Заседание открыл один из Ротшильдов.

— Уважаемые коллеги! Некоторые члены нашего общества не смогли прибыть сегодня. Причина очень серьезная: массовые забастовки. Коммунистическое движение крепнет. Я предоставляю слово отсутствующим.

Щелкнул выключатель; изящная металлическая трубка выбрасывала четко и ясно взволнованные слова нефтяного короля Кока:

— Принуждены уступить… Забастовка по-прежнему… Не доверяют социалистам, субсидируемым «Капиталом»…

В огромном зале с разодетыми миллионерами (нечеловек — блестящий новенький доллар) грозное слово волнует и тревожит —

Коммунист!

— Надо уничтожить!

— Что смотрит полиция?

— Правление «Капитал» должно приказать совету министров принять все меры к разгрому этой сволочи!

Ротшильд позвонил.

— Слово министру Крейсу.

— А-а-а.

Легкий шопот пробежал от лысины к лысине и окончился у трибуны, на которую взбежал Крейс.

— Ройт отказался выдать секрет «Универсальных лучей». Но это не преграда. Мы найдем во что бы то ни стало гнусный притон Смирнова, а боевая группа докончит начатое… Наступило время упорной борьбы с пролетариатом… Мы победим. На нашей стороне непоколебимая мощь — капитал.

И при этом нежном и знакомом слове снова легкий шум побежал от лысины к лысине.

А в широком огромном окне напротив теснились на белом экране черные аршинные буквы:

Марка падает…

Забастовка углекопов в Англии…

Новая нота Пуанкарэ…

В России.