Вообще говоря, мы, люди, – социальные животные. Неважно, кем является человек, его или ее выживание зависит от остального человечества. Поскольку индивидуальное выживание и благополучие зависит от всего общества, необходимость думать о благополучии других и заботиться об этом происходит из нашей фундаментальной природы. Если мы посмотрим, например, на бабуинов, то вожак берет на себя полную ответственность за стадо. Пока остальные кормятся, один взрослый самец-бабуин всегда в стороне, охраняет. Сильный помогает остальной группе на благо сообщества, заботится о ней.

В доисторические времена мы, люди, не имели образования или технологий. Первичное человеческое сообщество было простым: все трудились вместе и совместно использовали плоды труда. Коммунисты говорят, что это был подлинный коммунизм: все работают и отдыхают сообща. Затем, со временем, развилось образование, и мы получили цивилизацию. [Человеческий] ум стал изощреннее, и усилилась алчность. Это принесло ревность и ненависть, а со временем они стали только сильнее.

В наши дни, в двадцать первом веке, произошло так много изменений [в человеческом обществе. Между нами появились различия – различия] в образовании, работе и социальном происхождении. Но даже разница в возрасте и расе – все это вторично. На фундаментальном уровне все мы по-прежнему человеческие существа, и мы все одинаковы. С этой точки зрения наша ситуация не отличается о того, что было нескольких сотен тысяч лет назад.

Таково отношение маленьких детей. Они не заботятся о социальном происхождении, религии, расе, цвете кожи или достатке других детей. Они все играют вместе, они искренние товарищи по детским играм – до тех пор, пока они дружны. Поскольку мы – взрослые, предполагается, что мы более разумны и более высоко развиты, однако мы выносим суждения о социальном происхождении других. Мы оцениваем: "Если я улыбнусь – получу ли я то, что хочу; если я нахмурюсь – потеряю ли я что-нибудь?"