Литература Германии

Раздел Германии и образование ФРГ и ГДР в 1949 г. привело к существованию двух разных литератур. Различия в сфере культурной политики обнаружились сразу, в том числе по отношению к возвращавшимся эмигрантам. Подавляющее число писателей-антифашистов (Б. Брехт, Й. – Р. Бехер, А. Зегерс, В. Бредель, Ф. Фюман и др.) вернулись в восточную зону, а затем в ГДР, поскольку здесь они получали возможность жить и работать, а в западную зону их иногда даже не пускали. Впрочем, нельзя сказать, что писатели этих двух стран не стремились к диалогу. В октябре 1947 г. прошел первый съезд немецких писателей, продемонстрировавший как желание немецких авторов сохранять творческие контакты, так и нарастающее отчуждение и непонимание. Полемика в основном касалась понимания, что такое фашизм, и роли в немецкой культуре «внутренних» (т. е. находившихся в оппозиции к нацизму, но оставшихся в стране) и «внешних» эмигрантов. В ГДР большей популярностью пользовалась литература «внешних» эмигрантов, в которой фашизм изображался как классовое явление, тогда как в ФРГ, по крайней мере до середины 50-х годов, в основном издавались книги «внутренних» эмигрантов, где подход к изображению был шире и эпоха господства нацистов представлялась как некое глобальное зло.

Нужно сказать, что писатели-антифашисты пользовались большим авторитетом сразу после окончания Второй мировой войны. В том числе и по этой причине их активность «притягивала» в ГДР и часть писателей, оказавшихся после раздела страны на территории ФРГ. Впрочем, эта волна переездов была недолгой, к середине 50-х годов она практически иссякла. А вот попытки перебраться из ГДР в ФРГ не прекращались до объединения двух стран.

 

Литература ГДР

В Германской Демократической Республике литература переживала весьма сложные тенденции. С одной стороны, ее представители пытались объединиться. По инициативе Й. – Р. Бехера уже в 1945 г. был создан союз работников культуры Культурбунд, позже запрещенный в Западной Германии, регулярно проходили съезды писателей ГДР, все это способствовало обмену творческими идеями. Но, с другой стороны, нарастала репрессивная политика по отношению к интеллигенции, ужесточалась цензура. Именно поэтому, как уже сказано выше, многие писатели не выдерживали и переезжали в ФРГ. Еще одной важной особенностью литературы Восточной Германии было значительно более сильное влияние на нее русской и советской литературы. В ГДР активно переводились произведения русских и советских писателей, а вот переводы западной литературы выходили с опозданием, и далеко не все творчество западноевропейских и американских авторов разрешалось переводить. Произведения большинства авторов в ГДР относятся к направлению соцреализма.

Большую популярность и влиятельность в ГДР получили писатели, известные еще до Второй мировой войны и являвшиеся антифашистами. Одной из важнейших фигур в культурном развитии ГДР стал Й. – Р. Бехер. Его творческий путь начался еще до Первой мировой войны в рядах левых экспрессионистов, затем автор перешел к соцреализму. В ГДР он занимал пост министра культуры, впрочем, продолжая сочинять. В стране регулярно публиковались его стихотворные сборники – очень противоречивые, наполненные и глубокой скорбью о трагедиях военного времени, и политическими темами, и яркими эмоциями.

Наиболее популярным автором в литературе ГДР становится А. Зегерс, с 1952 г. возглавлявшая Союз писателей. В послевоенное время активно печатались ее романы, созданные в эмиграции, а также роман о военном времени «Мертвые остаются молодыми» («Die Toten bleiben jung»). Написанные ею в 50—60-е годы романы менее интересны, поскольку созданы под влиянием установок партии. И лишь в 70-е годы творчество писательницы становится менее конъюнктурным, более разнообразным.

Преемственность с романами А. Зегерс ясно проявляется в сочинениях Кристы Вольф (Christa Wolf, род. 1929). Первые ее романы были полны размышлениями о стране, о судьбах страдавших людей. Так, роман «Расколотое небо» («Der geteilte Himmel», 1963) повествует о двух любящих людях, разделенных Берлинской стеной. В романе «Образы детства» писательница возвращается к трагическому прошлому Германии, описывая его глазами девочки, пережившей войну, глазами граждан ГДР, совершавших поездку в родной город девочки, и глазами самой Кристы Вольф. Автора интересует избирательность человеческой памяти, часто открещивающейся от мрачного и неприятного.

Более поздние романы К. Вольф, 80—90-х годов (до и после объединения ГДР и ФРГ), сильно отличаются от раннего творчества; в некоторых из них она обращается к мифу, переосмысляя его («Кассандра», 1983; «Медея», 1996). Ее героини – сильные и неординарные женщины.

Еще одним значительным писателем ГДР был Эрвин Штритматтер (Erwin Strittmatter, 1912–1994). Наиболее читаемым в ГДР стал его роман «Оле Бинкоп» («Ole Bienkopp», 1963) об утопистах, стремившихся к социалистическим преобразованиям на селе. Его романы нередко близки к фольклору, в них много просторечных и диалектных элементов. В 70—90-е годы он пишет трилогии с элементами автобиографии: «Соловьиные истории» («Die Nachtigall-Geschichten», 1972–1985), «Лавка» («Der Laden», 1983–1992), в которых описывает исторические события прошлого (20—40-х годов) и субъективное преломление их в памяти и восприятии писателя.

 

Литература ФРГ и объединенной Германии

Культура ФРГ впитывала в себя тенденции, сложившиеся в западных странах. В ней распространяются модернистские течения, возникает вторая волна экспрессионизма и экзистенциализма. При этом ряд выдающихся писателей, напротив, остаются в рамках социально-критического реализма, пытаясь извлечь уроки из краха нацизма. Таким образом, в литературе ФРГ отчетливо прослеживаются две основные тенденции.

В экзистенциализм временами перерастал так называемый «магический реализм», для которого был характерен философско-абстрагирующий взгляд на мир. Представители этого направления интерпретировали прошлое как проявление тотального кризиса бытия. Избегая изображения конкретных исторических и бытовых реалий, они часто использовали миф, переосмысляя его в рамках пессимистической концепции истории.

Классическим произведением «магического реализма» является роман Германа казака (Hermann Kasack, 1896–1966) «Город за рекой» («Die Stadt hinter dem Strom», 1947). До войны этот автор создал жанр радиоспектакля, а также публиковал свои стихотворения.

Его роман-антиутопия стал одним из важнейших произведений «внутренних» эмигрантов, положив начало развитию «магического реализма». В нем противопоставлены два мира – мир реальный, в котором узнается послевоенная Германия, и мир «за рекой», в который попадает главный герой Линдхофф, назначенный в этот город хронистом. Постепенно выясняется, что это город мертвых, в котором переплетены многие исторические эпохи, впрочем, обозначенные не реалистично, а скорее, символами. В этом городе Линдхофф встречает своих родных и знакомых, с которыми он беседует, пытаясь разрешить незавершенные в прошлом конфликты и споры. При этом у героя есть доступ к архиву, в котором хранится вся накопленная тысячелетиями человеческая мудрость. Таким образом, время и пространство играют в этом романе, как и в других произведениях «магического реализма», особую роль: современная автору реальность оказывается вплетена в слои реального и ирреального. При этом автор отходит от изображения социального детерминизма, от психологического подхода к изображению персонажей – от наиболее важных приемов критического реализма XIX–XX вв.

Наиболее значительное произведение этого направления – творчество Ганса Эриха Носсака (Hans Erich Nossack, 1901–1977). В своих произведениях (роман «Некийя», повесть «Кассандра» и др.) он переосмысливает античные мифы, наполняя их пессимизмом и зачастую развенчивая героев. Затем он творит свой собственный миф, абсурдный мир – нереальный для обычных людей, для героев Носсака он становится вполне обыденным (роман «Спираль» и др. конца 50-х – начала 60-х годов. Для большинства людей эти два мира отделены друг от друга, там говорят на разных языках, более того, для них соприкосновение с ирреальным может стать гибельным. В более поздних романах 70-х годов Носсак вновь вернулся к мифологии.

Принципы «магического реализма» оказались противоположны идеям писателей молодого поколения. Они упрекали представителей «магического реализма» в уходе от социальных проблем и созерцательности. Сами же писатели нового поколения опирались на собственный трагический опыт участия в войне, а не на пессимизм современной философии. Произведения молодых авторов 1945 г. – начала 50-х годов принято называть «литературой руин» (Trummerliteratur). К этой литературе относят ряд произведений Г. Айха, В. Борхерта, Э. Кестнера, В. Шнурре, Г. Белля и др. В 1947 г. некоторые из этих писателей-реалистов объединились в «Группу 47», постепенно разросшуюся и ставшую центром литературной жизни в ФРГ в 50—60-е годы. Они продолжили традиции «литературы руин», но уже на новом материале. В их литературе также присутствует ощущение всеобщей катастрофы, но они отказываются от всех идеологий, а также от мифов и аллегорий и рассказывают о том, что пережили, – о войне, гибели людей, о разрухе и голоде, фиксируя их почти натуралистически тщательно, развенчивая мифы о героизме и мужестве. Отчаяние и пессимизм роднят их с экспрессионистами.

Тема погубленной молодости ярко выражена в произведениях Вольфганга Борхерта (Wolfgang Borchert, 1921–1947). Крик отчаяния человека, брошенного в самое пекло войны (а он сам много пережил в фашистских застенках и конец войны встретил уже очень больным), в его рассказах и статьях звучит так же громко, как и у экспрессионистов. Он обличает как виновников фашизма, так и тех, кто после войны растворился в своем эгоизме, забыв о ее ужасах. Его творчество можно считать предтечей «Группы 47».

Наиболее ярким представителем «Группы 47» был Генрих Белль (Heinrich Boll, 1917–1985). В 1950 г. Белль стал членом «Группы 47». В 1952 г. в программной статье «Признание литературы руин», своеобразном манифесте этого литературного объединения, Белль призвал к созданию «нового» немецкого языка – простого и правдивого, связанного с конкретной действительностью. Бессмысленность и бесчеловечность войны он рисует в своих первых произведениях – повести «Поезд приходит вовремя» («Der Zug war punktlich», 1949) и романе «Где ты был, Адам?» («Wo warst du, Adam?», 1951). Участники войны в его произведениях лишены героизма, они либо равнодушно-усталы, либо циничны, а гитлеровский поход на восток – обречен. В последующих произведениях (романах и повестях 50-х годов) автор затрагивает проблемы социальных и моральных последствий войны, показывает трудности послевоенных лет, призывает к человеческой памяти, к ответственности за то, чтобы прошлое не повторилось.

Славу одного из ведущих прозаиков ФРГ принес Беллю роман «Бильярд в половине десятого» («Billard um halb zehn», 1959). В этом романе об истории нескольких поколений архитекторов Фемелей (с начала ХХ в.) встречаются прошлое и настоящее. Эта семья, вопреки добропорядочности, оказывалась втянута в исторические события и невольно несла ответственность за прошлое. Автор изображает попытки сопротивления злу, впрочем, приводящие к разочаровывающим результатам. Социальный критицизм Белля находит выход и в романе «Глазами клоуна» («Ansichten eines Clowns», 1963). Здесь получает развитие ранее уже намеченная некоторая театральная аффектация действий героев, намеченная в предыдущем романе (Иоганна Фемель стреляет в боннского министра). Герой «Глазами клоуна» – разочарованный, одинокий, разорвавший отношения с родными – сторонниками национал-социализма, потерявший любимую женщину, в конце романа неожиданно поет комический куплет на ступеньках вокзала.

Мрачную картину видения мира Белль отчасти преодолел лишь в романе «Групповой портрет с дамой» («Gruppenbild mit Dame», 1971). В этом произведении о военном и послевоенном времени герои полны любви к людям, верности, преданности, готовности жертвовать, они проходят несломленными через все испытания. Автор активно использует различные документы, как подлинные (касающиеся, например, Нюрнбергского процесса), так и фиктивные. Год спустя после выхода романа Белль стал лауреатом Нобелевской премии.

Повесть «Потерянная честь Катарины Блюм, или Как возникает насилие и к чему оно может привести» («Die Verlorene Ehre der Katharina Blum oder: Wie Gewalt entstehen und wohin sie führen kann», 1974) была написана Беллем под впечатлениями от нападок на писателя в печати, которая упрекала его в симпатии к террористам партии РАФ, активно действовавшей в конце 60-х – начале 70-х годов. Поднимаемая проблема в повести, как и проблема всех поздних произведений Белля, – вторжение государства и прессы в личную жизнь простого человека. Узаконенное насилие со стороны государства и цинизм прессы порождают индивидуальное насилие. В этом произведении он прибегает к документальному стилю, приводя отрывки из допросов, газетных статей и т. п. Об опасности надзора государства над своими гражданами и «насилия сенсационных заголовков» повествуется и в одном из последних произведений Белля – романе «Под конвоем заботы» («Fürsorgliche Belagerung», 1979), написанном еще в 1972 г. Автор рассуждает о последствиях, возникающих из-за необходимости усиливать меры безопасности во время массового насилия. Тотальная слежка, призванная обеспечить защиту граждан, на самом деле разрушает их личную жизнь.

Критика послевоенной Германии содержится и в романах Вольфганга Кеппена (Wolfgang Koeppen), популярных в 50-е годы. Его романы «Голуби в траве» («Tauben im Gras», 1951), «Теплица» («Das Treibhaus», 1953), «Смерть в Риме» («Der Tod in Rom», 1954) рассказывают о «непреодоленном прошлом». Автор резко критикует попытки реваншизма в некоторых кругах демократического общества. Образ музыканта Зигфрида в романе «Смерть в Риме» весьма напоминает образы главных героев произведений Т. Манна «Смерть в Венеции» и «Доктор Фаустус». Но, в отличие от сильных героев Т. Манна, герой Кеппена является весьма слабым, опустошенным, его попытка выразить свое отчаяние в музыке проваливается и достигает обратного эффекта: ей рукоплещут ненавистные музыканту высшие круги, а галерка освистывает.

Одним из известнейших писателей ФРГ в 50—60-е годы стал также член «Группы 47» Гюнтер Грасс (Günter Grass, род. 1927). В середине 50-х он создал ряд пьес в духе театра абсурда, но известность ему принес роман «Жестяной барабан» («Die Blechtrommel»), опубликованный в 1959 г. В этом произведении реальные исторические события описаны сюрреалистически-гротескным образным языком Грасса. «Жестяной барабан» продолжает предшествующую литературную традицию, воскрешая трагическое прошлое – от Первой мировой войны до послевоенного времени – и демонстрируя, как и в произведениях многих других авторов, историческую обусловленность событий, крах иллюзий. Но при этом роман Грасса является пародией на социально-критическую морализирующую литературу предшествующего десятилетия, в том числе на творчество Белля. Грасс занимает шутовскую позицию, надевает маску, причем маску неожиданную. Его герой-рассказчик – бьющий в барабан карлик, да еще и пациент психиатрической лечебницы, причем и того и другого он достиг сознательно, в знак протеста против житейских бурь. Таким образом, история Германии у Грасса показана не как поучительная трагедия, а как мрачный, лишенный иллюзии возможного исправления и доведенный до абсурда фарс.

Столь же абсурдно разворачиваются события в романе «Собачья жизнь» («Hundejahre», 1963). Сюжетная линия о собачьей династии разворачивается на фоне прихода к власти нацистов и Второй мировой войны. События последних дней существования рейха (апрель 1945 г.) находятся в резком и абсурдном контрасте с перипетиями поиска любимой собаки фюрера, пропавшей в эти тяжелейшие и решающие для страны дни. Так же гротескно подана и послевоенная Германия.

Иначе показал Грасс атмосферу фашистской Германии в романе «Кошки-мышки» («Katz und Maus», 1961), в котором рассказано о том, как следование постулатам культа нордических свойств уродует жизнь подростка, внушая ему мысли о собственной неполноценности.

В 60-е годы Грасс отказывается от осмеяния моралистических тенденций в литературе. В романах этих лет он резко критикует любой экстремизм (роман «Под местным наркозом», «Ortlich betaubt», 1968) и выступает за мягкие реформы. Но затем в его творчестве снова воцаряется пессимизм, манера становится более дидактической. По его мнению, несмотря на то, что цивилизация представляет собой цепь войн и фанатизма, нужно учиться на этих ошибках. В романах 80-х годов писатель говорит о вымирании немцев и, шире, об угрозе всего человечества («Моя крыса», «Die Rattin», 1981). История Германии продолжает интересовать писателя и в 90-е годы, он рассматривает еще более широкий период, включая уходящий век. В начале ХХ! в. выходят его новые произведения, в которых неизменно показывается влияние прошлого на настоящее – повесть «Траектория краба» («Im Krebsgang», 2002) и автобиографический роман «Луковица памяти» («Beim Hauten der Zwiebel», 2006) о периоде детства и молодости автора, заканчивающемся в год создания «Жестяного барабана».

Одновременно с Г. Грассом творческий путь начал Мартин Вальзер (Martin Walser, род. 1927). В его произведениях звучит критика «общества потребления» с его жесткими законами, подавляющими личность. Герои Вальзера переживают внутренний конфликт, будучи не в силах соответствовать требованиям, которые предъявляет к ним социум. В центре его произведений, как правило, «антигерой», подверженный сомнениям в правильности совершаемых поступков. Даже сами писатели, по мнению Вальзера, бессильны в сложившейся ситуации, они ощущают, что ни хаос внешнего мира, ни его влияние на внутренний мир человека невозможно выразить в литературе (роман «Единорог», «Das Einhorn», 1966). В своих произведениях (романах, рассказах, пьесах) Вальзер использует самые разные стилистические приемы модернизма, увиденные у Пруста, Джойса, Набокова.

Одним из самых знаменитых романов, написанных на немецком языке, стал переведенный более чем на 40 языков «Парфюмер. История одного убийцы» («Das Parfum. Die Geschichte eines Mõrders», 1985) Патрика Зюскинда (Patrick Süskind, род. 1949). В нем объединены многие приемы, известные писателям в мировой литературе. С одной стороны, автор старается создать впечатление, что все события происходят в реальности. В романе называется много конкретных дат, тщательно и подробно описываются места действия. Автор изображает в своем произведении необычного человека, рожденного без своего запаха, но мечтающего создать аромат, способный покорить мир, и готового ради этого на все, вплоть до убийства.

Что касается драматургии ФРГ, то, в отличие от ГДР, где в 50-е годы весьма популярен театр Брехта (в конце жизни он называл его «диалектическим»), в ФРГ в 60-е годы был распространен так называемый «документальный театр». Он представлял актуальные политические и социальные события с хроникальной точностью, используя документы (отчеты, репортажи, интервью, юридическую документацию). На сцене драматурги старались также как можно более точно воссоздать аутентичную атмосферу, например, зала суда. Важной целью этого театра было просвещение зрителей, иногда даже агитация. Основными представителями этого направления были Петер Вайс, Рольф Хохут и др. Впрочем, «документальный театр» был популярен недолго и скоро уступил место исторической драматургии, возродившись лишь в конце 90-х годов.

 

Литература Австрии середины и второй половины XX века

Как и раньше, в этот период литература Австрии впитывает и отображает основные тенденции литературы других западноевропейских стран. Так, творчество Германа Броха (Hermann Broch, 1886–1951) стоит в одном ряду с произведениями Д. Джойса, Т. Манна. И это неслучайно, ведь еще в начале своего творчества он изучал произведения Д. Джойса и посвятил ему эссе в 1935 г. Главной темой произведений Броха становится крах ценностей в австрийском обществе, распад личности. Он активно пользовался такими приемами Д. Джойса и других представителей модернизма, как внутренний монолог. Свой главный роман «Смерть Вергилия» (1945) Брох создал в американской эмиграции, на которую он был вынужден решиться после краткосрочного ареста во время аншлюса Австрии. В этом романе он, как и многие его современники, проводит параллели между прошлым и настоящим, между кризисом культуры в эпоху Августа и в Европе 30—40-х годов. При этом автор берет очень узкие временные рамки – последние 18 часов жизни великого римского поэта, передавая его воспоминания, переоценку ценностей и своей роли в искусстве, и одновременно возвышение над бренным. Перед смертью Вергилий говорит об одиночестве человека искусства. В этом идея романа крайне близка воззрениям Т. Манна, запечатленным им в целом ряде произведений. Римский поэт, жадно поглощая поток внешних впечатлений, начинает сомневаться в смысле искусства, оторванного от реальности, он уже не хочет завершать свою «Энеиду», ибо она не может принести духовной пользы народу. Августу удается уговорить его не сжигать поэму ради народного блага (его император понимает как практическую пользу) лишь в обмен на предоставление свободы рабам Вергилия. В этом романе, таким образом, присутствуют две сферы – реальная, обыденная, и мистическая, в которую устремляется дух поэта.

Еще один достаточно известный австрийский автор середины ХХ в. – Хаймито фон Додерер (Heimito von Doderer, 1896–1966). В основном его романы («Бесы» и др.) носят автобиографический характер. Интересен роман «Лестница Штрудльхоф» («Die Strudlhofstiege oder Melzer und die Tiefe der Jahre»), принесший автору успех. Необычен этот роман, немного напоминающий «Человека без свойств» Музиля, тем, что это и не роман становления (хотя в нем в заголовок вынесено имя героя и показано развитие этого героя), и не исторический роман (важные исторические события – Первая мировая война и крушение Австро-Венгрии в нем задвинуты на задний план). Автор, изображая буржуазное общество, сосредоточен, главным образом, на бытовых мелочах, на обыденных диалогах между героем и героиней.

 

Швейцарская литература второй половины XX века

Одним из самых известных швейцарских писателей этого периода является Фридрих Дюрренматт (Friedrich Dürrenmatt, 1921–1990) – прозаик, драматург, автор психологического детектива. Писать драмы, в том числе для радиопостановок, он начинает еще в конце 40-х годов, но первым его значительным произведением стал все же детективный роман «Судья и его палач» («Der Richter und sein Henker», 1950–1951). Несмотря на то, что это произведение построено по основным законам детективного жанра (читатель в конце узнает, кто убийца), все же некоторые принципиальные отличия есть. Главный герой – комиссар – не разоблачает преступника законным путем, а ведет с ним сложную игру, чтобы поймать в ловушку короля преступного мира, с которым он когда-то заключил пари.

В 1956 г. Дюрренматт создал принесшую ему мировую известность трагикомедию «Визит старой дамы» («Der Besuch der alten Dame»). Именно трагикомедию, показывающую на первый взгляд несочетаемые вещи, отражающую парадоксальность современного мира, Дюрренматт считал главным драматическим жанром. В целом он разделял многие идеи «эпического» театра Брехта: в первую очередь, необходимость принципа «отчуждения». В этой, как и в других драмах, он активно пользуется приемами гротеска, вводит детективные элементы.

В конце 40-х годов начался творческий путь в литературе и еще одного швейцарца – Макса Фриша (Max Frisch, 1911–1991) – архитектора, журналиста, драматурга и прозаика. Во время и после Второй мировой войны он создал несколько пьес и прозаических произведений, в которых размышлял о войне и ответственности людей за происходящее. При этом, как писал автор в статье «Культура как алиби», если такие же люди, как он, смогли стать чудовищами, то, значит, «таким может стать любой человек». Таким образом, он призывает задуматься о своей личной ответственности. Впоследствии эту же тему развили К. Вольф, П. Вайс, М. Вальзер. Но настоящую известность ему принес написанный в 1957 г. роман «Homo faber». В этом романе, как и в романах «Штиллер» («Stiller», 1954), «Назову себя Гантенбай» («Mein Name sei Gantenbein», 1964), автор рассуждает о проблеме выбора своей судьбы, своего пути. Герой «Homo faber» не хочет смириться с предопределенностью. Изначально инженер Фабер считает себя вполне успешным, контролирующим свою жизнь, способным на неожиданные порывы. Но постепенно оказывается в круговороте роковых, неотвратимых событий, показывающих ему пустоту его жизни. Он начинает сомневаться в совершенных поступках, казавшихся ранее вполне логичными. И лишь незадолго до смерти чувствует себя счастливым.

В целом же в литературе Швейцарии второй половины ХХ в. присутствуют те же тенденции развития, что и в литературном процессе других западноевропейских стран.

 

Дополнительная литература

1. Вторая мировая война в литературе зарубежных стран. М., 1985.

2. Зачевский Е.А… «Группа 47» и становление западногерманской литературы. Л., 1983.

3. История зарубежной литературы. 1945–1980. М.: Изд-во МГУ, 1989.

4. История литературы ГДР. М., 1982.

5. История литературы ФРГ. М., 1980.

6. Млечина И.В. Жизнь романа. О творчестве писателей ГДР. 1949–1980. М., 1978.

7. Млечина И.В. Герман Казак // История литературы ФРГ. М.: Наука, 1980.

8. Модернизм. Анализ и критика основных направлений. М., 1973.

9. Новые художественные тенденции в развитии реализма на Западе, 70-е годы. М., 1982.

10. Современный роман. Опыт исследования. М., 1990.