Май 2012 года

Бабах!

Удара металла о металл было не избежать.

Макс говорил по сотовому, заключал сделку по фильму, поэтому не следил за дорогой. Он как раз остановился на светофоре на углу Ла Бри и Цитрус-авеню Лос-Анджелеса и ждал поворота налево, так что технически виновником ДТП не являлся.

Водитель передней машины собрался было сделать поворот, в последнюю секунду понял, что сейчас зажжется красный, дал задний ход, но не сообразил вовремя, что его место на перекрестке уж занято.

Макс закончил разговор о сделке и вылез из своего «БМВ», чтобы оценить размер ущерба. Несколько царапин на бампере, разбитая фара — вот, пожалуй, и все. Могло быть и хуже. Кстати, на тюкнувшей его «мазде» не осталось ни царапины. Из машины вылезла женщина, насупилась, но тут же убедилась в том, что ее машина целехонька.

Макс не стал начинать разборку.

— Ладно, — примирительно махнул он рукой. — Ущерб небольшой, я полиции дожидаться не буду. У вас машина целая, так что предлагаю разойтись как в море корабли.

Незадачливая автолюбительница смекнула, что претензии к ней выдвигаться не будут, недолго думая села в свою «мазду» и укатила. Макс съездил на деловую встречу и только потом, возвратившись к себе, обнаружил на машине спереди солидную вмятину, из-за которой нельзя было даже открыть капот.

Править железо Максу доводилось и раньше. У него уже были на этот счет свои ребята, фирма «Вправим-Выправим», которая при надобности тут же подгоняла оборудованный грузовик и справлялась с ремонтом прямо на месте. Так что Макс туда позвонил и договорился по ремонту на завтра, то есть на субботу.

Наутро, примерно в одиннадцать, прибыл фирменный грузовик. Водитель по имени Хуан оценил ремонт в восемьсот долларов, сказал, что тачка будет выглядеть как новая, получил от Макса добро и взялся за работу. К двум часам пополудни он позвонил в дверь и доложил, что «БМВ» приведен в божеский вид.

Пока Макс принимал работу, они разговорились. Хуан оказался из Мексики, а так как Макс говорил по-испански, у них завязалась непринужденная беседа. Потом Макс спохватился и сказал, что наличных на руках у него нет, а банк закрыт на выходные, так что нельзя ли расплатиться чеком фирмы? Хуан, почесав в затылке, объяснил, что для приема чека ему требуется разрешение начальства, чего опять же придется ждать до понедельника.

— Нет проблем. Я вернусь утром в понедельник, и мы все утрясем, — завершил разговор Хуан и подал визитку, на которой под логотипом «Вправим-Выправим» стояло его полное имя: Хуан Гонсало Акоста.

Глядя на этого стройного брюнета в синей джинсовке, Макс вдруг вспомнил, что именно такой цвет светился вокруг этого имени во время его предсмертного состояния. Восемь лет, подобных вечности, минуло, прежде чем Макс встретил девятого из тех Двенадцати.

Он тут же пригласил Хуана в дом на баночку пива и расспросил, где тот родился, женат ли, как оказался в Штатах и вообще много о чем.

На пиво Хуан согласился с удовольствием, быстро освоился и разговорился. Он никак не мог понять, чем вдруг его персона так заинтересовала Макса. Похоже, именно это обстоятельство и вызывало его любопытство.

Родом Хуан был из небольшого городка Исапа, что на юге Мексики, в какой-то сотне километров от границы с Гватемалой, на побережье Мексиканского залива. Из семерых детей он был младшим. Отец вел хозяйство, а еще служил так называемым хранителем дня, по сути, священным жрецом древней традиции майя. Хуан был женат, имел двоих маленьких детей.

В США он жил всего два года, но уже успел спроворить себе зеленую карту, чем был несказанно горд. Почему бы и нет, в самом деле?! Зарабатывал на ремонтах он достаточно, чтобы снабжать свою растущую семью, да и не только ее, а еще и раз в месяц высылать деньги отцу и братьям. Мать Хуана умерла незадолго до его приезда в Штаты, а отцу с братьями приходилось трудиться в поте лица, чтобы как-то сводить концы с концами.

— Отец у меня не из богатеев, но у себя в Исапе он видный человек, — рассказал Хуан. — Он не только хранитель дня, а еще и смотритель древнего стадиона священных игр. Это, почитай, чуть ли не самый древний стадион во всей Мексике. Сейчас он, можно сказать, в запустении, но все равно на нем сохранилось несколько статуй с письменами, изучать которые приезжают археологи со всего света. Многие полагают, что это то самое место, где впервые был задуман священный календарь майя. Да, тот самый!

Про календарь майя Макс слышал, но не сказать, чтобы в деталях.

— Именно по нему в две тысячи двенадцатом году наступает конец света?

— Это не совсем верное его толкование, — поправил Хуан. — Мы считаем, что мир с концом летоисчисления изменится, но конец света как таковой не наступит. Двадцать первого декабря двенадцатого года наступает конец цикла в двадцать тысяч лет. Древние не предрекают, что это непременно закончится концом света. Наши исконные верования гласят, что все люди обладают свободной волей. Существует возможность перемены в пользу лучшего мира. Я этому всему научился у своего отца.

Макс был заинтригован. Наконец-то один из Двенадцати сказал то, что как-то увязывалось с высокой концепцией, способной привести к объяснению цели его жизни.

Все начинало сходиться. Макс родился двенадцатого декабря, или 12/12, а его отец — одиннадцатого ноября, или 11/11.

Означает ли это, что его жизнь как-то связана с пророчеством? Макс припомнил Чо Сан Пака и попробовал применить нумерологию к дате рождения своего отца, держа в уме сведения, полученные от Хуана. Мексиканец сказал, что слышал что-то насчет некоего гармонического сближения, имевшего место шестнадцатого — семнадцатого августа восемьдесят седьмого года, когда пошел отсчет заключительных двадцати пяти лет календаря майя, и перед Максом впервые приоткрылась общая взаимосвязь.

Рассудив, что эзотерические знания позволят этому человеку принять то, что другим казалось домыслом, Макс описал ему свое предсмертное ощущение и поведал, что он, Хуан, значился среди тех двенадцати имен.

Тот лишь приподнял баночку с пивом, кивнул и сказал:

— Это меня не удивляет. Отец говорил, что нашей семье отведена важная роль в осуществлении древних пророчеств. Он много раз повторял: «Мир огромен, непостижим и полон тайн. Не сомневайтесь в том, что вам, людям очень скромным, отведена важная роль в этой мистерии под названием жизнь».

И вновь в ушах Макса эхом отозвались слова, произнесенные некогда матерью. Эта внезапно проглянувшая связь заворожила его настолько, что он изъявил желание встретиться с отцом Хуана.

— Дай мне знать, когда ты в следующий раз надумаешь навестить своих в Исапе, — от души попросил он. — Я хочу познакомиться с твоим отцом и узнать побольше о том предреченном конце времен.

— Быть по сему, мой друг, — кивнул Хуан. — Рад, что ты как нельзя кстати чуток помял свою машину. Что и говорить, вечер выдался памятный.