Лорд подливал мне вина и рассказывал какие-то занятные истории. Кусок не лез у меня в горло, и горка продуктов на тарелке становилась все больше, потому что Марта, прислуживавшая во время ужина, все подкладывала и подкладывала со словами «Может это вам придется по вкусу, миледи». Наконец, лорд не выдержал и попросил заменить мне тарелку:
— Элен, почему вы ничего не едите? Вам не нравится, как готовит Марта?
— Нет, что вы, все очень вкусно! Просто… Просто я не голодна.
— Вы не можете не быть голодной, вы сегодня целый день ничего не ели. Элен, пожалуйста, съешьте этот кусочек мяса и фрукты.
Я подцепила на вилку маленький кусочек и положила его в рот. Мясо оказалось на удивление вкусным, и я вдруг поняла, что действительно голодна. Лорд Гриффинус подложил мне на тарелку овощей, я уже не сопротивлялась, продолжая с аппетитом уничтожать содержимое тарелки.
— Еще вина? — спросил лорд, увидев, как я подцепляю на вилку ярко-оранжевый кружок.
— Да, пожалуйста! — кивнула я, отправляя оранжевый овощ в рот. Рот обожгло огнем, у меня перехватило дыхание — ужасно остро!
— Запейте скорей! — лорд уже стоял около меня и буквально насильно вливал в меня вино. От прохладного напитка стало легче, и я залпом допила весь бокал:
— Что это было? Вы знали? — в темных глазах лорда плясали смешинки, он явно забавлялся ситуацией.
— Извините, Элен. Это такая наша примета. Только можно я расскажу вам про нее позже? Вы еще что-нибудь хотите?
— Нет… — я отодвинула тарелку, — еще одной такой «приметы» я не перенесу!
Лорд отодвинул стул, помогая мне встать. После выпитого бокала голова кружилась, я пошатнулась и оперлась на лорда.
— Вы напоили меня! — комната медленно вращалась, и лорд вращался вместе с ней.
— Да, дорогая! Все именно так и было задумано! — он легко подхватил меня на руки и куда-то понес. И принес. К себе в спальню. Она располагалась на первом этаже, потому что по лестнице мы вроде не поднимались…
Он медленно поставил меня на ноги, продолжая придерживать со спины, второй рукой заправил мне выбившиеся волосы за ухо. Все это время он пристально смотрел мне в глаза, не давая их отвести. Его губы коснулись моих… И опьянение от вина сменилось опьянением от его поцелуев. Платье с тихим шелестом упало к моим ногам, та же участь постигла и нижнюю юбку. Он поднял меня на руки и усадил на край огромной кровати с балдахином. Потом встал на одно колено и начал расшнуровывать завязки на левом сапожке, что все еще был на мне. Сапожок отлетел куда-то в сторону, а его рука медленно заскользила вверх по моему бедру, вызывая во мне какие-то новые и, пожалуй, приятные ощущения. Он добрался пальцами до края чулка и начал медленно стягивать его, касаясь при этом моей кожи. Чулок тоже отлетел куда-то в сторону. Его губы легко коснулись моей коленки, а руки в это время занялись правым сапожком.
Я нерешительно положила руки ему на плечи, когда он вновь вернулся к моим губам, и потянула в стороны полы уже расстегнутого колета. Быстрое движение и колет составляет компанию моим сапожкам, а его руки решительно лаская мои бедра, забираются все выше, задирая, а потом и срывая через голову тонкую рубашку. Я охаю, но он уже укладывает меня на подушки, продолжая целовать, и прикрывает тонким одеялом. Его рука скользит мне на грудь, чуть сжимает ее, вызывая сладко-болезненный спазм в животе. Я хочу что-то сказать, но он не дает мне, закрывая рот все более настойчивыми поцелуями, и я поддаюсь ему и приоткрываю рот, позволяя ему проникнуть в меня языком. Комната уже не просто кружится, она просто исчезает. И весь мир исчезает. И есть только я и этот мужчина, что кружит меня своими ласками все быстрее и быстрее… И теперь в голове только одна мысль, только бы это не прекращалось… Я зарываюсь пальцами в его волосы, они такие мягкие, скольжу руками по его шее, на спину, какие у него сильные мышцы… Мне мешает эта рубашка! Я пытаюсь сдернуть ее, он на секунду отрывается от меня и освобождается от оставшейся одежды, потом ложится рядом со мной:
— Иди сюда, моя хорошая, — прижимает и целует опять, очень медленно и очень ласково. Я обнимаю его, стараясь прижаться еще ближе, его тело такое сильное и горячее… Он отрывается от моих губ, спускается поцелуями ниже, оставляя за собой влажную и чуть холодящую дорожку. Его губы добираются до моей груди и обхватывают сосок, он проводит по нему языком. У меня вырывается громкий стон. Моя карусель кружится все быстрее. Он проводит рукой по моему животу, опускается ниже, его рука гладит внутреннюю поверхность бедра, чуть раздвигая мне ноги. Я вздрагиваю — уже?
— Не бойся, — шепчет он, касаясь губами мочки уха, — я постараюсь не причинять тебе боль…
Его рука опять скользит у меня между ног, лаская и возбуждая меня. Коленом он раздвигает мои ноги еще шире, его губы опять обхватывают мои, лишая меня возможности что-либо возразить. Его рука опять скользит по моему бедру:
— Согни ноги, — шепчет он, — расслабься… И я выполняю все его требования, потому что сейчас для меня нет ничего важнее, чем следовать за ним… Его руки скользят по моему телу, обхватывают мои груди, сильно сжимают их, одновременно он резко входит в меня. Я кричу больше от испуга, чем от боли. Он замирает, потом медленно начинает двигаться:
— Потерпи, еще немного…
— Нет, нет, только не останавливайся… — шепчу я, моя карусель закручивается в спираль и сжимается в пружину, что бы потом взорваться искрящимся фейерверком…
Тяжело дыша, он падает рядом:
— Ты самая невероятная… — его шепот щекочет мне ухо. Потом он приподнимается на локтях, убирает волосы с моего лица и ласково целует меня.
* * *
Лорд явно забавлялся, глядя на сидящую напротив девушку. От выпитого вина она чуть раскраснелась, ее движения стали менее скованными, она даже начала улыбаться в ответ на его шутки… Вот только почему она ничего не ест? А Марта так готовилась осуществить эту старую свадебную традицию… Лорд просит заменить тарелку, кладет кусок мяса на новую, нарезает его:
— Элен, съешьте, пожалуйста, этот кусочек мяса… — легкое прикосновение во время передачи тарелки, немного магии, и у девушки просыпается зверский аппетит… Вот так-то лучше. Ну а теперь можно и к древней традиции перейти. Подкладывает на тарелку специально приготовленные Мартой овощи, она сказала, что наперчила руолу… А теперь важно не пропустить момент, когда она возьмет руолу в рот, и вовремя налить вина. Вообще-то, положено воды, но сейчас лучше вина… А дальше все внимательно наблюдают, выпьет ли воду невеста сама, или ее напоит жених — так и будут складываться отношения в их семье…
— Еще вина? — он наполняет бокал, наблюдая, как она кладет в рот оранжевую руолу. А потом, эти испуганные глаза, рука, прижатая ко рту… Похоже, Марта перестаралась…
— Запейте скорей! — она даже не попыталась взять бокал, но послушно выпила все из его рук… Какая послушная жена обещана ему судьбой! В дверях удовлетворенно улыбается Марта, она добилась своего…
— Вы напоили меня! — он еле успевает подхватить ее на руки, она обвивает руками его шею и доверчиво прижимается к нему. Как чудесно пахнут ее волосы… Она несколько удивлена, оказавшись в его спальне, но он быстро завладевает ее вниманием. Какие у нее мягкие и вкусные губы. А теперь только не спешить, только не спугнуть ее. И, хотя страстное желание уже почти овладело им, он продолжал медленно целовать и ласкать ее. Шнуровка на платье долго не поддавалась, зато юбки слетели почти моментально. Он подхватил ее на руки и усадил на кровать. Она так и не сняла сапоги после прогулки… И почему Марта ее не переодела? Теперь еще и с этими шнурками бороться. Он проводит рукой по ее бедру, она выгибается вперед и чуть слышно стонет… Как ему нравится ее шелковистая кожа… Нет, нет, только не спешить… Ее руки ложатся на его плечи и неловко пытаются снять с него одежду. Он помогает ей, а потом одним движением уничтожает последнюю преграду. Она охает, но он уже опять закрывает ей рот поцелуем. Ему все сложнее сдерживаться… Как же он желает эту женщину! Ее тело такое податливое, оно отзывается на каждое его движение. Она приоткрывает рот, впуская его в себя, а он, уже не боясь спугнуть ее, начинает ласкать все настойчивее, вкладывая в это всю свою страсть. Она стонет и прижимается к нему, она послушно следует за ним…
Он приподнимается и резко входит в нее, она вскрикивает, ее ноготки больно впиваются в его плечи.
— Потерпи еще немного… — он не хочет делать ей больно, но ему нужно доказательство.
— Нет, нет, только не останавливайся… — шепчет она, двигаясь ему навстречу. Ее стоны становятся все громче, возбуждая его все сильней, она шепчет «еще, еще», она срывается на крик, изгибаясь и замирая под ним, а потом обессиленная падает на подушки. Ее грудь высоко и часто вздымается. Он целует ее в губы, проводит рукой по ее груди, прижимает ее к себе. Неужели судьба смилостивилась над ним и послала ему это чудо? Он уже давно не чувствовал себя таким счастливым и удовлетворенным… Она приподнимается и смотрит на него, потом проводит пальчиком по его щеке. Он ловит ее руку и целует каждый пальчик.
— А как мне тебя теперь называть?
— Ну, уж не лорд Гриффинус, во всяком случае, — смеется он, — Меня зовут Рандольф, можешь называть Ран…
— Ран… — задумчиво произносит она, как бы пробуя имя на вкус.
— Ран, ты обещал рассказать про примету, теперь уже можно?
— Теперь можно, — он укладывает ее прелестную головку себе на плечо и продолжает гладить ее спину, наслаждаясь шелком ее кожи.
— Это очень старая традиция, она позволяет определить, кто в семье будет главным.
— И кто у нас?
— Я, конечно! — смеется лорд.
— Это еще почему?
— Потому что я смог тебя напоить.
— Это не честно! Я не знала правил!
— Все честно! — он, продолжая смеяться, переворачивает ее на спину и всю покрывает поцелуями. Она шутливо сопротивляется, повизгивая, что ей щекотно. Он нависает над ней, любуясь ее раскрасневшимся личиком и растрепавшимися волосами, он пристально смотрит в ее серо-голубые глаза с огромным черным зрачком, потом медленно наклоняется и чувственно касается ее губ, смакуя каждое мгновение. Ее руки зарываются в его волосы, не отпуская его…
* * *
И этот большой и сильный человек теперь мой муж? И мне приятно, когда он целует меня, когда его руки ласкают мое тело… Никогда не думала, что это может быть так восхитительно… И что я совсем не буду бояться его, а его объятия дадут ощущение покоя и безопасности… Вот только, когда он так смотрит своими почти черными глазами, мне немного не по себе… Он наклоняется, и его губы обхватывают мои, а язык нагло раздвигает мои губы. И я закрываю глаза и поддаюсь. И меня уносит моя карусель. Вот только перед глазами какой-то светловолосый парень… Почему меня целует мой муж, а я вижу какого-то постороннего блондина?
* * *
Она вздрогнула и напряглась. Но он только целовал ее… И она не прекращает поцелуя… Он начинает просматривать ее мысли. Опять этот блондин! Он был с ней тогда в той машине. Его лицо — это было последнее, что она увидела перед перемещением. И это видение, наклоняющегося к ней в панике блондина постоянно преследовало ее и хуже всего поддавалось зачистке.
Вампир сдвинул руки так, что бы пальцами коснуться ее висков, и уже в который раз использовал свою ментальную магию… Она расслабилась и провела руками по его спине. А он все боялся убрать пальцы от ее висков, боялся возвращения этого призрака из ее прошлого.
— Я хочу тебя, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом.
— Если будет больно, сразу скажи, — он, наконец, оторвал руки от ее висков и начал неистово ее ласкать. Его губы гуляли по всему ее телу, она отвечала на его ласки протяжными стонами, она подчинялась и отдавалась ему.
Незадолго да заката в спальню вошла Марта, посмотрела на мирно посапывающую, на плече у лорда девушку.
— Надо миледи отнести в ее спальню, негоже жене в спальне мужа просыпаться.
— А где же ей еще просыпаться?
Марта смутилась и совсем тихо прошептала:
— Но, милорд, доказательство…
— О, Боги, — простонал милорд, — Иди, зайдешь через десять минут за своими «доказательствами».
Он встал, разыскал свою одежду, достал из шкафа свежую рубашку, оделся. Потом подошел к девушке и осторожно, стараясь не разбудить, завернул ее в одеяло и взял на руки. Посмотрел на изрядно испачканные простыни — теперь никто не посмеет на нее покушаться. Марта уже стояла в дверях.
— Когда миледи проснется, представишь ей ее служанок, — сказал он, проходя мимо своей экономки.
* * *
Я открыла глаза. Мертвенный лунный свет лился в расшторенное окно. Где я? О, моя… Хм, моя спальня… А все это ночное безумие мне только приснилось? О, нет… Судя по тому, как отозвалось болью все тело, когда я попыталась встать, не приснилось… Но почему я здесь? И кто натянул на меня эту рубашку?
Дверь отворилась и вошла Марта в сопровождении двух молоденьких девушек:
— Доброго вам вечера и темной ночи, миледи! — присели они в реверансе.
— Разрешите, миледи, представить вам ваших служанок, — Марта сегодня была какая-то другая, более строгая и недоступная, что ли… Она даже немного пугала меня своей надменной холодностью…
— Роза, — девушка помладше и чуть полноватая присела в реверансе, — Клара, — эта постарше и на полголовы выше. Обе темненькие, в одинаковых платьях с фартучками, на голове кружевные чепчики, под которые убраны почти все волосы…
— Очень приятно. Принесите мою одежду, я хочу встать.
— Миледи, Его Светлость не велели вам сегодня вставать. Завтрак вам сейчас принесут сюда.
— Мне Его Светлость, — интересно, это мой муж что ли? — ничего не не велел… Поэтому вы сейчас же принесете мою одежду. Или я спущусь к завтраку в таком виде! — расправила я кружево на груди. Одна из девушек быстро выбежала из комнаты, а минуту спустя вошел лорд Гриффинус.
— Добрый вечер, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно! А они не хотят мне давать одежду! — нажаловалась я.
Лорд усмехнулся:
— Приготовьте для миледи ванну, — потом присел рядом со мной на кровать, взял меня за руку, — Дорогая, вы позволите вас осмотреть?
Ой, это что он собирается «осматривать»? Хотя, после предыдущей ночи… Или вернее дня…
— Если вы считаете, что это так необходимо…
— Я хочу знать, можно ли позволить вам сегодня встать, — его руки скользнули по моему телу, чуть задержались внизу живота, потом он опять взял меня за руки, и я почувствовала приятно тепло, струящееся с его пальцев.
— Если вы так настаиваете, дорогая, то я могу позволить вам покинуть постель. Сейчас вы примете ванну, потом Роза и Клара помогут вам одеться, а после я жду вас на завтрак в столовой.
— Ой! — он подхватил меня на руки, и мне ничего не оставалось, как только обхватить его за шею. Он поставил меня на теплый пол около наполненной и пузырящейся ванны, но завороженная его взглядом, я не спешила убрать руки с его плеч. Он легко коснулся моих губ, потом резко отстранился и улыбнулся:
— Боюсь, такими темпами вы недалеко удалитесь от постели… — он ловко стянул с меня рубашку и погрузил меня в теплую душистую ванну.
Одетая и причесанная я спустилась к завтраку. Лорд встал, отодвинул мне стул, коснулся губами моей руки:
— Вы прекрасно выглядите, Элен. Что вы желаете на завтрак? — он обвел рукой стол, уставленный разными блюдами.
— Мне будет достаточно чашечки кофе с молоком и булочки. Булочки с маком вчера были просто восхитительны.
Я поискала глазами Марту, но ее нигде не было видно, а за столом нам прислуживало четверо идеально вышколенных лакеев.
— Я хотел бы пригласить вас на прогулку после завтрака.
— Да, с удовольствием… А там этих… не будет? — вчерашняя сцена яркой картинкой встала передо мной.
— Нет, дорогая, — усмехнулся лорд, — больше вам никто не будет угрожать.
Лорд встречал меня у лестницы, подал мне руку, и мы вышли через парадную дверь. Высокая полукруглая лестница спускалась к огромному внутреннему двору, больше напоминавшему площадь. Множество людей сновало по этой площади — кто-то что-то куда-то нес, в дальнем правом углу тренировались мечники, а слева разгружали большие телеги. Как только мы появились на верхней ступеньке лестницы, все присутствующие склонились в низком поклоне.
— Это все ваши слуги? — с удивлением спросила я.
— Это наши слуги, дорогая. Это наш клан.
Он подхватил меня под руку, и мы направились к ажурной решетке, за которой виднелся утопающий в лунном сиянии сад.
— Лорд Гриффинус…
Он остановился и повернул меня к себе:
— Мне было очень приятно, когда вы называли меня по имени… — потом, увидев мое смущение, — Ран, зовите меня просто Ран…
— Лорд Рандольф, — нашла я компромиссный вариант, а лорд грустно усмехнулся, — а почему вчера никого из слуг не было? Только Марта?
— Слугами становятся только новообращенные вампиры, и они не всегда могут сдержать зов крови… Из всех я доверял только Марте, поэтому в замке находилась только она.
— А кто такие новообращенные? Я, наверно, должна знать, но… Я ничего не помню, — мне было очень неудобно, но я поняла, что это единственный способ разобраться во всем происходящем и вспомнить свое прошлое…
Лорд усмехнулся, крепче прижал к себе мой локоть и медленно повел меня по аллее:
— Вы зря вините себя, дорогая. Возможно, что-то вы и слышали, но мы храним свои тайны… Поэтому за пределами Долин Кланов про нас мало что знают… Истинные или высшие вампиры появились много лет назад. Согласно легендам они произошли от Богов… И только они могут произвести на свет следующее поколение Истинных. Они не боятся солнечного света, им не страшно серебро и осиновый кол… Они не нуждаются в человеческой крови для питания. Новообращенные — это вампиры, которые получили все свои свойства в результате укуса. Они не способны к размножению в общепонимаемом смысле, но могут превратить в вампира укушенных ими людей. И им необходима человеческая кровь. Они боятся солнечных лучей, серебра, чеснока и прочего… Впрочем, вам теперь бояться нечего — они никогда не посмеют покуситься на жену Главы Клана.
— А вчера, значит, могли? — спросила я.
— Могли. Но, неужели вы думаете, что я позволил бы кому-нибудь прикоснуться к вам? — он развернул меня и медленно провел пальцем по моей щеке. Я подняла глаза и посмотрела на мужчину, который был теперь моим мужем… Меня необъяснимо тянуло к нему… Но в то же время… Какая-то заноза заставляла опасаться его… Мое внимание привлек замок, что высился за ним. Над одной из башен в свете луны и дополнительных прожекторов трепыхал на ветру кусок испачканной чем-то ткани…
— Что это? — непроизвольно спросила я, а потом… Потом до меня дошло, что это… Господи, стыдно-то как!
— Это гарантия вашей безопасности, — ответил лорд.
— И долго это… эта гарантия будет там?
— До завтрашнего заката. Элен, дорогая, не надо так пугаться, у нас это обычное дело… Никто ничего порочного даже не подумает…
Он провел рукой по моим волосам, а потом наклонился и поцеловал меня. А после повел куда-то вглубь сада, что-то рассказывая… А у меня перед глазами все продолжало развеваться это знамя падшей невинности…
* * *
«Как же очаровательно она смущается» — подумал лорд Гриффинус и отвел с ее лица непослушную прядку. Ее губы так манили его… Он наклонился и поцеловал ее, она была так доверчива и доступна…
Он повел ее в свою любимую беседку, подальше от столь смущавшего ее символа принадлежности ему.
Она внимательно слушала его, но несколько раз пыталась посмотреть назад, он удержал ее, уводя все дальше вглубь сада.
— Элен, посмотрите, это знаменитый фонтан Лилот. По преданию, она была возлюбленной первого вампира. И именно у нее родился первый Истинный вампир.
— А первый вампир откуда появился? — заинтересовалась Элен.
— Вы же знаете, дорогая, что наш мир основали Старые Боги?
Элен непонимающе посмотрела на него, потом неуверенно кивнула.
— Бог воды Аквин и богиня плодородия Цеф родили оранжевую богиню Мута, которая стала покровительницей всех оборотней, на нее обратил внимание Синий бог Квалмэру, и у них родился сын Серс. Багряный бог стал богом крови. Он мог колдовать — убивать и лечить, используя обряды крови. Он полюбил богиню памяти Мадженту и у них родился сын Осанв, который обладал магией крови и ментальной магией. Он был своевольным и не чтил Старших Богов, поэтому боги наказали его, лишив бессмертия и запретив появляться среди них. Но Красная богиня Вита смилостивилась над ним и частично сняла проклятие. Она велела ему спуститься на Отарию и совершать благие поступки и, если обычная женщина добровольно отдаст ему свою кровь и полюбит его, и у них родится ребенок, то он будет прощен. Я вас еще не утомил, Элен?
— Нет, что вы, мне очень интересно, только…
— Что только?
— Я уже запуталась, — рассмеялась девушка.
— Тогда я не буду утомлять вас жизнеописанием и подвигами Осанва, скажу сразу, что Лилот полюбила его и родила ему сына Ноосфа, который и стал первым Истинным вампиром. Проклятие с Осанва было снято, а нам с тех пор остался брачный кровный обряд и то, что родить Истинного вампира может только человеческая женщина.
Элен остановилась и, встав напротив него, внимательно посмотрела в его глаза:
— Вы поэтому женились на мне? Вам нужен наследник?
— Элен, вы прекрасно понимаете, что брачный договор был подписан более пятнадцати лет назад. Да, тогда я пошел на такой шаг, учитывая и этот аспект нашего брака. Но теперь все изменилось… Я узнал Вас… И, если вы сможете подарить мне наследника, то это будет для меня большим счастьем, но не это теперь является для меня самым главным в нашем браке… — он ласково провел пальцами по ее щеке, потом придержал ее голову за подбородок и коснулся губами ее губ. Она не сопротивлялась… Он обнял ее и прижал к себе сильнее, она обвила его шею руками. Его руки ласково скользили по ее спине, удерживая ее. Потом он оторвался от ее губ:
— Почему вы не надели корсет? У вас еще болит? — он аккуратно коснулся места перелома.
* * *
— Почему вы не надели корсет? У вас еще болит? — задал мне вопрос лорд Рандольф и дотронулся до моего бока, мягкое тепло тут же заструилось с его пальцев.
— Нет, нет. Просто он не подошел мне по размеру, — улыбнулась я про себя, вспоминая, как ругались Роза и Клара, когда им не удалось затянуть корсет на мне — крючки сошлись уже вплотную, а он все продолжал болтаться на мне.
Лорд улыбнулся, наверно, поняв, как он мне не подошел:
— Я прикажу заказать для вас корсет по размеру. В ближайшее время нам предстоит несколько выходов в свет.
— И каких же? — поинтересовалась я, уже заранее внутренне содрогаясь.
— Через неделю вам предстоит посвящение в Клан, а потом пара визитов по соседям и, возможно, представление ко Двору. Не пугайтесь, дорогая, это все чистая формальность.
Мы подошли к беседке, увитой каким-то растением с крупными сильнопахнущими цветами. Лорд ввел меня внутрь и подвел к противоположной стороне:
— Посмотрите, какой вид открывается отсюда на Долину.
А посмотреть действительно было на что… Беседка стояла на высоком обрывистом берегу реки, прямо под нами изгибалась широкая и бурлящая на прибрежных камнях река. Противоположный берег был пологим, луна висела над ровной долиной, заросшей травой и каким-то невысоким кустарником… Края долины терялись в темноте…
— Как, наверно, здесь красиво, когда светит солнце! — восторженно сказала я.
— Должен вас разочаровать, моя дорогая, днем на долину спускается туман, и солнца почти не видно.
— Каждый день?
— Увы… Хотя зрелище, должен вам сказать, тоже весьма интересное.
— А мне можно на это посмотреть?
— Хорошо, если день не будет очень холодным, мы можем прогуляться.
— Вы составите мне компанию?
— Да, а что вас так удивило?
— И вы не боитесь солнечного света?
— Дорогая, я отношусь к высшим или иначе Истинным вампирам, нам не страшен солнечный свет…
— А что вам страшно? — не могу сказать, что меня так интересовал ответ на этот вопрос, он, скорее всего, сорвался непроизвольно, потому что я в этот момент тонула в глазах моего вампира…
— А вы так хотите остаться вдовой?
— Господи! Рандольф! Что за чушь лезет вам в голову?
— Ну, хоть без лорда… Уже прогресс… — он, не отрывая взгляда, отвел мои вечно падающие на лицо волосы, и поцеловал меня. Долго и нежно. Долго и страстно. Долго и нагло! Ну, почему я таю от его поцелуев? Почему за один поцелуй я готова отдать все!?
* * *
— Ну, хоть без лорда… Уже прогресс… — Рандольф провел рукой по ее щеке, убирая волосы с губ, что все время манили его… Она была так покладиста и доступна… Он гнал от себя мысли о том, что произойдет, когда она узнает правду…
Ее губы были сладки и податливы, она принимала и отвечала ему, он ловил каждое мгновение близости с ней…
— Я хочу тебя, — чуть слышный шепот, торжественным перезвоном колоколов отозвавшийся в нем… Он открыл портал… Лихорадочные движения рук, срывающих одежду… Ее, такое прекрасное тело на черных простынях… Ее стон и крик… А потом она потянулась и поцеловала его… И прижалась к нему, засыпая…
А он в тысячный раз думал о том, что не хочет стирать всю ее память, делая ее просто куклой, и что не может справиться с ее воспоминаниями, и ему придется все ей рассказать…