После приведенного выше анализа объективных закономерностей и субъективных факторов развязываемой американской олигархией новой мировой войны против России уместно вновь вернуться к вопросу об Украине. Американские геополитики избрали ее главным направлением удара против России и добились стратегического успеха, фактически оккупировав ее основную часть путем успешного государственного переворота и приведения к власти своих марионеток. Под управлением американских специалистов ударными темпами идет строительство украинской нации на русфобской основе, при этом сущность украинства кристаллизовалась как антирусскость. Впервые в нашей истории весьма значительная часть Русского мира не просто оторвана от него, но превращена во враждебное и крайне агрессивное образование.

Дальнейшая эволюция украинского государства под руководством американских спецслужб представляет для России чрезвычайную опасность. Во-первых, превращение десятков миллионов людей в русофобски настроенных нацистов означает огромные и невосполнимые потери для Русского мира и соответствующее ослабление России.

Во-вторых, превращение Украины в антирусское фашистское государство под управлением США существенно усиливает их возможности по дестабилизации социально-политической ситуации в России. Киев уже стал центром консолидации антирусских сил, имеющих влиятельную сеть стороннков в Москве. Их усиление неотличимыми от российских граждан боевиками украинских нацистских организаций создает серьезную угрозу организации беспорядков и терактов в столичных и приграничных городах Российской Федерации.

В-третьих, отрыв Украины от России резко ослабляет потенциал евразийской интеграции. Без нее ЕАЭС остается незавершенным, так как многие технологические цепочки производства товаров с высокой добавленной стоимостью, особенно в машиностроении и химико-металлургической промышленности включают украинские предприятия, научные и проектные организации.

В-четвертых, разрушение сохраняющейся еще значительной кооперации украинских и российских предприятий, Конструкторских бюро и научных институтов в высокотехнологической промышленности наносит огромный ущерб российскому оборонно-промышленному комплексу.

В-пятых, милитаризация Украины и усиление украинских вооруженных сил под руководством НАТО представляет прямую военную угрозу для России, сравнимую со значением оккупации Украины фашистской Германией для обороноспособности СССР в годы Великой Отечественной.

В-шестых, воинствующая антироссийская риторика руководителей нацистской хунты в Киеве и продолжающиеся вопреки Минским соглашениям бесконечные обстрелы городов Донбасса и военные провокации не оставляют сомнений в том, что главной геополитической целью их американских кураторов является втягивание России и европейских стран НАТО в полноценную войну.

В-седьмых, разыгрывание американцами своих украинских марионеток на сцене европейского политического театра исключает восстановление нормальных отношений и сотрудничество России и ЕАЭС со странами Европейского союза, что ослабляет Россию экономически, технологически и политически, крайне затрудняет развитие евразийской интеграции.

Иными словами, руководимый американскими спецслужбами нацистский преступный режим, оккупировавший Украину, несовместим как с интересами народа Ново-, Мало— и Карпатороссии, так и с жизненными интересами России. Без освобождения Украины от проамериканской нацистской хунты национальная безопасность России, достойная жизнь населения Украины и благополучие Русского мира обеспечены быть не могут. Это освобождение едва ли может быть полным. Советской власти пришлось почти десятилетие после освобождения Украины от немецко-фашистской оккупации добивать спрятавшихся в Карпатских горах гитлеровских приспешников. Сегодня связывающих себя с ними националистов в тысячи раз больше. Успешным может быть только освобождение тех регионов Украины, большинство населения которых продолжает считать себя частью Русского мира. К этому есть следующие правовые, экономические и идеологические предпосылки.

С правовой точки зрения, как было показано выше, управляющий нынешней Украиной режим является нелегитимным, хуже того — преступным. Об этом свидетельствует юридический анализ обстоятельств его возникновения и функционирования в результате узурпации власти.

С экономической точки зрения нынешнее украинское правительство уже привело страну к катастрофе и выйти из нее в рамках проводимой им политики конфронтации с Россией не может. По сути оно реализует новое издание старой политики «шоковой терапии» (первая была в начале 1990-х годов), обусловленной принятием очередной программы МВФ и подписанием ассоциации с ЕС. Однако стартовая ситуация для начала этой «смелой операции» совсем другая, чем почти четверть века назад: тогда Украина представляла собой самую развитую в экономическом плане республику СССР с промышленностью, которая превосходила уровнем и размером все восточно— и южноевропейские государства, за исключеием, может быть, Италии.

На сегодняшний день советское наследство было проедено полностью: износ основных фондов превысил в базовых отраслях 75–85 %. При этом произошло перераспределение национального дохода в пользу небольшого числа оффшорных бенефициаров, которые вывозят не только весь прибавочный общественный продукт, включая природную ренту, но и часть необходимого продукта, расхищая фонды амортизации и оплаты труда. Украина подошла к Евромайдану с одним из самых низких в Европе уровней жизни: по ВВП на душу населения страна находилась на начало 2014 года на уровне Туниса и Узбекистана, в 3 раза уступая уровню России и в 1.5–2 раза Беларуси и Казахстану. После катастрофических 2014/15 гг., ВВП на душу населения упал до уровня отсталых стран Африки. При продолжении следованию курсу «Европейского выбора» Украине предстоит выбор между плохим, очень плохим и катастрофическим вариантами:

1) управляемый кризис с элементами стагнации на фоне формального выполнения условий МВФ, с проведением агрессивной антироссийской политики, но с попытками заставить Россию принять на себя роль бескорыстного помощника и виновника во всех украинским бедах и неудачах; этот сценарий означает формальное соблюдение некоторых положений «Минска-2», хотя реальная федерализация Украины будет торпедироваться;

2) неуправляемый кризис (коллапс экономики) в случае отказа МВФ в предоставлении финансовой «поддержки» под предлогом невыполнения ряда обязательных условий. Данный путь вероятен, если реальной целью политики США будет развязывание на территории Украины открытого, возможно, военного противостояния между Россией и странами Европы с косвенным участием США; этот сценарий полураспада с возможными вспышками эскалации конфликта не соответствует интересам ЕС и России, т. к. повышает вероятность их вовлечения в конфликт и переноса «управляемого хаоса» на их территории;

3) социально-экономический хаос (катастрофа), основным следствием которого будет прекращение существования Украины, как целостного государства, последствием чего станут тектонические сдвиги в европейской и мировой системе безопасности и геоэкономического сотрудничества.

Эти сценарии можно обозначить, с точки зрения глубины и последствий, как «кризис», «коллапс» и «катастрофа»: условная количественная градация между ними — падение ВВП от 10–15 % (кризис) через 20–30 % (коллапс) до 35–50 % (катастрофа). За этими градациями стоят качественные различия и последствия для ЕС и РФ: кризис может быть купирован (заморожен) привычными трюками МВФ-ЕС (по типу Болгарии и Прибалтики); коллапс затронет экономики соседних стран; катастрофа обеспечит перенос разрушений (в другие страны) — и не только в Россию, как надеются инициаторы Майдана.

Сценарий стабилизации кризиса политически возможен только при условии прекращения карательных операций в юго-восточных территориях страны. При этом встает вопрос о том, за счет чьих средств можно санировать финансовую систему Украины. Прежде всего речь идет о накопленных (в основном в валютной форме) активах на Украине. К этим иностранным активам Украины следует добавить сбережения населения в наличной валютной форме (доллары и евро), которые оцениваются в 50–80 млрд. долл. и в 3–5 раз превышают наличную денежную массу Украины в гривнах.

Санация финансовой системы Украины имеет три потенциальных источника:

— средства России на Украине (порядка 60 млрд. долл. в разных формах);

— средства населения (50–80 млрд. долл.);

— средства олигархов (70-100 млрд. долл.).

Общий объем этих «резервных фондов» превышает ВВП Украины и является «соблазнительной добычей» для стран-«санаторов».

В случае дальнейшего экономического паралича на Украине, резервные средства населения будут использованы на цели выживания (позволяют продержаться несколько месяцев), хотя за их счет, вероятно, удастся несколько поправить ситуацию в банковской сфере путем заморозки валютных депозитов. Так, 1 сентября 2014 г. НБУ уже издал указание, запрещающее снятие валютных средств внутри Украины и предписывающих их конвертацию в гривну.

Резервные средства олигархов находятся в основном в таких офшорных зонах как Кипр, Белиз, Сейшельские и Маршальские острова и проч., эти средства к тому же обременены сопоставимыми обязательствами (кредитами в адрес украинских предприятий на 77 млрд. долл. на конец 2013 года) — т. е. они не могут быть мобилизованы на цели санации экономики Украины.

Таким образом, «легкой добычей» киевским властям и их спонсорам кажутся инвестиции России на Украине, которые в условиях санкций как бы можно и «простить» России. Юридическая база для этого создана, принят закон «О санкциях», который позволяет СНБО и правительству Украины делать с российскими активами на Украине практически что угодно под предлогом наказания «страны-агрессора».

Но это уже прямой акт экономической войны, на который РФ будет вынуждена отвечать. Так что среднесрочной ценой такой санации Украины может стать гораздо более масштабная дестабилизация отношений ЕС-Россия. Невозможность в сценарии «заморозки гражданской войны» устойчиво сбалансировать энергетический и платежный балансы Украины, принять нормальный бюджет, добиться притока капитала и роста ЗВР приводит к крайней хрупкости данного варианта будущего, который как «всякий худой мир лучше доброй войны», но в экономике воспроизводит условия социального взрыва, а в политике создает почву для радикалов, которые будут призывать ко «второй попытке» решения восточного вопроса.

Именно в этих условиях могут сформироваться предпосылки для возникновения Сценария № 2, когда МВФ и другие кредиторы откажутся предоставлять далее финансовую помощь Украине в виде кредитов, что повлечет за собой еще более негативные последствия, анализ которых представлен ниже. ЗВР Украины в этом сценарии практически перестают существовать, гривна отправляется в свободное падение (еще 2–3 раза к нынешним уровням за полгода-год).

При срабатывании данного сценария, основные отрасли, формирующие ВВП страны, в связи с отсутствием финансирования будут полуостановлены (сокращение в энергетике на 15–20 %, в металлургии на 20–30 %, в угольной промышленности 40–60 %). Банковская система окажется на грани банкротства. При прекращении выделения кредитных линий большинство банков Украины станут нерентабельными и объявят себя банкротами или будут национализированы. В условиях обнищания населения затраты на газ и другие коммунальные услуги будут увеличиваться с трудно прогнозируемыми значениями, т. к. номинальный рост тарифов будет компенсирован валом неплатежей. На Украине будет наблюдаться кратный рост безработицы в условиях остановки предприятий, сокращение реальных зарплат, снижение покупательной способности населения, истощение сбережений.

С большой вероятностью на этом ухудшение ситуации не остановится и Украина перейдет в состояние социально-экономического хаоса с высоким риском распада страны на 2-3-4 части. Этот, катастрофический, сценарий в настоящее время представляется наиболее вероятным, поскольку Украина находится под внешним управлением и выбор дальнейшего пути развития определяется не в Киеве и не в национальных интересах Украины. При этом, если целью внешнего управления Украиной является нанесение экономического и геополитического урона Российской Федерации, то судьба самой Украины становится «приемлемыми издержками» в планируемом «окончательном решении российского вопроса». Это проявляется в большом количестве принимаемых руководством Украины нелогичных решений, направленных не на стабилизацию и нивелирование кризисных явлений, а лишь на конфронтацию с Россией, без внимания на проявляющиеся признаки наступающего экономического и территориального краха. Внешнее управление не предполагает вывода Украины из кризиса. В лучшем случае, планируется стабилизировать кризисные явления на таком уровне, чтобы обеспечить экономическую зависимость Украины от США и не допустить восстановления суверенитета этой страны. Политика повторной шоковой терапии приводит к постоянному ухудшению ситуации.

Тем временем назначенные на правление Украиной американские марионетки имеют ярко выраженную мотивацию временщиков, стремясь использовать свои неожиданно полученные властные полномочия для обогащения. Об этом свидетельствуют многочисленные скандалы по крупномасштабным махинациям с разворовыванием бюджетных денег и присвоением государственного имущества, сотрясающие киевское медиапространство. Когда проедена экономика и социальная ткань, возникает соблазн проедания того, что осталось — населения и территории. Территорию Украины уже проедают путем готовящихся контрактов на экспорт в Швецию чернозема, ускоренной добычи сланцевого газа, выращивания генно-модифицированных продуктов на черноземах. Население утилизируется посредством когнитивных технологий «фашизации» населения против «клятого врага». Доведенные до крайности технологии «утилизации» лишнего населения и хищнической эксплуатации природы являются типичными для современной гибридной войны, «успешно» реализованными США в Ираке, Афганистане, Ливии. Прямое уничтожение промышленной и жилой инфраструктуры также есть крайняя форма «утилизации» населения и территории. Этот сценарий для народа Украины является разрушительным, но вполне (для олигархов и их внешних партнеров) приемлемым.

В конструировании 4-го, пока что гипотетического, позитивного сценария будем исходить из того, что все участники конфликта заинтересованы в скорейшем его разрешении с нанесением минимального ущерба своим экономикам и цивилизации в целом. Для чего необходимо выбрать компромиссные варианты, устраивающие все стороны. Для этого, прежде всего, необходимо оценить масштаб бедствия, к которому привел европейский «выбор» Украины.

В случае предоставления Украине всей суммы обещанных кредитов рост государственной валовой внешней задолженности Украины составит примерно 8-10 % процентных пункта ВВП в год. При этом отношение «государственная задолженность/ВВП» будет доведено до 98,3 % к концу 2015 г., а уже к концу 2017 г. валовой внешний долг превысит ВВП на 6,2 %. Однако этого может не хватить для стабилизации финансового положения.

Рис. 21 иллюстрирует потоки украинского платежного баланса. Наиболее существенным является дисбаланс внешней торговли товарами и услугами размером в 8,5 % ВВП. В среднесрочной перспективе он будет ухудшаться вследствие свертывания торговли с Россией.

Рис. 21. Платежный баланс Украины, сальдирующие статьи.

(Источник: Национальный банк Украины)

С учетом навязанного американцами Украине запрета на военно-техническое сотрудничество с Россией резко снизится украинский экспорт в Россию. В 2014 году его доля в украинском экспорте упала до 18 % по сравнению с 25 % в 2012 г. В абсолютном выражении это больше 20 млрд. долл. в год. В противовес ЕС облегчает доступ украинских товаров на свои рынки (односторонний режим свободной торговли по части товарных позиций), в результате чего экспорт Украины в западном направлении возрастет на 0,5 млрд. долл. в год. Ради этой символической суммы Украина вынуждена идти на отказ от валютной выручки на многие миллиарды.

Снижение рейтингов Украины до преддефолтного уровня существенно повышает стоимость заимствований и обслуживания внешнего долга, что повлечет ухудшение позиции сальдо движения инвестиционных доходов. (таблица 12).

Таблица 12. Прогноз сальдо движения инвестиционных доходов Украины в 2014–2017 гг. ($ млрд.)

Сальдо движения трудовых доходов и денежные трансферты физических лиц являлось до 2014 года единственной стабильно положительной статьей баланса с сальдо всего 5 % ВВП. Речь идет о доходах украинских трудовых мигрантов за границей, переводимых на родину. При этом трансферты в баланс Украины от трудовых мигрантов в Россию составляли до 70 % от общей величины, т. е. до 3,5 % ВВП. Антироссийская политика киевских властей снизила этот источник в 2–3 раза, еще боле увеличив дефицит платежного баланса. При продолжении данной политики этот источник грозит иссякнуть.

Отток валюты из страны в виде процентов по кредитам, займам, ссудам, а также в виде дивидендов, роялти и других видов доходов от иностранных инвестиций неизбежно возрастет. В 2014 г. баланс по этой статье уже был около минус 8 млрд. долл..

Проанализируем способность украинского государства обслуживать суверенный долг в иностранной валюте. Государственный долг составлял уже на начало 2015 года — 54,1 млрд. долл. (вместе с государственными гарантиями — 65 млрд. долл.). Лишь 32,8 млрд. долл. является внешним долгом, но надо иметь в виду, что часть внутреннего долга также номинирована в иностранной валюте. Суммарно в валюте было номинировано около 60 % госдолга, т. е. около 36 млрд. долл.

Надо иметь в виду, что государственный внешний долг — лишь верхушка айсберга. Общая сумма внешнего долга Украины составила на начало 2015 г. 126,3 млрд. долл. Чтобы обслуживать такой долг, исходя из ставки около 8 %, необходима валюта на сумму 12 млрд. долл. в расчете на год, добавим 1 млрд. долл., необходимый для обслуживания государственных займов в 2014 г., получим сумму 13 млрд. долл.

МВФ гарантирует финансирование 17,5 млрд. долл. в течение 2-х лет, закладывая в свою программу, что необходимый объем финансирования составляет 50 млрд. долл. Возможности государства по привлечению иных внешних ресурсов крайне ограничены после 2014 г., так как государственный долг в текущем году уже превысил отметку в 100 % к ВВП. В таблице 13 представлен прогноз основных позиций платежного баланса Украины в 2015–2017 г. Его дефицит за эти годы оценивается в 217,2 млрд. долл.

Табл. 13. Прогноз основных позиций платежного баланса Украины в 2014-17 годы ($ млрд.)

Для оценки потребности Украины во внешней помощи к дефициту платежного баланса по текущим операциям следует добавить инвестиции, необходимые для обеспечения хотя бы простого воспроизводства капитала. Начиная с 2005 г. объем инвестиций обеспечивал лишь половину от необходимого уровня капитала, а накопленная «недоинвестированность» экономики оценивается на уровне 300 млрд. долл. Косвенно об этом свидетельствует динамика степени износа основных фондов, выросшая за 12 лет с 44 % до 78 %.

Таким образом, необходимый объем внешних заимствований для балансировки платежного баланса Украины на 2014–2018 г. без учета «недоинвестированности» в предыдущий период составляет 190 млрд. долл. Для преодоления диспропорций развития экономики, накопленных за последние 2 десятилетия, понадобится еще не менее 300 млрд. долл. Объявленный МВФ западными кредиторами пакет финансовой помощи Украине явно недостаточен для стабилизации макроэкономической ситуации.

Единственно возможная позитивная альтернатива трем негативным сценариям — это вариант трехстороннего совместного решения ЕС, ЕАЭС и Украины как о формате трехстороннего торгово-экономического сотрудничества, так и об общих инвестиционных программах восстановления и развития украинской экономики. Этот вариант является гипотетическим, поскольку он несовместим с силой навязанного Украине Соглашения об ассоциации с ЕС, не говоря уже о неприемлемости для России нынешнего преступного нелегитимного властвующего на Украине режима.

Этим Соглашения учреждается зона свободной торговли между Украиной и ЕС, создаваемая поэтапно в течение 10 лет. При этом на момент вступления Соглашения в силу импортная пошлина на ввоз товаров из ЕС обнуляется по 7666 товарным позициям из 10530 позиций ТН ВЭД. В течение трех лет она должна быть обнулена по 89 % позиций, через 10 лет — по 98,5 % позиций.

Предусматривается приведение законодательства, норм и стандартов Украины в полное соответствие с нормами и стандартами ЕС в таких сферах как техническое регулирование, санитарные и фитосанитарные меры, таможенное законодательство, финансовые, телекоммуникационные, почтовые, курьерские услуги, услуги международного морского транспорта, государственные закупки, защита интеллектуальной собственности и конкурентное право. Соглашение устанавливает одностороннюю зависимость Украины от ЕС, директивы которого автоматически становятся обязательными для Украины. При этом последняя не получает возможности участвовать в выработке этих директив.

Формально Соглашение не препятствует Украине являться участницей других преференциальных соглашений, если такие соглашения не противоречат достигнутым договоренностям. Иначе говоря, возможные международные договоренности Украины с ТС или с отдельными участниками ТС должны будут укладываться в правовые рамки Соглашения об Ассоциации, которое приобретает правовое верховенство над другими международными соглашениями Украины. Это обстоятельство будет ограничивать развитие правовых договоренностей, без которых развитие экономических отношений Украины с ТС невозможно.

В Соглашении отсутствуют какие-либо оговорки или правовые положения, защищающие или гарантирующие сохранение правовой базы экономических отношений между Украиной и государствами-членами ТС. Между тем, обязательные для применения нормы Таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации в области торгового, таможенного, технического регулирования, санитарно-ветеринарных мер, а также в других областях экономического регулирования вступают в противоречие с обязательствами Украины по Соглашению с ЕС, что не позволит ей быть участником обоих соглашений одновременно.

Одновременное участие Украины в ТС/ЕЭП и в ЗСТ с ЕС возможно только в случае согласия государств-членов Таможенного союза принять на себя в вопросах наднациональной компетенции обязательства Украины по Соглашению, что представляется невероятным. Российская внешнеполитическая традиция исключает подписание неравноправных соглашений, включающих одностороннюю передачу суверенных полномочий другой стороне, а также односторонние уступки в сфере торгово-экономических отношений. Это касается не только обязательств Украины по исполнению директив ЕС по широкому спектру вопросов регулирования торгово-экономических отношений, но и режима свободной торговли с ЕС, в котором предусматривается сохранение ограничений в отношении импорта украинских товаров.

После создания ЗСТ с ЕС Украина получает отрицательный суммарный экономический эффект величина которого определяется реакцией стран Единого экономического пространства на данный шаг. При этом исключается возможность участия Украины в ТС и ЕЭП с Россией, Белоруссией и Казахстаном, который могло бы дать значительный положительный эффект. В частности, присоединение к ЕЭП дает возможность повышения ценовой конкурентоспособности украинских товаров за счет более низких цен на энергоносители. При этом конкурентоспособность украинских товаров в этом случае возрастает как на рынке ЕЭС, так и ЕС. Предварительные расчеты показывают, что положительный эффект на объемы экспорта в страны ЕС от снижения тарифов на энергоносители в этом случае будет превышать эффект от отмены таможенных тарифов в рамках ЗСТ с ЕС.

Следует отметить, что разница между сценарием создания ЗСТ с ЕС и присоединения Украины к ЕЭП накопленным итогом (к 2030 г.) оценивается примерно в 7,5 % от суммарного ВВП.

Соглашение закрепляет применение норм ЕС по регулированию энергетического рынка и транзита на территории Украины. Это лишает смысла участие российской стороны в развитии украинской газотранспортной системы и стимулирует расширение альтернативных маршрутов транзита российских энергоресурсов на Запад.

Таким образом, создание ЗСТ Украины и ЕС влечет существенные риски для взаимной торговли высокотехнологичной продукцией. С учетом того, что производственные мощности украинских машиностроительных предприятий избыточны по отношению к внутреннему рынку, а на европейском рынке их продукция является неконкурентоспособной, следует говорить о высоком риске дальнейшего снижения производственного потенциала украинского машиностроительного комплекса.

Участие Украины в евразийском интеграционном процессе, по расчетам Академий наук России и Украины существенно повышает его экономическую эффективность. Согласно расчетам по интегрированной модели межотраслевого баланса Украины, России, Белоруссии и Казахстана свидетельствуют о 15 %-ном увеличении экономической активности за счет формирования ТС и ЕЭП в расчете на 10-летнюю перспективу, что эквивалентно дополнительному ВВП в объеме от 400 до 700 млрд. долл., из которых на Украину приходится около 1/3 (Табл. 14). Это неудивительно, если учесть, что авиационная, ракетно-космическая, судостроительная промышленность, атомное машиностроение и многие другие отрасли наукоемкой промышленности создавались, и до сих пор воспроизводятся в России и Украине как единое целое.

Расширение рынков сбыта для украинских производителей (в силу повышения конкурентоспособности украинских товаров и услуг на рынках стран-членов ЕЭП) на практике будет выражаться в расширении объемов производства на украинских предприятиях-экспортерах, а также в появлении новых экспортеров. Мультипликативный эффект от увеличения производства на украинских предприятиях-экспортерах обеспечит возникновение новых рабочих мест и дополнительные доходы украинского бюджета.

Вместе с тем, при анализе значимости секторальных связей между странами ЕЭП и Украиной необходимо рассматривать не только прямые, но и косвенные эффекты, отражающие вовлеченность в производственный процесс смежных отраслей экономики. Также следует анализировать распределение эффектов на различных стадиях формирования выпуска конечной продукции. Существующая система отраслевых и межотраслевых связей между экономиками стран ЕЭП и Украиной позволяет говорить о том, что в ряде производств сотрудничество носит безальтернативный характер, однако может быть чувствительно к резкому ухудшению торгово-экономических отношений между странами, что создает дополнительные риски, особенно в производстве продукции оборонного и двойного назначения.

Из изложенного выше следует, что необходимым условием восстановления и устойчивого развития украинской экономики является сохранение и наращивание производственно-технологической кооперации и торговли с Россией и ЕАЭС. Для этого, однако, Украина должна обладать суверенитетом в торгово-экономических вопросах, который она по Соглашению об Ассоциации делегировала институтам ЕС. Из этого следует, что необходимым условием реализации данного сценария является денонсация указанного соглашения и открытие нового, уже трехстороннего формата переговоров между ЕАЭС, ЕС и Украиной. И только в том случае, если ЕС предпочтет зону свободной торговли «от Лиссабона до Владивостока» продвигаемому США «Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству» (TTIP), этот сценарий получает шанс на реализацию.

Табл. 14. Сравнительный анализ последствий европейского и евразийского вариантов интеграции Украины

С учетом ничтожной в настоящей момент вероятности столь резкого изменения позиции ЕС, готовится нужно к худшему сценарию, который скорее всего повлечет дальнейший распад Украины по линии раскола между областями, где восторжествовал украинский нацизм и где большинство населения продолжает себя считать частью русского мира. Тем более к этому есть соответствующие идеологические предпосылки.

Идеологически доведенная сегодня до крайности украинская идея оказалась не более чем отрицанием всего русского и антагонистического противопоставления ему украинского. В свете вышеизложенных исторических фактов о ее генезисе должны быть развеяны укорененные еще советской идеологией широко распространенные мифы о взаимоотношениях русского и украинского народов.

Таким образом, доведенное до антагонизма противоречие между русским происхождением украинцев и их нынешней русофобией может быть разрешено только путем устранения одной из его сторон. И этот процесс уже начался с формированием идеи Новороссии как русского государства в составе южных и восточных областей нынешней Украины, исторически освоенных русскими людьми.

Сегодня Новороссия существует как популярная среди русских патриотов идея, реализация которой станет политически возможной лишь в случае признания Россией суверенитета пожелавших выделится из состава нацистской Украины Донецкой и Луганской народных республик. Должны быть также решены ключевые проблемы, связанные с их государственным строительством.

Табл 15. Оценка экономических эффектов для украинской экономики в рамках различных вариантов интеграционных процессов между Украиной ЕС и ЕЭП (прирост показателей к базовому варианту не предусматривающему изменения текущей ситуации, в %)

Во-первых, ДНР и ЛНР в данный момент контролируют лишь около четверти заявленной территории республик. В то же время, идея Новороссии предполагает включение в ее состав, как минимум, 8 областей Юга и Востока Украины (Харьковской, Донецкой, Луганской, Днепропетровской, Запорожской, Херсонской, Николаевской и Одесской).

Во-вторых, Новороссия создается в ходе (а может быть окончательно конституирована только по результатам) гражданской войны, вспыхнувшей на Украине после государственного переворота 21–23 февраля 2014 года, лишившего страну легитимной власти и прервавшего конституционную преемственность.

В-третьих, предопределить ход и исход международного переговорного процесса по переустройству территорий бывшей Украины крайне трудно. Помимо создания нескольких независимых государств, одним из которых может стать Новороссия, возможен вариант переучреждения украинского государства на федеративных основах. Пользуясь тем, что управляющая Украиной нацистская хунта не считает себя правопреемником УССР, ДНР и ЛНР могли бы объявить себя законными наследниками Советской Украины, запустив процесс новой сборки украинского государства. Возможен также вариант вхождения разных территорий бывшей Украины в состав соседних стран. Вместе с тем, ДНР и ЛНР уже заявили о создании Союза народных республик в форме конфедерации, тем самым частично предопределив форму государственного устройства.

Поскольку дальнейшая судьба данного государственного образования не определена, границы не очерчены, поскольку также решаться эти вопросы скорее всего будут путем достижения компромисса внешних игроков в ходе международной конференции, на которой Новороссия может быть представлена в качестве полноправного участника, более вероятно в качестве наблюдателя, но может быть и не представлена вовсе, правовая система и Конституция Новороссии должна обладать высокой степенью адаптивности к различным, в том числе самым неожиданным, решениям относительно ее (Новороссии) будущего статуса. В том числе в связи с тем, что не исключено переучреждение украинского государства Конституция должна быть составлена таким образом, чтобы послужить точкой сборки этого гипотетического нового государственного образования, не меняя при этом внутреннего устройства собственно Новороссии как одного из возможных соучредителей новой Украины.

Эти противоречия на первый взгляд кажутся трудноразрешимыми. Однако, только в Европе мы имеем три различных примера решения сходных проблем:

1. Швейцарский союз (1291–1798), возникший, как объединение трех первоначальных кантонов в борьбе с австрийцами, бургундцами и савойцами (фактически гражданские войны в рамках Священной римской империи германской нации).

2. Черногория под властью князя-епископа (1516–1852), конституировавшаяся в ходе противостояния агрессии Османской империи и Венецианской республики.

3. Республика соединенных провинций — нынешние Нидерланды (1581–1795), появившаяся в ходе религиозной войны с Испанией.

Характерно, что во всех перечисленных случаях первоначально восставшие выступали за широкую автономию (практически за ту же федерализацию, что ДНР/ЛНР) и только в ходе гражданской войны, развязанной официальными властями, отказавшимися удовлетворить поначалу умеренные требования, перешли к утверждению полной независимости. Точно так же на первом этапе власть осуществлялась авторитетными военными лидерами и лишь со временем возникли действенные гражданские структуры. Единственная проблема — все три примера грешат тем, что указанные государства не располагали писанной Конституцией, их устройство не было до конца упорядочено и носило архаичный характер.

Тем не менее, мы располагаем и примером, который практически полностью соответствует ситуации в Новороссии, которую в процессе освоения этой территории Российской империей часто называли Русской Америкой. Речь идет о Соединенных Штатах Америки.

Независимость США была провозглашена в 1776 году, признана Великобританией по Парижскому миру 1883 года, а текст американской Конституции был утвержден только в 1888 году. Колонии Великобритании, провозгласившие независимость, поначалу также выступали только за расширение гражданских прав — главным было требование представительства в британском парламенте. Союз отдельных колоний (штатов), образованный для войны с Британией, поначалу был рыхлой конфедерацией, объединенной лишь военным командованием Джорджа Вашингтона. Первоначально органы центральной власти США обладали крайне небольшими полномочиями (конфедеративное устройство сохранялось). Власть президента и конгресса усиливалась довольно медленно и окончательно федерацией США стали после Гражданской войны 1861–1865 гг., когда было отменено право штатов на сецессию.

Итак, как же нам видится разрешение проблем, связанных с конституционным устройством Новороссии.

Во-первых, уже найдена (интуитивно или вынужденно) совершенно правильная, с нашей точки зрения, форма государственного устройства — конфедерация. Отметим, что практически все вышеперечисленные государства, образовавшиеся в ходе гражданских войн нескольких провинций с центральной властью первоначально были оформлены именно в форме конфедерации (независимо от того было это оформлено юридически или состоялось явочным порядком). Подобное устройство минимизирует противоречия между региональными элитами — в силу отсутствия или малой важности должностей центрального управления им не за что конкурировать. Кроме того, конфедеративное устройство облегчает присоединение новых провинций — они не просто сохраняют внутреннее устройство, но приобретают дополнительную (по сравнению с существовавшей у них в рамках предшествующей государственной системы) степень свободы. Не даром ни один из кантонов, присоединенных к трем первоначальным, не изъявлял желания выйти из состава Союза (а ведь кантоны были не только немецкими, но и французскими, и итальянскими и присоединялись в результате жестоких войн). Гражданская война в США, вызванная противоречием между промышленным капиталистическим Севером и аграрным рабовладельческим Югом была эпизодом. И до кризиса (когда противоречие микшировалось освоением новых территорий) и после, когда оно было снято реконструкцией Юга США являлись внутренне цельным государством. Даже во время войны, противостоящие друг другу Союз и Конфедерация, каждый в отдельности, были внутренне едины.

Во-вторых, конфедеративная форма устройства Новороссии дает ей дополнительное преимущество в плане дальнейшего международно-правового оформления переустройства территорий бывшей Украины. В случае, если сохранение украинского государства (даже в переучрежденном виде) окажется невозможным, а сохранение новой государственности нежелательным, области-республики могут входить в состав соседних государственных образований в личном качестве (что облегчит их интеграцию по сравнению с огромной, как по территории, так и по населению Новороссией. Если же, будет принято решение воссоздать украинское государство, то с учетом межрегиональных противоречий, только что вылившихся в гражданскую войну, именно конфедеративный принцип организации Новороссии (минимизирующий контакты между враждебными друг другу регионами Украины) должен быть положен в основу новой украинской государственности.

В-третьих, любая конфедерация строится по принципу концентрации власти внизу пирамиды. Высшие органы конфедерации обладают лишь весьма ограниченными делегированными полномочиями и жестко зафиксированными бюджетами. Они не имеют право вводить налоги и издавать обязательные для исполнения (без ратификации местными властями) постановления. Такое смещение баланса власти в пользу регионов позволяет проводить более эффективную, дифференцированную и приближенную к конкретным нуждам местного населения политику, что не маловажно, с учетом необходимости восстановления многих регионов Новороссии, пострадавших в гражданской войне.

Таким образом, перспективная схема организации власти в Новороссии представляется в виде полномочных региональных правительств, опирающихся на сильное местное самоуправление и делегирующих ограниченные полномочия немногочисленным и ограниченным в правах общеконфедеративным структурам. В компетенцию региональных властей должны полностью входить вопросы культурного, социального, экономического развития, охраны правопорядка, налоговой политики.

Что касается центральных общеконфедеративных органов, то на сегодня представляется достаточным возложить на них ответственность за оборону и реализацию общей внешней политики Новороссии, а также проведение общей макроэкономической политики и общей системы регулирования экономики. Для этого необходимо:

• создание налогово-бюджетной и банковской системы на основе учреждения Госбанка Новороссии, сочетающего функции организации денежного обращения, банковского обслуживания, казначейства и фиска;

• создание погранично-таможенной, ветеринарной, фитосанитарной и санитарной служб;

• образование торгово-промышленной палаты, выдающей сертификаты происхождения товаров;

• учреждение системы регистрации предприятий и прав собственности;

• национализацию бывшей украинской госсобственности и собственности преступников, замешанных в проведении и поддержке карательной операции;

• создание судебной системы и системы правоохранительных органов.

Эта система госрегулирования может создаваться как единая для двух республик и опираться на общее законодательство, которое должно быть максимально приближено к российскому.

Помимо перечисленных вопросов, в правовой системе и Конституции Новроссии можно было определить принципы религиозных взаимоотношений. Не исключено, что Новороссия решит закрепить в Конституции не традиционную формулу об отделении Церкви от государства, а четко обозначить себя в качестве канонической территории РПЦ. Тогда в случае, если нацистская хунта ликвидирует УПЦ МП и примет автокефалистскую доктрину, Новороссия станет очагом не только политического, но и религиозного сопротивления.

При формировании будущего государственного устройства Украины может быть использован и прецедент Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины. «Республика Сербская» не является государством в прямом смысле этого слова, а одним из полугосударственных «энтитетов» с довольно широкими правами внутри международно-признанного государства «Босния и Герцеговина». Этого удалось достичь путем признания международным сообществом факта этноцида сербов в регионе. Существует Международная конвенция о предупреждении геноцида и наказания за него. Нормы Конвенции говорят о том, что если по определенной вине государства тот или иной народ будет поставлен в условия, угрожающего существованию (например, апартеид, геноцид, этническая чистка, гуманитарная трагедия) и, если вследствие этого возникнет ситуация, создающая угрозу всеобщему миру и международной безопасности, то международное сообщество (например, в лице Совета Безопасности ООН) может оказать поддержку такому народу вплоть до признания права этого народа на сецессию.

Согласно этому положению Донецкая и Луганская народная республика вместе — в составе Союза народных республик — или по отдельности имеют полное право на сецессию. Ведь такие явления, как геноцид, этническая чистка говорящих на русском языке и гуманитарная трагедия, спровоцированная уже полуторалетней войной киевской нацистской хунты против русскоговорящих и православных людей, налицо. Ужасающие кадры публичных пыток ратующих за свое естественное право на самоопределение людей, расстрелы донбасских городов и сел, убийства детей и стариков, уничтоженной инфраструктуры облетели весь мир. Подлинность этих кадров, а также задокументированных в «Белой книге» фактов массовых репрессий по языковому, религиозному и политическому признаку в период с ноября 2013 года, равно как и многочисленные личные свидетельства членов наблюдательной миссии ОБСЕ на Донбассе, не подвергается сомнению. Но братоубийственное кровопролитие, затеянное вашингтонскими ястребами и благословленное НАТО, ведущими целенаправленную гибридную войну против России, продолжается. И, видимо, продолжится до тех пор, пока центры принятия решений в Брюсселе и за океаном будут продолжать агрессию против России. Из этого следует, что ДНР и ЛНР, возможно, предстоит длительный период существования в состоянии войны в качестве мятежной территории. Для этого имеются объективные предпосылки.

Предприятия Донбасса формировали значительный объем ВВП Украины, обеспечивали необходимые объемы экспорта. В последние годы прямой вклад Донецкой и Луганской областей в формирование ВВП Украины составлял около 17 %, а в совокупном промышленном производстве и товарном экспорте доля этих областей превышала 25 %. При этом, в течение 1995–2013 гг. отмечалась устойчивая тенденция к нарастанию разрыва в уровне доходов населения Донбасса и Киева. Если в 1995 г. доходы населения Донецкой области и Киева примерно на одинаковую величину превышали среднеукраинский уровень, то к 2013 г. ситуация значительно изменилась. Разрыв в уровне средней заработной платы между Донецкой и Луганской областями и средними показателями по Украине практически исчез. Не в последнюю очередь это стало возможным в связи с политикой изъятия рентных доходов за пределы Донбасса.

Противоречия между Донбассом и Киевом состояли не только в том, что элиты этих регионов на протяжении последних лет они вели борьбу за политическое лидерство. Наиболее сильно они обострились в период обсуждения последствий подписания договора о зоне свободной торговли с Европейским Союзом.

Экономика Юго-Востока Украины традиционно была ориентирована на тесные торгово-экономические связи с Россией. Большинство сохранившихся предприятий не связанных с сырьевым экспортом либо прямо зависят от поставок продукции на Российский рынок, либо связаны тесными научно-техническими связями с ведущими российскими производителями, институтами и т. д. Ухудшение торгово-экономических связей с Россией, безусловно, ставило их под удар. Не меньшие проблемы ожидали и предприятия сырьевого комплекса Рост издержек мог явственно поставить под угрозу поставки на рынки Турции и Ближнего Востока не говоря уже о российском рынке.

Ключевые риски для экономики Донбасса при подписании договора об ассоциации между Украиной и ЕС можно сформулировать следующим образом:

а) рост цен на газ и электроэнергию при постепенном устранении перекрестного субсидирования в ценообразовании для населения и промышленных предприятий;

б) изменение цен за счет изменения пропорций на рынке между украинскими и импортными товарами, колебания валютного курса в целях стабилизации платежного баланса;

в) рост цен на промежуточную продукцию вследствие поэтапной отмены экспортных пошлин на металлургические и химические продукты, сельскохозяйственное сырье;

г) кумулятивный рост цен по экономике вследствие описанных выше факторов.

Реализация этих рисков представляет очевидную угрозу для сохранения ценовой конкурентоспособности как на внутреннем рынке Украины, так и на рынке стран ЕЭП.

Следует учитывать, что производственные мощности предприятий Донбасса практически не модернизировались в течение последних 23 лет. Это означает, что они продолжают обладать базовыми параметрами эффективности, характерными для советской промышленности: высокой энергоемкостью и трудоемкостью. Резкое изменение уровня цен на промежуточную продукцию может стать непреодолимым препятствием для модернизации производства, ввести экономику Донбасса в длительный период стагнации производства.

Сохранение модели развития, действовавшей на Юго-Востоке Украины в последние десятилетия уже не представляется возможным. Уже сейчас требуются существенные финансовые вливания, направленные на поддержание ключевых предприятий региона. Эти вливания невозможны без перераспределения системы финансовых потоков внутри украинской экономики. Это означает невозможность сохранения текущей системы межбюджетных отношений при любом развитии событий. С высокой степенью вероятности можно говорить о том, что в условиях смены приоритетов экономического развития и политической элиты Донецкий регион может столкнуться с решениями в области экономической политики, существенно ухудшающих его положение. Угроза такого развития событий подталкивает к поиску возможных альтернатив развития. Основные из них связаны с обеспечением большей экономической независимости региона.

Донецкий регион должен иметь статус, позволяющий сохранять и развивать отношения как с Россией, так и с остальными украинскими регионами. Именно в этом статусе развитие экономики Донбасса могло бы получить существенный дополнительны импульс. Однако для этого положение региона должен быть урегулировано в контексте соглашения Украины и ЕС, а также зоны свободной торговли СНГ. В этих условиях теоретически возможной является ситуация при которых предприятия Донбасса могли бы пользоваться льготами при покупке энергоносителей на рынках ЕАЭС, пользоваться ее инфраструктурой, а, кроме того, иметь облегченный доступ на рынки стран ЕЭП. По сути, речь идет о создании зоны свободной торговли, обладающей высоким уровнем самостоятельности во всех сферах экономической жизни.

Военные действия нанесли региону существенный ущерб, количество беженцев исчисляется сотнями тысяч. Эти факторы существенно осложняют оценку перспектив экономического развития Донбасса. Уже сейчас очевидно, что Украина не имеет ресурсов, необходимых для восстановления нормальной экономической жизнедеятельности в регионе в приемлемые сроки. Не говоря уже о той ненависти, которая возникла между населением Юго-Востока и центральным правительством.

Совершенно ясно, что возвращение к модели развития существовавшей до февральских событий 2014 г. уже невозможно. Донбасс нуждается в выработке целенаправленной экономической политики, направленной на восстановление мирной жизни и формирование условий для постепенного повышения уровня экономической активности. Решение этой задачи требует участия крупнейших экономик Европейского континента: России и Европейского Союза. Кроме того, нормализации жизни в Донецком регионе требует от Киева понимания того, что жители Новороссии имеют право на свой взгляд в отношении перспектив развития Украины, ее экономического и внешнеполитического курса.