Наши дни…

АШЕР САТТОН

Даллас отрастил свои чёрные волосы и теперь собирает их в хвост. Когда я приезжал на Рождество, он заправлял их за уши, но они ещё не были такими длинными. У него были зелёные глаза нашей мамы и смуглый цвет кожи коренных американцев, унаследованный от мамы и бабушки. Она всегда говорила, что Даллас самый симпатичный из нас всех, и за это мы устраивали ему настоящий ад. Он также чертовски избалован, будучи любимчиком мамы.

Я сделал большой глоток молока из стакана, который дала мне мама, не сводя взгляда с улыбки моего младшего брата. Даллас с нетерпением ждёт, когда вернётся Стил потому, что думает, что я буду с ним драться. А Далласу нравятся хорошие драки. Парень постоянно делает ставки на нелегальных боях и думает, что я об этом не знаю.

— Хочешь ещё пирожок? — спросила мама, глядя на меня через плечо и помещая очередную порцию теста на сковородку.

— Нет, спасибо. Мне хватит, — ответил я.

— Я хочу, мама. Драки делают меня голодным, — протянул Даллас, и Брент толкнул его, заставив потерять равновесие, прежде чем разразился смехом.

— Здесь не будет никакой драки. И вы оба прекратите баловаться на моей кухне, — сказала мама, нахмурившись на них обоих.

— Могу ли я получить ещё один пирожок? — надувшись, спросил Даллас. Серьёзно? Ему семнадцать, и он, блять, собирается дуться из-за жареного пирожка?

— Конечно. Садись и веди себя хорошо, — ответила мама, и Даллас подмигнул ей, заставив её закатить глаза прежде, чем она вернулась к готовке пирожков.

— Ты — говнюк, и ты это знаешь, ведь так? — сказал я, выдвинув стул и развернув его прежде, чем сесть.

— Я тоже по тебе скучал, — ответил он, пытаясь применить ко мне своё обаяние, как делал это со всеми окружающими. Он может быть умником в одну минуту и обаятельным в другую.

— Твоя милая мордочка на меня не действует, — ответил я и сделал ещё один глоток молока.

— Он здесь, — объявил Брей, входя в кухню. — Видел, как он только что подъехал. Ты будешь вести себя хорошо? — Он посмотрел прямо на меня.

Я не сержусь на Стила. Я зол потому, что это дерьмо причинит боль и ему. Он навсегда изменится, как когда-то я. Я хотел уберечь их всех, но облажался. Мой отъезд ничем не помог. Он только всё ухудшил.

— Всё в порядке, — ответил я, когда понял, что все четыре пар глаз устремлены на меня.

Дверь на кухню открылась, и на этот раз вошёл Стил. Он посмотрел прямо на меня и остановился. Он начал нервничать.

— Наконец-то ты дома, — небрежно произнёс я, поднимаясь со стула. Он сделал шаг назад, а затем замер, сделав глубокий вдох. Мои слова подарили ему облегчение. — Не видел тебя с самого Рождества, — произнёс я, сокращая между нами дистанцию и притянув его в свои объятия. — Я скучал по тебе, братишка.

Напряжение в его плечах ослабло, и он обнял меня в ответ.

— Рад, что ты дома, — наконец произнёс он, и это прозвучало довольно искренне.

— А-а-а бл… чёрт, — простонал Даллас, остановив себя прежде, чем успел выругаться при маме. — Я надеялся хоть на какую-то потасовку. А вы все такие любвеобильные и дерьм… отвратительные.

— Не будь таким мудаком, — зарычал Брей на Далласа.

Мама развернулась и указала ложкой на Брея.

— Ещё раз скажешь слово «мудак» на моей кухне, и я отправлю тебя в магазин. Ты меня понял?

Маме всё равно, что мы уже взрослые мужчины. Она относится к нам так, будто мы всё ещё её маленькие мальчики. Брей кивнул и пробормотал извинения. Однажды он назвал Брента киской перед ней, и мама повела его в магазин и заставила покупать тампоны. Когда они подошли к кассе, она заставила его отдать их кассиру и забрать пакет, когда их упаковали. Для тринадцатилетнего мальчика это был травматический опыт. Брей больше никогда и никого не называл киской при маме. На самом деле, он больше вообще не произносил это слово, пока несколько лет спустя не познал киску практическим путём.

— Так как все в сборе, и всё хорошо, почему бы нам не оставить маму наедине с телевизором, её передачами и бутылкой вина и не перенести всю эту вечеринку в «Джека». Сегодня день рождения Карли Уолш, и все тусят там, — сказал Брент и встретился со мной взглядом. Он по-прежнему не доверяет нам и не хочет, чтобы мы оставались рядом с мамой, если я решу что-то высказать Стилу.

— Звучит заманчиво! Я и забыл про вечеринку Карли, — произнёс Даллас, вскочив, совсем забыв про жареный пирожок.

— Присматривайте за ним, — сказала мама. — Он ещё недостаточно взрослый, чтобы ходить на такие вечеринки, особенно на вечеринки в «Джеке». — Мама многозначительно посмотрела на меня. Близнецы и я посещали «Джека» задолго до того, как нам исполнилось семнадцать. Она всегда ждала, что я буду оберегать их от любой опасности. Даже когда я уехал, она по-прежнему обращалась ко мне с этой просьбой, когда я бывал дома.

— Постараюсь, чтобы он не угодил в тюрьму, — пообещал я, когда все направились к двери.

— Возьми с собой пирожок, — окликнула мама Далласа. Он развернулся и взял жареный клубничный пирожок, который она завернула в салфетку. Даллас поцеловал её в щеку, и она улыбнулась своему сыночку ростом в шесть футов и три дюйма, потрепав его за щёчку, словно младенца.

Некоторые вещи никогда не меняются. Кроме того, что мой младший брат теперь ростом с меня.

Четыре года назад…

В глубине души я никогда не ожидал подобного. Я знаю, что моё сопровождение Дикси до классов заставит большинство парней держаться подальше. Но я должен был быть готов к таким парням, как Селлерс Брехен, которые достаточно самоуверенны, чтобы подойти к Дикси, пока я рядом.

— Слышал, сегодня твой день рождения, — сказал Селлерс, растягивая слова, пока я стоял и смотрел, как Дикси краснеет и заикается. Селлерс из богатой семьи. Его отец является нашим главным спонсором, и благодаря его взносам у нас лучшее оборудование на поле и в раздевалке. Селлерс хороший раннингбэк. Но сейчас он злит меня.

— Да, — смогла ответить она. Он явно заставлял её нервничать, и я не уверен, что мне это нравится.

— Ну, с днём рождения, Дикси. — Затем на секунду он обратил внимание на меня, и я увидел вызов в его глазах. Тупица. Я не собираюсь с тобой соперничать. Дикси — не приз, который нужно выиграть.

— Что ты делаешь после школы?

Она снова запнулась, но потом ответила:

— Ничего. Иду домой.

Он ухмыльнулся ей, подходя ближе.

— Это позор. В свой день рождения ты должна отправиться веселиться. Как насчёт капкейка? Тогда я возьму тебя собой, чтобы показать моего нового жеребёнка, который только на прошлой неделе родился.

Я был уверен, что она собирается отшить его, пока он не упомянул о жеребёнке. Дикси любит лошадей.

— О, действительно? Хорошо, да, я хочу увидеть жеребёнка. — Сейчас, когда Дикси ярко улыбается ему, она менее неловкая. Ухмылка Селлерса тоже изменилась, потому что улыбка Дикси так влияет на парней.

— У нас тренировка, — напомнил я Селлерсу.

— Только до четырёх. Дикси, ты можешь подождать меня до четырёх?

Она мельком взглянула на меня. Мне не хватило времени, чтобы среагировать. Что она рассчитывала услышать от меня? Она хочет, чтобы я остановил её?

— Конечно. Я, э-э, сделаю свою домашнюю работу, а затем спущусь на стоянку.

Дерьмо. Не то, что я хотел услышать.

— Я буду высматривать тебя. Изюминка моей недели, — сказал он ей и подмигнул. Он, блять, подмигнул. Как мудак.

После того как он ушёл, я попытался собрать свои мысли вместе и решить, что сказать ей. Я не знаю, как предупредить её. Он недостаточно хорош для неё.

— Вот и мой класс. Спасибо, что провёл. Увидимся позже, — сказала Дикси. Она вырвала меня из моих мыслей, а затем исчезла, прежде чем я смог хоть что-нибудь сказать.

Дерьмо.

Блядь.

Мне это не нравится.

Но что я могу сделать, чтобы остановить это? Она первокурсница в старшей школе. Селлерс — второкурсник. Небольшое дело для большинства людей. Он не делает ничего, чего бы ни сделал я. Моя репутация, скорее всего, даже хуже, чем его. Я — единственный, от кого её нужно защищать.

Чёрт побери. Я облажался.

— Ты выглядишь так, словно собираешься сигануть с обрыва, — сказал Брей, вырывая меня из мыслей.

— Не сегодня, — ответил я. Несмотря на то, что идея столкнуть Селлерса с обрыва не кажется плохой.

— Дикси, — всё, что сказал Брей. Просто её имя. Как будто это всё, что нужно, чтобы объяснить моё нынешнее состояние.

— Что? — Меня раздражает, что маленький засранец видит больше, чем нужно. Он уделяет этой ситуации слишком пристальное внимание.

— Не глупи. Из нас пятерых ты самый умный.

На самом деле, Брей смышлёный. Просто его оценки не отражают этого. У него взрывной характер, который трудно контролировать. Ещё с тех пор как он был мальчишкой, и нам приходилось иметь с этим дело.

— Брей, я не в настроении для игр. Что ты имеешь в виду?

Брей вздохнул, как будто мой вопрос выжал из него все силы.

— Сегодня ей исполнилось пятнадцать, она стала старше, но не достаточно, чтобы упростить всё для тебя. Вот что я, блядь, имею в виду.

Из всех моих братьев Брей единственный, кто ничего не упускает из вида. Единственный, кто всё видит, всё впитывает. И в такие моменты из-за его проницательности Брея хочется выбросить из окна.

— Дикси мой друг так же, как и твой.

Брей рассмеялся.

— О, нет. Я не дрочу, представляя, что трахаю её.

— Иисус! Что, чёрт возьми, с тобой не так? — прорычал я, прекрасно понимая, что не могу это отрицать.

— Расслабься. Она выросла за одну ночь. Я не виню тебя. Просто говорю, что ты должен признать это и что-то сделать прежде, чем сделает кто-то другой. Потому что, поверь, брат, так и будет.

— О чём разговор? — прервал нас Брент. Близнец, который мне нравится. Тот, который не является любопытной ублюдочной задницей.

— Ашер хочет Дикси. Пришло время, чтобы он что-то с этим сделал. Признал это дерьмо.

— О, да, ты действительно должен. Селлерс уже упоминал о ней. Действуй быстро, братан, иначе проиграешь.

Не то, что я хотел услышать.

— Кажется, у меня сейчас литература. Блять, я не знаю точно. В любом случае я должен идти. Сделай что-нибудь, Ашер. Разберись с этим.

Это были последние слова Брея, прежде чем он развернулся и побежал в сторону тренажёрного зала. В том направлении не велись никакие занятия. Его литературный класс в противоположной стороне.

— Думаешь, он собирается с кем-то встретиться? — спросил Брент, пока мы оба наблюдали за убегающим Бреем.

— Я бы не удивился.

— Как ему удаётся поддерживать хорошие оценки?

Всё просто:

— Он великолепен. Безумный грёбаный гений.

Брент кивнул.

— Ага, думаю, ты прав.

Тут не нужно гадать. Я знаю, что прав. Мой — брат сила, с которой нельзя не считаться.

— Могу я спросить тебя о кое-чём, Ашер?

Я повернулся к Бренту.

— Да.

Он посмотрел на исчезающую фигуру Брея, затем на меня.

— Как ты думаешь, он в порядке? В смысле — психически стабилен?

— Да. Почему?..

— Потому что… иногда в его глазах появляется эта пустота. Словно он не с нами. Как будто он потерялся где-то у себя в разуме. Там, где я не захотел бы оказаться.

Я знаю ответ на этот вопрос, но это не мой секрет, чтобы рассказывать его. Вместо этого я ответил: «Он в порядке. Просто Брей — это Брей» — потому что это нечто очевидное.