– Ты точно на меня не обиделась? – в третий раз спросила Ханна следующим утром на уроке биологии (первые два урока математики, к счастью, отменили из-за бала). – Он вдруг пригласил меня, и я от неожиданности согласилась, не задумываясь. Так весело отвлечься от мыслей о том, что Синан оказался не в моем вкусе. Я совсем-совсем не хотела вставать между тобой и…

– Все в порядке, – уверила я подругу и полезла в сумку за пеналом.

Удивительно, но меня действительно не волновало то, что Ханна полвечера протанцевала с Фредериком. Ну, то есть не особо волновало. Да, вчера я ожидала, что он потанцует со мной. И конечно, удивилась, что парень ни разу не пригласил меня, зато внезапно заинтересовался Ханной, хотя они оба до этого едва ли обменялись и словом. Но ревности все равно не было. Это поражало и меня саму.

В последние полтора года Фредерик Ларбах занимал много места в моей голове и сердце. Красивый, остроумный… Да, я считала, что влюблена в него. Но сегодня утром вдруг перестала быть так уверена в этом. Фредерик весь вечер не обращал на меня внимания – почему же это меня не задело? Когда я, собственно, в последний раз думала, как это – поцеловать его? Недавно Фредерик позвал меня в деревню, и я вся просто светилась, но потом… Между нами что-то изменилось с того вечера? Или я просто чего-то не замечала прежде? Не знаю. Сейчас, задумавшись о том, что я теперь мало размышляю о Фредерике, я пришла к одному выводу: он нравится мне, как и прежде. Но люблю я его совсем не так сильно, как думала раньше.

Теперь голова моя занята мыслями о Дарси. Джина всерьез верила, что Фредерик на самом деле не человек, а фавн? Может быть, она даже не ошибалась? Вот почему она пропала? Это даже как предположение звучит абсурдно. Но все равно… Только вчера магия книги принесла отцу премию, а госпожам Беркенбек – письмо. Вероятность существования фавна в действительности не так ничтожна, как может подумать любой здравомыслящий человек. Значит, если он существует на самом деле только потому, что был нарисован в хронике, доля правды должна быть и в сказке о фее, наградившей его человеческим обликом. Может, и хромает Фредерик совсем не из-за несчастного случая? А в ботинках у него – заколдованные козлиные ноги?

Госпожа Бредер-Штрауххаус прошлась вдоль рядов, раздавая тест по теме «Фотосинтез», но я не сильно пыталась сосредоточиться на задании. Листья и стебли в иллюстрациях все равно напоминали мне изображения фавна, всегда окруженные листочками и жуками. Могло ли подобное создание, если оно и существовало, прятаться под личиной человека? И вообще, что насчет рассеянных по всей тайной лаборатории серебряных листочков, то и дело всплывающих в этой истории?

Притворившись, что пишу тест, я склонилась над листом бумаги и стала черкать – нарисовала домик, не отрывая ручки от листочка, деревья, цветы, звездочки… И мне удалось привести мысли в порядок.

О’кей! Если я хочу во всем разобраться, нужно думать логически. Логически и по порядку. Например, что я знаю о Фредерике?

Он вырос в деревне, его семья поколениями жила здесь и работала на владельцев замка. Фредерик и сам закончил Штольценбург, а сейчас изучает биологию в Кельне. Кроме того, он, кажется, как-то замешан в происшествии четырехлетней давности. Слухи, что между ним и Джиной была какая-то связь, точно ходят, и вообще, если задуматься, во время нашей встречи в гостинице «У золотого петуха» он очень интересовался Джиной, мистическими историями и предположениями Дарси. Но разве слухов достаточно, чтобы подозревать парня в чем-то чудовищном? А если все это чушь, то, что случилось с Джиной? Где она пропадает четыре года? Кто или что этот фавн?

Чертов фавн!

Я полагала, что ключ ко всему – в этой странной сказке, но не могла понять почему. Возможно, написать в хронике о встрече с фавном не такой уж плохой замысел, ведь после встречи я получу ответы на все свои вопросы, когда она будет – это вопрос времени. Верно?

К сожалению, оказалось, что время более чем относительно.

Стрелка проползла по циферблату, и урок биологии подошел к концу, а я все не встретила фавна. Но незадолго до звонка я нашла мотивацию выполнить три задания из десяти (об оценке, которую я получу по одному из любимых предметов, я старалась вообще не думать).

Да и после урока ничего не изменилось к лучшему. Школьный день прошел без всяких происшествий. Все вокруг, конечно, обсуждали бал, меня даже несколько раз спрашивали о том, что я чувствовала, когда танцевала с Дарси де Винтером. Но ничего необычного не произошло, как и во вторник, и в среду. Занятия, домашние задания, подготовка к первым контрольным поглотили почти все наше внимание. Шарлотта, Ханна и я проводили большую часть времени согнувшись над книгами в западной библиотеке, уже обставленной наполовину – спасибо мебели мисс Витфилд. Отец тем временем занимался раздачей интервью – пресса узнала о его награде – и готовился к поездке в Брюссель. Кроме того, школе пообещали щедрое пожертвование на постройку конюшни (правда, не вечером в воскресенье, как я запланировала, звонок поступил только утром во вторник). В общем, книга работала, как и раньше.

Только вот встречи с фавном все не случалось и не случалось, отчего я медленно, но уверенно теряла рассудок. Во вторник я еще размышляла с философской точки зрения, как выглядит фавн и может ли он оказаться метафорой чего-нибудь. В среду стала внимательно-превнимательно с головы до ног рассматривать всех, кто попадался навстречу. А в четверг днем тряслась от страха, потому что ждала, что огромное рогатое существо в любой момент вывернет из-за ближайшего угла, и раз триста за вечер перечитала свою запись, проверяя формулировки. Может, в моих собственных словах есть какой-то скрытый намек, которой я проглядела? Но сколько бы я ни перечитывала короткие предложения, смысл их не менялся. Только голова через какое-то время начинала болеть. В ночь на пятницу я поняла, что все, с меня хватит.

Я не могла уснуть, одеяло липло к телу, мысли вертелись каруселью так быстро, что меня почти тошнило. Или я встречу этого рокового фавна прямо сейчас, или у меня случится нервный приступ. Надо что-то предпринять.

Я рывком села.

В комнате было душно, потому что перед сном мы забыли приоткрыть окно, Ханна спала беззаботным сном. Я свесила ноги с кровати, натянула носки и спортивный костюм, бесшумно надела куртку и ботинки. Мне срочно нужно выйти на свежий воздух. Кроме того, у меня были смутные подозрения, где фавн может обитать. Может, настало время самой нанести ему визит, а не надеяться, что все произойдет само собой.

Да, мой план хорош: сперва я исследую лабораторию графа фон Штольценбурга и, если ничего не найду, спущусь в деревню, чтобы выдернуть Фредерика из кровати и заставить говорить.

Я на цыпочках прокралась по коридорам Штольценбурга и вышла в темноту. Бегом пересекла парковые лужайки, с наслаждением вдыхая ночной воздух. Трава заглушала звук моих шагов, мокрый осенний запах ударял в нос.

Иссиня-черные бесформенные очертания кустов и фонтанов по сторонам легко могли оказаться силуэтами спящих чудовищ. Опушка леса впереди казалась такой темной, словно там заканчивался мир. Мне на секунду вспомнился сбежавший из цирка лев, но я все равно углубилась в чащу.

Я шла к развалинам, и чувство тревоги где-то внутри меня все нарастало. Может, этот фавн опасен? Может, глупо одной, без оружия искать древнего персонажа мифов? Но сегодня ночью решительности у меня было больше, чем страха.

Стены монастыря казались такими же, как и всегда. Неужели неподалеку отсюда правда когда-то стоял дворец королевы фей? Обдуваемая легким ветром, я прошла через арку в неф. Черты лица статуи, стоящей в нем, уже давно уничтожило время.

В тот раз мы вместе с Дарси подняли каменную плиту, закрывавшую тайную лестницу, и очистили ее от грязи, поэтому теперь двигать ее стало гораздо легче. Но все равно мне пришлось приложить все силы, чтобы приподнять ее хоть чуть-чуть и переместить в сторону миллиметр за миллиметром. Я уперлась обеими ногами в землю, покрывшись от напряжения потом, но подвинула плиту всего на несколько сантиметров, сделав щель не больше двух пальцев шириной. Задыхаясь, я прислонилась спиной к ноге статуи, чтобы перевести дух, как вдруг что-то сзади поддалось.

Раздался скрежет.

В ужасе я подскочила на месте и увидела, как плита сама собой отъезжает в сторону, открывая вход на лестницу. Но и под землей, в туннеле, кажется происходило какое-то движение, ко мне наверх долетел шум камня, трущегося о камень, и земля под ногами задрожала. Вскоре все затихло.

Я обернулась и рассмотрела статую. Правое колено фавна выглядело странно, словно повернутым вокруг своей оси. Я протянула руку и осторожно вернула камень в прежнее положение. Скрытый механизм сразу же пришел в движение, руины монастыря едва заметно задрожали, каменная плита встала на место. Круто!

Восхищенная, я хотела снова шагнуть в тайный ход, но вдруг из темноты донесся женский голос. Я вздрогнула, словно обжегшись.

– Эй? – крикнула женщина. – Есть тут кто-нибудь?

Моим первым порывом было метнуться за выступ стены и спрятаться. Но мисс Витфилд уже прошла между колонн.

– Эмма? – удивленно спросила она. Мисс Витфилд, одетая в домашний халат, из-под которого выглядывали края пышной ночной сорочки в рюшах, размахивала фонариком. – Что ты здесь делаешь? Ночью?

– Не могла уснуть, – объяснила я. – Вот и решила погулять немножко.

Мисс Витфилд недоверчиво посмотрела на меня:

– Ты же знаешь, что вам запрещено…

– Конечно, – быстро признала я. – Извините. Я сейчас же иду спать. Я что, вас разбудила?

Та покачала головой:

– Нет, меня и так мучает бессонница. Но обычно отсутствие сна не толкает меня на прогулки по лесу в одиночку. Я занимаюсь вышивкой. Это самое скучное занятие, которое можно придумать, сегодня, например, спать захотелось весьма быстро. Но вдруг я увидела, как юноша-садовник выскочил из окна замка и побежал в этом направлении. Поэтому, юная леди, я и поспешила за ним.

– Э-э… – пробормотала я. – Фредерик был здесь?

Мисс Витфилд наградила меня многозначительным взглядом.

– Мы не договаривались о встрече! – воскликнула я. – Я не знаю, где он… И почему он… из какого окна, кстати, Фредерик вылез?

– Мне бы не хотелось обсуждать это здесь и сейчас. Учительница сдвинулась с места. – А не выпить ли нам чая с мелиссой, Эмма?

Долли, Долли II и Фрейлейн Бархатный Носик тихо заблеяли, когда мы прошли мимо. Может, овечкам снилась сочная трава, которую Ханна приносила для них вчера?

Вскоре я снова оказалась в покрытой розовым узором гостиной мисс Витфилд, держа в руках чашку с дымящейся бурдой, предположительно обладающей успокоительным действием. Делая маленькие глоточки, я не забывала по правилам отвести в сторону мизинчик (хотя это было не обязательно, ведь мисс Витфилд – не английский граф).

– Пойти в лес ночью, одной! – порицала меня мисс Витфилд. Она заняла место в кресле напротив и принялась вышивать носовой платок. – Это ведь опасно! А юношу-садовника тебе лучше выбросить из головы.

– Уже выбросила.

– Хорошо.

Золотые часы над камином за спиной мисс Витфилд тихонько тикали. Я добавила немного сахара в чай и откашлялась.

– Можно узнать – почему?

Мисс Витфилд моргнула:

– Ну, мне кажется, он – не джентльмен.

– Потому что… он невоспитан? – уточнила я.

Или потому, что он вообще не человек?

– Дело в том, что окно, из которого, как я видела, он вылезал, располагается на женском этаже.

– Поняла.

Я сделала еще глоточек. От горячего напитка стало так хорошо, привкус мелиссы распространился во рту, в горле потеплело, мысли успокоились, и паника, в которой я пребывала последние несколько часов, немного отступила.

– Пообещай мне, что больше не будешь выходить из замка в такое время одна, хорошо? – попросила мисс Витфилд.

Я бы с радостью пообещала ей это, но врать не хотелось. Теперь, когда я обнаружила тайный механизм и догадывалась, что и под землей произошли какие-то изменения, может, даже открылись новые проходы, мне было слишком любопытно, чтобы…

– Я не думаю, что здесь водятся волки, убийцы с бензопилами или кто-то опасный, – уклончиво ответила я.

– Нет! – Мисс Витфилд посмотрела на меня. – Но здесь уже пропадали люди.

Ее слова повисли в воздухе, словно темным облаком опустившись между нами.

Мисс Витфилд посвятила себя изображению фиалки из бледно-голубой пряжи, а я продолжала пить чай.

– Я знаю, – сказала я после паузы. – Вы же… были здесь во время того происшествия с Джиной де Винтер?

– Я уезжала в отпуск, но слышала о ней, – сказала мисс Витфилд, не поднимая глаз от платка.

– Вы знаете, что могло с ней случиться?

– Нет. Но это было ужасно. Особенно, конечно, для ее семьи. – Учительница отложила спицы в сторону. – Я знаю де Винтеров уже давно, целые поколения наших предков дружили. Джина – такая милая, спокойная девочка! Она бы никогда не сбежала просто так, как утверждает полиция. Она любила свою семью и Штольценбург больше всего на свете. Как и ее брат. Еще ребенком, лет четырех или пяти, она играла, представляя, что едет в Германию и живет в замке своих предков. – Мисс Витфилд вздохнула. – Бедному Дарси вся эта история разбила сердце. Вдруг потерять сестру – целый мир для него! После ее исчезновения Дарси очень изменился, стал жестким, хмурым, злым. Думаю, что второй раз подобной трагедии ему не перенести.

– Может, Дарси винит себя, что слишком мало был с сестрой рядом? – пробормотала я.

Мисс Витфилд пожала плечами:

– А как он мог это предотвратить? Ох, если б только знать, что случилось.

Часы над камином тихо забили, и я вдруг вспомнила:

– Вы сейчас сказали: «Исчезали люди», – как будто их было много. То есть не только Джина? Это что, часто случается?

– Ну… – Мисс Витфилд откашлялась. – Часто? Не знаю. Но моя семья, скажем так, уже несколько сотен лет тесно связана со Штольценбургом и семьей де Винтер, истории и слухи о замке и его обитателях ходили все это время, так, наверное, бывает со всеми старыми зданиями. Говорят, в начале девятнадцатого века деревенская девочка бесследно исчезла в этих лесах. Жизнь тогда, конечно, была совсем другой, я не верю, что тот случай связан с Джиной. Но точно известно, что наши леса опаснее, чем кажутся. Поэтому тебе, моя милая, лучше сейчас отправиться в противоположном направлении и залезть в теплую постельку, поняла?

Выпив чаю, я и правда почувствовала себя очень уставшей, и мысль лечь, вытянуться под одеялом и закрыть глаза казалась соблазнительной. Я зевнула. Но все равно мое открытие в монастыре казалось еще соблазнительнее…

С нечистой совестью я попрощалась с мисс Витфилд и повернула к замку, где, вместо того чтобы войти в здание, сделала круг по внутреннему южному двору. Прошла по лесу, скрываясь от бдительного взгляда мисс Витфилд, повернула обратно к развалинам, прошагала прямо к статуе и снова повернула колено. Я просто обязана узнать, что спрятано там, внизу. И прямо сейчас. Ждать до завтрашнего утра невозможно.

Я услышала скрежет камней, почувствовала дрожь под ногами и увидела, как плита сдвинулась в сторону. Она мало-помалу освобождала темную шахту и наконец с глухим щелчком, как будто что-то встало на место, остановилась. Я спустилась вниз, подсвечивая путь телефоном (сегодня аккумулятор, к счастью, был только что заряжен), свет которого танцевал, спускаясь по ступеням, и отбрасывал на сырую стену скалы причудливые тени. Древний, гнилой запах ударил мне в нос. Холод, идущий из недр земли, заставил меня задрожать.

Вместе с Дарси тут было совсем не так жутко. Хотя я не из тех, кто боится привидений или фавнов. Нет, я дошла до конца лестницы абсолютно спокойной. Спокойной и готовой ко всему. Тут, под землей, просто старый подвал, ведь так? Что вообще может случиться?

– Мы в могиле? – спросил кто-то за моей спиной.

От испуга я подпрыгнула и ударилась головой о низкий потолок. Ау!

– Это просто я, – сказал Фредерик и положил руку мне на плечо. – Не бойся.

Я потерла голову.

– Я не боюсь, – выдохнула я и оглянулась. – Но обязательно было так подкрадываться?

Фредерик сегодня распустил волосы, они мягкими волнами спадали ему на плечи. Светло-голубые глаза таинственно блестели. Парень смущал меня сильнее, чем мне хотелось признать. Так это она? Встреча с фавном?

– Извини, – тихо сказал Фредерик, подойдя ко мне. – Я просто в таком восхищении.

– Что, правда?

Парень криво улыбнулся, отчего совсем недавно я точно бы растаяла. Но, кажется, у меня выработался иммунитет.

Я отступила от Фредерика немного подальше:

– Так, значит, ты по ночам вылезаешь из окон?

Фредерик поднял брови.

– У меня была встреча, – объяснил он. – После нее я собирался пройти самым коротким путем обратно в деревню. Но услышал скрежет в развалинах и повернул. Пришел как раз, когда вы с мисс Витфилд ушли, стал осматривать стены и арки. Но повернуть колено статуи не додумался, к сожалению.

Парень поднял руки и указал на три туннеля, по-прежнему расходящиеся в разные стороны:

– Так, а это что?

– О, просто тайные ходы, – снисходительно объяснила я.

– Bay!

– Я думала, что твои родственники здесь выросли.

Я недоверчиво посмотрела на Фредерика. Он правда удивлен или просто притворяется? Он сейчас сорвет с лица маску и отрастит на лбу рога?

– Да, конечно. Но я не думал, что они до сих пор существуют. Куда они ведут?

О’кей, видимо, Фредерик действительно не знает о туннелях… или знает?

– Хочешь пойти первым? – спросила я, и на этот раз кривая усмешка была у меня.

Левый и средний ходы и сегодня образовывали круг, и внешне в них ничего не изменилось. Третий туннель, наоборот, показался мне шире и выше, чем в последний раз… Мы молча добрались до лаборатории графа фон Штольценбурга. Фредерик с упоением прошелся между столов.

– Не может быть! Это же настоящая алхимическая кухня, – воскликнул он и взял в руки пыльный пузырек. – Может, давным-давно здесь пытались узнать, как создать философский камень. Или найти способ получать золото.

– Да, может быть, – пробормотала я.

Мое внимание привлекла стена напротив, в которой скрытый механизм открыл вход в туннель прямо там, где мы с Дарси нашли следы. Я повернулась к Фредерику.

– Или создать фавна, – сказала я и внимательно посмотрела на парня.

У Фредерика потемнели глаза. Он на миг сжал губы.

– Похоже, это место идеально вписывается в старые легенды, правда? – тихо спросил он.

Я кивнула, и Фредерик сделал то же самое, только тихо-тихо и как-то механически.

Мне вдруг резко захотелось отодвинуться от него подальше. Фредерик все-таки – фавн? Как Джина и считала? Я попала в ловушку? Надо брать руки в ноги и бежать, пока со мной не произошло то же, что с Джиной, что бы это ни было.

Но Фредерик ни в кого не превратился. Из его лба не выросли рога. Ноги не обернулись копытами. Вместо этого он опустился на корточки и сжал голову руками:

– Ну, приехали.

– В каком смысле?

Парень не ответил, просто молча массировал голову. Глаз он тоже не открывал. Фредерик вдруг показался ужасно усталым и вымотанным.

Я села перед ним скрестив ноги, потянулась вперед и осторожно тронула его за локоть:

– Фредерик?

Он не реагировал. Он меня вообще слышит?

– Фредерик! – снова позвала я, на этот раз громче. – Что с тобой?

Парень вздохнул.

– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось четыре года назад? Что ты знаешь об исчезновении Джины? – попросила я.

– Ничего, – процедил Фредерик сквозь крепко сжатые зубы.

– Ну хватит, не ври мне. Чего Джина боялась?

Фредерик открыл глаза и пронзил меня взглядом.

– Понятия не имею, – отчетливо проговорил он и снова поднялся. Он вскинул подбородок. – Пошли-ка дальше, а?

– Но…

– Нет!

– Ты не хочешь честно признаться…

– Хватит нести чепуху, Эмма! Я не знаю, что случилось с Джиной! – закричал Фредерик.

Он пересек лабораторию широкими шагами и исчез в новом тайном ходе.

Я поспешила следом.

Конечно, я не собиралась так легко сдаваться. В последнее время неизвестность буквально сводила меня с ума. Но все попытки выудить у Фредерика информацию оборачивались ничем. Что бы я ни говорила, он упорно молчал, пока мы продвигались по туннелю, пугающе глубоко уходившему вниз. Вдруг ход закончился так же неожиданно, как и начался. И тоже дверью из грубо обтесанного дерева.

Стоило петлям со скрипом закрыться за нашими спинами, снова где-то далеко раздался каменный скрежет, словно плита у подножия статуи фавна вернулась в прежнее положение. Я подумала, что это, возможно, закрылся вход в лаборатории графа фон Штольценбурга.

Надеюсь, дальше есть другой выход.

Я осветила телефоном каменные стены и ступени поднимавшейся впереди винтовой лестницы. Не говоря ни слова, мы начали подъем, и шли мы дольше, чем я ожидала, пока через некоторое время не добрались до двери, которой заканчивалась лестница. Та выглядела немножко странно, казалась толще и тяжелее уже виденных нами дверей. Наверное, потому, что с другой стороны оказалась книжным стеллажом – я поняла это, пройдя сквозь нее. Дверь, замаскированная под полки, спрятанная среди других полок и заставленная кучей старых книг.

– Ну конечно, – пробормотала я.

– У вас новый диван? – спросил Фредерик и указал на подаренную мисс Витфилд мебель.

– Ага, – буркнула я и продолжила рассматривать полки.

Значит, в западную библиотеку и правда есть другой вход.

Еще несколько дней меня не отпускало ощущение, что тут концы с концами не сходятся. Джина верила, что Фредерик – фавн, но внизу, в тайном ходу, он не производил такого впечатления, не правда ли? И что насчет секретного прохода в западную библиотеку и следов в тайной лаборатории – принадлежали ли они Джине? Она действительно не первая девочка, пропавшая в лесах вокруг Штольценбурга? Кроме того, как же моя встреча с фавном? Что знал Фредерик?

Я проводила выходные главным образом за тем, что листала хронику и пыталась хоть немного разобраться в ужасной неразберихе, царящей на ее страницах. Снова и снова я не только перечитывала собственные записи и рассматривала рисунки тушью, но и ломала голову над тем, прячется ли в замке тот, кто притворяется человеком, а на самом деле существо с рогами и копытами.

У Шарлотты и Ханны в выходные, к сожалению, не нашлось времени обсудить мои безумные догадки, потому что в понедельник утром нас ждала контрольная по математике. И мне тоже следовало бы приложить больше усилий к учебе. Но при всем желании я не могла сосредоточиться на интегралах и функциях. Мы втроем сидели в западной библиотеке, склонившись над книгами; я предоставила Шарлотте и Ханне решать примеры, а сама предпочла дальше проглядывать записи графа фон Штольценбурга и заниматься первыми пробами пера Элеоноры Морланд. Начало ее сказки было действительно очень интересным.

Вечером в воскресенье, когда Шарлотта и Ханна уже убирали в сумку калькуляторы, я еще даже не начинала готовиться к контрольной. Зато у меня появилось ощущение, что я стала хоть немного, но лучше понимать магическую силу книги. Однако провалить контрольную мне совсем не хотелось, и, недолго думая, я решила сделать хорошую мину при плохой игре – немножко изменить задание, вписав свои задачки в новый текст хроники.

Ведь не будет ничего ужасного, если я выдумаю три-четыре конкретных задания на завтра и подготовлю решения? Я даже не буду использовать шпаргалку, так что это не списывание. А в следующий раз я точно подготовлюсь как следует, пообещала я себе. Я достала ручку и записала на чистой странице книги свой вариант контрольной.

Напоследок я уделила время еще одной проблеме. Так как встречи с фавном все еще не случилось, я решила, что сейчас будет разумнее всего пойти в другом направлении. Даже если я так и не найду фавна, пусть Дарси во время своих поисков наткнется на зацепку, ведущую к пропаже Джины? Если бы мы поняли, что с ней стряслось, то смогли бы узнать и остальное, не так ли?

Как по мне, план – супер!

Я улыбнулась, занося запись в книгу.

Август 2017 года

Сегодня в Штольценбурге было образовано одно из первых тайных обществ – клуб «Западные книги». Штаб-квартирой клуба стала специально очищенная от хлама западная библиотека. К сожалению, во время первой же встречи основателей (личности которых, конечно, хранятся в тайне) случилось неприятное происшествие: оказалось, что в замке в это же время находился Дарси де Винтер, невозможнейший идиот. Ему мило и деликатно предложили уменьшить звук телевизора, чтобы не мешать спать, однако он сослался на положение своей семьи и выставил членов клуба из библиотеки (пусть задохнется под книгами, которые украл у нас, э-э-э… у «Западных книг»).

За исключением этого случая Штольценбург,

конечно, был и остается самой крутой школой на

свете. Все жители замка вовремя вернулись с каникул

к началу учебного года и радовались

предстоящим занятиям.

С недавних пор молодая госпожа Беркенбек

и доктор Майер, кажется, ладят особенно хорошо.

Сегодня за выдачей еды они, казалось,

едва не обменялись страстным поцелуем…