– В этом году я, вообще-то, хотела заказать цветы у флориста, который украшал шведский королевский дом. На свадьбе Карла Филиппа и Софии его букеты смотрелись прелестно. И на…

Госпожа Беркенбек оперлась о край нашего стола, стоящего у входа в кафетерий, и смахнула целый ряд беджиков, которые Ханна, Шарлотта и я последние пятнадцать минут раскладывали по алфавиту. Мы бросились собирать разлетевшиеся во все стороны карточки с именами гостей и успели достаточно долго поползать по полу, прежде чем госпожа Беркенбек прервала свой словесный поток.

– …с доставкой проблем бы не было, по телевизору говорили, что поставщик живет в Хайденберге, он – близкий друг королевы Сильвии. Но, к сожалению, наш бюджет не… – Только тут женщина заметила, что мы ползаем вокруг на четвереньках. – Боже, что вы делаете на полу?

Я подняла повыше несколько беджей:

– О нет, это я сделала? Простите!

Госпожа Беркенбек попыталась выстроить оставшиеся на столе беджики в ровную линию, но только все испортила, нарушив алфавитный порядок.

К счастью, она скоро оставила попытки помочь и предложила:

– А как насчет берлинских пончиков в качестве извинения? Подождите-ка, я принесу вам, они еще не остыли. Доктор Майер уже пробовал, говорит, вкус чудесный, да, да…

Повариха поспешила прочь, не переставая болтать (никто не знал с кем).

– Э-э… – протянула Ханна. – А разве пончики не на завтра? Для родителей и новых учеников?

– Конечно. – Шарлотта пожала плечами. – Попробуй-ка спросить госпожу Беркенбек об этом. Или не пробуй – и просто съешь аппетитный горячий пончик, не задавая лишних вопросов.

Ханна ухмыльнулась:

– О’кей, я просто считаю, что завтра все должно быть в лучшем виде.

– Так и будет, не волнуйся. Наши поварихи на каждый день открытых дверей готовят столько еды, что можно накормить в три раза больше гостей, – объяснила я подружке и стала заново сортировать беджи.

Завтра, в субботу, и правда очень важный день, один их тех, которым я особенно радуюсь каждый год. В первой половине дня мы покажем Штольценбург родителям возможных учеников, состоятся пробные уроки, экскурсии, доклады, мероприятия и конечно же будет организован гигантский сладкий стол. Ближе к вечеру бывшие ученики съедутся на сто девяностую встречу, празднование которой состоится вечером в воскресенье на осеннем балу Штольценбурга.

Мы с Шарлоттой и Ханной решили заняться встречей гостей на входе, обеспечить их беджиками, школьными буклетами и планами мероприятий. Я вдобавок добровольно вызвалась водить небольшие группы детей и родителей по замку и рассказать его историю. Уже целую неделю я ужасно из-за этого волновалась. Особенно сильно после того, как случайно наткнулась в хронике на сказку Элеоноры Морланд, которую она, должно быть, сочинила здесь, в Штольценбурге. Я хотела зачитывать отрывки оттуда в качестве гвоздя программы.

Все последние дни я носилась как заведенная, к выходным. Да еще и начались занятия, причем в этом году по всем предметам спрос с нас оказался значительно серьезнее. Учебный процесс завертелся, уже на следующей неделе должны начаться первые тесты и проверочные работы. Наша команда по плаванию стала тренироваться чаще, потому что в начале ноября мы должны принять участие в соревнованиях с другими интернатами. В общем, за эту неделю мне едва удавалось чиркнуть в книгу и словечко, я ограничилась тем, что время от времени листала страницы хроники (каждый раз открывая новые пассажи) и изучала влияние сделанных мной записей.

Например, я озаботилась тем, чтобы несколько дней не встречать Фредерика. Мне было так мучительно стыдно из-за своего поведения на прошлой неделе, что я подумала – умнее будет немного подержать дистанцию, пока история, так сказать, немного не зарастет травой. Я решила вновь начать общаться с парнем всего пару часов назад. Однако очень удивилась, когда Фредерик вдруг вывернул из-за угла. Он тащил огромную вазу и криво улыбнулся, заметив меня.

– Куда? – спросил он меня, и я показала на другой конец комнаты, где пятиклассницы под руководством Хелены сервировали дополнительные столы:

– Здесь завтра будет сладкий стол. И с букетом роз все точно станет красивее, если тот, конечно, из нашего сада, а не сделан руками королевского флориста.

– О’кей, – улыбнулся Фредерик и аккуратно понес вазу туда.

Я заставила себя не смотреть парню в спину, да и Ханне не позволила снова спрашивать, когда я, наконец, решусь потискаться с Фредериком. Бросилась к госпоже Беркенбек, которая как раз вышла из кухни с тарелкой пончиков, от которых поднимался пар.

– Правда, не стоило, – сказала я, хотя понимала, что протесты тут бесполезны. – Мы уже почти все отсортировали заново, – добавила я из вежливости.

– Ерунда, Эмма, деточка, даже не спорь. – Госпожа Беркенбек махнула свободной рукой. – Кто-то же должен их попробовать, не так ли? В кулинарных шоу по телевизору всегда говорят…

По кафетерию разнесся божественный аромат. Золотистые пончики светились, выглядывая из-под слоя пудры, похожей на первый снег, ложащийся зимой на зубцы замка. Как же мне захотелось, чтобы он прямо сейчас растаял у меня во рту.

Беркенбек подсунула тарелку мне под нос:

– Пожалуйста!

И я глубоко вдохнула аромат.

– Что там начет ненужных разговоров? – спросила Ханна, подходя. И через миг уже с набитым ртом пробурчала: – Спасибо.

Дальше удерживаться было попросту невозможно. Я со вздохом взяла пончик и откусила кусочек. Вкус оказался просто потрясающим, гораздо лучше запаха.

Пока мы, довольные, уплетали пончики за обе щеки, вдруг случилось кое-что, что обратило на себя всеобщее внимание и наконец отвлекло Ханну от меня с Фредериком: к череде мальчиков, носивших мебель, присоединились Тоби и Дарси. Они медленно, двигаясь сантиметр за сантиметром, несли тяжелый письменный стол на когтистых ножках. Трудно было поверить, что парням удалось не только поднять его, но и перетащить сюда из западного флигеля. С покрасневшими от напряжения лицами они добрались до примыкающего к кухне угла. Хелену такой подарочек совсем не воодушевил.

– Это еще что? – раздраженно спросила она.

– Мы не могли спокойно смотреть, как два шестиклассника, умирая под тяжестью этой штуки, царапают нам коридор, – объяснил Тоби. – Вот мы и сжалились, чтобы ваши сладости на полу не валялись.

– Вы, наверное, что-то не так поняли, – буркнула Хелена, уперев руки в боки. – Стол слишком высокий и широкий, нам его никак не использовать. Кроме того, места для сладостей нам хватает.

Дарси и Тоби обменялись взглядами, в которых ясно читалось, что поняли они все правильно, только явно оказались жертвами чьей-то шутки, в чем сейчас ни за что не признаются. Я улыбнулась, закрывшись надкушенным пончиком.

– Мы просто хотели помочь, – пояснил Дарси.

– Класс! – усмехнулась Хелена. – Да вы действительно поможете, если унесете этот письменный стол.

Тоби фыркнул.

Парни спорили с Хеленой, а я краем глаза косилась на Шарлотту. Та выдавливала из себя улыбку, якобы радостную и беззаботную, за которой, к сожалению, не удавалось скрыть, что больше всего ей сейчас хочется разрыдаться – так она улыбалась всякий раз, когда встречала Тоби в последние дни. Видимо, между ними действительно произошло недопонимание. Той ночью на развалинах Тоби объяснил Ханне, что ошибался, считая, что у Шарлотты уже есть парень, а с ним она просто играет. Как Тоби додумался до этой нелепой мысли, рассказывать он не захотел, и почему сейчас, когда все выплыло на свет, он все равно держался на расстоянии, по-прежнему оставалось для нас загадкой.

Хотя Шарлотта все время повторяла, что дела у нее обстоят наилучшим образом и с Тоби все наполовину не так серьезно, я, конечно, не верила ни единому ее слову. Особенно потому, что подружка больше не упоминала Тоби и делала вид, что его вообще не существует. Это был самый неоспоримый знак, что с Тоби все не «наполовину не так серьезно», а скорее наоборот. Все явно становилось серьезнее некуда

– Забирайте его. Вы загораживаете пожарный выход, – говорила тем временем Хелена.

– А ты понимаешь, как долго мы будем занимать лестницу? – спросил Тоби.

Светлые пряди прилипли у него ко лбу.

Дарси, одетый в пуловер с закатанными рукавами, тоже выглядел измотанным, под глазами у него темнели синяки. Кроме того, он подчеркнуто отвернулся от Фредерика и с мученическим видом озирал тяжелую крышку стола в руках. Я его почти не видела после того, как мы в прошлое воскресенье покинули тайную лабораторию графа фон Штолыденбурга. Мы почти час исследовали каждый сантиметр лаборатории и облазили тайный ход в поисках сестры Дарси. Но не нашли ни Джины, ни каких-либо зацепок, а когда телефон Дарси вконец разрядился, нам пришлось бросить поиски. Дарси стал еще реже показываться на территории школы, а я – все чаще гадать, чем они с Тоби все время занимаются в западном флигеле.

– Тащить его обратно наверх будет, наверное, еще тяжелее, – посочувствовала Хелена с ехидной улыбкой. – Но вы точно не потеряете спортивную форму.

Пятиклассницы же стали двигать столы, пытаясь – все так же безуспешно – найти место для этой громадины. При этом они робко косились на Дарси. Тот поднял глаза, заметив их взгляды, и две девочки покраснели до корней волос, а третья запнулась о ножку стола и смяла большую часть украшений для стола. Дарси, словно почувствовав, что его застали врасплох, быстро натянул свое обычное угрюмо-высокомерное выражение лица.

– Я точно не потащу этот стол обратно наверх, – заявил он Хелене и скрестил руки на груди.

– Конечно же потащишь, – усмехнулся Фредерик и встал рядом с принцесской Штайн. – Иначе в случае пожара или массовой паники, которая может начаться, если запас угощений подойдет к концу, мы все умрем прямо в этом зале.

– А тебе не пора заняться оформлением букетов? – осведомился Дарси и сделал шаг в его сторону.

Фредерик тоже выпрямился во весь рост. Он оказался все равно на полголовы ниже Дарси, но заметно мускулистее, ведь он много работал в саду.

– Уже оформил, не волнуйся, – процедил он сквозь зубы. – А тебя пусть и дальше дурачат всякие детишки. Так что замолчал и ушел отсюда со своим столом!

Дарси сверкнул на Фредерика глазами. У него даже ноздри затрепетали от ярости. Но Фредерик просто усмехнулся:

– Тут у нас кто-то очень обидчивый. – Он сделал шаг вперед. – Что, думаешь, я должен выказывать больше уважения такому избалованному представителю знатного рода, как ты? – он фыркнул.

Дарси, помолчав, посмотрел ему прямо в глаза:

– Тебе бы лучше исчезнуть.

Он сжал кулаки и, казалось, был готов, того и гляди, врезать Фредерику.

Тот отодвинулся всего на пару сантиметров – возможно, только для того, чтобы принять защитную позицию.

– А что, если использовать стол как нашу стойку для регистрации? – закричала в этот момент Ханна, неправильно истолковавшая конфликт, так как была занята поеданием пончиков госпожи Беркенбек.

– Хорошая идея, – поддержал ее Тоби и положил руку на плечо Дарси: – Оставь его, Даре, помоги-ка мне.

Дарси еще миг с яростью смотрел на Фредерика, затем резко отвернулся и так грубо схватился за край стола, что дерево заскрипело. Они с Тоби потащили стол к нам, а Фредерик, продолжая усмехаться, принялся раздавать розы Хелене и пятиклассницам за спиной у Дарси.

Я, хотя и обрадовалась, что эти двое не подрались и никто не пострадал, была удивительным образом немного разочарована. Может, потому, что мне хотелось узнать, кто бы одержал верх в драке.

Ханна оказалась права: через десять минут мы расставили все по местам, и с антикварным столом наша стойка регистрации стала выглядеть гораздо импозантнее.

– Спасибо большое, – сказала Шарлотта.

Тоби кивнул:

– Не за что.

Он переступил с ноги на ногу и ответил на улыбку Шарлотты а-ля «я-сейчас-заплачу-но-делай-вид-что-все-в-порядке» точно такой же улыбкой.

Шарлотта прикрыла глаза.

Тоби откашлялся.

Господи, что же это такое?

Я открыла рот, чтобы, отбросив скромность, заставить эту парочку прямо сейчас отправиться вместе пить кофе и все обсудить.

Тоби вздохнул и покачал головой. Потом скользнул взглядом по Дарси.

– Я… мне жаль… – пробормотал он. – Удачи с самым тяжелым столом в мире, ага? – И поспешил прочь.

Я пробуравила взглядом Дарси, явно думавшего о чем-то другом. Он даже не заметил, что Тоби ушел.

– Ты снова забыл принять злой вид, – проинформировала я парня.

Тот испуганно вздрогнул, оглянулся в поисках своего друга, пробурчал что-то непонятное и торопливыми шагами вышел из кафетерия.

– Что это вообще было? – спросила Ханна.

Я пожала плечами.

– Смешно, – сказала я, а Шарлотта все пыталась улыбаться и даже принялась жутко фальшиво напевать под нос какую-то мелодию, раскладывая последние беджики.

– Все как обычно, если хотите знать мое мнение, – усмехнулся Фредерик, незаметно подкравшийся к нам. – Розу? – спросил он и протянул три цветка на длинном стебле. Букет из вазы у стола заметно поредел.

– Спасибо, – сказала я.

– Просто не понимаю, почему Тоби такой урод, – буркнула Ханна.

– Ах, с Тоби все в порядке, – сказал Фредерик. – Кроме того, что он не умеет выбирать друзей. Вам бы стоило трижды подумать, кто заставляет его держаться от Шарлотты подальше.

– Чушь! – вырвалось у меня.

Фредерик же покачал головой.

На следующий день нас посетило больше двухсот гостей со всего света, раздумывавших, не отправить ли своих отпрысков учиться в пятый класс школы Штольценбурга. Поэтому все вокруг кишело детьми. Их родители заваливали отца и остальной педагогический состав вопросами, а когда я вела экскурсию, за мной тащилось бесчисленное количество будущих учеников под ручку с папами, мамами и няньками. В общем счете я пять раз показала группам посетителей классы и спальни, кафетерий, спортзал, бассейн, теннисную площадку, огромный бальный зал, который фирма – организатор мероприятий уже подготовила к завтрашнему вечеру, и, конечно, парк вокруг замка. С каждой новой экскурсией у меня получалось все лучше, я разбавляла текст анекдотами о школе и замке и как изюминку рассказывала сказку Элеоноры Морланд об одиноком фавне. В целом это был триумф.

Во всяком случае, так было до последней экскурсии в середине дня.

Сначала все шло чудесно, в путь с последней группой я отправилась в самом лучшем расположении духа. Почти до самого конца это была самая фантастическая экскурсия, которая только могла быть предложена посетителю Штольценбурга (я так думаю). Но посреди парка у каскада фонтанов случилось вот что.

Я как раз закончила рассказывать о ландшафтных работах, проведенных пятьдесят лет назад во время реставрации системы фонтанов. Слушатели зачарованно смотрели мне в рот, когда на лужайку вылилась толпа бывших учеников. В основном молодые парни, окончившие школу всего три или четыре года назад; сейчас они со смехом и гамом устремились навстречу друг к другу, радостно здороваясь. Я повысила голос, чтобы перекричать выпускников, но они подходили все ближе к нашей группе.

– Сама Элеонора Морланд, – я приступила к заключительной части своей экскурсии, – недолго жила в здании Штольценбурга. Летом тысяча семьсот девяносто четвертого года она исходила этот парк вдоль и поперек и вдохновилась на создание одной из ранних сказок, о которой я узнала совсем недавно…

Бывшие ученики расшумелись, вспоминая старые шутки, и мне пришлось повысить голос, чтобы рассказать о фавне и фее. Но ничего страшного, слушателей моя история и так очаровала. Или нет?

– Итак, фавн отправился на поиски своей настоящей любви. Ходят слухи, что он все еще не нашел ее и даже сейчас по ночам бродит по тайным ходам замка. Если не издавать ни звука, в полночь можно услышать его шаги, доносящиеся изнутри стен, – улыбнулась я. – На этом и заканчивается наша маленькая экскурсия.

Я ждала привычных аплодисментов, а вместо этого кто-то злым голосом шепнул мне прямо в ухо:

– Что за сказки ты болтаешь, Эмма!

Я вздрогнула от страха, сделала шаг назад, запнувшись о бортик фонтана, пошатнулась и потеряла равновесие.

Вот ведь обидно!

Долю секунды я размахивала в воздухе руками. Кто-то потянулся ко мне, пытаясь в последний миг ухватить за локоть, но я выскользнула и, упав спиной назад, опустилась, прямо-таки села прямо в воду. Я попыталась опереться руками, но заскользила по покрытым водорослями стенкам фонтана и упала на дно. Даже голова ушла под воду.

Все тело окружила ледяная влага, проникшая сквозь одежду и попавшая в нос и в глаза. Я завертелась, нечаянно наглоталась воды и быстро перестала ориентироваться в пространстве. Где верх, а где низ? Края фонтана были сантиметров шестьдесят, не выше. Разве может это плохо закончиться? К несчастью, тело, видимо, полагало иначе. От сильной паники хотелось глотнуть воздуха, я потерянно щурилась в мутно-зеленой воде, меня парализовало от холода, а в голове четко засел иррациональный страх действительно утонуть.

Все это длилось не больше мгновения, пока кто-то не схватил меня за плечи и не вытащил из воды.

Кашляя и фыркая, я глотала воздух, краем глаза отмечая шокированные лица гостей и слыша смех бывших учеников, среди которого я различила неповторимое, как колокольчик, хихиканье Хелены.

Кто-то снова схватил меня, поставил на ноги, а когда я заскользила по дну фонтана, удержал еще раз, не давая упасть, сразу двумя руками.

– Ты что, рехнулся так меня пугать? – закричала я и отпрянула от своего спасителя.

А потом побрела к краю, взбаламучивая воду, так что пузыри пошли.

– Я же не думал, что ты сразу в обморок грохнешься, – ответил Дарси и перелез следом.

Он тоже промок насквозь, рубашка облепила тело, со штанов стекали ручейки воды, на плече висела сорванная кувшинка. Наверное, я выглядела еще хуже. Блузка покрылась какой-то слизью, левую балетку я, кажется, потеряла где-то в воде, а тушь для ресниц потекла точно и бесповоротно. Дрожа, я отжала хвостик.

– А как насчет «спасибо»? – хватило Дарси смелости спросить.

Я сверкнула на него глазами.

Хелена захихикала еще громче.

– Вот еще один красивый цвет для новой формы, – воскликнула она.

Гости тоже улыбнулись. Даже на лице Дарси я обнаружила намек на усмешку.

Я фыркнула:

– Спасибо за внимание. – Я поклонилась родителям и детям, с меня стекала вода.

Развернувшись на одной ноге, я бросилась прочь.

Оглянувшись назад, я поняла, что умнее было бы нестись не в лес, а в замок, чтобы сразу же принять горячий душ и переодеться в сухое. Но я слишком злилась, чтобы мыслить ясно, и потому побежала в противоположном направлении, ища защиты среди деревьев, и остановилась я только среди развалин. Замерзшая, я прислонилась к разрушенному каменному столбу и долго-долго пялилась в лесную чащу, пытаясь успокоиться.

Вдруг я снова вздрогнула – оказалось, что Дарси меня нагнал.

– Извини, – сказал он. – Я, разумеется, не хотел, чтобы ты упала в воду.

– Класс! – фыркнула я. – Тогда тебе стоило не толкаться.

– Я ведь тебя совсем не…

– Знаю.

Я скрестила руки на груди и попыталась унять дрожь, а Дарси, стоя передо мной, переминался с ноги на ногу.

– Слушай, – после паузы начал он, – я совсем не собирался тебя пугать.

– Класс! – повторила я.

– Не хочешь надеть мою рубашку?

– Нет, спасибо, она ведь тоже мокрая.

– Ну, как знаешь.

Дарси тоже прислонился к колонне. Мы несколько секунд злобно буравили друг друга взглядами, и Дарси продолжил:

– Что за дурацкую историю ты вообще рассказывала тем людям? Звучит как какая-нибудь страшилка, которую моя сестра видела в кошмарах.

– То есть ты из тех людей, которые хотят запретить фантастические романы, чтобы дети не верили, что волшебство существует?

– Бред! – Дарси отмахнулся. – Просто… только у меня получилось заставить учеников из моей параллели посерьезнее задуматься о том, что они помнят о ночи, когда Джина пропала, а тут ты приходишь и…

– Да, я прихожу и веду познавательную экскурсию для следующего поколения штольценбургцев? Как не стыдно! Ты прав, я заслужила твой подарок – ледяную ванну.

– Еще раз повторяю, я этого не хотел. Я уже давно стоял за твоей спиной, думал, ты заметила.

Дарси провел рукой по лицу и помассировал виски.

– Ох, я не знаю, что со мной, – вздохнул он. – Может, слишком разволновался, я ведь верю, что легенда об этом чертовом фавне как-то связана с Джиной и тем, что случилось той ночью. Конечно, мысль смешная, я и сам понимаю. Но сестра пропала целых четыре года назад, а за последние дни я от стольких слышал, что незадолго до исчезновения она то и дело намекала на какое-то существо, живущее в подвалах Штольценбурга, что не мог больше этого игнорировать. Где ты вообще нашла эту сказку?

Я закусила губу.

– А… просто в куче книг в западной библиотеке, – быстро соврала я и в тот же миг задумалась, а не сказать ли Дарси правду.

С одной стороны, все-таки мы вместе нашли тайные лаборатории графа фон Штольценбурга, храним общую тайну. С другой стороны, передо мной все тот же Дарси де Винтер, который большую часть времени держал меня за дурочку. Я теребила лацканы насквозь промокшего пиджака. Тяжелая одежда тянула к земле и была ледяной, а от порывов ветра, идущих с реки, у меня стучали зубы. Дарси сейчас, наверное, одет так же некомфортно, но стоит же, прислонившись к разрушенной колонне, высокий и широкоплечий, и пытается передо мной извиниться.

– Извини, – повторил он, и я кивнула.

– Спасибо, что помог мне вылезти из фонтана, – пробормотала я.

Через миг я подняла глаза и увидела, что Дарси смотрит на меня странным взглядом. Не как обычно – сверху вниз, а гораздо, гораздо мягче.

– Не за что, – улыбнулся он. – Не за что.

Я уставилась на него.

– Эмма.

Тепло, с которым он произнес мое имя, заставило меня мигом похолодеть.

– Я бы защитил тебя от всего и всех, потому что ты… – Парень откашлялся. – Ты мне нравишься, о’кей? Я и сам не понимаю, как так получилось, но думаю, ты мне… действительно нравишься.

Что-что?

– Э-э… – протянула я.

Я остолбенела, в груди словно вспыхнуло что-то… Неужели Дарси де Винтер говорит, что он… нет, не может быть. И вообще, в таком направлении я всегда думала только о Фредерике, и я…

Дарси убрал у меня с виска мокрую прядь, и я вдруг растеряла все свои мысли. Я смотрела в темные глаза парня, напоминавшие карамель со вкусом лесного ореха.

– Со мной так обычно не бывает, – пробормотал он. – В смысле мы с Тоби остановились здесь всего на пару недель, и очень скоро нам нужно возвращаться в Англию. Никакого будущего у нас быть не может. И тебе всего шестнадцать, ты – школьница, для которой этот интернат – весь мир. Основала тайный клуб, напилась чуть ли не до бессознательного состояния, наивная, совсем девчонка… Мы друг другу совсем не подходим, за последние две недели я все испробовал, чтобы перестать о тебе думать. Но ничего не получается…

Дарси наклонился вперед и долго молча смотрел на меня.

– Ты не уходишь у меня из головы, Эмма Магдалена Моргенрот, – шепнул он наконец, и я почувствовала его дыхание у себя на губах.

Парень оперся правой рукой о колонну рядом с моим лицом, а левой все играл с мокрыми прядками моих волос, его губы приближались ближе и ближе…

Я молниеносно отодвинулась в сторону. Одним легким шажком снова увеличила расстояние между нами.

Дарси тоже отодвинулся назад:

– Что? Что такое?

– Ничего, – сказала я и стянула волосы резинкой.

Дарси смотрел на меня, совершенно сбитый с толку. То, что я не мечтала о его поцелуе, кажется, оказалось за гранью его понимания.

Я вздохнула.

– В общем я… ужасно удивлена и польщена, но я… к сожалению, вынуждена отказаться, – официально заявила я.

За долю секунды на лицо Дарси вернулось высокомерное выражение, брови взлетели высоко на лоб, губы вытянулись в ниточку. Кроме того, он расправил плечи.

– Понял, – сказал он. – Можно узнать – почему?

Я пожала плечами. Теперь меня колотила действительно сильная дрожь, и было понятно, что надо немедленно переодеться в сухое. Поэтому я ответила быстро:

– Если простого «нет» тебе мало, то… Во-первых, у нас и так нет никакого будущего. Во-вторых, мне шестнадцать и я совершенно наивна. И в-третьих, ты вообще думал, как ведешь себя здесь? – Дарси, ничего не понимая, пялился на меня, и я попыталась ему помочь: – Ты не только ходишь по замку с гордым видом, словно он – твоя вотчина, но и ведешь себя до нелепого смешно, когда речь заходит о Джине, и подло по отношению к Фредерику, который тогда просто хотел помочь твоей сестре. И вдобавок ты запрещаешь Тоби видеться с Шарлоттой?

Дарси медленно кивнул, словно механическая кукла:

– Так вот что ты думаешь?

– То есть ты не отрицаешь, что развел Тоби и Шарлотту?

– Я ему посоветовал держаться от нее подальше, да, – признался Дарси.

Я просто потеряла дар речи. Что он вообще за человек?

– Тогда… – пробормотала я. – Но зачем?

– Это долгая история.

– Ну конечно…

– Я знаю, это кажется непонятным, но никак не относится к… – Дарси явно замялся. – Скажем так, у меня были на то свои причины.

Я фыркнула.

Ветер за последние две минуты усилился, и я так замерзла, что мне казалось – еще несколько секунд, и я превращусь в сосульку.

– Ох, ну конечно же были, – процедила сквозь зубы я и выпрямилась во весь рост перед Дарси. – Важные причины, которые ты хранишь как государственную тайну, потому что вообще все, что ты делаешь, так невероятно значительно. – Мне пришлось немного откинуть голову, чтобы пробуравить его взглядом. – Увы, но у меня нет времени для твоих игр. Я действительно жутко замерзла.

Дарси сжал губы.

– Я тоже, – прорычал он.

Зубы у него стучали, а плечи дрожали.

Мы секунду стояли, глядя друг другу в глаза, оба злые настолько, что были готовы чуть ли не подраться. Я подумала, что мы – два химических элемента: странным образом притягиваемся, но наша реакция вызывает ужасный взрыв.

В конце концов я разорвала напряжение, повисшее между нами, рывком отвернувшись от Дарси и зашагав прочь от него к лесу.

Октябрь 2013 года

Иногда я просыпаюсь утром и думаю,

не сошла ли с ума.

Нет, на самом деле не думаю, я знаю это.

На мгновение или больше я точно уверена,

что все это – просто сон.

Что книга – просто старая книга.

А истории – просто старые истории.

Но в следующий миг я вспоминаю его лицо.