Социальность – это отсылка к другому. Но в бесконечном ускользании к субъекту без субъектное™ нет возможности для появления власти. Ведь власть – это остановка, разрыв в скольжении. Где же она зарождается? В мышлении. Вернее, в посылках мысли. Посылки не отсылают. Для них нет означаемого и сами они ничего не значат. Они существуют для того, чтобы их обозначали и о них рассказывали.

Мысль – аристократична в своих посылках. Плебейское мышление бес-предпосылочно.

Посылки невозможны среди равных. Посылки отсылают к неравному другому. Или не отсылают. Они определяют. Но их определить нельзя. Мышление, как дети, ходит парами. Его либо нет, либо оно бинарно. И в каждой паре есть то, что определяется, и то, что ускользает от определений. Господин и слуга.

Мышление – источник угнетений. Когда пары стали мыслить, они стали неравными. И в отсылке к другому появилась власть, Теперь другой – это власть.

Языковая дискриминация разлилась по всему полю социальности.

Вот практика. Она первична. У нее есть язык. Вот сознание. Оно вторично. У него есть идеи. Сознание выражает. Язык практики кодирует. Идеи без языка. Практика не прозрачна для сознания. Язык поработал и сбросил в меня продукты своей работы.

И эти продукты – моя субъективность.