Лондон оказался городом не только огромным, но и чрезвычайно шумным. Но при этом он совсем не походил на большие города южных государств американского континента.

Это был город строгий, почти суровый. Массивные здания из серого и красновато-коричневого тесаного камня больше походили на бастионы, чем на обыкновенные жилые дома. Высокие узкие окна были забраны узорчатыми коваными решетками, но и этого англичанам почему-то казалось мало, и потому они навесили на каждое из окон еще и ставни из толстых досок, окованных железными полосами. «Ну и ну, — думал молодой эливенер, озирая улицы с высоты сиденья экипажа, — чего они так боятся? Грабителей тут нет, насколько я вчера понял, ураганы и штормы им тоже не грозят… от кого они защищаются?»

Но англичане, похоже, ни от кого в особенности не защищались. Просто они слишком буквально трактовали выражение «Мой дом — моя крепость».

Экипаж, предоставленный друзьям сэром Дональдом, въехал в город с восточной стороны. Здесь, насколько поняли друзья, обитали не самые бедные из англичан. Это был район, принадлежавший зажиточным ремесленникам и торговцам средней руки, и навстречу открытой коляске сэра Дональда, украшенной родовыми гербами на низких дверцах, то и дело встречались экипажи попроще, нарядные и явно дорогие, но без гербов. На самых окраинных улицах людей было немного, но чем ближе к центру продвигалась коляска, запряженная парой черно-белых лошадей с длинными шеями, тем люднее становилось вокруг. К сожалению, улицы при этом не становились шире, и в конце концов брат Лэльдо сказал сопровождавшему их дворецкому Бэрку:

— Я бы предпочел пойти пешком.

Ему надоело то, что лошади едва переставляют ноги по запруженной экипажами мостовой.

Лицо Бэрка вытянулось.

— Пешком, сэр?..

Важному управляющему совсем не хотелось пробиваться сквозь толпу на тротуарах. Но молодой эливенер настаивал на своем. Он уже знал, что такая прогулка ничуть не нарушает приличия. Во-первых, он прочитал это в уме самого Бэрка, а во-вторых, и глазами нетрудно было заметить на улицах множество очень хорошо одетых джентльменов в шляпах, похожих на печные трубы. К огромному сожалению брата Лэльдо, ему и самому пришлось натянуть на голову такую же чудовищно высокую шляпу, да еще и украшенную атласной лентой по тулье. Они с Лэсой то и дело переглядывались, умирая со смеху. Не так уж давно юный уроборос видел странный сон — что они идут по каменному городу, а вокруг — люди с печными трубами на головах. Ну вот, сбылось предвидение… Англичане называли эти кошмарные сооружения цилиндрами и страшно гордились тем, что цилиндр вправе носить только настоящий джентльмен. Какой-нибудь купец или мастеровой не осмелился бы водрузить на голову подобное чудо шляпного искусства. Ему это было не по чину.

Наконец Бэрк сдался и, приказав кучеру ехать к ювелирному магазину мистера Мозера, вышел из коляски. Брат Лэльдо выпрыгнул следом за ним, довольный, что может наконец немножко размять ноги, иир'ова и уроборос также не заставили себя ждать.

Степная красавица и уроженец Карпат произвели на улицах Лондона нечто вроде сенсации. Как ни сдержанны были англичане, как ни старались скрывать свои чувства, — все же друзья то и дело ловили на себе откровенно любопытные взгляды. Ну, лондонцев нетрудно было понять. Не каждый день в город забредают прекрасные двуногие кошки почти двухметрового роста, да еще в компании с чем-то вроде колючей полутораметровой гусеницы. И молодой эливенер видел, что мужчины с разноцветными печными трубами на головах искренне завидуют ему.

Чем ближе к центру города, тем выше становились дома, и в конце концов их мрачные трехэтажные громады полностью заслонили солнце. И если бы не небольшие площади, довольно часто раздвигавшие эти каменные стены, и крошечные скверики, обнесенные коваными решетками, горожане, пожалуй, вообще не видели бы настоящего дневного света. Но троих друзей больше всего озадачило то, что в центре каждой площади и каждого сквера обязательно рос банан с цветными плодами. И каждый такой банан обязательно был огорожен нарядной, тщательно начищенной решеткой. Дались им эти бананы, подумал эливенер, неужели ничего поинтереснее не нашли? Он мимоходом пошарил в умах прохожих, и обнаружил, что этот вид банана здесь называют «королевским деревом» и считают его плоды лекарством от абсолютно всех болезней. Да и вообще банан оказался для англичан чуть ли не священным растением, и это развеселило опытного целителя брата Лэльдо. Нет, конечно, он вполне мог согласиться с тем, что плоды банана — отличная штука, но считать их панацеей?.. Впрочем, тут же подумал эливенер, надо бы исследовать эти пестрые плоды, вдруг в них и в самом деле есть что-то такое, чего нет в других бананах?

Но вот Бэрк, обогнув небольшой сквер, вывел процессию на довольно широкую улицу, далеко впереди вливавшуюся в площадь. На другой стороне улицы друзья увидели большие стеклянные витрины, занимавшие весь первый этаж здания прямо напротив них, а над ними — затейливую позолоченную вывеску: «Ювелирные изделия Мозера». Собственно, все первые этажи домов на этой улице были заняты под магазины, и брат Лэльдо усмехнулся, вспомнив, как их отряд, бывший тогда гораздо больше, очутился в итальянском городе Веллетри, и как всех их поразило гигантское фарфоровое блюдо, выставленное в одной из витрин.

Седовласый Бэрк, ловко лавируя между многочисленными экипажами, в одну минуту пересек мостовую, и трое друзей поспешили за ним, удивляясь проворству старого дворецкого. У него явно был немалый опыт хождения по городским улицам!

Когда все четверо собрались у витрины ювелирного магазина, брат Лэльдо попросил дворецкого:

— Подожди минутку, пожалуйста, я хочу сначала посмотреть. — И тут же на узкой волне обратился к уроборосу: — Оцени-ка наши камни, побыстрей!

— Уже, — весело откликнулся малыш Дзз. — Вон там, на синей подушечке, — два изумруда, похожие на твои, но не такой чистой воды. На каждом цена — двенадцать тысяч фунтов. Что бы это ни значило, твой изумруд стоит дороже. А рубин… ага, вон похожий… десять тысяч.

— Отлично, спасибо, малыш, — поблагодарил друга брат Лэльдо. — Интересно, что можно купить на такие деньги?

На этот вопрос ответила иир'ова, успевшая сбегать к витрине соседнего магазина.

— Все, что тебе вздумается. Это очень большая сумма.

— Очень хорошо!

И брат Лэльдо уверенно вошел в магазин.

…Через полчаса, выйдя от ювелира с объемистой кожаной сумкой, битком набитой банкнотами и золотом, брат Лэльдо с улыбкой покачал головой. Конечно, ювелир попытался надуть иностранца. Но, поняв, что имеет дело со знатоком, тут же дал настоящую цену за оба камня, не желая бросить тень на репутацию своей фирмы. Теперь на очереди было другое важное дело: снять подходящий дом для сэра Лэльдо, эсквайра, и его «друзей человека».

Заглянув в ум дворецкого, наверняка отлично знающего, что приличествует настоящему сэру, а что — нет, молодой эливенер понял, чего от него ожидают. Он должен жить в загородном доме с садом. И почему-то важным фактором, определяющим престиж джентльмена, являлись наличие в саду банана с разноцветными плодами, а в доме — огненно-рыжей лисицы.

Против банана брат Лэльдо ничего не имел. Но заводить лисицу ему совсем не хотелось. Прежде всего потому, что лисы были разумными существами. А второй причиной, само собой, являлась их скрытая враждебность к человеку.

Коляска уже ждала их возле тротуара, и седобородый Бэрк настойчиво предложил сэру Лэльдо сесть в нее и отправиться на поиск подходящего жилья.

Видя, что старик устал, эливенер согласился.

Лошади снова зацокали копытами по булыжной мостовой, увлекая коляску обратно в пригород.