Глава 25. В болоте русалок не ищут
Понедельник — среда.
Его величество нашлось через полчаса — в полной имитации рабочего кабинета, за столом с кипой исписанных бумаг. Весь кабинет был завален справочниками, пособиями и распечатками на всевозможных языках. Напротив сидел звездочёт и тоскливо озирался.
— О, — поднял на нас маг затуманенный взгляд, — наконец-то… Заждался. Мих, Роксана, Виктор, вы мне сейчас потребуетесь. Тийрогидеанс, будьте любезны — стол расширьте, пожалуйста. На пятерых, но лучше с запасом — на восьмерых.
Стол растянулся до размеров аэродрома. Звездочёт по-прежнему находился напротив Фимы и трёх вновь появившихся стульев, но Мих небрежным движением перебросил свой стул на его сторону и уселся рядом, едва не приобняв седобородого мужика за плечи. Роксана подумала и пристроилась слева от меча, уткнувшись подбородком в рукав его куртки. Я занял место рядом с магом — подальше от… о том, кто сидит напротив нас, я предпочитал не думать. И во что он может превратиться — тоже. Достал новоприобретённые часы и принялся тупо смотреть на стрелки.
— Мих, Роксана, — Фима ни на что не обращал внимания, уставившись в пожелтевший свиток, — здесь куча трактатов на языках, которыми я не владею. Посмотрите, какие вы знаете, и попытайтесь перевести. Тийрогид рассортировал их по темам — космологии, атомные физики, теории времени, теории гравитаций, теории фундаментальных взаимодействий, теории информаций, теологии, биологии, микробиологии, отдельно теории генетических кодов магических и немагических рас, ну и так далее — всё по различным мирам и планетарным системам… Всё я не успею, но вы, с вашим опытом и возрастом, — Роксана поджала губы, — могли бы мне помочь — изложить чисто конспективно. Основополагающие моменты выделить сможете — больше пока и не надо. Например, по этим двум трудам — в чём различие подходов авторов к проблеме квантования времени? Тий попытался мне перевести, но запутался в терминологии, у вас должно лучше получиться…
— Э? — обалдел меч. — Ваше величество, с чего вы взяли, что я здесь что-то пойму? Я — холодное оружие, его и изучал… на практике… Если вам удар какой специфический продемонстрировать — всегда пожалуйста, — он ласково улыбнулся окаменевшему звездочёту, — а в такой зауми мне ни в жисть не разобраться…
— Оружие, — согласился колдун. — И хочешь убедить меня, что изменяешь материальную и полевую структуру клинка без тщательно проработанной теории? Крайне сомнительно. На чистой интуиции такие вещи делать нереально… Поработай с трактатами, а? Я ж один отсюда год не вылезу… Тий, подберите и Виктору пару научных трудов по физике и биологии на его языке, ладно?
Звездочёт вздрогнул, сглотнул и вцепился в стул. Потом вскочил, с опаской покосился на Миха и пошёл копаться в куче книг. Меч не шелохнулся, но я был твёрдо уверен — боковым зрением он отслеживает каждое движение. Для меня ничего не нашлось. Я не знал, радоваться этому или печалиться. С одной стороны — буковок родных не увижу, с другой — ностальгия в бараний рог скрутит… С полтора часа Мих с тоской изучал два толстенных кирпича в чёрном и зелёном переплёте, изредка похлопывая звездочёта по спине или по плечу, а иногда поднося ему под нос фолиант и задавая вопросы, которых я не понимал. Не потому что совсем необразован, а потому, что языка такого не знал. Единственное, что я заметил — один из томов был написан справа налево, а другой — сверху вниз.
— Ваше величество, — спросил наконец меч, — вы мне графинчик фантомный не колданёте? Это ж на трезвую голову понять невозможно… Зачем он пространство по семи измерениям из одиннадцати свернуть пытается? И время у него вращается, куда вращается? Первач по змеевику, блин! И что-то там создаёт… флу-уктуации вакуума? Причём гравитационные… Говорю же — первач и есть, и вот без него здесь никак не разберёшься. Это случаем не кодированный вампир писал? А формул! Бред какой-то…
— А, — обрадовался маг, — а второй сначала сворачивает по девяти из дюжины с четвертью, потом расслаивает, а под конец доказывает, что оно мнимое в окрестностях схлопнувшихся звёзд? Значит, мы правильно перевели. И кто из них прав?
— Это вы мне? — взгляд у Миха стал почти столь же затравленным, как и у звездочёта. — А я почём знаю?
— Тийрог, кто из них прав? — обратился Фима к существу напротив. — Почему модели такие разные, если они из одной Вселенной? А ещё вот эта, где временнЫе петли в кубах дробной размерности вращаются в противоположных направлениях? Какая модель верна?
— Герефи… — начал было звездочёт, но его величество оборвало фразу слегка презрительной гримасой.
— Что за фамильярность, Тий, — брезгливо сморщился Фима, — ко мне следует обращаться «Ваше королевское величество»! Почему этого нельзя запомнить? Пока я — король эльфийского народа. Если же я найду твоё предложение интересным, то тогда называть меня надо будет — «Мой господин и повелитель»! И на вопрос отвечать чётко и по существу. Кто прав?
— Не знаю, — честно сознался звездочёт, — я посланник, в теории строения вселенных не особо разбираюсь…
— Если вы предлагаете мне заняться созданием собственного мира, то уж об устройстве данного конкретного должны бы знать всё. Почему теории различны, если вселенная едина? Где универсальная теория, из которой они вытекают как частные случаи? На что я должен буду опираться в своём творчестве?
Тийрогидеанс позеленел. Мих ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу. Звездочёт вздрогнул и позеленел ещё больше. Мне стало немного поспокойнее.
— Ваше величество… — начал звездочёт.
— Королевское! — перебил Фима. — Ваше ко-ро-лев-с-ко-е величество, почему вы никак не можете это запомнить? Неужели так сложно? И дайте Миху ещё вон те три трактата, может, он и их перевести сможет…
Теперь уже Мих побледнел и замотал головой. Роксана с милой улыбкой водила пальчиком по строчкам и шевелила губами. У меня возникло нехорошее подозрение, что она просто матерится про себя.
— Ваше королевское величество! — ответствовало существо напротив. — Мне было велено передать вам предложение. Мы ничуть не сомневались, что ваша гениальность справится с любой задачей, поэтому меня послали к вам…
— Я всё это не раз слышал и раньше, и не только от вас, и я прекрасно осведомлён о своих способностях, и от того, что вы дюжину раз повторите, как я гениален, они не улучшатся и не ухудшатся, — ответствовал маг. — Вы заявляли мне, что теория построения миров существует, разработана и нуждается только в творческих личностях для некоторого усовершенствования и создания новых уровней реальности. Я спрашиваю — где она? Я вижу лишь жалкие попытки подобраться к пониманию физических законов, но не вижу ни технической документации, ни расчётов, ни элементарного руководства к действию… Где они?
— Может, — задумался посланник, — именно вам и предстоит объединить все эти уровни реальности в единый? Соответственно и теорию разработаете и руководство…
— Тий, — снисходительно улыбнулся маг. — Вселенная существует, не так ли? Значит, её кто-то создал? Раз создал — универсальная теория должна быть. И куда объединять реальности — неужели не ясно, что они и так едины? Вы предлагаете мне создать свою модель и править в ней? По какой схеме? Где гарантия, что мой мир не войдёт в противоречие с уже существующими? Он должен вписываться частным случаем в единую схему, я уже раз восемь вам это повторил. В какую? Если у вас её нет — о чём может вообще идти речь?
— А может, мир никто и не создавал, — возразил вконец замороченный звездочёт, — и он сам по себе существует? Множество различных миров, каждый по отдельности, друг за другом или по кругу, а в нём уже каждый творит свою реальность, тогда какая может быть документация?
— Тогда чем вы предлагаете заняться мне? Вы хотите сказать, что каждый разрабатывает своё собственное практическое пособие по созданию миров — и это в мире, никем не созданном? Значит, этих руководств должны быть сотни. Где они? Покажите мне хотя бы два, для сравнения. Я среди принесённых вами трактатов ни одного не нашёл. И где гарантия, что в созданных мной мирах живые существа захотят признать меня высшим правителем, а не заявят, что их мир свободен, никем не создан и поэтому принадлежит только им? И вообще, я не понял, о каком сотрудничестве может идти речь, если вы сами не в курсе, сотворён наш мир разумной личностью или существует сам по себе? Что я — разумная личность — могу создать, если мир, в котором я родился, никто не создавал? А если кто-то создал мир и меня в нём — есть ли смысл пытаться повторить за ним? Лучше я всё равно не сделаю. Не разумнее ли тогда совершенствовать себя, а не мир? Кстати, теориями зарождения жизни мы ещё не занимались, где список трудов по этой теме?
— Ваше королевское величество! — застонал посланник. — Если мы начнём разбираться в теориях зарождения жизни, мы отсюда никогда не выйдем… Подумайте, у вас есть шанс создать мир, где большая часть населения имела бы магические способности, маги выходили на запредельный уровень, при котором запросто контролировали бы как погоду в пределах страны, так и любые биологические процессы! В вашем мире жили бы сплошь всемогущие маги и герои! Не было бы никаких бытовых проблем: щелчок пальцами — еда, ещё щелчок — телепорт, ещё щелчок — сотворят разумного человека, причём уже взрослого и мыслящего! Неограниченная продолжительность жизни! Эпоха всеобщего благоденствия! Открытие и завоевание других миров! Счастье для них и всех параллельных вселенных! Разве не об этом вы мечтали, когда отправлялись во Мглистые земли? Ответьте мне честно — не за этим?
— За этим, — согласился Фима. — Но для моего родного мира. И магическая составляющая должна была сначала стабилизироваться, и только потом начать возрастать. Щелчок пальцами — это всё же поэтическое преувеличение, согласитесь.
— Всё это так и будет, — заторопился Тий, — вплоть до поэтического преувеличения! Сначала только в вашем личном мире, а потом вы сможете вернуться сюда и устроить всё по вашему желанию… Можно даже создать специальный мир — как неограниченный полигон для магических опытов. Или начать исправлять недостатки в соседних, вы не представляете, насколько многие миры несовершенны! Подумаешь — мир никем не создан, или всё-таки создан, но лучше у вас не получится — зато то, что сделаете вы — будет пусть хуже, но ваш собственный мир, в котором вы сможете устанавливать законы и понятия только по собственному усмотрению!
— Завлекательно, — откинулся Фима на спинку стула, — начать с одного мира, а потом выйти и потихоньку прибрать к рукам и облагодетельствовать все остальные… Очень неплохая перспектива. Но там работы невпроворот, и я пока не могу оценить, насколько ваше предложение выполнимо. Чем больше мы знаем, тем отчётливее понятно, насколько далеки все теории от абсолютной истины. И к тому же я — король, у меня есть обязанности. Перед эльфами, заметьте, а не перед людьми. В принципе, мои возможности здесь поменьше, зато я и отдохнуть могу по-королевски, и подданные наверняка будут меня чтить и любое моё желание предупреждать… и ещё я наместнику дал королевское слово вернуться и жениться на его дочери.
— Ваше королевское величество, — печально вздохнул звездочёт, — я понимаю и восхищаюсь вашим королевским благородством, но поймите — стОит лишь вашему сыну достичь совершеннолетия, как наместник прикажет послать вам стрелу в спину, как послали её вашему отцу, и посадит на престол собственного внука, эльфа на пять восьмых — больше, чем наполовину. Сам же будет править из-за его спины. Что может быть почётнее и престижнее, чем дед короля? Вы этого хотите? Вы хотите, чтобы вашего сына воспитали в лёгком презрении к родному отцу и полном соблюдении эльфийских традиций, которые никогда не вызывали восторга у вас самого? Чтобы он стал невольным отцеубийцей, сам того не ведая? Ваш уход ничем не грозит эльфам — вернётесь всемогущим, жениться на дочери наместника успеете, но ваша безопасность уже не окажется под постоянной угрозой. Вы выполните обещание — но не через пару дюжин лет, а через пару мешков — ничего страшного, слова не нарушите. Зато сколько новых знаний вам откроется! Это же неограниченные возможности и бессчётное число реальностей!
Фима полистал страницы. Мих достал фляжку, потряс, вздохнул и тоскливо вопросил:
— Ваше величество, спиртику бы, хоть фантомного… голова кругом идёт от этих ваших теорий…
Маг на секунду оторвался от книги, окинул сосуд отсутствующим взглядом и произнёс:
— У меня есть для тебя кое-что получше, — после чего протянул мечу стебелёк тимофеевки. Мих уставился на стебелёк, прищурился и сунул его в рот.
— Ну вот, — разочарованно вздохнул он, — с теорией зарождения жизни тебе точно разбираться надо, сразу видно — иллюзия… и нет, чтоб первача туда добавить…
Но не выплюнул.
— Меня вот что смущает, — задумался Фима, — я и сейчас-то не особо свободен, пока король, а стану я правителем собственного мира — это ж наложит особую ответственность, ни на миг не оторвёшься. Куда мне такая обуза? А если миров два или три? Там присмотри, тут урегулируй — где отдых, почёт, наслаждение обожанием благодарных жителей? Я, конечно, предпочитаю заниматься исследованиями, а не из лука стрелять, но всему же есть предел…
— Что вы, ваше королевское величество, — обрадовался звездочёт, — зачем о них заботиться? Пусть жители вам почести возносят, а вы так — захотелось, заглянули, нет — и не надо… А то наместника оставите, вам не привыкать, если здесь можно, почему там нельзя, а сами отдыхайте, путешествуйте, изучайте, эксперименты ставьте, кто вас удержит… Да за одну только библиотеку, что я вам сейчас принёс, большинство магов любого мира побежали бы за мной безо всякого стремления к могуществу — просто в погоню за знаниями! Решайте скорей, а то мне идти уже пора. Так как — да или нет?
Фима чуть призадумался, шевельнул пальцами, ещё раз пролистал трактат и сказал:
— Ну что ж, тогда подведём итоги. Вы предложили мне пойти с вами и обрести всемогущество в одной отдельно взятой реальности. При этом начать карьеру я должен с предательства своего народа. Если мне удастся понять всё, что требуется для создания собственного мира и всё же сотворить что-то не слишком убогое, то снова будет выбор: опять предать — на этот раз своё детище — и заняться другим, или вернуться сюда и завоевать этот мир под видом благодеяний, а, в конечном итоге, — начать экспансию по всем реальностям. Я правильно понял? Есть вариант, что вы меня обманываете, как обманываете всех, но — чем сильнее я буду становиться, тем сильнее будет действовать на моего повелителя кровная клятва. Поэтому я думаю, что для меня ваше предложение выполнимо — вы заинтересованы в моём обучении и неограниченном магическом росте. Далее, в какой-то момент мой господин срывается, и мы начинаем если не схватку, то погоню. Таким образом, вы замыкаете нас друг на друга и нейтрализуете обоих. Или не просто нейтрализуете, а сводите с ума и превращаете в полностью тёмные сущности, подобные вам. Тёмный владыка продолжает править, новый светлый меч станет набираться опыта и наделает непоправимых ошибок, — это ещё если желающие на место меча вообще найдутся, ведь неизвестно сколько кандидатов погибнет, — конец Тёмного повелителя отодвигается на неопределённое время. И предел ваших мечтаний — гоняются уже за бывшим королём эльфов и бывшим светлым мечом. Если я не найду способ клятву нейтрализовать. А если найду — меня попытаются убить. Я правильно понял?
Звездочёт слушал, с ненавистью глядя на мага.
— Так да или нет? — зашипел он.
— Нет, — улыбнулся Фима.
— Почему? — неожиданно спросил посланник, пытаясь освободиться из объятий меча. — Будучи всемогущим вы от своего повелителя быстро и без проблем отделаетесь. А свихнуться он всё равно свихнётся. Он уже на грани срыва, в любой момент может начать приказы отдавать. И когда сорвётся — не надейтесь, что вам удастся скрыться. Это меч света, от него не уходят. Учтите, подобные вещи предлагаются одному магу из нескольких кулей миров, гениев не так много.
— Нет. Неужели вы рассчитываете, что я куплюсь на байки о всемогуществе? — маг недвусмысленно оценивал позицию, аккуратно разминая пальцы. — Всемогущество подразумевает не только безграничные знания, разум и силу, но и столь же безграничную доброту и справедливость, потому как придётся уметь видеть абсолютно все последствия своих и чужих поступков. Иначе получается вседозволенность, а не всемогущество. Идиота, который полагает, что у него достаточно качеств для того, чтобы творить миры, можно найти только среди недалёких и амбициозных говорящих, но уж никак не среди мыслящих личностей.
Мих хмыкнул, крепче обнимая заёрзавшего звездочёта.
— Да видел я этих доморощенных демиургов в разных мирах, — сообщил он. — Самогон хлещут, любой вампир позавидует. А творить могут только себе подобных. Да и то — традиционным способом.
— Мих, — спросил вдруг Фима, — ведь к тебе они тоже приходили?
— Да, — ответил Мих, придерживая посланника за плечо, — и к Виктору, а что?
— Просто, Тий, — улыбнулся Фима, — хотелось бы узнать, где это видано, чтобы ловцы нижних миров приходили в таком количестве? Сидите-сидите, не надо так дёргаться. Неужели вы думали, что вам удастся безболезненно уйти? Или безболезненно умереть? В объятиях Меча света и с магом моего уровня напротив? Это как понимать — как объявление войны? Сколько вас всего, и где зона прорыва? Мих, ты сколько уложишь?
— Если наповал — сколько угодно, — усмехнулся меч, — а если капитально — не знаю, пока одного отправлю, еще пять умереть успеет. Разве только ты их подержишь или присоединишься. Не надо трансформироваться, Тий, быстренько вернул морду на место, не зли меня. И на вопрос отвечай.
Звездочёт втянул клыки, шипы и вернул колпак и бороду на место.
— Третья шахта, — процедил он сквозь зубы, — а то вы не в курсе…
— В курсе, — маг посерьезнел, — а сколько вас? И цель какая?
— Шли бы себе, на свет мы всё равно выйти не можем, а гномы мимо нас редко ходят… Какая цель — никакой, защитный контур прорвало недавно, почему бы и не выйти?
— Угу, совершенно случайно прорвало, — любезно проворковал меч, — а кто за оборотнем пошёл и куда? Где искать?
— Не знаю, они далеко были, долго его загоняли, я их из виду потерял, — продолжал цедить звездочёт и захрипел — Мих сдавил ему горло.
— Они? — первый раз вижу как меч покрывается испариной, Фима же вздрогнул и сжал кулаки. — Удавлю, сколько их?
— Дв-ва, — просипел звездочёт, — куда больше?
— План? — позеленел Фима. — Мих, отпусти немного, пусть говорит…
— Один русалка, другой её поджаривает — сам в портал сиганёт. К нам так не попадёт — не наш оборотень, никак не наш, и пробовать заманить не стОит, но отсюда его выкинет точно.
— Скоты, — констатировал Мих, втыкая звездочёту клинок в шею, — Виктор, отвернись, опять брякнешься. Фима, ты как?
— Изучу, — произнёс Фима, холодно глядя на корчащееся чудовище, — я читал про методики, но на практике не применял, не сталкивался с ловцами до сих пор. Дойдём до третьей шахты — ни одному спокойно умереть не дам, они у меня все за Злата полягут, а портал я им так закрою — близко не подойдут, выть будут только при взгляде на него. Ты думаешь, я что тут с ним столько времени изучал — разнообразные теории строения мира? Я заклинания вспоминал, плёл, дорабатывал, заучивал и до автоматизма доводил. Так что и эту тварь бы убил, если бы тебя не дождался, только наповал, рисковать не стал бы, опыта нет, и портал я захлопну и при нынешнем минимальном уровне магической напряжённости.
Я не отвернулся. Я бы сам этого скота за Цветика убивал долго и мучительно. Ненавижу. Меня не тошнило и в обморок я не упал. А рыдать буду, когда Мих с Фимой всех гадов вот так перережут. Роксана же всхлипнула и вытерла глаза. Не думал, что она вообще плакать умеет.
Мы бежали к третьей шахте. Подземными ярусами, осыпавшимися галереями, поднимались вверх по воткнутым в стену кинжалам и спускались по ним же. Светил Мих, теперь ему было всё равно. Клинок мерцал бледно-серым светом, изредка по нему проскальзывали чёрные зигзаги. Свернули к подземной реке заправиться водой. Вода воняла неимоверно, непонятные пучеглазые рыбки плавали в ней брюхом кверху. Поискали колодец — нашли, мутная жидкость оказалась пригодной для питья, но тухловатой.
— Мих, — спросил Фима, — сначала портал закрыть, или побольше их выпустить?
— Закрыть, — отрезал меч, — и так неизвестно, сколько их. Если ловцы от основной воронки отошли — индивидуальные порталы тоже схлопнутся при её ликвидации. Отлавливать не будем — гномы с остатками сами справятся.
— Порепетируем — ты магический импульс уловишь?
— Да.
— Тогда как пойдёт вот такой сигнал — отступай от портала, а то ударной волной зацепит.
— Понял. Ты встань подальше — вдруг какая тварь прорвётся, чтоб я добежать за ней успел. Не должна, но вдруг их слишком много. И не отвлекайся, работай, я к тебе никого не подпущу, пока не захлопнешь.
— Давай сцепку отработаем — вихревой удар на пару с энергетическим? Их оглушит, ты сможешь не сразу наповал бить.
— Я смотрю, ты хорошо разбираешься в принципах работы клинка — сам пробовал?
— Пробовал, иного мага удивлю, но перед тобой позориться не стану. Мне куда проще заклинанием. У меня нет любви к оружию. Даже к луку. Достали в детстве обучением.
Коридор сменялся коридором, я бежал вслед за магом, Роксана за мной.
Их было много. Портал мерцал пульсирующей болотно-зелёной воронкой, над ним спиралью вились грязные серые тени. Мы с Роксаной остались в коридоре — чтобы мечу было легче нас прикрыть. Ширина прохода метра три, лучше бы поуже, обороняться легче, но Мих сказал, что они с Фимой помогут, если что, и рванули вперёд. Страха не было — только ненависть. Меч влетел в скопление тварей и закружился рядом с бьющимся зелёным светом, рассекая пространство звенящими ударами, Фима застыл, не шевелясь, напряжённо глядя на портал. Корчащиеся рожи, клыки, змеиные языки и раззявленные пасти пытались вырваться к магу из охраняемого мечом полукруга. Когда чему-нибудь удавалось проскользнуть под лезвием — его догонял второй клинок, разрезая напополам и сбивая вниз. Пол у воронки начал покрываться ошмётками серой слизи. От вони и едкого дыма защипало глаза. Меч двигался с такой скоростью, что уследить за ним было невозможно — только летящее свечение выдавало местонахождение лезвия. Маг стоял молча, шагах в трёх прямо перед нами, и, казалось, просто смотрел на воронку. Я видел его напряженную спину в ободравшейся мантии. Внезапно Мих вылетел из клубящегося тумана и отскочил к нам. Дрожь пошла во все стороны, пол завибрировал, воздух жалобно застонал. Воронка начала выгибаться наружу, пузырясь жёлто-зелёной пеной. Тени рванули к ней, как мотыльки к лампочке, и точно также опали на пол, стукнувшись о невидимую преграду. Пузырь лопнул, разбрызгивая гнилостную жижу с тошнотворным запахом, и исчез, оставив на своём месте лишь каменный пол с остатками то ли тел, то ли грязи.
С тихим шелестом опавшие твари поднимались в воздух, превращаясь в чудищ столь кошмарных, что захотелось упасть на пол и закрыть голову руками. Зубы, клыки, полуразложившиеся морды, обнажённые девичьи тела, чёрные когтистые лапы и хвосты с жалами, истекающими мерзкой пузырящейся слизью. Скоты. Ненавижу. Не дождутся. Мих с Фимой прекрасно сработались — маг подсекал зверюг снизу пульсирующим всплеском синего свечения, которое закручивало гадов спиралью и подбрасывало вверх, меч ловил подкинутые туши на клинок и расчленял. Это длилось секунду — или вечность. Иногда я видел фигуру меча — иногда только смазанную тень и световой росчерк. Когда показалось, что всё — из коридора напротив вылетел клубок опоздавших к порталу чудовищ. Схватка началась сначала. Я оглянулся — мне почудилось, что сзади кто-то есть. Рванул Роксану на себя и прижал к стене — авось, пройдёт мимо.
Оно прошло мимо. Белое и огромное — метра три-четыре в длину и высотой почти на уровне моей головы. Бесшумно, плавно, почти текуче и одновременно стремительно ворвалось на поле боя, обогнуло Фиму, очутилось в гуще схватки и замолотило лапами направо и налево.
Я моргнул — здоровенный белый медведь с грацией, медведям ни в коем разе не присущей, подлавливал мерзопакостных тварей в воздухе, хлопал на пол и расплющивал ударом когтистой лапы. За минуту он передавил их всех, как комаров — на мух они перед ним не тянули. Вроде вот только что поболее меня размером были, а глядишь — комарики комариками. Некоторые визжали и попискивали в мокрых лужицах, некоторые корчились, но ни одной целой не осталось точно. Через мгновение Мих отшвырнул клинок и с воплем бросился на шею зверюге. Ещё через пару секунд на ней висели мы все, включая рыдающую в голос Роксану.
— Перекидывайся давай, — всхлипывала красотка. — Мы тебя уже оплакали! Дурень, чуть с ума не свёл!
— Ребят… вы это… чего? — прогудел медведь. — Я это… обратно не могу…
— Заклинило? — всполошилась Роксана. — Подожди лапушка, мы сейчас Фиму припашем, он что-нибудь сообразит! Златушка, милый! Не чаяла! Солнышко, потерпи чуток, что-нибудь придумаем!
И она принялась целовать мишку в черный нос. Ей для этого пришлось подпрыгивать, а ему наклонить голову.
— Как заклинило? — удивился Фима, на секунду оторвавшись от поглаживания густой шерсти. — Он же разговаривает?
— Дык это… не заклинило… могу… только это… одежды никакой… расползлась вся… куда голышом-то?
Мы отдали Злату всю свою воду и остатки провизии. Роксана предложила накинуть на него два плаща и подпоясать мантией Фимы, но потом решили — пусть идёт так до ближайшего жилья, а там сообразим ему три-четыре комплекта одежды, а то мало ли что, вдруг в коридорах какая из тварей осталась. И сапог на него всё равно нет, а здесь камни кругом. Долго спорили — возвращаться назад к гномам, чтобы привести себя в порядок и «стребовать плату за ликвидацию аномалии», как выразилась Роксана, или идти вперёд к выходу. Красотка упиралась и доказывала, что если сейчас не вернуться, то гномы обещанные деньги зажмут, а вот прямо теперь можно с них вообще четвёртую часть прибыли за две дюжины лет работы шахты выжать. Заодно и Злата приоденем. Победила мужская солидарность и бескорыстие. Или непрактичность. Никому из нас четверых блуждать в этих пещерах не хотелось. Но я при голосовании воздержался — денег мне всё равно не причиталось. Хотя на белый свет хотелось до одурения. До выхода на ту сторону гор было около суток пути, обратно — почти столько же, поэтому Мих волевым решением плюнул на стенания Роксаны по поводу прибыли и заявил, что большинством голосов одобрено идти вперёд. Тем более красотке ничего за ликвидацию аномалии всё равно не причитается, а со своим заработком он как-нибудь сам разберётся. Роксана надулась и заявила, что меч совершенно зря утверждает, что это его заработок, так как делить его надо на троих, и неужели же Злат с Фимой от такого богатства откажутся? Мих обозлился и отрезал, что про долю остальных он и не забывал, у него нет таких привычек в отличие от некоторых лиц женского пола. Злат пожал мохнатыми плечами, пробубнив: «Я это… как Мих с Фимой решат…» Фима подумал, и резонно предположил, что уж меч света и король эльфов с гномами как-нибудь и после об оплате договориться смогут, а Злату он готов компенсировать потери прибыли из своей доли. Охранник смутился и прогудел: «Это… не надо… сколько получите… это… то и поделим… уйти бы отсюда поскорее…» На том и согласились.
На ту сторону горы шли в быстром темпе — просто потому, что приходилось приноравливаться под очень и очень неспешный шаг Злата, не мог же он каждые десять метров останавливаться и нас ждать. Роксана лёжа ехала у охранника на спине, обняв его за шею и запустив пальцы в белую шерсть. Она явно балдела от такого путешествия, а Злат не возражал. Он предложил подвезти и остальных, благо на его спине можно было и вчетвером уместиться, но мы все постеснялись, поэтому рысили рядом. Светил опять Фима.
— Злат, — наконец поинтересовался Мих, — а как ты нас нашёл?
— По запаху… как же ещё, — удивился охранник, — только это… в обход это… идти пришлось… там вы это… по стенкам лазили… узко… а то быстрее догнал бы…
— А ты это… — меч начал запинаться, заразно это, по себе знаю, — как его… по дороге этих тварей… там случайно… это… как его… не встретил? Ни одной?
И я бы начал запинаться на его месте, настолько живо представился мне кошмар с русалкой.
— Ну это… встретил, — ответил Злат, — дык это… пришиб я их…
— А сколько? — продолжал допытываться меч, не обращая внимания на рожи, которые строила ему Роксана со спины охранника.
— Это… много… дюжины две… не считал…
— Это пока нас искал? — не отставал Мих. — У портала ты не меньше трёх дюжин ухлопал.
— Ну это… да… пока искал… в коридорах этих… воняли… это… чуть нюх не отшибло…
— А самых первых- то где встретил? Когда тряхнуло?
— Так это… я назад отпрыгнул… а тут камни сверху… пришлось это… перекидываться… зашибло бы… сапоги лопнули… хорошие такие… жалко… эльфы делали…
— Попросим Фиму, стачают тебе ещё полдюжины, и получше этих, — утешил его меч, — ты самых первых-то когда пришиб, они как выглядели?
— Ну там это… рядом… орали они так сильно… мяукали, значит, выли, рычали… пошёл туда… это… сначала противно стало, потом это… значит, подошёл… а там одна гадость другую за хвост дёргает… и смеются обе, скалятся значит… На выродков наших похоже, только это… кошачьих… а пасть змеиная и это… хвост тоже… яд капает… может не яд, но воняло гадко… Я подошёл значит, а они это… пасти на меня раззявили и шипят… злобно так… и матерятся… ну я их лапой… обоих сразу и пришиб… а воронка ихняя лопнула… тоже воняла…
— А ты их всех так видел? — если мечу в голову что-то втемяшилось, он напролом прёт, хоть и не ломик. — В смысле, как выродков чьих-нибудь? Или только кошачьих?
— Всех, — пробасил Злат, — кошачьих… несколько это… на свиных походили… а так это… одинаковые… гадкие… и воняли все…
— Ага, — успокоился наконец Мих, — молодец, что б мы без тебя делали… Ладно, развлечёмся немного.
Достал меч и пустил по клинку иллюминацию — лезвие заискрилось и заиграло всеми цветами радуги, разбрызгивая в стороны разноцветные фонтанчики бенгальских огней. Судя по округлившимся глазам Роксаны, такого не видела даже она.
Через шестнадцать часов по гномьему циферблату остановились на привал, благо по дороге попалось небольшое озеро, откуда напились и пополнили запас воды. Еды же не осталось ни крошки. Злат выразил желание понырять и наловить рыбы, но мы вчетвером вцепились в него со всех сторон, умоляя дождаться выхода на белый свет. Охранник доказывал, то хочет есть, что ему ничего не грозит, он искупается, сам рыбы поест и нам принесёт, но мы хором умоляли его пощадить наши нервы и поголодать вместе со всеми. Когда Роксана снова расплакалась, Злат согласился остаться с нами и потерпеть. Он улёгся на пол, мы втроём пристроились у него под боком, а Роксана с тёплой лохматой спины слезать не пожелала. Фима сварганил фантомных груш и яблок — голод они успокаивали, но только пока их жевали, стоило проглотить последний кусок, как он вернулся вновь.
— А как же вампиры с водкой? — заинтересовался я. — Желание пить у них тоже не проходит? Почему же они успокаиваются от фантомного спирта?
— Видишь ли, — пояснил Фима, — у них жажда чисто психологическая, они как видят, что норму суточную уже втрое перевыполнили, так и успокаиваются. А ты есть хочешь не психологически, а физически, потому и не насыщаешься. Да фруктами особо и не насытишься, а фантомная отбивная у меня не получается. Кулинарные навыки вступают в противоречие с магическими, и в данном случае кулинария одерживает безоговорочную победу.
— А, — дошло до меня, — так фантомную еду можно толстушкам как средство для похудания давать? Если у них зависимость психологическая?
— Можно, — согласился Фима, — только зачем? В моё время считалось — чем женщина пышнее, тем богаче и здоровее. Не у эльфов, правда, но у большинства рас и сословий. Насчёт здоровее — не факт, но при мне никто никогда на полноту не жаловался… А сейчас не так?
— Здесь — так же, — лениво отозвался Мих. — А в мире у Виктора все женщины помешаны на похудании. Причём обязательно до такого состояния, когда их уже и ущипнуть не за что и шлёпнуть нельзя, потому как руку отобьёшь. Не обращай внимания, очередной заскок обожравшейся технической цивилизации, отсюда же и все его странности.
У кого из нас больше странностей — это ещё посчитать надо.
— Мих, — набрался я храбрости, — а что это за мерзость, на которую мы напоролись?
Зачем спросил? Я вовсе не уверен, что хочу услышать ответ. Лучше вообще этот кошмар забыть.
— Ловцы нижних миров, — пожал плечами меч. — Одна из гадостей цивилизации магической и мира на грани различных уровней энергии. У всех свои недостатки. В других мирах они тоже есть, но в твоём, например, эти твари физических тел не имеют, вы их не видите, не слышите, и порталы их на материальные объекты не действуют. Так что живёте как бы в параллельных измерениях, люди их не замечают, звери — иногда чувствуют. И хорошо, что не видите, представляешь, идёшь, а навстречу рожа такая? Не до веселья будет. Если депрессуха внезапная, тревога, или морду кому-нибудь ни с того ни с сего набить охота — возможно, ловец мимо прошёл, а то и рядом стоит, нервы потрепать пытается. А, может, и нет — просто со вчерашнего перепою. Зато здесь они из-под гор сами выйти не могут, хотя и обретают материальный облик.
— А кого они ловят, и зачем?
— Фима, у тебя как с чтением лекций? — поинтересовался меч, поудобнее пристраиваясь и тёплого бока и закрывая глаза. — По-моему, одна из твоих прямых специальностей…
— Видишь ли, — понял маг намёк, — наш мир находится на перепаде уровней энергии. Магические колебания и завихрения перекрывали раньше любые другие поля. Думаешь, почему не знали, круглая земля или нет? Все исследования маги вели, а магическим составляющим всё равно — вокруг шара клубиться, или на плоскости. Да и порталов было достаточно в другие миры — если есть порталы, и можно внутрь заглянуть — зачем на небо смотреть? Шагнул вниз — вышел наверх в другой точке. Поэтому занимались не столько изучением планеты, сколько изучением связей между мирами. А тут нагляднее всего модель книжки — миры, как буквы на страницах под одной обложкой. Так вот — есть миры с высокими уровнями энергий и большим количеством измерений, а есть — с низкими. Любой мир соприкасается в основном или с такими же по уровню — или с низшими. С буквы на первой странице на соседнюю букву или страницу переползёшь, а вот на дюжину страниц — крайне сложно. Энергетически более мощные миры вход к себе полностью закрывают, а наш не настолько высоко развит, чтобы целиком перекрыть доступ тварям снизу. Поэтому эпизодически к нам прёт какая-то гадость…
— Например, тёмный и светлый мечи, — встрял Мих, — кстати, понижение магической составляющей доступ из других измерений сильно сократило.
— Да, — согласился маг, — но одновременно поприжало и наши возможности по блокировке прорывов снизу.
— Ну-ну, — не согласился меч, — то-то ты портал в два счёта схлопнул, так здорово на тебе это понижение сказалось…
— Мих, — вздохнул Фима, — кому бы я объяснял… Можно взойти на гору, долго пыхтеть и столкнуть оттуда валун, вызвав обвал. А можно рассчитывать даже и дольше, чем на гору взбираться, но потом взять лук, и выстрелить в крошечный камешек, который покатится и вызовет такой же обвал. И, согласись, камешек надо найти и в него ещё попасть. Первое было доступно многим. А чтобы работать при нынешних уровнях магии, требуется не сила, а неимоверно возросшая сложность заклинаний и тонкий расчёт, соответственно, и магов всё меньше. Даже я стандартное заклинание закрытия прорыва восемь ступенек до ума доводил — магическая составляющая ведь ещё понизилась, соответственно, и работать сложнее.
— Ну да, восемь ступенек, — ухмыльнулся меч, — и в справочники посмотреть успел, да и заклинание вспомнил, небось, сразу, а до ума всего за пару-тройку ступенек довёл…
— При тебе и приукрашивать не интересно, — засмеялся Фима, — ты прав, это заклинание из серии «Мудрейший, а зачем мне эту дребедень учить, никогда же всё равно не пригодится, давайте я вам что-нибудь более полезное изображу…» Сам студентом его не знал, хорошо, оно мне уже преподавателем каждый год на экзаменах попадалось — один из самых провальных вопросов…
— Ладно, — вмешался я, — а зачем они нас ловили?
— Как зачем? — удивился Фима, — говорю же — у них миры с низкими уровнями энергий. Не столько даже низкими, сколько негармоничными, так понятнее? Каждый утащенный в портал из более развитого мира добавляет им стабильности — то же топливо, они ж загнутся без притока извне и перегрызут друг друга. Любой говорящий более высоких миров — сгусток энергии, причём упорядоченной, а не только материальная оболочка. Если он из высшего мира попадает в низший, то своими колебаниями или волновой составляющей его элементарно подпитывает, упорядочивает, а также борется с поглощающим всё там хаосом, латая некоторые прорехи и нарушения связей.
— А почему просто утащить не могли, согласия требовали?
— Если тебя просто утащить, не факт, что ты именно в их мир попадёшь, может разъединить по дороге и зашвырнуть куда угодно — даже выше, а уж если отказался с ними идти — почти всегда выше, — опять вмешался Мих. — А у них тогда резко уровень жизнеспособности падает, силы-то на выход наверх потрачены.
— А убить почему пытались?
— Со злости. С ними бывает, но крайне редко. Обычно, если добыча не согласна уйти добром, они отступаются и бегут, потому как каждое убийство не в своём мире понижает их энергетику, или, если понятнее, их колебания начинают перекрываться и мешать друг другу. А мы, видимо, слишком близко к Тёмному подошли, они решили его любой ценой защитить, он им важнее, чем потери боевых единиц и энергии при схватке.
Я окончательно запутался.
— А Тёмного им зачем защищать? Он из их мира?
Мих уставился на меня как на идиота.
— Власть невменяемого тирана всегда вызывает падение нравов. Многие начинают уходить в горы и искать легендарных ловцов, которые обещают выполнить любые желания. Кто чего просит, но, в основном — жизни нормальной, чтоб сумасшествие тёмного мимо них прошло. И всего-то, только спокойствия и сытости, но ловцам тогда и делать ничего не надо. Бывает иначе. Их, в принципе, можно, как и меч, в собственном теле на поверхность вынести и на неугодного натравить. Клинком из руки они не выскочат, но совет могут дать или сообщить, врёт человек, с которым ты договариваешься, или нет, и что у него на уме. Не телепатически — ни в коем случае, просто опыт большой и знание психологии отменное. Глубоко в подвале можно поселить и за советом обращаться, чтобы помогали карьеру делать. Пошаговую стратегию, которая к намеченной цели приведёт, они тебе только так разработают. Другое дело, что ни одного не гаденького шага там не будет, но для многих это мелочи. Конкурента убрать могут. Лучше, конечно, так, чтобы нежелательный говорящий с ловцом встретился и сам с ним уйти согласился. Тогда они у него энергию забрать смогут, и портал рядом открыть. Но можно и убить — они тихо устранят твоего врага, а ты придёшь к ним взамен — через оговоренный срок. Или они в тебе останутся и этого срока дождутся. Как повезёт. И никуда не денешься — придёшь, приползёшь, договор магический нарушить нельзя. Срок обычно восемь дюжин лет — каждому охота пожить подольше. Но это уже редкие дворцовые интриги. Всё ясно?
— А при тебе этого нет? — съязвил я.
— Есть, — спокойно ответил Мих. — Но гораздо меньше. Живётся лучше. Никто под горы особо не лезет. И вообще, Витёк, то, что ты видел — раз в несколько сотен лет бывает. Один-два ловца в дюжину лет — норма, гномы статистику ведут. Этот мир для них не основной источник энергии. Если с полсотни человек побежит их искать, то, может, один и напорется. Так что не психуй, нам просто не повезло, что их столько было, мимо прорыва шли.
Как-то очень мне это что-то напоминает… В своём теле пронести, совет деловой дать…
— А к тебе не приходили, не умоляли вселиться и с врагами расправиться?
Меч жёстко усмехнулся.
— И приходили, и умоляли, и чего только не предлагали. Потому как дать я могу гораздо больше и в нижний мир не утяну. Я не оттуда, если ты это хотел спросить. И Тёмный не оттуда. Как приползали, так и уползали. Пока нашёлся только один идиот, который сам от меча отказался.
Лжёт. Чем дальше, тем более я уверен, что поступил правильно. И на драку я себя спровоцировать не позволю. Пока Мих, правда, и не пытался, но надо с ним поосторожнее, что-то я расслабился. Меч виртуозно усыпил мою бдительность и втирается в доверие. И, честно говоря, ему это почти удалось. Надо срочно встряхнуться.
— А убить их почему наповал нежелательно?
— Вернуться могут, — зевнул Мих, — причём поумнев и набравшись опыта. Если наповал, то где-то четыре из дюжины возвращаются. А если отправлять долго, то ни один не вернётся — и их силы падают, и при возвращении всё заново в бесконечно возросшем варианте проходить приходится. Никто не желает. Витёк, у тебя ещё вопросы есть? Спать давай, а то жрать охота, сил нет.
— А гномы здесь как тогда живут? — не утерпел я.
— Спокойно. Они их давно знают, и никуда ни с кем идти не согласятся. Порталы гномы блокируют — с помощью рогов единорога, кстати, потому они им нужнее, чем кому бы то ни было. Эта цивилизация испокон веков ловцов сдерживает. Поэтому беречь надо гномов и всячески поддерживать. Потери, конечно, и у них бывают, но достаточно редко. К ним просто не приходят — знают, что бессмысленно, зачем силы тратить. Кстати, первая жена Аледера гномиха была, поэтому сил на укрепление подгорного мира и блокировку прорывов мы тогда потратили немеряно. И большинство её детей вниз жить ушло. Гномьи гены, нравилось им здесь. Ругаешься, Фима, что Гозрения грохнули, а удайся его эксперимент — эти твари рано или поздно и наверх бы выйти смогли. А гномов просто с лица земли стёрло бы.
— Говорят, она неимоверной красоты была? — спросил Фима. — Это так?
— Нет, — ответил меч. — Абсолютно никакая, на улице встретишь — и не запомнишь. Гномих на рынке видел? Вот такая же. Он просто её любил, а никто этого понять не мог, поэтому легенды о неземной красоте и слагали. Дошёл до того, что старел вместе с ней, чтобы она не переживала и не ревновала. А вот твоя прабабка действительно потрясающе красива была, только родила ему трёх дочерей и сбежала с каким-то магом. Сама магичка, ей с ним интереснее было. Все тогда сильно смеялись — самого Великого Аледера жена бросила! Если уж его бросить можно, где другим жаловаться…
— А к тебе она как относилась? — снова заинтересовался маг.
— Которая? Первая? — Мих скривился. — Ненавидела со страшной силой. Всё время выбросить пыталась. Хорошо, ей в голову не приходило, что один из пяти советников её мужа — это я в своём теле. Ей всё казалось — если до меча втихаря добраться, да и утопить его, где поглубже, то все проблемы решатся. А твоей прабабке всё равно было, я с ней и не разговаривал ни разу…
Вообще я могу понять эту женщину. Знать, что твой любимый делит своё тело с некой сущностью — приятного мало.
— И чем всё закончилось? Так всю жизнь на тебя и покушалась? — Фима аж подался вперёд от любопытства.
— Выбросила она меня. В реку. Надоели мне её выходки, решил — пусть, достала. И не вернулся. Только вот выяснилось, что править-то без меня Аледер может прекрасно, но с отравленной стрелой в руку его организм справиться не в состоянии. Тогда я пришёл и предложил ей выбор: попросить меня вернуться, разрешить мне вернуться, и не разрешить мне вернуться, оставшись, соответственно, вдовой. Причём не разрешила бы — фиг бы я её послушал, сейчас, из-за бабьей прихоти такого повелителя лишиться. Но она попалась и выбрала первый вариант. И больше на меня не покушалась, а что ненавидела — это её проблемы.
Под боком у Злата было тепло и уютно. Роксана развалилась наверху на мягкой шерсти, мы подумали и решили ложиться спать.
— А я, пока на теории времени краем глаза смотрел, кажется, понял, что со мной произошло, — сказал Фима, укладываясь. — Почему такая разница между субъективным и реальным временем. Меня, видимо, сначала вперёд по времени вышвырнуло, а потом в пространстве замкнуло. Поэтому спасательные экспедиции ничего во Мглистых землях найти и не могли. Меня на месте проведения эксперимента и уже и ещё не было. Тогда понятно, почему так сильно глючило — всё прошлое вперемешку перед глазами прошло, ещё и сам себе мерещился в нескольких экземплярах. Никогда не думал, что со стороны я так неприятно выгляжу. И даже, похоже, не сразу вышвырнуло, а помотало из прошлого в будущее и обратно, потому как такого ужаса я никогда в жизни не испытывал. Крысами и тараканами не в пример приятнее питаться было. Магов учат собой владеть с первого курса, неужели ж бы я в нормальном состоянии клятву верности принёс? И сейчас-то ещё в себя никак не приду, не по себе мне… Мих, ты прости меня.
— За что? — сонно отозвался меч. — По-моему, это я тебя тогда бил. Но я извиняться не буду. Не жалею. За дело бил, причём мало. И не буди меня, мне жрать охота.
— За клятву, — ответил Фима. — Тебе она помешать может…
— Да с чего бы? — пробормотал меч, подавляя зевок. — Мне как-то по фигу абсолютно. Я к ней до сих пор был устойчив, мне не раз присягали, и никакой отдачи никогда не было… Но если вдруг что, я тебе скажу, и ты тогда сразу беги, ладно? Злат, толкни меня, когда спать захочешь, я тебя сменю…
Я думал и размышлял над объяснениями мага и меча, и мне всё плохело и плохело. Фима оставил крошечное осветительное облачко, я смотрел на него, но темнота всё равно давила на нервы. Ущипнул себя. Больно. Задержал дыхание — заколотилось сердце. Почесался — чешется. Наконец, я не выдержал и толкнул заснувший меч.
— Ну? — пробормотал он. — Что? Витёк, задолбал, блин, сегодня… Я меч, а не справочник…
— Мих, — как можно тише начал я, — скажи мне правду… Скажешь?
— Смотря какую, — ответил меч. — Какую?
— Мих, я жив?
— Ё, Витёк, ты даёшь, — простонал меч, поднимаясь. — Я иногда хочу знать, жив ли я. Оказывается, заразно.
Подвинулся, положил руку на лоб и констатировал:
— Испарина. Температуры нет. В смысле — повышенной. Нормальная — есть.
Взял руку, пощупал пульс и заявил:
— Пульс прощупывается, дыхание я тоже слышу. Что тебе ещё надо? Пристукнуть тебя, чтоб посмотрел, что на том свете? Извини, не могу — меня тогда отсюда вышвырнет. Попроси Фиму, чтоб тебе психику подлечил. Хотя он только что признался, что со своей разобраться не очень может. Ладно, чужая — она попроще, это я тебе точно говорю, на своём опыте.
Прижался к Злату и заснул. Я, как ни странно, тоже. Не могу сказать, что он меня успокоил, но мне чуть полегчало. Да и Злат был огромный, тёплый, мохнатый, добрый и успокаивающий. В его присутствии ни о чём хреновом думать не хотелось. И бегать по шестнадцать часов очень полезно. Не первый раз уже этот способ избавления от глюков применяю. Хорошо бы завтра часов двадцать пробегать и забыться.
Утром, если это было утро, есть хотелось невыносимо. Злат рвался ловить рыбу, но мы его опять не пустили. Нет уж, потерпим. Рванули к выходу в ускоренном темпе. Часов через восемь впереди замаячило светлое пятно, и мы выбрались из мрака подземелий, щурясь и прикрывая глаза руками. Проход оказался достаточно большой, Злату трансформироваться не пришлось. Ничем северный склон от южного не отличался — всё те же камни. И растительности никакой. И еды нигде не бегает, не прыгает и не летает. Зато понятно, что сейчас ранний вечер, а вниз ещё топать и топать. Всё, подумал я, неужели мы вышли на финишную прямую? Тоска перехватила горло. Ладно, ещё немного, и я узнаю, суждено ли мне попасть домой.