Поскольку речь сейчас пойдет о клиентах, которые могут значительно отличаться от нас, начнем с простого наблюдения: на самом деле каждый клиент имеет свои особенности. Так в чем же заключается особый предмет разговора? Разве цель первой консультации не состоит в том, чтобы попытаться как можно больше узнать о нашем клиенте и понять, в чем именно проявляются его особенности? Разве не поэтому мы так внимательно слушаем клиента, когда он рассказывает нам о себе? В конце концов, разве не таким способом мы начинаем видеть в нем уникальную личность, отличную от всех остальных? Но при этом мы начинаем также понимать, что в жизни любого индивида есть такие стороны, которые мы никогда не сможем уяснить для себя полностью, сколь долго и упорно мы бы ни старались сделать это. Речь идет не только об особенностях личности и биографии нашего клиента, проникнуть в которые, конечно, очень и очень нелегко; мы соприкасаемся также с более широкими аспектами его жизни, которые делают его представителем определенной социальной группы и в значительной степени формируют его самооценку и мироощущение. Именно поэтому нам нужны сведения не только о самом клиенте, но и о тех людях, кого он считает «своими», об их происхождении, культуре и традициях, а также о том, как они со всем этим наследством прижились в современных условиях.

Во время первичной консультации мы лишь со скрипом приоткрываем дверь, ведущую во внутренний мир клиента, и уже первый взгляд туда обнаруживает разнообразие и глубину его этнической и культурной жизни. Так мы оказываемся лицом к лицу с клиентом, или даже с целой семейной группой, которые могут весьма существенно отличаться от нас самих. Возможно, пришедший на консультацию клиент принадлежит к другой этнической или расовой группе, пользуется другим языком, иначе одевается, или он другого пола, или у него другая сексуальная ориентация, или его социальный статус и уровень доходов резко отличается от нашего. Возможно, клиент будет отличаться от нас не по одному, а по нескольким аспектам, в том числе и по тем, что не вошли в наш примерный список. Так или иначе, мы замечаем наши различия сразу же, как только клиент входит в кабинет. И клиент, конечно, тоже их замечает.

Понятно, что направления и способы терапевтической работы с разнообразными контингентами клиентов сложны и многогранны, и в этом кратком обзоре мы можем коснуться их лишь поверхностно. Мы исходим из того, что во время обучения вы получили первоначальное представление о культурных различиях, о расовом разнообразии и что в процессе работы вы сможете многому научиться на основе собственного опыта. В нашу задачу не входит обсуждение специфических аспектов плюрализма. Мы хотим лишь дать вам несколько ориентиров, которые могут оказаться полезными в преодолении барьеров, стоящих на пути к взаимопониманию между вами и вашими клиентами.

Первый ориентир состоит в том, что работа с сильно различающимися категориями клиентов требует от психотерапевта большой вдумчивости и глубокого самоанализа. Для того чтобы начать преодолевать барьеры, мешающие вам понять совсем не похожего на вас клиента, нужно задать себе следующие вопросы:

1. Настолько ли велики эти различия, чтобы воспрепятствовать нашему взаимопониманию? Нужно ли мне обратить особое внимание на то, что может затруднить мое понимание клиента, и надо ли мне попросить клиента помочь мне преодолеть эти затруднения? Как я смогу это сделать?

2. В какой момент я смогу сказать, что я уже разобрался в этих различиях, и в какой степени это мое понимание окрашено предвзятыми оценками, установками и стереотипными представлениями? И если я решил, что уже вполне во всем разобрался, то как мне проверить, прав я или нет?

3. Как переживает эти различия мой клиент? И смогу ли я понять те чувства, оценки, установки и стереотипные представления, которые клиент испытывает по отношению ко мне ?

4. Оказывали ли эти различия положительное или отрицательное влияние на жизнь моего клиента, и насколько сильно было это влияние? И сможет ли он помочь мне понять, в чем выражается это влияние?

5. Смогу ли я помочь клиенту максимально использовать его уникальные личные особенности, а также специфические особенности той группы, с которой он себя идентифицирует?

6. Имею ли я особые обязательства по отношению к клиенту, который принадлежат к притесняемым группам населения – нацменьшинствам, беднякам, женщинам, инвалидам, больным СПИДом, и что мне нужно сделать, чтобы завоевать его доверие?

Все эти вопросы выходят на поверхность уже с самого начала, с момента прихода клиента на первичную консультацию.

 

Культурная и этническая принадлежность: что делает клиента непохожим на других?

Ниже мы дадим краткий обзор тех широких категорий, которые образуют то, что мы называем разнообразием. Во-первых, это культура, включающая образ жизни людей, в том числе орудия их труда, ремесла, сельское хозяйство, экономику, разные виды искусства, религиозные убеждения, ритуалы и традиции, язык и историю (Lum, 1996, p. 72). Культура, как правило, хотя и не всегда, ассоциируется с тем географическим регионом, где находятся корни данной группы людей. Культуры не всегда отмечены печатью старости и дряхлости. Культуры поддерживаются любовью к определенного вида искусству, например, музыке, или за счет поддержки со стороны общественных или государственных организаций. Для нас важно, что культура оказывает сильное влияние на ее носителей и последователей, на их поведение и образ мыслей.

Этническая группа – это та часть населения, которая имеет общее происхождение и обладает сходными физическими чертами, но иногда на этом сходство и заканчивается. Общая культура для них совсем не обязательна. Члены этнических групп очень часто, хотя и не всегда, идентифицируют себя друг с другом (Lum, 1996, p.68). В Соединенных Штатах существует много разных этнических групп, каждая из которых отличается от всех других. Но когда у них есть общие характеристики, например общий язык, мы склонны объединять их и применять к ним общие стереотипы. Например, пуэрториканцев, мексиканцев, других выходцев из Центральной, Южной Америки, а также тех, кто родился и вырос в Испании, многие считают латиноамериканцами. Но хотя между ними и есть определенное внешнее сходство, культура каждой из этих групп отлична от другой. Точно так же мы объединяем в одну группу китайцев и японцев, корейцев и вьетнамцев, хотя они даже говорят на разных языках. С точки зрения представителей других групп все они «похожи» между собой. А разве мы не объединяем вместе всех арабов, независимо от того, являются ли они выходцами из Кувейта или Ирака? Специалист, работающий с разнообразными группами населения, не должен подходить к этнической группе с определенной предвзятостью, не должен переносить знания об одной этнической группе на другую. Он обязан понимать, что, несмотря на некоторое внешнее сходство, каждая такая группа на самом деле обладает своей собственной спецификой.

Доверие начинает устанавливаться в процессе первичной консультации, когда вы с помощью самого клиента стараетесь узнать, кто он такой и относит ли он себя к какой-нибудь культурной или этнической группе. Вам нужно также понять культурную принадлежность его родителей – какое влияние, положительное или отрицательное, оказало на него его раннее социальное окружение, и как оно продолжает влиять на его решения и поступки, убеждения и ценности.

Вот несколько способов познакомиться с культурным или этническим миром вашего клиента. Вы можете попросить его описать во всех подробностях домашнее празднование Рождества или Нового Года в те времена, когда ему было 10 лет. Или предложите ему провести для вас воображаемую экскурсию по местности, где он вырос. Или попросите его описать типичную трапезу у него дома, в том числе сам процесс приготовления пищи. Пусть он постарается вспомнить, что его родители рассказывали ему о своих родителях, и т. д. Вы удивитесь, насколько легче вам будет понять культуру вашего клиента через такие рассказы, чем через одни только голые факты.

Например, один из наших клиентов рассказал нам, что его мать всегда разрезала кусок мяса пополам перед тем, как положить его в кастрюлю, даже если он легко помещался в нее целиком. Когда он ее спросил, почему она так делает, та ответила, что так всегда делала ее мать. Когда же он спросил бабушку, почему она разрезала мясо пополам, та ответила: «У нас никогда не было таких кастрюль, в которые влезал бы большой кусок». Этот маленький эпизод многое прояснил нам из культурного прошлого семьи нашего клиента и ее социального статуса, включая рождение и передачу традиций. Имея дело с традициями и ритуалами, мы часто просто следуем им, не интересуясь причинами их возникновения (McGill, 1992).

Почему знание культурной принадлежности вашего клиента имеет такое большое значение для терапевтического процесса? Как простое действие вроде разрезания мяса повторяется на протяжении поколений без каких-либо размышлений или поиска разумных объяснений, точно так же и многие наши привычки, ценности и убеждения имеют давно забытые истоки. Наша приверженность к чистоте и аккуратности, предпочтения в еде, отношение к работе или образованию могут быть усвоены в раннем детстве. Однако их истоки могут восходить к забытым временам и далеким странам. Иногда они появляются вследствие бедности или как средство защиты от болезни либо какой-то другой опасности. Может быть, они имели отношение к охране целомудрия девушек или к демонстрации мужских достоинств мальчиков. Почему многие американцы китайского происхождения придают большое значение хорошей учебе? Возможно, это восходит к императорской эпохе, когда юноша из низших слоев мог пробиться наверх одним-единственным способом: не просто получить образование, но и превзойти в нем других. Почему потомки еврейских иммигрантов из Восточной Европы избегают заниматься фермерством? Возможно, потому, что в царские времена евреям не разрешалось владеть землей, и фермерство стало «занятием не для евреев». Некоторые из этих традиций становятся тем, что объединяют семьи, и в этом качестве могут быть и красивы, и полезны. Другие настолько легко поддаются адаптации, что служат нам верой и правдой и помогают добиваться успеха. В традициях нет ничего плохого, если только они не мешают нам эффективно выполнять наши повседневные функции.

Итак, следующий ориентир: вы должны попытаться понять культуру клиента через ее ритуалы, традиции и верования. Из далеких глубин нашего бессознательного родители и прародители продолжают что-то нашептывать и восклицать в наши уши. Это относится ко всем нам – и специалистам, и клиентам. Иногда эти послания поколений несут позитивный заряд, определенную мораль и могут быть полезны, а иногда они вредны и от такого культурного балласта надо избавляться. Если клиент сможет определить происхождение этих привычек, ритуалов и убеждений, то тогда он сможет отличить полезные и нужные традиции от ненужных.

 

Классовые различия

Принадлежность к какому-либо классу означает определенное социально-экономическое положение индивида или семьи в обществе, но не только это. Класс характеризует не только получаемый доход, но и род занятий, ближайших соседей, место жительства, и, самое главное, стиль жизни, то есть то, сколько свободного времени имеет человек и чем его заполняет, какую еду он предпочитает, каковы его интересы в разных областях искусства, что он читает, как путешествует и т. д. Хотя большинство американцев считают, что они принадлежат к среднему классу, существуют определенные социальные установки, ценности и особенности поведения, которые являются более тонкими показателями классовой принадлежности (Devore, Schlesinger, 1996, p. 57–67). Например, считается, что люди, принадлежащие к высшему классу, обычно отправляют детей в частные школы и колледжи и являются членами клубов; люди из среднего класса живут в пригородах, они считают своим долгом дать детям высшее образование, чаще всего в местных или государственных университетах; а люди из низших классов живут в больших городах, имеют квалифицированную или неквалифицированную работу, или вовсе являются безработными.

Итак, у нас есть общее представление о том, как в нашем обществе понимается классовая принадлежность. Однако здесь же таится и определенная опасность для специалиста. Даже если индивидуальный клиент или семья демонстрируют некоторые признаки принадлежности к определенному классу, это еще не означает, что они удовлетворяют всем критериям членства в этом классе. Например, руководящий работник компании теряет работу, и его дети из частного колледжа переходят учиться в государственный; мальчик из бедного городского района получает стипендию и первым из своей семьи поступает в университет. Такие ситуации могут показаться очевидными, однако есть и другие, не столь прозрачные примеры размывания границ между классами. Так, мальчик из бедного городского района может отчаянно хотеть поступить в колледж, у него есть способности, но нет ни денег, ни стипендии. К какому классу он относится?

Отсюда вытекает следующий ориентир: мы живем в стране, где классовая принадлежность по рождению не является неизменной. Класс – это растяжимое понятие, и мы сделаем ошибку, если будем механически приписывать нашим клиентам все характеристики их класса, особенно если есть свидетельства обратному. Мы должны помнить, что большая часть общества настроена на то, чтобы все люди оставались «на своем месте»; наша же задача состоит в том, чтобы помочь им улучшить свою социальную позицию. Тем не менее знание тех личностных характеристик, которые являются типичными для представителей определенных социально-экономических классов, а также встающих перед ними специфических и необычных проблем может оказаться полезным, особенно если это не тот класс, к которому принадлежим мы сами. Надо проявлять осторожность и не слишком доверяться собственным предубеждениям.

Классовые и этнические факторы взаимодействуют между собой. Ожидания, связанные с социально-экономическим статусом клиента, и ожидания, связанные с его культурной предысторией, перемешиваются сложным образом, делая его абсолютно непохожим на любого другого человека. Поэтому понять его во всей полноте весьма и весьма непросто. А если к этому добавить уникальные физические характеристики каждого, черты его личности, факты биографии, то уже не будет вызывать удивления, почему понимание другого человека является столь сложным и трудным процессом. Но будучи специалистами, чья профессиональная задача состоит в помощи людям, мы должны стремиться к максимально полному пониманию своего клиента, даже если для этого нам придется спрашивать его о таких вещах, в правдивости которых у нас нет никаких причин сомневаться (Aponte, 1994).

 

Половые различия

Среди всех возможных различий между людьми в наибольшей степени выражены, безусловно, различия по половому признаку. Первое, что мы спрашиваем при рождении ребенка – это мальчик или девочка? И первое, что мы автоматически отмечаем, когда мы видим человека, – его принадлежность к тому или иному полу. Когда мы пытаемся описать себя или кого-то другого человека, то всегда начинаем с субъекта – мужчина или женщина, мальчик или девочка. Определения могут меняться с молодого до старого, с высокого до низкого, но пол остается неизменным.

Одной из главных задач всей нашей жизни является внимательное и бережное отношение к собственной биологической наследственности, ее полноценное развитие. Другая важная задача – научиться строить отношения с представителями другого пола, устанавливать с ними такие связи, которые учитывали бы и то общее, что делает нас всех людьми, и имеющиеся между нами половые различия. Наши сексуальные предпочтения ни в коей мере не отменяют необходимости осознания своей половой принадлежности, мужской или женской.

Одной из важных причин обращения за консультацией являются те трудности и препятствия, с которыми клиент сталкивается на стадии превращения во взрослого мужчину или взрослую женщину. Одним из результатов, к которому мы стремимся в процессе терапии такого рода случаев, является осознанное понимание и благодарное принятие клиентом своей мужской или женской природы. Тема пола всегда подспудно присутствует в процессе терапии. Зачастую она оказывается в самом центре стоящих перед клиентом проблем, даже если не поднимается им открыто.

Проблема пола не может быть «решена» на первой встрече. На самом деле, и клиенту и консультанту часто бывает довольно трудно определить первоначально заявленную проблему в отношении вклада в нее половых факторов. С другой стороны, существует опасность, что влияние пола клиента на возникновение трудных ситуаций, приводящих в конечном итоге к обращению за терапевтической помощью, настолько очевидно и явно для всех, что мы можем проигнорировать этот фактор и не придать ему должного внимания. Давайте рассмотрим несколько примеров.

Мужчина, потерявший работу, стал не просто безработным; вместе с тем он, по всей видимости, получил также удар по мужскому самолюбию. Разве нас всех не воспитали в убеждении, что быть мужчиной – значит добиваться успеха?

Женщина, которую бросил муж ради другой, переживает не только боль из-за того, что ее отвергли и предали; это также удар по ее сексуальности и желанности. Разве ее не учили, что единственное подтверждение ее женственности – ее желанность для мужа?

Мужчина, избивающий свою жену до полусмерти, в какой-то степени компенсирует неуверенность в себе как мужчине, применяя физическую силу по отношению к более слабой женщине. Разве в нашем обществе быть мужчиной не значит также и быть сильным?

Женщина, которая способна добиться высокого положения, но все время делающая что-то препятствующее этому, в какой-то степени опасается, что ради успеха ей придется пожертвовать своей женственностью. Ведь предназначение женщины – быть подругой и помощницей, а не начальником?

Юноша, который в вашем кабинете замкнут, но пьет с друзьями пиво и ездит на машине с сумасшедшей скоростью, имеет не совсем верное представление о том, что значит «быть настоящим мужчиной». Разве признаками мужественности не являются кружка пива и быстрая езда?

Девушка, ведущая беспорядочную половую жизнь, очевидно, добивается внимания мальчиков, чтобы показать, как она женственна и привлекательна. Разве признак женственности не в том, чтобы быть объектом внимания мужчин?

И так далее, и тому подобное. У многих людей за неуверенностью и саморазрушительными действиями стоит стремление утвердиться в роли мужчины или женщины.

Иногда клиент сразу заявляет вам, что причины его проблемы кроются в сфере сексуальности. Например, он является единственным мальчиком в доме, где остальные дети – девочки, и эта роль вызывает у него чувство беспокойства. Или коллеги подвергают клиентку словесным оскорблениям, «чтобы знала свое место». Или может быть отец унижал ее из-за того, что она девочка; или совершил над ней сексуальное насилие, чтобы доказать свою мужественность. В таких случаях ясно, что именно половой аспект проблемы требует особого внимания.

Чаще же проблема хорошо замаскирована и не лежит на поверхности, так что на первом приеме вы можете ее не распознать. Но нередки случаи, когда клиент при беседе с вами косвенным образом сигнализирует о наличии у него каких-то половых проблем, и вы должны взять эти факты на заметку и позднее заняться ими более тщательно. Вот некоторые из таких признаков:

Высказывает ли клиент гневные чувства по отношению к женщинам или мужчинам в целом?

Прибегает ли клиент, будь то мужчина или женщина, к флирту с вами, как если бы это был единственный способ завоевать ваше одобрение и симпатию?

Обладает ли взрослая женщина манерами поведения маленькой девочки?

Демонстрирует ли клиент-мужчина стиль поведения «крутого парня», чтобы показать вам свою мужественность?

Не услышали ли вы отголоски того, что клиент испытывал сексуальное, физическое или словесное насилие со стороны лиц другого пола?

Эти вопросы подвели нас к другой теме. Влияет ли пол психотерапевта на терапевтические отношения, и если да, то как это использовать во благо клиента? Здесь мы возвращаемся к нашей главной посылке, что за проблемой, излагаемой клиентом, часто скрываются нарушения половой идентификации. Но мы должны также понимать, что особенности половой идентификации самого психотерапевта оказывают значительное влияние на его установки по отношению к клиенту.

В этом вопросе нужно проявлять предельную осторожность и, например, стараться не реагировать на сексуальную привлекательность клиента или на то, как он выказывает свою симпатию по отношению к вам. Воспоминания, чувства и факты биографии, связные с нашей собственной сексуальностью, например, наш гнев по поводу имевшего в прошлом случая дискриминации по половому признаку, могут повлиять на то, как мы отреагируем на проявленные клиентом чувства неуверенности или гнева. Только знание самих себя и собственных предубеждений предохранит нас от переноса на клиента своих неразрешенных проблем.

 

Притесняемые группы

Достаточно оглянуться вокруг, чтобы увидеть, что даже сегодня в нашем обществе есть группы, которые слишком часто становятся объектом предрассудков, ненависти и дискриминации. Многие клиенты, с которыми мы сталкиваемся в своей работе, являются примером того, как отрицательное отношение к их социальной группе ограничило возможности их карьерного роста и возвело непреодолимые барьеры на пути к достойной жизни.

Мы не будем приводить здесь примеры негативных стереотипов отношения к притесняемым группам; просто будем помнить, что эти стереотипы служат обоснованием для дискриминирующего или враждебного поведения по отношению к этим группам, и порочный круг повторяется снова и снова. Женщины по-прежнему получают более низкие зарплаты, чем мужчины, выполняя ту же работу и имея одинаковую квалификацию. Представителям расовых меньшинств труднее устроиться на работу и легче ее потерять, несмотря на программы, направленные на предоставление им равных возможностей. В некоторых колледжах сейчас существуют неофициальные квоты для азиатских студентов. Людям старше 50 гораздо труднее найти работу, чем более молодым, даже если у них больше опыта и они лучше образованы. Считается, что люди с физическими недостатками снижают уровень безопасности на рабочем месте (а, может быть, они просто выглядят не так привлекательно?), и их менее охотно берут работу, даже если они компетентней своих предположительно более здоровых коллег. Учителя-гомосексуалиста могут огульно обвинить в приставаниях к детям («все геи – извращенцы»), или же мать-лесбиянка узнает, что другим детям не разрешают играть с ее ребенком («возможно, это даже заразно»). Таких примеров бесконечное множество.

Работая с клиентами из притесняемых групп, мы видим, что жизнь каждого из них может дать целую серию сюжетов для книги под названием «Каково быть таким, как Я». Работа с клиентами иногда вызывает у нас чувство острого социального протеста, и это чувство не беспочвенно.

Какое все это имеет отношение к специалисту, встречающему клиента или семью на первой консультации? Вот еще один важный ориентир. Помните: клиент, который принадлежит к притесняемому меньшинству, до встречи с вами мог получить отрицательный опыт общения с людьми и у него могло развиться чувство разочарованности и безнадежности. Он вполне может идентифицировать вас с «теми людьми», которые не помогают, а только причиняют боль, и которым нельзя доверять. Особенно это относится к недобровольным клиентам, чья жизнь могла изобиловать множеством ситуаций, подкрепляющих их отрицательное отношение к социальным работникам. Такой клиент мог видеть, как сотрудники служб защиты прав детей угрожали матери, возможно, даже его собственной, что заберут у нее ребенка. Или его, афроамериканца, остановил на дороге по подозрению в провозе наркотиков белый полицейский, поскольку он пересекал границу штата на новом автомобиле. Или это мать, получающая пособие на ребенка, которой снизили выплаты, потому что социальному работнику показалось, что она его оскорбила. Вы должны уяснить для себя: эти и похожие инциденты скорее всего вызывали у клиента гнев, иногда справедливый гнев, как реакцию на те унизительные действия, свидетелем или участником которых он был. Проблема, встающая перед вами как специалистом на первичной консультации, состоит в том, что клиент может перенести несправедливость, проявленную по отношению к нему другими людьми, непосредственно на вас, посчитав вас соучастником враждебной ему группы. Результатом может быть его нежелание сотрудничать с вами в той форме, которая бы вас устроила. С какой стати он должен брататься со своим врагом?

Гнев может проявляться многими способами. Иногда он виден по выражению лица, по взгляду или телодвижениям. Клиент может вовсе отказаться говорить или, если говорит, то отвечает односложно. Вы задаете ему сложный вопрос, а он отвечает лишь «да» или «нет» (поэтому, кстати, нужно избегать закрытых вопросов). Или он воспринимает некоторые ваши вопросы как враждебные и реагирует на них с неожиданной для вас злостью. Он может неправильно истолковывать ваши слова, и вы никогда не узнаете, что именно он имел в виду, отвечая на ваш вопрос. Он может давать поверхностные ответы, или не говорить того, что вам действительно нужно знать, и отвечать заранее заготовленным рассказом, не имеющим никакого отношения к действительности. Он может опоздать или вовсе не прийти на прием. Вариантов проявления гнева существует бесчисленное множество.

Иногда все наши усилия оказываются напрасными. Сотрудница службы помощи ветеранам рассказала нам такой случай. Переезжая в новый офис, она старалась сделать все по правилам. Стены были выкрашены в нейтральный, но приятный цвет, на них были развешены картины, изображающие лошадь и осла. Первая же женщина, вошедшая в кабинет с жалобой на то, что с ее мужем плохо обошлись в больнице, взглянув на картину с ослом, сказала: «Так вы всех нас считаете ослами». Мы надеемся, что сотрудница социальной службы не всплеснула руками в отчаянии, а спокойно задала вопрос: «Что же привело вас к нам?»

Что же делать специалисту, когда он сталкивается с притесняемым и обуреваемым злобными чувствами клиентом? Вот еще один ориентир для вас. Напомните себе, что, несмотря на его нежелание сотрудничать и несмотря на ваше стойкое ощущение, что он вам явно не доверяет, его гнев не носит личностного характера, он не направлен непосредственно против вас. Вы олицетворяете собой нечто угрожающее и зловещее. Достаточно странно, но он может ответить вам в той же манере даже в том случае, если вы с ним одной расы, или одного пола, или даже принадлежите к одной и той же притесняемой миноритарной группе. Вы все еще олицетворяете собой его врага. Вы ничего не добьетесь от такого клиента, если будете сердиться в ответ на его гнев. Будет лучше, если вы сосредоточитесь на его чувствах, пытаясь понять причину обуревающей его ярости: «Похоже, что вы сердиты на таких людей, как я. Вы могли бы рассказать – почему?» Или: «Кажется, вы мне не доверяете. Возможно, на то есть веские причины. Было бы хорошо, если бы вы мне о них рассказали». Не стоит защищаться или пытаться переубедить клиента, что вы не такой, как те люди, которым он не доверяет. Вместо этого дайте знать клиенту, что вы понимаете, что ему нужно время для того, чтобы он вам поверил, что вы проявите должное терпение и подождете, пока он не узнает вас лучше. А затем действуйте не торопясь, покажите клиенту, что в становлении ваших взаимоотношений вы готовы подстроиться под его собственный темп. Это подходящее время, чтобы заключить предварительный контракт, договорившись о проведении трех или пяти сеансов, а затем посмотреть, как пойдет дело. По завершении этого этапа, вы сможете вместе решить, имеет ли смысл продолжать терапию.

Для профессионала, особенно для новичка, эта ситуация может представлять определенные сложности. Однако, не преодолев их до конца, невозможно научиться работать с клиентами, которые с большим трудом усваивают мысль о том, что свою подозрительность они безосновательно переносят на всех людей, воспринимаемых ими отличными от себя. И опять повторимся – ни в коем случае нельзя винить в этом клиента, в противном случае мы его потеряем. Помните, что его недоверие может быть защитной реакцией на прошлый опыт. Помните также, что он живет во враждебном мире, и осторожность необходима ему для того, чтобы выжить. Понятно, что как представитель притесняемой группы, ваш клиент часто бывал объектом насмешек и деструктивных действий со стороны недобрых и неблагородных людей. Ваша задача – попытаться предложить ему другую систему установок, ценностей и способов поведения. Часто бывает достаточно лишь проявить терпение и просто уважение к клиенту, чтобы установить с ним нормальные взаимоотношения. Но иногда этого не происходит, и тогда возникает необходимость направить его к другому специалисту или в другое агентство. Однако здесь есть один нюанс: не стоит рассказывать коллегам, к которым вы направляете клиента, о ваших неудачных попытках установить с этим клиентом рабочий контакт, так как это может повлиять на их отношение к нему.

 

Неправомерные обобщения

Что такое неправомерные обобщения? Хотя знания характеристик этнических групп или социально-экономических классов часто бывают полезны, их следует использовать с большой осторожностью. Нельзя приписывать клиенту или семье определенные характеристики только потому, что они принадлежат к данной группе, если нет явных признаков того, что эти характеристики действительно им присущи.

Вот еще один ориентир. Переносить признаки группы на клиента, а потом действовать так, будто они действительно у него есть, – значит неправомерно обобщать. Можете быть уверены, что с клиентом, испытывающим гнев, такое уже случалось. Если специалист совершит только лишь эту ошибку, клиент никогда ему не поверит.

Знания о классе и культурных характеристиках могут кое-что подсказать вам о жизненном опыте клиента, но ваши предположения потребуют проверки временем. Вы должны быть готовы изменить свое мнение. Культура клиента – часть его идентичности, но не он весь целиком (Dearman, 1987).

Значит ли это, что все клиенты, принадлежащие к притесняемым группам, испытывают чувство злости? Ведь гнев – одна из характеристик притесняемых групп. Ответ, разумеется, такой: удивляться гневу не стоит. Имейте в виду: не все члены данной группы будут иметь одни и те же характеристики.

Возможно, ваш клиент притесняем, но не испытывает чувство злости; возможно, испытывает, но готов сотрудничать с вами. Кроме того, он может никак не проявлять этого чувства. Может быть, его гнев вызван вашими словами или поступком; или тем, что произошло в приемной, пока он вас ждал. Гнев клиента из притесняемой группы не всегда является проекцией того, как кто-то поступил с ним в прошлом. Только внимательно слушая его и наблюдая за ним, не отвечая гневом на гнев и не оправдывая себя, свои намерения или свое учреждение, можно прийти к пониманию того, что же с ним происходит. И только тогда клиент сможет отбросить свои опасения и поверить в то, что вы можете ему помочь.

 

Познай себя

Чтобы помочь человеку, который значительно отличается от нас, мы должны прежде всего осознать собственные установки, ценности и поведение. Понимание и приятие своих культурных и социальных истоков – первый важный шаг на пути к пониманию тех, кто живет и работает иначе.

В этом сложном деле необходим еще один ориентир. Ни в коем случае не навязывайте своих убеждений и установок клиенту. Иногда мы делаем это неосознанно, безотчетно считая свою правду универсальной. Прежде чем выразить несогласие с тем, что говорит клиент, разберитесь сначала, чем он руководствуется.

Например, если клиент говорит, что не слишком старательно ищет работу, и вам хочется отругать его за то, что он ведет себя неправильно, проанализируйте собственные ценностные установки. Возможно, клиент относится к работе иначе. Он может ценить работу не за то, за что цените вы, считая ее достойным и благим занятием, а за то, например, что она дает ему возможность жить в хорошем доме. И хотя работу цените вы оба, ваши ценности будут различаться.

Помните также, что спорами ценности изменить нельзя. Ценности меняются, когда человек осознает, что он может обрести что-то желаемое или необходимое, если изменит свое поведение.

Наша работа со школьниками дает много примеров того, как принадлежность к тому или иному классу общества влияет на ценности. Учительница, принадлежащая к среднему классу, которая упорно пробивалась до своего настоящего статуса из самых низов, не может понять, почему многие ее ученики из бедных семей не заинтересованы в продолжении образования, как это делала она сама в свои юные годы. Для нее в молодости именно образование было одной из главных ценностей, поэтому теперь она не в состоянии понять, почему ужасная система школьного образования в городском гетто способна отбить у ее учеников желание получить образование.

Семейный психотерапевт, феминистка, считала, что главный источник проблем в большинстве случаев – это то, что она воспринимала как неравенство супругов. Хотя некоторые семьи, с которыми она работала, действительно были традиционными, где слово отца – закон, не все они обращались за помощью. Некоторые семьи такой уклад устраивает, нравится это психотерапевту или нет. Психотерапевт, порвавшая в свое время отношения со своим властным отцом, неоднократно пыталась уговорить клиентов восстать против авторитета родителей, но у нее ничего не получалось. Иногда из лучших побуждений мы навязываем клиентам собственные ценности, не отдавая себе в этом отчета. Прислушайтесь, когда клиент говорит: «Нет, этого я сделать не могу». Возможно, вы подталкиваете его сделать то, что правильно для вас, а не для него. Эту проблему можно обсудить с руководителем или коллегой, либо воспользоваться возможностью, когда коллега хочет обсудить это с вами. Удивительно, насколько легче разобраться в случае, которым занимается кто-то другой, и как полезна бывает точка зрения других на ваши ценности.

Вернемся к вопросу о ценностях, точнее, о конфликте ценностей, имеющем особое значение, когда вы работаете с людьми, принадлежащими к другому классу или другой культуре.

Ведь одна из характеристик, отличающих людей друг от друга и иногда порождающих взаимное недоверие, заключается именно в различиях их ценностей.

 

Что нужно знать специалисту

Осознав свои установки, ценности и поведение, профессионалу легче понять, в чем их отличие от установок и ценностей клиента, а затем – как ценности клиента соотносятся с проблемами, с которыми он пришел на терапию. Позднее в процессе терапии профессионал может оценить вместе с клиентом, не мешают ли некоторые укоренившиеся убеждения или повторяющиеся модели поведения достижению целей, о которых они договорились. Однако во время первой встречи мы сосредоточимся на том, как видит свои проблемы и их причины ваш клиент. Что касается его ценностей, то уже на этом раннем этапе специалист начинает понимать, каковы они, но он не дает оценок и не пытается их изменить.

Таким образом, консультанту полезно знать, как социально-экономические и этнические отличительные характеристики клиента влияют на его жизнь. Полезно также понимать чувства, которые могут испытывать притесняемые люди, сталкиваясь с представителями большинства, и то, как такой клиент может относиться к специалисту, принадлежащему к большинству. Сведения о культуре и классовой принадлежности клиента позволят специалисту понять то, что тот говорит, в более широком контексте. Ориентируясь на этот контекст и задавая тщательно сформулированные вопросы, он сможет проверить правильность своих первых впечатлений. По мере прояснения картины специалист станет лучше понимать различные аспекты проблемы клиента. Эта информация и эти впечатления полезны для диагностики и могут быть включены в письменный отчет.

Если вы занимаетесь практикой в учреждении, которое специализируется на работе с группами клиентов с определенными проблемами, живущими в какой-то специфической местности, нужно не только постараться узнать о них как можно больше, но и изучить литературу, описывающую эти группы и их типичные проблемы.

Например, учреждения по защите прав человека часто работают с семьями, в которых совершено насилие, и поэтому сотруднику этой службы необходимо разбираться в этой проблеме. Учреждения социальной помощи работают исключительно с бедными людьми, и их сотрудники должны понимать все аспекты бедности. Есть учреждения, работающие с людьми, имеющими физические недостатки, например, со слепыми, глухими, больными церебральным параличом, эпилепсией, и т. д. Некоторые консультативные учреждения работают с больными СПИДом и их близкими, для них знания о болезни, ее последствиях и ресурсах помощи чрезвычайно важны. Другие учреждения обслуживают население местностей, где преобладают определенные этнические или социально-экономические группы.

Но повторимся: несмотря на необходимость знаний общих характеристик той или иной группы, их нельзя переносить на клиентов, когда мы работаем с ними лично. Тот, кто работает с людьми, знает: сколько бы категорий людей мы ни выявили, на деле их оказывается гораздо больше.

 

Как узнать то, чего вы не знаете: что значит – принимать другого

Как бы мы ни старались, мы не можем получить исчерпывающих знаний об этнических группах, социально-экономических или притесняемых слоях населения. Мы можем только попытаться понять и оценить их положение, а также реакции притесняемых на предрассудки и дискриминацию. Затем нам следует обратиться к нашим собственным установкам и попытаться сопоставить их.

Но что же дальше? Как выяснить, что нужно знать о человеке, который пришел в ваш кабинет, чтобы суметь ему помочь? Для этого есть следующий ориентир. Если вы хотите понять что-то в клиенте, спросите у него самого. Не играйте с ним в игры, не пытайтесь перехитрить, просто задайте ему интересующие вас вопросы. Мы все время подчеркивали, что специалиста и клиента связывает партнерство, главная цель которого – помочь клиенту. Такое партнерство неосуществимо без сотрудничества с ним.

Тот же принцип действует в работе с клиентами, чья этническая принадлежность, социально-экономический статус или угнетенное положение в обществе отличаются от ваших. Когда вы не вполне понимаете то, что говорит вам клиент, мы рекомендуем задать уточняющий открытый вопрос. Если и после ответа вы не поняли, возможно, придется задать его снова, используя другой пример или другими словами: вместо «расскажите подробнее о том, как мать заставляла вас делать домашние задания» можно задать вопрос «что ваша мать обычно говорила, когда вы возвращались из школы?»

Бывает так, что клиент понимает вопрос очень хорошо, но, возможно, не готов на него ответить. Если вам кажется, что дело в нежелании отвечать, не настаивайте, по крайней мере во время первого приема. Но можно взять это на заметку и вернуться к вопросу позднее.

Когда в процессе консультирования вы сталкиваетесь с этническими или социальными различиями, первый сеанс можно начать так: «Я не знаком с обычаями… [назовите этническую или культурную группу], и мне нужна ваша помощь, чтобы понять, почему вы так считаете. Вы должны помочь мне понять, почему вы сделали то, о чем только что рассказали» – или: «Я никогда не жил в городском гетто, хотя несколько раз там бывал. Я не понимаю, почему вы ощутили необходимость… Вы можете объяснить?» Возможно, нужно будет добавить: «Я задаю такие вопросы, потому что считаю, что чем лучше пойму все это, тем легче мне будет вам помочь. Но сначала помогите мне понять, что произошло».

В одной из предыдущих глав мы говорили, что когда из-за этнических или классовых различий возникают сложности, лучше всего поднять эту тему на раннем этапе консультации. Если клиент при этом чувствует себя неловко, смущен или сердится в ответ на ваши вопросы, наверное, нужно отступить. Но, несмотря ни на что, поднять этот вопрос необходимо, во-первых, потому, что сложности в отношениях между людьми не исчезают, если их не обсуждать, а усугубляются; а во-вторых, подняв тему на первой встрече, вы делаете ее частью повестки дня одного из следующих сеансов, когда клиент будет чувствовать себя раскованней.

Однако, скорее всего, клиент оценит ваше стремление понять его и показать, что в терапевтическом процессе вы – равные партнеры. Он начинает получать самое ценное, что может дать терапия: уверенность в том, что он способен изменить свою жизнь и отношения с обществом. Клиента не удивит ваше непонимание его жизненной ситуации, но честное признание в этом, возможно, сделает вас в его глазах человеком, отличным от тех, с кем он сталкивался раньше. Это признание может убедить его в вашей честности и вызвать первые проблески доверия. Наградой вам обоим станет то, что, отвечая на ваши вопросы, он, возможно, впервые начнет понимать, как он может улучшить свою ситуацию.

 

О профессионализме

Работа с разными группами населения – не вопрос выбора или склонности тех, кто помогает людям. Как профессионалы, мы должны понимать и ценить различия между людьми и уважать уникальные черты каждого, кто обращается к нам за помощью. Характер нашей профессии таков, что мы работаем с теми, кого отвергло общество, или с теми, кто отвернулся от мира, который был с ними слишком суров.

Работать с теми, кто значительно отличается от нас, непросто. Нужна уверенность в своей компетентности, чтобы признать, как мало мы знаем о жизни наших клиентов. Для этого требуется открытость и такой уровень понимания различий, которому большинство из нас в процессе взросления не научилось. Иногда это заставляет нас с болью осознать собственные предрассудки. Но если преодолеть тревогу и отбросить их, мы сможем помочь нашим клиентам, как бы они ни отличались от нас, а кроме того, в результате этого опыта сможем стать более зрелыми, компетентными и совершенными людьми.

 

Что дальше?

Если мы видим, что клиент нуждается в большем, чем можем дать ему мы, направление к другому специалисту или в другое учреждение – наш следующий профессиональный шаг. Независимо от того, обратился ли сам клиент к частному профессионалу, или пришел не по своей воле в учреждение, один из важных профессиональных навыков состоит в том, чтобы спокойно, в приемлемой для клиента форме, направить клиента туда, где ему лучше смогут помочь. Следующая глава будет посвящена двум вопросам: когда необходимо направлять клиента к другому специалисту? как это сделать с максимальной пользой для клиента?