Мое одиночество — бездонное, безгранное; но такое душное; такое тесное; приползло ко мне чудовище, ласковое, странное, мне в глаза глядит и что-то думает — неизвестное. Всё зовет меня куда-то и сулит спасение -                                       неизвестное; и душа во мне горит… ему принадлежу отныне я; всё зовет меня и обещает радость и мученье                                          крестное, и свободу от любви и от уныния. Но как отречься от любви и от уныния? Еще надеждою душа моя окована. Уйти не смею я… И для меня есть скиния,— но я не знаю, где она мне уготована.