На следующий день Макса разбудило сообщение. Судя по горячей вибрации манипулятора оно было очень важное. Макс с трудом разлепил глаза, посмотрел на часы — до сигнала будильника оставалось еще пятнадцать минут. Кто мог написать в такую рань? И что могло случиться столь важного? От прикосновения владельца экран манипулятора тут же засветился. Сообщение было массовым: всем преподавателям от Паулюса. Ректор сообщал, что за двадцать минут до занятий всем необходимо явиться в общий зал на экстренное собрание. Макс начал догадываться, что могло стать причиной этого собрания.

Он быстро принял душ, покормил Кошмару и, не завтракая, отправился на работу. По пути заскочил в чайный дом, купив зеленый имбирный с собой. В ректорский зал он вошел одним из последних, внутри уже было полно народу. Судя по всему, здесь собрался весь преподавательский и научный состав колледжа. Макс сел в кресло в последнем ряду. Через два ряда от него сидели Наташа Шелли и вчерашняя брюнетка. Словно почувствовав, что на нее смотрят, девушка обернулась. Увидев Макса, она улыбнулась. Он удивился такому проявлению дружелюбия, но выдавил из себя ответную улыбку. Неожиданно всеобщие возня и болтовня стихли, в зал вошел ректор Теодор Паулюс. Лицо его было озабоченным. Ни с кем не здороваясь, он торопливо прошел к центральной кафедре:

— Доброе утро. Долго задерживать вас не смею, занятия должны начаться вовремя, так что сразу к делу. Вы уже слышали, что вчера произошла одна из самых страшных атак за последние годы. И где? В центре одного из самых развитых городов, буквально нашпигованного датчиками и системами защиты. Понятно, что люди, мягко говоря, волнуются. Все силы Лиги направлены на недопущение паники среди населения и предотвращения подобного впредь. Сейчас формируется специальная исследовательская группа из лучших специалистов, которая направится на помощь японской полиции. Эта группа займется реконструкцией произошедшего и детальным изучением ситуации.

Профессор Шпильман, сидевший ближе всех к кафедре, приподнялся, обращая на себя внимание:

— Прошу прощения, ректор Паулюс, и все же я не могу понять, почему требуются такие меры. Нападения были всегда. Да, в этот раз много жертв, но в целом сарафы действовали как обычно, используя открытый огонь. Что так насторожило Верховную Лигу? Что нового должна обнаружить исследовательская группа?

Все взгляды вновь обратились к Паулюсу. В полнейшей тишине ректор кашлянул, прочищая горло, и проговорил не громко, но отчетливо:

— К сожалению, профессор Шпильман, случай этот все-таки выделяется из ряда подобных. Местная полиция подозревает, что впервые был зафиксирован случай взаимовыгодного сотрудничества демонов. Агрессоры старшего уровня помогали низшим — в частности, группа гипнозов действовала заодно с сарафами.

В зале зашумели. Послышались взволнованные и недоверчивые возгласы.

— Как вы понимаете, — Паулюсу пришлось повысить голос, — эта информация еще не была обнародована. Верховная Лига боится реакции людей на заявление подобного рода.

Преподаватели возбуждено переговаривались между собой, обсуждая новые данные. Многие не верили, что подобное могло случиться. За всю историю противостояния с демонами не было зафиксировано ни одного подобного взаимодействия. Паулюс поднял руку, призывая всех замолчать.

— Еще раз напоминаю, что сейчас формируется специальная исследовательская группа. Сегодня ночью со мной связались из Лиги. Они просят, чтобы мы отправили с этой группой своего специалиста. Еще два лучших полицейских колледжа получили такую же просьбу.

В зале вновь раздался шум. Макс посмотрел на часы, — до занятий оставалось десять минут, значит, скоро Паулюс закончит.

— Так кто поедет? — спросил Шпильман.

— Вчера один из преподавателей высказал мысль, которая поначалу была поднята мной на смех. После сообщения о трагедии в Токио он предположил, что сарафам помогали гипнозы. Признаюсь, я усмехался над этим предположением, но лишь до того момента, пока мой токийский коллега не подтвердил это. Считаю, что именно этому специалисту стоит отправиться на место событий.

Макс увидел, как брюнетка, сидевшая рядом с Наташей Шелли, снова обернулась и посмотрела на него с восхищением.

Паулюс продолжил:

— Пожелаем удачи профессору Манэйху в Токио.

Ойген Манэйх, сидевший в первом ряду, встал, обернулся и чуть поклонился присутствующим. Паулюс сообщил, что собрание окончено и все могут отправляться на свои занятия. Вместе с Манэйхом ректор быстро покинул зал. Максу хотелось рассмеяться. Он действительно был лучшего мнения о Манэйхе. Уже на выходе сквозь толпу к нему протиснулась брюнетка. Восхищение на ее лице сменилось недоумением.

— Это возмутительно, почему вы промолчали? — спросила она.

Макс пожал плечами.

— Вас, кстати, как зовут? — спросил он.

— Эмилия Кристи, я новый библиотекарь.

Она протянула ему руку. Сейчас он мог рассмотреть ее внимательнее. У Эмилии были большие зеленые глаза, прямой нос, правильной формы губы, у нее вообще все черты были очень правильными, кукольными.

— Так почему вы промолчали? — вновь спросила она.

— А что вас смутило? Манэйх действительно был первым и, наверное, единственным, кто высказал эту мысль Паулюсу, так что ректор всё сделал правильно.

— Но ведь профессор Манэйх украл эту мысль у вас, — возмутилась Эмилия.

— Но никто об этом не расскажет Паулюсу. Ведь так, Эмилия? — Макс внимательно посмотрел на библиотекаря.

Девушка остановилась:

— Я не понимаю.

— Я тоже в этой жизни не всё понимаю. А теперь извините, мне нужно на занятия.

Макс вежливо кивнул и пошел в свой кабинет. Он чувствовал, что Эмилия смотрит ему вслед, но ни разу не обернулся. И откуда такая правдорубка взялась на его голову?

Возле кабинета уже толпились студенты. Увидев издалека пушистую голову Тилля и серебристые волосы студентки, имя которой он не знал и не собирался узнавать, Макс понял, что первое занятие в группе Z-903. Он открыл дверь и дождался, пока студенты рассядутся по партам.

— Итак, в прошлый раз вы украли у себя полчаса от занятия, не сумев меня вовремя разбудить, поэтому второй вид красных простейших вам пришлось изучить дома самостоятельно.

Макс достал свой манипулятор и вывел на монитор изображение. Это было существо с щупальцами, которое он показывал в конце предыдущего занятия. Очкарик Захария как всегда поднял руку.

— Ну, давай поведай нам, что прочитал, — разрешил Макс.

— Я хотел спросить, неужели мы не обсудим то, что произошло в Токио?

Судя по взглядам остальных, их интересовал тот же вопрос. Дался им всем этот Токио! Макс выругался про себя.

— Когда дойдет очередь до сарафов и гипнозов, то разберем случай в Токио как наглядный пример. А сейчас говорим про второй вид красных простейших.

Несмотря на всеобщее недовольство, перечить ему никто не стал.

Макс посмотрел в свой манипулятор и вывел на экран список всех студентов группы. Кроме Тилля и Захарии, он никого не знал, поэтому выбрал наугад:

— Трент Лайард.

С последней парты встал высокий темноволосый парень. Красивый, — обычно девушки от таких теряли головы. У него были необычайно темные, практически черные глаза — побочный эффект вакцины против полиомиелита, введённой на очень поздней стадии. Впрочем, его это ничуть не портило, напротив, придавало глубину и пронзительность взгляду, какую-то животную проницательность. Голос оказался под стать внешности.

— Пальпирусы — второй вид красных простейших, относятся к этому разряду не из-за цвета оболочки, как многие ошибочно считают, а потому что им тоже необходим физический контакт с человеком, чтобы навредить.

По тому, как студент держался, было видно, что материал он знает отлично. Трент продолжил:

— Его щупальца необычайно мощные, по силе ничуть не уступают рукам красного рядового. Нижними конечностями пальпирус захватывает человека, а щупальца проникают сквозь глаза, нос и рот в мозг жертвы.

— Сколько длится контакт? — спросил Макс.

— От двух до четырех секунд, все происходит очень быстро. Если человек не обезвредил пальпируса на расстоянии, то у него нет шансов. Его мозг будет переработан с вероятностью сто процентов.

— Уничтожение пальпируса.

— Оба вида простейших — и красные рядовые, и пальпирусы — уничтожаются одинаково: заряд три тысячи вольт однонаправленно в течение полутора секунд. Этого достаточно, чтобы расщепить их оболочку и деструктурировать энергию.

Трент Лайард держался не просто уверенно, скорее даже нагло. Он вызывающе смотрел на Макса, ожидая новых вопросов. Но преподаватель не подарил ему такого удовольствия:

— Садись.

Прежде чем сесть, Трент проговорил:

— Тема красных простейших закрыта, теперь мы можем обсудить события в Токио?

Такая наглость вкупе с проявленными знаниями восхитила женскую половину группы. Многие студентки поглядывали на черноглазого однокурсника с откровенным обожанием. Было видно, что Трент Лайард привык к подобному отношению и уже не обращал на это внимания.

— Садись, — не меняя тона, повторил Макс.

Трент опустился за парту.

— Ко второму уровню относятся два вида демонов. Собственно, сарафы, о которых сегодня говорят очень много, и ангелы. Когда-то очень давно слово «ангел» имело положительное значение, оно ассоциировалось у людей с некой положительной энергией, не существующей в природе и наукой не доказанной. В архивах некоторых библиотек возможно сохранилась информация об этой энергии в подразделах старого времени: «мифы», «сказки», «бесполезное». Можете порыться, кому интересно. В общем, слово «ангел» перестало использоваться. И лишь после Красного Пришествия оно вновь стало употребляться по отношению к одному из видов демонов второго уровня. Сейчас поймете почему.

С помощью манипулятора Макс вывел на экран изображение, затем преобразовал его в трехмерную учебную иллюзию. Это было существо необычайной красоты, нежной и ухоженной. У него также не было рта, но все искупали глаза — светящиеся, лучистые, полные добра и понимания. Они сочились счастьем. Не понятно было, юноша это или девушка, внешние половые признаки также отсутствовали. У него была золотистая сияющая кожа: никаких цветных красок, он был сделан словно из сверкающей сепии. Его глаза улыбались, глядя на студентов. Сложно было поверить, что это воплощение зла. Казалось, что здесь какая-то ошибка. Он был так прекрасен и добр.

Макс провел рукой по манипулятору, и ангел пошел по проходу между партами. Он останавливался и каждого одаривал своим нежным взглядом. Забывшись, кто-то из студентов даже отвечал ему тем же. Ангел остановился возле скуластой блондинки и протянул руку, чтобы погладить ее. Зачарованно глядя в светящиеся глаза, девушка подалась ему навстречу. Неожиданно в руке ангела, которой он тянулся к студентке, появился прозрачный шар. Воздух в нем был искажен, как будто именно в эту точку светило яркое солнце и раскалило его до предела.

— Всё. Ты умерла в страшных муках, — как ни в чем не бывало проговорил Макс и выключил учебную иллюзию. — Итак, ангелы убивают тепловыми сгустками, которые вмиг обваривают человека. Предупреждаю стандартный вопрос, своё название они получили до того, как раскрыли свою истинную природу. Так назвали их люди, впервые встретившие этих существ на своем пути.

Девушка, к которой минуту назад тянулся ангел, нервно сглотнула. Лица многих были напряжены. Макс продолжил:

— Сарафы не столь красивы и андрогинны, но метод уничтожения используют похожий. Они убивают открытым огнем. Вместо теплового шара они продуцируют огненный. И тех и других уничтожает заряд лебрии — вещества, созданного учеными после долгого изучения этих демонов. Как вы знаете, существует лишь девять лабораторий, производящих лебрию. Одна из них базируется в нашем колледже и находится на минус восемнадцатом этаже. Кому интересно, может записаться на экскурсию у профессора Штрауса. Кому не очень интересно, всё равно не расслабляйтесь, в следующем семестре посещение лаборатории является обязательным.

Тилль поднял руку:

— Так как сарафы смогли выжечь целый квартал в Токио? Это было, возможно, в прошлом веке, возможно, лет шестьдесят — семьдесят назад в каких-то отдаленных захудалых районах. Но в наше время в Токио?!

Макс опёрся о свой стол. В любом случае, скрывать было глупо, скоро об этом объявят официально.

— Им помогли, — проговорил он.

— Кто? — подался вперед Захария.

— Гипнозы, — неожиданно опередил Макса Трент Лайард.

Все, как по команде, обернулись и уставились на Трента.

— Ээ… Это же чушь? — неуверенно проговорил Тилль, повернувшись к Максу.

— Нет, это правда. Гипнозы действительно помогли сарафам, — подтвердил преподаватель.

Максу было интересно, откуда об этом знает несостоявшаяся жертва полиомиелита. Ведь еще не было сделано никаких объявлений, а сама по себе эта мысль была абсурдна.

— Но ведь гипнозы — демоны высшего четвертого уровня, они не станут этого делать, — не успокаивался Тилль.

— Это событие — прецедент. Специальная комиссия реконструирует и изучит случившееся. Потом уже можно будет делать какие-то выводы, — произнес Макс.

— А дядя Трента вошел в эту комиссию, — влюбленно глядя на Лайарда, проговорила блондинка, сидевшая за соседней партой.

Уголки губ Трента Лайарда дернулись, он опустил голову так, что было непонятно, улыбается он или усмехается. На него вновь были обращены взгляды всех присутствующих в кабинете. Пока студенты закидывали Лайарда вопросами, Макс взял свой манипулятор и открыл список группы. На сей раз он не стал выводить анкету в трехмерную проекцию, а стал изучать ее с экрана. Наконец дошел до нужного места: «Брат матери — известный профессор Ойген Манэйх». Далее следовало перечисление профессорских достижений и наград. Макс выключил манипулятор.

— Итак, продолжаем занятие. Раз уж мы все-таки взяли в качестве примера Токио, то пропустим тему демонов третьего уровня. Про пересмешников прочитаете дома. Сейчас разберем гипнозов и фобосов.

Все замолчали и повернулись обратно к преподавателю. Макс вывел в аудиторию очередную трехмерную иллюзию. Посреди кабинета медленно вращался серый демон. Он был выше человеческого роста, тучный, с виду неповоротливый. Там, где должны были быть глазницы, чернели два размытых пятна. Больше ничего — сплошная серая масса.

— Кто это? — спросил Макс.

Сразу все вскинули руки. Макс кивнул девушке с серебристыми волосами.

— Это гипноз, — ответила она. — Он действует на расстоянии, но ему нужно видеть свою жертву. Он овладевает разумом и управляет человеком.

Макс удовлетворенно кивнул:

— Действительно, он может заставить человека убить, отравить, совершить самоубийство, или, как случилось в Токио, вывести из строя целую группу датчиков фиксирующих появление демонов. Первое официально зафиксированное нападение гипнозов произошло всего сто десять лет назад и сразу же поразило своей жестокостью, — буднично продолжал Макс.

Говоря, он вывел на огромный монитор изображение. Это было фото семьи, сделанное, судя по всему, на заднем дворе частного дома. На переднем плане стояли муж с женой. Мужчина обнимал красивую светловолосую женщину, которая держала на руках младенца. Средний сын — мальчик лет трёх — стоял рядом с родителями, старший плескался в бассейне за их спинами. Фотография была светлой, солнечной, радостной, словно реклама пособия по счастливой жизни.

— Семейство Корсаковых за два дня до нападения, — проговорил Макс. — Это их последняя совместная фотография. Через два дня гипноз совершил атаку на Ларису Корсакову.

Макс вывел новую фотографию. Скуластая блондинка, сидевшая в первом ряду, не удержалась и вскрикнула от ужаса. На мониторе было изображение гостиной, залитой кровью. Бурые пятна были повсюду: на бежевом диване, на светлых шторах, на паркете, даже запеклись на оконном стекле под солнцем. Рядом с камином на животе лежал мужчина, его рука была вытянута по направлению к кочерге. Очевидно, перед смертью он пытался дотянуться до нее, чтобы защититься.

— Сорок восемь ножевых ударов, причем каждый раз лезвие входило по самую рукоятку, — продолжал Макс, — когда человек находится под воздействием гипноза, его силы увеличиваются многократно.

Он вывел новую фотографию. Она была еще ужаснее. Судя по всему, это была детская, повсюду валялись окровавленные игрушки, ворс на синем ковре местами слипся в бурые комки. Прислонившись спиной к ярко-голубой стене, на полу сидел мальчик. Его глаза были широко распахнуты и смотрели в одну точку, на лице застыло недоумение. Его шею пересекала багровая полоса с кровавыми подтеками.

— Павел Корсаков, старший сын, это его комната. А это, — Макс вывел очередную фотографию, — комната младшего, Ильи Корсакова.

В комнате младенца не было заметно следов крови. Она выглядела безмятежно. Потолок был расписан под звездное небо. Кругом были расставлены игрушки, стоял пеленальный столик, на котором аккуратной стопкой лежали пеленки и ползунки. Возле кроватки располагалась тумба, на ней стояли две бутылочки, в одной даже была молочная смесь, приготовленная для кормления, тут же валялись две соски в виде улыбчивых слонят. Кроватку скрывал кружевной балдахин.

— Учитывая профессию, которую вы выбрали, я обязан вам показать следующую фотографию, но иногда здравый смысл во мне все же берет верх, поэтому я спрошу: вам показывать младенца?

Студенты переглянулись.

— Конечно, — проговорил Трент Лайард.

— Может, не стоит, здесь же девушки, — неуверенно проговорил Тилль.

— Ты себя имеешь в виду? — усмехнулся Трент.

— Да пошел ты!

— Тишина! — резко оборвал Макс. — Итак, кто хочет увидеть, поднимите руки… Ясно. Наведите свои манипуляторы на экран, я сейчас выведу код фото… Всё. У кого есть желание, смотрите на своих манипуляторах.

Лишь две девушки не стали сканировать код. Остальные решили посмотреть. Очкарик Захария сделал это боязливо, девушка с серебряными волосами — без каких-либо эмоций, Трент Лайард — с усмешкой, Тилль — нехотя. Отступить, рискуя быть вновь высмеянным всей группой, он уже не мог. Увидев фото, он побледнел, но взял себя в руки и спокойно отложил манипулятор.

— Как я уже сказал, — проговорил Макс, — силы человека, находящегося во власти гипноза, увеличиваются во много раз. Лариса одним движением оторвала сыну голову. Но это не все, гипноз оказался тем еще садистом. Убив своего младшего ребенка, женщина взяла куклу и ей тоже открутила голову, затем положила в кроватку рядом с Ильей. Головы она поменяла местами.

— Что потом стало с этой женщиной? — тихо спросила девушка с серебристыми волосами.

— Гипноз отпустил ее. Самое страшное, что он прекратил атаку, когда она еще была в доме. Лариса Корсакова очнулась прямо над колыбелью младшего… Это она уже через час после происшедшего. — Макс вывел на монитор видеозапись. — Это видео было записано в полицейском медсекторе.

Узнать на экране женщину было невозможно. Она сидела на кровати и качалась вперед-назад, обхватив себя руками. Она смотрела в одну точку и громко выла. Она не делала перерыва ни на мгновение — душераздирающий вой сочился из нее непрерывно. Ее волосы были спутаны и вымазаны в крови. Руки и лицо ей, судя по всему, вымыли, но на шее и лбу у волос еще виднелись бурые разводы.

— В полиции сразу же поняли, что это новый вид демона, а не рядовое сумасшествие. Семья Корсаковых регулярно проходила медосмотр, никаких предпосылок к случившейся трагедии не было. Позже, когда ее вывели из состояния помутнения рассудка, в котором она оказалась, осознав содеянное, Лариса описала демона. Она рассказала, как он появился перед ней, как выглядел, как себя вел. В общем, это было первое в истории описание гипноза.

— А мы можем с ней поговорить? — спросила девушка с серебристыми волосами.

Макс покачал головой:

— Корсаковой уже нет в живых, она вполне ожидаемо отказалась от инъекций коридора и скончалась в природный срок. Конечно же всю оставшуюся жизнь эта женщина провела на лекарствах, которые поддерживали ее рассудок. Без них она была обречена.

Все это время гипноз вращался посреди учебного кабинета. Теперь на него смотрели больше с ненавистью, чем с любопытством. Макс повернулся в сторону демона:

— Итак, как понять, что гипноз находится в состоянии атаки? Нужно смотреть на его глаза. — Иллюзия зашевелилась, вскинула голову, черные размытые пятна вспыхнули и засветились желтым. — Если они горят, он уже проник в чей-то разум и управляет им. В этот момент гипноз наиболее беззащитен и его легче всего убить, так как он сам находится в чужой голове. То же самое и с фобосом.

Макс убрал гипноза и вместо него вывел другую иллюзию. Затем повернулся и посмотрел на девушку с серебристыми волосами:

— Я думаю, о втором демоне четвертого уровня вы тоже многое знаете, возможно, даже больше, чем нужно в вашем возрасте.

Студентка не отводила взгляда от новой учебной иллюзии, лишь немного склонила голову и плотно сжала губы. Этот демон тоже был серым, его глянцевая кожа, кажущаяся практически лакированной, поблескивала на свету, узкие раскосые глаза светились. В отличие от гипноза, он был худощав, жилист, но так же высок.

— Его глаза горят жёлтым, значит, он атакует. Фобос также проникает в разум человека, но не управляет им, а узнаёт, чего тот боится больше всего на свете. Возможно, жертва и сама до того момента не знала, что вызывает в ней наибольший ужас. Фобосу, чтобы узнать эту информацию, нужно меньше минуты. Затем он вызывает у человека галлюцинации, связанные с его самыми потаёнными страхами. Как правило, через пять минут сердце жертвы не выдерживает.

Девушка с серебристыми волосами вцепилась в свой манипулятор так, что у нее побелели костяшки пальцев. Вместе с тем она еще плотнее сжала губы. Немигающим взглядом она продолжала смотреть на демона. Макс резко выключил иллюзию, но, прежде чем он включил ее снова, девушка вскочила и успела обернуться, встретив фобоса лицом к лицу.

— Это правильная реакция, — проговорил Макс, — фобосы атакуют с затылка. Они проникают в голову человека через большое затылочное отверстие, оно находится здесь, — на мониторе появилось изображение черепа, и Макс ткнул в нужную точку, — в месте соединения четырех частей черепа, где полость соединяется с позвоночным каналом.

— То есть если все время поворачиваться к нему лицом, то он не опасен? — спросил Тилль у преподавателя.

Макс посмотрел на девушку:

— Однокурсник задал вам вопрос.

Не отводя взгляда от фобоса, студентка начала пятиться к стене.

— Именно по этой причине они атакуют парами, — тихо, но внятно произнесла она.

— Верно, — проговорил Макс и вывел вторую иллюзию.

Но девушка уже дошла до стены и успела к ней прижаться. Фобосы продолжали смотреть на нее, но глаза их перестали светиться, они не могли атаковать.

— Итак, она выгадала себе некоторое время, возможно, к ней даже успеет прибыть помощь, тогда она будет спасена. Но если никто не знает, что она в ловушке, тогда она обречена. Фобосы могут сутками караулить свою жертву, и рано или поздно она свалится от усталости, от голода или от обезвоживания. Как правило, из-за испуга и нервного напряжения, это происходит гораздо быстрее. Опять же, если в каком-то месте появились фобосы и загнали свою жертву, значит, в этом месте нет датчиков или они выведены из строя, а потому возможно появление других демонов, от которых не спасешься, стоя у стены. Да, и один важный момент: толщина стены или любого другого препятствия должна быть не меньше двенадцати сантиметров, иначе оно бесполезно.

Макс не выключал иллюзии. Девушка продолжала стоять, с ненавистью глядя на фобосов. Ее левая рука бессильно ёрзала по правому предплечью, словно пыталась что-то нащупать. Не выдержав, Тилль вскочил из-за парты и, пройдя сквозь фобосов, схватил девушку за плечи и встряхнул:

— Лира, ты же понимаешь, что это всего-навсего учебные иллюзии!

Девушка кивнула, продолжая смотреть сквозь него. Макс убрал серых демонов, и во взгляде студентки наконец появилась осмысленность.

— Садитесь на свои места, — сказал Макс.

Пока они шли к своим партам, Трент насмешливо проговорил:

— Похоже, у нас здесь еще один воспитатель из детского сада.

Сидевшие рядом с ним, засмеялись. Лира никак не отреагировала.

— Заткнись, идиот! — рявкнул Тилль.

— Тишина, — громко проговорил Макс.

Он дождался, пока Тилль и Лира сядут за свои парты, и продолжил:

— Уничтожение демонов четвертого уровня несколько сложнее, чем красных простейших. У каждого патрульного на правом предплечье есть браслет, который при активации создает над человеком своеобразный защитный колпак. Это силовое поле — все равно что стена шириной двенадцать сантиметров. В течение минуты оно сдерживает серых демонов. За это время успевает раскалиться до нужной температуры — две тысячи градусов — полицейская секира. Ей отрубается голова серым.

Макс хотел добавить что-то еще, но в этот момент манипуляторы просигнализировали об окончании занятия.

— Дома самостоятельно изучите демонов третьего уровня, которых мы перескочили. По пересмешникам будет тест, — сказал преподаватель и кивнул студентам, давая понять, что они могут быть свободны.

Впереди были еще три лекции с перерывом на обед. Затем у Макса было окно, которое он всегда использовал одинаково. Дождавшись, когда ушла последняя группа, он вошел в небольшое помещение, примыкавшее к его кабинету, и достал из шкафа спортивную сумку, затем отправился в тренировочные ангары. Во время окна в его расписании всегда пустовал один ангар. Они не договаривались об этом с Паулюсом, и уж тем более Макс не просил ректора составлять таким образом график, но вот уже много лет старик неизменно ставил Максу окно, когда один из ангаров не был задействован в расписании. Макс молчаливо принимал этот подарок.

Он вошел в раздевалку и быстро переоделся в старую полицейскую амуницию, крепко затянул высокие черные ботинки, еще раз проверил ремни панциря и нагрудника. Шлем он использовал редко, не стал надевать его и в этот раз. Закрыв свой шкаф, Макс пошел в комнату управления. Там он включил стационарный ангарный манипулятор, чтобы выбрать карту. Топ-5 самых популярных за последнюю неделю возглавляла карта Токио. Макс усмехнулся, согласно обновленной статистике за последние сутки она использовалась в тренировочных ангарах колледжа сто сорок восемь раз. Макс крутанул список, решив довериться случаю. Выйдя из комнаты управления, он прошел по темному коридору в ангар. Когда он вошел, карта уже загрузилась. Макс сразу же узнал центр Праги. По Карлову мосту неспешно прогуливалась туристы, зазывалы приглашали в ресторанчики отведать знаменитое местное пиво и свиное колено, торговцы предлагали купить сувениры на память. Воздух был пропитан сладким тягучим ароматом горячего трдло, которое готовилось тут же в уличных лотках.

Макс положил руку на правое бедро, нащупал вайпер под кобурой и медленно пошел по мосту. Он осторожно обходил людей, внимательно поглядывая по сторонам. Первый красный рядовой выскочил из-за статуи Яна Гуса. Туристы с криками кинулись врассыпную, на мосту началась паника. Макс молниеносно выхватил вайпер и всадил заряд прямо в голову демона, тот рухнул на землю как подкошенный. За первым выскочил второй. Прежде чем появился первый пальпирус, Макс положил около тридцати рядовых. Пальпирусы полезли из Староместской ратуши. Шевеля отвратительными щупальцами они приближались с неумолимой быстротой. Отстреливаясь, Макс успел зацепить взглядом уровень заряда, — он был на исходе. Нужна была новая батарея. Отступив за памятник, Макс вытащил навигатор. Значок запасной батареи мигал в ратуше. «Торжественный зал», — гласило уточнение на мониторе. Пятясь, Макс отступил влево, добежал до края площади и помчался вдоль нее обратно к ратуше. Возле памятника битве при Дукле его атаковал еще один рядовой. Макс уничтожил его и почувствовал, как рукоятка вайпера завибрировала, сигнализируя, что заряд исчерпан. Просматривая территорию перед часами Орлой, Макс спиной уперся в двери, располагавшиеся под часами, и, надавив изо всех сил, ввалился внутрь. Он оказался в темной приятной прохладе ратуши. Быстро закрыв за собой двери, он пошел вперед. Вошел в светлое помещение со стеклянной перегородкой, оттуда поднялся по широким ступенькам в красивый зал с зеркалами. Макс быстро окинул его взглядом — запасного заряда нигде не было видно. Он сверился с навигатором — действительно, это был не торжественный зал. Максу необходимо было двигаться дальше. В этот момент сзади послышался шорох, Макс обернулся, готовый бежать, но вместо этого вздохнул с облегчением — это был сараф. Он уже продуцировал огненный шар. Макс молниеносно переключил вайпер в режим лебрии, которую еще даже не начинал расходовать. Тонкий серебряный луч рассёк сарафа пополам. С отвратительным скрежетом демон второго уровня развалился на две части. Макс знал, если появился сараф, то рядом где-то бродит и ангел. Программисты карт были очень предсказуемы. Просматривая территорию и держа перед собой вайпер наготове, Макс пошел дальше. Он вошел в зал с фигурным потолком. Здесь находился старинный орган. По бокам стояли ряды стульев. Мягкая ковровая дорожка между ними вела к стеклянной кафедре. На ней лежала запасная батарея. Макс двинулся между рядами, но приблизиться к кафедре не успел. Из-за тяжелой портьеры вышло одно из самых красивых существ в мире. Оно смотрело на Макса добрыми золотистыми глазами, оно завораживало. Глаза улыбались, обещая подарить счастье и радость. Это создание буквально излучало добро и свет. Ангел отвернулся, словно человек с оружием его нисколько не интересовал. Но Макс знал, зачем он это делает. Вскинув вайпер, он рассёк ангела лучом лебрии, прежде чем тот обернулся с тепловым шаром в руке. Максу оставалось преодолеть буквально пять метров до кафедры, но в зал ворвался красный рядовой. Его сильным пружинистым ногам потребовалась пара скачков, чтобы оказаться возле Макса. Демон вскинул мощные руки, Макс тут же поднырнул под них, развернувшись, он изо всей силы ударил демона в затылок рукояткой вайпера, но того это только разозлило. Он кинулся за Максом, круша все на своем пути. Нужно было убираться, но Макс знал, что без запасной батареи дальнейший бой бесполезен, он даже не выберется из ратуши. Впереди поблескивал орган. Подтянувшись, Макс взобрался на него, не обращая внимания на жалкие скрипы труб. Отсюда он мог достать до старинной люстры. Допрыгнув до нее, Макс перелетел над красным рядовым и спрыгнул на пол. Демон развернулся и бросился за ним. На ходу отстегнув использованную батарею, Макс добежал до стеклянной кафедры, схватил новую и одним движением защелкнул ее. В этот момент он почувствовал удар, от которого перехватило дыхание. Упав, Макс все же сумел перекатиться на спину, выставил вайпер и разрядил оружие в нависшего над ним рядового. Демон тут же растворился в воздухе. Макс в изнеможении опустил руки. Свет потух, затем загорелся снова. Макс лежал посреди огромного пустого ангара. Дав себе еще минуту, чтобы отдышаться, он поднялся и пошел к неприметной двери, на ходу отстёгивая ремни защиты. В комнате управления он подошел к монитору и нажал на нем мигающую кнопку «Подтвердить завершение тренировки». Тут же появилось новое окно: «Вы установили новый рекорд для карты “Прага 3.1”. Все запрограммированные демоны были уничтожены за 24 мин. 07 сек. Желаете внести свои данные?» Макс нажал отмену. Выплыло еще одно окно: «В этом случае новый рекорд карты не будет сохранен. В истории будет указано предыдущее достижение. Для справки: предыдущий рекорд установил преподаватель по стрельбе Саша Стаховский, его время 28 мин. 34 сек.» Макс нажал «ОК», и стационарный манипулятор выключился. В этот раз он действительно быстро управился. У него еще оставалось полчаса свободного времени. Макс принял душ и отправился в кафетерий. Взял зеленый чай с медом и лимоном. Осторожно держа горячую чашку, он прошел за дальний столик у окна. Делая очередной глоток, он почувствовал, что сзади кто-то стоит. Макс отставил чашку, ожидая, когда ректор Паулюс заговорит.

— У тебя свободно, не возражаешь?

Макс окинул взглядом почти пустой зал кафетерия:

— В принципе, здесь везде свободно. — Тем не менее он встал, чтобы помочь старику отодвинуть стул. — Чем обязан?

— Ко мне заходила библиотекарь.

Макс про себя выругался, но вслух не сказал ни слова.

Паулюс продолжил:

— Забыл, как её зовут. Она новенькая, работает только с этого семестра…

— Эмилия, — подсказал Макс и сделал глоток чая.

— Точно, Эмилия. Приятная девушка. Ну-с, собственно, она поведала мне про эпизод в лифте.

— Не понимаю, о чём вы.

— Всё ты понимаешь, — проговорил ректор, — и я нисколько не сомневаюсь в правдивости ее слов, да, впрочем, сейчас уже ничего не исправить, а если бы и можно было, я бы не стал этого делать. Манэйх с его трезвым взглядом будет гораздо полезнее в Токио.

— Так зачем вы меня искали? — Макс посмотрел на ректора.

Тот достал из внутреннего кармана своего коричневого примятого пиджака манипулятор:

— Где же это… А вот. На тебя поступила жалоба от родителя одного из твоих студентов. Кое-кого смущают твои методы преподавания. В принципе, они многих смущают, и меня в том числе. Ты зачем доводишь учебную иллюзию до ста процентов реальности? Хотя нет, это второй вопрос. Первый — почему учебная иллюзия вообще носится по твоему кабинету? Первые контакты допустимы только в следующем семестре в присутствии психолога.

Макс пожал плечами:

— Раньше проблем с этим не возникало.

Паулюс развел руками:

— А в этом году один из твоих первокурсников все-таки пожаловался родителям. И положа руку на сердце, давно нужно было это сделать. Это слишком жестко для семнадцатилетних детей.

Макс ничего не ответил и продолжил молча пить чай. Паулюс сделал знак сотруднице кафетерия, чтобы она приготовила ему кофе. Дождался, пока она принесет, затем, помешивая кофе маленькой ложечкой, спросил:

— Ну, что скажешь?

— Скажу, что гораздо жестче будет, если демон нападет на этих семнадцатилетних детей, а они будут не в состоянии ни себя защитить, ни другим помочь. Вот это будет жестко. А теперь, извините, мне надо…

— Сидеть, — рявкнул Паулюс.

В его голосе не осталось и следа старческой мягкости. Сотрудница кафетерия опасливо покосилась в их сторону, единственный обедавший лаборант поспешил расплатиться и уйти.

— Ты еще не допил чай, — уже спокойнее добавил ректор.

— Чего вы от меня хотите? — прямо спросил Макс.

— Поговори с этой мамашей, пусть она успокоится. Если не найдете общий язык, я не смогу больше закрывать глаза на твои методы преподавания. Она может пожаловаться выше, тогда начнутся проверки и прочая головная боль, мне это не нужно.

Макс вздохнул. Не хватало ему еще личных бесед с родителями студентов.

— Нельзя просто перевести эту девчонку в другую группу? — спросил он.

— С чего ты вообще решил, что речь о девочке?

Макс с самого начала понял, что речь идет о девушке с серебристыми волосами. Возможно, он действительно перегнул палку в эпизоде с фобосами.

— А разве нет? Я знаю, кто пожаловался.

— Похоже, ничего ты не знаешь. Мы говорим о мальчике.

«Значит, кудрявый, как его… Тилль… — Макс даже вспомнил имя его матери, — Лора Лапидус, работает координатором в полиции». Вот уж от кого он не ожидал.

— Мальчика зовут Захария Леви, — прервал Паулюс его размышления, — его мать — Ирен Клео. Знакомое имя?

Максу показалось, что ректор издевается.

— Ирен Клео? Актриса?

— Именно.

Макс видел ее много раз, но не потому что являлся поклонником ее таланта. Ирен Клео была популярной актрисой, постоянно мелькала в различных ток-шоу, украшала обложки журналов, снималась в рекламе. Слухи о ее романах были любимой костью желтой прессы. Сложно было представить более непохожих людей, чем Ирен и скромный очкарик Захария. Перед глазами Макса тут же возникла картина неповоротливого первокурсника, постоянно роняющего книги.

— Вы ничего не путаете?

Паулюс покачал головой:

— Понимаю твои сомнения, я и сам был удивлен не меньше и несколько раз просмотрел анкету мальчика.

— Хорошо, я поговорю с ней, — нехотя согласился Макс.

Теперь он понимал, почему Паулюс хотел решить это дело как можно быстрее и без конфликтов. Макс вернулся в свой кабинет за пару минут до начала занятия. Лекция прошла буднично, никто его не перебивал и вопросов не задавал. Если бы он сам не бубнил себе под нос учебный материал, то уснул бы.

Когда из кабинета вышел последний студент и Макс начал собираться домой, его манипулятор просигнализировал о новом сообщении. Оно было от Паулюса: «Секретарь Ирен Клео назначил тебе встречу на сегодня. Ровно в восемь необходимо быть на киностудии, у нее там съёмки, она поговорит с тобой в перерыве. Предупреждаю твоё справедливое возмущение: зато встреча не продлится больше 15 минут. P.S. Адрес уже загружен в приложение».

Макс запихнул манипулятор в карман. Паулюс явно издевался, а если нет, то он сошел с ума, раз искренне полагает, что Макс поедет к этой чокнутой Клео на какую-то киностудию. Да, он обещал поговорить с этой мамашей, но если ее так волнует учеба сына, то пусть приезжает в колледж сама.

Уже в девять часов, совершенно забыв и о Паулюсе, и о его просьбе, Макс получил еще одно сообщение: «Завтра в восемь в моем кабинете!»

Макс пожал плечами, бросил манипулятор на стол и сделал еще один глоток пива. По квартире носилась сытая и вредная Кошмара.