Через два дня рано утром герцог со своей супругой и ее камеристкой вышел из портала в вестибюле своего городского дома. Слуги уже собрались там, ожидая прибытия хозяев. Элен была очень рада вновь увидеть людей, которые за лето стали ей очень близки. Она поцеловала мужа и, позвав своих служанок, быстро направилась по лестнице в свою комнату. Рандольф только довольно улыбнулся, глядя вслед своей жене. После того двухнедельного кошмара, когда Элен никак не могла проснуться, он был очень счастлив видеть ее как прежде деятельной и веселой. Проводив взглядом жену и сопровождавших ее девушек, герцог пригласил госпожу Лурис в свой кабинет — надо было решить некоторые хозяйственные вопросы.
Когда он, закончив все свои дела с экономкой, зашел в комнату жены, то обнаружил раскиданные по всей комнате платья и другие предметы туалета и мечущихся между будуаром и гардеробной служанок.
— Дорогая, что здесь происходит? — обратился он к стоящей у окна жене.
— Рандольф! — у нее в глазах стояли слезы, — Мне совершенно нечего одеть! Мне даже к портному не в чем съездить!
— Эль! — подошел он к ней и обнял, бережно вытер скатившуюся по щеке слезинку, — Дорогая! Не стоит плакать. В полдень приедет человек от Пимоля, привезет несколько повседневных платьев и ткани для бальных… А вечером обещал заехать сам господин Пимоль с кроем бального платья…
— А мерки? Я в старые не влезу…
— Господин Пимоль знает, что вы в положении… Он очень опытный портной, не волнуйтесь, он все предусмотрит. Вы уже решили, в каком платье пойдете на бал? Его надо будет заказать в первую очередь.
— Нет еще… Не совсем. Все будет зависеть от тканей, которые будут у Пимоля. Рандольф, это официальное мероприятие? Одежда должна быть клановых цветов?
— Не обязательно, но желательно. Надеюсь, вы не претендуете на черный, дорогая?
— Черный? Нет-нет… Остается только белый… — недовольно сморщила она носик.
— И серебряный…
— Любые вариации?
— Конечно…
— Ой, тогда я знаю, что хочу! — устремилась она к конторке, — Ран! А можно сейчас отослать письмо господину Пимолю?
Рандольф сидел в кресле и с улыбкой наблюдал, как Элен крутилась перед зеркалом. Господин Пимоль явно превзошел себя в этот раз… Все доставленные наряды были просто бесподобны. И Элен была так довольна! И предложенные ткани тоже удовлетворили ее…
В дверь раздался тихий стук, и вошел слуга:
— Баронет Виктор Тринель просит принять его.
Элен резко выпрямилась и замерла… Герцог внимательно посмотрел на нее… Что же ты скрываешь от меня? Что связывает тебя с баронетом? Почему ты ничего не сказала мне о знакомстве с ним? Герцог медленно поднялся из кресла.
— Ран! — ее глаза стали еще больше, — Только не убивай его!
— А почему я должен убивать его?
— Ран… — она нервно закусила губу и уставилась в пол, потом глубоко вздохнула и продолжила, — Я должна была рассказать тебе…
Но, не рассказала… — грустно подумал лорд Рандольф. Он уже давно знал все про баронета… Слуги доложили ему еще в самый первый день, что баронет Тринель интересовался состоянием Элен. Вот только встретиться им не удалось — верные слуги буквально прогнали баронета, спасая его от гнева хозяина… Уже позже он выпытал у Тиники все про их совместные прогулки…
— Что ты должна была мне рассказать?
— Я была знакома с баронетом. И мы иногда встречались на прогулке. Ран! Он очень смешной и милый молодой человек! Но… Ран! Я только слушала его рассказы!
— И почему ты мне ничего не рассказала?
— В письме не хотелось… А когда ты появлялся на пару кругов… Ран, право, мне было не до баронета…
— Ты спустишься со мной?
— Нет… Ран… Давай без меня…
Когда он через четверть круга вернулся в ее будуар, она все так же стояла у окна. И только моментальный поворот к нему и широко открытые глаза выдавали ее волнение.
— Все в порядке. Баронет принес свои извинения, а я принял их.
Вздох облегчения сорвался с губ Элен.
— Ран… Как же я люблю тебя…
* * *
Мы с мужем медленно шли по центральной торговой аллее Доргмира. И я с удовлетворением ловила восхищенные мужские и завистливые женские взгляды. В новом платье от Пимоля я чувствовала себя просто королевой! А наличие рядом красивого мужчины, моего мужчины, поднимало меня просто на недосягаемую высоту! Да и день сегодня выдался не по-осеннему солнечный и теплый. Я любовалась осенними деревьями — их листья из голубых стали сиреневыми и фиолетовыми, а у некоторых и пурпурными. А под деревьями цвели последние осенние цветы — белые и темно-оранжевые филоны…
— Дорогая, здесь за углом есть очаровательный канцелярский магазинчик. Вы не желаете посмотреть краски и альбомы?
— О! С превеликим удовольствием!
Магазинчик оказался небольшим и очень уютным. Я быстро подобрала то, что мне было нужно и, пока Рандольф увлеченно рассматривал что-то в букинистическом отделе, отправилась бродить между стеллажей с товарами. На одном из них было написано «Магические товары». На полках стояли какие-то пузырьки с непонятными надписями, лежали перья, от самых обычных гусиных, до совершенно невообразимых, похожих на павлиньи и страусиные… В отдельной коробочке с нарисованными перекрещенными костями находились перья черного цвета… Очень похожие на вороньи… А еще на одной полке были представлены толстые тетрадки в самых разнообразных обложках… Я заворожено начала перебирать их… Они были такими красивыми…
— Дорогая, ты уже все подобрала себе?
— А? Да! Ран! А что это за тетрадки?
— Магические тетради… То, что здесь будет написано, смогут прочитать только написавший и его доверенные лица. Тебе какая-то из них приглянулась?
— Да! Но… Я не знаю, какая… — я никак не могла выбрать между тетрадкой с обложкой из золотистой кожи и второй, где на обложке переплелись нежно-розовые и сиреневые цветы.
— Малыш, не переживай, — поцеловал он меня в висок, — мы возьмем обе…
А потом мы пошли обедать в «Башню». И, хотя сегодня не было «гномьей» кухни, обед был восхитителен. И именно тогда, во время поедания мороженого с фруктами и взбитыми сливками, мне в голову пришла идея описать все, что со мной произошло… И начать вести дневник…
Утром Рандольф поцеловал меня и сказал:
— Дорогая, ты не вставай сейчас. Буквально через несколько минут прибудет целитель Лириус. Я хочу, что бы он осмотрел тебя.
Опа… Только этого еще не хватало… Как-то мне стало сразу очень не уютно на нашей большой и мягкой кроватке…
— Ран… Мне туда надо… И, наверно, белье перестелить… — выскользнула я из-под одеяла в противоположную от мужа сторону и сразу накинула халатик.
Нет, я, конечно, не совсем дикая… И то, что гинекологами работают и мужчины, знаю… Но… Вот как-то так получилось, что на всех медосмотрах в институте попадались мне женщины и, узнав, что я еще девушка, отпускали меня с миром, не заставляя карабкаться на это жуткое кресло… А сейчас… Обнажиться перед полу-знакомым мужчиной… Да еще в присутствии мужа? Или он уйдет? Уйдет?! Нет!!!
Я вышла из туалетной комнаты в халатике, застегнутом на все пуговки, и, сжимая довольно фривольный вырез… Ох, как бы я хотела сейчас натянуть на себя темную невзрачную больничную фланельку…
— Ран… А это обязательно?
— Эль… Малыш, ну, чего ты так испугалась? Я хочу, что бы тебя посмотрел знающий целитель…
— Ран, а ты?
— Я вижу только ауру. А все физические показатели может оценить только специалист.
— Целитель Лириус, конечно, очень приятный человек, и тогда нам очень помог… Но… Ран! Ты уверен, что он «знающий»?
— Эль! — рассмеялся муж, — Тебя смутил его внешний вид? Лириус один из самых знающих целителей. Все остальное — просто маскировка. Любимая, чего ты так боишься?
— Ран… Он — мужчина…
— Малыш… У нас целителями бывают только мужчины… Женщинам образование не доступно…
Я… Я металась между «пошли все нафиг» и «делайте, что хотите»… Я металась, когда отворилась дверь, и вошел целитель Лириус. В совершенно нормальном и адекватном костюме.
— Рад видеть вас миледи, милорд, — вежливые кивки, — Как вы себя чувствуете? — а это обращение уже ко мне.
— Не плохо… — чуть слышно произношу я.
— Ваша Милость, вы остаетесь или…?
И вот это «или» прозвучало как «ИЛИ?»… Но… Рандольф усмехнулся и отошел к окну.
— Я остаюсь.
Мастер Лириус понимающе улыбнулся, повернулся ко мне:
— Леди Элен, вас что-нибудь беспокоит?
— Нет… — проблеяла я, все еще прижимая к себе одеяло.
— Давайте мы сейчас успокоимся, спокойно положим ручки, — он отцепил мои скрюченные пальцы от одеяла и уложил руки вдоль тела, — и посмотрим, как поживает наш малыш…
Его руки скользнули над моим телом, чуть притормозили в начале живота, потом опустились в самый его низ… Легкое приятное тепло струилось с них…
— Ну, мамочка чувствует себя совсем неплохо, — начал комментировать он свои действия, — малыш тоже очень даже активен… Леди Элен, а вы шевеления уже почувствовали?
— Что? Не знаю…
— У всех это бывает по-разному… Просто, если будут какие-нибудь новые ощущения — не пугайтесь… Это просто ваш малыш растет…
Он очень по-доброму улыбнулся и отодвинул одеяло вниз:
— А теперь посмотрим, насколько вы готовы принять малыша…
Его пальцы быстро расстегнули пуговицы на халатике, откинули полочки в стороны… Я лежала как будто скованная, не смея пошевелиться или что-то сказать… Его тонкие длинные пальцы ловко ощупали мою грудь. Правую, потом левую… Я боялась вздохнуть лишний раз…
— Все замечательно… Никаких нарушений… А теперь посмотрим малыша… — он стянул одеяло еще ниже и его руки начали ощупывать мой живот…
— Все хорошо… Никакой угрозы я не нахожу… Срок… Где-то двенадцать — тринадцать недель…
— Роды когда? — подал голос Рандольф.
— Ну, считайте сами… Скорей всего где-то в фериас…
— С ребенком все в порядке?
— Лорд Штумарт… Вы же видели его ауру… При таком ярком свечении можно не задумываться ни о чем негативном…
— А с леди? — чуть дрогнувшим голосом спросил Рандольф.
— Леди у нас молодец, — улыбнулся целитель Лириус, — не переживайте, все будет хорошо… Общие рекомендации и диету для нашей мамочки я сейчас напишу, — сказал и, вдруг, совсем неожиданно, подмигнул он мне.
Открытие сезона. Первый Королевский бал. Мы с Рандольфом поднимаемся по широкой парадной лестнице. Первый пролет, зеркало, лестница разворачивается в две стороны… Перед зеркалом остановка… Ран… до чего же ты хорош… Всегда бледное строгое лицо в обрамлении черных длинных волос… Вся жизнь сосредоточена в темных, почти черных глазах… Чуть презрительный изгиб губ… Но это для всех остальных… Я-то знаю, как они могут быть нежны и настойчивы… И как же ему подходит его черный с серебром костюм… Он встречается взглядом в зеркале со мной, его губы сдерживают улыбку… Он поворачивается ко мне и поправляет несколько волосинок, выбившихся из прически…
— Эль… Все хорошо?
— Да, — почти шепотом и, поправляя темно-синий бант под грудью и одергивая серебристый шелк длинной юбки.
Двери в тронный зал… распахиваются…
— Герцог и герцогиня Налдоские! — громкий и четкий голос. Рандольф подхватывает мою руку, чуть сжимает ее, и мы следуем по длинной ковровой дорожке. Остановка. Реверанс. Выпрямляюсь под давлением Рандольфа и поднимаю глаза на венценосную чету. Его Величество как всегда вежливо-холодно безукоризнен… Королева… Ее губы изгибаются в улыбке, но глаза… Глаза снулой рыбы… Почему Ран решил, что у нее в роду были демоны? Ран что-то говорит в ответ на высказывание Его Величества… А я… Я смотрю на Ее Величество… И не могу отвести глаз… Несмотря на видимое равнодушие, ее взгляд удерживал и приковывал… Она, как будто пыталась проникнуть в мои мысли. И не могла… И было не понять, злит ли это ее…
Яркие разноцветные пары кружились в танце. Я сидела в кресле у окна, а Рандольф стоял рядом. Его рука небрежно лежала на спинке кресла. Но это для посторонних, а на самом деле он ласково касался моей шеи и плеча. И это было очень приятно и очень важно… К нам подходили различные люди, кого-то я видела на предыдущем балу, кого-то мне представляли сейчас. Следовали неизменные вежливые вопросы о самочувствии, о том, как провели лето…
— Ран, — повернулась я к мужу, когда очередная пара его старых знакомых отошла от нас.
— Что, дорогая? — наклонился он ко мне.
— А почему не видно твоего приятеля лорда Авара? И в гости он к нам не заходил, хотя мы здесь уже четыре дня?
— А я вам не рассказывал? Ох, да… Забыл… Недели четыре назад клан Велкинфум вспомнил о наличии у них младшего сына…
— И?
— Дорогая, это длинная история. Вы не хотите прогуляться по саду?
— С превеликим удовольствием! — поднялась я, опершись на предложенную руку. Балконные двери были распахнуты настежь, потому что в зале, несмотря на какую-то охлаждающую магию, было жарко и душно. Через одну из дверей мы и вышли прямо в сад. Рандольф накинул мне на плечи мягкий меховой палантин.
— Спасибо… — я с удивлением рассматривала неизвестно откуда взявшуюся накидку, — Как здорово быть замужем за волшебником!
— Все для тебя, любимая! — легко коснулся он моих губ.
— Так что там с Аваром? — мы медленно пошли по аллее, подсвеченной разноцветными шариками.
— У Авара очень древний и знатный род. До недавнего времени главой клана был его дед. Отец Авара погиб уже много лет назад, еще до войны, на которой мы с Аваром и познакомились. У него есть еще два старших брата — я не буду называть тебе их полные имена, они труднопроизносимы даже для меня. Дома их зовут Тайнель и Миц.
Рандольф поплотнее запахнул на мне палантин и потом продолжил:
— Где-то чуть меньше года назад дед решил отойти от дел и передал правление кланом в руки старшего брата — Тайнеля. Тайнель уже давно числился в наследниках, поэтому был готов взвалить на себя эту ответственность. И все бы ничего, если бы месяца два назад Тайнель не влюбился в светлую эльфийку. Скандал был грандиознейший, потому что глава клана может взять себе в жены только женщину их клана. Тайнель, недолго думая, сложил с себя полномочия главы. Главой стал Миц, средний из братьев. Но, вот незадача… Миц всегда был как бы не от мира сего — поэт и мечтатель… И, когда старейшины увидели, какой бардак он умудрился развести в клане всего за месяц, срочно был вызван Авар.
— Так он теперь глава клана?
— Нет… Он совершенно не желает запирать себя в пещерах… Вот и старается отбрыкаться от этого почетного звания…
— И кто тогда возглавит клан? Опять Миц?
— Номинально — да, а фактически Авар отыскал своего дядю, брата отца. Когда-то давно тот поссорился со своим отцом, дедом Авара, и сбежал из дома… А теперь Авар уговаривает старейшин согласиться с его планом — оставить Мица главой клана, но поставить при нем их дядю в роли советника. Дядя, кстати, очень неплохо развернулся в верхнем мире — у него крупная торговая компания и несколько судов. Но, ради того, что бы загладить свою вину перед кланом, он согласен спуститься в пещеры и помочь своему племяннику. Так что есть надежда, что Авар скоро вернется к нам… Ты не замерзла?
— Нет, сегодня удивительно теплый вечер. Ран, а когда можно будет домой возвращаться?
— Устала?
— Нет, нет… Просто они все танцуют, а меня ты не пускаешь…
— Родная, надо соблюсти приличия… Приедем домой, и я обещаю пригласить тебя на танец. А сейчас надо показаться в зале хотя бы на несколько минут и можно будет отправляться домой… — Рандольф обнял и нежно поцеловал меня.
Мы вернулись в зал, раскланялись с еще несколькими знакомыми и направились через анфилады залов и соединяющие их коридоры к выходу из дворца. Вдруг, за одним из поворотов, мы буквально столкнулись с Ее Величеством. Я присела в реверансе, не зная надо ли что-нибудь говорить…
— Вы уже покидаете нас?
— Да, Ваше Величество. Такие мероприятия, насколько бы интересны они не были, все-таки несколько утомительны для женщины в положении, — ответил Рандольф.
— Ну, что ж… Надеюсь, после того, как вы, леди Штумарт, разрешитесь от бремени, мы будем иметь удовольствие чаще видеть вас при дворе, — королева милостиво кивнула и даже одарила неким подобием улыбки, после чего последовала далее своей дорогой.
— Ран… Что это было?
— Приглашение ко двору.
— А это обязательно? — меня это приглашение напугало просто ужасно.
— Ну, что ты, — приобнял меня муж, — Считай, что тебе в такой форме объявили свою расположенность…
Неделя в городе пролетела незаметно. Мы с Рандольфом нанесли еще несколько визитов его знакомым, а накануне нашего отъезда к нам в гости прибыла чета Фриков. Вечер прошел просто замечательно. Мастер Корнелиус рассказал, что перевелся на работу в Университет в Малони, и теперь у него будет больше времени для занятий наукой, а для леди Магдалин в Малони гораздо более подходящий климат.
Мужчины пристроились с вином у камина и тихо о чем-то беседовали, а мы с леди Магдалин сидели у столика. Я показывала Магдалин свои последние рисунки-наброски моделей платьев для беременных.
— Магдалин, я видела вязаные вещи, но ни в одном магазине мне не попались ни спицы, ни крючки, ни пряжа…
— Элен, это все существует и в нашем мире, просто вы, наверно, посещали магазины рукоделия в престижном и богатом районе… А у нас леди занимаются только вышивкой…
— Какая жалость… Я так хотела связать маленькому пинеточки, шапочку… А у меня даже не осталось времени поискать такие лавки…
— Не переживайте, дорогая! Я вам все пришлю. Корнелиус! Дорогой! Наладьте нам с милой Элен почтовую связь!
— О, да! Конечно! — тут же отозвался мастер Корнелиус, и мужчины дружно отставили свои бокалы.
Мастер Корнелиус подошел ко мне, а Рандольф направился к Маргарет.
— Дорогая леди Элен, — обратился ко мне мастер Корнелиус, — Позвольте считать вашу ауру.
— Я не против, но… А зачем?
— Сейчас я считаю вашу ауру, а ваш муж считает ауру Маргарет, а потом мы сможем сделать для вас набор магических посланников, которые смогут найти своего адресата, где бы он ни находился…
— То есть, у вас для каждого адресата свой набор?
— Не совсем… Маги могут отправлять посланников любому адресату, чьи ауры есть в их памяти… С немагами немного сложнее… Либо посланники должны быть заряжены на определенного адресата, либо — на определенный адрес. На адрес обычно заряжают маги, работающие в почтовых отделениях… — как-то очень грустно добавил он.
— Плохо работают? — с легкой улыбкой спросила я, вспоминая работу нашей почты…
— Леди Элен! А что вы хотите, если это заклинание изучается в первом семестре? В почтовую службу попадают либо совсем слабые маги, либо… Полные лоботрясы и ленивцы!
— Все так грустно? — рассмеялась я.
— Увы… — обреченно качнул головой мастер Корнелиус и подмигнул мне.
— Я готов, — подошел к нам Рандольф.
— Я тоже, — встал со стула Фрик.
Через пару минут мне была вручена шкатулка с маленькими разноцветными шариками, а леди Маргарет корзинка с цветастыми бантиками.
— Опробуем? — озорно сверкнула глазами Маргарет.
— Конечно! — вскочила я, — Нет! Рандольф, для чистоты эксперимента, ты останешься здесь!
Муж, усмехнувшись, помог мне встать, а потом я выскочила за дверь. Так, бумага и перья есть в его кабинете… Хм, но это можно просчитать… Я усмехнулась и мысленно «потерла ручки»… Усложним задачу… В кабинете я написала письмо. Вернее, нарисовала мышку с букетом цветов… Потом, захватив желтый шарик и свое послание, спустилась вниз и дошла до кухни.
— Миледи! Вы что-то желаете? — присев в книксене спросила наша повариха.
— Нет, нет… Извините! Просто, маленький опыт! — я подбросила шарик. Он обернулся, впрочем, вполне ожидаемой, мышкой… Желтой, с бордовыми разводами. Я отдала свое послание и начала ждать…
— Миледи! Пирожки поспели. Не желаете?
— С чем?
— С корямбой…
— Ох, желаю! — знать бы еще, что это за «корямба»… Ну, наверно, ничего вредного мне в собственном доме не предложат… Что-то Ран про блоки говорил… Хм, на вкус оказалось очень похоже на морошку… Но, размер… Малюсенькие, с палец величиной… Это же сколько их надо было лепить?
— Миледи! А молочка не желаете? Только что от молочницы доставили… — большая глиняная кружка с чуть желтоватым молоком появилась передо мной на столе…
— Благодарю… — я обхватила кружку руками. Какой замечательный запах… И молоко, еще чуть теплое, парное… Наша повариха — большая и несколько полноватая женщина довольно улыбнулась и вытерла руки фартуком.
И в этот момент передо мной затрепыхала крылышками большая бирюзовая бабочка… Мне на руки медленно спланировал свернутый листок бумаги, я подхватила его… «Элен! Очень рада знакомству с Вами! Возвращайтесь в гостиную, мы ждем Вас!». А бабочка… Бабочка присела мне на плечо и обернулась кружевной брошкой.
— О! Миледи! Как красиво! — восторженно ахнула повариха.
— Хотите, я подарю вам? — отстегнула я брошку и протянула женщине.
— Ох… Она такая… Такая… Спасибо, миледи! — пухлые руки поварихи бережно приняли кружевное украшение.
— Не за что. Вам спасибо за все ваши пирожки и прочие вкусности! Можно, я пирожки с собой заберу?
— Ох… Вам понравилось? Да я еще сейчас подложу и все вам наверх принесу!
— Спасибо! Пирожки просто необыкновенные!
Мы с поварихой (и огромным подносом пирожков самой разнообразной формы и, подозреваю, разной начинкой) поднялись в гостиную.
— Леди Маргарет! Ваша бабочка нашла меня! Но, я ее подарила!
Судя по медленно исчезающему конфетти желто-красных тонов, моя мышка тоже нашла свою жертву…
— Ран… А вот без этого «мусора» можно?
Рандольф и супруги Фрек довольно рассмеялись.
— Дорогая… Конфетти были только на первой мышке. Что добавить к остальным?
— Букет роз и два бокала игристого! — довольно хмуро ответила я.
— А ты не очень часто будешь переписываться? — очень осторожно осведомился муж.
— Ран? Это действительно можно?
— Без проблем, дорогая!
— А-а-а… Тогда на первую в день — букет и два бокала… А на остальных… Леди Магдалин! Чего вам желается?
— Ох, Элен! — рассмеялась Магдалин, — я буду рада любой весточке от вас! Пусть лорд Рандольф повесит на остальные сведения о вашем самочувствии… Мне этого будет более, чем достаточно…
— Ран! Ты слышал? И еще… Еще… Я могу пустить леди Магдалин в свой дневник?
— Конечно, дорогая… — он обнял меня и прикоснулся к волосам губами.
— Магдалин! Я… Я понимаю, что это очень нагло… Но, можно, я поделюсь с вами своими проблемами? Мне так нужен, иногда, именно женский совет… Тем более, что вы единственная, кто знает, откуда я…
— Элен! Дорогая моя девочка! Я всегда готова вам помочь… Даже не сомневайтесь, я поделюсь с вами всеми накопленными мной знаниями.
— Спасибо, Магдалин! Ран! Дневник подключи…
Время в Долине шло и не шло одновременно… Каждый день практически одно и то же… Я отмеряла его по длине шнура в шнуровке платья… С каждым днем на «бантик» оставалось все меньше…
Почти сразу по возвращении мне был представлен новый штат служанок.
— Дорогая, присмотрись к девушкам… Двое из них останутся при тебе, еще четверо будут приставлены к наследнику.
— Ран… Они все такие молоденькие… А они знают, как с детьми обращаться?
— Эль… Это просто служанки… Кормилицу и няню я представлю тебе чуть позже.
— Кормилицу? Ран… А я?
— Эль… Дорогая… Любимая… Женщины «света» не кормят своих детей… У вампиров дозволено одно кормление для привязки на магию… Эль, пожалуйста, не вынуждай меня…
— Ран… Ран! Ты о чем?
— Эль… Первое кормление вампира матерью — это их привязка… Эль, давай не будем сейчас об этом… Прошу тебя…
— Хорошо. Но, потом ты мне расскажешь?
— Да… Потом… — его губы коснулись моих.
— Ран!!!
— Что, дорогая? — отпрянул он от меня.
— Ран… А что написал целитель Лириус в своих рекомендациях? — вот, если совсем честно… Я про эти «рекомендации» совсем забыла…
— Эль… Да все в порядке… Что тебя беспокоит?
— А для ребенка?… Ран, а нам быть вместе и вот это…? Это не опасно?
— Эль! Дорогая! Любимая! — рассмеялся муж, — Ты, пожалуйста, так не пугай меня! Если «ЭТО» не вызывает у тебя никаких неприятных или болезненных ощущений, то все дозволено…
— Ран… Тогда… Я хочу тебя…
— Эль!!!
Его губы коснулись моих… Нежно… Ласково… Потом все более настойчиво… Его руки уже скользили по моему телу… Ах, эта кружевная рубашка, надетая кем-то из горничных… Его губы спустились вниз… Дорожка по шее, потом на грудь… Чуть замер, обхватив губами уже напрягшийся сосок, волна искушения по всему телу… Ран… Ран, любимый… Я — твоя… Вся твоя… Мои руки непроизвольно забрасываются вверх и обхватывают подушку… Приблизиться еще больше… Подчиниться…
— Эль… Моя Эль… — его шепот возбуждает больше, чем прикосновения… Мне нечем дышать… Весь мой мир внутри меня… Он клубится и вертится…
— Ран….
И он врывается в меня… Даря восторг и блаженство… И взрываясь… И даря свободу…
— Эль… Любимая… Единственная…
День сменял ночь…
Каждое утро, перед тем, как пожелать мне «хорошего сна» или остаться со мной на день Рандольф проверял мою ауру и ауру нашего малыша… Что он там видел — я не знаю… Дни, когда он уходил в свою спальню, были редки… Но… Но в них мне особенно не хватало его…
Наверно, я была виновата сама… Надо было сразу все рассказать мужу…
Мне все чаще снился прежний мир и прежняя жизнь… И губы Влада касались моих… А потом этот телефонный звонок, и дождь на лобовом стекле, и нервно-дерганные дворники, неспособные убрать воду, и наша ссора, и рыжая «Татра»… И все более щемящее чувство вины и невозможности что-то исправить…
* * *
Лорд Рандольф вошел в будуар своей жены. Сегодня, в последний день фериаса, когда на праздник по традиции собирались самые близкие друзья, к ним должны были приехать Фрики и Авар… Именно с известием, что мастер Корнелиус и леди Магдалин успешно переместились, он и решился побеспокоить жену, готовящуюся к празднику…
Она стояла у зеркала и укладывала свои непослушные локоны… Ее животик уже явно указывал на свое происхождение и не собирался мириться с мастерством Пимоля… Элен сморщила нос, продолжая удерживать локон… Герцог усмехнулся… Их малыш был очень активен, и у Элен иногда перехватывало дыхание от его кульбитов…
— Ран! — она заметила его, резко повернулась, заколка выпала из ее руки. Инстинктивное движение поймать падающую вещь и в следующее мгновение…
Резко побледневшее испуганное лицо, расширившиеся глаза, он бросается к ней…
— Ран… — тихий шепот, — Кажется, началось… — она чуть приподнимает подол и показывает на мокрый ковер под ногами… Он подхватывает ее на руки.
— Тиника!!!
— Да, милорд? — спокойно-вопросительный взор сменяется на несколько панический… — Началось? Роза! Марта! — Тиника отбрасывает покрывало с кровати и выбегает за пределы комнаты. Уже оттуда звучат ее распоряжения:
— Быстро горячую воду! Суни, второй стол и ванночку! Да, Марта, началось! Роза, переодень миледи, и приготовь сменные простыни. Каха! Еще дрова в камин! Нет! Сама принесешь! Леди Магдалин… Проходите, пожалуйста…
Эль… Его маленькая Эль, закусив губы, лежала на кровати… В ее глазах плескался страх и боль… Эль, малышка…
— С наступающим вас милорд, — послышался совершенно спокойный голос леди Магдалин, — Если леди Элен не против, не могли бы вы переместиться к окну?
— Ран, пожалуйста… Мне так будет проще… — тихий шепот и умоляющие глаза… — Я все сделаю, как надо… Не переживай…
Он наклоняется и подносит к губам ее руку:
— Все будет хорошо… Я люблю тебя… — ее губы трогает чуть нервная улыбка:
— Я тоже… Иди! Пожалуйста!
За окном занесенный снегом сад. Сколько времени он уже стоит у окна, глядя на эти освещенные лунным светом кусты и деревья? Вечность… Целую вечность! Там, за спиной, тихий успокаивающий голос Марты и леди Магдалин, редкие стоны Эль… Он чувствует, как она сдерживает себя… И от этого становится еще только больнее… Его пальцы сжимают подоконник… Сад… Заснеженный сад…
Он прислушивается к тому, что происходит у него за спиной… Тихие спокойные голоса леди Магдалин и Марты… Изредка, тихий стон Элен… Он только крепче сжимает подоконник… Эль что-то спрашивает, леди Магдалин отвечает ей… Эль… Его малышка Эль… Когда же кончится эта мука?
— Умница, молодец! — доносится до него, как сквозь туман, — Теперь дыши, как я тебе показывала, а потом тужься…
— Ручки на коленочки положите…
— А-а-а-а!!!
Секундная тишина…
И громкий требовательный крик!
— Смотрите, мальчик!
Громкий бой часов возвестил начало нового года.
* * *
— Добрый вечер, родная… — Рандольф склоняется ко мне, целует меня…
— Ран… Уже все? — мои руки непроизвольно касаются живота…
— Все, любимая… Мальчик… Очень хорошенький… Ты имя придумала?
Имя… Имя… Влад… Влад. Влад!
— А можно мы назовем его Влад? — Это имя как очищение, как искупление звучало во мне…
— Влад? Хорошо… В этом имени есть что-то исконное… Влад Штумарт… Неплохо… Пусть будет Влад!
— Элен, ты уже проснулась?
— Да, Ран…
— Сейчас принесут наследника. Ты должна его покормить…
— Влада? Мне?
— Эль… Это единственное кормление матерью… Это даже не кормление, а ритуал… Ритуал привязки. Тебе будет больно… Но, так надо…
— Ран! Где мой сын?
Кормилица положила мне на колени кружевной сверток:
— Миледи, посмотрите, какой он хорошенький! — маленький носик, три черных волосинки- челочки, розовые губки… Уже причмокивающие в нетерпении…
— Ваша Милость, можно я вам помогу? — кормилица снимает с моего плеча тонкое кружево рубашки, высвобождая мою грудь. Легкое касание смоченной чем-то ткани…
— А теперь приложите его…
Мягкие губки касаются моего соска, жадно захватывают его… Маленький мой… Резкая боль пронзает меня, я еле сдерживаю крик…
— Эль… Всего минутку… Потерпи, пожалуйста… — Ран прожимает меня к себе, — Любимая, совсем чуть-чуть… Один раз… Это привязка на всю жизнь…
— Ран, почему ты не сказал? — острые иголки клыков моего вампиреныша пронзают и рвут меня, его губешки довольно чмокают…
— Родная, еще чуть-чуть… — муж прижимает и целует меня, — Эль, любимая, еще чуть-чуть, сейчас станет легче…
— Ран… Все в порядке… — он напуган еще больше, чем я… Мой любимый мужчина… Первый… А второй… Второй — сейчас терзает меня, но я готова стерпеть он него все, что угодно… За одну его довольную улыбку…
* * *
Высокий красивый мужчина вошел в таверну и направился к лестнице.
— Ваша Милость! — окликнул его хозяин таверны, — Вот ключ от комнаты.
— А моя жена?
— Она ушла около круга назад. Ключ от комнаты оставила…
Мужчина выхватил ключ из рук хозяина и быстро поднялся на второй этаж. Смутное предчувствие чего-то неотвратимого продолжало терзать его…
В комнате, что несколько дней назад они с женой сняли в этой таверне, на первый взгляд, все было как всегда… Застланная постель, ее небрежно брошенная на спинку стула шаль… На столе ее дневник… И лист бумаги, придавленный чернильницей…
«Ран… Любимый… Родной…
Мне очень тяжело писать эти строки… Может даже тяжелее, чем тебе читать их… Но… Ран, я не могу поступить иначе…
Я родила и вырастила тебе двух сыновей, Ноилу исполнилось семнадцать несколько дней назад, по вашим меркам, он уже вполне самостоятелен… Мне очень жаль, что я не смогла попрощаться с ними, прости… И пусть они простят меня…
Ран…
Я не говорила тебе про преследующие меня сны… И чувство вины… Влад и ребенок, возможно его ребенок, погибли из-за меня… Я могла этого не допустить, но ничего не сделала… Сейчас у меня появилась возможность все исправить… Мастер Корнелиус сказал, что у него все готово и он может переместить меня ровно за сутки до катастрофы… Он не знает, останусь ли я такой, как сейчас, или просто войду в свое тело… В любом случае моя память останется со мной… И я постараюсь все исправить…
Ран… Я всегда буду любить только тебя…
И… Прости… Ты скажешь, что это „женские глупости“… Я не хочу стареть и становиться ухоженной развалиной рядом с красивым и молодым тобой… Я очень хорошо помню, как уходила леди Магдалин… Пожалуйста! Отпусти меня!
Ран… Любимый…»
Пальцы мужчины безвольно разжались, листок медленно спланировал на пол…