Не знаю, что послужило причиной — отсутствие Рандольфа рядом или последняя съеденная пироженка, но спала я отвратительно… Один и тот же сон с небольшими вариациями преследовал меня всю ночь… Всю ночь я куда-то ехала и всю ночь на меня неслась огромная рыжая Татра… Я в испуге просыпалась, уговаривала себя, что это только сон и засыпала опять, что бы вновь проснуться под визг тормозов… После очередного такого пробуждения я не выдержала, встала и подошла к окну, распахнула его. Свежий ночной воздух охладил мое разгоряченное лицо. Огромная луна висела прямо над садом… Я посмотрела на нее и подумала о том, что Рандольф, возможно, тоже сейчас смотрит на нее… Очень захотелось отправить ему Посланника, но я сдержалась, представив, как сможет его напугать такая весточка, ведь я сейчас должна спать…
Утром меня разбудил озорной солнечный лучик, прорвавшийся в оставленную мной ночью щель между портьер. Я потянулась и подошла к окну. Яркий солнечный день еще только начинался. Щебетали птицы, легкий аромат цветов поднимался в еще прохладном утреннем воздухе… Вдруг передо мной повисла полупрозрачная летучая мышка и бережно опустила в протянутые мной руки небольшой свиток, сразу после этого хлопнув и рассыпавшись мерцающими звездочками. Я рассмеялась и сняла со свитка серебристую ленточку.
«Доброе утро, любимая! Надеюсь, ты выспалась? Я уже скучаю по тебе, по твоему маленькому носику, нежным ушкам, сладким губкам… Я постараюсь вернуться как можно быстрее, будь умницей, сейчас иди и как следует позавтракай! Целую каждый твой пальчик. Ран.»
Я прижала письмо к груди, потом подбежала к конторке, достала чистый листок бумаги, обмакнула перо в чернила… Просушила написанное мелким песком, свернула лист бумаги в трубочку и перевязала кокетливым бантиком, протянула свиток одной из мышек, что висели на карнизе. Она обхватила послание лапками и тут же исчезла. Я еще раз перечитала письмо мужа и почти счастливая пошла умываться.
После завтрака опять состоявшего из каши и чая с булочками я навестила все еще продолжающую недомогать леди Мору, в очередной раз пообещала ей вести себя прилично и, позвав Капу и Антуана, направилась к реке. На берегу еще никого не было, я удобно расположилась в кресле и откинулась назад, подставив лицо солнцу. Ох, сейчас бы купальничек и позагорать… И тут же накатили воспоминания…
Только что закончилась летняя практика, и начались каникулы. В первые же выходные мы с Наташкой — Натали, как она себя величала, рванули на полигонку, что проходила в каком-то заброшенном имении километрах в трехстах от города. Что-то из средневеково-эльфячей жизни… Ну и, конечно же, нас, как особо-приближенных фрейлин императрицы, «траванули» на первом же балу… Хорошо, что хоть под утро… Хоть потанцевать успели… Как «отравленные» и «абсолютно мертвые» мы отстранялись от игры до тех пор, пока нас не спасет «прекрасный принц со товарищи» не то напоив «зельем жизни», не то поцеловав… По нашим расчетам это могло произойти не раньше вечера… А пока… Нам надоело сидеть в темном подвале, гда Мастера устроили «мертвятник», и мы банально сбежали оттуда…
Мы привольно расположились с Наташкой на берегу реки, расстелив в высокой траве свои нижние юбки и раскинувшись на солнышке… Высоко в небе плыли облака, в траве трещали кузнечики, впервые за последний год никуда не надо было спешить…
— Ленка, — мечтательно начала подруга, — а ты хотела бы на самом деле пожить в таком мире?
— Каком таком? — я совсем разомлела на солнышке, лениво было даже думать…
— Ну, вот как у нас в игре — с принцами, принцессами, волшебством…
— Отравлениями и убийствами… — в тон ее продолжила я.
— Лен, ну не всех же травили! Кто-то и выживал…
— Не знаю… Платья и прически, конечно, у них были красивые… Да и, хм, благородных мужчин, пожалуй, было побольше… Наверно, на пару деньков бы не отказалась…
— Почему всего на пару? — даже привстала Наташка.
— А потом стало бы скучно — телефона нет, интернета — нет, никого не знаю… И без тебя бы соскучилась! — рассмеялась я.
Наташка вдруг выпрямилась еще сильнее, что-то разглядывая вдалеке:
— Ленка! Там лошади пасутся… Пойдем, посмотрим…
— Где? — тоже подскочила я.
— Вон, у леса…
— Пойдем! Только, наверно, надо одеться… В купальниках, наверно, не совсем прилично…
Путаясь в пышных юбках и высокой траве, мы подбирались к лошадкам… Навстречу нам из-за кустов вышел пожилой мужчина.
— Добрый день, девоньки. Вы, небось, с теми, что в усадьбе развлекаются? Потерялись?
— Здравствуйте! Нет, мы не потерялись, мы на лошадей пришли посмотреть. А это ваши?
— Не все. Мы с братом здесь конюшню держим, ну и для желающих конные прогулки устраиваем.
— Ой, а нам можно?
— Хм, так кареты у нас нет, барышни…
— Не, верхом!
— А умеете?
— Да! — гордо заявили мы с подругой, считая себя крутыми наездницами после полутора лет занятий в клубе.
— Ну, вон моя под седлом еще стоит, — указал он на гнедую кобылу с длинной светлой гривой и таким же хвостом, — попробуй, если не боишься.
Я подошла к лошади, погладила по тонкой удлиненной морде, протянула сухарик, что мы с Наташкой заготовили себе на «обед», она взяла, пощекотав мне ладошку мягкими губами. Мужчина внимательно наблюдал за мной, потом подошел:
— Хватайся, — кивнул на луку седла, — подсажу!
Я с готовностью заткнула повыше юбки и, оперлась коленом на подставленные мужчиной руки, сильный бросок, и я уже в седле. Мужчина поправил стремена:
— Ну, давай! Только очень не лихачь и особо не направляй ее, она сама знает здесь хорошую дорогу.
— Хорошо! — улыбнулась я, легонько ударяя пятками и посылая лошадь вперед.
Постепенно лошадка набрала довольно приличную скорость… Это было так волшебно скакать через поле навстречу ветру! И лошадь, похоже, тоже получала удовольствие от этой быстрой свободной скачки. Очень довольные мы повернули обратно… Ой, а что это за шевеление и крики в усадьбе? Ой, похоже, это нас ищут…
— Наташка! Возвращаемся! Там нас потеряли! — лихо спрыгнула я и отдала поводья мужчине, — Спасибо огромное! Это было так замечательно! Мы обязательно к вам еще приедем!
— Юная леди! Вы рискуете обгореть на солнышке, и завтра ваш хорошенький носик будет пугать всех неестественно-красным цветом… — вырвал меня из воспоминаний знакомый голос.
— Ой, Мастер Корнелиус! Я так рада, что вы пришли! — вскочила я с кресла, — А где же леди Магдалин?
— Ей немного недомогается, она решила сегодня не вставать… Но настоятельно велела мне прогуляться до реки и пригласить вас завтра к нам в гости.
— Но, если леди себя не очень хорошо чувствует…
— Ах, бросьте! Ей завтра будет уже намного лучше, а ваш визит совсем поставит ее на ноги! — рассмеялся Мастер Корнелиус.
— Но…
— Вас что-то еще смущает?
— Да. Дело в том, что мой муж уехал на несколько дней… А моя компаньонка леди Мора мучается радикулитом уже третий день…
— Ах, вы об этом… Вам не велено никуда выходить без сопровождения?
— Да, Мастер Корнелиус, — грустно усмехнулась я.
— В дороге вас может сопровождать ваша служанка, а в нашем доме вам ничего не будет угрожать… Ждем вас завтра к вечернему чаю. А сейчас, разрешите откланяться, не хочется жену надолго оставлять одну.
— Да, конечно! Спасибо за приглашение и передавайте леди Магдалин мои пожелания скорейшего выздоровления.
Мастер Корнелиус поклонился еще раз и исчез в сиреневом портале. Я только удивленно похлопала глазами…
* * *
Было уже далеко за полдень, а герцог Налданосский все еще разбирался с накопившимися в его отсутствие делами… Вот, вроде и отлажено все, и доверенные люди на ключевых постах стоят, а все равно недельное отсутствие просто погребло его под кучей бумаг! Он потянулся и откинулся на высокую спинку кресла, на мгновение прикрыл глаза. Нет, спать еще рано… Надо подготовиться к Большому совету… Руки непроизвольно взяли сиреневую ленточку, которой было перевязано письмо от Элен… Его Элен… Она, как всегда, была кратка: люблю, целую… А дальше небрежным росчерком пера был изображен его профиль, к носу, щеке и губам шли стрелочки с подписью «сюда», а к последней было еще приписано «много-много раз»… Рандольф усмехнулся, изображен он был просто мастерски… Надо будет предложить Элен заняться рисованием, пока она не начала скучать от безделья… Загородный дом она практически обустроила, опытная экономка, нанятая им еще в городе, вполне справится с хозяйством… С визитами ходить практически некуда… Деятельная натура его жены скоро потребует новых приключений… Надо ее чем-то занять… И рисование, похоже, не самый плохой вариант…
Герцог потянулся еще раз и взял со стола очередную бумагу. Долина Садов… Вдовствующая виконтесса со своим младшим сыном опять что-то мутят… А виконт Фижи может поручиться за слишком небольшое количество своих людей… Надо ему намекнуть, что он может рассчитывать на поддержку со стороны герцога — необходима лишь его просьба… Нет, этот вопрос на Большой совет выносить не следует… Про это он скажет ему при личной встрече…
Еще один свиток… От казначея. Озерная Долина, граф Ноккус. Опять просит отсрочки платежей… А вот этот вопрос можно будет поднять на Совете — не со своего же кармана герцог должен оплачивать налоги в казну за всех своих вассалов!
Перед герцогом повисла еще одна мышка, держащая в лапках свиток с кокетливым сиреневым бантиком… Рандольф улыбнулся и забрал письмо от жены. «Дорогой, — писала она, оставляя недописанные буквы, когда заканчивались чернила на перышке, — могу ли я нанести визит приболевшей леди Магдалин? Я возьму карету и слуг. К моему большому сожалению, леди Море все еще нездоровится, и мне не хотелось бы беспокоить ее…
Скучаю, но не буду досаждать Вам своими стенаниями.
Ваша (зачеркнуто) Твоя Элен.
PS. Кашу съела, воздухом подышала. Эл…»
Губы герцога расползлись в невольной улыбке… Такими темпами Элен и двенадцати мышек не хватит… Он достал чистый лист бумаги и быстрым как бы летящим почерком набросал ответ… Маленький крылатый посланник отправился в путь.
* * *
Остаток дня я провела в библиотеке, разыскивая и записывая сведения по разным цветам и растениям. Дело в том, что в доставленной к обеду почте оказался красочный каталог растений, заказанный нашим садовником. Я выпросила у него этот журнал на один денек, что бы показать его завтра леди Маргарет. Ну, а что бы не оказаться полным профаном в деле цветоводства, пришлось посидеть в библиотеке… Зато теперь я знала, почему Primalus nubile надо сажать с южной стороны, а Primalus alba — с западной….
Перед сном озаботила очередную мышку доставкой Рандольфу подробного отчета о прошедшем дне, сложила на одно блюдо фрукты и печенье, подобрала в библиотеке душещипательно-любовный роман (под руководством Тиники) и со всем этим богатством забралась под одеяло… Меня хватило страниц на десять…
Утро встретило меня солнечными лучами, пением птиц, ароматом цветов и порхающей надо мной мышкой… Рандольф… Рандольф обещал вернуться завтра к вечеру…
Я дернула шнурок, вызывая дежурную служанку. Селин тут же вбежала в комнату, присела в реверансе, радостно улыбнулась и побежала отодвигать занавеси и открывать окно:
— Доброе утро, миледи! Сегодня такой чудесный день будет! На небе — ни облачка! И уже с утра так тепло! — обернулась она ко мне от окна, продолжая также радостно улыбаться.
— Ты любишь солнце и жару? — улыбнулась я ей в ответ, потому что просто невозможно было не ответить улыбкой на ее радостное лицо.
— Да, миледи. Там, где я родилась, всегда было очень много солнца!
— А ты откуда?
— Я родилась в долине у Серебряных гор… — Селин мечтательно унеслась в воспоминания, а я поняла, что мне неплохо бы подучить географию — в монастыре, где обучалась Соленика, этим явно не озабочивались…
— Селин, а скажи мне, пожалуйста, летом в сельской местности, во сколько прилично с визитом приехать?
— Так же как и в городе, Ваша Милость, после полудня.
— Тогда сейчас приготовь ванну, а потом подавай сразу платье для визитов. Как там себя чувствует леди Мора?
— Да все так же, миледи, — притворно вздохнула Селин, — но собиралась сегодня спуститься к завтраку…
— Надо ее навестить… Ей совершенно незачем с больной спиной ходить по лестницам, скажи на кухне, что я распорядилась подать завтрак леди Море в ее комнату…
— Да, Ваша Милость, с радостью!
Карета была подана, как велел во вчерашнем письме Рандольф с «двумя лакеями». Один открыл передо мной дверцу, второй подал руку, помогая забраться по лесенке… После этого они заняли свои места на запятках. Ух, я, конечно же не стерпела, и чуть отодвинула шторку на задней стенке кареты… Хм, два лакея в черных с серебром ливреях, на запятках… Классненько…
Домчались мы минут за пять… Если бы не всякие эти «этикетные экивоки», я бы прекрасно прогулялась до дома Фреков…
Мастер Корнелиус встретил меня на пороге:
— Леди Элен! — он чуть склоняется, целуя мне руку, — Я так рад видеть вас!
— О, Мастер Корнелиус! Это я рада нанести вам визит!
— Дорогая леди Элен, я безумно признателен вам, — забирая у меня довольно тяжелый каталог, — Магдалин так ждет вас… — беря меня под руку и сопровождая в дом.
— Как она себя чувствует?
— Сегодня уже лучше. И все благодаря вам, как узнала, что вы собираетесь нас навестить, так и ожила! Магдалин! — мы вошли в гостиную, — Смотри, кто к нам приехал!
— О, леди Элен! — леди Магдалин сидела в высоком кресле за небольшим столиком с разложенным на нем рукоделием, — Я так рада видеть вас, дорогая!
— Леди, Магдалин, как вы? — подошла я к ней и присела на соседний стул, вдруг понимая, что, возможно от меня ожидали поцелуя в щечку… Хм, надо будет спросить у Рандольфа… Но, сегодня я на это не решилась, хотя, позыв такой был…
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке, леди Элен! Незначительное недомогание, не больше… Расскажите лучше, как вы? Освоились в нашей «сельской» местности?
— Да, вполне! Я привезла вам посмотреть каталог растений на этот месяц, и хотела бы с вами посоветоваться по поводу некоторых цветов.
— Новый каталог?! О, это просто замечательно! И какие цветы вас заинтересовали?
Где-то через полтора круга я распрощалась с леди Магдалин, пообещав заказать для нее все заинтересовавшие ее растения. Я уже подходила к своей карете, когда во двор на сером в яблоках жеребце въехал светловолосый модно одетый юноша. Он ловко спешился, небрежно бросил поводья подбежавшему мальчишке и бросил пристальный заинтересованно-оценивающий взгляд на меня. Я, не торопясь, хм, чинно! уселась в карету. Этот взгляд, конечно, польстил мне, но и немного напугал… Как я должна себя вести? Что будет соответствовать местному этикету? В этот раз мне повезло, я имела возможность сделать вид, что ничего не видела…
Дома меня ожидало еще одно послание от Рандольфа… Я отписалась ему, что визит к леди Магдалин прошел успешно и, что по его кошельку будет нанесен ощутимый удар, так как я решила заняться цветоводством… В ответ, почти незамедлительно, прилетела толстенькая розовенькая в оборочках мышка с сообщением, что мне открыт абсолютный доступ ко всем счетам…
Утром, я только собралась прогуляться на берег реки, как явились с визитом лорд Саргавариель и леди Анина.
— О, дорогая, как вы здесь поживаете? — чмокнула меня в щечку Анина.
— В общем-то, замечательно, только… — я вздохнула и посмотрела на Авара.
— Что «только»? — улыбнулся лорд Саргавариель.
— Всего третий день без Рандольфа, а я уже очень скучаю…
— Ну, это вполне объяснимо… — поддержала беседу леди Анина, — Я полюбила лето только после того, как овдовела!
Мы с лордом Аваром, чуть ли не раскрыв рты, уставились на нее.
— Ох! Простите! Я совсем не то имела в виду! — рассмеялась леди Анина, — Просто сначала каждое лето в имение меня вывозили родители, потом муж… А надо заметить, что имения, как у родителей, так и у мужа, были расположены в такой глуши… У вас, леди Элен, хоть какие-то соседи есть… Поместье моих родителей находилось на юго-западе Илении, но меня абсолютно никуда не выпускали… А поместье мужа было в предгорьях Северных гор… Большое, просто огромное! До ближайших соседей — дня два пути… Я продала его после смерти мужа… — непринужденно взмахнула она веером, — А остальное… — леди Анина сделала какой-тот жест руками, по-видимому, обращенный к их Богам, — слава Богам! Я смогла этим распорядиться!
— И как же? — сорвалось у меня прежде, чем я успела подумать…
— У меня несколько элитных курортов на побережье… Вы не хотели бы отдохнуть на море, леди Элен?
— Право, не знаю… Мой муж… Он так занят…
— Ох, как же я вас понимаю… Эти мужчины всегда умудряются придумать себе всякие дела!
— Но в этом им можно только позавидовать… Я бы с удовольствием чем-нибудь занялась!
— Вот поэтому я и не любила всегда лето! Заняться абсолютно нечем! Ни балов, ни вечеринок! Даже с визитами не особенно походишь — почти все разъехались по своим имениям!
— Ах, леди Анина! — усмехнулась я, — Я вовсе не это имела в виду под «заняться». Мне бы хотелось заняться каким-нибудь делом. Лорд Авар, может быть, вы сможете мне что-нибудь посоветовать?
— Ох, леди Элен… Право, даже не знаю, что вам и ответить… Ваше положение в обществе дозволяет вам из всех «дел» только возглавить какой-либо благотворительный фонд… Но летом… Летом общественная жизнь тоже замирает. Хотя, знаете, есть у меня одна идея… Мне очень понравилось, как лихо вы придумали себе костюм на бал… Не хотели бы вы нарисовать еще несколько эскизов платьев? Я мог бы показать их господину Пимолю. Диктовать моду в стране — это занятие достойное герцогини.
— Пожалуй, это интересно! Только я бы не хотела, что бы мое имя афишировалось, не думаю, что Рандольф одобрит такую известность для меня. К тому же Ее Величество…
— Ее Величество уже завела себе нового фаворита… Так что не думаю, что с этой стороны стоит чего-то опасаться… — усмехнулась леди Анина, — А я бы с удовольствием занялась демонстрацией новой моды!
— Леди Анина, благодарю вас за поддержку, но не могли бы вы в таком случае прислать мне модные журналы за несколько последних лет? Сами понимаете, в монастыре, где я обучалась…
— Конечно, милочка! Сегодня же вечером и вышлю!
— А я пришлю вам бумагу для эскизов и специальные цветные мелки.
* * *
Лорд Рандольф вышел из портала. Он не ожидал, что вынужден будет так задержаться, и собирался вернуться гораздо раньше… Поэтому и портал теперь открыл в гостиную, а не в спальню, что бы не напугать спящую Элен… Но, вопреки его ожиданиям, Элен еще не спала. Стоя коленками на стуле и иногда почти ложась животом на стол, она что-то разглядывала в разложенных по всему столу журналах и книгах, потом что-то записывала и зарисовывала на лежащем перед ней большом листе бумаги. Она была так увлечена, что даже не заметила его появления.
— Леди Элен, почему вы до сих пор не в постели? — тихонько спросил лорд Рандольф.
— Сейчас иду, леди Мора, я уже почти закончила, — отмахнулась Элен, потом вдруг ойкнула и резко развернувшись, соскочила со стула.
— Ран! Ты все-таки приехал! — с радостной улыбкой бросилась она в объятия мужа. Он подхватил и закружил ее, потом аккуратно поставил на пол и, убрав выбившуюся прядку с лица, нежно коснулся ее губ поцелуем.
— Вы так и не ответили, леди Элен… Почему же вы не в постели? — продолжая прижимать ее к себе и глядя в ее счастливые глаза, спросил он, будучи не в силах сдержать улыбку.
— Я так соскучилась… И я ждала тебя… — Элен обхватила его руками и спрятала лицо у него на груди.
— Поэтому и назвала меня «леди Мора»?
— Да она уже раз двадцать заходила! Ну, я же не маленькая! Сама знаю, когда спать ложиться!
— Ну и как, теперь пора? — погладил он ее по голове, потом одним движением руки потушил большую часть горевших вокруг стола свечей и подхватил жену на руки.
— Теперь пора, — обняла она его за шею.
Лорд уложил свою ценную ношу на кровать и приподнял подол платья, намериваясь снять туфельки. Хм, так вот почему в гостиной ему открылся такой соблазнительный вид, подумал Рандольф, не обнаружив нижних юбок. Корсета на ней тоже не было — это он определил еще в гостиной, когда обнимал ее. Судя по всему, под платьем вообще ничего не было… Но воспитывать жену и наставлять ее на путь истинный, не было никакого желания.
Туфельки отлетели в сторону, лорд не удержался и самым хулиганским образом провел пальцем по стопе…
— Ран! Не щекоти! — взвизгнула Элен и отдернула ногу, еще больше задрав подол. Потом хотела поправить его, но муж опрокинул ее обратно на подушки и, усевшись рядом и медленно проведя пальцем по щеке, спросил:
— И чем таким интересным занималась моя женушка, что даже спутала меня с леди Морой?
— Ран… — Элен затеребила кисточки на поясе и потупила глазки, — ты только не сердись…
— Так… Очень интересно… — его пальцы переместились к пуговкам на лифе.
— Сегодня приезжала леди Анина…
— Еще интересней… — первые пуговки были уже расстегнуты.
— С лордом Аваром…
— О! Как! И в какую авантюру они тебя втянули на этот раз? — пуговки почти закончились.
— Ран! Ну, почему сразу авантюру? И вообще, застежка на этом платье сзади!
— А это что? — раздвинул полочки Рандольф, но так и не смог добраться до желаемого.
— А это — отделка! — рассмеялась Элен, — Помоги мне! — ухватилась она за его плечи, садясь и поворачиваясь к нему спиной.
— Так что там Авар? — прошептал Рандольф, покрывая поцелуями постепенно открывающиеся плечи жены.
— Авар?… — Элен судорожно вдохнула, — Он предложил мне… Ох, Ран… — руки Рандольфа скользнули вперед, снимая тонкий батист с плеч и рук и переворачивая любимую обратно на подушки.
— Рааан… — протяжно простонала она, когда он провел по ней руками, продолжая стягивать платье.
— Так что тебе предложил это негодник Авар? — его губы почти коснулись ее губ.
— Ах, — она подалась вперед, ловя его поцелуй, он, смеясь, отодвинулся:
— Нет, дорогая, сначала ты мне все расскажешь… — его губы дразнили ее, а руки ласкали плечи и грудь…
— Ран, пожалуйста… Потом… Все потом… Я все расскажу… Только после… Ран… — она обвила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы и, наконец, поймав его губы, с готовностью ответила на его поцелуй. Он ласкал ее тело, проводил рукой по спине, заставляя ее выгибаться и прижиматься к нему, чуть сжимал грудь и нежно касался соска, прислушиваясь, как учащается ее дыхание, скользил по ее животу, касаясь шелковистых волосков и, чувствуя, как она замирает под его рукой в предвкушении… И шепот, срывающийся с ее губ «Ран, любимый, я хочу тебя…»… Ее губы, всегда готовые принять его поцелуй… Ее руки, скользящие по его спине, ласкающие ее и, вдруг, впивающиеся в нее всеми коготками, когда он, овладев ею, заставлял ее с громким толи стоном, толи криком выгнуться и прижаться к нему, замерев на длительное мгновение, а потом опасть, тяжело дыша и повторяя его имя… Он касался ее чуть влажного виска губами…
— Ран… — чуть слышно шептала она и подставляла ему губы. Такие сладкие и такие податливые…
— Эль… Моя любимая… Моя единственная… — только и мог прошептать он, касаясь губами ее шеи, ее плечика и, спускаясь ниже и, чувствуя, как учащается ее дыхание…
Шаловливый пальчик Элен обрисовал его брови, пробежался по носу, медленно начал очерчивать рот. Рандольф извернулся и поймал шалунишку зубами.
— Ах, — попыталась высвободить его Элен, но Рандольф удержал. Потом перехватил ее руку и прижался губами к ладошке.
— Доброе утро, любимая! — обхватил он ее и уложил к себе на грудь, одной рукой придерживая голову, а второй лаская спину. Совсем просыпаться не хотелось, и возможность вот так понежиться в постели, прижимая к себе несопротивляющуюся Элен, сильно порадовала герцога.
— Ран, ты больше не уедешь? — прошептала она, уткнувшись ему в грудь.
— Эль, любимая, боюсь, что при всем моем желании это невозможно…
— Все так плохо? — приподняла она голову, глядя на него своими умопомрачительными голубыми глазами.
— Да, нет… — усмехнулся он, — все нормально… Просто хозяйство очень большое…
Элен положила голову ему на грудь и принялась чертить пальчиком узоры на его груди… И вот, что еще она хочет спросить? — подумал Рандольф, ловя ее руку и опять целуя ее.
— Любимая, ты так вчера и не рассказала мне, что за непристойное предложение сделал тебе Авар?
— Почему «непристойное»? — подскочила она.
— Потому что других он не делает, — совершенно спокойно ответил Рандольф и притянул ее обратно на свое плечо, — Так что же он предложил тебе? — его руки удержали ее.
— Ран! — попробовала высвободиться она.
— Элен, я слушаю тебя…
— Ну… В общем, он предложил мне нарисовать эскизы новых платьев для салона господина Пимоля. Вчера мне это все понравилось, а сегодня… Ран! — она вырвалась из его объятий и уселась, глядя ему в лицо, — Ну, не получаются у меня просто платья! Вот представила леди Анину на прогулке, и сразу придумался для нее костюм! И для себя платье придумала! И для леди Моры! А вот просто платья… Не придумываются… Зато букетиков нарисовала кучу… — грустно вздохнула Элен и вернулась на его плечо.
— Маленькая моя, — чуть усмехнувшись, прижал и погладил он ее, — не хочешь рисовать костюмы — не рисуй… Ты какими красками рисовала раньше?
— Когда раньше?
— Ну, в своем мире? — его рука продолжала ласково поглаживать ее спину.
Блин! Какими!? — подумала Элен, — Да, я, вообще, на компьютере рисовала!
— Акварель, наверно… — произнесла Элен, лихорадочно выуживая все свои знания про краски… Да, пожалуй, акварель самая размытая… Можно будет спихнуть под «творческое начало»…
— Я завтра закажу тебе мольберт и все остальное… Эль! — усмехнулся герцог, — Мне очень понравился мой портрет… И стрелочки… Стрелочки особенно!
Элен уселась рядом с ним.
— Сюда, сюда и сюда? — смеясь, указала она пальчиком, а потом склонилась над ним и поцеловала во все указанные места… На последней позиции он придержал ее…
— Тут было обещано очень долго…
— А я и не против, — шепнула она…
Он легко прикоснулся к ее губам, потом все более страстно, перевернув ее на спину, желая и подчиняя ее…
— Эль, любимая… — шептал он. Она отдавалась и подчинялась ему вся… Но… Он чувствовал, что это все — ее покорность, ее подчинение — связаны только ее желанием… Стоит только ей воспротивиться, и все будет нарушено… И он хранил их чувства как драгоценную фарфоровую вазу, боясь, хоть где-то нарушить равновесие… Хотя, о каком равновесии можно было вести речь? В Элен не было и капли магии… Как она смогла попасть в их мир? О, Боги! Как же вы умеете надсмехаться над своими подданными!