Я наблюдал за Харлоу, пока она стояла на балконе, одетая только в мою футболку. Она повернулась ко мне спиной, и ветер игриво растрепал её волосы по плечам. Я долго держал её в своих объятиях, прежде чем пошел помыться после нашего секса на барной стойке. Потом у меня перехватило дыхание от осознания одной вещи.

Я чуть было не сказал ей… я чуть было не сказал Харлоу, черт возьми, что влюбился в неё. Я. Никогда. Не был на грани. Того. Чтобы сказать девушке. Что я влюбился в неё. Даже тогда, когда секс был по-настоящему страстный. Эта мысль никогда не приходила мне в голову, а уж тем более слова не срывались с моих губ.

И как я допустил это сейчас?

Влюбился ли я на самом деле?

Влюбился ли я в Харлоу?

Она обхватила себя руками и наклонилась вперед, чтобы что-то посмотреть внизу, отчего футболка сзади задралась и мелькнула её голая попка. Я был влюблен в эту попку. Я также был влюблен в эти ножки. Но был ли я влюблен в Харлоу?

Я молча наблюдал за ней и чувствовал, как внутри просыпался к жизни инстинкт защищать её, когда я подумал, что кто-то сейчас мог смотреть на мою девочку, одетую в одну мою футболку, как на сексуальную богиню. Я не хотел, чтобы кто бы то ни было смотрел на неё. Харлоу была моей.

Она была моей.

Черт возьми.

Она была моей.

Я никогда не отпущу её, и я точно знал, что не хочу, чтобы кто-то другой прикасался к моей девочке. Я хотел держать её рядом с собой и оберегать. Это было неразумно. Это было…это было… Я влюбился с неё.

Я глубоко вздохнул, подготавливаясь к панике, которая должна была прийти вместе с осознанием этого факта. Но она не приходила. Я чувствовал себя цельным. Той тяжести в груди, которую я ожидал ощутить, не было. Вместо этого, я просто глубоко вздохнул.

Я обошел барную стойку и направился к балконной двери. Когда я открыл её, Харлоу повернулась лицом ко мне и улыбнулась. Это была идеальная улыбка, которая могла решить все мировые проблемы. Я взял её на руки и понес к шезлонгу, потом опустился в него и прижал Харлоу к своей груди. Я чувствовал себя в этот момент пещерным человеком, и надеялся, что не стану бить в грудь.

Она не задавала вопросов, а просто уютно устроилась в моих объятиях и обхватила меня руками. Моя. Целиком моя.

Прежде чем признаться Харлоу в тех чувствах, которые только что обнаружил, мне следовало убедить её в моей преданности. Я знал, она не доверяла мне. Не отдавала мне свое сердце целиком. Несмотря на то, что владела моим.

— Спасибо, — сказал я около её волос.

— За что? За страстный секс на барной стойке? — спросила она со смехом в голосе.

— За тебя, — ответил я.

Она больше ничего не сказала. В этом была вся Харлоу. Она не задавала много вопросов. Она не хотела все время что-то обсуждать. Она просто слушала и принимала это. И я надеялся, что она поняла, что теперь принадлежала мне. Или, если выразиться более точно, я принадлежал ей.

Мы провели остаток дня на балконе, просто сидели там и разговаривали. Харлоу рассказала мне о своей бабушке. Я не видел ничего удивительного в том, что эта девочка была особенной. Она выросла в совершенно других условиях, чем все остальные женщины, которые встречались в моей жизни. Она в восхитительных красках представила мне свою бабушку.

Я рассказал ей о своем отце и о том, чем собственно занимался в жизни. Еще когда папа был женат на Джорджине, он работал в строительной отрасли. Сейчас он владел собственной строительной фирмой, филиалы которой располагались на всем юго-востоке страны. Я помогал ему управлять бизнесом во Флориде и прилегающих штатах. Я вел проекты и делал проверки, когда отцу была нужна моя помощь, а также отвечал на звонки, с которыми у него не было времени разбираться.

Я не стал зацикливаться на том, что сегодня проигнорировал два звонка от отца. Я не был настроен на обсуждение дел, особенно тогда, когда я понял, что влюбился. В первую очередь, мне нужно было свыкнуться с этой мыслью.

* * *

— Я голодна, — сказала Харлоу, когда села на диван и закинула ноги мне на колени.

Я знал, что у меня здесь ничего не было, чем бы я мог покормить её.

— Я тоже. Хочешь съездить в китайский ресторан? — спросил я, пока играл с маленьким серебряным колечком на её пальце.

— Мы можем сделать заказ на дом? — спросила Харлоу.

Я был настроен держать свою девочку при себе, подальше от людских глаз.

— Конечно. Я могу позвонить и сделать заказ, они доставят еду на дом.

Она ответила не сразу, а стала рассматривать свои ногти, словно на них был написан ответ.

— Ты собираешься отвезти меня сегодня домой? — спросила Харлоу и посмотрела на меня.

— Я ждал, когда смогу накормить тебя и задобрить традиционным китайским печеньем с пожеланием, прежде чем спросить об этом. Но я хочу, чтобы сегодня ночью ты осталась здесь. Я не собираюсь везти тебя обратно в дом Нан.

Она выдохнула и улыбнулась.

— Хорошо. Я не уверена, что уже готова вернуться туда. Разберусь с этим завтра.

Я схватил Харлоу за лодыжку и притянул ближе к себе, вынуждая её взвизгнуть от удивления.

— Ничего не имею против, если ты останешься здесь насовсем. Но завтра утром мне нужно поработать, иначе меня уволят. Ты не должна из-за этого уезжать. Можешь остаться здесь. Мне просто нужно наверстать упущенное по работе. А в четыре часа я буду присутствовать ещё на совещание Совета директоров в клубе.

Она сморщила носик.

— Я не подумала о том, что отвлекаю тебя от работы. В любом случае утром я уеду, у меня тренировка по теннису.

Теннис.

Я ненавидел гребаный теннис.

— Я могу больше заинтересовать тебя, чем теннис, — сказал я, нависая над ней.

— Это из-за Адама? — спросила Харлоу, улыбаясь мне.

— Черт возьми, да, из-за него.

Она засмеялась и толкнула меня в грудь.

— Я не хочу быть с Адамом. Думаю, что достаточно ясно дала тебе это понять сегодня… и вчера, причем несколько раз.

Харлоу была права. Но я хотел, чтобы Адам тоже это знал.

— Ладно. Хорошо. Иди на свой теннис, но если я приду посмотреть на тебя в свое рабочее время, не злись.

Её глаза удивленно расширились.

— Ты не сделаешь этого.

Я наклонился и поцеловал её в уголок рта.

— Да, сладкая моя, сделаю.