только предложить ей уют дома, пылающий огонь и что-нибудь поесть. Он догадался, что у Джиллиан не было во рту ни крошки с обеда. Миссис Пирсон все предусмотрела и приготовила горячий суп и жареные котлеты. Ужин был накрыт в столовой, где было жарко натоплено.
Она быстро поздоровалась с Джиллиан и показала ей ее комнату.
— Надеюсь, вам будет удобно, — улыбнулась миссис Пирсон.
Джиллиан сняла пальто.
— Я в этом уверена, спасибо вам.
— Стивен хотел вас подождать, но я решила, что вы можете вернуться поздно. Сказать ему, чтобы он спустился пожелать спокойной ночи?
— Он не будет ужинать с нами?
— Он уже поужинал.
Джиллиан присоединилась к Иану в столовой. Он улыбнулся и выдвинул для нее стул.
— Приятно находиться в вашем обществе, если бы только обстоятельства не были столь печальны.
Атмосфера по-прежнему была напряженной.
— Если бы я знала заранее, то не смогла бы вернуться. Последние три месяца работы прошли даром. Мне кажется, я не смогу начать новый триместр с нуля. Книга помогала мне мириться с условиями. Это был своего рода побег от реальности, если хотите, но мне это было так нужно! Теперь в школе будет невыносимо, не думаю, что смогу остаться.
Иан оглянулся на Стивена, который стоял в дверях. Он завернулся в свой синий халат, но ноги у него были босые. Мальчик смотрел на Джиллиан. Он никогда не видел ее в таком плохом настроении. Иан, сочувствовавший ей, понимал, что ее отчаяние не продлится долго. Ей нужно поговорить об этом, но чем меньше услышит Стивен, тем лучше.
Он позвал его.
— Ты пришел сказать спокойной ночи?
Стивен подошел к отцу, и они поцеловались.
Иан объяснил:
— Какой-то идиот разгромил класс. Думаю, тебе об этом ничего не известно?
— Нет, — ответил мальчик, пристально глядя на Джиллиан.
Она пыталась, чтобы ее голос звучал весело.
— Придется нам несколько урезать нашу с тобой работу, чтобы все исправить. Ты поможешь?
Слова прозвучали фальшиво. Это были взрослый и ребенок. Дружелюбные отношения между ними были сейчас слишком наигранны. Джиллиан любила Стивена, но была слишком занята своими переживаниями, чтобы обратить на него внимание. Впервые он понял, что она не видит его по-настоящему. Он не ответил.
Отец сказал:
— Беги в кровать. Никаких сказок, и уже слишком поздно, чтобы читать самому. Понял?
— Да.
— Спокойной ночи, Стивен, — сказала Джиллиан.
— Спокойной ночи, — ответил он без улыбки.
Джиллиан пыталась есть, но у нее не было аппетита. Она с сожалением произнесла:
— Простите, что показала свои чувства перед Стивеном. Я не знала, что он здесь.
— Это ему не повредит…
— Наверное, я слабее, чем думала. Я люблю детей, но не хочу начинать заново. После всего случившегося я чувствую себя сломленной. Если бы я могла сейчас написать заявление об уходе, я бы это сделала.
— Естественно.
Джиллиан быстро взглянула на Иана.
— Вы не одобряете? Скажете мне, что я безвольная, что мои ценности ложные?
— У нас есть факты: вы приехали сюда, чтобы дописать роман, но также и делали свою работу очень хорошо, лично я так думаю. Вы полюбили детей, а они привязались к вам. Несмотря на всю свою заброшенность, школа чуть-чуть ожила. Класс приобрел жилой вид. Наверху была почти дописанная книга. Когда вы вернулись сегодня, то обнаружили, что класс разгромлен, а книга исчезла. Если бы вы смогли принять такой удар с ангельской улыбкой, то вас можно было бы причислить к лику святых. — Иан налил немного бренди и подал ей. — Выпейте. Пусть все провалятся к чертям. Поплачьте, если хотите. Вы ведете себя совершенно нормально.
Джиллиан глотнула бренди.
— Вы ужасно понимающий человек.
— Вряд ли это комплимент, — улыбнулся Иан.
— Я имела в виду комплимент.
— В прошлом мы часто ссорились, и теперь нам пора заключить длительное перемирие. В этом деле я полностью на вашей стороне. Я знаю, что бы чувствовал, если бы кто-нибудь пришел и похитил то, что я написал.
— Это ваша первая книга?
Ответ Иана удивил ее.
— Нет, я уже написал несколько. Я выбираю интересную с археологической точки зрения местность, живу там, занимаюсь раскопками, а потом пишу.
— И давно вы здесь?
— Три года. Стивен родился в Северной Африке и провел там первые пять лет своей жизни. Рейчел мечтала перевезти его в Англию — климат, образование и тому подобное.
Он с легкостью упомянул имя своей жены.
— Кофе у огня, — предложил он.
Джиллиан последовала за ним в гостиную.
— Мне бы хотелось посмотреть ваши книги.
— Они написаны для специалистов, и, если вы не разбираетесь в предмете, вам будет ужасно скучно.
— Ваша жена тоже была археологом? — осторожно спросила Джиллиан.
— Ее родители. Когда мы познакомились, я занимался раскопками вместе с ее отцом. Ей было тогда двадцать лет, и она приехала на каникулы после окончания школы в Швейцарии. На ней были очень короткие голубые шорты, и египетское солнце придало ее загару почти шоколадный оттенок.
Иан предался воспоминаниям и понял, что может спокойно думать об этом. Он откинулся на спинку стула и вспомнил ее смех, ее детскую непосредственность, ее нежность. Он вспомнил, как Стивен рос у нее внутри. Она клала его руки на живот и говорила:
«Смотри, он толкается!» — а потом смеялась от радости.
Они назвали его Стивеном в честь ее отца. Иан сказал:
— Мы поженились через несколько месяцев. Мы много путешествовали. У нас не было постоянного дома, пока мы не приехали сюда.
А здесь ваше счастье было недолгим, подумала Джиллиан.
Они сидели молча. Иан ушел в себя. Она хотела утешить его, но поняла, что сильная боль уже прошла.
Он продолжал:
— Это она хотела приехать сюда, но по природе была кочевницей, чтобы жить слишком долго в одном месте. Она осталась ради Стивена. Я родился здесь. Мои родители были фермерами в долинах Дербиршира недалеко отсюда. Думаю, поэтому я остался.
Он наклонился и подбросил в огонь полено.
Жить в этом доме после смерти Рейчел стало почти невыносимо. Но он знал, что в другом месте у него не будет покоя. Его родители предложили взять Стивена к себе, но его гнев на мальчика был слишком силен, чтобы отдать его. Это чувство надо было преодолеть. В спокойные минуты Иан понимал, что со временем его любовь к сыну вернется, что это итог былых страданий. Он держал Стивена рядом, делал все, что мог. Возможно, Кейт была права, говоря, что он слишком опекает его. Ее уверенность в том, что лучшим выходом будет интернат, тоже могла быть оправданной, хотя причиной была отнюдь не любовь к мальчику.
Это были нелегкие два года, Иану не удалось добиться полного успеха, но зато он мог смотреть на Стивена и не видеть в нем его мать. Несчастный случай остался в прошлом и с каждым днем отодвигался все дальше и дальше. Со временем он будет совсем редко вспоминать о нем.
Иан украдкой взглянул на Джиллиан. Отблески огня падали на ее лицо, придавая ему легкий румянец. Она по-настоящему любит Стивена, подумал он. Сегодня она впервые отодвинула его на второй план, но на это у нее были веские причины. Как хорошо, что она сидит рядом. Иан вспомнил прикосновение ее руки в школе. Он знал, что уже не может устоять перед ней, и ему было все равно. Он наблюдал за ней. Он видел ее в разных настроениях, но чаше всего в воинственном, улыбнулся Иан про себя. Сегодня он видел ее слезы, ее глубокую тоску.
Теперь после разговора о Рейчел Джиллиан действовала осторожно, боясь ранить его. Иан это знал. Она подняла глаза, и он улыбнулся ей.
— Я рад, что вы пришли ко мне, обнаружив разгром в школе.
Джиллиан внезапно смутилась, сообразив, что невольно раскрыла себя.
— Я не могла обратиться к Дэвенпортам. А дом Ротонов намного дальше.
Это прозвучало несколько грубо, и Джиллиан стала оправдываться:
— Простите, Иан, я имела в виду…
— Я вас понял.
Она не была уверена в том, что он собирался сказать ей, но поняла, что в его словах скрыт более глубокий смысл. Иан опасался показать свои истинные чувства. Он уловил в Джиллиан нечто подобное, но она ни словом, ни жестом не выдала себя. С Кейт ему было нелегко притворяться, что они всего лишь друзья — их отношения имели больше значения для нее, чем для Иана. С Джиллиан ему приходилось действовать осторожно, обходя препятствия, которые им мешали.
— Мы говорили только обо мне. А как вы? Дэвид по-прежнему с вами?
— Дэвид? Нет. — Джиллиан рассказала ему про ультиматум.
— И вы будете с ним встречаться после этого?
— Нет.
— Можно узнать почему?
Джиллиан мысленно ответила ему: «Если ты не знаешь, я не могу ответить тебе. Как я могу говорить о любви и не выдать себя?»
Она проигнорировала его вопрос.
— Спасибо, что позволили мне переночевать у вас, но мне все равно придется смириться с мыслью о школе. Завтра ночью я попробую спать там.
Иан знал, что она уходит от ответа, и не знал, как заставить ее сказать правду. Они стояли на пороге новых отношений, еще опасаясь сделать первый шаг. Иан осознал всю глубину ее застенчивости. В прихожей зазвонил телефон, и Джиллиан вздрогнула.
— Дэвенпорт?
— Вероятно.
Иан уже собирался снять трубку, но она остановила его.
— Иан, полиция ничего не должна знать. Это к добру не приведет.
— Вы хотите, чтобы я сказал это Дэвенпорту?
— Да, пожалуйста.
Если бы взломщиком оказался сам Дэвенпорт, Иан бы не остановился, но было очевидно, что он не имел к этому никакого отношения. Иан снял трубку. Это был полицейский сержант Лаверик. Дэвенпорт позвонил ему и сообщил о проникновении в школу. Он посчитал, что мисс Уорд в доме мистера Роско.
Иан, удивляясь, какой оборот принимают события, ответил, что она здесь. Голос сержанта Лаверика был смущенным.
— Согласно информации, полученной от мистера Дэвенпорта, сэр, похоже, здесь могут быть замешаны ваш сын и сыновья Локсли. Думаю, мне лучше приехать к вам и обо всем рассказать. Вы будете дома?
Иан почувствовал, что его тело одеревенело.
— Что он сказал?
Джиллиан быстро подошла к нему.
— Что такое, Иан?
— Будет проще поговорить с глазу на глаз, сэр. Я приеду прямо сейчас, — повторил Лаверик.
После первого изумления Иан быстро взял себя в руки. Очевидно, Дэвенпорт, разозлившись на обвинение, решил ему отплатить. Тим убедил его, что не был в школе, иначе он бы не рискнул обратиться в полицию. Он решил отомстить ему, сказав, что виноваты Стивен и мальчики Локсли. Потом Тим возьмет свои слова назад, скажет, что ошибся, а тем временем Дэвенпорт будет давить на него, надеясь, что Иан переживет немало неприятных минут. Наверное, он приплел сюда Локсли, чтобы показаться более убедительным.
Иан повторил все Джиллиан.
— Но это же смешно!
— Согласен. Стивен слишком к вам привязан. Он ни за что не причинил бы вам вреда.
— Значит, это все-таки не Тим?
— Возможно. Его отец считает, что он ни при чем.
— И сержант едет сюда?
— Да. Заявление должно было поступить от вас, но он в любом случае должен отреагировать. Дэвенпорт один из членов правления.
— Но, Стивен! Дэвенпорт сошел с ума.
Иан вытащил пачку сигарет.
— Как говорит старая пословица, месть сладка. — Он улыбнулся и предложил ей сигарету, но Джиллиан отказалась. — Мы доставили Дэвенпорту хлопоты, поэтому его реакцию вполне можно понять. Ничего, теперь этим займется полиция.
Сержант Лаверик появился минут через двадцать. На нем был штатский твидовый костюм и тяжелый макинтош, а его румяное лицо побагровело от холода. Он с радостью шагнул в теплую комнату. Иан предложил ему виски.
— Я не должен соглашаться, но нарушу правила. Налейте немного, сэр.
Он с любопытством взглянул на Джиллиан, и Иан их представил.
Сержант Лаверик слышал о ней от деревенских жителей. Они говорили, что она почти девочка. Тут они были правы. Они только не сказали, что она чудо как хороша.
— Плохо дело, мисс Уорд, — заметил он.
Она согласилась.
— Но не настолько, чтобы вы этим занялись.
Сержант решил, что она защищает сына Роско, и с интересом взглянул на него. Иан его понял.
— Вечером мы побывали у Дэвенпорта, и ему не понравились вопросы, которые я задал его сыну.
— Значит, это месть?
— Возможно.
— И вы думаете, Стивен…
— Обвините его в чем угодно, и я поверю вам. Он может быть настоящим дьяволенком, но на это он не способен.
Сержант Лаверик тихо спросил:
— Почему?
Иан пожал плечами:
— Он был счастлив в школе. Он бы не стал причинять боль мисс Уорд, скорее наоборот. — Иан рассказал про случай во время постановки рождественской пьесы.
— А Локсли?
Иан повернулся к Джиллиан:
— Думаю, вы можете за них поручиться?
— Естественно. Мы сомневались только насчет Тима, хотя я тоже не верила, что это он.
Лаверик заметил:
— Дело не в том, во что вы верите, а во что нет. По словам Дэвенпорта, Тим видел, как Стивен, Брайан и Колин Локсли вошли в школу. Очевидно, кухонное окно было не заперто.
Джиллиан знала про окно. Когда она спала в школе, то всегда закрывала дверь на кухню снаружи, чтобы в случае проникновения вора он не смог пройти дальше, но на время каникул она не стала этого делать. Это был единственный способ войти внутрь.
Иан сухо заметил:
— Тим много видел.
— Но это возможно, — возразил Лаверик.
— Возможно, но маловероятно. Я пойду за Стивеном.
Джиллиан воскликнула:
— Иан, не стоит! Давайте подождем. Он уже в постели пару часов.
— Ничего не случится, если он встанет на несколько минут. — Иан повернулся к сержанту Лаверику: — Думаю, вы надеялись увидеть его?
Многие деревенские дети ложились спать довольно поздно. Сержант Лаверик ожидал увидеть мальчика, но не хотел вытаскивать его из постели.
— Я могу поговорить с ним утром, — сказал он.
— Нет. Лучше уладим все сразу. — Джиллиан пошла за ним. — Позвольте мне разбудить его.
Она думала, что ей удастся сделать это мягче. Прежде чем спуститься вниз, ему надо будет сказать несколько ободряющих слов. Страшно проснуться среди ночи и встретиться с полицейским сержантом, пусть даже и в штатском. Они оба поднялись в комнату Стивена. Свет лампы на лестнице осветил ее. Постель на кровати была смята, но Стивена в комнате не оказалось. Иан увидел лицо Джиллиан и спокойно сказал:
— Не делайте ужасных выводов. Он любит читать в туалете. Там тепло, хорошее освещение и никто не мешает.
Но туалет был пуст. Иан стал беспокоиться, но не показал виду.
— Он мог пойти к миссис Пирсон за бисквитом. Иногда она разрешает ему посидеть на кухне.
Но миссис Пирсон удивленно подняла глаза от книги. Значит, визит сержанта имеет отношение к мальчику?
— Стивен? Нет, мистер Роско, я не видела его после того, как уложила спать.
Джиллиан была в панике:
— Ради бога, Иан, где он?
Иан подошел к задней двери. В дом влетел снег, ледяной воздух обжигал лицо. Небо потемнело от туч, и дул резкий ветер. Иан вышел на улицу и принялся искать в саду и гараже. Вспомнив прежнее место, где скрывался Стивен, он посмотрел в машине, но там никого не оказалось.
Джиллиан была с ним, снег сыпался на ее плечи и волосы. Он завел ее в дом. Сержант встретил их в кухне.
— Значит, он сбежал? — сухо спросил он.
Голос у него был спокойный. Он решил, что парнишка услышал его голос и решил спрятаться. Возможно, обвинение Дэвенпорта было справедливым. Он заметил, что Иан пытается скрыть волнение.
— Я помогу вам обыскать дом. Вряд ли он пошел на улицу.
Иан резко ответил:
— У него нет причин прятаться ни сейчас, ни в другой раз.
— В другой раз? Так он раньше уже прятался?
— Он может вести себя ужасно, как любой ребенок. Да, он прятался, но ненадолго и не так поздно.
Сержант Лаверик сделал быстрое заключение, но держал его при себе. Мальчик был трудным и вполне мог разгромить класс. Он читал про таких детей. В судах их называли «дефективными».
Он небрежно заметил:
— Быстро проверьте все комнаты и чердак тоже, если можно.
Иан начал:
— Я не верю, что он…
Но взгляд Джиллиан остановил его.
— Давайте проверим.
Из прихожей появилась миссис Пирсон и сообщила:
— Его плащ и резиновые сапоги исчезли, и он взял фонарь из ящика.
Иан прошел в прихожую и посмотрел сам, потом надел пальто. На мгновение ему пришла в голову мысль, что Стивен все-таки может быть замешан, но он быстро отогнал ее. Зачем мальчику прятаться? Для этого должна быть причина. Сержант быстро осматривал дом, но ничего не нашел и присоединился к остальным. Джиллиан натягивала пальто. Иан сказал:
— Вам не стоит идти. Он не мог убежать очень далеко. — Потом он вспомнил про велосипед Стивена.
На дороге лежал слой снега, и если он решил взять велосипед, то потом ему все равно пришлось бы бросить его. Иан прошел в сарай и увидел велосипед на обычном месте. Либо мальчик хочет напугать их и прячется где-то поблизости, либо он свернул с дороги и направился на пустоши. Было жутко представить его там одного ночью.
Когда Иан вернулся, его лицо было серьезным. Сержант Лаверик сказал:
— Он мог слышать, как я упомянул Локсли. Думаете, он пошел предупредить их?
— Я не верю, что у него есть на то причины, — воскликнула Джиллиан. — Между тем, что случилось в школе, и его исчезновением нет никакой связи.
Иан сухо заметил:
— Мы только знаем, что он исчез. Если он направляется к Локсли, значит, он пошел пешком по дороге, потому что у него хватило ума оставить велосипед. Через несколько минут мы догоним его на машине.
Сержант Лаверик предложил:
— Вы поезжайте к Локсли, а я поеду в другую сторону. — Он взглянул на часы. — Перезвоните мне через полчаса. Если мы его не найдем, я сообщу в участок, и мы приступим к масштабным поискам.
Когда Иан открыл дверь, дорожку у дома осветил свет фар подъехавшей машины. На какое-то мгновение он решил, что это Локсли, но потом увидел, что это машина Кейт.
Он встретил ее на ступенях и быстро спросил:
— Ты не заметила на дороге Стивена?
Его вопрос застал Кейт врасплох. Она заезжала к Иану пару недель назад. Иллюстрации к книге были готовы, и она ждала, когда он позвонит ей, но он так и не позвонил. Ей было ясно, что он решил отдалиться от нее и любые действия с ее стороны могут лишь усугубить ситуацию. Ее нервы были напряжены.
— Стивена? Нет. А что случилось?
Кейт прошла в прихожую и увидела Джиллиан и сержанта Лаверика. Она увидела их беспокойство и занервничала сама. Присутствие Джиллиан было ей не по душе. Она связала сержанта со Стивеном и спокойно спросила:
— Что он натворил?
Сержант Лаверик объяснил. Хотя он говорил кратко, Кейт поняла, что он полностью винит во всем мальчика. Она была согласна с ним, но не стала показывать этого Иану. Она надеялась провести вечер за дружеской беседой, которая вновь сблизит ее с ним, и исчезновение Стивена не обеспокоило ее, а вызвало раздражение. Разгром класса был в его духе, так же как и его злобная вежливость с ней. Она считала, что он способен на все. Он всегда был маленьким разбойником. Было приятно осознавать, что на этот раз пострадала девчонка Уорд, и Кейт без сочувствия смотрела на нее.
Она повернулась к Иану и попыталась, чтобы ее голос звучал мягко:
— Ты не должен переживать за него, Иан. Он вернется, когда решит, что ты уже остыл. — Она заметила, что он собирается уходить, а Джиллиан надевает пальто. — Вы ведь не идете его искать?
Иана потрясло ее бездушие.
— А что ты от меня хочешь? Сидеть и ждать?
— Да, если ты благоразумен. Уже темно и идет снег. Вы его никогда не найдете.
Иан резко ответил:
— Он может быть на пустоши.
— Глупости! У детей сильно чувство самосохранения. Он не сделает ничего подобного.
Джиллиан не выдержала:
— Мы тратим время! Надо идти.
Кейт попыталась говорить убедительно:
— Куда идти? Броситься в ночь? Именно этого он от вас и ждет. — Она повернулась к Иану: — Ты всегда был дураком, Иан. Ты ужасно испортил мальчишку. Его давно пора отправить в интернат. Он манипулирует тобой, играет на твоих чувствах. Ты понятия не имеешь, как справиться с ним. Ты не должен обращать на него внимания, чтобы он успокоился. Пусть, если хочет, шляется вокруг дома, он вернется, когда больше не сможет терпеть холод и темноту. Хватит идти у него на поводу!
Кейт понимала, что дала волю своему раздражению на Иана, и попыталась остановиться.
— Ты ведь понимаешь, что я желаю тебе добра? Мне жаль, если ты со мной не согласен, но, честно говоря, я считаю, что говорю разумные вещи. — Она повернулась к сержанту Лаверику за поддержкой, но он не согласился с ней.
Иан сухо сказал:
— Очень разумно, но боюсь, в этот раз я не стану считаться с твоим здравым смыслом. — Он открыл дверцу машины для Джиллиан. — Вы правы, мы тратим время. Едем.
Кейт сделала последнюю попытку:
— Тогда я останусь дома, если он придет.
— Здесь будет миссис Пирсон.
— Она никогда не могла с ним справиться.
— Это восьмилетний мальчик, а не взрослый преступник.
Кейт встретила холодный и тяжелый взгляд Иана. Впервые в жизни она признала свое поражение и сделала последнюю безнадежную попытку:
— Мне остаться у телефона? Вдруг кто-то позвонит.
— Спасибо, не надо. Миссис Пирсон ответит на звонок.
— Значит, я ничем не могу помочь?
— Нет.
Кейт смотрела, как Иан шел к машине с Джиллиан. Он помог ей сесть. Он был слишком взволнован, чтобы думать о чем-то другом, но Кейт заметила, что он нежно положил ладонь на руку Джиллиан. Теперь то, что она давно подозревала, подтвердилось, и она почти с ненавистью смотрела на Джиллиан. Значит, вот что ему нужно! Она была дурой, что раньше этого не заметила. Она села в машину и резко развернулась, почти задев машину сержанта. Как бы она хотела не появляться в этом доме! Она наговорила много лишнего и совершенно настроила против себя Иана. Надо было изобразить сочувствие к его сыну, не показывать так явно свою неприязнь. Теперь их разрыв окончателен. Кейт была слишком холодной, чтобы чувствовать боль, но гнев заставил ее сердце биться быстрее, и ей пришлось подождать, пока она сможет успокоиться и ехать по дороге.
Иан как можно быстрее ехал к дому Локсли. Ссора с Кейт для него ничего не значила. Она удивила его, больше ничего. Он думал, что знает ее, а теперь, узнав по-настоящему, совершенно позабыл о ней. У него есть дела и поважнее. В свете фар было видно, как тихо падает снег. На черной поверхности пустоши виднелись белые пятна снега. Ужасная ночь для маленького мальчика. Иан искоса взглянул на Джиллиан и заметил на ее лице выражение собственного страха и боли. Она была доброй, человечной, чего не скажешь о Кейт. Через пять минут им стало ясно, что Стивен пошел не этой дорогой. Джиллиан спросила:
— Вы поедете дальше?
— Майору Локсли может быть что-то известно.
— Иан, вы не верите, что Стивен…
— Не знаю.
— Но разве можно…
— Сейчас его безопасность для меня важнее, чем то, что он мог сделать.
— И для меня. Но я по-прежнему не верю…
Иан прикрыл руку Джиллиан ладонью.
— Верьте во что хотите, Джиллиан, но только после того, как мы найдем его.
Майор Локсли и его жена встретили их с удивлением. Майор, мужчина за шестьдесят, больше похожий на ученого, чем на военного, разбирал шахматную задачу и был слишком поглощен ею, чтобы заметить волнение Иана. Его жена быстро сказала:
— Уже почти половина одиннадцатого, а мальчика нет. Пойду разбужу Брайана.
Брайану, старшему сыну Локсли, было десять лет. Он читал под одеялом при свете фонарика и не сумел быстро притвориться спящим. Он спустился с матерью вниз, недоумевая, в чем дело. Тем временем Иан рассказал майору про разгром в школе и обвинение мистера Дэвенпорта. Майор, быстро сообразивший, что к чему, принялся подробно расспрашивать сына. Брайан прижался к Джиллиан в поисках защиты, и она ласково сжала его плечо.
— Расскажи все отцу, Брайан. Это важно. Мы можем догадаться, где Стивен.
Майор подвел итоги всего сказанного сыном.
— Говоришь, что вы не были в школе?
— Нет, сэр.
Джиллиан, знавшая, что, когда им это выгодно, дети могут легко лгать, сказала:
— Не бойся признаться, если ты был там. Стивен намного важнее школы.
Брайан густо покраснел и отвернулся. Его отец начал сердиться.
— Отлично, начнем сначала. Вы были в школе?
— Да, сэр, — еле слышно прошептал мальчик.
— Когда?
— Сегодня утром?
— С кем?
— С Колином и Стивеном.
Мать спросила:
— Но зачем? — Она была наверху, когда Иан все рассказал майору, и не знала, что произошло что-то еще, кроме пропажи Стивена.
— Предоставь это мне, — сказал майор и повернулся к сыну: — Как вы вошли?
— Стивен знал про незакрытое окно в кухне.
Иан перебил его:
— Стивен знал? Джиллиан, он мог знать?
Ей пришлось признаться. Во время одного из уроков французского они пошли на прогулку. Она забыла ключи, и Стивен влез в окно и открыл дверь.
Майор продолжал:
— Что вы сделали, когда залезли внутрь?
— Ничего особенного.
— Не начинай лгать!
Брайан обратился к Джиллиан за поддержкой:
— Честно, мисс Уорд, мы ничего не сделали. Мы пошли, потому что Стивен нас попросил.
Иан пытался успокоить мальчика и ровно спросил:
— Почему Стивен хотел пойти?
— Он хотел что-то взять.
— Что-то, принадлежащее ему?
— Не совсем.
— Ты можешь объяснить?
Брайан молчал. Джиллиан сделала новую попытку:
— Ты не выдашь Стивена, если скажешь нам. Наверное, Стивена что-то беспокоило, если он ушел из дома. Мы хотим знать, что это было.
Брайан нехотя ответил:
— Он не хотел уезжать в интернат.
Джиллиан встретила изумленный взгляд Иана.
— Вы говорили с ним на эту тему?
Иан пытался припомнить разговор в начале каникул. Был дождливый день, и Стивен от скуки вошел в его кабинет. Он пожаловался, что ему нечего делать, и Иан в шутку сказал, что он, наверное, уже хочет в школу. Стивен серьезно ответил, что этого не захочет никто в здравом уме, но учеба ему нравилась и он не возражает начать опять. Иан, решив, что это подходящий случай, сказал ему, что время пребывания мисс Уорд в школе подходит к концу и, возможно, ему так же понравится в приготовительной школе. Стивен спросил почему, и Иан ответил, что когда мисс Уорд закончит книгу, то уедет. Казалось, Стивен смирился и больше не задавал вопросов.
Иан ответил:
— Я сказал ему, что вам придется уехать, а он пойдет в приготовительную школу. Я не говорил, когда это будет, мы не стали это обсуждать.
Джиллиан вновь обратилась к Брайану:
— Что хотел взять Стивен?
Брайан молчал.
— Брайан, пожалуйста! Мы должны знать.
— Он хотел взять книгу, которую вы пишете. Он сказал, что, если возьмет ее, вам придется начать заново, — выпалил Брайан.
— Что? — слабо прошептала Джиллиан.
— Он взял свой рюкзак наверх и сложил в него почти все страницы. Он сказал, что спрячет их в безопасное место, если вы будете не в силах это перенести. Он сказал, что если вы будете переживать, то он отдаст их вам, но если вы не будете возражать, то он предоставит вам начать заново. Он думал, что, если повезет, вам понадобится на это еще три месяца. Там было ужасно много. Он взял рюкзак Колина.
Иан спросил:
— Куда он пошел?
— Он понес их в безопасное место.
— А вы остались и разгромили школу? — спросил майор.
— Мы ее не трогали! — с негодованием закричал Брайан. — Мы ушли вместе.
— Но сын Дэвенпорта обвиняет вас…
Джиллиан перебила:
— Оставим. Это не имеет значения.
— Для меня имеет. Мальчики могут предстать перед судом за причиненный вред.
Брайан повторил все сказанное:
— Мы ушли со Стивеном. Мы ничего не трогали в школе. Тим Дэвенпорт играл на пустоши со своим братом. Он мог видеть, как мы выходили. Возможно, он потом вошел, я не знаю. — Брайан почти плакал.
Иан тихо сказал:
— Мы тебе верим. Еще один вопрос, Брайан, а потом ты вернешься в кровать. Куда Стивен понес книгу?
— Я не знаю.
— Попытайся подумать. Куда бы он ее ни понес, он отправился туда за ней. Уже темно, и идет снег, и мы беспокоимся за него. Если ты скажешь, где он, мы пойдем за ним и приведем его домой.
— Когда мы вышли из школы, приближалось время ленча. — Брайан посмотрел на отца. Майор придерживался пунктуальности в еде. — Мы уехали на велосипедах. Я не знаю, куда Стивен понес книгу. Колин сказал ему, что хочет вернуть свой рюкзак, но что он может держать его у себя, пока не начнутся занятия.
— Думаешь, он спрятал книгу рядом со школой?
— Нет, он возвращался с нами по дороге.
— Где вы обычно играете? — спросила Джиллиан.
— Иногда мы берем пони на пустошь.
— И ездите там верхом?
— В основном. — Брайан опять смотрел на отца.
Отец понял. Мальчики могли гулять где угодно, кроме старой шпатовой шахты, расположенной на расстоянии пары миль. Она была похожа на шахту Блу-Джон, но меньше и не использовалась годами. В округе было несколько подземных пещер, и сама шахта была опасной.
— Значит, вы были на шахте? — спросил майор.
Брайан быстро посмотрел на Джиллиан и не ответил.
Иан, тоже запрещавший Стивену подходить близко к шахте, почувствовал возрастающую тревогу. Именно такое место мог выбрать мальчик, чтобы спрятать книгу. Почему он не подождал до утра? Но тут Иан вспомнил про снег. Через пару часов большая часть пустоши может оказаться отрезанной. Стивен решил действовать, пока до шахты еще можно добраться.
Он резко спросил у Брайана:
— Если ты думаешь, что он мог пойти к шахте, так и скажи.
Брайан с жалким видом ответил:
— Я не знаю, куда еще он мог пойти. Он сказал, что нигде в доме спрятать нельзя.
Иан повернулся к майору:
— Вероятно, сержант уже вернулся ко мне домой. Могу я позвонить?
— Конечно.
Сержант Лаверик только что вернулся после бесплодных поисков в противоположном направлении. Возможность того, что мальчик направился к шахте, совершенно меняла ситуацию. Понадобится альпинистское снаряжение, поскольку операция может оказаться опасной. Сержант сообщил Иану, что объявит поиск в прилегающих районах и задействует всех своих людей, в том числе и полицейского врача.
— Если вы вернетесь, сэр, то можете присоединиться к нам. Глупо искать поодиночке в сложившейся ситуации.
— И потерять час или больше, пока соберутся все люди? Нет, я начну сейчас же.
Майор, уже надевший пальто, услышал разговор.
— Я согласен и иду с вами. Мы позвоним ближайшим соседям. Если нас соберется полдюжины, мы сможем разделиться и держать связь друг с другом.
Они начали планировать поиски, как военную операцию. Из дома майора Локсли они направятся на северо-восток. Мальчик в темноте может потерять дорогу и повернуть в этом направлении, упустив шахту из виду. Иан повернулся к Джиллиан:
— У меня нет времени отвозить вас домой. Через четверть мили мы свернем с дороги и пойдем через пустошь. Останьтесь с миссис Локсли. Можете позвонить домой. Миссис Пирсон будет у телефона. Он может отказаться от попытки и вернуться.
Но Джиллиан была слишком обеспокоена, чтобы остаться.
— Я иду с вами. Я не могу остаться здесь и сидеть сложа руки. Это моя вина. Если бы не я…
Иан перебил:
— Ничьей вины нет, просто особенная детская логика. Если вы встанете на его точку зрения, то его поступок не лишен смысла. — Он положил руки ей на плечи, потратив несколько минут драгоценного времени. — Постарайтесь не волноваться. И ради бога, не вините себя.
— Я иду с вами.
— Вы будете нас задерживать.
— Нет, обещаю. — Джиллиан взглянула на свои высокие каблуки. — Возможно, у миссис Локсли есть резиновые сапоги?
Миссис Локсли услышала разговор.
— Ну, конечно же. Стоит ли ей идти? — спросила она, глядя на Иана.
Он воскликнул:
— Нет! — Но, уловив выражение глаз Джиллиан, добавил: — Но я могу представить, что она вообразит себе, если останется.
— Тогда принести сапоги?
— Да, и что-нибудь на голову — толстый шерстяной шарф или кепку одного из мальчиков.
Брайан предложил свою кепку. Джиллиан натянула ее на уши. Сапоги оказались велики, и она надела носки Брайана. Иан уже вышел на улицу, и там послышался шум подъезжающей машины. В любой чрезвычайной ситуации соседи были легки на подъем, ведь они знали, что это может быть серьезно. В саду скользили лучи фонарей, окрашивая снег желтыми пятнами. Иан открыл дверцу машины.
— Мы немного подъедем, а потом придется пробираться пешком. Если у вас недостает мужества, скажите прямо сейчас.
— Я справлюсь, — твердо ответила Джиллиан.
Ее лицо было встревоженным. Все ощущали полное одиночество этой ночи. «Если со Стивеном что-нибудь случится, если он не выберется, — подумала она, — то это моя вина, как если бы я специально послала его туда». Слова вырвались сами:
— Простите, Иан! Ради бога, простите. Если бы он не услышал наш разговор!
Иан хотел утешить ее, но не мог думать ни о чем, кроме мальчика. После смерти Рейчел он испытывал то же самое. Если они не найдут мальчика через несколько часов… Дальше думать он не мог. Они доехали до места, и он остановил машину. Пустошь уже была покрыта тонким слоем снега, который быстро густел. Она была похожа на снежную пустыню без дороги, ведущую в темноту. Ни один ребенок не сможет найти там путь.
Иан помог Джиллиан вылезти из машины и включил фонарь. Он не пытался ободрить ее, а поддержка ей была нужна, как никогда.
— Иан? — Ее голос звучал жалко.
Он протянул руку в перчатке и коснулся ее холодной щеки.
— Все в порядке, Джиллиан. Это не твоя вина. Все в порядке, дорогая. — Слова прозвучали легко, естественно.
Джиллиан взяла его руку и сильно прижала ее к лицу.
Глава 6
Стивена пугала тишина и медленно падающие густые хлопья снега. Его пугало, что Брэнди убежал куда-то в темноту. Пугал свет фонаря в руке, который не освещал тропинки среди зарослей вереска.
Стивен остановился искать Брэнди. Он боялся позвать его, боялся услышать звук собственного голоса, прорезавшего тишину. Ему казалось, что он идет в небытие. Небо и земля сливались в одно целое. Край его габардинового пальто намок и терся о колени, обдирая кожу. Стивен споткнулся и упал на руки. Снег проник в шерстяные варежки и потек по пальцам.
В начале пути он надеялся, что его поймают. Его отец и Джиллиан оживленно беседовали и не видели, как он прошел в прихожую, тихо проскользнул в дверь, потому что для него это было делом чести. Ему надо было это сделать. Он боялся, надеялся, что ему помешают. Но надо соблюдать правила игры, поэтому Стивен вышел тихо. Лучше считать все это игрой.
Требовалось много мужества, чтобы добраться до шахты и забрать спрятанную рукопись, если бы он был самим собой, Стивеном. Ему надо было стать кем-то другим, выполнять какую-то другую миссию. Он думал о придуманных героях и остановился на Пите. Луноход приземлился, и это была лунная страна, белая, не нанесенная на карту, пугающая. Чувство тяжести в груди происходило из-за нехватки кислорода и страха. Ему было позволено бояться, немного бояться. Ведь он — Пит, космический путешественник, которому трудно дышится из-за разреженного воздуха.
Брэнди возник из темноты и промчался мимо него. Стивен хотел позвать его, взять за ошейник, идти дальше с ним рядом. Но Брэнди нельзя удержать. Слезы навернулись Стивену на глаза. Брэнди стал Цербером, многоголовым адским псом из греческих легенд. Пейзаж был слишком зловещим.
Снег падал на его щеки, садился на ресницы. Стивен с силой протер глаза, и они стали мокрыми. Ему было трудно держать их открытыми из-за падающего снега. Он устал вглядываться в темноту. Он шел уже давно, его ноги отяжелели, и он очень замерз. Он вспомнил слово «гравитация». Его космический скафандр был очень тяжелым. Он притягивал его к поверхности луны. Что-то случилось с обогревом его костюма, поэтому ему стало холодно. Гравитации не было, но с его скафандром что-то случилось, поэтому он кожей чувствовал чудовищную лунную атмосферу.
Стивен отчаянно цеплялся за эту фантазию, боясь, что она ускользнет. Шахта казалась ему неизведанным лунным кратером. В ней был спрятан секрет, не просто стопка бумаг в рюкзаке, а что-то важное. Стивен начал думать, что может быть важным для Пита. Как-то отец говорил ему про радий, который спрятали во время войны на шахте Блу-Джон. Стивен не совсем понимал, что такое радий, но решил, что именно это может искать Пит. Пит шел к лунному кратеру на поиски радия. Важное слово. Если он не найдет радий, случится космический взрыв. «Космический» тоже хорошее слово. Мисс Уорд нравилось, когда он использовал новые слова. Ей нравился Пит. Мисс Уорд была Инспектором. Она находилась на спутнике, и он должен был доставить ей радий.
Внезапно впереди поднялась овца, белая шерсть на фоне снега, словно ожил сугроб. Стивен остановился, вырванный из своих фантазий, брошенный в суровую действительность одинокого и угрожающего зимнего пейзажа.
Стивен позвал собаку, и Брэнди подбежал к нему. Он сунул руку ему под ошейник, животное почувствовало его настроение и пошло с ним рядом. Инстинкт увлекал Брэнди к шахте. Он часто бывал там с детьми.
Путь оказался длиннее, чем думал Стивен. Казалось, они идут целую вечность, каждый шаг давался с трудом. Резиновые сапоги затрудняли движение, и Стивену приходилось высоко поднимать ноги. Снег был глубокий, и поднимался ветер. Скоро начнется метель. Если сегодня он не дойдет до шахты, то завтра уже не попадет туда. Усталость затуманила его память, и он не мог вспомнить, зачем он идет.
Впервые он и ребята Локсли зашли на шахту летом. Известняк порос желтыми альпийскими розами и водосбором. Казалось, там не опасно. Вход в пещеру находился над возвышенностью, которая спускалась в долину, где вереск уступал место скрывавшей тропинку траве. Трава кончалась там, где нависала тень от пещеры. Воздух в шахте был холодным и влажным. Уступ высотой три или четыре фута резко обрывался в зарослях вьюнка. Брэнди, который был тогда щенком, направился в заросли вьюнка и исчез. Они последовали за собакой, протискиваясь в узкий проход, ведущий в маленькую пещеру. В полной темноте они услышали рев подземной реки, и Брайан осветил фонариком стены, которые были покрыты чем-то желтым. Они не знали, что перед ними залежи шпата, и решили, что это золото. Они нашли маленький грубый обломок и показали его отцу. Он догадался, что они были на шахте, и запретил им ходить туда. Там было опасно, поскольку известняк крошился. Мальчики выслушали и согласились. В следующий раз они пошли туда с большой осторожностью.
Пещера стала их новым домом внутри шахты. Никто не знал про нее. Она принадлежала только им. Внутри они играли со временем. Они были пещерными людьми и разводили маленькие костры из веточек и бумаги. Подземная река была ревущим медведем, а огонь не подпускал его близко. Когда костер начинал потухать, они изображали страх, представляли, что за ними гонится медведь, и бросались по узкому проходу, протискиваясь на животах, пока не оказывались в тусклом свете внешней пещеры.
Они двигались вперед в истории. Были первыми христианами и рисовали на стенах символы рыбы. Это было место, где прятался король Карл. Битва роялистов и круглоголовых была неравной — двое против одного, а подземная река была грохотом пушек в кровавой битве.
История была сферой Брайана — неправильно датированной, легко поддающейся изменениям. Герои принадлежали Стивену — жадные, живые, храбрые, безжалостные. Младший мальчик, Колин, был актером, подающим реплики из зала, мирным и на все согласным.
Они хорошо провели лето. Поскольку вечера становились короче, они ходили в пещеру в основном по выходным. Каждый раз они замечали легкие изменения. Казалось, камни двигаются, и когда-то маленькая круглая зала теперь приобретала удлиненную форму. Расширяющаяся щель в полу заставляла их быть осторожными, поэтому игры теперь устраивались во внешней пещере. Внутри они просто сидели и планировали — генералы на переговорах, ученые, замышляющие вторжение роботов, аквалангисты, погружающиеся в глубины темного неспокойного моря. Астронавты…
Мысли Стивена описали круг и вернули его к причине пребывания здесь. Он был Питом. В шахте был радий. Он лежал в рюкзаке во внутренней пещере.
Чтобы проползти по узкому туннелю днем, требовалось немало мужества. Он был один, а пещеру населяли фантастические обитатели, от которых все тело покрывалось мурашками. Теперь ночью при мягком падающем снеге Стивен сомневался, что сможет проникнуть туда. Он взобрался на уступ и втащил за собой Брэнди. Сел на корточки перед входом, который, словно паутиной, был затянут вьюнком. Брэнди положил голову на его холодные, мокрые колени. Стивен вслух произнес:
— Ты Гастон.
На его щеках были слезы. Он не мог решиться на этот шаг. Он проделал такой путь и не мог идти дальше. Он не мог вспомнить, когда ему еще было так холодно и страшно, кроме, пожалуй, того раза. Но он не мог позволить, чтобы тот раз запечатлелся в его памяти. Стивен позволил себе вспомнить только утро. Плетеная корзинка с сандвичами на столе. Его мать в бледно-желтых брюках варит кофе. Он вспомнил аромат кофе, грубое полотно ее брюк. Она надела на него голубые трусики и полосатую бело-голубую майку. Ее руки были нежные, а ногти довольно короткие. Она много говорила с ним и смеялась. Она спросила, хочет ли он взять на пляж своего резинового пингвина, а он ответил, что уже слишком взрослый. Она ответила, как жалко, нельзя ли ей взять его для себя? Стивену было приятно, что она хочет взять пингвина. Было здорово класть его в воду и смотреть, как волны сбивают его. Она разрешила ему немного поиграть с ней, потом достала книгу. Он закопал ее ноги в песке и оставил ее с книгой. Было тепло и солнечно. На жаре надувной матрас пах резиной больше обычного. Здесь воспоминания оборвались. Потом были холод и темнота. Стивен мог отчетливо вспомнить это, но не смел. Если глубоко вонзить ногти в ладони, можно заставить себя думать про боль. Если долго давить, то другая боль уйдет. Он делал это сейчас — снял варежки и сунул их в карман. В свете фонаря его руки выглядели посиневшими и замерзшими.
Его мать умерла. Теперь он мог это сказать, но отказывался думать о том, как именно это случилось.
Это была словно книга с двумя запечатанными страницами. Радостное утро, минуты небытия и то, что случилось потом.
У него не только умерла мать, но и отец тоже ушел от него. Он пытался быть рядом. Говорил с ним, улыбался и делал для него все, что делала мать. Но он стал другим, хотя смотрел на него теми же глазами. Как будто его выгнали из дома в темноту, он искал дверь и не мог ее найти.
Если его отправят в интернат, то он больше не вернется. Отец опять уедет за границу и продаст дом. Он так никогда и не найдет двери. Отец этого ему не говорил. Он был добр и боялся его расстроить. Поэтому он не сказал, что отправит его в интернат. Это произойдет внезапно.
Пока мисс Уорд рядом, он в безопасности, но, когда она уедет, ему тоже придется уехать. Школа закроется. В приготовительной школе будет полно таких людей, как мисс Стэншоу и мистер Дэвенпорт. Она будет далеко, и отец не будет приезжать к нему. Сначала он будет присылать письма, но потом перестанет. Иногда Стивен в ночных кошмарах видел это как дорогу, ведущую в никуда.
Он не мог говорить об этом с отцом. Единственным человеком, с которым он мог поговорить, была мисс Уорд, или Люсетт, как он мысленно называл ее. Она говорила с ним, как с разумным. Она растапливала для него камин и угощала кофе. Она смотрела на вещи так же, как он. Если бы она была здесь и сказала, что она Инспектор, а он должен достать для нее радий, тогда она перестала бы быть мисс Уорд или Люсетт и стала бы Инспектором. Она не отнимала у него фантазии, а поощряла продолжать их дальше. Они принадлежали ему. Она не была похожа на его мать, но была единственным человеком после смерти матери, с которым Стивену хотелось бы быть. С ней было спокойно. Все притворство с ней было в шутку. Если он был расстроен, ему было все равно, что она заметит. Она понимала. Когда она уедет, у него никого не останется.
Ветер шевелил вьюнки, и Стивен отпрянул, подумав, что кто-то может появиться из пещеры. Брэнди заскулил. Темнота сгущалась, словно ему рукой закрывали глаза. Страх держал его на уступе. Ему надо идти вперед, достать то, за чем он пришел, но его руки и ноги заледенели и стали тяжелыми, казалось, они вросли в уступ и держат его, словно корни.
Внезапно Стивен позволил себе увидеть ситуацию в реальном свете. Он поступил глупо, взяв рукопись. Он знал про комнату, где пишет мисс Уорд. Она водила его туда показать пишущую машинку. Она была меньше, чем у его отца, но мисс Уорд не могла ее легко переносить, потому что застежка на чехле была сломана. Стивен точно знал, где взять рукопись. Украсть и спрятать ее было легко. Тогда ему казалось, что это хорошая мысль. Он не думал, что она будет так переживать. Вместо того чтобы удержать ее в школе, книга заставит ее уехать. Если она получит ее, то, возможно, сможет начать занятия и остаться еще на несколько недель, чтобы закончить работу. Несколько недель все же лучше, чем если она уедет прямо сейчас. Стивен не только не хотел в приготовительную школу, но и не хотел, чтобы мисс Уорд уезжала. Он как будто шел по дороге в теплый весенний день, шел домой на чай. С ней было тепло. Счастье, которого не замечаешь.
Стивен сказал вслух:
— Ты Люсетт.
Снег хлопьями засыпал вход в шахту. В свете фонаря она была желтой, как шпат, мягкий, холодный шпат. Стивен заставил себя опять погрузиться в мир фантазий. Только так он мог заставить себя пошевелиться. Во внутренней пещере были кусочки шпата. Возможно, радий тоже на него похож. Стивен не знал, но сделал вид, что это так. Рюкзак был засунут за грубый камень. Ему понадобится несколько минут, чтобы проползти вперед и взять его. Повсюду было темно. Возможно, внутри еще темнее, но у него есть фонарь.
Стивен повернулся к Брэнди. Если бы он вошел первым… Но боксер упрямо сидел у входа и отказывался двигаться. Кто-то сказал ему, что смелость — это когда боишься и все равно идешь вперед, но Стивен не знал, что страх может быть таким. Он лег на живот, и его внутренности словно превратились в воду. Он отодвинул в сторону вьюнок и нехотя, со страшными усилиями, причинявшими боль, заставил себя вползти в узкую нору.
Внутри было страшно и стоял какой-то особенный запах. Воздух был холодным и тяжелым. Стивен двигался, словно подземное существо, потеряв осознание своего «я». Грубая поверхность пещеры обдирала его плечи. Днем в компании других ребят здесь было весело, страшновато, но весело, но темной ночью вынести это было невозможно. Стивен вцепился в фонарь обеими руками и тащился за ним. Выступающие камни в кровь исцарапали его запястья. Тут он выполз из туннеля и смог встать.
Чувство облегчения затуманило дурное предчувствие, что за последние несколько часов пещера опять изменилась. Стивен двигался осторожно, ища глазами рюкзак, и увидел, что камень, которым он был приперт к стене, отодвинулся на несколько футов. Земля стала совсем неровной, и идти оказалось очень трудно. Стивен искал рюкзак и не находил его. Он светил фонарем во все стороны, но не смотрел под ноги. Он не почувствовал, как падает. Боль, словно молния, пронзила его вывернутую ногу, прошила мозг, и он провалился в темноту. У основания щель была узкой и временно задержала его. Земля под нею уходила к другой трещине, более глубокой и широкой, из-под которой доносился сердитый рев подземной реки.
У входа в пещеру Брэнди начал выть.
Поход оказался еще труднее, чем ожидала Джиллиан. Боясь, что будет обузой для Иана, она заставляла себя не отставать. Когда она натолкнулась на него, он взял ее за плечи и остановил:
— Отдохни минутку. Ты выбилась из сил.
Джиллиан упрямо ответила:
— Я не устала. — Ее губы закоченели и стали синими, и она с трудом говорила.
Иан поддержал ее.
— Я был дураком, позволив тебе идти, — пробормотал он.
Сырой воздух ворвался ей в легкие. Она проговорила, уткнувшись в его пальто:
— Мы должны идти.
— Попросить кого-нибудь отвести тебя назад?
— Нет, тебе нужны все.
Лицо Иана было в темноте, и луч фонаря обрисовывал маленький круг света у их ног. Джиллиан ощутила его тревогу и знала, что ее была не меньше. Это чувство они делили между собой. Они не видели лиц друг друга, но оба испытывали один и тот же страх.
Иан сказал:
— Если мы сможем идти дальше, не попадем в метель, тогда есть шанс, что кто-нибудь его заметит.
— А если он дойдет до шахты?
Иан шел вперед.
— Он никогда не найдет шахту в такую погоду. Темно, и потом, все следы замел снег. Нет, он будет идти вперед.
— Но мы направляемся к шахте?
— Он будет около нее.
— Думаешь, мы встретим людей Лаверика?
— В конце концов да.
Крошечные точки света тронули гладкую, занесенную снегом поверхность пустоши. Казалось, свет не может справиться с окружающей темнотой. Ребенок может блуждать в этой черно-белой стране кошмара.
Они шли молча, тяжелые хлопья падающего снега приглушали шаги. Они почти подошли к шахте, когда услышали вой Брэнди.
Иан остановился, и Джиллиан налетела на него. Майор Локсли и другие подошли поближе, прислушиваясь. Вой собаки прерывался, и они шли вперед, то и дело останавливаясь и слушая. Теперь земля слегка поднималась вверх, и они узнали эту местность. Они лезли в гору, представляя, что могут найти. Мальчик дошел до шахты. Вой собаки был тоскливый, предвещавший беду. Они быстро спустились в лощину, где находилась шахта. Тут снег был толще, и они брели по нему, словно в поднявшемся море. Иан был впереди и первым достиг шахты. Собака, скулившая на уступе, не подошла к нему. Он осветил уступ, потолок и стены внешней пещеры. Позвал:
— Стивен! — но в ответ раздалось только эхо. Он позвал снова.
Джиллиан подошла к нему, и они уставились в темноту, высвечивая ее фонарями и молча прислушиваясь. Подоспевшие майор Локсли и остальные принялись быстро и тщательно обыскивать место. Собака дрожала и тихонько повизгивала, ее визг был похож на стон.
Майор Локсли заговорил первым:
— Похоже, собака одна.
Иан был вынужден согласиться. Он боялся того, что может найти. Это место было опасным, но тот факт, что здесь никого не было, не успокоил его. Снег будет идти всю ночь. Если мальчик дошел до шахты и не угодил под падающий камень, то он может быть жив. Возможно, собака часть пути прошла за Стивеном, а потом убежала. Ему пришло в голову, что поиски могут оказаться бесплодными, и он отвернулся, стараясь подавить новый приступ страха.
Джиллиан подошла к нему.
— Он может еще прийти, — с надеждой произнесла она.
Иан пытался согласиться, но ничего не ответил. Послышались другие голоса. Подоспели сержант Лаверик и его люди. Полицейский врач с другой группой добровольцев только что отправился в путь и приближался к шахте со стороны деревни.
Сержант Лаверик был настроен решительно.
— Мальчик не дошел сюда. Мы этого и не ожидали. Если он сумеет держаться на ногах, то его подберут. Во второй группе около тридцати человек. — Он бросил на землю веревку. — По крайней мере, это нам не пригодится.
Иан пытался, чтобы его голос звучал спокойно.
— Нам понадобились все силы, чтобы добраться сюда. Шансы, что он сможет держаться на ногах, практически равны нулю. Чем меньше времени мы потратим здесь, тем лучше. — Он подошел к входу в пещеру. — Здесь мы устроим штаб, но сами попытаемся подойти с другой стороны. Возможно, он прошел мимо.
Остальные с ним согласились.
Иан повернулся к Джиллиан:
— Оставайся здесь. Он может прийти. В любом случае остальные придут, как только смогут, и ты сможешь им все сообщить.
Это был приказ, и она подчинилась, понимая, что идти нужно быстро. Она будет им только мешать. Иан оставил ей фонарь и взял себе лишний у сержанта Лаверика.
— Мы будем поблизости. Он не мог уйти далеко, но мы все равно обыщем окрестности.
Когда они ушли, воцарились тишина и темнота. Джиллиан казалось, что ее окружает только маленький круг света от фонаря. Она слишком боялась за ребенка, чтобы бояться за себя, но ее охватила физическая и душевная усталость. Отчаяние охватывало ее, словно холодная вторая кожа.
Брэнди заскулил и поднялся. Джиллиан позвала его, но он не спустился к ней. Вид у собаки был настороженный, и Джиллиан это заинтересовало. Она что-то или кого-то охраняла. Уступ казался пустым. Они тщательно обыскали все вокруг, но могли что-то упустить.
Джиллиан внимательно глядела на собаку, ласково разговаривая с ней.
Брэнди подошел к тому, что было похоже на твердую стену, заросшую вьюнком. Там он улегся, положив голову на лапы и беспокойно поводя глазами. Джиллиан взобралась на уступ и опустилась на колени рядом с собакой. Брэнди несколько раз покрутил хвостом и заскулил.
Легкий ветер нежно шевелил заросли вьюнка. Где-то в глубине шахты раздавался шум далекой реки. Внезапно Джиллиан услышала звук тяжелого падения. Отведя стебли в сторону, она увидела узкий туннель, по которому вполне мог пролезть ребенок.
Темноту в конце туннеля нарушал бледный свет, возможно от брошенного фонаря. Она в страхе позвала Стивена, но никто не ответил. Брэнди вновь заскулил, шерсть на его плечах встала дыбом. Собака боялась заходить внутрь. Теперь Джиллиан была уверена, что Стивен там.
Остальные ушли десять минут назад, и в шуме ветра они не услышат ее голос. Отороченный мехом жакет был натянут на спине. Джиллиан сняла его и бросила рядом с Брэнди, дрожа от холода. Она была высокой, но худощавой. Ни один мужчина не пролезет в этот коридор, но она вполне сможет протиснуться.
Джиллиан легла на живот и принялась осторожно ползти вперед. Ребенком она боялась замкнутых пространств, и теперь этот страх вернулся к ней. Она покрылась потом и ощутила в горле тошноту. Камни на стенах туннеля были похожи на лапы, проталкивающие ее вперед, не дающие дышать. Ее ребра были сдавлены, на лице — грязь, в глазах — песок. Она словно оказалась на дне моря, пытаясь всплыть на поверхность.
Из глаз Джиллиан текли слезы, и щеки были поцарапаны, когда она наконец протолкнулась во внутреннюю пещеру. Она увидела фонарь Стивена, но мальчика нигде не было. И тут она увидела широкую расщелину, похожую на зияющую ножевую рану. Ужас заставил ее встать на колени. Она скорчилась, стараясь подавить тошноту и низко опустив голову. Грохот воды стал сильнее и сотрясал ее тело.
И тут она увидела Стивена. Его габардиновый плащ слетел во время падения и зацепился за торчащий камень. Мальчик застрял в сужающейся трещине, его сломанная нога распухла.
Земля, разделявшая их, была вся покрыта предательскими трещинами. Джиллиан потянулась к Стивену, молясь, чтобы он лежал тихо.
Его глаза открылись, и он начал хныкать — животный звук страха и боли. Джиллиан сомневалась, что он узнал ее. Она сказала тихо, но настойчиво:
— Все в порядке, малыш. Не шевелись.
Не замечая ее, он двинул ногой и закричал от боли.
Джиллиан подползла поближе. Ей надо взять его руками под мышки и медленно тащить на себя, но для этого понадобится его помощь. Придется взять весь его вес на руки. Опасность того, что Стивен запаникует, была очевидна. Если ей не удастся перевалить его через камень, он может упасть вниз, и тогда она не достанет его, а неровная земля только ускорит его падение. В отверстие в дальнем углу пещеры долетал шум воды. Джиллиан спокойно сказала:
— Стивен, ты в безопасности, если будешь делать так, как я скажу. Посмотри на меня. Смотри все время мне в лицо.
Сначала он будто не слышал ее, и ей пришлось спокойно повторить эти слова несколько раз. Он поднял лицо вверх, и его сузившиеся от боли глаза встретились с ее глазами. Она придавила фонарь камнем, чтобы свет падал на нее. Стивен, не зная, где он и что случилось, глухо произнес:
— Ты Инспектор.
Эти слова прозвучали как насмешка. Джиллиан надеялась, что она сумеет контролировать ситуацию, но теперь засомневалась в этом. Она должна контролировать. Опасность ужасная. Стивен полностью зависит от нее. Она ласково ответила:
— Я буду всем, чем хочешь, малыш. Делай то, что я говорю. Хорошо?
Слезы катились по его щекам.
— Нога болит.
Джиллиан твердо повторила:
— Хорошо?
Стивен еле заметно кивнул.
— Отлично. Теперь я протяну к тебе руку. Ты тоже протянешь руку и будешь крепко держать. Если нога будет болеть, не обращай внимания, просто держись крепче, чем сильнее боль, тем крепче держись, договорились?
Джиллиан забыла про макинтош Стивена и не могла отцепить его. Ей пришлось высвободить Стивена. Она вспомнила про веревку, но возвращаться времени не было. Кажется, Стивен только что пришел в себя, и она не смела покидать его.
— Стивен, я держу твою правую руку. Попытайся выбраться из плаща, я помогу.
Он пробормотал что-то нечленораздельное и не повиновался, так что Джиллиан пришлось действовать одной и наконец ей удалось снять его плащ. Ее руки болели, а кожа на бедрах и щиколотках была ободрана. Она лежала, держа Стивена и жадно глотая воздух. Он притих, опять потеряв сознание.
Джиллиан приказала:
— Держись крепче, милый. Я буду тащить тебя. Вот так, потихоньку.
«Господи, дай мне сил», — подумала она.
Боль словно огнем прожгла ее руки и сдавила грудь словно стальной обруч. Она была легкой, хрупкой, а Стивен не мог помочь. В какое-то мгновение она чуть не выпустила его и вцепилась еще крепче, так, что напряглись сухожилия на руках и запястьях. Джиллиан медленно пятилась назад. Она чувствовала страшную боль, которая вдруг отпустила. Стивен был на ее руках, его глаза закрыты, лицо покрыто потом и такого же цвета, что и камни вокруг.
Она прижала его к себе, изможденная, глубоко благодарная. Ей пришлось отдохнуть несколько минут, а потом опять ползти к выходу. Она не могла вправить ему ногу, сняла свои изорванные чулки и обвязала их вокруг лодыжки, держа как можно крепче.
Стивен открыл глаза и вскрикнул от боли.
Джиллиан отвела ему волосы с лица.
— Худшее уже позади. Скоро я тебя вытащу.
Он не понимал, где находится, и глухо сказал:
— Море глубокое и холодное. — Он задрожал.
Его слова напомнили ей то, что она сама испытывала в проходе.
— Скоро мы вылезем на свежий воздух. С тобой все будет в порядке.
Стивен спросил:
— Где надувной матрас?
Она поняла, что он думает о своей матери.
— Не волнуйся. Не волнуйся ни о чем.
Он пытался понять, кто она, и наконец спросил:
— Ты Люсетт?
Джиллиан почувствовала слезы на щеках.
— Да.
Его голос звучал вполне нормально:
— Я не смог найти рюкзак.
— Не важно.
— Думаю, земля сдвинулась. Там все по-другому.
— Не волнуйся об этом. Скоро я тебя вытащу.
— Там был радий, — пробормотал Стивен.
— Да, — согласилась Джиллиан.
— Ты Инспектор. Я хотел достать радий для тебя.
— Все, что скажешь.
Стивен опять заплакал.
— Ногу больно!
— Знаю, малыш. Я постараюсь вытащить тебя, не причинив боли.
Если бы я только знала, как это сделать, в отчаянии подумала она.
Одной проползти сквозь узкий туннель было очень трудно, а тащить Стивена впереди в его беспомощном состоянии и вовсе невозможно. Им придется ползти на спине — она должна держать его за руки и отталкиваться ногами. Джиллиан объяснила:
— Нам придется двигаться медленно, Стивен. Опасности больше нет, просто будет не очень приятно. Ты готов начать?
Он не ответил.
— Стивен?
Джиллиан пригляделась к нему и увидела, что его глаза опять закрыты. Если он потерял сознание, то не почувствует тяжести пути. Казалось, он ее не слышал. Она надеялась, что он не придет в себя, пока она не вытащит его на поверхность.
Опасность в самом начале была настоящей. Теперь оставалась опасность впасть в панику, начать задыхаться. Джиллиан крепко вцепилась в Стивена и сосредоточилась на движении, считая каждый рывок. До поверхности оставалось меньше пары дюймов. Было страшно спускаться вниз на животе, а подъем наверх был почти невыносим. Сапоги затрудняли движение, и она сбросила их. Земля обдирала кожу на пятках, но только так Джиллиан могла двигаться. Она продвигалась вперед рывками, крепко вцепившись в руки мальчика. Ее беспокоила его нога, но она ничего не могла поделать. Они двигались медленно, на ощупь, и Джиллиан не знала, сколько еще осталось до выхода. Только собачий нос у ее лица подсказал ей, что они выбрались. Во внешней пещере раздавались голоса, но она их не узнавала. Кто-то взял ее за плечи и помог выбраться. Еще кто-то вытащил Стивена. Джиллиан сидела на корточках около выхода, с благодарностью вдыхая свежий воздух. Снег засыпал вход в пещеру, дул сильный ветер. Она ощутила тошноту и слабость и была вынуждена закрыть глаза и опустить голову на колени.
Полицейский врач, осматривавший Стивена, подошел к ней.
— Отличная работа! Мальчик в неплохом состоянии, за исключением ноги. Я сделал ему укол.
Джиллиан слышала слова, но не понимала их смысла. Врач приказал:
— Ложитесь на спину. Не думайте ни о чем.
Ее босые ноги закутали чем-то теплым.
На несколько минут пещера почернела, а в ушах раздался гул. Постепенно он прекратился, а темнота стала рассеиваться. Джиллиан огляделась. Стивена положили на носилки и накрыли одеялами. Первая поисковая группа возвращалась. Она увидела, как к носилкам подошел Иан. Он опустился на колено и принялся нежно ощупывать лицо мальчика, словно не веря своим глазам. Джиллиан отвернулась, в горле стояли слезы.
Иан подошел к ней. Он увидел ее слезы и понял. Он знал, какой опасности она подвергалась, что она пережила. Он подумал о Рейчел. Ситуация повторилась, только Рейчел не вернулась.
Он тихо прошептал:
— Джиллиан, — и опустился на корточки рядом с ней. Она попыталась улыбнуться. — Доктор говорит, что он в порядке. Благодаря тебе.
Она отмахнулась.
— Тебе не стоит подойти к нему? Он может прийти в себя и захочет тебя видеть.
— Он проспит несколько часов. — Иан коснулся ее щеки. — У тебя лицо поцарапано.
Джиллиан попыталась встать и зашаталась под весом одеял. Иан поддержал ее.
Она вспомнила про свои босые ноги.
— Сапоги миссис Локсли! Они в конце туннеля. — Эта мысль ужаснула ее. Ничто не заставит ее вновь проделать этот путь, и она не может идти босиком по снегу.
Ее беспокойство из-за такого пустяка показалось Иану смешным. Его напряжение еще не ушло, и у него не выдержали нервы. Он начал смеяться.
— К черту ее сапоги!
Джиллиан заплакала.
— Я не вернусь за ними, — прошептала она.
— Конечно нет. — Иан попытался посмотреть на это ее глазами, как на небольшую катастрофу, и не смог. Со Стивеном было все в порядке. Это все пустяки, но он притворился, что это не так, и заставил себя принять серьезный вид. — Сапоги не имеют значения.
— Если мы их не вернем, я не смогу идти обратно.
— Мы доставим тебя домой. Подожди минутку.
Он подошел к врачу и посовещался с ним. Носилки были только одни, и два фермера уже легко подняли их. Врач согласился, что ногу Стивену лучше вправить утром, так что он может поспать дома. Когда они положат его в кровать, он забинтует ногу. Врач взглянул на девушку.
— Она сделала из чулок что могла. Конечно, не очень умело.
Иан посмотрел на Стивена. Казалось, он мирно спит.
— Она все сделала хорошо, — тихо произнес он.
— Согласен. Ей может потребоваться успокоительное. Где она будет ночевать?
— У меня. — Иан спросил про опасность обморожения, но врач успокоил его:
— Она вся в ссадинах, но, если ей как следует завернуть ноги, все обойдется. Мы можем ее нести.
Иан смотрел на падающий снег.
— Путь нелегкий, а нам надо двигаться быстро.
Врач понял, что он имел в виду.
— Она кажется легкой, а у вас достаточно сил. Если вы устанете, я буду рядом, и мы сможем сделать сиденье из рук.
Иан вернулся к Джиллиан.
— Ложись и завернись в одеяла, — приказал он.
Джиллиан непонимающе взглянула на него.
Он повторил и помог ей плотно обернуть одеяло вокруг ног и пояса.
— Иан, ты не можешь меня нести! Это тяжелый путь, ветер, снег…
Он со смехом ответил:
— Я предупрежу, если пойму, что вот-вот уроню тебя. — Он наклонился и поднял ее. — Прости, если неудобно. Я попытаюсь защитить твое лицо от ветра.
Она пробормотала:
— Я не хотела причинить вам беспокойство.
— Беспокойство? — Иан крепче обнял ее. — Ради бога, Джиллиан, что мне на это ответить?
Его любовь к ней невозможно было выразить словами. Слова были пустыми, ненужными.
Джиллиан чувствовала, как его руки все крепче сжимают ее, и отвернула голову, касаясь щекой поднятого воротника его пальто.
— Держись поближе к носилкам, Иан, если он вдруг придет в себя, он захочет тебя увидеть.
Ее любовь к мальчику была столь же глубока, как любовь Рейчел. Он знал, что если бы Рейчел осталась жива, то никогда бы не обвинила сына в том, что он поставил ее жизнь под угрозу, так же как Джиллиан. Они обе действовали инстинктивно. Он знал, что привязанность Джиллиан к Стивену легко перерастет в материнскую любовь. Она будет заботиться о нем, и привязанность мальчика к ней тоже будет крепнуть. Иан повторил:
— Он будет спать некоторое время.
— Все равно…
— Да, я буду рядом.
Путь обратно был нелегким, но и не столь страшным. Фермеры, которые несли носилки, сложили одеяла углом, чтобы на лицо Стивена не падал снег. Почти все время они молчали, но между ними чувствовалось сильное единение. Они были готовы искать ребенка всю ночь. Они не ожидали найти мальчика живым, поэтому успех окрылил их, заставив позабыть про неудобства.
Иан пригласил всех к себе домой. Полдюжины человек, включая майора Локсли, приняли приглашение. Врач осмотрел Стивена и посоветовал Джиллиан принять теплую ванну. Миссис Пирсон положила ей в кровать бутылку с горячей водой и приготовила питье. Джиллиан сидела в постели, завернувшись в одеяло. Она услышала, что все ушли, и в комнате появился Иан.
— Доктор дал тебе успокоительное? — спросил он.
— Я сказала, что оно мне не нужно.
Иан присел на кровать. Джиллиан согрелась, и ее глаза сияли. Он наклонился и поцеловал ее, и она прижалась к нему.
Иан произнес слова, которые показались ему безумными:
— Я старался изо всех сил, чтобы этого не произошло.
— То есть не полюбить меня? — просто спросила она.
— Да.
Она знала это и вспомнила про свои усилия держаться от Иана подальше.
— Можешь сказать почему?
Иан пытался ответить правду:
— Ты говорила со мной о Стивене так, как говорила бы Рейчел, и меня это возмутило. Ты не была Рейчел. Я не был готов отпустить ее.
— А сейчас? — Джиллиан вдруг испугалась.
Он развеял ее страх поцелуем, крепко прижавшись к ее губам.
— Это ответ на твой вопрос?
Поцелуй заставил ее позабыть обо всем, осталась только уверенность в силе его любви. Джиллиан заставила себя подумать о Стивене.
— Мы по-прежнему будем ссориться из-за Стивена, — сказала она.
— Каким образом?
Она взяла руку Иана.
— Он не готов уезжать из дома ни в интернат, ни куда бы то ни было. Ты не можешь отправить его, пока он не станет тебе доверять, поймет, что ты его любишь. На это может потребоваться много времени.
Иан уже это знал. События ночи все прояснили. Мальчик останется дома. Они создадут ему обстановку, какая царила в доме до смерти его матери.
— Я согласен. — Увидев выражение ее лица, он спросил: — Тебя это удивляет?
— Мне приятно. По крайней мере, мы начнем все с нуля.
Иан знал, что непросто принять на себя заботы о сыне другой женщины. Интересно, подумала ли она об этом?
— Брак, забота о восьмилетнем мальчике. Ты уверена, Джиллиан?
— Я уверена.
— Иногда он может быть трудным, он может даже тебя не принять.
— Все дети бывают трудными, и я не думаю, что он меня не примет.
Иан вспомнил про ее рукопись.
— Он начал с ужасного поступка, уничтожил твою книгу. Думаю, она была во внутренней пещере?
Книга казалась ей чем-то незначительным. Она небрежно пожала плечами.
— Со второй попытки она может получиться удачнее.
— Значит, начнешь заново?
Джиллиан не знала. Она была слишком счастлива настоящим моментом, чтобы думать об этом. Она считала, что человек пишет, потому что это ему нужно. Когда ты любишь, эта необходимость пропадает.
Она ответила:
— Рукопись ничего не значит. Стивен не должен переживать.
Иан наклонился и вновь поцеловал ее, нежно и трогательно, боясь силы собственных чувств. Джиллиан заглянула в глаза Иана, улыбнулась и крепко прижалась к его груди.
