Не успела еще Лэса опустить руку, как вокруг бусин, словно бы прилипших к полупрозрачной туше, слизистая поверхность начала твердеть, наливаясь стеклянным блеском. Монстр взвыл тоненьким голосом, визгливо, пронзительно… и детки-птервусы тут же шарахнулись от него и со всех ног помчались к людям. Эливенер облегченно вздохнул, полагая, что с медузой покончено… однако он ошибся. То ли что-то не сработало в заклинании, то ли возникло какое-то несоответствие между амулетом и плотью чудища, — но через несколько секунд действие бусин прекратилось. И медуза, сверкая остекленевшей верхушкой купола, бросилась на чужаков, забредших в ее владения.
И одновременно двое путешественников уловили мощные волны поддерживающей энергии, донесшиеся откуда-то издали. Волны влились в пострадавшую медузу, придавая ей новые силы. Похоже, родичи монстра спешили на помощь… Отряду оставалось только одно: отступать.
Эливенер метнулся к завесе вьющихся банановых усов, взмахнул крошечным ятаганом, смахнул загораживавшие дорогу плети… и вдруг остановился и замер, пораженный новой мыслью.
— А почему медуза не тронула ящеров? — громко спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Лэса и уроборос, уже выскочившие за пределы очерченного плетями круга, тоже остановились и уставились на птенцов, с воплями скакавших рядом с ними.
— Эй, детки, — присев на корточки, заговорил молодой эливенер. — Вы меня слышите?
Он сомневался в этом потому, что взрослые птервусы, насколько он помнил, всегда были плотно закрыты от любого ментального воздействия, и ему ни разу не удалось заглянуть в их умы. Да и были ли там хоть какие-то умы?.. Но ведь птенцы услышали юного уробороса? Значит, их защита была не такой плотной, как у взрослых ящеров? Или…
— Дзз, попробуй ты с ними поговорить, — быстро сказал эливенер. — Ты молод, может быть, именно в этом дело…
Уроборос понял его с полуслова.
— Эй, козявки, — тут же мысленно закричал он, — вы что, хотите, чтобы эта слизистая дрянь слопала ваших кормильцев? А кто тогда будет вам лягушек ловить? Сдохнете с голоду, вот что я вам обещаю! Или придется остановить эту гадость!
Птенцы выслушали его, склонив набок головы с длинными зубастыми клювами, — и поняли.
Заорав по своему обыкновению, они с треском расправили крылья и, распространяя вокруг себя обычную для них вонь, вприпрыжку бросились навстречу медузе, яростно щелкая острыми зубами. Монстр остановился. Птенцы, не переставая хрипло вопить, набросились на его полупрозрачные ноги, раздирая их в клочья. Брат Лэльдо сосредоточился, пытаясь понять, почему медуза не сопротивляется. Лэса, насколько он мог заметить, занималась тем же самым.
Даже уроборос, умевший в общем-то лишь вести мысленную беседу, прилагал все усилия, чтобы хоть что-нибудь услышать… не могла же медуза просто молчать, когда ее пожирали заживо!
Молодой эливенер перепробовал уже почти все доступные ему ментальные волны, пройдясь по множеству диапазонов. И вдруг…
— Понял, понял! — закричал он. — Он парализован! Он просто не может двигаться!
Голубоватую гору полупрозрачной плоти и в самом деле парализовало — то ли запахом летающих ящеров, то ли звуками их голосов, понять было невозможно. Медуза оказалась беспомощной перед тремя птенцами. С ней можно было делать все, что угодно. Она не могла даже пустить в ход ядовитые стрекала.
Лэса, недолго думая, подскочила к монстру и принялась изо всех сил колотить рукояткой булатного посоха по лбу твари, то есть по тому месту, где должен был бы располагаться лоб у любого другого существа, — над глазами. Посох проваливался в слизистую плоть, увязая в ней, но иир'ова не отступала. И вот наконец многочисленные ноги твари подогнулись, мутные глаза закрылись — и медуза бесформенной грудой свалилась на траву.
И тут же к ней потянулись вьющиеся усики окружавших место события бананов.
Трое друзей, несколько секунд понаблюдав за тем, как растительные некрофаги пожирают слизистую тушу, отправились дальше. Молодой эливенер внимательно прислушивался к каждому звуку ментального поля, даже самому слабому, — ведь где-то неподалеку находились и другие медузы. Но, похоже, они были где-то далеко.
Миновав банановую рощу, отряд снова зашагал по кочкам бесконечного болота. Справа и слева от маршрута троицы, сопровождаемой крикливыми птенцами, виднелись другие рощи, довольно близко. Впереди тоже темнели купы деревьев, но на гораздо большем расстоянии. Под ногами хлюпала вода.
— Ну что, следующие заросли обойдем? — с улыбкой сказал брат Лэльдо. — Или снова полезем напрямик?
Его друзья засмеялись. Конечно, теперь они знали, как управиться со слизистыми монстрами, живущими в водяных ямах, но стоило ли задерживаться по пустякам? Всем хотелось как можно скорее добраться до таких областей, где возможен будет поворот. Сколько еще им шагать все на север да на север? Им ведь нужно совсем в другую сторону!
— А здесь повернуть нельзя? — с надеждой в мысленном голосе спросил уроборос.
— Не думаю, — серьезно ответил брат Лэльдо. — Шесть-семь километров по территории с нестабильным ментальным полем… это ведь почти час, если учесть, что нужно идти по болоту, а не по сухой твердой почве. Как ни спеши, быстрее не получится. Ну, а за час, сам понимаешь, всякое может случиться. Места здесь не такие уж безопасные.
— Это верно, — согласилась иир'ова. — И кстати, что-то мне кажется, тут водятся и другие зверюшки… покрепче той голубой слякоти.
— Ты что-то уловила? — спросил уроборос.
— Нет, — ответила степная охотница. — Просто предчувствие.
К предчувствиям кошки следовало отнестись с полной серьезностью. Это брату Лэльдо было хорошо известно. Степное племя иир'ова обладало такой интуицией, какой не было ни у одного из известных эливенеру народов.
— А нельзя ли поподробнее? — осторожно спросил он. — Что именно ты предчувствуешь? И как скоро это может произойти?
Лэса весело расхохоталась и умчалась вперед, бросив на ходу:
— Никаких подробностей, дорогой! Я их просто не знаю!
Стройная фигура высокой кошки растаяла в легком тумане, повисшем над болотом, но Лэса не молчала. Брат Лэльдо и уроборос внимательно прислушивались к замечаниям разведчицы по поводу увиденного.
— А болотце-то все мокрее становится… сухих тропинок уже совсем мало. Так, а если восточнее пройти? Здесь вроде посуше, но впереди уже не роща, а целый лес, и не банановый… Лэльдо, здесь огромные деревья, и лес уходит на полосу нестабильного пространства… и кто-то в нем водится, должна заметить.
— Кто? — тут же бросил мысленный вопрос брат Лэльдо. — Хищники?
— Похоже на то.
— Обойти этот лес можно?
— Боюсь, что нет. Дальше к северу он занимает уже всю стабильную полосу.
— Лэса, возвращайся, — настойчиво передал молодой эливенер. — Не хватало еще тебе влипнуть в очередную неприятность!
— Возвращаюсь, — с неожиданной серьезностью ответила иир'ова. — Тут и втроем будет нелегко…
И она замолчала, явно не желая отвечать на летящие ей навстречу вопросы брата Лэльдо и уробороса. Они встревожились, но через несколько минут кошка вынырнула из заметно сгустившегося тумана и заявила:
— Не хотела кричать на все пространство. Что-то там… непонятное. Разумных существ вроде бы нет, но общий фон в том лесу неприятный. Ощущение такое, словно вышел на охоту крупный хищник. Птицы как-то не так поют, мелкие зверьки попрятались… но я не почуяла никого. Это странно.
Это и в самом деле было странно. Вышедший на охоту хищник всегда испускает особые волны, в которых слышны настороженность и жажда крови. И уж кто-кто, а иир'ова, сама будучи охотницей, должна была бы уловить все это.
— Как же нам быть? — задумчиво произнес молодой эливенер. — Обойти лес невозможно, идти напролом — опасно…
— А если все-таки рискнуть и перебежать на соседнюю полосу стабильного пространства? — предложил уроборос. — Правда, я не могу определить, что находится там, где все неустойчиво…
— Боюсь, что лес тянется и на восток, и на запад, — покачала головой Лэса, чуть прикрыв огромные зеленые глаза. — Так что на параллельной полосе мы столкнемся с тем же самым. Лэльдо… тебе не кажется, что где-то неподалеку попахивает простенькой мыслью?
Эливенер сосредоточился. Да, они с Лэсой с недавних пор обрели и это умение: ощущать запах мыслей. Вот только в последние дни они шагали по таким местам, где живые существа не утруждали себя размышлениям, довольствуясь инстинктами. А инстинкты не пахнут. Хотя, конечно, испускают волны, по которым нетрудно обнаружить их источник.
Действительно, он уловил едва ощутимую мысль, и не одну… Это было похоже на то, как думали, например, белки или радужные ежи в северных лесах американского континента. Что-то очень простое, незатейливое. «Кушать хочется. Ну чего стоим? Тут и лягушек нет. Пить хочу. Почему он меня не кормит? Дай поесть!»
Но это все-таки были мысли, а не простые ощущения. Сформулированные, оформленные мысли.
Поймав наконец направление, брат Лэльдо обернулся и с изумлением уставился на троих птенцов. Маленькие ящеры тут же разинули зубастые клювы и оглушительно заорали, подпрыгивая на месте и хлопая перепончатыми крыльями.
* * *
— Это они?! — изумленный мысленный голос иир'овы ворвался в сознание эливенера. — Но почему же…
Лэса не закончила фразу, но и так все было ясно.
— Не понимаю… — пробормотал брат Лэльдо, вглядываясь в ближайшего к нему птенца. — Не понимаю!
— Есть хочу!
На этот раз мысль детеныша была направленной. Он требовал пищи, глядя прямо в глаза эливенера.
Почему же взрослые летающие ящеры, хищные птервусы, с которыми не так давно пришлось основательно повоевать путешественникам, были полностью лишены разума? Конечно, гигантские ящеры закрывались ментальными щитами, нападая на свою жертву, — но за этими щитами прятались только инстинкты, ничего более. Уж это-то иир'ова и эливенер знали точно.
Разве такое может быть — чтобы детеныши и взрослые особи одного и того же вида так невероятно сильно различались по одному из основных параметров живых существ — наличию или отсутствию разума? Несмотря на все свои огромные знания, полученные от наставников-пришельцев, тысячи лет изучавших природу Земли, эливенер не мог припомнить ничего подобного.
А что, если…
Ведь там, на равнине за скальной грядой, где жили пленные кузнецы сурты, кроме ящеров существовали еще и птицы ракши. И птервусы объединились с птицами в необычном ментальном симбиозе, к которому присоединились еще и маленькие люди с зеленой кожей, злобные курдалаги, желавшие завоевать северные земли.
Возможно, подумал молодой эливенер, именно в этом и кроется причина бестолковости взрослых птервусов. Как ни странно это звучит, но, скорее всего, способностями ящеров пользовались другие существа, лишая птервусов мысли, втягивая ее в себя…
А эти трое птенцов оказались вдали от ракши и курдалагов, и их развитие пошло естественным для птервусов путем… да к тому же у них появилась возможность общения с мыслящими существами, которые не пытаются подавить чужую мысль. Да, это может быть…
Интересно, насколько разумными окажутся взрослые ящеры, если их дар не будет использоваться и подавляться другими существами?
Продолжая размышлять о сути странного факта, брат Лэльдо огляделся по сторонам. Чем же накормить этих горластых мыслителей?
Лэса и уроборос тоже занялись поиском пропитания для птенцов, внезапно проявивших дар связной мысли. Болото не было слишком богато жизнью, так что троим друзьям пришлось потратить немало времени, пока они наловили достаточное количество жуков, мелких грызунов, ящериц и прочего. Наконец птенцы насытились, что выразилось в краткой мысли всех троих деток: «Уф! Хорошо!»
Отряду предстояло решить, что делать дальше. Впрочем, выбор был невелик: либо идти прямо вперед и прорываться сквозь лес, либо сворачивать на восток, чтобы пересечь хотя бы одну полосу нестабильного ментального пространства… а там видно будет.
Если бы трое друзей были одни, они бы не колебались. Несмотря на то, что бежать по кочковатому болоту было не так-то легко, они бы проскочили опасную зону минут за двадцать. Но их тормозили три птенца, до сих пор не научившиеся летать. Тащить их на себе значило бы почти вдвое увеличить время пробежки через нестабильную область. А бросить птервусов, тем более теперь, когда в маленьких ящерах пробудилась способность соображать, никому и в голову не приходило.
— У меня идея! — внезапно вырвалось у Лэсы.
— Ну? — вопросительно посмотрел на нее эливенер.
— Эти обжоры не такие уже и маленькие, — заявила иир'ова, указывая на птенцов. — А летать не учатся потому, что не видят примера. Будь рядом их мамаша — порхали бы уже, как миленькие!
— Ты хочешь сказать — надо их научить? — удивился малыш Дзз.
— Научить и отправить на разведку! — уточнила степная красавица. — У нас просто нет другого выхода. Нам нужно знать, где кончается лес и что там дальше, за ним. Уж лучше сейчас задержаться на месте, чем позже бессмысленно рисковать.
— Но как мы их научим?
Эливенер задумчиво слушал разговор кошки и уробороса, глядя на птенцов.
Они вроде бы понимали, что речь идет о них, но после основательного обеда их мало что интересовало. Они расселись по кочкам и дремали, засунув головы под крылья. Научить их летать… ну, в общем-то Лэса была права. Птервусы росли не по дням, а по часам, и вид у них был уже вполне зрелый. А летать птенцов и в самом деле надо учить. Все знают: если птенца растят люди, он не слишком спешит вставать на крыло. Бегает себе, как домашняя зверюшка…
— А вот как! — воскликнул брат Лэльдо, быстро подошел к самому крупному птервусу и, схватив его в охапку, изо всех сил подбросил вверх.
Тот хрипло заорал, попытался расправить крылья, но не успел — и гулко шмякнулся в болото. Двое его то ли сестер, то ли братьев тоже завопили, видя столь бесцеремонное и несправедливое обращение с сородичем.
— Нет, так не пойдет, — передала иир'ова. — Надо их как-то повыше закинуть… черт побери, ни одного деревца поблизости!
— Я могу, если хотите, башенку построить, — робко предложил малыш Дзз. — Только не очень высокую, не больше десяти метров… я еще не взрослый…
— Башенку? — изумленно вытаращил глаза брат Лэльдо. — Какую башенку? Из чего?
Иир'ова молча уставилась на уробороса, лишившись, похоже, дара мысленной речи.
— Ну… — окончательно смутился Дзз, — вот прямо из земли… я ее уплотню, конечно… но все равно она долго не простоит, лет пятнадцать, не больше, а потом развалится… дождями размоет.
Неожиданно оба путешественника начали хохотать, как сумасшедшие. Они захлебывались смехом и никак не могли остановиться.
Лэльдо даже уронил свой посох, а кошка присела на корточки и пригнулась к коленям, не в силах устоять на ногах. Уроборос недоуменно хлопал длинными ресницами, совершенно не понимая, чем это он так развеселил своих друзей.
Шуму добавили три птенца, решив, очевидно, что у них появился отличный повод потренировать голосовые связки.
Наконец брат Лэльдо вытер выступившие на глазах слезы и с трудом проговорил:
— Малыш, а ты не мог бы как-нибудь на привале вкратце перечислить, что еще ты умеешь, а? Честное слово, от твоих сюрпризов иной раз не по себе становится! Давай, строй свою башенку! Много тебе времени нужно?
— Ну… с час, не меньше…
Лэса, продолжая хихикать, спросила:
— А зачем вы строите такие башенки?
— Да ведь мы же горнодобытчики, — напомнил уроборос. — Наш народ целые горные хребты насквозь проходит… как же без креплений? А порода не всегда бывает достаточно твердой, вот мы и учимся работать с чем угодно, хоть с песком.
— Замечательно! — мысленно воскликнула иир'ова.
— Ты, наверное, и дом можешь построить из этой вот грязи? — Она топнула босой ногой по болотной жиже.
— Вообще-то могу… маленький домик, — скромно ответил уроборос. — Ну, я начинаю, ладно? Вы только в сторонку отойдите, а то забрызгаю.
Иир'ова и брат Лэльдо, подхватив булатные посохи и заплечные мешки, поспешили отбежать на несколько метров в сторону. Птенцы шарахнулись за ними следом.
А юный уроборос вдруг выставил вперед шипы, окружавшие его физиономию, превратив их в некое подобие многогранной пирамиды, подпрыгнул, извернувшись в воздухе — и винтом врезался в болото. Во все стороны полетели комья черной грязи и клочья вырванной с корнями травы. А через секунду-другую вместо комьев наверх стали вылетать ровные плотные шарики земли… настолько плотные, что казались каменными. Яма быстро увеличивалась, превращаясь в неширокую воронку, количество шариков росло…
Минут через пятнадцать уроборос выскочил наверх и принялся строить башню. Он укладывал шарики по спирали — и они крепко-накрепко прилипали один к другому. Башня-спираль поднялась метра на два, когда строительный материал закончился, — и юный уроборос снова нырнул в воронку, чтобы изготовить следующую порцию шаров. Работал Дзз невероятно быстро, и на постройку всего сооружения ему и в самом деле понадобилось лишь чуть больше часа. Изумленные путешественники наблюдали за строительством молча, с трудом веря собственным глазам.
Вот тебе и малыш…
Наконец башенка была готова. Она сужалась кверху, а подняться на нее можно было без труда, поскольку юный уроборос позаботился об этом. Узкий пандус обвивал строение, выводя на небольшую плоскую площадку на вершине. Десятиметровое сооружение, возникшее из слякоти, торчало на болоте, как нечто абсолютно чужеродное и непонятное. Брат Лэльдо мельком подумал о том, что если где-нибудь поблизости живут все-таки разумные существа, они будут немало озадачены необъяснимым феноменом. Ну, это их проблемы.
Схватив возмущенно заоравшего птенца подмышку, молодой эливенер быстро взбежал на вершину башни и, недолго думая, подбросил птервуса вверх. Лэса уже стояла рядом, держа второго птенца. Третий, видя такой беспредел, бросился наутек, надеясь избежать урока воздухоплавания. Но, понятное дело, успеха его попытка не имела.
Эливенер спрыгнул с башни, не утруждая себя спуском по пандусу, и мгновенно поймал громко вопящего третьего ящера. Двое первых благополучно спланировали на болото — и даже орать перестали. Похоже, урок им понравился. Третий птенец последовал за ними.
Запуская птенцов во второй раз, иир'ова и брат Лэльдо старательно прислушивались к слабеньким мыслям ящеров. И уловили нечто такое, что их порадовало. «Ух ты! Здорово! интересно-то как! И чего это я до сих пор пешком ходил?..»
— Пробрало, — констатировала степная охотница. — Природные инстинкты пробудились.
— Да, — согласился брат Лэльдо. — Теперь дело быстро пойдет.
Дело и вправду пошло быстро. Теперь птенцов было просто не удержать. Они вопили, требуя, чтобы их подняли на башню. Но взлететь прямо с болота пока еще не могли, не получалось. Что ж, трое друзей решили, что спешить некуда. Пусть детки потренируются как следует, это всем пойдет на пользу в ближайшем будущем.
* * *
До позднего вечера крылатые ящеры осваивали искусство свободного полета, делая перерывы лишь для того, чтобы восстановить израсходованную энергию. Уроборос и путешественники тоже трудились без отдыха, отлавливая всяческую мелкую живность для пропитания трудяг. А заодно пытались наладить с детками устойчивый мысленный контакт. Но это давалось птервусам гораздо труднее, чем полет.
Хищные детки испускали отрывочные мысли — но почти не воспринимали чужую мысленную речь. Иногда им удавалось уловить слово-другое, но в целом они оставались закрытыми. Когда наконец окончательно стемнело, все начали устраиваться на отдых. Трое друзей уселись у основания башни, птенцы выбрали себе кочку неподалеку от людей.
И вдруг Лэса, задумчиво глядя на сбившихся в кучу и уже задремавших птенцов, передала:
— Знаете что? Мне кажется, на них лежит заклятье…
* * *
— Заклятье? — удивленно переспросил брат Лэльдо. — Но кто мог его наложить?
— Курдалаги, судя по всему, — ответила степная колдунья. — Их работа. Они ведь вовсю использовали и птервусов, и ракши.
— И ты можешь его снять? — не удержался от вопроса юный уроборос, хотя вообще-то спрашивать об этом было не принято. Чтобы не нарушить ненароком настрой ума, сосредоточенного на проблеме.
Иир'ова пожала плечами и промолчала. Брат Лэльдо строго глянул на Дзз и укоряюще покачал головой. Уроборос смущенно замолк и свернулся клубочком, пригасив до сих пор светившиеся голубым шипы на спине.
Все трое долго молчали. Иир'ова явно изучала силу и сложность наложенных на крылатых ящеров чар, а уроборос и брат Лэльдо просто ждали. Эливенер был ученым, но магией почти не владел. Он знал лишь очень немногие простейшие ритуалы и формулы.
А вот иир'ова родилась в степях на юге американского континента, где маги были сильны, как, наверное, нигде больше. Правда, Лэса не болтала понапрасну о своих умениях, но когда возникала необходимость — применяла их, выручая друзей. За время их совместного путешествия брат Лэльдо уже не единожды имел возможность убедиться в огромной силе и искусстве кошки.
А значит, и сейчас была надежда на то, что Лэса сумеет снять пелену с сознания маленьких ящеров.
Лэса подошла к спящим птенцам, обошла их вокруг, присела рядом с ними, легко коснулась их голов, спин, крыльев… а потом ушла далеко в сторону и села на кочку спиной к друзьям.
— Похоже, что-то наклевывается, — передал эливенер малышу Дзз на узкой направленной волне, не решаясь заговорить вслух, чтобы не нарушить покой ночного ментального пространства. — Жаль, что луны нет, — добавил он, подняв голову и посмотрев на не совсем еще потемневшее небо, усеянное бледными мелкими звездами. — Я слышал, при луне такие вещи легче даются.
— Да, у нас в Карпатах в общем тоже так считают, — ответил уроборос. — Но еще у нас говорят, что сильному чародею и луна не помощница, и солнце не помеха. А Лэса, по-моему, очень сильная…
На этом их разговор прервался, потому что иир'ова встала и направилась к ним.
— Где мой мешок? — спросила она, приблизившись.
Брат Лэльдо молча взял заплечный мешок кошки, лежавший у него за спиной, и протянул степной красавице. Лэса взяла его и начала рыться в наружных карманах, перебирая пакетики с травами, уложенные туда заботливой огородницей Бенет. Отложив в сторону два свертка, иир'ова задумалась, потом потребовала дать ей мешок эливенера. И снова внимательно исследовала содержимое карманов, выбрав еще один пакетик. Забрав все отобранное, кошка подошла к птенцам и села на сырую болотную траву рядом с ними. Брат Лэльдо и уроборос наблюдали…
Иир'ова высыпала по щепотке сушеных трав из каждого пакета себе на левую ладонь, сложив порошки аккуратной кучкой, и пустила в нее маленькую молнию из указательного пальца правой руки. Травы вспыхнули, мгновенно сгорев и оставив в воздухе клуб легкого душистого дыма. Лэса дунула на дым — и он растекся над спящими птенцами.
Птервусы не шелохнулись, но этого, видимо, и не требовалось. Иир'ова сняла с шеи висевший на кожаном шнурке круглый камень с дыркой посередине. Это был птичий бог, найденный колдуньей в пещере скалах, где они с братом Лэльдо делали вид, что трудятся изо всех сил, добывая серебро для курдалагов.
Держа птичьего бога в сложенных вместе ладонях, Лэса подняла руки к звездам и тихо-тихо запела на родном языке, непонятном брату Лэльдо. В сыром воздухе болота звук ее голоса быстро угасал, и уже в двадцати шагах ничего не было слышно. Но, судя по всему, проводимый степной колдуньей ритуал и не требовал большего.
Потом протяжное пение перешло в дробный речитатив, и Лэса, все так же вздымая руки к небесам, медленно, плавно поднялась на ноги и танцующим шагом трижды обошла по-прежнему сладко спавших птенцов слева направо. А потом вдруг резко оттолкнулась от земли обеими ногами вместе — и перепрыгнула через ящеров, на лету громко выкрикнув что-то на степном языке.
Птенцы проснулись, вытянули длинные шеи и завертели головами, недоуменно разевая зубастые клювы. Молодой эливенер прислушался. Детки растерянно бормотали мысленно:
— Ой, чего это такое… зачем она тут прыгает… А у меня голова болит… и у меня тоже… и у меня…
Иир'ова повесила птичьего бога на место и, наклонившись над хищными детками, погладила каждого из птервусов по голове, мысленно приговаривая:
— Ничего, поболит — и перестанет… спи, малыш, спи…
Ящеры тут же снова заснули.
Лэса еще трижды обошла вокруг них, делая плавные жесты руками. На кончиках ее пальцев светились голубоватые огоньки, время от времени в сырую болотную землю рядом со спящими птенцами вонзались короткие молнии… и вот наконец иир'ова отчетливо передала:
— Надеюсь, получилось. Ну, утром видно будет.
Кошка подошла к друзьям и уселась рядом с ними.
— Ну я и проголодалась! — заявила она. — Мы ведь сегодня почти и не ели, а, братишка? Вот бы нам с тобой научиться лопать собственный организм, как Дзз!
Да, уроборосу голод не грозил. Ему достаточно было съесть кончик собственного хвоста — и все. Хвост через два-три часа отрастал заново, обеспечивая своему владельцу неиссякаемый источник питания.
Брат Лэльдо усмехнулся. Он тоже непрочь был бы подзаправиться. Но на кого тут охотиться? На мелких лягушек? Вот если бы речка нашлась неподалеку, или озерцо, — тогда бы они могли наловить рыбы…
И тут он насторожился.
Где-то неподалеку, к западу от башни уробороса, брел хищный ночной зверь…
Лэса тоже поймала эту волну.
— Так, кажется, нам есть на кого поохотиться, — взбодрилась кошка. — Надеюсь, именно эта тварь станет нашей добычей, а не наоборот!
— Тьфу на тебя! — рассердился эливенер. — Еще накаркаешь!
Лэса расхохоталась, вскочила — и бесшумно исчезла в темноте.
Уроборос мысленно крикнул ей вслед:
— Лэса! Он большой! Я его засек! Осторожнее!
— Насколько большой? — вскакивая и хватая булатный посох, спросил брат Лэльдо.
— Очень… очень большой… — испуганно пробормотал Дзз.
Выхватив из ножен маленький ятаган и держа его в левой руке, брат Лэльдо помчался вдогонку за Лэсой.
* * *
…Да, причины к беспокойству у юного уробороса были. Зверь, медленно шагавший по болоту на мощных задних лапах, и в самом деле оказался не маленьким, — но ведь малыш Дзз исходил из масштабов собственного тела. А иир'ова и брат Лэльдо были все-таки покрупнее полутораметрового уробороса. И все же охота на это существо обещала быть нелегкой.
Оно было зеленовато-черным, оно возвышалось над землей почти на два с половиной метра. Его тело покрывала крупная костяная чешуя, топорщившаяся вдоль хребта, переходившего в длинный голый хвост, «украшенный» глубокими поперечными насечками. Нижняя часть трехпалых задних лап поросла густой шерстью. Длинные загнутые когти глубоко уходили в сырую болотную почву. На ходу зверь слегка размахивал короткими передними лапами, тоже трехпалыми и тоже снабженными длинными изогнутыми когтями.
Но самым удивительным в звере была голова.
Она была очень большой для такого тела и казалось, что ее тяжесть мучительна для монстра, и поэтому он то и дело как-то странно кивал, словно был не в силах держать шею выпрямленной. Вытянутая морда по форме немного походила на лошадиную, но была грубой, полностью лишенной изысканности линий, присущей благородным мыслящим четвероногим. Раскосые глаза зверя, расположенные по бокам головы, прятались за тяжелыми зелеными веками без ресниц. А над узким лбом торчали три прямых острых рога, позади которых виднелись большие круглые уши, черные и лохматые. И еще…
Брат Лэльдо всмотрелся еще раз, не веря себе. Но он не ошибся, потому что как раз в этот момент иир'ова осторожно передала:
— У него третий глаз…
И в самом деле, то, что эливенер сначала принял за складку кожи на лбу, под средним из рогов, явно было плотно закрытым глазом…
— Ты когда-нибудь слышала о трехглазых животных? — мысленно спросил брат Лэльдо.
— Слышала, — ответила степная охотница. — И еще слышала, что лучше от таких держаться подальше. Но это очень старые легенды, только и всего. Никто из моего племени на самом деле не видел трехглазых. Может, ты о них что-то знаешь?
— Не больше, чем ты, — коротко ответил эливенер.
И в самом деле, на севере американского континента ничего подобного не водилось, но наставники брата Лэльдо, старые эливенеры, рассказывали ему древние мифы о чудовищных трехглазых змеях, победить которых не мог ни один человек на земле… Была ли это правда или просто выдумки древних людей, никто по-настоящему не знал. Мифические трехглазые змеи якобы обладали гигантским ростом, крыльями и умели дышать огнем. А также умели парализовывать взглядом любого, кто встречался им на пути.
Существо, неторопливо шагавшее по болоту навстречу эливенеру и кошке, было не слишком велико, крыльев у него не имелось… ну, а насчет огненного дыхания и гипнотической силы еще предстояло разобраться. Но то, что зверь явно не слышал разговора людей и даже вроде бы не ощущал их присутствия, обнадеживало.
Брат Лэльдо коротко передал Лэсе содержание легенд и спросил:
— Ну что, рискнем?
— Конечно! — энергично ответила иир'ова. — Когда еще доведется поохотиться на такое чудо? Вперед, братишка!
* * *
Конечно, они не стали бросаться на зверя очертя голову. Они разошлись в стороны, чтобы зайти на него с боков. Хвост мог представлять серьезную опасность, так что лучше было попытаться нанести удар в живот или грудь трехглазой твари, поскольку на этих частях тела костяная чешуя сидела не так плотно и выглядела вроде бы помягче. Но, конечно, это могло оказаться всего лишь обманом зрения.
Держа наготове острые, как бритва, маленькие ятаганы и булатные посохи, двое путешественников начали подкрадываться к странному трехглазому зверю. Он по-прежнему тупо шагал вперед, негромко шурша встопорщенной чешуей, и болотная жижа чавкала под его мощными лапами. Монстр явно направлялся к месту стоянки отряда, туда, где безмятежно спали трое птенцов. Похоже, зверь не боялся никого и ничего, чувствуя себя полным хозяином болота. Ему, наверное, никогда не приходилось сталкиваться с достойными противниками. Время от времени он испускал энергетическую волну, присущую голодным хищникам…
Иир'ова и брат Лэльдо, обменявшись сигналом, одновременно бросились к трехрогому зверю и ударили ятаганами по его животу. Но лезвия отскочили от костяной чешуи, как от плотной резины. Зверь не успел еще отреагировать на удар, как на его голову обрушились два булатных посоха, причем посох брата Лэльдо еще и обжег тварь яростным жаром. Зверь остановился и низко замычал. Потом неторопливо развернулся в сторону молодого эливенера, наклонился, вытянув шею, — и внезапно распахнул третий глаз.
Брат Лэльдо едва успел отскочить от узкого огненного луча, вырвавшегося из черной дыры на лбу твари. Луч врезался в сырую болотную траву, и трава зашипела, испуская клубы пара, а потом вспыхнула.
— Ого! — коротко отреагировала иир'ова, продолжая лупить тварь посохом по голове и норовя угодить в третий глаз, — но почему-то ей это никак не удавалось.
Брат Лэльдо, зайдя зверю в тыл, сосредоточился — и поспешно передал кошке:
— Третий глаз защищен энергетическим полем, до него не добраться!
— Я уже поняла, — ответила иир'ова. — Но что-то ведь надо делать? Он на птенцов нацелился, я уловила!
И тут оба они, не сговариваясь, закричали во всю свою ментальную силу:
— Малыш! Малыш, просыпайся! Беда!
Уроборос откликнулся мгновенно:
— Да я уже давно проснулся… я тут, рядом…
Он и в самом деле затаился в траве прямо на пути неторопливо шагавшего монстра, метрах в двадцати перед ним, да так зарылся в болото, что его просто невозможно было заметить.
Зверь тем временем не спеша повернулся в сторону степной охотницы, в этот момент пытавшейся пробить ятаганом его невероятно плотную и крепкую чешую, — и шарахнул по кошке огненным лучом из третьего глаза. Но Лэса, так же, как эливенер, увернулась без особого труда, откатившись в сторону.
Похоже, монстр привык охотиться то ли на спящих животных, то ли на не слишком подвижных, — во всяком случае, он двигался слишком медленно для того, чтобы сражаться с путешественниками. Но, с другой стороны, зачем ему была особая подвижность? Он ведь обладал непробиваемой броней! Он мог просто тупо и упорно преследовать добычу, беря ее измором.
Монстр, решив, видимо, что эти двое больше приставать к нему не будут, зашагал дальше, тяжело топая по болотной грязи и направляясь прямиком к затаившемуся уроборосу. Брат Лэльдо понадеялся, что тварь не почует малыша раньше времени и не начнет поливать его огнем. Ведь уроборос, зарывшийся в болото, не имел, как казалось эливенеру, свободы маневра.
Но оказалось, что брат Лэльдо ошибся. Монстр почуял засаду, шумно втянул носом воздух, наклонил голову — и пустил испепеляющий луч в то место, где находился уроженец Карпат. Но он лишь запалил траву и заставил вскипеть жидкую грязь, оставшуюся в ямке, в которой только что скрывался Дзз. Уробороса в ней уже не было.
— Куда он подевался? — мысленно спросил молодой эливенер.
— А черт его знает! — сердито ответила иир'ова, пытавшаяся подобраться к хвосту монстра, но уже понявшая, что этот длинный голый хвост, с виду такой беззащитный, совершенно невозможно ни рассечь лезвием ятагана, ни пробить молнией, выпускаемой из пальцев. — Как же нам остановить этого гада?
— Попробуй свою магию, больше ничего не остается, — предложил брат Лэльдо.
— На хорошее заклятие времени не хватит, — растерянно ответила кошка. — Птенцы совсем близко…
И тут монстр взвыл.
Оглушительно вопя, он подпрыгнул вверх, одновременно метнувшись в сторону, оттолкнулся от кочки, на которую угодил, мощными лапами и хвостом, снова прыгнул… и только теперь двое путешественников заметили, что к правой задней лапе твари что-то прицепилось… и это «что-то» оказалось уроборосом.
Малыш Дзз обвился вокруг лапы зверя, прямо над трехпалой ступней с острыми когтями… и в следующую минуту ошеломленные путешественники увидели, как лапа отвалилась, с легкостью перекушенная уроженцем далеких гор. Монстр свалился набок, бешено колотя хвостом и продолжая выть, а уроборос развернулся, подпрыгнул — и мгновенно очутился возле глотки твари.
Через минуту с трехглазым монстром было покончено.
Иир'ова и брат Лэльдо, переглянувшись, поспешили подойти к неподвижной туше. Уроборос засиял им навстречу всеми своими шипами.
— Детка, — осторожно передала иир'ова, — а что, у вас в Карпатах есть крупные хищники, на которых вы охотитесь?
— Конечно! — радостно улыбнулся Дзз. — И в лесах, и в горных пещерах. Есть и такие, от которых я удрал бы со всех ног! С ними только взрослые могут справиться, да и то не в одиночку. А этот не очень жесткий. Панцирь у него так себе.
— Ну и ну, — покачал головой молодой эливенер.
— Да ты у нас молодец! Спасибо тебе, ты нас всех спас.
— Неправда, вы могли убежать, — возразил уроборос. — А вот птенцов он, конечно, запросто мог слопать. Зато теперь вы сами его съедите. Мясо у него неплохое.
— Съедим, если ты обдерешь с него хотя бы часть чешуи, — внезапно расхохоталась иир'ова. — А иначе нам до его мяса и не добраться будет!
Уроборос весело захихикал и моментально обгрыз чешую со спины так лихо убитого им монстра.